Отправлено: 10.01.21 02:08. Заголовок: Старинный замок для богемных вечеринок

 Отправлено: 10.01.21 02:11. Заголовок: Он пока не может пон..

Он пока не может понять, что значит находиться в серьезных отношениях, потому что такого рода опыт с ним впервые. То есть Вилай понимает, что это означает ни с кем не спать на стороне, как минимум, а вот остальное для него еще остается загадкой и темной тайной. У его красивой девочки таинственные требования, а Вилаю желанно пить вино по утрам и, откровенно говоря, хочется ходить на вечеринки. Непривычно было просыпаться с одной женщиной, он, если честно, опасался, что ему быстро надоест и на этом все закончится. Но красавица ему не надоедала. Спросонья она выглядела еще более красивой. Он ведь попросил, чтобы она переехала к нему, к слову, порой она его оставляла надолго, чтобы провести время со своей подругой. Но ему нравилось, что она почти бесшумно передвигалась по его дому, правда, порой неуклюже обо что-то спотыкаясь и очаровательно шипя ругательства, которые совсем были отличными от ее прекрасной утонченной внешности. Ему даже нравилось с ней завтракать. Она сделала омлет, который к чертям сгорел, и, когда его сама попробовала, выкинула тут же без обид, мол это есть невозможно. И заказала завтрак из соседней кофейни.
Сегодня ему и ей прислали приглашение на вечеринку в старинном замке. Радмила честно сказала, что не слишком желает туда идти, но Вилай повел себя, словно капризный ребенок, испытывая некоторую ломку по всем вечеринкам, на которых он себя чувствовал, словно рыба в воде. Во всех своих приготовлениях, он, словно вовсе забыл о том, что его красивой девочке на вечеринках было неуютно. И все же она согласилась на то, что они должны посетить вечеринку вместе. Более того, Вилай пообещал, что они будут там всего лишь полтора часа, а потом отправятся домой, мол это было компромиссом.
Но, стоило ему оказаться в гуще событий, как он повел себя, как русский из серии «секса в большом городе», когда Кэрри отказалась от своих дел, чтобы его поддержать и держать за руку, а он отпустил ее руку и отправился к своим поклонникам. Вот и Вилай отпустил руку своей девочки, окунувшись в ту атмосферу, что была ему так близка. Он не думал, что бросил ее в том месте, в котором ей было неуютно и даже страшно. Ему казалось, что прошло буквально пять минут, когда он плыл между своими знакомыми, здороваясь со всеми, обнимаясь, томно делясь никому ненужными новостями. Он чувствовал себя в своей тарелке, в своей стезе.
И все же в какой-то момент он приходит в себя, видя, что Радмила стоит где-то в уголке и сдержанно отвечает на вопросы какой-то модели. Он тут же оказывается рядом с ней, прижимает ее за талию к себе, она выглядит, как обычно, просто потрясающе, Радмила умеет выглядеть самой роскошной, не пытаясь быть таковой.
Он мягко зарылся куда-то в район ее тонкой шеи.
- Вечеринка прекрасная, да? – спрашивает он ее в надежде на одобрение, - мне кажется она совсем не такая отвязная, как другие вечеринки, все так спокойно и чинно.
Он пытается как будто бы убедить самого себя в том, что они не зря посетили это мероприятие. Они оба испытывают очень сильные чувства друг к другу, но в то же время, они совершенно разные, хоть и из одной тусовки. Радмиле не нравятся вечеринки, она даже говорила, что ей не слишком нравится, когда вокруг Вилая крутятся какие-то девицы. В то же время, Вилаю странно нравится, когда на Радмилу смотрят с вожделением, потому что она – красавица, каких поискать. Она испытывает ревность, наверное. А ему нравится такое ощущение свободы, что с ней кто-то заигрывает, но он может положить ладонь на ее талию. Он сейчас, словно остался в тез отношениях, на которые она пошла, когда они встретились. Но которых не желала и о чем постоянно твердо ему говорила. И Вилай понял ее позицию. Но, стоило ему оказаться в центре внимания, стоило ему оказаться в своей любимой атмосфере, как он, как будто бы забыл о том, что пытался менять свою жизнь.
Пусть он ласково сжимает руку своей красавицы и даже требовательно заставляет ее пить шампанское, но к ним постоянно подходят его приятели из той распутной жизни, что даже умудряются звать его, к примеру в закрытые стриптиз клубы. А вот Вилай отчего-то отвечает примерно так:
- Конечно, я буду счастлив оказаться в среди танцовщиц, я выпью буквально пару бокалов и можно выдвигаться в сторону порочного места.
И это не значит, что он собирается выдвигаться или ему и правда интересен стриптиз. Он ласково прижимает к себе Радмилу. Но в этом весь Вилай. Он вроде как на каждые предложения отвечает по-светски положительно, но не думает о том, что такой расклад совсем может не устраивать Радмилу. Потому что мужчина в отношениях разве ведет себя так? даже если не собирается никуда ехать. Это может быть унизительно, что он столь томно и с энтузиазмом говорит о других женщинах, которые на деле его совсем не волновали.

 Отправлено: 05.03.21 00:48. Заголовок: Рада со сдержанным в..

Рада со сдержанным видом ютится где-то в тёмном углу тусовки, куда Вилай умудрился вытащить её – хотя обычно такой подвиг удавался исключительно Рауде, ведь рядом с подругой Радмила растекалась ванильной лужицей. Сегодня же Радмила ощущает раздражение – к слову, вовсе не потому, что её мужчине строят глазки очаровательно порхающие туда-сюда красотки, а она изошла соплями от ревности. Рада не то, чтобы доверяла Вилаю – по той причине, что в принципе не имела наивной привычки доверять мужскому полу, дабы потом не пришлось горько размазывать слёзы с тушью. Но вот уж точно не намеревалась носиться в духе детектива по всему залу, с целью поймать его с поличным, резвящимся с доступной барышней где-нибудь в укромном уголке. Иногда, как говорится, меньше знаешь – легче спишь. Они с любимушкой Раудой, традиционно расслабляясь в обществе друг друга за вином, ни раз не без иронии подшучивали на такие темы. Рауда опасалась слова «стабильность», кое наводило на неё отчаяние и тоску. Радмила же, напротив, делала выбор в пользу серьёзных отношений, шарахаясь от мимолётных романов. Однако, она не дурочка и не рисует воздушные замки, сознавая - если они с Вилаем желают сохранить то, что их, столь разных, всё-таки связало, обоим придётся попотеть. Радмила цинично даже не сомневается, что он однажды ей изменит – быть может, поначалу, может быть, наоборот, когда слегка устанет. Она бы, наверное, постаралась закрыть на подобное глаза, хоть и не уверена, насколько этот номер благодушия бы ей удался. Речь, конечно, не о тайном романе, скорее о пьяном сексе с ничего не значащими девицами, которых после он бы не узнал в глаза. Радмила – целиком и полностью за верность, она против измен. Но…Вилай ей слишком дорог, чтобы из-за случайных шлюшек она горделиво от него отказалась. Чёртас два. Однако, разумеется, она ни за какие коврижки не позволит ему пользоваться её большой к нему любовью и вести себя с ней, как вздумается. Как, например, сейчас – когда он сам её вытянул из дома, а теперь упорно не замечает, словно смотрит сквозь неё. Радмила адекватна и прекрасно сознаёт – он соскучился по светскому окружению, по старым приятелям. Друзья – дело святое. Она, в общем, даже не против его любезностей со всякими девицами – хотя этот момент весьма ей неприятен. И в первую очередь в висках пульсирует вопрос – какого чёрта делать это у неё на глазах? Ладно бы, желай он вызвать её ревность – это ведь по-своему приятно. Только вот ей кажется, ему действительно интересно всё это общение, а она здесь ощущает себя лишней, начиная нервничать и злиться на Вилая. Ей ведь и в голову бы не пришло закатывать концерты из серии «никуда не ходи и сиди со мной». Она бы спокойно провела время дома в тишине и почитала книгу, которую давным-давно собиралась – просто из-за постоянных поздних съёмок особого запала на чтение не оставалось. Но Вилаю потребовалось вытащить её на люди, для того чтобы...похвастаться своей девушкой? Трижды ха. Для того, чтобы…непонятно зачем. Потому, что сейчас она ощущает себя идиоткой, когда он то вовсю обходит её стороной, словно видит впервые, то обнимает за талию, но с таким видом, будто она проходящая мимо незнакомка – ну как иначе истолковать его чудесный диалог с товарищем относительно стриптизёрш. Рада, к слову, не против стриптиза, она считает это красивым и сексуальным зрелищем. Только вот, к чему тогда здесь она? Если бы Вилай так явно в её присутствии об этом не ворковал, она, быть может, была слегка недовольна, но держала бы в узде свои эмоции. Но он ведь не понимает, как унижает её в этот момент. И как всё тот же его товарищ смотрит на неё как…на доступную цель. Мол, девочка легко и просто дала Вилаю, чего бы ей не дать и ему? Она, работая в модельном бизнесе, прекрасно знает все эти красноречивые мужские взгляды. И принимается скрипеть зубами, пусть молчаливо – она не больная и не полагает, что Вилаю следует кинуться с кулаками на любого, кто не так на неё посмотрел. Но, чёрт дери, он не мог бы чуть более ясно поставить свою компанию в известность, что она – его девушка. А не какая-то одна из. И теперь ей неприятно, как его противный дружок пялится на неё, а Вилаю нравится, когда на неё смотрят, о чём он говорил ни раз. Рада же отрезала, что, даже ради его удовольствия, не собирается заигрывать с посторонними. Рада, к слову, не такая уж неженка – она не лезет за словом в карман, и, если бы сему дружку вздумалось поставить её в неловкое положение сальным комментарием, она бы так язвительно ответила, что он бы опасался обращаться к женщинам до старости. Но она мрачновато отмалчивается, не желая прослыть истеричной особой.
Рада честно пытается сгладить углы пусть слегка иллюзорной, но всё же неконфликтностью, но вечеринка, кажется, вскружила Вилаю голову. И, когда он произносит пламенную речь про танцовщиц, терпение Рады приказывает окончиться. Она немного нервно вырывает свою руку из его – только тогда он, наконец, обращает на свою девушку внимание. Но теперь уже Радмилу несёт. Она, развернувшись на каблуках, вылетает из здания, и, оказавшись на улице, изо всех сил размахивает рукой у дороги, надеясь поймать первое попавшееся такси. Хотя обычно опасается посреди улицы садиться в машину к незнакомцам. Такси не ловится, и она взвинчена до такой степени, что готова прошагать пешком несколько кварталов. Как вдруг появляется Вилай. Он смотрит непонимающе, она же, силясь унять гнев, с рассеянной болезненностью заправляет за своё ухо выбившуюся из причёски прядь. Будь на месте Вилая другой – он услышал бы о себе много нелицеприятного. Радмила – строгая, резкая и далеко не милая. Но…с Вилаем она делается мягче. И, откровенно признаться, боится его потерять.
-Извини, что ушла так молниеносно, но ощутила себя лишней на этом празднике. Не хочу тебе мешать. Я, видимо, не так истолковала твоё желание пойти на вечеринку вместе. Ты собираешься в стриптиз с друзьями – что ж, не стану мешать.
Радмила мягко усмехается. Ещё, когда они играли в кошки-мышки, а он рассказывал ей о своей богемной семье, она пыталась объяснить свою точку зрения. Она не предлагала Вилаю, схватив её в охапку, тут же знакомить с родителями. С другой же стороны, если им доведётся где-то пересечься с его отцом, меньше всего она жаждет быть окинутой скептическим взором – мол, сын подцепил очередную курочку. Ей хотелось бы, чтобы как друг для друга, так и в глазах близких они являлись парой, а не нечаянными прохожими.
Вместе с тем, она была слегка огорошена, когда Вилай сходу предложил ей жить в его доме. Она была уверена, он относится ревностно к своей территории и, разумеется, Радмиле было чертовски приятно. Конечно, она согласилась, пусть с лёгкой опаской – вдруг, быстро съехавшись, они не уживутся. Но до чего ей нравится с ним страстно засыпать глубокой ночью, вымотав друг друга до потери пульса, и с сонным трепетом прижиматься к его плечу по утрам. Вдыхать его сносящий ей крышу запах – не урывками, в клубах, словно преступники, а по полному праву. Рада только за спонтанный секс в неожиданных местах. Но…в рамках отношений. А не как получалось у них ранее, а после она чувствовала себя не лучшим образом. Когда же, на правах девушки, она стала делить кров с любимым мужчиной, она ощущает себя совсем иначе. Гораздо более уверенной и счастливой.
-Не беспокойся, милый. Я взрослая девочка и найду, чем себя занять. Может, съезжу поработать на показ. Если соберусь – ужин оставлю в холодильнике. Пожалуйста, перекуси, как вернёшься.
Отчаянно хочется психануть и пару дней провести в доме своих родителей. Но Рада так не поступит – ведь у тех возникнет масса вопросов. К тому же, суть отношений – вместе разрешать проблемы. Радмила, даже будучи обиженной, не умеет не заботиться о нём. Она не сомневается – в стриптизе будут тонны алкоголя, но никакой нормальной пищи. Радмила, кстати, не возомнила, будто нормально – это то, что она пытается кашеварить. И не собирается травить Вилая ядовитой кулинарией. Потому она рационально закажет любимые им блюда, лишь бы он не надумал остаться голодным.

 Отправлено: 05.03.21 01:35. Заголовок: Он кайфует от вечери..

Он кайфует от вечеринок. В то время, как многие его знакомые пафосно говорят о том, что устали от тусовок. Что там говорить, даже лучший друг Хедвиг порой произносит, что устал. А вот Вилай до сих пор кайфует. И никогда не уставал, если честно, даже если вдруг с кем-то делился тем, что ему хочется отдохнуть. нет. Вилай был человеком богемным вечеринок, именно они его заряжали. Серьезные отношения с Радмилой, что он выбрал сам, слегка его притормозили. Он не страдал и не испытывал ломки по вечеринкам, но, стоило ему вновь оказаться в своем мире, как он просто поплыл по течению, ощущая спокойствие и то, что он находится на своем месте.
Он и не думал забывать о своей красавице, с которой все только началось. Он пообещал ей отказаться от своего отвязного образа жизни ради их отношений. Он выбрал ее. Он не собирался «тусоваться» так же часто, как раньше, но не считал, что должен полностью отказаться от своих привычек. К слову, ему казалось, что, если она будет с ним, то ей будет проще смириться, видя, что он ведет себя достойно. Наверное, он ошибся, потому что она совсем не поддерживает его «светские беседы» относительно танцовщиц. Более того, Рада вырывает руку и тут же удаляется. Нельзя сказать, что он удивлен, она уже давно показала и доказала ему, что обладает весьма упрямым характером. Ему бы хотелось, чтобы она его понимала. Рада была категоричной.
Конечно, он отправляется за ней. к слову, она – первая девушка, за которой он пошел после ее «психов». Она ловит такси нервозно, а Вилай спокойно подходит к ней.
- Ты ведешь себя, как ребенок, - сначала он так же не может быть мягким и просто идет в атаку, не признавая того, что она имеет право на то, чтобы быть недовольной.
В то же время, когда Вилай согласился на ее условия, он знал на что шел. Он знал, что Радмила девушка непростая, что ей важна стабильность, ей важны серьезные отношения. Она сразу обозначила, что не из тех, кто годами будет ждать предложения руки и сердца, а потом окажется выкинутой на обочину. Ей не хотелось простых и легких отношений. О чем она честно ему сказала. В его праве было просто забыть о том, кто она такая и продолжить жить, как раньше. Вилай же выбрал ее и поэтому должен был считаться с ее сложным характером. Если желал, чтобы по утрам она готовила ему подгорелый омлет.
Это сложно объяснить. Он всегда был богемным и был свободным. Но в то же время, он был достаточно мягким. Рада была для него особенной. Он мог признать, что был неправ. В некотором роде ему нравится то, что она так сильно его ревнует и бесится. Это есть живые эмоции. И, наверное, даже настоящие чувства.
- Ты ревнуешь к мифическим стриптизершам? – он поднимает брови, в то же время глядя на нее с лаской.
Конечно, Вилай, в некотором роде зол. Радмила ведет себя, как капризный ребенок, убегает с вечеринки, на которой ему хорошо и комфортно. Устраивает сцены и он, вместо того, чтобы наслаждаться вечеринкой, вынужден ее останавливать. Как бы якобы мудро она себя ни вела, она сбежала, она не осталась с ним на вечеринке. Он почему-то не думает о том, что она, возможно, вовсе не желала там присутствовать. Да ему нравилось, что ему завидовали, что он умудрился получить сердце такой красавицы. Но думал ли он в этот момент о своей красавице? Он не считал правильным просто отправиться на вечеринку и оставить ее дома. Но что было лучше для нее?
- Я всегда и на все на вечеринках отвечаю «да». Я живу вечеринками, я фотограф. Когда меня куда-то зовут, я всегда говорю «да». Что означает, что в том же стриптизе клубе все будут думать, что я там был. Потому что я согласился во всеуслышание. А значит, после этого могу спокойно спать дома. Ты хочешь, чтобы я отгонял от себя всех святой водой или что?
С одной стороны, он понимает обиду Радмилы, особенно зная ее сложный характер. С другой же стороны, он не понимает, как можно так ему не доверять, чтобы подумать, что он куда-то и правда отправится, когда она этого не желает. Он же выбрал отношения. Отношения с ней. пусть ему было непросто, если честно, но он готов был на многое ради того, чтобы красивая девочка Радмила была с ним. может, его ошибкой было то, что он об этом не говорил. Но он и не собирался. Он же не должен просто перед ней стелиться, как коврик для ног. Да он ее выбрал. Но у него была и своя жизнь.
Вилай закатывает глаза.
- Тебе не нравится вечеринка? – словно до него доходит вдруг, хотя он просто спрашивает, - я не хочу ужин. Мы с тобой вместе, и я решил, что на вечеринке нам тоже надо быть вместе. Тебе было бы проще, если бы ты осталась дома, а я уехал?
Он не пытается быть дерзким. Он не знает, что такое «серьезные отношения», поэтому готов просить ее помощи.
- Рада.. Что я должен сделать? Я хочу быть на этой вечеринке. Но я хочу, чтобы ты была рядом. Что мне делать? Отпустить тебя домой? поехать с тобой? Что? Ты же понимаешь, что я впервые решился на серьезные отношения. Направь меня. Только не уходи.

 Отправлено: 08.04.21 00:36. Заголовок: -Пусть я ребёнок – к..

-Пусть я ребёнок – капризный и вредный. Но предпочту быть ребёнком, нежели терпеть трогательные беседы о развратных девицах или, тем паче, наглые заигрывания твоего друга – он меня, часом, со стриптизёршами не перепутал? Полагаешь, подобное отношение твоих товарищей располагает меня к приятному общению с ними?
Радмила строго хмурится, когда Вилай с игривой иронией уличает её в ревности к мифическим, как он сказал, стриптизёршам. Таким уж мифическим? Радмила не первый день творения и понимает – женщины могут фыркать на этих вульгарных шлюшек сколько угодно, а вот мужчины всегда будут пожирать глазами их бесстыдные пляски у шеста в обрезках ткани под гордым названием нижнее бельё. Рада ничего не имеет против бесстыдства – только наедине между любящей парой. Она ощущает неловкость от лобзаний интимного характера на виду у публики. И потому ей, откровенно говоря, сложно понять, что мужчины находят во всех этих, с позволения сказать, танцовщицах, радостно готовых оголиться за умеренную плату и послушно прыгать на любом, кто предложит большую цену. В то время, как каждый, если немного постарается, способен найти ту единственную, которая будет творить то же самое, но с удовольствием, от сердца, без меркантильной нотки, а, главное – только с ним.
-Знаешь, не хочу выглядеть мегерой для твоей компании….но если твой милый друг ещё раз упомянет про мою «отменную задницу», не обессудь – познакомлю его со своим отменным кулаком.
Шлюшки из стриптиза – это ладно, что называется – проехали. А вот бессовестные флирты приятеля Вилая с ней, на глазах у её же мужчины, неимоверно выводят из себя. Чего греха таить – она бы предпочла, чтобы Вилай картинно дал приятелю в глаз, дабы тот впредь выбирал выражения. Чем едва ли не наслаждался нелицеприятным для Радмилы действом. Она терпеть не может, когда к ней лезут посторонние «хахали». Рада зажатая девочка, хищно оберегающая своё личное пространство от чуждых сердцу вторжений, и флирт, любовь, страсть, секс – даже ссоры, жаждет только от своего мужчины. Вилай – её мужчина, вовсе не тот его назойливый дружок. Вилай не сознаёт, что в данном случае своим молчанием негласно даёт добро приятелю продолжать в том же духе. Раде сложно понять такой подход, да и в целом их с приятелем дружбу. Ибо ни ей, ни Рауде даже в голову бы не пришла дикая мысль заигрывать с парнями друг друга. И после этого кто-то ещё осмелится обвинять женскую дружбу в вероломстве? Радмила упрямо считает именно девичьи узы дружбы истинными. В то время, как парни, при всей хвалёной мужской солидарности, постоянно подкатывают к спутницам один другого, словно на соревновании.
-Теперь ясно. Только почему ты не счёл нужным поставить в известность меня, Вилай? Я не обладаю экстрасенсорными навыками и, признаться, поверила, что ты здесь и сейчас собрался в стиптиз.
Выгибает бровь Рада в ответ на его стремление с мягкой снисходительностью разжевать ей правила богемы. Тем не менее, желание поймать такси и, психанув, отправиться домой, она откладывает в долгий ящик, идя Вилаю навстречу – хотя, меньше всего ей хочется возвращаться на эту вечеринку, где она сама не понимает, с какой целью ей находиться. Даже любимой подруге в последнее время с трудом удаётся вытащить Радмилу на светское мероприятие. Радмилу тяготит времяпрепровождение среди толпы, больше того – до дрожи пугает. Она обожает Рауду – с наслаждением вместе посещая кафе, модные фотовыставки, нашумевшие премьеры в кинотеатрах. С праздным задором гуляет по городу, ласково кормя и любимушку и себя запрещённой для моделей сахарной ватой. Что угодно, только не тусовки. Где на Радмилу накатывают припадки паники, доводящие её до взрыва мозга. Последний раз, в отчаяние забаррикадировалась в туалете, трясясь, словно лист на ветру – и приняла чёртову прорву запрещённых препаратов, чтобы хоть так прийти в норму. На другой день, к слову, она всё равно со всей строгостью запретила себе пропустить пусть не самый важный показ на подиуме. Возможно, беда Радмилы как раз в том, что она выбрала работу, которая ей нравится, но не подходит её нервам. Её влечёт позировать на фотосессиях, ей не тщеславно, но придирчиво нравится рассматривать свои профессиональные снимки. Впрочем, гораздо больше Раду вдохновляет любоваться самобытными съёмками любимой Рауды, в успех которой Рада верит в сто раз больше, чем в свой. Она также не меньше гордится Вилаем, будучи свято убежденной – его ждёт громкая слава, вскоре все будут выстраиваться в очередь в попытке охотиться за его золотой рукой мастера. А сама же Рада ощущает себя на перепутье. Она не поймёт – быть может, внутренне её больше тянет отсиживаться дома, заниматься чем-то спокойным, вроде создания картин. Она была бы счастлива стать художницей, только, вот нюанс – рисует Рада хуже первоклассника, как курица лапой. Зато ей неплохо даются показы, коими зачастую она тяготится парадоксально. От этого нервы летят к чертям. И ей всё чаще хочется или попивать то молочный коктейль, то бокалы вина в компании одной лишь Рады – или, наедине с Вилаем, не вылезать из постели после бурного секса, нежась на его плече. Определённо, она не поклонница вечеринок с огромным числом приглашённых. Хотя в ней, обычно приветливой, да ещё обременённой работой модели, сложно распознать столь странную особенность.
-Милый, я не лютый агитатор против стриптиза. И не собираюсь закатывать истерики, если ты хочешь его посещать. Просто…не ставь меня перед фактом в таком тоне, прошу тебя, Вилай – да ещё при твоих же друзьях. Ты повёл себя так, словно меня рядом не стояло.
Рада вздыхает, оборвав себя на полуслове, ощущая – начинает заводиться. Надрывно закусывает губу, хотя чаще она спокойна, как удав. Вилай считает, она много просит, однако, она ведь также ради их романа претерпевает немало трудных минут. Как разговор со своим отцом, что с негодованием отнёсся к её согласию жить с Вилаем без росписи. Ибо папа Радмилы – консервативной закалки. Однако, она не стала поджимать уши под его напором, а со скандалом отстояла их с Вилаем право строить совместную жизнь так, как они сочтут нужным. Для Радмилы важен брак. Но она не собирается насильно заталкивать в семейные путы своего мужчину. Она сознаёт, Вилай бывает честным до красивой жестокости, и может вскоре устать от её душности, посему, если им не удастся ужиться, и он попросит её покинуть его дом, ей будет страшно больно, но она не позволит себе счесть его подонком. Вилай не виноват в её излишней категоричности – и не обязан каждую минуту расхлёбывать её тараканы.
Ей становится неловко за свою занудную тираду. Она ведёт себя несдержанно, словно ужасная каприза, коей всегда всего мало. А ведь Вилай старается – она это видит, всё подмечает, но отчего-то стесняется лишний раз об этом ему сказать, опасаясь сказаться сопливой. А ведь то, что он делает ради их отношений, для неё чертовски важно. Притом, она согласна – нельзя полностью в романе растворяться. Она ведь вовсе не возражает против его мальчишеских посиделок с приятелями – да и какое она имеет на то право, если сама зависает с Раудой в их сугубо девичьей компании.
-Дело не в этой вечеринке, Вилай. Мне не нравятся вечеринки в принципе, они…нервируют. Сегодня готова была отправиться сюда с тобой, но полагая – мы будем находиться рядом. Не подумай, будто я совсем уж ненормальная. Просто, если ты желал проводить время с друзьями, мне правда проще было остаться дома, почитать немного, может, что-то приготовить, и дождаться тебя там.
Она нервозно заправляет за ухо прядь своих длинных, словно у мультяшной Рапунцель, волос. С мягким запалом берёт руку Вилая.
-Прости моё упрямство, любимый. Знаю, бываю невыносима. Стараюсь это контролировать, пока получается не всегда. Раз для тебя это важно, мы вернёмся туда. Я возьму себя в руки, обещаю.
Рада ласково гладит по щеке любимого мужчину. Она привычно строгая и сдержанная – с ним почти трогательно нежна – иногда очень простая, иногда изысканная, но в ней мало гибкости. Её с детства не научили уступать. Но желание быть с ним столь велико, что она готова учиться. Она не видит в уступках отказа от индивидуальности. Дело ведь не в том, чтобы перекраивать свои личности – этого она бы никогда не просила ни у него, ни у себя. Дело в том, как бережно следует друг к другу относиться. Ведь отношения – работа не из лёгких. Но, когда есть сильные эмоции, как между ними – любой труд оправдывает пылкий, ни с чем не сравнимый, результат.

 Отправлено: 08.04.21 01:25. Заголовок: Он почти скрипит зуб..

Он почти скрипит зубами, что для него обычно такого сдержанного, - в новинку. Вилай всегда был практически невозмутим. И ему это нравилось. Однако Радмиле удалось заставить его желваки гулять.
- Ты меня сейчас провоцируешь, Рада, - он делает глубокий вдох, он часто видел, когда девушки рассказывали своим молодым людям о том, что с ними кто-то заигрывал и вел себя неприятно. Что было дальше? Драки, ссоры, скандалы. Радмила сознательно даже упрямо провоцирует Вилая на то, чтобы он вступил в конфликт, - здесь нет моих близких. здесь нет моих друзей и приятелей. Здесь просто вечеринка и каждого я забуду завтра, чего ожидал и от тебя. Тебе нужны доказательства? Драки? Так кто повел себя неправильно по отношению к тебе?
Если бы на месте Рады была какая-то другая девушка, то он бы просто рассмеялся в лицо ее провокациям и капризам. Он даже не заметил, что с ней кто-то флиртовал, и, конечно, это его ошибка. Он, словно коршун должен был ее оберегать и прислушиваться к каждому слову сказанному в ее адрес. Да он заигрался, попав в ту среду, что была ему мила. Он не относился к ней невнимательно. Раз он слушал ее капризы и даже был готов устроить скандал, драку или что еще она от него хотела. Он был готов сделать так, как она хотела, если это и было серьезными отношениями, потому что именно на это он шел. А Вилай не собирался сдаваться после первой ссоры и непонимания. Когда он пошел на то, чтобы отказаться от свободной жизни, чтобы быть с категоричной и строгой красавицей Радмилой, он, в принципе, понимал, что просто не будет. Сегодняшний вечер показал, что он был вовсе не прав. Оказалось даже сложнее. Но и на это он был готов, стоя с ней на улице, покинув вечеринку, на которой ему было комфортно. Выбрав горделивую и капризную красавицу.
- Я думал, ты мне доверяешь… я и представить не мог, что ты решишь, что я поеду в стриптиз клуб, бросив тебя, - в некотором роде он совсем поник, понимая, что в первый уже выход – облажался. а значит, если он планировал с ней быть и дальше, то ни о каких вечеринках и думать не стоит. Готов ли он был на такие жертвы, так сильно изменить свою жизнь? Да был.
- Я не ставил перед фактом. Я просто ответил «да» на предложение того, которого даже не помню, как зовут, - Вилай старается быть мягким, он всеми силами не выходит из себя, потому что капризничать ему точно не к лицу и, если он станет психовать, то это выльется в куда более страшную ссору. В то же время, Вилай закипает. Он искренне не понимает, что такого он сделал, когда ему ясно, как день, что он бы отправился домой с Радмилой и даже не думал бы о стриптизе. Но в то же время он понимает, что очень неопытен в отношениях, поэтому старается прислушиваться.
Вилай растерян. Наверное, поэтому она и стала особенной для него, потому что с ней он мог вот так глупо растеряться. Легко было признать ее превосходство. Он не успокаивается, даже, когда она мягко гладит его по руке. В спокойной и богемной душе полный раздрай, он ума не может приложить, что ему следует делать. Вилай просто смотрит на нее, совсем растерянно. Он, словно идиот, не понимает, почему она так разозлилась. Он настолько был влюблен, что даже не мог подумать, что она разозлится на его слова о стриптизе, ему казалось очевидным, что он ей доказывал, что не такой. Что поедет с ней домой. ее разозлило и то, что он не бросился на какого-то кретина, что с ней заигрывал. Это так же совершенно обычно на вечеринках, бывало, что даже с самим Вилаем заигрывали. Ему во многом придется перестроиться, если он хочет быть с ней. а он хотел. Больше всего.
- У меня нет настроения возвращаться туда, - признается Вилай, впрочем, вовсе ее не коря, потому что во всем была его вина, - наверное, нам не стоит ходить по вечеринкам, я не хочу рисковать нами.
Он с ней честен, он выбрал ее. Лукавить с самим собой он не будет, ему не хватало того чувства, что всякий раз им овладевало на вечеринках. Он поставил выше Радмилу, ее светлые локоны, ее нежность, их завтраки и то, как они стараются друг для друга. Он должен был понять, что вечеринки не заложены в их отношения. И он оборачивается на замок, в котором проходили вечеринки, словно прощаясь с ним. А потом жестом тормозит такси. Открывает дверь для Радмилы.
- Садись и жди меня. Назови имя урода, который до тебя домогался? И я обещаю, что вернусь через три минуты вместе с ним и его сломанным носом.
Он хочет делать так, как ей нужно и как она будет ощущать себя счастливой. когда он пришел к ней и согласился на ее правила, он пообещал делать ее счастливой. если бы не был готов, то остался бы Вилаем Оаро. Ему кажется, что Хэдвиг его засмеет. Но это ничего страшного. Вилай принял решение быть с ней. Он обещал. Он готов. К дьяволу все, если рядом она.

 Отправлено: 10.06.21 02:12. Заголовок: -Я не намеревалась п..

-Я не намеревалась провоцировать, Вилай. Извини…я ведь совсем не хотела ничем задеть тебя.
Взволнованно отвечает обычно спокойно отрешённая Радмила – она беспокоится, что выглядит чрезмерно строгой и давящей, она ужасно боится потерять любовь Вилая, потому изо всех сил старается перманентно давать своему дурному женскому капризному нраву по ушам. Возможно, она чрезмерно изнеженная и несамостоятельная натура, тем не менее, ей всегда казался классический расклад в отношениях самым верным, по крайней мере, так она чувствовала. Когда мужчина обеспечивает защиту, «приносит мамонта», а женщина создаёт уют и следит за очагом. Необязательно в буквальном смысле. Она, не против, в принципе, когда в паре оба увлечены своим делом, а после, вечером, делят на двоих домашние обязанности, по очереди пылесосят и веселятся на кухне, стараясь что-то приготовить общими усилиями. Но всё же, Раду откровенно баловали. Отец мог быть с ней суров, но не отправлял на работу для зарабатывания денег. Он давал ей возможность как сидеть дома, так заниматься чем-то для души, не напрягаясь. Наверное, он зря не подготовил её ко взрослой жизни, где далеко не каждый мечтает пахать за двоих, в то время, как избранница сидит на всём готовеньком, свесив ножки. Вилай не гнал Радмилу на работу – однако, она интуитивно ощущала, он ожидал от неё взаимодействия и справедливо не горел желанием всё взваливать на свои плечи.
К слову, Радмила старается – если прежде работа модели была для неё скорее интересной игрой, которую она не заканчивала больше для того, чтобы чаще быть рядом с Раудой, но не ради зарплаты – то теперь к тому же изо всех сил силится вкладывать свою лепту в их с Вилаем бюджет, не наваливая на него всю ответственность. Она, конечно, понимает – её отец всегда подбросит денег, но отчего-то не хочется к нему за этим обращаться. Это бы выглядело, словно она выкидывает белый флаг, признавая, что она – бесполезная курица, не способная ни шагу ступить без страховки. В общем, как бы ни было – пока Радмиле тяжело принять тот факт, что она не должна ни от кого зависеть. Она слишком привыкла – ей всегда помогут. Вилай привык к иному – миру, где каждый должен сам доказывать собственную состоятельность. Как Рауда, которая также предпочитает ни на кого не перекладывать сложности, разрешая их своими силами. Так, вероятно, правильно. Однако, нежной Раде непросто с этим примириться. Она только учится жить по-взрослому и сознавать – жизнь не всегда смахивает на сказку. И даже если, к примеру, Вилай бы взял на себя все хлопоты, случиться может что угодно. А, значит, женщина должна быть готова не только словом, но и делом поддержать любимого в трудную минуту.
-Мне немного странно, почему для тебя имеют значение люди, о которых ты забудешь завтра. Мне нужны не доказательства. Просто на вечеринке мы оказались каждый сам по себе. Я совсем не против, если ты хотел провести время без меня. Но раз ты настоял на моём присутствии – логично рассчитывала провести время вместе, повеселиться, потанцевать. Я не обижаюсь, Вилай – лишь пытаюсь объяснить, почему так себя повела.
Радмила не считает себя вправе указывать Вилаю, ходить ли ему в стриптиз. Она ему доверяет и не собирается дуться, если он захочет провести там с друзьями время. Она вполне верит ему настолько, что уж точно не развалится от новости, что он отправился смотреть на танцы голых женщин. Дело не в распущенных девицах. А в том, что Радмиле показалось, словно серьёзных отношений между ними он стесняется. В какой-то степени она понимает – мужчины так устроены, ещё в детском возрасте, наверное, у каждой девочки, которая ходила за руку с мальчиком, в то время, как одноклассники неодобрительно на них косились, бывали ситуации – что мальчики выглядели на людях сухарями. Мол, вовсе им никакие девчонки не нравятся, ещё чего взяли. В то время, как девочки наоборот гордились ранними романами и колоритно надували щёчки от досады за такую скрытность. А вот наедине маленькие кавалеры куда более доверительно раскрывались. Вероятно, даже став взрослыми, многие мужчины ощущают некий дискомфорт от всего, что связано с романтикой – посему, и Вилаю, привыкшему к другому, пока слегка не по себе в свободной компании обозначать себя, как занятого мужчину. Не в том плане, будто он собирался зажать в углу какую-нибудь податливую девицу, стоит Радмиле отвернуться, нет. А в том, как он обсуждал с приятелями гипотетический поход в стриптиз таким образом, будто пришёл на вечеринку в одиночестве.
-Давай вернёмся, Вилай, пожалуйста. Я не спрашивала имя того парня, мне на него плевать. Но потому и не люблю тусовки...здесь каждый считает своим долгом с кем-нибудь заигрывать. А меня всё это не интересует, напротив, неприятны недвусмысленные взгляды и шуточки. Я с тобой. И мне не нужно внимание других мужчин.
Когда Вилай хмуро велит ей садиться в такси, с явным намерением дать по морде тому, кто к ней «клеился», ей приятно, что он постарался войти в её положение…она ведь обычная хрупкая девушка, которая, в общем, не умеет физически за себя постоять. Она не рвалась на вечеринку, прекрасно понимая – в таких местах обыденны такие ситуации. Радмила не наивна и знает – на вечеринки ходят в основном свести с кем-то необременительное знакомство и праздно пофлиртовать, пусть на один вечер. Речь необязательно о постели. Но даже флирт ей нужен только с ним – её мужчиной. И, отправляясь туда вместе с Вилаем, Радмила, очевидно, ошибочно приняла его предложение вариацией их свидания. Вилай же видел это по-другому. Но именно поэтому Радмиле непросто понять, для чего он позвал её с собой, если она могла с удовольствием сходить по магазинам с Раудой или побыть дома, приготовив что-то к его приходу – вместо того, чтобы праздно протирать каблуки на вечеринке, в то время, как Вилай развлекался общением с другими. Она ведь правда ничуть не возражает. Просто не хочется ощущать себя чужой на празднике жизни.
Радмила решительно хватает Вилай за руку и тянет обратно. Да, ей, как, наверное, многим девушкам, важно, что в случае чего любимый не даст её в обиду, а не цинично предложит в опасной ситуации разбираться самой. Но это не означает, будто она спит и видит, как бы он ввязался ради неё в драку. Она снова ласково гладит его по руке, по щекам, заглядывает глаза уже куда более мягко, без сосредоточенной строгости, что часто кажется слегка холодной. С Вилаем она другая. Не всегда мягкая. Рада бывает резкой и несносной даже с ним, но неизменно нежная и любящая.
-Дорогой, не злись. Я знаю, что сложная. Невыносимая. Но действительно ужасно люблю тебя. Давай в следующий раз пойдём на вечеринку вчетвером? Ты, я, Рауда, и её молодой человек, как смотришь на это? Когда ты погрузишься в богемную атмосферу, я не стану нервничать и тебя изводить, благо буду рядом с подругой.
Парень Рауды несколько старше них троих, однако, он никогда не любил излишний официоз, что свойственен мужчинам немного за тридцать. Наоборот, он не особенно стремился взрослеть – отчаянно цепляясь за пока ещё отнюдь не ускользающую молодость – отказываясь ладить с ровесниками, что чинно восседали в ресторанах или посещали сугубо серьёзные мероприятия. Ему нравилось продолжать посещать вечеринки, где тусовалась молодёжь, а он не желал поддаваться гнёту возраста, и привычную лёгкость терять. К тому же, тусовки также любила Рауда, хотя зачастую парадоксально от них уставала. Тем не менее, что Вилай, что мужчина Рауды, умудрялись слегка забывать обо всём, погружаясь в тусовочную феерию – и Раде видится выходом ходить по клубам вчетвером. Рауду не вводило в ранимое недоумение перманентная отстранённость её мужчины, напротив, даже радовала – она полушутя-полусерьёзно заявляла с каверзной невозмутимостью о необходимости отдыхать от своего подонка, как почти лаского его звала. Радмила же так не умела, изводя и себя и Вилая на ровном месте – как в нынешней истории с вечеринкой, где Радмила раздула из мухи слона. Если же они будут вместе с подругой, Радмила сумеет так не доставать Вилая, при этом и не ощущая себя одинокой в толпе – ведь с любимушкой они с истинно женской чуткостью всегда подставят друг другу плечо и одёрнут от глупостей в случае, коли закипят от чего-то – выручив там, где мужчины могут не прочувствовать сигналов о сос.

 Отправлено: 10.06.21 03:09. Заголовок: - Потому что раньше ..

- Потому что раньше взаимодействие с этими людьми было моей жизнью, моя жизнь заключалась в том, чтобы общаться с теми, на кого мне плевать и кому плевать на меня, но мы все делали вид, что это не так, - Вилай говорит об этом будничным тоном, потому что ему казалось, что Радмила об этом знала. Она его таким встретила. Но именно это ее в нем и не устраивало, а он пообещал все изменить, - эти люди еще и те, с кем я работаю. То, чего я добился и на чем я зарабатываю деньги.

Вилай бы скрипнул зубами. Даже, если бы у него был характер Хэдвига, к примеру. Хэдвиг порывистый и свободный. Он может жить свободно. Хэдвиг просто делал так, как хотел, Вилай это в лучшем друге обожал. На вечеринках Хэдвиг с легкостью мог просто не прийти, если ему не нравилась тема. Вилай не мог. При всем своем ужасно свободном нраве, но даже те же денежки не капали на него просто с небес. Пусть, его семья была богемной, и многие их знали. Но его семья ему никак не помогала кроме некоторой извращенной поддержки его распутно свободного образа жизни. Дальше успеха он добивался сам. И, черт дери, добился. Но… Он должен был поддерживать свой статус в тусовке. Статус модного фотографа, который видел пороки, а потом делал их красивыми на фото. он был другом фотографом. У него был свой статус в пафосной тусовке. Который сейчас просто терял. Он выбрал Раду, и она того стоила. Рада стоила любого потерянного статуса, иначе он бы не отказался ото всего, на что работал, ради нее. Но будет ли она с ним рядом, когда у него не будет денег, потому что не будет заказов? Или, когда он совсем угаснет, потому что окажется в забвении всей той тусовки, что раньше была его домом?

- Я увлекся вечеринкой, потому что соскучился, - честно признается он, потому что, с другой стороны, Рада не просила, чтобы он ото всего отказался, он сам принял такое решение, потому что не желал ее терять и отказываться от нее. Он был эгоистом, что пообещал ей все, - но больше этого не повторится, - она имела права ждать подтверждения его слов. И не дождалась, по всей видимости.

Вилаю нравились вечеринки. И эта вечеринка ему нравилась. Но он не умел ходить на вечеринки со своей женщиной. Он пообещал. Он взял на себя ответственность. Рада честно ему все обозначила. Ей были нужны серьезные отношения. Ему хотелось отдыхать и веселиться рядом с такой красивой и желанной девушкой, как она. Рада для него была особенной, но ей хотелось большего. Она честно ему об этом сообщила, он сам принял решение, что готов отказаться ото всего, чтобы она была с ним рядом.
Наверное, он ошибся. Ему нравилось с ней завтракать, ему нравилось быть с ней парой. но он заскучал по вечеринкам. В серьезных отношениях не было места вечеринкам. Но Вилай это не сразу понял. Даже Хэдвигу об этом было страшно говорить, потому что Вилай слишком заплутал.

- На вечеринках всегда есть внимание, - произносит Вилай, - задача пар на вечеринках в доверии, - он понимает, что на такого рода вечеринках никто и никого не собирался насиловать и вряд ли кто-то повел себя совсем уж нахально, чтобы заигрывать с Радой.

Нет, Рада была невероятно привлекательной, Вилай это осознавал. Но он знал и вечеринки. То, что с ней стали бы заигрывать, было логичным и нормальном. Но никто бы не стал приставать к ней слишком явно.
Впрочем, Радмиле было некомфортно с заигрываниями с ней другим, а значит Вила мог рискнуть своей карьерой, чтобы устроить головомойку тому, кто слишком рьяно флиртовал с Радой, что ей не понравилось. Вилай был на распутье. Он собирался защищать свою женщину, понимая, что тогда путь на вечеринки закрыт. Он был к этому готов. Вообще он не из тех, что вступал в конфликты. Вилай был желанным гостем, и Рада была всегда известной моделью и желанной гостьей. Но они выбрали друг друга и, по всей видимости, в их отношениях не было места тусовкам. А значит, Вилаю предстояло найти новое призвание.

Она хватает его за руку, тянет за собой. Вилай растерян. И это чувство новое. Он слушает ее, и просто садится в такси рядом.

- Нет, ты не сложная и уж точно не невыносимая, - грустно улыбается он, называя адрес таксисту, покидая вечеринку с грустью, - больше никаких вечеринок, Рада, - твердо произносит он, - я разберусь и без вечеринок, - правда пока он не знал как, - я не собираюсь тебя ломать. Тебе не нужны вечеринки. Значит черт с ними.

Вилай выбрал Раду. Когда они окажутся дома, Вилай вряд ли уснет в постели, потому что прощается со своим прошлым. Но, конечно, обнимет Раду. Ему хотелось совместить и свое прошлое, что было важно и Раду, что была важна сейчас. У него не вышло. Больше никаких вечеринок… Вилай просто закрыл глаза, уткнувшись в ее хрупкое плечо.

 Отправлено: 03.10.23 23:49. Заголовок: - Воровство? – хмыка..

- Воровство? – хмыкает он сам с собой, но Альвиан, что пафосно сидит в своем кресле, конечно, слышит и поднимает бровь.

Киран Альвиана уважает, но при этом не испытывает к нему симпатии. Наверное, у них глубоко взаимно. Киран питал симпатию некоторую к Виславе? Где она? Альвиан просто забыл о ней. Кирану даже нравилась Гаяна. Но Альвиан всех отправил восвояси. Гаяна, порой, ему помогала. Совсем немного. Теперь Альвиан, избавившись от Виславы, стал чертовым королем, которому иногда помогает пешка Гаяна. А сам Альвиан свою женщину бережет. Хоть Кирану, порой и хочется найти эту слабость старого засранца. Но даже Вольф запрещает. Киран бьется, понимая, что у Альвиана есть слабость, и Кирану хочется ударить по этой слабости. но Вольф мудро говорит, что слабость есть у каждого. И вдарить по слабости Альвиана, что не Вислава или Гаяна, а именно слабость, будет значить разбудить монстра. Чего никто из «безупречных» не хочет. их босс свою слабость скрывает, свою отраду/Отраду. И раз Вислава отправлена восвояси, а Гаяна просто приходит иногда, то весьма логично, что рядом с Альвианом та, что его слабое место, что он скрывает от других. Киран подозревает, что слабость Альвиана весьма принимает участие во всей истории безупречных. Просто они с Альвианом приняли решение это не выставлять напоказ. Как и скрывать ее саму.

- Экзамен, мой мальчик, - почти ласково отвечает Альвиан, от чего по спине даже такого твердокожего засранца как Киран, проходят, мурашки, - кому как не тебе с твоей сверхловкостью украсть ожерелье у бандита, который так же очень ловок? – вновь усмешка, - а весь его дом напичкан камерами и практически роботами войнами, поэтому тебя поймают и тебе будет оооочень больно, мой мальчик. Так что твоя пара, конечно, отправится с тобой. Идеально, не правда ли?

А что может Киран ответить на эту усмешку? Альвиан всем управляет, Альвиан их использует, словно своих марионеток. Играючи дает им выбор, которого у них, на самом деле, вовсе нет. Вольф с большей симпатией относится к Альвиану, это постоянная причина конфликта, пусть легкого, между друзьями. Киран бесится от усмешки Альвиана. Киран уничтожил целый клан, Киран – практически легенда. А этот ленный мужчина зовет его «мой мальчик», и управляет им. Внутри же кипит приобретенная сила, благодарность за нее, и, черт возьми, благодарность за жизнь. Альвиан же так же ласково преподнёс Кирану информацию о том, что с Томоми все в порядке. Киран сначала было поразился такой осведомленности «босса», а потом просто принял. Вынужден был принять, ибо от информации, что сестра в порядке, вдруг стало так тепло и хорошо.

***
Поэтому они с Элейни оказываются на приеме. Вовсе не пафосном, а весьма опасном. Какой-то мексиканский барон просто приехал к своим друзьям острова. Опасным преступникам. То есть даже находиться в этом месте было смерти подобно. Мексиканский барон был известен тем, что буквально всегда таскал с собой ожерелье, с виду совсем простое, но коллекционное и очень ценное. Слухи ходили, что внутри золотых дутых колец была пыль с других планет. Суть была в легенде об этом ожерелье. Альвиану оно, скорее всего, не было нужно, но было нужно кому-то из элит острова. И Альвиан ясно дал понять Кирану, что это был экзамен, при всей своей дерзости и мрачности, Киран не желал узнавать, что будет, провали они с парой Элейни экзамен. Альвиан никогда пока не показывал им злое лицо. Но Киран не хотел такого видеть отчего-то интуитивно.

Она в элегантном платье, прямо на его руке, хоть он и делает вид, что ее не знает, так нужно для дела. Они умело пытаются изображать тех, кто только что познакомился. И просто ведет беседу. Он наклоняется к ее ушку.

- Я украду ожерелье, - обжигает дыханием, - но меня поймают и тут же устроят мне экзекуцию. Твоя задача дать мне выжить. Наша задача принести чертово ожерелье Альвиану. Но у нас не выйдет, потому что твоей силы будет мало, чтобы помочь мне не сдаться, а моих сил не хватит, потому что будет очень больно.

Он усмехается и вынужденно оставляет блондинку одну. Взглядом ей показав, что он с ней, просто так надо. Он за ней все равно будет следить как коршун, хоть это и не обязательно. Они партнеры, но ее светлые волосы, сверкающие на этом приеме, есть его путь к жизни.
Не выпускает ее из виду, а она уже самая популярная барби среди других. Он аккуратно в танец ее вовлекает. Прижимает к себе. На ухо шепчет горячо.

- Я предполагаю, что этот экзамен открыт, я уверен, что Альвиан дал нам это задание, будучи уверенным, что мы не пройдем, возможно, договорился с владельцем ожерелья. Так докажем же ему, что мы лучше, чем он думает, барби? Постарайся, собери все свои силы, когда меня запытают до смерти. Не поглощай всю боль, мы ее разделим. Только тогда я не отдам им ожерелье, что украду, если ты пообещаешь, что разделишь со мной боль и мы сработаем в паре. Этого Альвиан вряд ли ожидает. Он ждет, что мне будет адски больно, ты поглотишь боль и не справишься с ней. Но мы ее разделим.

 Отправлено: 04.02.24 03:45. Заголовок: Опасный приём, обагр..

Опасный приём, обагрённый развратным пороком. Тут реками льётся алкоголь и что покрепче, а беспринципные модели томно ползают на золотых поводках вокруг толстосумов. Девушки лижут подошвы их башмаков и выставляют поджарые голые задницы на всеобщее обозрение, пока толстосумы с довольным хохотом расслабленно обсуждают свои дела и ленно гасят сигары об их открытую промежность. Элейни не трогает вся эта шелуха. Она повидала дерьмища куда хуже этого. Тот ублюдок, что её якобы спас, а по сути растоптал, показал ей прекрасную жизнь. Но она не в обиде, они ведь рассчитались. Барби показала ему прекрасную смерть.
Киран с Элейни…настороженно изучающие черты один другого соратники по неволе. Они, немного напряжённо, но на вид деланно расслабленно удерживая друг друга за талию в красивом танцевальном жесте, пристально смотрят в глаза. У Кирана взгляд тёмный, хищный, и она это видит в его зрачках. Хоть на деле он кажется невозмутимым до непристойности. Она же смахивает на барби, которую по недоразумению запихнули в наряд ретро курочки, вместо того, чтобы выделить многообещающий плащ Харли Квинн. Впрочем, к чему Элейне себе льстить? Ей далеко до сумасбродной и шикарной зазнобы Джокера.
-Разделить боль? Звучит сексуально. Но прежде, возможно, я потренируюсь на «младенцах». Если улыбнётся случай.
Мягко, вместе с тем загадочно сощурив глазки, приглушённым шепотом отвечает Элейни кровавому самураю, что на приём разоделся будто на театральный банкет. Отрешённо предаваясь отводящему взгляд медленному танцу, каждый из них пытливо силится оценить обстановку и при том остаться незамеченным. Хм…ей немного странно, что за коварные мыслишки вынашивал Альвиан, отправляя сюда именно их? Не то, чтобы Кирана здесь сто процентов вычислят по его былым кровавым весьма приметным и громким следам…слава небожителям, не приём якудза. И всё-таки, даже на иной географически обусловленной территории криминального царства отголоски его былых жестоких лавров могли быть распознаны. Что очков им на этом жутком рауте не добавит.
Он кратко объясняет схему их дальнейших действий, не укрывая от неё неоднозначный настрой их Создателя. Элейни нравится сложившийся меж ними с «деловым партнёром» определённый градус доверия, впрочем, умеренный. Совсем уж расслабляться, убирая ершистую броню у неё выходит пока разве что наедине со Шторм. Вот та уж точно любой подружке Джокера трижды даст фору – психованный, рвущийся к феерическим кипешам Вольф не дал бы погрешить против истины.
-Поняла. Сделаем, как ты сказал. Правда, если ты не возражаешь, с небольшой корректировочкой. Будем считать, это сюрприз от меня, и я сильно сомневаюсь, что нашему "папеньке" придётся по душе самовольство. Если он решит мне голову оторвать, не беспокойся, я честно скажу, мол, ты знать о моих тренировках не знал. Альвиан умеет спрашивать так, чтобы отвечали честнее, чем на исповеди.
Элейни, нахмурившись, кивает, а после вопросительно взирает на Кирана. У неё также есть небольшой козырь…в рукаве, в декольте? Или же в блондинистом мозге. Она сердобольно прилежная ученица, вероятно, даже слишком. А в учение бывает слишком.
Пресловутый случай, к слову, ухмыляется вседозволяющей ухмылочкой. Она интуитивно, воровато озираясь, спускается в подвал, где всего-то один одинёшенек изувер думает, будто пытает Кирана. Нет, Элейни не питает иллюзий, судя по запалу изверга, он наверняка сознаёт, что очень скоро к нему на огонёк подтянутся бравые дружки. Но пока их нет, значит, можно немного пошалить. Отчего бы нет, когда Киран развлекает себя фальшивыми болезными охами. Элейни же взирает на его мучителя трогательно и в упор. С раздражающей улыбкой куклы, которой так и подмывает переломить длинные чересчур уж открытые ножки.
-И что же дальше? Вы, верно, ждали, что на сим моменте я бухнусь в обморок от переизбытка чувств, не так ли?
Мучитель цедит какие-то грязные пошлости, грубовато притянув к себе за волосы, а она того и ждала. Ну а Киран, браво, нечего сказать, картинно развалился в кровавых следах на холодном полу. Ах, какой актёр, да по нему подмостки плачут. Серьёзно, надо отдать игре Кирана должное - вон как свернулся от якобы боли, получив кулаком куда-то между ребер. Пусть Чокнутая Барби имеет сомнительное представление об азиатских кланах - но не сомневается, травмы Киран получал куда как помощнее и покровавее и этот удар для него не более, чем укол в ушко комара, возомнившего себя взбесившимся кровопийцей. Как...поэтично.
-Обойдёмся без расшаркиваний, раз я столь удачно завернула не по адресу? Ммм…я всего лишь туповатая блондинка, но мне хватает ума понимать, что ты не отпустишь без платы. У блондинок прейскурант всегда один, ты же не против порезвиться, сладкий?
Она строит мучителю Кирана глазки, продолжая отыгрывать образ туповатой эскортницы, кою можно прямо тут поиметь, радостно списав в утиль. Ой, как жалко…он не знает, не ведает, для чего подобная картина для неё паршивый триггер. Она почти кротко кудахтает жалобно-просительным тоном, мол, не злись, я такая дура, ох уж матушка природа пошутила. И заманчиво божится, что она с радостью доставит ему удовольствием, как он хочет и куда. Ох уж эти мужчины. Когда член стоит, думать ведь необязательно. Она же так сладко впивается в его губы. Слишком яростно для невинной жертвы и, если сначала незадачливый мучитель не против происходящего, то чуть позже у него глаза едва не вылетают из орбит, и он принимается вопить сквозь ставший не особенно комфортным поцелуй да судорожно глотать воздух. Её цепкие коготки проникают сквозь его плечи, продирая до крови, но за агонии он мелочей не замечает, повалившись на пол в судорогах, с пеной изо рта. Божечки, какой неженка. И куда в костоломы с тонкой душевной организаций.
-Кровавый самурай. Вы, самураи, вроде, женщин и за людей не считаете? А как тебе такой фокус-покус?
Она, как ни в чём не бывало, присаживается на обшарпанную тумбочку, где, надо думать, вешают людей, ожидает, когда уже Киран превратит разыгрывать маскарад и вместе с ней полюбуется происходящим, пока тут не нарисовалась чёртова прорва головорезов.
-Не говори, что женщины слабые. Я всего лишь поделилась с этим сладким мальчиком той болью, что испытывала, когда подонки имели меня по кругу три грёбанных дня. И сейчас вижу...я молодцом держалась. Всё познаётся в сравнении.
Да…а вот и тот самый маленький сюрприз, что может не особо обрадовать обожающего подчинение Альвиану. А Элейни захотелось…пойти дальше, чем ей указали. И она, погружаясь в тренировки, голодовки и удушливые медитации смогла выделить из своего дара поглощения боли и умение делиться своей болью. Так, как маленькая злючка Джейн из слащавых «Сумерек», с личиком ребёнка и сдобная пытать несчастных до потери пульса. Элейни поделилась с их незадачливым мучителем тем днём своей боли, когда её во все отверстия оттрахали малолетние отморозки. Она пережила. Забавно, что незадачливый ублюдок, кажется, уже перестал дышать. Ну неженка же, право слово.
-Твой выход, Киран. Это лишь прелюдия перед настоящей битвой. Давай же...я верю в тебя, пусть тебе наплевать.
Она вздыхает. Страшно хочется курить, а лучше кокса в ноздри. Но у них так мало времени шалить. Ведь сейчас сбегутся дружки дохлого упыря и уж тут конец играм, начнётся время Кирана, когда девочки тактично переминаются на высоченных каблучках в сторонке.

 Отправлено: 05.02.24 01:29. Заголовок: Украсть ожерелье с е..

Украсть ожерелье с его силой в сверх ловкости ему, конечно, не составляет никакого труда. Альвиан, чертов злой гений, подонок, никогда бы не позволил ни одной из пар выполнить задание просто. Ему нужно сверх люди, а не просто ловкие воры. Киран иллюзий не питал, прекрасно понимая, что создатель относится к ним просто как своему отряду, к своим творениям, при этом вовсе не питая ни к кому никакого трепета и нежности. Ему ничего не будет стоить отправить слабых куда-то в утиль. Он не думает, что за проваленный экзамен Альвиан устроит расправу. Но не оставит без внимания точно.

И, когда Киран, оставив позади блондинку, держит в руках ожерелье, и, конечно, попадается, то прекрасно понимает, что Альвиан этот экзамен устроил, чтобы они его провалили. Киран обладает сверх ловкостью, но не сверх силой или сверх скоростью. Поэтому именно они с Элейни на этом экзамене. Потому что его ловкости хватит на то, чтобы украсть ожерелье, но не хватит на то, чтобы сбежать. А ее силы хватит на то, чтобы Киран выжил, и не отключился от боли, но не хватит на то, чтобы его вытащить и не отключиться самой. Нет. Альвиану определенно что-то нужно от Кирана и Элейни, у него есть какой-то план. Альвиан никогда не бывает слишком прост.

И, когда пока только один человек избивает Кирана, он пытается отключиться от не самых приятных, но терпимых ощущений, в попытке ухватить то иллюзорное, что от них ждет Альвиан. Боль всегда помогала ему сосредоточиться. Возможно, поэтому Альвиан выбрал для него и его экзамена путь боли, чтобы он догадался. Догадался в чем экзамен, ведь точно не в чертовом ожерелье. Киран даже уверен, что гребаный наркобарон вообще может быть приятелем Альвиана, который сейчас за виски рассказывает создателю о том, что Киран и Элейни уже потерпели неудачу. Но Киран сдаваться не собирается, впрочем, как и его пара, которая, конечно, не подводит и оказывается в подвале. Он издает картинный драматичный стон, таким образом давая ей знак, и усыпляя эго избивавшего его засранца.
Забавно, что Киран, что привык полагаться лишь на себя, сейчас весьма доверяет блондинке и верит в нее, теперь уже болезненным стоном маскируя смешок от того, как быстро повелся на нее слабак. Он потом обязательно поделится с Вольфом тем, как смешно мужчины лажают, когда видят красивых и якобы доступных блондинок, схожих с барби.

Он, как Цезарь, делает несколько дел одновременно. Делает вид, что корчится от боли, ожидает подмоги для «мучителя», прикидывая, как будет использовать свою силу, а еще наблюдает за тем, как тот же «мучитель» падает на пол сплошным мешком боли. Киран поднимается, достаточно ловко, лишь слегка поморщившись, все же любой удар не проходит бесследно.

- Развлеклась? – голос его звучит ровно, словно не его сейчас избивали, - у тебя какие-то странные сведения о самураях, ты бы погуглила. Самураи женщин боготворят, просто не воюют с ними.

Он не удерживается от того, чтобы не подразнить ее. Просто потому что Киран одиночка и ему сложно мириться с тем, что теперь он постоянно не один. Однако не признать того, что блондинка – лучший вариант, он не мог. Да и эта ее «выходка» его весьма заинтересовала.

- Ты развила свою силу, - констатирует Киран очевидное, - должно быть, это и нужно было Альвиану. Должно быть он даже догадывался. Мы оба понимаем, что из нашей пары его любимица – ты. А я надеюсь, что ты не потратила всю свою силу, ибо мне сейчас будет чертовски больно. И я вынужден рассчитывать на тебя и довериться тебе.

Он улыбается, когда двери открываются и толпа, словно в замедленной съемке двигается на них. Элейни была одной из любимиц Альвиана. И не зря. Словно гениальный и отвратительный Создатель весь этот экзамен придумал, чтобы вытащить что-то именно из нее, а из Кирана вытащить то, чтобы он научился доверять. Себя контролировать. И не пытаться огородиться ото всех.

- Лови, - кидает он ей ожерелье, что украл, - тебе очень пойдет. Я их всех уложу, но буду вопить от боли. Верю в то, что заберешь половину. Запомни. Забери половину. Я буду умолять забрать всю боль, но обещай, что заберешь половину. Как бы ни молил.

Киран видит, что «оппонентов» куда больше, чем он мог себе представить. И понимает, что, если он умрет, то Альвиан плакать не будет. Альвиан не бережет безупречных. Если те умирают, то они не безупречны. Он хмыкает.

- Твой дар тут будет весьма кстати. Постараюсь «вырубить» как можно больше, а ты усиль их боль. Может, справимся, барби. И с меня все, что захочешь.

А дальше он бьется с толпой. И его сверх ловкость ему помогает наносить удары, но он не всегда успевает среагировать и ему так же наносят болезненные удары. Да он может почти справиться со всеми, но не без помощи блондинки, которая просто не даст встать тем, кого он успел откинуть, наполняя их болью.
Он ужасно покалечен спустя минуты короткой, но мощной битвы. Теперь он уже стонет не театрально. Теперь он сходит с ума от боли. Если бы не она, то его бы к чертям убили.

- Забери… - хрипит он, такой слабый, умоляет, - забери боль, я не справлюсь. Я умру, у меня все внутренности истекают… кровью…

Выпускает кровавый пузырь. Она должна помнить и не паниковать, что забрать надо лишь половину его боли. А она и сама отдала слишком много сил, «даря» боль тем, кто не должен был встать.
Киран разумом верит в то, что она правильно распределит свой дар, и они сумеют выбраться. А сердцем молит сопливо ее забрать боль и спасти его. Но он заранее просил ее не слушать его.