Отправлено: 05.01.10 23:43. Заголовок: Закрытый клуб "Boom"

 Отправлено: 20.02.17 20:16. Заголовок: -Почему не для тебя?..

-Почему не для тебя? - Эша, сколько бы не строила из себя умудренную опытом стерву перед своими такими же слегка жеманными в своём юном упрямстве подружками, которых она без особого сожаления оставила в Индии, всё равно по-детски изумлённо вскидывает брови, когда Нала говорит, что замужество не для неё. Девушки могут отличаться характерами и взглядами, но Эша ни за что не поверит, что хоть кому-то из них не приходило в голову помечтать о том, как она красуется в свадебном наряде. И даже необязательно было представлять жениха. Да нет, Эша никогда не поддерживала пуританские нравы, считая их оскорбительными и притесняющими женщин, и прекрасно знает, что нынче в моде гражданские браки и никогда не имела ничего против свободных отношений, по крайней мере, так она всегда вещала, задрав нос, и горделиво подняв вверх подбородок, только вот, когда влюбилась, первое, что стала себе представлять, так это, как скажет ему «да» и бросится на шею. Как и её заклятая «подружка» Девика, которая ненавидит своего Бахмана с той же страстью, что Эша Мохана. Они ведь даже имели наглость пригласить их на свадьбу, и Эша, конечно, включила свои капризы и заявила Мохану, что не собирается никуда с ним идти и терпеть его мерзкое отношение на людях. Но он с такой яростью отшвырнул от себя любовно поставленные перед ним Джоти тарелки, что свалил их со стола и стол чуть не перевернув заодно, до смерти напугав Эшу и заставив её убежать в комнату Джоти и, прижавшись к ней, стенать о своей несчастной судьбе. А потом и вовсе уйти на весь день с Клёпой по магазинам, зная, что вечером придётся расплачиваться, выслушивая очередные его гневные требования, что его жена обязана прилично себя вести.
-Ну, у нас была свадьба по индийским обычаям, что-то вроде того, что в Европе венчание. Это бы меня вряд ли остановило, но моя мама будет переживать. Она мечтала о другом, я ведь её единственная и любимая дочка. - Эша едва не впадает в ступор от такого простого вопроса, потому, что, разве он не логичен. К тому же, она испытывает невольный и жгучий стыд за своё индийское происхождение, которого всегда чуралась, а Нала как будто подчёркивала эту разницу между ними, хоть и невольно. Да и кто сказал, что быть индианкой хуже, чем европейской девушкой? Её мама, она с детства втолковывала Эше, что у индийских женщин нет никаких прав, и нужно всегда стремиться жить лучше, чем эти забитые судьбой и собственными мужьями несчастные. Знала бы Амрит, что её девочке, выращенной ею в заботе и ласке, предстоит узнать на себе, что такое мужская тирания. Эша всё равно немного противная, даже когда пытается быть милой и не вести себя заносчиво или слишком бойко, когда говорит, что она любимая мамина дочка, и в её глазах сияет гордость от этого осознания. Хотя бы это Мохан ещё не раздавил в её душе. Как и её маленькие капризы, вроде того, что она устроила ему чуть ли не истерику, когда он ей сказал перед свадьбой, что неплохо было бы соблюсти приличия и попытаться найти её отца, чтобы он был рядом с дочерью. И теперь она надеялась, что её муженёк лицемер наверняка пил валерьянку, от того, что мечтал тогда её придушить за то, как она растягивала слова и канючила своё, но не мог выпасть из образа.
-И ты терпишь, что он так с тобой поступает? Не выскажешь ему, что ты думаешь об этом? Он твой начальник? Или…неужели преподаватель? Знаешь, мне кажется, в этом есть какая-то запретная романтика.
Кто бы говорил, но уж точно не Эше давать Нале советы с высоты своего великого опыта, тем более в том, что она ей отчаянно советует не делать. Почему Эша сама не могла последовать своим умным «указаниям»? И вместо этого плакала в подушку, как ребёнок, каждый раз, как Мохан равнодушно проходил мимо с дурацкой газетой, которой ей хотелось отхлестать его по щекам за то, что он её игнорировал. Пусть уж лучше выкручивает ей руки, как ему тоже иногда нравится, потому, что она порой его пугается и плачет, ненавидя за это и его и себя. Но хоть какое-то внимание, чёрт бы его побрал, интригана доморощенного. Эша уже и думать забыла об этих дурацких малолетках, которые вздумали к ним приставать, разве что про себя хмыкнула, что приятно было бы осознавать, что замужняя жизнь не мешает нравится другим, если бы это не были такие уж недостойные их внимания придурки, думает, как Мохан бы её приревновал, но от него ждать романтики можно дольше, чем у моря погоды, если он её приревнует, то просто изобьёт, и она, может, и не совсем это понимает, но чувствует, что лучше не играть с ним, как с огнём. И тут Нала хватает её за руку, сжимая её так, что Эше даже немного больно, и тащит за собой к выходу. Эша непонимающе смотрит на неё, не понимая, что случилось, и тирада Налы понимания не добавляет. Эша смотрит на неё во все глаза и на какое-то время даже теряет дар речи, не зная, то ли рассыпаться в извинениях, то ли обижаться. На неё никто так не орал, не считая, конечно, Мохана. Она не привыкла к такому обращению, но, наверное, Мохан её закалил, а, может, наоборот заставил почувствовать себя брошенной на произвол судьбы, и ей отчаянно хотелось цепляться за новые знакомства в этом городе, которым она была очарована до того момента, как Мохан не назвал его её адом, который тщательно готовил для своей молодой и не знающей жизни жены. Эша сдерживает желание надуться и не ждёт, что Нала начнёт тормошить её и корить себя за то, что на неё накричала, и она даже не ждёт, что Нала извинится, потому, что сердцем чувствует, что так повела она себя неспроста и уж точно не для того, чтобы расстроить Эшу. Замужняя жизнь заставила Эшу поверить, что мир крутится не только вокруг неё и её желаний. И Эша испытывает не меньшую неловкость, чем Нала, и не хочет потерять то, что между ними только начало зарождаться из-за каких-то негодяев, которые посмели своими глупостями помешать им. И чувствует неловкость за то, что, кажется, задела в Нале то, что не имела права задевать.
-Тебя ведь кто-то обидел? Я хочу сказать…извини. Ты права, права, Нала. Я повела себя, как полная дура. Ничему меня не учит жизнь. Но я правда не хотела тебя напугать, ну то есть, чтобы ты испугалась…
Эшу сложно смутить, но сейчас она говорит сбивчиво, если не сказать, самокритично, и отчаянно пытается подобрать слова. Она встряхивает своими волосами, которые всегда были предметом её гордости и которыми она рада была лишний раз покрасоваться, постоянно то приглаживая их, то просто немного кокетливо проводя по ним ладошками, но сейчас она касается своих волос, потому, что заметно нервничает. Даже губы кусает, она совершенно не умеет скрывать свои эмоции, и поэтому так легко попалась на удочку Мохана, хотя наивно думала, что придурок в его семье это его младший брат, которого, вслед за мужем, считала полным бездарем. Но, если он позволял ей высмеивать Киша до их свадьбы, то, став его женой, она получила по губам за то, что попыталась закатить глаза, когда Мохан ей заявил, что к ним явятся Бахман и Кишан, и они устроят мальчишник. И не дал ей лечь спать и заставлял таскать им дешёвую индийскую дрянь, купленную на грязном рынке, просто чтобы был повод лишний раз распекать её перед своим дружком и братцем в перерывах между обсуждением дешёвых шлюх, от чего Эша морщилась и её так и подмывало позвонить Девике и всё рассказать, чтобы не она одна мучилась, но она так и не решилась на подобную гадость.
-Это ты меня прости. Конечно, давай отсюда уйдём. Знаешь, я жить не могу без клубов, но сейчас мне тоже совсем не хочется туда возвращаться. Ты, наверное, думаешь, я ненормальная. Замужем, а веду себя, как первоклассница. Но я такая же безголовая девчонка, как и все, просто он сделал мне предложение, и я, как дура, растаяла, вместо того, чтобы получше его узнать. - Неужели она сделала что-то на свадьбе, может, он её к кому-то приревновал. Отец ревновал маму, и избил её так, что Эше была противна и мысль о таких мужчинах, но она была так расстроена, что согласна была уже и на это, лишь бы Мохан тогда ударил её из ревности, а не потому, что она ему ненавистна. Она в их первую ночь тихонько подкралась к нему, чтобы сказать, что она обо всём догадалась. Что, наверное, когда-то её отец негодяй соблазнил и его мать, и он узнал, что они брат и сестра. Он смеялся зло и издевательски и сказал, что ей нужно поменьше смотреть глупые фильмы и получше включать мозги. Он откровенно над ней измывается, требует от неё вкусную еду, ему не стоит ничего вышвырнуть то, что она приготовила, в помойку, демонстративно поморщившись, а она делает вид, что не старалась и ей всё равно, но она провела на кухне столько времени, чтобы хоть чему-то научиться у Джоти, и сделать его любимую еду, пусть у неё получилось что-то несъедобное, но она изрезала себе все пальцы, и даже не понимала, что он бы сделал также, если бы даже она подала ему божественное блюдо, достойное мишленовских звёзд. И, сколько бы она не корила его, он ведь в чём-то делает её сильнее. Как и в том, что, вместо того, чтобы совсем растеряться или вовсе развернуться и убежать, она улыбается Нале и берёт её под руку, уже не столь уверенно, как в первый раз, боясь вспугнуть её своей навязчивостью или снова вызвать её раздражение, хотя Эша не считала себя робкой, но рядом с Налой чувствует себя ведомой, а не лидером. Наверное, ещё не привыкла к этому городу и к тараканам его жителей, также, как те ещё не привыкли к тараканам индианки, которая отмахивалась от своих экзотических и не самых завидных индийских корней. Эша старается быть мягкой и не включать свой вздорный тон, мол, меня обидели, какой ужас. Она даже вполне миролюбиво и всё ещё слегка пристыжено улыбается Нале, давая понять, что они забыли о том, что произошло. Почему-то Эша уверена, что она не слишком понравилась Нале и что та вряд ли захотела бы поделиться с ней чем-то сокровенным. И это её коробит, потому, что Нала и её молчаливость и пусть даже некоторая агрессия, для неё непривычны, но всё равно Нала нравится ей. И она чувствует себя слегка разочарованной от того, что не привыкла быть той, кому кто-то нравится больше, чем нравится она. Но Мохан разбил в ней многие иллюзии, и она перестала так много требовать от людей, которые с чего-то должны были ей во всём потакать просто за красивые глазки.
-Ты не любительница клубов, да? Может, ты просто переросла их? У меня сто раз так было, что-то нравилось, а потом как отрубило. Нала, кажется, у тебя вибрирует телефон. Это наверняка он, я просто в этом уверена. - Сообщение от мистера Мингеллы, разумеется, не заставило себя ждать, правда расценить его можно было весьма неоднозначно. «Напиши мне, где ты находишься». Может, он решил, что Нала сошла с ума? А, может, сам сошёл с ума от счастья. Эша искренне рада за Налу, за то, что ей ответил тот, кого она не хотела называть своим мужчиной. Но что-то в её речи её покоробило, что-то насчёт того, что нельзя провоцировать и нарываться. На ум приходит сцена их знакомства с Моханом, то, как она дерзко выплюнула ему в лицо дурные слова. Да нет, глупости, может, она маленькая девочка, много мнящая о себе, но он же не маленький мальчик, чтобы отравлять ей жизнь из-за такой ерунды. Даже он не мог так долго за такой пустяк на неё злиться.

 Отправлено: 21.02.17 01:01. Заголовок: - Я просто не хочу з..

- Я просто не хочу замуж.
Нала даже не помнит, а хотела ли когда-нибудь? Может быть, мечтала о белом платье. Может быть, мечтала о том, чтобы с кем-то на всю жизнь, о кольцах, о пышной церемонии. Ей кажется, что никогда и не мечтала, но она не может быть уверена, потому что жизнь разделилась на до и после.
Нала понимающе кивает, когда Эша объясняет ей про индийские обычаи и что мама будет переживать. По крайней мере, она пытается кивнуть понимающе. Она не слишком видит действительно причин не разводиться, если муж тиран. Но у Налы сейчас стойкая аллергия на это слово. она этого боится как огня. Но она понимает, что у нее это, скорее отклонения. Что ее слишком бросает в крайности.
- Преподаватель. Да уж романтика. Он разве что святой водой меня не поливает, когда шипит, что я снова облажалась.
Она пожимает плечами и улыбается даже ласково. Сначала ее это ужасно раздражало и нервировало. Она не понимала, какого черта он так сильно к ней придирается. Потом стала засматриваться на него и почти уверена, что она ему тоже нравится. Может быть, не так сильно, как он нравится ей. Может быть, он никогда и не признается. Но она видит, что он украдкой бросает на нее взгляды. Хотя, может, ей бы просто хотелось, чтобы так было.
У Налы раскалывается голова и ей становится стыдно. Она ведь раньше так любила и клубы и даже готова была на любое движение. Раньше она бы даже не обратила внимание на эту маленькую заварушку. Раньше она бы посмеялась. Раньше она бы не стала так кричать и раздражаться. Что на нее нашло? Выглядит, как будто бы у нее затянувшийся пмс, она вечно всем недовольна. Она качает головой и кусает губы.
- Мне, правда, очень неудобно. Я просто не люблю все эти разборки.
Нале хочется сказать, что у них здесь так не принято, но вовремя осекается. Наверное, это будет лишним, нет Нала бы и раньше не смогла бы выплеснуть кому-то в лицо воду или еще что другое. Она привыкла думать, что это по той причине, что она воспитанная девочка, но ее бывший однажды сказал, что это от трусости. Может, он был прав, а сейчас она стала еще трусливее. Но у нее на то есть причины.
Нала совершенно не знает, как реагировать на все то, что говорит о своем муже Эша. Нала не понимает, крик души это или что такое? Нала сама достаточно скрытная девушка или была такой всегда или стала после тех событий. Поэтому не очень понимает тех, кто может открыть свою душу нараспашку. Так что чувствует себя немного неуютно. Но Нала все равно послушно следует за Эшей. Нала боится оставаться там, где нет большого скопления людей. Нала может начать паниковать, всюду ей мерещатся маньяки. Она рассеянно достает свой телефон, но лишь потому что Эша обращает на него внимание, Нала бы и не почувствовала. Она читает сообщение и расплывается в улыбке. Глупость. Но у Налы сразу почему-то поднимается настроение и неважно, что он там решил.
- А вот и не буду отвечать. Он столько раз прятал от меня взгляд, что настала моя очередь прятаться. Давай зайдем в то кафе. Просто на улице мне неудобно.
Теперь уже Нала тащит Эшу за собой, мистер Мингелла умеет поднять ей настроение и она уже даже не чувствует себя такой растерянной. Она прямо с порога мягко заказывает два молочных коктейля и усаживается за барную стойку и ждет, когда Эша сядет рядом. А Нала кладет телефон и смотрит на него.
- Я не думаю, что ты ненормальная. У меня в жизни однажды случилась ситуация, после которой я сама не своя. Если я бываю резкой, то это потому что я пока еще не до конца адаптировалась. Это моя первая вылазка в клуб с той… ситуации.
Нала все же решается немного открыться. Она не умеет говорить о том, что ее гложет. Только с Нирваной. Говорить об этом с кем-то другим, это предательство. В ней живет странное чувство, что они втроем должны хранить тайны. Нала, Нирвана и тот чертов маньяк. Нила убирает волосы за ушко. Кивает на телефон.
- Он очень мне нравится. Мне стыдно. Он мой преподаватель. Но он так мне нравится. Я представляю, что он меня целует и краснею прямо рядом с ним. Когда он спрашивает, слушаю ли я его вообще. Я не слушаю. Он… он очень мне нравится.
Она даже кладет голову на руки устало. Как он ей нравится.

 Отправлено: 07.07.23 23:45. Заголовок: Он вообще не понял, ..

Он вообще не понял, он что стал старым занудой и душнилой как Ульель? Они что слились в единое целое от их дружбы и поэтому вечером пятницы, Рауль, как дуралей, дома сидит. Он написал кучу злобных сообщений Ульелю, который сегодня занят и отвечает односложно. Раулю надо было обвинить друга в том, что самому Раулю лень куда-то ехать. Раулю было лень даже ехать смотреть на гонки Ромео. Что вообще было классного в этих гонках, никакого люкса. Рауль жил люксом. Он считал, что он и Келли это люкс пара. Идиот. Потерял свою Келли, не признался, все просрал. Рауль скучает по Келли. Ему так больно, что он ничего не успел. Он так себя винит. Так себя давно убедил, что Келли его выбор. Что он потерял. Тут такие разные Ромео и Ульель сходились в том, что Рауль просто мечтает о прошлом, опасаясь настоящего. Так ведь безопаснее, да?
Настоящего для себя Рауль не видит. Ромео послал к черту, а Ульелю сообщил, что тот предатель, что не проводит с другом время.

Ульель, конечно, не отреагировал на все эти пакостные выпады Рауля, ибо знал его. Понимал. Рауль больше просто вредничал. Поэтому улегся на диван, налил себе вина, заказал пиццу, непременно с ананасами, и пусть все снобы подавятся. Раулю нравятся ананасы на пицце. Всегда нравились. И тусоваться идти не хочется. Его везде ждут, а ему нравится, как соус от пиццы капает на майку. Он ощущает себя таким свободным, таким… словно он сам с собой. Его постоянно таскают везде только за смазливое лицо. он актер. Честное слово, но его все воспринимают как модель в трусах. Ему нельзя быть простым. Однажда его засняли в кафе, где он ел бургер, и соус капнул ему на штаны. Так его менеджер чуть его не убил к чертям, потому что у Рауля нет ничего, кроме смазливости и Рауль не имеет право быть простым парнем, который может уделаться жиром из котлеты.

Но у вечера свои планы. Он и куска пиццы не успевает съесть, как раздается звонок. От той, что у него записана, как не брать, то есть всегда брать, но пошла к черту. Ария. Мать его ребенка, стерва, которую он вроде как ни во что не ставит. Да? Но она что-то мычит в трубку нечленораздельно, просит приехать, называет место, где она и отключается.
У него ведь пицца, вино, расслабленный вечер. Ему по идее вообще плевать, что там происходит с Арией. Он как бы целыми днями страдает по Келли, что Ульель как-то за виски назвал страданием по той, кого не коснешься, чтобы не брать ответственность. И все равно Рауля никогда не касалось то, что творится с Арией. Они ругаются только. Но и Ария никогда не звонила ему в таком состоянии.
Да пару минут Рауль был уверен, что ему насрать и он продолжит пить вино и есть пиццу. Пару минут он не смотрел на телефон. Пару минут не пытался дозвониться ей. За пару минут опустошил бокал вина и даже попытался прожевать кусок пиццы, делая вид, что ему плевать. Возможно, пицца показалась безвкусной, а вино пролетело, словно вода. Возможно, он повертел в руках телефон. Возможно.

А потом.. он вызвал такси, а Ария трубку не снимала, ее телефон был недоступен. Он приехал к клубу, который… ну уж точно не был во вкусе Арии и Рауля. Небольшой, скромный, при этом для засранцев богатых. Какого черта вообще Ария здесь оказалась? Если не подшутила над Раулем. Но по телефону звучала весьма правдиво. Рауль поверил в ее слова, Рауль примчался по ее первому зову. Он подумает об этом завтра. Или не будет думать вообще.

Клуб хоть и не пафосный, но закрытый, однако Рауль даже высокомерно радуется, что ему путь везде открыт, несмотря на майку в соусе и непрезентабельный внешний вид. Потом он обязательно всем похвастается. Пока он врывается в клуб, телефон Арии все еще отключен. Рауль, как ищейка, проходит по всему танцполу, по всей бурной стойке. Заглядывает в випы. Ее нет. Он идет к туалетам.

Почему-то внутри закипает ярость, когда он распахивает последнюю дверцу и находит там сжавшуюся, заплаканную Арию, даже каблук на ее туфельке сломан. Она забилась в угол. Такая стерва и сучка, что сейчас защищает себя своими же руками, обхватив свое тело.

Рауль ее к себе манит рукой, словно избитого котенка. Она идет к нему. Доверчиво, потому что уже доверилась, когда позвонила. Он прижимает ее к себе, когда она оказывается в его руках. Крепко, даже как-то отчаянно. Об этом он тоже подумает завтра. Вероятно.

- Понятия не имею, что здесь произошло, - говорит он, касаясь пальцами подтеков ее макияжа, - но ты расскажи, и клянусь я разберусь.

Держать ее в руках привычно и приятно. Рауль с Арией постоянно ругается, но они, словно связаны.

- Давай, вставай, заберу тебя отсюда? – он вдруг даже мягко подхватывает ее поясницу, - идти можешь или на руки?

Обо всем подумает завтра. Чего сердце так сдавило при виде ее беззащитной.

 Отправлено: 28.08.23 23:57. Заголовок: Этот выход для Арии ..

Этот выход для Арии непривычен. Вообще-то, более безголовой «звёздочки», чем она, вообразить сложно. Ветреная, глуповатая Ария, очевидно, имела внушительного ангела-хранителя, распугивающего всех и на том и на этом свете – иначе, не объяснить, каким чертовски везучим образом она дожила до своих лет. С её тягой к запрещенным препаратам, что запросто смешивала с дешёвым алкоголем. Не говоря уже о приключениях на свою вертлявую пятую точку – ведь обычно такие лихие истории заканчивались для моделек печально – некоторых влиятельные поклонники обливали кислотой, жестоко забирая не просто красоту, но напрочь стирая бывшим обожэ лица. Кто-то заканчивал, как памятная русская Рапунцель, которую вышвырнули из окна высотки, попутно цинично обозвал расправу самоубийством.
А теперь…не то, чтобы Ария повзрослела. Нет, в её дурной голове по-прежнему свистел ветер. Умные мысли, если и влетали в одно ухо, благополучно вылетали из другого. Однако…вдруг она осознала – весь этот лоск да гламурный блеск модельного мира не стоит подводных камней. А конкуренция с такими же отчаянными девчонками не стоит стремления мстительно наложить друг другу в туфли битого стекла, дабы сорвать показ с честным хлопаньем глазок. А ведь модели так частенько поступали – приторно целуясь в щёчки на людях, а за глаза продавая папарации грязное бельё друг друга из злорадных побуждений.
И в какой-то момент Ария не то, чтобы собралась остановиться – но притормозить на опасных поворотах. Пусть ей можно выдать премию худшей матери года, всё же не хотелось, чтобы позже, подросший Питер лицезрел её растерзанные фото в криминальных сводках. Хотя мать из Арии как из медведя пианист. Неудивительно, что Питер на её руках хныкал и тянулся маленькими ручонками к любимой тётушке Жизель. Её сестрёнка всегда дышала свободой, но в ней куда больше тепла и мудрости. Вот дитятко интуитивно ощущало, кому можно довериться, а от кого лучше упрямо воротить носик. Ария реагировала ужасно. Дуться на крошечного малыша было бы трешем даже для её дурного нрава, но она раздражалась, закатывая глаза и учиняя ни в чём неповинным родителям грандиозные скандалы, мол, нечего читать ей морали да настраивать сына против неё – опять и снова пропадала в искромётных загулах.
Иногда в этих отрывах они умудрялись пересекаться с отцом её малыша, красавчиком Раулем, с коим они словно соревновались в звании наиболее безалаберного родителями. Впрочем, стоило Питеру простыть, Рауль, бросив все дела, скупил добрую половину ассортимента аптек. А Ария, после бессонной клубной ночи, стойко держалась на заоблачных каблуках, укачивая беспрерывно плачущего ребёнка.
Правда, на данный период у них с Раулем состояние взаимного игнора. В который раз они смачно пособачились – и она яростно порывалась разодрать ему глаза, как дикая кошка, а он вопил язвительные колкости в её адрес. Расплевались. Сквозь зубы свято пообещав удалить все контакты и общаться с Питером в строгой очерёдности, избегая нежеланного общества один другого. Ария не ревновала Рауля к этой вечно лыбящейся по поводу и без лапоньке Келли – или…ревновала до ужаса. Даже яростно потребовала у Рауля не наматывать ей сопли по оной, от чего они, кажется, и расплевались, казалось бы, окончательно. Ария упорно жила себе дальше, на каждом шагу всем, кто готов был выслушивать её злое нытьё, вещая, до чего ей на кудрявого красавчика наплевать. Поэтому, как с мягкой усмешкой и лукаво подмигнув заключила Жизель, Ария несётся аки окаянная за Раулем, лишь бы сообщить ему, насколько он ей безразличен.
Кстати, после стихийного появления Арии на гонках, они сблизились с сестрой. Не то, чтобы Ария фанатела от всего этого сомнительного адреналина, она не мечтала проломить себе голову, а за сестру волновалась до той степени, что всякий её заезд сгрызала себе ногти под корень. При том, на гонках Ария оставалась чужой. Курьёзно. Она, появляясь в холёных нарядах максимально не в тему, могла ещё более не в тему выскочить прямо на трассу на встречу выпавшему из машины гонщику с сердобольными визгами в стиле, «вы все психи, не видите, человеку плохо, чего глаза разинули, ему нужно помочь!» И все, включая «спасаемого» косились на неё как на пациентку Кащенко. Разве что кроме Джа, глядевшего со снисходительным миролюбием или Хана, невозмутимо щёлкавщему орешки – впрочем, последний явно не отпускал занимательные комментарии в адрес барби местного разлива только ради своей Хотару.
Но короче, дело к ночи. Что-то Ария подалась в лирику. А ведь начинала с того, что нынешняя тусовка была не свойственна для неё. Благо, она дала себе негласное слово, хоть немного исправиться ради малыша Питера, что взирал на родную мать с недоверием, как на чужую тётю. В последнее время она всё больше отказывалась от предложений разбитных мажорных мальчиков или престарелых денежных кошельков весело скоротать денёчки. Но на сей раз приглашение не предвещало плохого. Её позвали на девичник. Якобы, виновница торжества её фанатка, и появление любимой модели на празднике будет грандиозным сюрпризом. Денег за ужасно скучное, зато невинное времяпрепровождение предлагали более, чем достаточно – и Ария уже, забегая вперёд, блаженно подсчитывала, сколько подарков сможет накупить для Питера и, уж простите, не обделить себя в покупках, как и любимую сестру. Жизель, конечно, нещадно балует Франц, но когда одно мешает другому. Сестринскую сопливую заботу никто не отменял.
Удивительно, отчего-то на празднике Ария чувствует себя скованно и напряжённо. Будто что-то не так, но за тоннами шампанского она не может уловить. Виновница торжества Арию бесит. Противная, громогласная девица с деревенской физиономией, носом картошкой и расплывчатой фигурой, коей не позавидовала бы даже бегемотиха. Ария терпеть не может толстых клуш, полагая тех ленивыми и себя не любящими. А если они себя не любят, с чего другие должны. Любопытно было бы поглядеть, что за психбольной согласился жениться на свиноподобном чуде в перьях. С другой стороны, чему дивиться. Богатенький папочка устроил своей раздутой вширь нимфетке сладкую жизнь. Арие же оставалось скрипеть зубами, силясь не завидовать тому, с какой лёгкостью девица сорила деньгами да раздавала подружкам указания, чего им делать и куда идти. И пялилась на Арию…недобро что ли. Так не смотрят на свой «идол».
Со всеми этими недоумёнными мыслишками, Ария отправляется в дамскую комнату, поправить и без того отличный макияж. Хмурится от отражения. На фоне пригласившей её девицы из рода слонопотамов, она, конечно, смотрится феей. Но сама то видит гадкие синяки под глазами от бессонницы, недосыпа, сбитого распорядка дня, психозов да стрессов. Знала бы она, какой жёсткий стресс предстоит ей буквально сейчас.
Резко развернувшись, она невольно утыкается в свиноподобный лик пресловутой «красотки». С её свитой, подпевалами подружками. Которые весьма недружелюбно скручивают Арии руки, и та не успевает толком среагировать, как мерзкая девица выдаёт.
-Шлюха подзаборная, думала, тебя могут пригласить в высокое общество? Такие дырки существуют, чтобы было куда спускать богатым мальчикам, за неимением лучшего. Общественные унитазы. Ты, тварь, разозлила. Мой жених дрочит на тебя. Тупая, тощая дрянь. Я стащу с твоей патлы корону.
Дальше для Арии творится ад. Свинота пшыкает ей что-то в глаза, вроде, спрея для укладки, заставляя сомкнуть веки, а после её подружки вцепляются Арии в волосы. Девица унизительно путает в локонах Арии свою пожёванную жвачку, а после мерзавки принимаются чем-то резать Арии волосы. Чёрт дери, её прекрасные локоны по пояс теперь жалкими сосульками рвано свисают чуть выше плечей. Это распалившихся кикимор не удовлетворяет. Они, набрав полную раковину воды, удерживая Арию за остатки спутанной шевелюры, «заботливо» промывают ей в воде глаза, дабы её тушь и помада карикатурно размазались по лицу. Наверное, Ария больше походит на клоуна, чем на звезду показов. И вынуждена, вырываясь, отплёвываться от заливающейся воды в нос под улюлюкание дряней. Главная же свинота, что напоминает Арии неповоротливого, но прыткого борца сумо, валит её на ледяной кафель, избивая ногами куда придётся, по почкам, по голове. В какой-то момент она попадает по низу живота, где у Арии находится едва заметный шрам от кесарева. И тут уж она вынуждена скривиться и взвыть по полной программе. Очевидно, это отрезвляет и пугает засранок и те, во главе с «королевой жиртрессов» ретируются восвояси, оставляя жертву их амбиций протирать собой грязный пол.
Кое-как сумел доползти до кабинки туалета, судорожно вжавшись в угол стены, Ария трясущимися от боли и унижения руками набирает родной номер Рауля, не особенно надеясь на ответ. Он не только отвечает, но и со скоростью метеора оказывается рядом с ней. Особенно умиляет его майка в соусе от пиццы. А ей бы так хотелось пиццы, а не сраных устриц, от которых нещадная мигрень. Гавайской, кою, когда не воевали, обожали заказывать на двоих. Нынче же Ария представляет собой позорное зрелище. Притихшая, ошарашенная тем, насколько женщины могут быть жестокими. Она ожидала его угодно от мужчин. И ножей в спину от женщин. Но не такого бессмысленного зверства. Она плаксиво тянет к Раулю ладони, едва он её зовёт, как потерянного котёнка. Не подрунивает.
-Не хочу об этом. Просто…забери меня, ладно? Хочу к тебе на руки. И хочу к тебе…ты доел всю пиццу?
Оказавшись на его руках, обезоруженная, она цепляется за него цапкими, ледяными пальцами, уткнувшись в шею холодным носом. Глаза саднят от спрея даже после «бодренького» омовения в раковине. Её трясёт от обиды и ощущения себя ничтожеством. Но всё не так погано, когда он …с ней.

 Отправлено: 29.08.23 02:06. Заголовок: Он уже привык страда..

 Отправлено: 17.12.23 01:55. Заголовок: -Да не бери даже в г..

-Да не бери даже в голову, брюзжу, как старая курица. Уж прости моё занудство, ты же знаешь, даром что ли я юрист.
Пожимает плечами Дэйми как-то апатично и буднично - да, она напряжена. Хотя, для её гадкого характера скорее подошло бы слово - раздосадована. Впрочем, уж точно не про строгую сестрицу Лэнгфорд сидеть у пруда в ожидании чуда да сопливо наматывать слёзки на кулак. Нечем ей что ли заняться? Глупости. А уж налитое её обожаемой девочкой вкуснейшее вино в бокал и вовсе более-менее примиряет Дэй с окружающей её реальностью. Она не хочет продолжать всю эту тему. Ни с Марлой ни - тем более, Джианни и вообще с кем бы то ни было. Со своими тараканами разберётся сама. Как и с тем, что её бесит, что Джианни столь виртуозно сам за каким-то чёртом изменил правила их "игры", буквально вынудив её к нему перебраться и таким образом подвесив в ненавистном состоянии в стиле "ни туда, ни сюда". Дэй слегка раздражена, причём, именно по той причине, что её ведь устраивали их похабные игрища в рамках рабочего пространства без обязательств и прочей шелухи. Она не просила её к себе приближать. Но, если он думает, будто подсунутый ей под нос документ о бракоразводном процессе да триумфальное заявление, мол, поздравь меня с обретением свободы – верх романтизма, то не на ту напал. Дэй не милая девочка, но и скандалы да сцены устраивать ему не собирается. Истерить, топать ножками, как капризная принцесса, которой, а ужас, не достали с неба луну. Но она избрала для себя дальнейшую тактику поведения – все намёки об их призрачном будущем она будет просто игнорировать с самой доброжелательной улыбочкой, будто резко оглохла.
Выпивает бокал залпом, ласково подмигнув подруге и уже более вовлечено и деловито разлив им по новой порции. Между прочим, они тут обе решительно настроены напиться в хлам по самые уши. И подобный сценарий Дэй чертовски нравится – если уж и пить с кем до потери сознания да пульса, так только рядом с любимушкой, коей Дэйми доверят больше, чем себе самой.
-Ты расскажи мне, что у тебя происходит, серьёзно. Ты же не думаешь, что тебе удастся так легко отделаться от меня столь формальной отмазкой?
С лукавым прищуром хмыкает Дэйми, с наслаждением впившись зубами в сладкую мякоть причудливого и любопытного экзотического фрукта, что принесла сегодня Марла. Дэй, кроме шуток, не из тех, кто особо любит что-то обсуждать про себя, она сама не знает, отчего повелось так. Её роль по жизни - уши и иногда даже немного жилетка, что на все двести процентов её устраивает. Что касается любимушки, между ними с самого знакомства установились свои, особенные отношения. Они доверят одна другой с железобетонным энтузиазмом. Сейчас же Дэй своим пристальным взором коршуна – что всегда в ней срабатывает, когда дело касается её красавицы малышки – будто радарами улавливает не очевидный для большинства, но совершенно очевидный для неё налёт грусти на личике её любимушки. Дэй понимает, то, как перманентно давит на неё Найджел, а Джай усиленно дурит хорошего настроя никак не прибавляет. Дэй с горячностью поддержит подругу в любом кипише и методично уничтожит всякого, кто посмеет её девочку осуждать. Марла любит новые эмоции и впечатления, что подтолкнуло её в объятия Джая, утонуть в них на мгновение, дабы затем оттолкнуть его как можно дальше. Джай не понимал её малышку, чёрт дери, быть может, Найджел слегка понимал. Не до конца. Все они были недостаточно гибкими и проницательными для самой лучшей в мире девочке. Марла – истинная королева самого невероятного мира, который дано понять не каждому.
-Знаешь, что. А какого, собственно, рожна мы тут торчим, как проклятые? Почему бы нам не сходить в клуб, расслабимся, выпьем, посмешим народ своими фирменными непутёвыми танцами.
Ласково хмыкает Дэй, решительно тряхнув волосами и, ухватив Марлу за руку, молниеносно вылетает прочь. Дэй не собирается включать дух противоречий и доказывать Джианни нечто в подростковом мятежном духе, мол, делаю, что хочу. Ничего такого. Она с ним в отношениях, и она его уважает. Но и играться в его супругу не собирается, пусть оставит это лохушкам, что готовы взваливать на себя груз ответственности без прав. И, кстати, даже если когда-то дороги и впрямь приведут их в зал бракосочетаний, Дэйми не намерена отказывать себе в девичниках с подругой так, как они считают нужным – и разрешения на то не намеревается спрашивать. Коли Джианни не устраивает такой расклад, она соберёт свои вещи и уматает в закат. Вот и всё. Свою неизменную боевую подругу на все времена Дэй не променяет ни на каких ухажёров, мужей, да пусть хоть судьбоносным мужиков вместе взяться. И Джианни придётся считаться с их светлой дружбой, нравится ли это ему или нет. Дэй вменяемая и не собирается нарываться на рожон. Она идёт в клуб провести время со своей подругой, просто для того, чтобы расслабиться наедине, тогда как в доме Джианни, вполне логично, его хозяин может в любой момент появиться как чёрт из табакерки. Дэй сюда пришла не за порочным вниманием молодых кавалеров и если кто-то попытается подкатить к ней яйца, к чертям останется без яиц. Её настроение оставляет желать лучшего. Тому, к слову, есть весомая причина в виде ужасной неудачи в делах. Она не может спать нормально из-за этого и всё винит себя в том, что оказалась настолько наивна и тупа. Неудачница и идиотка.
Тот молоденький со святыми глазками незабудками, планомерно подрагивающий от страха на каждом допросе да трогательно заикающийся задрот, которого Дэйми, преисполнившись тупости, какого-то дьявола согласилась защищать на свою голову, за коего она болела всей душой и искренне жалела его, оказался тем самым убийцей. Забавно, у неё в руках были все ниточки, а она упорно не желала верить очевидному, в стиле – ну нет, этот милун не мог. Она, кажется, пафосно мнит себя юристом? А ей пора списать себя в утиль с такой «природной чуйкой». Мальчишка сам признался на суде во всём и даже добродушно рассказал, куда спрятал тела, а потом, в карцере, покончил с собой. Было бы красиво сказать, мол, его заставили. Только вот преступником и правда оказался он. Совершенно циничным и бессердечным ублюдком. Как, вероятно, он внутри хохотал, глядя на её жалкие потуги спасти его от заключения. А ей оставалось лишь скрипеть зубами. Он победил. Сбежал от подстерегающей его незавидной судьбы в явноне шибко пугающую его смерть. А у Дэйми грёбанный виток депрессии от собственной несостоятельности. Определённо, нужно выпить и отвлечься. Упаси Боже подойти к телефону, если Мэтту вздумается спросить, как там его малышка поживает. Брат ведь сразу поймёт по голосу, насколько Дэйми подавлена. Дурра, полная идиотка, не способная разгадывать кровавые загадки. Ей так невыносимо стыдно за собственную несостоятельности, что честно охота рвать на себе волосы. Она успокоится. Дэйми умеет брать себя в руки и, отряхнувшись после очередного поражения, молча сцепив зубы топать дальше. Пусть и не задрав подбородок. Да уж… что ж, по крайней мере, в компании своей самой старинной и самой важной на свете подруги, Дэй всегда ощущает себя собой, сколь бы много сложностей не окружало её в свой капкан.
Немного подёргавшись под бешеный ритм музыки и тихо подкалывая друг друга, мол, кто из нас настолько стара, что выдохнется первой, они благостно опускают свои пятые точки на диван, попивая суетливо добытые Дэйми коктейли какого-то токсично голубого оттенка. Интересно, что за дрянь туда намешали? Да плевать. Обеим, судя по всему, охота картинно забыться. И в таком состоянии они предпочитают быть лишь рядышком, приоткрывая друг другу как парадные, так и неприглядные стороны, как могут лишь духовные прилепленные сестрички.
-Ты же знаешь, малышка, я не отстану. Что у вас приключилось с Джаем на сей раз, что Найджел рвёт и мечет? Судя по всему, он ничего не подозревает, но явно смутно начинает догадываться, что у него появился соперник. Года не прошло, разул глаза!

 Отправлено: 18.12.23 00:49. Заголовок: Марла понимает раздр..

Марла понимает раздрай своей красавицы, в клуб за ней следует покорно. Дэйми никогда не была какой-то ярой фанаткой клубов. Когда они ходили вместе, то Дэй ужасно бесило, что к ней постоянно подкатывали. Нерадивых ухажеров она отсылала к чертям настолько жестко, что Марла потом пожимала плечами, даже слегка извиняясь перед ними взглядом. Дэйми популярностью пользовалась всегда. Но из до безумия странного и влюбленного Ахи, которого не выносила Марла, и Кори, невероятного красавца, за которого Марла ратовала, Дэйми выбрала… ни того ни другого. Дэйми выбрала того, что грязно ее домогался, получил ее, поселил в своем доме, но так и не дал ей уверенности.

И Марле больно за свою девочку. Только клуб им не поможет. Вернее, точно не поможет Дэйми. Дэй не может напиться, как Марла, что уже заприметила себе молодого бармена, пока они с Дэй устраивались за вип столиком после их достаточно забавных попыток танцевать. Никогда это не было их сильной стороной. По крайней мере, Марла думала, что Дэй не может напиться. Но ее девочка весьма яростно и быстро поглощала разноцветные коктейли. Пусть. Ей это нужно.

- У меня ничего нет с Джаем, перестань о нем говорить, - ухмыляется Марла, потому что и правда ничего нет, - в этом коктейле что водка? Голова кругом идет.

У Марлы нет проблем. Она много переживает за близких. Переживала за Ивэль. И теперь ей так нравится наблюдать за то, как ее кузина держит за руку своего мужа, что не собирается сдаваться, несмотря на все сложности. Марла другая. Она слабая. Она смотрит, как Ивэль держит своего мужа за руку, как он вновь становится на коньки, как он падает, а Ивэль его поднимает. Но они такие счастливые, потому что снова вместе, потому что любят, потому что готовы через все пройти. Потому что им дали еще один шанс. И даже падения и сложный путь для них счастье.

Дэйми долгое время не была на своем месте. С Ахикиро в ней было какое-то принятие. Некоторая симпатия к эпатажу, а потом ответственность за то, как Ахи ее любит. с Кори у ее девочки так же была какая-то ответственность. Когда в тебя влюбляется красавчик, то тебе кажется, что ты должна как-то ответить. Только вот Дэйми была куда красивее, в нее влюблялись и не такие, как Кори, а те, в сравнении с кем Кори казался гадким утенком. Но Дэйми была потерянной, пусть и любимой. Не на своем месте.
Свое место она нашла в Джианни. Но до сих пор в их отношениях не было какой-то ясности, что грызло Дэйми. И от этого и Марле было грустно.

- Найджел рвет и мечет? – смеется так искренне и звонко, - уж точно не из-за меня.

Дэйми совсем не верит в себя, но наивно продолжает верить в Марлу. И в то, что Найджелу не насрать, а с Джаем что-то есть. Забавно, как при этом Дэй совсем не верит в себя и в свои отношения, которые куда более явные. Прокурор развелся, предоставил документ о разводе, поселил Дэй в свой дом и трахает ее страстно каждую ночь, да и с утра весьма не против пробудить Дэйми языком. Марла не нужна ни Джаю ни Найджелу. Они могли бы поспорить, кому она нужна меньше. Марла бы сама запуталась, на кого делать ставку.

Марла внезапно хитро улыбается, взглядом выцепив импозантного мужчину, что буквально пожирает глазами Дэйми. Более того, им на столик ставят очень дорогую бутылку шампанского, пока они заказывали себе обычные коктейли. И, пока Дэйми совершенно привычно смотрит на «комплименты» в виде дорогого шампанского и фруктов и продолжает стремительно пьянеть, Марла четко видит, что Джианни Сапиенца в этом дурацком клубе просто выжидает время, пока сможет подойти к своей женщине. Бывает, что в клубах угощают коктейлями. Но не самым дорогим шампанским во всей карте. Однако, Дэйми на это даже внимания не обращает. Всегда слишком желанная для мужчин, привыкшая к вниманию, она не связывает шампанское и мужчину, что примчался в этот клуб ради нее.

- Пойду пофлиртую с барменом, - подмигивает подруге внезапно Марла, - бутылку с собой заберу, пожалуй, а ты тут не скучай. Хотя я уверена, что скучать тебе не дадут.

Она не дает подруге удивиться или ей что-то ответить, покидая вип секцию и, правда, с бутылкой отправляясь к бармену. По пути подмигивает и кивает Джианни, мол «путь открыт».

И танцует. Строя глазки все тому же бармену, улыбается ласково. Пьет из бутылки, что прислал Джианни. Марле не по душе Джианни, но краем глаза она замечает, как на него вскидывается Дэйми и гордится.

- Моя девочка, - хмыкает под вопросительный взгляд бармена. Марла сегодня тоже напьется.

 Отправлено: 18.12.23 01:17. Заголовок: У него чертовски мно..

У него чертовски много дел. Джианни часто остается в кабинете, разбирая дела. Иначе не добился бы такого своего высокого места. Он был женат, но никогда не понимал, что это такое, когда хочешь возвращаться домой. Джианни зависал в барах, клубах, да где угодно, чтобы только не идти домой. Никогда домой не стремился. Его жена и его дочь его не ждали. Он думал, что их любил, но ошибался. Ибо не спешил к ним. Об этом никогда не думал. Не думал и о том, что не скучал, когда их в жизни его не стало. Они его не ждали, он не стремился к ним в ответ. Он садист и псих, который творил страшные вещи с проститутками. Но сейчас все иначе.

Забавно, что, когда в его доме поселилась Дэйми, то Джианни вдруг захотел доделывать дела как можно раньше, чтобы оказаться дома. Дэйми там, пусть просто разогревала ему лапшу, а потом позволяла себя трахать грязно и так нежно стонала… ради такого он буквально был готов бежать мимо светофоров. Не нужно было быть садистом со шлюхами, когда он мог быть садистом с ней.

Джианни не было нужно, чтобы его ждала еда. Ему нравилось странно, что Дэйми разогревала лапшу, но сверкала сексуальной попкой. Он и от лапши дешевой кайфовал, и кайфовал куда сильнее от того, как сдавливал в руках бедра Дэйми, когда буквально в нее врывался.

Она развлекалась с подругой. Дэйми хотела быть женой, да Джианни ее мечтал видеть своей женой. Но он прокурор. Он может потерять все их возможности, признав ее своей женой. Однако впервые в жизни он готов отказаться от всего ради того, чтобы женщина рядом с ним была счастлива. Только он так же считает, что не стала бы Дэйми быть с ним, если бы он просто был нищим ничтожеством, что в себе соответственно, не уверен. В нем Дэйми привлекла его сила и власть. Он готов от этого всего отказаться ради нее, но не уверен, что потом она не откажется от него.
Джианни подонок, засранец, психопат, садист и мразь. Но точно не думает, что Дэйми просто его полюбила за что? Его красивую душу? Когда он трахал ее на своем дубовом столе? Дэйми девочка иного склада. Ее не пугает его садизм, но она точно не считает его ангелом с красивой душой.

Он вернулся домой, с букетом, с двумя бутылками вина. Дело в том, что ему хотелось, чтобы его девочка Дэйми себя хорошо чувствовала. Коснулась носиком букета, и выпила вино со своей подругой. Она хандрит. Когда она хандрит, ему хочется или заботиться или наказать. Предпринял попытку позаботиться.
Однако никого дома не было, и Джианни просто включил на своем телефоне поиск телефона Дэйми, спокойно налив себе виски. На нее он не злится и не бесится. Поэтому он спокойно допивает свой виски, прежде чем отправиться в клуб, где по его точке в телефоне находится Дэйми.

Джианни в клуб проходит только потому что у него часы стоят как вся выручка клуба. Он совсем не выглядит как завсегдатай. Ему просто надо забрать свою девочку. Он понимает, что забрал ее, вырвал из ее жизни, на работе они просто делают вид, что друг друга не знают. А он ее хитро в кабинет зовет, нагибает, трахает, лижет, ласкает. Но потом она выходит просто работником. Эти тайны заводят. Заводит говорить «пройдите за мной», поглаживая свой ремень, показывая, что он пройдется ремнем по сахарным ягодицам, пока ворвется туда, где больнее. И как она будет потом слегка опасливо садиться до конца рабочего дня.
Джианни понимает, что ее бесит быть просто как его игрушкой. Он ее такой не считает, она живет в его доме, она та, которую он выбрал. Но ей нужна официальность. Не пошла бы она в клуб со своей подружкой, если бы была его официальной избранницей. Он, как мужчина, для себя давно все понял и выбрал. Но Дэйми нет. Логично, что она вовсе не понимает, что между ними.

Он же ее за руку тянет к себе, найдя в стороне вип столов. Ждал пока она останется одна, а ее подружка просто пойдет танцевать с барменами.
Понимает, что внутри его девочки много боли и непонимания. И он к этому руку приложил. Дэйми не создана быть любовницей. Если бы ее характер был «любовница», то не зацепила бы она его так сильно, что он поселил ее в своем доме и развелся. Любовниц у Джианни было много. Ему казалось, что жену и дочь никто не сотрет из его истории. Трахался, заводил любовниц, устраивал садистские оргии с такими же ублюдками, как он сам.
А Дэйми стерла всех. Надрывная, нервная, капризная, замкнутая, странная. Никогда он не думал, что поведется на такую девушку. Но зацепило, мать твою, похлеще морского узла.

- Я бегаю за тобой по гребаным клубам, - цинично хмыкает он без агрессии, - отслеживаю тебя в приложении, и не делай вид, что удивлена, ты юрист и все эти программы для отслеживания знаешь.

Он сжимает ее хрупкую ручку, пока долбит музыка.

- Дурочка, - мягко касаясь ее уха губами, прикусывая опасно, - я на тебе женился бы буквально сегодня. А нужен я тебе буду, когда меня лишат работы, статуса и прочего? - хмыкает, - я уверен, что меня ты хочешь во многом за мой статус. И меня это устраивает. Ты серьезно хочешь поиграть в «с милым рай в шалаше»? Я добьюсь всего, но мне нужно будет время, - шепчет на ухо ей сквозь музыку, - готова? Останешься со мной, когда у меня не будет ничего? Хочешь попробовать, чтобы в твоей заднице была анальная пробка не с бриллиантом, а из дешевого секс шопа?

Музыка долбит, он указывает, чтобы им несли коктейли и кальян, вокруг них официанты буквально порхают. А Джианни любуется тем, как пьяно блестят ее глазки. Перед какой-то бурей. Он пока не знает перед какой именно. В нем разрывается садист и псих, что хочет всю ночь делать ей и больно и хорошо. И мужчина, что впервые растерян.

- Я впервые в жизни переживаю, что кто-то печален, - честно и цинично признается он, - из-за тебя. Что тебя тревожит?

 Отправлено: 18.12.23 03:40. Заголовок: -Милая, не переживай..

-Милая, не переживай так из-за этого засранца. Он тебе не звонит, потому, что струсил. Из-за Найджела, это ведь очевидно. Вот увидишь, он ещё проходу тебе не даст, сама будешь усиленно от него отбрыкиваться.
Уверенно сдвигает брови Дэй. Очаровательно, до чего они с Марлой не уверены в собственных силах и даже привлекательности – при очевидной для посторонних взглядов красоте обеих – при том, насмерть стоят, защищая честь одна другой. Дэй в глотку готова зубами вгрызться всякому, кто посмеет даже просто взглянуть на её девочку косо. Любимушки, что трогательно пробовали любимую еду друг друга, как то чипсы и хурма и даже несколько сопливо в понимании нормальном изобретали совместные любимушкинские приколы да блюда.
Им присылают дорогой шампанское – а у Дэйми уже глаза немного косят от того, как она отменно заправилась коктейлями. В таком состянии её энтузиазм продолжить пьянствовать не остановить. Обычно строгая и сдержанная, нынче она бы на спор напилась с любым заправским алконавтом Острова, пока бы тот не свалился бездыханным тельцем. И только потом, с чувством выполненного долга, она свалилась бы следом.
-Может, нам в этом чёртовом клубе какую дрянь в бокал подмешали? Ну ничего, если нам решат разделать на куски, я найду способ взбесить наших мучителей так, чтобы ты, моя крошка, смогла сбежать. И даже не вздумай медлить, если вдруг что-то такое случится. Я не переживу твоей боли или тем более смерти, любимушка.
В это время, какая-то парочка недоноском плешивого виды пытается вякнуть им какую-то позабность, на что Дэй с милейшей улыбкой предлагает одному выколоть свой глаз и дать сожрать второму. Будто это их слегка повеселит. Веселит, как два придурка трусовато крутят пальцем у висков. Дэй пытается встряхнуть уже изрядно растрёпанными волосами.
-Марла, погоди, ты куда...
Она ласково шлёт своей девочке воздушный поцелуй, когда та улетает в сторону молоденького бармена, кажется, с азиатским разрезом глаз, благополучно прихватив шампанское и отчего-то тем самым растрогав Дэйми до пьяного умиления. За этой глупой улыбкой её и застаёт нагло ухмыляющийся Джианни. Обычно Дэйми строгая и молчаливая. Но не когда в таком количестве примет на грудь горячительного. Она шипит, как фурия.
-Спасибо за шампанское, милый. Я бы оценила вкус, если бы уже не была пьяная вдрызг. У меня раскалывается голова. То ли от выпитого, то ли от музыки. А, может, из-за тебя. Дай подумать.
Раздражённо, вместе с тем до ужаса напряжённо цедит она. Дэйми ненавидит показывать свои слабости кому бы то ни было, кроме Марлы и Мэтта, и этот перечень исчерпывающий. Тем более, если речь идёт об этом властном обходительном садисте, от которого она так позорно млеет, что у неё всё на якобы недовольной мордашке написано. Как бесстыдно она от него поплыла, при том, будучи железобетонно уверенной, что Джианни до гробовой доски будет держать в своём сердце только лишь Агустину. Она, надо отдать ей должное, невероятной красоты женщины. Дэй никогда не стать такой холоднокровной и изысканной. Она никогда не смогла бы выделывать столь грациозные балетные "па" и на пуантах навернулась бы похлеще, чем на высоченных каблуках. Куда уж ей до столь недостижимых высот, несчастной простолюдинке. Чай, не творческая элита, уж простите великодушно.
-Спасибо, что предупредил. В другой раз зашвырну свой телефон в самый дальний угол, когда не захочу, чтобы меня нашли.
Пьяно чеканит она. Быть может, на кого-то алкоголь действует так по-доброму расслабляюще, если это не Дэйми. Она же становится ещё гаже, чем всегда. Сама со вздохом в благостные моменты ничуть не отрицает, что у неё характер в стиле «оторвать бы башку нафиг». Забавно, но отчего-то жестокости Джианни с ней в постели странным образом её умиротворяют. Особенно, когда он заставляет её рыдать от ни на шутку кровавых ран, оставленных на коже. Дэйми не сладкая милашка. Она бы никогда не смогла показать Ахи, к примеру, то, как полосовала саму себя ножом совершенно психованно и безжалостно. А между ней и Джианнни образовалось своеобразное доверие. Она могла ему рассказать, показать. А он мог честно цинично взбеситься из-за того, что глубокие порезы оставил не своей рукой.
-Знаешь, что меня бесит. Твой чёртов цинизм. Я настолько похожа на дуру? Твои манипуляции не действуют. Ты это серьёзно? Я настолько великая и страшная персона, что аж брак со мной может кинуть тень на твою карьеру? Несовершеннолетняя малолетка или, быть может, заправская путана? Я не нуждаюсь в твоих отговорках. Можешь не трудиться вешать мне лапшу на уши.
Она просто в ярости, из-за её ноздрей разве что пар не пышет алкогольный, едва он касается губами её ушка. От него также за версту несёт алкоголем, чертовски дорогим. А ей хочется расцарапать его бесстыжую физиономию за то, что издевается над ней. Играет с её чувствами. Она не думала, что вовсе способна так сильно и так безумно влюбиться. Что аж захотелось рыдать, пока к чертям глазные яблоки не лопнут. От боли и обиды она, вырвав из его рук какой-то чёртов стакан, залпом выпивает содержимое. Да будь там хоть мышьяк, насрать безбожно.
-Почему вы, мужчины, такие умные и вместе с тем такие идиоты? Я люблю тебя. Люблю. Не за твой статус, мне плевать на бриллианты, и я буду счастлива грёбанной дешёвой пробке из секс-шопа, если ты пихнёшь её мне в зад.
Резко схватив его за лицо и повернув к себе, в полубреду, пьяная до дурного состояния, рычит ему в губки, тут же пошло и похабно засосав. Любопытно, как какая-то поганая, сраная печать может кривой линзой искажать события. Будь они женаты, ей было бы люто насрать на необходимость на работе делать вид, словно они чужие. Больше того, это бы даже стало её возбуждать. А сейчас она ощущает себя из-за этого по-настоящему униженной. И отнюдь не в сексуальном плане. Ей плевать, кто и что думает про её статус в жизни опасного прокурора. Но ей важно, какой статус он избрал для неё сам, без всей этой шелухи и разглагольствований.
-Но я люблю тебя за твой характер и твой стержень мужика. Мне плевать, насколько сильно и глубоко ты упадёшь, потеряешь ли свои деньги и власть. Но для меня важно, что ты сможешь подняться, а не наматывать сопли на кулак, словно слабак.
Засранец. Ведь она для него – всего лишь глупая девчонка, понятная, как легко читаемая бульварная книжонка. А она от него сходит с ума. От его седины на висках, от его запаха одеколона, вперемешку с кальяном да опасностями, от его импозантного возраста. Знает ведь прекрасно, что она не выйдет за него после его трогательной, призванной звучать сопливой, тирады. Дэйми не тварь и никогда не станет причиной поломок в его работе, к коей он шёл кровью и потом. Только вот не верит ни на секунду, что их брак действительно мог бы что-то сломать. Она верит в логику. И в висках противно пульсирует имя Агустины, что навсегда останется единственной женой и самой важной женщиной. Пусть даже не срослось. А ещё она невольно ощущает себя виноватой в разрыве Джианни с дочерью. И за это постоянно бессердечно режет себя ещё больше.
-Только вот я для тебя - просто игрушка. И мне не было больно, когда ты по крайней мере этого не скрывал. А сейчас.. замолчи. Не хочу ничего слушать. Я хочу танцевать.
Ей больно, и она тянет его на танцпол. Хоть едва стоит на ногах. Ей плевать, насколько она выглядит глупо и вульгарно, далеко не в прекрасном смысле, когда трётся от него так, что «Грязные Танцы» Гаванны нервно курят в сторонке. А после безвольным мешком едва ли не падает ему в руки, будто силы из неё разом выкачали. Она кусает его за губу до крови. Чёрт. Как она его ненавидит. И до чего втрескалась по уши.
-Я не переживаю. А подавлена. К слову, зачем ты пришёл? Уволить меня, как понимаю? Давай заявление, я подпишу. И не нужно меня прикрывать, со всеми проблемами, возникшими из-за моей тупости, сама как-нибудь разберусь.
Она и не сомневается, что ему уже донесли добрые люди про её грандиозный провал на работе. В своём увольнении она не сомневается, но, кстати, именно за это не собирается беситься на него. Личное – личным, работа – работой. Она заслужила и сама бы себя уволила так, что вылетела бы пресловутой пробкой из анального отверстия. У Дэйми своеобразный юморок.

 Отправлено: 23.12.23 01:37. Заголовок: - Скорее всего из-за..

- Скорее всего из-за меня, - нагло хмыкает Джианни, сделав знак, чтобы им принесли еще дорогого шампанского, - зачем пьешь дешевые коктейли? – риторический вопрос такой пьяненькой возлюбленной.

Джианни простой прокурор, но в то же время не простой. Он в заговоре и работает на элиту города, поэтому он вынужден печься о своей репутации. Элита прикрывает его и его грязные похождения взамен на то, что он в случае чего будет выступать так, как нужно. Все думают, что элита пытается под себя подстроить лучших адвокатов. Но никто не задумывается о том, что важнее во всех играх элит как раз прокуроры.

Он хмыкает от ее вредности, мол зашвырнет телефон подальше, когда как Джианни знает, что его детку заводит то, как он ее может отследить в любой момент. Не зашвырнет, но подразнить может.

Он просто слушает ее точку зрения. Ему важно, что думает она. И она явно ему высказывает. И эта ее пьяная женская откровенность заводит. Джианни уже знает, как будет хлестать ее ремнем по заднице и хрипеть «будешь еще устраивать мне сцены, мать твою?». Что будет их игрой после. А она будет. Джианни не думает, что часто, просто тупые истерички ему никогда не нравились. Но уверен, что весьма метко.
Ибо сейчас ее слова и претензии он принимает всерьез. Слушает ее. Прислушивается к своей девочке. Не может не, потому что Джианни подонок, но брать ответственность умеет.

Ей нужна официальность, она опасается его привязанности к бывшей жене и дочери, с которыми он разорвал все общение. В определенный момент каждый человек встает перед выбором. Джианни трус и боится за свою карьеру, боится, что от него отвернутся, что его репутация пострадает, что ему надо будет строить все заново. Он никогда не верил в то, что женщины того стоят. Но с ней верит. Он больше не может быть трусом, она во всем права. Юная девочка с пьяными глазами оказалась куда умнее, чем Джианни. Ему не нужно, чтобы элита прикрывала его похождения более. Если элита найдет себе кого-то, кто будет больше подходить под образ личного прокурора элиты, что ж.

Он слушает ее речи, улыбается так подло в своем стиле, возможно, даже слегка ее этим бесит. Иногда его заводит, как она показывает зубки. Джианни нравится, что Дэйми принадлежит ему, но женские истерики, капризы и прочее, его заводит, потому что он знает, что только с ней он может себе позволить потом ремнем из нее это все выбивать, до крови, до красных пятен, а потом на работе ухмыляться и спрашивать «у Вас что-то болит? Вы как-то морщитесь, когда садитесь». Ее капризы, истерики и претензии будят в нем садиста, которого тоже не уничтожить просто так. Но она не против его садизма. Поэтому их примирение всегда состоится так, что удовлетворены будут оба.

- Не будешь ты счастлива дешевой пробке, - хватает он ее подбородок пальцами, - будешь счастлива первые три дня, а потом уже нет. Ты не любовница, но и не чертова терпила, детка. Я не люблю терпил, которые врут про с милым рай в шалаве. Ни-хре-на.

К слову Дэйми может сколько угодно говорить, что радовалась бы проволоке на пальце, но Джианни не провести. В ней говорят дешевые коктейли, что она готова. Но она бы его к себе на пушечный выстрел не подпустила, если бы он на улице посигналил бы ей форда фокуса с предложением пойти выпить пивка. И правильно бы сделала. Дешевка, что оценивает себя просто в какую-то большую любовь без чего-то большего и материального, Джианни бы не заинтересовала. Цинизм Дэйми его так же весьма заводит, она прекрасно знает себе цену. Если будет нужно, то назовет. Пусть цена ее будет – огромное кольцо с бриллиантом плюс такая же огромная свадьба, вот только без огромной любви все это дерьмо не прокатит.

- Больше похоже на правду, детка, - вновь цинично ухмыляется он, даже, несмотря на то, что горячное «люблю» может выбить из колени кого угодно, - как грубо, сопли на кулак. И это ты говоришь своему мужчине… - издевательски тянет он.

Его уже послали ко всем чертям, а потом потянули на танцпол. Ему, как садисту метод кнута и пряника прекрасно знаком. Он просто кладет руку на ее горячее бедро, позволяет ей об него тереться, изображать свободный секс символ 80-х.

- Увольнять тебя не собираюсь, - цинично хмыкает на ушко, когда она обмякает в его руках, - завтра отработаешь косяки в моем кабинете. И ничего страшного, что будешь мучиться похмельем. Справедливо, детка? – он просто слегка над ней издевается, любовно дразня и выбешивая свою пьяненькую детку, - я хочу, чтобы моя женщина не наматывала сопли на кулак от неудачи, а поднималась и шла дальше, - с улыбкой зеркалит он ее недавнюю речь.

А потом закидывает на свое плечо, выносит на улицу, пока их ждет у входа Майбах. Шлепает ее по сочной попке. Музыка больше не долбит в уши.

- Хочешь испытать меня на прочность и посмотреть поднимусь ли я? – спрашивает он, усаживая ее на заднее сиденье, нежно касаясь пальцами губ - что ж. Пристегнись, - заботливо пристегивает иронично и символично, - потому что на этом пути будет чертовски трясти. Проверяй, смотри, ибо станешь моей женой. Потому что я тоже тебя люблю.

После, как ни в чем ни бывало, обходит Майбах и садится рядом с ней на заднем сиденье. И машина трогается с места.