FALLEN PARADIZE

Время течёт, а Злата вспоминает всё больше. Вспоминает свою мать Викторию. То, где когда-то жила. Пусть смутно, но это уже что-то. Она не помнит отца, словно память услужливо зачеркнула его из её жизни по весомой причине. Злата не помнила своего прошлого имени, зато вспомнила телефон. И позвонила Виктории, не надеясь её застать. Сама сказала Беатриче, что хотела найти мать, вспомнить всё. И Беа спросила, уверена ли она, что нужно ворошить прошлое? Уверенность Златы пропала в тот момент, как она подняла трубку и услышала тишину, а потом сдавленное «Мира!» Злата приехала. Виктория так на неё посмотрела, что Злата поняла, что не сможет дать ей то, чего она ждёт. Она давно не Мира внутри. И не может обманывать эту женщину. Так странно, она и помнила и понимала, что вот она, мама. Но почему-то чужая. Злата отделалась лепетом "простите, я зря пришла". А у Виктории в душе что-то оборвалось, не дай Бог такое услышать от своего ребёнка. Её мама попросила Злату остаться хотя бы на день, а потом впихнула её в наряд этой Миры. Злата рассматривала в зеркале серьги в своих ушах, массивные и явно недешёвые. Серьги Миры. И ей казалось, что у неё болят уши. Злата сняла серьги и удивилась, зачем Мире было так много серёжек, если на металл аллергия. Злата одела свой свитер и немного взлохматила волосы. Мира улыбалась так, как это подходило к случаю, держала руки так, как будто нужно выбирать ракурс для фотографии, она редко была расслабленной. Она сидела на кончике стула и не разваливалась на диване даже дома, не давала себе поблажек. И в тот момент, когда Злата села в кресло, а не на любимый стул Миры, Виктория расклеилась, потому, что начала понимать, что с её девочкой случилось что-то непоправимое. Злата нашла дневник Миры, который заполняла как по часам. Как будто однажды решила, что дневник нужно вести именно так. И было только одно, о чём Злата читала заворожено. О её чувстве к Дионису, ведь Злата не думает о том, что это писала она. Для неё это была история посторонней девушки, как роман без конца. Злата улыбнулась Виктории и спросила, не могла ли она дать ей номер Диониса. Виктория смахнула слезу и крепко обняла дочь "Милая, ты помнишь Диониса?" "Помню" - у Златы тяжёлое сердце, но у неё сегодня нет сил слушать, как эта женщина плачет. Она признается завтра, что не вспомнила. Злата уверена, что тот молодой человек со светлыми волосами из обрывков её воспоминаний и есть Дионис, и обещает просит Викторию не наводить шуму. Говорит, что приедет к ней скоро. Но что заявит о возвращении только когда будет готова. Если будет. Её мать сильно стареет в эту минуту. Злате так неуютно в вещах Миры, но Виктория спрятала домашний свитер, так что даже на работу пришлось взять что-то из вещей Миры. Виктория сочла, что Злате нужно выглядеть элегантнее. Она смотрела на неё как на олигофрена, который забыл, как держать ложку и готова была учить дочку заново. Только дочке это не надо. Злата, когда уезжала, сказала «Вы извините, Вам странно слышать, что говорю о Мире в третьем лице, и вам Выкаю.» Просто она её не чувствовала и до конца не узнала. С любым новым знакомым ей было общаться гораздо легче, чем даже с лучшим другом из прошлого. Хотя Злата не уверена, что у такой высокомерной девушки, как Мира, могла быть близкая подруга. Хотя, кто знает. Но Виктория так плакала, что она не смогла сделать ей ещё больнее и сказать, что не может остаться. Поэтому придётся вернуться домой. А пока она спасается завалом на работе, которого, в общем-то, нет. Она не может найти слов, чтобы Виктория поняла, что её Мира, не вернётся, она в Злате умерла. Она хочет, чтобы Злата называла её мамой, а у неё ком в горле. Она спросила у Виктории, не знает ли она Вивиан Холден. Это имя, что сплыло одним из первых. Виктория покачала головой. Просто она не пыталась напрячь память. Ведь она должна была знать Вивиан. Злата не думала, что будет так спешить на работу и чувствовать себя расслабленно и уютно. Она отставляет чемодан с вещами Миры, даже от них чувствуется её холодок, и вздыхает свободно, одев стандартную форму для тенниса и свои лосины. Слишком ярко, но она слишком устала от консервативной тени Миры. Злате сказали, что необходимо заняться трудной девушкой, которая хочет на корт. Злата настолько ухватилась за работу, что даже не осведомилась по поводу полного имени. Удовлетворившись, что девушку зовут Вив. Злата узнала, что она направляется к теннисному корту и отправилась туда сразу же. Злата не разделяла слишком строгого подхода преподавателей, ей казалось, что не нужно выпендриваться, а нужно постараться стать своим. Ей было проще, она сама была ещё почти ребёнком и, по мнению Виктории, наверное, тоже трудным. Злата пытается ощутить вес ракетки в тот момент, как видит Вивиан, Вивиан, копию девушки с каштановыми волосами, имя которой она вспомнила в ту памятную Рождественскую посиделку на морозном окне с Миланом. Злата растеряла все мысли и ловит воздух, не представляя даже, что теперь ей сказать. Это же Вивиан Холден, о которой она не знает ничего. Но это она. Злата боится узнать что-то новое о своём прошлом и напряжена.
-Вивиан…Вивиан, я Злата. Может, сыграем партию? Если хочешь…

- Пошла ты.
Цедит Вивиан сквозь зубы, прежде чем швырнуть в женщину, которая пришла ее будить, подушкой. Цедит потом что сама в этот момент пытается закрыться одеялом. Женщина тут, кажется, кто-то вроде смотрительницы. Впрочем, Вив совсем все равно, кто там она такая. факт в том, что Вив нужно, чтобы она ушла немедленно отсюда. С Вив особенно не забалуешься, она не пытается встать на путь истинный. Ее тут изо всех сил пытаются превратить в какую-то леди с непонятными манерами, она сопротивляется как может. Смеется над всеми правилами, посылает всех к чертям и совсем не боится того, что ее могут отчислить и ее родители, приемные родители, точно будут совсем недовольны этой ситуацией. А ей все равно, Вивиан совсем не умеет быть хотя бы немного благодарной. Ей кажется, что она находится тут уже целую вечность, впрочем ей об этом постоянно твердят. «Вивиан, ты здесь уже достаточное количество времени, но ты совсем никуда не продвинулась за это время». «Вивиан, мы, к сожалению, не наблюдаем никаких изменений в твоем поведении». Она только складывает руки на коленях, как ее учили и кивает с миловидной улыбкой. Хотя нет. Это ложь. Потому что миловидная улыбка у нее никогда не получается. Скорее ехидная. И в глазах ее всегда гуляют чертики. А она плюет на все эти условности. Она не может улыбаться, не может делать вид, что ей тут все нравится. У нее забрали все ее короткие шорты. У нее забрали все ее короткие платья. И заставляют носить какой-то жуткий стиль ученицы школьницы из Лондона. И убирать волосы, а не распускать их так, словно она только что встала с постели. И вот сейчас ее снова пытаются разбудить в такую рань. Наверное, снова будут читать какую-то глупую и ей совсем ненужную лекцию о том, как нужно делать букеты. Она опять будет со скучающим видом просто делать вид, что она слушает, а потом поссорится со всеми, потому в конце точно не сможет держать язык за зубами и скажет, что не понимает, какого черта вообще нужны эти букеты, когда их можно купить на каждом углу. В общем, она совершенно точно – неисправима. И, если бы не деньги ее родителей или что они там платили, чтобы ее держали в этом тюрьме, то она бы уже давно вылетела отсюда. она как будто бы делает все возможное, чтобы отсюда вылететь, хотя это просто глупость. Потому что по большому счету в этом месте ей нравится гораздо больше, чем нравилось в доме своих приемных родителей, которые постоянно заставляли ее ходить на какие-то приемы и еще куча всякой чуши. Что касается так же выбора жениха. Который ей не нужен был по определению. Но все равно хотелось ей вернуться домой. Чтобы подумать о том, что она может увидеть ту Квизл. И чтобы ее прекратили называть Вивьен, как это происходит тут. Потому что она всегда была Вивиан. Вивиан Холден. Хотя тут она все время слышит только Вивьен Вендетта.
Когда она возвращается из ванной комнаты, то видит, что на ее кровати лежит какая-то мечта любителей порно, а именно теннисная форма. Вив морщится, закатывает глаза и почти впадает в истерику, когда ей говорят заученный текст, что воспитанная девушка должна уметь играть в теннис, поэтому на корте ее уже ждет ее тренер. Вив пошленько так ухмыляется и выражает надежду, что ее тренер будет очень сексуальным. А потом одевает на себя эту форму, танцует перед зеркалом и отправляется на корт, небрежно так волоча за собой дорогую ракетку. Ей плевать на то, сколько в нее вкладывают трудов и сил. Она просто фыркает. Взгляд ее останавливается на… белобрысой твари. Вив даже улыбается как-то более бодро, хотя все равно хочет спать. хотя в тот момент, когда эта мышь начинает что-то там блеять, Вив уже спать не хочет.
- Теперь ты Злата? В твоем стиле. А что не Платина? Давай сыграем.
Ухмыляется по злобному Вивиан и берет корзину с мячами. Даже как-то неожиданно прытко. Эту блондинку Вив всегда презирала. С чего там началась их вражда. С того, что этой мышке показалось, что Вивиан вдруг запала на ее паренька с выражением лица, как будто бы он под себя в туалет сходил. А потом уже была куча всего, что только накаляло их конфликт. И к тому моменту, как эта белобрысая красотка куда-то исчезла, Вив жалела только лишь о том, что она не приложила своей руки к исчезновению этой мымры. То есть никаких сожалений по поводу исчезновения человека или хотя бы исчезновения своего врага, у Вив не было. Она встает прямо напротив этой белобрысой и достает из корзины один мячик. Ракетку она держала только один раз в жизни, кажется, что в общем-то все равно не останавливает ее перед тем, чтобы сильной ударить по мячу, целясь прямо в белобрысую. Снова берет мяч.
- Ну и какого черта ты вернулась? Я уж было обрадовалась, думала, что ты уже все. на корм червям. А тут ты..
Снова мяч, который летит именно в намеченную цель. Белобрысую сучку. И один мячик даже попадает ей по бедру. Достаточно сильный удар, который вызывает у Вив злобную усмешку. Она снова кидает в нее мячом и спокойно продолжает.
- Все такая же мерзкая, белобрысая и с тупым выражением лица. И все так же много в тебе пафоса. Злата. А на самом деле ты гниль. Лови мячик, гниль.