Отправлено: 04.11.07 23:52. Заголовок: Тропинки со скамейками

 Отправлено: 21.05.08 10:11. Заголовок: ---> Мед. кабине..

---> Мед. кабинет. Сета Денмарка.

Шон прямолинейно - пристально, но не пытливо - изучающее взглянул на пресыщенное миловидностью, которая ему столь шла, лицо Сета. Оно пылало долей негодующего возмущения, которое слово поднималось изнутри и, отбиваясь о стенки мозговых оболочек, с шумом приливной волны откатывало куда-то совсем назад. Он был сердечным юношей, которому хотелось спасти весь мир. Весь мир слабых. Униженных и оскорбленных. Возможно, он просто был таким сердобольным сам по себе. А, быть может, и сам отчасти принадлежал именно к оной братии и так хотел сделать сей свет хоть чуточку почище. И именно он, как никто другой, мог понять всех этих обездоленных и бесприданных заложниц собственных ненастий. Здесь фактически не существовало никаких организационных сил, брошенных на непосредственную защиту и тем более – моральную поддержку девушек. И, наделённый светлым знаменем, Сет решительно готов был драться до победного. За них. За правду. Справедливость, которая и без того была от них отделена.
-До свидания, мистер Денмарк. Разумеется, никаких препятствий с моей стороны, напротив, проводите все необходимые процедуры и наблюдения сколько сочтёте верным для скорейшего выздоровления. И не стоит так беспокоиться. У меня не столь большой желудок, чтобы вот так запросто мисс Эллин проглотить.
Разумеется, Шону не потребовалось длительное количество времени, чтобы понять, что юный мистер Денмарк был настроен более, чем предвзято по отношению к нему. Хотя бы оттого, что он являлся здесь учителем – мучителем. Всего лишь игра слов? Он даже не просто не пытался вслушиваться в его слова, но не удосужился и сделать вид. Честно говоря, Шон был немало удивлён, потому как поведение Дианы и Сета выглядело с позиции отвлечённого наблюдателя примерно равноценным и в конечном итоге даже немного комичным, что греха таить. Правда, комичным по – доброму. Наверное, молодому врачевателю было более, чем безразлично, кто непосредственно появился на пороге его царства и вознамерился похитить оттуда самый драгоценный бриллиант. Он просто встал на вооружённую защиту и заведомо понимая, что подопечная будет уведена прочь, сражался за неё, как лев до последнего издыхания бьётся за каждого отдельного члена своего прайда. За который целиком и полностью несёт ответственность. Сет, конечно, льва ему совсем не напоминал. Скорее милого, крутящего хвостиком с мягкой кисточкой на конце, львёнка, который не так давно без всяческих вестибулярных мученичеств сумел опереться на собственные лапки и вот уже, порыкивая грозно, имитируя повадки предводителя – отца. К чему подобное немного странное сравнение – всё очень просто. Маленький лев – он не Чита взрослому собрату. У него нет такой роскошной гривы и таких могучих лап, клыков, когтей и веса, даже прыти, скорости и той жестокой нравственности. Однако у него от рождения – благородное отчаянное сердце. Потому что он чувствует – если не сумеет свершить он, не сумеет никто. Героями малыми рождаются и большими же становятся. Ну а Диана. Она действительно напоминала ему благодатно выращенный алмаз – но вовсе не. Как говорят в подобных случаях – не без огранки. Напротив, её гранение было более, чем очевидно, оно буквально пламенело оттисками остроты ума и чёткости сознания, не взирая даже на плачевное состояние своей обладательницы. А ему предстояло вот так взять и изменить ауру этой самой огранки, ввести в неё новые генетические коды, заложенные на подсознательным уровне. Нелепо. Как вообще-то и само его пребывание здесь. А её?..
-Боюсь, мисс Эллин, ни о каком шампанском речи быть не может, раз уж Вы подтверждаете, что и без него не можете держаться на ногах. Что ж – право Ваше. Тогда – вперёд – к всему новому и неизведанному.
Он не стал вновь хоть сколько – нибудь касаться её, слишком уж возвышенная степень нервозно – побудительного волнения возобладала сейчас в психических ресурсах девушки. Шон, размашистыми, однако не слишком скорыми шагами, дабы Диана могла за ним поспеть не напрягая едва обретённых не стабилизированных ещё сил, передвигался в сторону удаления от больничных покоев, целенаправленно продвигаясь к заветной цели. Он счёл возможным и даже большим благом для Дианы подышать свежайшим чистым воздухом, нежели париться в гораздо более душном помещении, из которого она давно и носа не казала. Кроме того, в учебных комнатах шёл затяжной ремонт, не говоря уже о том, что вряд ли данная перспектива навеяла бы на Диану положительные эмоции, тем паче – появление в его личных владениях, которые, ко всему вышеперечисленному, также нуждались в ещё некоторого рода реконструкции и минимальному декоративному обустройству. А Шон относился к тем педантичным личностям, которые очень не любили беспорядка и строго относились к демонстрации своих личных вещей, полагая, что она без слов может слишком многое поведать о хозяине – включая то, что должно быть сокрыто до поры до времени. Хотя. Разумеется, вырази мисс Эллин оное желание или же почувствуй она некую дурноту, он. Разумеется, ни в коем разе не препятствовал бы ей в элементарном стремлении прилечь. Спустя небольшой отрезок времени, они оказались в паркой зоне, снабжённой множественными извилистыми тропинками, задорно разбегающимися в разные стороны, и где-то вдалеке встречающиеся в кольцевидном кольце хоровода. Повсюду, в некотором отдалении одна от другой, были расставлены симпатичные резные тёмно – бежевые скамейки, на которые вполне можно было приземлиться, дабы получить возможность хорошенько порелаксировать, наслаждаться свежевыжатой трелью птичек и шелестом проникновенно шуршащей листвы. Шон жестом пригласил Диану присесть и заложил собственные ладони за спину, сомкнув в замочек, ожидая. И он негромким, но внушительны непоколебимым голосом заметил – в шутливо – ироничном тоне, как бы между делом, хотя слова его несли вполне осмысленную направленность.
-Вижу, Диана, Вы не слишком воодушевлены моим присутствием в Вашей жизни – что ж, то вполне объяснимо и понятно. Однако, но не кажется ли Вам, что агрессия – далеко не самый лучший метод праведного камуфляжа? К тому же, это абсолютно бессмысленное занятие, всё равно, что с размаху биться головой о кирпичную стену – с первого раза с непривычки и не получиться может, зато ощущения уж точно не из ряда приятных. Самому, правда, как-то не доводилось сиё испробовать, но мне рассказывали знающие люди.

 Отправлено: 21.05.08 11:48. Заголовок: ---> Мед. кабине..

---> Мед. кабинет. Сета Денмарка.

Диана благодарно кивнула Сету, правильно посчитав, что слова здесь уже будут лишними. Тем более, что она не могла его врать, глядя в глаза. Т.к. если ей вдруг станет плохо, она поспешит уединиться где-нибудь, но сама, за помощью никогда не пойдет, ка кбы плохо ей ни было. Просто чисто из принципа, чтобы не оказаться еще более слабой, чем она уже успела себя показать на время болезни. Именно поэтому она решила промолчать и пройти за мистером Кенсингтоном, даже не среагировав на его "шутку". Хотя подумать успела, очень недобро на него посмотрев.
- Лучше бы о себе беспокоились....
Она брела по коридорам, чуть позади своего учителя. Ужасно ныли и болели затекшие мышцы ног, но она терпеливо, закусив нижнюю губку, упрямо шла вперед, не прося о помощи, или хотя бы сбавить темп шага. Когда они прошли крыло с учебными комнатами и даже с личным комнатами учителей, на ее уставшем личике отразилась некое удивление. Ну надо же: какая галантность и деликатность! Он даже не потащил ее сразу к себе. И судя по тому, что они направлялись к выходу, Шон Кенсингтон решил, что Эллин лучше побыть на свежем воздухе. Впрочем, в какой-то степени она была ему благодарна, пусть эта благодарность и была тщательно завуалирована. Но Диане действительно хотелось выйти на улицу, к тому же она так любила поздние вечера.
На улице было хорошо, свежо. Несмотря на то, что девушка было одета достаточно легко, холода она не испытавала, всего лишь приятную прохладу. Впрочем, душу согревал нежный теплый ветерок. В такие минуты хотелось сидеть на скамейке, и глядя в звездной небо, о чем-то по-детски мечтать. Самое смешное, что и поздняя ночь есть, и скамейки, и звездное небо.... Вот только возможность повитать в облаках потеряна.... Поэтому она просто села на скамейку, не став устремлять мечтательный взгляд в небо, а хмуро смерив взглядом стоящего перед ней мужчину, пытаясь разгадать, что за новый фрукт ей попался. Хотя...пока ничего кроме раздражения у нее в голове не возникало, эта какая-то наигранная вежливость, его советы, безупречная улыбка, и взгляд, честное слово, будто она умалишенная, а он - новая сиделка.
Что вы, - девушка картинно взмахнула руками, - об агресси и речи не идет. Вы меня просто-напросто раздражаете....
Она не стала афишировать, чем именно, просто отвернулась в сторону, словно давая понять, что этот инцидент исчерпан, и если у него есть еще вопросы, то пусть задает их сейчас, пока она окончательно не надела маску равнодушия. Словно от скуки она скользила взглядом по деревьям, скамейкам, по зданию школы, залитого тусклым светом фонарей, и наконец-то снова задержалась на мистере Кенсингтоне, внезапно особое внимание уделив сильным рукам и глазам. В голове вдруг всполошились какие-то воспоминания. Где-то она уже точно видела его, такие глаза нельзя просто так забыть. Вот только сейчас в них было что-то другое.... И внезапно.... Черт побери! Девушка едва воздержалась от удивленного возгласа! Она не просто видела этого человека, она его непосредственно знала.
Это было, кажется, 4 году тому назад. Когда их семья отдыхала в Америке, у знакомого ее отца и одновременно товарища по бизнессу. Этот мужчина ей никогда не нравился, т.к. у него было противные ликпие ручонки, а от взглядов, которые он кидал на девушку, Диану тошнило. Поэтому когда пропала его бесценная "урна", Эллин с трудом скрывала свое злорадство. Впрочем, она какое-то время тоже была взолнованной. Особенно, когда посмотрела новости и услышала разговор полицейских с хозяином дома. Это надо же, она жила рядом с преступником! В то время Диана еще грезила о приключениях, так что ее стычка с работающим мошенником невозможно взбудоражила девушку. И вот сейчас.... Он стоит напротив нее и улыбается, как ни в чем не бывало. И она точно знала, что вряд ли он распознал в ней нынешнюю ту маленькую, любопытную, но скрытную девчушку с 2мя неровными хвостами.
Ну, что, - ядовито начала Диана, поднимаясь со скамейки и внимательно смотря в его глаза, - та пыльная урна стоила свеч......, мистер Стюарт? Или вы предпочитаете, чтобы вас называли Антикваром?

 Отправлено: 21.05.08 12:59. Заголовок: Мистеру Кенсингтону ..

Мистеру Кенсингтону было не так уж важно услышать непосредственный ответ на довольно – таки риторический вопрос мисс Эллин. Куда более значимым результатом явилось выражение той или иной реакции. В виде психоза. Ледяного холодного презрения. Многозначительного молчания. Снисходительного объяснения. Она пошла по проезженной и довольно банальной дорожке стойкого непонимания. Мисс Эллин просто не желала идти на контакт и налаживать сбившиеся в жуткий веретенной клубок шерстистые изрядно ощетинившиеся нити. Она упорно запиралась в себе. Пытаясь демонстрировать полнейшую и отчуждённую независимость своего бытия. Полнейшей антиобщественной не нуждаемости в помощи кого бы то ни было и – Боже упаси и сохрани там за одно – того, кто призван не лечить, калечить. По определению. Стандарты – это дурно, будем выбивать из головы эволюционными методами. Благо революцию он не признавал. Она могла ожидать от него любой реакции в виде хотя бы толики обиженного сопения или же проявления ряда жестких мер, чтобы сделать себе ещё больнее и заглушить подступающую к горлу душевную боль одиночества и полной социальной диориентации. А вполне вероятен и тот не исключающий себя вариант. Что она просто уверовала в то, что ей действительно всё безразлично. Эта серость существования. Среди которой, между прочим, она выглядела особенно трогательно – незащищённым ёжиком, вытаскивающим на свет божий пошлые иголки и тыкающим их направо и налево – лишь бы угодить во что-то мягкое. Ведь он – слепой. Собственно, Шон не возражал против всего высказанного ею с чувством, толком, разве что без расстановки. Он был приверженцем теории, что торопливость хороша только если…а, впрочем. Фактически нигде она и не хороша вовсе. Так что крохотными, чётко разлинованными шажками, они тихо, пусть и не совсем мирно, продвинуться к заветному поиску взаимосвязанной общительности. Пусть сейчас она отстранена. Но чем больше Диана отдаляется от Шона, тем более и придвигается к сближению их сознаний.
-Чудесно, Диана. Просто великолепная динамика. Уже на данном этапе нашего знакомства я вызываю у Вас некие эмоции. А отрицательный результат ведь тоже результат и с мёртвой точки мы успешно сдвинулись.

По данным уголовного розыска.
Статья... Мошенничество. Мошенничество, то есть хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием, -
наказывается … арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до трех лет. Мошенничество, совершенное в крупном размере наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой.
Статья ... Хищение предметов, имеющих особую ценность.
Хищение предметов или документов, имеющих особую историческую, научную, художественную или культурную ценность, независимо от способа хищения - наказывается лишением свободы на срок от шести до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой. Совершённое неоднократно наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет.

Шон, свершив где-то на интеллектуально – нравственном уровне некие выводы для себя, поставив предусмотрительное многоточие, дабы предоставить затем возможность заполнить сформированный пробел познаниями, решил перейти к непосредственному продолжению уже начатого – чего сама Диана не заметила – занятию. Собственно, он вообще частенько размывал границы очевидного, незримо предлагая тем самым людям действовать или же включать процесс мышления по собственному уразумению. Он никогда не действовал исподтишка, но и слишком явственные акты полагал разве что вандализмом. Всё должно быть тонко и со вкусом. Он не успел ни слова вымолвить, как пышущая уже диковинным, совершенно не схожим со смиренным, гневом, поднялась и сразу – на дыбы. Впрочем, ей так шёл этот немного нездорово – кукольный румянец на истощённых затяжной болезнью щёчках, что он готов был извинить решительно любой проступок и оплошность. Но вот слова, которые вылетели следом за непревзойдённой внешней иллюстрацией, наводили на весьма недвусмысленные размышления. Связанные, к примеру, с тем. Что возраст давал о себе знать и память уже загодя требовала усиленных тренировок. Иначе на что ещё можно было списать тот прискорбный факт, что мистер Кенсингтон элементарно не узнал увиденное ранее лицо. И ведь увиденное не мимолётно. Пусть он не вёл с этим лицом ночных и продолжительных бесед, не просыпался ранним утром в нежном бархате рокочущего одеяла после ночных и весьма недурственных забав любовной истории. Хотя бы оттого, что она уже тогда была настроена к нему со всей ответственною настороженностью, насупив прехорошенький по-детски округлённых нос. По – детски. Ах, ну да. Ей – Богу. Она была совсем дитя в минувшие безвозвратно дни. Шон не стал ерепениться или же отнекиваться, сделав большие глазки – блюдца, входя в амплуа приверженца идиотии с однократно повторяющейся фразой – ничего не знаю – ничего не слышу – ничего никому не скажу. Да и к чему сей маскарад, попахивающий дешевизной? В конце концов насмешливый отголосок судьбы слышался даже в этой ниспосланной её роковой кульминационной встрече. Диана была заложницей данного заведения, точно также, как в известной мере был и сам мистер Кенсингтон. С различных углов рассмотрения, однако сути дело это принципиально не изменяло. Так что её не наигранная обличительная речь диктовалась скорее спонтанным открытием и невозможностью или же патологическим пренебрежением в удержанности собственных эмоций. Что ж, Шон лишь был восторжен оной метаморфозой. Просто смысловой направленности всё это пережёвывание согнанных с дна океана фактов не носило – ну оказался узнан антиквар. И что теперь – прелестная восторженная девушка на всех порах, роняя тапки, ринется к школьному руководству со стойкой целью сообщить об этом. Она не кажется столь уж наивной. По крайней мере не являлась таковою даже четыре года назад. Он просто душевно улыбнулся. Улыбнулся, щурясь от внезапно проглянувшего сквозь пелену сердитой серой тучки луча солнечного королевства. Он просто улыбался, вспоминая её затянутые в тугие упругие задорные хвостики по обоим бокам головы, которые носили несколько смещённый в отношении друг друга характер. Наверное. Действительно было крайне неудобным заниматься самосовершенствованием, гораздо проще доверить локоны чужим трепетным рукам. Но Диана просто была такой. Принципиальной. Самостоятельной. Она привыкла делать свою жизни сама.
-А Вы, Диана, очень изменились и изменились в лучшую сторону. Несмотря на то, что столь упорствуете в демонстрации обратного, то бишь своей тёмной стороны. Я бы Вас просто не узнал, если бы Вы сами не затронули ту давнюю историю, праздной свидетельницей которой стали. Однако, приятно осознавать, что все расчёты оказались верны и точны – Вы ведь меня не выдали. Хотя это бы ровным счётом ничего не изменилось. Вы всегда были достаточно закрытой, но сейчас словно что-то надломилась. Диана. Что с Вами приключилось за не столь уж продолжительный по большому счёту промежуток времени?

 Отправлено: 22.05.08 12:01. Заголовок: Диана, решившая не и..

Диана, решившая не испытывать свои ноги на прочность дальше, аккуратно присела обратно на скамейку. Так было гораздо проще: и думать, и говорить. Потому что сложно привести свои мысле-речевые процессы в адекватный порядок, когда так кружится голова. И снова внимательный взгляд на Шона. Внимательный, но какой-то безразличный. Словно ей было все равно, кто перед ней сейчас стоит: Кенсингтон, Арман Де Шанель, Веласкес, да хоть тот учитель, в чью комнату она с мисс Фон Девил так бесцеремонно ворвалась. Лишь на самом дне можно было заметить легкий блеск любопытства, указывающий на то, что не все потеряно, и жизнь в этом теле можно возродить полностью со всеми многочисленными огранками. Какой-то похожий блеск вечно светился в глазах Дианы все каких-то 2,5 года тому назад. До той дурацкой истории. И опять, как оно всегда и бывало, когда вспоминаешь прошлое, заныл шрам у сердца. Она резко и сердито дернула головой, словно отгоняя от себя назойливое насекомое. Человек умный и внимательный, наверняка, заметил, что девушкой скорее правит не полное безразличие, а злость, которая причиняет ей боли гораздо больше, чем окружающим. Злость на себя, злость на тех, кому приспичило ее похитить, злость на своих биологических родителей, бросивших ее на произвол судьбы, злость на эту чертову московскую милицию, злость на эти карие глаза, которые с деликатной нежностью сейчас изучают ее, и которые раньше долго ей снились.
Надо успокоиться.... Успокоиться и расслабиться.
Черта с два! Легко сказать: успокойся!
Всю свою жизнь Диана только и занималась тем, что пыталась расслабиться. Она всегда копила в себе, редко кому рассказывая. Только когда ей было особенно плохо, она могла рассказать о своих чувствах, и то чаще прибегала к своему дневнику. Эллин также редко давала выход эмоциям, хоть иногда хотелось зарыдать в голос, или пойти в тихую ночь на улицу и просто громко кричать, потому что невозможно постоянно держать все в себе. Но так или иначе, ей приходилось, она держала. И только иногда, когда от эмоций всю колотит, она могла спрятаться в каком-нибудь углу и крепко сжав кулачки, глотать крупные солоноватые капли. Но вот здесь и сейчас, в этом месте, сложно найти такой угол, и после этой чертовой болезни, и клинической смерти, так хочется куда-то забиться одной.... Одной. От этого стало как-то совсем грустно. Несмотря на то, что ее всегда окружали друзья, знакомые, однокурсники, коллеги, родные, она всегда чувствовала себя одинокой, словно вокруг нее существовал какой-то незримый кокон, очень плотный, никого не впускающий. И сколько раз пыталась она от этого избавиться: то посещая дикие вечеринки, то засиживаясь ночами в чатах, то на сайтах знакомствах, то пытаясь хоть как-то устроить свою личную жизнь, надеясь,что это спасет от кошмаров. Но вечеринки почти всегда кончались пьянкой, которую Дэли терпеть не могла, сайты и чаты быстро надоедали, а личная жизнь.... Мало, кто выдерживал ее характер. Последний очень заинтересовавший ее молодой человек, был единственный, кто ее понимал, но... работа забрала его на 5 лет в Индию.... Она раздраженно посмотрела на Шона, словно он был причиной всех ее бед, хотя на самом деле ей просто нужно было спустить на кого-то собак. Так странно было видеть его здесь, так странно было вообще его увидеть. Несмотря на раздражение, он был словно окошком, сквозь которое она могла увидеть свою тогда еще беззаботную жизнь.
Надломилась, - Диана и не стала скрывать горькой усмешки на лице. Нет, она не надломилась. Ее жестоко сломали, а потом пришлось экстренно склеиваться, причем не на клей-момент, а просто грубо обмотать обломки скотчем. Девушка безразлично повела плечами. Небыло смысла скрывать что-то, он все равно будет читать ее дело, может быть. Или еще от кого-нибудь узнает. Все равно это ничего не меняло.
3 года назад в Москве орудовала бандитская группировка, похищавшая девушек на продажу. И мне "повезло" не только попасть в их число, но и быть лично знакомой. Все закончилоь хэппи-эндом: членов банды посадили, девушек освободили, а я чуть не отправилась на тот свет. Вот и все. Надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство, - она отвернулась. Ей нечего было добавить. К тому же она терпеть не могла вспоминать тот период.

 Отправлено: 22.05.08 15:19. Заголовок: Шон, автоматически з..

Шон, автоматически запустив корешки запястий в карманы по обе стороны широких брюк, задумчиво посмотрел куда-то вдаль – на небесный горизонт, расплывающийся за ослепляющими лучами вновь пробуждённого неосторожно солнца. Она на удивление не стала запираться, но не оттого, что так хотела то произнести. Наверное – и никаких поспешных выводов, он разве душегуб? Немного смутная ирония. Душеспаситель. Забыли – едем далее. Просто потому, что сочла ненужным, глупым сокрывать. Она ведь никогда в сей скромный день не проявила бы самостоятельной инициативы вылить на него ушат шокирующей информации. Он ещё не устал удивляться и удивляться печальной грустной меланхолии. Ему было плевать, что таковое происходит тут и там. Но он умел сопереживать каждому конкретному человеку в отдельности. Кому-то больше, кому-то меньше. А её – всем сердцем. Вернее, если быть до конца точным, той частью, которая ещё не отжила. Его взгляд, да и само выражение мужественного лица, сделалось более серьёзным и вдумчивым.
-Это не было простым любопытством, Диана. Мне нужно было знать. Можете считать, что отныне – я Ваш старший наставник. Мог бы стать и товарищем. Да, и такое случается порой. Вам необходимо просто это преодолеть. Не нужно забывать, потому, что существуют вещи, которые не утилизуются памятью, как бы нам того не хотелось. Просто надо это преодолеть. Перешагнуть. И перестать ожидать от каждого подвоха. Вы же не хотите страдать маниями и паранойей?
Он не стал доводить её расспросами относительно опасности и глубины сердечного заболевания – ему будет предоставлена история болезни по первой необходимости и это был тот вопрос, в котором Шон готов был превратиться именно в сурового и строгого мистера Кенсингтона. Он должен иметь на вооружении соответствующий запас познаний о кардиологическом бедствии своей подопечной, дабы знать, как именно в её случае следовало заниматься корректировкой поведения. Он никогда не был психологом в полном смысле оного, не имел особо значимых познаний в области психиатрии за исключением самых общих черт и уж точно не был кардиологом. Но он готов был воплотиться решительно в любой требуемый для конкретной ситуативной обстановки образ. Он признавал только сугубо индивидуально – личностный подход. И вот уже в отчаянном мозгу пытался спроецировать весьма вольное толкование внутреннего портрета Дианы Эллин.
Из личных записей мистера Кенсингтона.
«Индивидуальные психологические особенности. Характер. Очень сложный и противоречивый. Определённо – интровертный тип. После перенесённой глубоко душевной травмы замечены шизоидные мотивы – замкнутость и нелюдимость, отвлечённость от окружающей действительности. Воспоминания, которые приносили лишь негативно оттенённые впечатления. Темперамент. Флегматичный тип доминирует. Сильная. Инертная. Относительно уравновешенна. Проглядываются некоторые черты пассивной истерии…»
Сухой язык, снабжённый некоторой ничего не значащей терминологией? Пусть сухо. Просто он дал себе зарок – относиться ко всему тому, что будет происходить в школе страсти не только не предвзято, но и отвлечённо. Он действительно готов был помочь Диане всеми силами выкарабкаться из глубин той пропасти, в которую загнали её злободневные обстоятельства и вот она, отчаянно цепляясь за покатые и острые, ранящие нежные ладошки, выступающие края искусственно образованной породы – могилы, в какой-то момент приготовилась отпустить ручки, расслабить и разжать судорожно скомканные кулачки. Она не отпускала. Просто тихо и с мрачной решимостью ждала, когда силы иссякнут. И она почти смирилась. Почти. И это самое почти и станет тем самым выступом, за который он непременно уцепится, сбивая руки в кровь о камень, который, как известно, и вода точит. Но первое правило духовного отца и «предводителя» - почти заповедь. Не навреди. Не убий. Помоги ближнему своему. Не увлекайся. Никакой привязанности и точно также никакой влюблённости. У него должна оставаться холодная голова и точно такое же трезвое сердце. Ради наивысшей цели. Шон действительно хотел помочь этой потерянной в своих потёртостях и шероховатостях жизни почти ещё девчушки. Правда он так сильно боялся узреть в ней в одночасье самую настоящую состоявшуюся взрослую даму. Уже хотя бы потому, что верил, что взрослым делает человека отнюдь не облачение и даже не ум. Испытания. Закалка. Страдания. Опыт, соответственно, приобретённый. Цинизм. Жестокость. Умение рационально мыслить. Меркантильность. Ведь что такое взрослый – одно сплошное сборище пороков. Как, впрочем, человек. Но меньшим можно всё простить.
-Диана, Вы хотя бы понимаете, зачем Вы здесь? Только, прошу, избавляйтесь от стереотипов. Я имею в виду вовсе не то очевидное, что могло Вам показаться на первый взгляд. Думаю, Вы, будучи девушкой совсем не глупой, достаточно давно поняли и осознали суть своего пребывания здесь. Есть ли у Вас цель? Смысл самого обучения. Только подумайте. Оно открывает для Вас возможности гораздо большие, стоит только посмотреть на это чуть шире. Просто подумайте. По той простой причине, что мне хотелось бы обучать Вас именно тому, что Вам интересно. Литература. Музыка. Искусство. Поэзия. Юриспруденция. Психология. Всё, что только придёт на ум. Фантазируйте, включайте воображение и его не стесняйте.
Быть может, она предложит нечто нестандартное и узконаправленное, загодя предполагая устроить зарвавшемуся мистеру Лорду Джентльмену взмыленною нервотрёпку. Но он готов решительно к любой проверке. Она имеет на это полное право. А он всегда должен хотя бы на шаг опережать и прогнозировать линию её роста и поведения, дабы получить исключительный стимул коррекции оной. Впрочем, он всё же не переставал питать надежды узреть же, наконец, её природное благоразумие, в виде окончания щетинистой атаки – дабы пора перестать ерничать и постараться посмотреть на свои действия со стороны. Особенно учитывая. Что ими же решается твоя, а не его отнюдь, судьба – судьбинушка. Он действительно признавал довольно нестандартный подход. Шон готов был предоставить Диане возможность вести себя так, словно она находилась в обычной школе и могла планомерно своим волевым изъявлением избирать набор необходимых ей предметов – как она сиё чувствовала. Потому, что это было важным пунктом его плана. Дать ей возможность почувствовать, что от ней и от её решения что-то зависит. И чтобы то не просто явилось пустым визуально – образным обличием, а за тем стояла сама суть. А что за план? Намётка – на ближайший период. Затем тенденция могла измениться. Он мыслил схемами и графиками – иногда. Порой. А иногда – душой. Сейчас?.. А ведь совсем не так давно его жизнь была окрашена гораздо более действенной палитрой сочных спелых и культурных красок. Антиквариат. Его безраздельная любовь, понять и извинить которую умел лишь он. Его родная и щемящая сладкая боль. На первом этапе оценки антиквариата происходит определение возраста предмета, его происхождение, авторство и подтверждение того, что предмет действительно представляет антикварную и художественную ценность. На втором этапе оценки антиквариата происходит выяснение того, насколько эта ценность велика сегодня. Цены на антикварном рынке весьма подвижны и не всегда предсказуемы. И, по большому счёту, именно подобных правил он и должен был придерживаться в общении с Дианой. Шаблон и схематически нажитое пособие – прецедент, как рекомендация максимально эффективной цепной реакции. Не дождётесь. Он сделает лучше. Он просто даст ей жить. И он научит её жить по – новому.

 Отправлено: 23.05.08 16:32. Заголовок: Диана тяжело вздохну..

Диана тяжело вздохнула. Она так и смотрела в сторону, не повернувшись на Шона даже тогда, когда он с ней говорил. Взгляд ее каре-зеленых глаза уходил был направлен куда-то вдаль: за скамейки, за зеленую листву деревьев, за длинную стену огораживающую школу от остального мира, туда, где должен быть океан. Девушка прикрыла глаза и представила: тихая, спокойная вода, лишь легкая рябь намекала о ветре, вокруг чуть прохладный песок, но все еще хранящий тепло дня, и небо, такое звездное и яркое, что глаза непроизвольно жмурятся. Она чуть покачала головой. Нет, это не ее мечты. Эти мечты остались далеко в прошлом, они принадлежали беззаботному миру 15-летней девчонки с кривыми хвостами, обожающей и жаждущей приключений в своей жизни, и чьи глаза светились даже, когда ей было очень грустно. У нынешней Дианы Эллин была совсем другая жизнь, ее реальность была куда более жестокой, а ее глаза..., они блекли, словно цветы по осени, теряя свою юность. Ей иногда говорили, что вроде как ей всего 19 лет, но глаза..., будто они видел падение величественного Рима. В них была усталость и грусть, и какая-то особая, непостижимая тоска.
Черт возьми, может я наоборот просто мечтаю страдать маниями и паранойей?..
Мы друзья-товарищи....А еще мы спим вместе, - едва слышно произнесла девушка, горько усмехнувшись. Она частенько слышала эту фразу от одной своей подруги. Та любил спать со своими друзьями. Говорила, что убивает сразу 3 зайцев: и удовольствие есть, и никаких обязательств, и главное, что знакомые ей люди. Диана подумала и решила, что такой как она стать не хочет.
Угу. И судя по твоей логике ты должна либо: не дружить с Шоном, либо не спать с ним??
Мда....И вправду бред какой-то получается....Мне вообще от ничего не надо...Занимался бы своим мошенничеством! Нет, надо было приехать сюда, и принести за своей спиной прошлое... Черт!
Диана злилась, этот тип внушал столько противоречий в ее и без того смятенную душу. С одной стороны, она злилась и раздражалась, с другой ей было все равно, а с третей...- ей хотелось взять его за рукав, притянуть к себе и долго смотреть ему в глаза, пытаясь рассмотреть за днями след нечеткий, найти там свои блестящие глаза. Впрочем, последний вариант она пыталась откинуть как можно дальше, чтобы даже малейшего желания не возникало. Ни к чему это, лишнее.
Диана, Вы хотя бы понимаете, зачем Вы здесь?
И прочее. Прослушав его, она не удержалась от громкого фырканья.
Всем этим уважаемый мсье Кенсингтон, я могла заниматься и дома. И если быть точной, то некоторыми занималась. Я не знаю, для чего меня сюда закинула судьба. Видимо, решила посмеяться! Но вот меньше всего в жизни меня интересуют ее эгоистичные мотивы! Не забывайте, пожалуйста, что здесь не Институт Благородных Девиц, а все-таки немножко другое заведение. И даже на старинные благородные дома Гейш оно не походит.
Девушка с мрачной решимостью окинула Шона. За кого он ее принимает? И что пытается внушить? ЧТо Диана должна была подумать, что находится в закрытой школе? Для особенных? А крики и стоны из комнат, наверное, призраки производят? И это шкафообразные охранники - не иначе как балеруны в отставке? Какой бред.... Она снова резко встала, и уже не пошатнулась. Ее губы плотно сжаты, а выражение лица было довольно таки жестким.
- Знаете.... Маска Антиквара, в которой я вас увидела перед вашим исчезновением, идет вам гораздо больше, чем образ Мистера Стюарта, в котором вы щеголяете сейчас.

 Отправлено: 23.05.08 18:03. Заголовок: оразительный цинизм...

Поразительный потрёпанный цинизм. Такой кошмарно противоестественный фон для её юной обволакивающей истомы. Цинизм отчаянно надиктованный, навязанный ниспосланными грехопадениями. Несчастьями, потерей ориентиров. Даже Шон никогда не мыслил столь пессимистично – рационально. Однако, её личность – неприкосновенна. Главное, чтобы сама Диана не страдала. Пусть даже самым видимым врагом, ведущим дикий бой духовных ценностей, являлась для себя она.
-Вот теперь как это называется, Диана. Нет, что Вы, это – бросьте. Мы с Вами разговариваем. Не думаю, что Вы не способны различить эти два существенно разнящихся действа.
Возможно, яркая артистичная доля оптимизма подменяла собой порой его реалистичное восприятие, но никогда его не исключало. Шону просто захотелось крепко прижать Диану к широкой груди и не отпускать. Ему хотелось мягким ворсом прикрыть её от всех прожжённых бедствий и ненастной бури. Он мог её защитить. Он мог заслонить её от боли, чужих незаконных посягательств и даже от самого себя. Но у него не было власти над её психическими процессами. Хотя так упорно хотелось вмешаться и заменить какие-то значительно поистрепавшиеся детали на генетическом уровне – одна невидимая закорючка – распрямлённая судьба. Он выручит её и будет держать протянутую руку помощи и понимания до тех пор, пока она ей не потребуется. Она всегда сможет на него опереться. Только сейчас ещё не время, потому как доверие – абсолютно справедливо – приходит со временем. Не с праздно протекающими годами, а с проверенными и многократно перепроверенными ситуациями, которые характеризуют человека, обнажая его истинную сущность. Его мелочные пороки – чаще. Искреннее благородство – лишь порой. Он был готов в тиши и своём затемнённом не вмешательном укрытии ждать её обновления. Ровно до той поры, пока ей не потребуется его непосредственное участие. Он чувствовал. Диана не забыла прошедшие года. Она его помнила. Не просто, как мистера Стюарта _ Антиквара. Она вспомнила Его. Он кинул непринуждённый взгляд на Диану. На лбу – чуть сжатая пробившаяся от недоумения или же активизации мыслительных процессов врезанная в глубь эпидермиса полоска – вроде бы морщинка.
-Могли бы, разумеется. Но оказались здесь. И это аксиома доступная не нам. Я ни в коем мере не претендую на создание фирменного наименования для данного заведения. Вы упорно гнёте свою линию поведения так, словно действительно хотите обучиться именно тому, чему так яростно сопротивляются множественные жертвы обстоятельств. Да и что с напускной услужливостью подсказало Вам, Диана, что на мне была одета маска или, быть может, что она надета и теперь?
Что он несёт? Он должен выделить совсем иное. Вернее - так стремиться, и несётся, и жаждет. Её глаза. Они существовали словно отдельно от самой Дианы и служили её не сложившимся будущим отражением. У неё действительно были глаза, которые отражали руины разрушенной пелены духовной подоплёки. Это были сердитые, хлёсткие и бесконечно недоверчивые северные очи глубоко пожившей женщины, пережившей слишком много испытаний, на долю которой выпало несоизмеримое множество нечеловеческих лишений. А он? Кто он и кем он должен сделаться – для неё. И её не замедляющего темп, борющегося за клиническое существование ранимого сердечка. Память благодатно и настойчиво подкинула один из завораживающих воображения сюжет хоть голливудского, но истинного кинохита.

Завораживающая история любви… Владелец модного ресторана в Нью-Йорке. Плейбой и мастер мимолетных интрижек, - после знакомства с юной дамой неожиданно оказывается в состоянии, близком к замешательству. Она вдвое моложе него. Она жаждет перепробовать все прелести взрослой жизни – и на это у нее есть очень веская причина. Он позволяет себе увлечься. Полагая, что это будет еще одна короткая и ни к чему не обязывающая связь. Однако вскоре все его представления о женщинах будут разрушены, ибо настоящая любовь – страстная, опьяняющая, сметающая на своем пути все преграды – меняет все… (с)

В самый разгар не тлеющей несокрушимой страсти она преподносит ему ошарашивающую новость – ей, едва награжденной взрослым оперением лебедя белеющего, жизнь отмерила лимит - год — из-за болезни сердца. Она смирилась с этим и категорически отказывается от операции. Наверное это ужасно, жить с мыслями о том, что каждый день является последним. Она непринуждённо улыбается и так волшебно качает головой – чуть уловимо. Она носит в себе таинство бытия. Она относится к недостаткам людей со снисходительной мелодраматичностью. Она давно переросла свой юный возраст и переросла себя. Она узнала жизнь и прикоснулась к лику смерти. Её чудесное пугающе – бледное хрупкое личико ставит грандиозный акцент на широко распахнутых на мир глаза, которые в печальном излучении неотвратимости становятся ещё проникновеннее. Мужчина, предназначенный ей самим фатальным роком, находит медицинского светилу и уговаривает его совершить невозможное и пойти фактически на безнадёжную операцию. Он уговаривает её. Но ничто не помогает, и она угасает. Её гибель предрешена. А он. Потрясающий контраст увядающего в утерянной юности виды видавшего и матёрого мужчины и невинной, вынужденной жить единым днём, в одночасье сделавшейся мудрой и фаталистичной, девушки. Шону всегда казался самым чувственным и жалостным моментом именно обречённо – депрессивное выражение потерянного дисгармоничного мужчины. Который не просто растерян. Ведь он потерял смысл своего существования. Он потерял её. Шон многократно прокручивал в сознании увиденные прежде эпизоды, ловя себя на неосознанно – ассоциативной проведённой аналогией с Дианой. Ему было очень жаль, но не главную героиню. Ему каждый раз становилось жаль его. Человек всю жизнь потреблявший чужую любовь и не привыкший сам отдавать, обретя ее, так скоро потерял и остался один. В этом и заключалась безупречная трагичность этой истории. Страх полюбить - весьма частое явление, тем более, что он развивается с годами, становится все более непреодолим. Главный герой сумел переступить свой страх, но в итоге остался один. Но тем не менее, он все то, что мог бы отдать ей, отдал любви. Которую он видел и чувствовал в её дыхании. В движении её тонких аристократически очерченных губ. В болезненном сияние глаз – блюдец. Она действительно существовала. И она умерла. Но не умерла память о ней. Наши близкие живут внутри нас. И они живы до тех самых пор, пока мы о них помним.

 Отправлено: 24.05.08 11:33. Заголовок: Это мы сейчас разгов..

Это мы сейчас разговариваем, - резко отбриала Диана. - А потом вы тоже будете со мной разговаривать? Будем болтать, пока нам рты не позашивают?
Она раздраженно махнула рукой, а затем уронила светловолосую головку на ладошки, потирая уставшие глаза. Зачем, зачем все эти разговоры? Такое ощущение, что ее похители не для удовлетворения собственных потребностей, а как раз наоборот! Доставили, решили помочь, наплевав на свои желания. Диане казалось, что она находится в психиатрической клинике. Шон идеально подходил под описание ее личного лечащего врача: весь такой милый, заботливый, хоть на хлеб намазывай, будет сладкий как варенье. В памяти она все чаще пыталась воспроизвести тот образ, который увидела непосредственно перед его исчезновением: пальцы пианиста изящно и ловко перемещающие бесценные бумажки на столе, чуть закушенная губа, блестящая капелька на лбу и такие внимательные и проницательные карие глаза, которые словно гипнотизировали все предметы на столе. Она наконец перестала терзать свои глаза и подняла голову. Только что воссозданый образ стремительно улетучился, показывая ту неприемлиую для нее реальность. Вот он стоит перед ней. На его лице какая-то особо трогательная и заботливая улыбка, а глаза смотрят с мягкой укоризной и нежностью. Чем не герой девичьих снов? Чем не принц, правда пока без белого коня? Но это только для тех, кто верит в сказки. А Эллин-то и в детстве в них не особо верила, что уж говорить про сейчас.... В этой реальности мы все антигерои...
Нет, я просто утверждаю, что не надо мне здесь вешать лапшу на уши про особую школу и прочее. Этой лапши мне и раньше на уши понавешивали в огромном количестве. Не надо строить из себя героя-спасителя, и уж тем более психиатра...И я знаю, что сейчас на вас маска, ну может полумаска. Просто потому что тот мужчина в кабинете был настоящим, а мистер Стюарт нет...И этот образ передо мной тоже почти ненастоящий
Ее голос уже не был звенящим от напряжения как всего 5 минут назад. Он был уставшим, хрипловатым, будто она выкурила сразу несколько пачек сигарет. В ее глазах была неземная тоска, но она все равно не отрывала взгляда от Шона. Просто он видимо был той самой ниточкой, тонкой и очень легкой, хрупкой, которая связывала с прошлым. Пусть она сама этого еще и не понимала.
Почему у глаза грустные? - неожиданно и для себя, и скорее всего для Шона, спросила девушка.

 Отправлено: 24.05.08 12:53. Заголовок: Отвлечься от вечерне..

Отвлечься от вечернего беспокойства всё темнеющего с каждой протекающей секундой неба не сложно, когда рядом с ним - она. И Шон гипотезу проверил, когда она, столь незаметно от него, преобразовалась в славную завидную аксиому.
-Потом, Диана, многое будет зависеть от того, чего захотите именно Вы. Вы правы, я Ваш наставник, а не домашний лекарь. Но именно потому, что мне предоставлена изрядная доля власти, я имею возможность распределять её по собственному уразумению. Кто – то там наверху, по всеобщему уверению, велел делиться. Многим как-то жалко, мне – не очень. Так что, можете считать, что часть полномочий я диллегирую Вам. Потому, что Вы – не рабыня. И никогда ею не станете.
Мистер Кенсингтон не стал подвергать сомнительным комментариям высказанное Дианой насчёт замысловатого выдуманного Стюарта. Не потому, что просто вот так взял и проигнорировал её слова. Просто ему сделалась неожиданно смешно. И смехотворно – гибрид увеселителя и тошнотворного агрегата. И, разумеется, от самого себя. Разве не её устами истина глаголила. Разве не он вот так бесбашенно, не вдумываясь. Играл совсем недавно на чужих эмоциях и чувствах. Разве не он столь беспардонно влез в чужой налаженный быт и чужую семью. А совесть – это наша самая страшная кара. И более всего ему было паршиво на душе от того, что он ни грамма не раскаивался в совершённым. И если бы не полицейское преследование, даже не подумал бы вставать на пусть исправления и покаяния. И такой человек с выжженными собственной дланью принципами справедливости и гуманности мог прикрываться природной интеллигенцией и обаянием? Мог. Но он не мог юлить и притворяться кем-то, кем он не являлся здесь, сейчас. Диана – его совесть. Ему хотелось стать её сердцем. Если бы он мог, то вырезал бы своё сердце не задумываясь и отдал ей. Только навряд ли то поможет и послужит удачливой трансформацией. Один ученый определил человека, как совокупность множественных компонентов, включая желчь. Не слишком технологический подход. А кто был тот непризнанный хлёсткий гений и столь ли уж непризнанный? Ах да. Великий Гиппократ. «Можешь остаться под моим счастливым зонтиком» - гласила популярная в народных массах, звучащая и тут и там концентрированная запредельными мотивами незамысловатая, но весьма универсальная дл всех времён и народов песенка. Грустные глаза и разбитое сердце. Отчего сегодняшний вечер столь туманный? Оттого, что на него устремлены рассеявшиеся в дымке печали эти грустные глаза. И более заботливая пара – несносных любознательных, практически погасших. И импульсы этих антагонистичных пар аномальны, они не бьются в унисон, напротив, аритмичны. Но спектр действия мысленного программирования безразличен. И порой именно от него может зависеть победа чувственного над разумным.
-Отчего бывают грустные глаза, Диана? Маленькая девчушка с двумя задорными торчащими в разные сторону белокурыми хвостиками очаровательно Вам улыбнулась. Уже – крохотное счастье. Она непринужденна и мила, хотя сама того не замечает. А потом случается что-то с её глазами, которые из непосредственных превращаются в жёсткие, печальные, отрешённые. И тогда его глаза тоже становятся грустными. Потому, что в них отражаются её собственные. Наверное от того, что у волшебника переломилась магическая палочка, и восстановлению не подлежит. Только ведь я – не волшебник и даже не учусь. Всего лишь скромный подмастерий. Вы можете счесть мен назойливым болваном, говорящим сплошные глупости. Однако я столь упорно пытаюсь донести до Вас иное. Никогда не бойтесь меняться. И не страшитесь оживать. И уж тем более не стоит бояться прошлого – оно отпустит. Ведь главное – не разочароваться в собственной прожитой жизни. Когда понимаешь, что всё, что не было бы сделано. Было совершено в пустую. И тогда останется одна сплошная пустота. В ком-то – злобная, в других – упоительная и одурманивающая. Но сути это не изменит.
Он уже совершенно непотребным образом не мог заставить отвести взор от горящего будто в лихорадочном раздумье лица Дианы. Она однажды ему снилась – через три с половиной месяца после того, как мистер Стюарт произвёл интимного нарицания разговор тет-а-тет с только на вид запуганной блондиночкой. Вначале очертания казались чересчур расплывчато – завуалированными, скрывающими нежныё шёлк веселой расцветки василькового сарафанчика, но затем картинка грезилась всё более и более в чётком ракурсе. Он парил над ней на воздухоплавательном корабле и ощущение внутри – как будто покидает в вынужденном путешествии всё самое ценной и незыблемое, что имел. Мягкие, вкрадывающиеся длительным соблазном невесомые полупрозрачные пастельные тона и нежность сновидения, словно сам царь Морфей над ним нёс караульную службу. Но это давящее и слезоточивое впечатление, разрывающее грудь на множественный каскад воздушных лепестков, покорно растворяющихся в глади сочных красок. Он не узрел лица, но он почувствовал глаза. Эти пристально обречённые глаза. Она смирилась, не звала и пребывала в деланном покое. Вынужденном и поколебимом. Она тянула к нему руки и просила не пугать её. Или же не пускать. Не отпускать. Быть, может, он просто не расслышал тогда?.. И – пробуждение. А ощущение осталось…

 Отправлено: 24.05.08 15:07. Заголовок: Диана вдруг почувств..

Диана вдруг почувствовала легкое облегчение в глазах, словно до этого их чем-то неустанно раздражали, а тут вдруг приятная прохлада и покой. Она только сейчас заметила, как на остров опустилась темень, накрывая своим пологом все вокруг, словно укутывая в одеяло нерадивое дитя, весь день бегавшее на морозе. Она немного зябко повела плечами, чуть поежилась. Ощущение, что ее тело только вот сейчас проснулось и пришло в себя, потому что только сейчас девушка почувствовала дуновение ветра, его теплое прикосновение, которое так странно сочеталось со свежим воздухом.
Он был не прав. Точнее не совсем прав. Она не была рабыня физически, но психически.... Она была рабыней самой себя: своих дурацких принципов, своих страхов. И от этого становилось очень больно, потому что оковы рабства физического сбросить легко, есть множество путей, но когда ты рабыня самой себя. Что делать.... Дэли не стала отвечать, да и что она могла сказать? То что подумала? Чтобы Шон еще подумал, что она совсем больная? Хотя, нет. ОН так не подумает, но будет отчаянно пытаться ей помочь. Только, для начала нужо все-таки спросить у самой Дианы нужна ли ей эта помощь? А может она действительно хочет забыть, а вдруг и вправду будет проще сойти с ума, и существовать в своем особом мирке, подальше от всего этого, в мире, где она сама вольна придумывать правила, в мире, где точно будет счастливый конец....
Слушая его, Диану вдруг стала колотить крупной дрожью, словно ее обдувал пронизывающий ветер. Глаза заблестели зеркалом, отражая в себе глубины взгляда ее наставника. Ее бледное личико с лихорадочно-красными щечками напряглось, губы сжаты в тонкую нить, а сердце колотилось так отчаянно, будто решило, что хватит ему сидеть в тесной клетке груди, и пора на свободу. Девушка крепло сжала кулачки, и....слабый удар обрушился на грудь Кенсингтона, Антиквара, Стюарта.....
- Да как вы смеете вообще об этом говорить? - прошипела, прохрипела Диана. - Да, что вы знаете о моем прошлом! Вы же ни черта не знает! - еще один хлипкий удар, словно из последних сил, - Вас не было тогда! Не было! И вы понятия не имеете, что я пережила! Прошлое отпустит... Да оно держится крепче бульдога, вцепившегося в шею зверю! Вас не было там! Вы не видели отчаяния и перепуганных глаз забитых девчонок! Вы не слышали их крики, когда их насиловала кучка мужиков, лишь потому что будущим покупателям не нужны девственницы! Вас не насиловал любимый человек, а его дружек не бил тяжелыми ботинками по ребрам! Не в вашу грудь была выпущена пуля! Та девочка...та белокурая с хвостиками..ее нет!! Она умерла! Умерла, когда ее подбросили родители! Умерла, когда погибла ее одноклассница! Умерла, когда застала всеми любимого племянника за воровстом! Умерла, когда полюбила! Умерла, когда заслонила собой того, кто этого явно не достоин!
Она говорила, шептала что-то бессвязное, нанося кулачками удар за ударом. Где-то внутри она понимала, что это надо срочно прекратить, но разум..ее отточенный разум не собирался вмешиваться.
Так надо... Нельзя все всегда держать в себе...

 Отправлено: 25.05.08 18:42. Заголовок: Их связала эта ночь ..

Их связала эта ночь незримыми и вовсе не крепчающими узами. Которые зацементировал мороз, но лёд сойдёт, верёвки - распоясываются. А связь останется. Сама по себе. И они сами по себе. Внешний вид Шона по-прежнему говорил о некоторой его отвлечённости, так, словно весь тот негатив, который столь упорно Диана пыталась вытащить на поверхность, был для него вовсе неинтересен, хотя на самом деле с окружающими реалиями сие предположение шло вразрез. Его интересовало абсолютно всё, что касалось мисс Дианы Эллин. Он даже не мог чётко и конструктивно выстроить мысли в военно – образцовый ряд и пояснить, чем именно диктовалось подобное повышенное внимание. А может быть, и не пытался. От острого восприятия мистера Кенсингтона не укрылись зябкая рябь телодвижений Дианы и пробившая её тело крупная дрожь, атаковавшая все её внутренние импульсы, плавно переходящая аритмичными позывами гусиной кожи на верхние слои хрупких запястий, предплечий, плечевых суставов и далее – по нарастающей. Для Шона никаких идей для колебаний разногласий и не возникало – он с готовностью стянул себя достаточно тёплый, сварганенный из нежной не колющейся шерсти пуловер, и ловким движением фокусника накинул его на озябшую спинку Дианы.
-Так совсем окоченеть недолго, Диана. Быть может, нам стоит переместиться в более тёплое место? Или же Вы желаете отужинать? Если так, конечно, можно обозвать более, чем поздний ужин.
Потерянно – белесое, лишённое всяческих жизненных красок, болезненное личико Дианы говорило обо всём без лишних слов и вскоре приняло совсем уж бедственный полупрозрачный оттенок – Шон опустился на корточки подле девушки, осторожно взяв её маленькие ладошки в свои – более широкие, накрыв их полностью и согревая исходящим от него теплом. Мистер Кенсингтон вообще был не мерзливым индивидом и практически всегда его кожа была на ощупь чуть более тёплая, чем бывает обычно, ну не заледеневали его конечности от резких перепадов буйствующих температур и ничего тут не попишешь. Редкая и очень дельная особенность – вот и сейчас сгодилась и на славу. Кажется, он начинал медленно, но верно понимать, куда Диана клонит. Она просто не хотела. Не хотела возвращаться. Отчего? Наверное, потому, что возвращаться всегда больно и прежних рамках всегда тесно. И кто он такой, чтобы распоряжаться её волей? Бог, судья? По официальным данным – да, мораль – молчит и на последним издыхании. Он должен за неё решать, что хорошо, что плохо. И он мог бы сделать даже лучше, навести шуму да шороху и свои тщательно законспирированные мысли выдать за её собственные да так, что и комар носа не подточит. А разве теперь что-то изменилось?.. Шон неторопливо размышлял, всё с большей интенсивностью вглядываясь в безразлично – суховатый взор, словно у настороженного зверёныша, утерявшего дорогу к спасительной норке, или же он больше походил на щемящее – безысходный взгляд выброшенного в жестокую взрослую жизнь замерзающего под вьюжным завыванием зловещей непогоды пушистого котёнка. У него – нежная шерсть, которая непременно должна быть мягкая на ощупь. Большие добрые глаза, хотя в них навсегда застыла вся невысказанная печать печали. У него – крошечные умильные лапки и тихое, почти утробное мяуканье, столь жалостливое, что сердце готово разорваться. И прохожий с этим разорванным в клочья сердце мило улыбается котёнку и, многозначительно кивнув, удаляется прочь. Без котёнка. Но с осколками раскиданного органа, дабы дома его склеить и снова запихнуть в грудину так, словно ничего и не было. Мы в ответе за тех, кого приручили. И потому ведь просто никого не привечать и не забивать свою и без того забитую голову. Например тем, насколько крепкий кофе заварить ближе к вечеру, чтобы вроде как и сон рукой снялось, но и чуть позже не маяться бездельем полночи. Ну или тем, какого цвета туалетную бумагу повесить в комнате – уборной, чтобы она лучше гармонировала отнюдь не вафельной плиткой. Или, может, взять в цветочек? А наутро наступает новый день. И тут на совершенно ничего не ожидающего Шона и в ус не дующего обрушился удар. Удар? Ну хорошо, его подобие. Но в него, такой хлипкий и неуравновешенный слабостью внешне была вложена страстная буча негодования, перемежающаяся едва ли не с временным умопомешательством. От него будто исходила мерными потоками отрицательная чёрная энергия. А ведь он так её задел. Пусть ненароком и нечаянно, целенаправленно того не желая. Однако он определённо дёрнул за пробку, иголкой в стоге сена сидящей у неё внутри, но вот дилемма – на её противоборствующем конце обнаружилась целая груда тяжеленного покрытого поволокой не излечивающего времени металлического сгустка. И он вываливался, вернее даже стихийно и неупорядочено выплёскивался наружу, совершенно не поддаваясь контролю разума. Эмоции. Преамбула эмоций. Обычно подобные истеричные мотивы милых дам Шон старательно пропускал мимо ушей, упорно делая вид, что он – о да – всё ещё здесь. Но сейчас он заслушался буквально. С ужасом. И отвращением. Не к ней, конечно. К внешнему миру. Тому миру, частью которой он сам нечаянно заделался, правда. Себя с ним не отождествляя. И к чему лукавство – она не открыла ему глаза. Он не слышал о таком впервые. И он не мог не задержать пытливое внимание на тех словах про Стюарта. Любовь. Недоразумение, случайно совпало? Случайное и необходимое. Снова – обезличенная закономерность. Она не ведала, что говорила. Но не лгала и правду молотом и серпом рубила, не взирая ни на что. Шон просто уверенным и довольно однозначным движением притянул её к себе, всё ещё находясь в несколько резонансном полуприсяде, обвив её плечи сильными, но мягкими руками, нежно, но крепко прижимая её к себе. Его горячие и чуткие губы столь естественно откопали среди всего краха возмутительного стрессе её надрывный висок с отчаявшееся пульсировать внутри него веной и приложились к нему со всей ответственностью. Он хотел, чтобы она успокоилась и причесала порастрепавшиеся мысли. И не хотел этого одновременно. Пусть будет так. Как Диане легче. Организм непременно подскажет лучший путь. Но после ярко выраженного припадочного состояния неизбежна стадия душевного истощения. Они итак слишком многое пережила. Но ещё больше ей ещё предстоит пережить. И Шон сделает всё со своей стороны, чтобы это остальное не имело ничего общего с её прошлым. А имел ли он подобную власть? Ведь сам мистер Стюарт и без того отображал в себе все её прошлые страхи, обиды и…и нечто большее.

 Отправлено: 26.05.08 15:12. Заголовок: Диану всю колотило к..

Диану всю колотило крупнокалиберной дрожью, словно ее голую выкинула в снег где-то на просторах Аляски или Антарктики. По ее щекам текли крупные отчаянные слезы, и она постоянно шептала что-то невразумительное, надрывно, будто ей сжали горло металлической рукой, и воздух упорно не желал проталкиваться в легкие. Ей было больно, обидно, она была зла, раздражена и растеряна. И зачем он только здесь объявился? Сейчас она бы спокойно лежала себе в палате и слушала бы очаровательный треп Сета, или общалась бы с девушкой с волшебными глазами. И ведь что ей мешало действительно остаться там? ЗАчем нужно было идти на поводу у своих принципов, и идти за Кенсингтоном? Почему, нужно быть такой нелепо-упрямой и глупо-гордой? Череда ошибок, совершенных ей потрясала и заставляла вздрагиваять еще сильней.
Шон Кенсингтон, Стюарт, Антиквар.... Не важно как тебя зовут, главное, зачем ты тут?? Решил бередить прошлое? Или эта судьба просто издевается надо мной?
Внутри у нее бушевала буря противоречий. Как же ей хотелось сейчас просто свернуться клубочком под его теплым пуловером, а она все никак не могла успокоиться. Даже когда он обнял ее, даже когда притянул к себе и прижался теплыми, даже горячими убами, она продолжала колотить его кулаками по стене, вздрагивая всем телом.
Ненавижу, ненавижу, ненавижу!.... - запутанно шептала она.
Она помнила следующий день, после того как он пропал. И помнила, как тоскливой тенью бродила по зданию в ожидании того, когда можно будет уехать. Она все пыталась его найти, бегала по ломбардам, антикварным магазинам, но он исчез. Словно его и не существовало. А ей казалось, что это все не правильно. Она так надеялась, что все будет как в фильме. Он заберет ее с собой как свидетельницу, и они потом будут вместе как Бонни и Клайд. Диана прекрасно понимала, что это глупо, но так хотелось помечтать. И как же долго ей снилися загадочный мужчина, чьи ловкие пальцы умело перебирали бумажки, а глаза...глаза....
Она внезапно расслабилась и обмякла, и кулачки разжались, безвольной плетью повиснув на его спине.
- Я хочу в тепло...., - тихо прошептала Диана, чувствуя как подкашиваются ноги. Она хотела быть сильной, не могла сдаваться, но черт возьми, сейчас она так устала...

 Отправлено: 26.05.08 18:48. Заголовок: С каждым новым увели..

Скрытый текст

С каждым новым увеличением размаха её беспорядочных нервозных действий, в результате которых Диана просто бездумно и совершенно бесплодно лупила Шона по бронированной грудной клетке, служившей ей весьма успешной заменой прообраза боксёрской груши, он лишь всё крепче и настойчивей прижимал к себе её хрупкое сотрясаемое содроганиями тело, едва ли не вжимая Диану в себя – разумеется, он не вынашивал никаких претензионно – коварных замыслов и даже по-прежнему не намеревался утихомирить стихийно возникший истерический припадок. Пусть выплачется на волю – ей непременно сделается легче на душе. Если бы он занимался научной деятельностью, то непременно бы создал универсальный состав для всех времён и народов, который бы излечал ото всех горечей. Он и сам непременно был бы горьким. Просто затем, чтобы вся горечь печальных микробов в нём растворялась и спешно выносилась из неокрепшего организма, который затем бы мгновенно оздоровился, воспрял и расправился, с оптимизмом взирая на встречу новому дню. И вновь обретший силу духовного знамения человек бы легко и непринуждённо расхохотался, рассматривая ту крохотную вышедшую наружу загвоздку, которая теперь бы казалась совсем не такой удушающее – страшной, как грезилась в широком воображении. Мистер Кенсингтон продольным движением провёл суховатой ладонью по всей длине волос Ди, задержавшись немного на её белокуром затылке. Взгляд – строго глаза в глаза. Доверительно и многогранно. Без вульгаризмов и пошлости. Просто – с участием сердца. -Всё будет хорошо. Я хочу, чтобы ты мне верила. Пусть – не сразу. Проверяй – сколько влезет. Всё образуется. Всё что могло произойти дурного, уже позади. Я из кожи вон вылезу, но у тебя всё непременно будет отлично. Я даю слово. Он не просто провинился перед ней. Он больше, чем провинился. Он разбил всё то поле заложенных механизмов юношеских идеалов той прелестницы с белокурыми хвостиками. Он просто разрушил их и перевернул сверху да наоборот, не обратив на то ровным счётом никакого внимания. Он не относился к тем сластолюбцем, что слепо интересовались крохотными ребятишками и готовы были пустить в ход весь магнетизм своего обольщения, дабы получить в безраздельное пользование предмет своего противоестественного вожделения. А ведь ей было пятнадцать. Девочка – женщина. Он просто не заметил, что маленькая девочка, к которой он отнесся тогда не иначе, как к ребёнку, имела свои мысли и чувства. Потому что она была ещё маленькой, но уже женщиной. Он просто не смог догадаться, относясь к ней точно также, как к другим детям её возраста. Но теперь, глядя на её заплаканное, лишённое всяческих напастей, личико, он видел выросшую из вылупившегося птенца чудесную взрослую рослую особь. Она была ещё слишком молода, но уже очень умна, совсем не по годам. Он был не прав, и именно он ошибался. Он перевернул эпизод её жизни, который теперь в результат избирательной репродукции вновь воскрес в её сознании. Шон аккуратным, совсем не спонтанным, скорее размеренно – верным движением, подхватил едва ли не норовящую повалиться на землю, в следствии временной неполноценности отказавших ступней, девушку на руки и, по-прежнему шагая широко и ровно, понес её в направлении школьных объектов и сооружений, попутно раздумывая, куда будет лучше её доставить в целости и полнородной сопутствующей ей сохранности. Ну разумеется первой мыслью явилась комната самой мисс Эллин, однако он фактически сразу отмёл подобное весьма рассудительно оздоровленное предположение. Во-первых, в крыле учениц творилось нечто совершенно невообразимое, какая-то напасть с кондиционерами, что, в совокупности с нестабильной грозящей меняться скачками погодой, могло вызвать отнюдь не самый угодный результат. Кроме того, навряд ли Диане в подобном не самом нормальном физическом состоянии хотелось делить «место под солнцем» с другими скорее всего не знакомыми даже девушками. Так что он всё же сменил первоначальный ракурс их знаменательного шествия, направляясь уже в сторону куда более комфортабельной комнаты с лаконичной надписью на дубовой двери – «мистер Кенсингтон.» Довольно просторная, без навороченных глаголющих духом модерна излишеств, никакого робкого намёка на преднамеренную помпезность. Всё просто, но элегантно. И уж конечно никакого бесценного антиквариата. Но при том – чувствовалось, что хозяин умел проявить деликатную бережность в отношении трудов человеческих любой направленности. Здесь витал дух культуры и умиротворения. Всё гармонично и сочетаемо. Никаких режущих тонов и пигментным препятствий. Во всём чувствуется тонкий ненавязчивый стиль. Табу – на ковры. Аллергия на пыль – сплошное мучение, благо подбрасывать поводов и раздражителей – это излишне никчёмно. Диана, конечно, могла не оценить его интеллектуальных изысканий и воспротивиться подобному повороту, но Шон, опустив девушку на аккуратно застеленную постель, заботливо прикрыв её тёплым пледом, проговорил, дабы сразу расставить сомнительные точки над «и», присев на жёсткий, практически ортопедический стул в непосредственной близости. -Здесь ты можешь отдохнуть и вообще находиться столько, сколько сочтёшь нужным или просто захочешь. Если хочешь – поспи. Что же касается ночи, то также будет лучше, если ты останешься здесь. Хотя что за чушь я несу – можно подумать, сейчас ранее утро. В крыле учениц не лётная погода. Я переночую в другом месте, так что об этом можешь не беспокоиться. Может быть, всё же не перемешает перекусить и немного восстановить силы, что скажешь, Диана? С него не убудет, если на неопределённое количество времени пообживётся в предназначенный для индивидуальных нужд учебной хибаре. К чёрту ремонт и строительный мусор – не станет же он протяжно подвывать, как сопливый мальчишка при первых же неудобствах. Это практический минимум, который он может сделать для неё. Диана. Чудесное имя и не менее очаровательное звучание. Разве можно не быть зачарованным этими горящими с победоносными примесями во истину мудрыми глазами. Такими же спонтанными и непредсказуемыми, как она. Такими же воинственными, как она. И столь же печальными. Она была во истину умная девушка, которая могла позволить себе свершить любую немыслимую глупость. И она смотрела на него сквозь призму прошлых не залеченных обид и непониманий, как на героя своего романа. Так, словно она всё это время ждала только его. Словно она ждала его всю жизнь. Шон чуть заметно сморщил лоб, позволяя нескольким естественно образованным мимическим складкам врезаться в кожу с большим остервенением, слегка потирая правый висок самыми кончиками тонких длинных пальцев – «пианиста» - такие зовутся. Наверное, он просто чересчур утомился, вот и нафантазировал всякого. Усложнять – лучше не стоит. Он стремился постигнуть её и понимал, что никогда не узнает всю до конца. Она была его загадкой и являла на свет его тайну.

---> Комната мистера Кенсингтона.

 Отправлено: 24.06.08 21:56. Заголовок: >>Кладбище ..

>>Кладбище

С кладбища, интуиция Алекс привела её именно сюда. Пробежка трусцой продолжалась только несколько минут, но Алекс уже чувствовала подъём физических сил. Словно ей вкололи препорат для поднятия и сил и настроения. Конечно, даже утреннее солнце не могла заставить её широко улыбаться и радоваться жизни, сказывалась жутковатая ночь, но Алу не была похожа на снежною королеву. Скорее что-то связанное с весной. Юное солнце, нежные подснежники и тихий шопот капель, падающих с сосулек. Скорее именно так можно было охарактеризовать настроение Алекс в данной ситуации.
На горизонте никого не было видно, хотя если кто-то здесь и прогуливался, Алекс бы не очень хотела с этим кем-то встречаться. Настроение не располагало ни к дружественной беседе не к распрям с охраной, если такое возможно.
Посмотрев на часы в первый раз, Алекс приметила что прошло уже около десяти минут, а она даже не устала и дыхание так же и осталось спокойным, словно она не бежала а шла быстрым шагом. Это было даже лучше, значит она не витает где-то в облаках или наоборот, в подземном царстве теней, а сосредоточена на своём физическом состояние. Дыхание, сердечном ритме и напряжение мышц. Мышцы как раз успели к этому моменту размяться и были готова к силовым нагрузкам, которые Алекс незамедлительно им выдала.
Она остановилась, перед этим пройдя несколько метров шагом и сделала несколько дыхательных упражнений, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Всё молчало.
И далее всё по накатанной, упражнения для верхней части корпуса: рук, плеч, шеи, торса. Всё это занимало не так много времени, около 15 минут. Но каждое упражнение имело свой смысл. Каждое точное движение буквально активизировала внутренние запасы организма, что повышало тонус Алекс ещё больше. Даже захотелось жить, чувствуя внутри такую энергию. Жаль что только деть её некуда.
Закончилась утренняя зарядка упражнениями для нижней части тела: бёдер, коленных суставов и ступней. Здесь времени ушло меньше, но оно так же не пришло даром и жизнь показалась ещё лучше.
Завершив работу над собой, Алекс медленно вдохнула полной грудью, поднимая руки над головой и так же медленно выдохнула, опуская руки вниз. Её губ коснулась лёгкая улыбка и пока не торопилась уходить.
Здесь ей делать было больше нечего и она, не торопясь, пошла вперёд, на этот раз видя на горизонте фасад школы. Пора бы и позавтракать.
Проходя мимо больших зелёных кустов, на которых росли маленькие синие цветы, Алекс остановилась и наклонилась над одним из цветков, вдыхая его аромат. Ещё один повод улыбнуться и ощутить вкус жизни. Это лучше чем впадать в депрессию из-за своего нынешнего положения. Хотя улыбка с её лица всё же сползла, с другой стороны от кустов кто-то шёл. И судя по шагам их было двое. Они о чём-то разговаривали, Алекс стоило лишь немного напрячь слух и понять что это охранники. Интуиция или система оповещения опасности тут же выдала короткий сигнал тревоги. Наверно стоило избегать встречи с охраной. Но вместо того что бы уйти или лучше убежать, Алекс просто притихла. Надеясь что густой зелёный куст её скроет.
Так и вышло. Двое мужчин прошли мимо, даже не остановившись по ту сторону куста и продолжая свой разговор.
-....сам виноват....в следующий раз будет знать как по коридорам рассекать на байке....так что после такого массажа он явно не скоро придёт в себя...-Это были лишь обрывки фразы, которые услышала девушка из своего укрытия. Второй охранник в ответ лишь глухо посмеялся.
Алекс не составило труда понять кому и за что намяли бока, хотя внутренний голос предостерёг, что это может быть ошибочный вывод. Но внутри у Алекс что-то словно зашевелилось, напоминающее ей волнение, хотя Алекс точно знала что волноваться ей не о чем. Она снова посмотрела на синий цветок и протянула к нему руку. Сперва только прикоснулась, продолжая обдумывать слова охранника. Но потом медленно его сорвала и покрутила в ладони. "А вдруг и правда?...хотя какое моё дело, с другой стороны.....какое дело? Почти прямое..." Снова разговор начал раздваиваться на два голоса. Один из которых принадлежал именно Алекс. Второй либо голос разума, либо что-то ещё. Тем не менее, она всё же направилась в сторону школы, но более быстрым шагом, чем она ходит обычно.

>>>Школа

 Отправлено: 25.06.08 00:21. Заголовок: Джессика Уинстон Пр..

Джессика Уинстон

Скрытый текст

Оффтоп: Прости меня, зая, за это отсутствие....

Ведь мы не ангелы, живём мы на земле
Дождём растаяли как слёзы на стекле
Наши крылья растворились, улетят на небеса
И, наверное, забыли, что не верим в чудеса
(с) Ранетки «Ангелы»

А если бы Бог был одним из нас? – беспричинно неслось в голове у Дакоты. - Незнакомцем, добирающемся до дома на автобусе… Что бы было? С тех пор, как Дакота попала в это место, ее частенько тянуло на философские размышления. Причем чаще беспочвенные и ничем внешним не подогретые. Она просто вспоминала что-то из жизни или из книг и продолжала развивать всю историю в своей голове. Чтож делать… такова она – Дакота.
Сейчас она уже сидела напротив своей новой знакомой Джессикой, пытаясь утолить голод и жажду тем, что удалось ей раздобыть. Чай в чашке успел уже прилично подстыть, поэтому русалка чуть ли не залпом допила его, ибо почти единственное, что она ненавидела в жизни – был остывший и очень сильно сладкий чай.
Коултер беглыми взглядами рассматривала Джессику. Когда-то мама рассказывала ей, внушая всевозможные правила этикета, что пялиться на человека в упор – верх бескультурья. «Именно поэтому нужно аккуратными взглядами рассматривать его, преображая отрывочные знания в цельную картину» - так в точности говорила ее мать. Она так и пыталась сделать: беглыми взглядами запечатлела ярко-рыжие волосы собеседницы, большие, выразительные глаза, милую улыбку, небольшие веснушки на лице. Перед ней сидела аккуратная и нежная молодая девушка, в которой, по неосторожно своей мечте, Дакота хотела найти себе понимающую и обходительную подругу.
Занявшись соблюдением правил этикета, Дакота совершенно забыла еще об одном – собеседника, все-таки, необходимо слушать. И всего, что говорила Джесси, она уловила лишь имя и короткий вопрос «как дела?»
- Дела? – растерянно переспросила Дакота, подбирая слова так, чтобы Джессика не начала считать ее ни излишней скромницей, ни последней стервой, ни нахалкой, но и не нюней. В общем и целом, Коултер не знала, как ответить на такой простой вопрос, который, казалось бы, ни у кого никогда не вызывал затруднения. – Все вроде бы, хорошо, - пробормотала русалка, вставая со стула и следуя куда-то за Джессикой, ибо, судя по всему, время их вечерней трапезы на сегодня окончено, точнее, бессовестно оборвало охранниками столовой. – То есть, - Дакота не хотела храбриться перед Джессикой и говорить необдуманные фразы, наподобие «да мне все равно, где жить» или «ничего, я отсюда убегу». Должно быть, уже были попытки побега, но, по-видимому, безуспешные. К несчастью. – Я хотела сказать… - сейчас главное было не поддаться желанию сесть тут на скамеечку и, распустив нюни, начать плакаться Джессике в жилетку, тьфу ты, в кофточку. - Каждому отведено свое место под солнцем, - Коултер откашлялась. – Наше, наверное, здесь. Иначе нас бы тут не было. Осталось смириться с волей тех, кому мы не имеем права указывать, - впервые за длительный период времени Дакота заговорила о боге. И зачем?
Воздух помогал Дакоте успокоиться. Она всегда любила побродить где-нибудь на природе. Легкий ветерок, нежно обдувающий ее лицо и развивающий волосы, словно укутывал невидимым покрывалом спокойствия. Теперь уже девушка чувствовала себя в своей тарелке. Словно зацепилась за ту, нужную, ниточку общения с Джессикой, которую, судя из ее следующего вопроса, тоже волновал этот вопрос «жить и вправду можно везде или нет?»
- Знаешь, - Дакота впервые за этот день искренне улыбнулась. – Жить можно везде, если имеешь тягу к жизни. Моя мама всегда говорила, что счастье можно найти всегда и везде. И обязательно должно происходить что-то хорошее, - вспомнив про «закон зебры», на который все время ссылались ее немногочисленные подруги, Дакота рассмеялась и рассказала о нем Джессике: - Ведь после самой задницы обязательно следует белая полоса, за ней черная и так далее. Закон Зебры. Так давай раскрасим зебру, чтобы не было черных полос!
Разговор завязался, что очень радовало юную мисс Коултер. Так редко ей удавалось найти того человека, с которым она могла поговорить о чем угодно, обсудить, не стесняясь, любую тему. Джесси как раз была таким человеком. Добрая, открытая, надежная. Хотя русалка знала ее всего-то около часа, а казалось, что они знакомы вечность. Вот они, родственные души.
-Дакота Коултер! – послышалось у нее за спиной. От неожиданности девушка даже нервно вздрогнула, но покорно обернулась на голос. Ее окликнул грузного вида мужчина, который явно был здесь отнюдь не в заложниках.
- Д..да? – отозвалась девушка, опасливым взором окинув незнакомца.
- Твой учитель ожидает тебя, - пробормотал бугай. Что-то в его голосе не понравилось Дакоте: он разговаривал с ней без какой-либо доли уважения, точно с животным, живущим по правилу «я сказал – ты делаешь». Сначала девушка ответить пару ласковых нахалу, но, встретившись с Джесси взглядом, решила этого не делать и молча зашагала за ним. Поравнявшись с Джессикой, она прошептала:
- Я надеюсь, мы еще встретимся и поговорим, Джесси, - еле заметно улыбнулась и последовала за бугаем.

=> непонятно куда

 Отправлено: 22.12.08 15:33. Заголовок: ««« Комната Даниеля ..

««« Комната Даниеля Харнета

Дилетта опустила голову, рассматривая ткань своей одежды. Этот комбинезон – первый подарок отца, первое упоминание Италии в ее жизни, и словно по злому року именно в нем она находится сейчас в этой школе секса. Она дорожила им, и даже в какой-то степени была благодарна судьбе, что хоть что-то у нее осталось от прошлого, кроме жалких и немногочисленных приятных воспоминаний. Все-таки неприятных было намного больше. Даже чересчур.
Девушка усмехнулась. Это было так глупо и серьезно одновременно, что не вызывало как раз ничего, кроме усмешки. Вполне могло показаться, что данная ситуация - чей-то неудачный розыгрыш, что кто-то решил посмеяться, наблюдая за чужой ненавистью и страхом. Залиться неудержимым хохотом, удовлетворяя свои садистские фантазии. Смотреть за болью, испытываемой девушками, воображать метание отцов и слезы матерей, и откидывать голову назад, наслаждаясь смехом. Но это была лишь картинка, которая отчего-то возникла в воображении Дил, обычная картина, то есть, никакой реальности представленного. Черт знает почему, но Дилетта улыбнулась. Возможно из-за того, что это действительно было глупостью. Своеобразным развлечением со стороны итальянки. Но все было куда серьезней. Это не шутка, не розыгрыш, а если и он, то с жестокими условиями. Своеобразная игра на выживание. Второго дубля не будет, если ты проиграешь. Правда, в такие моменты забываешь, что, пройдя первый уровень, первое испытание, второй этап всегда сложнее. И с каждым разом твои шансы все уменьшаются и уменьшаются. Стоит ли следовать словам, сказанными Даниелем? Закрыть глаза и идти напролом, не смотря ни на что, надеясь только на то, что ты доберешься живым, без серьезных потерь? А, может, снова у девушки разыгралось воображение? И на самом деле не так все ужасно, как кажется на первый взгляд? Естественно, узнать действительно правдивый ответ она сможет лишь сама, скажем так, собственноручно. И все-таки, невзирая на всю сладость предвкушаемой истины, смотреть правде в глаза не было особого желания.
Ужасно захотелось свежего воздуха, чтобы покинуть это ужасное здание хотя бы на какой-то промежуток времени, пусть он и будет чертовски мал. Небо, солнце, небольшой ветерок – все это поможет слегка придти в себя и трезво осмыслить ситуацию. Не сказать, что девушка была в какой-то панике иль охвачена противно холодным страхом. Нет. Просто в одиночестве ей лучше думается. Тем более, за этими стенами. В каком-то смысле даже на свободе.
Аристократка снова усмехнулась, поднимая глаза на Дэна. Возможно, этих часов не хватило ей, чтобы понять и осознать, что назад пути нет. А, может, и не в этом дело, но она не видела в Даниеле, в этом молодом мужчине, сидящем рядом, того человека, который причастен к данной истории. Конечно, он здесь не первое лицо, но он учитель - он согласился на эту авантюру, скажем так. Что ж… Внешность обманчива. И в тихом омуте черти водятся.
Даниель бросил ей пару слов, среди которых Дилетта отчетливо разобрала только одно, потому как излишне глубоко погрузилась в свои мысли. Хоть и последнее, но оно заставило девушку улыбнуться и кивнуть в знак согласия. «Свободна.» Будто ее думы были только что прочитаны кем-то свыше, и этот кто-то решил преподнести ей небольшой подарок. Прямо сейчас она сможет окунуться в атмосферу легкой свежести и сбросить с себя тот невидимый груз, что все это время давил ей на спину.
- Благодарю, – Дил встала со своего места, машинально расправляя собравшуюся ткань, и, ровно посмотрев в глаза мужчине, улыбнулась. Настоящей улыбкой. Внезапной и невесомой. Словно действительно в благодарность, что ее маленькое желание будет исполнено.
Кивнув еще раз, девушка направилась к двери, где осторожно ее открыла, как будто боясь, что она возьмет сейчас и пропадет. В самый ответственный момент. Один небольшой шаг и комната осталась позади вместе с разговором и бывшим собеседником. Еще один шаг и неспешное да аккуратное прикрытие все той же двери. Она не знала, куда сейчас пойдет, знала лишь, что непременно спустится с третьего этажа и выйдет с этого здания. А там уж, куда глаза глядят.
Глаза глядели, но не ее. Итальянка всем нутром ощущала на себе чей-то взгляд и, все-таки повернувшись, заприметила знакомого охранника. Его цепкий, но пустой и немного глупый взор внес лишь мелкую долю раздражения, отчего Дилетта ускорила шаг. Немногочисленные, но такие длительные минуты – и вот она на свободе. Конечно, данное слово в данной ситуации выглядело слегка смехотворно, но Дил просто отбросила все эти рассуждения в сторону, абсолютно не заботясь о логике. Отсутствует? Ну и пусть.
Ее очи выхватили из всей представшей ей картины небольшую тропинку, куда и направилась девушка. Вся красота этой природы никак не сочеталась с мрачностью недавнего здания. А красоту Дилетта любила, особенно после того момента, как целый год, целый круг ада, она не видела ее вообще. Не было ничего, кроме грязного окна, которое ей даже помыть не давали, и обоев светло бежевого цвета, разделенные небольшими полосками. От усталости, душевной боли и безвыходности Дил часто их считала. И когда счет доходил до 500, она бросала это дело, судорожно сглатывая и поглядывая на часы, с боязнью осознавая, что возвращение матери приближается с каждой секундой.
Девушка со вздохом присела на скамейку, что обнаружилась чуть дальше, и стала рассматривать пейзаж напротив. Ее тихий, но сильный голос слегка напевал мотив песни. Нет, скорее даже шептал:
- I'm dying, praying, bleeding and screaming:
Am I too lost to be saved?
Am I too lost?*


*Я умираю, молюсь, истекаю кровью и кричу:
Неужели я настолько заблудшая, чтобы быть спасенной?
Неужели я настолько потерянная?

 Отправлено: 07.01.09 20:47. Заголовок: Эдмонд был человеком..

Эдмонд был человеком целеустремленным, но он был актером, поэтому любил образы в жизни, любил их менять. К тому же человек он всегда был увлекающийся. Вот он идет в сторону салона красоты, собираясь повеселится? Если немного. Зачем он туда вообще шел. Фронсак остановился посредине коридора как вкопанный. «Действительно, что я не видел в том как из блондинки сделают нормальную женщину? Хотя эта похоже блондинкой внутренне так и останется». Эдмонд чуть усмехнулся на бок, поправил манжет и резко поменял курс. Теперь он уже решил просто прогуляться. Хотя нет, вначале он отправился в комнату дабы немного поесть, прочитать одну из своих книг. Эту он купил на аукционе как раз перед тем как произошла эта пренеприятнейшая история. Книги были поистине его страстью. За одну книгу он бы не пожалел и всего состояния, если бы она того стоила. Странно, наверное, Эдмонд не любил людей, но любил книги, хотя с другой стороны люди это создания внутри которых просто живет предательство в купе со всеми теми мерзкими чертами, которые порицаются религиями, но которые не исчезают. Не исчезают, наверное, от того, что даже священники не могут быть безгрешны, а подчас еще более грешны и лицемерны прикрываясь рясами, сами разживаются за счет тех безумцев, которые готовы последнюю нитку отдать якобы во имя Господа. Эдмонды были противны первые и смешны вторые.
На некоторое время Фронсак будто выпал из мира его окружающего, погрузившись в мир, который он находил на страницах книги. Всегда испытываешь непередаваемое чувство, держа старинный фолиант в руках, понимая, что до тебя быть к этим страницам прикасались те, кого давно уже нет на этой Земле. Интересно и непередаваемо. А после книга вернулась на свое место, Эдмонд же решил, что будет совсем не плохо прогуляться, осмотреть окрестности школы, вообще понаблюдать за той жизнью, что здесь протекает. Как актеру ему всегда было интересно наблюдать за людьми, подмечать в их поведении то, что быть может обычному человеку и не заметно. Каждый жест человека говорит о чем-то, просто нужно уметь читать по жестам, по глазам, даже по дыханию. Он не спеша шел по какой-то то ли аллеи, то ли просто дорожке в лесу, размышляя о том, как долго ему здесь томится. В самом деле для Эдмонда тихая мирная жизнь, как и жизнь с постоянными истериками была утомительна. И если истерики можно еще прекратить, то тихую и мирную жизнь…хотя в принципе ее как раз тоже можно превратить в те же истерики, которые желаешь прекратить, такой вот замкнуты круг. Странное дело, но во время своей этой прогулки он как-то даже не наткнулся практически ни на кого, что было не понятно хорошо или плохо. Стоило Эдмонду только отметить мысленно этот факт, как до него донесся девичий голосок, сильный, но не поставленный. Девушка пела. Шаг и уже перед глазами он собственно может наблюдать ту самую девушку. Наверное, ее можно было сравнить с идеалом аристократичности в средневековье, когда именно в Англии считалось верхом красоты и истинной принадлежности к благородному роды, если у тебя черные как смоль волосы и почти что белоснежная кожа. Определенно эта незнакомка была бы одной из самых красивых женщин того времени. Только вот сейчас увы и ах, подобное сочетание стало так часто встречаются, что уже не считалось редкостью, а скорее уже даже атрибутов вампиризма. Определенно ей бы с радостью предложили роль вампирши в каком-нибудь фильме, но не ужасов, а скорее романтичной мрачности или мрачной романтики, что-то вроде запретной любви вампира и девушки, или наоборот скорее вампирши и юноши. Эдмонд не был поклонником бледной кожи, ему самому была милее кожа загорелая, но он определенно был ценителем роскошных волос и таких выразительных глаз. Да глаза, их он смог рассмотреть, когда подошел чуть ближе. Странно зачем женщины так любят подводить глаза, если они и без того просто роскошны, сделать еще лучше? Но ведь все помнят народную мудрость о том, что лучшее враг хорошего. Хотя в данном случае бесспорно глаза чаровали, а внутренний голос торжественно произнес «Превосходно не блондинка». Тем временем мужчина присел рядом на лавочку, не слишком близко, дабы сразу не напугать, здесь ведь много таких пуганных девиц, подобно бабочкам или птичкам, стоит чуть приблизится, а они уже встрепенутся и готовы бежать проч.
- Интересно, почему красивые девушки так любят петь о смерти. Находите, что мрачность и смерть это романтично? – Он чуть усмехнулся, как обычно делала, если считал, что та вещь о которой он спрашивает глупость. Он действительно никогда не видел романтики в крови, слезах, стенаниях и прочем, хотя приходилось играть и в подобных фильмах. Да, вообще нужно быть до конца откровенным, он никогда не видел романтики вообще ни в чем. Просто знал, что считается романтичным, а что нет и иногда играл как раз в эту самую романтичность. – Неужели эта прекрасная природа вызывает такие эмоции? – Он пристально разглядывал девушку, но не как зверь свою добычу, скорее изучающее, ни капли не заботясь о том, что может смутить, напротив он был бы только рад, если она смутилась, было в этом какое-то особое очарование. Легким небрежным жестом он поправил манжет, ожидая ответа незнакомки. Хотелось услышать ее голос, когда она говорит, а не поет и сравнить что же ей более идет.

 Отправлено: 22.01.09 23:16. Заголовок: «Когда долго живешь ..

«Когда долго живешь на одном месте,
в одной и той же комнате и видишь одних
и тех же людей, которых сам выбрал себе в
друзья, то мир кажется очень простым.
Но едва выйдешь из дому – все делается
чересчур уж разнообразным».

Евгений Шварц «Тень».

Она никогда не была душой компании. И никогда не стремилась ей стать. Да, впрочем, и не было той компании, в которой можно было бы стать этой душой. Друзей у нее было немного, меньше чем пальцев на руке. И редко кто был знаком друг с другом. Так, какие-то обрывки из разных жизней. Хохотушка. Леди. Язвительный. Каждый был своеобразен и никак не подходил друг к другу. Но Дилетта умудрялась как-то с ними общаться. Хотя, на тот период она была еще ребенком. А детям все равно, в общем-то, с кем играть. Главное, не быть одному. Наверно, сейчас она должна была ненавидеть одиночество. Всей своей сущностью, потому как оно терзало и мучило ее столь продолжительное время. Потому как все то время она только и мечтала о том, как бы просто увидеть чье-нибудь лицо. Чужое. Или знакомое. Но лицо. Как же она заблуждалась. Ей не нужны были никакие лица. Ей нужна была только свобода, которую у нее снова забрали. И которой она, в какой-то степени, может насладиться сейчас. Просто смотреть куда-то вдаль и что-то напевать. То, что придет в голову. Дилетта усмехнулась.
- Какая же ты глупая.
Словно отступление от темы. Зачем? Черт знает. Она назвала себя глупой, констатировала факт, и замолчала. Замолчала для того, чтобы через минуту вновь что-то запеть. Первое, что взбредет в голову. Ее руки лежали на коленях, пальцы как-то судорожно сплелись меж собой и сжимали кисти. Спина прямая, а голова немного опущена. Она просидела так какое-то время, что-то напевая, как чисто интуитивно вдруг остановилась. Пару секунд и она медленно поворачивает голову влево с какой-то надеждой, что ей показалось. Поворачивает и натыкается на чьи-то глаза. Странно, но ее взгляд сразу упал именно на глаза. Темные, с какой-то тягучей пустотой, которая не знает жалости, наоборот, такое чувство, что жалость и эти глаза никоем образом не совместимы. Они тянут, притягивают к себе не только взгляд, но и все внимание. Дил слегка качнула головой, чтобы сбросить с себя наваждение и снова подняла взор на мужчину, который уже присел рядом с ней, не слишком близко, чтобы заставить девушку нахмурить брови, но и не слишком далеко, чтобы Абруцци просто отвернулась. В нем была какая-то изюминка. Изюминка не тех глянцевых красавцев, на которых заглядывается большинство девушек и которые вызывают у Дил легкое чувство непонимания, нет. Однако определить, в чем же заключается эта изюминка, девушка так и не смогла. Первоначально она была уверена, что в глазах. В этих действительно красивых глазах. Но стоило ему насмешливо улыбнуться, как Дилетта тотчас же отказалась от своего первоначального предположения. Она улыбнулась в ответ, чуть приподняв уголки кверху, потому что не улыбнуться на магнетизм этой усмешки было просто невозможно. Очередное предположение, что изюминка кроется в этих губах, только успело окрепнуть, как вновь рухнуло моментально, ибо мужчина заговорил. И в тот момент, когда с его уст слетели первые слова, девушка отчетливо осознала, что главный козырь этого мужчины, который он предусмотрительно держит в рукаве, - харизма. А тягучие глаза, магнетизм улыбки – небольшое, но нужное дополнение.
- Наверно, я сейчас Вас немного удивлю, если скажу, что с недавнего времени романтика стала для меня пустым словом. Что уж говорить о ее темной стороне? К тому же, Вы не находите, что мрачность и смерть способны вызывать слезы умиления только у довольно-таки юных персон? Не думала, что я так на них похожа…
У нее удивительно тихий голос с легкой хрипотцой, но звучит он уверенно и четко. И она так же улыбается: тихой и легкой улыбкой. Она также смотрит: ненавязчиво и легко. Как сейчас. Но тонкие пальцы музыканта продолжают сдавливать кисти, что костяшки успели стать еще бледнее, хотя, казалось бы, что бледнее уже некуда. Но она не обращает на это никакого внимания, продолжая наблюдать, как с эмоциями тягучая пустота глаз мужчины спешит меняться. И меняться так быстро, так молниеносно, словно у него был какой-то дар перевоплощения. Теперь в них плескалась усмешка сродни той, что все еще держалась на его губах. Он рассматривал ее, нисколько не смущаясь, а она рассматривала его, и на ее щечках выступил легкий румянец. Он выступал всегда, стоило ей только встретиться с кем-то взглядом, но скорее от неожиданности, чем от смущения, как может показаться на первый момент. Смутить же девушку было делом непростым, но даже тогда своей бледности она почти не теряла.
- Скажите, а разве можно не радоваться тому, что не видел продолжительное время? Для Вас это звучит смешно, не так ли? И я бы с Вами согласилась, раньше, но не сейчас, воистину поняв всю истинную красоту хотя бы этого пейзажа. Впрочем, можете продолжать насмехаться.
Тон какой-то убежденный, тот, который безжалостно стер с ее лица не только улыбку, но и впечатление. Она чуть нахмурилась и даже сделала отрицательный жест рукой. Мол, все, разговор окончен. Сейчас было самое время отвернуться и выждать, когда же мужчина наконец-таки оставит ее одну. Но она не стала этого делать, к тому же, и подобного желания в ней не наблюдалось. И даже, невзирая на свой недавний жест, который будто резкой линией пресек любое продолжение разговора, уголки губ вновь слегка приподнялись кверху, обнажая белоснежный краешек зубов.
- Прошу простить меня, что я не интересуюсь Вашим именем, но позвольте ж мне поинтересоваться, если Вы так и не сочтете нужным представиться. Не имеете ли Вы ничего против, если я ненароком обращусь в Вам просто: «Незнакомец»?
Она улыбается уже и глазами, потому что это звучит как-то глупо. Но надеется, что эту глупость ей простят или просто не обратят на нее внимания. Или сделают вид. Потому что, наверняка этот мужчина шутить не любил. Но не факт, что он этого не делал.

 Отправлено: 11.02.09 16:16. Заголовок: Флер любила долго сп..

Флер любила долго спать. Не зависимо от того во сколько, где и когда она легла, вставала, по меньшей мере, не раньше полудня. И уж, конечно же, ее мало волновала смена часового пояса и дурацкие правила школы. А были ли они вообще? Девушка в этом сомневалась. А даже если были, кому до этого есть дело. Уж конечно же мисс Де Ла Круа на это плевала. В общем, так получилось, что она проспала завтрак и никоим образом не собиралась появляться в столовой на обед. Ей куда приятнее было созерцать природу, нежели кислые мины учениц и нахальные морды учителей. Вообще девушка ко всем учителям относилась с характерным ей скептицизмом. Да и кто здесь, их любил? Бред. С самого начала Флер отказывалась верить в то, что это не дурацкий розыгрыш, а теперь размышляет над тем, какие здесь учителя. Не веселая получалась история.
Что же касалось ее нынешнего положения, то оно, пожалуй, было одним из самых лучших. Вот уже три дня у нее не было учителя, и как надеялась девушка, в ближайшие дни он не появится. Надеялась хотя бы потому, что ей нравилось делать, то, что ей самой хотелось, нравилось жить, не ограничивая себя рамками, и вообще нравилось жить.
Вот уже почти час, девушка бесцельно бродила по различным закоулкам школы,
наслаждаясь пейзажами, воздухом и просто отдыхала от мрачных мыслей. Нельзя было сказать что она смирилась с мыслью о том, что ей волей не волей придется стать чьей-то собственностью. Но о разработке плана о побеге, тоже речи не шло. Флер на свое несчастье была реалисткой и посему знала, что если это место не найдут правоохранительные органы, то это место не найдет никто. В общем, не была она, наивной дурочкой страдающей манией супергеройства. Единственной надеждой были связи семьи, которые могли помочь в поисках, но не более того.
Но по большому счету, брюнетка всячески старалась отгонять от себя подобные мысли. Не время сейчас было ностальгировать, жалеть о том, что не успела сделать. Нет, Флер была не из сентименталистов, а посему и жалеть о чем-либо было не в ее стиле.

 Отправлено: 11.02.09 18:55. Заголовок: Никогда не говори че..

Никогда не говори человеку, что ему делать, ибо это чревато последствиями и возможно даже тяжёлыми. Жизнь представляет из себя лишь одну игру, в которой побеждает лишь тот, у кого больше не только ума и выносливости, но и оружия. На данном этапе жизни, Джон думал только о том, как бы выжить и быть не пойманным. Ведь он скрывается и достаточно только прознать о том, где он, за ним прибудут. Это проклятие, когда внутри тебя сидит зверь, готовый вырваться в любой момент и напасть на тех, кто тебе дорог и кого ты любишь, но такого у паренька нет. Этой боязни не существует в его словаре, хоть он и обширный, всё же. Это его сон- Шагая по лесной тропинке и смотря на все прелести природы, кажется, что ты попал в какой-то весьма странный мир, в котором всё так хорошо и прекрасно, но, не смотря на всё это, за каждым углом кроется опасность. Стоит держать ухо в остро, как и сейчас. Услышав несколько голосов, Грейс не стал останавливаться на достигнутом, продолжил идти в своём сне. Зачем останавливаться? Ответ и так прост. От парня исходит странная аура, загадочная и ужасающая. Остановившись на месте, присмотрелся к какой-то картине. Вроде бы спокойно. Значит теперь можно вздохнуть и продолжить поход, что и сделал. Направил свой взор к небу, будто острая стрела вылетела и готова пронзить всё, что встанет на её пути. Так может просто показаться, а может и нет. Если пристанут, нужно только молчать и ничего не говорить, придётся врать и выкручиваться, либо убить. Как всё надоело, хотелось немного расслабиться и выпить кофе, посмотреть телек и наконец-то сходить в бордель. Мило улыбаясь и про себя думая что-то не деловое, его взор скользил по небу, а сам шагал по тропинке. Иногда стоит смотреть куда идёшь, но только не в этот раз. Сделав несколько шагов, мужчина остановился, ибо приметил прекрасную девушку. Не став тянуть кота за его самое сокровенное место, решил подойти к ней. Поравнявшись с леди, на его лице сияла улыбка, хоть кого-то встретил.
- Здраствуйте. А почему вы одна? - осмотревшись и вправду она была одна. Как можно отпускать такое сокровище куда-то без присмотра. Куда вообще мужчины смотрят, вот этого Джон понять не мог. Зачем винить таких людей, не стоит этого делать, а то вина ляжет на ваши плечи, а тогда уж ничего не поделаешь. Голову с плеч, как говорили в старину.
Когда солнце прячется, это значит что вскоре наступит ночь, а когда наступает ночь, можно увидеть множество интересных действий, которые, по всей видимости, не каждому удаётся лицезреть. Иногда хватает лишь мига, чтобы понять всё то, что не дано было раньше. Иногда наступает момент, когда человек глядя в глаза своей смерти и улыбается, а затем шлёт пламенный привет и говорит о том, что убийца уже купил себе билет в ад и они вскоре увидятся. Возможно это и, правда, но только в сказках. Рая и ада нет, как и края земли, с которого можно упасть и повредить голову, бредни, небылицы. Можно, конечно же, над этим посмеяться и похлопать в ладоши рассказчику, но стоит так же следить за своим языком, не болтать лишнего и вообще, закрыть рот на замок и наслаждаться зрелищем, так обычно и делал парень. Теперь он в раю.