Отправлено: 29.08.17 23:14. Заголовок: Квартира Янника Лэйне.

 Отправлено: 29.08.17 23:18. Заголовок: -Да. Ты чертовски по..

-Да. Ты чертовски похож на убийцу. Надеюсь, это тебя не расстроит.
Он смотрит на неё изучающим, но вполне доброжелательным взглядом, и она нервозно выгибает бровь в ответ. Мол, хочешь поиграть в гляделки, не на ту напал. Она не отводит взгляд, надеясь, что страх не слишком прокрался в глаза, и он её не раскусит. Ничего, если он заметит её страх. Подумаешь, она что, ненормальная, чтобы не бояться незнакомого парня в тёмном переулке, который так легко разглагольствует об убийствах, и, самое милое, она знает, что он не шутит. И ничего, что его фотографиями обвешана её комната. Он для неё только подследственный, ничего больше. В этом она убеждает себя, когда с интересом изучает его лицо и думает, каков он в постели. Чёрт его дери с этой его сексуальностью.
-Всё немного более запущено, но ты почти угадал. Я полицейская.
Она пытается звучать непосредственно, но улыбка выходит натянутой. Она не умеет улыбаться по заказу, да и врунья из неё так себе. Куда ей до его высот. По крайней мере, в покер бы она проиграла с треском, так и не освоив блеф. И, зная об этом своём качестве, она думает, что лучше сказать, как есть. Не говоря уже о том, что он запросто мог скользнуть взглядом по удостоверению, что он подобрал. Ну и что с того, что она полицейская. Какая идиотка будет признаваться в этом тому, за кем следит.
-Мы, женщины, тоже ни черта этого не понимаем. Что не мешает нам носить каблуки. Вроде, вы зовёте это бабской логикой.
Она хмыкает. Нет, не недоверчиво. Она достаточно его изучила, чтобы догадаться, что он её со всеми её лишними килограммами осилит. И она достаточно уверена в себе, чтобы не задумываться, какого чёрта он так пристально рассматривает такую жиртреску. Она прекрасно знает, что мужчины часто говорят, что ненавидят женщин с телесами лишь для красного словца. И, самое забавное, чем они сами более худые, тем более рьяно цепляются за тех, у кого есть за что подержаться. Так, небольшое наблюдение.
-Кто сказал, что я собралась отказаться от твоего заманчивого предложения? Мечта всех женщин, залезть на мужчину и свесить ножки, ты не знал? А ведь не кажешься наивным.
Она, конечно, немного колеблется, насупившись, как всякий раз, когда кто-то нарушает её личное пространство, но он чуть ли не силком забрасывает её на спину. Ей нравится. С ним легко. Он интересный. Она обнимает его за шею и даже пытается расслабиться и не подсчитывать про себя, скольким несчастным он отрезал пальцы, только, чтобы показать, какой он офигительный маньяк. На секунду отпускает его, чтобы вытащить сигарету из его губ, давая ему выпустить дым изо рта, и вернуть её на место.
Ну, конечно, он всё портит. Точнее, всё испортила она, когда назвала его по имени. У неё холодеют руки, и она невольно сильнее в него вцепляется, на секунду вжавшись носом в его шею. Вполне себе трусливо. Она знает, что он может с ней сделать, и от всех этих картин её подташнивает. Хотя, она спокойно выдула пару стаканов кофе, когда её коллегу выворачивало в уборной, после фотографий его жертв. Она должна быстро что-то сообразить, и, желательно, что-то, что может сойти за истину в последней инстанции.
-Мммм…да так, делала пару покупок в твоей галерее, и кто-то, вроде, позвал тебя по имени. Я просто люблю всё, что связано с Японией, вот и запомнила.
В общем-то, она почти его не обманывает. Всё так и было. Умалчивает лишь о сущей мелочи. Вроде того, что он кровавый бандит, который тут её и прикончит, если увидит содержимое сумочки, которую она отчаянно к себе прижимает свободной рукой. У неё есть небольшой козырь и надежда, что он поведётся. Что он захочет повестись. Она действительно любит Японию, и на японском говорит почти без акцента. Она легко переходит на его язык.
-А ты отчаянный. Не боишься быть жестоко раздавленным мной.
Ну не может она не отпустить комментарий про свою откормленную тушку. Она может и по его тощим костям пройтись. Но проверять, есть ли у него, в отличие от неё, чувство юмора, никакого желания нет. Есть желание сделать так, чтобы он сохранил свою беспечную голову там, где она есть. Хотя совсем недавно она куда больше хотела узреть его за решёткой и упиваться тем, что приложила руку к аресту не кого-нибудь, а японского, весьма увёртливого мафиози.
Она знает кое-что, о чём он не подозревает. Её шеф решился устроить облаву на штаб-квартире якудза. Его клан. Она должна радоваться, во многом этому способствовали улики, что ей удалось скрупулезно собрать, но радость это последнее, что она испытывает. Это глупо, беспечно, совсем не в её стиле и просто безумие. Но она заставляет язык отлипнуть от нёба.
-Не хочешь заглянуть ко мне? Можем выпить по чашечке кофе, ну или заняться сексом. Это как получится, но ты же, вроде, не из трусливых.
Она с ним подшучивает и флиртует? Да ни черта. Яни серьёзна. Она любит одиночество, но она не монашка. Она выглядит слишком доступной? Какой кошмар. Она усмехается. Теперь уже она чуть ли не насильно затаскивает его к себе в квартиру. Хотя, она бы не сказала, что он яростно сопротивлялся. Первым делом скидывает туфли. Она ведь не шутила, что женщины сами себя ни черта не поймут. Проходит на кухню, лихорадочно соображая, под каким предлогом не показывать ему свою комнату, которая пестрит его физиономией, да ещё и физиономиями других якудза, что не оставит ему простора для фантазии. Машинально заваривает его любимый кофе, который зачем-то купила и для себя. Хотя от кофе её воротит. От него не воротит ни черта. Она, вроде как, спохватывается.
-Что это я. Ты, наверное, больше по зелёному чаю? Впрочем, его всё равно нет, так что придётся довольствоваться малым.
Да уж, лицедейка из неё никакая. И глазами она не умеет хлопать так, чтобы за это ей всё прощалось. Как её только взяли в полицию с такими талантами. Взяли вот, не обломались. Она же не на «мисс полицейский участок» претендует. Она намерена не красоваться, а ловить якудза и забрасывать вопросами об их правилах.
Не было ничего глупее, как притащить его сюда, но она должна как-то его задержать, чтобы облава прошла без его участия. Но поить его сто первой кружкой кофе будет слишком подозрительно и потому Яни, со вздохом осознания собственной тупости, набирает номер начальника, чтобы завести с ним «непринуждённый» разговор.
-Облава на якудза? Как неожиданно. Что за клан? Да не нуди ты и название скажи.
Она переспрашивает, повторяя название клана, чтобы это не укрылось от ушей её японского гостя. Она, конечно, картинно не ахает, переигрывать ни к чему. Вон уже даже начальник сердобольно интересуется, какого чёрта на неё нашло и не поднялась ли у неё температура. Но она снова и снова уточняет у него всякие детали, будто они не разжёвывали их в участке, как размокший батон. Ей важно, чтобы Арэта услышал и намотал на ус. Хоть усов у него отродясь не водилось. Она вешает трубку и с деланной невозмутимостью пожимает плечами.
-Не повезло ребятам. Не хотела бы я там с ними быть.

 Отправлено: 30.08.17 01:03. Заголовок: - Я убийца, а ты коп..

- Я убийца, а ты коп. Какая романтичная история.
Он щурит свои глаза, которые сейчас можно назвать смеющимися, но в то же время в них сквозит жестокость и недоверчивость. Ему только не хватало наткнуться на полицейскую. После этой информации, да еще и то, что она знает его, у него два пути. Первый это сейчас ее оставить и больше стараться никогда не пересекаться. И этот путь совсем не в его стиле. Второй путь это перерезать ей глотку или артерию и заставить захлебнуться собственной кровью. И это было бы очень в его стиле. Он выбирает третий вариант. Совсем не в своем стиле.
Она говорит, что слышала его имя в галерее и он ухмыляется себе под нос. Он ведь не идиот и у него отлично работает голова. Она полицейская и копала под него. это не страшно, он может убить ее прямо в эту секунду. Может замести следы, он ведь хитер, он ловок, он родился в рубашке. И ее надо убить. И отрубить ей голову, чтобы рано утром швырнуть прямо к дверям полицейского участка. У него нет жалости. Он психопат и ему нравится убивать. он любит горячую кровь. И он почувствует невероятное удовлетворение, когда она захрипит и перестанет дышать. Ему нравится, как она говорит на японском. Его это интригует. Он псих и, когда его что-то интригует, он даже дрожать начинает.
А она отчаянная. Зовет его к себе домой, или она отчаянная или дура или это ловушка. Он облизывает пересохшие губы. Взгляд его жесток. Недоверчив и сейчас немного лихорадочен.
- Я за секс. Ты такая смелая. У меня есть три варианта, почему ты такая смелая. Интересно, какой из них верный.
Он говорит без улыбки, но потом подмигивает ей, улыбнувшись одними губами, глаза его остаются такими же пристальными и холодными. Она отчаянная. Смелая. Глупая. Ему кажется, что она пытается заманить его в ловушку и почему-то он следует за ней. это какое-то сумасшествие, он слишком заинтригован этой девчонкой, которая должна бы уже давно быть трупом, причем распотрошенным. Он справится с ловушкой. Как только она потянется к телефону, чтобы сообщить, что он у нее в квартире, он перережет ей все артерии и оставит умирать и кровью напишет послание тем, кто помчится, чтобы его взять. Он не самый крупный и известный якудза. Но он убийца. И ему хочется, чтобы его знали. Он считает себя писателем, художником, музыкантом, кем угодно.
Он проходит в ее квартиру, кстати, очень рьяно отслеживая каждое ее движение. Она идет на кухню и он следует за ней с кошачьей грацией. Он может подкрадываться незаметно и свернуть ей шею тоже может.
- Я больше люблю именно этот кофе. У меня такое ощущение, что ты знаешь обо мне даже больше, чем знаю я сам.
Ему нравится так легко ее провоцировать. Арэта никогда не был параноиком и не боялся того, что его поймают, он больше боялся забвения и того, что так и останется неудавшимся мелким якудза. Ему хочется, чтобы о нем говорили. И, если его поймают, когда он перережет половину полицейского участка, то он решит, что победил. И Яни будет его самой любимой жертвой. Она станет его кровавым ангелом.
Она берет телефон и он уверен, что вот сейчас начнется. Он выглядит непринужденным, но вслушивается в каждое ее слово. скоро за ним приедут и найдут ее труп. Ему не хочется ее убивать. она ему нравится. Она произносит название его клана. Облава. Арэта никогда не был слишком наивным. Не с его профессией. Она кладет трубку и он с ледяным спокойствием произносит
- Я думал, якудза больше нет. кажется, ты обещала мне секс?
Арэта встает со своего места и, как будто бы случайно роняет чашку, которая разбивается и он быстро хватает осколок. Подходит ближе к Яни. Поднимает ее за шею. Зарывается носом в ее волосы с лихорадочной страстью.
- Я решил, что ты станешь моим кровавым ангелом. Ты ведь знаешь, кто я такой. Ты сейчас по телефону или зачем-то спасла меня. Или это был кодовый разговор и через десять минут сюда вломятся полицейские, чтобы добраться до меня. А на твою красивую грудь повесят медаль. И я могу убить тебя сейчас и не рисковать. А могу подождать эти десять минут и проверить. И знаешь… я хочу заняться с тобой сексом.
Он проводит осколком по ткани ее бордовой майки с нажимом, разрезая ее.
- У нас мало времени, если ты меня сдала. Мы не выживем оба.
И он резким движением притягивает ее к себе, чтобы страстно поцеловать.

 Отправлено: 10.10.17 01:58. Заголовок: -Выбирай тот вариант..

-Выбирай тот вариант, где я дура. Не прогадаешь.
У него в глазах настолько читаются мысли, что он бы сделал, если бы дал себе волю, что она закашливается, представляя, как из её рта вылетают кишки его стараниями. У неё нервы железные, она может попивать кофе и думать о крови, что он пускал своим жертвам, но надо же было напроситься на то, чтобы пополнить их список своей выдающейся задницей.
Девять из десяти мужчин назвали бы её шлюхой за это её отчаянное поведение. Он назвал её смелой, забавно. Она нервно хмыкает и давится кофе, потому, что ей лень налить себе чай. А, может, она просто не хочет лишний раз шевелиться, так пристально он за ней наблюдает. Пожирает взглядом, и это не для красного словца. На нём даже перчатки такие, словно он явился её придушить и слинять незамеченным. Чтобы свернуть ей шею, ему не придётся даже напрягаться, невзирая на все её килограммы, которые она любовно себе отращивала. Ни черта не смешно.
-Может, я твоя половинка и предугадываю твои желания.
Шутка, в такт её улыбке, получается натянутой, хотя обычно Яни не отказать а суховатом обаянии, ну, если кого-то может обаять манера говорить правду в лоб, не прикрываясь такими глупостями, как чувство такта. У неё дрожат пальцы и чашка вместе с ними. Его взгляд холодный и цепкий. О чём она думала? Мыслей нет, когда нет мозгов, а это он ей организует.
-Больше нет самураев. Хотя, кто сказал, что все эти воины были столь благородны, как показано в фильмах. Мы ведь не в идеальном мире.
Надо же, она может собой гордиться, у неё ещё хватает запала о чём-то рассуждать, когда он выглядит, словно хищник, готовый к атаке. Она следит за ним, когда он подбирает осколок. Хмурится, понимая, что он обо всём догадался. Видимо то, что бабы дуры недалеко от истины. Иначе с какого перепугу она взяла, что он, отменный лицедей, поведётся на её жалкие актёрские потуги. Она не берётся за дела, в которых ничего не смыслит, но взялась пустить пыль ему в глаза, и, видно, прогадала. Он не просто перережет ей горло. Она старается не думать и усилием воли в зародыше давить картины того, как он заставит её, истерзанную, полетать с балкона. Просто потому, что она боится высоты. Он хватает её за шею, говорит жутковатые вещи, и она не пытается вырваться, какой смысл. Но она всё же баба и умудряется задержать в памяти его мысли относительно её груди.
-Сумасшедший. Чокнутый.
Яни сдавленно шипит. Напугано и беззлобно. Ну а как его назвать, если он, вместо того, чтобы линять, раз уж решил, что она сдала его с потрохами, ведёт с ней непринуждённый разговор. Если бы к ним направлялась группа захвата, они пристрели бы его, как миленького. Хотя, она уверена, до этого он своей катаной нехило попортил бы им шкурки. И ей особенно.
Она, конечно, дура, но не до такой степени, чтобы купиться на то, что они трахнутся, и он благородно решит не укорачивать её на голову. Убьёт, как пить дать. Против первого, к слову, она не возражает и даже за. Просто второе немного сбивает настрой, она и рада бы абстрагироваться, но как, когда он так и сверлит её ледяным, жёстким взглядом. Она не успевает зажмуриться, так быстро он приставляет к её телу осколок, но она слышит не треск своей кожи, а треск одежды. Она испуганно, но с каким-то нездоровым, будто пьяным, вызовом, смотрит ему в глаза. Она пьяна от страха и возбуждения. И, когда он остервенело касается носом её волос и впивается в её губы, она взрывается в ответной реакции.
Она нетерпеливо стягивает с его плеч эту ненужную, хотя и вполне симпатичную, куртку и чувствует его пальцы на своих обнажённых плечах. Пальцы убийцы. Её голая спина упирается в стену, и она ощущает каждый выступ, когда он её приподнимает. Он сильный, чертовски сильный и в сексе, она в нём не сомневалась. Но не может сдержать стон, когда он начинает двигаться. У неё вообще был хоть раз спонтанный секс? Да, вроде, нет, всё обычно по накатанной, побрить ноги, принять душ и думать о том, что охота поспать и уже нет настроения трахаться. С ним всё по-другому. С ним у неё есть настроение, даже если он сейчас думает, каким способом поизощрённее перерезать ей глотку. Она впивается пальцами в его волосы, непривычно для себя нежно, но страстно, с силой проводит ногтями по его спине в момент оргазма. Чёрт, она думала, так делают только в кино, и то для антуража. Ей казалось, в жизни так не бывает, чтобы эмоции настолько зашкалили и хотелось бы вести себя, как взбесившаяся кошка. Она яростно целует и покусывает его шею, томно ведя языком по его татуировке. У него куча татуировок, и она знает значение каждой из них. Кроме одной. Она шепчет ему на ухо по-японски, прерывисто и кое-как умудряясь дышать.
-Ты убийца, а я коп. Как романтично, верно?
Он такой же романтик, как она. Они снова целуются, и она изучает языком его язык. Яни всегда была страстной, но, откровенно говоря, ленивой, да и ревностно оберегала своё личное пространство. Интимные связи с незнакомцами не для неё, не потому, что она благородная и правильная. Ей нужно привыкнуть к голосу, запаху. Но как там сказала бы обдолбанная Спящая Красавица? Я тебя знаю, мы прогуливались во сне. И она знает его так давно, что почти и забыла, что они незнакомы. Да и какая, к чертям разница, когда у неё голова кругом идёт от него. И ей не хочется, чтобы он останавливался. Кажется, прошло больше десяти минут. Плевать.
Она до боли вжимается в него грудью, в нежном и яростном исступлении. Яни бы не подумала, что можно так хотеть того, кто намеревается убить тебя. Она не была настолько безумной, но его порядком рухнувшая крыша, очевидно, явление заразное. Ей приходится долго восстанавливать дыхание, прежде чем выдавить слова. Но из горла вырывается истерический смешок.
-Представила, что нас прирезали бы прямо так. Зрелище было бы отменное.
Она обречённо хмыкает, ласково зарываясь в его волосы пальцами и, другой рукой по-кошачьи обвив его шею. Или, вернее сказать, по-змеиному. Он же считает её подколодной змеёй. Она не подлизывается. Обычно она после секса не ласковая, чувствуя, нет, не смущение, а дискомфорт. Она терпеть не может телячьи нежности, и от неё не дождаться истерик на тему «почему ты отвернулся к стене и захрапел, когда я ждала, что ты будешь меня облизывать». Она отвернётся и захрапит.
Но Арэте смотрит в глаза и поглаживает его по шее. Проводит по кадыку кончиком ногтя. Ей нравится изучать его тело. Она может себе позволить быть ласковой со своим убийцей. Она не грёбанная Белла Свон. Просто он её прикончит, что бы она не учудила, так почему не учудить то, что хочется. Она уже не выглядит такой собранной и строгой. У неё растрёпанные волосы, и губы горят и дрожат. Может, от страха, а, может, от его поцелуев, она не собирается разбираться.
-Я тебя не сдавала. Но копала под тебя и нашла достаточно улик, чтобы не всем в твоём клане удалось отделаться парой взяток и отрубленных шей. С тобой полетел к чёрту весь план. Если бы тебя поймали, меня бы повысили. Это то, чего я всегда хотела. Но ещё больше я хотела тебя.
Её пробивает дрожь, но она говорит ему, как есть. Накидывает на себя его куртку, такую же сексуальную и грубоватую, как её владелец. Глупо, словно клише из фильма, но ей хочется пропахнуть им до конца. Она не стесняется, что стоит перед ним почти в неглиже и не смогла бы придумать большего идиотизма, как прикрываться и изображать невинность после того, как он везде её пощупал и не только. Хотя с ним почему-то она немного стесняется. В своей циничной манере. Какая же она дура.
-Кровавый ангел? Другого такого психа поискать, я чертовски тебя боюсь, но это меня не остановит. Я пыталась тебя избегать, ты сам нарвался. Если хочешь, чтобы я от тебя отвязалась, будет проще, если ты и правда меня убьёшь.
Она говорит просто, безо всяких кривляний. Она ни черта не романтичная. Но он интересен ей до такой степени, что она не отстанет от него, даже если он будет размахивать катаной у неё перед носом. Ну, наверное. А, может, как комар, запищит и сорвётся с места, но потом вернётся на насиженное и снова вопьётся в его кровушку с этим своим безумным интересом.
Она знает о нём достаточно, чтобы сделать выводы, настолько ей нравится. Ей, чёрт возьми, нравится, и хочется приоткрыть ему и себя настоящую. Она, непонятно зачем, переплетает с ним пальцы и ведёт в свою комнату. Там повсюду развешаны фотографии злодеев мира якудза, заметки из киотских газет, которые и в Киото сложно достать. Море информации о кровавых разборках, фотографии жертв в таком виде, что нормальная девушка не смогла бы в такой обстановке заснуть. Больше всего его фотографий.
-Надеюсь, ты не считаешь меня тупой настолько, чтобы я охотилась за Тагава-саном или Кенджи-саном. Просто я влюблена в мир якудза.
Он, конечно, может решить, что она его сумасшедшая фанатка, но он ошибётся. Она фанатка мира якудза, не людей. И она вполне может интересоваться их образом жизни и копать под тех, под кого можно попытаться копать. Но с ним всё по плану не получалось, с самого начала, как она разглядывала его лицо на фотографии в каком-то баре.
Она замолкает, не зная, что он будет делать. Жестоко убьёт её, скорее всего, надо быть реалисткой. Она надеется, он выберет не самый мерзкий способ, но он, конечно, выберет, за то, что под него копала. Она рассеянно, напугано кусает нижнюю губу. И возбуждённо. Она никогда бы не подумала, что можно спокойно смотреть на своего убийцу и думать, как он хорош в сексе. Она берёт его руку, повернув внутренней стороной, и мягко проводит пальцами, задержав их на особенно заинтересовавшей её татуировке.
-Ясное дело, ты думаешь меня прикончить. Тебе нет смысла доверять мне. Но убить ты меня всегда успеешь. Между нами, не для протокола. Я могу помочь пробиться в эту твою обожаемую элиту. Там столько подводных камней. Назови имя любого якудза, и я расскажу тебе про него что-то такое, что никому неизвестно и что знать будет не лишним каждому, кто хочет выжить в их кланах.
У неё даже глаза горят, когда она об этом вдохновенно говорит. Она не отрицает, что не горит желанием сдохнуть и уж тем более в муках, но умолять не трепать её шкурку не будет. Другое дело, предложить что-то вроде союза. У них ой как неплохо получается… сотрудничать. Янника усмехается шутке про протокол, которая звучит не смешно. Она не питает иллюзий, что он её не прирежет, наверное, поэтому не слишком боится обременять его предложениями. Если ей конец, такие добродетели, как ненавязчивость и скромность, не должны её волновать. Ей и так есть над чем волноваться, он подкинул ей немало поводов. Да почему нет. Если она такая дура, чтобы увести его из-под удара, отчего бы не делиться с ним информацией, которую она любовно, кропотливо и осторожно нарыла и которой всё равно сама не сможет воспользоваться. А что такому добру пропадать.
Она полная дура. Не спасла бы его, он не стал бы углубляться в детали её осведомлённости, и уже вечером она бы праздновала триумфальную победу и прислала бы ему в тюрьму пару передач. Но он спутал ей мысли и карты тем, что, чёрт его дери, подобрал её удостоверение. И хорошенько трахнул.

 Отправлено: 13.10.17 23:42. Заголовок: Арэта яростен и беше..

Арэта яростен и бешен. Он бешен в убийствах, и еще более яростен в сексе. Он безумен и иногда занимается сексом, который больше напоминает изнасилование, а порой становится нежным щенком, который предпочитает просто ласкать свою спутницу. Было бы глупо утверждать, что Арэта никогда не получал удовольствия от секса, но можно ведь утверждать, что никогда и ни с кем он не ощущал такого единения, как с этой коварной полицейской? А, может быть, дело в том, что он обожает адреналин и сейчас он его подстегивал, когда он понимал, что на самом деле в любом момент сюда могут ворваться копы и прострелить ему голову в самый момент, когда он находится в ней. для него нормально, чтобы это его возбуждало. Ну и ее запах и то, что она его вроде как боится, но все равно отвязно с ним трахается. Потому что обычно, если его кто-то боялся, то секс превращался в тупое нытье и однажды он от злости проломил голову проститутке прямо во время секса, до того она бесила. А сочетание запаха страха и возбуждения его невероятно заводит. Зря она его подсаживает на это.
- Представил, что мне бы прострелили голову прямо в этой позе. И тебя бы забрызгало кровью. Я бы посмотрел, как твою грудь залило бы кровью.
Он почти ласково, но с нажимом проводит по ее груди. Он все еще ей не доверяет, но разве виновато в этом ее тело, которым он с большим удовольствием попользовался еще. Звучит цинично? А как иначе? Романтично бы занялся любовью? Такое податливое тело, как у нее, нужно иметь постоянно и именно пользоваться им.
- И что же ты накопала обо мне? Если бы меня поймали сегодня, то тебя бы точно повысили. Посмертно.
Он подмигивает ей даже задорно, совершенно спокойно говоря о том, что он бы не дал уйти ей живой, если бы она его подставила. Он не доверится ей. Она коп, а он убийца и по большому счету ничего романтичного в этом нет. по крайней мере, даже секс не закончится хорошо, но кто сказал, что Арэта предпочитает хэппи энды?
Он идет за ней в комнату и рассматривает развешанные фотографии. Принц Эниши, рядом с ним улыбается самый опасный ребенок мира якудза Рики Сато. Может быть, даже не самый опасный ребенок, а самый опасный человек. взгляд Арэты скользит по всем этим самураям, якудза, ниндзя. Он и сам увлекался ими, потому что понимал, что ему туда не прорваться. Он мелкая пешка, он не родился родовитым и не родился опасным и самым сильным. Он родился одиноким и безумным. Ему не могло повезти так, как повезло знаменитому людоеду, который волком смотрит с фотографий. Арэта даже усмехается. Его фотографий так много, что он даже сам не помнит о некоторых своих передвижениях.
- Ты проделала такую работу для того, чтобы потрахаться с кем-то из мира якудза?
Его голос звучит цинично и даже грубовато. Можно было бы подумать, что он несколько задет тем, что она беспардонно вторгалась в его личную жизнь. вот он ест какие-то суши, совсем один. А вот запивает их сакэ. Господи, какая пошлость. Он ест суши и запивает их сакэ. Мда. Не слишком сексуально и жутко предсказуемо. Но на самом деле, она ведь знает о нем много. И она прекрасно понимает, что ему нравится, когда на него смотрят и когда за ним наблюдают. Поэтому, можно сказать, что она ему польстила. Он резко оборачивается, чтобы пошло распахнуть на ней свою собственную куртку и приподнять ее за ноги, чтобы она обхватила ногами его бедра. Он снова показывает боевую готовность. Особенно, когда она говорит, что боится его, но он-то чувствует, что она его хочет.
- Надеюсь, что ты не считаешь меня тупым настолько, чтобы я хотел попасть в элитные кланы Кенджи-сана или Тагавы-сана?
Он прижимает ее прямо к этому самодельному стенду с фотографиями, да так резко, что некоторые даже падают на пол. В том числе и одна из его фотографий. Он коварно улыбается и теперь уже он прижимается спиной к стенду и продолжает держать ее на себе. Теперь она может видеть его лицо и фотографии всех этих якудза, когда он снова двигается в ней, правда на сей раз дразняще.
- Интересно, что ты будешь делать дальше.
Он ее не отпускает и продолжает дразнить.
- Интересно, что я буду делать дальше.
Когда он с властной нежностью проводит пальцами по ее груди.

 Отправлено: 20.12.17 03:44. Заголовок: -Прострелили бы голо..

-Прострелили бы голову, не посмотрел бы. И о чём ты только думаешь? Знаю. Кто бы говорил.
Да какая, к чертям, романтика? Она бы соврала, если бы сказала, что его слова её не напугали и не возбудили. Но это безумие. То, что он говорит серьёзно, заставляет по её коже пройтись мурашкам. Ей не хочется продолжать эту опасную тему, она может завести их в те ещё дебри. К примеру, он может огорчиться, что кровь не размажут по её груди и сам займётся этим. Просто сделав ей там дырку. И дались ему её сиськи. Ну да, большие. Мужчины такие мальчишки в некоторых вопросах, какими опасными бы не были. Только, почему-то, это служит слабым утешением.
-Тебе всё перечислить? Я занудная и дотошная. Лучше даже не начинать.
Она мягко хмыкает, даже не пытаясь казаться непринуждённой и проводя остриём коготка по его щеке. С болезненной нежностью, на которую, как она думала, не способна. Да какого чёрта? Она наивно полагала, что привычно и скучно сожрёт макароны с сыром с гордом одиночестве, выпьет немного дешёвой водки и будет всю ночь мучить Кэрриди своей бессонницей. Не умеет Яни отдыхать и спокойно смотреть, как другие решили отдохнуть. А он сбил ей все планы и намеревается её грохнуть. Вот это она устроила себе выходной, нечего сказать.
-Перестань меня пугать. Я и так напугана, если вдруг ты не заметил.
По её, нет, не дерзкому, но слегка грубоватому тону может показаться, что она издевается. Но издевается он. Она не дура и прекрасно понимает, что её жалкое умение размахивать пистолетом и кулаками для него ничто. Она даже потянуться к оружию не успеет, а он просто придушит её. Если не взбесится, потому, что тогда он придушит её не просто.
Конечно, она чертовски напугана. И его слова радости ей не добавляют. Но, если честно, радости ей добавляет их безудержный секс. Мысль о том, что он ей может перерезать глотку прямо во время оргазма почему-то не заставляет её рыдать. Может, она напугана настолько, что шок служит чем-то вроде наркоза. Она в эйфории от его безумия, и эта мысль даже её возбуждает. Но на самом деле ей совсем не хочется, чтобы он резал её.
-А почему бы и нет?
Отвечает она в тон ему предательски дрогнувшим голосом. А что, разве он не прав? Разве она не хотела почувствовать якудза внутри себя? С той лишь поправкой, что она хотела его. Она не поклонница абстракции и ставит себе конкретные цели. Правда, и думать не думала, что он на самом деле окажется в её жилище и в ней, а не только в её смелых фантазиях.
-Не настолько тупым, но настолько безумным. Кенджи-сан, как и мясник Шиджеру, отхватили бы тебя с руками. Причём, не отрубленными.
Извращённое чувство юмора вещь, оказывается, заразительная. Но она уверена, что права. Кенджи-сану бы пришёлся по душе Арэта. Шиджеру не переваривает, когда его называют саном, но он тоже принял бы Арэту с распростёртыми объятиями. Чем психованнее, тем ему больше радости. Арэта может не прибедняться, всё равно она не поверит, что у него есть склонность себя недооценивать. Она также не недооценивает себя. А вот опасность недооценила и не словила мышей. Слегка попутала безумные, несбыточные мечтания и то, что представляет собой жизнь. В её представлении он мог эротично выпускать ей кишки. Но в жизни ей ни черта не надо такой кровавой романтики. Она не хочет умирать, но вряд ли он оставит ей выбор. Она облизывает губы, не пересохшие лишь его стараниями.
-Ничего. Трупы ничего не делают, а ты меня убьёшь. Да и ладно. Ясно, что другим мои интересы не кончатся. Впрочем, как и твои.
Она не горит желанием сдохнуть, к чему обманывать себя. Но у неё реальный взгляд на вещи, и, если придётся умирать, то лучше пусть он это сделает. Он извращенец, садист, но почему-то ей кажется, что после того, как они спелись телами, он не будет сильно её мучить. Да не будет, как же, секс наверняка лишь распалил его жуткие мыслишки. Ей хочется рыдать. И целовать его. Чем она и занимается. Не плачет. И целует. Он поднимает её так резко и неожиданно, что она невольно вздрагивает. С остервенением распахивает на ней свою куртку, и ей кажется, он собрался проверить, что там у неё за внутренности, хотя, надо думать, видел, чем там напичканы люди ни раз. Но ему далась её грудь, и он хочет залить её кровью. Он хочет сделать её своим кровавым ангелом, и её так и подмывает зажмуриться и бежать от него, с визгами, как все эти туповатые жертвы маньяков в дешёвых трешевых киношках. Правда, до того момента, как он снова её собой пронзает.
То, как дико он её разворачивает, долбанув спиной о стенд и то, что она может видеть его лицо и все эти фотографии, с ним во главе, заводит её сверх всякой адекватности. Да какая, к чертям, адекватность, когда она стонет во весь голос, даже соседи принимаются недовольно стучать по батареям. Она вцепляется в его плечи, в его спину ногтями и, хоть они не длинные, оставляет на нём кровавые отметины. Покусывает его шею и ключицы. Уверенно и страстно касается его кожи разгорячёнными его стараниями ладонями. Он удивительным образом её чувствует. То, как её возбуждает, словно все эти якудза наблюдают за ними. То, что она любит секс не по одному заходу. Она может не заниматься сексом неделями, но, если уж дорвалась, один раз для неё, это как курам на смех. Всё равно, что сожрать бутерброд и только раздразнить себя. Но она бы в этом не призналась, при всей своей прямоте, считая, что это довольно вульгарно. А ему бы сказала без проблем. Словно они старые приятели и трахаются целыми днями.
Он дразнит её. То засаживал ей так интенсивно, что она едва могла удержаться, цепляясь за него. Ей было больно, а она уже забыла, что больно бывает не только в первый раз. И эта боль разъярила её и раззадорила. А теперь он её дразнит. И она не может ничего поделать с собой, поддавшись на его провокацию, словно кошка, ведя языком по его подбородку и извиваясь бёдрами, силясь как можно глубже и грубее вобрать его в себя. Жёстко сжимает мышцы влагалища, чтобы он почувствовал, как она возбуждена. Они трахаются грубо, по-животному, но их прикосновения почему-то ласковые. Он властный, безумный, и она сметена собственной прыти. И уж, конечно, его. Ещё не так давно она даже не знала, как звучит его голос, а сейчас может назвать все его татуировки по памяти. Те, что раньше ей лицезреть не удавалось. Она нежно касается его волос, накручивая на палец. Переводит дыхание. Пялится на его губы и проводит по ним подушечкой пальца, очерчивая их контур.
-Ну давай. Убивай. Я буду твоим кровавым ангелом. Не ты, так твой босс будет рад устроить мне кровавую баню. Но, знаешь что? Я рада, если его помутузят за решёткой. Второго такого ублюдка, как он, поискать.
Стоила ли эта облава того, что он её прикончит? Нет. Она не первый день творения и знает, что все эти столь обожаемые ей якудза те ещё садисты и изуверы. Они жестоки, безумны и яростны. И Арэта яркий тому пример. Но его босс дело другое. Он не воин, пусть даже кровавый, он полное дерьмо. Он связан с детской порнографией, и это самое милое, что можно сказать про него. Её бы воля, она бы заботливо подсунула клану Мацумото компромат на этого мерзавца, сами они вряд ли обратят на всю эту грязь свой взор. Но, если бы обратили, ему бы не понравились. Она не дура и не лезет в такие дела. Лезла бы, была бы дурой, как он сказал? Посмертно.
Он внутри неё, и она жутко возбуждена, чёрт его дери. Но она напугана, и глаза её выдают, да она и не слишком пытается прикрывать свой страх. Что не мешает ей ласково водить по его щекам и татуировкам пальцами и ногтями. Яни на себя не в обиде, надо быть конченой дурой, чтобы всерьёз бравировать в такой ситуации, которую нарочно не придумаешь. Ей интересно, что он собрался делать дальше. И страшно, даже несмотря на сексуальный угар. Ей не нравится чувствовать себя беззащитной. Хотя, в его руках в этой безумной опасности есть своё мёртвое очарование.
-Чокнутый. Жалко, я уже не успею в тебя влюбиться. Это бы закрепило мой образ дуры окончательно.
Яни прижимается губами к его кадыку. Утыкается щекой в торс, поглаживая лицом. Обвивает заледеневшими руками его спину. Она не хочет смотреть, как он будет вонзать в неё меч или нож. Лучше меч, лучше насквозь. Так быстро перестанет быть больно. Почему-то нет слёз. Ей по-бабски, хочется просить не убивать её, но она просто вдыхает носом его запах.

 Отправлено: 21.12.17 01:04. Заголовок: - Разве я тебя пугаю..

- Разве я тебя пугаю? Я не хочу тебя пугать.
Он все так же изучает ее грудь, ее кожу. он не сопливый романтик из какого-то сериала. Он не верит в любовь с первого взгляда, в такую сопливую привязанность. Но он вполне верит в то, что от запаха кожи можно сойти с ума спустя десять минут после знакомства. Он не позволял себе привязываться к женщинам и не должен позволить привязаться к женщине – копу. Это будет так тупо, даже со стороны такого идиота порой, как Арэта. Готов ли он пожертвовать всем ради того, чтобы просто какое-то недолгое время касаться ее нежной кожи. Он думал, что у копов кожа жестка. Но под ее грубой формой скрывается мягкая как шелк кожа, на которой хочется играть все классические симфонии. И почему-то чертовски заводит, как дрожит ее голос. Ему нравится, что она, с одной стороны не трясется, как птичка на ветру, но с другой стороны не изображает из себя слишком уж отважную девицу, в тупой браваде нет ничего сексуального.
Он усмехается. Как будто бы теперь он разговаривает с кем-то очень близким и просто обсуждает, кто из кланов бы его принял «работу». Признаться, что он бы с радостью оказался в клане Миуру, выше его сил. Он слишком мелкая, пусть и безумная, но пешка. И он это знает.
- Ты так много знаешь о мире якудза и наемников. Чаша все время перевешивает. Дура или бесстрашная.
Он двигается в ней и почти рычит от того, как она царапает его спину и от страсти, которая его сжигает. Он безумен и дик, он одинок и в то же время общителен. Он спит с разными женщинами, чаще всего с теми, с которыми просто познакомился в баре и даже не помнит их имен, если честно, то и не спрашивает. Он просто утоляет свою похоть, которая в нем есть, как в любом нормальном мужчине. Он бы сопливо признался, что никогда в его жизни не было такой страсти, как сейчас. Но промолчит. Кажется, эта сладкая полицейская и так слишком много о нем знает. Возможно и о его «отношениях» тоже знает.
Он резко останавливается и смотрит ей прямо в глаза. Склоняет голову и как будто бы мешкает. Ему нужно ее убить. Прямо сейчас. Она знает о нем слишком много, она будет копать и дальше. Она знает о его боссе, она знает обо всем. У нее развешаны его фотографии по комнате. Остановится ли она? Да никогда. может ли она его уничтожить? Легко, наверное. Она – коп. Судя по всей информации, которую она знает, она – чертова фанатичка, которая не остановится ни перед чем. Его пальцы смыкаются на ее тонкой шее. Он продолжает быть в ней, двигаться быстро, резко. Он все сжимает пальцы так, чтобы ей не хватало воздуха. Он доводит ее до того момента, когда она на секунду теряет сознание. Еще немного подержать руку на ее шее и все. она больше не очнется, только немного посопротивляется ее тело. Арэта смотрит на то, как закрылись ее глаза и как ее красивое тело слегка обмякло. Он плотно сжимает губы. Просто еще немного сдавить ее нежное горло. Арэта отпускает ее и удерживает, когда ее тело почти падает на пол. Он не дает ей упасть.
- У тебя есть шанс влюбиться в меня. Не спрашивай, какого черта я тебя не убил. Я и сам не понимаю.
Арэта нервозным жестом приглаживает свои растрепанные волосы. Отвратительное чувство слабости, хоть он никогда и не был в себя грудь, говоря, что он самый сильный и бесчувственный на свете. И все же он рискнул. Ради чего он рискнул? Красивой груди практически незнакомой полицейской, которая чертовски много про него накопала и теперь знает о нем практически все. а он рискует своей жизнью, если не еще хуже. Если не рискует своей свободой. Он доверился тому, как доверительно отвечало ее тело на его ласки. Он доверился не ее взгляду, но ее телу.
- Но я бы на твоем месте не влюблялся. Давай делать ставки, кто из нас умрет первым. Меня больше некому оплакивать, кроме тебя, так что обещай постараться.
Пусть это звучит как шутка, но на самом деле ничего шуточного в этом нет. в их связи нет никакого будущего. Он убийца, а она коп. Он не самый сильный убийца и уж точно не самый хитрый. А она сумасшедшая, но вряд ли выстоит даже перед его кланом.

 Отправлено: 06.01.18 02:32. Заголовок: Она жёстко усмехаетс..

Она жёстко усмехается, когда он говорит, что не хочет её пугать. Ну да, как же, он не хотел, оно само получилось. Кстати, очень по-мужски, «она сама пришла». Он имеет её так, что у неё в глазах звёздочки, и всё, на что хватает её здравомыслия, это вцепиться в его плечи, чтобы не упасть. Ну и, конечно, чтобы их царапать. Её чертовски возбуждает, что он с ней творит, и эти его жуткие слова. Но она была бы полной дурой, если бы бросилась утверждать, что они также не заставляют прокрадываться в её душу предательский страх.
-Да что тут знать? Они прикончат всех, до кого дотянутся. Вот и все знания.
Может показаться, что невысокого Яни обо всех этих самураях и наёмниках мнения, но это не так. Она может фанатеть от их культуры и мечей, её могут привлекать то, как и за что они расправляются с неугодными, но она не собирается им рисовать нимб над головами. Они такие же, как все, преступники. А, может, и похуже. Какими благородными словами их деятельность не называй. И конченые психи. А Арэта один из самых безнадёжных психопатов, в том смысле, что стать нормальным у него ноль шансов. Примерно с той же вероятностью, что она бросит дела полиции и потащит свою задницу отплясывать лезгинку на цирковой арене.
Она чувствует, как его рука ложится на её горло, она в таком экстазе, что не сразу напрягается. Она уверена в том, что он искромсает её кожу мечом настолько, что даже не думает, что он может удивить её тем, что придушит. Его умелые пальцы убийцы сжимают её горло сильнее, и она инстинктивно пытается отодрать его руку от своей шеи, не в силах оторвать от него взгляд. Даже не шокированный. И уж, конечно, понимающий. Наверное, этот взгляд не описать словами, его может представить себе только тот, кто кого-то душил и смотрел своей жертве в глаза.
Самое забавное, что возбуждение плещется в её теле с такой силой, что ей даже себя не слишком жалко. Хотя она не совсем ненормальная, чтобы мечтать помирать за секс. Пусть даже самый жаркий в её жизни. Она быстро перестаёт сопротивляться, Яни не из тех, кто сдаётся, но она понимает всю глупость своих жалких попыток трепыхаться в его руках. Он её не отпустит, простым языком это значит хана. И она пытается расслабиться и отдаться тому ощущению упоительной пустоты, что разливается в ушах. И подпирающему оргазму. Вот это проводы в «лучшую» жизнь. Вряд ли многие могли бы этим похвастаться.
Она не сразу соображает, как оказывается в его руках, но почти съехав на пол и, когда ей удаётся слегка прийти в сознание, она всё же рухает на пол, пытаясь отдышаться. Согнувшись, так удобнее. Она не неженка и, бывало, во время погони преступники могли ей вмазать с ноги поддых и ничего, не развалилась. Но он чуть не сломал ей шею, и, когда она вновь обретает способность разговаривать, её голос глухо звучит. Наверное, слегка повреждены связки. И это небольшая плата за то, что он её отпустил. К слову, против низкого тембра Яни не возражает, её всегда бесил собственный писклявый голос, так что можно даже сказать ему спасибо. Но, кроме шуток, это лишь временное неудобство, и её писклявый голос никуда не денется. А вот куда им деваться, вопрос, стоящий на повестке.
-Даже не собиралась. Спрашивать. Влюбиться в тебя всё ещё собираюсь. Я бесстрашная дура, как мы выяснили.
Она потирает гудящую шею и почти перестаёт кашлять, когда зябко кутается в его куртку. Она не решила прикрыться от нечего делать, просто почувствовала озноб. Нормально. В смысле, когда тебя душат. Он предлагает ей что-то вроде сделки, в их извращённом, не романтическом стиле, и она издаёт истерический смешок, который обрывается из-за очередной порции хриплого кашля. Нет, всё же они чокнутые. Он должен был её убить, она бы даже сама сказала, что оставлять живым копа, который всё о тебе знает, просто бред. Она тоже не самая вменяемая, и с неё не станется предложить ему кофе, ну подумаешь, только что чуть её не прикончил, с кем не бывает. Но она ещё ощущает в теле ломоту и слабость и не может оторвать ноги от пола, поэтому радушную хозяйку немного не в тему включать.
Она поднимает на него глаза. Хватает за руку, притягивая к себе так, чтобы он опустился рядом с ней на пол. Яни грубоватая, не самая женственная и не слишком умеет по-человечески благодарить. Но ему ей хочется сказать спасибо. И она его целует. Не так, как когда они занимались сексом. Нежно. Ласково. Она надеется, ей удаётся вложить в этот поцелуй то, что она хочет сказать. Он не зря ей доверился. Она не собирается его сдавать или использовать какие-то свои знания, чтобы загнать его в угол. У него жёсткие поцелуи, а губы мягкие, она и не заметила в порыве страсти. И ей нравится, какие они на вкус.
-Постараюсь. Но я не хочу тебя оплакивать. Я хочу с тобой спать. Так что и ты постарайся, Арэта-сан.
Они не тупые подростки, которые бы обнялись и поклялись друг другу в верности до гроба, особенно, если учесть, что в гроб они вполне могут друг друга загнать. Он, конечно, загонит её с большей вероятностью, но ясно, как день, что им обоим не это надо. Яни не идиотка и понимает, Арэта мог поддаться мужскому порыву сохранить шкуру самки, которая сумела его завести, а потом может очнуться и сделать, что собирался. Она щурит слегка полопавшиеся от его стараний её придушить глаза. Странное чувство. Шея болит, как после долгой ангины, а тело чувствует ни с чем не сравнимую истому, в отличие от шеи, он её телу сделал очень хорошо.
Она смотрит на него немного недоверчиво и удивлённо. Уж ей ли не знать, что свидетелей он оставлять не любит. Он вообще не любитель оставлять в живых тех, кто подвернётся ему под руку. Да нет, он не маньяк, но он отменный душегуб. Но над ней почему-то не глумится. Она рассматривает его глаза. Красивые. Вокруг зрачков кайма. Она перед ним разобранная, и дело не в отсутствии одежды. Куда больше морально. У неё сейчас ничем не прикрыта душа. Он поправляет свои волосы, и у него не получается пригладить их ни черта. Она мягко хмыкает и поправляет их, как было. По крайней мере, старается. А, может, ей просто хочется прикоснуться к его волосам. Она тянется за телефоном, который валяется под их ногами. Заговорчески подмигивает ему, не ставя громкую связь. Она не таится и объясняет, что, если сделает так, он, конечно, разговор будет слышать, но начальник сразу почует, что что-то не так. Она вздыхает с облегчением, когда заканчивает разговор.
-«Ну вот и всё, а мы боялись. А только юбочка помялась, и животик больше стал».
Хмыкает. У Яни с чувством юмора не очень, но без него никуда. Она становится серьёзнее, рассказывая Арэте об услышанном и перебирая его красивые, длинные пальцы, которыми он чуть её не придушил. И ох как довёл до оргазма.
-Не получилось облавы. У твоих какая-то очередная то ли разборка, то ли пьянка, и мой смельчак начальник решил сменить памперсы.
Она думает, что он уйдёт сразу, хотя бы, чтобы не передумать и всё же её не придушить, но он остаётся на кофе. И она, как последняя дура, его провожает, словно у них было самое обычное свидание. И страстно целует, взяв с него обещание об их уговоре не забывать. И выжить. По крайней мере, постараться.

Скрытый текст

следом выложу пост Такеши)