Отправлено: 02.05.12 19:38. Заголовок: Особняк Крейвина Уэлша

 Отправлено: 02.05.12 19:38. Заголовок: А когда она приезжае..

А когда она приезжает домой, то ее решимость по поводу разговора с Крейвином несколько угасает. Она смелая на словах, но в то же время она часто любит неприятные моменты откладывать на другие дни, чаще всего подумать об этом завтра. И сейчас она даже думает поддаться искушению и снова подумать об этом завтра. Да и потом в голове отчего-то прочно засели слова Кэтти о том, что Тристан… да к черту все это, она и сама понимает, что вряд ли Тристану бы понравилось то, что она пошла сама разговаривать к тому, кто вроде как питает к ней отнюдь недружеские чувства. Ей бы точно не понравилось бы, если бы он отправился что-то решать со своими многочисленными бывшими девушками. Тогда почему она себе позволяет больше, чем позволила бы себе. Дэстини медленно переодевается, как будто бы тянет время. Может быть подсознательно надеясь на то, что она опоздает и разговор отложится еще на какое-то время. Но ей нужен этот разговор. Она сейчас не одна, у нее вроде бы отношения с Тристаном. Она даже старается, правда все время шутит, что они вместе до поры до времени, помогают друг другу залечить раны. Он настойчив, она ему все равно не верит. И потом на нее косо смотрят, что она появляется на людях с тем, кого вообще подозревали в ее исчезновении, наверное, думают, что у Дэстини Мили поехала крыша. Сердце бьется бешено, когда она выходит из дома. Сердце бьется еще более бешено, когда она называет в такси адрес Крейвина и еще сильнее, готово выпрыгнуть из груди, когда машина останавливается и она видит особняк. И она бы развернулась и поехала бы обратно или еще куда-то. Или вытащила бы Натали или Жюли. Но она понимает, что себя будет ненавидеть, если не увидит его, если не поговорит с ним.
Дэстини выходит из машины, ноги не гнутся. Идет к двери, чтобы какое-то время просто стоять и прислушиваться к своему сердцу. А потом выругаться на себя. Они ведь друзья, черт возьми. Они ведь всегда были очень близки, они ведь могли быть друг с другом собой. Дэстини всегда приходилось что-то из себя изображать ради Тима. Приходилось читать то, что ему нравилось, учить японский язык, разбираться в машинах, которые нравились ему. Ей не приходилось быть собой. Крейвин должен был терпеть крутой нрав Джолин, ему приходилось постоянно быть спокойнее, чем он есть, ему приходилось ее утихомиривать и тоже делать все, что хотела Джолин. Джолин неприхотлива, но в то же время иногда может быть очень капризной. Ему не понравилась изначально Дэстини, он выбрал Джолин, считая ее для себя более привлекательной, может она была более в его вкусе, может черты лица Дэстини ему не понравились, может ее голос, может еще что-то. Они могли разговаривать часами, не флиртовать, ему нравилась Джолин, у нее были какие никакие, но чувства к Тиму. Тогда почему сейчас она не решается позвонить в дверь тому человеку, с которым она могла быть собой? Дэстини решительно нажимает дверной звонок, в голове прокручивая, что сейчас она скажет прислуге, но ее ждет сюрприз. Неожиданно дверь ей открывает именно Крейвин, наверное, в этот момент он был рядом и поэтому открыл дверь. Дэстини смотрит в его голубые глаза пару секунд, понимая, что к этому она не была готова. Она делает шаг и впивается губами в его губы. Это длится буквально пару секунд, когда она отстраняется и говорит:
- И тебе не показалось, Крейвин.
Она дышит сбивчиво, дыхание какое-то неровное. Касается пальцами своих губ, все так же смотрит в его глаза. У него все равно глаза родные. Как бы там ни было и как бы он ни пытался ее избегать. Дэстини все равно.
- Но разве это стоит нашей дружбы? Разве это стоит того, сколько времени мы проводили вместе, того, какими похожими были наши мечты и как мы могли дать друг другу самые лучшие советы. Потому что мы знаем друг друга. Потому что между нами что-то большее, чем просто стремление целоваться. Между нами дружба и ничто не должно ее разрушить. Для меня друг важнее, чем то, что мне, черт возьми, иногда ужасно не хватает твоих глаз. Наша дружба для меня святое. И я очень скучаю по тебе, как по другу. Я запрещу себе любые мысли, чтобы не потерять тебя. Я не хочу ничего пробовать, чтобы не обрести неудачную попытку отношений и не потерять друга. И ты запрети.
Ее голос звучит властно, хотя она готова разрыдаться и это по ней даже видно, потому что глаза ее увлажняются, губы дрожат и голос звучит так, словно срывается. Она уже сказала Натали, что все эти любовные отношения приходят и уходят, а дружба остается навек. Ей дружба в стократ важнее любых отношений, она была такой. Она скучает по тому единению, что было между ней и Крейвином. Но она физически не может себе позволить ничего испортить. Если бы она была уверена в том, что получится, то она бы решилась. Но она не уверена и поэтому ей важно, чтобы он просто был рядом с ней. Пусть даже с кем-то другим. Но он должен оставаться ее Крейвином, а не человеком, который ее избегает, но чей поцелуй горит на губах.

 Отправлено: 25.05.12 16:41. Заголовок: Крейвин не видит пон..

Крейвин не видит понурый пейзаж за окном, наглухо закрыты шторы. Он не фамильярничает с прислугой, но даже его домработница его огорошила, что больше не будет готовить ему блинчики с мясом, пора оторвать пятую точку от кресла и выйти на улицу. Крейвин сказал, что уволит её, если она не прекратит распахивать шторы, которые он с напряжённостью закрывает, наплевав на пользу солнечных ванн. Правда, потом предложил вместе посмотреть телевизор, до такой степени он ощущал себя одиноком, его жизнь разлетелась на щепки. Телефон Джонатана не отвечал, у того есть дела позанятнее Крейвина, это неплохо, лишь бы эти дела отвлекли его от Лорейн. Он слышит звонок и машинально бредёт открывать дверь. Он устал от паранойи, ещё немного, и он будет спать на полу, прикрыв голову подушкой, и распахивает дверь, надеясь, что кто-то гуманный пришёл его пристрелить. Но видит Дэс. Не успевает опомнится, как её губы горят на его губах. Глаза Крейвина широко распахнуты, но его тело соображает быстрее головы. Его рука крепко обхватывает её талию. Она, конечно, его иллюзия, но пусть даже так. Он и на это согласен уже. Он насильно заставляет себя отключить мозг на эти секунды, касаясь пальцами её тёмных, глубокого цвета, волос, их поцелуй принимает чуть более страстный вираж, и всё это какие-то несчастные секунды, творящие с его мозгами что-то бессовестно несусветное, он пламенно входит во вкус и уже готов проявить настойчивость, просто не выпустить её из объятий, и сомкнуть их до конца, не отрывая губы от её, таких желанных, удивительных, которые, как ему кажется, пахнут морем и чем-то неуловимым, запахом, который он любил; но Дэстини отстраняется. Она сама решает, на каком расстоянии держать человека, и он никогда это её право не оспаривает. Она начинает говорить, а он думает, что ей чертовски идёт невесомый образ, лёгкий макияж, игривый, даже неожиданный, лак для ногтей, яркая юбка. Дэс шикарно умела носить длину макси, которую мало кто мог нести с достоинством, а Дэстини выглядела королевой, и всегда оставалась королевой в его глазах. Но что-то не так. Да, её губы, которые внезапно целовали его, сейчас говорили. Крейвин умудрился включить слух, и ошарашено ощущал, как сменяется целый калейдоскоп эмоций. Он умел включиться в разговор моментально, словно по щелчку, но сейчас молчит. Он не может заглянуть в глаза Дэс, не желая её этим подкупать. Его голос никогда не звучит сердито, когда он говорит с ней. Он скорее даже рассеянно покачивает головой, мол, Дэсти, что же ты делаешь. Он проводит ладонью по своему лбу, пытаясь унять дрожь в губах, которым словно дали глоток спасительной родниковой воды, а потом с немой издёвкой отшвырнули обратно в пустыню, куда дальше за тот отрезок, что он, едва перебирая ноги, худо-бедно, но вроде бы преодолел.
-Это было чертовски жестоко, Дэстини. Поделом мне. Знаешь ведь, что для нас это значит немного разные вещи.
У него кончики пальцев дрожат, а губы пылают так, что чувствует, как их обдувает несуществующий ветер. А слова Дэс ещё жестче, чем поцелуй. Как же так, она ведь была с ним так искренне и даже мягко понимающей сейчас? Больше того, может быть, этот порыв был даже не только, чтобы показать ему, что всё это бессмысленно, а и самой убедится – а вдруг ток пройдёт? Но она также знает, что он никогда не сможет принудить её быть рядом через силу, через нежелание, заставлять её приглядеться к себе тогда, кода это доставляет ей дискомфорт. Не оттого, что у них никогда ничего бы не вышло, а из-за дружбы, которую на самом деле часто рушат попытки переделать её в любовь. Они проходят в дом, он едва-едва касается ладонью её талии, он теперь не может позволить себе просто обнять её. Он дал себе зарок – он обнимет Дэстини, когда сможет контролировать своё дыхании, по крайней мере. На то, что однажды он сможет дышать ровно, он даже и не надеется. Впрочем, если уж ему суждено вынашивать неразделённые чувства, он рад, что они принадлежат именно ей. Дэстини.
-Я думал об этом, Дэс. Поверь, много. Я не самый спонтанный на свете. И не чувствую себя тем, на кого бы у тебя горели глаза, чудес не случается. С чего тебе смотреть на меня по-новому? Это реальная жизнь. Но и я не готов терять тебя из-за этого.
Они садятся на кресла напротив друг друга, и он не берёт ладонь Дэс в свою. Этого не хватало, той прочной близости, что была в их распоряжении, чтобы не нужно было себя одёргивать и постоянно урезать в чём-то, от чего Дэс предлагала добровольно отказаться. Он поступил, как эгоист, раньше сложно было ему одному, но он решил разделить сложности с ней, перевалив часть груза на плечи Дэс, это низко.
-Не хотел тебя обманывать, я хотел, чтобы ты знала. Да, способ выбрал не самый удачный, но, по крайней мере, смог это сделать. Это было непросто, ты и сама понимаешь. Я не хочу быть тем, кто тебе врёт в глаза. Хватит обманов. Я не жду от тебя взаимности, и не буду вставать в позу и говорить, что нам нужно или попробовать и рискнуть или не видится никогда. Я нуждаюсь в тебе ничуть не меньше, чем ты во мне. И даже сейчас мы можем с тобой говорить откровенно.
Прислуга приносит чай и пирожные, в этом доме о вкусах Дэс знают не хуже, чем в её, наверное, у неё поэтому также всегда было ощущение, что она попала домой – Крейвин почти не ел сладкое, и любил разве что вишнёвый пирог, но у него всегда находилось то, что нравилось Дэстини. Разве так многое изменилось. Ему не совестно смотреть в глаза той, кто теперь знает, что он боялся открыть. Но ожидание оказалось страшнее, чем его рисовали, он не хочет забиться под диван, как нашкодивший щенок, у него не изломанная осанка, и он не сдал и не осунулся. Потому, что сердцем всегда знал, что ответят ему её глаза. Он улыбается Дэстини.
-Но ты должна также понять, что меня внутри всего ломает. Что я смотрю на тебя, знаю, что ты знаешь. А это было единственной надеждой. Придумать себе, что ты, в глубине, и сама ждёшь, чтобы я признался. Но ничего не изменилось, так и должно быть. Но мне нужно привыкнуть. Так лучше, чем дальше жить во лжи.
Он массирует виски, стараясь, чтобы улыбка его вышла не слишком сокрушённой и не натянутой – он ведь и сам уже не находил места оттого, что не мог заставить пальцы набрать её номер. И он не ожидал, что у Дэс в голове вдруг что-то защемит и она разглядит в нём мужчину для себя. Она права в одном – что бы не было, он, как и она, не был готов провести эту жизнь без неё. Но как она не понимает? Он готов быть рядом, он даже готов следовать за ней молчаливой тенью, но как раньше, уже не получится. Чтобы он сжимал руку какой-нибудь очередной дамочки с N-ого фуршета, даже не чувствуя её пальцев, и смотрел на то, как Дэстини строит отношения не с ним. Как её волос касается другой, как её аквамариновыми глазами безасстенчиво любуется другой, и она ему позволяет. Тот позволения и не спрашивает, а проблема Крейвина, что тот вечно в ожидании зелёного света, даже не допуская, что светофор мог временно не работать. И, пока остальные сновали по зебре асфальта, он терпеливо и грустно ждал, когда загорится зелёный. Глаза Дэс увлажняются, он не может выносить вида её слёз. Он не морщился никогда, когда девушка плакала на его плече, скорее сохранял вежливо – невозмутимое равнодушие, чтобы та скорее успокоилась. Но сейчас он готов разрыдаться вместе с ней, когда осторожно берёт её личико в свои ладони и прижимается щекой к её, на одну секунду.
-Всё хорошо, Дэсти. Мы всё решим, слышим? Так ли, иначе ли, но решим. И никуда друг от друга не денемся. Знаю, я всё усложнил невпопад, но мы со всем разберёмся, я тебе обещаю. Если хочется плакать, поплачь. Со мной тебе не нужно сдерживаться.

 Отправлено: 25.05.12 21:15. Заголовок: Она проходит внутрь,..

Она проходит внутрь, садится на диван. Забрасывает ногу на ногу, внимательным взглядом смотрит на него, но он на нее не смотрит. Причем таким образом, что ей хочет спросить у него, она что настолько страшна, что он даже не пытается обрадовать ее своим взглядом. Потом она обхватывает себя руками и ей хочется зажать уши, чтобы не слышать всей той чуши, которую он говорит. Она себя чувствует мужчиной, который пришел с девушке и девушка отчего-то изо всех сил кокетничает. С каждым его словом ей хочется вскочить со своего места и начать кричать ему в уши, чтобы он ее понял, чтобы он ее услышал, но он слышит только себя. И будь прокляты те, кто придумал этих благородных джентльменов. Но она сдерживается, она была сдержанной, когда это было нужно. Только губы кусает и тот человек, что знает ее хорошо, понял бы, что ее взгляд говорит о том, что ничего хорошего она сказать не собирается. А Крейвин знает ее очень хорошо и, что странно, продолжает нести этот кошмар неуверенного в себе мужчины, даже не понимая, что в какой-то момент стоит остановиться и не злить Дэстини Мили.
- Послушай себя.
Когда она достаточно резко убирает его руки и отстраняется от него. Она так же резко говорит, не нужно думать, что Дэстини всегда очень милая и добрая. С чего он решил, что сейчас тут она будет плакать? Может быть и расплакалась бы, если бы он сказал другие слова, а не эту исповедь неудачника, которая совсем не вяжется с ним и с тем, как она относится к нему. Что такого он сказал, чтобы она заплакала? Плакать сейчас хочется только от бессилия и злости, но этого он от нее не дождется. Она даже не может заставить себя выпить чаю.
- Ты сейчас что говоришь? Ты признаешься мне в чем? Мне что тебя учить, как нужно говорить о своих чувствах, Крейвин?
Она даже смеется, потому что все, что происходит сейчас, кажется ей полным абсурдом. Она даже прячет лицо в ладони, чтобы потом сделать глубокий вдох и сова поднять глаза на него. Как ребенок, которого учишь ходить. И вроде бы еще немного и все бросишь, потому что устаешь, но с другой стороны это же ребенок.
- Ты думаешь, что ты опасался мне признаться, потому что я не отвечу тебе взаимностью. Но на самом деле ты опасался по той причине, что я могу ответить тебе взаимностью. Вот этого бы ты не пережил.
И она усмехается, потому что эта мысль кажется ей такой логичной и такой понятной. Она изначально была ей понятной, просто, наверное, у нее не получалось ее сформулировать. Даже в своей голове. Сложно понять, что, если к тебе что-то чувствуют, а потом скрываются изо всех сил. И даже сейчас, когда она к нему приходит сама, первое, что он произносит это то, что он не ждет от нее взаимности и, что он не тот, на кого у нее загорятся глаза. Спасибо, но она может решать сама. И ее бесит, когда пытаются решить за нее. И Крейвин уже давно решил, что он никогда не будет с Дэстини Мили. Для себя решил. И даже не по той причине, что он в себе не уверен. Ей сейчас кажется, что дело даже не в благородстве. Дело в чем-то другом. А именно в том, что он сам себя не видит с ней. И не хочет даже рисковать. И Дэстини успокаивается немного. Откидывается на спинку дивана, а потом приближается к нему.
- Ты не хочешь быть со мной, Крейвин. И никогда не хотел. Ты привык к тому, что мы вместе, что мы друг друга понимаем и тебе показалось. Это мне не показалось. Ты уже все за меня решил и ты не хочешь, чтобы я тебе перечила. Потому что ты боишься. Ты всеми силами пытаешься и сам меня убедить в том, что ты не тот человек и что мне нужен кто-то другой и что у нас никогда и ничего не будет. Ты сам меня в этом убеждаешь.
Дэстини на это смотрит не болезненно и не обижается на него. Она его даже где-то понимает, разве что он сам в себе не может разобраться. Зачем нужно было что-то начинать, если ты все равно ни к чему не готов. Он только все испортил. И с другой стороны, она даже может потом изображать то, что она знала ничего и все забыла. Снова стать его другом, но разочаровал ее он не в тот момент, когда в чем-то признался. А тогда, когда признался и скрылся, потому что это значит, что она ничего не стоит.
- Если бы я была твоей, ты бы не знал, что делать. И поэтому ты боишься. Ты говоришь поплакать. А от чего мне плакать? От того, что ты меня фактически отвергаешь?
И теперь она уже ему улыбается, теперь она уже может взять его руку и прижать к своей щеке. Он просто все портит. Все испортил, она не уверена, что они смогут общаться так же, как раньше. У нее в жизни происходит столько всего, ей так нелегко и он еще усложнил. Хотя она эгоистично его в этом винит. Или ей просто надо кого-то винить. Она ведь сейчас с Тристаном. Тогда какого черта она пришла сейчас к Крейвину, почему она пытается ему что-то доказать? Почему ей что-то остается так важно? И почему у него такие красивые глаза?

 Отправлено: 02.06.12 20:44. Заголовок: -Это ты меня не слуш..

-Это ты меня не слушай. Я несу дурь. Дэс, чёрт возьми, я не робот. И не могу взять и собраться по щелчку пальцев. Дэстини, ты не понимаешь, я не хочу, чтобы ты испытывала ко мне жалость. Только этого не хватало. Ты разве не знала, что каждый мужчина – трус, просто кто в меньшей степени, а кто Крейвин Уэлш.
Крейвин смотрит Дэстини в глаза. Она знает, как сложно далось ему это признание – для таких людей как он, и как её брат, жалость была самым отвратительным чувством, которым могла бы наградить их девушка. Но Дэс ведь права, Крейв кинул ей непрозрачный намёк, а потом убежал, поджав хвост. Но неужели она не понимает, как больно ему было снова увидеть её с Тристаном. На что он надеялся? Что они будут также дружить, весело проводить время, и она постепенно привыкнет к нему так, что не захочет уже расставаться, но, вместе с этим, не будет ни с кем заводить отношений по совершенно необъяснимым причинам? Не бред ли.
-Да уж, Дэс, такое могла загнуть только ты. Наверное, поэтому я и пропал.
И снова он убегает от слов, которые нужно сказать напрямую, Крейв иногда проявляет чудеса упрямства. Дэс злится, и в такие моменты она не похожа на нежный цветок, она скорее напоминает разъярённую фурию, которая прячется где-то внутри и внешне прорывается лишь через лёгкую усмешку. Он улыбается, глядя на неё. Он обожал её во всех проявлениях, Тим закатывал глаза, когда Дэс начинала вести себя с ним грубо, на его взгляд, или придирчиво, а Крейвин не видел в ней недостатков. Она могла с ним капризничать и гонять его за ерундой, а он каждое её маленькое желание воспринимал серьёзно и старался его предугадывать. Он сцепляет пальцы в замок, чтобы не было соблазна снова потянуться к её тонким пальчикам. Но какого чёрта он ведёт себя так, словно подписывается под её словами? Он многого опасается, сомневается, но не по тем причинам, что она назвала. Хотя..он уверен в себе и в том, что испытывает к ней. Но он не уверен, что этого будет достаточно для того, чтобы они смогли друг друга не потерять. Чувства Ковалли, какими бы не были – Крейвин не брался судить – не могли быть такими глубокими, он не рос рядом с ней, не видел её такой разной, она никогда не подпускала его также близко к себе. Но тот был сейчас с ней, потому, что не боялся завоёвывать Дэстини, даже зная, что пока он совсем не единственный неповторимый в её голове. А что же мешало Крейвину? Уж не гордость ли в нём взыграла?
-Дэстини, ты пытаешься убедить меня в этом не в меньшей степени. Боимся мы одного и того же – разрушить всё тем, что поменяем отношение друг к другу. Разве могут рассориться друзья так, как люди, находящиеся в отношениях?
Он не Тристан, который может быть резок, пытаясь донести что-то важное, не позволяя сбить себя с толку. Крейв всегда теряется рядом с ней, просто раньше никогда не позволял себе ныть, и сейчас не узнаёт сам себя и удивляется неприятно, что ту единственную, на кого хотел бы произвести лучшее впечатление, он отпугивает своей блажью. Крейвин ведь никогда таким не был, и он может понять Дэс, которой противно его переминание с ноги на ногу. Он был бы для Дэс тем выбором, которому была бы рада вся её семья, вся, кроме самой Дэстини Мили. Но они этим убили бы всё то настоящее, что было между ними всегда. Она могла с ним капризничать и не думать, красиво ли это, она могла с ним поплакать. А теперь чего он хотел? Чтобы она вот так целовала его каждый день, только потому, что он уже не может смотреть на её губы без боля? Он не может плюнуть на её чувства и думать, что ей тоже приятно его целовать. Ей ведь не нужно всё это. Он ведь мужчина не для неё. И дело даже не в Тристане Ковалли, и не в ком-то другом. Если бы Дэс захотела, её никто бы не удержал. Но, может быть, она ждала именно того, кто наплевал бы и стал бы удерживать. А Крейвин такой нерешительный с ней. Насколько спокоен и обаятелен с любой другой. От них его сердце внутри не дрожит. А вот от неё…
-Ошибаешься, Дэсти. Я знал бы, что делать. Я даже, возможно, что делать, чтобы ты захотела быть со мной, я знаю тебя лучше, чем многие. Но я слишком приземлённый, чтобы воодушевится слабой надеждой, что однажды ты сможешь увидеть во мне больше, чем друга. Ты сама знаешь, я заботился бы о тебе, я всегда был бы рядом, и тебе было бы со мной хорошо и уютно. Но, разве это любовь? Если бы ты была со мной рядом, то лишь потому, что не боялась бы обжечься, разве не так?
Крейвин смотрит на неё с лёгким укором и тихо поражается от того, какой он болван, и снова берёт её руку в свою ладонь, уже более решительно, сжимая сильнее, и подаваясь вперёд, чтобы не упустить ни одной перемены в её аквамариновом взгляде. Он не хотел усложнять Дэстини жизнь, но она сама его об этом негласно просила. Хотя, она ведь просто пытается донести до него, дурня, что он уже усложнил. И мог бы, по крайней мере, довести до конца то, что начал, а не делать вид, что ничего такого особенного и не сказал. Она ведь права, она всё равно понимала, о чём речь, но совсем не видела, что у него на душе.
-Посмотри на меня, Дэс. Я люблю тебя. Ты думаешь, это похоже на слова человека, который сомневается в этом? У меня ничего не получалось ни с кем, потому, что всё никто для меня не сравнится с тобой. То, как ты улыбаешься, как злишься. Как трогаешь свои пальцы, когда нервничаешь. Как отводишь взгляд, когда долго смотришь в глаза, но потом возвращаешь на место. Как поправляешь свои волосы, так забавно их встряхивая. Я всё в тебе люблю, твою жестокость и твою мягкость, твою неправильность. Ты стоишь перед глазами, и в каждой девушке я пытаюсь найти что-то твоё, собрать тебя по кусочкам. А потом найти кого-то на тебя непохожего, чтобы строить новые отношения. Но мне проще без отношений, чем без тебя.
Ему больно оттого, что она говорит, что он не хочет быть с ней. Да что же она понимает?! Он так непоследователен сегодня, а ведь он даже не пил. Он знает, что выглядит, как идиот, но, зато, говорит от души. Такая плита с плечь упала, что в его глазах отчётливо читается свет, который пробивался через весь тот бетон, которым он старался залить их, лишь бы на неё не смотреть неосторожным взглядом всегда. Казалось бы, банальная романтичная чушь, которую можно было бы сказать любой девушке, но для Крейвина это другое, это то, что было связанно только с ней. Он подмечал каждую мелочь с Дэс, хотя вряд ли мог бы вспомнить, какого цвета волосы у него последней подружки. Он не считал себя недостойным Дэстини, но уверен, что то, что внутри у неё, вовсе не то, о чём он позволял бы себе мечтать. Может быть, хватит уже решать за неё? Уж чего-чего, а конкуренции он не боится, даже не сомневаясь, что Ковалли не даст Дэс так просто от него улизнуть. Он проводит пальцами по линии скул и подбородка Дэстини, самым наглым образом пялясь на её губы. Он легко мог представить, как вести себя с девушками, но как она не могла понять, что именно с ней он вёл себя как глупый детсадовец именно потому, что слишком сильно был ею ослеплён. Может быть, Дэс боялась, что однажды он резко прозреет? Но прозреть можно, если ты влюблён. А не когда любишь по-настоящему. Даже сейчас, ему бы подумать, что это неправильно с её стороны говорить с ним об этом, когда она в других отношениях. Что так поступать нельзя. Но Крейвин любит её даже за то, что она такая неправильная, и иногда так не вовремя слушает голову, и так не вовремя слушает сердце.

 Отправлено: 02.06.12 23:07. Заголовок: За Дэстини все время..

За Дэстини все время и все решают все. Почему-то всем кажется, что они знают ее лучше, чем она себя саму. Или все просто знали ее другой, до любви. Каждый человек совсем другим становится после любви, неважно какой. Счастливой или несчастной. Правда, Дэстини что-то сомневается в том, что первая любовь может быть счастливой. Но никто почему-то пока к этому не привык. И всем кажется, что она вернулась точно такой же, какой она была до встречи с Герри. Она называет это так, не вспоминая школу и все остальное. Она помнит только Герри Осборна. Все всегда думали, что ей нужны были эмоции, ей нужен был кто-то, кто зажег бы в ней что-то особенное. Но ведь она уже встретила такого мужчину в своей жизни. В ней уже был огонь, она уже была в отношениях, которые были словно на вулкане. Но ведь этого никто не видел и, когда она вернулась, совсем усталая и понимающая, что такие отношения вымотали ее и она словно выжатый лимон; никто не понял, в чем же была проблема. Ей сейчас казалось, что понять ее могла бы только Джульетта, не по той причине, что она пережила нечто похожее. По другим причинам. Она могла бы понять, что Дэстини уже пробовала огненные отношения, когда ты просыпаешься и твоя первая эмоция – боязнь потерять его. И потому, когда ты его теряешь, потому что таких всегда теряешь; тебе становится так больно, что страшно промотать время назад и вспомнить, на что ты готова была ради того, чтобы он вернулся. И на что готова сейчас. Ничего внутри уже не должно быть, но у тебя все еще есть. Ты уже не хочешь с ним быть, но сердце ведь все равно сжимается. И она сейчас понимает, что больше таких отношений она не хочет. Но другая Дэс, та прежняя, хотела именно таких отношений. И, как оказалось, мечты иногда сбываются. Она получила то, что хотела и еще раз она такого не хочет. Она после этого больше никому не верит. Так, как не верит Тристану.
- А, может быть, для меня хорошо это любовь. Может быть, я просто хотела, чтобы обо мне заботились, может быть…
она опускает глаза и осекается на полуслове. Вроде как она так много хотела ему сказать. Кто сказал, что те, кто спокоен, кто джентльмены считаются слабыми мужчинами? Мол, если ты уступаешь женщине, разговариваешь с ней мягко, значит ты находишься под каблуком. Она придерживалась другого мнения. Крейвин своей мягкостью, своими словами, мог просто убедить ее в том, что он намного сильнее, чем она. И поэтому она как-то угасает. Угасает ее злость, угасает ее решимость.
Когда он просит ее посмотреть на него, она поднимает глаза, слушает его внимательно. Он признается ей в любви, если бы она была более открытой, то сказала бы, что эти слова были одни из лучших, которые ей говорили. И ведь она теперь совсем другая. Выглядит так, словно она пришла к нему, чтобы вытащить из него признание, для успокоения души или черт знает, для чего. Но на самом деле ведь все совсем не так. И он сказал ей правду, значит и она должна сказать правду.
- Когда я сюда шла, я шла, чтобы сказать, что я хочу с тобой быть. И не хочу быть ни с кем, кроме тебя. И между нами такая связь и ты будешь любить меня по-настоящему и я буду тебе верить и мне это нужно. Я шла за этим. А потом.. я поняла, что это было бы эгоистично. Потому что я не знаю, что нужно мне.
И она от него не отодвигается, она так же смотрит на его губы, говорит тихо, почти шепотом. Она тоже любит ушами, она хочет стабильности и хочет, чтобы с ней рядом был кто-то добрый, кто-то хороший, кто-то заботливый и с кем она могла бы себе позволить быть слабой и умиротворенной. Она, правда, хочет спокойствия. Сложно быть с Тристаном, которого порой хочется убить и которого все время представляешь в окружении других и так далее. Но почему-то она постоянно выбирает таких как Тристан. Почему-то она хочет одного, она может кричать, что ей хочется хорошего молодого человека, который бы просто ее любил. Но почему-то выбирает она все равно других и это угнетает. Хотелось бы попросить Крейвина подождать ее еще какое-то время, пока она не обожжется снова и не повзрослеет окончательно. Но это было бы слишком эгоистично.
- Когда мне снова станет больно, я снова приду к тебе. Эгоистично приду к тебе. А больно мне станет. Было бы сейчас правильно тебе сказать, что я отношусь к тебе только как к другу, но это будет неправдой. И я не хочу тебя держать, не хочу давать тебе надежду. Но и лгать тебе я не могу.
Она запинается и гладит его руку, невольно. Она и сама в себе запуталась, привязана она к нему так сильно по той причине, что он был ее близким человеком или же у нее и правда что-то было внутри большее. С Тристаном отношения – постоянная борьба, иногда шутливая, иногда не очень. Они оба стараются привязать друг друга к себе. С Крейвином были бы отношения другие. Спокойные, штиль.
- Мы сами все испортили. Я глупая. Ты был прав. Какое-то время нам было лучше не видеться. Не знаю, зачем я заварила эту кашу.
Она хочет уйти, но отпустить его руку она не может. Он ведь знает ее лучше других, знает, что она не умеет долго ссориться, не умеет долго о чем-то разговаривать. И знает, что она не стала бы ему лгать.
- Ты настоящий джентльмен и отпустил меня. Я не смогла отпустить тебя.

 Отправлено: 12.06.12 14:34. Заголовок: Ожидал ли Крейвин ус..

Ожидал ли Крейвин услышать то, что услышал? Сложно сказать. У него пересохло что-то в голове и мозгу, и он почти забыл в этот момент, что вообще есть слова. Он просто смотрел в её аквамариновые глаза, и ему даже сделалось стыдно за то, что он так смутил Дэс. Он накрыл второй ладонью её ручку, чтобы успокоительно сжать. Он рядом с ней и готов к приговору. Он понимал в глубине души, что сказать она хотела не это, она вошла так, разгневанная и прекрасная, что он не мог этого не понять. Но она была его сердцем, и он не мог по ней резать ножом. Он ведь знает, что, если бы даже она захотела усладить его слух, её глаза ему не солгали бы. Он слишком любил эти глаза, чтобы этого не замечать.
-Дэси. Ты думаешь, было бы эгоистично с твоей стороны обманывать меня ради своего спокойствия? Но я знаю, что ты не любишь меня. И вижу, как тебе тяжело. Именно поэтому и не хотел, чтобы мы эту черту переступали, но всё равно, сколько бы я не оттягивал, это должно было произойти.
Он всегда говорит с Дэсти мягко, но сейчас старается, чтобы голос его звучал твёрдо. Она имеет право теряться, она была хрупкой и трогательной девушкой, которую он всегда будет оберегать. А он не имел право на это, когда терялась она, из них двоих он обязан позволить ей это. Он говорит – ты не любишь меня – и ему не нужно смотреться в зеркало, чтобы поймать собственный грустный взгляд, и он даже рад, что Дэс опустила глаза. Это очень больно, знать и понимать, что тебя не любит та, которую ты видишь рядом с собой. Женщины в его жизни могли меняться, даже Джолин говорила, что есть в Крейви зачатки подонка. Наверное, так можно сказать о каждом, независимо от характера, кто пробует забыться в других отношениях. Он пробовал искренне, но от этого ничего не менялось. Он заранее знал, что аквамариновую принцессу никто не перебьёт. Не потому, что те девушки хуже. И даже не потому, что они были не для него. Просто, когда любишь, ничто не может служить утешеньем, когда её рядом нет. Для Джонатана утешением стала бутылка, но это не выход. Это наркоз.
-Это было бы эгоистично, быть рядом с тобой и видеть, что у тебя глаза не горят. Ты заслуживаешь счастья, Дэс. Но для того, чтобы оно было, тебе всё же придётся понять, чего же ты хочешь. А я не буду тебя торопить.
Глупый. Ему нельзя не торопить. Ему нельзя время терять. Но Крейвин понимает, какой у Дэс сумбур в голове. Они столько были друзьями, их связывала невыносимо крепкая привычка, эмоции, столько моментов вместе, но отделить всё это от большего чертовски сложно. Он прошёл через это. Просто у него было намного больше времени отделить правду от того, что кажется, и было бы нелепо требовать от неё каких-то действий или ответа сейчас.
-Я также думаю, что ты не любишь Тристана. Если бы любила, то сказала бы мне другие слова. Несмотря на всё ко мне отношение. Но..я понимаю, что тебе нужно попробовать. Мне страшно, Дэс, что ты можешь его полюбить, и что я даже не мешаю тебе. Но, если ты оставишь его сейчас, потом усомнишься…так нельзя.
Может быть, он говорит глупость, но он не считает, что мог бы толкнуть Дэс на шаг навстречу Тристану. Она могла быть потерянной, но решения принимала сама. Даже если ей не хватало терпения дождаться утра, которое мудренее, она решала сама, даже если выбирала неправильно, и это было её очень особенной чертой. Она слушала голову, сердце, свои. Это было волшебно, видеть, как в ней переплетены женская сила и слабость. Дико слышать всё это, но Крейвину кажется, Дэс понимала это сама. Если она не попытается построить отношения с Тристаном, потому что боится, это будет не то, и никому из них легче не будет, всё только усугубится. Важно понять, нужно ей это или другое. Но пробовать, понимать, а не бояться причинить боль старому другу. Это не та мотивация. А у неё ресницы дрожат, и у него вместе с ними дрожит и болит сердце. Но он не хочет напиться таблеток против любви.
-Дэс, нам обоим нужно время свыкнуться с правдой друг друга, такой, какая она есть на данный момент. Знаешь..ты ведь раньше была более категоричной.
Вот такой он. Он принимает её любой. Она ведь изменилась. И для него это даже стало проверкой – сохранит ли он чувства к тому человеку, который вдруг стал другим, позврослел, стал грустнее? Он сохранил. Он любил Дэстини Мили, и иногда на него накатывала обречённость своими же чувствами. Но не сейчас. Он улыбается Дэстини. А они с Джонатаном ещё удивлялись, какого чёрта такие бестолковые. И сошлись на том, что, если кто всё это заслужил, так это они. Сколько раз Джонатан обаятельно, но цинично, поступал с девушками так, как с ним поступила Лорейн. А Уэлш наказан за Эвелин. Она не заслуживала, чтобы он повёл себя так тогда. И теперь она счастлива, а он нет. Они с Джонатаном шли по жизни легко, два друга, с такими безупречными манерами, которые умели вовремя улыбнуться и вовремя как снять шляпу, так и одеть. Джентльмены удачи. А теперь один из них делит постель с бутылкой, не сумев удержать чувства невесты, которая не смогла его оценить по достоинству, и даже не понимала, на что он пошёл, чтобы спасти её и свою сестру. Крейвин долго держался за голову, когда только узнал, и теперь он отмахивался от любых расспросов на тему, почему он не может вытащить лучшего друга изо всей этой пьяной суеты. Но Джонатану, как ни прискорбно, так легче. Он пошёл на преступление, ему пришлось словом убить близкого человека, чтобы его девочки жили. А невеста вернула ему кольцо, даже не улыбнувшись. Крейвин понимал, что Джонатану паршивее, чем ему. И он ведь клятвенно обещал другу, что присмотрит за Дэс, что он её не оставит ни при каких обстоятельствах. После того, как признался, что любит её. Ожидал получить справедливый удар по лицу, но Джонатан покачал головой, мол, как всё запущенно. Крейвин и сам понимает, что всё это безнадёжно. Но он занялся бы самообманом, если бы заявил себе, что, не будь обещания, он подался бы на корабле на край света подальше от этого города. Он никогда не был тем, кто сбегал от проблем. А тем более, от любви. Когда любишь, ты хочешь быть рядом или хотя бы неподалёку. Ему больно буквально физически видеть её с Тристаном, но не видеть вообще – всё равно, что лишиться зрения. Он всегда будет искать в толпе её. И всегда будет её ждать. Не потому, что он джентльмен. Потому, что он любит.
-Я не знаю, что будет у нас и что будет нас связывать, Дэстини. Но не смогу навсегда отпустить тебя из своей жизни. Прости. Если тебе так будет нужно, я справлюсь, и я сумею сделать всё так, чтобы тебе было комфортно рядом со мной. Пусть не по-прежнему. Но в любом качестве.
В голове больно стучат невидимые, но ощутимые молоточки. Ему, прежде, чем думать о счастье, вспомнить бы о проблемах в бизнесе, о том, что делать со своими паранойями. И что будет делать с ними Дэс, если умудрится связаться с таким мирным на первый взгляд другом. Он распинается, как ему без неё всё не то, но не рассказывает и другой правды. Он уже не может выйти из дома и скоро будет носить чёрные очки, повсюду мерещатся киллеры и прочая нечисть. Дэс не хватало его сломленной психики. Он с мягкой решимостью сжимает ладошки Дэстини, чтобы склониться к ним и поцеловать – не церемонный светский жест, когда прикладываешься губами к запястью – он целует её ладони, снаружи, внутри, не лихорадочно, а даже лирично, он не торопится и не боится, что Дэс вырвет руки. Почему-то ему кажется, что они на одной волне, и от этого особенно больно. Они понимают, что им нужно на время отпустить и даже то, что это не означает, что им придётся друг от друга отказаться, не может стать панацеей. Но он мужчина и должен её отпустить. Он не думает пафосно, что с Ковалли Дэс нахлебается лиха и поймёт, что ей нужен именно он. Он скорее понимает, что поступает глупо, давая Тристану дорогу. Тристан не сдался бы без боя. Крейву казалось, для Ковалли вопрос чести – как бы кто посмел его обойти. Но Дэс – не тот случай. Пусть даже не верит Уэлш, что чувства Тристана могли быть столь же глубокими, но так всегда, когда любишь. Тебе кажется, что ты любишь сильнее. Так что судить только Дэстини. Его муза, душа, палач, не его и его аквамариновая принцесса.

 Отправлено: 12.06.12 16:18. Заголовок: Так бывает очень час..

Так бывает очень часто. Ты хочешь быть с одним человеком, но борется за тебя другой. И чаще всего бывает, что выбираешь ты того, кто за тебя борется. Дэстини поднимает на него глаза, он ее ломает. И она понимает, что Крейвин никогда бы не стал за нее бороться. Пройдет какое-то время и они постараются забыть об этом разговоре и о том, что произошло между ними. Наверное, он встретит девушку, которая станет его отрадой и она не будет за него рада. Потому что она будет понимать, что значит она ему не была нужна настолько, чтобы он был хотя бы решительнее. А она честна и никакой радости за него не будет, потому что она будет думать, что на месте этой счастливой стервы могла бы быть она. Хотя, конечно, будет улыбаться сквозь зубы и делать вид, что все хорошо и она радуется. Но сейчас она понимает, что две минуты назад они с Крейвином могли написать свое будущее иначе. Но сейчас они уже никогда не будут вместе. И никогда не будет все, как раньше. У нее волосы темные, значит рядом должен быть тот, у кого волосы пшеничные. Вроде бы только так она сможет быть счастлива.
- Я люблю тебя больше, чем Тристана. Но ты этого не поймешь. А, если поймешь, то слишком поздно.
Она умеет такие вещи говорить не злобно, не вспыльчиво, а как-то жалобно. Становится понятно, что она в отчаянии. Она не пытается скрыть своих истинных эмоций, достаточно. Ее хорошие мальчики всегда отдают ее в руки плохим мальчикам, которые потом сделают ей чертовски больно. Почему ее никто не защищает от ошибок, почему ее постоянно толкают в руки всех этих бабников, всех этих предателей и подонков? Но с другой стороны… она просто привыкла к тому, что о ней все заботятся. Действительно пора было самой принимать решения и заботиться о себе самой. Хватит уже ждать поддержки и что все на свете сделают за нее. Если она сама выбирает плохих мальчиков, то какого черта Крейвин должен ее от этого защищать? Дэстини вздыхает.
- Я и сейчас могу быть категоричной.
Говорит она и глаза ее сверкают на минуту. Она должна радоваться тому, что Крейвин говорит ей эти слова, должна принять это за комплимент. Но почему-то она всегда вспоминает о том, почему она так изменилась и ее это злит. Потому что ей хочется быть такой же как раньше. Категоричной, которая не боялась потерять людей и было достаточно гордой, чтобы ее считали королевной и пусть даже о ней ходили слухи о ее высокомерии и о том, что с ней невозможно общаться. Она сама себе больше нравилась такой, чем той, в кого она сейчас превратилась. Милой девочкой, рассыпанной. И она и правда может быть категоричной до сих пор. Просто раньше она была категоричной со всеми, сейчас она с близкими была совсем другой.
- Уже ничего не будет как раньше, Крейвин.
Она говорит это грустно, потому что она на самом деле так думает. Она могла бы попытаться поверить в то, что они смогут общаться как раньше, смогут снова быть друзьями и все у них будет хорошо. Но это ведь такая глупость. Это все равно, что верить в то, что отношения наладятся после того, как пара решила отдохнуть друг от друга. Ведь не бывает такого.
Он берет ее ладони и Дэстини не вырывает их. Отворачивается, не жестом презрения, скорее болезненности. Для нее ведь это как расставание. Когда она сюда шла, она понятия не имела, чем закончится их встреча. Она шла на свой страх и риск. А сейчас понимает, что, в принципе, встреча и должна была закончиться таким образом. Непонятно было на что она надеялась. На какие-то другие результаты, хотя это было полной чушью. Но понимаешь это уже потом. Когда становится поздно. Если бы она знала заранее, то вряд ли бы пришла к нему столь решительно.
Дэстини убирает свои ладони и медленно встает. Хочется немного больше решительности в своих телодвижениях, хочется больше решительности в голове. Но она мешкает. Дэстини направляется к двери быстрым шагом, понимая, что Крейвин ее удерживать не будет, хотя, может быть, ей было нужно, чтобы ее удержали. Оборачивается у двери и сталкивается взглядом с его голубыми глазами. Кажется у них даже сейчас похож цвет глаз, как же она раньше не замечала, что у него такие красивые глаза?
- Я думаю, что какое-то время нам лучше не общаться. Ты был прав. Я сглупила. Отдыхай, дорогой. Набирайся сил и береги себя.
Она же говорила, что может быть категоричной, правда раньше эти слова не отдавались такой гулкой болью в ее душе. Раньше все было как-то проще и звучало более равнодушно, а сейчас звучит печально. Ну неважно. Главное ведь, что она смогла это произнести, смогла отказаться от него. Пусть даже на какое-то время. У нее новая жизнь. Ей нужно пытаться ото всего отвлечься и построить отношения. Пока есть Крейвин, она будет думать о нем и у нее ничего не получится. Пока есть она, Крейвин вряд ли сможет встретить ту девушку, которая может запасть ему в душу. Они должны помочь друг другу и это было правильным. Дэстини выходит из его дома и в этот момент хочется плакать. Но поплакать она может и дома. За сим она и отправляется к себе домой. И пусть мир подождет.

 Отправлено: 18.03.17 23:01. Заголовок: -Наверное. Но, когда..

-Наверное. Но, когда речь идёт о твоём друге, как-то не до справедливости, согласись. - Крейвин по-джентельменски вздыхает, он не умеет чувствовать себя расслабленным даже подшофе. В этом-то и проблема, приятель, как всегда шутливо говорил Джонатан, хлопая друга по плечу с этим своим озорным снисходительным видом, который Лорейн стёрла с его лица. Может, она и леди, только Крейвин бы назвал её совсем другими словами. И он даже может понять, чем ей приглянулся этот мсье Де Шанел. Загадочный, харизматичный, интеллигентный антигерой и, что главное для преисполненных чопорной правильности дам, порядочная сволочь, куда уж Седрику и Крейвину до его вершин. И, чёрт его знает, может она и была в него влюблена, и, если подумать, чем она виновата. Сердце это не то, чему можно раздавать указания. Хоть это никак не оправдывает, того, как гадко она вела себя со своим женихом, который поставил на карту всё самое дорогое, чтобы броситься её выручать. А она даже не поняла, что была для хитроумного Армана лишь шахматной фигурой, которую он успешно разыграл. И он бы рад с пафосным видом рассуждать, что Дэстини также не понимает своего счастья, и Тристан её обманывает и пускает пыль в глаза, но Крейвин даже не сомневается, Ковалли, чем бы и как его не устраивал, любит Дэстини по-настоящему. Он это чувствует, потому, что сам любит Дэстини так. Но никогда не был тем, кто умел её удерживать.
-О, думаю, ты сполна получишь от Катрины то, что жаждешь с такой мазохистской страстью. В последнее время она так смотрит на мужчин, что даже мне к ней опасно подходить, хотя я всего лишь не самый близкий приятель. Но, возможно, я зря тебя пугаю, и дело вовсе не в этом, а в их дружбе с Дэстини. Ох уж эта женская солидарность. - Крейвин делает ещё пару жадных глотков, можно подумать, у него голова не идёт кругом и без того. Он никогда не считал себя безголовым, но повторял одно и то же, вместо того, чтобы сделать работу над ошибками. Когда-то он выбрал Эвелин, теперь снова выбирал другую, и он может склеить хоть всех женщин этого мира, ни одна из них не заменит ему рассеянной улыбки Дэс, которой она улыбалась утром, если он позволял себе охаметь настолько, чтобы подняться наверх и разбудить её на конную прогулку вместе с ним и её братом. Она терпеть не могла, когда он видел её с растрёпанными волосами, швыряла в него подушкой, но всё равно кокетливо щурила свои кошачьи аквамариновые глазки, даже когда он был подростком с идеальными манерами и осанкой, прекрасно умеющим обращаться с женщинами, если ему было не лень изображать из себя ходячее пособие по великосветскому пикапу. Он мог очаровать, может, и не любую, но многих, и даже мог постараться очаровать её. Но недостаточно для того, чтобы ему хватило силы её чувств. Он эгоистично хочет, чтобы они принадлежали ему без остатка, чтобы её мысли и желания не распылялись на других. Да нет, пусть бы даже представляла в постели Бреда Пита, чёрт бы с ним. Но только не этого чёртового Брайана. У него определённо слегка поплыли мозги, вот что значит давненько не выползать в люди и не нажираться в хлам. Крейвин также беззлобно хмыкает, когда Седрик подытоживает, какое дерьмо представляет из себя голубоглазый джентльмен Уэлш. Что ж, возразить тут нечего, да и они не на лицемерном приёме, где правила хорошего тона предписывают любезно расшаркиваться и говорить истину лишь за спиной.
-Послушай дельный совет от неудачника. Не женись на другой. Это ни черта не помогает. Как, впрочем, и выпивка, сколько бы она не стоила.
Вообще-то, дельные советы Крейвина попахивают дерьмом, но это то немногое, в чём он практически уверен. Нет никакого смысла бежать от себя, это как пытаться переть против волны, которая всё равно накроет и заставит смачно закашляться. И он никак не может выбраться из цунами своих чувств к той, которой они нужны только потому, что он её родной. Но не любимый. И он никак не может сердцем прийти к простому выводу, что для того, чтобы стать любимым, нужно хотя бы оторвать свою задницу и сделать для этого хоть что-то, а не обниматься с бутылкам и с таким же знатоком женских заморочек, как он сам. Крейвин всегда чувствовал, когда нужно подарить барышне чёртову прорву роз, а когда воротить нос, чтобы не пресытилась романтикой, но с Дэс он всегда и всё делал невпопад. Как там сказал Седрик? Любовь делает мужчину кретином, который спотыкается на каждом шагу. Седрик, как и Крейвин, явно из той пород мужчин, которые никогда от отсутствия женского внимания не страдали. Только вот толку, когда они только и могут, что упускать тех единственных, в которых всегда нуждались.
-А я понимаю тебя. Из того, что я слышал, Бет из тех уютных женщин, с которыми спокойно. Не сгораешь от эмоций, зато сердце надёжно спрятано под замком, не разобьёт и не сломает никакой кочергой. Моя Эвелин была такой уютной женщиной, с той разницей, что я был в неё влюблён. Но любил всё равно Дэстини Мили. Всегда только её.
Безнадёжно любящие люди ужасно эгоистичные. Они, конечно, слушают друг друга, но Крейвин то и дело скатывается в своих стенаниях на Дэстини, а Седрик на Катрину. Даже мило, чёрт возьми, что они подруги. Может, устроят им тёмную или, по крайней мере, организуют вечеринку специально для того, чтобы пригласить всех, кроме их пьяных рож. К слову, об этом, они уже почти по-свойски чокаются бокалами, и Крейвин даже запрокидывает голову, когда пытается курьёзным образом, с помощью горячительного, отрезвить свой мозг. -Это будет стоить того. Чёрт возьми, вот это открытие нам точно нужно обмыть. Бармен, налей нам ещё. Даже если джентльмены допьются до белой горячки, их никто не обвинит в том, что нализались до поросячьего визга, не положено, так отбросим стыдливость.
Он, немного нараспев, хотя и не то, чтобы безнадёжно пьяно, повторяет мудрость, выдвинутую Седриком, которая кажется ему гениальным решением всех их забот, связанных с любовью не только к их женщинам, но и любовью пережёвывать сопли, вместо того, чтобы прийти и победить, чёрт дери. Крейвин прищёлкивает пальцами, пытается поучительно поднять вверх указательный, но думает о безымянном, на котором красуется обручальное кольцо, похожее на то, что он надел на пальчик Невады. Он обожает её, ему нравится запах её волос, и то, как по-детски озорно лучатся её глаза, когда она улыбается. Как она хлопала в ладоши, а потом забавно сделала серьёзный вид и взяла его под руку, когда они долго выбирали эти кольца. Точнее, она выбирала, а он просто кивал на все её предложения, пока она не огрела его по голове какой-то свежей газетой, заставив усмехнуться и слегка прийти в себя. Он её обожает, но ему всё равно, сколько каратов на бриллианте в её кольце. Сколько он потратил денег на кольцо, что свяжет их узами брака. Дэстини могла бы нацепить ему лиану в качестве свадебной клятвы, и он бы чувствовал себя счастливым. Эгоистично стараясь не задумываться, что, возможно, она была бы больше счастлива не с ним.
-Мы неверно ставим вопрос. Мы с тобой два эгоиста. Надо прежде подумать, сможем ли мы с этой своей любовью дать счастье им. Что-то ведь удерживало тебя от того, чтобы быть с ней всё это время. Что-то ведь подтолкнуло меня сделать предложение другой.
Он снова начинает занудствовать и впадать в бессмысленные разглагольствования. Ему нравится всё усложнять, и она тоже это любит. Возможно поэтому, её так тянет к тем, кто живёт по принципу, не попробуешь, не узнаешь. А он заранее боится проиграть, даже понимая, что у него, безусловно, есть шансы. Седрик не может не знать, что Катрина от него без ума. Но боится, что в отношениях с ней что-то пойдёт не так, и он пожалеет, что не остался с Бет. С которой не было бы ничего, что задевало бы его сердце, и с которой он чувствовал бы себя в безопасности. Они не два эгоиста, они два труса, которым чертовски просто произнести эти слова, но гораздо сложнее признать и изживать в себе это не самое мужественное качество.
-К слову, забыл самый горячий факт из нашей с Дэс истории. Та девушка, Эвелин, после моей измены пыталась покончить с собой, и меня чуть не пришиб её психованный братец, по которому плачет тюряга. Его можно понять, только вот, ко всему прочему, он первая влюблённость Дэстини.
У него немного заплетается язык, но оно и к лучшему. Ему всё никак не хватало смелости сделать с Дэстини то, что она любит. А именно, действовать, а не расспрашивать, не подложить ли ей соломку и не перекинуть ли через лужу пиджак. Будет тупить, её уведёт у него из-под носа какой-нибудь Брайан, который не только руки не подаст, но ещё и из лужи окатит сполна. Самое досадное, Крейвин ведь знает Дэстини лучше всех этих хахалей, вместе взятых. Знает, к чему её тянет, а что претит. И всегда умел пользовать милыми слабостями девушек, но с ней у него ни черта не получается сделать хотя бы так, чтобы у неё не было желания швырять вазы в сторону его головы.
-Я должен увидеть её. Не могу не увидеть, прежде чем сделать такую глупость, как жениться на другой. Чёртов Тристан, её парень, который всегда как-то умел найти к ней подход. А я всегда был кем-то, вроде её брата, но я больше не хочу играть в эту игру. Я хочу дать ей понять, что вижу в ней женщину.
Да плевать, если Джонатан потом ему скажет, что он подонок, и должен был исполнять роль её брата вместо него, пока у него не было сил приглядывать за их принцессой. К чёрту, он не хочет быть ей ни другом, ни братом. Он хочет быть мужчиной для неё.
Но, конечно, у него не хватает запала просто проявить смелость, и увидеть её. Даже номер её набрать, и, как только они расстаются с Седриком, и Крейвин пьяно чуть ли не благословляет его на свидание с Катриной, ноги сами тянут его домой, хотя и знатно заплетаются. Он не пьян до такой степени, чтобы быть не в состоянии самому всунуть ключ и начать дебоширить и молотить кулаками по собственной двери, переполошив прислугу, но он не очень соображает, как оказывается в собственной гостиной и смотрит на нежданного гостя, как баран на новые ворота, силясь понять, кто это перед ним или он до таких чертей напился, что они явились его навестить. Нет, судя по всему, это кто-то приятный. По крайней мере, он немного пьяно тянет руки и расплывается в идиотской ухмылке, которую Джонатан точно бы заснял на камеру и потом бы мило его шантажировал этим позором. А, ну да, Джонни, кажется, его бросил. Потому, что, как они выяснили с Седриком, Крейвин мудак.

 Отправлено: 18.03.17 23:11. Заголовок: Он очень изменился в..

Он очень изменился во время своих скитаний. Он смотрел на себя в зеркало и невольно признавал, что ужасно постарел. В нем больше не было того лоска, которым он славился. В его глазах больше не было того лукавого огня. Находясь где-то между Испанией и Португалией, в небольшой квартире, покупая продукты в соседнем небольшом магазине, он видел себя в зеркале этой квартиры и тут же отворачивался. Борода, потухший взгляд и дешевый одежды, ему никогда бы не подумалось, что он будет жить таким образом. Ему бы никогда не подумалось, что его сердце так разобьется, что он превратится в какого-то отшельника. Той бороде, которую он умудрился себе отрастить, мог бы позавидовать любой лесничий. В нем никто бы не узнал того джентльмена, того холеного представителя высоко поставленной семьи. Он постарел и носил капюшон дешевой толстовки. Он никогда не был скромником и прекрасно помнил и знал, как на острове слыл красавчиком. Он был уверен в себе и, пусть считал, что внешность для мужчины не главное, все же прекрасно понимал о силе своей внешности. А сейчас он уже спокойно мог пить кофе, укрывшись капюшоном и девушки не вздыхали от одного его взгляда. И ему в этом было комфортно, потому что долгое время он вообще не мог даже думать о том, чтобы заговорить с девушками. Он носил тренировочные штаны с оттянутыми коленками и забыл в своей страсти к строгим костюмам. Он находился в глубочайшей депрессии, коря и виня себя во всем. И считая, что все в этой жизни он делал неправильно. Он даже пытался ходить к психологу, но загнал себя в еще более темный угол. А слово «виконт» теперь в нем вызывало лишь жесткую усмешку.
Сколько лет прошло с тех пор, как он покинул остров? Пять? Шесть? Семь? Больше? Он потерял счет во времени. Он ощущал себя предателем, но не мог там оставаться. Ему мерещились страшные вещи, будто всю его семью убивают из-за него и долгое время он думал, что его отца убили из-за его глупостей. Ему казалось, что он сходит с ума. остров давил на него. он оказался слабее многих и сейчас мог это признать. Правда, от этого было мало толку, потому что он всех бросил. И сбежал. Он оказался трусом. Он заходит в ванную, берет бритву, чтобы методично сбрить бороду. Посмотреть на себя в зеркало. Мешки под глазами и нездоровый вид. Приглаживает взъерошенные волосы. Улыбается своему отражению. Улыбка получается странной, как у человека, который давно не улыбался. Переодевается в то приличное, что купил совсем недавно, сам не понимая зачем. Оставляет пакет с продуктами прямо в коридоре.
Он много летал за последнее время, но был уверен, что по этому маршруту не полетит больше, если никогда, то только в глубокой старости. Его никто не ждал, редкие звонки с близкими постепенно сходили на нет. что было немудрено. Стюардесса в самолете улыбается ему смущенно, когда он просит принести ему еще виски. И он понимает, что все дело было в бороде и именно она делала его столь непривлекательным. Хотя, конечно, это шутка. Но к концу полета у него в кармане уже лежит бумажка с номером ее телефона, которую он выкидывает как только исчезает из поля ее зрения.
Когда он выходит из здания аэропорта, то только в этот момент ощущает ностальгию и то, что ему не хватало острова. Он вдыхает этот запах, ни на что не похожий. Какие-то совсем другие люди. Он немного помятый, еще не тот виконт. Но он загорелый и уже почти вспомнил, как улыбаться так, как он улыбался. Пусть это и не работа одного дня. Он ловит машину, садится на заднее сиденье и мешкает, когда у него спрашивают адрес. Куда отправиться? Никто не знает, что он в городе. Он называет тот адрес, который первым приходит к нему в голову и, когда такси останавливается у знакомого до боли особняка, он снова улыбается и даже рассеянно дает гораздо больше на чай, чем принято. Сколько они здесь кутили. Сколько разговоров, сколько всего. Целая жизнь его проходила в этом особняке. Который он так же покинул. Он и через окна залезал сюда. но сейчас чинно звонит в дверь. Прислуга открывает и, конечно, она новая и поэтому его не узнает. Он бы подумал, что жильцы переехали, но все внутри слишком знакомо.
- Я давний знакомый Крейвина Уэлша.
- Мистера Уэлша нет дома.
- Могу я подождать его внутри?
Прислуга смотрит на него недоверчиво, но разве он не мог очаровать кого угодно? и вот он уже сидит в гостиной и попивает любезно предложенный ему виски.
- Красавица, меня не было всего ничего, а ты уже спилась с горя?
Он встает, ставит виски на стол. Прочищает горло.
- Я кретин и трус. И слабак.

 Отправлено: 24.04.17 02:10. Заголовок: -Оболтус. - Лаконичн..

-Оболтус. - Лаконично заявляет Крейвин, немного пьяно растягивая слова и слегка пошатываясь в сторону дивана. Проходимец, гнусный мерзавец, прелюбодей, так, для красного словца, засранец, каких свет не видывал, это точно. Ценное наблюдение. И чёрт его знает, кого из них он имеет в виду. Впрочем, невелика разница, не даром они с Джонатаном дружили всю сознательную жизнь. Что у пьяного на уме, как говорится. Или, говорится совсем не так, Крейвин не вспомнил бы даже под прицелом. Он и не ожидал, что охмелеет так быстро, что ему уже Джонни будет мерещиться. Он ненавязчиво пытается отмахнуться рукой от своей галлюцинации, впрочем, к чему такие непомерные усилия, он не возражает против, пусть даже столь сомнительной, компании друга. Почему бы и нет, у Крейвина уже есть паранойя, мания преследования и непроходимое умение всё ломать, так почему бы ещё не обзавестись воображаемым сбежавшим муженьком. Которому Крейвин даже не знал, куда отсылать приглашение на свою свадьбу. Правда, от этого было не так уж паршиво, только по той причине, что ему пришлось бы объяснить Джонни слишком многое, в частности, почему Дэс чуть не проломила ему голову любимой вазой своей матушки, которую, к слову, когда-то придирчиво выбирал своей тётушке Джонатан.
-Не помню, чтобы приглашал Вас, виконт Мили.
Крейвин старается звучать холодно, но, вместо этого, выдаёт себя с головой, расплываясь в идиотской ухмылке и порывисто, за ворот, притягивая муженька к себе, чтобы сжать его в крепких, мужских объятий. Он столько лет ждал, когда он одумается и перестанет тухнуть в одиночку. Вспомнив, что у него есть Крейвин, чтобы вместе тухнуть и стариться. Он ведь совсем не знает, каким стал друг его юности. Но какая, скажите на милость, разница, когда он с ним, и можно забыть о его дурости, как о страшном сне, который хочется поскорее забыть? Он видит лёгкую, пробивающуюся у висков, раннюю седину, такую же, как на своих, видимо, такова незавидная участь всех джентльменов. Да, конечно, Крейвин чертовски обижен на этого великосветского подонка, патологически и даже хамски не умеющего делить даже с самым близким другом собственные проблемы, но, когда он умел на него долго злиться. Тем более, когда он притащил к нему свою задницу прямо из аэропорта. При Джонатане нет чемоданов, но Крейвин даже не сомневается, что он завалился к нему раньше, чем заглянул в собственную, холостятскую и опустевшую без хозяйского очарования и присмотра, берлогу.
-Что, неужели я настолько бездарный актёр, раз ты даже не можешь как следует сделать вид, что испугался меня потерять, муженёк?
Крейвин крепко хлопает его по спине, с трудом заставляя себя оторваться от друга и поднять за него недопитый Джонни бокал. Можно подумать, Крейвин недостаточно нализался. У Крейвина в доме всё расшвыряно, как придётся, и ему даже не стыдно, за то, что так опустился и представляет собой столь жалкое зрелище, вместо того, чтобы, с годами, настояться, в лучших традициях хорошего вина, и расцвести во всей красе. Он иногда нехотя заставляет шевелиться прислугу, когда Неваде надоедает это засилье хлама. В его голове хлама ещё больше, хоть завались. Удивительно, как она умудряется жить под одной крышей с таким бестолковым типом. Да ещё, ко всему, притащившего им, для компании, своего не совсем вменяемого братца. И он не любит прибираться, но ещё меньше любит, когда трогают его вещи. В прошлый раз, прислуга случайно вышвырнула мяч для гольфа, который они, в детстве, с Джонни никак не могли поделить, будто мяч для гольфа мог быть каким-то особенным, и договорились по очереди его хранить, и для него это было важно. Договорённости были жалкими остатками того, что сохранилось у него от Джонни, который смылся чёрт знает куда, изредка балуя его скупыми звонками и присылая открытки на дни рождения, не подписываясь, но он своего друга знал, Крейвин мог забыть о своём дне рождении, но не Джонни. И эти маленькие, но такие важные его сердцу знаки внимания, были тем немногим, что он любил во всех этих давно утомляющих его празднествах.
-Всего ничего. Ты всё такой же, засранец. Совсем не изменился, всего лишь пара новых морщин, которые, ко всему прочему, тебе идут. А физиономия потрёпанная, но самодовольная, как в старые добрые.
Крейвин премило ухмыляется. Сколько всего их с Джонни связывает, страшно подумать. Они знают друг друга, как облупленных, и, может, года изменили их, но не изменили их привычку быть вместе и церемонно портить другим людям жизнь своими замашками интеллигентов. Как было с Маями, которая, ради того, чтобы такой придурок, как Крейвин, соизволил трусливо не сбежать от неё, как он это проделал с другими женщинами, которые видели в нём хоть какой-то прок, даже разыгрывала приступы своего, между прочим, не шуточного заболевания. И, когда ей надоело играть, он, как последний подонок, за это зацепился, выдав ей гневную тираду псевдо праведника, что не может смириться с её жестокими играми. Хотя жестоким был он, потому, как не собирался трогательно сидеть возле, пусть и симпатичной ему девушки, у которой в любой момент могли выпасть волосы или пойти носом кровь, в таких количествах, что в фильмах ужаса не придумаешь. Он никогда не был жертвенным или благородным. Джонатан тоже не страдал подобным, но, ради Лорейн, оставил многое и готов был бросить к её ногам всё, что у него было, лишь бы её спасти. Также, как Крейвин бы ничего не пожалел, если бы Дэстини снова вляпалась в передрягу, как бы сильно она его не презирала и не ненавидела. Но на других женщин такое их скудоумие не распространялось, и они прекрасно знали друг о друге эту не самую лицеприятную истину, как некую изнанку их светских образов идеальных кавалеров. Идеальных не бывает, но к чему такой правдой расстраивать жадных до красивых бесед женщин, пусть их разочаровывают другие. Крейвину даже это лень. Ему не лень лишь жевать сопли по Дэстини и блудному Джонни, и она даже как-то язвительно заявила, что он до того нудно перемывает её братцу кости, что у него, наверное, уши не горят, а даже отвалились, и, пожалуй, только Крейвин своим непрошибаемым занудством способен его вернуть.
-Я люблю твою сестру. И женюсь на другой, так что один-один, муженёк, не обольщайся.
Он прищёлкивает пальцами, всё ещё слегка пьяно, но уже немного приходя в сознание. Такие уж они, даже в том, кто из них главный придурок, всегда шутливо стремились друг друга перещеголять. Они всегда были вместе. Когда их, как Дэс и Нат, попытались отдать в разные школы, Крейвин упрямо перестал посещать занятия, и никто не смог его сдвинуть с места и принудить получать образование, пока не пришлось сдаться и посадить его за парту с Джонатаном. Когда Крейвина увлёк конный спорт, который ни черта ему не давался, но это лишь подзадоривало его, Джонатан также уселся на лошадь, и они дружно силились не сломать свои головы. Правда, потом вошли во вкус и достигли определённых успехов на этой стезе. Они даже подумывали заняться этим спортом всерьёз, но, когда Крейвин получил небольшую травму, Джонатан вместе с ним решил остаться в любителях. Они спокойно могли делать разные дела и не делить увлечения, они всегда были самодостаточными и адекватными личностями. Которые совершенно не могли обходиться друг без друга. Но их заставили научиться. Крейвин не может во всём винить Джонатана, который смылся, или себя, который не смог его удержать. Он винил Де Шанела, какая ему, к чёрту, разница, у него за душонкой столько грешков, что не переломится и от этого.
-Какого чёрта, Джонатан Мили? Можешь набить мне за Дэстини морду. Можешь говорить, какой я придурок, но я, чёрт возьми, требую объяснений. Мне плевать, почему ты сбежал ото всех. Почему, чёртов подонок, не со мной?
Да, его это бесит. Джонатан мог бросить кого угодно, но какого чёрта его? Крейвин чувствовал себя какой-то ненужной рухлядью, неудавшимся воспоминанием о прошлом, которое Джонни стремился откинуть. Крейвин никому не позволял обсуждать отъезд Джонатана, мог вспылить, что никого это не касается, как и то, общаются ли они и знает ли он вообще, чем Джонатан дышит. Даже Дэс не удавалось разговорить его на эту тему, когда та пыталась из него вытянуть, что такого произошло в той школе, что Джонатан поспешно ретировался после того, как, проявив себя, заправским героем, сумел вытащить Дэстини и Жюли вместе с ней. А Крейвину не хотелось признавать, что Джонни даже с ним не поделился, и ему нравилась иллюзия того, что все вокруг думали, будто он знает какой-то секрет, и между ними с его муженьком мало что изменилось. Хотя, что изменилось? Крейвин, как любил Джонни, так и продолжает любить, как бы оба не лажали. Может, Джонатан также ждал, что Крейвин, вместо того, чтобы сидеть, как пришибленный, и дуться, разыщет его, надаёт вполне справедливых и обоснованных затрещин, расспросит, о чём он кручинится и утащит домой. А, лучше, останется с ним и не будет задавать лишних вопросов. Но Крейвин, в своих лучших традициях, ничего не предпринимал, только ныл, изрядно всем надоев. Да кому он нужен, кроме Джонатана? И так было всегда, даже, когда они сверкали, и их лоск слепил глаза, словно девственно чистый снег. Теперь от Крейвина всё чаще несёт не дорогим одеколоном, а перегаром, пусть и от изысканных сортов всего этого алкогольного непотребства. И, самое смешное, что пить он так и не научился. Ему кажется, без Джонни он и вовсе не научился ничему новому, разве что, лажал с завидным постоянством, как с Лилой. Но ту историю Джонатан помнит и без его напоминаний. Не каждый день твоему мужу почти что прошибают мозги из замызганного пистолета психованные братцы обманутой невесты. И, если бы не дипломатический талант Джонатана в общении с кончеными придурками (он неплохо натренировался на Крейвине), та безмерно тёплая и почти родственная беседа с Брайаном могла не закончиться так просто и безобидно.

 Отправлено: 24.04.17 15:00. Заголовок: - Не помню, чтобы ко..

- Не помню, чтобы когда-то я спрашивал разрешения войти, мистер Уэлш.
Парирует Джонатан, осознавая, каким, в сущности, он должен был быть кретином, чтобы просто ото всего отказаться и жить отшельником. Джонатан изменился, наверное, во многом, вот только его отношения к другу юности совсем не поменялось. Они когда-то были мальчишками, которые могли набедокурить, а потом интеллигентно выслушивать, как их отчитывали и произносить лишь «да, сэр», «такого больше не повторится, мэм». Потом они были привлекательными юношами, которые и сами это прекрасно знали. И всю эту идиллию разрушили женщины. Джонатану нравится думать, что разрушение лежит виной на плечах женщин или хотя бы женщины, хотя, конечно, всему виной его трусость и жалость к себе.
- Ты всегда был отвратительным актером. Но я бы и при других раскладах не испугался. Ты бы не смог меня разлюбить. Мы в шесть лет клялись друг другу в вечной дружбе на заднем дворе вот этого особняка.
Джонатан так же хлопает по плечу своего друга, конечно, они мужчины, им нельзя слишком уж поддаваться сантиментам. Но Джонатан крепко обнимает Крейвина. От того пахнет алкоголем. Совсем так же, как им пахло от Джонатана, пока он скрывался от самого себя в Испании. Джонатан достаточно быстро отпускает друга и все же. о многом говорит уже то, что Джонатан оказался на пороге дома Крейвина, едва сойдя с самолета. У семейства Мили уже давно стало семейным не верить в любовь после разбитых сердец. Вот только в дружбу и любовь Крейвина Джонатан продолжал верить, как бы позорно и сопливо это ни звучало.
- Проклятое солнце Испании сгубило мою красоту. А твою красоту ничто сгубить не может, женушка моя. Даже долгие страдания по утрате меня.
Странно ощущать себя дома после стольких скитаний. Не то, чтобы Джонатан опасался, что ему будет снова неуютно на острове. Он уже устал быть трусом, да и сердце его вело домой. Просто сейчас, в гостиной Крейвина, с дорогим виски в руке, Джонатан ощущал себя так, словно никуда и не сбегал.
- Какую из моих сестер? Да знаю я, что ты говоришь о Дэстини. Жюли бы тебя на пушечный выстрел к себе не подпустила.
Джонатан не хочет давать пока никаких оценок. Он устал с дороги и опасается попасть впросак. Потому что он действительно очень многого не знал и им с Крейвином предстоит долгая ночь, когда друг должен будет ввести Джонатана в курс дела всего, что творилось пока его не было. Джонатан может попасть впросак с Крейвином, но явиться острову он должен в полной готовности. Удивлен ли он? нет. по правде говоря, он догадывался, что однажды это произойдет. Признаться, Джонатан в какое-то время действительно позволял себе «непозволительные» мысли о Натали. Они так же проводили много времени, ему нравилась ее смешливость. Ему нравилось, что она его понимала и нравилось, что она обожала кеды даже на пафосных приемах. Однажды она была в роскошном длинном платье на очередном приеме. Они разговаривали и она показала ему, что под этим пафосным платьем, на ней были надеты кеды. И честно призналась, что от каблуков болят ноги. Он опасался сломать дружбу. Он не заходил дальше мыслей, да и понимал, что Дэстини бы убила его. они с Крейвином все же очень во многом похожи.
Джонатан вздыхает. Как истинный джентльмен он прекрасно умеет отвечать на неудобные вопросы. Но сейчас он не будет играть в джентльмена.
- Я был разбит. Это не оправдание, а лишь признание своей трусости и слабости. Мне казалось, что, если бы я остался здесь, то потерял бы всех и из-за меня могли бы быть проблемы. Я потерял Лорейн. Я сходил с ума и сбежал. Я рассчитывал вернуться. И все время откладывал. Мне было стыдно. Перед всеми. Перед тобой.
Джонатан одним махом опустошает стакан с виски, говорят, что правду говорить легко, но он сейчас не очень-то согласен с этим спорным утверждением. Мужчинам вообще сложно признаваться в том, что они струсили или в том, что им было стыдно. Джонатану еще предстоит столько извиняться перед всеми, кого он бросил.
- Так это ты можешь набить мне морду. Уж я точно заслужил. Ты будешь не единственным, но точно первым.
Джонатан улыбается в своей манере. Теперь он дома.

 Отправлено: 12.05.17 17:26. Заголовок: -Безобразие, виконт ..

-Безобразие, виконт Мили. Где Ваши манеры, достойные примера для подражания? Уж не намереваетесь ли Вы стать тем, кто запятнает честь всего своего рода вопиющей невоздержанностью и непослушанием?
Крейвин мягко усмехается, пытаясь изобразить один из бесконечных строгих выговоров экономки семьи Джонни, в обязанности которой только и входило распекать их, тогда ещё детей, за проказы, судя по тому, как часто она этим занималась. Они не могли отказать женщине в её маленьких капризах, и покорно кивали головами в такт её наставлениям, настолько синхронно, что совсем немного выводили из себя столь сдержанную, обременённую безупречным воспитанием, даму. А они своим непослушанием и постоянным желанием нашкодить являлись едва ли не личным оскорблением в её преисполненных недовольством глазах.
-Никогда я не мог тебя напугать. Даже, когда вломился к тебе на Хэллоуин, перемазанный кетчупом, в обморок упадала твоя подружка. А ты дипломатично выдал, что я неподражаем, и она, как истинная леди, не способна понять тонкий юмор джентльменов, вроде нас.
Как давно это было, тогда Джонни даже не знал Лорейн, и встречался с одной из тех девушек, которые вились вокруг него роем, и он, порой, со своей немного пресыщенной и ленивой, но до невозможной в бесстыдстве своего обаяния улыбкой, вылавливал оттуда экземпляры, которые считал наиболее стоящими. Джонатан мог производить впечатление дамского угодника, но никогда бы не стал разманиваться на кого-то, кто не слишком ему нравился. Правда, у него не очень-то получилось удержать женщину, которую он считал любовью всей своей жизни, не говоря уже о том, что у Крейви это ещё куда меньше получалось, особенно, без дельных советов Джонни, как бы так, в костюме Амура, зарядить стрелой под дых Дэс, чтобы она смотрела влюблёнными глазами только на него. Что же до Лоры, тут Крейвин был непоколебим в своём упрямстве. Он мог, хоть и не без труда, понять, что Джонатан нашёл в ней, но после всего, что у них приключилось, он считал, его друг заслуживает совсем другой женщины и другого отношения. Да и вряд ли сейчас Джонни тяготел ко всем этим светским чопорным лицемерным любезностям. Лорейн всегда была слишком холодной, и так и не смогла до конца ему открыться. И, хотя она была во вкусе его друга, Крейви казалось, что ему бы больше подошла более тёплая и пусть даже простая девушка. Более настоящая, если даже и не слишком правильная, в своих эмоциях. Вон, как их Натали. У них одни друзья и одни воспоминания.
-Можешь быть уверен, муженёк, какими бы словами я не поносил тебя, хранил тебе верность. Даже невестой обзавёлся, чтобы другие не разглядели во мне такого же, как ты, завидного холостяка.
Если поначалу и ощущалась какая-то неловкость, то теперь Крейвину кажется, словно и не было этих лет, когда они умудрялись порознь наливаться элитным виски. Не в духе джентльменов, а они же достойны героев «Трое в лодке», которые бы тщательно причёсывали свои усы, прежде, чем появиться перед барышнями, даже если были бы все заляпаны илом и копотью от своих жалких джентльменских попыток общими мозговыми усилиями заварить чай на природе.
-Почему не подпустила бы? Хотя, твоя правда, Джульетта не вынесла бы того, насколько колючая у меня борода. Только ты можешь с честью снести подобное невежество.
Он совсем немного дразнит Жюли. Если Дэс и Катрина, по настроению, отличались лёгким налётом церемонности, то Джульетте, порой, хотелось предложить сделать попроще лицо и немного расслабиться. Она даже выглядела старше от того, какой серьёзный нагнетала вид. Правда, после их с Дэс заточения, она стала относиться к вещам попроще, и её стало немного легче выносить, как жару, но не такую уж удушающую. Но, разумеется, в эти вещи не входила его борода. Джульетта, не стесняясь, кривилась и утверждала, что даже в самом глухом запое это просто преступно, так запускать себя. К слову, она когда-то встречалась с Седриком, и его щетина, насколько помнил Крейвин, её не смущала.
-Знаешь что, любовь моя? Да пошли ты к чёрту эту Лорейн. Понимаю, легко сказать. Но она столько говна устроила в твоей жизни, что пора и честь знать. Я всё равно бы не дал ей к тебе приблизиться, если бы ей вздумалось взяться за ум и понять, кого она потеряла.
Его слова могут показаться пафосными кому угодно, но уж Джонни ли не знать, как у Крейвина болело сердце за его отношения. Его друг, который всегда блистал в обществе дам, с Лорейн словно на время лишился рассудка, потакая её нескончаемым капризам, которые, на первый взгляд, капризами и не выглядели. Её всего лишь постоянно что-то не устраивало, и обвинять в чём-то Джонни ей нравилось больше, чем хоть немного открыть ему свои чувства. А были ли чувства? Крейвин не знает, но он уверен, что не могла она быть ледяной, как скала. Но совершенно не умела делать счастливым его муженька, и этого Крейвину было достаточно, чтобы общаться с ней в высшей степени интеллигентно и ни капельки не язвительно. Крейвин хлопает рукой по подлокотнику кресла, он настолько ошалел от счастья, что не поделился с другом своими большими опасениями, что Дэс, кажется, совсем не туда заносит. Он истинный джентльмен, который понятия не имеет, как сделать своей любимую женщину, даже если та разве что не в лоб его заверила, что была бы не против хотя бы попытаться, но отгоняет от неё других, как мух. Нахальных не джентльменов особенно.
-Джонни, чёрт дери. Ты знаешь, кто имеет наглость крутиться вокруг нашей Дэстини? Чёртов Осборн. Не старший, а его братец. С другой фамилией, но с такой же противной физиономией, которую я слегка украсил парой фингалов, но это мало что ему объяснило. Я вот думаю, как бы объяснить, чтобы больше меня не бесил. Кто угодно, но не эта семейка. Я даже с Тристаном смирился, но, чёрт дери, не он.
Вот в этом и его проблема. Он готов мириться и с тактичным видом стоять в сторонке даже на своём празднике жизни, что уж говорить о чужом. И какого чёрта он смирился с Тристаном и терпел его присутствие в жизни Дэс? О Брайане и говорить нечего, и Кросби туда же. Тут он в Дэс не сомневается, она отделает его даже лучше, чем Крейвин и Джонатан вместе, после того, что их дружба с Нат чуть не рухнула. Пусть даже во многом была виновата и Нат. Но мириться с этим её Дениэлом было слишком даже для уступчивого и не умеющего бороться за своё Крейвина. Пусть швыряется в него вазами, пусть кричит, как ненавидит его. Но только ему, а не этому малолетнему выскочке. Крейвина это всё заводит настолько, что он почти готов в своей циничной манере отменить свадьбу с Невадой, к которой успел привязаться и даже привыкнуть, что она обжилась в его доме. Даже после того, как её сестру бросил жених. Который теперь ещё и парень Натали, плюнь, в знакомого попадёшь, как у них всё запутано.
Крейвин многозначительно хмыкает, когда Джонатан предлагает ему опуститься до столь низменного поступка, как скромный, вежливый мордобой, давая понять, что он это запомнил и, если Джонни снова удумает чудить, Крейвин не намерен сопли жевать. Он перехватит его у самолёта, и, как в слезливых фильмах, в последний момент запрыгнет на трап. И, когда его мозги размажет по асфальту, Джонни всенепременно всплакнёт и даже не уткнётся носом в свежую газету, подкинутую любезной стюардессой, чтобы не сотрясал самолёт турбулентностью своих рыданий.
-А ты знаешь, кто больше всего о тебе вспоминал? Не считая, конечно, твоего верного мужа и вашей экономки, которая всегда неустанно тебя добрым словом вспоминает. До сих пор умудряется откуда-то выуживать разбитые нами любимые вазы твоей матери. Судя по её энтузиазму, любимых ваз у неё было, как минимум, миллион.
Чёрт, как же он скучал по этому обременённому интеллигентностью засранцу. Он выдерживает паузу, словно забыл, о чём они вели разговор, а затем усмехается, задрав вверх указательный палец и напустив на себя умный вид.
-Натали. Она так и не вышла за Тима замуж, и они с Дэс помирились. А тут он снова нарисовался, но Нат уже не та глупышка, которая будет вестись на него. Ты очень вовремя, дружище. Будем помогать Дэс отмахиваться от этого придурочного Дениэла, а Нат от не менее придурочного Кросби.
И Крейвин, в кои то веки, даже не собирается спрашивать Дэстини, хочет ли она от этого своего непонятного дружка отмахиваться или её вполне устраивает их милое, невинное общение. Он Дэс прекрасно знает, и уже чувствует, она будет назло ему ходить на свидания с этим придурком как можно чаще. Но разве это не бальзам на его сердце, такая её реакция? Он не может себя понять, почему он столько раз её отпускал, когда хотелось схватить и сгрести в охапку? Почему она столь упряма и ищет подонков, вместо того, чтобы рухнуть ему в объятия? Да и кто бы, в здравом уме, обвинил бы Крейвина в том, что он подонком не является? Или, может, он настолько растерял свой нюх, что упустил момент, когда она была готова рухнуть к нему в объятия? Без виски ему не разобраться со всеми этими сложностями, не для его хлипких нервишек, но, может, для его потрёпанных мозгов. И, уж конечно, ему не разобраться без Джонатана с его красивыми и умными глазками.

 Отправлено: 14.05.17 22:29. Заголовок: - Мне кажется, я нас..

- Мне кажется, я настолько уже запятнал свое доброе имя трусливыми побегами, что хуже быть уже не может.
Оказывается, он может шутить на эту тему. Скажи ему несколько лет назад, что он спокойно будет отпускать шуточки по поводу своего побега, он бы ни за что не поверил. Сейчас он уже понимает, как глупо себя повел, тогда ему казалось, что это единственный возможный выход. Бежать и прятаться от своего прошлого и, как выясняется, будущего. Стыдно, виконт Де Мили. Черт возьми, должно быть стыдно.
- Хорошо, что невестой, а не женой. Значит я еще успею выпить на твоей свадьбе и познакомиться с той, что вычеркнет тебя из списка завидных холостяков. И я смогу быть на первом месте, не опасаясь, что ты меня обгонишь.
Джонатан не из тех, кто будет причитать, какая там невеста, когда вроде как Крейвин признался в чувствах к его сестре. Джонатан – мужчина и прекрасно понимает, что мужчины порой ведут себя нелогично. Женятся на одних, когда любят других это вообще излюбленная забава джентльменов вроде Джонатана и Крейвина. Джонатан и сам бы так сделал. А что можно жениться на той, кого любишь? Вон он пытался и ни к чему хорошему это не привело.
- Лорейн всегда останется в моей памяти великолепной женщиной, которую я так и не сумел завоевать. Не будь упрямцем. Признай, что я просто так и не смог завоевать эту женщину. Я признал и мне стало легче.
Конечно, трудно признавать, что его такого обаятельного, такого обходительного на повороте обходит какой-то француз. Его, такого влюбленного и готового ради нее на все. а она даже не удостоила его взглядом. и ему кажется, что ей порой за него было стыдно. За его горячность, за его эмоциональность. Это ужасное чувство, когда любимой женщине, которую ты боготворишь, за тебя стыдно. Джонатан себя ненавидел за то, что все делал неправильно и разочаровал ее. все, что он мог сделать это освободить ее. хотя у него порой были мысли, что она и не хотела быть освобожденной, по крайней мере им.
Джонатан хмурится.
- Младший Осборн? И что ему нужно? только не говори мне, что Дэстини теперь влюбилась в младшего Осборна. Лучше уж ты со своей колючей щетиной. Надеюсь, его фингалы зажили. Я бы с ним потолковал, не дай Бог породниться с Осборнами.
Это было бы очень в стиле Дэс влюбиться теперь и в младшего. Хорошо, что здесь был Крейвин. Чертовы Осборны пролезают как змеи. Джонатан поднимает брови. Не смотря на сдержанность, ему все же интересно, кто о нем вспоминал больше всех. Натали. Джонатан улыбается. Он, наверное, был из тех немногих, кто не обвинял и не судил ее, когда она собиралась замуж за Кросби. Даже попытался поддержать ее, прямо перед своим отъездом, говоря, что Дэстини обязательно отойдет. Джонатан знал, что Дэс не любила Тима. Джонатан даже Тима понимал, если уж честно. Хотел его скорейшей смерти, но понимал. Если бы у Лорейн была теплая подруга, которая бы поддерживала Джонатана, согревала его мягкостью, то кто знает как повел бы себя Джонатан? Может быть, быть так же как Кросби забылся бы в объятиях ласковой подруги своей холодной женщины. Джонатан ни в чем не обвинял Натали и пытался защитить ее тогда перед Дэс и Дэстини вышла из себя. Она была в бешенстве и страшно раздражалась и кричала, что он всегда на стороне Натали и Джонатан как мог отбивался. Дэстини рыдала и говорила, что Джонатан всю жизнь на стороне Натали, даже когда та ее подло предала. Джонатан отнекивался, но так и не сумел признал, что действительно всегда защищал Натали. Он бы не стал винить Натали, даже если бы она сейчас вышла замуж за Кросби и не общалась бы с Дэстини. Он бы ее поддерживал до конца, но почему-то новость о том, что она так и не вышла замуж за Кросби заставляет Джонатана улыбнуться.
- Кросби вернулся и не дает покоя Натали? Ты прав. Нужно защитить наших девочек.
Глядя на Крейвина, который женится на другой, но не подпускает к Дэстини Осборна младшего, Джонатану кажется глупым пытаться защитить Натали. Правда, он почему-то убеждает себя, что Натали точно уже не нужен Кросби, а значит она нуждается в защите. Интересно, у нее такой же звонкий смех? Джонатан был для нее хорошим другом. Джонатан намерен оставаться для нее хорошим другом и, конечно, она одна из тех, перед кем ему стоит попросить прощения за свой побег.