Отправлено: 13.03.19 23:03. Заголовок: Элитный многоквартирный охраняемый дом

 Отправлено: 13.03.19 23:03. Заголовок: Он любит игрушки. Он..

Он любит игрушки. Он любит играться. Луиджи – порочный мальчишка, которому нравится смотреть, как ломаются судьбы. Он испытывает возбуждение, когда видит, как что-то рушится, но, если это не касается его. На одном модном показе, он радовался как ребенок, когда одна из моделей споткнулась на невероятных каблуках, и свалилась со сцены, закончив тем самым свою карьеру. Его восторженное лицо даже запечатлели вспышки фотокамер. Рядом с ним сидели какие-то богемные личности, на лицах которых застыл ужас и сострадание, а вот на его лице был юношеский восторг.
Поломанные судьбы оказывают на него возбуждающее действие, причем в прямом смысле. Так же как талант и страсть. Анда Пинкертон, что сейчас стояла за дверью его квартиры и нервозно жала на дверной звонок, была как раз тех игрушек, с которыми Луиджи, порой нравилось играться. Она была готова на все, чтобы получить дозу. Но он знал многих наркоманок, а Анду отличало то, что она все равно оставалась красивой. Он знал тех, у кого выпадали волосы, у кого была желтая кожа. Анда же, под влиянием психотропных становилась даже прекраснее. Ее глазам шел этот блеск. Поэтому он специально с ней игрался. Сам Луиджи безумцем не был и слишком любил себя и эту жизнь, чтобы заниматься разрушением. Он мог понюхать порошок, мог выпить виски на богемных вечеринках, на которые обязательно тащил с собой Психею, потому что ему нравились взгляды, что были обращены на них. И нравилось, как она, черт возьми, блистала и сияла. Не нравилась ее ревность, когда он окружал себя женщинами. Поэтому он хотел полностью стереть Фиамму и оставить лишь великолепную Психею. Ибо великолепная Психея до того потрясающая, что не может себе позволить изводить его своей слабостью. В ней постоянно говорит и ноет Фиамма, это страшно бесит Луиджи и он намерен исправить сию досадную оплошность. Досадная оплошность в лице настощей сущности Психеи.
Он мог кормить таблетками, что замедляют сознание, Анду с рук. Делать вид, что и сам их глотает. Но оставаться в полном и чистом сознании и наблюдать за тем, как порой безвольно повисает головка Анды, как она потом подскакивает и смотрит на него такими лихорадочными глазами. а он, поглаживал ее по голове, словно котенка и продолжал кормить всей той дрянью, что уничтожала ее организм. Он даже хотел бы посмотреть, на то, как с ней случилась бы передозировка. Он бы так же гладил ее по голове, наблюдая за тем, как изо рта ее шла бы пена. А потом бы ласково к себе прижал и вызвал бы человека, который мог бы ее спасти. Но для этого Анда должна бы была пройтись по самой грани. Ему бы хотелось посмотреть, как выглядит такая красавица, как Анда, за минуту до смерти. Говорят, что наркоманы после смерти становятся еще прекраснее. Конечно, он бы не хотел доводить до ее смерти. Но, откровенно говоря, не слишком бы горевал, если бы эксперимент провалился. Она сама заслужила. Падшие ему нравятся, они как игрушки. Он даже может ласкать их глупые головушки тонкими пальцами. Но падшие никогда не останутся с ним до утра, потому что они ему нравятся, но вызывают отвращение.
Через экран он смотрит, как она нервничает, не отпуская кнопку звонка. Она выглядит… сексуально. Но откровенно сонно. Она, словно слегка заторможено поднимает руку, чтобы снова надавить на звонок, облокачивается на дверь. И в этот момент Луиджи резко ее распахивает, чтобы она практически пала в его объятия. А он ухмыльнулся своей грубоватой шутке.
- Малышка, что привело тебя в мою скромную обитель?
Своей квартирой он гордился. Пусть она была в стиле минимализм, но было видно, что все «дорого, богато». Луиджи это нравилось. Он мягко поддерживает локоток Анды и провожает ее на свой белоснежный кожаный диван. Нажимает на пульте кнопку и из спинки дивана выезжает мини бар с бутылкой шампанского. помпезность так же было его вторым я. Но Анда толком никогда не обращала внимания на убранство его жилища. Она была слишком потерянной и ее цели всегда были несколько иные. И они вполне его устраивали.
- Шампанское?
Он протягивает ей бокал, но знает, что ее цели далеко не алкоголь. Она бы не пошла к нему чтобы просто выпить шипучий напиток. Конечно, ей нужен нечто более действенное. И Луиджи мог бы помочь девочке, но ему нравится играть и с ее эмоциями. Ему хочется, чтобы она его умоляла.

 Отправлено: 14.03.19 21:59. Заголовок: Она ехала в такси и ..

Она ехала в такси и время от времени её голова странно откидывалась назад. Короткими, не резкими рывками, словно некто сзади нет-нет, да и тянул головку с пышными волосами назад. Она так устала. Безумно устала. Ей очень хотелось спать. Но Анда не могла. Не могла уснуть где-то уже дней пять. Или все семь. Она уже потерла счёт времени.
Сначала временная бессонница её даже воодушевила — появилось желание отрываться всю ночь, даже просто валяться в кровати с Валькирией, бесчисленное количество раз пересматривая фильмы с Мути. Хватало даже сил на то, чтобы заниматься сексом. Но потом ... Потом Анда поняла, что ей уже ничего не хочется — только спать. Руки сами собой опускались, глаза слипались. Ей уже не хотелось ничего — ни вечеринок, ни секса, ни фильмов. Ничего. Только спать. Но у неё не получалось. Даже творения Христофора не помогали. И тогда мисс Пинкертон распсиховалась — порочные близнецы хотят, чтобы она умерла. Да, точно. Умерла без сна. Но она не умрёт. Она найдёт способ поспать.
Анда даже не помнила, как выскочила из квартиры Стоунов, в одном лифчике и трусиках, прихватив с собой в охапку свою одежду. Одевалась она уже в лифте. Неровно накрасила губы в такси. Её потянуло туда, куда наверно не нужно было ехать — к Лу Фрейю. У него должна была быть самая лучшая доза для неё. И она, конечно же, поможет Анде заснуть. Совершенно точно. Прижавшись лбом к стеклу окна, мисс Пинкертон смотрела, не видя, на вечернюю улицу, ощущая себя пригвождённой к сидению машины. Руки, ноги, каждый палец словно налились свинцом. Было тяжело даже моргать.
Чудом, она верно назвала адрес, и когда расплачивалась с таксистом, и поднималась на этаж к квартире Лу — не упала. Ноги были словно ватные, а каблуки туфель будто гнулись. Хотелось преклонить голову на подушку и спать, спать, спать — хоть сто лет, хоть двести. Но сама Анда поспать не могла и жалких десяти минут.
На первый звонок никто не ответил. Анда нажала на пуговку звонка ещё, а затем и вовсе впечатала палец в круглую кнопку, внутри себя обмирая от страха — а вдруг как Луиджи нет дома, и он ничем ей не поможет? Но в тот момент, когда она уже совсем отчаялась, и привалилась плечом к двери, та распахнулась, и Анда упала у объятия ухмыляющегося Лу. Наверно в любой другой день, она бы даже мрачно пошутила на тему его предупредительности, но не теперь. Теперь она еле вообще могла понять, что происходит.
— Мне нужен ... Нужен. Ты.
Мисс Пинкертон вошла в квартиру, сняла туфли, но осталась в пальто. Луиджи усадил ей на диван, и несколько минут Анда тупо смотрела в пустоту. Не моргая. Не думая. Вернее она думала над тем, что сейчас ей ужасно хочется спать. Хоть прямо здесь, на полу. Златокудрый Фрей предложил ей бокал шампанского, и девушка взяла его машинально, но пить не стала. Просто рука не поднималась.
— Я ... Очень. Очень хочу спать. Помоги мне ... Помоги.
С усилием Анда отрывает свой взор от пола, и смотрит теперь на Луиджи. По прежнему почти не мигая, но с мольбой. Она не многословна, потому, что её слова путаются между собой, как и мысли. Желание выспаться превышает всё на свете. Даже чувство осторожности — ведь мистер Фрей может затребовать слишком высокую цену за своё благорасположение. И речь идёт далеко не о деньгах.

 Отправлено: 26.04.19 00:49. Заголовок: - Я многим нужен, ма..

- Я многим нужен, малышка.
Он снова оскалился. Ему нравилась ее растерянность. Кажется, настолько длительно он прощал растерянность только Анде. Потому что у нее была пара прелестных глазок, которым очень шла сонная поволока. У нее были сладкие, как мед губки, которые она с готовностью подставляла ради дозы. И кого-то это могло бы унижать, а вот Луиджи это даже нравилось. Он мог снять любую шлюшку и порой этим даже промышлял. Но ему нравилось ощущать свою власть над Андой. Хоть он и не был глупцом и понимал, что власть была, скорее наркотиков, а не его самого. Просто у него было куда больше возможностей, чем у несчастной красотки, что слишком сильно отдалась веселящим веществам.
- Ты хочешь спать? Так чего же ты хочешь от меня? – театрально вскидывает брови Лу, словно, не понимая, о чем она говорит.
Взгляд ее стеклянный, а он мягко касается линии ее скул. Присаживается напротив нее на корточки и мягко сжимает запястье той руки, что держит бокал с шампанским. Он надавливает и заставляет поднять руку к губам, чтобы края бокала коснулись их. Большим пальцем левой руки он касается ее полных губ, чтобы их приоткрыть и буквально влить в нее шампанское.
- Спи, моя радость усни.. в доме погасли огни. Птички затихли в саду, рыбки уснули в пруду… - поет он приятным, но уж каким-то слишком опасным голосом. Снова открывает ее губы, вливая в нее еще больше шампанского, которое даже стекает по ее подбородку и он ласково вытирает капли. - мышка за печкою спит, месяц в окошко глядит…глазки скорее сомкни… спи, моя радость, усни!
Последнюю фразу он уже кричит ей на ухо, заставляя вздрогнуть, сам же он заливается порочным смехом, поправляя маску на одном глазу. Теперь уже он грациозно вскакивает, чтобы стянуть с нее пальто, словно очень гостеприимный хозяин. Себе он наливает всего лишь пару капель шампанского, так чтобы горло промочить. Лу слишком ценит свой здравый смысл. Он не может позволить алкоголю затуманить свою голову.
- Чем же я тебе помогу, малютка? Я не волшебник.
Разводит он руками, специально ее дразня. Ему нравится, каким стеклянным взглядом она смотрит сквозь него. он же пальцами ласкает ее лицо и шею и линию ключиц. Она даже не пытается одёрнуть его руки, словно не замечает прикосновений вовсе. И ему кажется, что она его кукла.
- Хотя…
Он не сводит с нее взгляда зрячего глаза, отправляясь к бару, чтобы открыть один из шкафчиков и достать оттуда две таблетки, что были завернуты в салфетку с санта клаусом, которая осталась еще с нового года. Высыпает две таблетки на свою ладонь и проводит прямо перед ее носом, как будто бы желая, чтобы она учуяла их аромат, которого, конечно, нет.
- Очень сильные малышки. Такие же сильные, как ты.
Он улыбается ей теперь как добрый дядюшка, который нашел решение проблемы любимой племянницы. Может быть, именно сегодня и был тот день, когда можно было поиграть. Она бы и не успела перехватить таблетки. Ее реакция была слишком заторможенной из-за долгого отсутствия хорошего и глубокого сна. Его же реакция, конечно, всегда оставалась отменной.
Он прячет таблетки в карман, как будто бы пытаясь довести ее до отчаяния. Берет со стола блокнот и ручку и протягивает ей. Он даже не смотрит ей в глаза, но почти уверен, что ее затуманенный взор сейчас выражает непонимание.
- Пиши записку о том, что совершила суицид. Не волнуйся, я не собираюсь тебя убивать. я хочу посмотреть, как ты будешь реагировать на эти таблетки. Но ты можешь умереть. А я хочу подстраховаться. И в случае чего, чтобы у меня была твоя предсмертная записка, в которой ты объясняешь, какого черта покончила с собой. А я несчастный отошел за молоком, а, вернувшись, застал здесь свою мертвую подружку.
Монотонным голосом он объясняет ей правила игры. Раньше он не решался ей предложить нечто такое, потому что она худо бедно, но соображала. Сейчас же она была особенно потерянной и особенно сексуальной. А белокурый Луиджи Фрей, несмотря на обманчивую внешность ангела, умел ловить момент.
- Согласна?
Он достает таблетки из кармана и продолжает играть ими прямо перед ее очаровательным носиком.

 Отправлено: 20.06.19 12:31. Заголовок: Пространство вокруг ..

Пространство вокруг кажется Анде сейчас сыпучим, словно песок. Ей трудно сосредоточиться, трудно даже до конца допустить до себя мысль, что она это она, а не кто-то другой. Бессонница будто выбила её дух из тела, где ему, мечущемуся и беспокойному, было не место. Она будто видела себя со стороны, сидящей в оцепенелой позе на диване, и не могущую донести до рта глоток шампанского, и будто и вовсе ничего не видела, кроме распадающихся на части кусочков реальности.
Её не освежает даже шампанское, которое Луиджи буквально вливает ей в рот. Он поёт ей колыбельную, слова которой ускользают от Анды. Они не понятны и чужды ей. Всё сейчас кажется таким удивительно чужим и непонятным. Поэтому она не отшатывается, когда мсье Фрей буквально кричит ей на ухо слова песни, когда трогает её лицо кончиками пальцев, задумчиво изучая его словно слепой. Мисс Пинкертон впадает в пронзительную, тягучую апатию, которая так похожа на желанный сон, коей, впрочем, по прежнему преступно медлит, не желая заключить измученную девушку в свои объятия.
Анда лишь тогда пробуждается к жизни, когда на ладони Луиджи оказываются две таблетки. Они кажутся ей драгоценными. Они светятся изнутри лилово-синим светом, гипонитизируя и маня. Анда часто заморгала, потянулась к мсье Фрею, но он быстро убрал таблетки к себе в карман. Это произвело на мисс Пинкертон настолько глубокое впечатление, что она заплакала. Не зарыдала. Не стала кричать. Лишь по побледневшим щекам поползли слёзы, оставляя длинные мокрые дорожки.
— Дай.
Другие слова улетучились из головы несчастной. Только одно. Дай. Сейчас. Немедленно. Луиджи же вместо таблеток протягивает ей блокнот и ручку. Анда непонимающе смотрит на него. Её руки тянутся к нему, но брать из его рук она хочет лишь таблетки.
— Дай.
К чему другие слова? Да полно! Понимает ли она вообще их сейчас? Ничего. Один вид лилово-синиях таблеток заставляет всё чувства, мысли, желания раствориться и превратиться в одно. Но мсье Фрей не торопится удовлетворить мольбу одурманенной просительницы. Он терпеливо разъясняет ей, что она должна сделать, что написать в этом дурацком блокноте. Собрав все силы в кулак, Анда хватает ручку и начинает писать. Одна буква получается у неё огромной, другая — карликовой, но, право слово, она не на уроке чистописания! Однако под конец она останавливается, так как силы покидают её. Слёзы вновь текут по её щекам, когда желанные таблетки вновь оказываются перед её носом.
— Я умоляю тебя. Прошу. Дай мне их.
Анда безвольно падает на диван, сминая листок блокнота с чудовищным признанием, которое она всё таки успела завершить, перед тем, как слова ещё были с нею. Честно сказать, особой связностью эта писанина не отличалась, но у неё есть для этого смягчающие обстоятельства, не так ли?
— Пожалуйста.
Шёпот у неё острый и резкий, потому кажется даже слегка громким для просьбы. Она запрокидывает голову назад, силясь поймать взгляд Луиджи и когда, наконец, его лицо оказывается в поле её зрения, Анда продолжает своим треснутым голосом:
— Я всё сделала. Пожалуйста, дай мне. Что ещё нужно сделать? Я хочу спать ...

 Отправлено: 20.08.19 14:59. Заголовок: Откровенно говоря, Л..

Откровенно говоря, Луиджи испытывает отнюдь не скрытое, а очень даже отчетливое физическое возбуждение, когда Анда начинает плакать. И результат этого возбуждения от страданий несчастной девушки можно увидеть под его халатом. Он этого даже не смущается. Почему-то страдания вообще его заводили. Тем более, таких поломанных игрушек, как малышка Анда.
Она пишет. Торопливо что-то царапает ручкой, а Луиджи ликует. Жалко ли ему так издеваться над несчастной и потерянной девушкой, которой очевидно нужна помощь? Нет, это не про Луиджи. О нем бы не ходили грязные слухи, если бы он был хорошим человеком, так уж вышло. Он забирает у нее листок, внимательно читает каждую строчку, ему же не нужно, чтобы документ был заполнен неверно.
- Какая умница. Ты заслуживаешь поощрения, моя маленькая умница. – он поглаживает ее по растрепанным темным волосам. Успокаивая ее душу.
Таблетки, что лежали у него в кармане и за которые Анда продавала ему душу, достались ему от приятеля, что привез их из Индии. Тот сказал, что вещь очень сильна. И стоит попробовать буквально по одной половинке, даже целая таблетка может привести к непонятным последствиям. Не то, чтобы Луиджи верил всем этим россказням, но в то же время, рисковать он не собирался. Он и так лишился глаза. Не хватало еще лишиться жизни. В то же время, как и все неизведанное, таблетки его манили и так и шептали ему по ночам, что надо бы проверить их действие. Кто знает. Может, если они хорошие малышки, то их можно было бы подмешать Психее в напиток, чтобы она была посмелее и чтобы навсегда похоронила в себе треклятую слабую Фиамму, что только мешает великим свершениям.
- Плохо. Откровенно плохо. Ты не слишком хочешь получить свои таблетки, малышка. – качает головой Луиджи, сморщившись, когда заканчивает читать не слишком связный текст.
Впрочем, он так же понимает, что вряд ли у нее получится лучше. Поэтому остается уповать лишь на то, что она не умрет, а, если и умрет, то легавые просто поймут, что она была не в себе и по той причине покончила с собой. Не все самоубийцы в конце концов пишут очень вменяемые записки.
- Ты заснешь, малышка. Я тебе обещаю.
Он снова поглаживает ее по голове, размышляя, достаточно ли он над ней поиздевался. Луиджи не хороший парень и не следовало к нему обращаться. Да в этих таблетках предполагался сонный эффект. Но для начала в них был эффект как у сильнейших МДМА. То есть крошка сначала должна была его полюбить, возжелать, а потом только захотеть спать. Он об этом умолчал. Сильнейший афродизиак, что должен был буквально заставить ее кровь бурлить от желания и вожделения. Да она так же будет хотеть спать. Но вряд ли ей захочется уснуть без его прикосновений. А уж Луиджи умеет играться с такими красавицами.
Он пальцем приоткрывает ее нежный ротик, двумя пальцами достает ее язычок, слегка, чтобы положить на него две таблетки. А потом залить все это шампанским, заставляя ее задыхаться. Неужели она думала, что Луиджи Фрей быстренько сбегает за холодной водичкой, чтобы дать ей запить таблетки? Даже его брат не такой. У Фреев не было благородства в крови. с этим следовало смириться.
Луиджи улыбается, аккуратно вытирает листок с ее запиской и теперь уже берет его только при помощи ткани от своего халата. Еще не хватало его отпечатков пальцев на улике. Он как будто бы на пару минут просто забывает о том, что в его доме находится Анда, что сейчас выпила две таблетки сильнейшего наркотика и запила все это великолепие шампанским. Вечер переставал быть томным и сейчас у него была одна лишь надежда на то, что она не отключится в эту же секунду. Он повернулся на нее. зрачки ее резко расширились. Луиджи предусмотрительно сел в кресло напротив дивана, на котором расположилась крошка Орнелла Мути. Он мог бы представить, что имеет саму диву кино, когда перед ним находилась бы Анда.
- А теперь, малышка, описывай мне свои ощущения. Хочешь спать? Хочешь меня? Чего ты хочешь в данный момент?

 Отправлено: 10.09.19 21:06. Заголовок: Она сейчас ощущает с..

Она сейчас ощущает себя так, словно пробует десерт, где горячая сдоба таит в себе ледяной шарик мороженного. Только ей не понятно — что она такое — сладкое тесто или замороженный шарик. Анде горячо. Анде холодно. Она видит перед глазами бумагу, ощущает между пальцами ручку, но текст, который она должна написать получается каким-то настолько тягуче бессвязным, что кажется словно он растягивается, как жевательная резинка. Он тянется и тянется, затем обрывается, чтобы вновь начать растягиваться. Она никак не может закончить. Она теряет терпение.
Луиджи гладит её по волосам. Он, жестко требующий от неё подписать себе смертный приговор, в эту минуту нежен. Будь у Анды чуть больше сознания в голове она бы сейчас поднялась и побежала куда глаза глядят. Подальше от Луиджи. Потому, что этот ужасный человек не может быть нежен. Потому, что за его нежностью таится опасность. Но ей так хочется спать. И так хочется получить эти таблетки. Они кажутся мисс Пинкертон прекрасными, будто на ладони мистера Фрея лежат драгоценные камни. Как в сказке.
Наконец, с грехом пополам, Анда завершает свой текст. Теперь она ждёт вердикта Луиджи. Ждёт полулёжа на диване, не обращая внимания на то, что до сих пор в пальто. Она где-то уже успела потерять туфли. Она не помнит.
Он ругает её, говорит, что её записка получилась плохой. И Анда снова плачет. Прямо таки заливается слезами. Нет, теперь она никогда больше не уснёт. Никогда. Рука Луиджи снова гладит её по голове. Прерывистые всхлипы гаснут. Он касается её губ, вкладывает ей в рот таблетки заливая их шампанским. Анда вздрагивает всем телом, но таблетки всё таки проглатывает, стараясь заглушить кашель.
То ли глоток ледяного напитка, то ли триумф от получения желаемого, но мисс Пинкертон на мгновение "впадает" в реальность. Она остро ощущает тяжесть пальто на своих плечах, скидывает его небрежно. Ей тяжело дышать и она, чтобы сбросить наваждение, делает глубокий вдох. Голова её запрокидывается назад, глаза распахнуты, зрачки широко расширены.
Жар становится нестерпимым, Анда словно купается в адском пламени. Затем, вдруг, её тело становится лёгким, как пушинка. Она ощущает поразительную свежесть, нежность во всём теле, будто быстро прошла сквозь небесное облако. Это как оргазм, только в сотню раз лучше. Мисс Пинкертон откидывается на спинку дивана, сладко потягивается, так, что кажется все косточки у неё трещат.
— Я не знаю ... Может я уже сплю? — голос у неё глухой, по прежнему какой-то ломкий, как сахарная палочка.
Луиджи спрашивает чего ей хочется. Она задумывается, но понимает, что вряд ли сейчас в её голове есть хоть какие-то мысли. Там одни облака. Анда плачет от счастья, улыбается сквозь слёзы. Ей кажется, что она в раю. Да нет, не кажется. Переведя взгляд на Луиджи, она видит, что его золотые кудри сияют, как нимб у ангела. Они прямо золотятся, искрятся. Золото. Золотая голова. Ей хочется прикоснуться к этим волосам. Поэтому Анда с трудом поднимается и на нетвердых ногах подходит к креслу, на котором сидит мистер Фрей. Мгновение и она падает на ковёр у его ног, так как стоять ей сейчас не хочется. Ей хочется ... Она не понимает.
— У тебя в волосах золото. Ты знаешь?
Мысли путаются. Лёгкость во всём теле сменяется волнением, даже дрожью. Ей хочется, чтобы она тоже была вся золотая, но это так глупо, и горько, что Анда снова плачет. Прижимается щекой к колену Луиджи и плачет, силясь собраться с мыслями и ответить на вопрос мужчины.
— Теперь я не хочу спать, я как будто сплю ... Я хотеть тебя?
Последний вопрос она задает каким-то наивным тоном и поднимает на Луиджи свои огромные глаза с расширенными зрачками и слезинками на ресницах. Она слишком близко сидит от него, чтобы почувствовать его возбуждение, и когда Анда понимает, что к чему, она вдруг пугается. Закрывает свои волнующие глаза, прижимает ладошки к ушам и кричит. Громко громко, как будто увидела кошмарный сон, где некто лезет в дверь, а ты никак не можешь её закрыть. Замок постоянно заедает.

 Отправлено: 25.03.20 01:56. Заголовок: Луиджи наслаждается ..

Луиджи наслаждается зрелищем. Он ощущает себя каким-то великим ученым, что в лаборатории смотрит за подопытными мартышками, крысами и кроликами. Крошка Анда совершенно точно больше всего напоминает ему кролика. Переживал ли он, что она отключится и ему придется объясняться? Откровенно говоря, нет. Хотя надо было бы, порой Луиджи ведет себя слишком уж рискованно. В своих экспериментах он рисковал не собой, он рисковал другими. Он рисковал сознанием Психеи. Он рисковал жизнью Анды. В нем, словно совсем не было сострадания, когда дело доходило до развлечений с человеческими душами. Порочный златовласый мальчишка.
Она плачет, улыбается, он наблюдает внимательно. Он слишком внимателен, иначе бы точно достал видео камеру, чтобы записать то, что происходит. Впрочем, у него в гостиной все равно есть камера скрытая. Он не был параноиком, но иногда, после вечеринок ему нравилось смотреть записи, чтобы узнать, кто умудрился копаться в его вещах, а кто трахался прямо на его диване. Поэтому он все равно потом посмотрит записи, как вечерний фильм за стаканчиком дорого коньяка, который прислали, конечно, для Психеи, но ей пить нельзя, поэтому Луиджи конфисковал, ласково сообщив ей, что в мире нет ничего, что принадлежало бы ей. Что все принадлежит ему, в том числе и ее жизнь.
Анда падает к его ногам, он улыбается зло, улыбается порочно.
- А у тебя в волосах тьма, ты знаешь? – вторит он ей, специально, поглаживая по темным, немного спутанным, но все таким же гладким и прекрасным волосам.
Ему нравится эта игра. Он возбуждается. Луиджи всегда возбуждался от чего-то странного. От страданий. Иногда даже от боли. Но больше всего порочный мальчишка возбуждается от власти. Он даже иногда приходит в офис своего брата, когда понимает, что все вокруг него бегают, потому что он брат Ланселя Фрея, это заставляет Луиджи просто трепетать от возбуждения и даже пару раз трахнуть секретарш Ланселя, на что тот просто закатывал глаза и сетовал на плохой вкус младшего.
- Ты хочешь меня, малышка? Или тебе только кажется? – он как змей искуситель, наклоняется к ней, пристально впиваясь взглядом в ее широко распахнутые глаза с болезненно расширенными зрачками.
Ее крик заставляет его лишь слегка поморщиться. И мгновение он терпит, а потом хватает ее за плечи и прижимает палец к полным губам, таким образом заставляя ее замолчать, словно непослушного ребенка.
Он улыбается ей, вроде как успокаивающей улыбкой, но она становится еще более порочной. Он понимает, чего так испугалась малышка. Ей не нравится, что контроль над ее разумом и телом берут эти таблетки. Он не настолько нарцисс, чтобы не понимать, что в здравом уме она совсем его не хочет. и ей не хочется оказаться в его власти. Но отчего-то именно эта мысль заставляет его почувствовать еще большее возбуждение.
Он сдавливает пальцами ее подбородок.
- За все надо платить, малышка. Ты же не думала, что я так просто тебе помогу по старой дружбе? Сон это очень дорогое удовольствие, - он хмыкает, наслаждаясь своей властью, не давая ей дернуть головой и спастись от его цепких пальцев, - ты хочешь не меня. Но это еще страшнее. Ты просто хочешь секса.
И в этом, действительно, - страшная правда. Анда не просто захотела Луиджи. Внутри нее сейчас сильнейший гормональный всплеск. Ее можно сравнить с мартовской кошкой. Она не сможет контролировать свое желание.
- И я поступлю благородно. Понимая твое состояние и беспомощность, я не буду с тобой спать, как бы ты меня ни умоляла. Ты можешь выйти прямо сейчас на улицу и попросить бродяг возле помойки поиметь тебя. Потому что ты не заснешь, пока кто-то тебя не поимеет. – Луиджи не сдерживается и смеется злобным и коварным смехом. Ему все это кажется очень забавной шуткой. Ничего страшного, что жестокой и злой. Он и есть жестокий, злой и эгоистичный мальчишка.
- Решать тебе. Выйти и раздвинуть ноги перед бродягами. Позвонить кому-то из своих близких. Или умолять меня. На коленях. Без секса ты не заснешь. Но после…. Я обещаю, что после того, как тебя поимеют, ты заснешь самым сладким и крепким сном. Выбирай. Разве сложно, малышка?