Отправлено: 22.02.19 15:22. Заголовок: Небольшой дом семейства Белаква.

Небольшой, прежде уютный участок с дачной атмосферностью и симпатичный деревянный домик. Отныне немного запущен, особенно - теннисный корт на заднем дворе, где Белла прежде торчала с завидным постоянством, с маниакальностью мужчин, тусующихся в гараже. Также неподалёку - уединённая беседка, обвитая листьями винограда, где, в былые времена, Бекка, частенько скрываясь от скандалов, готовилась к экзаменам или просто слегка расслаблялась, читая излюбленные книги.
https://m-okna53.ru/wp-content/uploads/2017/05/obsadaokosachka.jpg
https://userscontent2.emaze.com/images/2f5f33d8-d602-4399-9528-9cbe55b5b8e8/962df14de080b83136fcdb125eb3efc9.jpg
http://www.101zabor-msk.ru/wp-content/uploads/2018/05/%D0%BE%D1%85%D0%BE%D1%82%D0%BD%D0%B8%D1%87%D1%8C%D1%8F-min.jpg

 Отправлено: 22.02.19 16:14. Заголовок: Белла открывает глаз..

Белла открывает глаза и с трудом отрывает от асфальта гудящую голову. На улице – засветло. А по асфальту барабанит дождь. Как она здесь оказалась? Спешила на тренировку и поскользнулась в излюбленных кроссовках? Нет же, она босиком. Изабелла заторможено встряхивает волосами и осторожно принимает сидячее положение. Кажется, здорово стукнулась, но это ничего. Что ей важно – ну какого чёрта она делает одна, посреди безлюдной дороги и не может толком вспомнить, что произошло. В руке – инфантильный плеер тошнотворных тонов, кои она отродясь не переваривала и умудрилась выставить вон своего парня, когда тот на день рождения притащил ей розовое плюшевое безобразие. Стоп, минуту. Парень, день рождения…они ещё поругались с Беккой тогда. Её сестра также сочла подарок парня Беллы инфантильным, но назвала её бессердечной. А Белла, в отместку, швырнула в окно любимый учебник сестры, не испытав ни малейшего стыда и убежав на тренировку, хлопнув дверью. Но почему-то ей становится стыдно сейчас, когда вся та давняя ситуация проносится в голове. Белла лихорадочно вытаскивает из ушей наушники, неприятно подивившись тому, что за мерзопакостная музыка там играет и противно бьёт по ушам – кажется, из приторно-детского мультика, да что, в самом деле, за чехарда?
Проходящий мимо прохожий помогает Изабелле подняться, и она, прежде до зубного скрежета самостоятельная, даже в подобном плачевном положении точно дала бы ему по рукам, но здесь молчаливо кивает в знак благодарности. А ведь не так давно Белла напрочь не была знакома с простым словом «спасибо». Она рассеянно называет ему свой домашний адрес, игнорируя настойчивые предложения всё же подбросить её до больницы. Память услужливо приоткрывает двери. И первое, что приходит на ум – она и сбежала из лечебницы. Не могла больше выносить унылые однообразные коридоры и стены и этот изматывающий запах смеси лекарств, обречённости и хлорки, исходящей от моющих средств. От этой мысли – мурашки по коже. Она каким-то чудом, заручившись невероятным везением, улизнула из-под чуткого наблюдения санитаров, чтобы увидеть сестру. Даже оставила там плюшевую собаку, с которой не расставалась каждую ночь. Белла всегда ненавидела игрушки. Но сознаёт – Барсика она не бросит. Пусть и хорошенько приложившись об асфальт головой. Она собиралась к сестре – с утра ей показалось, Ребекка забила на неё, и она сначала карикатурно хныкала, отказываясь есть манную кашу из рук медсестёр и устроила истерику до нервных судорог, когда ей попытались надеть больничный браслет на запястье – хуже наручников. И, теперь она вспоминает всё более рьяно, как, летев метеором по одиноким улицам, она споткнулась и…пришла в чувства. Странное, слегка диковатое ощущение – Белла не знает, радоваться или огорчаться по этому поводу. Болезненной быть паршиво – все смотрят на тебя с жалостью, но исполняют любое желание, с другой стороны. А теперь от неё будут ждать поведения взрослой. И объяснений. Как ей вообще взбрело в голову подсесть на допинг и той чрезмерной амбициозностью подвести себя под приговор инсульт. А ещё, нужно будет, пересилив неприязнь к Спартаку, всё же признать – он ни при чём. И найти в себе силы поднять взгляд на сестру, сообщив что всё это дело рук вовсе не бывшего тренера, а любовника, на которого Белла променяла своего хорошего молодого человека, всё спускавшего ей с рук, но вполне справедливо не простившего измены. Белле не было стыдно, а сейчас ей мучительно тошно от своей былой безрассудности и того, что спала с тем мужчиной практически ради карьеры. Нет, не за деньги, а за его «дельные советы», что привели её на больничную койку и заставили верную сестру разрываться между учёбой, работой и стремлением накормить свою Белоснежку супом. А тот любовничек даже ни разу не заглянул и наверняка уже давно и прочно запамятовал, как Беллу зовут, списав её в утиль в тот момент, как из звезды спорта она превратилась во влачащий жалкое существование овощ.
Белла таясь, то ли от прошлой жизни, то ли от себя самой, нестройно пробирается на задний двор с вороватостью мелкого воришки. На улице холодно и, пусть снег не лежит в округе, изо рта идёт пар, а на ней – неуместные дурацкие шорты, как успела заметить, нервозно покрутившись, с физиономией долбанного логотипа Диснея, вышитого на заднице. Белле хочется сделать фейспалм, ведь она щёлкала каналы с Губкой Бобом целыми днями, распевая оттуда детские песни и дёргая сестру за рукав, как прежде не дёргала мать, даже отправляясь в детсад впервые. Ей хочется сказать Ребекке, как она ей благодарна, что сестра, не сломавшись, выдерживала все капризы и нападки. Перепады настроения и то, как Белла то вцеплялась намертво, то надувалась, как мышь на крупу, когда Ребекке на телефон звонил кто угодно, отвлекая от попыток сделать удовлетворяющую невменяемым вкусам Беллы причёску, в стиле накрученного вилкой на голове Ариель взрыва на макаронной фабрике. Ей хочется обнять сестру, но она чего-то боится. Ей кажется – это всего лишь сон, и она проснётся с расфокусированным взглядом в палате с запахом безнадёги и жалостью в глазах родных.
Сия пронзившая Изабеллу мысль придаёт ей уверенности с горчиной. И она подбирает с земли ракетку, что валяется тут с незапамятных времён. В её укромном уголке, о котором никому не говорила. О котором и сама забыла давным-давно. Она находит мяч и чутьё не подводит. Вот только подводят руки и ноги с мышцами, что, конечно, её не слушаются. Но подобное Белле ни по чём. Мяч глухо ударяется о стену – один удар за другим, и с каждым новым она ощущает яростное облегчение. И слёзы текут по щекам – её игра представляет жалкое зрелище, и она уже не забьёт так, чтобы писали газеты. Только вот ей плевать. Ей теперь важны другие вещи. Ей так хочется увидеть сестру и спросить, как дела у Бекки на работе. Заварить ей крепкий чёрный чай и такой же кофе. И, когда Изабелла видит явно удивлённую и обеспокоенную ей нежданным появлением Ребекку, Белла нервозно ей улыбается, столь же нервозно движением, откинув волосы назад.
-Бекка. Ты дома. Я… я тоже пришла. Я вернулась.
Она подходит к ней, а затем, остро заглянув в её глаза, крепко прижимает сестрёнку к сердцу. Ребекку, которая была с Беллой рядом тогда, когда родители сдались. Которая, будучи мягкой и застенчивой, кричала и отчитывала всех, кто бросал на Беллу снисходительный взгляд.

 Отправлено: 01.03.19 00:00. Заголовок: Бекки читает заумную..

Бекки читает заумную книжку. Она из тех, кто просто физически не может читать обычное бульварное чтиво, она быстро засыпает и теряет нить. Но она уже научена горьким опытом и знает, что о таких вещах нельзя говорить вслух, потому что ее считают и занудой и скучной и что она просто выпендривается. Она не выпендривалась. Но вместо любовного романа на полке возле ее постели лежала «теория всего» Стивена Хокинга. Ребекке было сложно. Пусть она молчала, но на такое изнеженное создание навалилось слишком много. Странно делать вид, что твой мир не рухнул, когда он-то рухнул. Ее сестра была в лечебнице, их родители опустили руки и старались вообще не произносить имя Беллы. Раньше матушка просто заливалась слезами при упоминании дочери. Теперь же они вспоминали об Изабелле только в том случае, если винили во всем Спартака и запястье Бекки тут же жгла татуировка. Она немного отвлеклась на Диво и его очаровательную собаку. Ей нравилось, что они толком друг друга не понимали, но очень старались. Он вроде как ей даже нравился. Она не успела разобраться в себе, но с ним получалось расслабиться, хотя бы немного. А он сказал ей, что уезжает обратно в Испанию. И разве могла она просить его остаться? И сейчас ей было совсем одиноко. Говорить о том, что произошло с сестрой, ей тоже не хотелось. Не хотелось признавать, что Бекки вот-вот уже сама сдастся. Нет, не перестанет навещать Беллу и приносить ей игрушки и заплетать ее волосы в косы. А решит и сама, что все безнадежно и ее сестра больше никогда не станет прежней. Очень плохое слово «никогда».
Все свои силы она отдает учебе. Сложно найти человека, который бы так любит учиться, как Ребекка. Книги это все, что у нее было, как у Белль из красавицы и чудовища. Она никуда не выходила и никакая сила не могла вытащить ее в такое время. родителей дома нет. Кажется, отправились к каким-то друзьям выпить вина и поговорить о чем-то, что не касалось Беллы и от этого Ребекке было немного больно. Она решительно берет книгу и направляется в беседку. Пока еще не слишком стемнело, она может почитать на свежем воздухе, ведь родители часто пытались «выгнать» ее на свежий воздух. Только ленивый не шутил над страстью Бекки к чтению. В какой-то момент она уже даже стала этого стесняться, хотя в этом ведь не было ничего плохого. Она была умной и хорошей домашней девочкой, но почему-то это считалось чем-то постыдным.
От чтения ее отвлек странный звук, сначала Бекки даже слегка испугалась. Не воры ли это влезли в их дом? Хотя зачем бы им влезать в домик Белаква, когда вокруг стоят куда более шикарные дома? И рациональная, занудная Бекка почему-то откладывает книгу в сторону и идет на шум, что доносился с теннисного корта. Она редко, но все же приходила туда, и просто рассматривала стены. Когда Белла еще была здесь, они никогда не ладили. И Ребекка жалела. Ведь она была старшей и должна была быть мудрее. Но она не была. И обижала сестру.
Бекка идет на звук и оказывается прямо на теннисном корте и не может поверить своим глазам. Она ужасно теряется и часто моргает. Она даже не успевает окинуть сестру взглядом, до того ее появление было неожиданным для Бекки. А Белла обнимает ее так трепетно и трогательно, что Бекка теряется еще больше. Сестра говорит, что она вернулась и Бекка не до конца понимает смысл этой фразы. Но берет себя в руки и отстраняется, чтобы коснуться ладонями щек сестры и заглянуть ей в глаза.
- Но как… ты не в больнице? Как так?
Слишком рациональная девочка Бекка не понимает, как так вышло, что Белла сейчас здесь. и только в этот момент она понимает, что сестра ее босая и тут же спохватывается, буквально таща Изабеллу за собой в дом.
- Родителей нет. Они пошли к Лоурансам. Ты помнишь их? Они живут через три дома. – Бекка суетится, тут же протягивает сестре теплые носки. Она ставит чайник, должно быть ее сестра замерзла.
- Мне не верится, что ты здесь, - Бекка крепок сжимает холодную руку Беллы. Откровенно говоря, Ребекка не понимает, каким образом себя вести. все то время, что они навещала сестру, та обычно капризничала, канючила и просила завязать ей бант на голове. Сейчас Белла выглядела достаточно… нормальной? И за эти мысли Бекке тоже было стыдно. Она с трудом расцепила свои пальцы с пальцами сестры, чтобы поставить перед ней горячий и ароматный чай.
- Мне нужно позвонить в больницу, Белла? – аккуратно интересуется Ребекка, все еще до конца не понимая, как так вышло, что сейчас ее находится здесь. и пусть босиком, но Белла нашла их дом. Белла сказала, что она вернулась. Но Бекка боится спугнуть сестру и пока не понимает, как себя вести с ней. Было ясно, что Белла каким-то образом сбежала, в противном случае, врачи бы сказали, что Беллу выписывают. Но так же сказали бы, что она сбежала. Значит, в больнице пока не знают, что Белла дома.

 Отправлено: 04.10.19 22:49. Заголовок: -Лоурансов? Конечно,..

-Родителей или Лоурансов?
Хмыкает Белла в своём стиле, как прежде, когда, ершисто не приправив свою речь язвительными комментариями, не могла прожить и дня.
-Конечно, как наших милых соседей забыть – разве не я совершенно «случайно» зарядила мячом по башке их противному сыночку, когда он швырялся в нас песком? Бекка, я больная, но не тронулась умом.
Правда, кое-что всё-таки изменилось. Если раньше слова Изабеллы вечно стремились задеть, то сейчас подшучивает она по-доброму. Даже непривычно нежно - а, после всего, что они с Беккой пережили рука об руку, Белле обижать сестру и в голову не придёт. Стоило Белле заболеть - родители какое-то время изображали бурную деятельность с театральными аханиями и заламываниями рук, но потом постепенно вливались в свою жизнь, где не так уж много места отводилось нездоровой дочери, медленно, но верно становящейся обузой. Их визиты становились всё реже, словно они, прикрываясь своей болью, находили достойный повод забыть её. Да что они, чёрт дери, знают о боли? Белла бы со смаком им рассказала, в красках и животрепещущих подробностях, что именно ощущала, когда её вены раздирали все эти издевательские капельницы, а её сознание упорно не желало заводиться, как испорченный автомобильный мотор. Изабелла несправедлива к родителям, которые замучились переживать за неё? Да ни черта - её не переубедит ни ангел, ни чёрт. Они просто-напросто заживо похоронили её, только вот - сюрприз - она взяла и спутала всем карты, возвращаясь в давно позабытую колею. А вот сестра...Ребекка оказалась совсем другой. Белла ведь прекрасно знает, сколько сил и времени сестра всегда отводила учёбе. И сейчас - а это было бы вполне в духе Бекки - наверняка корпела на веранде над учебниками с прилежной сосредоточенностью. Только вот она совсем не забывала Беллу, заплетала ей волосы, как у детских героинь диснея, и держала её руку, когда Белла хныкала, впав в откровенно раздражающее младенчество. Белла бы саму себя придушила за всё это нытьё - а её сестрёнка выдержала, не сдалась в тот момент, когда все уже смирились, что одна из дочерей Белаква навсегда останется другой. Но Ребекка упорно боролась за ту сестру, которую помнила, и теперь, благодаря её стараниям, Белла вернулась домой. Та самая Белла, правда, то ли позврослевшая, то ли постаревшая на сотню веков. Что неизменно сопровождает любого человека, пришедшего в себя после затяжного недуга.
-Ну уж нет. Больше никаких больниц.
Говорит она почти истерически, но не капризно, скорее с некоторыми нотками агрессивности, всегда искрящимися в Белле, вечно готовой встать в позицию защиты и обороняться ото всех на свете. Но к чему ей защищаться от родной сестры? Бекка была рядом всё это время. И уж точно не предаст Изабеллу, как родители, и они вместе не позволят снова запихнуть Беллу в заточение, как умалишённую. Все эти бесконечные лекарства, от которых не было толка, натянутые улыбки санитарок, от всего этого Белле хотелось в припадке отчаяния обхватить свою голову и сжимать до той степени, пока та не лопнет – ведь время в лечебнице было тем, чего ей хотелось бы не помнить. Кроме той тесной связи, коя по хрупкой ниточке, изо дня в день, связывала там двух сестёр, прежде не умевших ладить. И ради этих воспоминаний Изабелла готова помнить и лекарства, и всех осточертевших ей медиков.
-Бекка, мне нужно кое-что тебе сказать.
Белла облизывает разом пересохшие губы, у неё повышается пульс, она принимается тяжело дышать, словно после долгого бега. Мысленно хмыкает снова – надо же, как подводит её организм. Она, наверное, должна быть счастлива, отделавшись после инсульта одышкой. Но она вспоминает, как раньше наворачивала круги по их крохотному саду со скоростью света и, когда залетала в дом, вся довольная и покрытая потом принять перед завтраком душ, то неслась по лестницей даже не запыхавшись. Ну а теперь каждый шаг нужно учиться выстраивать снова. Белла не питает иллюзий – большой теннис в свою жизнь ей не вернуть. Но, чёрт дери, она будет не собой, если снова не возьмётся за ракетку, хотя бы с целью доказать самой себе – она ещё кое на что способна. Но теперь на языке волнительно пульсирует пульс, потому как она должна признаться сестре. Которая защищала её изо дня в день, наверняка не доверяя никаким газетным статьям.
-Насчёт допинга. Я действительно его принимала, сестрёнка. И могла бы пытаться подыскать себе оправдания, но не хочу тебе врать. Я облажалась. Безо всяких смягчающих обстоятельств.
Белла хватает сестру за плечо судорожно, лихорадочно, словно Бекка могла от её признаний раствориться или убежать. С трудом переводит дух - пламенная речь вымотала Изабеллу и заставила опуститься на корточки, нетерпеливо перекинув свои разметавшиеся волосы на другую сторону. Что ж, по крайней мере Белла не растеряла навыков изъясняться человеческим языком. А не всеми этими заунывными уси-пуси – от таких телячьих нежностей Беллу всегда тянуло вставить два пальца в рот, и кто бы мог подумать, что она сама довольно продолжительную часть своей юной жизни будет пребывать в таком ванильно-невменяемом состоянии. Бедный Том, надо бы, когда Белла слегка оклемается, ему позвонить – он, наверное, решил - в Беллу не иначе, как бес вселился, ведь он помнит её, когда та, как говорится, была в разуме. Но, с другой стороны, рациональная Белла точно бы с пеной у рта жёстко отговаривала его утаскивать Алису без ведома матери. Белла же, впавшая в детство, просто взяла и помогла ему избавить малышку от больничной койки. И об этом Изабелла не жалела – она и вовсе не привыкла сожалеть о сделанном. Но в этом случае она была лишь рада их лихой с Томом выходке – ведь уж Белла знала не понаслышке, насколько в больнице не может стать лучше по определению. По крайней мере, на душе.
Белла не может переминаться с ноги на ногу – всегда была непоседой, а сейчас сердце прыгает в горле от мысли, что на её признание сестра ответит. Ребекка всегда была против нечестных методов борьбы, будь то учёба, теннис или жизнь. И потому Белла, не желая оставаться на месте, конечно не с присущей ей энергичностью, а устало и нервно, но с упрямством одновременно с Беккой тянет их в сторону кухни, слегка потерянно намазав им бутерброды с мягким сыром, поставив подогреть уже и без того нагретый Беккой чайник на огонь и усмехаясь себе под нос – Бекка так на неё смотрит, словно опасается, как бы Белла ненароком не спалила дом. А Белла просто всегда любила погорячее буквально во всём. Дом, который её память узнаёт, теперь ей кажется чужим. Просто она ещё заново не привыкла ни к этой плите, ни к своей комнате, где развешаны дурацкие подростковые плакаты групп, песни которых сейчас не затронут фибры души. И Белла не имеет представления, станет ли всё это ей снова важным и знакомым. Она, обняв чашку ладонями, знает другое – Ребекка всегда будет для неё самой-самой родной. Её дорогой старшей сестрой.

 Отправлено: 16.10.19 02:53. Заголовок: - Это хорошо. Я личн..

- Это хорошо. Я лично всегда забываю Лоурансов. – Бекка пожимает плечами.
Это неправда. Она всегда и всех помнит, но пока у нее не получается сориентироваться, как нужно вести себя с сестрой. Она рада видеть Беллу, но, в то же время, Бекка ведь скучная. И понимает, что сестра не должна быть здесь. Всклокоченная. Но почему-то совсем не растерянная. А вот Бекка растеряна. Ей хотелось, чтобы сестра вот так просто оказалась рядом с ней. Она молилась об этом каждый день. А, когда Белла вот говорит с ней спокойно, то Бекка паникует.
- Как скажешь, милая.. – в ответ на высказывание о больницах произносит Ребекка.
Она, действительно, растеряна. В последний раз, когда она видела сестру, а это было не так давно, так как Бекка навещала Беллу постоянно; она вплетала сестре в волосы розовые ленты, чтобы было «ярко». Именно так говорила капризно Белла. Ребекка старалась говорить с сестрой так, словно ничего не произошло. Родители постоянно ее ругали, говоря о том, что Бекка слишком старается. Но Ребекка была уверена, что сестра вернется. Такой, какой она была. И, сейчас, легкие циничные нотки в голосе Беллы заставляют Ребекку обрадоваться, испугаться и снова обрадоваться.
И она лишь кивает, когда сестра говорит, что ей нужно что-то ей сказать. Все люди боятся этой фразы. Ребекка вообще была скучной и, наверное, пугливой, поэтому внутри нее все замерло. Она, как будто бы понимает, что сейчас скажет ее сестра. И от этого было больно и грустно.
Белла произносит страшные слова. Это, действительно, страшные слова. Во-первых, Бекка до тошноты правильная. И это причиняет ей боль. Во-вторых, вся жизнь Бекки была испорчена тем, что все твердили, что Белла принимала допинг, а Бекка отрицала. В глубине души, она понимала, что все было правдой. Но поддерживала Спартака. Поддерживала и свою сестру и рьяно отрицала, что Белла могла пойти на такой шаг. Белла была дерзкой, амбициозной, но Бекка была уверена, что Белла никогда не была нечестной.
Бекка отмалчивается, послушно следует за сестрой в дом. Белла подогревает чайник, а Бекка рассеянно берет бутерброд с мягким сыром, который сейчас кажется ей, с одной стороны, самым вкусным на свете, а, с другой, совсем безвкусным.
- Я знала, что ты принимала допинг. Мне не хотелось в это верить, но я знала. Я просто была уверена, что ты сильна и без допинга, но в этом есть и моя вина. Я не была рядом. Я была слишком увлечена своими учебниками и своими амбициями.
Ребекка была эгоисткой. На самом деле. Они ругались с сестрой. Белле надо было тренироваться, а Бекке надо было читать. Они ругались постоянно. Ребекка требовала тишины по ночам и страшно раздражалась, если ее сестра смотрела громко теннисные матчи по телевизору. Белла же могла высказать сестре за то, что она читала по ночам свои нудные книги и свет горел во всем доме. Они никогда не умели ладить до инцидента. До инсульта. Они буквально друг друга ненавидели. Они постоянно ругались и не могли ужиться друг с другом. Обе переживали. Бекка точно переживала, ей хотелось болеть за сестру на стадионе. Но они лишь ругались.
Ребекка касается руки своей сестры. Они очень долго не понимали друг друга. но, когда Белла просила заплетать косы ей в волосы и капризничала, с просьбами о шампуне с принцессами, Бекка вдруг осознала, как, на самом деле, они были близки. И как ей хотелось, чтобы у них с сестрой снова был шанс.
- Ничего страшного, Белла. Ты принимала допинг. Я принимала таблетки, чтобы не спать ночами и учить билеты к экзаменам. Мы обе стремились к совершенству, которого не достичь.
Ребекка улыбается. Она, на самом деле, пила какие-то таблетки, что держали ее бодрствующей, потому что ей казалось, что ночь лишь портит ее амбиции. Ей надо было учиться, готовиться к экзаменам, но ей хотелось спать. И она покупала таблетки, что заставляли ее не спать. Глупости, конечно, но это лишь показывало, что они с сестрой были истинно сестрами. Они не умели просто так справляться. Поэтому Бекка не могла винить свою сестру. Они обе были хороши. Бутерброд с мягким сыром кажется все же самым вкусным на свете.
- Давай забудем, Белла? Все в порядке. Главное, что ты здесь. и главное, что ты… это снова ты. Я скучала по тебе.
Они друг друга буквально ненавидели раньше. Презирали, постоянно ругались. Но, когда случилось несчастье с Беллой, то Бекка поняла, что важнее сестры нет в этом мире.

 Отправлено: 07.05.20 15:09. Заголовок: -Как там мой бывший?..

-Как там мой бывший? Наверное, рад-радёшенек, что так легко избавился от балласта.
Белла хмыкает без горечи, пусть знает, что тот, кого она немного любила, давно забыл её и зажигает с другими. Как она могла бы его винить, когда сама, ещё будучи здоровой, загуляла с денежным кошельком – и плясала под его дудка ради денег и призрачной славы, обернувшейся ужасом. К тому же, не случись даже всей этой предыстории, Белла всегда была достаточно цинична. И не ждала, что тот её любимый из прошлого, разбежавшись, трогательно держал бы её за руку на смертном одре и ухаживал бы за калекой, лишившейся разом и обаяния и рассудка. Может, ей немного жаль, что так сложилось – но она не собирается делать из неудавшихся романов трагедий и бурь. Она пережила инсульт, и получила главный приз, важнее, чем его когда-то дорогие ей глаза. Важнее, чем любой трофей за теннис. И это – просто жизнь и возвращённый ум. Хотя, она не питает иллюзий. Вряд ли все неврозы, облепившие её удушливым туманом, вот так возьмут и разом отступят. Она всё также будет маниакально намывать руки, изводить тонны жидкого мыла и периодически впадать в ступор при мыслях о бактериях. Отказываться есть, пока своими руками тщательно не перемоет все продукты. Родители, конечно, будут крутить пальцем у виска. Как, вероятно, мысленно крутили, когда Ребекка с завидным упорством отказывалась отключать казавшуюся безнадёжной сестру от поддерживающих аппаратов. Белла в своём несносном стиле слегка скрипит зубами и взрывается, когда Бекка с ней соглашается, словно с умалишенной.
-Бекка, не говори со мной, как с идиоткой. Я не умственно неполноценная. Чёрт. Извини. Чёрт.
У неё начинает болеть голова от переизбытка разношёрстных мыслей и эмоций. Она вспоминает, как ощущала себя едва ли не элитой общества, сидя в роскошном особняке своего спонсора, и плевать ей было есть ли у него дети или супруга. Ей нравилось, как он галантно угощал её вином, но окидывал её взглядами совсем не галантными. Она толком не помнит, спала ли с ним, но, зная свой горячий и неутомимый нрав, в глубине души знает ответ на этот вопрос. И ей явно не было стыдно ни перед его семейством, ни перед своим парнем, затерявшимся по командировкам. Она даже смутно припоминает – ей страшно хотелось за тот длительный отъезд отомстить тому. Белла всегда была вредной и непримиримой, даже с сестрой, что уж говорить о мужчинах. Без спроса ходила на сомнительные вечеринки, выносила мозг родителям и не радовалась успехам сестры, а только злилась, что Ребекке ума отсыпано много, чего нельзя было сказать о Белле, только мечтавшей быть первой по всем фронтам. Но первой была Ребекка, и сейчас Белле странно – отчего, вместо того, чтобы гордиться успехами Бекки, она лишь стремилась её задеть и переплюнуть. В учёбе не получалось – Бекка была более усидчива, не получалось в общении – Бекка оказалась доброжелательнее и мудрее, но Белла ненавидела проигрывать. И решила сделать ставку на спорт, чтобы хоть в чём-то быть первой и доказать – она это может – всем и самой себе. Ей хотелось хоть раз ощутить себя лучшей и гордостью семьи, но родители, казалось, не замечали её успехов, и их интересовало, какой институт безалаберная младшая выбрала, в то время, как благоразумная Ребекка определилась уже давно. Белла надеялась, те оценят её независимость, но они лишь повторяли на разные лады, насколько Белла ещё упёртый ребёнок. Белла же яростно подтверждала сию гипотезу тем, что, когда её старшая сестра надевала каблуки, Белла не надевала кеды. Она надевала каблуки ещё более заоблачные – лишь бы назло и вопреки. Не замечая, как в этой бессмысленной гонкой за сестрой стала терять себя саму. И не успела поймать момент, когда слава стала влиять на неё пагубно и испортила Беллу до того предела, который едва не стоил ей всего.
-Я терпеть не могу Спартака, но он не виноват. Принимать допинг было сугубо моим решением. И моей глупостью. Мне так хотелось утопать в славе, что я всё разрушила. И свою карьеру, и здоровье. Но знаешь что? К чёрту. Зато я получила родную сестру.
Ребекка иногда ужасно рассеянная, и, когда она берёт свою кружку, Белла резко опускает её руки, чтобы тут же подуть на кипяток, пока сестра не обожгла губы. Изабелла вовсе не привыкла ни о ком заботиться, а уж Ребекка постоянно слышала от неё море гадостей и прочих дуростей – но теперь Белла стала другой. Она не так уж изменилась, вернувшись в своё прежнее сознание, но переосмыслила многое. Изменилась не Изабелла – изменилось её отношение к человеку, который в трудный момент не отказался от неё и, невзирая на все их былые трения, подставил плечо. И этот человек – её сестра. Которую Белла больше никогда не обидит и не позволит обидеть никому. И не станет считать сопливой несуразницей произнести, как сильно она Бекку любит.
Что же касается Спартака – Изабелла не выносила его не только за всю его скрупулёзность и придирчивую строгость. Но особенно за то, как Бекка смотрела на него. Она ревновала странным образом, хотя уверяла себя, мол, ей плевать на отсутствие той самой родственной связи с сестрой. Сейчас все те эмоции ей кажутся безумными. Потому, что одна из самых крепких и нерушимых – связь между сёстрами. Но это не значит, что им следует записаться в старые девы и до гроба жить в родительском доме.
-Я также была увлечена своими амбициями. До той степени, что чуть не провалилась в яму. И тебя за собой потянула. Ты ведь единственная от меня не отказалась. Когда все опустили руки. Ты день ото дня меня отстаивала, отстаивала нас, сестрёнка. Так вот, ты должна пообещать - больше никаких таблеток. Даже ради учёбы. Если потребуется, я буду будить тебя среди ночи сама, чтобы ты успела всё выучить.
Она переводит дух и снова тянет сестру во двор. Там дышится легче, начинается небольшой дождь. У Беллы болит голова, и в прежние времена это вызывало бы в ней припадок недовольства. Сейчас же это кажется манной небесной в сравнение с тем ужасом, что творился не так давно. Когда она, с противным присюсюкиванием, на полном серьёзе просила Бекку помочь ей покрасить в фиолетовый волосы какой-то барби, закинутой некогда Беллой далеко в шкаф ещё, пожалуй, в два года.
Белла снова берёт ракетку в руки, и на её лице застывает решимость. Она не идиотка и прекрасно понимает – ей никогда не видеть профессиональной карьеры, как свои ушей. Они не в утопии. Зато ей не нужно будет питаться через зонд и пускать слюни, словно овощ, как приходилось многим её товаркам по постоянно меняющимся палатам, коим не удавалось оправиться после тяжёлых аварий и травм головного мозга. Но Белла никогда не сдаётся – что бы не случалось. Она, нарисовав мелом цель на стене, с остервенелой сосредоточенностью пытается попасть по ней мячом и, разумеется, промахивается. Падает, поскользнувшись на скользкой земле и, стиснув зубы, поднимается снова и снова. Прежде её рука всегда била со снайперской, пугающей меткостью, а сейчас мяч едва ударяется о стенку где-то в позорном удалении. Но ничего. Она колотит по мячу добрых минут десять, пока дыхание и головная боль не убеждают её включить вернувшийся пресловутый мозг и пусть пока, но отступить. А, может, убеждает её тёплая ладонь сестры, опустившаяся на её плечо. И Белла, прекратив свои жалкие потуги и снова отбросив ракетку, но уже не столь рьяно и злобно, как в первый раз, накрывает ладонь Ребекки.
-Я тоже скучала. Бекка...теперь у нас всё будет хорошо. Мы вместе, сестрёнка. Ты добьёшься всего в учёбе, и тебе не нужны таблетки для этого – ты сама по себе талантливая и лучшая. И я горжусь тобой. А я однажды снова попаду ракеткой точно в цель - вот увидишь.
Она не станет великой спортсменкой. Этого шанса у неё уже не будет. Но она, чёрт дери, попадёт по этому чёртовой мишени, начерченной мелом. Она всё ещё на это способна.

 Отправлено: 16.05.20 02:51. Заголовок: - Ты совсем не балла..

- Ты совсем не балласт. И он переживал. – Бекка не сразу слышит в собственном тоне уверенность. Не потому что не уверена в своих слова, а потому что не уверена, что хочет бередить душу Беллы. Бекка знает, что речь не о Томе. Белла бы стала спрашивать только о другом своем бывшем. - конечно, переживал. Звонил, спрашивал. Он выглядел растерянным, а ты знаешь, что это для него странно. Он не приходил в больницу. Я не видела. Но слал цветы, чтобы они постоянно были в твоей комнате и дожидались тебя. Вчера прислал, кстати. Очень красивые. Он всегда слал разные. – в комнате Беллы стоит огромный букет хризантем. Родители хотели их выкинуть, но Бекка любовно поставила в вазу на тумбочке рядом с кроватью.
Ребекка никогда не вела бурную романтическую жизнь. В этом плане Белла всегда была более раскованной и свободной. У Беллы были многочисленные романы и она была достаточной «заразой», чтобы мало кто запал ей в душу. В душу западала Изабелла в своей короткой теннисной юбочке. Том был неграмотным, нищим, невоспитанным парнем, который носил жуткие широкие штаны, которые могли «напугать» кого угодно. Но семья Белаква, скорее, была готова принять его, чем богатенького мальчика Мерримана с глазами ангела, который долгое время занимал мысли Беллы. Он был подонком и свиньей, он доводил Беллу, даже поднимал на нее руку, впрочем, она тоже поднимала на него руку. Сейчас Ребекка не без нежности думает, что ее мятежная сестра потому и была к нему так привязана. Потому что он был плохим парнем. Бекке не слишком хотелось, чтобы он вновь появился в жизни ее сестры.
- Прости. – Белла вспылила, а Бекка извинилась.
Бекка сама пока не знает, как правильно себя вести и как разговаривать с сестрой. Она же привыкла плести ей хвостики и приносить леденцы.
- Мы все виноваты, сестренка. И Спартак. И я. За тобой всегда нужен был глаз да глаз. – Ребекка улыбается. Сейчас она вспоминает с нежностью о том, какой вредной могла быть Белла. Хотя тогда это причиняло ей боль и ужасное раздражение. А Белла говорит, что обрела сестру, и на глаза Бекки наворачиваются слезы. Ведь действительно их сплотило это ужасное несчастье. – у тебя всегда была сестра. И у меня всегда была сестра, просто мы были слишком юными и глупыми.
И категоричными и несговорчивыми. Они обе были несносными, просто каждая по-разному. Белла всегда была честна и вредничала честно. Бекка же вроде слыла золотым ребенком в семействе, но разве была она лучше? Заносчивая всезнайка. Вечно с книгами, вечно говорящая об институтах, экзаменах и своем будущем. Слышала ли она свою сестру? Пыталась ли ей помочь? Пыталась ли наладить контакт между ними, или просто эгоистично была увлечена своими проблемами? Бекка была увлечена собой, она упивалась своими успехами в учебе и кичилась способностями. Она тогда этого не понимала, но сейчас, словно смотрит на себя со стороны и кривится от самой себя.
И Бекке нравится, как сестра подула на ее чай. Бекка не привыкла к заботе, она сторонится привязанностей. Ребекка – милая и дружелюбная, но она одиночка. Она обручена с учебниками, она вполне могла существовать одна, но не могла существовать без сестры.
Они снова выходят во двор. Бекка слегка ежится от приятной прохлады от легкого дождя. И Ребекка просто смотрит внимательно за тем, как Изабелла пытается вернуться к большому теннису. Сердце Бекки разрывается от боли, это не жалость нет. Изабелла всегда была куда сильнее Ребекки, что доказывала в этот самый момент, когда изнеженная Бекка ежится от прохлады. Сердце Ребекки разрывается от того, что она помнит, как виртуозно раньше владела ракеткой Изабелла. Ей не было равных на корте. Игривая хищница, что сверкала идеальными стройными ногами и носила юбку чуть короче, чем того требовали правила тенниса. Разница не была очевидной, но сводила с ума мужчин и выводила из себя женщин. И побеждала. Раз за разом побеждала. Украшала спортивные журналы. Ребекка все равно видела в своей сестре даже сейчас ту сильную и целеустремлённую спортсменку. Когда Белла выдыхается, Бекка кладет руку ей на плечо. Не пытаясь как-то утешить сестру, та сильная и ей это не нужно. Просто показать, что она рядом.
- У тебя все получится, сестренка. Ты еще обязательно покоришь корт и покажешь всем, кто злорадствовал, что теперь может побеждать, пока ты вынужденно временно отсутствовала. – и Ребекка действительно верит в то, что ее сестра сумеет вернуться в большой спорт.

 Отправлено: 26.08.20 02:40. Заголовок: Белле становится зяб..

Белле становится зябко – ещё бы, в её подобии недосвитера и шортах с прибабахом даёт знать о себе ветреная погода, охотно и каверзно пройдясь по каждой косточке. Однако, эти мурашки на руках и ступнях отчаянно заставляют её чувствовать себя живой. Словно она приходит в себя понемногу, как после неудачного наркоза и длительного летаргического сна, ещё не до конца разлепившая тяжёлые веки, но уже не пребывая в болезненном плену какой-то ненормальной полудрёмы. Подобным образом, вероятно, ощущают себя люди после комы – заново, шаг за шагом, капля за каплей, собирая былых себя по частям. А порой это даже сложнее, когда сборка происходит в переносном смысле.
-Он не приходил, знаю – Мерри всегда на дух больничные запахи не выносил, да к тому же…я его понимаю. Я бы тоже не хотела увидеть его другим. Да и рискни Мерри наблюдать за тем, как я там с позорной «грацией» пускаю слюни вперемешку с соплями, попутно цитируя «Красную Шапочку», я бы сейчас точно прибила его.
Ухмыляется Белла почти несносно – даже забавны её мифические угрозы, если учесть, как Мерри часто в своё время оставлял её в кровавых синяках да ссадинах, она же его проклинала, клятвенно заверяя – мол, больше никогда и ни за что, прекрасно зная – на следующий же день как ни в чём не бывало вернётся в его с сёстрами особняк под понимающее хмыканье СэммиДжо и мягкий прищур Саши. Правда, и Белла была не лыком шита, отвечая агрессивной взаимностью, вполне способная приложить его в ответ кулаком прямо в скулу, отнюдь не изнеженно женским замахом.
Касательно же её утверждения, они с Мерри правда давным-давно договорились, что, если, к примеру, он разобьётся на мотоцикле и превратится в месиво, она не должна смотреть на его искалеченное тело. То же самое с ней – если вдруг что-то случится, она бы хотела дать Мерри возможность запомнить её молодой и прекрасной, а не покалеченной. Белла же ощущает себя ещё вчерашнюю именно покалеченной – пусть лицо не меняллось, но, когда её черты прорезали нездоровые нотки девчонки лет эдак пяти, она нудила и канючила в поисках шоколадки, пачкая молочными плитками рот, словно неразумная малявка – так вот, узрей всё это Мерри в красках, она, пожалуй, не пережила бы такого стыда. Есть интимные моменты, которые делят только со своим мужчиной. Но есть интимные моменты, которые следует видеть только родной сестре. Как видела Бекка, изо дня в день заплетая волосы Беллы в духе принцессы Диснея – а ведь некогда Изабеллу от всяческих детских киношек тянуло разве что рассыпаться в гневных тирадах относительно умственных неспособностей режиссеров подобной пакости, захламляющей наивные умы.
-Покажи мне его цветы, сестрёнка. Я хочу…вдохнуть этот запах. Знаешь, я скорее убью себя, чем признаюсь ему, но тебе скажу откровенно. Сейчас понимаю, как ужасно скучала по тебе. А ещё по этому чёртовому засранцу.
Она усмехается – вроде бы, в былой ехидной и негодной своей манере, но как-то иначе. Она словно в миг…морально поседела. Стала взрослой. Пройдя, пожалуй, если не через все круги ада, то, пожалуй, их не самую добрую половину. Она, как назло, помнит каждую деталь своего пусть и оставшегося в прошлом фиаско, тот день, когда её с ног свалил злосчастный инсульт – гомон толпы, возбуждающие окрики публики и улыбка у её циничного спонсора до ушей – он, вероятно, предвкушал, как сорвёт самые сливки с её успеха. Чёртов допинг её бодрил – удары сыпались словно из дурного сита – туда-сюда, она как энерджайзер на непробиваемых батарейках. Рёв толпы ещё больше её заводил, и она победоносно усмехалась, уже толком не замечая соперниц на корте. Но вдруг Белла ощутила мощный толчок прямо в голову – в первую секунду заключив, мол, в неё неудачно полетел мяч. Однако, случился удар. Смутно помнятся яркие огни скорой помощи, остервенело слепящие глаза и ужасная жажда. Она тогда до слёз хотела облизнуть пересохшие губы, но онемели мышцы лица. После, спустя недели, пришли в свою норму – только вот Белла толком в себя не пришла – до сего судьбоносного дня под названием сегодня.
-Это ты меня прости, Бекка. За все мои гадости…за всё. Я тебя так люблю – как никого другого. Раньше мне казалось стыдным взять и признать эту истину. А теперь – это самая естественная в мире аксиома.
Белла с рассеянной решимостью встряхивает спутанными волосами, постав чашку на столик неподалёку от их уютного, но сплошь покрытого осенними листьями, заднего двора. Рассеянно думая – надо будет прибрать беспорядок. Белла могла раскидывать свои вещи и даже вещи сестры где попало, но её мяч, ракетки и задний двор дома намывала до хирургически чистого состояния. Бекка же вовсе не переносила грязь – только в последнее время Ребекку невольно накрыло такое количество забот относительно скованной несчастьем сестры, что пришлось во многом забросить домашние дела, дабы иметь хоть немного возможности не оставлять учебники и учёбу. Белла, раньше резкая на язычок и непримиримая, вечно будет признательна. Просто за то, что Ребекка есть.
-Тогда не буду сдаваться, сестрёнка. Я больше не верю в свои силы на корте – но не могу опустить руки, раз ты веришь в меня. Я хочу победить. И выиграю чёртов турнир, пусть когда-нибудь в далёком будущем, но выиграю. Мне плевать на медаль, плевать на славу. Просто хочу посвятить эту победу тебе. И приложу все усилия.
Унывать – не про Беллу, однако, она чрезмерно циничная реалистка дабы лелеять надежды, будто сумеет вернуть былую форму и наверстать упущенное. В её состоянии следует воздать создателю хвалы, что у неё, по крайней мере, целы все сосуды. Кровоизлияние в мозг являлось довольно сильным, но, с другой стороны, поначалу мало кто верил в то, что Изабелла вовсе сумеет открыть глаза. Пошевелить ресницами. Узнать близких. Принимать твёрдую пищу. Верила только её сестра – Бекка, оказавшаяся самым близким другом в несчастье. А отныне – в радости. Ведь они с Беллой снова вместе. И Изабелла не удерживается от желания расплакаться – не от боли, а из-за нахлынувшего в глаза и в сердце протеворечивого счастья. Крепко прижимая к себе сестру и больше не ощущая себя беспомощным овощем, запертым в тело вечного ребёнка. Бекка прошла через многое – как у Изабеллы не получалось застегнуть пуговицы на больничной пижаме – у неё тогда не слушалась рука. Бекка приносила тренажёр и мягко уговаривала свою Белоснежку заниматься, хотя Белла то и делала, что капризно надувалась словно мышь на крупу без малейшего повода, требуя к себе повышенного внимания. Бекка видела сестру без волос – сразу после операции, когда врачам удалось избавить Беллу от гематомы, хоть прогнозы оставались суровыми. Они заверяли – Изабелла уже не поднимется и не вспомнит, как складывать слова в предложения. А она вспомнила. Благодаря заботе её Ребекки, а теперь, чёрт дери, Белла вспомнит, как играть в теннис безо всякого допинга. Сейчас они с сестрой уходят в комнату, весь вечер смотрят телевизор и болтают обо всём. Швыряя друг в друга попкорном, только шутливо, а не как прежде, словно две непримиримые занозы. И Белла точно знает, она добьётся, быть может, не всего, о чём когда-то мучительно грезила в спорте, но своего не упустит и сумеет взять свою высоту – ради Бекки, ради той веры в глазах сестрёнки, которая спасла Изабеллу от смерти. Телу и душу.