Отправлено: 05.02.19 01:07. Заголовок: Особняк Халита ибн Хоссейна ибн Шарифа-Имами.

 Отправлено: 05.02.19 02:20. Заголовок: внешний вид: костю..

[начало игры]

цитата:

внешний вид: костюм для танцев и музыка, босиком.

Госпожа Аль-Мактум не занималась своей школой. Обычно эта разнаряженная в шелка и золото красавица лишь снисходила до того, чтобы пару раз в месяц заглянуть в школу, полюбоваться на танцовщиц и побеседовать с управляющей мисс Диас о школьных делах. Всем в школе занималась мисс Диас — предприимчивая красавица португальского происхождения. Она устраивала конкурсы, выдвигала лучших студенток на завидные места, брала заказы от богатых клиентов, желавших, что бы на их празднике танцевали экзотические прелестницы. И не важно, что прелестницы эти лишь изображали из себя экзотических гурий — выглядело всё это более чем правдоподобно. Именно мисс Диас выбирала лучших из лучших, тех, кто мог научить даже топор двигаться грациозно. Сказалось прошлое в знаменитом кабаре Города, откуда Диас набрала своих основных учительниц. Ариелла не была очарована Элианэ Диас. Она знала, что эта женщина слишком любит деньги, а искусство постольку поскольку, однако на предложение поработать вместе, мисс Фалабелла ответила согласием — Ариелла была из простой семьи и не привыкла разбрасываться выгодными предложениями. Не из расчёта, просто ей нужно было на что-то жить. Она не получила высшего образования, не завела выгодного любовника. Она умела лучше всего танцевать и радоваться малому — тому, что живёт на солнечных Островах, что у неё есть работа приносящая удовольствие, тому, что она молода и хороша собой, и умеет радоваться каждой минуте. В её жизни было полно тёмных и грустных минут, но мисс Фалабелла изящно отводила свои глаза от неудач прошлого — ведь прошлое прошло. С лёгкостью она наслаждалась тем, что имела — музыкой, гибкостью тела, шепотом моря, ароматом цветов ... Так банально, но ...

... Очень приятно получать цветы. Внезапно, совершенно неожиданно. Утром, едва она успела бросить сумку в раздевалке для учительниц, в дверь постучали и вошла Элианэ с охапкой алых роз.
— Это тебе, — смеясь сказала она, положив букет на банкетку.
— Боже, с чего такая щедрость с твоей стороны? — лукаво поинтересовалась Ариелла протягивая руку к цветам.
— Да ну тебя! Принесли на твоё имя ... Но без записки. Сознавайся, кто он?
— О чём ты? Понятия не имею, — пожала плечами танцовщица.
— Ну уж ... Впрочем, твоё дело. Послушай ... Сальма заболела и мне срочно нужна твоя помощь. Оплата и прочее — по высшему разряду. Нужно выступить на семейном празднике у Имами. Он друг мужа нашей хозяйки, так, что там без глупостей — работа и сразу домой ...
— А почему сама не поедешь?
— ... Не могу ... За мной должны заехать, — уклончиво ответила мисс Диас, и её взгляд не понравился Ариелле.
— У меня уроки сегодня, — запротестовала было она, но поняла, что Элианэ так просто от неё не отвяжется.
— Тебя заменят. Послушай, я не намерена тебя часами здесь уговаривать. Да или нет? Ты так разбогатела, что тебе не нужны лишние деньги?

В итоге мисс Фалабелла ответила согласием. В конце концов, семейные праздники она любила больше выступлений в клубах. Тем более мусульманские. Есть шанс, что она будет танцевать перед компаний женщин в роскошной одежде, и они будут веселиться, а не оглядывать её с ног для головы похотливо. Женщины, по мнению Ариеллы, смыслили в танцах куда больше. Как, например, её ученица, прелестная Нивея. Одно удовольствие демонстрировать свои умения перед теми, кто в силах их оценить. После одного такого семейного праздника, она даже начала давать частные уроки парочке мусульманок, желавших очаровать своих мужей. Довольно выгодная демонстрация, ибо платили мусульманки хорошо. Прошлое в кабаре и несколько неприятных сцен из былого, заставляло Ариеллу быть более выборочной в плане мест для выступлений. Школа казалась безопасным вариантов. Как и вечеринки в танцзале Города, где были все свои и за зажигательные танго и сальсу неплохо платили.

Она выбрала чёрный с серебром наряд. И посеребрённый же ятаган. Макияж Ариелла сделала ещё в школе, не желая тащить с собой гору косметики, а вот костюм для танцев и прочие вещи тщательно упаковала в сумку, которую вручила водителю, встретившего её в вестибюле школы. Добралась мисс Фалабелла до поместья Имами достаточно быстро, очарованная комфортом роскошного автомобиля. Впрочем, судя по всему, всё, что было связано с именем Имами было роскошным — особняк, невзирая на прохладу зимы, утопал в зелени и цветах, напоминая не то дворец из восточной сказки, не то миниатюрную версию Тадж Махала. Даже комната в которой переодевалась и готовилась Ариелла, была очень красивой — что уж говорить о господских покоях. Это всё напоминало сказку, вот только от этой сказки мисс Фалабелле было почему-то страшно. И в первую очередь потому, что она надеялась увидеть хоть краем глаза толпу гостей, но судя по всему, вечеринка была для очень узкого круга семьи, так как никакого особого оживления не наблюдалось. В дверь комнаты тихонько постучали, вошла служанка-арабка и на ломанном английском сообщила, что всё готово для выступления.

Ариелла всегда тщательно подбирала музыку. Это было основой любого успешного танца. Позволяло перенестись в другой мир, набраться сил и вдохновения. Музыка изменяла её, даже физически, заставляя быть кем-то иным, нежели чем милой простушкой из Бразилии. Она зажигала в глубине зрачков блуждающие огоньки соблазна, превращая простую женщину в сладкую гурию. И эта гурия в чёрном костюме, звеня тонкими серебряными монетками, закрывая нижнюю часть лица тонким газом платка, не растерялась, когда увидела, что никакого праздника нет, и кроме худощавого мужчины с длинным носом, никто не ждёт её в зале, окутывая всё вокруг дымом кальяна. Эта чарующая одалиска мягко повела плечами, отвела с лица тень чадры и пустилась в пляс, покачивая бёдрами и играя мышцами круглого живота. Серебряный ятаган ложился на её голову и грудь, опасно балансируя, пока его хозяйка извивалась, как змея. Восточный танец не предполагал, что танцовщица будет смотреть на своих зрителей, но вслед за хитрым взглядом, пущенным на мужчину, последовала не менее хитрая улыбка, хотя сама Ариелла внутри себя обмерла от страха и клокотала от негодования. Она прекрасно поняла, куда её отправила Диас, и желала только двух вещей — поскорее выбраться в Город, и устроить скандал новоявленной сводне.
Легко ступая по мягкому ковру, она то приближалась, то отдалялась от низкого дивана, на котором сидел мужчина, про себя оценивая обстановку, и с каждой минутой понимая, что уповать следует лишь на то, что в этой ситуации этот господин Имами окажется джентльменом.

 Отправлено: 28.02.19 03:35. Заголовок: Халит не просто в ду..

Халит не просто в дурном настроении - это было бы недурственно, так как подобное состояние для него привычное. Он в настроении отвратительном, и домашние предусмотрительно держатся от него подальше, сознавая - стоит попасться под горячую руку, он будет рвать и метать и испортит всем день, за компанию. Халит, в своём нетерпимом, подчёркнуто хмуром стиле, скрипит зубами. Хотя, что он прибедняется - если кто-то и скрипит, так это хахаль Ламии – Халит, недолго думая, любезно проводил того из дома вверх тормашками. И, хоть сестра рвала и метала, темпераментно отстаивая своё жгучее право на личную жизнь, он остервенело огрызался, чтобы не вздумала мозолить ему глаза этим кретином, иначе Халит за себя не ручается и уж тем паче не ручается за сохранность кретина. Ламия, не скрывая досады и бури во взгляде, фыркнула, дерзко вырвав очередную бутылку из рук горящего яростью братца, ибо нечего подпитывать его ревностный гнев, достойный коршуна, алкоголем. Стоило другой женщине осмелиться вести себя с ним подобным образом...в общем, не стоило. Но Ламии он раз за разом прощал любые выходки, апофеозом коих стала Айше.
Очевидно, на его седины громогласной перепалки с сестрой оказалось недостаточно - Халит решил сорвать дурное настроение на Эсманур, но, стоило отвесить пару оплеух, как рядом с ней нарисовался Мехмет, словно только и поджидал повода возразить отцу. И потому, к вечеру господин Шариф-Имами был доведён до белого каления, распугав всю прислугу обещаниями уволить без выходного пособия, после того, как к чертям пристрелит. И испытал тень облегчения, сорвав хоть на ком-то злость. Латифа, опасаясь нрава брата, предусмотрительно не выходила из своей комнаты, хотя что-то ему подсказывало, занималась там младшая сестрёнка вовсе не вязанием – за женщинами глаз да глаз, и он уж точно не верил в их святость. Как в святость Анисы, за которой приставил слежку и, гневно раздувая ноздри, ожидал результатов. Не говоря уже о Камелии – вовек не забудет, как его жёнушка-стерва кувыркалась в постели с какой-то там женщиной. И вовек не простит, что его, почитающего себя образцом мужественности, променяли на бабские ласки, уязвив его восточное самолюбие и, положа руку на сердце, отправив самооценку в нокаут.
Звонок Элианэ застаёт его на взводе. Впрочем, с этой хитрой лукавой женщиной Халит общается благопристойно – будь он в настрое на пару градусов выше, непременно бы завёл с ней мурлыкающие разговоры. Но сейчас и ей не до того – она просит любезно оказать услугу её старому знакомому – Тьяо. О котором Халит, к неприятию Тьяо, не слышал ничего, но, к удаче того же, немало наслышан о проделках его брата – Коррадо, и потому Халит заинтересованно включает слух. Чем ему нравится в мисс Диас – с ней он может не беспокоиться относительно лицемерных масок, прикрывающих его далёкий от праведности лик. Она знает о криминальных забавах Халита, да и перманентно принимала в них участие, раздавая хищные рекомендации. Как, например, сейчас – правда, поставкой девочек в рабство Халит давно не баловался – на кой чёрт ему, с его возросшим положением и эго, развлекать сластолюбцев со спермотоксикозом, охочих поиграться с живыми куклами. Но Элианэ так вкрадчиво настаивает на своём, что ему кажется невежливым отказать – при правильном подходе и знании, когда и на какую на нём нажать кнопку, женщины способны его убеждать. И он соглашается на небольшую авантюру под названием «устроить мисс Фалабелле путешествие в рай извращенцев и извергов». Мисс Диас отличается коварством и вероломно обещает Халиту, что эта не угодившая (как его там – Тьяо?) дева, ещё и исполнит ему виртуозный танец. И Халит не знает, что заводит его сильнее – то, что пляски с призывными движениями живота ему по душе или же тот факт, что бедняжка Ариелла пока не имеет представления о том, чем закончится её демонстрация обнажённых участков пластичного тела. И это неведение распаляет негодную сущность Халита сильнее и сильнее.
Впрочем, не стоит драматизировать – он не грязный подонок и не зверь, и, прежде чем устроить Ариелле приключение в виде пленения, посылает ей красивый букет, а также машину с личным шофёром – ни к чему ей топтать ножками землю, когда эти ножки пригодятся для других дел. Ибо он сполна намерен усладить взор её обещающими быть зажигательными движениями. Халит почти джентльмен – непременно поцелует даме ручку, прежде чем настойчиво заманивать в постель. Он не насильник, не маньяк. Да и вообще – пусть раззадорен кальяном, привычно мрачен и не расположен очаровывать комплиментами. Куда более Халит настроен дать волю рукам, да и как, скажите, ему это в себе погасить, когда она так хороша, чертовка.
Она манит его задорными бёдрами так, что он щурит глаза – она решила с ним поиграть? Эти игры опасные. Но она продолжает, кидая деланно раскованные взгляды, нисколько не скрывающие её настороженность и страх. Этой восточной красавице везёт, ибо у него нет фетиша на запах страха, иначе в его вконец обкуренную голову могло бы закрасться немало подлых шалостей. Но…он, в сущности, обычный мужчина. Обычный преступный мужчина, намеревающийся в конце этого вечера сделать ей предложение, от которого она не сможет отказаться. Он не оставит Ариелле выбора – придётся ей стать гостьей его особняка. И, если будет хорошо себя вести, быть может, он позволит ей сопровождать его на конной прогулке, потому, как ему интересно посмотреть на её играющие на ветру волнистые волосы. Даже жаль отдавать её тем, кто её всенепременно купит – и это случится гораздо быстрее, чем ей представляется. Быть может, Халит об этом подумает, ведь её танцы с ятаганом беззастенчиво его возбуждают.
Он, хмыкнув, ловит её извивающуюся накидку, слегка намотав на запястье и с вкрадчивой мягкостью притягивает её к себе. Без излишнего давления – пока без излишнего. Его ладонь решительно ложится на её заманчивые бёдра, и он с остервенением притягивает мисс Фалабеллу к себе, заметив сигналы бедствия в её перебирающих варианты спасения очах.
-Не стоит тратить время на глупости, вроде попыток улизнуть. Ариелла, ведь так? Позволь называть тебя этим именем, хоть и рискую сказаться фамильярным.
Его голос звучит так язвительно, что от него бы отшатнуться и бежать. Но это не так-то просто, когда он бескомпромиссно хватает за запястье, правда, с целью с лицемерным джентельменски налётом развернуть его к себе, дабы приложиться к её коже губами.
-Ну-ну, искусительница, не смотри на меня с негодованием. Ты же сама виновата – в своей профессии, в том, что распаляешь мужчин, и ты прекрасно понимаешь это. Ты умная девочка – вижу по глазам.
Он ей подмигивает, перехватывая её оружие. Касается кончиком сабли подрагивающей шейки и останавливается на ложбинке между груди.
-Ты плохая или хорошая девочка? Будешь исполнять мои указания или мечтаешь сохранить честь и умереть, но врагу не отдаться?
Халит не монстр, чтобы всерьёз подумать лишить столь прекрасный цветок жизни. Но попугать её ему интересно – посмотреть, как соблазнительница, явно тяготящаяся его не самым приятным обществом, отреагирует.

 Отправлено: 28.02.19 13:23. Заголовок: От сознания собствен..

От сознания собственной беспомощности хотелось плакать, но вряд ли Ариелла сейчас себе позволила бы подобную роскошь. Танец ещё не завершился, музыка продолжала играть, а рука господина Имами потянулась к ней, ухватившись за тонкую ткань накидки, которая была прикреплена к сверкающему поясу из монеток. На что она надеялась, ожидая от этого мужчины поступков джентльмена? Святая наивность. От природы сеньорита Фалабелла не отличалась особенной раскованностью — она приобрела это свойство значительно позже, но ей было не занимать жизнелюбия, которое не раз спасало её из трудных ситуаций. Она не может сейчас активно сопротивляться, потому, что понимала — смысла в этом нет, так как бежать из охраняемого поместья предприятие заведомо обречённое на провал. Что ж ... Она попробует, по крайней мере, не дать втоптать себя в грязь. С подачи проклятой Элианэ. При воспоминании о заклятой подруге, Ариелла почувствовала себя лучше — гнев придал ей сил.
— Да, так господин Имами, — сеньорита Фалабелла улыбнулась, вновь широко и лукаво, в мыслях представляя с каким бы удовольствием она бы треснула бы сейчас этого господина Имами чем-то тяжёлым по голове, — Как мило — Вы меня уже знаете, а я Вас ещё нет.
Ариелла вновь продолжила двигаться, на этот раз чуть более плавно, чем раньше. Интересно, зачем эта сучка Элианэ решила сыграть с ней такую ужасную шутку? Что она ей сделала? Конкуренция? Зависть? Оставалось только гадать. Нельзя сказать, что Ариелла полагала мисс Диас чистой, аки овечка, но такой подлости она от неё не ожидала. Неприятные мысли стали смущать танцовщицу — раз Элианэ отправила её сюда, значит она не надеется, что Ариелла скоро вернётся. Или вернётся вообще. Внутри у сеньориты Фалабеллы всё похолодело.
Между тем господин Имами продолжил своё наступление, уже совершенно не обращая внимание на то, что Ариелла пытается продолжить свой танец. Он берёт её за руку и целует её, но так, что даже дураку понятно — в этом движении нет ничего от джентльмена. Скорее от злодея. Ариелла невольно отшатывается от мужчины, но он держит её достаточно крепко и при этом с лицемерным участием заглядывает ей в лицо, читая все переливы чувств, что отражаются на нём.
— Наверно я всё таки недостаточно умна, господин Имами, иначе ..., — она хотела сказать: "иначе бы я сюда не приехала бы, доверившись проходимке", но вслух сказала другое, из последних сил стараясь взять себя в руки: — Иначе я бы поняла почему Вы так уверены в том, что я хочу куда-то бежать.
Возможно нужно было уже сразу орать во всё горло, но смысла в этом не было. А вдруг как этот Имами того и ждёт, возбуждаясь от сопротивления? Или его это взбесит и он начнёт её бить? Мало ли что у него в голове. Надо постараться усыпить его бдительность. По крайней мере попробовать. А потом ... А потом ... Как вариант, потом можно попробовать добраться хотя бы до телефона. И позвонить кому-нибудь. Или отправить смс. Что угодно.
Правда благие мысли теряют свою связность, когда её шеи касается сталь сабли. Это конечно бутафорская сабля и вреда она никакого не принесёт, разве что чуть чуть поцарапает, однако поведением араба неприятно, и навивает нехорошие ассоциации.
— Ничего хорошего во мне нет, — с вызовом отвечает Ариелла, уже совсем другим тоном, — Но и плохого тоже. Я ещё поборюсь с ... искушением.
Побледневшие губы растягиваются в хитрой улыбке. Танцовщица, подгоняемая сменившиеся на диске мелодией, решает взять инициативу в свои руки. Попытаться. Она мягко поводит плечами и пользуясь тем, что её руки пока свободны, кладёт ладошки на плечи Халита. Подходит вплотную, толкает его обратно на диван — мягко, но настойчиво.
— Так, Вы любите приказывать? — мурлыкающим тоном спрашивает она, снова начиная двигать бёдрами, в таком темпе, что мелкие монетки звенят не переставая. Её тело вздрагивает, словно от плеч до щиколоток под кожей гуляет волна. Не то наслаждения, не то страха — тут уж не разберёшь. Она запускает пальцы в волосы, приподнимая чёрную блестящую копну кудрей так, что локоны рассыпаются по плечам, продолжая звенеть своими волнующими монетками.
— А ещё что Вы любите?
Сердце так страшно ноет, замирая. Ариелле страшно услышать ответ араба.

 Отправлено: 07.07.19 00:18. Заголовок: Халит не удерживаетс..

Халит не удерживается от тяжёлого вздоха – смесь обречённости с негодованием – ну отчего женщины такие глупые создания? Отчего так беспечно мнят себя бессмертными и думают, будто бы подобны сокровищам или бриллиантам и мужчины не поломают их гонор за чудодейственное умение вовремя хлопнуть глазками и состроить наивный вид – будто, этим можно обвести вокруг пальца. Он не юнец, что впервые видит обнажённые участки тела женщины и который от из передоза оного, обвешившись слюнями, отключил бы мозг в тот же момент. Касательно Халита, это - пущее заблуждение, не стоит тешить себя иллюзиями, ибо случится облом. Только одной женщине – Ламие – всегда удавалось успешно вить из него верёвки и, как бы он не злобился, прощал своей старшей из сестёр любые безрассудные, на гранях его терпения выходки, включая Айше. Но даже Ламие, знавшей взрывоопасный нрав братца как свои пять пальцев и не боящейся действовать ему наперекор и вопреки, порой приходилось непросто с ним, что уж говорить о людях, видящих его впервые, как мисс Фалабелла. А он ведь в меру искренне хотел сказаться джентльменом и вести себя более-менее прилично, по крайней мере, удобоваримо для его состояния в край подвыпившего. Но она нарывается. Всеми силами и фибрами. На «комплименты», так сказать. А Халит – шила в мешке не утаишь – мужик взрывной, темпераментный. И с ним не нужно шибко стараться, дабы вызывать в его далёком от благочестия сознании желание придушить. Нет, он бы не позволил причислить себя к помешанным на традициях людям, считающим для женщин вздорным передвигаться по улицам без постороннего присмотра, оголять, скажем, ножки, тем самым балуя взгляды охочих до страстей мужчин, или тем паче даже на паспорт фотографироваться, укутанными по самые брови. Но касаемо профессий с определённым эротическим подтекстом – как та же танцовщица – на сей счёт взгляд господина Шарифа-Имами непреклонен и предельно твёрд. Он не эстет и не станет называть все эти будоражащие причинное место пляски чем-то вроде искусства. Красиво? Изысканно? Да, быть может. Однако цель этого искусства – элегантно возбудить. И потому, он не понимает, когда вовсю трясущая перед ними то колокольчиками, то бёдрами соблазнительница зачем-то пытается хитрить. Ей не пять лет, и ни в жизни он не поверит, что, отправляясь сюда, она не могла предполагать, чем грозит закончиться подобный вечер. Разве только Элианэ чего-то недоговаривает – а это в её стиле. Халит хмурится – вот уж чего он не любит, так это чувствовать себя дураком, узнающим обо всём в последнюю очередь. Но, с другой стороны, что такое важное могло от его внимания ускользнуть? Вряд ли Ариелла, шебутная, наивная девочка, сумеет доставить ему беспокойства. Всё, что ей остаётся – покориться своей доле, угрожающей быть нелёгкой. Но она сама этого хотела, а иначе не явилась бы сюда крутить пятой точкой. Он ведь не заставлял. Хотя, прояви она строптивость и отказалась попасть в его криминальные лапы по доброй воле, он мог бы и психануть, и она бы благополучно кормила в парке рыб. Он не сентиментален и не потрудился выбрать пруд с красивым видом.
-Какое ценное наблюдение – вам, женщинам, Аллах ума редко когда отсыпает. Знаешь, по какой причине? Большинство – вероломные дряни, не хватало вероломных дряней с мозгами. Многие смелые лишь на словах. Давай, танцовщица, покажи бурный нрав. Порадуй меня чем-то существеннее твоих вымученных улыбок и бубенчиков.
Что поделать, таков Халит. Из женщин он лишь Ламию готов поставить на один с собой моральный уровень, прислушиваясь к её советам и не считая её мнение бессмысленной тратой слов. Он, не убирая от груди Ариеллы бутафорскую саблю, и с нажимом ведя ею вниз, к её поясу на талии, не мягко, как-то скомкано, противно – если не сказать скользко – недобро усмехается в ответ на явственно читаемые мысли, мелькнувшие в её глазах. Хоть на её губах играет призывная улыбка, он ощущает её страх. С другой стороны, её поведение распаляет в нём, ленно развалившемся на дорогущем диване, почти мальчишеское любопытство – что ещё она придумает, дабы остаться если не невредимой и целой, то на худой конец живой. Не устраивает истерик – спасибо и на том. Истерики выводят его на нервы, а нервный Халит подобен бомбе. Он не возражает против темпераментных истерик, как устаивала Камелия – впрочем, чёрт бы побрал эту стерву, слабую на передок. Но чего он органически не выносит – так это бабской мольбы и всяческих слёз. Вот тогда он звереет и хочет крушить всё. Никакой милой паники и желания по-отечески приобнять бедное рыдающее существо – к коим он причислял Эсманур, то и дело разводящую сопли –мастерица бесить его, ибо сопли наматывает на плече его сына, змея подколодная. Аниса с Латифой также не дают ему мирно существовать – Аниса, видно, решив последовать дурному заразительному примеру Камелии, отчаянно верит хвостом, младшая же сестрица неизменно витает в облаках, доводя его до зубного скрежета. Халит далёк от добродетели. Он остервенелый и злой. Он плохой человек. Но, не самый ужасный – найдутся на его век и похуже.
-Как сама думаешь, затейница? Люблю я приказывать? Рискни, угадай.
Его улыбка ещё более кривая и многозначительно, из серии – как хочешь, так и понимай. Когда она с дерзким задором вскидывает пряди волос – в унисон восточной и вместе с тем отвязной пляске – он, отшвырнув недооружие и смерив танцовщицу грозным тяжёлым взглядом, ловит её за бёдра, решительно заставляя замереть, ясно давая понять, нет, не прошёл спектакль, хотя изрядно его позабавил – настолько, что он позволил ей слегка побаловаться. Но ведь не так у девчонки много здоровья, чтобы всерьёз считать его слаще сахарной ваты и тупее верблюда, монотонно жующего собственные слюни.

 Отправлено: 15.08.19 23:32. Заголовок: Музыка продолжается ..

Музыка продолжается литься из колонок, а сердце бешено стучать в такт позвякиванию монеток. Довольно трудно связно размышлять, когда страх сжимает горло, а на лице блуждает вымученная улыбка, призванная хоть как-то спасти положение. Выглядеть слабой и жалкой для Ариеллы мучительно. Как и выслушивать речи господина Имами, который решил поделиться с танцовщицей своими взглядами на род женский. Легко подначивать и смеяться, когда знаешь, что сила на твоей стороне. Старый паскудник! Но на слова араба, женщина лишь задорно смеётся, пытаясь его вовлечь в продолжение своего спектакля. А что ещё остаётся?
— А вы и вправду хотите увидеть мой буйный нрав?
Бедняжка! Как он мучается, вынужденный жить в окружении вероломных дряней. Не удивительно, что ему нужно заманивать в свои сети бедных девушек — как же иначе скрасить безрадостные минуты существования?
Её движения становятся всё более плавными, всё более чувственными, хотя, по правде говоря, не стоит распалять этого зверя — как знать насколько у него хватит терпения. Однако, если отступить сейчас это может стать слишком уж явным, особенно когда Ариелла краем глаза увидела, что одна из дверей, ведущих непонятно куда, слегка приоткрыта. Это был её шанс. Глупый, но она должна была попытаться.
Тем более, что господин Имами, наконец, взял инициативу в свои руки — выхватил из рук танцовщицы саблю, отшвырнув ту прочь, схватил за бёдра, красноречиво указывая на то, что пляске пришёл конец. Мерзкая улыбка.
— ... Я ... Уверена, что любите. А может быть вы ещё любите играть в азартные игры?
Дыхание перехватывает, что Ариелла старается взять себя в руки. Мгновение и она поддавшись вперёд, впивается губами в его губы. У них сладковатый привкус кальяна и даже в этом поцелуе видно, что жестокости в нём слишком много. Она не медлит, когда краткому слиянию плоти приходит конец, и в одну секунду, со всех сил отталкивает господина Имами от себя. Это так неожиданно, что мужчина невольно разжимает руки. Резкий шаг в сторону и вот Ариелла, буквально летит к спасительной двери. Звеня монетками и бубенчиками, танцовщица вбегает в открытую галерею и повинуясь лихорадке страха бежит куда глаза глядят, боясь даже на секунду остановиться. Сама не зная как, Ариелла оказывается в другой галерее, затем в коридоре, в конце которого маячит ещё одна дверь. Но когда беглянка уже почти настигает её, та распахивается, являя миру ухмыляющегося Халита. Это уже слишком!
— Знаете, я передумала. Мне действительно захотелось от вас сбежать! — дерзко бросает Ариелла, вжимаясь в стену и отползая в сторону от мужчины. Её поступок неимоверно нелеп, особенно если учесть, что дом охраняют вооружённые люди и просто так сбежать отсюда у неё не получилось бы. Но, быть может из-за непрошеных воспоминаний прошлого, а может быть из-за банального чувства безысходности, Ариелла не до конца отдаёт себе отчёт в том, что творит.