Отправлено: 26.03.23 01:19. Заголовок: Поместье клана лекарей Канеки.

 Отправлено: 26.03.23 01:26. Заголовок: Рю в старомодном стр..

Рю в старомодном строгом костюме, уместном среди сливок криминального общества послевоенного времени, переступает порог светлой, просторной палаты. Он редко испытывает столь ощутимый душевный трепет, однако, когда ты почти потерял друга, а после чудесным образом пережил его воскрешение, словно феникса из пепла крови да рваных кусков плоти - чем не повод, скажите на милость. Он выжидал, морально готовился к этому моменту. Не то, чтобы Рю опасался реакции вновь обретённого друга - он достаточно общался с лекарями Таро, что поначалу сдвигали брови, качая головами, не слишком веря, будто с подобными ранениями он сумеет выкарабкаться. Тем не менее, чем Рюу импонировал клан Канеки - те в совершенстве владели умением держать язык за зубами, не задавая лишних вопросов. К примеру, отчего младший брат Тагава Мацумото печётся о самочувствии незнакомца, который сам себя не помнит. Ответ лежал на поверхности. Таро - его ближайший друг. Рю мало кому предан в этой жизни. Если же предан - то навсегда и всем своим существом.
Он предан Тагава-сама, как цербер, преисполненный ледяным бешенством и жгучей жаждой разорвать в клочья любого, кто посмеет обронить неосторожное слово против его благословенного брата и господина. Для Рю не отец, но старший брат – олицетворение непреклонной справедливости. Он одержимо готов поклоняться Тагава-саме и госпоже Коюки, что вырастили его и не обрубили крылья, как некогда делал яростный родитель, что полагал Рю жалким недоразумением, паршивой овцой в великолепной семье. Тагава-сама же, умеющий храбро идти наперекор любым невзгодам, подал младшему руку. Давая Рюу опору и надежду. Теперь же, став взрослым, Рюу жизнь отдаст за него. И жестокосердечным образом зарубит любого, на кого тот укажет перстом. Безгранично уважая и доверяя старшему брату и повелителю. Также Рю любого пощадит по одному лишь его слову. А госпожа Коюки…он помнит её совсем молоденькой, на смотринах невест. Многим казалось, нежная и тихая девушка сломается, словно лист на ветру. Но она стала надёжным тылом для возлюбленного супруга. Она не сделалась лишь молчаливым приложением Тагава-сама. Когда у маленького Рюу случился страшный припадок из-за того, как кто-то включил китайскую музыку, разрывая ему виски и разум так, что он бездумно наносил раны слугам, силящимся его увещевать, орал и хрипел на одной ноте, готовый изничтожить всё живое от охватившей его боли – она не побежала звать лекарей с пугающими Рюу иглами. Она с убийственным умиротворением опустилась на колени в белоснежном наряде, укачивая слетевшего с катушек мальчика на руках, убаюкивая его волшебным голосом вейлы. Словно Арвен, что просила Фродо вернуться к свету. Подол госпожи пропитался кровью, что была разлита повсюду небрежными пятнами. И она пела до тех пор, пока маленький Рю послушно не свернулся на её коленях калачиком. Старший брат и его супруга те, кто и по сей день его восхищают. Они для него неделимы, одно создание, словно нерушимые опасный и величественный Келеборн с нежной, но под стать ему сильной супругой. Правда, Рю, пожалуй, не способен осознать, что эта незыблемая пара небожителей, вместе с тем, печально смертная, как и другие. Он старается не думать о том пугающем дне. Рюу трогательно привязан к своему семейству. Он не слишком ладит с Камуи, но всегда подставит ему плечо. Он прекрасно ладит с Савадой, и племянник знает – если что-то случится с ним и его женой, Рюу не оставит Гию без присмотра и заботы. Рю – благопристойный психопат. Он искренне любит близких и столь же люто ненавидит врагов.
Он всем сердцем предан Шииталь. Рюу ради неё переменил своё сознание. Это было его доброй волей, благо, он сам ощутил острую потребность стать тем, кто сумеет сделать любимую женщину счастливой и узреть на её лице улыбку. Не страх, не благоговение, не ужас. А улыбку истинной любви. Ведь, когда они познакомились, Рю безумно увидел в ней отголоски первой любви. А нынче...Кавани вырублена шрамом в его прошлом. Не оттого, что, будучи юнцом, он имел неосторожность в неё влюбиться. А оттого, как беспринципно убил своей рукой. Пусть Рюу по этой и многим прочим причинам иного шанса не заслуживает, но он его получил. И, если Кавани можно назвать его первой мальчишеской эмоцией, то Шииталь – настоящая, безбрежная любовь. Безумная, всепоглощающая, сжигающая и воскресающая. Он никогда и ни к какой другой женщине не чувствовал подобного, и уже не ощутит. Он не стал бы ломать себе воспалённую психику ради Кавани. Ради Шииталь же прилежно принимает психотропные таблетки, дабы заглушать безумства в своём больном сознании. Только бы не причинить боль своей любви. Шииталь кажется невозмутимой, бешеной, горячей, храброй. Она и является таковой, вместе с тем, он видит в ней ранимые, отчаянные и пугливые нотки. Он мог бы сковать её цепями, намертво прибить к её нежному пальчику обручальное кольцо железными гвоздями. Но...это не сделало бы её счастливой. Она желает не его жестокости, и Рю покорно принимает все её потребности. Он не заденет чувств своей красавицы, не предаст её доверие. Она ведает - он с исступлённым наслаждением разрубит глотку кому угодно и со смаком вытащит катану через затылок трупа. Но её не тронет и пальцем, не причинит вреда, не сломит её индивидуальность. Он с Шииталь становится сентиментальным. Она не выносила ему мозг, но он нутром ощущал, как ей больного от того, что он женат. Рю наплевать на Вэй, та не вызывала в нём ничего, кроме снисходительного раздражения. Но он, пройдя через все круги ада, умолил старшего брата дозволить развод и, одарив Вэй положенными благами, отправить с глаз долой к госпоже Шизуке. Посему, Рю упоённо ощущает счастье. Он готов жениться на Шииталь в любой момент, но принимает её свободу воли, и то, насколько та не готова к тесным правилам его семейства. Рю не принуждает её. Он согласен и просто быть рядом. Он купил для Шииталь роскошный особняк, он одаривает её драгоценностями и бесконечной любовью. Он изучил индийские традиции, маниакальнее, чем она. Ибо каждая крупица этой женщины во истину – его душа.
А ещё, он предан лучшему другу. Всё это время он, почти не смыкая глаз, словно сторожевой пёс, рьяно искал его след. Пропажа Таро Рю не устраивала. Он уже печально, не без смачных истерик, примирился с мыслью – ему должно отыскать его труп, а затем свести счёты с теми, кто его упокоил. Но…в глубине души, звериным чутьём, он веровал – Таро не мёртв. Да и кто в этом мире способен прикончить Таро так легко. Не шутите. Рю всегда предан другу. Если Таро бы умер, он бы остался верен его памяти. Не променял бы на новое приятельство. И, как умел, поддерживал его сестру, которая при всех выглядела то очаровательной глупышкой, то кремнем, а на плече Рю устроила капризную истерику, что хочет видеть окровавленную голову ублюдка, лишившего её брата. Нынче она замужем за уважаемым бандитом по имени Бадд. Пусть он не лучший человек, но, безусловно, любит супругу. Вряд ли отныне Таро помнит образ той девочки, что когда-то следовала за ним прилипчивым хвостиком. И Рю не намерен тут же взять и огорошить Таро всей многозначительной информацией, что следует выдавать по частицам, с целью не обратить панацею в яд.
Итак, Рю заходит в просторную, светлую больничную палату. У него вкрадчивая, уверенная поступь. На сей раз он непривычно прихрамывает, опираясь на излюбленную – обычно в декоративных целях – трость, увенчанную черепом (жаль, не оголённым черепом врага). У него повреждена нога после изматывающей, яростной битвы с братцем того ублюдка, что исполосовал Таро. Он так долго искал этого засранца, а их оказалось двое, как в дурном анекдоте. Что ж, замечательно. Им с Таро будет, где развернуться. Надо признать, враги оказались достойными. Не в плане благородства – хотя оба напыщенно уж точно бы посмели возразить. Но в плане силы и способностей. Сиё открытие, признаться, заставляет приятно закипать кровь.
-Добрый вечер, Таро. Вернее сказать – доброго здравия, ведь именно оное тебе сейчас, как ничто прочее, необходимо словно воздух.
Рю лучезарно улыбается Таро змеиной улыбкой, что повергала в нервное состояние многих. Также, как и жестокая ухмылка самого Таро. А вот друг друга они понимали без лишних расшаркиваний. Рю не даром искал друга, как псих до соплей, и теперь аккуратно вновь входит в его жизнь, разведывая обстановку, опасаясь навредить и без того поруганной психике Таро, впрочем, желая лицезреть друга любым – будь то прежний или обновлённый.
-Моё имя – Рюу. Надеюсь, со временем ты вспомнишь, как многое нас связывает. Я был и навсегда останусь твоим самым преданным другом. Постарайся заново научиться мне доверять. Как мы доверились друг другу когда-то. Очень давно. Ещё мальчишками.
Хотя, нет смысла отрицать. Рю до воя скучает по их кровавым тайным вылазкам и сопливым рассуждениям про единственную огромную любовь. И всё же, он тактично не торопит события. Рю, вроде бы, в семье обрёл своё место, став эдаким «середнячком». Тагава-сама подобен солнцу, дарующему милость жизни и испепеляющему до костей, мудрому дракону – и Рю, конечно, не сравнится с ним. Тем не менее, он также не хочет слыть зверем, чем некогда гордился Таканори. Нет…Рю кровожаден и жесток, он не страдает от этого, однако, не желает гордиться. Но и отринуть свою животную натуру он не в силах, посему, они с Таро, когда не были заняты обсуждением прочитанных чудодейственных трактатов, скажем, о том, как орёл клевал печень Прометея, уходили в отрыв.

 Отправлено: 29.03.23 23:29. Заголовок: Ничего не помнить. Н..

Ничего не помнить. Не знать, кто ты есть. Не знать даже своего характера.. это страшно. Но Таро принимает эту часть своей жизни. ибо. Ему снятся сны. Сны, в которых много крови, кишки, постоянный полет катаны, дикий смех и ад на земле. Он просыпается, тяжело дыша, понимая, что сны помогают ему вспомнить, что было раньше. Но он не хочет. Отчаянно сопротивляется только по причине того, что встретил нежную Мадоку, которую, пусть и уничтожал, но она осталась рядом. Он пытался быть плохим, но она ему это позволяла. Он так трогательно зарывался теперь уже в ее волосы и шептал о своей любви, которая поглотит все.
Что страшно было думать о снах, что показывали ту реальность, от которой было тошно. Не потому что Таро вдруг стал хорошим. Но он полюбил. И понимал, что его прошлое обязательно откроет глаза его Мадоке и это станет концом. Она ведь нежный и ласковый ангел. Возможно, она заинтересована в нем, как в безызвестном солдате, за которым она ухаживает. Но, если бы она видела хоть часть его безумных кровавых снов.

Эти кровавые сны его пугают. Они точно не просто так. Ему снится, как с двух сторон до него доносится смех, и тут же пронзают острые лезвия. Два врага… готовые порвать его на две части. Их громкий смех. Он во сне не видит лиц, но знает, что было два человека, что его уничтожили. Он помнит их смех. Помнит, как один смотрел. А второй вонзал в его тело лезвия. Ловкими. Отточенными движениями. И смех. Смех второго.

Но он встретил Мадоку. И теперь он не хочет помнить их смех, не хочет понимать, почему его таким образом пытались уничтожить. Ему самому хотелось бы никогда этого не вспомнить. Таро понимал, что у того, кто вонзал в его тело ножи, были свои причины. А ужасные сны своими картинками (вот он катаной рубит ноги и заставляет ползти до какого знака, а, когда человек не дополз за время, то ему отрубаются и руки), заставляли его думать, что он сам себе смерти желал. Каким же монстром он был? Как же наслаждался он тем, каким монстром был? Не хочется знать причин того, что его мучения принесли кому-то смех и счастье. Он чувствовал, что не был невинной жертвой. А значит, рано или поздно придется вспомнить причины и жить с ними.

И все бы ничего. Он бы желал вернуть себя, если бы не Мадока. Ему так страшно ее потерять, что он просто блокирует все попытки своего разума что-то вспомнить. Он говорит о болях, чтобы ему прописывали сильное снотворное, ибо во снах ему приходит реальная история. Таро предпочитает снотворные и транквилизаторы.
Только бы с ней. Только бы еще немного. Без нее он бы от снов просыпался возбужденным и мечтал бы вернуться обратно. Потому что и сейчас, позорно, его будоражат все эти сны, где есть кровь, где битвы, где боль и риск.
Но сейчас к нему приходит нежное и преданное и самое красивое и трогательное создание – Мадока. Ей точно не нужны битвы, кровь, боль и риск. А Таро вдруг осознает, что, когда его лба касаются ее маленькие пальчики, то ему и боль с риском не нужны. Ему вдруг просто хочется, чтобы она была рядом и поэтому зачем вспоминать?

Да, Таро хочет все вспомнить. Часть его помнит как его пронзал меч сторон. Часть его помнит, как хочет отомстить. Часть его желает вернуться. Но другая его часть все блокирует. Только по той причине, что рядом нежная Мадока Канеки. С ней хочется быть нежным. Но все его естество вопит о том, что нежным он быть просто не умеет, это просто не о нем.
И бурлит в нем желание, чтобы смех его врагов, сменился кровавым бульканьем. Да что за чудовище он был, что ему хочется услышать как булькает кровь в горле? Ведь нормальный человек не стал бы мыслить такими ассоциациями. Нормальный человек мечтал бы добраться до правды, мечтал бы о справедливом суде? Наверное. Таро внутренне ощущает, что справедливость это не о нем. И от этого становится жарко и липко. Из-за Мадоки.

Он поднимается на подушках, окидывая мрачным взглядом вошедшего гостя. Что-то в его голосе заставляет Таро зажмуриться. Его куда-то возвращает. Куда-то, куда Таро вернуться не готов.

- Какого Дьявола Вам нужно? – хрипло спрашивает, на него накатывает паника. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что незнакомец – из прошлого, которого Таро избегает и боится.

Он готов или сражаться или молить о пощаде. Неужели это тот, кто пронзил его лезвиями? Пришел закончить начатое? Однако голос почему-то заставляет возвращаться не к воспоминаниям о боли. А к другим. Спокойным?
И незнакомец продолжает. И внутри Таро что-то надрывается. Он сглатывает.

- Я тебя не помню, - надрывно начинает он, - но не могу не верить подсознанию и своему телу. А им твой голос приносит лишь что-то счастливое, - честно говорит Таро, - я решил, что ты мой враг, что пришел добить, но… твой голос. Он приносит спокойствие. Мне с тобой было спокойно?

Так странно говорить о таких вещах. Таро вздыхает.

- И я готов довериться сейчас, - признание честное, - расскажешь, почему я готов довериться твоему голосу так просто? что нас связывало, что я даже не сопротивляюсь?

 Отправлено: 27.06.23 00:57. Заголовок: -Я - твой друг. Если..

-Я - твой друг. Если тебе что-то нужно, просто скажи мне.
Рюу расслабленно ставит трость – на кою опирался после яростной, не слишком продуктивной схватки – подле кровати Таро. Забавно, трость помогает ему не хромать столь отчётливо, вместе с тем, являясь неизменным оружием, благо одновременно – это ножны для его смертоносной катаны. Не сокрыто, отнюдь. Те, кто хоть немного знаком с Рю, об этом фетише знают. Он не стремится наносить удары исподтишка, ему сиё ничуть неинтересно. Он обожает старомодный стиль начала прошлого века да мрачные истории в духе Эдгара По. И не выносит современность.
-Твои враги мне не друзья, Таро. Твой враг - мой враг. Помни.
Чеканя слова, категорично цедит Рю. С безмолвной яростью прокручивая в голове, как бы с безмерным удовольствием содрал кожу лоскут за лоскутом с тех, кто осмелился почти лишить дыхания его друга. Он бы сварил их ещё живыми и вопящими в клокочущей смоле, в самом пекле адовых котлов. Наслаждаясь агонией и каждым визгом. Ему совершенно плевать, как именно перешёл ублюдкам дорожку Таро и было ли их отмщение оправданным. Он, словно цербер, не найдёт покоя, покуда где-то там под кожей бьются их гнилые жилы и пусть даже фу ты ну ты благородненькие сердца.
Рю сбрасывает с себя жаждущее пролить кровь оцепенение и, заглянув в глаза Таро лихорадочно заботливым взглядом, с упоенной улыбкой протягивает ему руку. Будто страннику, слегка заплутавшему среди болот. Точно как в тот раз, когда они в глубоком детстве свели знакомство.
...Восьмилетний Рю, сам не ведая как забравшись на дерево, трясётся, как осиновый лист на ветру. Отец, прознай о его трусости, сказался бы ужасно недовольным. Определённо, Мацумото-сама поколотит неудавшегося младшего, а Таканори, как обычно, погладит по головушке за учинённое бесчинство. Рю не боится Таканори до ужаса - благодаря любимому величественному, властному и справедливому старшему брату, Тагава-сану. Он совсем ещё молодой мужчина, и уже является благочестивым семьянином, супругом, отцом. Обладателем железного духовного стержня – и твёрдой рукой ведёт дела. Глубоко больной отец практически не в состоянии оными заниматься, вот и, скрипя зубами в упёртом нежелании добровольно отдавать власть, всё же доверился сильному старшему, а не психованному любимчику Таканори - который, поджав уши, не смел выказать Тагаве недовольства, но от обиды ещё больше принялся донимать слабохарактерного Рю.
Вот и на сей раз Таканори натравил на Рю стаю диких, голодных собак - одна из них с лютой яростью прокусила ему ногу. Рю, в панике цепляясь за ветки, забрался на первое попавшееся дерево. А после...Таканори с бессердечной ухмылкой мерзавца разбил морду одной из собак молотком. С таким смаком, чтобы Рюу слышал предсмертный вой - да с явной целью максимально взбесить её сородичей. А потом, со злорадным хохотом, убрался восвояси - и, понятное дело, лицемерно поведает отцу небылицы, как он якобы спас Рю от западни. Рюу же, пожалуй, так бы и замёрз на этом дереве, не в силах пошевелиться. Однако, заметил в темноте движение - кажется, кто-то умудрился разогнать собачью свору палками, не причинив им вреда. А затем полез наверх. Странный незнакомец оказался мальчишкой его возраста, но с другим взглядом. Уверенным, смелым и...кровожадным. Не так, как у Таканори. Со своей безуминкой, что Рю завораживало. Возможно, в этом безумии он увидел отражение собственного лица. Только Рю пока был слабым. Тот мальчик, что назвался Таро, раскрыл свои возможности гораздо раньше. И, с ухмылкой подмигнув, протянул руку Рю, помогая спустится. Они, не сговариваясь, предали земле собачий труп. Рю рассказал Таро о том, что произошло, без прикрас. Тот, нахмурив брови, хмыкнул себе под нос – «Не робей, прорвёмся. Хочешь быть моим другом?» Рю восторженно кивнул.
С тех пор кануло немало лет. Мальчики взрослели рука об руку, делились болью, тайнами. Они не имели друг от друга секретов и, с течением времени, становились всё более похожими, словно близнецы с разными лицами. Сердцу Рюу также ожесточилось. Таро же и не собирался мягко стелить. Они частенько устраивали вылазки, где давали волю кровавым безумствам. Но ни разу, никогда ни один из них не причинял вред зверькам. Чего не сказать о людишках, которые, в их понимании, были гораздо хуже животных в своей массе. Так прошли десятилетия...и вдруг Таро пропал с радаров. Теперь Рю предстояло стать тем, кто подаст своему неизменному другу руку во тьме. И он его отыскал. Ощущая прилив тёмного блаженства разума.
-Я видел, как ты смотрел на ту женщину в саду – Мадоку. Также, как я взираю на любовь своей жизни. Шииталь. То немногое, что мы оба испытали вдали друг от друга. Когда мы были неразлучны, ещё пребывали одинокими в вопросе любви. Завораживает, что и встретили свою судьбу синхронно. Нити судьбы нам сопутствуют.
Рюу с трепетом достаёт из-за ворота закрытого пальто свой медальон с фамильным клановым «клеймом», что для него, безусловно, ценно. Но гораздо ценнее фото, сокрытое внутри. Он открывает драгоценность, дабы показать другу самое прекрасное лицо. Краса в глазах смотрящего – для Рю нет женщины прекраснее Шииталь. Он люто счастлив одержимо целовать каждый атом её горящего от его языка, губ и рук, гибкие как ветви ивы, сводящие с ума изгибы тела. Ласкать воистину дикие волосы, любоваться дивными губами и жгучим взором. Любовь его жизни. Женщина мечты. С первого взгляда и навсегда. И он нутром принимает ту девушку, Мадоку, как любовь жизни лучшего друга. Всего раз случайно заметив их в саду.
Рюу, конечно, есть ещё достаточно о чём поведать другу. Он сумел обнаружить след поганых уродов, посмевших довести Таро до столь плачевного состояния. И они, безусловно, к этому вернутся, когда Таро немного оправится телом и израненной памятью. Также пока не время напоминать ему о Цюн. Сестра Таро, что с ледяным лицом да статной выдержкой восприняла новость о пропаже нежно обожаемого брата, мучительно сознавая, что навряд ли тот окажется живым. Она замкнулась в себе, никому не открывая масштаба охватившей её тоски, пока не получила нервный срыв и не оказалась в больнице. Практически с инфарктом и полнейшим нежеланием жить. Теперь у Цюн всё идёт на поправку. Она стала крупному криминальному авторитету женой. Не забыла брата. Взяв себе двойную фамилию, как вечную память о Таро. Цюн…она всегда жалела Рю, когда над ним измывался Таканори, не осуждала Таро за бесчинства, молча гладила брата по волосам и с лёгким вздохом наливала обоим «искателем кровавых приключений» горячий, сытный суп. Она изменилась. Стала недоверчивее, злее. После потери близкого человека больше не желая оказаться столь ранимой перед болью, быть застигнутой оной врасплох.
-Ты пока слаб, мой друг. Не торопи события, позже поведаю всё. Сейчас тебе следует заботиться о здоровье. Оно немало пошатнулась. Тебе предстоит операция – но ни о чём не беспокойся. Я о тебе позабочусь.
Стоило Рю узнать от одного из лекарей, приставленных к Таро, о бедственном положении его внутренних органов – а именно, о почках, что в любой момент могли отказать, он с яростной пеной у рта потребовал, чтобы другу сделали пересадку. Донором намеревался стать сам Рю, причём, с взбесившимся энтузиазмом. Было в этом нечто особенное. Они с Таро и прежде были, как братья. А нынче станут родными по крови. По органам. Поэтично, разве не так. Стоило же бедолаге врачу заикнуться, мол, не слишком благоразумно делать пересадку от живого донора, как Рю схватил его за грудки и прошипел, что юноша исполнит его волю. В противном случае, он вырвет ему почку и заставит его товарища пришить её Таро. Раз живой донор чем-то неугоден. К слову, гнева главы Канеки за подобные неучтивые проделки с его подчинёнными Рюу не страшился. Не оттого, что мнил себя бессмертным. Но, коли дело касалось любимых людей, Рю готов рвать глотки кому угодно, превращаясь в оголённый взрывоопасный нерв да комок неадеквата. К примеру, многие любители задирать, кого ни попадя, печально ведали – у него обыденно невозмутимый нрав. Но не следовало пробовать задеть его возлюбленную, Шииталь. Разумеется, если подобные создания не желали себе нелицеприятной и весьма мучительной кончины.

 Отправлено: 28.06.23 23:38. Заголовок: Недоверчиво смотрит ..

Недоверчиво смотрит в ответ на я твой друг. У Таро друзей не было. Его воспоминания были пропитаны врагами, что желали ему смерти. Словно… Мадока заставила его ощущать вину. И поэтому он не вспоминал тех, кто ее поощрял. Блокировал друзей и помнил лишь тех, кто готов был разорвать его плоть. Он себя в прошлом видел монтром, который заслуживал лишь ненависти. И ненависть во снах получал сполна. Просыпаясь и успокаиваясь, что такое прошлое нужно хоронить. Его ненавидели. Он не заслужил тогда любви. Значит, есть шанс себя похоронить и заслужить шанс.

Он сам позволяет своим снам помнить, как его ненавидели. Но, словно в тумане, нежные руки девушки с темными волосами и голос… вот этот самый голос того, кто сейчас стоит напротив него. Не ненавидели. Незримо и зримо поддержкой окутывали. Значит, того монстра кто-то любил? Кто-то искренне ему улыбался. С кем-то он стоял бок о бок, кому-то доверял больше, чем себе?

- Не помню. Не знаю, - честно говорит, - твой голос снится мне не в плохих снах. Я вижу лишь боль и ненависть к себе, но твой голос… как будто бы ты был со мной против тех, кто желал мне смерти, - так странно это все говорить, - и еще голос девушки. Нежный, но с хрипотцой. Кто она? Она есть?

Он понимает, что не может просто восстановить всю свою жизнь. Но голос незнакомца в его палате дает ему ощущение умиротворения. И он хочет знать, что в его жизни был еще и женский голос умиротворения. Кто она? Жена? Но он не чувствует, что ушел от своей любви, сейчас сгорая от эмоций к Мадоке. Если бы там у него была любовь с таким голосом, то он бы точно не был предан Мадоке. Он чувствует это на подсознательном уровне. Наверное, его бы просто разорвало от боли, если бы он узнал, что уже любил, забыл и полюбил заново. Но отчего-то доверяет своему сердцу. Оно полюбило в первый раз. Иначе и быть не могло.
Тогда чей тот голос? Матери? Подруги? Сестры? Кто так сильно успокаивал его одним своим голосом, но кого он не считал своей женой?
Черт. Как сложно быть вне памяти. Так хочется узнать себя. И так страшно, помня свои вспышки воспоминаний, когда он ощущал ту ненависть к себе и то чувство, что ненавистью он упивался.

- Мадока спасла мне жизнь, - хрипло, глядя на фото той, что показывает ему Рюу… а имя странно отзывается в каждой мышце Таро, - не понимаю почему, смотрю на фото твоей женщины и радуюсь. Не желаю ее. Почему-то радуюсь за тебя.. хоть ты мне незнаком, - Таро себя в отчаянии ощущает, и ему как-то горько от того, что произнес это отчаянное незнаком, - мне страшно, что Мадока узнает то, что мне снится. Страшно, что ты из того мира и расскажешь ей.

На подсознательном уровне Таро доверяет «посетителю». Но, с другой стороны, каждый человек из прошлого заставляет Таро буквально трястись от ужаса. Потому что с Мадокой ему так страшно, что все будет испорчено, что она отвернется. А она может. Она нежная, ласковая, замечательная, при этом сильная. Поэтому Таро боится своего истинного будущего, потому что может потерять Мадоку. С другой стороны, иногда ему малодушно кажется, что, если бы он знал свое прошлое, то ему проще было бы клясться, что это лишь прошлое. Но еще и страшно давать клятву, которую он не уверен, что выполнит, опять же не зная прошлого. Таро абсолютно потерялся в своих лабиринтах памяти. В том, что Таро из прошлого напугает ту, кого он полюбил впервые. И того, что Таро из прошлого не сумеет это прошлое оставить.
Очевидно Рюу знает, кто такой Таро. Таро считал, что сойдет с ума от ужаса, если встретит того, кто знает его истинного. А сейчас верит голосу. Черт дери, он что идиот? Он верит голосу. Как будто бы именно этот тон не предаст. Он что в прошлом был наивным кретином?

- Операция? – вскидывает брови и даже резко приподнимается, слегка зашипев от боли.

Да он знал, что с ним все не в порядке. Если честно, то даже к смерти был готов. Ему сказали, что найти донора сложно, поэтому Таро поживет еще какое-то время. Просто спасать его никто не будет. Никто не рвался отдать «загадочному пациенту» свою почку, а Мадока не подходила по состоянию здоровья. И для Таро несчастные месяцы рядом с Мадокой, когда он не знает, кто он – уже прекрасно. Просто побыть рядом с ней и попрощаться на рассвете.
Никто бы не стал спасать Таро. Поэтому слово «операция» звучит для него так странно, когда он приучил себя к мысли, что операции не будет.

- Почему? Почему операция? – хрипло, - в моих снах я тот человек, ради которого никто и никогда не пойдет на поступки. В моих снах, в моих редких воспоминаниях, я тот, кто заслуживает смерти, - честно признается.

Это ведь не изощренная месть? Таро вдруг хмыкает, на секунду, словно невольно превращаясь в себя, а Таро прошлого.

- Если это месть, то я почти уверен, что тебе не жить, - хмыкает, намекая на то, что он вроде понимает, что опасен, - кто я? Ты меня знаешь. Скажи, кто я? - решается.

 Отправлено: 08.09.23 00:27. Заголовок: Рюу с жадной внимате..

Рюу с жадной внимательностью впивается лихорадочно горящими глазами в лицо почти было потерянного лучшего друга. Не так давно он проснулся в ледяном поту, когда вдруг с ужасом осознал – черты лица Таро медленно, но верно начинают стираться из памяти. Ровно так, как постепенно время стирает некоторые до боли важные мелкие детали внешности, повадок близких, канувших в объятия Аида. Оставляя за собой безликие шлейфы некогда живых очертаний. С течением времени, то неизбежно, а для не особенно психически устойчивого Рю пусть и не сделалось откровением, однако, заставило яростно разбивать свой лоб о деревянный пол, до крови, чуть ли не до белых черепных костей. Он люто желаля наглухо вгрызаться в своё воспалённое сознание и удержать там каждую деталь, что связывала их с Таро с глубокого детства. Он не чаял, что однажды они снова встретятся – если вести речь об этой бренной земле. Благо, в аду им уж точно уготована вип ложа в самом жарком страдальческом котле. И всё же…судьба уготовила им нежданную встречу, здесь, в глухих больничных стенах клана Лекарей.
-Твой взор потеплел в какой-то момент. Таро Тоторо. Ты подумал о девушке из прошлого, верно? Не стану томить. Её имя – Цюн Тоторо-Бирс. Твоя сестра. Ты был для неё всем. Теперь…я пока не говорил ей, что ты жив. Она болезненно перенесла твою, казалось бы, очевидную картину. И изменилась. Поэтому…решать тебе.
Рю, слегка колеблясь, всё же листает папки в телефоне, в коем все данные и фотографии разложены маниакально скрупулезно от сотворения мира, мать его. Он открывает ту, что в сердце, из юности. Вот они, подростки, вполне узнаваемые, лихо обнимают друг друга за плечи – на лице Таро уже тогда блуждает тёмная ухмылочка, а Рю ещё смотрится рассеянным, на перепутье. Трое на следующей фото. Всё те же мальчишки и миловидная девочка, немного младше по возрасту. Она ласково взирает на Таро, наполняя тарелки супом с привкусом корней лотоса, как Цюн вычитала в излюбленной новелле. Далее. Свадьба той же девушки, уже с более взрослым лицом. Она выглядит не такой счастливой и светлой. На ней шикарное, пышное, однако, чёрное платье – даже на праздник она не изменила трауру по Таро. Взгляд девушки стал подозрительным, разбитым, даже злым. Но Рю давно заметил, как менялся взгляд Цюн, едва она украдкой смотрела на своего супруга, Бадда Бирса. Она никого к себе не подпускала – одному официанта, что неосторожно ей улыбнулся, агрессивно проткнула ладонь принесённым им же ножом. С Баддом же она «поджимала уши» и слушалась его. Словно вновь возвращаясь к той мягкой Цюн из их с Таро детства, когда она наливала им суп и точно знала – старший брат не даст её в обиду. До больницы с тяжёлым нервным срывом. До попыток топить горе в алкоголе. Она почти увяла. Цюн не доверяла никому. Странно доверилась дикому Бирсу с его окаянной и порочной славой да артистичной дикарке с невинным именем Магдалена. Понемногу восставая из руин пепла.
Рю задумчиво умолкает, будто лазером, прожигая строгим взглядом стекло окна. Таро озвучил просьбу просветить его относительно дел былых. Готов ли он услышать правду о себе, что может вовсе его не возрадовать?
-Не уверен, что то, что далее скажу, совпадёт с тем, что ты желаешь услышать. Враги, что почти тебя растерзали, не оставят тебя в покое. Я нашёл сладкую парочку – признаю, одному мне с ними не совладать. Хоть я был бы счастлив как можно более мучительно повесить обоих на гирлянде из их кишок.
Был ли у Рюу выбор, коли он желал для друга благостной жизни, а не попасть в очередную западню, способной сделаться роковой при его нынешних серьёзных ранениях.
-Тебе следует понимать – можешь скрыться от прошлого, но оно тебя настигнет. Они выглядят благородными, но, чтобы причинить тебе боль, будут бить по слабым местам. Нам нужно любыми способами их остановить. Договориться, уничтожить – но нельзя оставить всё, как есть. Лично я за второй вариант. Но последнее слово за тобой, мой друг.
Пустить на самотёк подобную вражду означало бы однажды получить удар в самое сердце. Прежде у Таро и Рюу с их зверскими садисткими замашками толком не было сердец. Нынче всё переменилось.
-Сны не обманули. Ради тебя никто не пойдёт на поступки. Кроме трёх. Цюн. Мадока. И я, твой друг. Думаю, мне не нужно пояснять, что хрупкие девушки после подобной операции сделаются инвалидами. Кроме того, для меня это шанс сделать то, чего нас природа лишила. Стать с тобой братьями по крови, Таро.
Рюу не собирается обесценивать эмоции любимых Таро женщин по отношению к своему брату и мужчине жизни. К примеру, с той же Мадокой, он буквально пару часов назад спорил с пеной у рта – до того та желала сама послужить донором. Но Цербер был непреклонен. Сдвинув брови и отрезав, что он мужчина и не позволит себя калечить возлюбленной друга. Кто бы Рюу был после этого? Ему осталось бы разве что совершить позорное сеппуку. Кроме того, после операции, Мадоке предстоит дежурить бессонные ночи рядом с Таро в качестве медсестры. Она не должна полагать себя бесполезной, что было бы вопиюще несправедливым суждением. Что же касалось Цюн – она бы точно вены себе порезала, но добилась бы своего. Упрямая похлеще многих. Изящная, закрытая девушка в строгих классических нарядах, играющая на виолончели – после «смерти» брата крайне тяжёлую, бьющую по слуху музыку. О ней и речи не шло. Она пока не знала о блаженном воскрешении брата. И её здоровье, как и душевное состояние, безусловно, оставляло желать лучшего. Да и её супруг, мистер Бирас, никогда бы ей не дозволил – Рюу же весьма уважительно настроен к правам мужа на свою жену. Хоть сам придерживается более свободной позиции в плане отведения ролей в семейном укладе. Не ради себя, но ради любимой Шииталь, для коей любая клетка смерти подобна.
-Ты ублюдок, каких поискать. Практически для всех. Для меня – один из самых близких людей на этом свете. Вывод, полагаю, сделаешь сам.
Чем, по сути, они отличались от ненавистного нынче покойного Таканори в лучшую сторону? Разве что нежным отношениям к животным. На этом точка, как ни крути. Изменили обоих в некоторой степени банально человеческие чувства к женщинам. И нынче у их сердец появились имена – Шииталь. Мадока. Впрочем, стоит врагам позариться на их святыни, безжалостные, порой дремлющие звери, мигом пробудятся что в Тоторо, что в Мацумото. В этом нет ни малейших сомнений.
-А я рад за вас с Мадокой, дорогой друг. Она примет тебя любым. Отринь сомнения. Уверен, наши Шииталь и Мадока чудесно поладят.
На лице Рюу блуждает нездоровая, но невменяемо обаятельная полуулыбка. Для врагов не предвещающая хорошего. Он с упоением зачитывал любимых шекспировские поэмы, попутно мечом расчленяя тела с запалом мясника. А для друзей, вернее, единственного друга, его улыбка – искренняя, без подвоха, просто отображение истинной радости.

 Отправлено: 08.09.23 23:48. Заголовок: Сестра. У него есть ..

Сестра. У него есть сестра. Он не был одинок в этом мире, но почему-то слышать ее имя больно. Потому что не помнит. Потому что его чертов искалеченный разум ему не помогает. Только путает. Он и сам себе внутри мозга понастроил баррикад.
На фотографии Таро смотрит с замиранием сердца, словно и не на себя вовсе, хоть и узнает в мальчишеских чертах самого себя. Значит, сестра. Часть его выдыхает с облегчением, что он не предал никакую свою любовь из прошлого с Мадокой и не предал Мадоку чувствами в прошлом. Значит они с Рюу были друзьями. Мальчишки совсем на фото, но фото вызывает у него улыбку. Он с трепетом проводит пальцами по свадебному фото своей… подумать только, сестры.

- Меня не было на ее свадьбе, - тихо говорит себе под нос, - кто ее муж? – он совсем не знал себя, но почему-то внутри него закипело, что он не знает, что муж его сестры, чем он занимается и не делает ли ей больно, и Таро вновь понимает, что внутри него монстр, - я себя не помню и не знаю. Но понимаю, что его же сухожилиями его задушу, если он ее обидит.

Он не хотел вспоминать эту часть себя. Он боялся лишь за Мадоку. Она самое нежное, заботливое и любящее создание. Он был к ней жесток, но она, словно, пыталась исцелить не только его тело, но и сердце и душу. И тогда он стал сторониться себя прошлого. Можно сказать, выбирая забвение в пользу того, чтобы его касались ласковые руки Мадоки.
Но таинственный Рюу, голосу которого Таро доверял, словно разбудил в нем память. Нет, Таро все еще ничего не помнил. Но, словно сам себя стал заново узнавать. Такой он человек? Что задушит сухожилиями человека, который обидит его сестру? Он жесток? Не просто опасен, но извращенно жесток?

Слушает внимательно, глотая каждое слово. Вспышки его не обманывали. Парочка. Их было двое. Как Таро и видел. Две пары глаз, направленные на него, насмешливые черти в них. Часть его со страшными вспышками, понимала, что он заслужил расправу над собой. Но была и другая часть. Та, что пробуждалась. Встречей с тем, кого он считал своим другом в прошлом, в этом Таро больше не сомневался.
А от слов от операции, ему даже становится не по себе. Каким человеком он был? Он понимает, что его сестра была к нему привязана, несмотря на то, что Таро, по всей видимости, был чудовищем. Родная кровь. Он понимает, что Мадока сейчас, не зная его прошлого, к нему привязана. И от этого щемит сердце. Неужели ему предстоит выбор? Вернуть себя или остаться с Мадокой? Он не может скрываться вечно. Не может вечно скрывать себя настоящего. Урвал себе короткое время счастья. А что дальше?
Каким человеком он был, что друг готов помочь ему с хирургическим вмешательством? Таро ощущает себя потерянным. Но как-то… правильно на своем месте. Когда слышит голос того, с кем на фотографии они уже подростками близки.

- Мне страшно, - едва слышно, одними губами, - раньше мне было страшно? Страшно, какой человек я. И какой человек ты, если мы так близки. Страшно, что я стану собой и потеряю Мадоку. Я не могу потерять ее. И я готов был отказаться от всего своего прошлого ради нее одной, пока был одинок и мне некуда было возвращаться. Но ты… и сестра. Я чувствую, что это для меня очень важно. Важна сестра и я сразу ощутил, какое огромное место в моей жизни занимаешь ты. Я готов был отречься от прошлого ради нее.

Таро вздыхает, потому что у него толком не получается как-то верно сформулировать мысли. Он теряется в самом себе. во вспышках забытого прошлого, во внезапно упавшей на него реальности. В чувствах к Мадоке, в трепете и заботе по отношению к сестре, которую он помнит… да помнит ведь. И в какой-то по истине крепкой связи между «незнакомцем» и самим Таро. Таро Тоторо. Теперь он знает свое имя. Теперь стоит лишь напрячься и он поймет, кто такой этот Таро Тоторо.

- У меня есть сестра, а теперь будет еще и брат, - он сейчас не он. Но точно понимает, что он Таро Тоторо спасибо говорит именно так.

Как будто бы выплывает из под воды, даже уши заложило. Или наоборот готов шагнуть в бездну.

- Для начала их надо найти, - хрипло, словно внутри него просыпается тот самый Таро, - уничтожить? Я ничего не помню, но меня пытали. Скорее всего, я заслужил. Ты знаешь, что заслужил. Но, по всей видимости, благородства я лишен и не собираюсь ни с кем договариваться. Все просто. Если тот настоящий я заставит Мадоку от меня отвернуться, то «парочка» будет есть глазные яблоки друг друга. Если Мадока меня примет, то я… постараюсь стать лучше, чем я есть.

Ничего не помнит, но все эти фразы про «глазные яблоки» и есть та самая тьма, которую он старательно в себе глушил. Ради нее.
Но напротив него… друг. Настоящий. Таро не помнит, но ощущает, как крепка их связь, даже без его памяти.