Отправлено: 17.11.22 20:26. Заголовок: Обитель Бокина и Джанко (владения клана Тарадзима)

 Отправлено: 17.11.22 21:17. Заголовок: Он - лицемерный заср..

Он - лицемерный засранец, что легко может вечером напиться с ровесником-воином из неугодного господину Кэничи клана, с ленивой усмешкой следить за жалкими потугами пошловатых танцовщиц на барной стойке под улюлюкание нового "приятеля". Обмениваться с ним колкими шуточками, пожимать руку словно брату - а после бессердечно прирезать его, как свинью на убой, по приказу Кэничи. Думаете, Бокин примется тосковать да нажёвывать сопли по потерянной возможности сдружиться с очередным лохом? Трижды фи, оставьте это благодетельным правильным мальчикам типа Кана Ямомото и Шишио (как там этого, а, впрочем, не чёрт бы с придурковатым с пучком). Бокину не нужны все эти нелепые игрульки в чистую и светлую дружбу, как, к слову, и в любовь - он в романтичную лабуду не верит. Ибо сложно верить в добрые порывы человечества, когда ты вышел из самых низов. И всё, что получал от родителей - не любовь и поддержку, а лещей. Не прошибли голову в пьяном угаре - спасибо на том. А в какой-то момент ему стало тошно даже воровать деньги у прохожих, потому как милые предки не покупали ему киндеры, в напивались на последние центы до состояния свиней из "Унесённых призраками". От подобных воспоминаний Бокина до сих пор так и подмывает презрительно поморщиться, стоит кому завести разговор о его суровом детстве и деревянных игрушках, сначала он жёстко меняет тему, а, коли не понимают с первого раза, пускает в ход катану, вашу мать. Ибо пусть он страдает адекватной дозой лицемерия, но не терпением ангела уж точно. Он вспыльчивый и хамоватый. Что идёт в разрез с его картинной внешностью благочестивого красавчика. Он и свою смазливую физиономию цинично использует как товар - разве не на это клюнула его чудесная стервозная жёнушка? Можно подумать, будь он уродцем, хоть бы даже с долей чувства юмора, Джанко соблаговолила бы снизойти до него. Но речь ведь не об этой занозе, какого чёрта он сбивается с мысли?! Он ведь ей не горит, не так ли? А тот факт, что сегодня в грёбанном борделе он расслаблялся, скрипя зубы, думая об их очередной уже привычной вечерней перебранке, не имеет значения. Как и то, что возвращается домой он насквозь пропитый, в ненавистных ей одеждах, кои сама она изредка носит лишь из ностальгии по старику Сабуро, будь неладен старый кошатник. Бокин ликовал, как поймал старика в клетку. Только вот, по ходу, старый мерзавец поймал в клетку его.
Такими образом, проведя всю ночь в борделе и пропитанный его терпким запахом порока, Бокин с привычно раздражённым видом заявляется в их с Джанко дом. Она сидит с невозмутимым личиком, но по тому, насколько идеально его стервочка выпрямила спину, словно её привязали ею к столбу – он с усмешкой сознаёт, насколько сильно жёнушка уже на взводе. Разве что в обнимку со скалкой не встречает свою игрушку в лице дражайшего мужа. Так ведь она полагала, что, выйдя замуж, станет дёргать за верёвочки, а он пред нею плясать, как плясал, пока был в доме её отца слугой? Хм. Забавно. Девочка не понимает, с каким связалась уродом. Благо, Бокин не из тех, кто поднимает на женщину руку, пусть возрадуется уже этому. Но может ударить хлёстким словом куда хуже кулаков. Разве что один единственный раз дал Джанко по рукам – не больно, но обидно. Когда она беспечно вышвырнула остатки ещё свежего хлеба в мусорную корзину. Он, шипя, процедил, чтобы никогда на его глазах она больше не смела так обращаться с едой. Видимо, всё же, голодное детство въелось в его натуру, словно грязь под ногти. Несмываемый позор. Куда уж там понять принцессе, которая в детстве ходила в шелках, и ей каждый готов был кинуть дорогущий пиджак под ноги, коли впереди маячила малейшая лужа.
-Что же ты, дорогая? Где твоё «доброе утро» любимому мужу, что-то я не уловлю.
Он складывает губы в неприятной ухмылке, усаживаясь за стол с чинным видом, посему, вероятно, её так и подмывает запустить в его наглую башку всё, что только подвернётся под руку. А ему до ужаса нравится выводить эту высокомерную жгучую красотку из себя. Она же считает себя выше него, но он быстро спустит её с небес на землю, ибо в жестоком мире якудза мало кто всерьёз воспринимает бабский лепет – ну уж точно не он.
-Думаешь тот факт, что мы повздорили, означает, что ты можешь не кормить меня? Заканчивай строить из себя принцессу, со мной этот номер не пройдёт. Если через пять минут еды на столе не будет, пойду к тем, кто в состоянии накормить мужика. Детка, ты этого ждёшь?
Он с насмешкой пронзает её взглядом, а взгляд у него, надо сказать, неприятный. Не то, чтобы опасный, скорее противный. Сложно представить до чего скользким типом может оказаться такой казалось бы красавчик. Что трепетно нацеловывал ей ручки, пока служил старику Сабуру и переменился в один миг, едва они переступили порог клана Тарадзима. Джанко, вероятно, думала, он её люто ненавидит и в вопросе их брака им, подонком, двигал исключительно расчёт. Безусловно, им двигал расчёт. Безусловно, не исключительно. Он до трясучки жаждал оказаться в этом клане, готовый заключить рациональный брак с целью подмазаться к Кэничи Тарадзима – при том, ничуть не пытаясь выглядеть чище или милее, чем являлся. Он никогда не осмелился бы счесть себя умнее Кэничи-сана и сознавал – тот видит Бокина насквозь. Он уважает этого человека, правда, не сказать, что слепо, как психованная парочка его ближайших сподручных. Он же смотрит на их лидера с открытыми глазами. И, конечно, всячески поощряет дружбу Джанко с младшей супругой Кэничи, считая – чем больше между ними связей и нитей, тем лучше. Впрочем, ему не понять девчачьих соплей – он бы на месте Джанко научился извлекать из преданной ей белокурой блондинки пользу, а не шататься с ней по саду, когда Кэничи в минуты благости дозволял им прогулки.
-Что не так, дорогая? Или ты, часом, бесишься? Интересно послушать, кто имел наглость тебя разозлить?
Он усмехается совсем уж гаденько, прекрасно зная – он и есть тот самый, от кого в этот момент её наверняка тошнит. Ещё бы, он весь пропитался запахом порочных женщин и уверен, богатое воображение Джанко уже нарисовало, как он имел сразу нескольких падших шлюшек. И прежде всё так и было в его жизни – но в этот раз отчего-то он ощутил себя в тряклятом борделе чужим на сомнительном празднике. Ему не хотелось касаться других и были скучны громогласные речи всех этих потаскух, с коими раньше он любил по пьянке поболтать и пошалить. Нынче же что-то изменилось. И это что-то страшно бесит его и заставляет всё более ершисто относиться к новоиспечённой спутнице – он ведь не сознаёт, насколько выглядит дурным мальчишкой, который, как придурок, дёргает самую красивую девчонку в классе за косичку, считая, мол, таскать её портфели будет только лох.

 Отправлено: 23.11.22 23:49. Заголовок: За всю ночь она толк..

За всю ночь она толком не могла сомкнуть глаз. Даже вцепилась зубами в кончик наволочки от подушки от бессилия и ненависти к самой себе, когда какие-то дурацкие рыдания рвались наружу. Она себя убеждала в том, что это все лишь от обиды и от того, что вообще о себе возомнил ее муженек? Нет, какой ревности. Ее просто не должно быть. Это же Джанко, она тут, черт возьми, принцесса, а не этот подонок с ликом, матерь Божья, таким, что хочется пальцами запомнить каждую черточку.
Да что с ней происходит? Почему она так бесится? Ведь она его выбрала, она должна править балом. Она к такому привыкла. Но Бокин упрямо заставлял ее чувствовать себя ничтожно и мелко. От этого плечи Джанко дрожали, а она сама строила планы мести, если честно, хотелось его умертвить. За все те муки, что она проходила этой ночью в тщетной попытке заснуть.
Даже вино и снотворное не помогли. Она заснула буквально на жалкие пару часов, при этом постоянно просыпалась, потому что ей снилось, что у Бокина был раздвоен язык и он лизал чужую пышную грудь. От кошмаров она просыпалась, видела, что Бокина все еще не было, и еще сильнее ей виделось, что его раздвоенный язык был явью, что лизал, что угодно, но не ее.

Под утро Джанко совсем измучилась. Она просто поднялась, завернулась в шелковый халат, страдала от злости настолько, что даже умудрилась надеть ободок в форме короны, словно, напоминая себе, что это она принцесса, а не этот засранец, что трепал ей нервы. Жалко было даже милую Лише, которой предстояло слушать нытье Джанко, а она уже готовила целый рассказ. Лише была ее ангелом, без преувеличений. Эта девочка была до того нежной, понимающей, что даже у стервозной Джанко сжималось сердце. Ей даже не терпелось рассказать, как Бокин пропадал всю ночь, она понимала, что Алиша обязательно поддержит Джанко. А это было так необходимо.
Она сжимала полы шелкового халата, когда ей принесли завтрак. Завтрак она заказала только на себя, понуро ковыряя ложкой в овсяной каше, когда дверь внезапно распахнулась, впустив холодный ветер и ощутимый запах алкоголя. Она одновременно испытала и облегчение и ярость. Хотелось его и обнять и убить. Но его реплики, конечно, заставляют ее забыть о первом варианте. Она все выпрямляется в струну, когда он садится прямо напротив нее. Теперь корона кажется нелепой, но Джанко намерена нести ее до конца и бесить засранца.

- Доброе утро, - она улыбается, - я бы хотела сделать вид, что не заметила твоего отсутствия, но ты постарался… так что надеюсь, ты провел прекрасную ночь.

Она страшно старается придать своему тону равнодушие и вроде у нее даже получается. Просто от злости, она буквально вся складывается в струнку своего актерского мастерства, глядя прямо в его бесстыжие глаза. От него за версту несет чужими женскими духами, и она уверена, что пальцы его пропитаны чужими соками. Принести бы ему кофе, да налить туда мышьяк.

На мгновение от его наглости Джанко теряет дар речи. Она сглатывает нервно, желая всадить ему нож в сонную артерию, но растягивает губы в улыбке.

- Тебе приглянулся наш повар? – щурится Джанко, - милый, он тебя накормит лучше, чем, кто либо. Давай, удачи. Смотри, живот не отрасти, иначе вообще никому нужен не будешь, - выплевывает ядовито Джанко, выдерживая его взгляд.

Бокин красив. Она, как дурочка, однажды повелась на его внешность и вроде как даже по этой же причине была влюблена. Но он был таким засранцем. Ей бы хотелось, чтобы ее окончательно от него отвернуло, но Джанко почему-то ревновала и хотела разорвать его грудную клетку руками, чтобы понять, что вообще он хотел от нее. она понимала правила их игры. Но бесилась. Ужасно.

- Бешусь, что ты такой вонючий от женских духов прервал мой завтрак, - всеми силами Джанко пытается придать своему тону спокойствие и презрение даже, и демонстративно ест кашу, которая сейчас не имеет никакого вкуса.

Джанко бешеная, но не лишенная простых женских эмоций. Этот засранец трахал других, пока она, как дура, выла в подушку. Он заслужил смерти, но она, к сожалению, не могла его пришибить к чертям.

- Проспись, чудовище, - хмыкает Джанко, - но учти, ты можешь не проснуться, - она задумчиво смотрит на дно своей чашки с кофе, - я буду нежной. Придушу тебя подушкой. Нравится? Ты мне надоел.

 Отправлено: 05.04.23 22:01. Заголовок: Высеченные из холодн..

Высеченные из холодного мрамора губы Бокина стягиваются в неприятную тонкую струну. Он до безбожного ужаса неучтив, если не сказать, откровенно хамоват. Последний, кого стал бы винить в своём незавидном нраве Бокин – так это себя. Он скорее обвинит злосчастного Ватари, нефига было ублюдку куда-то со своей куклой сбегать. Как он посмел кинуть на произвол судьбы Бокина? Они, между прочим, враги, а это серьёзная заявка.
Лениво раскинувшись на диване с самым что ни на есть вольготным видом хозяина положения, он некоторое время вовсе не реагирует на слова своей прелестной жёнушки. Разумеется, чтобы ещё больше её побесить и завести. Джанко...эта маленькая принцесса бросала ему вызов одним своим существованием. Ещё в доме её папаши - старика Сабуро, она не вела себя, как другие девицы. Не то, чтобы она так уж сильно задирала нос из-за особенного положения дочери господина, тут Бокин не станет лукавить...но она постоянно совала свой очаровательный носик, к примеру, на его тренировки. Другие девицы ахали при виде оружия, а она с любопытным лукавством находила всё новые предлоги, чтобы быть там, куда её мужчины не звали. Хм...поначалу её нахальное поведение заставляло Бокина неуклонно скрипеть зубами, а потом как-то он прижал её к стенке и приставил нож к горлу. Просто вот так противно желая её припугнуть, дабы больше не лезла в его дела. Он, конечно, мрачно ожидал, как принцесса нажалуется отцу, и тот снесёт ему голову за бесчинство. Но...Джанко чёрт знает зачем промолчала. Благо, наказания не последовало. Он не ощущал себя ей обязанным...однако, после того случая, словно невзначай оставлял открытыми двери в тренировочный зал. Ясно теперь, для чего она тогда над ним сжалилась. Дабы теперь стервозно изводить его по полной программе!
Наконец, он глумливо заговаривает, выгнув картинно очерченную бровь.
-Ошибаешься, дорогая. Куда больше ты бы хотела сделать вид, что не заметила моего присутствия. Счастлив огорчить - это тебе удалось в ещё меньшей степени.
Он гаденько хмыкает себе под нос, досадливо пошарив глазами по полупустому столу - ну на овсянку он в здравом уме уж точно не позарится, увольте - и ему остаётся лишь, пребывая в негодовании, опрокинуть в себя стоящую неподалёку чашку с кофе - разве что представляя, будто блаженно смакует сакэ. Джанко намеревалась запивать свою кашу? Ничего страшного, нальёт себе ещё. Он отвратительный мерзавец, что отыгрывается на ни в чём неповинной девушке за то, что когда-то служил её папеньке. Очевидно, Кэничи за эту гнилую натуру без намёка на благородные позывы и ценит Бокина. Чего стоило его рвение цинично ухаживать за Джанко, пустив ей пыль в красивые глазки, а сам злорадно продумав каждый шаг.
-И это всё, моя принцесса? Право...что за детский лепет? Не пора ли тебе немного повзрослеть? Я не твой папочка, что то и дело гладил за проказы по головке и умилялся каждой твоей ошибке. Со мной придётся вести себя по взрослому. Учись.
Он прищёлкивает пальцами для усиления эффекта своей грандиозной речи. Затем вдруг резко поднимается, оказавшись пред разгневанной супругой с быстротой молнии, цепко подцепив её за талию, остервенело подняв Джанко на ноги и намертво прижав к своему телу. По его коже проходят проклятые мурашки. Цветочный аромат её волос с оттенком сакуры пьянит его куда сильнее, чем вся та выпивка, коей он безуспешно накачался в публичном доме, надеясь отключить отчего-то участившийся пульс.
-Итак - мой завтрак. Принцесса, поторапливайся. Я жду.
Разве что кулаком по столу не стучит ну или там пустой ложкой. Ну уж нет – Бокин не настолько примитивен! Напротив, он с лицемерной лаской ведёт пальцами свободной руки по линии роста её волос у висков, зарываясь в них так, чтобы мягко оттянуть немного назад её голову и запечатлеть на шейке Джанко насквозь пропахнувший выпивкой да куревом поцелуй. Дразняще проведя острым языком по им же оставленному чувственному следу.
-Возрадуйся, что не от мужского одеколона. А то есть у нас одна парочка, не брезгающая членами друг друга. Так что ты отделалась лёгким испугом. Всего то какие-то жалкие шлюхи.
Бокин насколько красив, настолько невыносим - честное слово, даже шлюхи, коих он постоянно посещал, терпеть его не могут и, дай им возможность, были бы рады обслуживать гада по двойному тарифу. Он не делает им ничего дурного в прямом смысле понимания. Не оставляет синяков, не причиняет боль. Но может смерить таким ледяным и насмешливым взглядом, что эти дуры примутся рыдать в туалете, размазывая по щекам дешёвую тушь с посыпавшимися румянами. Чёрт подери, его даже бесит, как Джанко посмела его ревновать к этим курицам! Неужели думала, будто он, Бокин Шу, мог бы всерьёз запасть на бэушных девок не первой свежесть. Он невольно морщится от подобных мыслей.
-Блажен кто верует. Мне безразлично, надоел я тебе или нет. Я больше не твой прислужник, детка. И это ты, далеко не любезная жёнушка, будешь прислуживать мне, когда мне того захочется.
Бокин противно убеждён - однажды Джанко смирится, что проще гладить его по шёрстке, чем пытаться вести с ним воины. А хочет вести - Бога ради, он получает от их гневных стычек невероятное удовольствие. Только вот кое-что выбилось из-под его контроля. И сейчас он ведёт себя настолько мерзко из-за того, как его маленькой стерве удалось нащупать нечто тёплое и трепыхающееся у него в грудной клетке. Бокин же давно забыл о том, что значит чувствовать сердце. Только вот, всякий раз, как супруга оказывалась рядом, оно взволнованно отбивало внутри него быстрый ритм.
Он шипит, от неожиданности подавшись назад, отпуская жену и едва удержавшись на ногах. Благо, ловкость воина оказала ему добрую службу, и он сохранил равновесие. Испепеляя взглядом мелкого пушистого паразита, имеющего наглость ещё и пронзительно мяукать, обойдя Бокина и послушно уперевшись в ножки Джанко лапами. Бокин столь отчётливо скрипит зубами, что голливудская ухмылочка грозит раскрошится.
-Чёртов засранец! Ты нарочно притащила его на кухню. Ещё раз попадётся мне под ноги, сверну ему шею, сдеру плешивую шерсть и хорошенько протоплю им наш камин.
Он подцепляет кота за шкирку. Как там его кличка? Да похрен. Такой же чопорный, высокомерный засранец, как старикашка Сабуро. И какого лешего он подсунул им своего питомца, пока сам ошивался в фу ты ну ты важной поездке. Будь он неладен вместе с этим облезлым котом, от которого несчастный Бокин весь покрыт царапинами. А уж к Джанко как ластится этот разбойник – пустить бы его на котлеты, но как бы её папеньку с горя не хватил инфаркт. Не то, чтобы Бокину была до этого разница…но слёзы жены его не возбуждают. А вот её змеиная улыбочка, как нынче, когда она искренне готова опустить сковородку, желательно с горячей яичницей, ему на голову – как раз самое то.

 Отправлено: 10.04.23 23:55. Заголовок: - Заметила, потому ч..

- Заметила, потому что спалось хорошо, - огрызается Джанко, - вот бы так всегда, вот бы ты вообще не возвращался.

Как стыдно и ужасно, она почти покрывается румянцем от того, как излишне эмоционально реагирует. Ведь она принцесса, она королева. Она его выбрала, на ее прелестной голове – корона. Она должна вести все их отношения, не должна реагировать на те моменты, когда он ведет себя, как мерзавец. Но, как дурочка, выдает себя и ее это ужасно бесит.

- А тебе придется вести себя по-взрослому со мной, проклятый ты пубертатный потаскун, - шипит Джанко в его руках.

Ужас какой. Она опять ведет себя глупо, ей совсем не нравится свое собственное поведение. В их отношениях с Бокином все сложно. Изначально меж ними не предполагалось любви и верности. Бокина это вполне устроило, но Джанко почему-то бесилась, когда он так ночами пропадал, а потом от него несло порочными женщинами. Этот аромат нельзя было спутать ни с чем. И вроде ничего страшного. Джанко считала, что Бокин имел право на все эти порочные противные запахи. Ведь Джанко есть принцесса. Она королева. Она готова была быть спокойной и воспринимать все. Но у нее не получалось. Королевы вообще разве так истерят? Топают ногами? Морщатся от чужих запахов дешевых духов потаскух? Нет. А Джанко бесится и истерит и никак не может взять себя в руки. Вдох выдох что ли сделать? Говорят должно помочь.
Ей ведь с ним и так хорошо и так ужасно одновременно. А, когда он на ее шее запечатлеет поцелуй, ей хочется и помыться сейчас и не мыться больше никогда.

- Пусть твои жалкие шлюхи, - она его передразнивает, но голос ее уже звучит ровнее, словно она вдруг вспомнила, кто она такая, - и готовят тебе завтрак. Я тебя с радостью отравлю.

Джанко кажется, что она сумела и голос выровнять и вроде как перехватить первенство в их внезапном открытом противостоянии. Но только «соперник» ее оказался очень сильным. Джанко ведь еще так глупо вскидывала гордо головку, когда разговаривала с Лише. Никогда не врала своей белокурой малышке, сама честно верила в то, что может контролировать этот брак. А Бокин по кирпичику разрушал ее крепость. Она Лише никогда не лгала. Она к Лише мчалась, как одержимая. Джанко сильная. Ей так хотелось быть сильной, она постоянно и перед собой и перед Алишей пыталась быть сильной. А ведь, наверное, никого в своей жизни она не любила сильнее, чем Лише и саму себя. Да обожала отца и ценила матушку. Но это другое. И появился Бокин. Пошатнул корону на гордой голове Джанко.

- Прислуживать?! Тебе? – Джанко просто задыхается от негодования, она не рождена прислуживать, черт возьми, - лучше убей меня, чем заставь прислуживать! – словно в дурацкой дораме восклицает Джанко.

Это звучит так по-детски, умирать, конечно, не хочется. но Джанко… избалованная отцом, все равно ощущает себя в безопасности. Разве может Бокин просто взять и убить ее? А ей ведь так хорошо в его руках, ей так нравятся черты его лица, черт возьми, ну как такой подонок мог оказаться самым красивым на свете? что за несправедливость? Он же идеален. Но мерзавец. Как такое красивое создание может быть таким мерзавцем?
Ей так хотелось быть самостоятельной, но сейчас ужасно хочется бежать к отцу и жаловаться на то, как ее обижает Бокин, чтобы папа его наказал. А папа… он ведь может. И накажет. И Джанко может броситься ему на шею и почувствовать себя малышкой дочкой. Но она взрослая и будет справляться сама.

- Маффин! – она искренне радуется коту, тут же вырывая его из рук Бокина, зыркнув на него недобро.

Маффин – любимчик ее отца. Отец кота любит больше, чем мать и саму Джанко, так всем кажется. Сама Джанко тоже обожает этого пушистого засранца, который, словно отражение отца и его ипостась в образе кота.

- Тронешь Маффина, я обещаю, что отравлю тебя, - шипит Джанко, присаживаясь и лаская шерстку любимца отца, что горделиво дается и мурлычет под ее прикосновениями. Самый умный и высокомерный кот. Маффин. Любовь и сокровище отца Джанко.

- Если Маффина даже машина собьет, я буду думать, что это ты, - Джанко бесится, Бокин делает больно, она тоже сделает, - твой босс не мучает и не убивает животных. Я не отцу скажу, что ты убил Маффина, а твоему боссу. Поэтому в твоих интересах, чтобы кот был жив и здоров.

Она, конечно, нарывается, вряд ли Бокин ее испугается. Он ее ни во что не ставит, а ее это почему-то не только бесит, но и неслабо так заводит.

 Отправлено: 23.07.23 02:31. Заголовок: -Скорее матушка роди..

-Скорее матушка родит меня обратно, чем я стану каблуком, что сопливо клянчит у женщины разрешения, когда и куда мне возвращаться. Ах да, запамятовал...моя матушка умерла. Провокация провалилась, лапонька.
Противно цедит Бокин, воинственно вздёрнув подбородок, когда его девочка хватает на руки этот бесполезный ошмёток патлатой шерсти. Вседержители, и чего она только нашла в этом гадком коте, что ведёт себя, словно он тут король положения, а никакой не Бокин! У других в семействах всё как у людей – ну ладно, мужчины, бывает, меряются яйцами со своими бойкими жёнушками за пальму первенства - почему нет, чем не забавное представление. Иногда и подыграть в такой игре не грех. Но он как будто проклятый - ибо тут корону на башку нацепил чёртов доходяга по кличке Маффин. Пнуть бы мяукающего мерзавца сапогом прямо в ад – да чертей малость жалко, распугает же их этот леший, как пить дать. Кот в противном высокомерии переплюнул человека, вы только подумайте, бестолковый зверёк, которого Бокин бы легко размазал по стенке одной левой. Только кот смышлёный и сейчас взирает на него возмутительно снисходительным образом, с наслаждением щуря бесстыжие глаза, беспардонно свернувшись у молодой хозяйки на коленях. Когда там, между прочим, только утомлённая за день и отяжелевшая от мыслей и её истерик голова Бокина должна упоённо отдыхать!
-Да что ты говоришь. Ну, впрочем, продолжай - устами младенцев глаголет истина.
Усмехается бесцеремонно, самым что ни на есть прямым образом намекая, мол, кто из нас тут ещё ребёнок, очевидно же, малявка! В глубине души, Бокин, конечно, сознаёт, что сам ведёт себя как полный идиот - невольно вынуждая Джанко принимать оборонительную позицию. Он же явился, не запылился, весь пропахший похабными запахами всех самых грязных домов терпимости Острова, и разве что трусами шлюх перед её чувствительным носиком не размахивает богохульски, аки крёстным знаменем. Но чтобы внутренне признаться в собственном провале - ни за что. И уж Джанко он ни за какие коврижки не скажет, мол, ему осточертели шлюхи, стоило лишь переступить через порог борделя. Так что все эти их потасканные стринги остались виснуть на их задницах, в то время, как он напивался в стороне, будто старый заправской импотент. А теперь ещё и домой притащился. Как старый, далеко не добрый, вредный Маффин, блин.
-Конечно, прислуживать мне! Нет, чёрт дери - коту. Что за...
А вот сейчас он, кроме шуток, чуть ли ногой от злости не топает. Прямо как мелкий противный мальчишка, которому не купили желаемую игрушку на Рождество. Гори всё синем пламенем, он будет ворчать, шипеть и беситься до умопомрачения – причём, своего. Потому, как Джанко, с ласковой усмешкой умиротворённо наглаживая до грёбанного блеска шерсть кота, выглядит всё менее обозлено. Матерь Божья, вышвырнуть бы Маффина в форточку, пока никто не видит. Жаль, у них всего то первый этаж. Да и был бы небоскреб, этот засранец скорее зацепился бы когтями за физиономию наивного и простодушного Бокина, чем позволил бы столь варварским образом обратиться с его королевским кошачьим загривком.
-А вот возьму и убью, если продолжишь выводить меня. Как ты сама заметила, мой босс бы не одобрил, сверни я шею Маффину. А вот родной супруге – здесь у нас обычное дело, знаешь ли.
Он вероломно выгибает стрелой очерченную бровь. Забавно. Ему досталась внешность красавца, причём, на удивление не какого-то позорно слащавого, а весьма статного и подходящего для эдакого благочестивого воина-небожителя. Внутри же он гнилой и приземлённый до безобразия. Будто бы так и не сумел перерасти свой былой гнев брошенного на произвол судьбы мальчишки, коего вечно пьяный ублюдок папаша воспитывал исключительно кулаками. Бокин не пустил сопли и не принялся завывать в сторонке, однако, взрастил в себе ненависть и злость. Эта слепая ярость помогает ему переступать через любые «муки» морали да предрассудков. Он согласен карабкаться вперёд по карьерной лестнице по отрубленным головам и вставлять ножи в спину. Чёртовых Лима с Лио ему не достать, и это обидно – благо, он бы с радостью потеснил этих заднеприводных упырей на их насиженных задницами местах подле Кэничи-сана. Об этом остаётся только мечтать. И опять впадать в тихое бешенство, да ходить по дому с хмурым, невольным видом, огрызаясь ни в чём неповинной жене.
-В моих интересах, чтобы этот пухлый и наглый комок высокомерия подавился своей шерстью и издох мне на радость тихо, мирно. Даже обещаю прикопать его у нас под окнами со всеми почестями.
Бокин в высшей степени недовольства морщит свой холёный нос японского Аполлона и не слишком любезно тычет указательным пальцем в сторону шерстяного недоразумения. Блин, да какого только рожна Кэничи-сан сдружился с папенькой Джанко, они же, вроде, раньше были не то, чтобы на ножах, но без особых симпатий да пьянок. Мать вашу, за что Бокину подобные страдания! Теперь уж точно ему не светит входной коврик из этого засранца. Сговорились все против него.
-Слушай, малышка. Да какого рожна ты всё время выводишь меня на ругань? Моё терпение не безгранично. Или, может, ты наивно думаешь, будто я был с тобой ужасен до сего времени? Ты вообразить не можешь, до чего я сдерживаюсь, чтобы за дерзость не помыть твой сладкий ротик с мылом.
Он переводит дух, присев на корточки подле супруги, решительно сгребая её свободную от Маффина ладошку в руки. Тесно прижимает её пальчики к своим губам, заглянув в глаза не трепетно, но и не привычно – жёстким волком. Почему-то в этот момент сердце переворачивается от воспоминания, как он узнал о той ситуации с возомнившим себя бессмертным уродом, что желал отрубить Джанко пальчики. Жаль, очень жаль, что Лиша просто прирезала его. Оставила бы лучше Бокину, он бы придумал вагон и тележку смертельных развлечений с тем, кто посмел даже голос повысить на его любимую женщину. Он подлец, отвратный муж. Но пусть попробует кто наехать на Джанко, кроме него!
-Ты – моя жена. И будешь мне готовить то, что я хочу и когда захочу. А не будешь...тогда я тебя заставлю есть мою еду! И посмотрим, что случится быстрее - будешь не шибко романтично бегать в дамскую комнату с несварением - или благоразумно уступишь право решать главе семейства.
Что на его весьма своеобразном языке ещё более своеобразной любви означает нечто вроде обещания когда-нибудь, по настроению, может статься, завтра, чертыхаясь, неуклюже приготовить завтрак Джанко и даже соизволить притащить сию сомнительную трапезу в их горящую после ночных ссор и тут же перемирий горячую постель.

 Отправлено: 25.07.23 23:06. Заголовок: - Никогда не буду те..

- Никогда не буду тебе прислуживать, - цедит Джанко, - девки твои пусть на пузе крутятся ради тебя.

Ее слегка успокаивают только мягкие ушки Маффина, что, конечно, не мурчит, как какой-то простокот! Но то, что он спокойно не позволяет, а даже дозволяет чесать себя между глазок, уже дает понять, что ему, по крайней мере, не противно общество Джанко. К примеру, на руки к Астени Маффин идет крайне редко, только если в очень хорошем расположении духа, а отца, конечно, обожает.
А сейчас Маффин, словно чувствует взвинченность Джанко, поэтому великодушно разрешает ей нежить его прекрасную шерстку в качестве своего антистресса.

- Убьешь, будешь иметь дело с отцом, - фыркает, - не забывай, что я Сабуро. А кто ты?

Она произносит совсем уж некрасивые слова, на самом деле, действительно нарываясь на то, что ее лишат жизни. Ему же все равно. Она это нутром чувствует, а бесится от того, что не все равно ей. Она планировала, что он у ног ее ляжет, что короной на своей голове носить будет. А он ее ни во что не ставит. Она теряет терпение, она сама понимает как умудряется уже терять свое очарование. У нее на голове корона, но выглядит это так глупо, потому что ведет она себя, как какая-то простолюдинка. Еще немного и опять в соплях к Лише побежит, жаловаться на свою судьбу и выносить мозги своей белокурой, которая будет вынуждена все выслушивать.

В ответ на его пожелание смерти Маффину, Джанко почему-то невольно по-детски прикрывает коту ушки и сверкает молниями взглядом в Бокина. Маффин все понимает, Маффин же такую дерзость ни за что не простит. А Джанко все же почему-то оберегает отношения кота и Бокина. Чтобы не так сильно ругались.

- Ты был ужасен, - на грани слышимости говорит Джанко, самой себе говоря, что это она просто пытается вновь увести игру на свою сторону, но все же какая-то боль выходит слишком уж натуральной, - ты постоянно меня обижаешь, но я не должна была тебе напоминать, что я из знатного рода, а ты нет. Прости меня, - поднимает ясные глаза.

Джанко, если берет себя в руки, то умеет очаровательно манипулировать. Желтые глаза Маффина смотрят на Бокина. И Джанко вроде, как извиняется, при этом все же вновь давит на то, на что может давить. Она родовитая принцесса, он нет. И ей ведь плевать. Но никто не задевает Бокина. А ей так капризно хочется, чтобы и ему было больно. Так же, как было больно ей. Так же как больно было, когда она учуяла запах женских духов на нем. Она же избалованная принцесса, она знала, на что шла. И даже помнит, как хвасталась Лише, своей милой девочке, что теперь она может быть свободной, а на все похождения Бокина ей глубоко наплевать. Когда же вышло так, что под глазами круги залегли, что она ночами не спит, ворочается, ждет его, а он с другими. И ее сознание постоянно подкидывает картинки, как по его красивому лицу стекают капельки пота, когда он трахает очередную шлюху. Должно быть, красивую. Джанко же красивая, да? Значит, вкус у Бокина есть. И как он трахает, она знает. Великолепно. Он так хорош, что у Джанко дрожат ноги, всякий раз после. Она понимает, что и у шлюх его дрожат ноги. Представлять все это больно, но не тяжело. Джанко знает, как он поджимает губы и как напрягается линия его челюсти, когда он с оттяжкой вколачивается в тело. Не только в ее. Джанко не требует от него верности. Но он не должен требовать от нее, чтобы его распущенность ее не бесила.

Но он прижимает ее пальцы к своим губам, а Джанко даже вздрагивает, непривыкшая к каким-то внезапным жестам нежности от супруга. И Маффин оставляет их наедине. Хотя какая от него нежность? Бокин такой красивый. Но даже его красивая внешность это всегда недовольный засранец, пусть и очень смазливый и привлекательный. Но ему никогда ничего не нравится. Видимо, свой позитив он дарит другим. Не Джанко.
Она выдыхает. Его речь о том, что он сам будет готовить еду, внутри нее почему-то заполняет теплом. Он не угрожал ее убить или покалечить. Его угроза показалась ей даже трогательной, когда она с рук спустила недовольного короля Маффина, что тут же зашипел.

- Я приготовлю тебе завтрак, - тихо говорит Джанко, словно сдаваясь, - пожалуйста, не ходи к другим за завтраком. А на ужин мне плевать.

Вновь манипуляция, которую она даже не может контролировать. Они оба манипулируют друг другом. И Джанко и правда идет готовить завтрак для Бокина, что провел ночь с ней. И она идеально сыграла на своей нежности, когда так трогательно попросила его не завтракать с другими.

Отвратительно идеальная пара манипуляторов.