Отправлено: 23.06.21 02:55. Заголовок: Просторная квартира Гаванны Кук.

 Отправлено: 23.06.21 02:56. Заголовок: Он, в который раз ск..

Он, в который раз скрипя зубами – впрочем, уже как-то ностальгически привычно – остервенело отшвыривает сигарету от себя так, что та обжигает ему губы. Он лёгкого ожога и не замечает, судорожно заглатывая прохладный ночной воздух. Яростно вдавив бычок кончиком ботинка в чёртов асфальт. О да, ботинка, начищенного до блеска, а не ярких не всегда чистых с иголочки кроссовок, к коим в группе он наивно себя приучил. Надо отдать должное – времена были сентиментально отличные. Тогда он ощущал себя свободным перекати-поле, словно ветер. Он был по-своему счастливым. Но ведь и теперь он счастлив по-своему. Даже в те минуты, когда его бывшие друзья упрямо над ним подтрунивают, отправляя многозначительные сообщения и дурацкие картинки в духе – ну ты, Бирсак, предатель-подкаблучник. Сами толком не зная, что больше из этих двух факторов их отчаянно бесило всё это время, что они ни черта не желали мириться с его уходом из сложенного коллектива. Сонни, наверное, особенно выводило из себя то, то что Бирсак, его некогда рубаха-парень на все времена дня и ночи, на проверку оказался сопливым романтиком с гнильцой. Дориана, вероятно, то, что тому теперь приходилось напрягать свою тощую задницу на подпевках, когда раньше этим с готовностью страдал творческий, однако, исполнительный Бирсак на радость их неугомонному лидеру и рокерскому вождю. А уж если что их пафосный засранец-принц Дориан – далеко на Грей – не любит, так это напрягать свою извечно искривлённую в попытках пыжиться надменную физиономию, не говоря уж о его ленивых яйцах. И как он только имеет девчонок с его непревзойдённой способностью высокомерно просиживать жизнь на диване? Даже на концертах, чёрт дери, Дориан умудряется не всегда выкладываться по полной – надо думать, этот их новенький, Арлекин, разукрашивающий лицо в стиле Ворона на радость эпичному эмо-Демьену, уже успел заценить эту его раздражающую особенность. Демьен…он, как ни странно, единственный не подвергал нападкам Бирсака, но – он не сомневался – скорее всего просто тактично отмалчивался, по факту поминая его не более благочестивыми словечками, чем Сонни с Дорианом.
И всё бы ничего, если бы в этот день ему то ли не посчастливилось, то ли напротив сказалось окаянным везением столкнуться с бывшими друзьями в клубе. Ему нужно было передать не самую важную документацию в организацию, что находилась буквально за углом – по поручению одного из многочисленных менеджеров отца Гаванны, который был счастлив скинуть её не слишком понятный ему каприз в лице неугодного «зятя» на своих подчинённых. Что ж, Бирсак его понимал, не ожидая к себе особенного отношения на правах парня его дочери, и послушно залезая в удавки под гордым званием галстук. Разве что рубашку упрямо выбирает с короткими рукавами, отвязно ужасая сотрудников чинного офиса своими дерзкими татуировками. Плевать ему, какими взглядами его окидывают – можно подумать, будучи в группе он хавал мало хейта или скептицизма. Бирсак не из тех, кто будет наяривать сопли или тем паче рыдать в углу от того, что кому-то оказался неугоден. Главное – Она его любит. А он любит её. И насрать, кто и почему против их пылкого безумного романа настроены. Ему бы осознать в своей, вообще-то, здравомысленной манере – разве есть у них с его принцессой будущее? Он ведь именно по этой причине, едва она с ним познакомилась, пытался выглядеть холодным и даже отвергал её старания с ним заговорить. Бирсак не страдал ни робостью, ни застенчивость – как-никак, он мужик, что бы там его очаровательные язвы-дружки не трендели касаемо отсутствия в его черепной коробке извинил и засилия там же розовых соплей. К слову, о пресловутых дружках. Бирсак клятвенно себе обещал не заглядывать в клуб, где знал, что они играли очередной бесбашенный концерт. Он оставил в прошлом своё пристрастие к року. Или не совсем? И так ли уж в прошлом оставил друзей, раз все они дружно, включая и самого Бирсака, никак не могли отпустить обиды и поздороваться за руку или по-старому похлопать друг друга по плечу при пусть даже случайно встрече? Эта же встреча случайной не получилось. Он даже позволил себе задержаться, хотя Гаванна прислала ему слегка раздосадованное, вместе с тем взволнованное сообщение. Он же ощущал себя в беснующейся толпе поклонников своей же некогда группы как-то…одиноко. Одинокий в толпе. И отошёл в чуть менее шумный коридор, дабы перезвонить своей девчонке трепетно. Наткнувшись на усмешку Сонни. Что словно по мановению волшебной палочки выскочил на балкон подымить. Короче говоря, дело вполне закономерно закончилось дракой. Они валялись на полу под бодрый гогот Дориана, который рад был бы добавить вселенскому предателю всех времён и мужского народа пинка, но не сомневался – Сонни и сам отлично управится отменным кулачным боем. Демьен мрачновато пытался призвать всех к порядку, а Арлекин оказался на удивление самым прытким, молча облив обоих каким-то пивасиком. Подействовало, кстати, неплохо. Они разошлись, горячо дыша от усердия, с напрочь порванной одеждой, изрыгая в раскрасневшиеся лица друг друга проклятия, а после наверняка почти синхронно напились – Сонни в компании друзей, а Бирсак одиноко и позорно на какой-то лавке.
Он, конечно, сознавал – не гоже заявляться пред светлы очи Гаванны в таком облике – отнюдь не оттого, что та против его гипотетических пьянок протестовала, нет, но ей отчего-то постоянно казалось, словно он ушёл по бабам в загул. В то время, как Бирсак порой просто напивался в одиночестве в обнимку с бутылкой водки, просто потому, что иногда ему нужно было побыть одному и поныть себе в жилетку. Ныть Гаванне было как-то совсем уж позорно. Он неустанно себе напоминал – что как бы от очередных пьяных стычек с друзьями он не бесился и не расклеивался, со своей девочкой ему хотелось всегда выглядеть мужчиной, а не размазывать слюни касаемо как его чёрт дери все обидели. Хотя иногда так сопливо хотелось повыть. Как сегодня, раз он решился всё же объявиться прежде, чем протрезвеет аки первозданное стёклышко.
-Немного поцапались с Сонни, даже в голову не бери, солнце.
Бухтит он себе под нос, впрочем, растянув на губах ту самую свою ухмылку, в которую, как до сих пор утверждает Гаванна, она…не то, чтобы влюбилась. Но напрочь запала на неё. Как он сам шутливо подмечает – улыбка у него придурковатая, а на момент их первой встречи у него и вовсе на башке было свито то ещё гнездо из кислотно зелёного ирокеза. Кстати, когда ему надоел тот причесон, волосы пришлось обрить под ноль, благо ни один парикмахер не готов был стать тем камикадзе, кто взялся бы распутывать сиё творческое безумство. Сейчас же он немного пьяно и разбито привлекает её к себе за талию, целуя своими разбитыми губами, а горящими пальцами прикасаясь к нежной загорелой коже её плоского животика. Как шёлк. А её запах каждый день заново сводит его с ума.
Необычно, что их отношения начинались совсем нетривиально. Ибо она была той, кто его первой заметил. Вроде бы, ничего столь уж странного – он всё же пел в тогда ещё малоизвестной, но фартовой рок-группе. Более необычным являлось то, как такую изысканную красавицу занесло на концерт совсем не подходящий для её холёности, где все бесновались в мокрых от пота майках, а она пристальным кошачьим взглядом смотрела на него. А затем начала свою лукавую коварную охоту с грацией истинной хищницей. Мягко говоря, его обескуражив тем, что хочет получить его в постель без лишней ванили или цинизма. Просто секс без клятвенных обещаний в вечной любви – и при том, Гаванна не то, чтобы не была его поклонницей, а понятия не имела что за песни сочиняются в группе с бодрой кликухой «Секрет». Она будоражила его и злила одновременно тем, будто словно играется с ним как кошка с мышкой, когда это он обожал во время флирта выступать в роли заманивающего кота. Плюс, какие кроме секса у них были перспективы? Она, вероятно, решила, что он отвязный и легко живёт одним днём. Бирсак же слыл бешеным на сцене, а в жизни являлся тем ещё чопорным занудой, сколь много гитар бы не разбил. Он послал её к чёрту в весьма чёртствой форме. Она потом честно призналась ему, что поначалу он зацепил её своим равнодушием и отказами, словно чёртова девственница, опасающая лишиться невинности ненароком. Он также признал, что поначалу она напугала его своим напором и тем, насколько была хороша для него, слишком очевидно. Ему казалось, она издевается, он отрезал, что не игрушка и не позволит ей дёргать за верёвочки, командуя парадом. Сонни потом язвительно припоминал ему эти слова, когда он вдруг запал на элегантную красавицу с сексуально мужской психологией в некоторых нюансах так, что отказался от всего, что некогда казалось ему самым дорогим. Он даже устроился на работу к её не выносящему его, голытьбу, папаше, готовый пусть не унижаться перед оным, но по крайней мере терпеть его извечные проповеди. И, словно обезумивший первоклассник, стараться только ради неё. Он зарывается носом в её волосы. От неё одуряюще пахнет самыми вожделенными для него ароматами. Он крепче прижимает к себе Гаванну, с пьяной рьяной страстностью обжигающе целуя её ключицы, шею, хаотично и дразняще хулигански водя пальцами по бедру.
-Девочка моя. Заставь меня сегодня обо всём забыть к чертям. А я сделаю так, что ты забудешь обо всём, кроме того, как стонать моё имя.

 Отправлено: 29.06.21 00:57. Заголовок: Гаванна не собиралас..

Гаванна не собиралась ему названивать после того, как первый и единственный ее звонок остался без ответа. Она даже не планировала устраивать сцен, сначала просто скинув ему смешную картинку. Но Бирсак и после этого продолжал ее игнорировать. И это тоже было нормально. Вопреки мнениям бывших друзей Бирсака, они с Гаванной не были прилеплены друг к другу, словно обои к стене. И оба понимали, что имели право на свободу. Однако, когда Бирсак упрямо проигнорировал и смешное сообщение, что она ему отправила, Гаванна не сумела сдержаться и отправила ему нечто недовольное, взволнованное и огорченное.
Ты можешь отдыхать, как тебе угодно, но я тоже хочу нормально существовать этим вечером, а не думать, умер ты в канаве или нет.
Сообщение показалось ей слишком истеричным, когда она впадала в ярость, то говорила витиевато.
Гаванна налила себе вина. На улице было тепло, но она все равно предпочла красное. Взяла книгу, в надежде отвлечься на сюжет. Но даже книга не могла отвлечь Гаванну от мыслей. Она доверяла Бирсаку. И ей совсем не хотелось, чтобы он отвечал ей постоянно, это бы ее еще больше отвратило. Она просто набрала номер Атике.

- Солнышка, не пытайся меня уговорить, что ему нужна одна лишь я и что он просто забыл о времени, - после того, как Гаванна поведала Атике о проблеме, та тут же принялась убеждать Гаванну в том, какая особенная Гаванна, - я просто хочу, чтобы ты со мной поговорила.

Гаванна была капризной, как с мужчинами, так и с подругами. поэтому нельзя сказать, что у нее был кто-то близкий. Это странно. В ее жизни было множество девочек, с которыми они вроде как изображали дружбу, но потом она встретила Атике. Атике на светском приеме жалась в стороне, а Гаванне все так надоело, что она подошла к ней с двумя бокалами, мол «как тут скучно». Слово за слово. История Атике просто поражала Гаванну, и Атике выразила опасения, что Гаванна осудит, но Гаванна и не думала осуждать. Атике очень тихая, закрытая, со своим миром, со своими заморочками. У Гаванну так же есть заморочки, и теперь уже давно ей не нужна свита из таких же, как она. Ей хочется настоящего друга. а Атике всегда поддерживала. И Гаванна старалась поддержать Атике, пусть многие ее рассуждения и не понимала. хотя, конечно, Атике тоже не полностью понимала Гаванну. Они были разными. Но умудрились друг друга дополнить вот странно.
И, кстати, от разговора с подругой, Гаванна успокаивалась и даже уже не писала сообщения Бирсаку. Если он умер, она ничем не могла помочь уже. Написывать и названивать ему тоже не было смысла. Гаванна выбрала разговор с Атике о глупостях. О книгах, сериалах… и обязательно о том, кто из них что ел на обед. Атике ела постоянно что-то калорийное, а Гаванна завидовала. И они говорили о том, что следовало съесть Гаванне.

На пороге явился Бирсак. Гаванна покачала головой. Его внешний вид был слишком уж красноречив. Она ведь с самого сначала понимала, что Бирсак отличался от тех, с кем она встречалась. Обычно это были или богатенькие дети богатеньких родителей или холеные мужчины постарше. Поэтому она отправилась на концерт неизвестной ей группы. Потому что сначала ей вдруг понравился Дориан. А потом она просто не могла оторвать взгляда от Бирсака, совсем забыв кто такой вообще этот пафосный Дориан. Она хотела Бирсака, но не думала, что у них что-то получится. А все оказалось куда сложнее.

- Ты знаешь, я всегда люблю стонать твое имя… - Гаванна ласково водит пальцами по рассечённой губе и по синяку в районе ключицы, - но сначала тебе нужно в душ и я залечу твои раны, - Гаванна злилась немного, что он о ней забыл на какое-то время, с другой стороны, прекрасно его понимала.

Парадоксально ей казалось, что даже драка с Сонни, и встреча со старыми друзьями, пусть и в негативном ключе, могла дать Бирсаку то, что не могла дать она. Настоящее мужское. Он скучал по группе и по друзьям. Это было очевидным. Гаванна плеснула себе еще совсем немного вина.

- Ты скучаешь по группе? Можешь не отвечать, я знаю, что скучаешь, - она ему мягко улыбается.

Парень с зелеными волосами, что ее отверг, а потом остался в сердце. Она кайфовала с ним. он был свободным, дерзким, безумным на сцене, когда они познакомились, ей нравилось смотреть со стороны. Родители… родители его бы не приняли. Но она сейчас, словно смотрела на них иначе. И смотрела иначе на условия отца.

- Скажи… а есть ли у тебя возможность вернуться? Вернуться туда в группу «Секрет»?

 Отправлено: 07.08.21 02:09. Заголовок: Он пылко касается её..

Он пылко касается её шелковистых волос – горячо елозя по ним губами, словно грёбанный подросток с безудержным спермотоксикозом. Странно – раньше, во времена бытности Бирсака в группе, он – по крайней мере, если доверять тогда ещё по-дружески ехидным заверениям Сонни на пару с Дорианом – куда больше времени уделял задумчивому мрачному мусоленью струн гитары, чем податливым телам многочисленных фанаток, готовых с радостным визгом прыгнуть в постель любому из своих кумиров по их ленивому щелчку пальцев. Бирсак же по настроению то пошло своей популярностью пользовался, то мог хоть высокомерного Доиана переплюнуть в том, как легко и запросто отбривал людей. Нет, у Бирсака не было недостатка в женском внимании – он неплохо ладил как с девчонками из соседнего двора, так и с поклонницами, умел нащупать общие темы и с теми, кто был постарше и обычно воротил от мальчишек нос – до того являлся серьёзной занозой, что на сцене превращался в яростный тайфун. И за это противоречие, вероятно, он занимал своё насиженное место в группе, воспоминания о коей с некоторой болью отзываются в его сознании до сих пор. Так вот, к слову о женщинах – у него всегда было достаточно интрижек, назвать кои красивым словом «романы» у него не повернулся бы язык. Однако, прежде он не мог и подумать своим мозгом конченого социофоба, если не сказать социопата, насколько порой случается прикипеть к одной единственной. Той, запах коей не заменят сотни чужих духов. Той, которой хочется касаться так отчаянно и страстно, как ему не хотелось касаться ни одной. Он далеко не святоша, он в своё время бурного познания прелестей противоположного пола и зажигал с девицами низкой социальной ответственности вовсю, и групповой секс пробовал ни раз, что таить грешки дурной молодости. Утопая в травке, транках и куче голых баб, которых различал цинично по размеру груди да степени писклявости голоса – что поделать, ну намётан музыкальный слух у Бирсака, способного поморщиться от любых интонаций, что ему не по нутру. Попробовала бы любая из тех его случайных интрижек повысить на него тон – быстро была бы отправлена в пеший эротический поход куда подальше. А вот стоило – при их знакомстве – капризно повысить тон Гаванне, он мрачновато покраснел, как последний дебилоид, трусливо поспешив ретироваться. Что она приняла за безразличие, скорее всего. А он запал позорно, как полный чудак. И ничуть не сожалеет по сему поводу. Хоть друзья – только дай этим засранцам волю – дали бы ему леща и на орехи, как пить дать. Что доказывала их недавняя бурная драка с Сонни. От которой на душе смятение и отчего-то странное успокоение, словно они сопливо пообнимались, а не набили друг другу морды.
-Только не говори, что от меня несёт, как от мамонта! Ну или, на худой конец, как после похмелья рок-концерта.
Хмыкает Бирсак с лукавым прищуром, шутливо выбросив вверх руки – мол, сдаюсь на милость своей дамы. Кстати, он вполне адекватно относится к тому, что она живой человек, и ей могут не нравиться вроде как «мужественные» ароматы его пота, после того, как он вовсю помахался с другом-засранцем. Будучи не меньшим засранцем в плане их мужицкой горькой дружбы. Если с какими-то бывшими подружками Бирсак – ну ладно, не стал бы пафосно фыркать в стиле Дориана – но и заморачиваться ни разу было не о нём, то ради комфорта Гаванны он полезет хоть в душ, хоть в самое пекло ада. Где, по всей видимости, с мстительным жутковатым хохотом ему будут подсыпать углей в котёл, присущий для вероломных предателей, его бывшие друзья. Такие ли уж бывшие? Вопрос из серии заправского Гамлета, что он так и не дочитал, ничуть не переживая по сему каверзному факту.
-Всё нормально, солнце. Какие раны - так, дурные царапины. Не бери в голову. Я ж не девчонка - мужику из-за разбитого носа нелепо стенать. Хотя...каюсь то, что моих ран будешь касаться ты, перспектива чертовски заманчивая.
Ласково, но в своём сдержанном стиле произносит Бирсак, очерчивая кончиками пальцев линии её точёных скул. Она кажется ему произведением искусства, на которое он, неотёсанный придурок, покусился. Но, с другой стороны, Бирсак ни прибедняться, ни отказываться от Гаванны яростно не намерен, кто бы не вставлял палки в колёса его энтузиазма. Он ласкает её взглядом с прищуром, в котором таится настоящее цунами. Он только кажется спокойным. Только вот ей, как никому, известно, до чего в постели он неутомимый хищник, стоит в его голову ударить волнам горячей страсти. Так, надо принять чёртов душ, кроме шуток – и он уже хулигански думает со всей обходительностью неандертальца заманить, а лучше затащить на плече свою девочку туда вместе с собой – как она слегка выбивает его из колеи, и он брякает в ответ сущую правду.
-Скучаю. Но, определённо - не жалею ни о чём.
Бирсак слегка лукавит – ибо, как ни крути, жалеет о потерянной дружбе. Но не из-за романа с Гаванной, напротив – их отношения показали ему агрессивный настрой Сонни с Дорианом к его обретённому счастью, что выбешивало их до скрежета зубов. Демьен реагировал со свойственной ему меланхоличностью немного более толерантно – впрочем, не рискуя идти против весомого мнения непризнанных заводил коллектива. Но уж точно он не лукавит, говоря, что не жалеет о том, что они вместе с Гаванной – он и помыслить не мог, как столь разных людей, из вопиюще противоположных миров, так потянет друг к другу. Тем не менее, это случилось. Принцесса и ну, пусть не дикарь, но как минимум нищий. Интеллигентная девочка с хладнокровно мужским складом ума и горячими женскими эмоциями, и развязно невозмутимый музыкант, который самозабвенно перечитывал одни и те же нудные книжонки.
-Навряд ли - если Сонни на кого-то точит зуб - пиши пропало. А уж на меня он заточил все свои зубы, за компанию, минимум, с лапушкой Дорианом.
Усмехается Бирсак себе под нос, машинально взяв руку Гаванны в свою, негласно ища у неё поддержки. Он, когда как-то летел с тогда ещё друзьями на гастроли в самолёте, видел, как один задротичного вида паренёк схватил за руку свою холёную подружку, едва не переломав ей пальцы, до того наложил в штаны при взлёте. А девчонка, кстати, при всём её облике правильной зазнайки, держалась куда круче. Меньше всего он от себя ожидал, что сейчас поведёт себя как тот паренёк. Хотя ломать руку от своей трусости Гаванне он, разумеется, не станет. До такой кондиции ему ещё бухать и пьянствовать по самые уши.
Бирсак с задумчивой рассеянностью поглаживает её тонкие пальцы – как у пианистки. Он готов дать руку на отсечение и даже лазером стереть пару своих знаковых татуировок, коли ошибается, и в детстве его девочку не заставляли на этом самом «пианине» тренькать. Её вездесущий папенька, который всеми недоволен. Служит слабым утешением, что её восточная подружка, Атике, въедливому предку внушает не больше доверия, чем недавний остервенелый гитарист – в его далеко не скромном рыльце.
-Я благодарен за понимание. Каждый день себя спрашиваю, какого чёрта мне с тобой так повезло? Я заслужил явно не благими деяниями. Может, оно и к лучшему, красавица – раз мне пути назад в группу не найдётся. Ты же понимаешь, твой отец ещё готов, скрипя сердцем, примириться со мной таким, каков я теперь. Но в отвязном рокере достойную партию для своей дочери он не разглядит. И, знаешь...по-человечески, понимаю его. Будь я отцом, вовсе бы свернул шею чокнутому музыканту - вроде того, кем я был - прекрасно зная те нравы, что царят на сцене.
Он, насупившись, смотрит в стену. Не отрешённо, но сосредоточенно. Вот, кроме шуток – у него нет претензий к её «старику». Он отец, и внятно – ясен пень – желает для дочери партию полёта на порядок выше, чем Бирсак. Он же далёк от образа зятя родительской образцовой мечты, пусть даже засунутый в душный щёгольский костюм. В котором он ощущает себя натуральным клоуном, ибо не так давно сам таким морды бил смачно, как нынче это с ним проделал Сонни. Тем не менее, для него ценно то, что Гаванна задумывается о его чувствах по отношению к друзьям. Также как он, хоть относится к её Атике весьма равнодушно, всегда готов выслушать об их девчачьих посиделках, коли вдруг Гаванне важно донести сию информацию до его недобутальных ушей.

 Отправлено: 10.08.21 00:51. Заголовок: Ей плевать, как силь..

Ей плевать, как сильно от него несет. Такая светская девочка, которой просто сильно нравился мальчик с зелеными волосами, от которого постоянно ярко пахло. То похмелье, то пот от выступления, то железный запах крови, потому что он подрался. На такого Бирсака запала Гаванна. Он на сцене, пусть для многих не был лидером, но притягивал взор. Кто-то обожал Сонни, который казался Гаванне совсем уж неадекватным, и она морщилась от его выходок. Некоторым особенно впечатлительным особам по душе был Демьен, что, словно сошел из аниме в роли живого трупа. Гаванну он просто пугал. Ей понравился Дориан, да. Тот обладал утонченными чертами лица, пафосом, что мог привлечь кого угодно. Гаванна сначала, буквально несколько мгновений почти сошла с ума по пафосному Дориану. Но ей не нужно было встретиться взглядом с Бирсаком, чтобы отдать ему свое сердце. В ее сердце достаточно тихий Бирсак затмил Дориана, от которого пищали все, кто стоял рядом с Гаванной. А она сразу решила, что хочет получить Бирсака. Просто в постель. Она ведь понравилась ему совсем не сразу, но ей было плевать. Она страстно хотела Дориана, а потом вовсе забыла, как он выглядел. Потому что одна усмешка Бирсака для Гаванны просто стерла все ужасно мощное обаяние фронт мена Сонни и такого же фронт мена Дориана. Ведь Сонни был лидером, а вот Дориан был всеобщим любимчиком. Гаванна же запала на Бирсака.

Не просто запала. Гаванна влюбилась так, как никогда в своей жизни. Атике она часто честно говорила, что, порой ей просто хотелось плакать от того, какие эмоции она питала к Бирсаку. Хотя она, конечно, этого совсем не планировала. Она ведь наивно думала, что просто получить музыканта, простого мальчишку, а потом забудет о том, кто он. Она, причем, даже оставляла возможность того, что потом они подружатся и она попросит Бирсака с группой выступить на вечеринке у ее друзей. тех друзей, которые, вроде как, считались ее светской ровней.
И, когда он касается пальцами ее скул, смотрит так внимательно, Гаванна теряется. Бирсак – сложный. Гаванна тоже непростая.
Бирсак признается, что скучает по группе и по дружбе, Гаванна просто проводит пальцами по своим вискам. Она не сомневалась в том, что Бирсак не был белым воротничком, которым его желал видеть отец Гаванны. Ей не хотелось верить в то, что Бирсак скучал по своей группе, потому что она не хотела видеть себя – разрушившей идиллию группы.

- Заточил все зубы, потому что ты сбежал, но, - Гаванна просто понимает все взаимоотношения, - он просто ждет, чтобы ты пришел к нему. И Сонни и Дориан скучают по тебе… - Бирсак сжимает ее руку.

Их жизнь оказалась странной. Гаванна жила роскошно и, когда они с Атике говорили о переживаниях, то обе не совсем понимали, что такое вообще страдать от нищеты. Пусть Атике сейчас жила, по своим собственным меркам скромно, но даже это «скромно» было куда роскошнее, чем жизнь многих. Гаванне Атике нравилась тем, что просто ее понимала. Гаванна была активной, Атике нежной. Их дружбу многие могли бы счесть странной, потому что каждая из них придерживалась собственных семейных принципов. Забавно, что Атике оказывалась более приверженной семейным ценностям, несмотря на странность своей судьбы. А вот Гаванна, пусть все в ее жизни вроде как было понятно, не понимала, что происходит. Гаванна бы чувствовала себя совсем одиноко, если бы нее ее девочка Атике. Гаванна могла признаться Атике даже в ужасных вещах. К примеру, в той ужасной вещи, что влюбилась она в Бирсака, что пах потом после выступления и выпивал залпом шоты. Бирсаку шли костюмы. Но Гаванна честно сказала Атике, это уже был не тот Бирсак, от которого она не могла отвести глаз тогда на сцене. От этих мыслей ей самой было противно и грустно. Но Атике, конечно, поддержала.
Гаванна хотела, чтобы Бирсак просто был рядом, но, с другой стороны, ей было грустно, что Бирсак был совсем потерян. Она ведь не дура и понимала, что из-за ее отца, Бирсак проживал не ту жизнь, которую хотел прожить. Более того, не ту жизнь, которую он должен был прожить.

- Мой отец… у него же своя правда… - честно признает Гаванна, - но тебе ведь не отца моего нужно очаровать.

Раньше она честно думала, что очаровать нужно именно отца. А сейчас все больше склоняется к тому, что не отцу жить с Бирсаком, черт возьми. Она сама пока не понимает, что творится в ее душе. Просто у нее странное чувство, что все – неправильно.

- Поговори хотя бы с Демьеном, - мягко произносит Гаванна, - он всегда был к тебе более лоялен, - Гаванна подливает себе вина, - я влюбилась в тебя, когда ты стоял на сцене со своими странными зелеными дредами. Ты наслаждался музыкой, сосредоточенный и ужасно обаятельный. Не все ли тебе равно, каким тебя желает видеть мой отец?

 Отправлено: 04.10.21 03:28. Заголовок: -Я тоже скучаю по эт..

-Я тоже скучаю по этим чертям. Но это не означают, что позволю им думать, будто моя к ним слабость - повод руководить моей жизнью и указывать что правильно, а что не так. Чёрт дери, они дружно возомнили себя божками местного разлива. И ещё дуются, словно я должен бросить тебя по их свистку, как послушная собачонка на привязи. А я тебя не брошу, потому, что люблю. И если их это парит - это не мои проблемы. И уж тем более не твои, малышка.
Бирсак отчаянно скрипит зубами, произнося некогда родные его сердцу имена. Быть может, до сих пор – но как же хочется всем им с чувством, толком и расстановкой надавать по щам, дабы поменьше задирали носы и перестали травить его за то, что он, в отличие от них, трусов, посмел в личной жизни быть счастлив. Бирсак реально скучает по своим пацанам, но при всей своей внутренней замкнутости он не из тех, кто из мужской солидарности позволит сколько угодно близким друзьям рисовать за него линии его жизни.
Он никогда не поддавался эффекту «толпы», с самого детства, ещё когда слыл конченым, неисправимым одиночкой – мол, как все, так и я. И даже будучи подростком мог легко слинять с урока ненавистной ему математики, наплевав на стенания главных ботанов класса, как и напротив, послушно внимать биологичке, пока однокашники скрипели зубами из-за того, что он сорвал культурно-массовый побег остальных из-за своей странной жажды к избирательным знаниям. Таким образом, мягко говоря, Бирсак никогда не страдал от излишней симпатии людей, что его окружали, ему ни раз устраивали тёмные, дабы он, такой казалось бы тихий мальчишка, не мешался другим под ногами. А он молчаливо сносил любые нападки и, если уж совсем донимали, мог вмазать стулом по башке обидчику, а после привычно тихо дремать на последней парте.
Позже он встретил своих теперь уже бывших, но всё ещё лучших друзей – кто бы мог подумать, на дурацком кастинге, куда его чуть ли не пинками затащил какой-то шапочный приятель. Приятеля в группу не взяли, Бирсак же почти невольно оказался втянут в авантюру под названием «Секрет» - поначалу он всячески отбрыкивался, мол, все эти концерты, пьянки да гулянки для него малопривлекательны – а затем втянулся и не то, чтобы пошёл в отрыв, он не трахал с энтузиазмом Сонни каждую вторую поклонницу и не балдел от вожделения дать с пафосным видом Дориана очередное интервью – но уже не представлял себя без всего этого клубящегося на сцене дыма, хорошей порции коньячка перед забористым выступлением – или чего угодно алкогольного, подвернувшегося под руку. И уж конечно, без своей банды, казавшейся незыблемой и неизменной. Гаванна зря себя корила – в том, что их мужицкий коллектив весьма жестоко разводила судьба, не было её вины. Они сами были в этом виноваты, Бирсак в глубине души свою немалую вину, конечно, сознавал. Но, как, например, и Сонни, ему адски сложно было это признать. Он ничуть не жалел о романе с Гаванной и не собирается от неё отворачиваться в угоду кому бы то ни было. Тем не менее, он жалеет о том, что не сумел дать понять друзьям, насколько его уход из группы вовсе не означал разрыв их сугубо мужской священной связи. Впрочем, они, не желая разбираться в хитросплетениях его дьявольской психологии каблука, предпочли так сумбурно и поспешно от него откреститься, дав незавидное звание пресловутого подкаблучника.
-Знаешь, несмотря на мои тёрки с твоим отцом, мне проще его понять, чем собственных друзей. Он просто хочет для своей девочки достойного парня. Того, на которого можно положиться. Другой вопрос, что он порой мыслит шаблонами, с чего-то решив, что зелёные патлы на голове говорят о несознательности кавалера. Это всё глупости. Есть ведь куча парней, что таскают удавки на шее с гораздо большей радостью, чем я, вообще словно модели по подиуму, ну а сами при этом – дерьмо дерьмом.
Пожимает плечами Бирсак – как-то досадливо, нервозно, даже надрывно, прежде, чем продолжить, в своём невозмутимо-суховатом стиле – хотя на деле в его деланно умиротворённой душонке бушует шторм за штормом, что ощущает своей зоркой женской интуицией его куда более проницательная девушка, чем он сам.
-А друзья...то есть, бывшие. Я по-прежнему люблю каждого из этих засранцев в глубине души, если честно. О чём могу вот так легко сознаться только лишь тебе. Но если эти друзья не уважают мой выбор - значит, к чертям такие дружки.
Отчего-то слова даются ему тяжело, комом в горле, пусть в сути сказанного он горделиво не сомневается с обидчивым запалом дуралея-юнца, совершенно не умеющего удерживать и сохранять всё, что важно и значимо и посему вынужденный жертвовать одним из оных. В его случае, в жертву принесена оказалась дружба.
-Ты думаешь, мне стоит попытаться с ним поговорить? Не знаю, детка...я как-то...шутка ли сказать, но стремаюсь. Не знаю, готов ли услышать, что он захочет мне высказать. И это Демьен. Уж молчу про Сонни с Дорианом. Да и они, как видишь, быстро подсуетились, легко найдя мне замену. Как его там? Арлекин вроде.
Он с задумчивым пылом поглаживает утончённые пальцы своей красавицы, попутно невольно морщится – пробормотав имя этого их нового дружка, успешно занявшего место Бирсака в их браком коллективе. Но почему-то мысль о том, чтобы по крайней мере попытаться переброситься с Демьеном парой мыслей и фраз, всколыхнула в Бирсаке нечто чёртовски непозволительно ностальгическое. Его девочка…она такая понимающая, она великодушная, с огромной душой и сердцем, а сама почему-то то и дело самокритично язвит в свой адрес, мол, она-де и капризная и шальная. Постоянно напоминая ему в качестве назидательного примера, как к нему же отнеслась словно к трофею поначалу. Пожелав получить его в кровать, а потом отправить восвояси. Бирсак же упорно хмыкал себе под нос, что, как бы он деланно холодно не старался относиться к Гаванне по первости – своим этаким мальчишеским запалом поматросить его и бросить она, признаться, нехило заинтриговала. Ни в какой другой девушке он никогда не встречал столь опасной и желанной смеси безумства и разума, апатии и огня. Она сразу привлекла его внимание, взбудоражила нервы словно струны гитары. Он не поднимал трубки, когда она ему звонила, но все песни мысленно ей посвящал. Ему казалось, лучше держать её на расстоянии, и он был уверен, будто являлся для неё всего лишь дурацким призом, от невозможности получить который в своё распоряжение она сходила с ума просто капризно. Гаванна и не отрицала – быть может, так оно и было. Но не является сейчас. А он и сам не знает, как умудрился позволить себе так позорно провалиться в её игривые глаза. Знает другое – он ничуть не жалеет о том, что дал себе волю перестать её избегать. Бирсак – тот странный тип с ещё зелёными волосами, которого она поймала в свой лукавый женский капкан. А он чертовски рад был туда попасться.

 Отправлено: 11.10.21 02:07. Заголовок: - Ты правда считаешь..

- Ты правда считаешь, что они просто хотят, чтобы ты меня бросил? – улыбается Гаванна, словно Бирсак несмышлёный ребенок, который верит в Санта Клауса.

Его друзья ей не нравились. Вернее, очевидно, в какой-то момент ей понравился Дориан, а потом очевидно Бирсак занял все ее сердце. Но они не нравились ей. Сонни был мужланом, который не уважал женщин и не сумел простить Бирсаку, что у того появилась жизнь вне жизни группы. Дориан так же не уважал женщин, но с привлекательным пафосом, что очень нравилось всем. Демьен же был просто слишком нелюдим, но он так же не нравился Гаванне, потому что был заодно с теми, кто причинил боль Бирсаку. Но она так же понимала, что друзья были важны для Бирсака. Он выбрал ее. Она не может похвастать тем, что была мудрой и не желала того, чтобы он делал выбор. Она хотела, чтобы он сделал выбор. Она радовалась и по-детски гордилась тем, что он выбрал ее, отказавшись от всего, что любил.

- Мой отец не понимает самого важного. Белые воротнички не западали мне в душу, мне в душу запал музыкант с зелеными волосами, - она касается его волос, которые уже давно не зеленые, с нежностью, - я тоже не понимала самого важного. Что мне никогда ничего не хотелось в тебе менять. И не нужны были никакие доказательства.

Возможно, ей хотелось доказательств его любви и привязанности, особенно, если учесть те обстоятельства, что сначала он был не слишком в ней заинтересован. И, если честно, то ей совсем не нравилась идея о гастролях и прочем. Она была наслышана о том, как любит развлекаться Сонни, а с ним и Дориан. Конечно, Демьен и Бирсак не оставались в стороне, поэтому Гаванна изначально была против его истории в группе. Сейчас она даже жалела об этом. Она умудрилась лишить его того, что было делом его жизни. а ее отец в этом ей помог. Разрушить все то, чем жил и дышал Бирсак.
Ей было стыдно признаться в своих ошибках даже Атике. У нее была та жизнь, которую она хотела. Бирсак в костюмах выглядел сексуально и соблазнительно. И, в общем, он, можно сказать, вполне вписывался в свою/их новую жизнь. Но при этом, возможно, это уже был не Бирсак. Не тот Бирсак, на которого она тогда запала.
Она так много думала о себе и о своей семье. она так много пеклась о репутации, о том, как надо жить, о том, как привыкла жить. Она совсем не думала о чувствах других. Особенно не думала о Бирсаке, в погоне за своей идеальной жизнью из журналов.

- Они бы не одобрили любой выбор. Просто ты сделал этот выбор быстрее всех. На твоем месте вполне мог бы быть Демьен… просто сомневаюсь, что Дориан и Сонни способны на выбор, - она улыбается, не произнося это с презрением к Сонни и Дориану, хоть и не была фанаткой их образа жизни и мышления. Она говорит со снисхождением, да, потому что в ней все равно было некоторое высокомерие золотой девочки, у которой все было. но высокомерие не было злым.

Она пока с трудом может себе представить тот вариант, что Бирсак, к примеру, вернулся обратно в группу. Скорее всего, это будет ужасным стрессом, потому что Гаванна не может доверять порочному подонку Дориану и Сонни, которые готовы заигрывать со своими поклонницами при каждой удобной возможности. Гаванна доверяет Бирсаку. Но не доверяет голодным красоткам. Ей ведь когда-то удалось затащить его в постель. Она себя не позиционировала слишком ревнивой. Но некоторые мысли заставляли ее поежиться. Но мысль о том, что Бирсак будет жить не своей жизнью и, в конце это обязательно их разрушит, была еще более мучительной.

- Дорогой, - она целует его пальцы, глядя в глаза, поглаживая его лицо другой рукой, - если кто-то из них и может вести себя не как ребенок, то это Демьен. Ты скучаешь по ним. никакой Арлекин не может заменить тебя. Я видела пару выступлений, это совсем не то, - неприятно, что пришлось лгать, потому что Арлекин вписывался. Но разве могла Гаванна сказать об этом Бирсаку, которому и так было больно? Она считала, что Бирсак в группе был более органичен, но не могла не признать, что Арлекин так же сумел найти свою нишу, - тебе нужно поговорить с Демьеном. А потом мы решим, что делать дальше.

Ей не хочется принимать решения сейчас, ей хочется залечивать его раны. Она и сама не знает, как отреагирует, если он вернется в группу. Это будет скандал с отцом, долгие нервные слезы на телефоне с Атике, когда Гаванна будет нервничать и изводить себя ревностью. Но пришло время что-то менять. Сегодня она поняла это с особенной ясностью, когда увидела его глаза, полные ностальгии. Что можно было разглядеть даже через подбитый глаз.