Отправлено: 20.12.09 04:00. Заголовок: Особняк Фауста Торстона.

 Отправлено: 20.12.09 04:01. Заголовок: Торстон в своём доме..

Торстон в своём доме. Он проснулся здесь только сегодняшним утром, но почему-то казалось, словно он не был тут долгий год. Неужели простой раздражающий разговор стал влиять на него? Стареет. Фауст ухмыляется и наливает немного виски. Он не любит виски особенно, но сегодня ему хочется именно этого. Многие считали, что у Змея слишком пафосный дом, потому, что он уже миновал тот возраст, когда можно увлекаться кричащей роскошью. У него очень большой особняк, напоминающий замок. Большая территория, занятный парк, где можно было найти всё, что угодно душе, включая водопад. Чего стоит одна только привычка Фауста принимать ванную в бассейне, один из которых он велел переделать под ванную комнату. Фауст давно перешагнул тот рубеж, когда мог позволить себе всё. Он перешагнул рубеж, когда мог позволить себе быть просто бандитом. Также как Ян Мариотт. Также, как Бадд Бирс. Фауст, наверное, менее всех заботился о внешнем моральном облике, он не пытался скрывать многочисленные сроки в тюрьме и хищную преступную масть, но в какой-то момент Ян убедил его в необходимости поддержания определённой легенды. Фауст часто вносил в их дела элемент «холодной головы», но Ян часто возвращал Фаусту эту холодную голову. Мариотт и Торстон были знакомы слишком давно. Они бы не достигли положения, если бы не были интеллектуальны. Каждый по-своему. И они дополняли друг друга. Бадд был наиболее бешеным из них, пожалуй. Его слишком легко было завести и он отличался садизмом, часто немотивированным. Но это в нём и привлекало. Что-то сродни звериному инстинкту – они были зверями, разными, но с клыками, которые умеют прокусывать до последнего вдоха. Так вот образ бизнесменов был для них необходимым, как внешняя оболочка, которая не мешала получать уважение и почтительный страх со стороны горожан. И тут бомба –разгромная статья в газете, да не в какой-то, а уважаемом печатном издании, по поводу одного нашумевшего дела, в котором наши руководители по своему статусу не принимали участия, но, безусловно, имели к нему непосредственное отношение. В статье иронично и тонко их простроченный образ был аккуратно разгромлен, что заставило Змея вытащить из своих запасов самую крепкую сигару и протянуть вторую Мариотту, который как раз подъехал к его пристанищу. Фауст прищурился и цвет его глаз приблизился к болотно – жёлтому. У него был тяжёлый день и злоключения не собирались давать ему перерыв. Это включало азарт, который сейчас губителен. Ян суровым взглядом проглядел газетёнку и, скомкав, откинул куда подальше – у Фауста возникло то же желание, но он сохранил чёртову статью для Яна, ну а купить ещё десяток таких газет и порвать их на буквы не составляло бы им труда. Хоть на скорость. Но сейчас речь не о том. Ян говорит, что им необходимо получить опровержение. Фауст молчит совсем недолго, хотя часто долго раскачивается, словно обдумывая ход в шахматной партии. Но с Яном он может позволить себе не быть в привычном настороженном напряжении. Он говорит, что отправил машину за журналисткой. У них мысли текут в одном направлении и это естественно, они заняты одним делом и направлены на единые цели.
-Ты прав. Скоро здесь будет одна журналистка средней руки – сам знаешь, шумиха будет лишней. А эта девочка не будет воспринимать нас предвзято, что сейчас немаловажно. Какие мысли насчёт того, кто решил кинуть эту подлянку?
Ожидание. Они привыкли ценить время и не будут откладывать в долгий ящик. Они не бояться запутаться и легко могут обсудить каждую сторону своих проблем и возможностей в бизнесе и личных хитросплетениях. Они умеют отделять деловое от интимного. Фауст не добавляет, что Уокер кончил плохо. Это было неотъемлемым фактом. Ян ведь знал, что после всего Змей не позволил бы Уокеру так просто жить. Были моменты показательные, когда им нужно было оставить жалкую жизнь человечку и видоизменить его до неузнаваемости, чтобы другим неповадно было или устроить что-то вроде показательной казни – по размаху не дотягивающей до средневековья. Но это был тот случай, который не оставил бы Уокеру ни одного шанса даже на самое несчастное продолжение жизни. Фауст ничего не советует. Это его семья и если Ян захочет знать его мнение, Фауст озвучит. Если Адреналину нужно участие Фауста, он знает, что Змей отправится во Францию с ним и не проявит лишнего любопыствта. Они могли дать друг другу ценный совет. Но сейчас Змей понимал – тема Евы для Яна болезненна. Понимал, потому, что у его болезненной темы тоже есть женское имя. Несколько женских имён аферистки.
-К слову о Уокере. Вот необходимые координаты. Это во Франции. Твоя жена вылетела под именем Деббора Стюарт-Реше, а дальше основательно запутала след. Если решишь, что стоит до конца разобраться без лишнего шума, нужно ехать туда.
Фауст знает, что Бирс в это время решает вопросы в противоборствующей им организации, что, пожалуй, было даже на руку. Бадд умел выходить из себя так, что могло сейчас испортить всё. Не каждый день криминальным авторитетам приходится строить из себя благопорядочных граждан –специфическая для них задача. Ян умел выходить из себя ещё похлеще, но при этом держать себя в руках гораздо лучше. Что же касается Фауста, он отличался завидным спокойствием, скорее видимым. Его было вывести из себя гораздо тяжелее, надо было расстараться на славу. Правда, если это удавалось сделать, можно было начинать молиться. Был один человек на планете, которому удалось довести Торстона до этой стадии – тот, кто причастен к похищению Дэстини. И кто же этот разбойник? Сдаётся – покойник. (с) И была только одна женщина, которая заставила его растеряться. Это её спасло. Вот только надолго ли? Снова темнеют глаза. Он помнит, как шелестит её платье об её обнажённые ноги и снова хочется затянуться. И не сигарой, а ей. И не останавливаться. Но он не тот, кто мог бы на всё наплевать и списать всё на прошлое. Фауст последовательный.
-А Кенсингтон будет нам полезен. Я говорил с хирургом – непростой малый, тёмная лошадка. Сразу решил взять быка за рога – посмотрим, к чему приведёт. Но нужны гарантии, чтобы привело к нашей выгоде. Этой гарантии есть чем разговаривать? Я бы перекинулся с ним парой фраз. Ян, скажи вот что… Кенсингтон так прокололся, что выдал себя с потрохами? Как ты узнал, что адвокатишка – это он самый?

 Отправлено: 20.12.09 06:10. Заголовок: Если надо,- покорно ..

Если надо,- покорно вернись,
Умирая, к небесной отчизне,
И у смерти, у жизни учись -
Не бояться ни смерти, ни жизни! (с) Дмитрий Мережковский

Мариотт уже не злится на нерадивого адвокатишку. Ну посидит там в подвале, успокоится и поймет, что не стоит приходить к взрослым дядям с такими заявлениями, путаться показаниях. По меньше мере глупо. потому что не должен он был быть таким тупым, чтобы думать, что все пройдет для него отлично и в лучшем виде. Он думал, что Ян накормит его пирожками и горячим кофе и начнет рассказывать о том, какая у него стерва жена, потому что сбежала к чертям? Получается, что мальчик очень плохо работает и так плохо наел справки о мистере Мариотте. Который доброжелательностью не отличался обще никогда, а тут тем более. Ну с другой стороны разве ему будет страшно, если он останется без одного пальца на руке. Тупо ковырять в носу, а Ян был уверен, что способен этот Кенсингтон только на это, можно и другими пальцами. Ян благородный. Он пьет виски и курит тяжелые сигареты. С самого утра. Кенсингтон сидел подвале уже достаточное количество времени. сегодня ему принесли какой-то скудный завтрак, потому что морить голодом ему было ни к чему. Даже если Торстону он понадобился только для того, чтобы вырвать у него печень. А что? это абсолютно нормально. И Бадд и Ян и Змей много употребляли алкоголь. Они начинали пить прямо с утра, они не особенно напивались, но увидеть кого-то из них без стакана было просто уникальным случаем. Так может Змей окончательно посадил печень, побывал больнице, ему сказали по связям, что у Кенсингтона отличная печень и теперь он хранится в подале у Яна для доброго дела, а имен для здоровья Торстона. Или вообще может Бадда? Кто знает. поэтому морить голодом его было нельзя. даже если Фаусту вообще приглянулся только зуб Кенсингтона. Чего только не сделаешь ради друзей. Мариотт садится за руль соей машины и отправляется прямо к Дому Змея, плевать, что сейчас было ранее утро еще. он выпил и садится за руль? Да. Мариотт может себе позволить зять стакан с иски и поехать кататься по улицам. Он безнаказанный и ничего уже дано не боится. И правил для него нет.
Какого Дьявола?
взрыается Мариотт, отшыривая эту дешевенькую газетенку с такой разгромной статейкой. Мариотт берет любезно протянутую Фаустом сигарету, хотя сейчас ему бы лучше был любезно протянутый пистолет и координаты того, кто решил написать эту статью. Тогда он был бы не счастлив, конечно, но точно удовлеторен.
Разбираться том, кому не терпится увидеть своих бабушку и дедушку на небесах, мы будем потом. для начала нужно написать опровержение. Кто решил кинуть подлянку? Одно знаю точно, что труп. Изуродованный, похороненный в закрытом гробу труп. Который плюс ко всему сделал несчастным всю свою семью и близких. А имя это уже второе дело.
Фауст последоательный и расчетлиый. Что сейчас играет им на руку. если бы не Змей, а сейчас вот так сидели бы Ян и Бирс, то они бы быстро нашли виновника или виновников, прострелили бы головы, а потом уже стали бы думать о том, что нужно написать опровержение, да еще и подумать теперь о том, как бы сделать так, чтобы не быть связанными с убийствами этих журналистов. Торстон был более изощренным. И более расчетливыми, наверное, что было им сейчас только на руку. потому что Змей предусмотрительно уже вызвал какую-то журналистку.
Отличная работа, Фауст. Даже быстрее, чем я предполагал. Не крепкий орешек этот Уокер. Мне нужно его ухо. Для посылочки женушке дражайшей. И фотографии. Пусть на досуге место свое вспомнит.
Он не шутит, ему незачем шутить таким образом, у него вообще проблемы с чувством юмора. Он слишком черный и слишком понятный только ему. Он бы мог разыскать Еву. Она глупая, очень глупая думала его провести. А он покажет ей, что ему даже особенно не нужно напрягаться, чтобы отыскать ее. а зачем ей палец несчастного Уокера? Ну мало ли она сейчас там живет счастливо и не помнит о нем. Пусть вспоминает. Мариотт так просто никого не отпускает. Для того, чтобы он просто отпустил ее и позволил ей жить счастливо, ей просто нужно умереть. Причем этом он даже может ей помочь. и отпустить ее спокойно. Но ни каком другом случае он ее не отпустит. Не от большой люби, естественно. А от того, что от Мариотта не уходят так просто и не думает своим тупым мозгом, что так просто его провели. Идиотка.
В подвале отдыхает Кенсингтон. Понятия не имею зачем сдался тебе этот недалекий воришка. Он же даже не может нормально провести аферу. Да мне позвонила одна твоя знакомая. Да и потом врал Кенсингтон плохо. А она представилась знакомой твоей и сказала, что этот прохвост просто польстился на мои канделябры. Я поверил на слово. но ты знаешь блефовать особенно не пришлось. Кенсингтон сразу сходил под себя и во всем признался. И чем может быть полезен трусоватый охотник за канделябрами? На гарантию он не тянет. Так. нужно будет чем-то подкреплять. Поискать еще по окружению хирурга этого…
Ян только было начал разводить теорию про то, что тупенького воришки будет слишком мало для гарантий и для того, чтобы подобраться к хирургу нужно найти еще рычаги, как во дворе раздался звук подъехавшей машины. Мариотт делает знак, чтобы журналистку вели прямо сюда и тушит сигарету в пепельнице. У них дома общие и прислуга общая. Ян имеет право раздавать распоряжения в доме Фауста, Фауст у Яна и у Бадда и так далее.

 Отправлено: 09.01.10 15:15. Заголовок: Всё сложилось занятн..

Флэшбек.
Всё сложилось занятно. Фауст меньше обозлён этой ситуацией. Но худо придётся Торстону особенно, у которого с законом понимания не было. Ян умел ладить с полицией. Сделать так, чтобы полиция ладила с ним. А Фауст, за плечами которого был не один срок, мог получить новый. Он давно не оборачивался на эту часть прошлого. Этот интеллигентный человек в очках в тонкой оправе, который, казалось, собирается в консерваторию – такой одухотворённый у него вид. Криминальной троице явно будет несладко, если они не пресекут всё на корню. Фауст считает, ему удалось прочитать хирурга, он извивался, как уж на сковородке и хотел прочитать его в ответ. Фауст иногда не отказывает себе в самонадеянности. Почему нет.
-Адвокатишко нужен Уискизу. Он так не хотел этого показать, но выдал себя с потрохами сам. Ещё гарантии? Ну само собой. Хирург уже согласился на то, что от него требовалось. Осталось поручить ему задание, которое его сломает. Приручить и не дать корм. Он из тех, кого стоит лишить права выбора. Он должен быть загнан в угол.
У него сводит зубы от досады, что его аферистка прошлась так близко и повела себя в духе настоящее лисы. Фауста редко можно увидеть взбешённым. У него бешенство тихое. Фауст не умеет орать. Он умеет разговаривать устрашающе. Наносить точный удар. Но сейчас удар нанесён ему плёткой по внутренней стороны груди. Она решила объявиться? Она знает, что ей нельзя. Она ведь точно знает, что не простил и не может её не искать и не молиться о том, чтобы не нашёл. Потому, что хочет, чтобы она оставалась живой. Для Змея это удивительно важно.
-Значит, знакомая…интересно. Знакомая, которая в курсе афёр пройдохи. Не нравится мне это. Не так много у меня знакомых , которые увлекаются канделябрами. Значит, она решила воспользоваться моим именем и подставить этого несчастного. Была бы она здесь, я бы рукоплескал стоя. Не буду спрашивать, определился ли номер. Не сомневаюсь, что она позаботилась о безопасности и звонила из чёртового автомата.
Мало кто знал, что если Фауст начинал упоминать в своей речи чёрта, дело было плохо. Он мог выругаться и покрепче, но когда он говорил слово чёрт и у него сводило живую половину лица, всё было ясно без слов. Он мог в такие минуты улыбаться своей самой прозорливой улыбкой, но Яна бы этот трюк никогда не провёл. Фауст был в бешенстве из-за одного звонка.
-Да я чуть не забыл. Кенсингтон – брат жены Данте Кассела. Сам знаешь, как Данте в последнее время начал зарываться. Воришка не представляет для Кассела ценности, его судьба его не тронет. Но привьёт осторожность. Кстати, не думаю, что Данте решил конфликтовать с нами в открытую через газету, но это не стоит сбрасывать со счетов. Наша мишень явилась, Ян. Как не вовремя, я как раз собирался за ухом. Но Уокер, думаю, подождёт, ему уже торопиться некуда. А вот у нас проблемы ждать не будут.
Ян не шутит. Фауст не шутит. Они правда способны отрезать всё, что угодно и мёртвому и живому и отправить весточку по адресату. Фауст для Яна отрежет кусок некогда живой плоти только сам. Торстон никогда ничего не забывает. И он не стал бы кокетничать и прибедняться и уж тем более перед другом. Ян знает его хорошо. И сейчас Фауст действительно забыл о самом главном, потому, что отвлёкся. Его отвлекли глаза самой хитрой лисы на свете. И перчатки. Кружевные, короткие, что были на ней, когда она разговаривала по его телефону. Может быть, по его телефону договаривалась с теми, кто подставит Змея и улыбалась ему же, сидя в его доме в его постели. На смятых простынях. Ему всегда нравился запах новых вещей, у них не было запаха. А простыни пахли так, как её волосы. Хотя её волосы пахли всегда по-разному. Потому, что она была разная. Лживая. А он так упорно говорит мой дом, моя кровать оттого, что в какой-то момент захотел, чтобы это всё стало не только его, но и её. Он выходит встречать журналистку сам. Не к парадному входу, а просто у входа в гостиную.
-Добрый день, мисс Нотомб. Фауст Торстон. Ян Мариотт. Присаживайтесь. Как насчёт кофе или чего-то более существенного?
В чём разница между ними и журналисткой? Она боится. И они боятся. Она боится их, а они не боятся её. У бандитов страхи совсем другие. И мы не будем о них говорить, меньше знаешь, дольше живёшь. Они ведь точно убьют каждого, кто увидит их слабость. Они ведь живые.
-Вас предупредили, о чём пойдёт речь. Надеюсь, Вы успели пробежать глазами статью. Мисс Нотомб, Вы ведь знаете, что творится в прессе. Вот мы сидим здесь, а завтра в газете может появиться статья с несуществующими подробностями об этой встрече. Хотя и встреча была и мы на ней все трое присутствуем. Это как огонь, от которого пойдёт дым. И у Вас могли бы возникнуть проблемы. Не нашими стараниями, скорее наших недругов. Но этим примером не ставлю цели Вас запугать, Боже упаси. Просто объясняю, какие неудобства может принести лживая статья о человеке. Нам с мистером Мариоттом хотелось бы поговорить с человеком от прессы, которого интересуют не деньги, за которые напишет любую информацию, а с болеющим за своё дело. Кто хочет докопаться до правды и озвучить. И этот выбор остановился на Вас.
Змею не нужно смотреть Яну прямо в глаза, они давно понимают друг друга без лишних слов и мимики. Что бы не сказал Ян журналистке, Фауст адаптирует и свою речь к словам Адреналина, как и Ян может подхватить мысль Фауста. Фауст заговаривает осторожно. Он ведёт себя любезно. Его тон мог показаться суховатым, но Ян знал, что разговор Фауста с женщинами часто был даже грубым. Он не хамил, не переходил рамок, но стену ставил такую, что дама неизбежно с размаху о неё ударялась. И сейчас означало – опасно начинать разговор с обещаний материальных благ и всяческой протекции. Им надо, чтобы она поверила в то, что опровержение написать нужно. Чтобы захотела его написать. Не ради игр, в которые они давно не играли. Чтобы в новой статье не было льстивого фальши. Им нужно, чтобы в неё поверили. Одиль была новым человеком в городе, она не успела проникнуться разговорами о них. Торстон знал, больше она интересуется иной, хоть и криминальной темой и вряд ли станет дотошничать окончательно. И снова манера, когда сложно уловить вибрацию между предостережением и рассказом. У Фауста непродуманно не бывает. Он ставит её перед фактом и не врёт. Как в том, что из любого события можно развить слона и про их беседу могли написать папарацци, что они занимались групповым сексом. Так и про то, что если кто узнает о нахождении Одиль в этом доме, могли возникнуть вопросы. Фауст практически не допускал домой женщин. И те, кто не желали благ, могли подумать, что Одиль с ним связанна не по работе и устроить нечто, в чём пыталась убедить его Айза. Похитить, избить, убить. И виновата будет сама. Так как подвергла себя опасности самим фактом, что согласилась приехать. Фауст поспособствовал. Не зря местом встречи был выбран этот дом.

 Отправлено: 10.01.10 02:14. Заголовок: У поэта два царства:..

У поэта два царства: одно из лучей
Ярко блещет - лазурное, ясное;
А другое безмесячной ночи темней,
Как глухая темница ненастное.
В темном царстве влачится ряд пасмурных дней,
А в лазурном - мгновенье прекрасное. (с) Константин Фофанов

А зачем нам живой Адвокатишка? Ему можно было вышибить мозг, а Уискизу об этом умолчать. Впрочем пусть пока живет. Сам сдохнет в подвале. Но подождем, на что там способен Уискиз. Люди на многое способны, когда от них зависит жизнь близких им людей.
Ян усмехается. Ему по большому счету плевать. Его методы гораздо менее изощренные, чем методы Змея. Ян всегда был расчетливым, а сейчас он стал как будто бы более бешеным. То есть это совсем нормальная ситуация, если Ян кого-то убьет, а потом только подумает о том, что этот человек мог бы быть ему полезным. Но с другой стороны так много народу в этом мире.. и каждый может быть полезен. Одним полезным больше, одним полезным меньше. Ян живет по принципу, что незаменимых людей нет. заменить можно любого. Убил того, кто мог бы быть полезным, потом можно посмотреть все его окружение, всю его семью и так далее. В общем это проблемой не было. а Фауст. Его даже как-то назвали пауком, потому что он очень осторожно и очень кропотливо вил свою паутину. Очень ядовитый паук. Если ему кто-то перебегал дорожку, то Фауст обычно не решал вопросы пулей в лоб или в рот. он просто изощренно мстил. За какими чертями им мог быть полезен какой-то Уискиз, о котором Мариотт даже не слышал. Если Мариотт не слышал, значит в чем полезность? Впрочем к черту все.
Нет, Змей. Твоя знакомая звонила с мобильного телефона. Но не радуйся. Номера уже не существует. Данте Кассела? У него уже давно нет жены, кажется я недавно видел его в одном казино и рядом с ним была очень сочная брюнетка. Так что думается мне, что о том, кто такой Кенсингтон он забыл уже. И я не думаю, что это он мог бы копать под нас. Подозрение пойдут сразу на него. он не такой кретин, чтобы так себя подставить. Это скорее кто-то, кто бы хотел, чтобы подозрения пошли на Кассела. Или на Де Шанела. Или на Девье. Да на кого угодно из чертового Парадиза. Или это из правительства. Да к черту. найдем того, кто заказал статью и дальше уже будем думать.
Ян не пытается как-то построит теории. Фауст более замороченный. Ян бешеный, Ян безумный, жестокий. Но он разбирается не так кропотливо как Фауст. У него мысли совсем другие. Ему нужно опровержение сначала. Потом ему нужно найти журналиста, который написал статью. Пуля к виску и все можно узнать очень просто. он уверен в том, что журналист не выведет сразу на самого заказчика, а выведет на какую-то очередную пешку. Но это тоже было не проблемой. Потому что дойти до заказчика тоже несложно. На пешек можно слишком грамотно надавить. Типа Уокера. Ничего особенного в нем не было, он просто решил помочь жене Мариотта. А это было ошибкой. Потому что нужно быть полным идиотом, чтобы подумать, что его так просто отпустят. Но еще большей идиоткой была его жена. Которая оказалась очень эгоистичной и глупой. Которая сбежала и совершенно не боялась за свою семейку, за всех тех, кто как-то пытался ей помочь. трусливая стерва боялась только за себя и трусливо бежала. А сейчас в доме у Торстона умирает человек, который один из тех немногих, кто согласился ей помочь. глупая стерва. Очень глупая. Слать бы ее к чертям, но она его. Так уж вышло, что она ему принадлежит. Карточный выигрыш нужно оставлять себе.
Мариотт внимательно рассматривает рыжеволосую журналистку. Ведет она себя в меру профессионально, поэтому Мариотт спокоен. Всегда приятно иметь дело с профессионалами. А потом начинает говорить Фауст. И, черт возьми, хочется закатить глаза и заткнуть наконец этот поток витиеватой речи. Ян слишком нетерпеливый. И ему не нравится играть роль добропорядочных джентльменов.Мариотт просто встает, наливает себе виски и прислоняется к стене, внимательно слушая Фауста и осматривая журналистку. Пока он просто молчит и наблюдает со стороны. После чего делает щедрый глоток виски, подходит к столу, берет ту газетенку, в которой была разгромная статейка и протягивает ее журналистке.
Иными словами, нам нужно опровержение вот этой статьи. то есть правда. Все просто. мы даем Вам информацию, Вы это записываете и пишете статью. Ничего проще.
Ян бы не придерживался методов Фауста на самом деле, а выбрал бы свой метод. Он бы не стал пытаться играть роль положительного джентльмена. Просто приставил бы к виску этой рыжей пистолет и она бы послушно написала бы все, что ему было нужно. впрочем еще не вечер и кто знает, как все повернется. Может ему еще придется достать свой пистолет и помочь этой рыжей сделать правильный выбор. хотя веселее было бы, если бы она повела себя неправильно. Мариотт раздражительный и ему не нравится ждать долго. Он не плетет сети, не пытается быть изощренным, не пытается быть кем-то из города грехов. Мариотт снова достает сигарету.
Это должна быть статья, а не интервью. И да. Очень бы хотелось без глупостей, мисс Нотомб.
Все таки метод Яна более действенный. Она бы уже давно писала статью. Причем статья была бы уже опубликована. Определенно пистолет у виска даже из Дрейка Сильвера сделал бы прекрасного журналиста. У него чертовски плохое настроение и с ним лучше не шутить. Ей могло быть сложно. С одной стороны спокойный, но пугающий Фауст. С другой неуравновешенный Мариотт. И вопрос в том, что можно ожидать от каждого из них?

 Отправлено: 04.02.10 07:48. Заголовок: Фауст считает, доста..

Фауст считает, достаточно показать место - пока пригодится новый хирург. Он сказал Яну, что Уискиз грохнул первого, а потом решил, что мог бы работать с ними. Прошлый хирург, Ян помнит. По скоту пуля рыдала. А как плохо быть принципиальным и слабым одновременным. Его незабываемая аферистка. Её счастье, что номера нет, но счастье штука капризная. Она решила в игры с огнём поиграть зря. Хотя с адвокатишкой она ловко, нельзя не признать. Кассел с брюнеткой? Странно-странно. Он в последнее время не особо баловал всех присутствием. Эк его разобрало. А теория Яна похожа на правду. Значит, будут копать в этом направлении. Копать может, дело и не царское, но разделение труда – кому копать, а кому ложиться в могилу. Фауст напрягается. Это не должно быть заметно пусть даже такой проницательной журналистке, но должно быть понятно Яну. Только вот всем очевидно заметно, что Торстон устал. У него вид очень аккуратный, но бесконечно усталый. Словно он сейчас поднимется с кресла и опрокинет в себя стакан виски, а потом и всю остальную бутылку. Фауст внимательно смотрит куда-то на стену, хотя слушает разговор очень внимательно. Он не хочет смотреть на журналистку, потому, что не она та женщина, которую он хотел видеть в этом кресле напротив. Хотя та, которую он хотел видеть там, туда точно не сядет. Ему нельзя видеть её, потому, что его самолюбие сильно уязвлено. Он мог бы спустить самолюбие как человека, но не криминальное. Айза Бланик наглядно ему продемонстрировала, каким он может быть нетрезвым, даже не выпив ни капли спиртного. Он мог пить виски в таких количествах, что многим было бы впору заказывать гроб. Но её ему пить было нельзя. Он сразу хмелел и терял разум. А теперь он понимает, что потеряет контроль. Что он уже тогда дал ей шанс ускользнуть, зная, что он передумает. Он просто никогда не пробовал прощать. Особенно женщину, которая так часто закидывала ногу на ногу, наклонялась к его лицу и смотрела в глаза пронзительно. Она иногда брала тонкими пальцами его бокал, где на дне ещё плескались виски и долго крутила его в руках, просто следя за жидкостью. Он тогда пытался угадать, о чём она думает, хотя не спрашивал об этом. Наверное, мысленно выбирала его рубашку, которая больше пойдёт ей. Которая больше подойдёт для дела, после которого он не должен был выбраться живым и здоровым. Они оба тогда не выполнили то, что должны были, до конца. И дали друг другу возможность жить дальше как-то. Фауст сцепляет зубы и не раздувает ноздри. Он не должен выпадать. Нужно думать о деле – в первую очередь. Он неглупый человек и понимает, что Ян выбрал куда более верную тактику в отношении журналистки и она это оценила. В ситуации Фауста напрягала только а деталь. Эта девушка должна была не просто согласиться сделать то, что ей велено, она должна была им поверить. Не она, в конечном итоге, конечно. Пресса, через неё, которая и решилась напечатать этот скандал. Тот, кто это сделал, уже подписал себя на несчастный случай, который, конечно, никак не будет связан с главами чёрной орхидеи. Ну конечно же нет. А журналистка сейчас показала, что она собиралась сделать то, что ей было велено. Что ж, понятная позиция – своя голова дорога. Только вот с таким же успехом Мариотт и Торстон могли сами накорпать опровержение и у них это получилось бы, может, даже более проникновенно, а потом бы сами отнесли в редакцию и велели им напечатать. Роль журналистки теряла смысл. А в чём видел смысл Змей? Может, он теряет свою прежнюю хватку и ему пора на покой? Не дождётесь. Простого опровержения, на его взгляд, было мало. На них пала та тень, которая сейчас не была им нужна. Но сейчас сидеть и продолжать ломать комедию было бы как минимуму глупо, когда каждый уже продемонстрировал свои позиции. Излишний нажим и давление на то, какие они белые и пушистые был бы чрезмерным. А Ян сказал важную вещь – незаменимых людей нет. Как и путей. Пусть будет опровержение, а уж что сделать дальше они решат. Всегда решали. Просто Фауст был дотошным. Он не любил пускать что бы то ни было на самотёк. Он вгрызался в проблему хваткой бультерьера. Вот только решить все проблемы одним махом не всегда получалось – у них серьёзные дела и трудности сложноподчинённые. Фауст понимал, что правильную тактику выбрал Ян. Его голос звучит довольно резко. Без видимых наездов, но и без прелюдий. У Торстона беда с настроением, но ему всё равно. Он давно не следит за настроением, его обычно просто нет. Но это её «не так ли». Фауста сегодня уже довели до раздражения, довольно.
-Мы в курсе, что портить с нами отношения Вам бы не хотелось. Как и прочим.
Фауста удивляет её вопрос. Она что, не читала статью? Ей настолько страшно, что буквы не сложились в слова? Она не выглядела глупышкой, чтобы не понимать, что именно могло не понравится в статье. Ну разумеется, только не то, что Мариотт и Торстон стали организаторами сети ограблений национального банка и ещё ряда объектов недвижимости. Конечно же, в статье им не понравился журналист, который так бездарно и нелитературно описал всё о них. И, конечно, размер текста и его цвет. Что же ещё? Фауст смотрел бы насмешливо, вот только насмешливо он не смотрел никогда. Эта её позиция соглашаться со всем была правильной. Ему точно на сегодня игр со словами хватит и после хирурга. И Ян бы тоже точно этого не оценил. У них и так много дел и вопросов, чтобы задерживаться на поворотах. Он берёт в руки газету, монотонно обводит нужное и передаёт снова журналистке. Когда её глаза опускаются вниз, Змей смотрит на Адреналина. Она решила издеваться или действительно решила, что им важно, что думают о них горожане, которые прекрасно знали, кто хозяева города. Власть тоже знала. Вот только были моменты, которые можно причислить к официальным. И сейчас один из таких. Тот момент, который представители власти не могут проигнорировать и спустить на тормозах. Хотя им меньше всего надо ссориться с криминалом. У каждого свои сферы, но ещё есть закон, который давно пора отменить как ненужный атавизм. Но пока он есть нужно сделать так, чтобы у государственных органов не было железного повода и обязанности начинать проверки. Которые им нужны не больше, чем криминальному трио. Но у каждого своя работа и работу не сделать просто так они не могли бы. И им надо помочь. Так зачем Фаусту так нужна вера? Им нужна не статья. А статья талантливая. И если им нужно, чтобы она выглядела правдоподобной, он считает, тот, кто будет её писать, должен им верить. И желательно иметь длинный язык и просветить и других коллег. Пресса – не шутка, а парламентёр между ними и государством.
-Мисс Нотомб, Вы напишете такое опровержение, которое даст возможность полиции закрыть глаза на статью и не предпринимать мер по проверке её достоверности. Нам не нужно лишнее беспокойство.
Он спокоен и бескомпромиссен. С ней. Фауст уже развернул всё по полной и два раза объяснять одно и то же он не намерен. Что ж, сейчас – последнее слово за Яном.

 Отправлено: 04.02.10 17:10. Заголовок: Ветер несет им печал..

Ветер несет им печальный ответ:
- Вашему пахарю моченьки нет.

Знал, для чего и пахал он и сеял,
Да не по силам работу затеял. (с) Николай Некрасов

Мариотт как зверь. У него взгляд жесткий, пристальный и опасный. Фауст для него в этой ситуации это какой-то сдерживающий фактор. Потому что на самом деле чем, чем, но какой-то мудростью и холодным рассудком Мариотт не отличался никогда. Он мог просто убивать, просто ради своего развлечения. Просто всех этих проституток, которые постоянно пытаются, насмотревшись каких-то фильмов, сделать все возможное, чтобы привлечь к себе внимания таких как Мариотт, Змей, Бирс. И уверены в том, что они спят и видят как сделать своими постоянными любовницами таких падших как они. Это все бред и это раздражало Мариотта. И за это он убивал, не разбираясь. Фауст же всегда был более сдержанным. Он так просто не размахивал пистолетом, он всегда думал. И, когда Ян был с Бирсом, то они могли сойти просто за каких-то даже беспредельщиков. А вот когда ты находишься с Торстоном, то ведешь себя уже более сдержанно.
Мариотт раздражен до нельзя. он делает глоток виски, курит, но это никак не помогает снять раздражение, потому что на самом деле он почти псих. И ничто в принципе не поможет снять его раздражение. Потому что он даже не пытается. Журналистка, хвала Богам оказалась с совершенно неплохим инстинктом самосохранения. Или просто была достаточно умна, но в это заставить Яна поверить было почти невозможно. Потому что Мариотт в женщин не верил. И в их ум тем более. Поэтому ему кажется, что в этой рыжей головке просто поселился хороший инстинкт самосохранения и она не говорит лишних слов, не задает лишних вопросов. Просто чудо женщина, черт дери. Он хрустит костяшками пальцев. Фауст ведет себя очень верно. Когда она берет в руки журнал, Мариотт пристально смотрит за ее реакцией. И все это время он молчит. Молчит дабы не портить впечатление, которое создает Фауст. Фауст умеет нагнать страху и ужасу, просто внимательно смотря своими змеиными глазами. Почему им так нужно это опровержение? Да все просто. не потому что они сейчас будут плакать в подушку, что какая-то домохозяйка будет говорить своим подружкам, что она теперь не верит в то, что Мариотт это просто глава строительной компании. Или что-то в этом роде. Если честно на все это ему все равно. суть была в другом. во власти. Эта статья точно дойдет до этой чертовой четверки. Это было совсем нежелательно. Потому что им только дай доказательства. Они и так все знают, но теперь будут просто безмерно счастливы. Поэтому опровержение должно появиться как можно быстрее. у Фауста все просто и все очень размеренно. И он никогда и никуда не торопится. Даже если это необходимо. А Мариотт всегда и везде торопится, даже если это совсем не нужно. и сейчас он снова торопится.
Мисс Нотомб. Вы правильно поняли, что нужно не затягивать со статьей. Ваш подход мне нравится. Только вот Вы не совсем поняли. Статья отправится в типографию как только Вы ее напишете. Мы не в начальных классах, чтобы делать работу над ошибками. Мы очень надеемся на то, что Ваша работа будет сразу без ошибок. Вы ведь не глупы, мисс Нотомб. Осмелюсь даже подумать, что умны. Поэтому ни к чему нам новые встречи. Статья выходит, мы ее читаем. Если статья нас удовлетворяет, то Вы просто получаете плату за работу. и я считаю своим долгом сообщить Вам, что Вы можете сделать какую-нибудь глупость. Нас это совсем не огорчить. И более того от этого хуже нам не будет. Мы найдем того, кто напишет то, что нам нужно. но в этом случае нам придется встретиться с Вами еще один раз. Один только раз.
У него голос совсем не такой вкрадчивый как голос Фауста. Голос Мариотта не обволакивает, он скорее отталкивает. Он порой пугает, потому что Мариотт не шутит. Потому что Мариотт говорит таким образом, что кажется, что он вот-вот набросится и что он еле сдерживается, чтобы не напасть словно медведь дикий. Он не теряет времени, он не такой интеллигентный как Фауст. Если нужно усыпить чью-то бдительность, то это Фауст. С его манерами, с его повадками злого гения. Любимец женщин и тот, кому ну очень хочется верить. А Мариотт тот, кому верить совсем не хочется. Но приходится, потому что он не оставляет никакой возможности думать, что он шутит или что-то в этом роде. Да даже просто запугивает. Фауст может говорить своим тихим голосом «а мне потом придется тебя убить». И почему-то все равно все начинают таять. Женщины. Пугаться, но верить в то, что это будет лучшая смерть. что такой мужчина как он всегда сделает все красиво. На самом деле Мариотт в этом уверен не был. Но дело каждого во что верить. Он на самом деле не запугивает рыжеволосую журналистку. Он просто говорит правду. по большому счету, если эта журналистка решит объявить им войну, то их это ничуть не огорчит, а ее мозг будет на потолке. А они найдут кого-то, кто будет умнее. Только вот Мариотт все же верит в то, что рыжеволосая достаточно умеет думать, чтобы понять, что ей одной против них идти смысла нет.
И Вас здесь не было. Так что думаю, что мы договорились. За цену можете не беспокоиться. Если все пройдет так, как нужно, мы Вас не обидим.
Он ухмыляется и делает глоток виски. Он тоже человек дела как и Торстон. Просто у него методы ведения дела совершенно иные. Точнее дело у них одно. но о предпочтениях они доносят по-разному.