Отправлено: 14.09.11 23:05. Заголовок: Особняк Асти

 Отправлено: 14.09.11 23:06. Заголовок: По левую руку у нее ..

По левую руку у нее большая коробка шоколадных конфет ассорти. По левую руку у нее носовые платки, в которые она сморкается, когда не увлечена тем, чтобы закрывать глаза и выбирать конфету, чтобы не знать, какая там начинка. Она, конечно же, как истинная мазохистка, сначала послушала очень грустную песню про расставание. Поплакала, конечно, вдоволь. Потом, конечно же, включила тот фильм, которые смотрел вместе со своим голубоглазым деревенщиной. Конечно, все вспомнила и снова понадобились носовые платки. Нужно было бы посмотреть какую-нибудь глупую комедию, но это ведь Валери. Ей нравится заниматься этим мучением. Она посмотрела на свой телефон, бросила один короткий взгляд. На заставке все еще стоит она в обнимку с ним. она обнимает его и выглядит такой счастливой. Он кривляется, потому что говорил всегда, что получается на фото плохо. Она очаровательно улыбается на камеру мобильного телефона, а он показывает язык дерзко. У нее было много таких фотографий, она улыбалась, смотрела в камеру, красиво опускала глаза, а он кривлялся. Потом она поставила на заставку именно это фото, он сказал, что получился плохо. А она потребовала, чтобы он не капризничал и зато она там получилась хорошо. поэтому именно это фото будет стоять у нее на заставке. Вэл смотрит на фотографию, заходит в фотографии, чтобы начать методично удалять каждую. Не нужно думать, что она такая смелая и сильная. Конечно, первым делом, как она оказалась дома, она отчего-то очень хладнокровно перекинула на свой компьютер все их фотографии, видео и все, что ее с ним связывало. Теперь все воспоминания хранятся на старом ноутбуке, которым она почти не пользуется. Но ей спокойно от того, что эти воспоминания там есть. А сейчас она уже с пафосом удаляет все из своего телефона. Хотя какой там пафос? Ей просто не хочется вспоминать, чтобы не было больно. Вэл уверена, что скоро забудет. Так ведь всегда было. Она снова начнет с кем-то встречаться, за ней снова будут ухаживать, ее жизнь придет в свое русло. Обязательно, она же принцесса. Она кокетка. Ей так этого не хватало. Свободы и свиданий, флирта, молодых людей, которые крутятся вокруг нее. Да, конечно, она сейчас должна быть совершенно счастлива. Долгожданная свобода. Она уже написала сообщение какому-то своему старинному ухажеру и он даже пообещал, что завтра сходит с ней в кино. Бесит ее правда то, что почему-то она не испытала особой радости. Но она успокоила себя там, что это до первых подаренных ей игрушек, украшений, цветов, конфет, чего угодно. Просто пока она еще не отошла. И ничего страшного, что уже два часа она рыдает, как заведенная. Не нужен ей этот деревенщина. Еще не хватало, чтобы он потом винил ее в том, что она его испортила. Она все правильно сделала. А почему больно? ну больно и должно быть. Она ведь к нему привыкла. Это нормально.
Вэлари кажется, что внимания к ее персоне недостаточно. Поэтому она берет телефон и набирает Аарону. Она не была глупой девочкой и прекрасно видела, что он все равно все еще бросает на нее взгляды. То есть она все равно верила в то, что они были друзьями, но иногда ей было приятно, если он запинался и она весело хохотала, говоря ему, что он просто до сих пор в нее влюблен. Ей нравилось наблюдать за тем, как вспыхивали его щеки. Она не была жестокой девчонкой. Ну разве что чуть-чуть. Потому что ей нужно было внимание, она им питалась. Если в нее не были влюблены, то она начинала угасать. Поэтому она, конечно, не отпускала от себя Аарона. Поэтому она смеялась звонко над его шутками и обещала однажды выйти за него замуж. проводила рукой по его волосам и брала за руку, рассказывая о том, как сильно ей нравится жить с ее деревенщиной. А потом щурить глазки и спрашивать, не ревнует ли ее Аарон. Потом, возможно. Однажды. Может быть, ей будет стыдно за то, что она и не притягивала его, но и не отпускала. Она все равно еще фыркает, когда он говорит об этой своей Беате и шипит, чтобы он молчал, потому что их расставание не значит, что она перестала его ревновать. Валери каждый день дает ему надежду и ей ни капельки не стыдно. Она пишет Аарону сообщение и ждет, пока он сам ей перезвонит. Жмурится от удовольствия, когда на ее телефоне появляется его номер.
- Аарон. Привет, это Вэлари. Я думала, вдруг ты стер мой номер и вот решила о себе напомнить. Не хочешь приехать ко мне? А то у меня закончились конфеты шоколадные.
Она даже капризно надувает губы, глядя на конфеты, которые действительно заканчиваются. Не дает ему ответить ни слова.
- Ладно, ладно. Не нужны мне конфеты. Я рассталась с ним. почему-то мне очень пусто. Ты же мой друг, да? Поддержи меня, Аарон. Ну и.. мне бы правда хотелось тебя увидеть.
Она становится такой кроткой. У нее голос становится очень нежным. И сразу ясно, что мастерство кокетства она освоила в полной мере. Он соглашается приехать и она съедает еще одну конфету.

 Отправлено: 05.10.11 13:19. Заголовок: -Би, ты драматизируе..

-Би, ты драматизируешь. Да, и не смотри на меня такими глазами. Ты уже решила за человека, что он должен думать и чувствовать. Би, да ты почти не знаешь этого Мэтта, откуда тебе может быть ясно, что у него на уме?!
Аарон сегодня заводится с пол-оборота и входит в раж спора непонятно к чему. Обычно Беата не драматизировала, если уж говорить об этом, или же просто обычно её пессимистичные настроения не раздражали его. А сейчас Аарон и сам не понимает, почему он так злиться. Нет, он никогда бездумно не поддакивал Би, не считал, что нужно потакать любому ходу её мыслей, если этот ход идёт ей во вред, но так бурно тоже не реагировал, словно каждый не мог заставить себя прекратить препираться первым. Но сейчас Аарон внутренне паникует, как будто сам он совершил поворот не туда и выбрал неправильное ответвление шоссе. Он подумал отвлечь Би пусть шоковой, но терапией, а получилось лишь хуже, а этого он не ожидал. Он не думал, конечно, что Беата будет прыгать от счастья и хлопать в ладоши, однако, не полагал, что это так сильно расстроит её и потому совершил очередную бесплодную попытку заставить лучшую подругу посмотреть на вещи в другом ключе.
-Беата Ланвин, прекрати пороть эту чушь. Да, у тебя есть сестра, но из этого делать конец света не надо. Тебя никто не заставляет общаться с ней, да она понятия не имеет об этом, и если мы будем молчать, то ничего не изменится. Только и всего.
Вот хотел как лучше, а получилось, как всегда – суровая правда жизни. И вот Аарон в полном бессилии наблюдает за внутренними метаниями Би, за изменением выражения её лица, в его пальцы словно окаменели и никак не могут просто снова её обнять. Би разворачивается и уходит, бросив ему в лицо то, что задело его. Он не мог понять сейчас, что её так обозлило – несвоевременное известие о том, к чему Би никак не была готова в своём не самом лучшем состоянии духа или то, как Аарон неуважительно отозвался об их отношениях с Мэттом, которых по сути и быть не могло. Он не пошёл вслед за Би, решительно положив руки в карманы, и злобно крикнув ей в спину, подавленно накрутив себя, что до этого вот так, до такой степени, ругаться им ещё не доводилось.
-Ты думаешь, я буду бегать за тобой? Извини, я тебя разочарую, чёрт возьми.
Аарон уже хочет просто присесть на какие-то ступени, проводив спину Би недовольным взглядом, едва не просверлив её, когда она демонстративно, даже не скрывая своих намерений, зашла в какой-то затрапезный клуб или бар. Конечно, лишь бы только ему было паршиво, и он волновался в неё в отместку за этот осадок от их незадавшейся встрече. Не так он себе представлял это. Но он не жалел, что приехал в этот город, чтобы не дать Би зависнуть тут, отказавшись от своей прошлой жизни. Но разве мог он подумать, что здесь девушку держит вовсе не страх вновь оказаться на могиле Камиллы, а кое-что посильнее. Что он скажет миссис Ланвин, когда она вновь ему позволит и попытается говорить не сдавленным от волнения тоном, она ведь уже потеряла одну дочь. Да и вообще – что теперь ему делать? Надо собраться с мыслями, не унывать, и решение точно придёт. У него звонит телефон, и Аарон просто снимает трубку, и уже в следующую секунду почти что жалеет о том, что вообще не проигнорировал телефон. Да уж - не успел он подумать о Вэлари, а она тут как тут. Он некоторое время молчит, чуть поджав губы, слушая, что она хочет донести до его сведения. Но затем едва заметно ухмыляется, словно забыв, что Вэл не могла его сейчас видеть. Но она всегда была девушкой достаточно проницательно и наверняка сейчас могла вообразить себе выражение его лица.
-Я узнал тебя, Вэлари. Не представляешь, как ты вовремя.
Голос Аарона звучал только слегка ехидно, так что по нему очень сложно было понять, шутит он или серьёзно. А, может быть, он и сам в себе не мог этого разобрать. Потому, что у него было стойкое ощущение, что Валерия Асти водит его на поводке, как глупого щеночка, то ослабляя хватку, то закусывая удила, то отпуская поводок длиннее, то дёргая за шею, чтобы не расслаблялся. И он не мог понять, то ли он такой глупый и беспечный, что вообще это ей позволяет, то ли она такая лукавая и хитроумная, что не оставила ему выбора. Скорее, всё и сразу. И тут Вэл выдаёт такое, что заставляет Аарона ошалело покачать головой и даже прикрыть трубку ладонью, чтобы выдавить пару нервных смешков. Нет, Вэлари просто что-то с чем-то - из всей планеты нашла, кому ныть про своего бывшего. Разве не для этого у неё были её Кроха и Спайси? Нет же, она решила рассказать про другого парня тому парню, которому, между прочим, до сих пор не всё равно. Но как бы там не было, быть в коллекции сердец мисс Асти под каким-то там номером и покорно делить её собственное с кем-то ещё он не собирался.
-Ты просто неподражаема, Вэл. Только ты можешь вывалить своему бывшему парню на голову что-то вроде того. Ладно уж, жди меня. И я привезу конфеты. Не надо мне напоминать, какие ты любишь. Я всё помню.
Он пробурчал всё это не слишком приветливо и повесил трубку, заходя в супермаркет напротив и выбирая конфеты для Вэл с её любимой начинкой, машинально взглянув на срок годности. Выбирая продукты себе никогда не смотрел, а к ней всё равно он привык относиться бережно. Потому, что она всё равно оставалась пусть не его, но принцессой. Стоя на кассе, заглянул через собственное плечо и через стекло окна в магазина - огромного, в пол - вниз, туда, где сверкали огни клуба, где скрылась его упрямая Беата. По хорошему стоило бы её оттуда забрать, не взирая на все протесты, и впервые в жизни не отпаивать её тёплым чаем, а как следует надрать уши, чтобы было неповадно. Но вместо этого Аарон, который в этот раз всё же решил не идти на попятный и не мириться с Би сейчас и здесь, забрал коробку конфет, рассеянно и будто невидяще улыбнувшись кассиру, вышел на улицу и на такси добрался по весьма знакомому ему адресу, очень скоро представ пред светлы очи Валерии Асти и, решительно чмокнув девушку в щёку, демонстративно даже не метя хотя бы в уголок губ, он протянул ей конфеты и, присев на подоконник, постарался придать себе более-менее бодрый вид, искренности которого мешала ссора с Би и то, что Вэл никак не могла сама для себя определить, для каких целей Ворхол нужен ей в жизни.
-Привет. Не заждалась? А то, вижу, ты в окно меня не высматриваешь..не забыла, часом, что вообще меня звала, Вэли?
Всё равно он становится рядом с Вэл будто немного ехидным, и не даёт ей лишний раз к себе подойти. Потому, что боится, что однажды сорвётся. И ему совсем не плевать, что она нарядилась в этот халат, и Аарон только зубами скрипит, устремив взгляд светлых глаз в пол. Потому, что это не мило, а эротично.
-Ну, рассказывай, раз начала. Что у тебя стряслось с этим твоим ковбоем?

 Отправлено: 05.10.11 14:31. Заголовок: Она ждет Аарона, на ..

Она ждет Аарона, на самом деле ждет. Она, конечно, капризная принцесса, которая как будто бы и не задумывается о чувствах других, но ей тоже хочется, чтобы ее поддерживали. Ей тоже хочется, чтобы она не чувствовала себя одинокой и опустошенной. Да, она выбирает не самый красивый вариант, да, наверное, она зря позвонила именно Аарону. Это вообще выглядит так, словно она его использует для каких-то своих целей, чтобы убедить себя в том, что она еще сексуальна и притягательна. Но с другой стороны, она же не вырядилась в эротичное платье и на высоченные шпильки. Да что уж там говорить… она даже не надела на себя небрежную белую майку и узкие джинсы, чтобы выглядеть просто, но сексуально. И она даже не попыталась накраситься и ее щечки были румяными от слез, что она пролила и глаза несколько припухшими. Она не пыталась быть красивой, не пыталась его соблазнить. Скорее всего, она саму себя даже понять не могла. Не то, чтобы просто кому-то объяснить, какого, собственно, черта, она набрала Аарону Ворхолу после расставания со своим голубоглазым.
Она открывает ему дверь, дает ему поцеловать себя в щеку, хотя ее взгляд устремлен на конфеты, что он ей принес. Она говорит ему короткое «спасибо», она девочка, которая привыкла к тому, что к ее ногам кладут, бросают и швыряют мир, просто по той причине, что она такая милая и улыбается всем и кокетничает. Поэтому такие вещи, как конфеты она вообще принимает как должное. Он присаживается на подоконник, а у нее по полу разбросаны подушки и использованные салфетки. И пустые коробки от конфет и фантики. Она уже решила, что завтра пьет только кефир, а то сегодня уже набрала килограмма два от этих конфет, но остановиться не может. Диета завтра, а сегодня у нее депрессия, апатия или как там это все называется. Вэл разворачивает конфеты и одна тут же присаживается на подушки на пол и отправляет первую конфету себе в рот.
- Конечно, не забыла, что ты говоришь глупости. Я же знала, что ты привезешь мне мои любимые конфеты. Ты вообще чудо, Аарон, ты знаешь? Я иногда даже жалею, что мы с тобой не вместе и думаю… «Вэлари, он же идеален, что тебе еще нужно?».
Она всегда так делает. Она постоянно говорит ему о том, что он идеален, очень сильно ей подходит, но тут же намекает на то, что у них ничего не будет. Она видит, что он злится, но потом она замечает, что ему сложно на нее злиться долго и это ей почему-то очень нравится. Ей нравится быть такой маленькой, такой хрупкой, но иметь такую власть над мальчиком красавчиком. Она маленькая и противная принцесса, она ведет себя некрасиво и даже иногда это понимает. Даже как-то спросила у кроху, вообще нормально, что она никуда не может отпустить от себя Аарона? Кажется это было в тот момент, когда она его заметила с какой-то красивой девушкой и тут же начала писать ему смски о том, как вспомнила, как они гуляли вместе и, что она просит у него прощения за то, что устраивала ему сцены ревности из-за этой его Беаты. Потом она попросила его встретиться с ней и начала расспрашивать про его личную жизнь. Он сказал, что у него появилась девушка, Вэли надулась. Потом посмотрела ему в глаза и проникновенно спросила, смог бы он ее сейчас поцеловать. Он ответил, что смог бы и Вэлари сказала, что это значит, что отношения его с его девушкой – совсем несерьезные. А значит ему нужно ее бросить, а не мучить. Потом правда ей было даже немножко совестно, но никак она не могла просто взять и отпустить его. противная.
Даже сейчас, сидя на полу, рядом с разбросанными бумажными платками, рядом с шоколадными конфетами, съедая уже четвертую конфету, она все равно выглядела трогательно и беззащитно. И она даже так умудрялась стрелять в него своими глазками и очаровательно ему улыбаться. Домашняя, уютная.
- Мы расстались с ним. Я сбежала от него. Потому что из-за меня ему пришлось пойти по плохой дороге, у нас ничего не получалось. Он мне совсем не подходил, а я не подходила ему. Ему нужна девушка попроще.. а мне нужен такой, как ты. То есть мне нужно было влюбиться в тебя. Ведь ты бы сделал меня счастливой. Но я влюбилась в него. То есть, что это я несу? Я не влюбилась, ты знаешь. Я просто к нему привязалась немного. Но у меня это пройдет, конечно. Он ведь мне совсем не подходил..
она ест конфеты, не останавливаясь, у нее дрожат руки, так она тараторит, убеждая саму себя. снова говорит о том, что Аарон ей подходит идеально, не думает о том, что вообще-то лучше хотя бы об этом молчать и не сравнивать свое отношения к голубоглазому и к Аарону. Раз уж она решила отчего-то поделиться с бывшим своей любовью к другому. Но больше всего она сейчас пытается убедить себя в том, что у нее все будет хорошо и без ковбоя. Что привязанность пройдет. Скоро. Валерии поднимает глаза на Аарона, словно подытоживая этим взглядом все, что сказала и ищущим поддержки тоном, спрашивает
- Да?

 Отправлено: 25.11.11 09:24. Заголовок: Вэлари обдаёт словно..

Вэлари обдаёт словно контрастным душем. Когда ты уже готов хлопнуть дверью в сердцах, на её лице растекается столь трогательное выражение, которое у любого мужчины пробудит желание быть защитником, но только ты подумаешь о том, чтобы позволить себе что-то опасное, она мигом из роковой в своей нежности соблазнительницы вновь становится подчёркнуто просто подругой. Да нет, даже другом. Она не боится этого слова, а он боится, наверное. Потому, что, проклятье, они не друзья, и никогда ими не были, и между ними что-то другое.
-Идеален? Упаси Боже, Вэл, не оскорбляй меня так. Я тоже иногда довольно часто думаю об этом. Не об идеалах, а о том, чего же тебе не хватило.
Аарон говорит всё с той же, присущей ему, иронией, с лёгкой ухмылкой проводив взгляд Вэли. Интересно, с её ковбоем любимое лакомство тоже занимало её больше, чем он сам? Почему-то ответ напрашивался очевидный. Ведь после расставания с Аароном вряд ли она звонила своему бывшему, чтобы это обсудить. Обсудила, наверное, со своей Крохой, и на этом точка. Вот только оба никак эту точку поставить не могли. Аарон ничего не забыл, но он уже начал отвыкать от Вэл, наверное, как вдруг его захлестнуло какое-то малознакомое до этой поры чувство, когда он вдруг понял, что с этим её Моулди ей гораздо лучше, чем с ним. Собственнический инстинкт, если хотите. Досада. Да к чёрту. Простая человеческая ревность. Аарон тоже ведь мог отвести Вэл куда-нибудь в парк полюбоваться на звёзды и пытаться кормить мороженым из своих рук, но она капризно от него отворачивалась и, в который раз очаровательно сверкнув глазками, говорила, что она ему, между прочим, не голубь, чтобы её так кормить - говорила мягко и беззаботно. Она не любила, когда её волосы трепал холодный ветер, и они не очень часто выбирались на природу, предпочитая какие-нибудь более комфортабельные для отдыха места, где ему было немного некомфортно. Потому, что она родилась в этом мире и выросла в нём, в то время как Аарон родился практически на улице. Многие думают, что он молодец, и в свои годы добился всего своей кровью и потом. А что он сделал? Просто родился под счастливой звездой, получив в распоряжение большие суммы лишь оттого, что он знал, откуда деньги растут. Аарон был невероятно креативным человеком, и невероятно удачливым. После того, как он нажился на картинах своего давно покинувшего этот мир родственника, после пары побед в казино, он больше не хотел пускать всё на самотёк. Он начал придумывать всякие свои проекты, он был везде и негде, идеи приходили к нему будто бы ниоткуда, казалось, он даже воздух смог бы приспособить под финансовый потом. Он придумал что-то вроде виртуальных дневников, он придумал, как украсить то, что в этом мире ещё никто не додумался украшать, он мог заниматься в одинаковой степенью декором машин и цветов, но его никогда не хватало надолго, потому, что всё, насколько бы не было несерьёзно, как он любил, ему приедалось. Также и с отношениями. Би как-то мрачно заметила, что скоро она начнёт забывать имена его подружек. Однако, Вэлари слишком сильно впечаталась в её память, хотя он убеждал себя в том, что это всё потому, что она сама не даёт ему себя забыть. Но это было неправдой, потому, что она не тянула его канатом приехать сегодня сюда. И она не телепат, чтобы заставлять его думать сейчас, что с Моулди она могла просто смотреть на звёзды и не думать более ни о чём.
-Только не говори, что хочешь, чтобы я посидел с твоим ковбоем в каком-нибудь баре, а потом рассказал тебе, что у него всё плохо, чтобы ты успокоилась.
В голосе Аарона не чувствуется раздражение, если с Би он мог позволить себе быть в том состоянии, в котором он был - вот они прелести крепкой дружбы, то с Вэл всё равно он старался держать лицо, до сих пор. С Би он мог обсуждать её ухажёров и своих подружек, от Вэл он мог выслушать многое, но обсуждать своих бывших ему не пришло бы и в голову. И всё же, сама мысль о том, что она делится этим с ним, не давала ему покоя. Это было как-то абсурдно, он никак не мог понять ход женской логике. Он бы понял, если бы у Вэл не было никого ближе него, никого, кому она могла бы с придыханием поведать об этом Моулди, имя которого он принципиально не употреблял. Это было как-то абсурдно делиться своим болезненным разрывом с тем, кто и сам ещё, возможно, не отошёл от вашего с ним безболезненного казалось бы расставания. Потому, что, когда начинает проходить анестезия, боли всё равно не избежать - вопрос только в том раньше, или позже. Аарон, не взирая на свою сладкую внешность мальчика - зайчика, всё равно мог быть достаточно хлёстким и сказать, например, что его всё это не интересует, или цинично заметить, что чувства - это всё ерунда так, будто и их роман ничего для него не значил. Но ведь это не было правдой. И он, чёрт дери, не мог так соврать и не мог даже просто одёрнуть Вэл и спросить, не перепутала ли она его с мисс Вольтури.
-Хочешь на чистоту, Вэли? Я понятия не имею, кто нужен ковбою, но что-то мне подсказывает, что ему неплохо и с этим вашим щенком.
Всё равно Аарон не может спокойно признать, что этот Моулди, наверное, неплохой парень. У Аарона с Вэл всё складывалось непросто, и в любом случае, им было необходимо отдохнуть друг от друга, он прекрасно понимал тогда, когда, после их ссоры, не пошёл за ней, что Вэл одна не останется, она не будет терпеливо сидеть у их разбитого корыта и предпочтёт попробовать стать морской владычицей, всегда имея отходные пути. Но то, что вдруг на её горизонте нарисуется кто-то важный, кто-то, кто мог перебить его, он и не думал - не гадал. Если бы они тогда были вместе, если бы помирились, тогда она и не посмотрела бы в сторону этого парня в странной шляпе и с ветром в кошельке, не оттого, что Вэл была меркантильной, просто она привыкла к другому уровню. Аарону действительно очень не повезло. Так бывает исключительно с везунчиками. В главном им никогда не везёт. Но разве не он показал Вэл в ходе той ссоры, что, среди своих девушек, даже её, он всё равно всегда негласно выбирал Би?
-Влюбилась, значит? Не могу не признаться, что это обидно. В меня ты влюблена не была. Но времена меняются. И я везунчик, ты же знаешь.
Он с хитрецой и некоторой беспечностью подмигну Вэл. В сущности, ситуация начинала вырисовываться даже забавной. Какого чёрта он винил Вэл за мысли о Моулди, когда сам немог избавиться от осадка после неприятной ссоры с Беатой? Да и разве можно винить эту маленькую чертовку с глазами ангела и с чертинками из самого пекла. Её бы точно порвали на куски в чистилище, так и не в силах решить, отправить её в ад или рай. А она бы просто стрельнула своими безоблачными ресницами, и тем самым бы получила путёвку куда угодно. Этот взгляд его притягивает хуже магнита. Соскользнув с подоконника, и услышав её неожиданной кроткое, полное надежды – да? – он присел рядом с Вэл и развернул один из валяющихся фантиков.
-В следующий раз я притащу тебе конфеты с предсказаниями. Тогда, по крайней мере, мы заодно узнаем, что нас ждёт.
Он снова немного криво, в своей манере, совершенно беззлобно улыбнулся, притянув к себе девушку и стараясь лишний раз не вдыхать её такой знакомый ему запах. Он поцеловал её в висок. Потому, что они не встречаются. И в который раз он подумал, что у них ведь действительно могло получиться что-то куда большее, если бы хотя бы один из них был достаточно взрослый, чтобы строить, а не ломать.

 Отправлено: 25.11.11 12:45. Заголовок: - Ой. А ты можешь? ..

- Ой. А ты можешь?
Широко распахнула Вэлари глазки в ответ на его ядовитое замечание, относительно того, не хочет ли она, чтобы он засел куда-то в бар с ковбоем и узнал, насколько ему плохо. А Валерии она… словно не слышит его. у нее какие-то свои мысли, какие-то свои соображения, которых она и придерживается. Валерии умеет играет в дуру, когда ей нужно и особенно очаровательна она в этом по той причине, что в дуру она играет с теми людьми, которые прекрасно знают, что она не дура. Аарон ее знает, как свои пять пальцев, он знает, что Вэли не может прожить и дня без книги, что она так же не может прожить и дня, чтобы не умничать. И поэтому сейчас она может с ним изображать крошку несколько недалекого ума, которая не понимает его раздражения. А она понимает его раздражение и поэтому провоцирует его еще больше, такой уж была мисс Асти. Провокаторшей и не стоило ей показывать свою слабость, она на нее будет давить. Не по злому, конечно же, она не была злючкой и не была стервой. Но она была маленькой очаровательной провокаторшей, которая доказывала постоянно самой себе, что Аарону еще не все равно. И стоило бы задать себе вопрос, с какой стати ее это вообще до сих пор волнует, но задавать себе вопросы было не для нее. Она знала, что ей нравилось, когда он злился. Она знала, что ей нравилось, когда у него вот скрипели зубы. У нее было такое плохое настроение, а сейчас оно даже немного поднялось. Разве не за этим она его позвала к себе в гости? Значит своего добилась.
- То есть ты сейчас намекаешь на то, что мой ковбой не страдает по мне и ему нормально с щенком? Ну знаешь, Аарон!
И злости ее просто нет предела, когда она так, словно ребенок маленький надувает свои губки и скрещивает руки на груди, несколько приподнимая свои плечики. Нет, нет, нет и еще раз нет. Ни в коем случае такие вещи нельзя говорить Валерии, она от злости может с ума сойти и поколотить Аарона кулаками. Ей все вокруг сейчас должны говорить, что ковбой по ней страдает, в противном случае ей придется к нему вернуться и заставить его страдать. Она ведь не должна страдать, а он должен. Разве это не логично? Так ведь было всегда и ей так не нравится, что она переживает из-за этого. Так непривычно и даже в некотором смысле неловко и неудобно. Она не знает как вести себя в такой ситуации. Не знает, что ей делать, когда хочется топать ногами и рыдать.
- Ой откуда ты вообще знаешь, что я не была в тебя влюблена, Аарон? Твоя самоуверенность меня бесит и то, что ты считаешь только себя правым. Ты ничего не знаешь о том, как я к тебе относилась.
И она вскидывает голову и обиженно от него отворачивается. Понять ее сейчас невозможно. Продолжает ли она с ним просто кокетничать и провоцировать его своими словами. Просто пытается снова его притянуть, вдруг ей показалось, что он от нее стал отвыкать? Не порядок. Она его никогда и никуда не отпустит, как бы он ни старался. Она сто раз говорила ему, что хочет познакомить его с какой-то своей приятельницей, когда он говорил, что ему это не нужно, она улыбалась и таяла, как ребенок. И принимала это все на свой счет. Может у него просто не было настроения, но Валери потом говорила своей крохе, что Аарон до сих пор ее любит и поэтому даже не хочет ни с кем знакомиться. Может быть она снова с ним кокетничает, снова хочет его притянуть к себе, чтобы потом оттолкнуть в который раз. А может быть, это сейчас выражение искренности и она разговаривать с ним правдиво и по-детски искренне. Кто знает? Вэл нельзя было назвать очень непредсказуемой, но в плане ее эмоций и выражения ее эмоций, она была совершенно внезапной.
Он поцеловал ее в висок и она к нему прижалась непосредственно, хотя не стоило бы. Но Валерии к нему прижимается, всхлипывает трогательно, но не плачет, да наплакалась уже. Не хочется плакать при своем бывшем о другом своем бывшем. По меньшей мере это некрасиво.
- Он дарил мне конфеты с предсказаниями. У него совсем не было денег под конец уже и он тралит последние на конфеты с предсказаниями, потому что я любила сладкое. Последнюю конфету я съела за день до того, как ушла. И предсказание было.. в общем, там было написано, что моя интуиция подскажет мне, какой выбор сделать. А у него было предсказание, чтобы он слушал свое сердце. Зачем я тебе это все говорю?
Вэлари поворачивается и обнимает Аарона за шею. Ей очень нужно было сейчас его тепло и снова она понимала, что это было неправильно, это было некрасиво, вот так себя вести, касаться, обнимать. Но сейчас ей правда очень было нужно его обнять. Она потом от него отстраняется и незаметно вытирает слезы. Сама себе рану расковыряла, сама решила спрятать слезы в объятиях.

 Отправлено: 17.02.12 11:15. Заголовок: -Да в принципе можно..

-Да в принципе можно всё. Только осторожно.
Он качает головой и впивается взглядом в Вэл «ты в своём репертуаре». Аарон настойчиво продолжает не улыбаться, но сейчас он напряжён, и выглядит так, словно Вэл пришла на приём к психологу, который сам сходит с ума. Даже эта его шуточка выходит не расслабленный, в тот момент, когда он слегка мрачнеет и качает головой раньше, чем Вэлари действительно разведёт его на то, чтобы он привёз к ней этого парня. С неё ведь не станется, а он из принципа не будет лезть. Не только потому, что он внутри почти ликует, что те чувства, которые грозились окончательно лишить Вэл мыслей о нём, Аароне, теперь просто обязаны с течением временем угасать, но и из-за памяти. Слишком живо в ней то, что он, пытаясь сделать добро, между прочим, получил от Би зло. Нужен ему этот Мэтт с потрохами, он ведь правда хотел так, как лучше. И ведь знает Беата, что Аарон с ума сходит из-за того, что гордость не даёт набрать её номер прямо сегодня. А он сам не свой, потому, что Би в такие минуты срывало голову, и она могла наделать глупостей. Такая, казалось бы, тихая и спокойная, порой она могла буйствовать почище некоторых. И тот бар, в который она направилась, совершенно не нравился ему. А если что-то случилось? Он ведь никогда в жизни себе не простит то, что не вытащил её оттуда. Потом бы ушёл. Но сначала он обязан был за ней приглядеть. Но одно для себя он решил точно - хватит с него вмешательств в чужую личную жизнь - крайним быть - не его стихия. Так что добавляет он довольно резко, сразу давая понять, что эта тема обсуждению не подлежит. -Нет уж, уволь. Мне уже хватило одного такого мальчика, из-за которого плачут те, кто мне дороги. Так что накушался, уж извини.
Аарон придирчиво смотрит на Вэл и вообще на сложившуюся ситуацию. Могли ли они сойтись? Это - навряд ли. После их расставания слишком пытались они общаться так, будто ничего страшного не произошло и многое рассказали друг другу, из той оперы, что нормальные парень и девушка обычно умалчивают. Он бы вряд ли перетерпел то, что она всё это время зажигала с каким-то сельским жителем, который явно занял куда большую часть его сердца, чем Аарон в своё время. Вряд ли бы он забыл, что она не была обделена вниманием и многих других поклонников, а ему не понравилось бы в их новой попытке всё время быть на стороже, потому, что для Лаки отношения - не война. И они не были друзьями, какими Вэл была с Крохой и Спайс, они не были врагами, расставшимися на ножах и не были теми, кто стремился что-то вернуть. Они были бы идеальными бывшими, которые, какое-то время на энтузиазме пытаясь держаться рядом, больше бы не встретились никогда, кто друг друга бы не забыл, но все чувства оставили бы за спиной. Если бы не эта их встреча. Не зря ведь он старался общаться с Вэлари всё больше по телефону. Потому, что он никогда не мог устоять перед её таким детским и трогательным взглядом, с помощью которого она могла крутить кем угодно и как угодно. Даже тем, кто точно об этом знал. Но ведь и у него есть преимущество. У тебя может быть большая любовь, но любовь может пройти. А первого молодого человека ты будешь помнить всегда.
-Я не намекаю, а говорю прямо, Вэли, что твой ковбой тебе не подходит. Я ведь в этой истории уже незаинтересованное лицо, так что можешь смело мне верить.Аарон слегка усмехается. Он тоже умеет играть в холодно – горячо. Какой азартный между ними подтекст с меланхоличным оттенком. Вэлари верит в то, что Аарон никуда не денется, даже если однажды он будет жениться, и она будет подружкой его же невесты, она оденет платье совсем не вульгарное, но такое, которое всегда нравилось именно ему, чтобы затмить на этом празднике всех и поймать его восхищённый взгляд. И снова быть уверенной, что всё равно она для него – номер один. Он же считает, что сам позволяет ей играть с собой, словно с мышкой и в любой момент может занять роль кота, не желая признать, что он – заядлый курильщик, который верит, что сможет без сигарет или хотя бы сменить излюбленную марку, и именно по этой причине курит без зазрения совести, не видя причин лишать себя наслаждений. Ах да, их игра.
-Да есть причины. Некоторым девушкам, не буду врать, что их было много, не повезло в меня влюбляться когда-то. Так что я себе представляю, каким взглядом они смотрят. И я не слепой, чтобы не заметить, что так ты выглядишь, когда говоришь о ковбое. Зато, вот в чём плюс расставаний - теперь мы спокойно можем обсудить то, за что раньше мы с твоим ковбоем расшибли бы друг другу головы.
Разумеется, это сочетание откровенности, граничащей с бестактностью, не могло не зацепить, слишком уж он хорошо знал Вэлари. Раньше ведь он действительно никогда не позволял себе при ней говорить о своих бывших девушках. Хотя, отчего-то именно те, к кому он питал самые светлые чувства, были к нему достаточно холодны. Джос, например. Или Элизабет. И всё же, сквозь всю эту суету, он явно пытался ей передать, что ему всё ещё не безразлично то, что она о нём думала когда-то. Не столь уж давно. Вэл прижимается к Аарону, а у того сердце начинает биться сильнее. Но он не отстраняется, напротив, сжимает руки ещё сильнее. Он не собирается поворачивать эту ситуацию себе на руку просто потому, что в этот момент чувствует, что за всей этой игривости его Вэлари больно. И ему это совершенно не нравится по многим причинам.
-Вэл, ну не надо так. Ты ведь сама его бросила, сама решила, что вам нужно заканчивать этот фарс. И ты поступила правильно, вы из разных миров, и в таких случаях всё получается только в сказках. А ты реально смотришь на вещи. И ты ушла до того, как он начал бесить тебя своими деревенскими замашками и сохранила в памяти лучшее об этих отношениях. Да и на лжи далеко не уедешь. Не имел чести знать этого парня, но мне кажется, он бы не понял юмора от того, что ты выдала себя за другого человека. Так что ты всё сделала правильно, Вэл. Я тобой просто горжусь. Мне кажется, ты сама этого не замечаешь, но ты повзрослела.
Аарон не понимает, что Вэлари нашла в ковбое. Он будто выпал из вестерна, да и, при всей его надуманной брутальности, не особо и мужественно выглядел. Вэл не была поклонницей простоты. Вэл же никогда не могла взять в толк, какого чёрта Аарон крутится вокруг Беаты. Он ценил в девушках женственность, а рядом с ним была и оставалась мрачноватая Би с тяжёлым взглядом, с которой они никогда не пробовали перейти грань дружбы, хотя Вэлари постоянно приписывала им несуществующий роман и тыкала им Аарона в нос. Девушки у Аарона менялись с завидной нерегулярностью, а Беату он так и не променял ни на кого. Аарону не нравилось то, как Вэл сегодня вела себя с ним, он знал, на какую мозоль надавить, чтобы сделать ей неприятно, достаточно было лишь намекнуть, что он уже счастлив с другой. Не такой красивой, не такой необычной и совсем серой девушкой. Ведь это чушь, что девушки оценят, что их променяли на кого-то, кто хуже. Это ранит куда сильнее. Но он не собирается расстраивать её этим детским враньём, позволяя ей поупражняться в самоутверждении засчёт себя. Сегодня, по крайней мере. Аарон достаёт одну из конфет, чтобы дать Вэл распробовать. Он до сих пор помнит, какая начинка ей нравится больше всего.
-Выше нос, малышка.
Он с настороженной нежностью провёл пальцем по её очаровательному носику, который, также, как и всё её удивительное в своей мимике лицо, умел хмуриться. От него эта «малышка» никогда не звучало вульгарно. Он всегда называл Вэл так из-за её небольшого роста, но всегда добавлял к этому слову «моя». Когда-то не столь уж давно.

 Отправлено: 17.02.12 14:37. Заголовок: - Незаинтересованное..

- Незаинтересованное лицо?
Она даже глаза округляет и губки надувает, не в силах скрыть свое разочарование и даже обиду. Такая детская обида тут же в ней просыпается и она бы могла попытаться ее скрыть, но… не собирается. Или у нее все равно не получится, так как удивлению ее предела нет. Как вообще этот смазливый блондин посмел оказаться незаинтересованным лицом в ее отношениях с другим? Он должен быть самым заинтересованным и вообще он сейчас должен радостно скакать по комнате и предлагать ей выйти за него замуж. Хотя бы звать ее на свидание, он что не видит, что ей одиноко? Разве не понятно, что, когда девушке одиноко после тяжелого расставания, то ее нужно окружить обожанием и любовью, пусть даже не ожидая ответа. Особенно не ожидая никакого ответа. Окружить совершенно бескорыстным обожанием. Он должен был так сделать, он должен был гордиться, что эту роль она предоставила ему, что она ему настолько доверяет, что готова была подарить ему роль обожателя, но он все испортил и за это хочется отвернуться и разрыдаться. Еще не хватало, чтобы он ей жизнь портил. Какое-то время она даже не смотрит на него, надув губки и рассматривая конфеты, а точнее капризно их перебирая и отшвыривая те, которые ей не нравятся. Конечно, его хамству нет предела.
- Не хочу я даже слышать про твоих идиоток с влюбленными глазами, знаю, что ты всегда был бабником, правильно тогда мы расстались, а то заставил бы меня страдать.
Как же ее бесит, что он позволяет себе разговаривать про каких-то непонятно кого в ее присутствии. Что он хочет ей этим показать? Смотри какой я востребованный и у меня были девушки, которые в меня влюблялись. Она даже не удерживается от того, чтобы не фыркнуть, как ежик. Да плевать ей вообще, что она сейчас тут сидит и страдает по ковбою, если бы она знала, что Аарон ее так подведет, она бы позвала к себе кого-нибудь другого, а то никакой отдушины. Она принцесска, между прочим. Она вообще готова снова расплакаться, она сейчас такая ранимая и готова заплакать от любого слова. Она и так всегда готова была заплакать от любой глупости, но сейчас она как вспомнит голубые глаза своего ковбоя, ей прямо выть на луну хочется. Он всегда говорил ей, что она самая лучшая, а не позволял себе ее сравнивать с какими-то другими девушками и как кто на него смотрел.
- С чего он должен меня бесить деревенскими замашками? Они мне нравились. Вообще-то он обращался со мной как с принцессой и я с ним была как в сказке. Я даже ни разу не слышала про его бывших девушек, знаешь почему? Потому что он настоящий мужчина. И с настоящим мужчиной всегда чувствуешь себя лучше всех, а не на втором плане.
Вообще кто ему сказал, что он имеет право говорить что-то о ее деревенщине? Только она может разбивать его в пух и прах, а больше она никому не позволить в чем-то там усомниться. Валери может показаться дурочкой, которая не понимает сейчас, что она словно сравнивает Аарона и ковбоя, причем совсем не в сторону Аарона. Но она не дурочка и все это делает очень непосредственно, не называя никаких имен, но специально. Да сейчас в пору начать рыдать снова, потому что она действительно вспоминает, как к ней относился ее ковбой, тратя последние деньги на туфли для нее, на дорогие туфли для нее, на шоколадки. Бывали моменты, когда у него не было работы, но все равно он всегда покупал ей конфеты и то, что она хочет. Он так старался. Нет, определенно, никто не имеет права говорить о нем ничего, кроме нее самой. Он действительно был настоящим мужчиной. Она себя с ним чувствовала крошечной принцессой из сказки. Она себя с ним чувствовала так спокойно и тепло. Даже в его маленьком домике и даже без денег. Вроде бы до поры до времени было не в деньгах счастье.
Она буквально вырывает из его рук конфету, чтобы тут же прожевать ее, шоколад и правда успокаивает, а тем более такую сладкоежку, как Валери Асти. Он щелкает ее по носу и она морщится.
- Что-то ты мне не особенно поднял настроение, хотя конфеты вкусные, спасибо. Ты что правда думаешь, что он не простил бы мне обмана? Нет, я же очаровательная, мне все можно простить, ну Аарон. Ведь ты бы тоже меня простил за все, потому что я влюбленность всей твоей жизни.
Когда она что-то говорит, то она специально говорит это как будто бы шутит, но на самом деле она и правда так думает. Она самоуверенная, не смотря на свое очарование. И она же не дурочка, она все чувствует от Аарона. Как почувствует, что он в кого-то влюбился, то начнет рвать на себе волосы и рыдать. Не может она его потерять и отпустить. Может быть у нее в душе даже есть что-то к нему. По крайней мере, если она думает о том, чтобы его поцеловать, то у нее это вызывает только вспышку радости. И губы у него красивые. Не такие, конечно, как у ковбоя, но ковбой-то вообще самый красивый мужчина на земле.

 Отправлено: 03.04.12 10:23. Заголовок: Аарон уже готов ухмы..

Аарон уже готов ухмыльнуться в ответ на обиженное выражение лица, которым теперь потчевала его Вэл, чтобы показать, что не собирается поддаваться на провокацию. Его поражала женская логика, от которой иногда хотелось биться головой о стену. Она грезила, чтобы он безумно любил её и мечтал вернуть те дни, когда они были вместе так, что, в случае отказа, готов был пойти и порезать вены? Или же ей хотелось, чтобы он спокойно, как истинный друг, выслушивал её восторги об этом её ковбое? Забавно, неужели Вэл правда считала, что это можно совместить, если бы он это умел, то был бы возведён в ранг святых и жил бы на небесах, свесив с облака ноги и горя не зная. Аарон уже приготовился сказать что-то нейтральное, будто бы он и не заметил перемены в её настроении, но, вместо этого, с губ невольно сорвалось другое.
-Поэтому ты решила заставить страдать меня – так, профилактики ради?
Ворхол некоторое время оторопело смотрел на Вэл, не веря, что умудрился взболтнуть это вслух. Ей ведь того и надо, а он так не хотел этого показать. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, у обоих они на мокром месте. Но Аарон понимал, что Вэл расстроена не из-за того же, из-за чего и он, но сейчас дело не в этом. Он не мог спокойно смотреть на то, что ей больно. И он не собирался злорадствовать, даже если часть этой, пусть и одной – единственной неприятной минуты, о которой она даже не вспомнит, умудрился причинить ей он сам. Аарон не собирался трясти Вэл за плечи, стоять перед ней на коленях, умолять очнуться, одуматься и попробовать ещё раз. В душе он отчаянно желал этого ещё одного раза для них, но сам не был готов к этому. Он не готов был делить её мысли с другим, снова переживать то, какие она взгляды кидала на понравившихся ей молодых людей. Он был слишком вымотан, и главное – знал, что пропустил тот момент, когда она отдала сердце другому. А он слишком привык, что они больше не вместе, так, как привыкаешь, к примеру, жить без руки после операции. Так, что однажды ты просыпаешься и понимаешь, что не чувствуешь, что лишён чего-то жизненно важного, без чего тебе хочется перестать дышать. Но, вместе с тем, ты навсегда останешься изуродован и лишён весомой части плоти, которая восстановлению не подлежит. Он не знал, какого чёрта идёт у Вэл на поводу, ведь она очень здорово перевернула всё с больной головы на здоровую. Он всего лишь сказал, уже сам не помнил к чему, что встречался с другими когда-то, в то время как она признавалась перед ним в любви к другому мужчине. Но Вэл всегда умудрялась выкрутить ситуацию так, что виноват оказывался Аарон. Но, самое мерзкое, что сейчас он действительно ощущал себя не обиженной жертвой, а виноватым и бестактным чурбаном. Ведь внутри он не мог не отдавать себе отчёт, что, если Вэл была такой ранимой сегодня из-за ностальгии по своему ковбою, то он был неожиданно раздражён из-за их ссоры с Беатой.
-Ладно, Вэл, ты прости меня. Не знаю, какого чёрта я всё это говорю. Меньше всего я хотел тебя обидеть. Не расстраивайся, просто я – идиот, ты же знаешь.
Аарон примирительно идёт на попятный. Против её глаз, её увлажнённого взгляда – не попрёшь. Ему кажется, будь Вэл на войне, и то все бы точно сложили оружие, лишь бы не поранить маленькую принцессу. И он – в первых рядах. И всё же, Аарон не терял надежды вразумить Вэл, напомнить ей, что она приняла то верное решение не зря. И он лишь пытался ей донести, что давит на это исключительно ради её душевного равновесия, а не из своей личной выгоды. Хотя, разве мог он в этом поручиться? Он до сих пор был уверен, что они с Вэл были куда лучшей парой, чем она с этим ковбоем, рядом с которым должна была быть какая-нибудь колхозница, упоённо удобряющая грядка. Разумеется, высказать это вслух он не решился, обрамив личико Вэл ладонями и заставив её на себя посмотреть, а себя – говорить предельно мягко, хотя, конечно, в своей обычной немного весёлой манере.
-Ну конечно. Весёлая была сказка, раз ты поспешила из неё ретироваться. Вэл, эта жизнь не для тебя, и ты это знаешь куда лучше, чем я. Просто до конца не можешь себе в этом признаться. Что с милым в шалаше долго рая не будет.
А потом она задала вопрос, который он боялся услышать. Он мог счесть его риторическим, но сам посмотрел на Вэл унылым, полным тоски взглядом, который красноречивее любых речей выражал его мысли по этому поводу. Да не за что мне тебя прощать, Вэли. Ты не виновата в том, что сердцу не прикажешь. И ты полюбила другого. Конечно, мне было бы проще, если бы я мог тебя в этом винить. Мне тебя всё ещё не хватает, малышка. Даже не знаю, какого чёрта я сюда приехал. Хотя, наверное, поэтому и приехал.
-За обман тебя я бы тебя простил. Правда. А твой ковбой...да кто его разберёт? Я могу говорить только за себя. Например, позволю себе пофантазировать, что за меня перед кем-нибудь ты вступилась бы столь же рьяно.
Он грустно улыбнулся, уперев взгляд в пол и пытаясь справиться с собой. Он здесь, чтобы поддержать Вэл, а не усложнять её жизнь, и его исповедь только испортит всё, даже если ей наивно казалось, что это могло бы её спасти. Ему захотелось закричать, что они совершили ошибку, расставшись, и что ещё большей ошибкой было терять друг друга с каждым днём всё сильнее. Он потерял её и, видя, как загорается её взгляд при одном слове – ковбой – ком в горле и где-то в сердце становился невыносимым. Настолько, что он, словно в прострации, накрутил её локон на своё запястье, нежно лаская его, а другой рукой притянул к себе Вэлари за шею, так, что их лица оказались на слишком опасном друг от друга расстоянии, а он не мог оторвать от неё взгляда, он не мог на неё насмотреться также, как нельзя в прок напиться любимым напиткам, зная, что больше он тебе не достанется. Но он не мог коснуться её губ. Не потому, что это было неправильно. Он не мог себе это позволить по ста миллионам причин. Но…Выросший возле двери, словно чёрт из табакерки, охранник, стал для него глотком здравого смысла, Аарон встряхнулся и, подойдя к нему, поинтересовался, в чём дело. В этом доме даже для персонала он до сих пор был своим человеком, в то время, как того ковбоя никогда не приняла бы даже прислуга, не то, что родители Вэл или друзья. Разве что, кроме Крохи, которая готова была поощрять любую её блажь, не думая, что та могла идти её Сильвер во вред. Через минуту он вернулся к Вэл, чтобы объяснить, что там случилось, мысленно костеря на все лады то, что родители Вэл умудрились спихнуть затею с пристройкой на сидящую дома дочку. Нет бы на Черри, тогда бы им не пришлось прерываться из-за ерунды, хотя недавно казалось, что так будет лучше. Но теперь у него снова отнимали Валерию, и Аарон не был этому рад.
-Какие-то строители заявились. Что же это, мой приезд так сбил тебя с толку, что ты забыла о такой важной встрече?
Его глаза умоляли – Соври. Я тебе всё равно не поверю, но мне так будет спокойнее.
Скрытый текст

любима, да, Моулди настойчивый чувак, прёт напролом и даже не извиняется за бесцеремонность!))) так что дальше Вэл, а потом Моди пишет!)))

 Отправлено: 03.04.12 14:59. Заголовок: - Можно подумать, чт..

- Можно подумать, что я не страдала.
Фыркает она, делая вид, что не заметила его замешательства, когда он это выпалил. Молодые люди же не страдают, разве мог бы он ей в этом признаться? Пусть она и фыркает, пусть она и отгоняет из себя все мысли, слишком эгоистично. Ей не все равно на то, что она читает в его глазах, она ведь не злая девочка и она к нему правда относится очень хорошо. Просто, она ведь не виновата, что влюбилась в другого. Она ведь была готова быть с Аароном и она правда верит в то, что он сам виноват, если бы не его извечная Беата и если бы он не заставлял ее ревновать и злиться, то они были бы вместе. Просто Вэл была такой принцессой, которой было очень важно быть единственной. Валери смотрит в глаза Аарону, виновато опускает глаза, у нее не получается выдержать его взгляд. Где-то в глубине души, она все еще к нему неровно дышит, просто это совсем разные вещи. То, что она чувствует к ковбою и то, что она чувствует к Аарону. Аарона ей никуда не хочется отпускать, ей хочется эгоистично, чтобы он все время был с ней рядом, никогда ее не забывал. Она его и не отпустит, она представляет, что он ее забирает, всякий раз, когда ей плохо, она ложится спать и думает о нем и о том, что она ее все еще любит и, если она попросит его спасти ее, то он будет спасать. Что касается ковбоя, она не хотела его видеть. Она хотела его забыть и мечтала о том, чтобы он вообще уехал из города и тогда ей было бы проще пережить свой побег.
Ей хочется сказать ему очень много и сейчас, когда она особенно ранима, она уже даже готова сказать ему, что им нужно начать сначала. Попробовать, чтобы он помог ей забыть ковбоя. Это было бы ужасно эгоистично, просто слишком, но она бы так могла сделать. Но она ничего ему не говорит, только кивает, как будто бы соглашаясь с тем, что он идиот.
- Я ушла, чтобы его спасти, Аарон. А так я бы осталась навсегда.
И, когда она это произносит, она на самом деле пытается в этом убедить саму себя. Ведь так же звучит красивее, так должна была поступить принцесса, а не сбежать по той причине, что ты устала существовать в нищете и играть роль той, что ни разу не надевала туфли от Кристиана Лабутана. Она не может сказать честно, что ее просто тянуло обратно, на вечеринки, к красивым платьям, кафе, кино, флирту и так далее. К ее привычной красивой жизни, она не может признаться в этом, потому что это как-то не по-принцессенски. А так звучит красиво и благородно, он спасла его. Спасла его от того, чтобы он стал не на тот путь. Определенно, она будет придерживаться это версии.
- Ты бы меня за все простил? Мне повезло…
и вот в этот момент она понимает, что ее ошибкой было позвать к себе Аарона. Ее ошибкой было вести себя таким образом сейчас, когда она особенно уязвима и чувствует себя очень одинокой. И, конечно, она к нему тянется. Конечно, когда его рука касается ее волос, она вздрагивает и смотрит на него своими большими глазами. Смотрит прямо, куда-то прямо в душу. Ей совсем не хочется его целовать, так уж вышло, что сейчас хочется целовать только своего ковбоя. Ей нужна поддержка, ей нужно, чтобы ее обняли и говорили, какая она замечательная и прекрасная.
Валери буквально от него отпрыгивает, садится на диван, подбирая под себя ноги, она так привыкла, что за нее все делают, что просто наблюдает за общением Аарона с охранником. А потом, когда тот возвращается и говорит про каких-то строителей, она сначала отрешенно кивает, а потом хмурится. Медленно поднимается со своего дивана и бежит к окну. Прикладывает ладошку к своим губам, в ужасе поворачивается на Аарона.
- Аарон! Спрячь меня! Сделай что-нибудь. Что же делать что же делать?
Она начинает метаться по комнате, словно раненый кролик. Красивее было бы сравнить ее с тигрицей или львицей, но Валери совсем не была похожа на тигрицу. А вот на кролика в самый раз. Валерия вихрем, буквально пулей влетает наверх, чтобы быстро переодеться. Она даже сама от себя такой прыти не ожидает, потому что обычно она одевается очень медленно и часами крутится около зеркала, но тут уже буквально через две минуты, уже сбегает вниз по лестнице, не давая сказать ни слова ошеломленному Аарону.
- Скажи, я похожа на бомжа? Я должна быть похожа на Лану, на Лану я должна быть похожа.
Она очень сильно паникует. Она даже никак себя взять в руки не может, когда пытается подобрать разбросанные конфеты, но очень быстро на это плюет и хватает Аарона за руку и умоляющим взглядом смотрит на него.
- Пожалуйста, спаси меня. Я обещаю, что в последний раз. Мы сейчас с тобой выйдем на улицу, ты будешь называть меня Ланой и обнимать. Как будто бы это твой дом и у нас с тобой роман и я просто была у тебя в гостях.
Конечно, это не в последний раз он ее спасает, по крайней мере это она говорит только лишь для красного словца. Она его буквально силой вытаскивает на улицу и там взгляд ее сталкивается с голубыми глазами ее ковбоя, когда в сердце что-то щемит. И она отпускает руку Аарона, понимая, что на самом деле ни черта ее уже не спасет. И сердце падает куда-то вниз.
- Здравствуйте, мой жених вынужден уехать, ничего страшного, если я прослежу за вашей работой, это не будет противоречить договору, что я здесь не проживаю.
Правда голос звучит слишком неуверенно и в глаза она не смотрит ковбою и рука Аарона где-то слишком далеко.

 Отправлено: 20.04.12 10:44. Заголовок: У Моулди впереди тяж..

У Моулди впереди тяжёлый, трудовой день, который воодушевляет насыщенностью – он со своей небольшой бригадой будет работать на частном участке –волшебно получить возможность создать что-то в тот момент, когда в жизни разрушена несущая стена. Хлои обещала затариться продуктами и приготовить ему человеческий ужин, а то Моди уже почти докатился до того, чтобы питаться вместе с Щенком. Она вытолкала его с утра ещё раньше, чем он должен был встать, решив покончить с его любимой привычкой разбрасывать вещи и пыль по дому, сказав, что если, вернувшись, он ступит на порог в грязной обуви, она его придушит половой тряпкой, которой, так и быть, протрёт пол. И теперь он докуривал сигарету, собираясь знакомиться с хозяевами дома – семьёй Асти. В его договоре указаны только родители, но он слышал, у них есть ребёнок. Холёный, наверное, раз уж единственный. Впрочем, скоро ему представилась возможность убедиться в этом. Он застыл, как увязший в своём же бетоне, а глаза его медленно стекленели, в них не загоралась, а угасала жизнь, а он из человека превращался в пустую тряпичную куклу с соломой вместо того, что было внутри. И оставалось только поджечь.
-Рад знакомству.
Моулди вымученно улыбается, пытаясь замять то, как скрипит голос, словно покрывшийся ржавчиной за неимением собеседника. Хлои вернулась недавно, так что его голосовые связки, заросшие мхом, ещё не успели вспомнить, что когда-то он умел сносно общаться с людьми. Сколько бессонных ночей, душевных срывов, пытающих снов, возвращающих в прошлое, написанных и неотправленных писем, потраченных нервов, здоровья, на которое она махнула рукой, посторонних глаз, в которых он пытался найти хотя бы кусочек её, а всё, что он сумел выдавить – рад знакомству? Он не был любителем пахать днём и ночью на богатеев, хотя относился к ним с привычной долей невозмутимости, предпочитая «любить» их со стороны. И специально приткнулся туда, где не мог бы столкнуться с ней. И именно здесь встретил Лану. Не будь всё так печально, он бы поверил, что жизнь – забавная штука. Молодой человек, тесно прижимающий к себе его Лану, словно удерживая рядом с тобой за талию, начинает говорить, а ему хочется просто крикнуть, что ему не нужно сгребать её в охапку. От него она не убежит. Это уже проходили, и под раздачу попал не блондин. А Лана не любит повторяться.
-Я могу задержаться, моя дорогая, если тебе не по душе оставаться одной. Молодой человек, имейте в виду, моя невеста девушка нежная и ранимая, так что ведите себя предельно вежливо.
Он машинально пожимает руку светловолосому и смотрит в его глаза только затем, чтобы не заглянуть в её. Моулди замер, как истукан, боясь даже вздохом спугнуть своё видение. Хотя, разве в таком интерьере хотел бы он встретить свою Лану? Разве в его мечтах её собственнически обнимал богатенький кошелёк? Сколько раз в голове он прокручивал эту встречу и даже время от времени тренировал взгляд обиженной гордости, но, при виде её такого родного лица, оборона схлынула ливнем, грозившая обрушиться на его же бедовую голову. Был бы он сопливой девчонкой, у него бы задрожала нижняя губа от обиды, от боли, но вместо этого он поскорее убирает в карманы руки, непосредственно пожав плечами, мол, не хочет запачкать одежду клиентов, но на самом деле старался удержаться, чтобы не раскрасить этому пареньку нос. Ему чертовски больно. А она всё такая же изумительная, но уже совсем далёкая. И Лана смотрит так странно, умоляюще словно. Наверное, безмолвно просит не обижать её новую любовь. Это несправедливо тем сверху, кто отсыпает чувства, давать их той половинке, что принадлежит другому. Что принадлежит ему. По крайней мере, так было раньше. Он опускает взгляд грустных голубых глаз в землю, но успевает заметить, что у парня, которому так хотелось накостылять, взгляд подозрительно похож на его, отражая такую же тоску по недостижимому. Но вот некогда ему разбираться в его эмоциях, Моди слишком подавлен и лихорадочно пытается сообразить, сколько у них с Ланой времени. И для чего теперь им это время нужно.
-Красивый дом, а после нашей работы будет ещё красивее, обещаю. Только не в доме счастье. Мне кажется.
Лана провожает жениха до ворот и завывания майского ветра мешают несчастному строителю, занятому проклятиями в сторону дня, когда в голову взбрело взять в руки кирпич и что-то придумать с его участием, расслышать негромкий, но горячий шёпот Аарона, когда тот кладёт свои ладони поверх плечей своей невесты. Моулди не вздыхает и отворачивается.
-Вэл, и что теперь делать? Ты же понимаешь, что я не смогу каждый день изображать из себя любимого сына твоих родителей, хотя бы по той причине, что они как-то упустили этот момент.
Лана возвращается к Моди, а тот не может смотреть на неё и опирается на свою лопату, как на последнюю соломинку, удерживающую её от краха и вдавливая в землю так, что его в пору уволить уже за это. И вдруг решительно поднимает взгляд. Она решила, что её жениху не обязательно знать о былых отношениях? Что ж. Пусть будет так.
-Хорошо, мисс Тьюнер. Может быть, поделитесь со мной мыслями, что именно Вы хотите увидеть? По поводу этой пристройки. А то вдруг я что-то сделаю не так и работу придётся начинать заново. А Ваш жених, наверное, хотел бы поскорее избавиться от посторонних в своём доме. Я бы хотел.
Он говорит достаточно жёстко. Пусть думает, что он всё помнит, и что ему всё равно. И в душе его что-то болеет, переворачивается, а она умеет читать его глаза. Потому он и прячет их от неё. Он готов сам что-то сделать не так, лишь бы затянуть строительство и хотя бы немного побыть рядом с ней, чтобы упиться хотя бы ему запахом, пусть теперь он и не имеет права приблизиться и вдохнуть его полной грудью. Он хочет, чтобы ей было больно, также, как и ему, но не может ей эту боль причинить. Просто не может. И сдаётся на её милость. Фрэнк, конечно, мастерски латает сердца людей, но ему вряд ли сможет оказать такую услугу.
-Лана…я, наверное, должен спросить, сделал ли тебя счастливой твой жених и с мелодрамой во взгляде пожелать вам счастья в будущем. Чёртас два. Но ты ответь. Почему не я? Почему ты сделала всё для того, чтобы рядом с тобой теперь был другой? Чтобы ему ты родила детей, а он бы любил тебя. Не сильнее, чем я, не надейся. Я даже не спрашиваю, за какие заслуги ты его выбрала. Просто почему не со мной?
В его голосе не слышится отчаяние, только такая вселенская грусть, что он мог бы накрыть ей весь мир. И всё же, стоило пережить этот момент, чтобы узнать почему. Он поднимает глаза на неё и упирает свой взгляд её. Он хочет смотреть на неё с тем упрёком, что не мог отпустить, но думает, что она также желанная для него, а у неё есть жених. Ему даже в голову не приходит абсурдная идея о том, что Лана могла его разыграть, он даже не думает, что она оставила его ради своего блондина. Лана была не такой и не променяла бы их счастливый уют на холодный дом, который не сможет заменить ей всё на свете. В этом он уверен, но он также видел, что что-то она нашла в светловолосом. Они так держались за руки, что сразу было видно, что между ними что-то есть. Но настоящее ли это? Моди присаживается на корточки, и, коснувшись её ботинка, поправляет её развязавшийся шнурок и думает, что он дуралей. Был бы умным, дал бы ей упасть. Чтобы всё же ей было больно. Нет, чтобы у него появился повод её поймать.

 Отправлено: 20.04.12 19:54. Заголовок: Когда она прощается ..

Когда она прощается с Аароном, то только рассеянно касается своей щекой его щеки и постоянно твердит ему «спасибо». Да ведь она была уверена, что он ее спасет, она была уверена, что это он спасет ее от такой огромной и бескорыстной к ней любви. Ей нравилось думать, что она такая принцесса и он сделает для нее все. Даже если это было не так, но она так будет думать до самой своей смерти, потому что уже давно расписала для всех роли в фильме под названием «жизнь Валерии Асти». Вот у Аарона была такая роль. И она даже не допускает мысли, что он мог просто благородно не уничтожить ее сейчас, но помочь, труда ему это не составило. Она думает, что все от большой и чистой любви. Но она не касается даже губами его щеки, только щекой, боится предавать своего деревенщину сейчас. Вообще боится и не хочет. Возвращаться туда не хочет. Но идет к нему, ноги ватные.
- Вам ведь должны были сказать, какой должна быть эта пристройка. Я только буду.. присматривать. Я не разбираюсь. Я Вам доверяю.
Голос как будто бы чужой и слова как будто бы чужие. Потому что сказать хочется совсем не это все. Ей хочется извиниться, спросить как там живет ее щенок без нее и как вообще без нее живет он. Хочется спросить, бросил ли он свои темные дела, когда у него больше нет ее, с такими дурацкими запросами, которых он никогда не понимал. Спросить у него, может рядом с ним уже кто-то есть, какая-то девушка, которая не пытается его переделать. Такой вопрос не задаст, конечно, у нее же как у кролика сердце разорвется от инфаркта. Если вдруг рядом с ним кто-то уже есть. Он же видный, она видела, как на него смотрели все эти деревенские красотки – кровь с молоком. Она должна произносить какие-то другие слова, а она играет какую-то дурацкую роль, причем не слишком умело. Зачем? Валери понимает, что надо уходить и поэтому она даже делает шаг в сторону, когда он опускает глаза, ей кажется, что, если она сейчас уйдет, то все будет нормально.
Но он снова ее задерживает. Он говорит и у нее внутри все переворачивается и больно сжимается. Это не метафора, у нее правда, все сжимается так больно. Она даже готова согнуться пополам.
- Мне… я просто…
она ведь трусливая такая, поэтому и вещи свои собрала, когда его дома не было и так трусливо убежала. Ему в глаза она бы никогда ничего не смогла сказать. Если такие девушки, которые уходят, а потом вот так в глаза могут произнести страшные слова, как «я больше не люблю тебя». Еще можно сказать, что он не делал ее счастливой, что ее новый жених сделал ее счастливой. Она приняла попытку, чтобы вот так красиво сказать, как в фильме. Но ведь это может значит, что он больше никогда ее не простит и перестанет смотреть на нее такими глазами. У нее получилось его отпустить, когда она не смотрела ему в глаза. А сейчас отпустить его никак не получается и вместо пафосного я больше не люблю тебя, она заикается. Если она ему сейчас это произнесет, он же навсегда на нее обидится. Она мыслит как ребенок, да. Но сейчас, глядя ему в глаза, она не может себе позволить вот так взять и его от себя оттолкнуть.
- Мне с ним спокойнее. У нас с тобой был какой-то кризис, я его испугалась, я устала, мне нужно было отдохнуть.
Она сама не понимает, что несет. Потому что все должно было быть не так и она даже сейчас не может сказать ему всей правды. И смотрит жалобно, как побитая собака. А, когда он наклоняется, чтобы поправить ей шнурок, она и вовсе готова разрыдаться. И вот разрыдалась бы, но уже не повезло Аарону и она вроде как наревелась вдоволь. И, когда он поднимается и она смотрит ему в глаза, то ей хочется выть от того, насколько он красивый. Правда. Ведь у нее так много было ухажеров, она была такая легкомысленная. Но он и вправду был самым красивым. Она его, как увидела, у нее сразу дыхание перехватило, ради таких глаз она могла и Ланой притворяться. Да хоть пупсом резиновым, кем угодно. И вот сейчас она снова перед ней, такой же красивый, с такой же щетиной, такой же мужественный и в то же время трогательный как ребенок. У нее на глаза слезы наворачиваются.
- Мне очень очень жаль. Мне было очень хорошо с тобой и ты самый замечательный. Просто тебе нужен кто-то другой. Я знаю, что я не имела права выбирать за тебя, но так будет лучше, ты поверь.
Все это время она смотрит куда-то в пол и тараторит словно заученный текст. Да и она даже почти говорит правду. Просто на самом деле правда другая, та, которая гласит, что она просто устала, просто испугалась и решила, что ей лучше снова быть покрытой бриллиантовой пылью. Но она ошиблась и она себе не признается в этой ошибке и в этой правде.
- Я некрасиво ушла и кое-что не сделала. Об этом я жалею. Я не попрощалась с тобой нормально. Можно я тебя обниму, пожалуйста.
Она вообще была принцессой, которая делала все, что хочет. Но сейчас замолкает внезапно, потому что эти слова ей даются так больно. Она не такая уж сильная и сдерживается из последних сил, чтобы не зарыдать в голос, словно маленький ребенок. Хотя кем она в сущности была?

 Отправлено: 21.05.12 11:10. Заголовок: Надо бы сказать что-..

Надо бы сказать что-то жёсткое, отвратить её от себя. Надо бы причинить ей боль в отместку. Надо, чтобы у неё глаза до утра были красные. Нет и ещё раз нет. У Моулди своё видение жизни. Многие бы решили, что он ведёт себя, как тряпка, но в его представлении тряпками были те, кто шли на поводу своего самолюбия и добивали родных, лишь бы не гореть в одиночестве. Плевались огнём и кричали, что им наплевать. А на самом деле только сильнее разогревали пожар. Он смелый, на самом деле. И не боится признаться ни ей, ни себе, что серьёзно пропал. Что он любит её как-то надрывно, отчаянно, безнадёжно, особенно оттого, что видит в её глазах, что она любит его в ответ. Но эта любовь для них теперь скорее наказание. Потому, что оба достаточно сильные люди, чтобы жить дальше. Как-то жить. Проблема в том, что без неё ему жить вовсе не нравится. И даже Щенок не может отвлечь его от проблем и снова превратиться в того беззаботного Моулди, кто всегда ласково трепал его за уши.
-Вы с ним вместе смотритесь. И это самое страшное. Я и сам вижу, что он подходит тебе. Он сможет дать тебе всё, что ты захочешь, а я выпал не из твоего романа. Ни в одной истории принцесса и ковбой пересекаться не должны. Моулди жил в иллюзорном мире, он мог так увлечься чем-то, что забывал, что нужно есть и спать. Он буквально воспринимал эти увлечения – взять, к примеру, ковбойские. Ну может адекватный человек разъезжать посреди машин вместе с лассо. В тот день показывали фильм с героем Хью Джекмана, и шериф полиции решил, что Моди впечатлился сценой, где лихой парень на коне загнал грабителя, прихватившего сумочку его дамы, в угол. Моди оскорбился. Он ведь ощущал себя Клинтом Иствудом, свободным и отчаянным. Он был большим ребёнком, немного наивным, немного слишком фантазёром. Он старше Ланы почти на десять лет, и она не вела себя, как умудрённая жизненным опытом, но порой проявляла больше благоразумия чем тот, кто в силу хотя бы возраста должен был быть опорой. Но не сумел ею стать. От того, с кем чувствуешь себя защищённой, не убегают к другим. Ему кажется, что они всю жизнь были вместе, с рождения, потому, что он уже не может отделить себя от Ланы, вспомнить, как жил до неё, точно также, как никто не может представить сам мир до собственного рождения. Он взрослый мальчик, и ему пора научиться не разбиваться.
-Ты и не выбирала за меня, Лана. Ты выбрала за себя. И это твоё право, потому, что и жизнь тоже твоя. Ты выбрала, как и с кем хочешь жить.
Он думает, что она хочет утешить его этой лапшой на уши, что она ему не пара, чтобы ему было не так горько, но она и так на многие жертвы шла ради него. А у неё появился жених, с которым спокойно. Это ведь так ничтожно мало для неё, разве нет? Это не просто красивое слово. Это значит, что она станет его женой, и что он отнял у Моди счастье лелеять детей с её глазами. Моулди не уверен, что не ненавидит Лану в этот момент. Он не знает, захочет ли увидеть её, когда долг его службы закинет прочь, что выдержит на этом участке хотя бы сегодня. Но в душе всё равно будет ждать её. Он любит её так сильно, что ему всё равно даже, если у неё будет ребёнок от этого Аарона. Он сумел бы полюбить её малыша также сильно, как и её. Он на самом деле привязан к ней чем-то незримым, но очень крепким. Он бы смог полюбить её малыша, но он не знает, сможет ли когда-нибудь простить ей то, что так сильно её полюбил. Иногда он бывает ужасно чёрствым и даже глухим к мольбам.
-Ты меня совсем не забыла. Вот я хотел переехать, потому, что дома всё дышит тобой, каждая ведь. Стена, окно. Но, теперь вижу, что это не выход.
Сердце – сплошная рваная рана. Моди многое может понять, но его тошнит от обмана. Лана знает об этом, но она также знает, что его обвести вокруг пальца проще простого, он доверчивый малый. Он ведь даже не думает в этот момент, что странно, что Лана встретила его в привычной для их дней одежде, что с её женихом в этом несуразно большом особняке она вряд ли бы стала так рассекать. Моулди уверен, что ей незачем говорить ему неправду. И, кстати, мысли не допускает, что его Лана может быть с Аароном из-за его кошелька. Он её хорошо знает, и ему кажется, что она даже подарки его принимает неохотно, ей ведь не это нужно от жизни, ей была важна душа. Духовная близость, она не была бы с ним столько времени, если бы хотела от жизни взять что-то из другой оперы. Он не может даже зайти в их парк, где почти каждое утро покупал фаст-фуд, а потом в одном небольшом магазинчике тщательно выбирал ей салаты, придираясь к всяким показателям и странным добавкам. Он очень заботился о своей девочке, но, наверное, не в том, что было ей нужно. Он больше не может бывать в этом парке. Залезть на качели с каким-то мальчишкой, потому, что на этих качелях сидела она, и даже воздух пропитан её именем. Он видит её очертания даже в облаках, но во сне она к нему не приходит. Она не зовёт его даже там, потому, что он, в этой новой жизни, вдруг из любимого сделался лишним. Мужское самолюбие есть даже у простетских ковбоев, и ему его защемило.
-Я смотрю, ты вошла во вкус делать мне больно. Я не могу сейчас обнять тебя. Ведь тогда я почувствую, что это всё. А я не могу просто взять и выкинуть тебя из головы. Я мальчик из выдуманного мира, а ты – девочка из настоящего. Но без тебя мой мир развалился. Так что я брожу где-то тут, рядом.
Он не мямлит, он говорит невозмутимым голосом. Со стороны могло бы казаться, что издевается он. Но Моулди флегматичный, он не из тех, кто будет бешено размахивать руками и доказывать что-то с пеной у рта – если, конечно, речь не шла бы об очередном ковбойском завихрении. Он часто превращался в весельчака и однажды со словами «смерть бледнолицым» и своим не заряженным пистолетом чуть не довёл до инфаркта разносчика пиццы. Он не понимает, что человек не мог догадаться, что оружие не могло причинить ему никакого вреда, а сам Моди не обидит и мухи. По крайней мере, если слишком не заиграется. Лане нужен тот, кто будет крепко стоять на ногах и сможет ловить её, когда ей захочется от земли отрываться, чтобы вернуть на место. А он мог только взять её за руку и полететь вместе с ней. Он совсем не умеет её возвращать. Моулди не даёт Лане обвинить руками свою шею, ведь это будет значить «прощай». А он не хочет прощаться, и не пойдёт у неё на поводу, чтобы у них был шанс. Он верит, что этот шанс ей тоже нужен, просто она пока не знает зачем. А знает ли он? Моулди берёт её ладонь в свою – широкую, тёплую и немного подрагивающую так предательски и прижимает к своему сердцу, не отпуская. Ему хочется до неё достучаться, если она не слышит его слова, пусть почувствует, что с ним творит одно только её присутствие. Как же хочется прикоснуться к её щеки, поцеловать её волосы. А ему больше нельзя. И сердце мечется, рвётся к хозяйке, оно давно уже ему не принадлежит. Его удивляет, что оно стучит внутри, потому, что она вырезала в неё дыру и это сердце забрала. Когда ушла и забрала свои вещи, и его сердце с душой. И он теперь бродит неприкаянный и не может найти покоя, как непристроенная душа. Он рад бы знать, что у неё всё хорошо. Но смотрит в её глаза и видит отражение своей боли. Она правда верит, что так будет лучше. И знает, что совсем не счастлива. Он нехотя выпускает её ладошку и ошарашено наблюдая, как её пальцы соскальзывают с его. Не прощание.
-Я не знаю, что дальше, Лана, не знаю. Голова диктует одно, а сердце совсем другое. Я хочу поступить так, как тебе будет лучше. Но не уверен, что смогу так сделать.
Он с ней честен. И не знает, будет ли бороться или отпускать, но решение примет сам.

 Отправлено: 21.05.12 15:16. Заголовок: Она носком ковыряет ..

Она носком ковыряет землю и старается не реагировать на то, что она с Аароном хорошо смотрится. Она тоже так считает, но что она может сделать, если сердце от него совсем не бьется, так как нужно и не билось никогда. Хотя когда-то ей казалось, что она в него очень влюблена и поняла она, что ошибалась только в тот момент, когда встретила своего ковбоя. Но она и сейчас думает, что с Аароном они могли бы быть хорошей парой, правда с другой стороны хочется сказать ковбою, что с ним ей было лучше. А она уставилась куда-то в землю влажную и не может поднять на него глаза, потому что он и сейчас остается таким же… удивительным. Ей хочется, чтобы он накричал на нее, сказал, что она мерзкая и вероломная, что она сделала ему больно и он за это ее ненавидит, за это ее никогда не простит. Тогда она бы плакала, но понимала, что ей некуда возвращаться, ей бы тогда было проще все это пережить. А он остается таким же. С глазами ангела и это режет еще больше, чем то, что он мог бы ее ненавидеть.
- Я скучаю по нашему дому. Иногда.
Она говорит по нашему дому, это вырывается случайно, а потом она добавляет торопливо это «иногда». Сначала говорит правду, а потом обманывает. она, конечно, скучает, но она так же старается думать о своем будущем. Все, что начинается с лжи, не имеет никакого будущего. Да она сама виновата и принцесса должна расплачиваться за свои ошибки. Она скучает по его дому, а, когда она была с ним, то она скучала по своему дому. Она сама как будто бы не понимает, что ей было нужно. Это ее даже саму раздражает, и раздражает то, что она все так же не может поднять глаза и посмотреть на него. Сейчас кажется таким глупым, что она так сбежала, оставила щенка, оставила его и непонятно, кто из них был более беззащитным. Щенок с глазами на мокром месте или Моди с глазами ангела.
- А это еще не все? Ты думаешь, что это еще не все?
Никакого хамства, ничего. Как бы странно это ни звучало, но сейчас она у него это спрашивает с надеждой. Валерия ведь не была какой-то стервозной, не была высокомерной, не была сильной. В ней было много всего от ребенка, даже слишком много и она хоть и приняла решение, но сейчас она уже жалеет о нем настолько, что готова броситься ему на шею и молить принять ее обратно. Она не умеет быть категоричной. Ей бы гордо решить, что раз она приняла решение, значит нельзя его менять, но это ведь Валери, она может быть и не меняла бы внутри решения, если бы его не увидела, а сейчас она вообще запуталась.
А еще он выпускает ее руку и называет ее Ланой и это ее отрезвляет, хотя две секунды назад, она готова была броситься ему на шею и просить, чтобы он принял ее обратно и снова ехать туда к нему в дом. Но это «Лана» напоминает о ее лжи. И здесь она понимает, что лгала, что относилась к нему не так, как было нужно и лгать больше не может. Но и правду сообщить не решится, слишком трусливая. Но она хватает его руку и не выпускает.
- Я не хочу, чтобы это было концом. Я очень скучаю по тебе, но вместе мы быть не можем, я знаю, что это звучит глупо. Поступи так, как мне будет лучше. Но я сама не знаю, как мне будет лучше.
У нее такая дурацкая привычка всех около себя удерживать, строить себе какие-то запасные варианты, постоянно притягивать, а потом отталкивать. Так было с Аароном, так было со многими и раньше, но с Моди все иначе. Его нельзя ставить на один уровень со всеми остальными, на которых было по большому счет ровно. Кто-то нравился больше, а кто-то меньше. И она не хочет его отпускать, но не из-за своего тщеславия, как обычно бывает. Сейчас другое, она на самом деле не хочет, чтобы это было концом. Она очень хочет его обнять, но прислушивается к нему и не делает ему еще больнее, но ничто не заставит ее выпустить его руку из своей ладошки. Иначе она сломается и начнет рыдать и просить его, чтобы он ее забрал к себе.
- Если бы я вернулась, ты бы простил меня? Или… если бы ты узнал, что я не такая, какой ты меня привык видеть? Что я хуже, что я обманщица, что я…Смог бы ты полюбить меня снова, если бы узнал, что я другая? что ты не смог бы мне простить?
Она все равно его уже предала. Все отвечают на этот вопрос, что не простили бы предательства, а она бы не простила ему, если бы он ее разлюбил. А что не простил бы ей он? Обман? Измена? Или то, что она его бросила? Или что она бросила их щенка? Или что не попрощалась? Пусть тоже не простит ей только то, что она его разлюбила, потому что она его не разлюбила и значит у нее еще есть шансы. Она стоит перед ним в таком наряде, в котором она не собиралась никуда выходить, она изображает сейчас из себя девочку из бедной семьи, которую он полюбил. Она понимает, что это все выглядит нелогично, девочка в некрасивой одежде, ее богатый жених, который уходит, чтобы она проследила за какой-то постройкой. Будь на месте Моди Ааарон, то он бы сразу что-то заподозрил бы, он никогда не был таким наивным. Но с другой стороны она и полюбила, возможно, эту его доверчивость, ковбой с глазами ангела, который верит каждому ее слову. Которым не верит даже она.

 Отправлено: 30.05.12 14:32. Заголовок: Наши чувства, они уд..

Наши чувства, они ударяются о стены, и я вижу искры от этих ударов. ©
-Я читал книгу, которую ты мне подарила. Там много красивых легенд. Один рыцарь встретил фею, которая сразила его наповал, он увёз её и забыл о цели своего путешествия. А на утро он обнаружил, что её нет. Он не знал, это в природе фей, и от их желания не зависит – они привязаны к своему миру и, даже чувствуя, тянутся к небу и солнцу и не могут долго бродить по грешной земле.
Кажется, он такой романтичный юноша, но Лана прекрасно понимает, что он имеет в виду и на что намекает. Он не давит своими словами, но он действительно силится понять её и не может. Зачем она ушла, если смотрит на него по-прежнему, даже больше. Ведь раньше он всегда был под рукой, а теперь их разделяет невидимая, но вполне ощутимая, стена. Они не стал говорить, что тот рыцарь умер от той силы любви, что не мог утешить ничем. Он не хочет, чтобы ушки его ранимой девочки слушали это. Его голос и так звучит с драмой, хотя та история могла бы казаться и светлой. Он не стал говорить, что неделю их Щенок почти не есть, только иногда скребёт что-то только из рук Моди, и, как верных Хатико, не хуже Моулди ждёт свою хозяйку и порога, и даже самыми холодными ночами он с упрямством выскальзывает за дверь, даже когда Моди снова и снова силой затаскивает его в дом и пускает к себе на кровать. Он не говорит о том, что к нему неожиданно нагрянула Хлои, потому, что Лана болезненно реагирует на любых людей в жизни Моди, хотя он не поймёт почему. Но он в последнее время, когда она была сама не своя, чувствовал, что ей не хватает чего-то. Не другого мужчины, не в плане любви. Это было что-то другое, и, возможно, что-то более важное, чем все подсказки сердца.
-Это же просто дом, Лана. Деревяшки с цементом, от которого через годы ничего не останется. А я по тебе скучаю. Иногда довольно часто. А ты правда ещё хочешь слышать, что же я думаю? Иногда мне кажется, что мы не должны были встречаться и пересекаться в этой вселенной. Но мы умудрились нарушить все законы природы, и от этого оба страдаем. Красивая сказка, как тебе кажется?
Каждый переживает в себе своё и отгораживается от раздражающего мира без возможности целовать губы любимого человека по-разному. Он придумал себе сказки, которые были гораздо добрее, чем жизнь, так и наровяшая ударить лицом об асфальт, он уж как-нибудь переживёт такую боль, но Лану он хотел сберечь. А она придумала гораздо более страшную вещь – идеал, против которого Моулди, как и любой другой со своими недостатками, был бессилен. Это даже хуже, чем бороться с собственной тенью. Она придумала его. Лана ковыряет ногой землю, а ему кажется, она роется в его голове, все нормальные повседневные мысли куда-то улетучиваются, и в них остаётся только она. Но он упорно смотрит на узор, что остаётся на прохладной земле, как не старалось бы её прогреть весеннее солнце. Он долго молчит, не пытаясь пытать её своей бессловесностью, он серьёзно думает, как бы ответить и не соврать.
-Не знаю, что было бы, если бы, Лана. Но хотел бы узнать. Я не боюсь правды, и ты не должна. Скажи мне, пожалуйста. Я не могу дать слово, что прощу тебе всё прямо здесь и сейчас, это не так. Но твоя правда не сможет заставить меня перестать тебя любить, если тебя это утешит. Ведь я люблю тебя не за слова. Просто люблю.
Он смотрит в её душу. Его спасает только, что глаза от природы увлажнённые, потому, что– ещё секунда – и по его щеке стечёт слеза, в которой отразится её такое растерянное лицо, словно она без него потерялась. Он не стыдится человеческих проявлений и не считает, что тот, кто способен на чувства – будь то даже любовь сквозь слёзы – не мужик. Мужественность выражается не в этом, хотя, разве есть ковбою дело, как он выглядит? До сих пор просто скучает. До сих пор не забыл. До сих пор думает. До сих пор не может смотреть на других. До сих пор помнит прикосновение каждой пряди её волос. До сих пор помнит, как дышала во сне на его плечо. До сих пор не забыл, как смеялась, играя с Щенком. До сих пор – как угощала его мюсли на завтрак. До сих пор любит. До сих пор ждёт. Сердце на куски рвётся, а он, тот, кто привык идти по жизни играючи и на всё смотреть очень легко, сейчас ощущает, что груз этой тяжести проламывает его череп и голова просто взрывается. А сердце живёт, даже когда он ощущает себя почти мёртвым. Несознательный мёртвый взрослый ребёнок.
-До сих пор.
Он ведь никогда слишком не тормошил Лану, не расспрашивал её о многом, и сейчас запоздало думает, что, может быть, его неконфликтность и попытку оставаться тактичным при всех своих деревенских замашках, она прочитала, как равнодушие? Но разве можно употребить это слово применительно к ним, которые выглядят сейчас такими несчастными оттого, что не могут нормально друг друга коснуться и сжать в крепких объятиях. Лана пыталась готовить ему его любимый плов со своим соусом, который приводил его в полный восторг просто оттого, что его делали её руки, он только всегда расстраивался, что Лана не хочет знакомить его с родителями, он беспрестанно шутил, что привык, что не нравится мамам с первого взгляда, да и вряд ли отец Ланы будет в восторге, что не сможет привлечь его за совращение своей на неудачу совершеннолетней дочки, так что чтобы она за него не беспокоилась. Да и немудрено – какую мать обрадовал бы деревенского вида взрослый мужикв ковбойской шляпе в духе недоделанного дикого запада, который ничего толкового в жизни не заработал, хотя и работает вроде как не покладая рук, но нигде не задерживается? Родителей можно было бы понять, даже самых демократичных. Но ему было важно всё, чем живёт и дышит Лана, и он не хотел быть какой-то обрубленной, пусть и самой важной, частью этой её жизни.
-Скажи мне, где ты живёшь, где я могу тебя встретить? То, что ты уехала из нашего дома, не означает, что мы обязаны расставаться и перестать друг друга любить.
Он со спокойной уверенностью называет этот дом их. Он всегда будет ассоциироваться у него с ней, даже если её ножка никогда больше не переступит его порог. Готов ли он был принять её? Минуту назад он не знал этот ответ. Теперь он в ещё большем замешательстве, но то, как она взяла его за руку, то, как со испуганной доверчивостью на него посмотрела, жгло ему сердце и обжигало глаза. Он ведь очень честно просил свою Лана к нему не тянуться. Он весь совсем не железный, и теперь ему кажется, что никакая сила не способна заставить его разжать её ладонь, что он готов вот так стоять и смотреть на неё, позабыв обо всех, пока их кто-нибудь грубо не одёрнул и не вернул на грешную землю. Она всегда говорила, что у него ужасно выразительные, невозможные глаза, но ему они казались обычными, похожими на незабудки – таких миллион, как и самих этих весёлых полевых и совсем ничем не примечательных цветов. Другое дело её – ни на чьи непохожие, глаза, которые могли обдать его сердце теплом и нежностью, а ночами, когда она ушла, заставлять покрываться мурашками. И сейчас через её глаза, которые так предательски для неё отражают её нежную душу, кричат ему о беде. Она хочет сказать ему что-то такое, что может заставить его выпустить её ладонь. Но он готов слушать, и очень внимательно, совсем не зло, смотрит на лицо Ланы, стараясь на смущать её, готовую к откровению, совсем уж прямым взглядом и не выдать своё напряжение превратившимися в кол плечами. У Моди всегда ведь осанка была не очень, вот и сейчас традициям нельзя дать себя немножечко выдавать. Он очень волнуется, но не боится. При всех его странностях, Моди всегда был мужчиной в их паре и никогда ничего не переваливал на плечи Ланы, ему бы это и в голову не пришло. Не джентльмен, но настоящий мужчина, наверное. Но сейчас это сказать может только она, и он преданно ждёт. Как же хочется коснуться её волос, даже если путь к ней – это его личный путь в бездну. Но он держит слово и остаётся тем, кто контролирует их бедственное положение. Если он сорвётся, что смеет требовать от своего ранимой эмоциональной девочки? Сейчас важнее всего то, что она хочет ему сказать, и от этого они так зависимы. Но только он не выпускает её руки, чувствуя, как сердце дрожит от щемящего предчувствия и её близости.

 Отправлено: 30.05.12 15:23. Заголовок: - А мы и не должны б..

- А мы и не должны были встретиться.
Как-то горько говорит она и вздыхает. Это ведь в самом деле было так. Чистая случайность была в том, что они встретились. Они бы так никогда и негде не пересеклись даже. Она золотая девочка, ее нельзя назвать прямо совсем богатенькой или какой-то слишком известной. Она обыкновенная, обеспеченная, но она не постоянно тусовалась в лучших клубах и не была светской львицей или кем-то вроде этого. Но в любом случае она предпочитала совсем другие места, ежели предпочитал он. Они бы просто никак не могли пересечься и тогда это была случайность, когда они встретились на той заправке. Случайностью стало, что он с ней заговорил, что он не понял ничего относительно ее состояние и положения в обществе. Случайностью было то, что она ему ответила, хотя раньше бы никогда не ответила какому-то деревенщине. Но сейчас она сам себе говорит, что человек с такими глазами не может быть просто каким-то деревенщиной. Но тогда она переживала сложный, как ей казалось, разрыв с Аароном, которого она тогда считала своим принцем. Аарон и Моди были совсем разными. И случайностью оказалось то, что в тот момент Лери была так обижена на Аарона, что обратила свое внимание на того, кто был почти полной противоположностью везунчика с золотыми волосами. и она сейчас даже не знает, благодарить ли ей эту случайность или же наоборот обзывать всеми плохими словами, что она знает.
С горлу подкатывает тошнота и ей кажется, что признаться ему в правде она не сможет никогда. Она так и думала, когда так поспешно от него бежала, собирая вещи и не оставляя ни частички себя. Так и собиралась. Переживала и скучала, но ни разу не подумала, что можно было бы сказать правду. А сейчас она смотрит в его глаза и понимает, что он эту правду заслужил в любом случае. Но Валерия была эгоисткой, как бы там ни было и ей совсем не хотелось, чтобы он ее ненавидел. Поэтому она молчала, поэтому просто опустила глаза и держала его за руку, пытаясь собраться с мыслями. А, когда он сказал, что любит ее, ей захотелось захныкать, как маленькому ребенку. И в тот момент она решила, что не время для правды. Внутренний голос противно и пискляво сказал, что для такой трусих как она это самое время не наступит никогда. И ей стало противно от того, что голос был прав.
- Ты меня уже встретил.
Тихо говорит она и тут же как у ребенка у нее по щекам текут слезы. От его слов, но больше от своей же трусости. Она еще сильнее цепляется за его руку и понимает, что сейчас она не может просто взять и убежать и что она должна ему ответить, должна ему ответить правду. И ей, маленькой принцессе и эгоистке становится так жаль себя, что она начинает ныть словно ребенок, который разбил коленку. На сердце не подуть и зеленкой не помазать. У нее сердце не разбито и она не хочет, чтобы оно было разбито. Она с трудом пережила, что разбила сердце своему ковбою. А сейчас, ее правда сделает так, что он ей сердце на кусочки раскрошит. И будет прав. А она этого совсем не хочет, ей хотелось сохранить свое сердце.
- Ты полюбил простую девушку Лану, которая так же, как ты, считала деньги и утром могла пить дешевый кофе. И раз в две недели ходить в самый обычный бар, с самыми обычными людьми, с работягами.
И она понимает, что говорить уже начала и поэтому, если бы у нее было чуть больше силы, то она бы точно сломала бы ему руку, настолько сильно она ее сейчас сдавила. Она боится, что сейчас он прямо сразу выдернет руку и поэтому в данный момент все силы оставляет на то, чтобы удержать его. Хотя бы на секунду, чтобы он ее выслушал. Она маленькая принцесса, капризная и эгоистичная и ей совсем не хотелось отвечать за свои поступки. Но с другой стороны, она не была плохим человеком и поэтому она могла признавать ошибки. Иногда могла даже решиться на то, чтобы сказать правду. Пусть через слезы и сопли и всхлипывания. Ей себя очень жаль.
- А, если бы ты узнал, что эта Лана совсем другая? Ее зовут по-другому. У нее обеспеченная семья.. она привыкла к тому, чтобы жить в роскоши. Она не привыкла считать деньги. И этот дом, который позади нас – дом ее родителей. И нет у нее никакого жениха, просто она испугалась, что ты узнаешь правду. И то, что все это время она тебе постоянно лгала. Смог бы ты ее полюбить? Такую другую?
Выпалить эту правду оказалось не так сложно, как ей казалось. И она даже сама отпустила его ладонь. Но только для того, чтобы, не взирая на его просьбы, броситься ему на шею. Она прекрасно понимала, что он сейчас уйдет. Он, может быть ее и простит, он отходчивый. Но сказок не бывает и сейчас ему нужно будет переваривать всю эту информацию. Но ей так хотелось его обнять. И она сбивчиво говорит ему
- Я просто боялась тебя потерять, прости меня, я заигралась. Но я не лгала, когда говорила о том, что чувствую к тебе и как мне было с тобой хорошо.
Ей кажется, что в ответ он ее даже не обнимает. Случается то, чего она больше всего боялась. Он в шоке, наверное, оторопел. А она плачет и смиренно ждет, когда он уберет ее руки со своей шеи и спокойно уйдет.

 Отправлено: 09.06.12 17:27. Заголовок: -Зачем ты так, Лана?..

-Зачем ты так, Лана?
У неё по щекам текут слёзы, и ему больно на это смотреть. Ему больно то, как она плачет, и её слёзы сдавливают его грудную клетку, забивая дыхательные пути. Он молча касается подушками больших пальцев её щёк, чтобы поймать её слезинки и остановить их поток. Он не боится девичьих слёз, его скорее бы покоробило, если бы в такой ситуации его Лана стояла, как кремень, храбрясь непонятно зачем. Но того, что ему это больно, этого не отменяет. Он не может стоять и смотреть, как она плачет, но обнять её тоже не может. Потому, что тогда он не захочет ответить за свои слова, и не сможет её выпустить. Просто поднимет на руки и заберёт отсюда домой, выключив слух, гордость и мозг. Но он не может, пока не решил, как ей будет лучше. Как будет лучше ему он не знает. Он любит красивые сказки, но совсем в них не верит. У настоящих сказок чаще грустный финал, и, его не так сильно задело то, что она ушла и как ушла в том плане, что он не мог бы простить этого, нет. Здесь дело в том, что ей не хватало чего-то, а у него ничего в жизни не изменилось для того, чтобы этим чем-то наполнить их дом. Прикосновения Моди не грубоватые, скорее, немного неотёсанные, он привык руками делать какие-то дела, вроде того, что колол дрова вечерами. Он знал, как и что починить, ему даже не нужен был сантехник, он был работящий, и руки у него были золотые. Но иногда ему казалось, что они вообще не приспособлены для ласки. Он касается её щёк нежно, но всё равно он слишком неотёсанный для того, чтобы быть искушённым в искусстве обольщения руками. Он не прижимает Лану к себе,просто обводит рукой линию её плеч сзади, на секунду коснувшись подбородком её шеи, отстранившись так быстро, чтобы она не могла успеть что-то сделать, не давай опомниться ни ей, ни себе. Никогда в жизни ему ещё не давалось что-то так сложно. И он совсем не может оторваться свои пальцы от её, хотя уже настроен на то, что придётся узнать ему что-то жёсткое. По мере того, как она говорит, он смотрит с большим непониманием. Его глаза не наполняются ни ненавистью, ни знаками вопроса, они расширяются, словно он растерял привычную невозмутимость. Он в состоянии шока, и не может выдавить из себя ничего не потому, что сказать нечего, просто ничего не может сообразить. В голове никак не складывается картина того, что она сказала, он не может понять, шутит Лана или всерьёз. Он снова здорова прокручивает её слова, но не может вникнуть в их смысл, ему кажется всё это абсурдом. А потом вдруг, резко, на него нахлынуло понимание, одно к одному. Вот теперь всё правильно, ничего странного и необъяснимого не происходило. Просто она обманула его. И это для Моди было самым странным и необъяснимым на свете. Она кидается ему на шею, а у него сердце выпрыгивает, чтобы постучаться в двери её такого же отчаянно мечущегося сердца. Он не сцепляет руки за её спиной, нельзя, нельзя. И шок сейчас ему помощник в этом. Но он не может удержаться оттого, чтобы с какой-то отчаянной силой не поцеловать её плечо, и, вновь подняв лицо, ощутить, что у него будто бы отнялись губы. Без неё они мёртвые, а он так глупо позволил себе напомнить себе, как ему без неё невозможно.
-Я полюбил тебя. Но иногда одной любви слишком мало. То, что я люблю тебя, не значит, что я стану смотреть на твой обман сквозь пальцы.
Он говорит и не узнаёт своего голоса. Но, вместе с тем, решительно отстраняет от себя Лану, которая неожиданным образом превратилась для него в незнакомую девушку. Всё равно, как бы он не пытался, во взгляде его чувствуется жёсткий укор. Обман – это то, что он не переваривал ни в каком виде, и она это прекрасно знала. Но, может быть, именно поэтому именно ему открыть правду и не могла. По сути, не приключилось ничего ужасного. Да. Между ними разверзлась социальная пропасть, но она сказала, что о чувствах ему не врала. Если они у неё такие, какие он видел в глаза своей Ланы, деньги не встанут у них на пути, никакой особняк и родители. Он не впадает в уныние от одной только мысли, что не дотянется в материальной планке до той, к которой она привыкла. Но ему сейчас сложно говорить с ней, смотреть на неё, словно в глазах режет свет, а он только что вышел из бункера. Он мог бы сказать много резких слов, он мог быть даже жестоко прямолинеен, если бы захотел. Но он не хочет. С ней он становится мягким, и пусть его хоть весь мир назовёт тюфяком. Она так трогательно на него смотрит, боится, что он возненавидит её. Но разве можно ненавидеть ту, кого любишь? Он любит её не за то, что её имя Лана или другое, что родители у неё богатые или бедняки. Но он был рядом, в том числе, и по той причине, что она искренняя. Была искренней.
-Я от своих слов не отказываюсь. Просто мне нужно какое-то время, чтобы понять, что всё же для тебя будет лучше. Раз ты не можешь мне этого подсказать. Я не буду бегать от тебя и избегать. Нам, в любом случае, нужно будет поговорить. Но вернусь я, когда научусь называть тебя Валерией. Когда привыкну.
Как в одном человеке, который сдувается, словно воздушный шар, который проткнуло веткой, может остаться столько слов? Он думал, что не сможет проронить ничего, кроме слезы со щеки. Но слёз нет, хотя он не пытается сдерживать их. Он не расстроен, не подавлен, он сейчас убит. Он ненавидит обман, он боится его не потому, что не может простить. Обманув раз, это может войти в привычку. Ему страшно, что через год она скажет ему, что не смогла просто признаться, что чувства е тоже остались с несуществующей Ланой. Да как можно думать в такие минуты? У него в голове каша и полнейшее безобразие. Крутится только тот договор, что он подписывал с теми людьми – родителями его девушки. Имя дочки хозяев – Валерия, он вспоминает, что её отец упоминал что-то о ней, обращаясь к жене. Моулди знать не знал, что пожал руку тому человеку, которого надеялся видеть будущим тестем, а тот понятия не имел, что этот неотёсанный деревенщина с глазами – незабудками, занял сердце его малышки дочери, иначе бы не поскупился бы надавать ему зуботычин и спустить прямо по лестнице. Это не испугало бы Моди и не отвратило от Ланы..Валерии. Даже то, как её отец выглядел – наряжен с иголочки, каждая хочет видеть в мужчине отца. Моулди носит холщовые рубашки и под доджём, по – старинке, укутывал Лану дождевиком, так романтичнее жить. Самому ему нравилось ловить губами капли водяной пыли, сколько бы по радио не пугали, что в городах кислотные дожди. У Валерии глаза блестят от слёз, его Лана почти не плакала. У неё не было, как казалось, причин. Она думает, наверное, что он е не хочет знать, а он смотрит на этот особняк у неё за спиной и думает, что ей непросто было отказаться от него ради простой обычной жизни. Вот только он должен придти к тому, что для неё, всё, что между ними было и оставалось, не было игрой.
-Я прибит твоей правдой. И объятиями, по которым я так скучал, ты это знаешь, и этим пользуешься. Но я чертовски рад, что он тебе никакой не жених. Значит…
То, что её ненастоящий жених ретиво поддержал её инициативу, говорило за себя. Моулди не сомневался, что тот не прочь превратить розыгрыш в правду. А, может, подыгрывал с расчётом, что Моди отступится, узнав, как Валерия лгала. А ему всё равно – значит… значит, для них потеряно ещё не всё. Он жалеет, что так и не смог её обнять, хотя, разве не об этом он мечтал ночами, не пуская на кровать Щенка, куда обычно приманивала его Лана, когда Моулди забывался каменным сном. Но его Лана…Валерия, знает – если бы он прижал её к себе так, как отчаянно это хотел, как отчаялись так и сигналить её глаза, изо всех сил, крепко сжимая, что, после её слов, это бы значило просто прощай. А сейчас он уходит, не обворачиваясь, чтобы не дать себе слабины, но понимает, что память убить невозможно. И в данном случае речь идёт не об её правде, а о том, что связало их в один крепкий узел, который теперь словно затягивался на них крепкой петлёй. Предпочёл бы он умереть от её руки? Может быть. Но не на её руках, она не должна видеть, как он расшиблен. Он соберёт себя по кусочкам, и они встретятся, поговорят. Он не знает, ждёт ли их продолжение или финал, но вот так, на такой ноте, всё закончится не должно. Просто не может. Впервые он так шибко рад, что он – прораб. И это значит, что работа может споро продвигаться без него.

 Отправлено: 25.06.12 18:03. Заголовок: Симона, даже не дума..

Симона, даже не думая хмуриться, старательно замазывает синяки и жёсткие засосы на своей шее, которые поставил Джей в их последнюю встречу. Вернее будет сказать – прошлую, потому, что до последней им ой как далеко. Симона даже не сомневается, что, как бы Вэл не призывала её разуть глаза, Джей просто до ужаса в неё влюблён, и поэтому так сильно реагирует на неё и вообще бьёт – значит любит, хотя мама в детстве свою белокурою малышку учила не этому. Но ей кажется, что Джей выражает свои эмоции к ней именно так, и чем сильнее её лупит, тем больше привязывается, просто он сам боится этого, как огня. Да и он знает ведь, что Кроха ужасно ветреная девчонка, совсем ещё юная, чтобы вот так взять и определиться со своими симпатиями – вот подвигнёт ей на улице какой-нибудь невероятный паренёк, она, конечно, не будет к нему бежать, сломя голову, вот уж ещё чего. Но какую-нибудь лужу точно не пропустит и, через пару минут, забыв о пареньке и его рассеянном взгляде, будет с лёгкой душой покупать в ближайшем магазине новые колготки, потому, что рваные, конечно, ей подходят под новый стиль, но как-то порвались они неудачно. И она заразительно смеётся, потому, что мама с папой приучили Кроху не переживать из-за колготок ни минуты. Ей не нужно сидеть и горевать над ними, как над последним чудом света. Симоне, конечно, не очень-то нравится, что Джей иногда с ней ведёт себя, словно она мешок из-под картошки, который нужно хорошенько вытряхнуть, тогда она обижается и отключает телефон. Вот недавно он так разбил ей губу, что она тут же заплакала, потому, что ей показалось, что он прямо порвал её губы, и добрых минут пятнадцать отказывалась посмотреть на себя в зеркало, хоть он с усмешкой и уверял, что там ничего страшного. А вот ещё случай – он пришёл с перебитой переносицей, слава Богу, не сильно, с ужасной раной где-то у рёбер, она пищала от ужаса, что с ним что-то случилось и, несмотря на то, что Симона побаивалась крови, старалась привести его в надлежащий вид. Его вообще подозрительно часто били по всяким местам, а Симона гладила Джея по голове, и причитала, чтобы тот не расстраивался, он у неё сильный и замечательный, но не каждому можно дать сдачи, и качала головой, а он хохотал, как одержимый – наверное, это всё нервы. Да и трепал её по лицу он, скорее всего, от того, что ему самому попадало всё время. Как же так получалось, она даже не думала. И уж точно ей в голову не приходило, что Джей не просто сам нарывался на драки, а был их зачинщиком. Тех, кто пострадал от его рук, лучше Крохе не видеть – для сохранности инфантильной и ничем не пришибленной психики. Она девочка, которой ни в коем случае нельзя открывать глаза на реальный мир. Она хороший человек, и она правда хотела бы помочь всем и каждому. Но её не хватит надолго, потому, что совсем она не сильная личностью. Чего стоит одно её шоу, где, вроде как, каждый страждущий может высказать свою тяжёлую историю в жизни и самая слезливая заслуживает приз. Она ведь искренне верит во всё это, и никогда не возьмёт в толк, что все эти шоу – сплошная подстава, и никогда в них не будет участвовать тот, кто действительно в этом нуждается. Да и её в ведущие взяли не за талант, а оттого, что правильно попросили родители. И ей, наверное, из-за этой невинной уверенности в лучшее в людях и их намерениях, в том, что у самой у неё получается всё довольно легко и без огромных усилий, помогает ей вот так порхать по жизни и не ломаться от жестокого обращения своего же молодого человека с ней. Она считает, что у неё совсем не клинический случай. Другое дело у её Энджи – старшей сестры, и иконы примера. Она такая ухоженная, элегантная, и Симона однажды хотела бы стать, как она. Но пока ещё не может выпасть из своего стиля, подсев на одно анимэ про «Тетрадь Смерти». Её Энджи связалась с настоящим бандитом. Симона предпочитала смотреть на таких по телевизору, но уж точно никак не видеть в роли кого-то значительного для её любимой сестрёнки. Она ахает и думает, как бы отвадить её от этого лешего, но совершенно не замечает, что сама влипла в историю ничуть не лучше, и что Джей –не одуванчик. Он ведь даже никогда не рассказывал ей о своей работе, ни о чём. Она думала, это было связано с тем, что он не работал и ужасно смущался об этом повествовать, и даже жалела его. Но, она не забывала о том, что у Вэли ничего путного с ковбоем не получилось, не вышло счастья с милым и в хижине, и поэтому, она, как маленький, очаровательный, но всё же эгоистичный ребёнок, совсем не думает о том, что с Джеем у них будет любовь до гроба. Да и о чём может идти речь – она ведь такая влюбчивая. Но Джей в неё так влюблён, что она готова хлопать в ладоши. Да и как может быть иначе? Она ведь его девушка, а зачем бы ему с ней встречаться, если бы он её не любил. Наконец, закончив свой слишком тяжёлый для времени дня макияж, она, с удовольствием оглядев свои труды, выпорхнула из дома, подцепив сумочку с необходимым для девчонки набором, и направила свои каблучки к своей лучшей подруге. Вэли была дома – с тех пор, как она вернулась от ковбоя, её вообще было сложно вытащить побалдеть где-нибудь, где они часто раньше оттягивались. Симоне и самой бы быть потише с появлением более-менее постоянной личной жизни, но ей нравится этот круговорот. Она врывается в комнату Вэл, вертя головой во все стороны, потряхивая своими смешными хвостиками и, наконец, обнаруживая Сильвер где-то в самом отдалении от света из окна. Она даже подозрительно прикрыла его шторами. Это ещё что за светобоязнь? Впрочем, раз уж она нарвалась на свою Кроху, солнца будет не избежать. Симона лучится сама по себе, даже в этой слегка несуразной для её лет любимой героини японского мультика.
-Вэли! А вот и я. Привет, моя радость. Ну что, ты всё тухнешь тут и – дай угадаю – прерывать это занятное времяпрепровождение не собираешься? Ну ничего, я тут притащила всё для маникюра, и сейчас мы займёмся…
У неё энергия бьёт ключом, она бы переклеила здесь все обои в радужные оттенки, а потом обратно, под причитания о том, что она тут за ужас навела, своей Сильвер. Если бы умела клеить. Такая милая сцена, как из блондинки в законе, когда принцесса рассталась со своим женихом и в упор не желала расставаться с коробкой конфет и слезливыми сценами по телевизору, а подруги всячески пытались её растормошить. Симона, может, и не была кладзенем ума, вот только она была хорошей подругой, и не одобряла этот траур по Моулди и всячески приободряла подругу, что жизнь на нём не закончилась. И всё же, даже она почувствовала что-то неладное, наткнувшись взглядом на лицо своей Сильвер, у которой глаза были на мокром месте. Симона насторожилась – тут что-то было не так. Вэл ведь просто собиралась пообщаться с Аароном, разве нет? Но не тут-то было – при всём уважении, Уорхол не мог так подействовать на её подругу, что её глаза превратились в кран, давший видимую течь.
-Валери, что такое с тобой приключилось? На тебе лица нет, я же вижу. Немедленно рассказывай мне всё, от корки до корки.
Симона с удивлением плюхается рядом с подругой, ухватив её за руку и успокоительно поглаживая по спине, немедленно с чувством чмокнув её в плечо. Что же такое творится, что она могла упустить? Ведь, если бы Вэл задумала что-то такое эдакое, то они прежде непременно бы сто раз созвонились, чтобы всё обсудить. Так ведь они договаривались и, даже лет пять назад, писали «священные правила дружбы» в тетрадку с розовыми сердечками, которую Симона подбила-таки Вэл закопать вместе с саду, правда, теперь она совершенно не помнит, куда дела план их природной местности. Но ведь они пока ничего не собираются откапывать, сколько ещё времени впереди, чтобы найти.

 Отправлено: 25.06.12 19:25. Заголовок: - Мамочки мамочки. О..

- Мамочки мамочки.
Она как ребенок мечется по дому, в который все же заставила себя вернуться. Хотя какое-то время она все же стояла и смотрела вслед своему ковбою, своему деревенщине и не верила в то, что он все же уходит. Она по своей наивности и привычки все же полагала, что, если он ее увидит, то отпустить уже не сможет. Наверное, поэтому не хотела говорить ему правду, наверное, поэтому не хотела, чтобы он приходил. У нее была одна лишь надежда. Что он простит ей все на свете, если ее увидит и она ужасно лгала самой себе, когда говорила, что готова к тому, что он ее возненавидит, когда она скажет ему правду. Не была она готова. И даже рот открыла, когда он все же ушел и шепотом сказала «как же так?». Нет нет! Не так должно было произойти в ее сказке, он должен был ей все простить, сразу же. Он не должен был ее одну оставлять, он не должен был уходить. У нее же земля из под ног уходит, она же плачет. Он что не видит, что она плачет? Не видит, как ей плохо и как ей жаль, что все получилось так? Она же не хотела. В пору побежать за ним. Почему-то не бежит. Потому что она ошарашена тем, что все происходит совсем не так, как она себе представляла, все происходит совсем не так, как должно проходить с принцессой. Она себя уже даже не чувствует принцессой, раз он вот так ушел. Она понимает где-то, что она сама виновата и так должно было произойти. Но этого не может быть с ней, она совсем не знает, что ей делать.
Она плетется домой, у нее и так рост не самый выдающийся, а сейчас она стала еще меньше. Она борется с желанием прямо вот так упасть на диван и рыдать. Но в душе какая-то пустота. И уже даже не плачется так горько, как раньше. Она переодевается в домашнюю одежду, словно протестуя. Не собирается она никуда сегодня выходить и все время проведет в домашней. Как бы там ни было, она все равно кокетливо надевает на голову какой-то ободок. И даже рассматривает себя в зеркале. Она собирает конфеты, что привез Аарон, даже берет какие-то конфеты, которые лежали в вазе и нельзя сказать, что она их очень сильно любила. Поднимается к себе в комнату и выбирает долго какую-то самую слезливую мелодраму. Или же нужно было, напротив, выбрать что-то менее слезливое. Она выбирает фильм с Натали Портман и Эштоном Катчером и ложится на кровать, обкладывая себя конфетами. От сладкого уже тошнит, но остановиться она не может. она себя будет таким образом наказывать.
Когда в комнату вихрем влетает кроха и эти ее хвостики взлетают от порыва ветра, Валери уже почти успокоилась и съела почти весь запас конфет в доме.
- Какого еще маникюра, Си? Это детский сад.
Говорит «самая взрослая на свете девочка», поглощая очередную конфету. Иногда создавалось такое ощущение, что кроху не воспринимал всерьез весь этот мир. Это так и было, если честно. Она была слишком позитивной для этого мира, слишком хорошенькой, ее суждения были слишком наивны и это было логично, что ее считали не от мира сего. И это было нормальным, кажется, это даже не особенно волновало кроху. Странным было то, что они вместе были с самого детства. Они всегда дружили, но у многих складывалось такое ощущение, что даже сама Валери – один из самых близких людей для Симоны, не воспринимала ее всерьез. Она закатывала глаза от нового стиля подруги, в ужасе была от любовных отношений с каким-то отъявленным подонком и усмехалась в ответ на слова той о том, что она принесла набор для маникюра. Впрочем, может быть, конечно, Вэли порой и не воспринимала свою подругу всерьез, но любила она ее искренне.
- Ничего хорошего не приключилось.
Валери чувствует как предательски дрожит ее голос и одергивает себя, ругая внутри. Да что же такое творится? Почему она все время плачет. Хочется уже хотя бы ненадолго взять себя в руки. Валери машет на свое лицо, сушит слезы. Делает глубокий вдох, чтобы себя немного успокоить.
- Все кончено, Си. Он приходил сюда и мне пришлось рассказать ему правду. Но он меня не простил, он ушел. Это правильно, что он ушел, но я не думала, что все закончится вот так.
Валери всхлипывает и снова отправляет в рот конфету, глядя на то, что происходит на экране. Хорошо еще, что там не совсем сопливый момент, а то она могла бы утонуть в своих собственных соплях. Вэли протягивает конфету подруге и в этот самый момент замечает синяк на шее той. Замазанный, пусть даже замазанный умел, но синяк. Она встряхивает волосам.
- Откуда у тебя опять синяк? Ты почему такая дура?
Валери часто общается с крохой, словно она старшая сестра. Хотя у крохи и была своя старшая сестра, но Валери к ней тоже относилась очень трепетно и, конечно же, она переживала из-за синяков, которые буквально покрывали тело и лицо подруги после встреч с этим ее молодым человеком. С которым Симона никого не знакомила, но упорно твердила, что тот в нее влюблен до дрожи в коленях. На вопрос, от чего же он постоянно оставляет на ней следы «своей любви», Симона только хлопала глазками.

 Отправлено: 13.07.12 15:12. Заголовок: Симона поднимается н..

Симона поднимается на ноги, прихватив конфетку, протянутую Вэлари, чтобы подобраться к экрану, с энергично приложив указательный пальчик к губам, с задорным видом мыслителя постукивая по ним и изучая фильм, что выбрала Вэл. Так, Шэрлок, кино, на которое они вместе ходили. Немудрено – Вэли, как истинная девушка, немножко мазохистка, но не до такой степени, чтобы включать фильм, на коем обнималась с тем, из-за кого глаза красные.
-Детский сад на выезде.
Симона широко улыбается Вэл, призывая её не расстраиваться и последовать её заразительному примеру и крутится вокруг своей оси, стараясь развеселить подругу и забавно повизгивая от каждого нового взмаха своей юбчонки, но потом голова идёт кругом, и она плюхается на кровать рядом с Вэли, упав на спину и расслабленно откинув руки назад.
-Хватит, хватит, хватит. От конфет слипается желудок.
Си последний из магикан, кто верит в рекламные слоганы, которые вдохновенно сочиняют фантазёры Сандерс и Эммет, раз там сказали, что желудок слипается, Симона будет на всякий пожарный забирать тоннами конфеты у Вэли, чтобы та не вздумала проверять это. Она доверчивая, и провести её вокруг пальца раз плюнуть. Но она совсем не обидчивая, сколько раз пытались её подколоть, но она не всегда понимала скрытый смысл фраз, и поэтому не рыдала у Лери на плече. Хотя, кто знает, как Симона отреагирует, если поймёт, что смеются не над её шуткой, а над ней? Пока ей легко и просто думать, что люди настроены к ней по-доброму, потому, как сама она никому не желает зла.
-Почему Аарон разобижался? Он же и так знал, что ты была вместе с…
Они договорились, что отныне Моди Тот-кого-нельзя-называть, и она поспешно комкает окончание предложения. Симона рассуждает логично – жаль, что так кажется только ей – но ведь Вэли сказала, что должен был прилететь Аарон на всех парах, что наверняка тот и сделал. Но тут Симона ловит взгляд лучшей подруги, и сердце проваривается глубоко внутрь – нет, таким стеклянным взглядом Аароша не мог ей наградить. Это мог сделать только ковбой, голубые глаза которого не давали покоя её девочке.
-Быть не может. Ты меня подкалываешь? Но мы так никогда не шутим…он не мог оказаться здесь, если только хотел бы тебя украсть. Он не мог уйти, Лери, я отказываюсь верить в эту чушь.
Она мотает головой, это абсурд, что она скорее решит, что Вэлари неудачно пошутила из-за плохого настроения, но кто же шутит над своими чувствами? Вэл продолжает глазеть в экран, где Портман в мягкой, но неукоснительной форме, посылает Эштона Катчера в сторону Дэми Мур, которую он бессовестно кинул. Секс по дружбе...нет, тот с Милой Кунис. Симона снова трясёт головой и искренне верит, что память у неё не самая лучшая, потому, что она блондинка. Только на её учителей убийственная сила этого аргумента не действовала.
-Мой тоже спрашивал. И я растерялась, потому, что так и не поняла, шутил он или говорил серьёзно. Ты как думаешь, Лери?
Она легко признаёт Вэли то, чего не понимает, не боясь выглядеть смешно или глупо. Её брови взлетают вверх, но сейчас она отвечает на вопрос только по той причине, что уверена, что Аарон просто снова умудрился строить из себя обиженного тем, что они отношения не сберегли, хотя должен был простить за это прощение, валяясь в ногах у её девочки. Симона заговорчески подмигивает Вэл, слегка задрав сзади юбку, и оголяя бедро, деловито тыча в него пальцем, привлекая внимание к кровоподтёку, который не заметить не смог бы даже Гарри Поттер без своих очков с диоптриями ботаника. И уж точно не её Вэл.
-Это разве синяк. Вот это – синячище. Да мой не нарочно, не рассчитал силу. Ты же знаешь, я малявка, а у него ладони большие. Но я захныкала, а мой так меня любит, Лери, что не может смотреть, как я плачу.
Раз пять подряд ударить по щеке, вывернуть запястья и щипать с запалом, словно она курица, которую нужно подавать на стол иначе, как случайностью не назовёшь. Правда, в одном она права – смотреть на её слёзы он не мог. Его тошнило. Но Симона не то, чтобы совсем не замечала странностей и несостыковок, она скорее отмахивалась от них, не хотела запариваться, как и что. Она же не замуж за Джея собирается, да и не будет такого. Он ужасно влюблён в неё, да и ей очень и очень нравится, но она ещё маленькая, чтобы думать, что сможет отдать ему сердце. У неё ведь вся молодость впереди. И сейчас ей нравится адреналин, которым он её сполна одаривает, даже несмотря на то, что периодически она переживает и порывается всё прекратить, ей нравится бояться его временами и чувствовать его власть, что всё будет, как он решит. Но она верит, что может сама остановить это в любой момент, и он оставит её в покое, если она поспросит. Они с Вэл привыкли, что мальчики, которые их окружают, могут играть в ганкстеров, но ведут себя более-менее благопристойно. Да и, если бы это было опасно, играться с огнём, разве стала бы Энджи подавать её плохой пример и встречаться с бандитом? Си пугает только то, что сестра, в отличии от неё, не собирается это скрывать. Симона резко умалкивает, даже прикрыв рот ладошкой. Что же такое она наговорила тут?
-Лери, что же я такая идиотка? Ты переживаешь, а я трещу про любовь. Так продолжаться не может, ты должна поехать к нему. Оставь в покое конфеты, они не спрячутся сами, я поеду с тобой. Он мужчина, значит, струсил в первый момент, но разве когда парень может это признать. Вэли, собирайся, поехали.
Симона дёргает Вэли за руки, помогая ей обмахиваться от слёз, бережно дуя на её реснички, она суетится, делает кучу лишних движений, зато запросто может сделать несколько дел одновременно, отвлекаясь на всё на свете, но всё равно всё успеть. Она правда хочет, как лучше, нужно всё сделать, чтобы её Вэли хотя бы не мучилась, что могла что-то сделать и не решилась. Гордость? Симона понимает, что это такое и какое у девушки это болезненное место. Сама иногда включает не к месту и не ко времени. Но ведь это любовь, необязательно рыдать навзрыд, достаточно, когда с апатией блестят слезами глаза. Из-за Аарона Вэли плакала долго и горько, но, словно гроза, это прошло. Моди – вечный не проходящий дождик. Но дождик бывает грибным, если ему улыбнётся солнышко. Симона сама себя притормаживает, замерев на месте с видом, словно кто-то незримый им повелел оставаться на своих местах и не двигаться или киллер навёл на них лазерный прицел.

 Отправлено: 13.07.12 16:44. Заголовок: Когда Симона говорит..

Когда Симона говорит про Аарона и отбирает у Валери конфеты, она кидает взглядом в подругу молнии. Она очень любит маленькую подругу, но иногда просто поражается тому, насколько та наивная и насколько она иногда «глупит», если говорить грубо. Поэтому она хмурится, но благо Си научилась по взгляду Валери многое понимать и Вэли не приходилось ей по часу объяснять.
- Отказываешься, а он ушел. Он не Эштон Катчер, а я не Натали Портман. Я, между прочим, гораздо симпатичнее. И это не сказка, Си.
Она устало рукой показывает в сторону экрана и вроде бы даже рассуждает так мудро. Хотя на самом деле ей бы самой поверить в то, что она живет не в сказке. Она маленькая избалованная принцесса. Ее баловали в детстве, ее баловали все те, кто в нее влюблялся. У нее образ такой, что ее хочется баловать и кормить мороженым с рук. Ее баловал ее ковбой, тратил на нее свои последние деньги. Она знала о том, что как только у него появлялись деньги, то он сразу же приносил ей что-то. И она была такая глупая, что радовалась и даже не думала о том, что нужно было все закончить раньше. Он тралил свои последние деньги на то, что она могла себе купить так просто от скуки. Все было неверно и она думала, правда, о том, что она была в сказке. И пусть сейчас таким голосом умудрённой жизнью девушки говорит о том, что они не в сказке и не в сказках они всегда уходят. Она сначала в это не верила. Ей до сих пор не верится в то, что ее сказка сегодня закончилась. Было проще верить в то, что он по ней страдал и ждал, что она вернется. Было проще верить в то, что она могла к нему вернуться, снова играть в Лану. А сегодня надежды разрушились.
Валери долго смотрит на свою подругу. Пристально, а потом тяжело вздыхает.
- Конечно шутил, Си. Он же вообще шутник, каких поискать.
Иногда очень хотелось открыть подруге глаза на мир. Но потом смотришь в большие голубые глаза подруги, которые так наивно распахнуты и понимаешь, что просто еще не время. Спайси иногда раздражалась и спрашивала
а когда черт возьми будет время? Когда этот кретин ее убьет к черту или же, когда она найдет себе нового такого же и тот ее украдет и будет издеваться? Когда настанет это время открыть ей глаза на мир?
Но Валери кивала, соглашаясь с их верной третьей, но потом останавливала подругу. Если сказать Симоне всю правду, которая ее окружает, то она просто не сможет ее принять. Не сейчас. Хотя иногда в голову Валери тоже закрадываются такие сомнения, что уже пора. Вот как раз сейчас, когда она округлившимися глазами смотрит на синяк подруги. Как раз сейчас наступил в очередной раз такой момент, когда хочется схватить ее за плечи и долго трясти. Спасибо на этом. От злости Валери смогла на секунду забыть о том, как сильно страдала по своему утраченному ковбою и по своей утраченной сказке.
- Ты что больная? Си, тебе нужно найти кого-нибудь другого. Этот твой.. он что-то слишком часто не рассчитывает свою силу. Неужели тебе самой не хотелось бы чего-то другого?
Ей вроде бы хочется уже попытаться поставить кроху на место, вбить ей в мозг то, что от этого ее бандита нужно бежать сломя голову. Потому что Валери вообще слышала про его роман с одной девушкой, которая работает в больнице. Точнее об этом слышали все, кроме крохи отчего-то. Так вот та психическая могла выдержать этого сумасшедшего, но не кроха. Кроха была слишком хрупкой и слишком наивной. Спайси лелеяла мечту явиться к этому любителю размахивать кулаками и спросить, что ему, собственно, нужно от их подруги. Это ведь действительно даже было интересно в некотором роде. Что ему было нужно от милой и наивной малышки. Неужели он правда был в нее влюблен? Спайси в ответ на это хмыкала, а Валери пожимала плечами, ну мало ли что. Но страшно разбивать мирок крохи, в котором она живет. Эти розовые очки, а теперь еще и пристрастие к этой японской моде. Зато кроху можно было назвать какой угодно, но точно сложно было обвинить в отсутствии яркости.
Кроха начинает суетиться и Валерия даже подскакивает на месте в какой-то момент до того энергия Си может любого человека завести на ровном месте. Причем, в ней всегда так кипит энергия, что сначала кажется, что она и правда говорит что-то дельное и что правда нужно именно так поступить. Но потом Валери устало возвращается на место, забирается на кровать с ногами и снова тянется к своим спасительным конфетам.
- Никуда я не поеду. Я его обманула, мне стыдно смотреть ему в глаза. И потом я же сама ушла. Вроде как так и должно было быть. И что мне делать что ли больше нечего бегать по городу. Нет, я и так уже сто часов рыдаю. Нельзя рыдать вечно.
Она говорит это больше не крохе, но себе. Пытаясь себя саму убедить в том, что пора уже перестать рыдать и вообще пора уже успокоиться. Она сама ушла, что тогда рыдать так? Но что делать, если так больно где-то внутри. Она быстро пытается перевести тему.
- Может тебя с кем-нибудь познакомить? Чтобы ты отошла от этого своего… меня беспокоит он.
Она серьезна. Она маленькая и она эгоистичная принцесса, но все те, кто хоть раз видел кроху должны понять, что ты вызывает желание ее оберегать сразу же. Кроме этого бандита, конечно же.

 Отправлено: 23.07.12 14:38. Заголовок: -Ты у меня красивее ..

-Ты у меня красивее всех. Но, чтобы уйти, ковбой должен был появиться. Чем не сказка, Лери, откуда ему здесь взяться? Не мимо же он проходил.
Она смущённо пытается оправдаться, такое не укладывалось в голове даже у Си. Она была феечкой со своей логикой и наивным восторженным взглядом на мир, подкреплённым тем, что все добавляли розового цвета на стёкла её очков, не собираясь открывать глаза девушке, которая не готова к этому и, будь у неё выбор, сама бы отказалась открывать их на пусть настоящие, но прозаичные вещи. Но чтобы такое. Ковбой – поначалу Симона думала, он и правда последний представитель этого племени, но в этом винить её сложно, особенно учитывая обувь, которую он таскал тогда – знать не знал не то, что адреса Вэл, но даже её имени, и в их успешном районе у него вряд ли были дела. Так что смотрела Симона на подругу с изумлением, но по мрачному выражению той поняла, что это точно не шутка.
-Мой всё время говорит глупости. Это можно ему простить, он до встречи со мной и не знал, что существуют такие ангелочки.
Она кокетливо поправляет золотистый хвостик. Симона нетерпеливо тараторит это, не отвлекаясь от ковбоя. Ангелочек и принцесса, таковыми они считали себя и друг друга. Вэл считала, Си впала в детство. Спайси считала, трёхнулись обе. Когда Вэл тянет в рот конфеты, Симона было собирается вытянуть рассадники жира на бёдрах, но потом оставляет эту затею. Конфеты могут помочь Вэл куда лучше, чем её причитания. Симона пока ни по кому так не скучала, из мальчишек, конечно. Зато, когда родители увозили Вэл прошлым летом на две недели на один курорт, они не могли расцепиться и рыдали на два голоса.
-Подожди. Ты ведь хотела порвать с ним. Так лучше, что он знает. Если вы будете вместе, так уж по-настоящему. И ты не будешь грызть себя за то, что о чём-то умолчала. Но ты ведь будешь стесняться его, Лери. Мы же такие.
Симона виновато улыбается. Она честно говорит о вещах, которые не каждые обсуждают, и в чём не каждая готова признаться себе. Лери стесняется Моди, Си стесняется Джея. В этом сидела червоточина, и поэтому Вэл и считала, что всё вышло правильно. Ничего правильного в том, что ковбой ускакал без коня в свои дали, не было. Они с чего-то взяли, что могут вести себя непростительно, они ведь не злоупотребляют этим. Но мальчишки должны оставаться сильными. Так её воспитали на свои головы.
-Лери, ничего ты не понимаешь. Мой такой милый. Он такой смешной, когда сердится, а мне нравится его обнимать.
Только не понравилось, как он её грубо отшвырнул от себя. Симона знакома со слухами, что Джей бывает жесток, что многие шарахаются от него. Он её никуда не водил, не знакомил с друзьями, но она принимала это за то, что он, как и все, хочет оградить её ото всех опасностей, да и такой он ревнивый. Интрижка с девицей из морга? Смешно, такими страшилками пугают детей. Видела она Райли мельком и чуть не покатилась со смеху. Ну зачем её Джею эта старушка? Парни предпочитают юных, свежих и хоть похожих на девочек, а та Райли таскала жуткие брюки и дымила, как паровоз. Бееее.
-Почему же нет. Обожаю новые знакомства и всегда открыта для них.
Симона улыбается заговорчески. Кроха не промышляла встречами сразу с несколькими парнями, и не подумайте, что она была такой благочестивой и мнила ужасным, что Лери не считает зазорным обвести вокруг пальца нескольких мальчиков сразу. Если Спайс могла хмуриться из-за беспечности подруг, обещая, что однажды те нарвутся, то Симона не хотела усложнять себе жизнь. Она же перепутает имена своих парней, время свиданий и будет прятаться от обоих под столом кафе, куда умудрилась бы зазвать и того и другого, пытаясь нашарить телефон, чтобы Вэли её спасала, и не говорила Спайс, которая припоминала бы это Си до конца жизни в язвительном тоне. Вэл тоже такого бы не забыла, но не стала бы всерьёз язвить. Симона считала, что нет ничего утомительнее, чем встречаться с несколькими, это же надо минимум в два раза больше стараться, запоминать, когда у них дни рождения, их увлечения и что и кому следует дарить. Хороша бы она была, вручив баскетбольный мяч парню, у которого аллергий на спорт. Да и выкручиваться и с невинным видом утаивать правду для неё невероятно сложное занятие, которое не стоило начинать. Но, всё это не мешало Симоне быть влюбчивой, и перепархивать, как с ветки на ветку, с одного свидания на другое. Она не была такой уж безалаберной, и не заводила с каждым встречным серьёзных отношений, конечно. Но узнать кого-то нового – это завораживающе, уж тем более, Вэл знала её вкус едва ли не лучше Симоны. Хотя, вкус её менялся по сто раз на дню. Но она нормальная девушка, не психопатка, которая мечтает всю жизнь ходить в синяках и гордо выпячивать их на каждом углу. Она тоже хочет нежности, ласки, заботы. И не станет ограждать себя от поисков принца, от которого бы отпала челюсть. Но не в таком прямом смысле, как могла бы отпасть от Джея, который, как верно заметила Лери, силу не соизмерял. Си борется с собой, но не может долго удерживать возмущение по поводу ковбоя и Вэл. Как же так можно? Любить и быть не вместе. Это противоречит всему естественному. Пусть Валерия предпочитала встречаться не с одним парнем разом, и это был более крутой обман. Вот только с Моди она была искренней. Несмотря на то, что не была настоящей во всём, вынужденная играть Лану в той степени, в которой он эту Лану придумал. Но она не врала, свернувшись клубочком на его груди, и дав на хранение сердце.
-Это непостижимо! Ты ничего ужасного не сделала. Какое ему дело, как тебя зовут, какие у тебя родители, это было важно, когда вы жили вместе? Как он может так? Это глупо, вам нужно поговорить, давай ему позвоним! Нет, с чего это, пусть звонит сам, когда поймёт, какой он дурачок.

 Отправлено: 23.07.12 16:38. Заголовок: Она тяжело вздыхает...

Она тяжело вздыхает. Ну как объяснить крохе, что это совсем не сказка, что ее родителям вздумалось нанять прорабом именно его? разве сказка, что мама Валери, как любой нормальный человек, из всех предложенных «прорабов» выбрала лучшего. Это совсем не сказка, это даже можно было назвать логикой. И она бы даже сама могла это предсказать, если бы не была слишком увлечена своими слезами и тем, что она себя так жалела. Но разве можно сказать Си, что жизнь это не сказка? Когда у нее вся жизнь – сказка. Когда она получает все, что хочет, ее балуют, ее балуют все. Дело даже не только в ее родителях, которые как раз и вырастили такого ангелочка наивного. Дело и в ее друзьях, к примеру. В ее молодых людях, во всех кроме этого Джея Келли. Они с Спайс были виноваты. Они баловали свою подругу, часто не говорили ей того, что могло бы ранить Си, часто подыгрывали той в ее капризах. Захотела она превратиться в анимешную мультяшку, почему нет? Пусть все и крутят пальцем у виска, а им уже даже кажется, что ей в принципе идет. И что она даже стала еще ярче, чем раньше. Хотя пора было уже сказать ей, что не стоит быть такой инфантильной. Но ее продолжали баловать и Валери даже помогала подбирать ей эти ее анимешные костюмы.
- До встречи с тобой и я не знала, что существуют такие ангелочки.
Угрюмо говорит Валери, а потом задорно смеется. И ведь правда. Она таких как Симона не встречала. Непосредственность, наивность. В ней были все те качества, о которых сейчас многие девушки и не мечтали, жизнь была такой. Симону можно было назвать очень везучей девочкой. Девушкой даже не поворачивался язык ее назвать. Она была слишком юной и слишком свежей. Она была совсем ребенком.
- Чего мне его стесняться? Ты его глаза видела? Да я когда с ним шла, на нас все оборачивались и не только из-за меня. Он очень красивый. Мне нечего его стесняться.
Она фыркает и снова поглощает конфеты. Понимает в глубине души, что стоит ее ковбою ее простить и у них и правда вряд ли может что-то получиться надолго. Она сейчас даже думать об этом не хочется и ей кажется, что если они с ним будут снова вместе, то она его покажет всем и будет самой счастливой и ужасно будет им гордиться. Но в душе она понимает, что вряд ли ее окружение когда-нибудь сможет принять такого, как он. Вряд ли Спайси сможет удержаться от ехидных комментариев, а кроха может похлопать глазками и на полном серьезе спросить у него, а почему, собственное, он еще не купил для Валери то большой кольцо от Шопард, ведь все знают, как Вэли любит Шопард. Не потому что они такие плохие стервозные и хотят задеть кого-то. Спайси, даже Спайси не стала бы нарочно задевать того, кого любит Валери. Просто они были другими. Просто Спайси была такой прямой, просто Симона была такой наивной. Просто они были совсем другого круга. Валери снова тяжело вздыхает. Она ведь верила в то, что ее ковбой может заработать денег больше, чем все эти ее знакомые вместе взятые. Ей всегда в это верилось. Она с ним все равно себя чувствовала как принцесса. И верила в него. Бывает же такое. Но доказывать ничего не будет.
- Мы обязательно пойдем с тобой в какой-нибудь клуб. Я уже даже соскучилась по клубам и с кем-нибудь познакомимся.
Раньше они это обожали,. Они постоянно отдыхали и им ужасно нравилось с кем-то знакомиться. В то время как Спайси раздражалась, она была не из тех, кому ужасно нравилось мужское внимание, то кроха и Валери всегда были открыты для новых знакомств, для новых свиданий. Может Валери сейчас нужно как раз отвлечься? Нужно с кем-то познакомиться, может ее принц ждет ее где-то за поворотом, а она тут сидит и сопли жует. Может быть, она сама виновата? Ковбой. Ну и что дальше? Ну и пусть самые красивые глаза, ну и пусть. Все равно он ей не подходил. Ком в горле она нервно сглатывает, только бы не заплакать. Только бы не заплакать.
- Я его обманывала. Но, если бы я его не обманула, он бы на меня даже не посмотрел, почему он об этом не думает. Ой я не могу больше, хватит уже говорить о нем. Надоело, я уже сто лет только о нем и говорю, мне нужно как-то встряхнуться. И больше никаких разговоров о ковбое, отныне он – тот, кого нельзя называть. Фу от этих конфет меня уже тошнит.
Она отпихивает от себя коробку, в котором правда теперь уже осталось только две конфеты, ее стало тошнить, когда она съела всю коробку. Теперь ей отчаянно хочется горячего молока или еще лучше какой-нибудь холодный коктейль. Теперь ей хочется красиво нарядиться и пойти на свидание.
- Я хочу на свидание и тебе надо на свидание? Я читала сегодня в твоем гороскопе, что свидание с хорошим человеком закончится историей любви. Тебя кто-нибудь звал на свидание? если звал, то надо бежать!
Может хоть так получится огородить кроху от этого ее бандитского подонка. Может она начнет всматриваться в хороших в поисках исполнения своего гороскопа. Да все они недалекие.

 Отправлено: 10.08.12 14:30. Заголовок: -Принцесса с Ангелоч..

-Принцесса с Ангелочком не могли не встретиться.
Смех Симона переливается колокольчиком. Она феечка, порхающая с лепестка на лепесток и собирающая росу, чтобы рассыпать над головой салютом. Что будет с малышкой, если она поднимет вверх голову и увидит, что вокруг бродят люди с ручищами, которые могут переломить стебли цветов. Ей нельзя. Но оттого, что её Вэл развеселилась и облака над подругой развеялись, за спиной словно выросли крылья, Си могла бы летать. Она счастлива, когда её Вэли роняла улыбки. Особенно в последнее время, Вэли всё чаще плакала из-за ковбоя с большими глазами, которые смотрели на этот мир под раритетным углом дикого запада. Разве можно её принцессе, которая любит стильный и нежный комфорт в мир, где вздымается пыль и лассо можно затянуть на шее? Си если видит такое по телевизору, переключает канал.
-Да ты что, Лери, я не про глаза. И так понятно, что он красавчик, каких мало. Я про то, что он носит шляпы, которые твоему папе точно не понравятся. Мы же с тобой привыкли не ограничивать себя ни в чём.
Симона говорит вещи, которые принято держать при себе, также, как в туалет принято ходить за закрытой дверью. Но она считает, что им нечего друг от друга скрывать. И, уж конечно, им было бы неприятно появиться среди знакомых в обносках, на которые бы наскребли Моулди и Джей. Но у них есть родители, которые не оставят их в беде. И поэтому они могут выбирать сердечками всех, кого пожелают, и не задумываться, что те могут им дать. Си считает, что всё так просто. Можете смеяться, а у неё почти всегда прекрасное настроение, и с лёгкостью идёт по мостовой к машине, где поджидает хмурый водитель, который, не выдержав, рассеянно улыбается, когда она раскидывает своё летящее платье по сиденью, чтобы было красиво.
-Но ковбой задумывается о жизни, а моему всё ни по чём. Как маленький.
И этот человек ещё умудряется, забавно хмуря бровки, утверждать, что кто-то ведёт себя как маленький? Но она привыкла чтобы горя не знать, чтобы даже ветер подталкивал её в спину, а не дул в лицо. Не потому, что погода на её стороне, просто Си предпочитала закрывать глаза на то, что могло огорчить, такие воспоминания быстр стирались из памяти. Её баловали, наряжали, но она не задумывалась, что это берётся не из воздуха. Джей не показывал ей свой дом. И она уверена, что он боится, что она разочаруется в нём. Но она уже догадалась, что хоромы у него тесные, но не она же там живёт. Она не знает, что и главное кто, поджидает её уже завтра. Может, они с Вэл отправятся на море и влюбятся без памяти в туристов из другой страны, не зная их языка, и вынужденные изъясняться жестами. Это так романтично.
-Валери, ты переела конфет, в голове бузит шоколад. Кто может на тебя не посмотреть. Даже мой бы на засмотрелся, даже несмотря на то, что влюблён без памяти. Но, как скажешь, я Спайси предупрежу, чтобы не сболтнула случайно.
Если уж у кого с губ случайно сорвётся имя Моулди, так у Си, Спайс, пусть и не всегда разделяет мнение Вэл, никогда бы не стала мучить этим именем. И Симона не стала бы, только приняла всерьёз, что Моди отныне Тот, кого нельзя называть. Она принимает слова за чистую монету, а не так, что говорить о нём просто не стоит. Разве может перемена прозвища унять душевную боль Валери? Симона же называет Джея «мой» и думает, это его удержит. Он же её, разве может иначе быть? Хотя, после того, что ковбой умудрился не простить что-то Вэли, Си начинает колебаться в своих теориях. Это не вписывается в понятие сказки со счастливым концом. Но ведь это и не конец, а передышка. Да оно и к лучшему, им нужно развлечься. Симона щёлкает пальчиками с радостной улыбкой подхватывая энтузиазм подруги. Ей не хочется, чтобы на личико Лери наползало мрачное выражение. И они найдут того, кто сотрёт это изменит. А Си найдёт того, что будет носить её на руках через лужи, она уже начинала подуставать, что Джей давил авторитетом и никуда не пускал, чтобы его друзья не увели её у него, почему же ещё он мог бы так прятать её? А что, если из головы Вэл никто не сумеет оттеснить мысль о ковбое? Тогда Симона решит, что всё же её судьба златокудрый принц Аарон. Потрясающая логика, но попробуйте её вразумить. Си считала в глубине души, что Аарон с Вэл созданы друг для друга, сколько бы сами себе не чинили помех. Хотя, обиду Лери она понимала. Как Аарон мог позволять крутиться вокруг себя подруге детства? Это некрасиво по отношению к принцессе. А то, что вокруг Вэл всегда крутились мальчики, это нормально. Она же не называла их друзьями. Только целовалась украдкой иногда. Но они ещё маленькие, им можно выбирать, ошибаться и искать что-то своё, настоящее. Симона берёт Вэли за руки и игриво тянет за собой, подальше от подушки и оставшихся конфет, на которые Вэл уже и смотреть не может, но она всё равно ведь их в себя затолкнёт просто автоматически, если Си её не утащит.
-Ух ты! А, может, пойдём на свидание вслепую? Лери, это так интересно. Давай попробуем, пожалуйста. Зайдём на сайт, и всё узнаем. Если нам попадутся страшилы, которые наплетут, что они Аполлоны, улизнём, пока не заметили.
Испугавшись, что Вэли воспримет идею в штыки, всегда проще откреститься от чего-то, чем попробовать, Симона включает компьютер, зайдя на сайт, где вчера флиртовала с женатым мужчиной, который сыпал интеллигентными фразами и приглашал её принять вместе ванную из шампанских и роз, а она, жуя печенье, задорно смеялась, но почему-то подумала, что женатым людям, как никому, одиноко. Но с Валери им необязательно глупить. Почему не рискнуть? Симона задумчиво улыбается, думая, что нужно прочитать и гороскоп Вэли. С надеждой, что и там они найдут удачные предзнаменования о предстоящей встрече. Симона беспечно не собирается выспаться перед своим первым эфиром. Ну, припоздниться немножечко, но без ведущий же не начнут.

 Отправлено: 10.08.12 16:22. Заголовок: - Прекрати так говор..

- Прекрати так говорить. Я тоже думала вот так как дура, что главное ни в чем себя не ограничивать. И ничего счастье не пришло ко мне.
Валери раздражается, но на самом деле устами младенца глаголет истина. То есть некоторые вещи, которые Вэли не может произнести вслух, которые Спайси умалчивает, Си с легкой улыбкой произносит всегда. Как однажды, когда они еще учились в школе и вдруг они увидели красавицу. Девушка и правда была небывалой красоты, у нее были синие как море глаза, черные волосы, белоснежная кожа. Кажется какой-то мальчик из их школы был в нее влюблен и поэтому она периодически появлялась в поле их зрения. Валери и Спайси распинали ее всеми словами. Она была и высокомерной выскочкой, Вэли говорила, что у нее отвратительная бледная кожа, которая как будто бы светится изнутри и что она вообще боится этой вампирской бледной кожи, тем более в сочетании с темными волосами. на что Спаси отвечала, что та вообще красит волосы и на самом деле точно блондинка и просто выпендривается, чтобы казаться ярче, чем она есть на самом деле. Валери в какой-то момент даже с ней сцепилась, но та не особенно отреагировала. Они в очередной раз сидели в кафе, Спайси пила томатный сок, Валери фисташковый коктейль, а Кроха из трубочки потягивала молочный коктейль ядреного розового цвета и называла его клубничным. Спайси и Валери снова и снова говорили про ту девушку какие-то гадости, пока кроха, мечтательно подняв глаза куда-то к потолку, сообщила
Знаете… а ей завидую. Она такая красивая. Ну как можно ей не завидовать?
Пожала плечами и озвучила вот таким образом то, за что Спайс и Валери так презирали ту девушку. Более того, Вэли презирает ее и по сей день. Но суть в том, что кроха иногда так произносит то, что нельзя произносить и что Валери скрывает даже от себя самой, что ей хочется махать руками и требовать, чтобы кроха немедленно замолчала. Слишком много правды в словах этого ребенка, которая больно режет по сердцу.
- Не дай Бог твой бы засмотрелся. Я бы не выдержала того, что выдерживаешь ты.
Валерия пожимает плечиками. Все равно кроха не слышит никаких предупреждений и только заливисто смеется, когда Спайси и Валери в один голос говорят, что они бы не смогли общаться с таким, как этот ее мужчина. Ее ничто не могло убедить в том, что он не для нее и вряд ли уж так сильно влюблен, раз так себя ведет. Си, не смотря на свой покладистый характер, была очень упрямой, хотя сама, наверное, этого бы даже не признала.
- Свидание вслепую? Ты что сошла с ума, а вдруг там какие-то психи? А ну да, тебе же психи не страшны.
Валери недоверчиво косится на Симону, которая с таким энтузиазмом открывает какой-то ужасный сайт синего цвета, где повсюду фотографии каких-то людей. Сначала ей хочется захлопнуть крышку ноутбука прямо перед носиком подруги, чтобы та не страдала какой-то очередной глупостью. Вообще-то пока Валери как-то ждала своего ковбоя и ей было скучно, а него на телевизоре было мало каналов и поэтому ей пришлось смотреть какую-то дурацкую криминальную передачу. Ей потом было страшно и она долго и в красках рассказывала своему ковбою какой гадости насмотрелась. Так вот один из сюжетов там был как раз про сайт знакомств и как там орудовал какой-то извращенец, который потом творил совершенно непонятные вещи с теми, кто согласился с ним на свидание. И вообще Валери даже собирается в красках рассказать об этом случае Си, причем где-то даже приукрасить. Но потом задумывается, а вдруг и правда этот сайт спасет Симону от этого ее психа, о котором она постоянно твердит? Ведь куда же хуже.
Валери не принимает участия в поисках, но смотрит через плечо подруги. Просто отслеживает, чтобы та не наделала каких-то глупостей. Она же может там расписаться и влюбиться в то, что себе напридумывает. Поэтому Валери только и сыплет, что комментариями «врет, этот вообще какой-то мутный, не отвечай ему, а этот путается в своих показаниях, так что ему тоже не отвечай», иногда Кроха надувает губы, но после она все же слушается Вэл, которая грозит пальцем и требует слушаться. В конце концов, они все же выбирают двух каких-то более менее приличных молодых людей, которые вроде бы не путались, вроде бы были нормального возраста и могли отвечать даже на каверзные вопросы.
- Кидаем монетку, кому какой?
Спрашивает Асти и даже самой не верится ей в то, что она умудрилась такое спросить. Она вообще не очень авантюрная, тем более в таком плане – дел сердечных. Хотя кто-то мог бы с ней и поспорить на эту тему. Мол, тот, кто не способен на авантюры, вряд ли притворялся бы другим человеком, чтобы жить с каким-то ковбоем.
- Си, что ты делаешь? На этот детский сад я могла согласиться только лишь благодаря тебе.
Почти стонет Валери и понимает, что пути-то обратного нет. Надо было сразу пресекать все на корню.