Отправлено: 04.05.11 16:32. Заголовок: Дом Айзы Бланик

небольшой дом, но достаточно уютный. с бассейном, два этажа. Айза тут отвлекается ото всего и отдыхает душой.

 Отправлено: 05.05.11 16:57. Заголовок: Чёрная немецкая маши..

Переход:
Квартира Одиль Нотомб<\/u><\/a>

Чёрная немецкая машина припарковалась возле белого двухэтажного дома, чья элегантность вполне компенсировала скромные размеры. Мотор умолк и хлопнула дверца. Эти звуки уступили место новым, на этот раз более мелодичным и лёгким – стуку каблучков босоножек и звону ключей.
Рыжеволосая женщина, одетая в почти неприлично короткую чёрную юбку и высокие плотные чулки, легко отперла дверь и словно пылающий огнём метеор ворвалась в прихожую, казалось, ни мало не заботясь о том, что её внезапное вторжение может потревожить хозяйку элегантной обители.
Сбросив с плеча сумку, Милен задержалась у высокого зеркала, быстрым движением руки поправляя причёску, и неотрывно смотря на собственное отражение, пытаясь угадать – изменилось ли в ней что-то после сегодняшнего разговора с Дино или же нет. Появился ли иной блеск в глазах или же печаль ушла из улыбки, словом – стала ли она хотя бы чуть-чуть счастливее, настолько, чтобы это смогла уловить прохладная зеркальная гладь.
Откуда-то из глубин дома раздавалась музыка, чей мотив странно совпал с сердечным ритмом мадам Нотомб, выбивающим сейчас беспорядочную, частую дробь.
Она была счастлива? Да. Но, одновременно и беспокойна и посему ощущала себя так, словно вот-вот должна прыгнуть с парашютом над ослепительно сияющим океаном, чья синева затмевает всё кругом, даже голубизну столь близкого неба.
Нет, скорее она выглядит так, словно выиграла в викторине пешее сексуальное путешествие, нежели чем вытащила по-настоящему счастливый билет, могущий до конца дней питать её сердце любовным нектаром. Она опять ввязывалась в ту же самую любовную историю. Снова наступала на одни и те же грабли. И радовалась этому. Глупая, глупая Милен.
Даже то, что она пришла сюда, говорило о том, что на самом деле она боится. Кто кроме Айзы мог её утешить и понять? Никто ровным счётом. Только её она могла обнять и не бояться. Только к её груди она могла прижаться, когда в горе изливала потоки слёз, сравнимых по своей обильности с известным водопадом из фильма с блистательной Мерелин, чьей не то жёлтый, не то белый шёлковый платок, так мечтала заполучить героиня романа Жапризо. Та самая, кто более всех книжных героинь напоминал Одиль собственную персону. Та, что даже говорила порой её же словами.

- Айза? Ты дома? – рыжеволосая бельгийка наконец оторвала взгляд от зеркала и посмотрела вверх. Лестница чёрной спиралью уходила в потолок, почти теряясь из виду. Одиль всегда любила эту лестницу. Всегда говорила, что в раю, она уверена, есть точно такая же.

«Я хочу попасть в рай. Потому, что тогда, даже если ты попадёшь в ад – я смогу быть с тобой рядом. Те, кто попал в рай, встречают там своих любимых. В раю я встречу тебя. Это почти как приглашение на круиз …»

- Айза … Знаешь, я хочу тебе рассказать грандиозную новость, - бледная рука Милен легла на начищенные до блеска перила. Она шагнула, поднялась на несколько ступенек и остановилась, щуря близорукие глаза и сияя улыбкой, обнажающей розовую полоску десны, - Она такая забавная. И очень страшная. Даже не знаю с чего начать. Ты же здесь? Боже, ну скажи, что ты здесь.
Но то, что она здесь бледная бельгийка уже знала. Едва ощутимый аромат духов, стук туфель по паркету. Где-то вверху мелькнул силуэт, одетый в чёрное. Милен неловкая в своём туманном, искривлённом природой, зрении (ах, эта дурацкая привычка – везде терять контактные линзы и забывать очки!) наконец достигла лестничного пролёта и почти сразу же заключила в объятия ту, к кому всё это время обращалась.
Теплота её рук, запах кожи и волос, бархатистость халата, духи, в воображении Одиль напоминающие на вкус ванильную пастилу с малиной и бамбуком. Счастье.

 Отправлено: 07.05.11 18:57. Заголовок: Пьет свежевыжатый ап..

Пьет свежевыжатый апельсиновый сок и смотрит молодежную передачу по музыкальному каналу. Потом щелкает каналы и попадает на какой-то магазин на диване. Потом снова и снова на какие-то фильмы, глупые сериалы всех народов мира. Она даже морщится. Хотя сама не знает, чего она ждет от своего несчастного телевизора. Она выключает его, так и не решив, чего же ей хотелось найти на огромном количестве спутниковых каналов. Она включает музыкальный центр, из которого сейчас слышится голос какой-то французской певицы. Айза собирает волосы на затылке, потому что они ее ужасно раздражают. Танцует под музыку перед зеркалом, сама с собой. Улыбается себе, она себя любит. Ей нравится ее лицо, нравятся ее волосы, нравится ее фигура. И очень нравится, как на ней сидит этот халатик. Она даже думает, что у нее сегодня такое авантюрное настроение, что ей можно было бы пойти сегодня на какой-нибудь вечер и позаимствовать у кого-нибудь машину для себя и ожерелье у какой-нибудь напыщенной дамочки. А то здесь уже ей начинало становиться скучновато. Айза не могла и дня без авантюры. А с тех пор, как она покинула группировку, ей приходилось самой себе находить приключения на пятую точку. Сначала ей это нравилось, а вот сейчас становилось скучно. Она все еще танцует, прикрывает глаза и танцует под мелодичный голос француженки. Она любит себя, она сама с собой кокетничает, ей уже давно не интересны все эти мужчины, что ее окружают. Они пресны, они унылы. Их так просто обвести вокруг пальца. Она даже старается не вспоминать Фауста. Ее сразу обхватывает страх, какой-то необъяснимый страх. Она всего лишь глупая девчонка, пешка и, если ему захочется, то он ее раздавит за то, что она тогда сделала. Ей иногда хотелось, чтобы рядом с ней был мужчина, на которого она могла бы положиться. Настоящий мужчина, которого она бы не считала пресным. Которому она могла бы сказать о том, что ей нужна защита. Она может защитить себя, да. Но иногда ведь хочется хотя бы немного побыть слабой. Для того, чтобы Айза была слабой, ей нужен очень сильный мужчина. Пугающе сильный. И тогда, возможно, она сможет позволить себе расслабиться, быть может даже пустить женскую слезу и посмотреть мультфильм. Но пока она была сильной. Авантюрной и сильной. Она улыбалась в лицо опасности. Смеяться в лицо опасности было бы для нее слишком пошло и она просто улыбалась, обнажая свои белоснежные зубки.
Она слышит, как хлопает входная дверь и резко оборачивается. Но интуиция ее никогда почти не подводит и это не пришли ее убивать. Потому что буквально через секунду, как ей кажется, вихрем в ее комнату влетает до боли знакомый аромат. Так позволительно пахнуть только ее Милен, так позволительно стучать каблуками только ее Милен. Айза зачем-то поворачивается к зеркалу. Смотрит на себя, почему-то думая, что она не может встретить свою Милен, если не выглядит шикарно. А потом спускается. Медленно. Чтобы тут же заключить в свои объятия свою рыжеволосую и улыбнуться. Не так кокетливо, как самой себе в зеркале, а совсем другой улыбкой. Той улыбкой, которую, наверное, только Милен и видела.
- Огненная моя, сначала я приготовлю тебе чаю, а потом уже все мне расскажешь.
Айза усаживает свою Милен на диван, сама заваривает чай, что-то напевая не себе под нос, а просто подпевая той француженке, что сейчас поет в комнате у Айзы. Она ставит перед Милен чашку с чаем, наклоняется к подруге. Красивым голосом допевает ей лично куплет и озорно щелкает по носу подругу. Улыбается.
- Сколько я не слышала от тебя никаких вестей? Целый день? Подожди. Пока не выкладывай мне свою грандиозную новость, пока я не скажу тебе что-то важное.
Айза всегда была более жизнерадостной, кокетливой, чем Милен и в то же время в Айзе было постоянное бесконтрольное желание и даже, скорее, постоянная необходимость защищать свою подругу, оберегать и не давать никому ее обидеть. Айза была из тех страшных женщин, которые становятся самыми большими врагами тех мужчин, которые обидели их подруг. Айза была такой. Она могла бы простить обиды нанесенные себе, вот только никогда – обиды, нанесенные Милен.
- Я соскучилась. А теперь можешь выкладывать свои грандиозные, забавные и даже страшные новости.
А еще Айза относилась порой к своей огненной Милен, как к ребенку. Не в том смысле, что свысока. А в том смысле, что трепетно, словно львица.

 Отправлено: 19.05.11 22:35. Заголовок: Французская певица п..

Французская певица пела о том, что у неё головокружение от новой, открывшейся её взору жизни. Vertige. То, что приходит тогда, когда ты сбрасываешь со счетов все условности, все запреты. То, что приходит тогда, когда ты начинаешь дышать полной грудью. Головокружение, экстаз, страсть, от которой хочется пить так, как будто ты не так давно принял на грудь целый пузырёк «Аква Тофаны». Вот только эта жажда утоляется отнюдь не водою, вином, чаем и прочими напитками, а любовью.
Звуки электрогитар перемежались хрустальным голосом европейской исполнительницы, а сидящей на диване рядом с Айзой Одиль, чудилось, что она мчится в открытой машине по почти пустому шоссе, навстречу восходящему солнцу. Сердце бьётся часто и гулко. Так бывает от страха и от удовольствия. От быстрого бега и от кошмарного сна.
К Айзе вечно идут все пути Милен. Когда ей страшно – она приходит к Айзе. Когда ей больно, грустно или тоскливо – она идёт к Айзе. Когда ей весело и она счастлива – она снова отправляется к Айзе. И так было всегда – и раньше и теперь. Будто бы рыжая бельгийка носила на своей груди алую букву «А», которая тянула её к мисс Бланик, словно магнитом.
С ней Одиль жила тогда, когда оставила Дино и прилетела в город, тогда ещё незнакомый и пугающий. У неё она ночевала, когда доведённая до исступления особо назойливыми фанатами, сбегала из собственной квартиры.

«Они ненормальные. Некоторые из них. Я могу понять письмо, в котором мне говорят спасибо за творчество, за то, что я вдохновила, подарила приятные минуты. Я люблю их. Авторов и эти строки. Но я глубоко поражаюсь всякий раз, когда вижу. … Вижу признания в любви, страсти или же. … Не могу толком объяснить. Когда вижу, что провоцирую на жизнь какие-то особо отвратительные мне пороки в их душах. Вчера один из них украл половичок для вытирания ног. Я вышла из квартиры, а на полу лежит 10 долларов и записка, где было написано что-то вроде «Теперь я счастлив, ведь по нему ступали Вы!» Это же глупо … ».

Сколько ресторанов, сколько клубов они посетили вместе – этого бы мадам Нотомб никогда бы не вспомнила, ибо количество этих заведений было воистину бесчисленным.
Между ними была не просто дружба. То были совершенно иные отношения, в которых бережное отношение друг другу стояло превыше всего. Они никогда не ссорились. Даже тогда когда о чём-то спорили. Просто обнимали друг друга и умолкали, а после все разногласия рассасывались сами собой. Это было похоже на чудо. Собственно говоря – это и было чудом.
Рядом с Айзой Милен могла позволить себе быть маленькой. Маленькой девочкой, приходящей в восторг от вида шоколадных конфет и красивого фильма с пугающим сюжетом. В её книгах всегда была героиня по имени Айза. Она проскальзывала быстро, едва заметная среди прочих героев и пугающего сюжета, однако для самой писательницы являющейся одним из главных персонажей повествования. Без Айзы не существовало бы книги. Без Айзы вообще всё становилось тоскливым и серым, как сигаретный пепел.
Поэтому более всего на свете Милен обожала лежать на этом диване с книжкой, на страницах которой кто-то кому-то откручивал уши и краем глаза наблюдать за тем, как мисс Бланик смотрит какой-нибудь фильм, чьей сюжет не намного отличался от того, что набирал обороты в романе рыжей.

- Чай? О, да … Чай это прекрасно! – смеётся Одиль и откидывается на мягкую спинку. Пусть она и взбудоражена, однако не настолько, чтобы выкладывать свои новости прямо с порога. Хотя бы потому, что рядом с подругой сразу хочется думать о ней, а не о чём-то стороннем.
Чай Милен любила очень крепкий, чёрный и очень горячий. Почти всегда с сахаром и из большой кружки. Кто-то когда-то сказал ей, что в зелёном больше кофеина и поэтому им лучше заменять кофе, однако попив его две недели, мадам Нотомб возненавидела китайскую радость лютой ненавистью и с тех пор пила только эрл грей.
- Я тоже очень и очень соскучилась, да. И уже всё на свете возненавидела, потому, что из-за моих грандиозных новостей я не смогла сегодня приехать к тебе с утра, - она недовольно вздыхает, кашляет, а затем, уже позабыв о том, что решила не торопиться, выкладывает свою новость – Дино приехал в город и хочет снимать фильм по её книге, да ещё с ней в главной роли. А ещё, что так же немаловажно, он очень и очень изменился и она, Милен, глядя на него, по-другому поняла, что немного, совсем чуть-чуть, по нему скучает.
- Я всегда раньше думала, что он женился на мне только по тому, что мой папа приказал. Ну и ещё потому, что он хотел добиться от него финансирования своего киношного бизнеса – ты же знаешь, как киношникам требуются деньги. А теперь я уже и не знаю … Может быть он и правда меня любил и любит?
Рыжая пожимает плечами и задумчиво поглядывает на собеседницу, покусывая нижнею губу. Призрак прошлого продолжал маячить в её голове, мешая сосредоточиться на настоящим. Люди не меняются, это правда. С другой стороны – раньше она была слишком молода для того, чтобы иметь в себе силы понять кого-то другого. Она и себя то толком не понимала.

 Отправлено: 20.05.11 21:40. Заголовок: Айза никогда не умел..

Айза никогда не умела готовить, это просто было не для нее. Пару раз у нее были попытки сделать какие-то блюда, но никогда не получалось. Правда однажды она сделала кокосовые печенья, но это было только для Милен. Айза была таким человеком, который мог бы свернуть горы. Она могла все, она была почти супер женщиной, без лишней скромности. Это действительно было так. Айза могла водить машину на огромной скорости, она могла стрелять так, что ей позавидовали бы все киллеры этого города. Дрейк Сильвер точно бы позавидовал, потому что ему после бутылки виски было сложно прицелиться. Айза не боялась запачкать платье, она могла украсть бумажник у самого криминального авторитета. Она могла угнать машину прямо из под носа владельца и он никогда бы не смог на нее подать в суд. Она могла провернуть очень грязные дела, но даже не запачкав свое платье. Она все может. На самом деле может. Если нужно будет обокрасть, она это сделает, если нужно будет убить.. она может и убить. Гордиться нечем, но она может даже предать, как это было с Фаустом. У нее много имен, у нее много образов, у нее много причесок и разный цвет глаз. Она может быть любой, быть очень сильной, она очень сильная, уникальная женщина. И для нее не составит никакой проблемы, чтобы приготовить выпечку или же приготовить какое-то сложное блюдо. Просто для того, чтобы Айза делала такие вещи, ей нужно было быть очень привязанной к этому человеку. Ей нужно было очень сильно любить. И Айза очень любила Милен. Наверное, с самого первого взгляда, Айза в нее просто влюбилась. В ее огненные волосы, в ее грустные глаза, в ее бледную кожу. И для нее Айза могла готовить кокосовое печенье и Айза наполняла им большие стеклянные чаши. И чай. Айза никогда бы не стала заваривать чай, пусть даже это не так сложно, тому, кто был бы ей не дорог.
- Рассказывай, что за грандиозные новости нарушили мою утреннюю встречу с тобой?
Улыбается Айза и щурит свои хитрые глаза. У нее очень хитрые глаза, очень хитрая улыбка. В уголках глаз появляются очаровательные маленькие морщинки. Потому что она слишком часто щурилась. А, конечно же, не от возраста. Потому что она вообще относится к тому типу женщин, которых принято называть «женщина без возраста».
Когда она внимательно слушает подругу, то снова щурится, правда на сей раз уже без улыбки. Но в ее глазах внимание, заинтересованность, в ее глазах хищный прищур, словно она готовится к прыжку. Ей никогда не нравились мужские имена рядом с именем ее огненной. Ревность? Да, конечно, она никогда этого и не стеснялась. Айза считала, что Милен была идеальной женщиной, Айза считала ее совершенной, как внешне, так и внутренне. И, конечно же, Айза считала, что ни один мужчина в этом мире не был достоин ее подруги. И каждое мужское имя вызывало в ней только этот прищур. Тем более Дино. Кофе ее молочной подруги.
- Огненная моя. Я тебе всегда говорила, что он тебя любит.
Она кладет ногу на ногу и делает глоток чая. Настукивает своими ноготками какую-то мелодию, задумывается. Айза вообще не любит мужчин, считает неправильным к ним привязываться. Потом их больно предавать, как было с Фаустом. Ей не нравится чувствовать боль в сердце, когда предаешь кого-то. Единственный человек, которого она бы не предала – была ее Милен. Но на этом лимит был исчерпан, Айза Бланик больше не имела права к кому-то сильно привязываться. Ее «работа» слишком была своеобразной. Завидовала ли Айза тем женщинам, которые могли просыпаться по утрам с мужчиной рядом, не думать о том, что потом придется с ним расстаться. Завидовала ли она тем, кто может просто любить? Айза бы хитро прищурилась и сказала бы, что завидовала. Вот только вопрос был в том, насколько она была бы в этот момент искренна.
- Только вот это совсем не его заслуга. Даже, если бы он в какой-то момент собирался жениться на тебе из расчета, то он бы полюбил тебя потом. Очень быстро. Проснулся бы уже на следующее утро, увидел бы как твои рыжие волосы разметались по подушке и понял бы, что он даже не влюбился в тебя. А что он тебя просто любит всем сердцем.
Айза с собой ничего не может поделать, и вряд ли она когда-то сможет относиться снисходительно к Эспозито. Этот сильный мужчина был подходящей партией для ее Милен, с этим она не могла поспорить. Они были красивой, интересной парой. Милен могла бы чувствовать себя за ним, словно за каменной стеной. Но Айза помнит, как Милен оставила своего мужа. Значит он не заслужил того, чтобы Милен осталась с ним, положив голову ему на колени. Когда-то давно.
- Прости. Я скептически настроена по отношению к нему. Он ведь когда-то не смог сделать тебя самой счастливой, Милен. Ты хочешь дать ему еще один шанс? Заслужил он еще один шанс или ты просто соскучилась?
Айза верила в теорию о трех шансах. Человеку нужно давать три шанса. И, если он ни одним не пользуется, то значит это уже конец.

 Отправлено: 21.05.11 07:01. Заголовок: Как отличить любовь ..

Как отличить любовь от простой влюблённости или даже привязанности? Очень и очень просто.
Находясь рядом с тем человеком, которого любишь, в груди карминно-красным цветком распускается тепло. Не пожар и не бушующее пламя ярко вспыхнувшего очага, а тепло. То, от которого паришь над землей. То, от которого чувствуешь себя счастливым и защищённым.
Именно такое тепло жило в груди Милен с тех пор, как она познакомилась с Айзой. С тех пор как поняла, что рядом с этой женщиной она навсегда и навечно защищена. Да, у неё были подруги и друзья. Да, она влюблялась и любила, но Айза занимала своё особенное положение в сердце рыжей бельгийки.
Каждый раз, когда Одиль рассказывала мисс Бланик о каком-нибудь своём знакомом или любовнике она чувствовала себя так, словно обижала тем самым свою подругу, чего-то её лишала. Поэтому всякий раз Милен обнимала Айзу крепче обычного и, прижавшись щекой к её плечу, говорила: «Я люблю тебя сильнее всех на свете. Сильнее всех». Сегодня рыжая сделала точно так же.

Бледные руки с ярко рыжими пятнами веснушек обвились вокруг шеи любимой подруги. Мягкая кожа щёки легко скользнула по шеи и плечу Айзы Бланик.
- Я люблю тебя сильнее всех на свете. Сильнее всех. Ты же знаешь об этом, правда?
А боялась Милен больше всего на свете того, как бы Айза не ушла от неё, решив, что теперь, когда рядом с её огненной находится ещё кто-то, она в ней, мисс Бланик, перестала нуждаться. Главная ошибка. Роковая ошибка.
Заменить Айзу кем-то было невозможно, равно, как и забыть её рядом с кем-то. Она была одна, единственная и неповторимая со своими удивительными волосами, любимым запахом и нежной кожей. Со своим голосом, смехом и силой, которая, казалось, способна была свернуть горы.

Я люблю тебя сильнее всех на свете, моя дорогая, красивая и любимая Айза. Потому, что ты моя маленькая богиня. Моя любимая королева. Я могу быть где угодно и с кем угодно, но я всегда вернусь к тебе, только для того, чтобы обнять тебя, потому, что соскучилась. Ты же знаешь … Ты знаешь, что я могу появиться так внезапно и непредсказуемо, что ты невольно сравнишь моё появление с чудом, и оно и будет чудом. Для тебя. Для моей Айзы.

- Я не знаю … Возможно, соскучилась. Хотя скорее я склоняюсь к мысли о том, что уйдя от него, я лишилась. … Лишилась чувства наполненности. С ним я могла быть уверена, что не сойду с ума, что не замкнусь в себе. Он ведь такой... Хм.… Такой простой, земной, опытный. Да, он мечтатель, но при этом он всегда знает, чего хочет. Он резкий, даже грубый, но именно его умение ориентироваться в реальности меня всегда привлекало. И он всегда себя корректно со мной вёл. Ты же знаешь, как я ненавижу вульгарность в отношениях. И, - в голосе Милен всё отчетливее проступал французский акцент, пока, наконец, она совсем не перешла на родной язык, - У него моральные принципы как у моего отца. Как у итальянских гангстеров. Жена это неприкосновенно. Это жена. … Не любовница, не подружка, а спутница жизни. Мне это всегда казалось каким-то правильным.

Одиль пожимает плечами и с улыбкой смотрит на Айзу, лицо которой совсем близко от лица самой Одиль. И всё-таки есть такие минуты, когда нет сил думать о чём-то важном. Сейчас был как раз такой, да. Именно такой. Всё улетало куда-то назад, менялось местами, перемешивалось, смещалось.
Запах кокосового печенья, вкус чая и тепло, то самое, что цвело огненным маком где-то внутри Милен, на данный момент были важнее, нежели чем все фильмы, своды-разводы и прочие волнения.

 Отправлено: 21.05.11 22:07. Заголовок: Айза Бланик ревнивая..

Айза Бланик ревнивая? Женщина, которая не только промышляет брачными аферами, но так же для своего развлечения способна на то, чтобы увести из семьи какого-нибудь очаровательного и очень богатого мужчину… которому уже давно за то количество лет, когда он мог бы подходить Айзе по возрасту. Великовозрастные дедули, которым седина в бороду, бес в ребро – были одним из самых любимых развлечений мисс Бланик. Нравилось ей, как они лезли из кожи вон, чтобы ей угодить. Оставляя своих благодушных бабушек за порогом своих больших домов. И разве можно было подумать, что внутри такой женщины, просто бурлит ревность. Однажды они с Милен были на курорте, они просто решили устроить себе пару выходных, отключив телефоны и наслаждаясь хорошим вином, солнцем и морем. Это было небольшой праздник души. Большой отель, много мужчин, у которых кошельки были настолько тугими, что они легко могли бы купить весь этот отель, со всеми людьми, что в них находились. И еще больше женщин, у которых глаз так и горел на такой тип мужчин. Айза тоже сразу прищурилась, но Милен сказала, что это только их отдых. Айза уже тогда была аферисткой, Милен это знала, никогда не осуждала Айзу, но в тот момент просто попросила, чтобы это был их отдых, без всяких попыток Айзы заинтересовать какой-нибудь толстый кошелек. Пусть даже у Айзы это почти всегда и получалось. И особого труда это для нее не составляло. Но тогда она стойко пропускала мимо себя известных политиков и бизнесменов и даже не смотрела в их сторону. Так вот владелец того отеля положил глаз на Милен. Он всячески пытался ее обхаживать, она даже как-то сказала Айзе, что опасается его всерьез, потому что слишком уж он был настырным и выглядело это все так, что, когда Айзе и Одиль пришло бы время уезжать, он бы просто привязал Милен и никуда бы не отпустил. Милен решила пройтись по берегу, Айза вышла чуть позже и села в бар, а, бросив взгляд на береговую линию, увидела, что Одиль, ее Одиль, ее огненная Милен, идет в сопровождении все того же владельца этого отеля. Айза прищурилась.
- Не стоит так нервничать. Он у Вас ее никуда не уведет, не нужно всем своим видом напоминать рысь, которая уже готова к прыжку. По глазам Вашим слишком видно, что Вы готовы его разорвать. Закурите? Вы ведь любите ее, я прав?
Айза тогда послушно взяла у него из рук сигарету, затянулась, улыбнулась, прищурилась и ответила, что она любит ее так, как ему даже было бы трудно поверить и представить. Он смотрел вслед уходящей Айзе и рисовал себе в голове сцены любви между этими двумя женщинами. А Айза не осталась с ним, потому что его мысли слишком пошлыми были и она никому бы не позволила думать пошло о Милен. О себе позволила бы. Но о Милен никому и никогда.
- Я знаю, моя огненная. Просто мне сложно кому-то тебя доверять.
Потому что никто не умеет заботиться о Милен так, как это умеет Айза. Айза слишком рано была вынуждена перестать общаться со своими родителями, слишком рано ей пришлось убивать в себе все чувства привязанности от того, чтобы никого не подвергать опасности. Она себя к этому приучила и так и жила. Поэтому, оставила себе только Милен. И за нее готова была бороться еще больше и сильнее, чем за саму себя. Потому что оставив свою привязанность к ней, она подвергла опасности свою подругу. Но только одна Айза знает, какой чай любит Милен и что она мерзнет. И что она может забыть поесть, если ей не напомнить. Просто забыть. И что Милен не спит в темноте, поэтому Айза всегда оставляет свет, если Милен остается у нее. Это мелочи для кого-то. Но Айза это все знала. Не старалась запомнить, а просто знала.
- Это действительно правильно. Он действительно может вести себя правильно и правильно накрывать твои плечи меховым манто. И правильно целовать тебе руку. И правильно разговаривать с тобой. И все будет правильно.
Айза так же переходит на французский язык. Это был ее первый язык, который она выучила, кроме своего родного. Ее завораживало, как идет Милен разговаривать на этом языке и только поэтому, наверное, Айза выучила его в совершенстве. А сейчас Айза уже знает бесчисленное количество языков. Немецкий, испанский, итальянский.. у нее слишком много было разных жизней, чтобы она не вникала в них без остатка и целиком. Айза пальцами касается рыжих прядей своей огненной, перебирает ее волосы, словно языки пламени окутывают пальцы мисс Бланик. Айза говорит все это своим красивым голосом, не громко и не тихо, просто ведет беседу. А потом понижает свой голос до шепота, улыбается своей Милен улыбкой мягкой.
- Только ведь разве ты у меня правильная? Ты другая. От правильности ты сбежишь. Для того, чтобы сделать тебя счастливой, все должно быть неправильно, понимаешь? Неправильно для других, но правильно для тебя. И тогда ты будешь счастлива. А не тогда, когда все правильно. Женщине любить женщину правильно? Нет, не правильно. Но это не значит, что любящие друг друга женщины несчастны.

 Отправлено: 27.05.11 16:41. Заголовок: Милен знала об Айзе ..

Милен знала об Айзе почти всё. Айзе было так же известно о Милен многое. Даже то, что обычно молодая женщина стремилась сокрыть от посторонних глаз.
Рыжеволосая бельгийка очень боялась людей. Так получалось, что почти всегда она безоговорочно верила любому, а потом с изумлением понимала, что истинные причины страстной любви или горячей дружбы, вовсе не в том, что пытаются всеми силами выставить на второй план, а в чём-то изощрённом и даже постыдном.
Особенно это касалось мужчин, чьи ухаживания огненная принимала с опаской и недоверием. Даже Дино она вечно подозревала в чём-то страшном, доводя себя до слёз собственными фантазиями.

«Что скрывается за маской показной сдержанности? Что таиться за любовью и ласковыми словами? Дурные цели, порочные мысли, извращённое понятие о справедливости. Доверия, истинной дружбы, самопожертвования – не существует. Всё это если не выдумка, то, по крайней мере, приукрашенная полуправда. Наш мир призван разрушить всю ту нежность, всю ту мягкость, которую даровало нам небо, в угоду собственным мелочным интересам», - именно так сокрушался герой романа «Мерцание», вышедший из-под пера Одиль Нотомб, однако, в полной мере можно сказать, что маленькая рыжая писательница думала точно так же.

Однако прочувствовать всё это, осознать во всей неприглядности, Милен могла только потому, что сама являлась образцом подобной же двойственной силы. То было существо невинное и мягкое в общении, нежное, почти детское, но, одновременно, опасное, искажённое собственными снами, фантазиями и страхами. Про неё часто говорили – «она не в себе», хотя Одиль была уверена – уж она-то точно сама нормальность и адекватность.
Это они – предатели, лжецы, обманщики, бесчувственные и злые мужчины, завистливые и жестокие женщины – ненормальные создания с атрофированными эмоциями. Уродливее, нежели чем любой урод.
Во всей маленькой жизни хрупкой писательницы из Брюсселя, было только два человека, которые не считали её ненормальной или же просто дурной на голову – Дино и Айза. Каким-то только им ведомым путём они смогли понять её и оставить жить в собственном мире, не пытаясь вырвать с корнем из почвы, но, при этом, находясь постоянно рядом. Впрочем, Дино, как мужчина, дошёл до сего не сразу …
Они могли делать что угодно – хоть чучела врагов своих набивать ватой в гостиной – Одиль бы всё поняла, приняла и простила, потому, что для неё куда важнее были они сами и их любовь к ней, нежели чем весь мир вместе взятый.
Ничего удивительного в том, что мадам Нотомб стала звездой готической прозы, не было. Она сама выглядела так, будто бы сошла со страниц некоего престранного и пугающего произведения, в котором хрупкая дева куда более зловеща и странна, чем подозрительно молчаливый незнакомец в чёрном.
Ничего удивительного в том, что, к примеру, когда Милен узнавала какие-нибудь подробности из жизни своей Айзы она не хмурила брови и не пугалась, а звонко хохотала, терзая память того или иного покинутого мужа.

Она не была правильной. Совсем не была. Однако, как существу, созданному по неверному шаблону, ей хотелось немного обыденности, чтобы хоть чуть-чуть узнать, что такое жизнь нормальная, человеческая. А потом уже можно было, опять возвращаться к собственным фантазиям и творчеству. Оно ведь, конечно же, превыше всего и вся.

- Другие женщины, может быть, когда любят других женщин – это и не правильно, но я-то люблю тебя, а ты меня. Это уже совсем иной разговор, ведь так? Потому что ты – особенная. Ты меня любишь, а значит ты – самая замечательная на свете, в то время как другие скрывают за своей любовью сотню и тысячу сотен разнообразных вещей, которые к любви ровным счётом не имеют никакого отношения.

Милен пожимает плечами, а затем снова обнимает Айзу, на этот раз куда крепче и дольше. Она легко сбрасывает босоножки на пол и, забравшись на диван с ногами, удобно устраивается так, чтобы едва ли не каждой частичкой своего тела касаться любимой женщины.

- Что же касается до того что может сделать меня счастливой, - голос бледной бельгийки звучит сонно и очень спокойно, подобно мурлыканью жмурящейся на солнце кошки, - Мне не хочется думать о счастье теперь, когда мне хорошо здесь и с тобой. Это верная дорога это счастье спугнуть. Я знаю – он любит меня, да. И я люблю его. Но я не хочу жить как прежде. Пусть всё остаётся как есть. Как сейчас и тогда я буду счастлива по-настоящему …

Пальцы мисс Бланик мягко касаются её волос, и Одиль улыбается мягкой, доверчивой улыбкой, слегка прикрывая глаза от удовольствия. Рядом с Айзой спокойно и легко. Рядом с ней даже вещи находятся быстрее и отчего-то чай всегда горячий. Она как никто может упорядочить мир, в котором прибывает Милен. Превратить его в нечто, что уже не кажется таким ужасным и пугающим.

- Ты сегодня отдыхаешь? Ты же не к кому сегодня не поедешь, правда? Мне бы хотелось провести этот день с тобой. Если ты не возражаешь …

 Отправлено: 27.05.11 21:00. Заголовок: - Не говори так, моя..

- Не говори так, моя огненная. Ты должна верить в любовь. Слышишь меня? И я тебя люблю не потому что я замечательная. А потому что ты замечательная. И я тебе скажу, что, если тебя кто-то любит, то любит действительно. И ты не должна думать иначе.
Айза прижимает к себе свою хрупкую подругу и мягко гладит ее волосы, причудливо растрепанные. Это было так заведено где-то внутри Айзы, когда Неаты, а сейчас Олимпии, что она должна защищать Милен. Она должна была защищать Милен даже от циничных мыслей. Сама Айза в любовь никогда не верила, или уже настолько давно не верила в любовь, что даже забыла как это.. верить. И чего-то ждать. Она могла позволить себе быть одинокой, могла позволить себе не верить в любовь и во всем ждать подвоха. Но она не могла позволить быть такой же своей огненной подруге. Потому что Милен должна была верить, не должна была быть одинокой, Милен должна была верить в то, что любовь это прекрасное чувство. А, если Милен будет обжигаться, то Айза будет обжигать всех тех, кто был в этом виноват. Когда-то для Айзы оберегать подругу, значило никого к ней не подпускать, а сейчас же ей казалось, что ее подруга должна была быть счастлива. И, если быть честной, то Айза не пиала особенного доверия к Дино Эспозито. Вот только, если тот мог сделать ее подругу счастливой хотя бы на месяц, то.. он уже был человеком стоящим ее внимания. Если Милен любила Дино, значит он был особенным человеком.
- Если он тебя обидит, то у меня есть документы на имя Марии Стефанопулос, прекрасной гречанки. Так вот. Если он тебя обидит, то мне придется выйти за него замуж и отомстить за каждый твой расстроенный взгляд. А ты ведь знаешь, как плохо тому, за кого я выхожу замуж.
она улыбается своей хитрой улыбкой с прищуром и снова щелкает легонько пальцами по носу свою подругу. У Милен всегда были такие трогательные глаза, словно оленьи, хотя это никак не вязалось с ее образом в целом. Она была такой яркой, огненные волосы, так сексуально растрепанные. Длинные, просто бесконечные ноги, обворожительная улыбка. Она женщина, которой оборачиваются вслед и которую сложно не заметить. И ей бы при всем этом взгляд прожженной стервы и она могла бы быть бестией. Айза видела ее в средневековье. Ее бы тащили по площади за то, что она ведьма. У нее такие трогательные глаза ребенка. Это настолько всех бы путало, что Айза с радостью посмотрела бы на то, как с этим справлялись бы. Айза, конечно шутит. Она бы не стала выходить замуж за Дино. Но ведь в каждой шутке есть доля правды. Бланик не стала бы выходить замуж за него, но она бы так просто не оставила, если бы он не сумел сделать Милен счастливой снова. Что? Не вмешиваться? Таких советов Айза просто не слышит. Она никогда бы не сделала хуже своей огненной.
Наверху сладкоголосая француженка поет красиво о любви. Айза отстукивает мелодию песни своими острыми ноготками.
- Сегодня у меня в планах было выйти замуж, но ради тебя я отменю эти планы.
Подмигивает Айза своей огненной и смеется своим звонким смехом. Ей когда-то, когда она еще работала на группировку, сказали, что ее сила в ее нежности. Она была настолько сильной, ловкой, бесстрашной. И в то же время ей каким-то образом удавалось быть женственной. При всей ее мужественности. При всем ее бесстрашии, умении драться, умении ругаться, умении стрелять и так далее, она все равно осталась кокетливой, очаровательной. Даже стреляя она кокетливо улыбалась и подмигивала, что обезоруживало даже самых жестоких и самых сдержанных мужчин. Она обезоруживает своей силой и тем, что все еще умеет быть очень лукавой.
Айза осторожно встает, отправляется к шкафу, чтобы достать оттуда конфеты. Она знает, что ее огненная, словно ребенок, обожает сладкое. И поэтому сладкое в доме Айзы бывает всегда. Даже не смотря на то, что сама Айза крайне редко ест конфеты и шоколад. Но ее дом без сладостей это невозможно. Ставит большую чашу с шоколадом на столик. Сама садится и устраивает голову своей огненной у себя на коленях, чтобы пальцами снова перебирать ее волосы.
- Нам нужно на месяц уехать куда-нибудь в глушь. Мы будем там разводить кроликов и.. кого там еще разводят? Птиц? Будем ходить без каблуков, в бесформенных платьях, выпивать по вечерам и не думать о суете этого мира. Представляешь, как это было бы забавно?
Айза понимает, что скорее всего это просто невозможно. Но сколько раз они вот так мечтали друг с другом, создавая все более причудливые ситуации в своих головах. И к концу их мечтаний, им казалось, что они словно уже пережили это все. Воображение было хорошим помощником в таких делах. А Айза никогда почти не мечтала и могла себе позволить мечты только лишь со своей близкой огненной.

 Отправлено: 29.05.11 18:03. Заголовок: Озабоченная худшим ..

Озабоченная худшим
Чуть слишком физическая...
Желание дрожать
Фараоновское!
…фи аскетизму!
Моя жизнь теряется в потемках
Без языка
Без секса я обескровлена … (с)
L'amour n'est rien... by Mylene Farmer.

Знаешь, когда мне бывает скучно, я всегда выдумываю то, что подарила бы тебе. То, что сказала бы тебе. То, что сделала бы для тебя. Только ты учишь меня быть счастливой. Только с тобой я знаю, что такое оставаться на плаву тогда, когда ноги подкашиваются от усталости. Когда ты рядом со мной, то всё становится куда более ярким и радостным. Я словно выхожу из тёмного подавала к свету и вдыхаю аромат цветущего весеннего сада. Когда ты спишь – я думаю о тебе. Когда ты далеко от меня – я вижу тебя во сне. Ты прогоняешь мои кошмары одной улыбкой, одним вздохом, одним взмахом ресниц.

Удобно устроив свою рыжую голову на коленях у Айзы, Милен полностью и до конца ощущала себя спокойной и умиротворённой. Обычно она терпеть не могла, когда кто-то трогал её за волосы. Неважно кто – парикмахер в салоне, штатный гримёр или любовник. Её раздражала грязь чужих рук, их запах и та энергия, которую они с собой несли. Рыжеволосая бельгийка была очень чувствительна в отношении чужого настроения, буквально ощущала его на расстоянии. Если рядом с ней проходил человек, настроенный на тёмную, злую волну, она вздрагивала всем телом и спешно пыталась уйти как можно дальше.
Однако к рукам Айзы никогда это не относилось. Нежные, с длинными, изящными пальцами – они были самым прекрасным успокоительным на свете.

Отдавшись во власть этим рукам, огненная унеслась в прошлое, невольно ощущая на губах вкус вишнёвой настойки.
Она только совсем недавно оставила Дино и переселилась к Айзе. По ночам от нечего делать, Милен смотрела фильмы. Наверно тысячу фильмов за ночь, если не миллиард. Читала много книг, в которых, как назло говорилось о страстной любви. Русская классика – самая любимая у Одиль и самая загадочная для всех европейцев.
В одну из ночей ей отчего-то страстно, почти ненормально, захотелось сладкого. Милен спустилась на кухню в своей старой кружевной сорочке, делающей её похожей на призрак удушенной девочки из страшной легенды восемнадцатого века.
На полках и в холодильнике ничего не было, кроме широкой бутыли с вишнёвой настойкой, где, в густом сиропе, плавали потемневшие, дурманящие разум, ягоды вишни.
К середине ночи в бутылке уже ничего не было. Зато вишнёвой настойкой была испачкана вся мадам Нотомб – волосы, сорочка, лицо, губы, пальцы. Опьянённая, она уснула прямо на полу в гостиной, куда забилась вместе с «Первой любовью» Тургенева и хрустальной рюмкой для ликёра.
Можно было себе представить, какое впечатление она произвела утром – спящая на мягком ковре в обнимку с книжкой и почти полностью покрытая каплями «сахарной» крови. … Но, как не парадоксально, сие было одно из самых приятных воспоминаний Одиль.

- Лучше выходи замуж за меня. Почему ты ещё этого не сделала? Раз ты можешь стать Марией Стефанопулос, то почему не попробовать превратиться в какого-нибудь господина Попондопулуса, который всегда ходит в очках и почти не расстается с трубкой и даже когда купается в бассейне, курит гавайскую сигару?

Она и шутила и была серьёзна. Почему, почему так глупо. … С одной стороны, можно было быть вместе и любить кого угодно, а с другой какие-то мелкие условности для многих навсегда становились табу. Это любовь. Да, любовь. Без неё нельзя обойтись, как, к примеру, можно обойтись без женщины священника. Fi de l'ascèse!

- Мы бы приклеили тебе усы. Как у Пуаро. В детстве я мечтала, чтобы моим мужем был Пуаро … Я только потом поняла, что с таким занудой жить бессмысленно. … И сразу захотела стать любовницей Людовика XVI. Это было бы, по крайней мере, справедливо, не так ли?

Милен потянулась и, протянув руки вперёд, обняла Айзу за шею. Ещё мгновение и её губы прижались к щеке подруги, в том месте, где она плавно переходила в уголок ярких уст. Сегодня день такой – счастливый. Когда всё хорошо, и никто не мешает быть таким, каким ты хочешь. Подобные дни не часто бывают. Может один раз в сто лет, но всё-таки случаются.

- Может, будем разводить бабочек? Они, насколько мне известно, не гадят и не кричат. Ты любишь свою Милен? А насколько сильно?

 Отправлено: 30.05.11 01:07. Заголовок: - Как ты думаешь из ..

- Как ты думаешь из меня получился бы неплохой мужчина?
Хитро щурится Айза и на секунду, на минуту даже задумывается о том, а смогла бы она быть мужчиной. Она столько мужчин на своем веку повидала, стольких из них обвела вокруг своего пальчика, стольким поломала жизни. Пусть ненадолго, но как минимум на недели их жизни были сломаны. Все это почему-то только дало ей возможность думать о том, что мужчины все были созданиями бесполезными, глупыми и примитивными. Это было даже забавно, но ей иногда было интересно, а встретит ли она того, кто сможет стать ей достойным соперником. Пусть не ей, а еще какой-нибудь аферистке с горящим взором, которая уже хорошо и тонко знает мужскую психологию. Было интересно, могут ли мужчины думать головой, а не другими частями тела. Она была уверена в том, что Фауст думает головой. Но он тоже поддался слабости, может быть он ей и не доверял никогда, может быть она и обманулась, решив, что это она была такой хитрой, что ей удалось тогда его обмануть, привязать к себе. Просто, если она признает, что он ей не доверял до конца, но ей все равно удалось его заманить в ту западню, значило бы не то, чтобы признать свою несостоятельность. Это бы значило признать, что не смотря на то, что они друг другу не доверяли, между ними было что-то.. настоящее. А признать это влекло за собой признание и осознание так же того, что она это настоящее так бездарно отпустила. Поэтому она, конечно, проще будет думать, что ей удалось обвести его вокруг пальца. Опасаться того, что такие, как он, эти вещи не прощают и значит скоро ей настанет конец. Чем признать, что она упустила момент возможного счастья. Она знает, что сейчас за ним по пятам ходила какая-то блондинка. И лишь надеялась, что это как-то оттянет момент ее расплаты за ее предательство. Ее сейчас волновали еще сообщения о брачной аферистке, молоденькой девчонке, которая наступала ей на пятки. Айза пока не знала ее имени, но думала, что она или объявит ей войну или посоветует той, чтобы она сотрудничала с самой Айзой. Но сотрудничество это было скучно. Поэтому, когда она узнает имя этой малолетки, она покажет ей, кто здесь хозяин. Пусть та ждет перчатки по почте, которая будет обозначать, что Олимпия Гордон объявляет ей войну.
- Я была бы хорошим мужчиной для тебя. Ты бы даже не думала о Пуаро, Людовике и так далее. Я бы носила тебя на руках, я бы тебя чувствовала. Я бы ценила все то, что кто-то по глупости, занятости может не заметить. Я бы никогда не перебарщивала. Я бы всегда знала, что тебе нужны эмоции, но я бы чувствовала грань между эмоциями и между тем, что может быть уже перебором и может задеть. Я бы чувствовала, когда тебе нужно спокойствие и стабильность, а когда тебе захотелось бы чего-то неправильного, эмоционального, взрыва, всплеска. Я была бы хорошим мужчиной для тебя.
Задумчиво произносит Айза, все так же перебирая волосы, огненные волосы своей огненной подруги. Мир над ними пошутил. Конечно же, Айза должна была родиться мужчиной, тогда она бы никогда не стала воровать. Она бы стала каким-нибудь мафиози, который держал бы всех, если не в страхе, то его бы все точно уважали. Она была бы хитрым и умным мужчиной, который был бы жестоким, с черным чувством юмора, но тем не менее был бы справедливым. У нее было бы много последователей и она, как мужчина добилась бы большего, чем она добилась, как женщина. Она бы не боялась рисковать и она могла бы вести за собой людей на этот риск. Айза была бы очень сильным и уважаемым мужчиной. И, конечно же, она бы встретила на своем пути Милен, потому что та была для нее создана. Айза, конечно, окружила бы огненную свою заботой, истинной заботой влюбленного криминального авторитета. Она всегда бы сидела по правую руку от Айзы, если бы та была мужчиной, но ей бы никогда ничего не угрожало. Потому что с угрозами Милен, может сейчас справиться Айза, даже будучи в женском и не самом сильном теле. А, если бы она была в теле криминального авторитета, то она бы точно окружила бы свою Милен невидимой броней, но Милен бы об этом не знала. Айза была бы сумасшедшее влюбленным мужчиной, все знали бы, что у криминального авторитета, мафиози, есть только одна слабость – его жена. Но никто не посмел бы прикоснуться к Милен даже пальцем, потому что все бы помнили, как однажды какой-то несмышленый юнец попытался зажать жену мафиози где-то в углу и потом Айза в теле мафиози убила всю его семью у него на глазах, а потом заставила его работать на нее до скончания веков и жить с той мыслью, что из-за него умерла вся его семья. В общем, Айза была бы подходящим мужчиной для Милен. Она бы огородила ее от всей той грязи, что происходила, но знала бы как сделать ту счастливой. Наверное, Бланик все же промахнулась телом при рождении.
- Бабочки вырастают из гусениц, гусеницы отвратительные. Будем просто выращивать картошку. Она тоже не кричит и на гадит. Насколько сильно я люблю свою Милен? Настолько сильно, что мне иногда кажется, что я твой Хатико.
Улыбается Айза мягко своими красивыми губами. Вспоминая светло трагичную историю про собаку, которой поставили памятник за то, что она продолжала ждать своего хозяина даже после его смерти.

 Отправлено: 31.05.11 10:31. Заголовок: Саундтрек: Mylè..

Саундтрек:
Mylène Farmer - Vertige.

- Я думаю, из тебя бы вышел превосходный мужчина. Только вот … Женщиной ты мне нравишься больше. И без усов, да.
Милен смеётся и ласково проводит кончиками пальцев над губой у Айзы, словно смахивая, могущие прорасти сквозь гладкую плоть, щетинки намечающихся усов.

Когда-то давно, когда она была совсем-совсем юной, отец хотел выдать её замуж за старого мафиози с моржовыми усами. Тогда, она ещё не знала, что месье Версуа её отец и крайне настороженно относилась к нему и его знакомым, чьи лица не вызывали у юной рыжеволосой девушки с серьёзными не по возрасту глазами ничего кроме раздражения.
Громогласные, чересчур грубые, неинтересные, пустые – такими они казались Милен и таковыми, в сущности, и являлись. Дино был первым, кто её заинтересовал, потому что любил нечто большее, чем деньги. Любил кино, искусство, красоту. Любил бессмертие.
Так вот тот морж-мафиозник настолько загорелся идеей женитьбы, что Одиль уже готова была сбежать в Тимбукту с билетом в один конец, только бы избавиться от него. Возможно, именно из-за него она столь поспешно сделалась мадам Эспозито. Просто выбрала из двух зол меньшее.
Муж с кожей почти антрацитового цвета, спас её от ужасных усов, глупости и ограниченной наглости того, кто взял от жизни всё при помощи одной лишь силы. Однако всё тот же антрацитовый муж не смог удержать Милен, когда ей вдруг вздумалось кататься по волнам вдохновения, прибиваясь то к одним, то к другим рукам, в желании, наконец, познать собственное я.

- Больше всего меня печалит то, что мне нечего тебе рассказать. Я ничего толком не знаю, потому, что не обращаю внимания на подробности. Я ни с кем не разговариваю, потому, что мне, в сущности, плевать на то, что делают другие. Я не интересна самой себе, поэтому часто представляю себя кем-то, что бы быть уверенной, что могу тебе понравиться ….

Для Айзы хотелось быть роковой, опасной и соблазнительной. Поэтому Одиль сменила стиль, превратившись из робкой школьницы в элегантную женщину. Она избавилась от дурацкой привычки зажимать сигарету между большим и указательным пальцем, подводить глаза чёрным по моде дам немого кино и наконец-то научилась загорать. Ей не хотелось, чтобы Айза относилась к ней как к ребёнку, предпочитая воображать себя лукавой соблазнительницей, хотя на деле млела, когда любимая подруга начинала её опекать.
Милен оставалась ребёнком даже тогда, когда хмелела от любимого вишнёвого бренди и нуждалась в заботе мисс Бланик. Своей трезвостью она уравновешивала творческий дух Одиль, приносила капельку реальности в мир, где маленькая девочка Хлоя плавала в холодном пруду, утопленная руками любопытной рыжеволосой подружки.

- Мне хочется уехать с тобой куда-нибудь ещё. Под чужим именем. Чтобы даже отец не знал где я и с кем. Уехать от всего и вся и провести вместе безумный уикенд. Я начинаю беспокоиться потому, что излишне скучно живу. Моё вдохновение на нуле, я почти ничего не пишу. Ты же знаешь как это для меня убийственно.

Смятая в комок бумага, раскрытый лэптоп, уйма фантиков от шоколадных конфет, сигаретные окурки, высокая, полупустая бутылка с зелёным абсентом, раскрошенных кусочки сахара и обломанные спички – всё это окружало Милен в те дни, когда она работала и, по большей части, редко когда она выходила из своего вынужденного затворничества без исписанных листов. Однако всё когда-нибудь даёт сбой. В том числе и непреходящее вдохновение. Особенно оно.

- Мне всегда казалось, что нет ничего на свете грустнее истории Хатоико. Неужели моя любовь так мучает тебя? Мне не хотелось бы этого …

Для её Айзы отношения с нею должны были быть только приятными. Это Милен решила ещё давным-давно и строго следовала этому правилу. Пусть лучше Айза чего-нибудь не узнает, но зато не будет грустить. Вот только являлось ли исключением из правил её сегодняшнее признание? Одиль не была уверена, что нет, и посему невольно нервничала.

- Мне хочется …, - она вдруг смеётся беспечным смехом и в глазах огненной появляются игривые огоньки, - Хочется вечером пойти с тобой в клуб или на дискотеку. Танцевать только с тобой и целовать тебя, чтобы все мужчины мне завидовали, потому что ты со мной, а не с ними …

 Отправлено: 31.05.11 22:22. Заголовок: Айза смеется, вытяги..

Айза смеется, вытягивает губы и щурит один глаз. Словно так и должен был выглядеть мафиози, который бы в образе Бланик женился бы на Милен. Она видит его характер очень хорошо. Потому что у него был бы характер Айзы Бланик, но без женственности и кокетства. Но она совсем не видит, каким бы он мог быть внешне. Одно знает точно. Он никогда бы не был смазливым, никогда не был бы слащавым. Айза в образе мужчины не была бы излишне красива. Она была бы мужественна, словно Жоффрей де Пейрак. Айза невольно встряхивает головой, чтобы отогнать от себя эти мысли о том, каким бы она могла быть мужчиной. Чтобы не жалеть о том, что она родилась красивой женщиной.
- Ты мне этим и нравишься. Тем, что ты можешь оставаться самым интересным для меня человеком, даже не принося мне кучу сплетен, которые меня уже давно не интересуют. А вот то, что ты неинтересна самой себе.. это меня сейчас может разозлить.
Мягко говорит Айза, но мягкость ее в этом плане обманчива. Она часто говорит очень мягко те вещи, к которым относится очень категорично. И впадает в неподдельный ужас, когда слышит такие вещи, вроде тех, кто Милен неинтересна самой себе. Сложно представить себе, чтобы Милен, которая была интересна тысячам людей, которые ее не знаю и знают, была неинтересна самой себе. Для Айзы это было дико. Она готова была возвести памятник этой женщине. Она готова была писать для нее стихотворения, петь песни, ставить спектакли. Но сама себе Милен была неинтересна. Совершенно дикая ситуация, которую Айза никогда бы не смогла принять. И не примет. Просто сейчас мягко промолчит, но в ее молчании гораздо больше протеста, чем в том, что она могла бы сейчас причитать и пытаться убедить Милен в том, что так думать нельзя.
- Давай уедем. Сделаем документы на другие имена и весь уикенд будем играть не свои роли, будем совершать безумства, будем пугать всех своими безумствами. Наберемся эмоций и вернемся. Ведь это совсем не проблема улететь на Таити под именами.. Зита и Гита. А если серьезно? Ты только скажи, какое ты хочешь имя.
Айза могла быть почти всемогущей, поэтому ей и казалось, что она должна была родиться мужчиной. Слишком в ней было сильно это чувство – опекать Милен и потакать каждому ее капризу или не капризу. По крайней мере Айзе нравилось делать свою подругу счастливой хотя бы на миг и, если у нее была возможность, то почему нет? Плевать, что половина тех, кто знает и Милен и Айзу думают, что Айза уже давно и безнадежно влюблена в свою подругу. Айзе плевать. Потому что, быть может, это так и было. Просто и любовь и влюбленность тоже бывает совсем разной и мисс Бланик предпочитает то, что было у нее в сердце. В сердце у нее было чертовски много всего, в сердце у нее было стремление оберегать и радовать свою подругу. Айза была таким человеком, в сердце которой, наверное, когда-то было много любви, которую она заперла на замок и пообещала подарить только тому человеку, который действительно это заслужит. И это была Милен, ее огненная красавица Милен. И кто сказал, что подруга не должна срываться, делать поддельные документы своей подруге и везти ее куда-то на острова, только по той причине, что та лежа на диване в гостиной, обмолвилась, что ей бы этого хотелось. Кто сказал? Айза считает иначе. И, если Айзе захотелось сворачивать горы, то она будет сворачивать горы. Иначе зачем ей нужна ее «всемогущесть»?
- Какая разница, что видно со стороны? Хатико счастливый пес. Знаешь почему? Потому что он нашел того человека, которого и потом был готов ждать постоянно. Некоторые за всю свою жизнь таких людей не находят.
Пожимает плечами Айза. Она не романтичная и сентиментальная особа, которая вдруг решила покрасоваться какими-то душевными изречениями. Она любит красоваться, но скорее новым платьем, чем словами. Да и сентиментальность и романтичность это могло быть про кого угодно, но не про Айзу. Она бы не смогла себе позволить такую роскошь, ее разум не должен быть затуманен красивыми речами и не менее красивыми мыслями. Она должна мыслить только рационально. И, если она что-то говорит, что, скорее всего, это рационально. И, если Айза Бланик считает Хатико счастливым псом, которого просто заклеймили несчастным, то так оно и есть в ее мыслях.
Айза щурит свои глаза, с привычной хитринкой. Улыбается уголками губ и глазами. В ее глазах так же загораются дьявольские огоньки. Как будто бы синхронно глазам Милен. Айза выдерживает паузу, все так же прищурившись глядя на Милен.
- Мне нравится эта идея. Только маленькая ремарка. Завидовать будут мне. Ты же знаешь, что даже в танго мне больше удается мужская партия.

 Отправлено: 02.06.11 00:09. Заголовок: Милен смеётся своим ..

Милен смеётся своим нежным, девичьим смехом и снова касается Айзы кончиками пальцев. На этот раз мочки уха и пряди мягких волос.
Она знает, что любимая женщина сердится на неё за то, что ей не интересно с самой собой, но ничего не может поделать. Слова произнесены и теперь остаётся лишь с ласковой улыбкой молчаливо умолять не хмуриться и принять этот порок, который, надо отметить, являлся для Милен движущей силой. Благодаря нему она начала творить. Да, именно благодаря нему. Чтобы заинтересовать собственное привередливое я.

Рыжая бельгийка искоса посматривает на Айзу, лукаво сверкая золотисто-карими глазами. Она так любит её. Волосы, щеки, рот, нос, уши, шею – всё в ней. До последней чёрточки. Даже когда мисс Бланик чихает, огненная находит это очаровательным. Всё кажется в Айзе красивым, восхитительным, волшебным. Самым любимым на свете. Самым дорогим.

- Я люблю тебя, моя очаровательная. Моя роскошная, богинистая женщина. Когда ты рядом – мне хочется петь, кричать, рассказывать всем и каждому о своей любви к тебе. Меня переполняет вдохновение. Даже в груди тесно.

Рука Одиль на мгновение ложится на грудь, словно жаждая подчеркнуть силу сказанных слов. Как и любому творческому человеку, ей нужна муза. Бесконечный источник вдохновения. Именно таким источником, размером с Тихий океан и являлась Айза Бланик для писательницы, готической литературной принцессы, как её окрестила пресса, Одиль Нотомб. Рыжая беспрестанно думала о своей подруге. Даже тогда, когда утомлённая, ехала с очередного интервью, поминутно засыпая в машине, представляла ту минуту, когда, наконец, войдёт в дом, поднимется по лестнице наверх и тихо спросит: «Как там моя Айза?».

- Да, я очень хочу! И я серьёзно. Мне хочется красивую историю. … Знаешь, такую, чтобы по ней можно было бы писать роман. Я хочу к Мёртвому морю. Мы же сможем поехать к Мёртвому морю? Это было бы для меня знаковое место, ведь всегда пишу о том, что уже умерло, но ещё живо. Я была бы еврейкой. Прекрасной еврейкой по имени Суламифь или Есфирь, а ты бы была бы дочерью арабского принца. Настоящего принца крови. И все были бы против нашей любви, но ты бы всё равно меня любила, как и я тебя. Или, - Милен на мгновение задумывается, а затем продолжает взволнованным голоском, - Поедем в Марокко? Там тоже красиво и много безделушек и как в сказке. А если мы поедем на Таити, но лучше на Гаити, я хочу, чтобы меня звали Полин Гоген. Знаешь, я уже давно хочу, чтобы меня звали Полин. Мне нравится это имя …

Огненная женщина умолкает, пару мгновений задумчиво вертит в пальцах краешек пояса чёрного халата, в который закутана Айза. В мыслях своих она уже где-то там, где-то в песках Марокко или на берегу Мёртвого моря. Где-то, где поцелуи и объятия близкого существа ещё приятнее и нежнее. Где любовь острее питает тело.
Милен открыла для себя вкус к путешествиям совсем недавно, однако почти сразу отметила для себя, насколько приятны они, когда рядом тот, кого ты любишь. Вернее та, кто тобой любим.

- Хм. … А ты ведь права, - мысль о любви, казалось бы, привычная для тех, кто охвачен этой самой любовью, показалась бельгийке на удивление понятной и простой. Счастье в том, что ты нашёл её. Нашёл. Другие же из зависти, готовы обозвать тебя последними словами, только бы обесценить найденную диковинку.
- Будут завидовать тебе? Хорошо. Но тогда кому, же мне портить нервы? – вновь смеётся Милен, - Мне так нравится думать, что наше появление заставляет их зеленеть и ёжиться, что я готова на многое, лишь бы ещё и ещё раз себя порадовать.

Публика глупа. Они сами могут пить, курить, колоться, но при этом, такие как Милен и Айза всегда бывают, повинны в пьянстве, разврате и разгуле. Потому, что ярки. Потому, что всё, что они делают, вызывает зависть, даже если это что-то, всего лишь выбор белых носочков под золотые босоножки на шпильке. Все эти дамочки, лезущие из кожи вон, только чтобы хоть чуть-чуть кому-нибудь понравится. Эти мужчины, силы и обаяния которых, не хватает даже на то, чтобы удержать кошку на своих коленях, не говоря уж о женщине. Все они – завидуют и не любят ярких и беспечных. Тем, кому просто хорошо вместе. Ведь им самим просто хорошо никогда не бывает. Брать пример и подделываться они могут сколько угодно, однако всё равно им не удастся никогда быть иными. И за это они готовы ненавидеть и одновременно тянуться, ещё ожесточённее.

- Только мне как всегда нечего надеть. Ты же найдёшь мне что-нибудь?

 Отправлено: 02.06.11 14:32. Заголовок: Айза щурится, улыбае..

Айза щурится, улыбается, но уже не так хитро, как она обычно улыбается. Не с хитринкой, а счастливой улыбкой. Нельзя сказать, чтобы она часто улыбалась действительно счастливо. Лукаво, остро, озорно, кокетливо, хитро. Но вот свою счастливую улыбку она хранила для особенного человека, Для ее Милен. И сейчас она именно так и улыбается. Счастливо. Они могут ежесекундно, ежеминутно признаваться друг другу в любви, но не нужно думать, что от этого их отношения и их привязанность друг к другу как-то обесценится. Потому что между ними все настоящее, Айза давно уже придерживается такого мнения, что все в этом мире и в этой жизни может пройти. Кроме дружбы. Дружбы Айзы и Милен. Им нечего было делить, не из-за чего было ссориться. Им сейчас уже осталось только просто любить друг друга, ценить друг друга и постоянно говорить об этом. Друг другу. Потому что это поднимало на ноги, это давало силы идти дальше. Если бы у Айзы не было Милен, то она бы уже давно погибла бы в какой-нибудь автокатастрофе, когда пыталась бы скрыться от погони. Или уже давно сидела бы в тюрьме, где-нибудь рядом с Ангелиной Шаторенар. Она бы, наверное, давно сломалась, если бы у нее не было стимула подниматься, отряхивать платье, и ехать домой, чтобы встретить на пороге свою огненную. Однажды, когда она еще была в группировке, у них было задание – обокрасть сейф какого-то влиятельного человека и все шло неплохо до того момента, пока не стало ясно, что об операции кто-то доложил тому человеку. В них стреляли, Айзу задели в районе плеча, у нее там до сих пор красуется шрам, который она даже любит. Она помнит, как ему было больно, он не помнит боли душевной, но помнит боль физическую. Эта боль заменяет ей все. Она помнит, как было больно и, что она не успевала сесть в машину. Помнит, как остановилась около двери, думая о том, что не хочет больше никуда бегать. А потом вспомнила, что у нее есть ее Милен и поднялась с колен, перевязала жгутом руку и побежала к машине. Сцепив зубы. Поэтому, когда потом Айза сказала Милен, что она даже живет для нее, она это говорила не для того, чтобы изобразить из себя барышню из пьесы Шекспира. А потому что так было на самом деле.
Айза снова касается кончиками пальцев кончика носа своей Милен и в этом жесте столько нежности и теплоты, что слов не нужно.
- Хорошо, Полин Гоген. Марокко или Абу Даби. В Абу Даби столько запретов. Ты была бы женщиной шейха, а я бы тебя увидела случайно и влюбилась бы с первого взгляда в твои глаза. И увела бы тебя у него. А потом меня бы убили по его приказу. Потому что он не смог бы пережить, что потерял тебя. Еще и из-за какой-то женщины, это было бы для него слишком..
Айза щурится, во многом от того, что ей отчего-то кажется, что это реальная ситуация. Для них эта ситуация действительно была реальной, Айза была отчаянной, Айза была даже слишком отчаянной. Если бы она встретила Милен, то она бы влюбилась в ее глаза. В эти трогательные глаза, оленьи глаза, с ноткой ребенка во взгляде. Она бы влюбилась, она бы сходила с ума. И она бы действительно попыталась бы увести Милен у арабского шейха. Не в пошлом смысле этого слова, конечно же. Увести. Ей было бы нужно только внимание ее огненной Милен. Просто разговаривать с ней. Просто слушать ее голос, слушать ее истории и смотреть на нее без хиджаба, без никаба. Потому что нельзя скрывать ее волосы и ее лицо. Айзе было достаточно пошлости в жизни, ей было достаточно грязи, достаточно. К Милен она относилась иначе. Милен была ее половинкой, ее частью. Посланной небесами. К таким подаркам, дарам, ты не можешь относиться с пошлостью в душе. Айза, конечно же, сделает документы, конечно же исполнит желание своей подруги. К тому же у Милен сейчас был такой период. Снова Дино, тот, кто все равно будет мужчиной ее жизни. Не должны ли настоящие подруги отвлекать друг друга от всякого рода потрясений?
- Ну может быть и тебе кто-нибудь позавидует. Я думаю, что в этом мире достаточно людей, которым мы можем попортить нервы. Я отведу тебя в место, которого будет просто «напичкано» теми, кому можно портить нервы. Чтобы тебя еще больше порадовать.
Улыбается Айза, словно уже представляя всех этих мужчин, привлекательных и не очень, богатых и очень богатых, их жен, которым так же хочется новых впечатлений. И все глаза будут на них. А им будет все равно, потому что они будут наслаждаться друг другом. Обществом друг друга. Они ведь могут даже обсуждать прошлый теннисный матч и им будет интересно. И никто лишний не нужен. Айза встает, поправляет волосы.
- Конечно найду. Пойдем наверх и выберем, кем мы будем сегодня.
Айза берет за руку свою огненную и ведет ее в ту комнату, в которой красиво пела француженка. Любимая комната Айзы – гардеробная комната. Столько платьев, столько нарядов, туфель. Айза достает шляпу с широкими полями, надевает ее на голову Милен.
- Будем сегодня аферистками, хотя это мой привычный образ, - улыбается показывает на свадебное платье, которое висит отдельно, просто белое свадебное платье в пол. никаких рюш, пышной юбки, только шлейф и шелковый крой и открытые плечи, - Это платье я купила давно, так и не удалось его надеть. Ты сегодня будешь моей невестой?

 Отправлено: 07.07.11 04:03. Заголовок: Саундтрек: Mylene Fa..

Саундтрек:
Mylene Farmer - Souviens-toi du jour.

Отсутствующие, Шмель, дружеское ухо,
Признания, психоанализ на диване ...

Âme-stram-gram жалит, жалит меня в душу,
Набитую мужскими членами,
Âme-stram-gram жалит дам © Mylene Farmer "L'Ame-Stram-Gram".

Несомненно тысячи тысяч людей в разные времена, в разных странах, задавались вопросом о том, чем отличается любовь женская, от любви мужской и, можно поверить на слово, не нашли истинно верного ответа.
Кто-то ошибочно считал женщин более нежными и чуткими, нежели чем мужчин. Иные полагали, что близость женских тел приятнее и привлекательнее для некоторых представительниц прекрасного пола. Все лгали, надумывая то, что, в сущности, было лишь малой толикой правды.
Одиль любила Айзу просто потому, что любила. Не за нежную кожу, густоту волос и знойность поцелуев. Просто потому, что она такая есть – сильная и удивительно притягательная. Её разум, её сила воли не давали мадам Нотомб скатываться в пучину своих фантазий окончательно, что могло грозить Милен проблемами с нервами, чуткими к каждой мелочи, тонкими, как паутинки.

Айза была горькой, как чёрный арабской кофе и нежной как сливки, которыми этот самый кофе принято было сдабривать. Она была волнующей, подобно самой изощрённой эротической гравюре, сильной, как июльская гроза и желанной, такой желанной, что порой Милен одним присутствием мисс Бланик насыщала голод собственного желудка.

Маленькая белая ручка бельгийки осторожно скользит по щеке любимой женщины. Она всегда очень осторожно прикасалась к её лицу, страшась причинить боль этому красивому лику, этой нежной, слегка загорелой коже покрытой тончайшим и мягчайшим персиковым пушком. Было бы преступлением заставить эту волшебную женщину страдать.
- Полин Гоген – прекрасная невольница, - тихо напевает Милен, растягивая губы в задумчивой и слегка печальной полуулыбке.
Мир горячих песков и волшебных дворцов Востока очаровывал мадам Нотомб, однако, одновременно и страшил. Тёмные лица и безжалостные улыбки незнакомцев пугали бельгийку, подобно тому, как пугают робкую лань тихие шаги. В этом страхе не было горького опыта, лишь подсознание, но и его было довольно.

- Её спасла любовь. Или, быть может, она соблазнила свою спасительницу, так же, как в своё время, соблазнила того, кто пленил её?
В глубине угольно чёрных зрачков, вспыхивает коньячное пламя. Секс, как таковой, был совершенно не важен. Порой он даже мешал. Соблазнение – совершенно иное дело. Соблазнение являлось для Милен пищей, нектаром, манной небесной. Она любила нежнейшие кружева, шёлковые ленты, старомодные корсеты на косточках, туфли на острых низеньких каблучках с ремешком-перепонкой – любила весь этот соблазн прошлых веков, в котором действительно было нечто такое, что привлекало и разжигало страсти. Мягкий флёр рисовой пудры, аромат духов на основе ириса, бывших в ходу в ту пору, когда знаменитая французская мадемуазель не заразила всех и вся дурманом женственности из пробирки под номером пять.
Собственно говоря, рыжеволосая женщина сама походила внешне на всех тех прелестниц из прошлого, поэтому её умение соблазнять зиждилось на уловках былых времён.

Бледные пальчики осторожно скользят по губам Айзы, то замирая, то снова пробуждаясь. Одиль робко поддаётся навстречу подруге и стыдливо касается её губ своими губами, в быстром, едва ощутимом поцелуе.
- Хорошо. … Тогда пойдёт, потому, что мне очень хочется скандализировать это поганое общество, - шепчет она, проказливо посмеиваясь.
Мальчики и девочки разных возрастов и умов пытались произвести друг на друга впечатление. Не гнушаясь ничем, они стремились перещеголять один другого, боясь прослыть заурядностями. Ими они и были. Напиваясь до беспамятства они, меж тем, гадливо поджимали губы, видя целующихся женщин или идущие как влитые эксцентричные наряды. Сами себе они никогда не посмели бы ни купить, ни позволить такое, хотя страстно мечтали об этом.

Айза увлекает Милен за собой в гардеробную – хранилище сокровищ, сшитых умелыми руками именитых мастеров. Бельгийке всегда нравился запах этого места – лаванда и мята, поэтому она обожала отдыхать за примеркой разнообразных туалетов. Сама она не держала подобной гардеробной, предпочитая ограничиваться не слишком большим количеством вещей, однако всегда с восхищением любовалась коллекцией Айзы.
- Конечно, буду, - кивает Одиль, с удовольствием гладя тяжёлый шёлк подвенечного платья, - Только вот … Мне кажется, для меня оно чуть-чуть длинновато. Ты так не думаешь?
Её глаза смеются. Она обожала демонстрировать свои ноги, поэтому её юбки, никогда не достигали длиной щиколоток.

 Отправлено: 07.07.11 21:14. Заголовок: - Мне кажется, что с..

- Мне кажется, что соблазнение у Полин Гоген в крови.
Лукаво улыбается Айза своими красивыми и четкими губами. Айза была соблазнительницей, она могла очаровать кого угодно. У нее это не было в крови, но она очень много тренировалась. Она была аферисткой, ей нужно было не просто соблазнять мужчин, но очаровывать их, забирать в свои сети. Век такого очарование не долог и она всегда четко и быстро вычисляла тот день, когда ей нужно уйти, чтобы не было слишком рано, когда ее просто не отпустят. Но так же это не должно быть слишком поздно, когда тебя просто отпустят и не захотят даже помнить. Айза научилась соблазнять, очаровывать. Она научилась вести себя правильно, научилась быть мудрой и соблазнительной. Даже ядовито соблазнительной. Она научилась быть наркотиком на какой-то определенный срок, это годы тренировок и сейчас она не видела для себя ничего невозможного. Но в ее Милен соблазнительность была другой. Ей не нужно было тренироваться, ей не нужно было что-то рассчитывать. У нее соблазн по венам бежал. Ей не нужно было рассчитывать дни, она была из тех, кого уже никогда не забудешь. Со своей улыбкой, взглядом, со своими рыжими волосами, со своими нарядами и бесконечными ногами. Ей нужно было просто быть собой, чтобы весь мир ей покорился. Но ей настолько не нужен был этот мир, что казалось, что она чувствует какую-то неловкость за свою силу над ним.
Когда Милен касается своими губами губ Айзы, то Айза облизывает губы и даже на мгновение прикрывает свои хищные и хитрые глаза. Словно только что отведав свое любимое лакомство, хотя почему словно? Ведь это именно так и было, никакой рахат лукум, никакие турецкие сладости и дорогой шоколад, не могли заменить вот этого робкого, но такого терпкого поцелуя. Айза была очень сильной женщиной, даже слишком сильной женщиной. Сильнее многих мужчин, сильнее большинства женщин. Но у нее была слабость – ее Милен. Рядом с этой рыжеволосой женщиной, Айза таяла и закрывала глаза от робких поцелуев. И становилась обычной женщиной. Влюбленной женщиной. Сильным женщинам нельзя было влюбляться. Они становились более уязвимыми, чем слабые, которые к кому-то привязались.
Айза гладит шелк платья, следуя за светлыми руками своей огненной Милен. Внимательно наблюдает за своей рыжеволосой красавицей, словно кошка за любимой мышкой. Хитро, хищно и внимательно. Даже слишком внимательно. Айза отпускает платье и открывает ящик комода, чтоб достать оттуда ножницы и булавки. Улыбнуться и безжалостно сделать надрез спереди платья.
- Мы сделаем тебе платье, короткое платье, но с длинным шлейфом.
В зубах Айза держит булавки, сосредоточенно разрезает белоснежную ткань, жестоко отрывает ее. Теперь платье спереди было коротким, но шлейф остался. Но и этого Айзе показалось мало, и поэтому она берет оставшийся кусок ткани и прикрепляет его назад булавками, чтобы шлейф казался еще более длинным, пышным и даже каким-то неаккуратным, но в этом что-то было. Осматривает свою «работу» удовлетворенно. Достает из шкафа мужской пиджак и узкие брюки. Скидывает с себя халатик привычным движением руки, быстро оказывается в узких брюках и в пиджаке на голое тело. Мужской пиджак ей несколько велик, поэтому она перепоясывает его широким ремнем. Туфли на высоком каблуке. Айза подходит к своей огненной Милен, берет пальцами ее подбородок, поднимает его и тихо говорит
- Я буду королем, а ты моей королевой.
Цитируя слова Джии из одноименного фильма. Айза улыбается, словно понимая, как забавно звучат эти ее слова. Она проводит рукой по волосам своей рыжеволосой Милен, своей огненной подруги. Мягко. Проводит губами по векам своей Милен. Отстраняется и поворачивается к зеркалу, чтобы посмотреть на свою прическу, поправить непослушную челку, что все время выбивается из причесок. Но ей это даже нравилось. Ей нравилось все непослушное, не слишком покладистое. Адреналин. И ей нравилась ее свободная Милен, которая бы умерла в любой клетке. Нравилась, она любила свою Милен.
- И кто только придумал, что невеста это символ чистоты и непорочности. Мне кажется, что порочная и распутная невеста это более интересно. Все говорят, что невесты все красивые. Но я так не думаю. Мне кажется, что сложно быть красивой невестой. Я столько раз была невестой и так редко себе нравилась. К чему эту я?
Айза поворачивается, подходит к Милен, проводит подушечками пальцев по щекам своей подруги с нежностью.
- Ты самая красивая невеста на свете. И я люблю тебя. Очень люблю.
Вряд ли такое признание Айзы похоже на признание подруги к подруге. Но это же Айза. Она всегда была очень мужественной, даже не смотря на всю свою женственность. И, кажется, что все знали, что Айза Бланик любит свою Милен особенной любовью.

 Отправлено: 11.07.11 14:47. Заголовок: Mylene Farmer - Lib..

Mylene Farmer - Libertine

Пепел луны, пузырек пены
Меня несет ветер, я сгораю и простываю
Между моих дюн отдыхают мои беды
Я учусь добродетели голышом © Mylene Farmer - Libertine.

Она умела быть безумной. Умела отдаваться во власть сладостного сумасшествия и не чувствовать себя впоследствии несчастной или же виноватой. Радость бытия Милен заключалась в том, что она любила эпатировать, любила, буквально обожала, сводить с ума тех, кто, казалось, стоял на фундаменте своей нормальности так же прочно, как Лувр или Эйфелева башня держались за французскую землю.
Среди друзей мадам Нотомб преобладали либо те, кто получал удовольствие, эпатируя сам (к таким можно было отнести восхитительного месье Туре, модельера, поражавшего воображение своих заказчиков буйством красок и смелостью фасонов) или же вкушая сладость от эпатажа других (ах, милейшая мадемуазель Леклер, очаровательная старая дева, с ног до головы увешанная бриллиантами, не спускающая с рук пушистого персидского кота и никогда не видевшая ничего в своей жизни, кроме благопристойности фамильного поместья).
Все эти люди, на первый взгляд разные, но по сути своей, одинаковые, являлись своеобразной свитой принцессы готической литературы. Ей было комфортно в среде таких, как она. Однако же иногда бельгийка, для собственного удовольствия, устраивала вылазки « в свет», дабы под питаться приятнейшей энергией иных людей, менее сложных и потому куда более ведущихся и возбудимых. И как раз для таких вылазок общество Айзы являлось самым наилучшим, ибо только с ней Одиль-Милен могла веселиться столь искренне и не притворно. С нею она ничего не боялась, так как даже самый изощренный и злоязычный человек, столкнувшись с мисс Бланик, терял свою силу, капитулируя под напором исходящей из глубины её естества власти.

Всё-таки, и Милен была уверена в этом, Айза была рождена для того, чтобы повелевать. Это было главной её особенностью и, возможно, даже проклятьем. Некоронованная королева. Царица из разрушенной кем-то сказки, вынужденная ныне прятаться за маской разбойницы, дабы вернуть себе утерянные (или отнятые) земли.
Хрупкая рыжеволосая женщина всегда была романтична. Порочно романтична. Она находила красоту во всём, даже в том, что кому-то могло показаться отталкивающим и безобразным. Убитая молнией птица, скелет кошки на дне старинного, уже давно высохшего колодца, французская песенка-считалка о девочке убитой подружкой на берегу ручья, трогательный цирковой карлик с выпученными глазами, шпаги и рапиры со следами ржавчины, напоминающей кровь, восточные кинжалы с тяжёлыми рукоятками, немецкие сказки с чудовищно пугающими сюжетами, коварные партнёры отца с глумливыми глазами, - во всём рыжеволосая принцесса от литературы черпала своё вдохновение, всё это называя прекрасным, восхитительным, достойным более возвышенной участи, нежели чем та, что уготовила ей природа.
Милен пережила многое в своих фантазиях и на удивление не была неопытной, так как литературный талант позволял её от природы логическому складу ума просчитывать и посему предвидеть многие вещи наперёд. Но вместе с тем она была наивна, как бывают, наивны все люди не от мира сего, не ткущие свои легенды, но являющиеся их героями.
Её образ – хрупкой, но отравляющей особы, привлекал своей двойственностью, которая, впрочем, не была так уж приятна при ближайшем рассмотрении. Переменчивая, как погода осенью, в чём-то даже капризная Одиль, не терпела много и, наверно, истинно сладить с её натурой могла только Айза Бланик. Ей Милен верила. Ей одной доверяла себя поучать, так как знала – любимая женщина не скажет и не сделает что-то противное природе, что-то, что может нанести сокрушительный вред миру, с которым Одиль носилась как с самой большой драгоценностью света. Хотя. … Для неё, маленькой, белокожей робкой распутницы из ночных кошмаров кокаиниста, быть может, так и было.
Для того чтобы творить нужен покой. По крайней мере, мадам Нотомб считала именно так. Вдохновение не могло быть рождено в поспешности. В небрежении. Покой души беспрепятственно проникал в земное бытие, сглаживая острые углы, заточенные повседневной злобой. Только совершенно умиротворённой могла бельгийка творить свои прозаические чудеса. И, как не трудно догадаться, только Айза могла даровать это спокойствие. С мужем всё обстояло иначе. Его дух наоборот пробуждал в Милен неумеренную пылкость, грозившую перерасти в жар нервозности и исступления. Подобное опьянение «ангольским коньяком», необходимо было разбавлять чем-то более полезным. Коктейлем из снов Айзы Бланик со щепоткой ночных безумных феерий.

Когда на моем теле ты засыпаешь
Я улетаю, малыш, ты спишь, а я жду рассвет
Когда ты перестаешь касаться моих губ
Привкус горечи напоминает мне, что я на небесах © Mylene Farmer - Libertine.

- Ха, мне так гораздо больше нравится, - резюмирует мадам Нотомб, вертя в руках обновлённый туалет. Стремительность, с которой её любимая женщина превратила одно платье в другое, приводит её в восторг.
Ей не нужно много времени, на то, чтобы переодеться. С ранних лет Милен терпеть не могла одеваться. Сам процесс натягивания на себя одежды отчего-то раздражал её донельзя. Поэтому женщина научилась проделывать сию манипуляцию с завидной быстротой.
Оставив от своего прошлого наряда только чёрные чулки и босоножки, бельгийка критически прищурившись посмотрел на себя в зеркало и радостно рассмеялась. Она была хороша сейчас. Немного странна, впрочем, как и обычно, но при этом хороша.
- Я была невестой всего один раз. Не скажу, что я была очень уж красивой. Но я была невинной, это точно. По-моему это самое отвратительное ощущение на свете – невинность. Ты ещё ничего не знаешь, всего боишься и оттого кажешься смешной. А когда, наконец, узнаёшь, то чувствуешь себя так, словно тебя обманули.
Милен усмехается. Прошлая «она» нравилась теперешней всё меньше и меньше. Испуганная. Очень нервная. Раздражительная. Капризная. Иногда даже глупая в исступлении собственных чувств. Нет. В прошлом рыжеволосой бельгийки не было ничего интересного. Она даже готова была поклясться, что истинно родилась только совсем недавно. В новой жизни и для новой жизни.

Нежные пальчики Айзы мягко касаются рыжей женщины, её волос, век, губ. Это было похоже на ласки сотен крылышек бабочек. Приятно и волшебно. Многие испытывают пресловутое ощущение «бабочек в животе». Милен же была окутана роем этих бабочек подобно живому кокону и вместе с ними воспаряла к небесам.
- А я люблю тебя, - отзывается она на слова своей женщины и быстро обнимает её, прижимаясь щекой к её плечу, - Ты даже не знаешь как. Хотя … Конечно же, знаешь. Как пчёлы любят пыльцу, как рыба обожает воду. Жить без неё не может.
Она смотрит мисс Бланик в глаза своими коньячными глазами, а через мгновение, сморгнув, уже иным тоном интересуется:
- Так куда же мы пойдём?

 Отправлено: 11.07.11 21:55. Заголовок: Айза рассматривает М..

Айза рассматривает Милен, внимательным взглядом хитрых глаз. Она сейчас действительно, словно мужчина, который в магазине со своей любимой женщиной. Причем в магазине нижнего белья. Когд чувствуешь гордость за то, что ты можешь позволить себе видеть, как твоя женщина улыбается. Когда чувствуешь гордость, что тебе не приходится считать деньги и потому уводить свою женщину от полки с дорогим бельем к более эконом варианту. Которое тоже, быть может, сексуальным и радовать глаз. Но все равно это уже совсем не то. Так же рассматривая свою женщину, ты испытываешь гордость за ее тело без изъянов. Для любого человека тело любимого создания будет без изъянов. Но Айзе в этом плане повезло гораздо больше. Потому что тело ее любимого создания было без изъянов. И чтобы это понять, было необязательно любить и закрывать глаза на недостатки. Их просто не было. И Айза рассматривает, как ее огненная быстро облачается в свадебный наряд, наблюдает, как будто бы стараясь оставить в памяти каждый миг, каждое движение. Она помнит все, начиная с момента их знакомства и до вчерашнего дня. Если Айза влюбляется, то влюбляется самозабвенно.
- Знаешь, что больше всего мне не нравится в невинности? То, что ей нельзя доверять. Помнишь моего мужа из Франции Жерома? Очаровательный был, с меня пылинки сдувал. Мне даже жаль, что все так вышло. Но не в этом суть. После меня он влюбился в девушку из какой-то деревушки, она готовила ему курицу в каком-то соусе, смотрела влюбленными глазами и не давала себя поцеловать, потому что очень смущалась. Он был ею очарован. А знаешь, что потом случилось? Она сбежала с его другом, предварительно захватив его машину, обворовав его счета. Только ее глупость не дала ей обобрать его до ниточки. И он потом сказал мне, что с такими, как я лучше. Я не была невинной и нежной кошечкой, но он хотя бы ожидал, что я его предам.
Весело смеется Айза, ее уже давно не обижало, что мужчины ей не доверяли. Не обижало, что век страсти к ней обычно был недолог. Даже спокойно может смеяться, как сразу после нее, все ее «мужья» встретили свои истинные судьбы, она была для них счастливым билетом. С ней нужно было просто немножко поделиться богатствами и все в жизни ее мужчин складывалось потом хорошо. на самом деле это все бред. Айза все равно была для них всех самым лучшим вариантом, она была равнодушной, да. Истеричной и нервной иногда. Но на самом деле это ведь не она. Она просто всегда давала то, что было нужно мужчинам, поэтому ее или ненавидели или относились хорошо, но она уж точно не была из тех женщин, которых было просто забыть. И ее не забывали. Кто-то мучился вопросом, как бы ее убить, кто-то остался ее хорошим другом, приятелем. Кто-то до сих пор пытался ее вернуть, думая, что это была его вина в том, что она уехала на его мазератти. Но пока только одному мужчине она бы не простила равнодушие. И это был Фауст Торстон. Благо он не был к ней равнодушен, что у нее вызывало дрожь по телу, ей было страшно спать, страшно от любого шороха. Но это ведь.. такой приятный страх. Адреналином зовется. Могла ли Айза жить без Адреналина. Могла, конечно. Просто недолго. Она бы никогда не простила Фаусту равнодушие. Но она бы простила Милен равнодушие. Она бы простила своей огненной равнодушие, если бы ее огненная была счастлива. Айза бы начала угасать, Айза бы простила равнодушие. Но угасла бы. А может быть напротив начала бы делать все, чтобы ее огненная никогда не стала несчастной. Милен была той женщиной, тем человеком, которому Айза могла простить все. Даже, если бы ее Милен бросила бы ее. Айза бы даже не стала мстить.
- ..Под венец, моя огненная, под венец.
Серьезно говорит Айза, когда ее Милен спрашивает, куда они отправятся. На лице Айзы не появляется даже тени улыбки. Она смотрит в глаза огненной очень внимательно, как будто бы надеясь прочесть там ответ, реакцию. Глаза ее Милен очень красноречивы, поэтому через несколько мгновений губы Айзы расплываются в широкой и хитрой улыбке. А потом задорно смеется. И снова касается кончика носа своей Милен тонкими пальцами.
- Когда я решусь сделать тебе предложение, я придумаю что-то более романтичное, чего ты заслуживаешь. Уверена, что тебе тоже прислали приглашение на выставку ювелирных украшений, которая сегодня открывается. Как ты думаешь, может быть нам отправиться прямиком туда? На таких выставках все всегда настолько рафинированные. Или можно отправиться на вечеринку к одному из моих бывших мужей. Он всегда говорил, что я его брошу ради женщины. Пусть видит, что так и вышло.
Айза держит в руках два приглашения, предлагая своей женщине выбрать. Улыбается хитрой улыбкой и выглядит словно Фемида с весами, но открытыми глазами.

 Отправлено: 16.07.11 12:27. Заголовок: Улыбка - поцелуй душ..

Улыбка - поцелуй души (c)

Прихорашиваясь перед зеркалом Милен отвечает на слова Айзы об опасности невинности смехом. Лёгким, быстрым и звонким, как трель маленькой сладкоголосой птички в околдованном весной саду. Как пелось в одной французской песенке? «Берегись власти и беззащитных дев. Их силы изощренны, сила - женского рода. И когда дух наносит удар это похоже на удар хлыста». Да, именно так и никак иначе.

- Сейчас это модно – быть невинной, - пожимает плечами мадам Нотомб, приближая к гладкой поверхности зеркала своё востроносое лицо, дабы внимательнее рассмотреть мягкие черточки и полутени нанесённого макияжа, - Те, кто, когда-то не стесняясь, нюхал белую дорожку с барной стойки, теперь притворяются праведницами, и мужчины действительно верят, что они хотят только рожать детей и вести хозяйство, в то время как все помыслы и мечтания подобных особ так и вертятся вокруг «дорожки». Это нечестно и я согласна с Жеромом – ты честна даже тогда, когда поступаешь не очень честно и никогда этого не скрываешь, а они наоборот темнят и в каждом их слове слышно одно единственное – предательство.

Так уж была устроена Одиль – чтобы не совершила Айза Бланик для неё она всегда оставалась самой лучшей и, главное, достойной самого жаркого оправдания. Она могла делать всё, что угодно, но рыжая бельгийка изощренно выворачивала всё случившееся так, что повинными в ней оказывались все кто угодно, но только не её обожаемая женщина. В этом не было желания обелить Айзу в собственных глазах, скорее уж жажда сделать так, чтобы дорогая подруга чувствовала себя наиболее комфортно. Впрочем, и сие обстоятельство тоже не стоило сбрасывать со счетов, Милен на многое смотрела глазами любимой. Так повелось и сызмальства – любя не могла не растворяться в океане души возлюбленного.
Правда находились те, кто считал подобную любовь излишне наигранной и фальшивой. Трудно само по себе объяснять кому-то третьему силу любви к тому или иному человеку, особенно, когда этот третий судит предвзято.
Как возможно разъяснить, предположим, всю силу упоения чувством защищённости, когда рядом находится любимый человек? Или живописать то восхищение, которое испытываешь от одного только взгляда или жеста того, чей облик запечатан в твоём сердце алым воском? Бессмысленно даже и пытаться.

Отчего-то в тот момент, когда с губ Айзы срывается предложение отправиться под венец, Милен становится немного грустно. Её прошлая новая жизнь так же началась с брака, однако он не принёс ей ничего, кроме боли и ощущения собственной ненужности. Да, она любила и любит, но очень тяжело сознавать, что в глазах любимого человека, ты всего лишь «зависимая от папочки-бандита бесталанная лгунья» или ещё что-то ещё менее почётное. Одиль всегда была очень чувствительна к словам. Она прислушивалась к ним и впоследствии жестокие и беспощадные, они цеплялись в сердце острыми рыболовными крючьями, разрывая бесценный орган чувств на куски и выбивая из её духа последние крохи вдохновения.
Никакие слова, сказанные в противовес произнесённым, даже сказанные тем же самым человеком, не могли излечить её, так как бельгийка стойко верила в истину – в гневе люди говорят правду во всей её истинной неприглядности. Так как же она, существо всей душою своею жаждущая восхищения, хотя бы мимолётного, могла примириться с тем, что тот, кому она отдала свою руку и всю себя, не считает её чем-то значимым? Чем-то, что хоть на немного достойно чего-то волшебного, сказочного, неземного. Ведь ей так не хватало этой сказки! Всю жизнь она мечтала о ней и так ни разу и не получила, так как сталкивалась с людьми, желающими во что бы то ни стало лишить её последних иллюзий. Это походило на соревнование. Тот, кто сбросит с небес на землю Одиль Нотомб, получит приз – двух недельный круиз, тогда как на самом деле подобных стоило отправить лишь в пешее сексуальное путешествие.
Вот ещё одна причина, по которой рыжеволосая женщина так привязалась к своей Айзе. Та восхищалась ею, а восхищение, сколь бы недолговечным оно не было, дарило хрупкой женщине вдохновение, столь желанное и ломкое, как бокал из сахарного стекла.

Возможно в другой день или час, Одиль позволила бы себе плакать в эту минуту. От жалости к себе и ещё, быть может, из страха, что рай закончится, и она опять уйдёт в тень, утомлённая, испуганная и совершенно не понимающая, из-за чего она снова лишилась упоительного источника вдохновения, являющегося для рыжей чем-то средним между глотком воды в пустыне и тёплым одеялом в норвежский мороз.
Однако сегодня … Сегодня же был праздник, ведь так? Праздник без даты, без смысла, без своего предводителя. Просто праздник, не имеющий даже названия. Проливать слёзы в день торжества было бы самым ужасающим моветоном из возможных, поэтому Милен снова оживает и улыбается своей восхитительной красавице подруге, предлагающей ей приглашения.
- Это так соблазнительно, что я оказываюсь в невольном тупике, - смеётся она, протягивая руки вперёд и слегка касаясь кончиками пальцев прямоугольных конвертов, - Твой бывший муж и блеск бриллиантов …
Ещё бы пол минуты назад Одиль бы выбрала бриллианты, но теперь, повинуясь не, то желанию излечится от тоски посредством безудержного, немного злорадного, веселья, не, то требованию потешить собственное тщеславие (нет ничего приятнее на свете, когда предпочитают и выбирают именно тебя, не так ли?) уязвлённое некстати всплывшими словами из прошлого, остановилась на вечеринке.
Уже выходя из дома и спускаясь к машине, Милен, так и не накинувшая поверх платья ничего теплее чёрного, шёлкового пиджака, тихо интересуется у Айзы:
- Ты же никому не позволишь испортить нам этот вечер?

 Отправлено: 16.07.11 17:33. Заголовок: - Мода, мода. Из-за ..