Отправлено: 26.10.09 17:27. Заголовок: Дом Кая Граффада

 Отправлено: 12.02.10 01:33. Заголовок: Когда на то нет божь..

Когда на то нет божьего согласья,
Как ни страдай она, любя,-
Душа, увы, не выстрадает счастья,
Не может выстрадать себя... (с) Федор Тютчев

У тебя прекрасный вкус, Лу. Да будет текилла.
Кай встает и отправляется к бару. У него вообще организм достаточно стойкий к алкоголю, поэтому когда он встал, он даже не покачнулся. Сейчас ему вспомнился один эпизод, как они с Оскаром выпивали. Они сидели и выпивали и все время возмущались оба, что у них совсем не получалось опьянеть. Они выпили столько, что у них закончилось все то, что стояло на столе. А уж поверьте, что там было всего не мало. С Осом вообще очень трудно знать в чем-то меру. А то он же начнет свое «ну, Граффад, ты зануда». Иногда даже непонятно, что Ос повторяет чаще «я познакомился с классной блондинкой» или же «Граффад, ты зануда». Хотя очень часто эти два предложения стоят рядом. Так вот тогда они много пили, поражались тому, что совсем не пьянеют. А потом выпивка закончилась, а они так и не опьянели. А потом они решили, что им стоит пройтись до ближайшего бара. И они поднялись и тогда сразу же их качнуло, кажется, Кай сразу же вернулся на диван и развалился, а Ос прошел два шага и остановил свой выбор на кресле. А может было и наоборот. Потому что потом Кай уже ничего не помнил. А судя по тому, что проснулся Кай уже у себя в кровати в трусах и рубашке, а Ос развалился на кровати в наполовину снятых штанах, они сделали вывод, что куда-то ходили и, наверное, даже веселились. Но до сих пор не знали куда тогда наведывались. И, если быть честным, Кай совсем не хочет узнать о том, как он танцевал стриптиз на каком-то столе в каком-то баре. По крайней мере он старался себе никак не объяснять, почему у него оказалось больше денег, чем было еще вчера. Причем купюры были подозрительно смятыми. Вот с тех ужасных пор Кай старается во время вливания в себя алкоголя почаще вставать, чтобы алкогольное опьянение не было ужасным сюрпризом. И вот сейчас он встает, подходит к бару и его пока даже не покачивает, что было добрым знаком тому, что он выиграет этот спор и упадет не первым. Кай достает текиллу, берет соль, достает из холодильника лимон. И вот он поворачивается, чтобы порезать лимон дольками и замечает ладную фигуру Луисы. В таком виде он никогда ее не видел. поэтому он даже склоняет голову и как будто бы не глядя реет лимон, чтобы получше рассмотреть фигуру колумбийки. Про себя делает вывод, что смуглая кожа все же красива. а Леон в его голове говорит раздраженно, что Итна даже не думала носить белье, тем более скучно черное. А Кай цедит сквозь зубы «заткнись». И все руки у него в лимонном соке. Он режет лимон грубыми дольками, потому что сам все это время наблюдает за действиями колумбийки. Достает еще один лимон отрезает от него половину и разрезает эту половину на дольки. Вторую же половину облизывает языком. И даже не морщится настолько пристально его глаза наблюдают за Клеопатрой царицей Египта.
Что же ты не сказала, что мы уже приступили к стриптизу? Я бы устроился удобнее.
Он проходит мимо нее со спокойным выражением лица. Словно на самом деле ему вовсе и было все равно, хоть голая она бы стояла перед ним. и на самом деле танцевала стриптиз. Он проходит к столу, ставит бутылку текиллы, соль, и тарелку с дольками лимона. Она одела рубашку и Кай ухмыльнулся, разливая по стаканам текиллу.
Так еще сексуальнее, Луиса. Еще немного и я подумаю, что ты хочешь меня соблазнить.
Он все так же спокоен. И просто говорит как-то монотонно, что тоже показывает, что их флирт это не более, чем игра, в которой они оба играют совсем равные роли. По большому счету Кай никогда не был бы ей нужен, впрочем как и она Каю. Они прекрасно умеют сосуществовать, будучи в нормальных отношениях. именно нормальных. Они не подставят друг друга, но и не будут рвать все части тела за то, чтобы спасти друг друга. они не друзья, у них нет никаких чувств друг к другу, кроме того, что они могут относиться друг к другу спокойно. Они друг друга не раздражают и не испытывают друг к другу какой-то симпатии, которая, как известно, может быть губительна для любого рода отношения. Кай наблюдает за тем, как она опустошает полный стакан и улыбается. ему нравится, что она совсем не манерная, не жеманничает и не закатывает глаза и не ноет, что сегодня Рождество и так далее и тому подобное. После чего он насыпает немного соли между в выемку между своим большим и указательным пальцем, поливает это все лимонным соком, слизывает и резко выпивает небольшой стаканчик текиллы. А потом так же монотонно проделывает тоже самое. Снова заполняет эту выемку солью, выжимает туда сок лимона и попутно, не отрывая глаз от Луисы спрашивает
Скажи мне, Клеопатра – царица Египта. Ты ведь не маленькая девочка уже. У тебя в жизни есть отношения серьезные? Или ты предпочитаешь одиночество?
Он ухмыляется. Ему на самом деле было интересно. она красивая женщина, умная, не капризная, женщины мечты любого мужчины, который уже понял, чего он хочет в этой жизни. Потому что она никогда не будет глупой мебелью, но в тоже время всегда будет украшением. У нее красивое лицо, прекрасная фигура, умные глаза. она умеет быть соблазнительной, умеет быть истинной женщиной и умеет быть серьезной и деловой, без излишнего кокетства, когда это нужно. в ней есть все. вот и было интересно нашла ли она уже того человека, который понял, как нужно себя с ней вести. Кай подталкивает к ней продолговатую рюмку с текиллой и хитро протягивает ей свою руку, предлагая провести языком по его выемке между большим и указательным пальцем, чтобы слизать солоновато-кислую субстанцию.

 Отправлено: 12.02.10 21:01. Заголовок: Для стриптиза я еще ..

Для стриптиза я еще слишком трезвая.
Она стояла, оперявшись локтями о столик. На ее губах снова появилась хитрая улыбка. Девушка провела своей правой ногой по левой, не отрывая взгляда от Кая.
Бытует мнение, что юристов сложно споить. Сколько не наливай, а они продолжают трезво мыслить и говорить четко, без заплетающегося языка. Пить с юристами лишняя трата выпивки. Поэтому Лу не сильно волновалась о своей победе. Она лишь прикидывала вес Кая и сможет ли его дотащить до кровати, или же просто оставит его тут на полу.
Хитрая улыбка исчезла с ее лица. Она стала более хмурой и серьезной. Для Лу это была не совсем приятная тема. Она могла спокойно говорить о жизни, об отношениях других да, о чем угодно. Давать советы, быть психологом, который просто сидит и слушает. Но говорить о своей личной жизни она не любила. Потому что и говорить там было не о чем. А вспоминать прошлое она не хотела. Жаловаться, выворачивать себя на изнанку. Перед Каем? Лу даже до конца не была уверена, что ему интересно слушать истории про ее неудачные романы. Когда она каждый раз влюблялась и обжигалась. Только в отношениях она могла не думать головой, а чувствовать сердцем. Отдаться порывам, эмоциям. И каждый раз ругала себя за это. Давала установку, что в следующий раз она будет думать, а не поддаваться эмоциям. И каждый раз она забывала про этот совет, данный сам себе.
Редко кому удается расстаться тихо. Обычно все отношения заканчиваются криком, руганью, а иногда даже и дракой.
Последние отношении Луисы были именно такими. Не важно как они познакомились. Она даже не помнит, как они начали встречаться. Просто все получилось само собой. Он даже не был ее идеалом. Он был полной противоположностью тем мужчинам, с которыми она встречается. С уверенностью можно сказать, что в толпе она такого парня даже не заметит. Просто пройдет мимо. Но они начали встречаться. И даже спустя несколько месяцев стали жить вместе. Им даже было хорошо. Какое-то время. Он не работал и считал себя творческой личностью, которая сейчас находится в поиске. Постоянно говорил, что весь мир настроился против него, и никто не замечает его таланта. Он пытался писать музыку и стихи, но получалось, мягко скажем, не очень. Но Лу его поддерживала. Врала ему как можно убедительней, что ей нравится его творчество и что у него все впереди, главное верить. А она будет рядом. И она действительно была рядом. Еще до того момента когда они стали жить вместе, большую часть времени она проводила с ним. Слушала, как пытается что-то спеть. Покупала ему и его кошкам еду. Оплачивала его проезд, его жилье. Практически все его расходы были на ней. Цветочно-конфетный период, который больше всего нравится девушкам в отношениях, оплачивала она. Цветы, конфеты, рестораны, подарки… ему. Обязанности парня она взяла на себя. И ей даже казалось, что ее это все устраивает. И она убеждает себя в том, что она безмерно счастлива. Отменяя встречи. Спешила к нему. Терпела его друзей, которые приходили в гости в три часа утра. Жалела его, когда он заводил в тысячный раз все ту же пластинку о том, что он не может найти работу и ему очень совестно сидеть на ее шее. А потом, он нашел работу. Не весь какую, но все же он был чем-то занят. И поначалу, ей казалось, что все наладится. Что все встанет с головы на ноги. Но вместо этого, она стала слышать обвинения в свой адрес. Он перестал ее уважать, постоянно указывая ей на ее минусы. Стал повышать голос. За что? За то что она отнеслась с понимаем к нему? Терпела его выходки, в то время пока он был не кем и продолжает им быть. В этот момент, он видимо почувствовал себя мужчиной и посчитал, что теперь вправе делать все, что ему угодно. И только тогда она смогла по истине разглядеть его характер. То кем на самом деле он является.
А в душе она чувствовала, что он парень с гнильцой. Но вот только почему, когда она понимает, что парень дрянь – она влюбляется в него? Беря выходные на работе, ссылаясь на недомогание, Луиса сидела сутками на кухонном полу с бутылкой вина. Она пила, пытаясь заглушить ту боль, что он причинил ей. Постоянно спрашивая себя «За что он с ней так поступает?»
А потом выяснила, что он встречается еще с одной девушкой. И поняла, что любит совсем не ее, как предполагала. И тогда она узнала, какие ощущения у человека раздавленного и абсолютно уничтоженного. И до чего ужасно чувствовать боль там, где прежде не болело. И совершенно не важны новые прически и подвиги в тренажерном зале, и веселые буйства с подружками в баре. И все равно каждую ночь ты будешь вспоминать мельчайшие детали. И мучить себя вопросами «А чего ты все понимала не верно?» И как черт подери, могло показаться, что ты ужасно счастлива. А порой тебе удается убедить себя в том, он прозреет и вернется к тебе. Но потом, как бы долго твои переживания не длились, ты все равно идешь дальше. И новые люди дают тебе почувствовать, что ты чего-то стоишь. И осколки души снова собираются вместе. И твое наваждение все эти годы, которые ты потратила в пустую, уходят в прошлое и забываются.
Только работа помогала ей забыться. Она проводила сутки, в кабинете утопая в бумажной работе, лишь бы не идти, домой и не глушить свою боль в бокале.
Я предпочитаю одиночество глупым и не достойным меня людям. Пока я не встретила человека, с которым мне будет интересно, поэтому и не связываю сейчас себя серьезными отношениями.
Лу, лишь на долю секунды посмотрела на Кая. Она, не раздумывая, слизала кончиком своего языка с руки парня кисловато-соленную субстанция и залпом осушила стопку с текиллой. Даже не поморщившись, девушка поставила пустую стопку на стол и посмотрела в глаза Каю. На ее лице читалось, что она достойный соперник.
А как у тебя обстоят дела на личном фронте?
Она не знала, зачем спрашивает. То ли ей действительно интересно, то ли просто для поддержания беседы. Возможно, поэтому вопрос прозвучал как-то не убедительно. Наверно поэтому она хотела услышать ответ, чтобы в комнате не висела тишина.

 Отправлено: 13.02.10 02:29. Заголовок: Ты у меня в гостях б..

Ты у меня в гостях была,
Потом ушла в рассвет...
Потом поземка замела
Твой легкий лыжный след. (с) Федоров Василий

Значит я могу рассчитывать на стриптиз, когда ты станешь менее трезвой.
Он ухмыляется. У него есть подруга. как раз та, с которой он познакомился тогда в институтские времена. С северной фамилией и южным темпераментом. Она была той, кто мог поморщиться и сказать, что его раздражает как он курит и что ему бы не помешало поставить себе линзы, потому что эти его глаза, которые кого-то там так сильно привлекают, на самом деле ничего из себя не представляют. И она была с ним в очень простых отношениях. она легко могла показать ему непринужденный стриптиз, причем не в целях соблазнения, а в тех целях, чтобы показать ему свежую царапину на ноге, которая буквально недавно появилась от того, что она залезла на дерево, чтобы кому-то скинуть на голову яблоко. Она была для него кем-то вроде младшей сестры, от которой ему только и приходилось, что закатывать глаза. даже в том случае, если она оставалась перед ним совершенно обнаженной, он все равно чувствовал себя спокойно. Почему сейчас он вспоминает именно о своей Каштанке с северной фамилией? Потому что почему-то именно сейчас он вспоминает о том, что когда сегодня утром звонил ей, чтобы поздравить с Рождеством ее телефон не принимал звонки. А, когда он написал ее смс с тем, чтобы она ему перезвонила, смс до сих пор не была доставлена. И Граффад сейчас как-то не вовремя подумал о том, что пока он тут любуется обнаженными ногами колумбийки и так беззастенчиво с ней флиртует, то его Итна где-то на вечеринке уже давно, наверное, напилась и танцует на барной стойке. Буквально падая со своих заоблачных каблуков и ее внизу ждет, чтобы поймать какой-нибудь смазливый блондин, которому она сначала этого вечера просто разрешила принести ей коктейль. Рядом ее эта подружка – змея точно словно ястреб. Где-то в другой стороне его мать веселится с Маленой. А еще Оскар, который точно уже пьян и в окружении как минимум пяти моделей и снова даже не боится той кары, которая обычно таких как он и настигает. И что Каштанка? Как бы не случилось ничего, хотя с такими как она редко, что случается. Так что по большому счету он может флиртовать с колумбийкой сколько угодно.
А вот это верно. Да и вообще иногда без отношений только лучше.
Она выпивает залпом стопку и он удовлетворенно кивает. Сказать комплимент «ты пьешь как парень» не стоит. однажды он ждал Итну в каком-то магазине, когда она покупала очередную зубную нить, гордо именуемую трусиками, вроде как сюрприз ему. Он от скуки тогда листал какой-то ну слишком женский журнал, в котором был как раз рейтинг самых неудачных комплиментов. И вот комплимент «ты пьешь как парень» был там чуть ли не на первом месте. И это было бы тоже несусветной пошлостью, от которой лучше было бы просто как-то отстраниться. Кай тут же наполняет обе стопки снова, чтобы не было паузы. Они ведь не для разговоров тут выпивают, а договорились напиться.
Когда она спрашивает про то, как обстоят дела у него на личном фронте, Кай не теряется, потому что на самом деле ждал этого вопроса. Не смотря на то, что им достаточно комфортно друг с другом общаться, все равно слишком заметно, что по большому счету друг другу они чужие люди. Поэтому они вынуждены задавать некоторые вопросы, что называется, из вежливости. Так что он был готов к тому, что она тоже поинтересуется его жизнью приватной. И вряд ли из интереса. Просто потому что людям, которые знакомы так как они принято на вопрос «как дела?» отвечать «хорошо, как твои?».
Моя личная жизнь?
Он переспрашивает сам не понимая зачем. В этот момент берет за руку Луису, переворачивает так, чтобы было видно запястье и посыпает ее запястье солью. На самом деле только сейчас когда она спросила про личную жизнь, пусть даже из вежливости, он задумался о том, что на самом деле происходит у него в жизни. Раньше он бы не раздумывая ни секунды сказал, что у него в жизни есть отношения. Он бы не стал, конечно всем рассказывать о том, что у него в жизни происходит. Но он бы точно был уверен в том, что отношения у него есть. А теперь уверен в том, что отношений у него нет? они ведь с Итной вроде как разошлись. Или? А. черт он не знает. он поливает ее запястье лимонным соком и касается губами сначала нежной кожи чуть выше запястья. Смотрит внимательно на Луису, прямо в глаза.
Мы расстались. На время.
После чего проводит языком дорожку до запястья и губами просто всасывает в себя соль с лимонным соком. Проводит языком по запястью девушки не оставляя следов и одним махом опустошает стопку. А потом они уже почти не разговаривали. кажется он даже как-то слизал соль с ее плоского живота или это ему уже приснилось. Он вряд ли это когда-нибудь узнает, так же как и не узнает о том, были ли у них все же поцелуи или нет. потому что он точно помнит, что, кажется он коснулся кончиком языка ее губ, чтобы остатки соли облизать. Или это она коснулась языком его губ. потому что в тот момент когда уже все поплыло и он вообще мало соображал было ли это Рождество или еще что-то, он уже мало отдавал себе отчет в действиях. А кто из них вырубился первым, ему тоже сказать трудно. и кажется выпили они далеко не одну бутылку текиллы. Но он отчего-то запомнил, что у нее нежная кожа. Наверное, все же слизывал соль с ее живота. Ах да. Он снова пытался позвонить Итне когда уже даже с трудом говорил. Снова не дозвонился и бросил телефон в раковину. Завтра ему никто не сможет дозвониться.

 Отправлено: 22.07.10 20:56. Заголовок: Плохо. Плохо. Плохо...

Плохо.
Плохо. Плохо. Плохо.
Она раздраженно кричит что-то на водителя, когда тот не поверил своим глазам и полез зачем-то во внутренний карман, вместо того, чтобы ехать по указанному адресу. Он все копошился в своих карманах, нервничал и не мог взять себя в руки, а она куталась в свой полушубок и кусала губы до крови, ибо тогда они теплые. Пусть металлические, но теплые.
Ей просто холодно.
Слишком холодно.
Таксист, наконец, достал откуда-то потрепанный блокнотик и еще зачем-то извинился, мол, тут такое дело, а я без нужного журнальчика, где вы, значит, стоите такая полуобнаженная и вызывающая, и смотрите, смотрите-то как! Нет, журнальчик-то имеется, только он где-то под матрасом, чтобы жена там истерики не устроила, вы ж понимаете-то, да? В общем, я то без журнальчика, но он есть, под матрасом, а, может, и сын уже спер, но вы подпишите вот! И сыну тоже подпишите, а еще – знаете как? – вот подпишите «с любовью от…», хорошо, а?
Она решила, что он издевается. Видит, как ей плохо, и решил поиздеваться, чтобы они там сверху не зажирались, когда они - народ бедный и простой! – работают в поте лица и иногда, самую малость, любуются на таких вот дур, как она сама.
- Езжай быстрее!
Блокнотик она все-таки вырвала из рук, на что последний всполошился и тут же выехал на проезжую часть, краем глаза проверяя, правильно ли она написала его имя и вообще написала ли хоть что-нибудь! Она написала, конечно, что-то банальное и приевшееся, поставила свою размашистую подпись, выбросила блокнот на заднее сиденье и еще пуще закуталась в свой полушубок.
Ей было плохо, да так, что она ничего не соображала, ее трясло и лихорадило, все раздражало и вообще мир словно неожиданным образом ополчился против нее, а тут еще и таксист этот со своим блокнотиком!
«С любовью от…», мать твою!..
Таксист, впрочем, воодушевился и даже поднажал газу, желая угодить и немножко выпендриться. Он, конечно, не мачо, но вполне еще ничего, жена, по крайней мере, не жалуется! Бесится порой, но они, бабы, все такие, чем эта-то отличается от них? Сидит, конечно, высокомерная такая, шубу на себя напялила, а чай не зима-то теперь! Хотя в журнальчике она хороша, без шубы, конечно, потому и хороша!..
А она ругалась. Ругалась шепотом, но смачно, сжимала где-то там кулаки и уговаривала себя дотерпеть, хотя ее выворачивало наизнанку – так плохо ей было. Она не удосужилась даже позвонить Каю, и не из-за лени или гордости какой, что ли! Просто ей было не до этого. Совсем, совсем не до этого.
Она не могла сидеть на месте, ее крутило и не отпускало даже на какую жалкую минуту, отчего хотелось убить этого проклятого таксиста, который, по приезду, возжелал поцеловать ей ручку. Ручку все-таки поцеловал, забрал пару крупных купюр и уехал довольный, а она еще долго стояла, облокотившись на какой-то столб.
Если его не будет дома, она, пожалуй, умрет.
Дверь ей показалась непробиваемой, и она смотрела на нее мутным взглядом, собиралась с силами, чтобы потом ударить по ней кулаком несколько раз да прохрипеть куда-то в сторону:
- Черт бы тебя побрал, Граффад! Открой же эту гребаную дверь, слышишь меня?..
Она не может просто позвонить в дверь, нет ей до этого дела, зато бьет еще пару раз кулаком и обреченно как-то закрывает глаза, когда ответа никакого не последовало. Молчит, дрожащими пальцами достает сигару, морщиться, вспоминая, что ее нужно обрезать, да просто ломает ее надвое, дабы одну часть выбросить, а другую подкурить и затянуться ей едва ли не до потери сознания.
- Черти собачьи, открывай немедленно!
Она даже бьет один раз коленом, да боли только не замечает совершенно, стоит лишь, опустив голову, и сыплет проклятиями, что никто не спешит ей на помощь. Ее не посетила даже та мысль, что он просто не слышит ее, дом-то большой, не то, что ее захламленная квартира! И она решила, что его нет дома.
То есть это…все.
Конец.
Опирается на косяк и медленно сползает по нему на пол, успев, правда, еще раз ударить ногой о дверь. Сигара бесполезно дымиться меж пальцами, а она смотрит куда-то вдаль и поджимает губы, чтобы то и дело повторять каждый раз:
- Будь дома, Кай. Пожалуйста, будь дома…

 Отправлено: 28.07.10 02:28. Заголовок: Кай оправдывает свое..

Кай оправдывает свое имя полностью. Он не может находиться в тепле, не переносит жару, у него тут же раскалывается голова, тут же ломит виски, приступы ярости, он много курит и у него еще больше ломит голову. Он не любитель моря, не любитель солнца и тепла. Он чувствует себя прекрасно, когда холодно, когда идет дождь. Это его стихия. В это утро он просыпается и пусть еще совсем утро, но тем не менее у него в доме уже включены все кондиционеры. У него всегда холодно в доме и только так у него не болит голова. Оскар говорил, что у него в таком холоде даже почти замораживается его горячая кровь. что касалось Итны, то она всегда куталась в его рубашки и говорила, что ей просто нравится, как она выглядит в его рубашках. Но он все равно прекрасно понимал, что во многом это было по той причине, что у него было холодно. Он часто просыпался утром, а она перетягивала все одеяло на себя и куталась в него. и Кай никогда не отбирал его у нее. Потому что она трогательно мерзла. А сейчас они уже так долго не общались. Он в какой-то момент так и не сумел ей дозвониться. Он разозлился. Она пропала куда-то. Он сделал вывод, что эта истеричка его уже не помнит и нашла себе другого. Он не был капризным совсем. И добивался бы ее, видит Бог. Леон в нем рвал и метал и единственное, чего он желал – отправиться прямо к ней домой, наплевав на всю ее семейку, забрать ее с собой. убить ее к черту за то, что она себя так самонадеянно ведет, чтобы он снова поняла, что она его женщина. Как она будет воскресать – ее проблемы, но она точно воскреснет. Тут останется ее подружка и потом Итна точно не сможет умереть спокойно, не закатив истерики, что ее убили. Только это мысли Леона. Он хочет забрать ее из ее жизни и заставить ее посвятить себя его жизни. А его часть Кай.. он думает, что он не готов к отношениям серьезным, а она просто никогда и не научится. Значит проще все забыть. И отправиться в Пансион, чтобы смотреть в карие глаза Нефертари.
А день начинается у него как обычно. Скучно и муторно, он встает очень рано, курит. Смотрит в окно, открывает ноутбук, чтобы посмотреть, когда там обещают синоптики дождь. Сегодня вроде бы обещают, что вызывает у него вздох облегчения. И пусть на улице прохладно, но ему все равно мало. Кай в таком холоде расхаживает по дому в одних спортивных штанах и майке без рукавов. Холода он не боится. У него имя – Кай. и по утрам совсем нет аппетита, поэтому он наливает себе стакан ледяного молока и волком ходит по своему дому. Точнее по одной комнате. И от холода не ежится. И не боится застудить горло. У него ведь имя – Кай. Раздается настойчивый стук в дверь и он лениво поворачивается. Делает глоток молока и все так же лениво идет к двери. Как будто бы нарочно, играючи замедляя шаг. В Пансионе есть медбрат Денмарк. Так вот он, когда слышит малейший шорох, то ему сразу кажется, что всем нужна его помощь, поэтому он мчится, сшибая все на своем пути. К сравнению. Стук в дверь такой настойчивый, что Кай как будто бы нарочно замедляет шаг. Не из вредности. Просто ухмыляется. Резко распахивает дверь и взгляд его волчьих глаз встречается с красивыми глазами девушки. и в этот момент он вспоминает совсем нелицеприятную правду о себе. он Дилер. Наркодилер. Эта девушка ему напоминает об этом часто. Ему даже завидуют. Говорят, что мало того, что он умудрился найти себе постоянную клиентку, так еще какую. Наверное, каждый дилер мечтал о том, чтобы у него была такая клиентка. Глупые мечты дилеров. Почему? Потому что наркоманки эти сделают все за наркотики, а им уж очень нравится идея, чтобы такая девушка сделала все за наркотики. Граффад дает ей руку, поднимает ее, проводит в дом. Не бережно, просто твердо.
- И чем обязан столь раннему визиту, Фиритае?
Да на самом деле он и сам догадывается, зачем она пришла. Вряд ли чтобы узнать как у него дела или рассказать как дела у нее. Ни ему, ни ей не было интересно как дела друг у друга. Вряд ли она пришла, чтобы показать ему свой наряд. Хотя кто знает этих взбалмошных моделей. одна вон так доигралась. Марика Салливэн, которая на каждом повороте кричала о своей любви к подруге. А после смерти подруги и вовсе пропала. И эта доиграется. И не спасет ее ни красивое лицо, ни модельная фигура. У похожих всегда похожие судьбы. Но это не его дело. Он знает, что она пришла за очередной дозой. Это видно по бледной коже, по синякам под глазами, по дрожащим рукам. По тому, как она нервно выворачивает свои суставы. Он видел так много людей с ломкой и выполнял для них роль ангела, хотя на самом деле демона. Поэтому он легко отличал ломку от просто плохого самочувствия. Так что он прекрасно понимает, что пришла она сюда за дозой. А у него, как у Дилера всегда есть в запасе. И никакого соблазна. Дилеры – наименее подвержены употреблению наркотиков.
- Дай-ка угадаю? Как обычно?
Он протягивает ей стакан молока. Молоко помогает. Он знает.

 Отправлено: 06.08.10 12:48. Заголовок: Она пожалела, что от..

Она пожалела, что отпустила таксиста. Пусть бы он приставал и хорохорился, но, черт возьми, он отвез бы ее куда-нибудь еще, и отвез моментально, вот прямо сейчас! Поднял бы ее, твердил бы что-то про свой журнальчик и вел к машине, а она бы шла и злилась, что не может вспомнить о каком именно журнале идет речь.
Сколько там этих журнальчиков, где она полуобнаженная и вызывающая? Без шубы, то есть?..
А он бы сжимал ее руки и не верил своему счастью, что тут не только посмотреть, но и потрогать можно, да и не глянцевую страницу, а вот самую что ни на есть настоящую! Но, главное, он отвез бы ее в какой-нибудь грязный закоулок, где дозу она бы себе нашла, пусть отвратительную, но да какая разница-то теперь, когда этот чертов Граффад отсутствует! Где его могут носить черти с утра пораньше, когда ей так…нужно?..
Граффада не было. Как, впрочем, и водителя, который бы причитал и щупал, неоднократно вздувая свою грудь, чтобы она обратила внимание, насколько он мускулист.
Зато была сигара, что дымилась и изрядно раздражала своим этим дымом, и раздражала настолько, что она едва ли не пустила скупую слезу, хотя ей вроде как нужно топать ногами и рыдать навзрыд, подтверждая все эти доводы о моделях! И она бы топала, сбивая ноги в кровь, лишь бы вернулся Граффад, или хотя бы этот малахольный водитель!..
Никого. Одна только сигара и шуба, хотя таксист говорил, что без шубы лучше.
Сигара, впрочем, противно зашипела, когда встретилась с холодным полом, и вкручиваться туда никак не хотела, хотя ее мяли и давили, а потом и вовсе пообещали, что курить больше не будут, если вернется чертов Граффад. Сигара пошипела еще немного ради приличия и вкрутилась, разомлев от неправдоподобного обещания.
Она же захохотала звонко, приметив протянутую мужскую руку, и даже попыталась закинуть ногу за ногу, да только ничего у нее не вышло, все-таки сидит на полу, а рядом эта проклятая скрученная сигара! И как-то моментально поднялось настроение, а потом рухнуло вновь, неумело шмякнувшись животом обо что-то твердое, и она сцепила зубы, дабы ее не вывернуло наизнанку, когда новоявленный Граффад резко поднял ее непослушное тело и повел его зачем-то в дом.
На кой черт ей в дом, если ей нужно прямо здесь и сейчас?..
- Теплый. Какой же ты теплый...
Было холодно даже в шубе. Ее сводило от накатившего холода, знобило и трясло, а она держалась за теплую ладонь и думала, что он издевается, как издевался тот водитель, которому без шубы было лучше!.. А ей было плохо. Так плохо, что заплетались ноги и вовсе ее не слушались, а она лишь стояла, облокотившись на какой-то стол, выворачивала суставы и дрожала от предвкушения.
Зачем, зачем было заходить в этот дом?!
- Да! Да, черт тебя побери, как обычно! Дай же мне эту гребаную дозу, слышишь?!
Она шипит и закидывает голову назад, чтобы немного отдышаться, а после снова захохотать и едва не сбить стакан, что услужливо протягивал ей Кай. Стакан был холодный – и она едва не выронила его от накатившей волны озноба, но все же нервно сжимала двумя руками и жадно пила с таким смаком, что впору было завидовать.
И стекало по подбородку, и большие глотки застревали в горле, и раздирало от кашля, но ничего не было вкуснее в тот самый момент!..
А потом молоко закончилось.
Она пришла в себя и поджала губы от раздражения, долго смотрела на пустой стакан, а потом яростно разбила его об пол, потому что решила, что он все-таки издевается над ней, стоит просто и наблюдает, как она выворачивается наизнанку, эдакое представление для богатых мальчиков!
Ее затмило раздражением, и раздражало теперь все, даже собственные руки, которые никак не могли найти себе подходящего места, и ей нужно было выплеснуть его, чтобы «раз и готово», оттого бьет кулаком о стол и хрипит рассержено:
- Ядрена мать, Граффад!..
Пальцы мигом наливаются пульсирующей болью, но она не замечает, пытается только оглядеться и найти какой-нибудь диван, чтобы сесть, поджать под себя ноги, закутаться в шубу и бессмысленно качаться со стороны в сторону.
Нашла, села и закуталась. Схватила Кая за руку.
Держит крепко, впиваясь мертвой хваткой, кусает губы и не знает что сказать, потому что готова опуститься до мольбы, да и опустилась-то ведь! Стала примитивной и вязкой, как то самое молоко. Такой ее видел только, пожалуй, один Граффад.
Она подумала, что Прада наверняка бы грохнулась в обморок от счастья, завидев ее такой…унизительной. Подумала – и усмехнулась.
- Пожалуйста, Кай. Я… я очень тебя прошу. Пожалуйста.

 Отправлено: 06.08.10 18:07. Заголовок: Наркодилером Граффад..

Наркодилером Граффад стал не от хорошей жизни. Он учился в на факультете рекламы, он учился на том факультете, откуда обычно выходят креативные директора. Но он тогда уже знал, что это было не его. У него серьезная болезнь, раздвоение личности это было не было шуткой. Его бросало из крайности в крайность. Так уж вышло, что был он очень талантливым молодым человеком. Он прекрасно танцует, но увидеть его танцующим просто невозможно. Даже Итна не знала, что он отлично танцует. Когда она пыталась тащить его на какой-то танцпол с воплями, что это ее любимая песня (к слову, каждая вторая песня была у нее в статусе любимых), он просто говорил, что не любит и не умеет танцевать и стоял где-то в углу со стаканом виски. Он отказался от того, чтобы продолжать свое обучение в институте и работать по той профессии, которую ему дали. ОН сразу же отказался от этого. Но деньги как-то зарабатывать было нужно. и он выбрал вот такой легкий путь. Достаточно легкий путь. Легкие деньги. Поэтому он стал наркодилером. Это сейчас он уже как будто бы ушел в тень, потому что у него стали появляться другие интересы. благодаря истеричной Торрес, к слову. Она всегда казалась ему фотогеничной очень, он даже купил профессиональный фотоаппарат, чтобы фотографировать ее. А потом смотрел все фото, которые снимал. И решил попытаться заняться чем-то, связанным с фотографиями. Поэтому он уже не так много народу знает, кому нужны наркотики, потому что раньше он знал буквально каждого. Теперь у него просто оставались постоянные клиенты. Кощунственно и смешно. Но вот одна из его постоянных клиенток сейчас в его доме жадно пьет молоко.
Леон не стал бы наркодилером. А Кай спокойный. Поэтому он смотрит спокойно, как она пьет молоко. Странно. Наркоманы часто не знали, что может им помочь хотя бы на одну секунду и мыслили только о наркотиках. А дилеры знали. Дилеры знают о наркотиках куда больше, чем сами наркоманы. Она разбивает стакан. Он морщится от резкого звука разбивающегося стекла. Он босиком, он просто переступает через осколки.
- Дыши глубоко.
Усмехается он, делая шаг в сторону сейфа, в котором хранятся наркотики. Большее отвращение вызывают наркоманы, как ни странно, именно у дилеров. Потому что именно такие как Кай видят таких как она в том состоянии, в котором она сейчас находится. Таких красивых девушек, как она, меньше всего хочется видеть сломленными, а Кай почему-то часто видел ее поломанной. Поэтому и сейчас усмехается. Он совсем не хочет издеваться над ней, он видит, что ей правда больно. Она ведь пришла сюда для того, чтобы он ей помог. Он не обращает внимание на все ее эти «выступления». И хуже видел. хуже, когда к тебе приходит хорошая девочка с голубыми глазами и нежной улыбкой вроде Скарлетт Джордан и ползает у тебя в ногах и ругается и рыдает. Вот это хуже. А Фиритае он никогда не видел хорошей девочкой. Поэтому все эти ее выкрутасы его совсем не пугали. Он хватает его за руку и в эту секунду он замирает. Глаза у него еще минуту назад были холодными и ледяными как у истинного Кая. А сейчас в них появляется какой-то огонек. Леон. Леон требует немедленно схватить ее за хрупкие плечи, встряхнуть хорошенько и провести с ней беседу разъяснительную. Которая, конечно же, ей не поможет, потому что в том случае, если он не даст ей дозу, она просто пойдет по другим дилерам и это все неизвестно, чем может закончиться. Встряхнуть, каким-то образом заставить ее прекратить портить свою жизнь. у нее ведь глаза большие и она очень красивая. Она еще может справиться со всем. У нее ведь еще есть шанс. в глазах в ее это можно прочесть, как бы она ни отрицала, но шанс есть у каждого. Вызвать скорую помощь, чтобы ее быстро вывели из состояния ломки. Хотя бы что-то сделать для того, чтобы спасти ее, для того, чтобы помочь ей. мысли ко скоростью падающей звезды, когда она так крепко держит его за руку. поломанная.
Он вырывает руку и крепко сдавливает свою голову, свои виски. Потому что нельзя позволять этим мыслям закрадываться в голову. Нельзя, нельзя. ей плохо, а он стоит рядом и так сильно сдавливает виски, словно в тиски. Быстро идет к сейфу, с почти закрытыми глазами, достает оттуда вожделенную для нее дозу, так же быстро возвращается, все так же сдавливает себе виски одной рукой. Он не выбрал попытаться спасти ее, он подавил в себе Леона. Швыряет ей ее дозу. Да не выпендривается он. просто он к ней в принципе неплохо относится совсем. Она кажется ему не такой плохой, как ей бы хотелось казаться, наверное. она живет в этом мире с вызовом, да. Но она ведь была очень красивая. Не хотелось, чтобы у нее начали выпадать волосы, крошиться зубы и чтобы она растеряла все то, что есть у нее. Кай садится напротив нее.
- Не мне читать тебе нотации. Но время слишком ранее и смотри не переборщи. Однажды ты умрешь, возможно на пороге моего дома. Потому что ты ведь вряд ли остановишься. Ты просто предупреждай в следующий раз. Мало ли я был бы не один. Был бы с девушкой. И у меня были бы проблемы из-за тебя. Сигарету?
Сам закуривает и протягивает сигарету ей.

 Отправлено: 08.08.10 16:29. Заголовок: Ноги были очень длин..

Ноги были очень длинными и под шубу никак не хотели помещаться. А она все пыталась закрутиться как можно сильнее, чтобы согреться и с тоской вспоминать о его теплой ладони. Ее трясло и никак не отпускало, а Граффад все стоял и даже сжимал свои виски пальцами, будто это его выворачивало наизнанку. Будто это у него длинные худые ноги, что никак не помещаются под шубу.
Она никогда не обращала на него внимания, а сейчас зацепилась за волчьи глаза и вяло усмехнулась. Оказывается, он красив. Оказывается, у него есть грация и некое великолепие, пусть даже спрятанное в спортивных штанах. Оказывается, он не высокопарный дилер, которому нравится чувствовать свое превосходство.
Вот как бывает!..
Руки отказывались слушаться, никак не хотели поправлять спутанные волосы и просто лежать на коленях. Они сновали по кругу, зачем-то пощупали диван, погладили шубу – сперва по шерсти, потом против – а после вовсе вцепились друг в друга, раздирая кожу до крови.
Вспышка.
Глаза мигом загорелись, стало невыносимо жарко и тяжело дышать, тело налилось свинцом, а разум пропал и рассеялся, бился только где-то в венах оглушающими ударами: «Возьми! Возьми, возьми, возьми!»
На столе небрежно лежал прозрачный пакет.
Кокаин.
Она неловко дернулась и подалась вперед, забыв напрочь про налитое свинцом тело и непослушные руки, ибо те уже открывали пакет и выстраивали белоснежную дорожку. Пальцы дрожали – и она порой подносила их к пухлым губам, словно тем самым что-то изменится. А потом стала искать хоть какую-нибудь денежную купюру и никак не могла ничего найти.
- Черт! Черт, черт, черт!
Находит – и чуть не плачет от счастья. Ловко скручивает и с нетерпением вдыхает через нос, блаженно прикрыв глаза. Она давно бы начала колоться, да только вот идеальное тело – это ее деньги.
Деньги на наркотики.
Жарко, душно и невыносимо. Учащенный пульс и сбивчивое дыхание. Расширенные зрачки и широкая улыбка.
- С девушкой? Проблемы из-за меня? – она лениво откидывает голову назад и звонко хохочет. – Эй, да ты, кажись, не уважаешь журналистов. У меня есть невеста. Я, можно сказать, нетрадиционной ориентации.
Можно сказать, что она нетрадиционной ориентации, черт побери! Какая же это ориентация, когда тянет только к белому порошку, когда он – жизнь, свет, тьма, бог и дьявол, и что, что там еще?!
Она поднимается, чтобы скинуть с себя шубу, и показательно достает сигару, мол, вот, что нужно курить, а не эти жалкие сигареты, одна из которых дымиться у тебя во рту. Сигареты она ненавидела. А вот сигары – это святое. И черт с ним, с тем обещанием, какое ей до него теперь дело, когда пульс, дыхание и зрачки, когда свет, тьма, бог и дьявол – и все-таки что там еще?..
Затягивается, закидывает ногу на ногу и вновь хохочет, думает, как это глупо наставлять ее на путь истинный, она ведь не законченная наркоманка, а так, балуется! Следовательно, в отличие от этих законченных наркоманов, сможет бросить в любой момент, стоит ей только захотеть, а она пока ничего такого не хочет!..
Если бы Рита узнала, то наверняка бы просила ее завязать. Бросалась бы изысканными фразочками, мол, ради меня, то да се, верила бы всем ее обещаниям и облегченно вздыхала. А она бы никогда не променяла наркотики на Риту.
Это ведь жизнь, свет, тьма, бог и дьявол, какая уж тут Рита?..
Хотя одним утром ей все это надоело. Она махала метлой, думала свои философские думы и додумалась до того, что наркотики – это тоже скучно. Впрочем, философских дум надолго не хватило.
Сигара прыгает из одного уголка губ в другой, потом вовсе отправляется в ближайшую пепельницу, а она обреченно становится на колени перед Каем и доверительно заглядывает в глаза. Кусает губы и теребит его ладонь, словно не решаясь признаться в своей беспомощности. Он должен понять, что ей нужна его помощь. Он наверняка поймет.
Молчит несколько минут. А затем решается:
- Мне нужно… – пауза. – Мне нужно что-нибудь сильнее кокаина, черт возьми! Намного сильнее.
И она хохочет. Немного хрипло, но с примесью сумасшествия. Она бесноватая.
И этим все сказано.

 Отправлено: 09.08.10 18:44. Заголовок: Спокойно так следит ..

Спокойно так следит за всеми ее манипуляциями, когда она не может найти никаких сподручных средств, чтобы отправить белый порошок в свой очаровательный носик. Не пытается ей помочь, просто спокойно следит своими волчьими глазами. Она и так не была стеснительной, поэтому вряд ли его взгляд бы как-то смутил ее. тем более в тот момент, когда у нее были свои дела. У Кая вообще особенности лица такие, что, кажется, что оно всегда непроницаемое. Или же на самом деле это все его не волнует? Не волнует, если быть честным. Кая Граффада не волнует то, что она губит свою жизнь. Леона волнует. Но Кай сильнее и он может подавить в себе это все. Он волчьими глазами жадно следит за всеми ее манипуляциями. Почему жадно? Потому что она красивая. Потому что ей совсем не идет то, что она делает, ей совсем не идет кокаин. Итне кокаин бы пошел куда больше. Потому что как ни крути, но у Фиритае лицо было ангельским. У нее большие глаза, пухлые губы, лицо не острое, а больше мягкое. Она старается быть острой. Он наблюдает за ней внимательно. как она закидывает голову, как хрипло смеется. Как, по его мнению, выбирает совсем не свою роль. Поэтому это зрелище и завораживает. Всегда ведь завораживает сочетание не сочетаемого. Если бы он увидел Итну и ее подружку Бредшоу за вот таким сосредоточенным занюхиванием белого порошка, то ему, наверное, бы просто стало противно. Он бы не удивился и ему бы просто стало противно, что они выбрали то, что от них все ждали. А наблюдать за Фиритае вдвойне интереснее, потому что он лично видит ее совсем в другом образе. И в этот образ не вписывается дорожка кокаина. Она слишком для этого красива. можно быть слишком красивой для кокаина, да. Это тогда, когда ты не должна потерять свою красоту. А она ведь потеряет. Поэтому и возникает почти непреодолимое желание сфотографировать ее такой.
- От таких, как ты обычно бывают проблемы с девушками. открою тебе секрет. Девушкам все равно какой ты там ориентации. Просто от таких, как ты бывают проблемы.
Он даже улыбается на один бок. Когда он говорит «моя девушка», у него в голове еще до сих пор стоит только одно лицо, а на языке вертится только одно имя. И поэтому, когда он думает о том, что он мог бы быть не один, то перед глазами все равно стоит Итна. А тут уж ей точно было бы все равно на то, что пишут в газетах про Фиритае и на то, какая ориентация у той. Умом он понимает, что не все девушки были такими как Этна. Но разве сердцу прикажешь мыслить куда-то в другую сторону? Сердце все равно думает о ней, сердце все равно еще считает ее своей. Сердце Леона. И это сердце прекрасно понимает, что в случае появления Фиритае в тот момент, когда Кай был с Этной, проблемы были бы не только у Кая, но и у Фиритае и у самой Итны. И именно это вызывает у него улыбку. Даже не ухмылку, а улыбку.
Она девушка, от которой можно получить эстетическое наслаждение. От того, как она курит сигары, от того, как она скидывает свою шубу. Длинные ноги. взъерошенные волосы, платье. Все это дает стойкое ощущение, что она спала, встала, накинула на себя шубу и приехала прямо к его дому. И это было так интимно, поэтому так красиво. Граффад проводит подушечками пальцев по своим вискам. А она как раз в этот момент оказывается прямо перед ним на коленях. И он сжимает ее руку, теребящую его руку. и снова непреодолимое желание ее встряхнуть. Она молчит, он тоже молчит. У нее в глазах видно, что она сейчас будет просить у него помощи. а он готов дать ей помощь. Но прекрасно понимает головой, что она не скажет ему, чтобы он спас ее от зависимости. Она говорит, она заглядывает ему в глаза и он тоже молчит. Просто смотрит на нее, как будто бы изучает ее лицо. берет ее ладонь, сжимает ее еще крепче. Пальцы у нее тоненькие совсем. Она сама по себе такая тоненькая. И он рушит ее жизнь. она рушит ее сама, конечно, он не играет большой роли в ее жизни. Но он ведь помогает ей рушить ее. она делает выбор, а он этот выбор поддерживает. Он ведь дилер, всего лишь дилер этой красивой девушки. Он не имеет никакого права указывать ей. читать нотации. Он просто подносит ее маленькую руку к своим губам. Не целует, это было бы слишком интимно. Просто пальцы ее горячие, кончики ее пальцев горячие. Сама ладонь холодная.
- У тебя, возможно, температура.
Как будто отрезает он, резко выпускает из своей руки ее тонкие пальцы. Слишком резко, как будто бы разрывая этот контакт. Между дилером и красивой девушкой, которая губит свою жизнь. встает, медленно, как-то слишком даже медленно направляется к сейфу, из которого только недавно достал ей кокаин. Не мешкает, но делает все почему-то очень медленно. Как будто бы рассчитывает на то, что она сейчас крикнет ему, чтобы он остановился, что это было секундное желание. Но ведь следовало ожидать именно того, что она однажды сочтет кокаин для себя слишком тесно. Всем наркоманам рано или поздно становится тесно в кокаине.
- Поэтому осторожнее. Можешь сделать себе хуже. Желательно не у меня дома. Сама понимаешь. Если с тобой что-то случится, то спрос будет с меня.
вкладывает мягко ей в руку то, что она просила. Говорит циничные вещи, но так мягко вкладывает ей в руку то, о чем она просила.

 Отправлено: 26.08.10 00:31. Заголовок: Кажется, она даже ды..

Кажется, она даже дышать перестала. Невидимая рука сжала горло, заставляя вытянуться в струну и распахнуть глаза еще шире, чтобы смотреть и злиться, не в силах выдавить ни слова. Наверное, это называется «перехватило дух».
А он лишь поднес ее ладонь к своим губам. Обжег ледяным дыханием и отбросил в сторону, отчего она должна была вспыхнуть и захохотать, сказать что-нибудь колкое да – обязательное условие – подняться, наконец, с колен. Ничего она не поднялась. Что уж говорить о колкостях. Повернула только вслед за ним голову и тихо хмыкнула.
Чертов Граффад.
Она откидывается назад, упираясь спиной в кофейный столик, да вытягивает свои длинные ноги, худые и бледные. Не глядя находит пепельницу и достает оттуда свою недавнюю сигару, чтобы с жалким остервенением зажать ее меж зубов да сидеть дальше. Прямо так: с затушенной сигарой рассматривая потолок.
Ничего. Сейчас все пройдет. Сейчас она вспомнит, что серьезные отношения – это уныло и скучно, и все обязательно пройдет. Просто у нее…давно никого не было. Одни показы, наркотики да мягкие губы так называемой невесты под вспышками фотокамер. А, может, и был кто, да она забыла. Все-таки наркотики – это вся ее жизнь, а там уже не до «было или не было».
Главное, чтобы чертов Граффад больше не напоминал ей этого недоделанного политика. Да, именно так. Самоуверенный недоделанный сын политика.
- А ты, значит, переживаешь за свою любовь? Мол, одна моя жалкая персона смогла бы разбить твое счастье? - сигара дернулась в сторону и едва не упала, когда она, зажмурившись от удовольствия, звонко захохотала. – Ты можешь верить в эту ересь и твердить, что дышать там без кого-то не можешь; да только вот, что я скажу тебе - все это полное дерьмо.
Ей нравится так сидеть. Разглядывать потолок, теребить затушенную сигару, жмуриться и хохотать, но главное: знать, что все прошло, а серьезные отношения – это уныло и скучно.
Она неосознанно дернулась в сторону, когда Кай вложил ей в руку очередную дозу, и долго еще не могла понять, что это и откуда. Даже вскочила на ноги и стала мерить комнату своими шагами, громко постукивая каблуками по полу. Потом сняла обувь и мерила уже босиком, бережно рассматривая принесенный пакетик.
Он не уставал напоминать о ее возможной гибели, переживал за свою безопасность да и вообще становился очень уж серьезным, что крайне забавляло. Каждый раз она не обращала на его слова никакого внимания, предпочитая втягивать в себя очередную дозу, но…не сейчас, когда веселые глаза, босые ноги и заветный порошок в руках.
А, может, просто еще не все прошло?..
Ничего. Сейчас все пройдет.
Окончательно.
Она забирается на диван, чтобы и его обмерить шагами. А еще чтобы оказаться выше Кая на целую голову, и семенить где-то у него за спиной, нервозно кусая губы. Мысленно твердить, что все прошло. Сдерживать свой смех. И ждать…ждать подходящего момента.
- Боишься объяснений? Ну… Если вдруг действительно что случится, скажешь, что у меня сегодня праздник.
Нет, она не хохочет по обыкновению. Она стоит у него за спиной, опираясь локтем о его плечо, и давит в себе смех за широкой улыбкой. Хорошо, что он не видит, а то наверняка бы решил, что с нее достаточно.
- Как думаешь, стал бы кто спрашивать, что за праздник у меня сегодня? Впрочем, люди в наши дни ужасно любопытные. Ты же знаешь, что им ответить, Граффад?
Странно. В ладошке хрустит судорожно сжатый пакетик, но она даже не смотрит в его сторону. Она наслаждается затянувшейся паузой, тянет время и кусает растянутые губы. Все-таки так стоять ей нравится намного больше, чем сидеть на полу с потухшей сигарой и рассматривать потолок.
Так интереснее. Так нескучно.
Рука, что безмятежно покоилась на плече за миг до этого, теперь обняла за шею да прижала к себе крепче, чтобы можно было дотянуться губами до самого уха:
- Ты скажешь, что это самый лучший праздник в моей жизни. Похороны.
Она засмеялась. Не захохотала, а именно рассмеялась, сочно и от души, да так, что задрожали пальцы. То они впивались в прозрачный пакет со всей силы, то едва держали, подхватывая в тот самый момент, когда он готов был выскользнуть из рук и упасть к граффадским ногам.
Он все же упал – и она замолчала.

 Отправлено: 26.08.10 23:14. Заголовок: - Тебя не должно вол..

- Тебя не должно волновать переживаю я за свою любовь или нет. И я не думаю, что твоя персона смогла бы разбить мое счастье. Проблемы от тебя могут быть, да. Но разрушить.. вряд ли.
Отрезает Граффад и пристально смотрит на нее. Она чертовски много на себя берет. Представить на секунду, что его счастье и его любовь это Этна Торрес. Если быть честным, то в последнее время он думает о ней даже слишком часто, поэтому ему пока трудно представить кого-то на ее месте, кроме нее самой. Так что. смогла бы красотка Рендре разрушить его отношения с Итной? Ха, черта с два. Даже не смотря на ее красивые губы, выразительные глаза и стройную фигуру с бесконечными ногами. Этна бы влетела, топала бы ногами, орала бы, но впрочем это всегда было ее обычным состоянием. Она ревновала его даже к звонкам от Оса и один раз не разговаривала с ним весь день, надувшись. Лежала на диване, завернувшись в плед, ела шоколадные конфеты и на все его вопросы только фыркала. Он после тщетных попыток узнать, чем же он провинился, начал заниматься своими делами, стараясь на обращать внимание на то, как забавно она надула губы и как испачкала шоколадными крошками его ковер. Потом она все же сменила гнев на милость и заявила ему, что он «этого своего Оскара обожает куда больше, чем ее». и что у нее уже закрадываются мысли, что он просто прикрывается отношениями с ней. он тогда хохотал полвечера. Над тем, что ей в голову приходят глупые мысли и на то, что они не признаются друг другу в любви, заменяя это словами «обожаю» или «я тебя хочу». и как это нелепо звучит в ссорах. Разве можно было разрушить счастье с такой девушкой как Этна просто тем, что утром она бы застала в доме Кая красотку модель? Нет. Этна совсем не такая дурочка. проблемы у него были бы. Она бы, наверное, швырялась бы в него пепельницами, вылила бы ему на голову бутылку холодной воды, ударила бы его кулаком под дых, а потом успокоилась бы. Какой бы красивой ни была Фиритае. Больше он в ней ничего не видел. По крайней мере для себя.
- Разочарую тебя. Дышать я не могу только без воздуха. А вот твои рьяные отрицания всех чувств и эти наркотики наводят на мысли, что тебе бы очень хотелось, чтобы кто-то не мог без тебя дышать. или же самой не дышать.
ухмыляется Граффад. Старается казаться циничной. Старается казаться самостоятельной и той, которой по жизни только и нужны, что наркотики. И он часто ей подыгрывал или просто не обращал внимание на то, как она цинична. Сам порой был циником и не лез в ее жизнь и уж тем более не лез в ее суждения. Что случилось сегодня? может быть, у него просто неудачное настроение? Может быть ему не нравится то, как она цокает каблуками по его дому. Все те, кто хотя бы немного его знал, знал, что у него от звука цокающих каблуков по его паркету, начинала раскалываться голова. Но ведь таким как Фиритае не был писан закон. Поэтому он никогда не говорил ей о том, что каждый ее шаг отдается у него в висках. Или ему просто хочется, чтобы она встряхнулась. Вряд ли, конечно, он будет тем человеком, который сможет что-то сделать, чтобы она хоть на минуту задумалась. но ее чертовы каблуки выводят его из себя.
он даже глаза прикрывает и просто слушает этот отвратительный звук, когда он, наконец, прекращается. Открывает глаза и не видит ее перед собой. она касается его плеча и он просто слушает то, что она говорит. Заливается смехом, снова говорит. Он как будто бы напрягается внутренне. Он был очень сложным человеком и он не позволял почти никому нарушать его личное пространство. Кай в нем был брезгливым. А Леон просто не позволял до себя дотрагиваться. Кай просто молчит. И из оцепенения его выводит пакетик, который оказывается около его ног. Слишком резко. Он резко разворачивается и хватает за талию модель. Резким движением снимает ее со своего дивана. Это не вызывает у него никаких затруднений, она весит едва ли больше, чем ребенок. И кости у нее уже съедены наркотиками, так что того и гляди сломаются. У него волчьи глаза загораются. Он с силой сдавливает ее худые плечи.
- Если ты собралась умирать, то давай. Иди за дверь. Поднимай свою дозу и иди за дверь. Отсчитай двадцать шагов от моего дома и умирай, к чертям. Или я выкину тебя сам. перед смертью подумай о ком-то, кроме себя.
Его раздражают ее шутки, его раздражает ее поведение и то, что она думает, что ей все дозволено. Ему не нравится ее смех, не нравится блеск в ее глазах, которые кричат о том, что доза, что лежит сейчас у них в ногах – может оказаться критически лишней. И на самом деле ведь не так противно, что ее труп окажется у него дома. Это его волнует куда меньше, чем..
- Если ты останешься у меня дома и у тебя будет передозировка, то это будет лучше для тебя. Потому что я успею набрать телефон скорой и тебя откачают. И ты снова будешь убиваться, снова будешь убивать себя. до того момента, пока кто-то не отпустит тебя на улицу, где тебя не успеют спасти. Но я не хочу тебя спасать. Не хочу звонить в скорую, если у тебя будет передозировка. Не хочу, чтобы твое существование меня волновало, - он останавливается, отпускает ее плечи, чтобы словно перевести дух. Чтобы успокоить свои глаза. – Только вот совет мой тебе. Влюбись сначала. А потом сожжешь умирать. Иначе тебе потом будет обидно.
Он уже не держит ее за плечи и уже успокаивается, поэтому последние слова произносит даже с долей улыбки. Когда садится в кресло.

 Отправлено: 05.09.10 18:16. Заголовок: Изрядно помятый, он ..

Изрядно помятый, он небрежно лежит на полу и приковывает взгляд, призывает и, кажись, даже усмехается где-то там, в граффадских ногах, будто видит насквозь своими рассыпчатыми глазами белого порошка.
Иди сюда. Я здесь, я рядом и я – это единственное, что тебе действительно нужно. Ты пришла только за мной, ты мечтала только обо мне и едва не резала себе вены, лишь бы держать меня в своих руках и наслаждаться. Знаешь же: у тебя нет никого, кроме меня. Никого.
Подними меня.
Ее пронимает дрожь, бьет по рукам и ломит запястья – до того ей охота все бросить, упасть разом на колени, взвыть от пронзающей боли и схватить его, этот маленький прозрачный пакетик. А потом сжать в кулаке и рассмеяться, ведь теперь он с ней, он рядом, значит, не сможет больше никуда от нее убежать.
Например, к граффадским ногам.
Тело дернулось в сторону так резко, будто некто замахнулся плетью и ударил по лодыжкам - и ее тотчас же сморило от бессилия. Она бы упала, взвыла, схватила и рассмеялась – все точно по расписанию и по плану, если бы не мужские руки на талии и уплывающий пол под ногами.
Зачем? Зачем?!
Она бы сейчас была не одна, она бы сейчас держала этот прозрачный пакет в своих излишне худых пальцах!.. Она бы!..
Зачем?!
Безуспешная попытка вырваться, а потом еще одна и еще, пока, наконец, она не поднимает обезумевшие глаза на того, кто безжалостно мял ее плечи и что-то раздраженно пытался разъяснить. Она смотрела и не понимала, кто он такой.
А он даже встряхнул ее, что ли, отчего голова неприятно колыхнулась и шею свело, а после отпустил и уселся где-то неподалеку. Какое-то время она послушно стояла, однако уплывающий пол взял свое - глухой звук, ноющие колени и ее недоуменное выражение лица.
Кто он такой?!
Он давно сидит в кресле, а до нее только начал доходить смысл его слов. Такой мужественный, красивый и деловой, он, небось, смотрит на нее с нескрываемым презрением, потому как она обычная наркоманка, падаль и гниль, что стоит сейчас на четвереньках, не в силах подняться на ноги.
Ползи ко мне. Я ведь рядом. Ты и я – вместе мы покажем, чего стоим, вместе мы свернем горы, вкусим жизнь и победим скуку. Ты только подними меня, слышишь?
Ползи.
И она тянет, вытягивает до хруста костей руку, чтобы, наконец, схватить упавший пакет и сжать судорожно в кулак. А потом выдохнуть облегченно.
Все хорошо. Все закончилось.
Она бы втерла его в десны в тот же миг, когда притянула к себе, если бы где-то там, глубоко в сознании, сказанные слова не обрели смысл и не ударили куда-то в висок. Этот человек, Кай Граффад, говорил ей про смерть, передозировку и еще почему-то про любовь. Но все померкло, едва она вспомнила…
За дверь, черт возьми! Подожди за дверью, пока мы с твоей мамой обсудим некоторые вопросы, хорошо? Пошла давай уже, мелкая шавка! Бог ты ж мой, эта проститутка опять выставила своего ребенка за дверь, ты же погляди!..
Она все-таки встала и начала собираться. Долго одевала босоножки, ибо тряслись руки и перед глазами плыло, долго искала свою затушенную сигарету, а когда нашла, то попросту разломала ее надвое. Потом вертела так и эдак свою шубу, спрятала в один из карманов дозу – и лишь после посмотрела на Граффада.
Он мог сказать ей «проваливай» или даже «выметайся», мог наорать на нее и даже бить по щекам; в любом случае она бы лишь отмахнулась рукой, прикурила бы и заявила, что он отчего-то не в духе. Но он сказал «иди за дверь». Как собаке. Как… мать.
- Мне скучно, Граффад. Именно поэтому ты теперь относишь меня к никчемным наркоманам. А не потому, что меня никто не любит. Черта с два. Это все скучно, Граффад. Это все просто скучно.
Иди за дверь.
Это рефлекс, это привычка прошлого, это… черт знает что это! Она даже захохотала: шубу видите ли как-то не так одела, как ее положено носить. Переодела – и захохотала еще раз. Неправильно как-то захохотала. Низко, хрипло и немного злобно.
- И да. Перед смертью, говорят, жизнь проносится перед глазами. Тут уж, захочешь или нет, а о ком-нибудь да подумаешь.
Пошли со мной. Быстрее, быстрее!.. Пошли же со мной. Вместе. За дверь.
- Проводи хоть меня, Граффад. Или побрезгуешь?