Отправлено: 29.08.23 01:08. Заголовок: Элитная высотка с квартирами элиты города

все квартиры в этом доме - огромные.
верхние этажи - пентхаусы.
https://d2p0bx8wfdkjkb.cloudfront.net/static/properties/GDK1JSWDF9/XE2YOMQS77/5u8vaKWW5k/2.1.jpg

 Отправлено: 29.08.23 02:06. Заголовок: Он уже привык страда..

Он уже привык страдать по утраченным возможностям с Келли. Привык страдать по утраченной Келли. Она ему казалась путеводной звездой, девушкой, что могла бы дать ему самое настоящее безумное счастье. Возможно, как мазохист, он просто привык думать, что его идеальная женщина теперь мертва. Теперь он идеальную не встретит, потому что однажды потерял и не защитил. Ему Пейдж сказала, хмыкнув, что ему бы надо быть поумнее. Пейдж была его дерзкой приятельницей. Он лишь отмахнулся, но…
Был бы умнее, то задумался бы о том, почему сердце его так противно сжалось, когда он увидел такую потерянную и забившуюся в угол Арию. Но это Рауль. Смекалкой он не отличается. Ромео бы спросил, почему вообще Рауль вдруг разволновался, когда из-за девушек с ним такого не было? только с Келли, но там иное. Келли он как-то странно боготворил. Даже пропажа Келли не вонзила кинжалы в сердце Рауля, просто, он, словно огорчился, что потерял свой идеал.
Келли стала его таким комфортным местом. Комфортным от ответственности, как минимум. Наверное, таким же стал Джамар для Арии. Рауль и Ария были похожи. Так бежали от ответственности, что предпочитали вроде как отдавать свои сердца тем, кто не был создан для них. А такие симпатии чем не прикрытие?

С Арией вышло иначе. Как будто бы на него кислоту пролили, когда он увидел, как ей было плохо и одиноко.

А Ария сейчас такая притихшая, что внутри у него все сковывает, да что за подонки могли с ней так поступить? Она же хрупкая. Совсем маленькая и безумно худенькая. Ее от мира всего закрыть хочется. Чтобы она радостно кашу готовила их сыну по утрам. Стоп. Что? Какого хрена?

Она же вечно выводящая из себя стерва. Она же Рауля моделькой викториас сикрет называет. Она же прислала ему фото, когда он снимался для белья, со смеющимися смайликами, что ему побрили грудь и живот. Она же сучка, что его доводит.
Но сучка, с которой он забыл о контроле. И которая от него забеременела. И с которой ребенка они оставили. При этом до сих пор выводит его так, что он волком выть готов. И воет. И ругаются они как в последний раз. И бесится Рауль, когда Ульель ему вроде как намекает, что больно много эмоций у него вызывает Ария.

А она говорит, что хочет на руки. Внизу его живота затягивается узел, когда он подхватывает ее, невесомую. Он ощущает ее холодный носик в изгибе между шеей и плечом и ее горячее дыхание на контрасте.
Ему хочется заставить ее сказать, кто с ней это сотворил. Устроить потасовку, скандал, защитить. Но она в его руках такая… беззащитная. Льнет доверчиво. Рауль, наверное, впервые думает о том, что надо прислушаться не к себе. И он прислушивается к ней. впервые в жизни он думает, что ей просто хочется убраться из этого места, а он не имеет никакого права заставлять ее сейчас вновь проходить через личный ад. Он не заставит ее сейчас указывать на тех, кто ее обидел, не вызовет полицию, что было бы логичным, но Рауль все же изучил Арию. Это не о ней.

- Пицца? – поэтому он просто устраивает ее удобнее на своих руках, - точно осталась. Остыла. Но я по дороге закажу новую.

Он просто ее успокаивает. Почему? Подумает потом. Заказывает такси, в такси прижимает к себе, перебирает ее волосы, шепчет, что все будет хорошо. Почему? Подумает потом. В такси же заказывает пиццу с ананасами и ее любимый морс. Почему? Подумает потом. Из такси ее выносит на руках, несет к своей квартире. Почему? Подумает потом. И у дверей берет оставленные курьером пакеты с пиццей и напитками, когда заносит к себе Арию. А почему? Да, мать твою, подумает потом. Вносит ее, ставит на ноги, мягко отправляет в душ, вкладывая в руки белоснежный махровый халат. Он ее в своем халате не видел даже, когда они задорно трахались. Забавно.

Пока она принимает душ, он раскладывает пиццу по столу. Возможно, ей захочется выпить, поэтому он разливает вино по бокалам. Остывшую пиццу выкидывает. Морс тоже выставляет. Странно, но он помнит, что Ария странно мешала вино с морсом.

Когда она выходит уже в его халате, он подговорил весь стол. Меж ними есть неловкость, когда она оказывается рядом с ним. Он протягивает ей бокал. И кусок пиццы.

- Расскажешь, кто больно сделал? или не хочешь? - не хочешь говорить - не нужно, но я ужасно хочу наказать тех, кто тебя огорчил.

 Отправлено: 23.11.23 02:14. Заголовок: В такси она забывает..

В такси она забывается беспокойной, лёгкой дремотой, словно под какими-то транквилизаторами. С в конец размазанной тушью да перепачканными помадой губами потерянно жмётся к такому родному плечу отца своего малыша. Ария - стерва, каких поискать и может за раз вывалить на неподготовленного человека столько дерьма, что тот рискует выпасть в осадок. Рауль же давно привык к её выступлениям и научился вовсе не реагировать на них, ну или разве что с лёгкой усмешкой, мол, угомонись уже, хватит визжать. И обычно они словно соревнуются, кто относится друг к другу циничнее.
Но в тот момент, когда она ощущает себя малость растоптанной и до боли где-то в сердце униженной, он ласково и крепко сжимает её в своих сильных руках. А она доверительно льнёт к нему, как поломанный цветок тянется к своему солнечному, согревающему замерзающие лепестки, свету. Ария, как побитый котёнок, которого швырнули за шкирку, прижимается к Раулю, трётся о него щекой и в этот момент особенно остро понимает не только, что её бьёт озноб из-за насквозь промокшего из-за струи воды, бившей из грязной раковины клубного клозета, но и другое – когда он рядом, она уже ничего не боится. Ей будто море по плечу рядом с ним.
-Давай закажем ещё соус песто? Оливковое масло и маслины. Я поджарю белый сыр и сделаю салат. Плевать, что он не особенно то сочетается с пиццей.
Шепчет негромко, но уже не шелестит едва слышным, надтреснутым голосом. Прикосновения его пальцев к её волосам странным образом успокаивают. Ария терпеть не может, когда трогают её причёску и тут же принимается щетиниться, словно дикая яростная кошка, желающая расцарапать смельчакам нахальные физиономии. Но Рауль…с ним она может препираться сколь угодно, обзывать его последними словами, также слушать много нелестных комплиментов в свой адрес, швыряться в него своими туфлями, мечтая спустить его с лестницы и затащить обратно лишь чтобы смачно выпнуть через окно. И всё же…стоит ему вот так ласково и бережно сгрести её в охапку, как у неё в башке да душонке начинается ступор и словно исчерпан лимит на дразнящую ярость и гадкую злость.
Они оказываются у него дома, и Ария ощущает, как от сердца, наконец, слегка отлегло. Она рассеянно встряхивает россыпью своих ужасно спутанных волос, понемногу приходя в привычное русло да мысленно скрипя зубами, что теперь эти клоки придётся вырезать ножницами, словно грёбанной кошке в период течки, не соображающей ничего. Старается пожать плечами, впрочем, не претендуя на циничность. Не сегодня.
-Я в порядке, Рауль. Ничего неожиданного, в общем-то, не случилось. Я решила искать приключения на свою тощую пятую точку и нашла их. Повезло, что легко отделалась, благодаря тому, что попалась туповатым малолетним девицам, решивших потешить своё жалкое самолюбие, поглумившись над длинноногой красоткой в моём лице. Не собираюсь скромничать. Зачем их наказывать, их уже наказала природа.
Она плавно перетекает в душ, утопая в запахе его геля для души. С обожаемым ею ёлочным новогодним ароматам. Отчего-то не задумывается, почему именно этот запах. Рауль же на дух его не переносил и постоянно язвил, едва она зарывалась носом в этот самый гель в каждом торговом центре, когда-либо попадавшимся на их пути в редкие минуты перемирия.
Встав в неглиже перед запотевшим зеркалом и почти воинственно проведя по стеклу ладонью, чтобы чётко видеть своё отражение с отвратительными синяками, залегшими под глазами – мда, видела бы её сейчас Жизель. Хотя нет, ни к чему сестрёнке узреть Арию в таком плачевном положении, всеми фибрами подающей сигналы бедствия. Посему, она берёт в руки ножницы и избавляет себя от колтунов, почти не чертыхаясь. Наматывает на останки былой роскошной шевелюры полотенце и залезает в уютный предоставленный Раулем его же халат. Ласково проведя по его рукавам и на секунду зарывшись носом в аромат его воротника. Рауль…её проктятие.
Она, как и обещала, принимается за салат, едва Рауль притаскивает из прихожей пакеты – деловито и по-хозяйски из разбирает, зная, где и что находится в его холодильнике лучше его владельца. Ария почти бойко занимается салатом и рада возможности оказаться к Раулю спиной, дабы он не видел, как глаза её всё же предательски вновь увлажнились.
-Спасибо тебе...я так редко тебя благодарю. А ты всегда рядом, когда мне на самом деле это до чёртиков нужно.
Деловито раскладывает по тарелкам салат и горячие куски пиццы с тянущимся сыром. Мягко присаживается на кровать, рядом с Раулем, поджав под себя ножки и поставив поднос с тарелками чуть поодаль. Сама же опирается ладонями о его колени, заглянув ему в глаза немного разбито, но успокоено. Она всё ещё позорно хлюпает носом, как какая-то плакса, но его близость заставляет её ощущать себя в безопасности.
Пусть Ария и натерпелась страху, не в силах отрицать напавший на неё панический испуг, но она умеет радоваться мелочам. Таким, к примеру, что попалась мерзким завистливым девкам под горячую руку, а не стаду похотливых мужиков со стальными кулаками. Хотя, с её разгульным образом жизни да постоянным баловством с запрещёнными препаратами рано или поздно она может нарваться и на таковых. Знаешь лишь, что будет драться, как тигрица, пока от неё или не отвалят или к чёрту не выбьют из тела весь дух. Сдохнет, но не дастся всяким там уродам. Ария не мнит себя невинной маргариткой и не корчит девственницу в обмороке. Смешно, когда в кроватке её родителей мирно посапывает маленький Пит. Но отчего-то ей так не хочется, чтобы Пит, подрастая, сторонился её и вынужден был краснеть за нерадивую маменьку. Только вот разве сумеет Ария стать домашней наседкой, как её матушка? Ведь у той хотя бы есть муженёк под рукой, что на руках носит и пылинки по первому зову сдувать готов.
-Знаешь, мне ужасно досадно, что ты так запал на Келли. Я даже немного ей завидовала, ну ладно, не немного. Хотела бы я, чтобы так сильно ты запал на меня. Не обольщайся, по трезвым глазам тебе, засранцу, ни за что таких соплей наматывать не буду, так что лови момент.
Выпалила, не ожидая сама от себя такого глупого, девичьего порыва. Всегда была женственной, самоуверенной глупенькой стервочкой с задранным носиком да на заоблачных каблуках. Той, что влюбяла в себя, предпочитая сама ни на чьи удочки не попасть. А здесь так позорно облажалась по всем фронтам. Поплыла от отца своего малыша. Она злилась, думала, Рауль последний засранец на земле, с коим ей хотелось бы чего-то большего, чем просто секс да флирт временами. А тут её обуяла такая беззлобная и ужасно грустная зависть к модели с ямочками на щеках и вот этот наитупейший вопрос – чем хуже я. Вроде ноги от ушей и ничуть не короче. Даже длиннее на пару сантиментов. Впрочем, зависть быстро сменилось чисто человеческим состраданием, едва Келли покинула привычную компанию, а, быть может, и сей бренный мир. Мурашки по коже, право. Ария невольно ёжится от этих мыслей.
-И всё же, я никогда не желала ей зла. Мне жаль, что Келли пропала. На её сестёр просто больно смотреть. Это страшно.
Она поднимает бокал с вином и выпивает, не чокаясь. Вроде бы, положено так. В этом плане Ария не желает выглядеть конченой дрянью. Странно запивает излюбленным морсом вино, как только она умеет мешать тут же кофе, колу и зелёный чай. А Рауль ведь даже помнит…

 Отправлено: 24.11.23 01:57. Заголовок: - Они все равно засл..

- Они все равно заслужили наказание, - хмурится Рауль, он не может набить морды малолетним девкам, он подонок, но не такой, однако так все оставить не может, - давай просто им напакостим? – подмигивает и усмехается, - распустим слухи, да что угодно.

То, как в душе льется вода, а там находится Ария, кажется почему-то таким правильным. Как будто бы пути и дороги ведут в одну сторону, к этой несносной стерве, для которой он кладет на остров кухни песто, маслины, масло, белый сыр… все, что она просила заказать. Это может показаться мелочью, но не в плане Рауля. Ария прекрасно знает сама, что он не так уж внимателен к женщинам. Он иногда имена забывал, не то, что их просьбы о заказе. Однажды снял какую-то модельку, что твердила ему о своей аллергии на орехи, рассказывала кучу историй, постоянно на этом акцентировала внимание, он кивал. Какова вероятность того, что он бы притащил ей орехи? Орехи не притащил, но открыл крышу кабриолета и протянул ей пластиковый стаканчик с ореховым ликером. На самом деле, стоит сказать, что внимательным он был к Арии лишь. Например, с легкостью запоминал с кем она флиртовала и трахалась и, когда напилась, а когда нахамила ему. Да Рауль всегда был чертовски внимательным до всего, что касалось Арии, пусть это всегда почти было в негативном ключе.

Он невольно задерживает взгляд на обнаженных ножках своей «бывшей», когда она ланью выплывает из ванной. Кстати, этот взгляд Рауль даже не собирается скрывать. Он в порывах их ссор всегда орал, что она его бесит, что она стерва и тварь, но никогда не говорил, что она его не заводит или не возбуждает. Бешеную стерву он бы с радостью трахал всякий раз, как она попадалась в поле зрения и бесила его своими стройными ножками, пьяным взглядом и крикливым хамством в его адрес.
Так что он попивает вино и совершенно беззастенчиво пялится на ее спину, ножки, пятую точку, что не было какой-то пышной, но Рауль помнит, как она нежно проминается под пальцами, если держать строптивую модель за бедра. Он почти уверен, что его прожигающий взгляд она спиной ощущает. Но она так трогательно готовит салат, потом под его тяжелым взглядом голубых глаз, раскладывает все по тарелкам. И это круто. Надо бы поделиться мыслью с Ульелем, что, оказывается, даже такому свободолюбивому и любящему внимание засранцу, вдруг кайфово от того, что красивая девушка в его халате жарит сыр и делает салат.

Она благодарит и выглядит при этом такой открытой, что Рауль как-то невольно даже зависает.

- Мы всегда рядом, стервочка, - произносит он даже мягко и с нежностью, - вспомни, как это бесит. Сама же кричала на меня, когда я отогнал от тебя какого-то смазливого турка, сообщив, что у тебя сифилис, - он переводит в шутку, видя, как увлажнились ее глаза, а он не умеет обращаться с увлажнившимися глазами, только с увлажнившимися губками… так стоп, сбросить наваждение, - тогда тебя ужасно взбесило то, что я оказался рядом в очередной раз.

Он хмыкает, снова облизывая взглядом гладкую ножку и показавшееся бедро. Рауль – мужчина. А Ария всегда была той, кого хотелось ударить красивым лицом об батарею, но при этом хорошенько вытрахать из нее спесь. Ария – красивое дрянное создание. Истеричное, выбешивающее. Желанное.
Он пьет вино и аж вздрагивает от ее откровения. Келли. Та самая, которую он всегда считал каким-то недостижимым идеалом. Как барышня со страниц романов о любви наделил Келли идеальными качествами и решил, что она ему подходит как никто. самостоятельный, все сам. Келли, возможно, никогда и не была той, что подошла бы ему идеально, просто так удобно было прикрывать свои похождения и свою легкомысленную натуру за влюбленностью в ту, которой он не был нужен. Он был потерян от ее потери.

Он делает паузу.

- Да Касси и Кендалл приходится нелегко, - задумчиво, пытаясь воспроизвести в памяти лицо Келли, той, что занимала так много его мыслей, - я ее совсем не помню, но мне бы хотелось, чтобы она была жива. Очень.

Рауль, вопреки всем законам, перестал считать Келли своим идеалом после того, как она пропала. Он ведь сам, на самом деле, как бы ужасно это ни звучало, но променял Келли на Арию. Он не стал добиваться, он сдался, он наслаждался Арией. С ней он был самим собой. Не потому что она проще, чем Келли. Ария была сложнее. С ней он действовал. С Келли никогда не действовал.

- А как я запал на Келли? – спрашивает он, словно у самого себя, но вопрос произносит вслух, - Келли казалась мне совершенством. Но сейчас я понимаю, что больше меня привлекает несовершенство, - он мягко ведет по ее ноге, но не заходит дальше, слегка сжимая кожу, - будем честны. Запал я как раз на тебя. А Келли всегда видел… просто другой. Однако свою привязанность к ней я предал, когда на съемках встретил взбалмошную сучку с длинными ногами. Ту, с которой хотелось кончать в нее. Ту, от которой у меня сын, но мы оба ни черта не знаем как с ним обращаться. Знаешь такую? – еще сильнее сжимает ее бедро, - все неправильно. Я хотел Келли, но влип в другую.