Отправлено: 03.06.22 02:07. Заголовок: Хижина Исао Ясуда

 Отправлено: 03.06.22 02:27. Заголовок: Он уже давно живет п..

Он уже давно живет по расписанию. Ему даже не нужно ставить будильник, которого у него даже нет. Его тело само просыпается, словно часы. У Исао нет будильника, потому что нет даже приличного телефона. Его телефон откуда-то из прошлых лет, просто для звонков, потому что без связи жить невозможно даже для отшельников, вроде Исао. Обычно он просто забрасывает телефон куда-то, где его вовсе не слышит, а потом всматривается в сообщения, например от Камуи, что он скоро будет на тренировке. Кстати, именно Камуи как-то принес Исао коробку с дорогущим последним айфоном, и пытался доказать Исао, что это полезная штука. Мол Исао мог бы смотреть через теелфон фильмы, играть в игры, слушать музыку. И даже найти старых знакомых через социальные сети. И вот после этой фразы Исао мягко осадит Камуи, сообщив, что такого рода гаджеты ему не нужны. Фильмам он предпочитал книги. Для музыки у него было старенькое радио. Без игр он вовсе мог обойтись, хотя, порой мог сыграть партию в шахматы или шашки с Камо или Камуи, убеждая их, что умственные битвы так же важны, как битвы физические.

А что касается найти кого-то из знакомых в социальных сетях… Исао не мог представить себе, что он сидел бы копался в телефоне, рассматривая фото Чио, и пытаясь построить в своей голове, что сейчас происходит в ее сердце. Исао никогда не боялся умереть, не боялся физической боли. Но боялся встречи с ней. Исао знал, что узнал бы ее даже со спины. И он знал, что Чио давно была замужем, но больше ничего. Он не пытался навести справки, хотя, наверное, у него была возможность. Но он считал это предательством ее и своей любви к ней. Ему не хотелось сплетничать и вовсе не хотелось ее подставлять, если бы вдруг кто-то стал судачить, что он наводил о ней справки. Он ее и любил и уважал. И никогда бы не осмелился даже попытаться отбросить легкую тень на ее репутацию. Он ведь помнил Чио очаровательной девушкой в шляпке, которую он неловко держал за руку. Иногда он все же не мог управлять своими эмоциями и пытался представить себе, какая Чио сейчас. Сохранила ли она широко распахнутый, но лукавый взгляд. Осталось ли у нее желание избавляться от длинных волос и оставлять волосы в стильном каре. Носит ли она шляпки? Смеется ли громко? Стали ли ее глаза хуже видеть? Появилась ли седина в темных волосах? Да она и сейчас была слишком молода. Но вдруг… он задавал себе странные вопросы. Кроме Чио в его жизни не было ни одной женщины. Да он был воином, но у него было огромное количество возможностей. Завести семью или просто крутить романы. Но он, словно забыл, как мыть руку, со времен последнего прикосновения к руке Чио. Он не может разлюбить. Этого нет в днк Ясуда Исао. И он не пытался стереть то самое сокровенное, что было много лет назад. А сейчас он просто сам себе иногда перед сном задавал вопрос. А счастлива ли она? Ибо, если счастлива, то и он будет искренне счастлив. Но вдруг нет? Вдруг она грустит. Вдруг она плачет. Вдруг она страдает… и, пусть он не считает, что имеет право сделать ее счастливой… но и ему не чужды мужские слабости. ведь у Исао даже не было сексуального опыта. Слишком серьезно он относился к таким вещам. Что, конечно, вызвало бы хохот у современных молодых людей. А, возможно, даже у Чио. Это его вовсе бы не обидело и не огорчило. У Чио есть своя жизнь. И слава Богу. Его жизнью были битвы. А сейчас обучение и ученики. Но иногда он думал и о том, как могла сложиться его жизнь, если бы…

В двери его скромной обители постучали. Исао в этот момент как раз доел свою овсянку, помыл посуду и заварил чай. Он не выказал никого удивления, когда открыл дверь и увидел юного паренька, совсем еще мальчишку. Незнакомого. Исао вел отшельнический образ жизни, мало кто знал, где он обитает.

- Здравствуй,- улыбнулся Исао и пригласил юношу войти.

Он не стал задавать вопросы сразу, просто предложил тому чаю. Размеренными движениями разлил чай по небольшим стаканчикам.

- Кстати у меня есть печенье, - он, словно вспомнил, что надо быть хорошим и гостеприимным хозяином.

Исао достал коробку с самым простым печеньем и так же поставил на стол. Стараясь не изучать слишком явно своего гостя.

- Вы явно здесь не ради тренировок. Но нервничаете так, что точно не ошиблись адресом. Раз Вы узнали мой адрес, значит дело важное, - голос Исао, как обычно, совершенно спокоен. Когда толком ничего не боишься – легко быть спокойным, - и так. Чем обязан? Да вы не стесняйтесь, ешьте печенье.

 Отправлено: 20.07.23 00:25. Заголовок: Кацу уже битый час п..

Кацу уже битый час позорно мрачновато мнётся у хижины отшельника Исао на отшибе Острова. Даже при помощи сердобольных Окады и Томоми – у коих без него забот полны головушки, а он это прекрасно понимает, мрачно осаждая их энтузиазм помочь ему, немощному сухарю, решать извечно возникающие проблемы – Кацу навряд ли удалось бы разузнать так быстро о его месте обитания, если бы не вездесущий Гуожи со своёй грёбанной лицемерно протянутой рукой. Будто его правда хоть сколько-нибудь заботит, какие именно воспоминания Шика будет хранить о Кацу, когда тот, наконец, благополучно сдохнет. Как в той дурацкой книге "Виноваты Звёзды" - скажи Окада другу - если ты умрёшь, Кацу бы цинично поправил - когда. Саркому сердца, вроде как, ещё лечить не научились. Финита ла комедия, ни к чему тут разводить лирику на пустом месте. А Кацу ощущает себя пустым местом. Он мог быть звездой и не просто так, а заслуженно, благо когда-то выкладывался на все двести. Гонял мяч, как проклятый, до крайнего пота, чуть ли не во сне изобретая стратегии для команды.
А что теперь - он жалкая развалина, сидящая в невидимом автобусе, конечная станция коего прозаично зовётся морг. И горячо любимой его больным, безнадёжным сердцем, принцессе Шике нечего делать рядом с помирающим неудачником на смертном одре. Он такой участи своей девочке не желает, как бы эгоистично не хотелось до последнего наслаждаться, целуя её сладкие, конфетные губы да крепко сжимая нежную ручку. Однако, короче дело к ночи - сейчас он как-никак тут тормозит перед дверью первой юношеской любви старшей сестры Шики, благодаря засранцу с умильными ямочками, этому фу ты ну ты принцу Гуожи. Кацу бы счастлив дать ему в глаз. Только вот не в том он положении, чтобы горделиво отказываться от содействия даже этого пафосного принца, что корчит из себя святошу, а сам гоняет чаи - а то и что покрепче - с жестоким Кваном Хо. Итак, дверь скрипит словно в фильме про добродетельного лешего, привечающего заблудших путников.
-Здравствуйте...Вы Ясуда Исао, так? Я - Кацу Пак. То есть...просто Кацу. Обращайтесь ко мне на "ты", а то мне неловко.
Он всё ещё немного мнётся, если не сказать, путается в словах. Это ничего, в последнее время Кацу привык к амплуа жалкого подобия себя былого. И, вроде бы, у них ничего общего не может быть с этим, возможно, отошедшим от дел, но всё ещё статным воином в старомодных самурайских одеяниях. А общее меж ними было. Две сестры, две боли, с которыми не судьба. Так не они распорядились. Или, быть может, нелепо пенять на судьбу и в своих злоключениях виноваты они? Да какая, скажите на милость, разница. От этого не проще и не сложнее.
И всё же, Кацу не шибко свойственна подобная нерешительность, стоять на пороге столбом, раз уж явился, но, честно, слегка не по себе взглянуть в лице тому, кому он стал бы отражением в плане разгрома на личном фронте. Ибо Кацу бы, когда стал старше, точно также заручился бы судьбой Исао – одиночкой с сердцем, закрытым на все замки от женщин, разу уж взял да просрал ту некогда единственную. А та единственная уже млеет совсем не от твоих рук. Это больно осознавать. Больнее, чем факт, что отражением Исао ему не стать. Кацу не будет старше. Он умрёт. Да.
Оба молчат некоторое время. При том, нельзя сказать, будто в по-холостятски уютном лесном домике повисла неловкая пауза – слишком заботливо Исао разливает чай и предлагает нежданному гостю нехитрое угощение. А Кацу растерянно кивает в ответ с благодарность. Печенье кажется ему безвкусным – на самом деле, оно ему нравится. Как и странный отшельник, просто неловкая пауза повиснет в лесном домике. После того, как Кацу выпалит то, за чем явился.
-Больше мне не к кому обратиться. Мне стало известно нечто…не спрашивайте как, ладно? Шика - сестра Чио, моя бывшая девушка. Любимая. Я смертельно болен, поэтому ушёл, но её старшая сестра проницательна. В общем, важна не моя болезнь, а то, что Чио боится, вдруг Шика не переживёт мою смерть.
Он переводит дух, залпом опрокинув в себя кружку с горячим чаем, поморщившись от обдавшего его желудок жара. Жаль, у Исао навряд ли найдётся нечто покрепче и уж тем паче навряд ли он предложит выпить «случайно» заблудшему в его пенаты мальчонке. Но надо набрать в лёгкие воздуха, чтобы продолжить. Кван Хо бы точно сначала пришиб бы Кацу, размазав по стенке, что тот не только посмел не рассказать ему, так ещё и попереться к бывшему его жены. А потом бы свернул шею Чио за скверные мысли. Ну а Чио…о чём она думает. Неужто полагает, Кацу, даже коли отмотать назад его болезнь, для Шике важнее неё? Глупости.
-Я случайно услышал её беседу с подругой. Она задумала покончить с собой. И пока раздумывает над способом - чтобы её сердце осталось жизнеспособным. Чио сошла с ума и думает, что, отдав мне своё сердце, сможет уберечь сестру.
До сих пор от услышанного тогда мороз по коже. Как можно настолько не иметь инстинкта самосохранения, чтобы задумать такое? И ведь он не сомневается, сколь апатично не выглядела бы Чио в ретро одеждах, она не поступила бы так со своей европейской подругой с прекрасным лицом, будто высеченным скульптором. И она не бросила бы в этой жизни мужа, что ужасен и суров, но слепому видно, как сильно она полюбила его. Видно всем, сем, кроме Квана, что рвёт и мечет по всякому поводу. Но всё же…она готова променять своё счастье на то, чтобы Шика улыбалась. Ради улыбки сестры согласна добровольно полезть в петлю. Безумие.
-Скажу честно. Чио любит своего мужа. Но...он бы её придушил, скажи я ему. Он не поймёт. А Вы... отговорите её. Прошу. У неё от переживаний за сестру помутнился рассудок. Почему-то уверен, Чио к Вам прислушается.
Кацу скрипит зубами, разгрызая печенье с бешеным скрипом. Он не способен смиренно принять то, что умрёт, и не собирается глупо подшучивать на эту тему, как туповатый герой из «Виноватых Звёзд». Он не оставит для Шики тупую слащавую записочку в духе «П.С. Я тебя люблю». Он всегда будет любить её всем своим существом. Но его не станет, и ей лучше ненавидеть. И забыть, кто такой Кацу.
-Исао...можно, буду так звать? Не хочу умирать, я не из депрессивных малых, которые не знали, чем себя занять. Я был баскетболистом и многое отдал бы, чтобы снова бросать мяч. И чтобы Шика смотрела с восхищением, а не с проклятой жалостью. Но не позволю никому из-за меня умирать. Это безумие.
Он с трудом переводит дух, машинально коснувшись разбуянившегося сердца. В который раз оно стучит нестройно, и в какой-то момент остановится окончательно. Его не утешает светлая мысль, мол, жизнь продолжится после него. Но отчего-то утешает надежда, что сестра любимой женщины не наделает глупостей из-за болезни, над которой Кацу не властен и ничего не может поделать с тем, что он вскоре умрёт. Ему нужен надёжный союзник. И, если Гуожи нашёл своего в коварном Кване, то для Кацу приятней отшельник Исао.
-Спасибо за печенье. Простите, что пришёл.

 Отправлено: 22.07.23 23:36. Заголовок: Тишина для Исао – не..

Тишина для Исао – нечто особенное. И находиться в тишине с незнакомым ему пареньком, не странно для Исао, ибо он знает, что ему все расскажут. И давление не нужно. Исао просто ждет, не давит на паренька с такими ясными, но в то же время печальными глазами. Исао подмечает детали. Исао спокойнее с деталями.
Однако, когда гость произносит имя Чио, то Исао дергается. При всей его невозмутимости, ему чертовски сложно держать себя в руках, когда дело касается той единственной, что он любил и любит.

- Что за смертельная болезнь и сколько тебе осталось? – спокойно переходит на «ты» Исао, - ведь сама жизнь есть смертельная болезнь, что приводит к неизбежной смерти. Ты оставил свою возлюбленную, потому что умрешь раньше на пару лет? Так?

Ему сложно думать рационально, когда прозвучало имя Чио. При этом Исао старается быть опорой для нуждающегося. Возможно, поэтому их отношения с Чио так же не стали бесконечностью. Потому что Исао постоянно думал о других, вместо того, чтобы бороться за нее. У нерешительного влюбленного парня ее просто забрали. Стыдно признавать, что он ее просто отпустил. Выбрал другое, на любовь бороться не стал, еще и трусливо больше никого не полюбил. Слышать ее имя – серпом по сердцу. Он ее отпустил, он ее потерял. Не перестал любить. Любовь не проходила, пока его награждали, как воина. Он добился успеха, любви не потерял. Она пошла дальше. Она не была трусливой, как он. И за прошлое не цеплялась. А Исао всегда знал, что его Чио будет сильнее.

Услышав ее имя, он не встрепенулся, словно вспомнил. Он никогда не забывал. И просто знал, что она где-то рядом. Просто вдруг воспоминания обрушились. Он их хранил, но верил в то, что она не хранила. Да, наверное, так было лучше. Ему бы не хотелось, чтобы Чио стала такой же отшельницей в плане отношений, как он сам. У него внутри был какой-то брак, но Чио бракованной никогда не была. Он и вкуса губ ее не познал, но больше никогда другие не захотел.
Он, кстати, не удивлен. Чио всегда обожала сестру. Поэтому шокового состояния нет. Исао просто больно от того, как она готова свою жизнь отдать. Но, при этом он понимает, что вообще не шокирован. Чио младшую обожала. И Чио всегда была такой… невероятной. Особенной. Кто-то и тогда говорил, что она высокомерная богатая девочка, но Исао знал, что ее сердце больше океана. Что в ней нет эгоизма. Нет высокомерия.
Поэтому Исао просто ждет. Не теряет сознание, не причитает. Не хватается за сердце и не мечется по комнате. Просто понимает, что рассказ еще не закончен.

- У нее есть муж, - произносит он как-то обреченно, пусть знал всегда, но теперь этот факт стал настоящим, а не просто в его голове. И слова, что прислушается она именно к Исао – боль - если мои слова спасут ее счастливую жизнь, то я на все готов. Только бы она жила.

Чио есть его единственная любовь. При этом он не думал, что он остался таким же для нее. Не пытался надеяться. Когда в бою он вдруг пытался подумать о том, что мог бы завоевать награды, чины, вернуться к ней и она его бы приняла… то он гнал от себя эти мысли. Он бы никогда не просил, чтобы она его ждала, но даже запрещал себе надеяться на то, что однажды смог бы стать достойным ее и что однажды она смогла бы его просто принять, словно путника.
Встретить ее и говорить с ней, зная, что она с другим – конечно что-то бы в нем раскрошило, но он не жил надеждами. Если он может хотя бы на один процент изменить поворот ее судьбы и убедить в том, что она должна жить, как говорит этот юноша со светлыми печальными глазами, то…. Исао переживет любую зиму. Сомневаться в том, что Чио осуществит задуманное, если уже приняла решение – не приходится. Ее мягкий нрав превратится в бурю, если она будет считать, что это поможет ее сестре.

- Зови меня Исао, - тихо соглашается, - ты знаешь точный срок, когда ты умрешь? На самом деле никто не знает. У меня очень старая печь, вон смотри, на ладан дышит, может взорваться в любую секунду, и мы с тобой умрем. Наверное, тогда и говорить с Чио не буду и есть завтра перестану, я же все равно умру, - Исао пытливым взглядом смотрит на Кацу, - а еще знаешь, как бывает? Жизнь такая штука, что завтра Шика и Чио могут погибнуть в аварии. А ты останешься жить.

Он не знает недуга Кацу, ни в коем случае не обесценивает поступки того. Но так же хочет показать, что жизнь штука странная. И пусть Исао произносит жестокие вещи, но это лишь для того, чтобы Кацу и сам… осознал.

- Знаешь, я не слишком разбираюсь в медицине, но раз Чио может быть донором, то можно найти и другого? Если ты готов бороться.

Исао бы не осудил и, если бы Кацу ему сказал, что бороться не готов. Исао и такое понимает.

- Спасибо, что пришел, - с нажимом отвечает на это извинение за то, что пришел.

 Отправлено: 27.11.23 00:17. Заголовок: -Ага, раньше на пару..

-Ага, раньше на пару. Десятков. К слову, не отказался бы от такой щедрости. Саркома сердца. Это агрессивный рак, которым болеют редко – но я умудрился влипнуть. Опухоль, в теории, доконает в ближайшие пару, ну, может, пять лет. Никто не жил с этой болячкой дольше, и себя исключением не вижу смысла считать. Кому-то нужно оказаться «везунчиком». Так почему не мне?
Это у Кацу с самим собой такая дурацкая шутка. В то время, как многие в его незавидном положении рвут на себе волосы да, размазывая сопли, воют в бесконечность - почему я, за что это мне, он будто бы устраивает некую инверсию. Мол, если кому-то положено шибко страдать, то с чего бы не ему должен выпасть "выигрышный" билет.
Пусть хмыкает Кацу мрачновато, однако, вполне комфортно ощущая себя в компании с эдаким чёрным юморком. Для него это не повод храбриться да устраивать бравады. Скорее, его личная лакмусовая бумажка. Кто-то ощущает себя живым, пока больно. Другие - пока могут сражаться, любить, убивать, целовать. Да не суть, у всех разное. Кацу же ощущает себя ещё не двумя ногами в могиле, пока ему не наскучило подтрунивать над своими напастями. Впрочем, какие уж тут шутки. Действительно, везение, как говорится, в яблочко. Как там болтали в одной заумной книге, что прежде подсунула ему Шика, и он, в перерывах между матчами, весь потный и тогда вполне ещё здоровый, жадно читал. "Вы выиграли в лотерею". Книга звалась "Долгая прогулка". В коей победитель предполагался один, но, по сути, он проиграл куда больше относительно мирно почивших товарищей. Кто-то предпочитает себя жалеть. Кацу же нравится посмеиваться и не совсем уж страдать.
Исао повторяет, словно в замедленной съемке, про «она замужем». И Кацу честно неловко, что он посмел задеть эту тему. Но всё же…
Я не хочу причинять Вам боль. Просто…если бы не сказал, что Чио любит мужа, Вы могли расценить мою просьбу иначе. Будто она ищет встречи. И обратное причинило бы Вам боль. А я давно понял, что ложные надежды гораздо гаже жёсткой правды. Вы ведь её не забыли. По глазам вижу, что так. Может, я ещё молодняк, но у меня глаза такие же. Такими же будут всегда. Я бы сказал, и в Вашем возрасте. Но в этом возрасте я уже не буду существовать.
-Муж Чио, наверное, глотку мне бы перерезал, если бы прознал, что я тут Вам про неё говорю. Уж не знаю, по какой причине, но он на дух меня не переносит, и у нас это взаимно.
Пожимает плечами Кацу, снова хмыкнув себе под нос. От кого-то, вроде занудного принца Камуи, подобные фразы показались бы откровенным нытьём, мол, пожалейте меня, бедного-несчастного. Кацу же давно научился просто констатировать факты. Ну не любит его Кван Хо, да и не любит. Не плевать ли? Забавно лишь то, что даже этот женишок с иголочки Шики - высокомерный Гуожи со слащавой улыбочкой - и то относится к бывшему невесты странно более понимающе. Кацу бы рад красиво рявкнуть, что не нужна ему помощь этого выскочки. Жаль, Кацу не в том положении, чтобы отказываться от лишних препаратов и, можно сказать, лишних пары дней жизни. Гордость - это здорово и замечательно. В какой-то момент было даже про него. А теперь он развалина в свои двадцать с хвостиком. Хотя внешне по нему и не сказать. Пока. Не за горами тот момент, когда Кацу будет вызывать у людей разве что чувство жалости при одном своем появлении. Чёрт.
-Хорошо. Буду звать Исао. Да бросьте. Я пытался утешать себя мантрами про «все мы смертны». Не работает. Я пожить то не успел и, думаю, имею право хотя бы…беситься.
Улыбается едва заметно, но поймав себя на мысли, что давно уже не улыбался просто так, без особенной причины. Пальцы почти расслабленно сжимают очередное печенье. Которое кажется ему с каждым укусом всё вкуснее. Он вздыхает. Не обреченно. Кацу со своей болезнью не смирился, а болезнь разрешения, знаете ли, и не спрашивает. Потому, ему не осталось иного, как свою судьбу принять.
-Гипотетически случится может с каждым из нас. Также все мы, безусловно, умрем - вопрос лишь когда и как. Просто я умру скоро. И ради пары сомнительных лет счастья - мучить Шику отказываюсь. Не претендую на истину. Но иногда нужно иметь надежду на будущее, чтобы позволить кому-то важному привязаться к тебе.
Говорить и вспоминать о самых лучших днях, проведённых вместе с Шикой для него ножом по сердцу режет не хуже, чем гребанная опухоль. Исао точно его понимает. Не из-за опухоли. Из-за Чио. Стал бы Кацу сражаться, окажись он здоров? Да. Он стал бы. Но так ли уверен, что стал бы бороться, коли на его пути встал бы пресловутый красавчик Гуожи с этими его сладкими ямочками на щеках? Чёрт его знает. Кацу, даже здоровым, мог почувствовать себя номером два, психануть, поднять руки, трусливо выкинув белый флаг. Он не намерен питать иллюзий, он, на проверку он был бы смелее, чем кажется. Мало с кем может поделиться этим своим позором. Разве что с Окадой. Он – его самый лучший друг. И как минимум, из-за его убийственной веры в то, что Кацу выкарабкается, будто бы в волшебной сказке, так комфортно сдаться было бы безбожно стыдно. Ибо, коли уж кому бояться страшного суда, так Кацу в первых рядах. Благо, не за горами сей пугающий момент, как он бы не желал его отодвигать.
Приступ настигает его в неподходящий момент. Ничего нового, как обычно. Он роняет печенье, резко согнувшись в три погибели. Хорошо, хоть сидел и с трудом удержал на стуле шаткое равновесие. Так логично и ожидаемо вцепился в свою грудную клетку, будто желая пальцами разорвать ворот, сковывающий дыхание. Сердце то пропускает удары, то бьётся с энергией в стократном размере, практически не позволяя своему владельцу сделать жалкий вдох. Он жадно ловит воздух губами, как рыба, ударившаяся об лёд да лишенная влаги. Перед глазами витают черные мошки, и он всякий раз думает, может, это финал. Боль внутри тела становится почти нестерпимой, и он, вскрикнув, слабо стонет, пытаясь хоть как-то держать ошмётки силы воли в руках. Его трясёт от слабости и холода, как в лихорадке, а из кармана широкой фото как по заказу выпадают фотографии. Он хотел подобрать для них подходящий альбом, постоянно забывал и рассеянно носил в своей излюбленной уличной кофте.
Сцепив зубы, Кацу упрямо тянется к фотокарточкам. Сознает – Исао хороший человек и непременно поможет ему их подобрать. Но ему так хочется ощутить себя не столь уж немощным, чтобы уж не осилить собрать легкие картонки слабыми, подрагивающими пальцами. Приступ отпускает. Всякий раз дольше, чем в предыдущий. Тем не менее, он уже может более-менее отчётливо наладить сбитое дыхание. Забавно. Сколько травм или ударов в грудь нерадивыми соперниками он получал на спортивном поле, не сосчитать. Но это хуже, нежели битой в солнечное сплетение.
-Моя мама.
Хриплым, слегка свистящим голосом выдыхает, заметив, что Исао с прищуром уставился на последнюю валяющуюся на полу одинокую фотографию. Любопытно, чего это он? Маму свою Кацу любит, но признает, она не сногсшибательная красавица. Обычная милая женщина, не из тех, кто вдруг ни с того ни с сего зацепил бы взгляд нелюдимого отшельника.
-Про донора…Вы правы. Только сердце нынче – дефицит. Но я…готов бороться. Да.
Снова сцепив зубы и понемногу судорожную хватку давящей боли в груди вопиюще силясь игнорировать.

 Отправлено: 27.11.23 01:25. Заголовок: Исао слышит этот при..

Исао слышит этот приговор «саркома сердца» и замолкает. Он взрослый человек и после таких слов не будет кидаться, гладить по головке и говорить, что все будет хорошо и все само по себе рассосется. Ведь этого не будет. В этой хижине оба это прекрасно понимают. Исао в чудо не верит. И не будет никого убеждать в том, что чудо есть. Если бы чудеса существовали, то жизнь Исао сложилась бы иначе. А есть лишь людская трусость, слабость или, наоборот, смелость.

- Не думаю, что в таком случае есть везунчики, - честно говорит Исао, не «унижая» Кацу своими попытками разрядить обстановку, а, наоборот, уважая честностью, - ты не излечишься сам. И не проснешься завтра здоровым. Что не значит, что тебе не надо цепляться за малейшие возможности.

Исао знал истории исцелений. Это правда. И все называли их чудом. Но вот они не были чудом. Те, кто хотел исцелиться, ходит по куче врачей, лекарей, мечтал, молился, хватался за любую возможность. И некоторым, действительно, везло. Ибо все их попытки оказывались вознаграждены. Было ли это чудом? Нет. Чудо это, когда ты просто ложишься с болезнью, а просыпаешься здоровым. А, когда ты сдаешь литры крови, молишь на коленях врачей помочь, держишься за жизнь из последних сил, переносишь страшные операции, после которых ты можешь не проснуться, теряешь волосы, вес, желание жить. А после всех этих пыток просыпаешься здоровым… это не чудо. Это твоя работа и твое желание.
Вывод один. Всегда надо бороться. Но Исао сам не слишком придерживался такого простого правила.

Он лишь слегка надломленно улыбается в ответ на упоминание мужа Чио снова. Это не какая-то дикая боль, с которой не справиться. Наверное, больше ему хочется знать, что она счастлива. Сложно было бы пережить, что он струсил и разрушил ее жизнь. Лучше чтобы его трусость сделала ее счастливой.

- Какой он? – почему-то хрипло спрашивает Исао, - муж Чио. Он хороший человек?

Странный вопрос, на который Исао, кажется, и сам знает ответ. Хорошие люди они… они ведь как Исао, как Кацу. Они сдаются, они желают лучшей жизни тем, кого любят. А те, кто плюет на все ради минут жизни с возлюбленными… они чаще всего совсем другие. А кто скажет, как жить правильно? Он отпустил Чио, а она, возможно, просто ждала от него того, чтобы он боролся, чтобы показал, что она нужна, что без нее жизни нет.
Он трусливо бежал. А тот другой доказал, что будет с ней. Пока Исао просто терпеливо лелеял ее образ, тот другой остался с ней, присвоил ее себе, ясно дал ей понять, что она нужна, что от нее не отказаться. Исао будет любить со стороны. Но раз ему выпала возможность хоть как-то ей помочь, хоть как-то с ней поговорить, он за нее уцепится, чтобы пронести за собой, как он несет те воспоминания, когда она в красивой шляпке, шагала рядом с ним, держала его за руку и они были такими влюбленными. И такими безнадежными.

Исао почему-то вдруг становится как-то странно от улыбки Кацу, что он увидел. Как-то внутри что-то сжалось, когда тот так непосредственно сказал, что имеет право на «побеситься». Но, конечно, не понимает. Исао эмпатичен. Он замечает, когда Камуи вдруг становится таким наслаждающимся процессом битвы и это ему бальзам на сердце. А когда Камо вдруг становится уверенным и в глазах его сверкает свет воина, то Исао так же это подмечает. И улыбка Кацу в нем что-то разбудила, но странно, потому что пока Исао совсем не понял что.

- Я понимаю, - искренне говорит Исао, - откровенно говоря, я бы поступил так же как ты, не мне раздавать тебе с советы.

Исао на месте Кацу поступил бы точно так же. Это и есть честность. Он, словно свои поступки видит в этом юном потерянном юноше, что пытается храбриться. Но в одиночестве, а не рядом с той, кого любит.

Приступ. Исао это прекрасно понимает, но сдерживает себя от того, чтобы метнуться и начать суетиться, прекрасно понимая, что этим не поможет, ибо он не врач, но лишь заставит Кацу ощущать себя немощным, неловким и болезненным. Поэтому Исао, сцепив зубы, просто кладет руку на плечо Кацу, слегка сдавливая, показывая, что тот не один.
А, когда у того из кармана выпадают фотографии, то Исао лишь еще сильнее сдавливает плечо, чуть пытаясь прощупать тот самый странный пульс, что отдается по всему телу.
Не мечется и собирать фото. Так же пальцами считая пульс, что приходит в норму.
Он собирает все фото, а Исао смотрит на последнюю. Он же не пьет. Ни капли. Ни глотка. С того самого вечера.

- Твоя мама? – сдавленно спрашивает, - а кто твой отец? Мне кажется, что я… знаю твою мать.

Вспоминает ту единственную ночь, когда напился и переспал с девушкой, коря себя потом, что предал Чио. Это ведь было… давно. Не может же быть такого….
Исао старается подлить чаю Кацу, все так же поглаживая плечо, радуясь, что приступ прошел.

- Мы вместе поищем донора, - внутри необходимость сказать именно это, словно иначе нельзя, - я однажды сдался. Мне поздно. Но тебе сдаться я не позволю, на то я ведь и учитель?

Хотя внутри что-то разрастается, что да, как учитель он и Камо и Камуи будет поддерживать. Но с Кацу… слишком много странных совпадений.

 Отправлено: 05.05.24 14:50. Заголовок: Он, благодарно кивну..

цитата:

В этом мире мы не выбираем, будет нам больно или нет, но у нас есть возможность выбирать, кто именно сделает нам больно. И я своим выбором доволен. Надеюсь, она тоже.

Он, благодарно кивнув Исао, когда тот опускает руку на его плечо, при этом не наводит никому не нужной суеты и светопреставлений с киношными заламываниями рук – хрипло и тяжело дышит, сипит, силясь «продышаться» и будто бы каждый раз заново ловить губами ставший разом спёртым воздух. Не так давно он был звездой, но до чего болезнь меняет отношение людей и открывает их истинную суть - зачастую дерьмовую. Тренер, который превозносил Кацу и ставил в пример всей команде, ни разу из праздной вежливости не справился о его делах. Забавно. И раньше бы Кацу огорчился. А так давно ему цинично наплевать.
-Да всё путём, Исао. Я смирился с тем, что для меня вопрос не в том, проснусь ли я завтра здоровым. Вопрос в том, проснусь ли. Но завтра всё равно наступит. Со мной или без. Обидно немного, но это грёбанная жизнь.
С тех пор, как Кацу захворал, для него самой важной стала лихорадочная мысль, что Шика, быть может, не осталась бы рядом. Её семья бы вряд ли допустила продолжение романа с тем, кто потерял всё от карьеры до ошмётков здоровья, с тем, кто перестал быть для неё мало-мальски удачной партией в их глазах. Кто-то бы сказал – это нечестно. А Кацу видится правильным. Ибо её родители желают для своей дочки только добра и мудро понимают – это не умирающий мальчишка, который больше ничего ей не способен дать. Кроме горячей любви, которая, между тем, не согреет зимними вечерами – да и доживёт ли Кацу до этих зимних вечеров? А, может, он в духе заправского неудачника умрёт на Рождество. Для Шики – любимый праздник. Она тогда могла бы перестать отмечать его…нет, это не дело. Точно. Что ж…Кацу научился ценить то, что другим кажется чем-то обыденным. Например, их дурные встречи с Окадой, где они кривляются и болтают о просмотренных фильмах и дружно фыркают на его противного щёголя близнеца. Для других это милая обыденность, для него – драгоценные воспоминания. Он бы хотел, что те перед ним пронеслись, когда…когда.
Кацу задиристо хмыкает. Петь дифирамбы Кван Хо он не собирается. Впрочем, как и открывать всей истины. Знать об этом Исао ни к чему, Кацу отчего-то не хочется его расстраивать. Благо ничего не изменить. И даже не по причине Квана. Но по причине силы пусть немного шальных, но чувств к своему мужу самой Чио. Что никак не мешает ей планировать собственную смерть для благополучния сестры.
-Кван Хо...он своеобразный, на любителя. Чио - тот самый любитель, видимо. Лично мне он не по душе. Зато отлично спелся с этим лицемерным засранцем Гуожи Миуру, что играется в женишка Шики да попутно благородно мне пытается подсунуть свои деньги. Мистер добродетель, пусть подотрётся своим золотом.
До чего его бесит этот слащавый Гуожи, у которого как бы морда не треснула от сытости да фальшивой улыбочки до ушей. Долбанный мажор и паразит, что присосался как пиявка к своему папаше. Кацу бы никогда так не поступил. Он бы не предал свою мать и никогда не стал бы биться в душевных поклонах перед тем, кто однажды отказался от него. Он не стал бы лебезить да пресмыкаться, будь его папенька хоть небесным царём. А Шике вроде этот смахивающий на трепетную барышню женишок даже нравится. Вот чёрт…пусть Кацу не заслуживает Шику. Но его принцесса, определённо, заслуживает гораздо лучшего и надёжного, чем слащавый засранец, кидающий более пылкие взгляды на своего же братца, чем на неё.
Шика, наверное теперь очевидно ненавидит Кацу, видит его трусом и никогда не простит. Пусть ненавидит. Цинично. только вот у Кацу нет иного выбора. Сделать как проще ему, или как проще ей. Она пока не понимает, но поймёт, когда его не станет...хорошо бы к тому моменту, чтобы она перестала его помнить и любить. Чтобы вырвала из сердца и растоптала все воспоминания своими каблучками, на которых ходила на все его матчи. А он забивал каждый свой гол только для неё и, пока его соратники по команде радостно вопили да по-мальчишески катали друг друга на плечах, он отмахивался от этой лирики и искал лишь её горящими глазами среди буйства монотонного гогота. Для него, само собой, было бы гораздо легче и приятнее, если бы пока он харкал кровью, она бы трогательно гладила его обескровленную ладонь, глядя испуганными, но всё ещё наполненными надеждой глазками...только вот его любовь такая. Без агрессии, без стремления захватить и сделать по-своему, но жертвенная, быть может, многие сочли бы Кацу жалким слабаком, который только и может что свесить лапки. Только вот такой судьбы...он ей не желает. Его любимым баскетболистом являлся паренёк столь ироничным образом с саркомой сердца. Как у Кацу. Он умер в двадцать шесть. А его женщине и вовсе было чуть за двадцать, когда та сделалась вдовой вскоре после свадьбы. Кто-то назвал бы это убийственной романтикой. Кацу считает это убийственным эгоизмом. Тот паренёк просто умер, оставив юную любимую себя оплакивать. Нет. Кацу не желает, чтобы Шика видела его таким...развалиной, которой, вероятно, он вскоре вынужден будет стать в том возрасте, когда по сути люди только жить начинают. Ему придётся учиться жить заканчивать... И пусть его девочка лучше презирает, чем льёт слёзы на его могиле. Только пусть хотя бы не этот Гуожи. Шика заслуживает счастья и того, чтобы любили её, а не делали каким-то прикрытием для своих романов. И пусть тот, другой, уж конечно будет куда лучше, чем Кацу. И, главное...более здоровым.
Кацу с некоторым недоумением наблюдает за немного странной реакцией Исао на фото его матушки. Ну…Кацу не наивен и не первый день как родился. Его мама очаровательна, для него самая лучшая в мире. Но она не первая красавица, на которую сворачивали шеи. У Исао нет шанса вот так зависнуть из-за матушкиной внешности. Пусть та мила, приятна. Но не женщина из тайных грёз мужчин.
-У меня нет отца, чёрт его знает, наверное, поразвлёкся и кинул нас. Но мама так наивно до сих пор придумывает какую-то чушь, будто бы он был хорошим человеком и просто так уж вышло. Мы с матерью жили бедно до того, как я подался в профессиональный спорт, но знаете...я горжусь своей мамой. Просто...я так хотел, чтобы хотя бы сейчас она пожила, как королева. Она того заслуживает. А вместо этого...я снова доставил ей неприятности. А Вы..откуда знаете мою маму? Не припомню, чтобы хоть раз видел в её окружении мужчин.
Кацу с трудом удаётся подавить рвущийся наружу приступ раздражения. Как всякий ребёнок, он желал бы более радостной судьбы для своей матери, которая родила его, едва достигнув восемнадцати годков - и после работала не покладая рук, чтобы только поднять на ноги своего единственного сына…а этот сын не сумел отплатить ей добром и, того хлеще, нынче она вынуждена срывать спину ещё хуже, чем прежде, ради жалких месяцев выстраданного того…что и жизнью то вскоре нельзя будет толком назвать. Приступы Кацу становятся всё более частыми и жестокими. И он горько понимает – однажды его сердце просто остановится. А мама…она настолько про себя забывала все эти годы, что теперь не знает, как дальше жить без своего ребёнка. Ему бы так не хотелось становиться причиной её страданий и боли. Но что он может сделать. Ведь Кацу также вынужден терпеть непрерывную боль изо дня в день, что всё хуже гасится медикаментами. И всё же, своей матери он бы не позавидовал и ни за какие коврижки не пожелал бы оказаться на её месте. Как ни крути, родителям не должно хоронить своих детей. А что до его мифического отца, Кацу в сказки не верит. Мама бы ещё выдумала, что тот мол де был героем и прочее. Хотя…у Кацу особенных сил на возмущение и злость не осталось. Возможно, он не был бы против без обид и никому не нужных обвинений свидеться с отцом перед своей кончиной. Просто так, познакомиться. Интересно…похожи ли они?.. А у него на глаза тоже постоянно падает чёлка, и также он закатывает глаза, когда в очередной раз бестолково пытается сдуть её вверх? Чёрт. Ну что, в самом деле, за глупости.
-Думаете, это реально? Недавно смотрел фильм про рак...и там парень с улыбкой сказал - "Я свечусь, как новогодняя ёлка". А теперь я могу смело повторит эту хрень, но мне чего-то ни черта не хочется улыбаться. У меня пошли метастазы. Это хреново, только, не знаю почему, но Вы умеете приободрить. Серьёзно. Мне почему-то становится легче рядом с Вами. Будто впереди…не непроглядный мрак.

 Отправлено: Вчера 23:24. Заголовок: Исао много дерьма в ..

Исао много дерьма в жизни повидал, но никогда не научится спокойно относиться к тому, как уходят молодые. Он видел и неожиданные смерти, когда закрывал стеклянные глаза совсем еще мальчишек, за которыми смерть пришла внезапно. Видел и тех, кто умирал долго и мучительно. От этого он не стал более толстокожим и что-то внутри него противно надрывается, когда он видит и слышит, как Кацу буквально ждет смерти. И это вовсе не заигрывание со смертью. А настоящий контракт и ее ожидание.

Сердце Исао разбивается во второй раз, когда Кацу говорит о Кван Хо и Чио. Он спросил, хороший ли человек Кван Хо, а Кацу дал ему однозначный ответ. Видимо, хорошим супруга Чио назвать нельзя. Исао желал Чио самого большого счастья в мире, которого он ей подарить не сумел. Она навсегда останется женщиной всей его жизни, пусть он даже издалека больше никогда ее не увидит. Из всех позиций в этом мире он выбрал трусливую и глупую, наверное. Исао плохим человеком не был. Однако он женщину жизни не упустил, нет. Он не станет так себя тешить иллюзиями. Он сам ее отпустил, он сдался без боя, а сейчас, даже если бы осмелел и начал за нее битву, то это было бы просто нечестно по отношению к ней и к ее жизни.

- Я всегда задаю неправильные вопросы. Ведь какая в сущности разница хороший ли он человек? – Исао находит в себе силы улыбнуться, несмотря на крошку в груди, - главный вопрос счастлива ли она с ним. Остальное значения не имеет, - и, на самом деле, на этот вопрос Кацу ему тоже ответил честно, за что Исао ему благодарен, Чио счастлива, счастлива с тем, кто не сбежал, кто остался, - правильным советом, наверное, было бы сказать тебе взять деньги Гуожи, и воспользоваться ими, раз уж сам предлагает. Но я бы тоже не взял ни копейки у Кван Хо, в случае чего.

И Исао смотрит на Кацу с таким пониманием, что во взгляде искрится мягким светом, что кажется, словно в зеркало они оба смотрятся. Оба ведь… хорошие люди. но одинокие и глубоко несчастные. Причем, своими же поступками и действиями они к этому пришли. Они выбрали и за себя и за других. И, пусть с точки зрения борьбы за любовь, им оправданий нет. Но каждый из них ставил на первый план счастье своих женщин и их возможность жить свою счастливую жизнь. у Кацу еще был шанс все исправить и быть счастливым. Исао свой шанс давно упустил, но, если он поможет Кацу спастись, если он таким образом осчастливит и Шику, то по цепочке счастлива будет и Чио. И все эти поступки и шаги станут тем самым счастьем для Исао. Пусть счастье Чио в объятиях с тем, кого так и не назвали хорошим человеком. А робкое счастье Исао в том, чтобы знать, что она улыбается. Про-настоящему.

Исао застывает, когда в голове его медленно, но складываются все факты. И Кацу и похожая улыбка и схожие судьбы. И печать в виде фото его матери. Только он пока совершенно растерян, что с его спокойствием бывает крайне редко, в руки он себя берет только, когда Кацу говорит, что ему становится легче рядом с ним. И это тоже многое объясняет.

- То, что у тебя пошли метастазы, означает лишь одно, сынок, - Исао даже поражает как легко и естественно, это обращение срывается с губ, а он даже не мешкает, - что нам следует поторопиться. Мы найдем донора. Я многих знаю, я многих обучал, никогда не обращался с просьбами, пришло время.

Исао скромный, но он весьма уважаемый учитель боевых искусств, и пусть его награды за заслуги в боях тщательно спрятаны в ящиках, но ему не обязательно их вывешивать, чтобы люди понимали, кто он такой. И он многим помогал, с ним служили и у него в учениках были такие личности, к которым он может обратиться с просьбой найти донора, и те найдут. Исао никогда ничего не просил, даже за свои уроки не брал платы, считая лучшей платой – успехи своих учеников. Камуи и Камо, бывает, приносят ему продукты, чтобы как-то отплатить, он спокойно кладет в пакеты с продуктами булыжники, кладет это все в огромные мешки и именно так отправляет учеников домой, чтобы они шли с ужасно тяжелыми мешками и забыли о том, чтобы пытаться ему отплатить.

Однако осталось еще то, что нужно было объяснить. И Исао всегда честен, и с Кацу не будет исключением.

- Лишь один раз в своей жизни я предал свою любовь к Чио, - он не говорит, что предал Чио, потому что предал именно свою любовь, - и это был единственный раз, когда я напился до потери пульса. Тогда я переспал с одной юной девушкой, по обоюдному согласию. Она хотела ребенка. Я был пьян, молод и любил другую. Но согласился. Это не делает мне чести, даже учитывая, что мы обо всем с той девушкой говорили честно, - Исао кланяется, словно прося прощения, - одно я знаю точно. Та девушка и есть твоя мать.

Кацу умный. Выводы сделает сам. Исао не собирается как-то делать из всего трагедию или наоборот. Это свершившийся факт и последствия, с которыми им жить.