Отправлено: 13.05.21 01:33. Заголовок: Владения клана Мацумото/отдельный дом Савады и Юкки

 Отправлено: 13.05.21 01:34. Заголовок: Он не хотел детей. Н..

Он не хотел детей. Не в целом, но на данном этапе своей жизни, вот так просто не был к детям готов. Судьба распорядилась иначе. Савада был человеком категоричном. Как внутри него кипела категоричность, что он не мог радоваться тому, что станет папой, так же была и категоричность, что матерью своих детей он видел лишь Юкки. Ему мягко намекнули более мудрые и знающие люди, что Юкки не видела второй категоричности, но ее огорчало то, что он поник от новости о том, что станет отцом. У Савады, можно сказать, что и друзей не было, что он осознал, когда узнал, что станет отцом. Он не обратился к отцу, но поговорил с мудрой матерью, что и попыталась мягко объяснить и донести старшему, что женщины устроены иначе. Если бы у Савады был близкий друг, то он бы точно сказал, что Савада относилась к Юкки слишком трепетно. Бывает ли слишком трепетно? Да бывает. Для Савады бывает. Возможно, это было расплатой за то, что он однажды ее оставил. Да ему было нужно время сейчас. Но ему ясно дали понять, что вряд ли Юкки простит ему это замешательство. Не озлобленном смысле, но в поникшем. Ему хотелось побыть одному. Наверное, сошлось множество факторов, который просто не позволили этому желанию исполниться. Первым фактором была семья, которая бы не была довольна, если бы беременная избранница Савады проводила время в одиночестве. Вторым фактором была его личная ответственность, потому что он не собирался отказываться от своих обязанностей. третьим фактором было то, что Юкки была ему дорога. И раз мудрые люди нашептали ему, что его отсутствие и личное время может огорчить Юкки, он был готов отказаться от того, что было ему нужно. Савада упрям, но умеет прислушиваться к тем, кто знает больше. Он опасался потерять себя во всей этой ситуации. Но поговорить было не с кем. Наверное, он не мог видеть баланс, как его отец.
Он сам потребовал, чтобы их с Юкки владениями был не общий особняк, но отдельный, который, конечно, был куда меньше. Ему казалось, что так будет комфортнее Юкки. У нее были слуги, она смущалась, но ей прислуживали каждую минуту. Достаточно большой особняк был полностью в ее распоряжении, ее никто не осмеливался побеспокоить без разрешения Савады. Савада эгоистично запрещал ей выходить за пределы владений Мацумото. Да у нее была семья, была своя жизнь, работа, друзья. Но Савада счел, что и ее жизнь и его поменялась. Поэтому запретил ей возвращаться на работу. И уже долгое время не позволял даже выходить за границы дома. Она ни в чем не нуждалась. Но он строго запретил, чтобы никакого общения с семьей и друзьями, кроме, как посредством связи мобильного телефона. Он не был злодеем. Он каждый вечер приходил в их дом. Но она не имела права больше даже общаться с кем-то через телефон, когда приходил Савада. Он распрощался со своей свободой. Как и она, Савада желал для них иных отношений. И он верил в то, что эти отношения после того расставания могли выйти совсем другими. Но, конечно, «вина» за беременность Юкки была на нем. Он слишком сильные чувства к ней питал. Он не сдержался. Он не желал ребенка. но никогда бы не позволил сделать аборт. И уже привык к мысли, что у них скоро будет ребенок.
Савада приходит в дом, благо, он даже не вынужден проходить через общий особняк, для него есть свои пути. Его, конечно, встречает Юкки.
- Сегодня готовить не нужно, я попросил Мицу, чтобы она приготовила ужин, скоро его принесут. Я в душ, а ты пока налей мне виски, - он касается губами лба Юкки и отправляется в душ.
Обычно ему нравится, чтобы готовила Юкки. Она старается, но Савада избалован и раньше ужинал и обедал в ресторанах, в которых для клана было все «настроено». Но сейчас он ужинает дома. И, бывает, обращается к повару Мацумото. С одной стороны, для того, чтобы не мучить Юкки. С другой стороны… да ее нет, в общем.
После душа Савада надевает простую черную рубашку и черные брюки, он не собирается выходить на ужин с Юкки в разобранном виде или в халате. Когда он спускается, то стол уже накрыт, а виски, конечно, налит. Юкки его ждет.
Савада усаживается во главе стола, а Юкки должна сесть напротив него. у Мацумото не принято трапезничать совсем близко друг к другу. Сначала Савада пьет виски. Он не обращается с Юкки, как с прислугой, но во время их трапез не позволяет проникать в дом слугам, поэтому обычно добавить ему виски – обязанность Юкки. И следить за тем, как пустеет его стакан, тоже.
- В этом месяце мы поженимся, - произносит он, и речь его не терпит никаких «нет». Их ребенок родится лишь в браке. Это было неоспоримо.
Теперь стакан виски он опустошает.
- Ты хочешь громкую свадьбу или тихую? – он интересуется ее мнением. Если бы она не была ему дорога, он бы не «возился» с ее желаниями. Возможно, он повел бы себя иначе. Но Юкки была особенной. Поэтому Савада принял «правила новой игры».

 Отправлено: 02.07.21 23:49. Заголовок: Юкки смотрит в окно,..

Юкки смотрит в окно, поджав ноги на диване и обвив их тонкими запястьями. Она растерянно любуется каплями дождя, неторопливо и бойко сползающими по стеклу. Не так давно она повесила трубку, закончив разговор с Орой, которой поведала о своих ранимых колебаниях, на что та вздохнула, по-доброму пожурив Юкки за её непутёвость. Увидеть подругу Юкки не смогла – ибо с тех пор, как переехала к жениху, он запретил ей личное общение с близкими. К слову, требование уволиться с работы Юкки приняла послушно – зато вполне бы могла возмущённо бунтовать, отстаивая их право с Орой выпить в кафе по чашке чая – но подсознательно ощущала, что её мужчина люто потерян, словно пребывает в сюрреальности – и потому старалась быть покладистой, не решаясь ему возражать.
Нынче же Юкки нервничает, ей тяжело сидеть на одном месте – но сил в своём шебутном стиле носиться по комнате не осталось – этой ночью она не сомкнула глаз. Они с Савадой живут вместе уже около месяца, и всё это время она усиленно бодрилась и упорно не замечала поселившейся в его глазах подавленности. Ей самонадеянно казалось, она отогреет теплом, своей любовью его взгляд. Но…в какой-то момент вдруг осознала – у неё этого сделать не получается. По крайней мере, сейчас. Его глаза смотрели так, как у отставного моряка, что не мог жить без морских далей, ощущая себя на суше не в своей тарелке – его влекла и манила свобода, которую он так боялся потерять. Так странно…он всегда говорил, что любит и её, и свободу, но за свободу держался отчаянно, в то время, как совсем не держался за Юкки. И не слишком боялся потерять её. Возможно, он был прав – она ведь и не собиралась порывать отношения. Юкки ощутила иную потребность – всё же дать любимому ту возможность побыть без неё, которую она у него эгоистично отнимала всё это время.
Он, как ей кажется, нутром почуял едва уловимую перемену в ней, когда этой ночью она вдруг прижалась к нему особенно крепко. Зачем-то в своём стиле глупой Белки неправдоподобно соврав, будто сопливо опасается молнии и разразившейся грозы. А сама молчаливо его обнимала, страстно зарывалась носом в шею, словно надеясь насытиться этими касаниями, и его запахом. Она честно, как ни старалась, сердцем не смогла его отпустить – удерживая подрагивающими ресницами, взглядом, переполненным надеждами. И, раз не получается его отпустить, значит, ей следует самой его покинуть. Покинуть на то время, что ему необходимо. Она не знает, почему. Может, ей так будет легче, знать, что он остался дома. А исчезнуть на время самой, чем томиться здесь, без него. Ей проще будет побыть на новом месте – и побыть совершенно одной, а не тут, где каждая вещь пропитана ими.
Он, уже так привычно, приходит под вечер домой – а у неё щемит сердце, когда он с ней так ласков. Юкки мягко улыбается ему, и, когда он отправляется в душ, суетливо помогает прислуге расставить принесённый ужин и заботливо наполняет его бокал крепким виски. Чертовски тянет сделать хоть пару окаянных глотков – но, конечно, ей нельзя, как-никак, на третьем месяце. Прислуга бесшумно исчезает, повинуясь воле хозяина, когда он спускается к столу. Юкки же ждёт его в джинсовом платье в пол и на высоких каблуках. Ей нравится выглядеть нарядной. Для себя было бы лениво вылезти из пижамы, не говоря о наведении марафета. А для Савады хочется оставаться желанной. Ей нравится наряжаться в закрытые, вместе с тем, изысканные вещи. И, пока беременность позволяет, её не заставить добровольно вылезти из приталенных вещей. Ей, кстати, казалось, он не стремился жить вместе ещё потому, что опасался как бы она не принялась щеголять растрёпанная в бигуди. Сам Савада привык выглядеть с иголочки даже дома, скорее согласный прирезать кого-нибудь, чем залезть в кимоно. И ей по душе ему соответствовать и не ударить в грязь лицом.
-Мицу кудесница – что ни ужин, то кулинарная бомба – в шедевральном смысле. Мне до неё далеко.
Почти с привычной самоиронией, произносит Юкки, когда он усаживается за стол, а следом – она. Патриархальный семейный уклад её возбуждает, ей нравится ощущать себя хрупкой девушкой рядом с властным воином. Его бокал пустеет, когда он твёрдо говорит о свадьбе, а она поднимается, дабы подлить ему виски. Не удержавшись, садится к нему на колени и проникновенно целует, так, как не целовала ещё никогда. Очень надрывно. Будто мечтает насытиться поцелуем впрок. Она мягко гладит его щёки, волосы. Смотрит на него с любовью и искренне старается поступить так, как поступить правильно, честно по отношению к нему.
-Свадьба…родной, я чувствую, что ты не готов. Не готов на мне жениться. Да, ты прав, чтобы наш малыш родился в браке – было бы верно и справедливо. Но… ты не обязан торопить себя с этим шагом только потому, что мы станем родителями. Я пойму... давай поженимся позже. Тогда, когда ты захочешь.
Для него, конечно, не секрет, насколько сложно ей даются эти слова - дурной старомодной девочке, у которой он был первым и единственным, и она мечтала стать ему женой навсегда. Потому, что любит и любила. Но, наверное, прежде её любовь была детской и слепой. Эгоистичной, вовсе не жертвенной. А теперь…ей хочется увидеть если не счастье, то хотя бы тот погасший яростный огонь в его глазах. Он свободный, вольный, дикий…и она не в силах его к себе привязать. Наверное, только теперь она это поняла, не болезненно или обиженно, а просто как есть. Ей нужно было научиться его не держать для того, чтобы однажды они стали ближе.
-Савада, я тебя люблю. И поэтому хочу уехать на некоторое время…я не собираюсь расставаться, если, конечно, ты сам того не пожелаешь. Но тебе необходим глоток воздуха без меня. Пожалуйста, не отговаривай.
Юкки переводит дыхание, поднимается с его колен, с надрывом проведя рукой по своим волосам – этот жест отчего-то всегда её успокаивает. Подходит к окну, обхватив свои плечи руками и опершись спиной о подоконник. Их дом…она сердечно прикипела к нему. И за этот месяц с энтузиазмом старалась уютно и стильно обставить его, попутно заказывая для их малыша красивые вещи через интернет, заставляя себя не гадать мальчик будет или девочка. Она ощущала радость, наслаждаясь красивыми белоснежными стенами, немного заросшим прудом в саду. Тем, как мужественно и достойно поступил Савада, подтвердив не словом, а делом его к ней чувства. И, за своим рассеянным воодушевлением, она умудрилась не заметить, как невольно потушила огонь в его душе.
-Могу пожить немного в Киото. Благо знаю там каждую улочку с детства. Мне, быть может, пойдёт на пользу никого не видеть, подумать над своим дурным нравом. Но, что важнее, дать тебе побыть одному, утрамбовав мысли.
Она старается не выглядеть грустной. Скорее задумчива и немного отстранена. Но улыбается искренне, хоть взволнована из-за предстоящей неизвестности. Белка начнёт скучать по нему через минуту. Но…она больше не станет нервозно ставить ультиматумы – мол, или сейчас, или никогда. Нет, Юкки старается сделаться мудрее ради его душевной гармонии.
-Я ценю всё, что ты для меня делаешь. И для нашего ребёнка, родной. Я не убегаю – просто не хочу тебя принуждать, тем паче, быть обузой. Завтра сама поговорю с твоим отцом…сама всё улажу. И завтра же поеду. Ты себя не торопи. И просто приезжай, когда будешь готов. А сегодня… давай проведём вместе вечер… и ночь?
Касаемо его отца, она прекрасно понимает, что Тагава-сан, мягко говоря, удивится, если беременная невеста сына вдруг пропадёт из поля зрения. Поэтому сама всё объяснит, не перекладывая это на плечи Савады. Кроме того, она не собирается вставлять в свою речь тошнотворные фразочки из подростковых сериалов типа – мы с сыном или дочкой будем тебя ждать. Конечно, она будет ждать его, но никогда не примется манипулировать ребёнком. Более того, Юкки совсем не ждёт от Савады великой радости, касаемо отпрыска. Правда, она надеялась, что, привыкая к роли отца, он ей позволит быть рядом – ведь, пусть она беременна, она осталась его Юкки, которую он окрестил глупой Белкой, и это прозвище она с тех пор ревностно полагает их интимным. Тем не менее, раз для него лучше побыть в одиночестве, она должна уважать его внутренние противоречия.

 Отправлено: 03.07.21 00:28. Заголовок: - Если бы мне была в..

- Если бы мне была важна еда, то я бы женился на Мицу, - в достаточно жесткой форме осаждает Савада Юкки, он просто не выносит, когда она в очередной раз себя принижает, потому что не собирается быть ее папочкой, что будет гладить по головке и убеждать, что она должна в себя верить.

Если она себя не любит, в себя не верит, то разве это было проблемой Савады? Его обязанностями было содержать семью, защищать ее. Но точно не психологическая поддержка. Для этого у Юкки когда-то была семья, была подруга. Для его психологической помощи у него были воины, были приятели. Он понимал, что в какой-то момент категоричная Юкки пожелала, чтобы они заменили друг другу всех. И Савада принял эти правила, поменяв образ жизни. но менять свой характер он не мог физически. И она знала, что он не любил ее сарказм по отношению к самой себе, потому что он всем сердцем считал ее потрясающей. Но учить ее любви к себе… нет, у него не было ни сил, ни ресурса, ни желания. Он мужчина, а не фрейлина.

Савада стал выпивать больше, чем раньше. Отец недавно сказал, что не узнает сына, Савада перестал быть тем воином, которым он был. Такие как он обычно умирают в бою. Сейчас ему казалось, что он превратился в посмешище. Ибо, где можно отыскать воина, который во время разборки торопится домой, потому что его женщина рассматривает брак иначе. И, тем не менее, когда Юкки его целует, он, конечно, на поцелуй отвечает. Она могла подумать, что он стал относится к ней иначе. Менее страстно, даже менее властно. Но просто он потерял тот огонь, которым питался от других вещей. Однако, Юкки как была, так и оставалась той единственной женщиной, которую он видел рядом. Ничто не могло это поменять.

Он слушает ее внимательно. Отрадно, что она не изменилась. Как была глупой белкой, что запала в душу, такой и осталась. Савада ее даже не перебивает, позволив… выговориться. Савада был когда-то воином, демоном. А она вроде была хрупкой и слабой девочкой. Но получилось все иначе.

- Налей мне виски, - словно вообще не услышав ее слов, произносит он, когда его стакан вновь становится пустым, - мы договаривались, что, когда стакан пуст, ты наливаешь виски. Это трудно запомнить?

Ему не хочется ее обижать. Делать ей больно. Наверное, она не понимала, потому что добилась того, чего хотела изначально и о чем честно говорила. Но они оба причинили друг другу достаточно боли. Она не сумела принять его таким, какой он был. Он, наверное, не сумел принять ее. Однако, они были вместе. и Савада был уверен, что вместе и будут. Ему не хотелось ломать ее отношения с семьей и с подругой, хоть, в некотором роде, он не считал, что они были ей важны. Он не хотел ломать и свои принципы и даже методы расслабления. Но вышло, как вышло. он предпочел не отказываться от Юкки. В то же время понимая, что она была до того категоричной, что при каждом его неверном жесте готова была убежать.

- Я не собираюсь тебя отговаривать, - заговорил Савада лишь тогда, когда она вновь налила ему виски, - я не собираюсь играть в догонялки, Юкки, - он не называет ее белкой, он обращается к ней совсем серьезно, - ты убегаешь, я догоняю. Ты хотела вместе и навсегда? Мы вместе и навсегда. Ты хотела быть единственной? Ты такой и была.

Савада любит Юкки. Возможно, в этом была такая его слабость, что из воина превратила его в развалюху с виски. Савада никогда не был тем, кто будет вечером смотреть сериал в обнимку. Он этого не желал, он этим не горел. Возможно, кто-то думал, что Тагава и Коюки смотрели сериалы в обнимку? Нет. Такого не было. да, они стали проводить куда больше времени вместе. но Савада цинично понимал, что это по той причине, что отец уже стар. А Савада был молод. И ему хотелось, чтобы у Юкки тоже были свои интересы. Когда-то хотелось. Юкки не понимала, что Савада не был воином из книжек и фильмов. И все же… все же свирепый некогда Савада выбрал ее. Она старалась. Но она не понимала того, что ему было нужно. А он, хоть убей, наверное, не понимал, что было нужно ей.

- Это манипуляция, Юкки. Давай закончим ужин. Ума не приложу, к чему этот разговор, когда надо быть совсем глупой, чтобы подумать, что сейчас я вновь пойду играть по твоим правилам. Хватит, Юкки. Ты уже не ребенок. У нас скоро будет ребенок. Я не собираюсь воспитывать двух детей.

Да, он не понимал, как жить дальше. Не в его правилах жизни было жить вот так, бежать домой, чтобы ужинать и лежать в кровати. Он даже тренировки почти забросил. И стал избегать всех членов семьи, ибо если пойдет так и дальше, то даже ошибка природы Такеши со своими друзьями станут более сильными воинами, чем Савада.

- Я повторяю свой вопрос. Какую ты хочешь свадьбу. Шумную или тихую?

 Отправлено: 10.08.21 01:20. Заголовок: Белка в последнее вр..

Белка в последнее время как на иголках, её терзает стыд – она, воспитанная консервативно, считает себя чуть ли не проклятой именем Мессалины после того, как забеременела вне брака. Ей кажется, она своим «промахом» опозорила не только себя, но и их будущего ребёнка – пусть это старомодные страхи, Белке трудно поднять взгляд даже на треклятую Мицу, которая вообще не при делах. Готовит та, к слову, замечательно, и Юкки удивляется, отчего Савада воспринимает в штыки безобидные слова. Однако, не собирается логично язвить, хотя вполне бы могла. Учась сглаживать углы там, где он грубоват.
-Я не набиваюсь на комплименты. Всего лишь хотела похвалить блюда Мицу – без задней мысли и подводных камней.
Примирительно пожимает плечами, встряхнув шелковистой копной волос. Она не из избалованных девушек, кого беременность способна «распоясать». Юкки не полагает своё состояние поводом мучить любимого капризами. Она не видит резона стенать с грацией амёбы. И заламывать руки, мол, её мужчина не станет нахваливать нелепую готовку или любоваться на жутковатого вида картинку УЗИ, после коей напиться хочется даже будущей матери. Юкки не страдает от того, что он не сходит с ума от радости отцовства – а ценит, что Савада делает для неё и малыша.
-Прости…сейчас налью.
С пугливостью белки спохватывается Юкки, с рассеянной нервозностью вновь наполнив его бокал. Её беспокоит, что он стал больше пить – однако, она не собирается играть роль матушки, он взрослый мужчина, который сам в силах определить необходимую норму. Она примет его хоть пьяным по самые уши, хоть трезвым как стёклышко, просто волнуется, как бы чего не случилось на его опасной работе из-за перебора с алкоголем. Кроме того, справедливый, но строгий Тагава-сан даёт старшему возможность прийти в себя. Но навряд ли будет долгое время лицезреть, как лютый до тренировок Савада стал оные игнорировать. Юкки беспокоится, она считает, это её вина, не хватало ссоры Савады с отцом из-за её неуклюжих стараний, от коих Саваде делается хуже. Ей кажется, вся его семья терпит её только из-за «интересного» положения. Особенно стыдно перед Тагава-саном – ведь раньше он негласно её поддерживал, и она питает к нему уважение, словно к отцу. Что же в итоге? Он видел в ней ту, что могла украсить жизнь его сына, а она разрушает Саваду. Коего не сумел довести ни одни враг, зато сумела безалаберная Белка. Юкки невольно всё разваливает на пути к «счастью», вместо созидания в духе достойной женщины.
-Родной, пожалуйста, не нужно в каждой моей попытке исправить ситуацию видеть манипуляции. Я за тебя переживаю. Видя, как ты подавлен, но не ведая, как это изменить.
Он, возможно, говоря о подвохах, полагает, будто она пользуется мнимой «властью» над ним, только не учёл, что Юкки, пусть хочет верить в его чувства, в глубине души сомневается. Ей видится, раз он в замешательстве, значит не оставляет помыслов встретить женщину лучше. На неё мужские сказки в духе «я люблю тебя на расстоянии» не действуют – Белка горделиво не желает унизительно ощущать себя отвергнутой и покинутой всякий раз, как «рутина» ему надоест. Она нервничает, хоть себя осаждает. Ибо ещё живы воспоминания, как по юности он насмешливо оставил её за спиной. Юкки не переборола страх – вдруг он поступит так снова. Тем не менее, она пытается быть мягкой. Лишь бы в его глазах засиял свирепый огонь, что она стремлением к соплям умудрилась похитить. Но ей всё же странно, отчего Савада настолько взвинчен, что многое складывается не по его плану, а как насчёт былых надежд Юкки? Она хотела стать ему женой ещё много лет назад, а он её цинично бросил. Она ждала, чтобы после поступка, разбившего ей душу, он пришёл к ней сам, решительно вернув, на деле же их встреча произошла по воле случая. Всё также вышло не по её сценарию. Однако, она дорожит главным – они, наконец, вместе.
-Ты прав, я не ребёнок. И понимаю, ты не домосед, у тебя есть своя мужская компания. Ты воин, для тебя важны битвы. Даже сумела через боль признать, что ты однажды можешь не вернуться живым… я теряла близких и знаю, как это разрывает сердце. Никогда бы не осмелилась просить тебя избегать сражений, напротив, всегда гордилась твоей смелостью. Всё, о чём молю, чтобы ты не рвался к смерти лишь ради адреналина. Я прошу так много?..
Юкки сознаёт – ему скучно всё свободное время посвящать женщине. Да она никогда не была против его приятелей, хоть было больно подозревать, как порочно они развлекались после битв. Юкки горячо верит в него. Ей всё равно, что многие назвали бы его убийцей. Сердце подсказывает – если он кого-то порубил, значит, этот кто-то заслуживал. Савада жесток, но не из тех, кто жаждет крови на ровном месте. Однако, он рвался в битвы столь отвязно, словно ему нечего было терять. Напрочь забывая про неё. Да, она не ребёнок. Она станет матерью и больше не имеет права грезить избежать страданий, умерев вместе с ним, в случае чего. Юкки в ответе за судьбу их малыша. Только ведь и Савада в ответе. Есть вещи, ради коих не жаль отдать жизнь. Но чем она заслужила пережить горе, которое не утихнет с годами, только потому, что ему захотелось нарываться на гибель? Разве не он требовал не забывать о ценности жизни. Он также должен сознавать её смертность. Юкки бы хотелось на него рассчитывать – если ей суждено рано покинуть этот мир, их ребёнок не останется брошен на произвол судьбы.
К слову, она недоумевает, почему он убеждён, будто для неё важно смотреть вместе сериалы. Она всегда предпочитала вгрызаться в сюжет фильмов в одиночестве. И, хоть недавно они с Орой перемывали косточки Ви Джею по дозволенному телефону – неугомонная Юкки ощущает себя амёбой, лишившись права сходить в кино. Белка обескуражена, отчего Савада запрещает встречи с близкими. Речи не идёт о свободе его кузины, что может усвистать с Ашанти тусоваться – Юкки бы категорично не пошла в клуб без него, ей и самой нужно, как воздух, чтобы он строго от неё требовал не гулять ночами среди посторонних мужчин. Ей важно ощущать к себе властное отношение. Ей не понять тех, кто сопливо позволяет дамам сердца строить глазки другим. Есть в этом нечто противоречащее мужской природе хищников, что скорее перегрызут конкурентам глотку, чем разделят с ними желанную добычу. В то время, как Оре по душе молодые люди гибкие, дающие свободу, уступчивые и толерантные, Юкки привлекает иной девиз – пришёл, увидел, победил без предисловий. Так вот, она не может взять в толк иного – отчего Савада против дать им с Орой и Ханой возможность пропустить по чашке чая в спокойном кафе, пока он на работе. Она не знает, с чего он решил, будто мечта её жизни – сидеть днём дома одной, с покорностью высматривая его силуэт, словно впавшая в романтический маразм тургеневская барышня. Юкки лишь хочет проводить больше времени с ним, чем прежде – они расставались на три года, и её задевает за живое его стремление после долгой разлуки снова куда-то бежать, вместо того, чтобы сходить с ней развеяться, а лучше – не вылезать из постели. Причём, в смысле не ванильном, а сексуальном. Как бы ни звучало цинично для женщины, ей хочется секса с любимым мужчиной, чёрт дери, постоянно. Его же тянет занимать себя самокопанием и удручёнными думами. У него сложный, переменчивый нрав, да только и Юкки не сахарная – а выносящая мозг не истериками, но пещерным занудством. Но она искренне любит Саваду.
Тем тяжелее, что он себя ведёт, словно она портит ему жизнь. Она скучала по нему все эти годы, и от его касаний по коже мурашки – он же сейчас целует её в ответ, будто делая одолжение. Она уязвлено отстраняется, отойдя к окну. Обнимает свои плечи, глядя через стекло – она скорее удавится, чем будет вымаливать страсть и ласку. От этих мыслей голова идёт кругом хлеще, чем от гормонов.
-Я стараюсь создать атмосферу, где тебе было бы хорошо, но, вероятно, не получается. И что делать, не знаю. Давай отложим разговор о браке, раз от перспективы жениться ты ощущаешь себя некомфортно.
Пусть у них будет ребёнок – меньше всего Юкки желает навязывать себя в спутницы жизни. К тому же, она любит Саваду и жаждет видеть его счастливым, упрямо не соглашаясь на свадьбу, в поспешности коей он колеблется. Он сделал шаг навстречу – они живут одним домом. Тем не менее, он до такой степени печётся о свободе, что Юкки неуютно. Дело не в том, что она безответная неженка, не способная вдоха сделать без него. А в том, как в их прошлом он с ней поступил, лишив почвы под ногами. Он не понимает – после того, как один раз он уже от неё отказался – исправить болезненную поломку в ней способен только он сам. Дав уверенность в завтрашнем дне, крепости его чувств и том, что всё это не просто из долга.

 Отправлено: 10.08.21 02:16. Заголовок: Юкки извиняется и на..

Юкки извиняется и наполняет его стакан, а он игнорирует ее замечание по поводу стряпни Мицу. Юкки, как ему кажется, многого не понимает, она сама пока категоричный ребенок, а Саваде, откровенно говоря, не слишком хочется постоянно трястись от того, что он скажет нечто, что ее огорчит и заденет. При этом он понимает, что она ощущает примерно то же самое, опасаясь, что он взбесится или уйдет. Он не идиот и понимает, что она ужасно боится его потерять и боится, что он просто ее оставит в пользу жизни, что ему была привычнее. Но не могла понять, что жизнь свою он любил. Он не собирался ее бросать, но не собирался врать, что ее беременность заставила его изменить свои желания. Он изменил отношение к жизни.

- Значит хватит пытаться исправить ситуацию. Очевидно, она не нуждается в исправлении, очевидно, ничего не изменить, - странно, что ее вдруг удивляет его жесткость, когда Савада никогда не обладал нежным характером, он никогда не был тем, кто пытался подобрать слова. А сейчас пытается.

Возможно, Юкки смотрела на отношения Тагавы и Коюки и считала их эталоном. Но Савада ведь знал, как вела себя его мудрая матушка, и как, порой, в молодости мог вести себя Тагава. Но Коюки никогда не сомневалась, даже, если Тагава приходил через три дня. Коюки просто мудро понимала, что она была единственной. И, да. Сейчас их отношения можно расценивать, как отношения показательные. Но Юкки так же не понимает тот факт, что Тагава и Коюки идеально друг другу подходили, идеально друг друга понимала. Но. Юкки может найти с легкостью кого-то, кто подходит ей больше, кто ее понимает, с кем комфортно и легко. Савада с такой же легкостью может найти женщину или женщин, с которыми просто легко, с которыми просто хорошо. Суть в том, что Юкки и Савада, несмотря на то, что очевидно, они не всегда друг друга понимают, все же остаются вместе и упрямо не отказываются от будущего.

- А с чего ты вообще решила, что я рвался к смерти ради адреналина? – Савада поднимает на Юкки тяжелый взгляд, - откуда ты это взяла? Ты думаешь, что я рвался в битвы потому что у меня играл адреналин в крови? может быть, мне просто нравится быть воином, нравится решать какие-то вопросы, да, иногда ради этого устраивать битвы. Я никогда не рвался к смерти просто так. Если я рвался к смерти, то только, если никакого иного выхода не было. Только ради цели.

Когда Савада говорит о битвах и о своей прошлой жизни, он не то, чтобы загорается. Он пламенеет. Пламенеет от того, что Юкки видит его странным безумцем, который готов расстаться с жизнью только лишь, чтобы получить адреналин. Савада был свободным, Савада был воином, причем весьма неплохим. При этом Савада никогда не был безумцем, который не думал ни о ком, кроме себя, только для того, чтобы получить острые ощущения. Он не тешил свое эго, он просто так жил.

- Прекрати, - цедит Савада, когда Юкки отходит к окну.

На самом деле, нет ничего плохого в том, что они, можно сказать, ругаются. Если учесть, что все это время, Савада просто пытался ей угодить, а сейчас между ними хотя бы какой-то живой диалог. Ибо раньше было так, что Юкки воодушевлённо закрывала глаза на странное состояние Савады, а он подыгрывал ей изо всех сил. Возможно, сейчас они впервые говорят по душам, пусть и не идеально.
Савада был лице многого, потому что у Юкки были свои убеждения. Он так же, словно в ответ, лишил ее того, что, как она говорила, было ей дорого, на деле Савада считал, что она ни в чем не нуждалась. Если бы он ощутил, что общение с подругой или семьей для Юкки было важным, то не стал бы ее мучить и лишать этого. Они оба лишали друг друга того «своего»… ему думалось, что они так лучше друг друга поймут. Но нет. Он страдал и скучал по своему, а именно по простым даже битвам и тренировкам. Но Юкки не скучала. А он понимал, что однажды он это оценит. Ему просто было время. Ведь, по большому счету, желать большего он и не мог.

- Я ощущаю себя не комфортно от всей этой перспективы, - он бьет кулаком по столу, словно наплевав на то, что может ее задеть, впервые за это время, - мне тебе на теле выжечь, что я хотел семьи только с тобой, но так вышло, что это слишком рано и я не могу заставить себя радоваться этому? Мне тебе вырезать на спине, что я тебя люблю, но у меня были мои битвы, мой образ жизни? – Савада взрывается, пусть пока и как-то тихо яростно, он подходит к ней, чтобы схватить рукой за лицо, - ты хочешь меня сломать? Чтобы я скакал от счастья от того, как повернулась моя жизнь из-за моей же ошибки? Я всегда считал тебя той, кто будет со мной до конца жизни. При этом я не планировал ребенка и свадьбу сейчас. Но будь, мать твою, добра, перестать капризничать. Мы планируем свадьбу, потому что планируем быть вместе, пусть сейчас мне бы хотелось тебя придушить.

Он отпускает ее лицо, чтобы вновь выпить виски, наливает он себе уже самостоятельно. Наверное, в такие моменты и нужны друзья/приятели. У Савады не было ничего.

 Отправлено: 19.10.21 22:52. Заголовок: Юкки человек спокойн..

Юкки человек спокойный, робкий – пусть категоричный, но со своим мужчиной она всегда старалась сглаживать острые углы. Однако, нынче ей искренне хочется вспылить, когда он смотрит на неё, будто на ребёнка. Она не просто так решила, что он рвался к смерти, ни черта не думая о том, насколько её сердце разрывает на куски. Даже не от мысли, чем его бои могут обернуться, а оттого, насколько ему не виделось важным каждый раз возвращаться к ней. Словно она была недостаточным стимулом, не имела для него весомого значения. Что он наглядно ей продемонстрировал, когда был вполне счастлив в своей жизни, где все эти годы не было её. И от этого по коже проходит болезненная дрожь. Она взяла это с того, что Савада сам говорил. Быть может, он уже не помнит, но это чётко отложилось в памяти Юкки. Он тогда сказал с фирменной насмешливой ухмылкой, как ему нравится нарываться на смерть, ибо не хватает адреналина. Однако, она не собирается припоминать это теперь. И не станет идти на поводу его стремления непременно повздорить.
-Хорошо, я была поспешна в суждениях. Понимаю, Савада, насколько для тебя важна твоя работа. Не сознаю другого – чем я могу служить тебе помехой. Извини, но создаётся впечатление, словно ты ищешь повод от меня избавиться. А для этого достаточно просто сказать. Ты знаешь – я тебя сильно люблю, но, если окажусь не нужна, не позволю проезжаться по моим чувствам бульдозером. И лучше останусь одна, чем стану терпеть равнодушие или пренебрежение.
Он над ней издевается, словно не зная, к чему ещё придраться. Разве Юкки лишала Саваду общения с его друзьями, тренировок? Ей бы такое и в голову не пришло, да и кто бы ей позволил. Его так смущает, что ему грозит положение женатого? Так большинство ровесников в его окружении давным-давно обзавелись супругами, и скорее Савада своим пристрастием к холостятским будням выбивался из коллектива якудза.
Он хватает её за подбородок, Юкки же смотрит в его глаза с лёгкой пугливостью Белки, с другой стороны – прямым, изучающим взглядом. Вероятно, Савада не сознаёт, чем её восхищают отношения его родителей – она не полагает с пещерной наивностью, мол, Тагава-сан с супругой проводили рядом каждую секунду – тем не менее, к примеру, в грозящую слыть затяжной поездку тот неизменно брал жену с собой, не держа на обидной дистанции, от чего даже самая уверенная женщина ощутила бы себя не слишком желанной. Кроме того, Савада забывал об одном важном отличии – его отец жену, да ещё перед свадьбой, из своей жизни не вышвыривал. Он сразу на ней женился, тем самым дав уверенность в их будущем и своём к ней серьёзном отношении. И дело отнюдь не во временах и не в нравах. А в отношении.
-Савада, прошу…давай относиться друг к другу по-человечески. Тебе необходимо развеяться, побыть в мужской компании, ведь так? Ты чувствуешь себя потерянным вне битв, а голова забита мыслями как меня не задеть. Пожалуйста, не беспокойся – в твоей жизни есть много важных вещей, они часть тебя. И я принимаю тебя таким, какой ты есть. Поступай так, как считаешь нужным…поверь, если ты не всегда будешь дома ночами, я не сойду с ума. Даже если ревную.
Невыносимо хочется выпить и ещё больше – нервно закурить. Забавно, ранее таких желаний в ней не возникало. Быть может, это постоянное волнение. А, может, оттого, что по причине интересного положения категорически нельзя. Безусловно, не бывает идеальных отношений. Между ними происходило многое. Ей, может, уже не так тяжело вспоминать о тех юных годах, когда он ходил от одной к другой гейше – а она не могла понять, неужели отрывы с шлюшками, готовыми раздвинуть ноги перед любым за купюры, стоили тех переживаний и слёз, что она молчаливо проливала в подушку? Нынче она стала немного больше уверенная в понимании, что дешёвки на одну ночь – это не тайный роман и даже не мимолётное увлечение. И что, несмотря на весь его цинизм и непонятной ей эдакое мальчишеское нежелание полностью принять свои к ней чувства - ему не нужна другая, а все эти лёгкие загулы скорее мужские попытки зачем-то доказать себе и друг другу, мол, они на коне. Что в глазах их женщин выглядят досадным. Но… верность из-под палки вряд ли её обрадует. И лучше уж пусть он расслабляется с потаскушками, чем сдерживается из вежливости или, того хуже, жалости к её нервам. Она готова закрывать глаза, как дура, по крайней мере, постарается. Благо, для неё ценна настоящая верность. Та, когда он сам ощутит, что другие в постели ни к чему. А если не ощутит, сумеет ли она мудро примириться, что так будет всю жизнь? Пусть в его сердце она единственная. Что он выражает, мягко говоря, своеобразным образом.
-И…пожалуйста, позволь мне видеться с Орой и братьями. Подруга наверняка обижена за то, какое в последнее время между нами скомканное общение…
Белка спотыкается на речи – как всегда, когда нервничает. Савада не позволяет встречаться ни с Ханой, ни с Орой новоиспечённой невесте. Не в её манерах отмалчиваться, и он, возможно, ожидал, что она примется «качать права». А Юкки…растерялась. Не понимая, как вести себя. Она не хочет задеть его неповиновением – вместе с тем, ни Ора, ни братья не повинны в том, как стихийно поменялись обстоятельства. Что касается работы, для Оры стало сюрпризом увольнение подруги – по телефону она убеждала оформить декрет – а Юкки не решилась признаться, что Савада запретил. Хотя, она до того утомилась с юности пребывать в цейтноте, вскакивая по будильнику и несясь, как полоумная, по делам – что благодарна Саваде за возможность расслабиться и выдохнуть. Ей не приходило в голову, что причины запрета Савады иные – и речи не шло о собственническом инстинкте. Он всего лишь желал вывести Юкки на стремление защищать её интересы. Только вот не подумал, что она никогда не поставила бы работу выше близких людей. Юкки нравилась её профессия, но собственный ребёнок и моменты его воспитания для неё логично важнее. Вместе с тем, то, что она с лёгкостью готова стать домохозяйкой, отнюдь не означает, будто она согласна отказаться от своей подруги или братьев. Просто для неё не имеет значения, будут ли они с Орой видеться на переменах в институте или, скажем, в кафе. А тот факт, что они видеться будут, Саваде придётся принять, ибо за их женскую дружбу Юкки намерена яростно драться со всем запалом. И даже – с ним.
-Тогда…может, сейчас просто распишемся? А после рождения малыша спокойно подготовимся к торжеству и устроим шумную свадьбу?
Он ценитель громких торжеств. Юкки же ничего против широкого размаха не имеет – вот только, учитывая беременность, вернее, своё по сему поводу смущение, будто она совершила аморальное преступление – предпочла бы церемонию тихую. Но ей важнее, чтобы их праздник оказался по душе Саваде. Однако, раз он сам настаивает на том, что их ребёнку следует родиться в браке, с чем, положа руку на сердце, Юкки солидарна – ей кажется достойным такой вариант. Она переживает, не зная, что ответит Савада – отчего-то она становится неуверенной в себе рядом с ним. Возможно, потому, что она его любит так сильно. Быть может, дело в том, что он всегда с ней разговаривает будто слегка снисходительно, тем самым невольно заставляя её прятаться в привычную молчаливую раковину.
Несмотря на его грубое поведение, Юкки старается проявить женскую мудрость, которой, если честно, в ней пока мало. Но подходит к нему, ласково уложив ладони на его спину и уткнувшись лбом. Слегка устало. У неё на душе неспокойно, в сердце пульсом бьётся ощущение, словно она в его жизни случайная попутчица, которая из-за его, как он изволил выразиться, ошибки, вдруг стала жестокой реальностью. Он ведёт себя с ней так, словно она не его женщина…словно она не женщина вовсе. Он приходит домой каждый вечер, но как будто в упор её не замечает. Он с ней разговаривает, но весь в своих думах. Он по ней все эти годы не особенно скучал. И при этом успел истосковаться по «своему» за какой-то месяц их хрупкого единения. Всё это кажется диким на фоне его любовных признаний. У неё всё мешается в голове, а душу гложет тоска. Она готова на многое ради него. Но не на то, чтобы любить его, в то время, как он будет это ей позволять с барского плеча. Только вот она должна думать не только о своей гордости, но о судьбе их ребёнка, который не виноват в хитросплетениях их странного романа. Ребёнок имеет право на нормальную семью, на то, чтобы иметь рядом и мать и отца. Юкки следует стать взрослой, научиться склеивать обломки, складывая в верный паззл.

 Отправлено: 05.11.21 00:13. Заголовок: - Если бы я искал по..

- Если бы я искал повод от тебя избавиться, не думаешь ли ты, что я бы его не нашел? – жестко отвечает Савада.

Савада никогда не был ангелом. Если бы по юности когда-то давно кто-то попытался бы его «захомутать», скорее всего, сначала он бы угрожал, а потом, в общем, с легкостью мог бы сделать так, чтобы некто пропала со всех радаров. Юкки многое о нем знала. И вряд ли не понимала, что, если бы у него было желание и намерение избавиться от нее и от ребёнка, то он даже не уверен, что сумел бы поступить благородно и по правилам самураев и чести отца. Он не зверь и, конечно, речь не идет об убийстве. Сначала он бы отослал ее восвояси. Если бы та, от которой он вознамерился избавиться, продолжала бы играть на его нервах, то Савада, черт дери, уже тогда мог бы ее отравить и не плакать о не рождённом ребенке. Не надо думать, что Савада так печется о Юкки, потому что у нее под сердцем наследник. Плевать он хотел на наследников, у него все в порядке с мужскими половыми органами, он бы с легкостью «наклепал» наследников. Он не пустил бы слезу от фото узи. Единственная причина, почему он ведет себя таким образом, каким ведет, это сама Юкки и его связь с ней. Чего она очевидно пока не понимает.

Он отмалчивается, угрюмо опустошая стакан с виски. Юкки хотела от него многого, но в своем понимании совсем мелочей. Савада ни о чем не мечтал. Если Юкки думала, что он остался с ней и собирался строить что-то в дальнейшем только из-за ответственности, что она беременна его ребенком, то она совсем его не знала. Да, у него была ответственность перед отцом, перед семьей. в то же время, разве Савада был образцовым сыном? Да, отец им гордился, потому что Савада был сильным. Был ли Савада таким же честным самураем, каким был Тагава? Был ли сам Тагава таким честным самураем? Множество вопросов, которые были лишь среди членов семьи Мацумото, которые Юкки не могла понять. Так же, как Савада не мог понять ее отношений с братьями и их маленьких традиций.
Ответ был один. Если бы Юкки не была нужна Саваде. Если бы она была просто девицей на ночь, которая случайно забеременела… то она бы ни за что не оказалась в этом доме. Савада бы сначала попытался решить все полюбовно. Савада сильно сомневался, что у Тагавы не было возможности завести случайных детей на стороне. Он так же понимал, что Тагава выбрал Коюки, Тагава оберегал ее, остальных детей, если они были, не принимал. Но кто отслеживал транзакции? Если бы Савада просто трахнул шлюху, которая забеременела, то он бы предложил ей ту сумму денег, что навсегда бы заставила ту замолчать. Если бы та не замолчала после этого, то замолчала бы иным способом. И Савада ничуть не собирался скрывать это. Но не мог говорить об этом с Юкки. Поэтому она многого не понимала. глупая белка.

- О твоих бесполезных братьях и бестолковой подруге поговорим потом, - отрезает Савада.

Он не милый, и не может относиться с уважением к ее убогим братьям, что ничего из себя не представляют и этой шумной девице, которую она звала своей подругой. С одной стороны, ему бы хотелось, чтобы ее подругами были кто-то из круга, который он считал достойным. Так же, как и ее семья. но что поделать, если два лузера были ее братьями, а подруга… Савада верил, что толстая шумная девица уйдет из жизни Юкки рано или поздно. Юкки примет правила иной жизни. нет, он никогда не сядет за один стол и не позволит Юкки даже пригласить на свадьбу своих неудачников братьев и толстую подругу. запрещать общение с ними… это слишком. Он просто верит в то, что те крупицы общения, на которые у нее будет время, и сами отсекут от нее и неудачников братьев и такую же неудачницу подружку. Он ничего против них не имел в плане личностных отношений. Но в семье Мацумото никому из них не будут рады. Белка пока не поняла, что раз она будет его женой, то круг ее общения должен быть иным. Юкки – глупая белка. Во что она все еще верит? Она совсем пока не понимает, что значит быть женой Савады Мацумото. А он пока не понимает, что значит быть мужем. Особенно, что значит быть мужем Юкки Ямагучи.

Она подходит к нему, Савада принимает ее нежность, ее нежность ему нравится. Но идти на поводу у нее он не собирается.

- Не путай меня со своими братьями или подружкой, - снова говорит он, - никаких «просто распишемся». Я приму это как ответ, что ты хочешь тихую свадьбу.

Савада выпил достаточно виски, сейчас бы ему в самый раз отправиться к друзьям, которых, можно сказать, у него не было. он касается губами ее руки, вторую руку кладет ей на живот. Между ними много непониманий. Но они остаются вместе. Уже не вдвоем, но втроем.

- Я устал, - он берет бутылку виски, - я должен отдохнуть. Попроси Мицу, чтобы завтра утром сделала омлет с оливками, - Савада касается губами ее лба.

И отправляется в спальню. Им сложно, но они справятся.

 Отправлено: 05.11.21 02:37. Заголовок: -Не говори подобное ..

 Отправлено: 19.11.23 00:18. Заголовок: Рано просыпается, по..

Рано просыпается, потому что Савада никогда не был совой. У него внутри с детства настроен будильник, воспитанный отцом. Он поворачивается на бок и рассматривает черты лица спящей рядом с Юкки. Той, что ему, наверное, не верила. И даже во сне на ее лице не было никакого умиротворения. Словно, даже во сне она тревожится.

Но ведь каждый раз Савада просто отправляется домой. После его битв, он сам окровавлен, сам еле дышит. Но идет домой, не потому что так надо, а потому что там его ждет жена и ребенок. Между ними с Юкки все было странным долго. Но, при этом, Савада идет домой в тепло, где есть она. Она обязательно его раны обработает.

Он мягко касается пряди ее волос, что закрывает лоб. Откидывает ее назад, но так невесомо, потому что знает, что она проснется от любого шороха, будучи прекрасной матерью их сыну.

Да он от нее отказывался. Не был тем, кто мог стать опорой. Испугался. Отказался. Заставил ее ощущать себя ненужной. И теперь не стоит удивляться ее недоверию, ведь каждая рана оставалась на ее сердце. И с каждым разом доверять все сложнее и сложнее. Он сам рушил ее. Раздавал советы Арате, но сам так и не сумел стать безопасным местом для той, кого выбрал гораздо раньше, чем она могла себе представить. Скорее всего даже раньше, чем она выбрала его.

Она бы никогда не поняла, что он не был своим отцом. Она этого не понимает, а для Савады нет никакой романтики в том, что случилось между отцом и матерью. Он обожает Коюки, а отец кажется ему жестоким и даже эгоистичным. Для рационального и жестокого Савады в плане «ты моя и я заберу тебя с собой, если нам суждено умереть», есть один пробел. И из-за этого пробела он так долго сторонился отношений именно с той, что в сердце закрепилась, как часть того самого сердца.
Пробел в том, что, если под Саваду кто-то начнет копать, кто-то жестокий, неблагородный, грязный, с ужасными методами, то они придут за его слабостью. И дело не в смерти. Смерти Савада не боится. Савада не боится и пыток, но он знает, как умеют пытать многие. Отец об этом не думал. А Савада думал. И она стала его слабостью. Стала его слабостью, когда он не сдержался и у них родился ребенок. Она изначально была его слабым местом, она им и останется, а что это, если не любовь? Когда-то об этом догадаются враги, наверное, уже догадались. Конечно, они умрут вместе, задача Савады лишь в том, чтобы от мести к нему ее не пытали самыми безобразными пытками, а ведь некоторые кланы даже к женщинам сострадания не имеют.

Саваде было страшно бояться за кого-то больше, чем за себя. Учитывая, что за себя он никогда не боялся. Ему страшно было, потому что он понимал, стоит Юкки оказаться в его доме, как он до безумия, до скрежета зубов будет бояться за нее и за ее жизнь. И сам же позволил себе это лишь усилить, когда у них родился ребенок. Привязанность к ней оказалась сильнее, чем его попытки защитить и ее и себя. В его поведении не было благородства. Просто желание, чтобы та, что въелась в разум, в сердце, да в каждый орган осталась с ним. навсегда. даже если их навсегда будет чертовски коротким из-за того, какой Савада.

Он продолжает откидывать пряди ее волос, она просыпается, сонно и испуганно взглянув в его глаза. Не доверяет малышка, ждет подвоха. Он слабо ухмыляется.

- Знаешь, чего ты не понимаешь? – тихо спрашивает он, глядя в ее сонные глаза, - мой отец любит мою мать, но выбрал ее по расчету. А я тебя выбрал, потому что полюбил. Потому что, как ни пытался бежать от тебя, не рисковать тобой, но выбрал рискнуть твоей жизнью и всем, что у тебя есть, чтобы ты была рядом.

Пальцы его, пусть мягко, но требовательно нащупывают край шелковой, но достаточно закрытой сорочки, в которой она спит. Савада любит закрытое, невинное. Ему нравится открывать. Она и в этом его поняла без слов.

Пальцы ведут между ее бедер, прямо к месту меж ее ножек, при этом Савада все так же просто смотрит ей в глаза.

- Мой отец принял мою мать так быстро и сделал ее женой, потому что сначала она просто его привлекла и оказалась идеальной кандидатурой на роль жены. Да он ее любит, ценит, всегда так было, но в отношениях моих родителей не было раздрая, потому что в них было много расчета, - пальцы его слегка надавливают ей между ножек, обескураживая, - а у меня с тобой иначе. Не было расчёта. Я просто влюбился, запал, с ума сошел. И поэтому так отвергал, боялся за тебя, за себя. Никого никогда не хотел, как тебя. Никто со мной не просыпался никогда. Я до сих пор боюсь, что тебе сделают больно.

Отодвигает пальцами трусики и проникает в нее, еще полусонную, но слушающую внимательно, сразу двумя пальцами.

- Ничего сильнее, чем жениться на тебе, состариться с тобой, как отец и мать, я не хочу, но обещай, - не удержавшись целует, а потом отстраняется, - если будет грозить опасность, ты просто примешь яд. Мое сердце не выдерживает на любой битве того, что тебя могут найти и мучить. Не давать умереть.

Вытаскивает пальцы, облизывает их с таким пошлым наслаждением, глядя в ее сонные глазки, нависает над ней, раздвигая ножки, глядя прямо в глаза, но не входя резко, ожидая ее приглашения, просто водя головкой меж нежных нижних губок.

- Пообещай мне, что не испугаешься и в случае чего выпьешь яд, не дашь им терзать тебя. Просто будешь ждать меня там наверху, если там что-то есть, - терпит, ждет, просто мягко притирается меж ее ножек пока. Ожидая ответа. И только после ее ответа, он войдет в нее грубо на всю длину, выбивая остатки сна.

 Отправлено: 11.01.24 03:43. Заголовок: Юкки возвращается до..

Юкки возвращается домой ближе к вечеру, в каком-то странном настроении. Она растерянно зависает на пороге на минуту, но быстро берёт себя в руки, решительно встряхнув волосами и отмерев. Звонит Оре, дабы подруга не волновалась, как она добралась домой и, конечно, не удержавшись немножко посплетничать про задорные проделки Брункера. Повесив же трубку, Юкки вздыхает и добродушно отпускает слуг, что рады неожиданному выходному. Тихо попросив остаться только няню Гию, потому, как с недавних пор Юкки нерешительно "вернулась" в их спальню с мужем. Доселе Юкки чаще ночевала в детской, рядом с сыном. Не потому, что в том была необходимость. Просто ещё с их юных лет она помнила, как Савада терпеть не мог спать с кем-то в обнимку и не желала лишний раз раздражать или мешать его сну. Но теперь они оба настроены попытаться наладить свои чуть было не треснувшие по швам отношения. Да и Юкки, невзирая на все сложности, переживает за раны, нанесённые Саваде в битве, не собираясь, словно маленькая девочка, капризно дуться и оставлять супруга без помощи или внимания. Юкки, ожидая мужа, убаюкивает их сонно гукающего малыша со взрывом макаронной фабрики на голове в стиле несносного Джеймса Поттера. Не удержавшись, зацеловывает сына в крохотные пальчики, а после бережно укладывает в кроватку, строго поручив няне не спускать с Гию глаз. Юкки видит, за день сын достаточно вымотался от собственной энергии, чтобы мирно просопеть до утра.
Савада приходит, а она молчаливо и крепко его обнимает, ласково уткнувшись носом в плечо. Старается позорно не всплакнуть, прекрасно зная, как он раздражается от её стремления кудахтать и разводить сопли. Собрав волю в кулак, ведёт его на кухню, где приготовила нехитрый, но уютный ужин, бинты и другие средства. Юкки, сняв с него рубашку, ощущает, как к щекам приливает румянец. Забавно, в каких только позах он её не лицезрел, а она до сих пор немного стесняется его пронизывающего взгляда. И сердце прыгает в горле. До чего же она сходит по своему Демону с ума. Юкки сердобольно занимается перевязкой, лихорадочно вспоминая наставления, что дал ей Арата и беспокоясь, как бы чего не забыть. Между делом, ненавязчиво расспрашивает супруга о битве, ничуть не силясь вытягивать из него клещами их мужские подробности, что в своей компании ему куда интереснее смаковать. Это его, мужское, также, как с их с Орой чисто девчоночьи сплетни. Посему, вполне удовлетворяется общей картиной, нежно оборачивая тугие бинты вокруг его раны.
-Родной, я горжусь тобой. Очень сильно.
Он, измотанный, ложится спать, а Юкки, трепетно положив на тумбочку антибиотики и поставив стакан воды, осторожно устраивается рядом. Во сне ласково, но твердо придерживая своего Саваду за больной бок, приобняв так, чтобы он случайно не надавил на повязку, и рана бы не открылась.
Проснувшись, переживает не больно ли ему. А, увидев его игривый настрой, мягко и слегка не верящее улыбается в ответ на усмешку, в которую влюбилась беззаветно так много лет назад и навсегда.
-Я уважаю твоего отца как свёкра…но если когда-то и завидовала твоим родителям, то лишь одному. Твоя матушка с юных лет имела возможность быть рядом с любимым. Поэтому просто, пожалуйста…не отталкивай меня. Пытки с разлукой не сравнятся.
Многие, даже сам Савада, не понимали, отчего миловидная девочка из нормального мира вдруг потянулась к опасному войну. Юкки отмалчивалась и не ныла оттого, что её детство не было безоблачным. Всё держала в памяти, внутри себя. Стоило родителям умереть, она оказалась старшей. Той, что вынуждена была искать работу в пятнадцать лет, чтобы не умерли с голоду маленькие братья. И это не было для неё чем-то ужасным, но в Киото царили свои порядки. Всякие ублюдки не считали зазорным собирать с жителей сонного городка дань, а с теми, кто не мог заплатить, расправлялись изуверски другим в назидание. Нет, чуда не случилось – Юкки не обратилась в супервумен. Ей приходилось радоваться, что она была слишком юной, дабы кого-то из этих уродов заинтересовать. Соседским девушкам так не повезло. Иные на её месте возненавидели бы всё, что связано с криминалом. А она ощутила иначе. Сознавая, что никогда бы не была с кровожадным уродом, для коего в радость издеваться над беззащитными детьми и стариками. Но также не протянула бы руки слабакам, трясущимся как лист на ветру от проявления силы. В Саваде она видела настоящего мужчину, что способен дать просраться кому угодно. Но при том он не стал бы идти против своей совести и мучить стариков, в жалком стремлении «отжать» их скромные пенсии. Так вот, она гордится своим мужчиной. Даже если бы ей продемонстрировали фрагменты тел, оставшиеся от ублюдков Хасиманти, Юкки бы тем, кто их оплакивает, сквозь зубы предложила бы рискнуть пойти пожевать сопли матерям, детей которых Хасиманти растерзали с безжалостной бессмысленностью.
-Любимый…я также переживаю, чтобы ты вернулся с битвы живым, чтобы тебе не было больно. Думаешь, из-за того, что ты меня тогда оставил, я переживала меньше о твоей сохранности? И… прости, но стараясь уберечь меня от боли, ты сделал больнее. Пожалуйста… не бросай меня больше. Только если разлюбишь.
Он не понимает, какую она пережила боль, когда он её оставил. Словно он голыми руками выдрал её сердце. И, если бы тогда его враги явились её мучить, она с готовностью бы кинулась к ним с мольбой пытать её в семи кругах ада, только прекратить хронические страдания по тому, кто был ей нужен до луны и обратно. А она тогда была ему не нужна. При этом, Юкки сложно назвать злопамятной. Она робко, но верит, теперь в его сердце что-то изменилось к ней, что его душа слегка оттаяла.
-Я так рада носить твою фамилию и быть тебе женой. Для меня это так важно…быть рядом, сколько бы нам не было отмерено. Что наш сын растёт со своим отцом. Гию так тебя любит…и я так тебя люблю.
Слегка сбивается дыхание, едва он настойчиво ведёт рукой меж её ножек, пошло задирая чинную ночную рубашку. А она умирает от близости любимого тела, взгляда его злых, ставших ласковыми с нею глаз. Его напряжённый торс, что вжимает в кровать её взволнованно вздымающуюся сквозь шёлковую ткань грудь. Она мягко и нерешительно обвивает руками его плечи, сильнее притягивая к себе, расслабленно раздвигая ножки шире, в таком порочно нежном приглашающем жесте.
-Обещаю.
Шепчет серьёзно и вдумчиво. Белка слов на ветер не бросает, да и никогда бы она не испугалась выпить яд. Юкки в этом плане сильная девочка. И, если за ней и Гию пришли бы враги её мужа и далее следовали бы пытки, она бы напоила ядом не только себя, но и Гию. Савада бы понял её. Юкки лучше своими руками убьёт их малыша, убаюкав на руках, чем позволит ублюдкам коснуться их крохи и зверствовать, наплевав на страх и мораль.
Она невольно сладко прикусывает свою нижнюю губу и дышит тяжелее и прерывистее, потираясь нежным местечком о его дразнящий её член. Сильнее сжимает его бёдра ножками, не удержавшись от стона. Нежно ведёт язычком по его шее, мурлыкнув, поглаживая его налитые силой плечи.
-Помнишь, как в первый раз я ужасно стеснялась и пыталась делать вид, будто всё знаю и умею, а сама до ужаса опасалась, что ты посмеёшься над моей старомодностью.
Она была дурной девчонкой, а он с усмешкой понял всё с их первой встречи. Она так мило зажималась от его касаний и до первого секса так и не смогла выдавить из себя правду, что он для неё первый мужчина. Ей не казалось это постыдным, но он был такой самоуверенный, напористый, продвинутый…и она думала, что он, тогда ещё яростный мрачный мальчишка, поднимет её на смех.
Сейчас же Юкки, порывисто прильнув и потираясь о него всем телом, целует его в губы, так чувственно, откровенно, вместе с тем нежно, словно в этом поцелуи жаждет показать ему свою огромную любовь.

 Отправлено: 11.01.24 04:52. Заголовок: Савада ранил ту женщ..

Савада ранил ту женщину, что выбрал своей, показал ей все неверно и неправильно. Он думал, что защитит, но так позорно облажался. Сделал больно. В его понимании настоящий мужчина не, как его отец, подчиняет мать, но не желает делать больно своей женщине. Его отец и мать везунчики. Влюбились, стали парой, создали якобы семейный клан. Только Савада не тупой и видел, как тетушка Шизука, например, вовсе не плакала над смертью мужа, как в семьях его друзей все было иначе. Поэтому отношения отца и матери Савада никогда не ставит для себя тем самым мерилом. Клановые отношения – странные. Не его мерило.

- Моей матери повезло, а, к примеру, тетушке Шизуке не повезло, - Саваде на тетушку плевать, он лишь пытается говорить со своей женщиной, - не ориентируйся на них.

Его Юкки нежная и трогательная. Логично, что она невольно или не невольно ориентируется на отношения, что кажутся крепкими. Только ориентироваться на Коюки и Тагаву – глупо. Их отношения это нечто, на небесах запечатленное. Тетушка Шизука же больше несчастная и сделавшая себя сама.
А его девочка Юкки, пошедшая в семью, пока не понимает куда ориентироваться, пока даже сам Савада не понимает куда. И ему просто хочется, чтобы никуда и ни на кого его девочка не ориентировалась. Мама и отец – исключения. Ему бы, как старшему, видеть их идеалами, но Савада восхищается больше везеньем их любви. Их любовь очевидна, но не то, чтобы принесла семье счастье. Ведь больше никто в клане Мацумото не был так влюблен, если не шел против клана. Савада тоже шел против клана, выбрав Юкки. Так что пример родителей не есть лучший пример.

- Если я тебя разлюблю, значит я умер, - честно говорит Савада, пусть это звучит сопливо, - покидать тебя и нашего сына по своей воле я не собираюсь.

Савада ее всегда любил, только она никогда не верила. Во всей видимости, толком, не верит до сих пор. Его вина, он вел себя не слишком достойно. Не слишком достойно той женщины, что всегда любил. Облажался.и
Но не врет. Разлюбит он Юкки лишь в тот момент, когда умрет сам, только ведь уверен, что она умрет рядом с его телом. Или вслед за ним. Это не какая-то его гордость. Он бы желал ей жизни, но, логично, что нет. Ни она без него жить не станет, ни он без нее. Это факт, а не романтика.

- И ты знай, что я тебя люблю, - серьезно и искренне говорит Савада, - и нашего сына люблю и нашу семью, пусть и кажется, что я равнодушен.

Странно обсуждать это, пока его пальцы внутри его Юкки, мягко и медленно ее трахая. Но Савада научился просто прислушиваться к той, кого он выбрал своей. Больше никого, кроме нее.

Ему просто нужно знать, что она с ним и навсегда и до конца. Савада знает, какая опасная его история. И страшно думать о том, что, если его убьют, то как будут издеваться над его женой и сыном, когда сам Савада уже будет в ином мире. Конечно, он не собирается просто сдаваться. Но ему важно знать, что Юкки не даст себя мучить и насиловать врагам, что могут до нее добраться, если Савады не станет. За Гию он переживает меньше, ибо его защитит семья в любом случае. Мацумото защитят наследника. Это цинично, но правдиво. Мацумото выберут того, кто однажды станет главой, и это есть малыш Гию. А Юкки нужно будет отправиться за Савадой. Ее защищать тоже будут, но она будет должна оставить всю эту силу на защиту их сына, а не себя. Отдать Гию тем, кто сможет его защитить, а самой выпить яд и отправиться куда-то в котлы ада к Саваде, где он будет ее ждать.

Она обещает, его взрывает, пусть с самого утра. Он ее разбудил, но она показала ему истинную страсть. Он буквально притирается членом меж ее ножек, нависая над ее нежным образом. Это ее «обещаю» стрелами вонзается в его и так колом стоящий член с утра и от того, что рядом с ним его любимая женщина.

Савада устраивается меж ее ножек, пуская пальцы в ее волосы, сжимая их, притягивая ее к себе.

- А твоя «неопытность» до сих пор меня заводит, - хмыкает Савада, ворвавшись в нее до самого упора, - до сих пор обожаю, как ты стонешь, как будто бы я трахаю тебя в первый раз, - пошло шепчет Савада, трахая свою неженку, - самая нежная и сладкая, - шепчет на ухо, врываясь в нее.

 Отправлено: 15.03.24 03:55. Заголовок: -Любимый... Я никогд..

-Любимый... Я никогда не мечтала о том, чтобы мы стали такими, как твои родители. Я лишь хотела, чтобы наше счастье друг с другом было столь же безмятежным. Когда всегда рядом, без постоянно возникающих проблем.
Она, ласково хмыкнув, пожимает плечами едва уловимо. Забавно, до чего пересеклись их мысли. Она бы не сказала лучше, чем подумал Савада… Юкки восхищалась и где-то завидовала. Не Тагаве с Коюки. Но везению их любви. В то время как путь Коюки был выстлан благоухающими лепестками, то пусть Белки пролегал через тернистые иглы, до крови терзающие её беззащитные ступни. Меж ними всё происходило как-то…до обидности нехотя с его стороны. Он нехотя сделал Юкки своей супругой. Скрипнув зубами, выдал ей дозволение родить их сына. Она ведь нисколько не грезила о сопливом предложении, вся эта ванильная шелуха и вовсе раздражала некогда бойкую Белку. Ей важно и бесценно, что она стала ему женой, а не шелуха в виде праздного светского торжества. Но…то, как он вышвырнул её накануне свадьбы и едва не сорвал вторую, было большим перебором. Она его любит всеми фибрами. Но на раз-два такое сложно забыть и слепо доверять, будто ничего не случилось. Нынче Юкки вздрагивает от каждого шороха. Но бессонница постепенно отступает. По крайней мере, сегодня, рядом с ним, она почти безмятежно спала, проснувшись от его ласковых касаний к её волосам и совсем не ласковом, скорее возбуждающе требовательном касании пальцев между ножек и ощутила себя почти счастливой. Почти – лишь от того, что пока в счастье, как в свершившийся факт, ей боязно поверить.
-Если ты разлюбишь меня, умерев, значит, вовсе не любил.
Она никогда не жаждала, чтобы Савада походил или там паче брал пример со своего отца, хоть он, возможно, думал про её дурные чаяния именно так. Юкки не жаждала узреть в нём Тагаву. Она сошла с ума, втрескавшись по уши ни в кого иного, как в Саваду, такого, какой он был и есть. И таковым будет любить всегда. Она мечтала лишь о том, чтобы её любимый, как его отец, в сделанном выборе не сомневался. Савада же по юности то и дело её отталкивал, возводил стены и жестоко отгораживался, словно в подсознательной надежде встретить кого-то более подходящего, чем она. Для Юкки пылкость чувств заключена не в одних только эмоциях – но также в стремлении дарить их друг другу, не пряча и не стыдясь. Видя в крепости союза мужчины и женщины не слабость, но настоящую силу, благодаря которой можно и горы свернуть.
Ей до сих пор иногда кажется, словно Савада ищет благовидный повод от неё избавиться. Быть может, это её глупые девичьи страхи. Не в плане убийства или расправы. Даже напротив. Он будто бы вздохнул с облегчением, если бы она упорхнула сама, к кому-то, кто, по его мнению, сделал бы её счастливой. Не сознавая – счастливой делает её Савада. Юкки же печально не сомневается…он бы её отпустил. Право, лучше бы он её убил, чем был бы готов "уступить" другому.
-Савада, я правда надеюсь, что сумею поверить в твои слова однажды. В то, что нужна тебе не меньше, чем я в тебе нуждаюсь.
Мягко шепчет ему, впрочем, тут же нежно поцеловав в мочку уха, а после хулигански обхватив губами, порочно посасывая. Юкки правда ни в чём его не винит и принимает его натуру – сурового мужчины, не самого большого в мире эмпата. Только вот её до дрожи в коленях до сих пор порой страшно пугают и беспокоят воспоминания о тех жутких минутах, что показались ей вечностью, когда она, вся окрылённая, сообщила ему о беременности, ожидая хотя бы поддержки, но просто упёрлась в его взгляд. Какой-то осуждающий и холодный, словно она его предала. У неё тогда ком разом встал поперёк горла, а земля будто провалилась под нею. Помедли он тогда ещё немного или наговори ей ледяных гадостей, она бы молча встала и ушла на ватных, подгибающихся ногах. А самое ужасное…Юкки натура разрушительная, наверное. Она бы не смогла оставить ребёнка от бесконечно обожаемого мужчины, который с циничным хладнокровием, уже однажды бросив, попользовавшись, вновь бы послал её к чертям. Она бы не потянула такие испытания – хотя многие бы нашли утешение в глазах маленького мальчика, так похожих на непримиримого отца, только смотрящие на маму с обожанием. Она бы не смогла. Но и сделать аборт да существовать дальше как ни в чём не бывало – не про Юкки, она загрызла бы себя терзаниями и никогда не простила бы, даже если бы ей весь мир сказал, мол, она не виновата. Вероятно, она бы просто наглоталась таблеток. Савада странно боялся её смерти от мечей или кинжалов, не сознавая, как длительное время своим равнодушием, а порой бессердечием сам методично её убивал. Логично, что теперь ей сложно так взять и поверить в его добрые порывы. Не то, чтобы Юкки сомневалась в его чувствах или привязанности к ней. Но она грустно не сомневается в том, что всегда это всё больше будет нужно и важно ей. И от этого больно в душе, словно старый шрам саднит и каждый раз заново открывается. И всё же, любит она супруга беззаветно. Никого другого, ни за что и никогда. Попытки «свести» её с кем-то во время их расставания она воспринимала не просто в штыки, а видела буквально оскорблением, уязвлено вставая на дыбы. Она в те одинокие времена просила так немного. Оставить её в покое с этим жутким стремлением «устраивать» её личную жизнь. Она долгое время была не нужна любимому мужчине. Но даже тогда ни из мести, ни из благоразумия категорично не собиралась делить быт или постели с любым, кто очевидно не был ей нужен.
Однако, если уж в чём Савада умел обращаться с ней, словно к Юкки особенная инструкция прилагалась, кою он легко разгадал и теперь окаянно нажимал на нужные кнопки, любимый хулиган – так это в их постельных забавах. Она не может сдержать глухого стона, когда после некоторых нежностей резко в неё врывается. Слегка сильнее прикусывает его ушко, затем сосёт его всё яростнее, так, будто бы член губками пошло ласкает.
-Это приёмчик ниже пояса, "господин Мацумото"… Знаешь ведь, я от твоих пошлостей теку, как полоумная шлюха… Стекаю прямо на твой член.
Хрипит, через тихие, томные стоны с придыханием, плотоядно облизнув его губы, лукаво стрельнув глазками куда-то прямо ему в душу.
-Мой самый любимый на свете мужчина...
Нежно рычит ему в губы, зацеловывая его шею, кадык, плечи, торс – везде, где только может достать. Заводит до грёбанных звёзд в глазах то, как он грубовато сжимает её волосы, при этом совсем недавно поцеловав. Длинный подол невинной строгой ночнушки Белки жарко и пошло задран её Демоном до самой талии. Её отчаянно вспотевшие ножки порочно обвиваются лианой вокруг его энергично вбивающихся в неё бёдер, рвано и даже вульгарно двигаясь с ним в такт – руки же нежно придерживают его тугую повязку на ране. Хоть Юкки уж точно Белка не ленивая – и сменит повязку хоть чёртову сотню раз. Только бы ему было комфортно и не слишком больно. О том она думала и когда безжалостно разрезала себе руку, с целью разжиться нужными лекарствами для Савады так, что его отец не прознал – не мучая его туповатыми расспросами, в стиле, а почему так. Юкки прекрасно всё понимает об их противоречиях – и при всём уважении к величественному свёкру, Белка всегда останется на стороне своего возлюбленного, даже если их дружно голов лишат.

 Отправлено: 18.03.24 03:15. Заголовок: - Проблемы будут все..

- Проблемы будут всегда, - жестко говорит он, но ласково касается ее нежных щек, Савада с ней весь состоит из контрастов, ибо она знает его настоящего, - ты жена Савады Мацумото. Ты моя избранница, моя женщина, я уберегу и защищу тебя от проблем. Но они будут извне. Не между нами.

Он не может пообещать ей безмятежность. Более того, он бы и не хотел быть безмятежным супругом и отцом. Савада – воин. Савада Арисима воин. Харуки – воин. И Арата тоже воин, просто пока сопротивляется. Они все воины. Поэтому без этого Савада просто не сумел бы жить. Впрочем, без Юкки он бы тоже не сумел жить и ценит то, что она не ставит его перед выбором. Он не пообещает ей безмятежность. Он пообещает, что ради нее жизнь свою положит. Ради нее позволит себе унизительно голову отрубить. Он не так верит в мир после смерти, как, к примеру, его отец. Савада прагматичен. Ради нее он поверит в этот чертов мир, что успокаивает всех воинов, которые верят в то, что путь не окончен и там после смерти они вновь встретят своих возлюбленных. Саваде после смерти новый мир не нужен. Но он уверен, что во всей этой тьме или аду, где он там будет гореть, он будет чувствовать тепло своей второй половины с нежным взглядом бельчонка. Ему порхать парочкой на облачке не нужно. Ему нужно не потерять ее тепло.

- Ты знаешь, что я не слишком верю в жизнь после смерти, - честно говорит он, - если жизнь там есть, то буду любить там. Если будет реинкарнация, то найду тебя в ином обличие и буду любить. Если там сплошная тьма и ничего нет, то я все равно буду чувствовать твое тепло рядом.

Она останется с ним навсегда. Он всегда стремился не быть таким, как отец, что по-настоящему любил только мать, и никогда не любил ни Саваду, ни Камуи, ни Манами. Тагава любит только Коюки. И Савада это перенял у него. Он готов оставить сына без матери, забрав ее с собой. Без тепла Юкки ему сейчас жизнь не нужна. Без ее тепла там в аду, в кромешной тьме, ему будет сплошная боль. Он воин. Он будет оставаться воином до самой своей смерти. Но Юкки есть его пластырь. Без нее, его раны просто не будут заживать. Она пока этого не понимает, возможно, никогда и не поймет. Потому что Савада ее слишком ранил и не один раз.

Она ухо его ласкает, он шейку ее нежную слегка сдавливает. Он зверь в бою, зверь в постели. да, бывает, сухарем в жизни их, что, конечно, огорчает Юкки. Но Савада просто толком не умеет чувства выказывать. Он кричать готов, что любил ее слишком давно, слишком это было страшно даже для воина Мацумото. Он не падет на колени, но обхватит ее и скажет, что всегда любил.
Она ему не верит. Раны живы и кровоточат.

- Ты нужна мне больше, чем ты во мне нуждаешься, - хрипит Савада, - ты живешь любовными сказками, которым я не соответствую. А я живу тобой. И всегда буду жить лишь тобой.

Юкки его нежность с самыми лакомыми щечками, с самой нежной улыбкой, с самыми стройными ножками, что его опоясывали. Они – семья. пусть многое пока у них не так безмятежно. Он любит ее до беспамятства, но он же ее так ранил, что она в качестве своего безопасного места, выбрала себе модель поведения сказочную. Он же понимает и ее боль, которой виновник он. И то, что он скажет ей, что сказки – чушь. Есть лишь то, как сильно он с ней и в ней. Она примет реальность, где ее муж Савада Мацумото с самого начала выбрал ее. И боль ей причинял, потому что ее выбрал. Ему тоже бывает страшно. И было страшно, когда он влюбился в белку с нежными щечками, когда пришиб бармена, что нежно с ней общался, когда она пришла в клуб со своей тупой подружкой Орой. Он тогда смотрел на труп ни в чем ни повинного бармена и понимал, что сам где-то облажался. ибо не убивал он раньше просто так невинных. И ему стало страшно от того, какую власть над ним имеет нежная Юкки. И он ее ранил. Снова и снова.

Он ее вновь за шею схватывает, прижимает к постели, от своего уха отрывая.

- Пошлостей? – хрипит в ее губки, яростно в нее вбиваясь, - я говорю только правду.

Он ее чувственно имеет, сложно в этим спорить. Его жена и избранница течет под ним, но до конца ему не доверяет. Он трахает ее жестко, с бешеным ритмом, при этом ласкает черты беличьего личика. Контраст Савады Мацумото.

- Моя самая любимая женщина, - вторит он ей, чувственно ее трахая. – не сомневайся во мне… даже.. когда тебе казалось, что меня нет рядом…. Я был с тобой.

Он со стоном кончает в нее, крепко прижимая к себе. зарываясь в ароматные волосы, губами лаская кожу шеи.

- Помнишь, перелом руки учителя, что с тобой дружил? – тогда Юкки и Савада даже не общались, она просто преподавала и не связала бы события, то сейчас открывает он, - мои люди сломали ему кости. Тогда я не понимал, зачем. Но всегда яростно ревновал.

Он выходит из нее, теперь его пальцы так нежно ложатся ей между ног, успокаивая, лаская.