Отправлено: 20.12.10 20:25. Заголовок: Дом семьи Руссо-Вальмон.

 Отправлено: 21.08.17 21:47. Заголовок: Эрика даже какое-то ..

Эрика даже какое-то время забавно хлопает глазами, словно милая, глупая блондинка из диснеевского мультика, когда Джос проходится по ней даже не танком, а всем военным арсеналом. Это она умеет, у неё просто отменно получается наступать на мозоли, которые, казалось, начали немного заживать. На её глазах не замедляют появиться предательские слёзы, она и так не слишком умеет контролировать свои эмоции и свою ранимость, а непредусмотрительно выпитый алкоголь и вовсе не даёт ей взять себя в руки, подтереть сопли и попытаться быть такой же несгибаемой и непримиримой. Джос, с тех пор, как они поссорились, фыркала, что у Эрики нет характера, и она слишком ведомая. Раньше ей характер Эрики нравился. Может, она не так уж неправа. По крайней мере, Никола постоянно ей вторит, хотя они с Джос всегда на дух друг друга не переваривали.
Эрика поджимает губы. С треском плюхает стакан о тумбочку возле дивана. Какого чёрта, кстати, она делает на диване своей бывшей, и никак иначе, подруги? Джос не такая силачка, чтобы одной её перетащить, а Эрика не так уж изящна, особенно после того, как стала заедать их ссору сладким. Она всё равно упорно завёт их разрыв просто ссорой, как соплячка, а Джос упорно говорит про пути, что разошлись и сходиться не намерены. Вот Эрике и остаётся, что толстеть и некрасиво жаловаться на Джоси Майки, налегая на калории из-за нежелания Джос в упор её замечать и из-за причуд Константина, с его нелепыми звонками, как будто они снова пара.
-Ты...ты циничная, гадкая стерва! Не понимаю, как могла с тобой дружить. Я терпеть тебя не могу, Джозефина Вальмон, и просто счастлива, что ты переросла наше общение.
Ни слова правды, просто яростный прилив эмоций. Эрика на самом деле так не думает и дружила бы с Джос и дальше, если бы была немного мудрее. Но она не смогла и теперь винит Джоси в том, что та не жаждет с ней общения. Она уверена, что для Джос стерва это комплимент. Она всегда была немного заносчивой, но это даже ей шло и было так по-девчоночьи мило. А с этим Висконти Эрика считает, что она превратилась в грубиянку и жуткую занозу. Как Эрика всегда была мягкотелой, а стала грубой занозой с тех пор, как Джос посмела обидеться, что её блондинка с детскими щёчками по-взрослому предала их дружбу. Но Эрика упорно не винит себя одну, Джос легко нашла ей замену. Эту противную девчонку с фиалковым взглядом, и Эрику не волнует то, что они всего лишь иногда перебрасываются парой фраз на переменах. Как и то, что она, в отличие от Джозефины, дефилирует под ручку с Майкой, а не в гордом одиночестве, страшно уязвляя самолюбие подруги детства, которую, если уж быть честной, предала.
Она должна была её выбрать, не зря же говорят, что старых друзей не меняют на новых. Если бы она так не загорелась Майклой, не стала бы её лучше узнавать и просто сказала бы, что у неё уже есть подруга, с которой они привыкли быть вдвоём и не делить внимание. Но Эрика заинтересовалась Майки и не смогла отвернуться от неё. Она и от Джос бы не отвернулась, они обе ей дороги. Джоси роднее, но она любит обеих. Забывая о поговорке, что, может, по-человечески она и права, но на двух стульях не усидишь. По крайней мере, когда одна из твоих подруг упрямо не переваривает другую.
-Да, мы с Микки из-за туфель не ругаемся. Она не такая мелочная и противная. И она умеет дружить, в отличие от некоторых. Она не капризничает по каждому поводу, а вот ты только и делаешь, что задираешь нос.
Эрика думает лишь о своих обидах, вместо того, чтобы притормозить и задуматься, что она просто подло бросила Джос одну и даже толком не попыталась познакомить их с Майки. Трусливо переживая, что они могут понравиться друг другу больше, чем Эрика нравилась им. Ей нравилось чувствовать себя такой нужной им обеим, а Джос взяла и послала её с этим её неумением делать выбор.
Эрике хочется заткнуть уши и не слушать все эти гадости, которыми пичкает её Джос. И пусть звучит это вежливо, в каждом её слове чувствуется подколка и укор. Эрика в этот момент её ненавидит, за то, что пользуется её слабостью, прекрасно зная, как Эрика реагирует на равнодушие. Никакими словами нельзя её так задеть и обидеть, как таким вот игнором и нежеланием ничего обсуждать.
Она болезненно реагирует даже на мелочи. Когда они ещё были подругами, она могла передать Джозефине на уроке записку, а вертела ручку в руках, записывала что-то своё, а ей ответить порой забывала. Джос творческая личность, она часто пишет тексты песен, которые могут прийти ей на ум посреди урока, она и учителя не слышит. Но, сколько бы та не объясняла ей про такую свою особенность, Эрика обижалась и дулась на неё, словно крошка из детского сада, которой не достался десерт.
-Ты права, зачем я пришла. О тебе не нужно беспокоиться. Ли подонок, а ты гадкая стерва.
Эрика, не без труда, поднимается на ноги. Ну и что, что она так пьяна, что голова противно гудит, и она рискует перепутать стену с полом. Она об эту стену опирается и зеркалит выражение Джос, воинственно задрав подбородок. Получается совсем не так убедительно, но Эрике всё равно. Джос довела её своим безразличием и придирками. То, чем она довела Джос, Эрика от себя гонит. Никому не хочется чувствовать себя виноватой и первой искренне сказать «извини», признавая своё поражение.
Она волнуется за Джос, а Джос наплевать на Эрику. Ну, как же, наверное, поэтому она подобрала её пьяную и сделала ей воду с лимоном. Но Эрика думает не об этом, когда сосредоточена на том, как та обидела и уязвила её. У неё в висках пульсируют все эти гадости, что наговорила ей Джос.
-Ну так давай, пойди и кого-нибудь с ним убей.
Эрика вылетает за дверь прежде, чем Джос успевает её вышвырнуть. Кое-как залезает в такси и добирается до дома. Отмахивается от попыток Николы язвить и рыдает на плече Стеф, попутно доставая носовые платки и названивая Джос. Та, конечно, не подходит. Эрике жутко стыдно. Она отвратительная, как она могла уколоть Джос за больное. Напомнив, что это Ли убил Натана. Она знает, что попала ей по живому, но ни малейшего удовлетворения не испытывает. Ей хотелось вцепиться в волосы Джос, и лучше бы вцепилась, чем такое ей говорить. А теперь ей хочется себе выдрать волосы за глупость и бесцеремонность, но она только плачет, не умея решать проблемы, но прекрасно умея их создавать.
Сестра не задаёт лишних вопросов и успокаивающе гладит её по волосам. Ну, конечно, для Стеф её неприятности сплошной детский сад. Эрика ужасно обидчива. Возможно, Джос не зря с ней порвала. Эрика уверена, что надоела Джозефине, а Майкла была лишь предлогом, чтобы сбросить её со своих плеч и не тратить время на ту, с которой ей скучно. Куда интереснее тусоваться с Висконти и слушать его грязные пакости и с этой девчонкой, которую в классе никто не замечает, лишь бы Эрике назло. У Эрики логика железная, но она это не признает с истинно женской очаровательной категоричностью.
Да ни черта она не очаровательная, она такого наговорила Джос. Она пишет ей смски с извинениями, потом жалеет, что отправила столько и выглядит, как дура, поджавшая хвост. Но не жалеет, что извинилась. Она не должна была трогать тему Натана. Что бы чувствовала Эрика, если бы такое случилось даже с противной Николой, а Джос бы задевала её. Хотя, случились подобное из-за наркотиков, что притащил бы ей Константин, Эрика бы просто его уничтожила. Да не уничтожила бы она никого и с тем же юношеским цинизмом продолжила бы с ним игру в любовь. Они порой могут быть ужасные, обе. И не всегда умеют друг другу это прощать.
Скрытый текст

следом пост Рики)

 Отправлено: 24.02.24 01:14. Заголовок: Висконти – ублюдок в..

Висконти – ублюдок всем на зависть. Картинный свинтус, вашу мать. Вон Бамби, лапуля сестрёнка, что он со всей заботой третирует на правах старшего, возмущенно не даст соврать. Ли – эдакая неудержимая сволочь, кому нравится размахивать дубовыми кулаками да сворачивать челюсти как на ринге бойцовского клуба, так и на улицах города просто так, без причин. Потому, что Ли не в настроении – ну или как раз в настроении, это как поглядеть. Он из тех мерзких мужланов, что запросто проредит зубной ряд безо всяческой помощи долбанного стоматолога какому-нибудь сирому да убогому мальчишке лишь за то, что тому в дурную голову пришла тупая мысль накрасить ногти в чёрный. Он жуткий ханжа и терпеть ненавидит всю эту гомосятину. Забавно, при том они давным-давно делят дом с Джеем Келли, посему, про них мог бы не пускать соответствующие слухи только ленивый. Ну или, там, у кого здоровья через край. Желающие были, он не станет открещиваться, мол, никто не смеет над ними подшучивать. Они с Келли – два крутецких перца, только, чёрт дери, не боги. Бог, в понимании Висконти – например, его начальник Мариотт. Вот это мужик по понятиям. Он искренне им восхищается, но не хотел бы походить на него. Интуитивно понимая – именно Яна Мариотта, будто бы в насмешку Ли, боится его сладкая кошечка Джозефина. А Висконти никогда не дотянется до Адреналина по крутизне. Не потому, что слишком юн – возраст, это дело проходящие, да и в их деле стар или млад – один фиг, главное, чтобы имелся стержень. Просто Висконти, как бы странно не звучало применительно к этому медведю, раздражающе, на удивление соплив, едва дело затрагивает его строптивую детку. И нафиг ему неохота походить на того, от кого у его девочке мороз по коже. Феликс безмерно уважает Мариотта. Но ему важнее, чтобы Джозефина – пусть проклинает его сколько влезет – дико и бешено продолжала его любить. Она – его афродозиак, и Ли скорее перемолотит черепушки в труху каждому, кто смеет к ней лезть, чем отступится. Пусть она злобно вопит, колотит его очаровательными кулачками, обзывает «арбузер» или как ещётам. А он перехватит её хищные ноготочки и ласково, с наглой усмешкой, поцелует каждый, а после в духе страстно любящего неандертальца, бесцеремонно закинет свою малышку на плечо, утащит в койку и будет каждый раз доказывать, что ни черта никто не заставит её стонать громче, чем он. Пусть даже не мечтают, утырки. Малышка Джозефина только его. И пусть этот кудрявый ублюдок, с именем дебильного кофе Раф, в ножки ему кланится, что вообще на своих ногах ходит, после того, как посмел пригласить её на чёртово свидание. Впрочем, исправить этот прискорбный факт с его жалкими конечностями для Ли дело пары минут – если вдруг кудрявая бестолочь надумает снова пощекотать себе нервы да испытать судьбу.
Вот и в этот раз Ли нахально является в дом Джозефины, не озаботившись приглашением. Ли пачками посылал ей все эти обожаемые девчонками веники, смысл коих вовек не поймёт ни один из мужиков – но тут просто надо тупо смириться, а не крутить извилинами, мол, зачем и почему. Она непреклонно слала его к чёрту, видите ли, этому её Натану не вовремя припёрло расшибиться именно на покатушках в машине с ним. Блин, знал бы Ли, что так выйдет, вышвырнул бы засранца из машины до того, как он издох и нынче этим фактом портит ему жизнь.
Итак, Феликс ждёт у дверей целых пару минут, нетерпеливо заглядывая в кухонное окно, пока его желваки напряжённо ходят из стороны в сторону. Он не из тех, кто долго мнётся на пороге – а уж его девочке известно, если Ли взбесится, может и дверь агрессивно снести. Он чокнутый на всю голову, как-то раз он всю комнату её разнёс в припадке ревности. И даже почти мило на другой день сам же всё сосредоточенно чинил, почёсывая свой дурной затылок с виноватым видом бешеного медведя, коего она со вздохом всё-таки опять и снова видела за благо неблагоразумно не усыплять. Но, к слову, при всех его отвратительных выходок, никогда Джос не ощущала себя с Феликсом в опасности. Ему бы и в голову не пришло поднять руку на свою девочку, причинить ей боль или напугать до нервного срыва. Он мог рвать и метать, сколько угодно, мог поломать пальцы всем её хахалям, грезящим оказаться меж её ножек на его месте. Но никогда бы не стал срывать злость или яростно отыгрываться на ней. Вероятно, это была одна из главных причин, отчего Октавия, повёрнутая на всю голову художница, не гнала его поганой метлой, заляпанной в краске кровавого цвета. Он всякий раз недоумевал – а ну как это не краска, а кровушка кого-нибудь, кого она в жертву приносит, до того странная. Ну, например, Санта Клауса. Но, кроме шуток, главной причиной, конечно, являлись светлые чувства самой Джозефины к ублюдку Висконти. Октава достаточно заботливая мать – этого у неё не отнять – но не из тех, кто станет диктовать ребёнку, как жить и поступать. Она позволяла Джос набивать свои шишки и претерпевать свои удачи, а не стелила соломку с кудахтаньем под её каблучками. Всегда была рядом, готовая дать совет, защитить, просто…не пыталась жить за Джозефину. Вместо Джозефины, за неё решать. И за это даже вредоносный Феликс где-то в глубине души был почти благодарен своей будущей тёще. Ага, он порой так звал Октаву сначала глумливо, ибо у него какая-то бредовая тяга всех вокруг выводить из себя – а потом поймал себя на мысли, что однажды вот правда набьётся ей в зятья. Потому как её дочка – любовь всех его вен и жил. Пусть даже Джей цинично хмыкал, мол, кошечка Висконти пока ещё совсем малявка с ветром в голове, но когда такие вещи медведя смущали? Он готов ждать, когда она будет готова стать его насовсем. А пока он, можно сказать, ведёт себя почти галантно, словно грёбанный джентльмен. Ну подумаешь, отправил отдыхать в больничку с живописными переломами засранца, что недавно присвистнул ей вслед да рискнул опустить похотливый взгляд на её задницу – с кем не бывает, обычное дело.
Нынче же он, по-хозяйски зарулив в гостиную, плюхается на диван и тут же, сгребая Джос в охапку, усаживает её к себе на колени, опрокинув свою малышку таким образом, чтобы со своей фирменной ухмылочкой ей подмигнуть и над нею нависнуть, не выпуская из пылких обнимашек.
-Ну что, моя кошечка. Наконец-то твоя матушка съехала к Яну – не прошло и ста лет. А у нас с тобой теперь простор для воображения и не начинай, малыш – Джея не выкурить никаким дымом, он без моего грудного заливистого храпа ни хрена не может заснуть.
Глумливо хмыкает, мол, они такие прилепленные Бивис и Батхед с детского сада, что вместе учились ходить на горшок и до сих пор с ленивым гоготом обожают припоминать один другому те времена. Но, кроме шуток, курьёзным образом, у взрослых, вроде бы, Ли и Джос толком не было «своей хаты». Нет, Ли готов импульсивно, не откладывая в долгий ящик, прикупить им любую берлогу, на которую бы указал её волшебный пальчик, только его крошка пока пугливо да умилительно стервозно кривит свой капризный носик и очаровательно ворчит, мол, съезжаться с ним решится только сумасшедшая. А он даже засунул свой излюбленный девиз – не можешь, научим, не хочешь, заставим – себе в задницу, просто ради её комфорта. Закостенелый эгоист, а рядом с Джос сладкой лужицей растекается под её стройными ножками. А ещё лучше – между ними. Так вот, они извечно жарко спорят, ну в те моменты, когда она и вовсе не порывается его прибить, где им предаваться любовным утехам. Джос обожает гостиницы, а Ли один их вид заставляет взвинчено вставать на дыбы и шутливо её корить, мол, детка, я твой личный медведь, а не случайная подружка, чтобы таскать меня, как ручного зверька, по безликим номерам. В этих вопросах Ли ужасно старомодный дебил. Джозефина же раздражается от его стремления вместе жить, когда оба понимают, что она отравит этого засранца в лучшем случае через неделю за его заунывные трели о том, не грустит ли там душка Джей. К слову, только ей Ли позволяет подобные шутки. Никому, кроме неё.
-Соскучился по тебе, жуть. Приласкай, кошечка. Своего медведя. Знаю, бываю ужасным. Но тебя люблю и хочу до поехавшей крыши.
Не давая своей малышке опомниться, стальным торсом крепко да ласково вжимая её в диван, он впивается губами в её шею, носом шумно вдыхает любимый аромат волос и, пару секунду полюбовавшись чертовскими обожаемыми глазами с кокетливо вздёрнутыми вверх уголками да волшебно изогнутыми ресничками, он, буквально рыча от того, как соскучился бешено по каждой её клетке, пошло ведёт влажную дорожку языком по её ключицам, подбородку, жадно облизнув сахарные губки, шумно их в себя втянув, другая же рука окаянно ложится на её бедро, ещё сильнее привлекая и вжимая в себя любимую малышку. Аж до дрожи и боли любимая.

 Отправлено: 26.02.24 00:06. Заголовок: Она старается забыть..

Она старается забыть, кто такой Феликс Висконти, когда с болью в сердце отправляет его цветы назад, цинично хмыкнув, а потом зарыдав до безумия. Токсичность. Ужасная токсичность в их отношениях. И Джоси понимает, что все это неправильно. Ее привязанность к нему – боль. Ей ужасно хочется, как раньше остаться с Эрикой на ночевку, устроить марафон фильмов, поеданий вредной еды, которую Джоси совсем нельзя, но она бы себе позволила. Хотелось бы сплетничать про Константина, а потом немного дразнить свою Эри за то, как на нее ужасно постоянно пялится Бойд. Даже про Стефани и Николу Джозефина бы послушала, про то, что Никола зловредная, а со Стефанией Эрика не разлей вода. И Эрика бы задавала правильные вопросы про Феликса, Джос точно проще было бы разобраться, почему она иногда готовы избить его присланными букетами, а потом в руках его тает, как ни в чем ни бывало. Эрика бы помогла разобраться.
Но Эрики рядом нет. И Джозефина с высокомерным видом может пройти мимо Эри и этой мерзкой Микки, специально задев плечом. Про нее шепчутся, что она высокомерная и гадкая стерва. Ей это в лицо сказала Эрика, но в школе никогда не поддерживает эти разговоры. Джозефина ведь такая и есть. Когда Эрика отвечает доклад у доски, то, если вдруг запинается, то Джос специально громко хмыкает. И выглядит это ужасно. А, на самом деле, она так просто привлекает внимание, когда видит, что Микки смотрит взглядом, полным поддержки, а Эрика в ответ с благодарностью. Джозефиина просто хочет забрать Эрику обратно у противной Микки. Что в этом такого? Джос ведь все равно белокурая девочка нужнее. А Джозефина ревнивая. Делить свою Эрику с Микки не может и не собирается. И свое дружеское и ревнивое отчаяние выказывает тем, что ведет себя, как отпетая стерва.

Мама провела время с Джос и отправилась обратно… к Яну. Джозефина понимает, что мама в отношениях с Яном Мариоттом. И Джос рада, когда мама счастлива. Но не может позволить Октавии выйти замуж за этого авторитета. Джос маму не может отпустить. И это ужасно. Ей кажется, что уже достаточно того, что она не топала ногами и не требовала, чтобы мама осталась с ней жить, ведь… ведь как без ее попыток сделать из яичницы улыбающийся смайл. С самого детства Октавия так делала. Ни разу не получилось, но как Джос без этого жить?
Джозефина юная и глупая. И требует, чтобы мама была с ней, чтобы никаких новых замужеств. Эрика сказала бы, что Октавия имеет право на счастье. И была бы права. Эрика мудрее, чем Джозефина… но никто ей ничего не скажет. Она одинокая и бесится. Но Джозефина не может отпустить маму. Пусть понимает, что у мамы есть своя жизнь. С Яном Мариоттом. Теперь Октавия даже до студии, до которой пятьдесят метров, ездит на машине люкс класса, хотя раньше ходила пешком. У Джозефины не хватает мудрости. Она рада за маму, но просто не сможет без нее. Готова в ноги ей броситься, чтобы Октавия ее не бросала, не уезжала окончательно, окольцованная. Джос считает, что стоит маме стать официально женой Яна Мариотта, как Джозефина отойдет на второй план. Возможно, однажды Джозефина повзрослеет, но она обладает характером весьма своенравной и капризной кошки. И она ревнивая. И она собственница. Она не смогла делить Эрику с кем-то. Страдает по ней, но делить не сможет. Маму так же не может делить, но сдерживается. Джозефина скучает по Натану. Ей не хватает его мудрости, мягкости. Он бы сказал как помириться с Эрикой, он бы радовался за Октавию, и Джозефина бы этим заразилась. Если бы Натан был жив, то Джозефине не пришлось бы разрываться между ним и Феликсом. Как она делает сейчас. Эгоистичная Джозефина Вальмон умудряется, словно обижаться на Натана за то, что он погиб и теперь она на распутье. И еще она обижается на него за то, что он не рядом, и она ощущает, что постоянно делает ошибки. Но совсем не может понять, где, зачем, и как все исправить. Да как вообще посмел Натан ее оставить? Почему ее все оставляют? Почему рядом нет Натана, чтобы он просто мог ее направить. Он ведь помог бы ей привлечь внимание Эрики более адекватными методами, а толчком плеча в сторону шкафчиков, да насмешками над запинкой у доски.

Раздается стук в дверь, а она ловит себя на мысли, что научилась как-то безошибочно определять, когда за дверью Висконти. Молча открывает дверь, так же молча, сверкнув глазами кошки, направляется в гостиную.

- Не сыпь мне соль на рану, - капризно упирается Джос руками в его мощную грудную клетку, с внутренним восторгом чувствуя его грудные стальные мышцы, - без мамы вообще пусто.

Джос позволяет ему касаться губами ее ключиц, шеи, сама блуждает ноготками по его открытым мощным предплечьям, в очередной раз противореча самой себе. Отвергает его, винит в смерти Натана, но все же позволяет целовать и даже делится с ним своей болью, как с самым близким человеком.
Джозефина выбирается из под него, чтобы оказаться просто рядом, зарыться пальцами в его волосы, заглянуть ему в глаза своими бездонными кошачьими. Она буквально уставилась на черты его лица.

- Ты всегда ужасный, Ли, - с серьезным выражением лица говорит Джос, - я тоже по тебе соскучилась и тебя почему-то люблю. Ты ужасный, но для меня никого лучше нет.

Джозефина молоденькая, высокомерная. Она слегка капризно бьет его в грудь.

- Ты должен водить мотоцикл и заезжать за мной после занятий, - безапелляционно, - ты совсем не работаешь над моей репутацией, - тут же кусает его за мочку уха, а потом накрывает его губы поцелуем. С собой в очередной раз она поговорит потом.