Отправлено: 13.11.09 20:01. Заголовок: Особняк Бредшоу

 Отправлено: 27.07.10 20:58. Заголовок: Прада Брэдшоу. Идеал..

Прада Брэдшоу. Идеальная женщина для Тодда Пэтмана. Женщины и Пэтман. Некоторые (большинство) боялись его так, что это переставало заводить. Их крики, сопли, уговоры, мольбы раздражали. От них хотелось массировать виски, закрывать глаза и запрокидывать голову. Но и это не помогало. Таких женщин Тодд не любил. Другой случай это этакие высокомерные смелые женщины, которые строили из себя не весть что, могли даже плюнуть в лицо или выкинуть еще что похлеще. Они просто упивались своей якобы независимостью. Такие Тодда смешили. Потому что все равно боялись и смешнее выглядели, потому что отрицали это. А потом становилось скучно. Прада Брэдшоу не была скучной. Она была достаточно независимой, чтобы держать отпор и достаточно искренне, чтобы Торвард иногда читал страх в ее глазах. Такой страх, который как растворенная кровь в воде манила акулу. Такой страх заводил его. Он как любой мужчина любил владеть. Но и как любой мужчина в тайне ему нравилось, когда с ним играют. Как аморфна любовь без ревности, как приторно наслаждение без боли, так же и скучна власть без сопротивления. Прада умела сопротивляться. Она знала в этом меру, иногда поддаваясь, иногда дразня его. Тодд не знал точно: то ли она было слишком умной женщиной, то ли слишком чувственной. То ли она слишком хорошо подходила ему. Во всяком случае она всегда держала его в узде в каком –то смысле. Это было причиной, по которой они сошлись. Это было причиной, по которой они расстались. Этот зверь привык быть диким.
- Ты всегда была большой ценительницей этих моих других талантов,- ухмыльнулся Пэтман. Ему было удобно – ему никогда ничего не нужно было доказывать. Ему было выгодно как хорошее мнение других о нем, так и плохое. Он жил в первую очередь для себя и в этом они с Бредшоу были похожи.
Она знает, чем можно выбить его из колеи. И это уж точно не угрозы, не попытки убрать его руку или крики. Это простые вопросы о его жизни. Однажды вся его прежняя жизнь взорвалась, оставив после себя лишь прах воспоминаний. И он построил свою новую, идеальную казалось бы жизнь. Убрав все лишнее, все то, что может приносить боль, или какой либо другой дискомфорт – все эмоциональное. Только оказалось, что все это, что приносит боль, с обратной стороны как раз и делает человека счастливым. Этот тот самый ингредиент, которого не хватало в его новой жизни. Да не хватало так, что она становилось слишком вычурный, слишком неживой. Но Торвард не был тем, кто тосковал и роптал на судьбу. Он предпочитал обманывать себя и продолжать натирать свою жизнь до лоска, отметая все то, что может разрушить этот порядок. Например, отказаться однажды от такой, как Прада Бредшоу. С ней он терял самообладание, а самообладание он терять не терпел. Все в ней было идеально для него и ничего не хотелось менять. Кроме разве что ее фамилии. Прада Бредшоу, не Пэтман. Боже упаси ему желать сделать ее своей женой. Но это чертово Бредшоу. Это как зеленый свет. Как знак .что когда-нибудь она станет какой-нибудь Смит или Браун. Самый дорогой лот аукциона достанется не ему, а какому-то Брауну. При том, что никто лучше него не сможет оценить всю красоту этого экземпляр. Бээ. Сколько раз он наблюдал, как произведения искусства достаются богатеньким сынкам или тупым толстосумам, которые украшали им свою безобразную гостиную. Тут же дело обстояло даже хуже - Праду Бредшоу никто не выставлял на аукционе.
- Я много к чему привык, и много в чем мне трудно себе отказать,- убрав руку от ее горла, он впивается в подлокотник дивана на котором сидит. Смотрит на нее и ,конечно, именно ее имеет в виду, - многие из привычных вещей до сих пор сводят меня с ума.
Как бы ему хотелось, просто взять ее сейчас и увезти к себе, запереть, разорвать, не знаю что. Он не знал что нужно сделать с человеком ,чтобы он навсегда стал тебе принадлежать. Это просто с вещами. Но как поступают с женщинами? Как она его злит своей от него независимостью. Как ее за это хочется ударить по щеке. За это хроническое предательство – родиться такой, какой ему нужно, но ему не принадлежать. Черт, как же она его этим злит.
- Не понимаю. И не нахожу. Все что мне было дорого, я уже когда-то потерял. Теперь я свободен. Ты знаешь ,что такое свобода, Бредшоу? Ты знаешь, что такое никогда не плакать по ночам из-за кого-либо?, - он смеется своим сиплым смехом. Берет ее за подбородок и смотрит в глаза, как будто ищет в них те самые слезы из-за какого-нибудь молокососа. Наверное, ведь когда-то эта сильная женщина именно так и поступает. Когда никто не видит. – Расскажи мне о нем. О ком ты пыталась забыться, позвонив мне?,- Он продолжает рассматривать ее лицо. Сколько мужских рук касалось его после него? Сколько еще коснется?,- Или же все гораздо грустнее и ты совсем одна? Мне трудно в это поверить Бредшоу. Итак, расскажи мне, возможность потери кого делает тебя такой счастливой, такой нормальной?
Расскажи мне, и я дам тебе шанс это потерять. Показать тебе все прелести твоей нормальности. И уж ,конечно, все достоинства моей свободы.

 Отправлено: 28.07.10 21:12. Заголовок: - Для многих из прив..

- Для многих из привычных вещей привычно сводить с ума.
Как бы невзначай говорит она, при этом улыбаясь хищно и даже хитро. Очаровательно самонадеянно. Она вообще самонадеянная, самоуверенная, эгоистичная и самовлюбленная. Она действительно может сводить с ума, хотя бы тем, что все при ней. у нее есть красивое лицо, хорошая фигура и у нее есть мозги, которые помогают ей грамотно пользоваться тем, что подарила ей матушка природа. Она совсем не глупышка, которая думает, что смазливое личико откроет перед ней все двери и она не настолько тупа, чтобы думать, что она самая красивая. Оставьте это Фиритае. Она же прекрасно знает, что ей нужно делать, чтобы быть лучшей. Поэтому она может быть очаровательно самонадеянной. Пусть кто-то потом за ее спиной говорит, что она слишком много о себе мнит и еще кучу всего, что вызывает у нее только улыбку. Ей идет ее самовлюбленность, ей идет ее эгоизм. И ей очень нравится дразнить Пэтмена. Она умеет чувствовать ту грань, когда ей нужно прекратить, она умеет чувствовать ту грань, когда может немного поиграть. Она ведь не говорит ему ничего криминального. Просто закидывает ножку на ножку, хищно облизывает губы и дает ему понять, что она Прада Бредшоу. На тот случай, если он забыл, у кого дома он сейчас находится. Она маленькая девочка, которая знает, насколько она может иметь власть и которой просто нравится дразнить взрослого мужчину. Нравится дразнить того, кого она даже боится.
Он тот мужчина, которого она не может себе позволить слушать в пол уха. И жадно ловит каждое его слово, хотя после того, как он начинает говорить, у нее даже руки холодеют. Потому что, черт возьми, она, конечно, должна была вспомнить, что Пэтмен это самый проницательный мужчина из всех ее знакомых мужчин. Что она кого угодно может провести, потому что она хитрая и она умная. Но только не его. Он видит ее насквозь, хоть и не знает ее почти. Она борется с желанием, чтобы огрызнуться ему и сказать, что она не плачет не из-за кого по ночам. Потому что такие женщины как она не плачу. Ведь плачут из-за таких женщин, как она. Только вот он сразу поймет, что она лжет. Потому что в ее безупречности есть большой пробел, который она никак не может заполнить. В ее идеальности, в ее железности, в ее стервозности и мерзости есть пробел. У которого даже есть не менее мерзкое имя. Только вот какая разница считает ли она его имя мерзким? Она все равно плачет из-за него, она все равно ненавидит его и никак не может заставить себя относиться к нему равнодушно. И это точно написано будет в ее глазах, если она сейчас попытается от этого откреститься.
- Нет, я не знаю, что такое свобода, Пэтмен. Но мне нравится быть несвободной. Я вижу перед собой свободного человека сейчас и не вижу, что он счастлив. Тогда зачем мне эта свобода?
Она сильная, поэтому она даже улыбается ему дерзко и горделиво. Когда он касается ее подбородка, она уже готова растаять. Потому что его прикосновение.. это трудно объяснить. Но в тот момент, когда он касается, по телу проходит ток и хочется только открыть губы и умолять о том, чтобы он целовал ее. Говорят, что именно такие мысли должен вызывать настоящий мужчина? Ну в настоящести и мужественности Тодда она не сомневалась. И в том и в другом вместе тоже. Она не отводит взгляд и даже не щурит глаза, а стойко выдерживает его взгляд. по крайней мере старается выдержать его взгляд. он словно гипнотизирует ее.
- Пэтмен. Не узнаю тебя. Так просто говоришь о том, что я тебя пытаюсь использовать?
Она заигрывающее улыбается ему, понимая, что рискует, произнося такие слова. произнося даже в вопросительной форме такие слова как «использовать». Потому что он не относился к тому типу мужчин, которых можно было использовать. Даже такой как Прада Бредшоу. Прада обхыватывает тонкими пальцами его руку и все так же стойко смотрит ему в глаза. улыбается.
- Ты иногда ошибаешься, Пэтмен. У меня есть тот, о ком я хочу забыть. Но тебе я позвонила не для того, чтобы использовать тебя таким образом. Я просто соскучилась.
Она дает ему какое-то время держать ее в своих руках, держать ее лицо в своих руках, словно в тисках. Не давай ей отвести взгляд, не давай ей даже свободно вдохнуть, потому что от его прикосновений – дрожь по телу. А потом она плавно выскальзывает из его руки. Убирает руку. Она всегда такая. Она дает ему власть над собой, чтобы потом снова ускользнуть от него. Она не подчиняется ему полностью. Но подпускает его к себе. причем, подпускает очень даже близко порой. Улыбается на его вопрос. Пододвигается ближе, губы к губам. Опускает взгляд на его губы.
- Да даже возможность потери тебя. Мне будет не хватать мыслей, что ты есть на этом свете. Еще имена?
И она не отстраняется. А все так же почти касается своими губами его губ. Он обезоружил ее. Она стала беззащитной на какое-то мгновение, а это ей совсем не нравится, поэтому она обезоружит его.

 Отправлено: 11.09.10 00:13. Заголовок: - Нет, я не знаю, чт..

- Нет, я не знаю, что такое свобода, Пэтмен. Но мне нравится быть несвободной. Я вижу перед собой свободного человека сейчас и не вижу, что он счастлив. Тогда зачем мне эта свобода?
Легко ли Тодда Пэтмана выбить из колеи? Практически невозможно. Однако в лазейку слова «практически» входит все-таки маленькое количество людей. И одна из них именно Прада Бредшоу. Так что он даже на мгновенье прищуривает глаза и как-будто с любопытством смотрит на нее – он так делает, когда задумывается. И все-таки через его скорлупу очень сложно пробиться. Потому что с годами скорлупа, маска, заменила собой всего человека. Можно пытаться понять – что там внутри? Но вас может постигнуть разочарование. Внутри Тодда Пэтмана пустота. Или...все же нет?
- Да, Брэдшоу. А я не знаю, что такое счастье. Но моя свобода мне дороже, чем неизвестное счастье. Потому что я вижу перед собой несвободного человека и не вижу, что он, - Тодд замолкает на секунду. Он говорил строго, даже как будто зло. А потом он смеется. Он смеется сквозь открытый рот, но из-за этого его смех кажется еще пронзительнее. Он не громкий, но окутывает какой-то тревогой. Он по своему трепетно относится к Брэдшоу, но это один из тех моментов, когда он предоставлен сам себе и никому не делает скидок. Через смех он продолжает, - …что он…Брэдшоу, ты-то сама веришь в то, что ты счастлива?
Он раскрывает карты. Верит ли он, что женщина, что звонит ему после стольких недель молчания и отказывается от свободы, счастлива? Вряд ли. Да он вообще слабо верит в эту субстанцию. Что это счастье? Это часть характера? Привычка? Может быть, хобби? В таком случае Тодд предпочитает коллекционировать картины. И вообще ценности. И вот перед ним сидит самый редкий, самый нужный ему экспонат. И он может украсть ее. Он и порывается: поэтому то и дело крепко держит ее за запястье, то сжимает ее шею. Он хорошо и просто это представляет – увезти ее отсюда, связать. Чтобы только ему она принадлежала. Но проблема в том, что ее уже до него украли. Вся она перед ним сейчас такая красивая, такая возбуждающая, страстная. И вся такая украденная. От этого ее хотелось оттолкнуть. И когда-то он так и сделал. Они оттолкнули себя друг от друга. Он не знал, была ли она украдена уже тогда, но знал, что ему-то она точно принадлежать не будет. Всей собой, всей своей шикарностью, хитрым взглядом, жестами, что заводят , она как будто говорила: « Я слишком хороша дл твоей коллекции. Для тебя». А ему не нравилось быть недостойным. Она говорит, что слово «использовать» с ним несовместимо. Он разводит руками – почему бы и нет? Вся его работа - это использование его качеств. Весь социум – это использование друг друга, это уж он знал наверняка. Ты мне, я тебе. Вот и вся любовь. А ведь он не брезговал самой грязной работы. Его работа по определению была грязной. Но все он делал с чувством собственного достоинства. С гордо поднятой головой. И ему не нравилось, что он не достоин, а какой-то молокосос достоин. Тодд почему-то был уверен, что он скорее ее ровесник, чем его. Нет, в его возрастной категории Прада бы ни на кого Торварда не поменяла. Какой-то паренек лишил ее свободы, а не он. И знаете в чем разница? Такие как Пэтман(а их немного) всегда выглядят шикарно, элегантно и всегда гладко выбриты. А те, что крадут сердца взъерошены и помяты часто…они могут не бриться. От их щетины остаются едва заметные ссадины на лицах девушек. Их не видно глазом, чувствуешь, только если провести подушечкой большого пальца. Они спрашивают,- Не больно? Девушки всегда мотают головой. Иногда они не спрашивают вовсе . Но они всегда что-то оставляют. Даже если это всего лишь ссадины на подбородке, маленькие точечки. От Тодда Пэтмана остается лишь древесный запах и разбитые зеркала.
А он уходит с царапинами на спине. Потому что она любит царапаться. Она оставляет ему что-то после себя, поэтому ему, наверное, так тяжело иной раз. И поэтому тоже они порвали их отношения когда-то. Он ни к кому не должен привязываться, ведь это потеря его свободы – всего, что у него есть.
Она почти касается губами его губ. Он даже дышит неровно, он даже закатывает глаза, потому что по телу пробегает электрический ток как будто. Она обезоруживает его. И он в этот момент думает, против чего они борются? Если оба друг друга хотят. Он запускает руку в ее волосы и жадно впивается в ее губы. Долгий, сильный поцелуй. Она должна принадлежать ему хотя бы какие-то мгновения. Должна. Он то оттягивает ее нижнюю губу, то снова впивается. Как изголодавшийся хищник в плоть. А по этой плоти он, действительно, сильно изголодался. Она знает, что теперь пути к отступлению нет. Он не знает, что она хотела, но то, что она обязана была это предусмотреть, он уверен. Потому что он редко уходил от нее вот так, лишь побеседовав. Да, вообще-то никогда. Даже в самый последний раз.
Тодд запускает руку ей под майку и гладит ее гладкую, теплую спину, не отрываясь от ее губ. Второй рукой он уже расстегивает свою рубашку. Психология зависимого: если я смог это бросить, почему бы мне не сделать это еще один последний раз? Он проводит рукой по ее руке : от локтя до кисти. Натыкается на перчатку и снимает ее. Он ведь вообще-то людбит, когда она царапает его спину.
Он даже не сразу заметил, так лишь когда открыл глаза на секунду посмотреть на ее глаза. Но когда заметил, резко хватит ее за запястье .
- Это что?, - строго спросил он, едва кивнув на ее раны. Он даже не смотрел на них. Смотрел ей прямо в лицо. Тодд много всего повидал в этой жизни. Его не интересуют формы. Его интересуют причины и следствия. Следствие – на его бесценном экспонате царапины. Ну так и в чем же причина?

 Отправлено: 12.09.10 17:26. Заголовок: Он спрашивает верит ..

Он спрашивает верит ли она в то, что она счастлива. И так смеется. Она всегда хорошо владела собой. Да она достаточно эмоциональная. Прада не холодна королева вроде проклятой мумии, от которой так сходил с ума виконт Прады Бредшоу. Она не может быть такой холодной. Прада эмоциональная, Прада горячая. Просто ее эмоции.. она не показывает их на людях. она относится к тем девушкам, которые скривятся от чего-то, но попытаются сохранить лицо. она из тех девушек, которые будут изо всех сил пытаться улыбаться, разговаривать на отвлеченные темы, даже если очень сильно чем-то задеты. Кто-то думает, что Прада Бредшоу железная, что ее невозможно задеть, что ей невозможно причинить боль. Что даже после той измены Патрика, об отношениях ее с которым знали буквально все, она уже на следующий день в обнимку со своей Этной фотографировалась на какой-то вечеринке. И более того. выглядела достаточно счастливой. Правда она была в черных очках. Но ведь на ее губах играла улыбка. более того, она демонстрировала свои белоснежные зубы. Обнимала свою подругу, держала в руках бокал с кампари и улыбалась. Постоянно улыбалась. Никто бы не усомнился в том, что у нее действительно были чувства к Хайдену. Почему тогда она улыбалась? Потому что она была железной, потому что она была непрошибаемой. А Праде только и нужно было, чтобы все считали ее железной и непрошибаемой. Когда утром в тот день к ней пришла Этна и просто села рядом с ней на постель, Прада представляла собой жалкое зрелище. Спутанные волосы, заплаканные глаза, полное осознание того, что больше ничего не хочется. И она плакала, все время плакала. Этна все это время была рядом с ней. А Прада все плакала и ныла. Никто не видел Праду Бредшоу в таком ужасном состоянии. Если бы увидели, то Праде пришлось бы их убить. Этна тогда непривычно робко сказала Праде, что будет какая-то вечеринка вечером, на которой их будут ждать. Прада сказала, что она поплачет еще час, а потом будет собираться. Когда прошел час, Прада встала, расчесала волосы, сделала прическу, макияж, одела очки, потому что заплаканные глаза не скроешь. Этна тоже одела черные очки. Они оделись в одинаковом стиле и потом куча девушек постоянно носили темные очки на вечеринках. Прада сделает все, чтобы казаться железной, чтобы казаться совсем непробиваемой. И сейчас. он так проницательно спрашивает ее про счастье и губы ее на мгновение одно искривляются как будто бы. Он конечно же заметил. От его взгляда не может ускользнуть ничего. Даже то, что она замешкалась на секунду, а потом снова нацепила свою хищную улыбку. Она пытается быть железной. Но сейчас как-то не получилось, потому что она замешкалась. Потому что его смех дал ей повод вспомнить, что она ни черта не счастлива.
- Я настолько не свободна, что несвободна со всех сторон. С одной стороны я счастлива. С другой не очень. Но я определенно выбираю быть несвободной.
Может быть она саму себя пытается убедить в том, что хорошо, когда ты несвободна. Когда у тебя есть, за кого бояться, за что держаться. Прада Бредшоу не свободна ни от чего. От мнения общественности, она не ходит на улицу без тщательно распланированного имиджа. И она будет бороться за свою Этну, потому что она не свободна от дружбы и верит в то, что дружба женская бывает. У нее есть сестра, брат. Родители. Мама и отчим. И ее непутевый отец. Который даже не звонит ей. и который уже давно спился где-то на помойке и злые языки могут спросить у нее, где ее отец и она сразу же ужасно теряется. Потому что он не подходит к ее имиджу. Но он ее отец. И сердце. В дурацком сердце сидит Хайден. Оно не свободно.
А потом этот поцелуй. который снова не делает ее свободной, а делает ее только еще более зависимой. Она теряет голову, когда улыбается сквозь поцелуй, когда рукой касается его плеча, как будто бы для того, чтобы оттолкнуть, но словно в последний момент сдается и просто сжимает рукой кожу на его плече. Она в этот момент совсем несвободна. Она прогибает спину, когда его рука касается ее кожи. Она даже не думает пытаться его остановить, потому что она этого не хочет. потому что сейчас она зависима от него. она свободной никогда не была. Она всегда была привязана к кому-то. и будет привязана. Но в данный момент, черт возьми, она так сильно зависима. Этот человек пытался ей доказать, что свободна лучше, чем быть несвободной. Она не хочет быть свободной от его древесного запаха, от его сильных рук. И если Прада наркоманка, то она знает вкус и запах своего наркотика. Настолько хорошо знает этот запах, что даже позволяет снять ему с себя перчатку. Теряет бдительность от того, насколько сейчас она зависима. Касается рукой его щеки, улыбается, а он хватает ее за запястье. А она словно под воздействием наркотика. Хотя почему словно? Она под наркотиком. Отдергивает руку так резко. Очнулась, как будто бы на нее вылили ведро воды. Меньше всего ей хотелось, чтобы он это видел. чтобы он задавал эти вопросы. Прада вырвала руку. тут же одела перчатку. Поправила волосы, попыталась привести в порядок дыхание.
- Я думала, что твоя свобода заключается в том, что тебя не интересуют такие мелочи. У меня вчера разбился бокал, я порезалась. Тебе лучше уйти.

 Отправлено: 09.04.11 13:17. Заголовок: -Активным малышам ну..

-Активным малышам нужна особая забота…
Эта реклама очень быстро закончилась – как только Итна с досадой швырнула в переклинивший на этом бреде экран увесистым пультом. Она прижала ноги к груди и покосилась на своего зайца, которого никогда далеко от себя не отпускала. Разве не был он идеальным мужчиной – всегда рядом, всегда в рыжем настрое, никогда не ускользает из объятий, молча сносит все твои крики и слёзы и вообще постоянно держит рот на замке. Этна паршиво спала – всё-то ей было не так. И кровать у неё слишком горячая, и подушка отдавила всю шею. Она давно уже пристально не рассматривала свою подушку по утрам, потому, что на ней оставались клоки ей теперь светлых волос. Она стала даже меньше причёсываться, и всё чаще забирать волосы заколками, которые драли их ещё сильнее. Ну и пусть хоть проплешины будут! И, вообще, их садовник не мог найти другое время для того, чтобы что-то там делать с их газоном, да кому этот газон нужен? Итна ведь почти заснула и нестрашно, что день уже начался, пусть он подождёт. Она выскочила на участок и завопила недоумевающему, какой на него движется ураган, мужчине, что и ноги у него козлиные и сам он козёл. Этна, в общем-то, никогда и не претендовала на то, чтобы считаться благовоспитанной деточкой, которой бы милый папочка хвастался перед своими друзьями, а мудрая мамочка бы считала просто образцом женственности и идеального представления о том, какой должны быть дочка. Но у Этны нет милого папочки, да и мудрой мамочки тоже. Так что раз они вляпались, вот теперь пусть сами и кушают. Пусть мать хлопочет над любовницей своего мужа, которую они ещё смеют выставлять сестрой Этны. Она не её сестра, у неё не тёмные волосы и не пронзительные глаза. Она просто не Прада. Да и вообще, пусть мать теперь сама возится с этой девицей, пусть хоть удочерит её. Итна тогда подаст в суд на эмансипацию, вот и всё. Хотя, она давно уже практически поселилась у Прады и тусила у неё, даже когда подруги не было дома. Да и знала Прада прекрасно, что глаза её рыжей блондинки давно бы не видели свой собственный дом.
-Что уставилась?! Вон отсюда все!!! Пошла вон, я сказала, катись к чёрту. Да хоть на рога, хоть куда, эту ухмылку можешь запихнуть себе…а теперь читай мои мысли. И точно узнаешь, куда. Тварь.
За что Этна орёт на свою «сестрицу»? Да ни за что, в самом деле. Она ведь не сделала ничего. Только родилась. А это уже беда. Этна накидывает на плечи кожаную яркого цвета куртку, а сестрица, которая среди бела дня никак не может проснуться, лениво замечает, что снова Этна вырядилась как на панель. На что Этна говорит, что она, по крайней мере, выглядит, как шлюха, а не является ей, как некоторые, и, даже не прихватив сумку и не сменив туфли на хоть какие-нибудь сапоги, выбегает из дома. Она не водит машину и сегодня очень долго ловит такси, успев продрогнуть и как следует покрыться мурашками. Она не выговаривает водителю и не срывает на нём своё настроение, не потому, что он не их служащий, а простой таксист. Просто у Итны нет настроения капать другим на мозг, и она просто втыкает в уши наушники от i-phone. Она должна биться в истерике и ненавидеть Граффада, она должна поехать к нему и убить его, чтобы он не смел обращаться с ней, как с малохольной покорной девчонкой. Она бьётся в истерике и не может его ненавидеть. Потому, что и он – её судьба. Человек с глазами и повадками волка. Но она ведь совсем не волчица – только деталь – на это плевать. Уже через пятнадцать минут Этна растягивается на кровати Прады, умирая от нетерпения. Где её драгоценная Бредшоу шляется, да ещё в такое время, когда на улице и вообще где бы то ни было делать нечего совершенно. Время тянется, как жвачка, но, наконец, внизу хлопает двери , и Этна срывается с места, чтобы кинуться на шей любимой подруге.
-Ну куда ты пропала, моя Великолепная? Я уже вся извелась и мозг съела Присцилле, хотя последнее – её работа. Страшно, что ты бледная, как я в кресле зубного. Что случилось? Немедленно рассказывай мне, что произошло! Где ты была всю ночь? Я уже готова была поднимать панику и ломать кости всем нашим врагам!
Почему нашим? Да просто даже враги у них были общие, сумасшедшая идиллия. Итна всегда реагировала аномально и была рада её видеть так, будто они не виделись с прошлой жизни как минимум. Этна осторожно берёт в руки лицо своей дорогой девочки и мягко целует её. Поразительное дело, но если на кого-то и могла Торрес действовать как успокоительное – так только на Праду и то, в редких случаях типа этого. Итна не может даже предположить, что могло настолько выбить подругу из колеи. И давно уже так не беспокоилась за свою Великолепную. Со времён её болезненного разрыва с Хайденом, по всей видимости.
-Я угроблю того, кто сделал это с твоим выражением лица, любимая. А потом мы потопчемся на его костях своими самыми высокими каблуками, поплюём на его яму для верности, и свалим из этой бредовой страны в Милан. За обновками!

 Отправлено: 09.04.11 15:49. Заголовок: Прада просыпается ут..

Прада просыпается утром. Сказать, что всю ночь она спала хорошо? Нет, это будет неправдой. Она спала очень плохо, среди ночи проснулась, посмотрела на него, мирно спящего, провела рукой по стенке, потому что она спала около стенки. Представила, что утром скажет ему, что все было ошибкой, что этого не должно было произойти. От этого у нее в груди так больно защемило, что Прада невольно смахнула с щек слезы и быстро отвернулась, чтобы он не проснулся и не увидел, что она плачет ночью. А она плакала. Половину ночи плакала, они занимались любовью, не сексом. Она не могла унять дрожь, когда он во сне обнял ее и поцеловал ее в плечо. А потом все же заснула. Под утро, наплакавшись вдоволь и чувствуя себя совсем вымотанной. Почему вымотанной? Потому что когда долго пытаешься сдержать слезы и не плакать громко, чтобы его не разбудить, то ощущение такое, что тебя били балками и не давали плакать. Она устала и она вымоталась. Ей было страшно и ей было больно. Она была Прадой Бредшоу, одной из самых стервозных девушек во всем городе. Истеричных, противных. Да сколько угодно плохих эпитетов. И столько слез было в ее глазах в эту ночь.
Прада проснулась утром, испуганно посмотрела на него. Он все еще спал и казался таким трогательным. Со всеми своими татуировками, со всеми своими пафосными выражениями лица. А сейчас он казался таким трогательным. А у нее так сильно гудела голова. Прада прикладывает кулак к своим губам, чувствует, что глаза ее снова наливаются слезами. Черт возьми, даст ей сегодня кто-нибудь спокойно заплакать? Ей это нужно, ей это необходимо. Она дает себе установку, что заплачет в такси. Наплюет на то, что водитель будет на нее смотреть любопытно, попросит его поставить песню послезливее. И будет плакать, рыдать и биться в истерике. Но это все, конечно, шутки. Она, конечно не заплачет. Прада быстро встает, быстро в спешке одевается. Не идет в ванную, не умывается. Ей как можно быстрее нужно сбежать из этого дома, сбежать от него. Сбежать от себя, наверное. Прада отключила телефон и не включает его. Без телефона невозможно жить, еще сложнее жить без Патрика Хайдена. Она быстро ловит такси, не оборачивается. Садится в такси, одевает очки, просит включить музыку, чтобы была очень слезливой. Поджимает губы и терпит. Хочется разрыдаться от своей слабости, от того, что не сумела быть гордой, от того, что обещала себе, что ни за что и никогда и не выдержала. Сравнивает себя с глупой Скарлетт Джордан, от которой ее бомжеватый паренек бегал, а она за ним. Принцесса такая вся из себя и бежит за эти псом и ноет, что он ее не любит, но она его любит, поэтому все вытерпит и будет его ждать. И как все смеялись над глупой Джордан, потому что думали, что это наркотики ей в голову дали, а она твердила, что любит его и никому его не отдаст. И Прада всегда думала и говорила Этне, что никогда не будет вроде этих двух дур Джордан и Керр, которых можно отшвырнуть ногой, а они потом к ноге прицепятся и все простят. Вот уж верно, что не стоило других судить и зарекаться. Потому что сама она оказалась ничуть не лучше и такой же слабачкой. Чем она лучше их в конце концов? На одну из них поспорили, а она обивает пороги его больницы, вторую постоянно посылали к черту, а она все бегала и бегала. Праде изменили, а она отдавалась ему целиком и полностью. Мерзость.
Прада как-то особенно тихо заходит к себе в дом и даже не орет, чтобы Присцилла сделала ей сок, наплевав на то, что она совсем не хочет этот сок. А потом видит Этну. И понимает, что вот оно. Вот сейчас Прада сможет. Она молчит, не может выдавить из себя ни слова, а когда Этна ее целует, то Прада тяжело вздыхает и говорит
- Черт, наконец-то я поплачу.
И ее словно прорывает. Она буквально падает на диван и рыдает. Такими горькими слезами, которые из нее не смогли вылиться там, дома у Патрика Хайдена. Она из себя выплескивает все. Ей нужно выплакаться, ей сейчас это очень нужно. Присцилла попыталась сунуть нос, но как-то быстро ретировалась. Наверное, Этна взглядом красноречиво дала ей понять, что сейчас ей тут не место. Прада плачет минут семь, не переставая. Поднимается, пытается как-то утереть слезы.
- Мы такие глупые женщины, Вулканическая. Все женщины одинаковые идиотки. У меня был такой ужасный день вчера. Сначала я спасала Хайдена, когда он собрался прыгать с крыши, а потом поехала к нему. И.. ты понимаешь. Я спала с ним. Этна, я клялась себе, что никогда больше у меня с ним ничего не будет. Я верила в это. Но я не могу, Этна. почему он не может просто уехать в другой город и дать мне его забыть? Зачем маячит здесь? Я тебя учила не поддаваться твоему бешеному волку. Но как я могла тебя чему-то учить, если я сама не умею быть сильной?
Плачет, горючими слезами. Успокоиться не может. Когда Прада Бредшоу любит, то до умопомрачения, до слез. До хрипоты.

 Отправлено: 01.06.11 17:23. Заголовок: -Иди сюда, моя любим..

-Иди сюда, моя любимая. Плачь и не останавливайся. Это поможет, не быстро, но поможет, я обещаю. Так что поплачь хорошенько, родная моя.
Этна забирается на кровать к Великолепной и ложится верхом тела поверх неё, пытаясь укрыть ото всех мирских бед, от слёз, которые правда помогут со временем. Впроч только в чём. Этна сама проверяла. Когда Кай уехал, она рыдала в подушку, пока эта подушка не задолбала её, насквозь промокнув мыслями о её волке, и став такой холодной, что она ногами швырнула её на пол и пошла пить горячий чай. В дурацком журнале было написано, что травяной чай успокаивает. Он бы её успокоил, если бы она вылила его на голову своей «сестры». Так что в общем-то журналы не врут. Итна чистила зубы и плакала, раздирая дёсна буквально до крови. Причёсывала волосы и, снимая очередную отмершую прядь, плакала ещё сильнее и была бы счастлива, если бы плакать пришлось по волосам. Она плакала от безнадёжности, а когда по ТВ наткнулась на сериал «я люблю тебя», то швырнула пульт прямо в экран и закрыла лицо руками. Так что слёзы действительно помогли, действуя, как наркоз для лица, когда переставляешь его чувствовать. Если бы также просто было разобраться с сердцем. Невыносимо больно от мысли, что её Великолепная будет также слоняться по дому и пытаться отвлечься на всякую ерунду. Прада могла пытаться отвлечься на мужчин, хотя получалось паршиво. Эта пыталась отвлечься на больницу и семейные склоки, потому, что её это бесило, а, значит, давало жизненную энергию. Но у неё получалось не лучше. Патрик и Кай, которые друг друга не переваривали, словно сговорились. Они всё же вернулись, хотя должны были дать научиться без них дышать. Этна не была уверена в том, что это вообще возможно.
-Он не уедет, Великолепная моя. В этом весь Хайден. Скотина, которому за счастье надраться в клубе всем, что есть в баре. Который не умеет ценить и уважать сокровище, каким ты являешься. Вообще ни черта не умеет, кроме как просиживать штаны, которые купил ему папочка. И он тебя любит. Так, что ему самому больно. Если бы он не был таким придурком, если бы он только купил себе мозг.
Этна гладит волосы своей любимой, начиная от висков и заканчивая самыми кончиками прядей, прижимается к ней лицом. Снова этот проклятый Хайден разбивает жизнь её Великолепной. Его словно так и подмывает появляться в ней, когда у неё начинает налаживаться. Итна было поверила, что у Прады и Виконта что-то может срастись. Пусть он занудный, но зато он – не Патрик. И он не посмеет так поступить с её подругой. Но в том-то и проблема, что ей нужен этот Хаден, который ни черта не умеет и просиживает брюки. И который, как оказалось, ещё и решил шантажировать Праду – или что он там задумал – попытками суицида, вот негодяй! Мало того, что натворил, он решил довести её до нервного срыва. В глубине души Торрес понимала, что у него сейчас не лучший период. Но она не делала ему никаких скидок. Подонок.
-Великолепная, почему мы? Почему не Присцилла? Она бы справилась лучше.
Этна, свирепо зыркнула в сторону попытавшейся просочиться служанки, которая ретировалась, не дожидаясь её предсказуемого ора. И всё же не выдержала, сорвалась и тоже расплакалась, остервенело обнимая свою Великолепную со спины, прижимая, пытаясь утешить и утешиться, ощущая душевную боль её и свою. У них даже боль на двоих – всё, как у истинных подруг.
-Кай приехал. Сказал, что я глупая, что он меня не бросал. А мне хотелось кинуться ему в ноги и орать, чтобы он остался. Но я не могу его удержать, не могу заполнить его, не могу сделать счастливым. Я чувствую, что ему не хватает чего-то со мной.
У неё ком в горле от этих мыслей и даже тошнит по утрам, впрочем, как дням и вечерам. Ей бы хотелось верить, что у Кая нарисовалась какая-то дрянь, которую ему хочется пару раз поиметь. Она выдрала бы ей волосы и расцарапала бы ему всё лицо и ещё кое-что и даже ради такого дела нарастила бы себе ногти. Она уже молилась, чтобы всё было так просто – но в душе Этна знала, что всё не так. Она не считала, что Кай – образец верности. Но он словно метался быть с ней или нет. Она должна быть гордой, чтобы все его друзья, когда он её потеряет, покрутили у виска пальцами и назвали бы его сумасшедшим. Этна обязана выкинуть его из головы и устроить с кем-нибудь секс по дружбе. Выкинуть все их фотографии, воспоминания из головы, сжечь дотла вещи, с ним связанные, а потом…начать новую жизнь и стать абсолютно несчастной. Но разве была она счастливой от мысли, что он любит её и что она ему не нужна.
-Знаешь, любимая. Я не подойду к телефону и не позвоню. Если я нужна ему, он поймёт, что должен рассказать мне правду. Да будь он хоть ганнибалом, это чище, чем грязь ото лжи. Я люблю его, и чувствую, что он любит меня. И что я ему ни черта не нужна. Я не могу больше так, если бы я его так не любила, смогла бы. Но беда в том, что я люблю его и себя изнутри сжигаю. Нужно, чтобы он доверился мне.
А внутри пусть оттого, что ей не хватает его обниманий и как его губы щекочут ей нос по утрам. Ей, несобранной, порывистой и свободной не хватает его постоянства. Она с ним как любовная сирота. Эта, выпрямившись, оперевшись рукой о покрывало, села на кровати, с мрачной решимостью вытерев слёзы, чтобы те не смели думать о Кае в этот момент. Её сердце будет любить его всегда. Она не требует невозможного, даже не требует любить себя в ответ. Она хочет того, что исполнимо. Знать ту причину, которая мешает ему остаться. Почему-то от этой решимости стало легче. Они с Каем по-настоящему не уважали друг друга – но так больше нельзя – им нужно учиться. И Этна верила, что он сможет сказать ей всё так, как есть. Она посмотрела на свою дорогую подругу и задумчиво произнесла то, что думала – Итна не так уж классно знала Хайдена, но в этом была уверена целиком и полностью.
-А Патрик…он полный гад. Но я уверена, теперь он не отступит. Когда он снова почувствовал, как это больно тебя терять.

Но под утро приснится, что ты приехал, мне не сказали,
И целуешь в запястье, и вниз до локтя, легко и больно
И огромно, как обрушение бастиона.
Я, понятно, проснусь с ошпаренными глазами,
От того, что сердце колотится баскетбольно,
Будто в прорезиненное покрытие стадиона. (с)

 Отправлено: 01.06.11 18:39. Заголовок: И она послушно плаче..

И она послушно плачет, снова и снова, думая, что вроде бы уже все, но нет. Слезы так и льются из глаз Прады Бредшоу. Ей кажется, что это был последний всхлип, ей кажется, что вроде бы все, а потом она вспоминает и ее снова заполняет изнутри боль, которая выливается во все эти горючие слезы. Бывает ли такое, что человек устает плакать, что ему хочется успокоиться, что ему хочется, чтобы эта соленая влага больше не касалась щек, губ. Больше не касалась кожи, оставалась внутри. Пусть лучше боль остается внутри, потому что Праде совсем не идут красные щеки, ей совсем не идет плакать. Но сейчас можно, сегодня можно. Она устала, она уже почти захлебнулась в своих слезах, захлебнулась от слез и от своей боли. Устала плакать. Но, как только пытается что-то сказать, то слезы невольно продолжают ее душить и мучить. И на слова Этны про то, что Патрик никуда не уедет, она пока может из себя выдавить только «я его ненавижу». Правда эту фразу она уже умудрилась сквозь слезы сказать раз двадцать. Ее было трудно разобрать и никто бы не разобрал. Но Этна разберет. Она знает Праду наизусть и поймет те слова, которые так же душат Праду, как и горючие слезы, которые выжигают на ее щеках красные полосы и имя Патрика на ее сердце.
А Прада даже не смотрит на Присциллу, хотя раньше бы рявкнула на нее так, что та бы забыла на секунду свое имя – это точно. Но сейчас Прада занята совсем другим. тем, чтобы выплакаться, тем, чтобы успокоиться. Ей плевать, почему не Присцилла. Потому что Присцилла не делала столько гадостей, не была такой интриганкой. И, наверное, Патрик Хайден был пожизненным наказанием Прады. Раз с ней такое происходит, раз он ее тогда предал и не выкинулся из головы, значит она каким-то образом это все заслужила. Неужели из-за той истории с Бритни? Неужели из-за ее интриг, сплетен и того, что она вела себя так высокомерно. В святых ручьях придется отмывать грехи, но забыть Патрика Хайдена. Забыть и начать жить сначала, потому что не хочется больше этой боли. А потом Прада поднимается, тяжело поднимается и обнимает свою Этну. Наверное, Присцилла скоро вызовет скорую, потому что вой двух подруг ее серьезно пугает. Двух зловредных, неприятных девиц, которых хлебом не корми, дай на кого-нибудь поорать, кого-нибудь унизить. А сейчас они воют так, словно им обеим вырвали сердца. Присцилла даже пытается закрыть свои уши, потому что это на самом деле пугает. Она никого из этих двух девиц никогда не видела в таком состоянии. И даже при всем том, что они обе и каждая по отдельности попортили ей немало крови, сейчас их отчего-то было жаль. Прада обнимает свою подругу, воет вместе с ней. Они уже даже не плачут, а как будто бы завывают.
- Я сейчас скажу тебе кое-что. Ты же знаешь, как я не перевариваю твоего волка. Как я всегда тебе говорю, что нужно найти что-то лучше. Но. Он любит тебя. Я видела его взгляд, когда он смотрел на тебя. И, если этот подонок сейчас запутался, то это только на время. Время пройдет и он приползет к тебе. Главное, что он тебя любил. Дорогая, - Прада улыбается и в этой улыбке можно увидеть ту высокомерную и ехидную Бредшоу, - У вас ведь был волшебный секс. Он соскучится хотя бы по сексу и придет к тебе. А, когда придет, то уже никуда не уйдет. Он просто должен соскучиться по чем-то, чего у него нет без тебя. Ты просто подожди и я клянусь тебе, что на твоей свадьбе я скажу тост и буду ему улыбаться.
Потому что Кай вызывал у Этны эти чувства. И Прада хотела его разорвать с одной стороны. Но с другой стороны, ей больше хотелось, чтобы ее подруга была счастлива. И наплевать на то, что этот урод делал ей больно. Прада лично с ним поговорит, влезит в его жизнь и скажет ему, что за слезы Этны ему теперь нужно будет делать ее счастливой до конца жизни. И умереть с ней в один день. Потому что, если он умрет раньше, то Этне снова будет больно. а, если умрет позже, то он не заслужил жить дольше, чем ее вулканическая. Прада немного успокаивается. Совсем чуть-чуть. А потом тяжело вздыхает. Обхватывает себя руками, вытирает слезы с щек, слезы все капают из глаз и она понимает, что это бесполезное дело.
- Я ведь могла бы быть счастливой без него. У меня была возможность быть с мужчиной, который был.. который мне подходил. Он не был глупым мальчишкой, который еще и умудрился меня предать. У меня была возможность быть с кем-то, с кем я могла бы себя чувствовать женщиной. Не глупой влюбленной девчонкой, а женщиной. А я все это потеряла. Я все потеряла ради кого? Ради того, кто за моей спиной спал с какой-то шлюхой, а потом забыл обо мне. На долгие месяцы. Даже не звонил.
И Прада снова плачет как ребенок и тут сложно понять, что ее больше расстраивало. Что она потеряла Пэтмена так бездарно, что Патрик когда-то давно ее предал или что он даже не пытался ее вернуть, когда ее предал. Или все вместе. Во всяком случае, она плачет как ребенок. И в ее слезах нет ни капли игры или лицемерия. Сейчас у нее все по-настоящему.

 Отправлено: 08.09.11 13:19. Заголовок: Они обнимаются так, ..

Они обнимаются так, что уже не понятно, где чьи руки, ладони и волосы не смотря на разный их цвет, текстуру и даже количество. Слёзы блестят так одинаково, потому, что вызваны болью под названием мужчины. Любимые и единственные в сердце. Те, которые так любят за какие-то грехи баловать их сердечной болью. Итна смотрит через плечо Прады на замершую в недоумении прислугу, чтобы резко бросить ей, -
-Ты собираешься делать фондю или мы должны сдохнуть от голода?!
Этна почему-то, находясь в доме подруги, брала себя в руки легче. Видимо, потому, что тут не было вздорной матери Торрес, которая корчила из себя интеллигентку, не было отца, который смотрел на всех снисходительно и делал вид, что всё зашибись, и этой паршивки – его малолетней подстилки. Конечно, у Прады в семье были свои пироги – и Итна знала о них лучше прочих и об одном из таких пирогов ей предстояло рассказать своей лучшей подруге сегодня, как бы ей не хотелось будоражить её и без этих новостей расшатанные нервы. Она качает головой в полной прострации. Этна совсем потерялась на своих перекрёстках без Кая.
-Моя мать мечтает, чтобы я вышла замуж за сыночка друга отца. Согласиться что ли? Устала ожидать, когда снова буду несчастной. Я лучше точно буду знать, что несчастна и, может, успокоюсь. И я пойду на работу, мне не нужны его грёбанные деньги и деньги моих грёбанных родителей. И ещё я не хочу видеть этого "сынка". Знаешь, мне даже плевать, будет этот тип моим мужем или кто другой, на кого тыкнут пальцами родители. Мне важно, чтобы моей свидетельницей была ты. Я думаю, нам стоит вместе сбежать в свадебное путешествие, а "сынок" пусть бухает с шлюхами типа Бритни.
Торрес говорила уже бесцветным и безразличным тоном. Даже Праде, наверное, трудно было предугадать в такие моменты, высшая ли сиё степень её истерии или она впервые в жизни говорит более, чем серьёзно, принимая самое важное решение между прочим. От большого ума? Итна им не страдала. От большой боли и от невыносимой истеричности, которая мешает ей не делать глупости и просто ждать достойно, даже если волк не заслужил. И волчьих страданий по не её её волку. Она не могла выполнить данное Каю обещание – и оставаться сильной во всём. Она могла бы, если бы он был с не рядом, не помогал, просто присутствовал в е жизни, если бы она знала, что наберёт его номер, и он прилетит к ней среди ночи. Этне сложно привыкать в новой жизни – той, в которой она не могла позволить себе привычную импульсивность. Ту, в которой она, раз перекрасив волосы перекисью, снова травить их и возвращать свою девственно – рыжую краску, если вообще хотела остаться с хотя бы каким-то количеством своих волос на макушке. Не то, что в былое время, когда она могла истерично сунуть голову прямо под кран, долбанувшись об раковину и совсем наплевать, что слегка раскроила себе затылок. Фрэнк, конечно, прекрасно её подлатал, но теперь она должна была отвечать за себя и учиться быть взрослой. И не могла.
-Тодд – шикарный мужчина, родная моя. Он опасный. Если бы он был с тобой рядом, я бы сдохла от беспокойства и дежурила бы возле вашего дома с топором. На случай, если ему вдруг что-то не понравится и он решит тебя придушить. Он ведь такой – придушит и скроет следы так, что даже я тебя не найду. Но если бы он сказал, что тебя любит, то не причинил бы тебе такой боли такой глупостью, как это сделал Хайден. Но он ведь мальчишка, ты знаешь. И он тот кто нужен тебе, и это я знаю. Только он глупый, потому, что не может понять, что ему делать, считая, что спиться - лучший из выходов, хотя именно это привело его к полному краху.
Почему-то только сейчас Итна, чуть отстранившись, небрежно смахнула внешней стороны запястья слёзы со своих щёк, после чего мягко поцеловала Праду в висок, и принялась бережно вытирать её слёзы – она тряслась над любимой подругой гораздо больше, чем над собой. Она уже собиралась приобнять её плечи, накинуть на коленки обеих плед и просидеть так, тесно прижавшись, всю ночь, но последняя фраза заставила девушку поперхнуться. Ведь пару часов назад она услышала, что, оказывается, у господина его величество придурка Хайдена всё это время был корреспондент. О чём тот и сообщил. И имя тому – Себастьян Шелдан. Этна притихла, припомнив, что заставило её измерить шагами всю комнату подруги. Ещё днём, пока она тут валялась в трансе пытаясь отрыть свою Праду к Этне вошла Присцилла, сжимающая трубку в руке, сообщив, что звонит какой-то Себастьян и спрашивает, есть ли дома хотя бы кто-нибудь. Этна уже готова была съязвить, что номеров телефонов Себастьянов у них нет, а значит это очередной ботаник, который не стоит внимания, как вдруг в голове что-то торкнуло. Шелдан! Она выхватила из рук прислуги трубку со скоростью света, вытолкнула её, закрыла двери на все запоры, потом, подумав, для верности выскочила на балкон, и выслушала монолог законченного пьяницы. И вот теперь ей предстояло передать его слова Праде. Впрочем, кое о чём стоит и умолчать. Например, что Себастьян снова был пьян в стельку – очевидно, ежедневно он выпивал столько, сколько не снилось обеим даже в похмельном сне. Этна многозначительно посмотрела на подругу. Они мало говорили о человеке, который биологически помог произвести Праду на свет, но если речь о нём заходила, договорились обозначать его по имени. Да Этна давно привыкла к тому, что отец её подруги –Патрик Бредшоу. Да, у них не были идеальные отношения с дочерью, но разве были идеальные отношения между Этной и папой? Да они жили в двух параллельных мирах, которые не пересекутся. Но ведь он не переставал быть отцом. А сколько раз они – было время – шутили, что суженого Прады зовут также, как её отца. Отца, а не отчима.
-Хайден звонил, родная моя. Я..я узнала об этом сегодня. Только он какого-то дьявола звонил не тебе, а Себастьяну.
Этна не может рвать и метать до конца, и ядовито отметить, что оба сошлись на нездоровой страсти к спиртному. Потому, что какой-никакой, а он отец её Великолепной, и она не уважает его, может быть, зато слишком уважает свою любимую, чтобы высказать вслух то, о чём, вероятно, думали обе сейчас. Итна чуть закусила губу, но затем решительно тряхнула головой, положив ладонь Праде на плечо. Возможно, момент был не лучший, но – как знать – вдруг именно он отвлечёт их от мерзких страданий по тем, кому эти страдания вообще не нужны?
-Прада, меньше всего мне хочется говорить это, когда ты в таком состоянии, но пусть лучше я - Себастьян собрался сюда припереться. Бред чистой воды, но он сказал, что твой отец здесь нас двоих не оставит. Они с твоей матерью собрались поехать рассекать на горных лыжах и оставить за старшего Себастьяна.
Прада решит, что у Итна жар – она и сама слабо верила, во что говорила. Что они будут сидеть с этим пьяницей по доброй воле четы Бредшоу. Итна скорее оставит её наедине с вошедшем в раж Хайденом, чем с этим им обеим совсем непонятным мужланом и нерадивым папашей.
Скрытый текст

так на заднем плане внизу уже слышится какой-то шум и копошения в виде вошедшего в раж Хайдена, пусть Прадулька имеет в виду

 Отправлено: 08.09.11 20:47. Заголовок: Наверное, Присцилла ..

Наверное, Присцилла никогда не понимала, почему кроме своей хозяйки она должна была слушаться еще и рыжеволосую бестию, которая периодически меняет цвет волос, что кричала даже громче самой Прады Бредшоу. И, наверное, в первые недели своей работы, она даже возмущалась. Но потом привыкла. Потом поняла, что бесполезно спорить и что Этна Торрес в этом доме у себя. поэтому сейчас она послушно и даже без «кривого» лица, отправилась на кухню, чтобы сделать желаемое Этной Торрес фондю. И Этна уже себя в руки взяла, а Прада все еще всхлипывала, словно ребенок в объятиях своей подруги. Прада понимает, что от слез ее уже даже подташнивает, она вообще-то не позволяет себе такие истерики, это не о ней. И она потихоньку успокаивается. Когда слышит про какого-то «жениха» своей вулканической, ей в голову приходят мысли, которые сейчас кажутся ей спасительными. Прада приподнимается даже на подушках, чтобы коснуться своим пальцем губ подруги, заставляя ее замолчать.
- Не говори так, Этна. Я знаю, что мы с тобой сделаем. Мы не должны сейчас просто согласиться быть несчастными. Мы не будет встречаться с теми, кого нам навязывают. Мы с тобой найдем двух молодых людей, юных и влюбленных в нас. Они точно будут друзьями и будут нас на руках носить. Они будут друзьями и будут понимать нашу дружбу. И мы позволим им сделать нас счастливыми. Слышишь меня?
и это звучит так наивно, но она и в правду верит в то, что это возможно. В то, что они встретят каких-то двух мальчишек, которые будут дружить с самого детства. Которые будут понимать их дружбу, которые влюбятся в зловредных Праду и Этну. Будут стараться изо всех сил, чтобы сделать их счастливыми, не будут их трогать по пустякам и будут только радости приносить. И самое страшно, что сейчас Прада и правда верит в то, что и у нее и у Этну получится впустить к себе в сердце кого-то еще. Это ведь так.. нормально. Когда ты расстаешься, потом забываешь человека, находишь нового, влюбляешься и больше не вспоминаешь того. Прежнего. Почему, черт возьми, у всех получается, а у этих двух стерв, которых ненавидит половина города, ничего не выходит? Все у них получится. Получится встретить хороших мальчиков и даже влюбиться в них. Пусть не так сильно, но это не страшно. Наоборот хорошо, больше никаких сильных влюбленностей, впереди только счастье.
- Тодд бы никогда не полюбил меня.
машинально говорит Прада, не совсем отдавая себе отчет в том, что сейчас сама расписалась в том, что любовь Патрика Хайдена, какой бы болезненной она ни была, но ей нужна. Зато с Тоддом.. она бы не смогла устроить истерику, если бы застала его с другой. А в том, что застала бы, она была уверена. Возможно по той причине, что после предательства своего татуированного мальчишки, она больше никому не верила. Тодд всегда был бы сильнее, чем она. Он никогда бы не стал общаться с ней на равных. Он всегда был бы опаснее, всегда был бы от нее далек. Они бы не смогли стать парой, нет. Праде слишком хочется, чтобы ее любили. Но почему-то при мыслях о Тодде и о том, как бездарно она упустила того, кто вызывал в ней страстную бурю эмоций, ей хотелось рыдать снова и снова. Может быть просто день плохой. А может ей и правда было жаль, что все так вышло.
Но порыдать Этна ей не дает, когда сообщает ей одну за другой «замечательные» новости, от которых сначала Прада просто замирает и не знает, что сказать и что ответить. А потом вскакивает на ноги. Так резко, что начинает кружиться голова.
- Какого черта?? Он должен был меня забыть! Меня не должно было существовать в его жизни? Ему что мало, что я его с днем рождения поздравляю?
И сейчас понятно, что бешеная фурия Прада Бредшоу говорит вовсе не о Патрике Хайдене. А о своем отце. О своем родном отце. Ей ужасно от одной мысли, что этот человек будет жить с ней в доме. Тот человек, который брал у нее деньги на выпивку, когда она была еще маленькой. Тот человек, из-за которого ей было стыдно приводить в дом приятелей, потому что он опасалась, что он напьется и украдет у ее друзей деньги себе на добавку. Тот человек, который портил всю ее репутацию. Да она понимала, что нельзя так думать и нельзя говорить об этом вслух. Но с Этной она может быть собой, даже если быть собой – означает быть стервой и вести себя некрасиво. И говорить правду, что ее устраивает, что ее отец далеко. Она ходит по комнате, стучит каблуками, заламывает руки, злится. Вряд ли сейчас что-то может ее успокоить. И…
- Присцилла! Черт возьми, что там за шум, ты что в двери не пролезаешь уже и ломаешь углы? Учти это будет вычтено из твоей зарплаты.
Прада прислушивается. Какой-то странный шум не умолкает, словно Присцилла с кем-то разговаривает.
- Я сейчас спущусь и жизнь тебе малиной не покажется, не нервируй меня, Присцилла, немедленно прекрати этот шум, у меня голова болит, ты что не знаешь?
У Прады болит сердце. Но всякий раз, когда оно болит, она жалуется на мигрень.

 Отправлено: 30.09.11 20:02. Заголовок: Пат просыпается позд..

 Отправлено: 05.02.17 01:04. Заголовок: Легко сказать, поста..

Легко сказать, постарайся доверять мне, умный нашёлся. Она бы, может, постаралась, если бы не одна маленькая мелочь, а точнее две. Он, чёрт возьми, не просто сбежал от неё, а отправился в школу, где все эти шлюхи только и думали, как бы потянуть руки к её мужчине, как будто у них много этих рук. Да нет, он ничего такого не сделал, подумаешь, притащил какую-то бабу к себе и позволил ей разложить в его шкафу её вещи. Итна не успокоится, пока он не поменяет этот дурацкий шкаф. И он не смел так спокойно смотреть на неё, словно у неё нет повода дать ему по башке так, чтобы она встала на место. Но Итна старается, она напоминает себе, что Граффад – невозмутимая сволочь, жизненные ценности которого сводятся к тому, чтобы довести её до умопомрачения и взять на душу грех в виде его убийства с особой жестокостью. Он тот, кто будет пялиться на задницы всех этих шлюх и плевать ему на её слёзы. Но она была бы не Этной Торрес, если бы сложила лапки и предложила расстаться тому, кого любит так, что у неё крышу сносит, чёртас два, не дождётся он такой милости. Она будет бороться за него, за них, за те моменты, которые были у них с Леоном и даже за гадости, что они выплёвывают друг другу с Каем. И пусть весь мир будет говорить ей, что она перед ним унижается, что она ему не нужна, и он не хочет ничего серьёзного. Она чувствует, что он запутался, но у него горят на неё глаза, а не на всех этих, к которым он от неё не сбежал, хотя, если честно, с её милым характером его можно было бы понять. И всё-таки Граффаду удалось пробить её броню, как бы Этна не старалась не вешать нос, предательские слёзы потекли по её щекам против воли. Нет, он мастерски умеет поднять настроение и знает, что сказать женщине. Может, она вздорная и истеричная, но его женщина. Она ведь не полная идиотка и понимает, что иногда чувствам приходит конец, но обсуждать это также абсурдно, как на свадьбе заводить разговор о разводе или всю жизнь только и ждать смерти, ну зачем он это говорит. Знает ведь, поганец, как ей больно даже предположить, что он может оставить её ради другой, что зажжёт его сердце. А у неё сердце сжимается так, что дышать тяжело, но она старается себя не выдать, но выдаёт тем, что молчит. Он даже не понимал, как больно сделал ей своими словами, насколько сильно он её задел. Она слишком любит его, чтобы выслушивать такие откровения, которые пусть он втирает в уши своим таким же развратным дружкам, для чего все эти его дружки и созданы, потому, что больше толку от них нет. Он не понимает, что она каждый день смотрела на то, как плевать её матери, что отец привёл эту чёртову белобрысую дрянь в их дом, а ей хотелось всё крушить и орать на них, что они ненормальные и так не должно быть. Она ненавидит его за эти его слова, настолько, что хочется залепить ему пощёчину и вложить в неё всё то отчаяние и все те слёзы, что она выплакала по нему. Но она молчит и слушает его, в кои-то веки. А ещё думает, что всё-таки не в её стиле унывать, да и у любой правды есть свои стороны. Разве не сказал он ей, что, раз ему нужна она, то не нужны другие? Пусть выразил это так, что хотелось пройтись каблуками по его голове, но как умел, он донёс до неё это. Как у него всё просто и сложно так, что руки опустились бы у любой, только не у девушки с характером вулкана. Она поднимает на него глаза.
-Я постараюсь, но и ты постарайся и выкинь этот чёртов шкаф.
Покладистость и Торрес несовместимые вещи, но она не может бороться со своим мужчиной во всём. Она при всей своей независимости не добивалась партнёрских отношений в их паре, ей нравилось, что её волк по жизни опытнее и умнее. Но и она уже не та юная и взбалмошная девчонка, которая начинала встречаться с ним, она взбалмошная молодая женщина, которая искренне старается ценить то, что он поболтал с Хайденом по человечески. И ей тоже хочется идти ему навстречу и искать компромиссы, пока они не пришибли друг друга. Но этот негодяй умеет её отвлечь, коснувшись того места, которое и без того мешало ей сосредоточиться на чём-то. В её глазах загораются чёртики, но вот только она даже через их страстный поцелуй, который вытесняет из головы все её глупые сомнения, не может перестать рыдать, уже потому, что он снова недооценил её умение быть с ним рядом, а не убегать при первых трудностях. Почему он просто не мог ей рассказать, что у него там с этим Фаустом? Да ясно как день, её мужчина влип в какое-то дерьмо, он не жеманный и не упрямый просто ради того, чтобы вынести ей мозг, раз он так не хочет ничего ей говорить, у него есть причины. Но неужели так сложно понять, что нормальные люди имеют привычку волноваться за своих близких? И она выяснит, что он там неуклюже старается скрыть, даже если он потом придушит её или скажет, что ей плевать. Она помнит, как отец ей говорил, что Мариотт и Торстон последние люди, с которыми стоит пересекаться, но куда деваться, Фауст, значит Фауст. В конце концов, она ведь просто хочет осторожно поинтересоваться у отца, нет ли проблем у Кая. Мало ли, проигрался в казино и решил теперь скрываться от этого Торстона. Только вот то, что они с ним спелись, у Итны даже мысли не возникает.
-Какого чёрта ты делаешь? - Такой уж она человек, она может искренне целовать и так же искренне посылать к чёрту, она не играет, просто она нелогичная истеричная рыжая женщина, которая вечно орёт, чтобы он не смел даже трогать её в тот момент, когда сама на него и запрыгивает. Когда она чувствует своего волка всем телом, ей становится не до мыслительного процесса, с её губ срывается стон и уж точно последние, о ком бы она позаботились, были его соседи. Он сжимает её шею и мешает дышать, и она прикрывает глаза, яростно выгнув спину под ним, чтобы прижаться к нему ещё крепче, ещё сильнее обхватить его спину ногами и схватить его за запястье, что удерживает её шею, сладко его поцарапывая. Он не отпускает её шею, и она чувствует его губы, начинает немного задыхаться и умирает от того, насколько он её мужчина. В такие моменты она верит, что ему не нужны никакие шлюхи. Она шепчет ему сквозь слёзы «Леон» и удивляется, почему раньше ей было сложно их различать. Её свободная рука трепет его волосы и сметает какой-то стакан со стола, вода оказывается на её волосах, на его коже, на которой она оставляет подушечками пальцев и ногтями красные следы. Только с ним она ощущает одновременно и нежность и агрессию, с ним она словно дикая кошка, и потом она уже, вполне в задорном настроении, удивляется, как они умудрились не сломать стол. Они проводят вместе весь день, и он даже позволяет ей пожужжать в его уши по поводу их с Прадой свадебного шока и не слишком злится, когда они с подругой трещат по телефону целый час. Она готовит ему салат, не прикрываясь тем, что это полезная пища, а честно признавая, что это всё, на что она способна, и они выбирают, какой посмотреть фильм. И, когда она кладёт голову ему на плечо, то с улыбкой вспоминает, что Лиам даже не знает, кого, свою сестру или её парня не переносит больше, а Дерек утверждает, что очарован Каем и тем, что тому нужно дать медаль за то, что взял миссию невыполнима по приструнению Этны.

Но, конечно, с утра и ноги её нет в его доме, она умеет время от времени быть с ним ласковой кошечкой, и с ним она совсем не циничная девица, которая, уходя, бросит «клёво потрахались». Потрахались они, конечно, лучше не бывает, так, наверное, и её папаша не отжигал, ну если только по молодости и пьяный в задницу. И в этом мире мало такого, что может вытряхнуть её из его постели и заставить оставить ох какое достоинство её любимого, и плевать ей, как это сопливо звучит, мужика в покое. Но, конечно, девичник с её любимой возглавляет список подобных чудес света. Ради этого Этна послала бы кого угодно, и отправила бы Кая, вместе со своим папашей и братьями глазеть на отвисшие сиськи стриптизёрш, чтобы не чувствовали себя брошенными. Потому, что, когда она со своей Великолепной, она отключается ото всего мира и посылает всех к чёрту, и даже на дорожку может подкинуть пару матерных фразочек в их семейном стиле. Просто папочкина гордость, не иначе. Но это ничего, порой миру просто необходимо отдыхать от такой, как эта рыжая бестия, которая, отложив все неугодные для них с Прадой грузные мысли относительно желания её чокнутого волка поиграть в бандита на «подумаю об этом завтра», уже на всех парах летит к особняку семьи своей подруги, которая, к слову, наверняка вытурила свою семью погулять или ещё куда подальше, чтобы не мешались под ногами. Им просто нужно давать премию «две мисс очарование», одна краше другой, но плевать они хотели. И Итну ничуть не смущает прямо в такси переодеться в пижаму, шокируя несчастного престарелого водителя видом своей задницы в стрингах, переживёт, она оставит ему на валерьянку чаевые, а ей чертовски неймётся начать их пижамную гламурную вечеринку на двоих, и где найти такого ненормального, кто взялся бы останавливать Этну на пути к её Праде? Она даже не поносит водителя последними словами, за то, что чуть не обосралась от его вялой езды, сгребает любовно и лично упакованные для Прады подарки в охапку, в кои-то веки Лиам даже не слишком выпендривался, когда она чуть ли не связала его со словами, что если он не поможет ей отрезать ленту для банта, она поможет ему отрезать ненужный ему член. Этна вся горит от предвкушения, и проскальзывает в дом лучшей подруги через заднюю дверь, они друг у друга чувствуют себя, как дома, и ориентируются, словно рыбы в воде, и ей хочется слегка напугать свою Великолепную и свалиться на её голову чуть раньше, чем она ожидает. Правда, так мило не подумав, что Прада знает её, как облупленную. Словно на одном горшке срали. Она влетает в комнату Прады ураганом, закрывая её глаза ладонями, а потом и вовсе чуть её не придушив в объятиях, обвив руки вокруг шеи, Этна умеет навести такой шум и бедлам, что соседи давно даже не вешаются, надоело им это занятие.
-Уж не удумала ли моя невеста спрятаться от своей судьбы в лице моей разожравшейся физиономии? И как ты тут только без меня справляешься, моя любовь? Что копаешься, ещё не разгребла приглашения, я смотрю? Почему ты у меня такая бестолковая, сколько раз тебе говорить, звони мне хоть среди ночи, хоть когда я на толчке сру, прилечу к тебе отовсюду. Ну и что, что я теперь, вроде как, стюардесса. Если надо, из самолёта выпрыгну! - Эта выпрыгнет и будет счастье, если целым останется хотя бы несчастный, ни в чём неповинный самолёт. Этна слегка закатывает глаза, вспомнив, как папаша отмочил перл относительно того, что все стюардессы шлюхи, на что Этна язвительно посоветовала ему не столь рьяно их перебирать, чтобы в этом удостовериться. К чёрту этого жиробаса с его страстью к этой кудрявой блондинистой лохудре, из-за имени которой Этна даже люто возненавидела некогда облюбованное ими с Прадой место отдыха. Вот же сучка крашеная, но сегодня эта Маями не испортит им настрой. Скорее Этна сожжёт её патлы, и Маями вместе с ними, чем позволит хоть чем-то покуситься на их такой девчоночий день, последние глотки свободы и полной независимости от мужиков для её самой красивой невесты.
-Не представляю, как тебе удалось выпихнуть Хайдена, устроишь мастер-класс? Надеюсь, ему не пришлось полетать из окна или ты хотя бы раздобрилась и швырнула ему вслед парашют?
Итна движением фокусника достаёт вожделенную ими дозу, нет, не того, что вы там подумали тем, что называете мозгами, а сладкого, торт* с изображением сумки, до сраного умиления напоминающей ту парочку одинаковых дизайнерских творений, что когда-то свела вместе наших бессмертных подружек, ко всеобщему неудовольствию, и дюжину капкейков с именем её Великолепной**. Она весело хохочет и от души целует свою девочку в макушку, погребая её под тоннами столь пошло любимого ими фаст-фуда, ванильных, но, не сдохните от зависти, брендовых, бабских вкусностей*** и, как ни странно для этих двух стерв, милых девчачьих подарков (только тшшшш, никому не слова!), самый главный**** из которых вкладывает ей в руки с заговорческим, невинным видом. Они с Прадой накупили чёртову прорву красного, крышесносящего белья, томных и дразнящих пеньюаров для того, чтобы Патрик получил нервные судороги и вспоминал их первую брачную ночь, как сказку, которая будет ему иногда перепадать в семейной жизни, если научится опускать за собой крышку от унитаза, больших подвигов не стоит ожидать от мужчин. Но шалостей для медового месяца много не бывает, вот Этне и захотелось разбавить их покупки иссиня-чёрной сексуальной классикой, даже несколько пошловатой и возбуждающей этим, правда, как бы бедный Пат не помер от зависти к саму себе, что такая красота, как её любимая женщина, досталась ему, и пусть только рискнёт здоровьем её не ценить.
Скрытый текст

* - http://funkyimg.com/i/2ode1.jpg ** - http://funkyimg.com/i/2ode3.jpg *** - http://funkyimg.com/i/2oddX.jpg http://funkyimg.com/i/2ode2.jpg **** - http://funkyimg.com/i/2oddY.jpg http://funkyimg.com/i/2oddZ.jpg

 Отправлено: 11.02.17 22:26. Заголовок: Многие переживают пе..

Многие переживают перед свадьбой, нервничают и не находят себе места. Прада переживала, совсем немного, что кто-то может облажаться, к примеру и музыканты опоздают и она сорвет голос, когда будет громко орать. Что же касается самой свадьбы, то никаких причин для волнения она не видела, откровенно говоря. Она выходит замуж за Патрика, что было логично. Она, когда его встретила, сразу решила, что он будет ее мужем. Конечно, после его измены, она желала ему смерти. причем, кровавой. Она не переставала его любить, но ей казалось, что будет проще, если предатель сдохнет. Поэтому она не нервничала и не собиралась рыдать, когда произносит клятву. Свадьба в ее голове уже давно состоялась, а торжество было так… для того, чтобы потусоваться и заставить всех завидовать, а не чтобы лить сопли на подол белого платья. Кольцо на ее пальце сияет уже давно, Патрик давно обосновался в ее постели, что изображать из себя невесту, когда она уже давно жена? Она готовится к тусовке века, которая будет принадлежать только ей и Патрику. Что здесь нервничать, они оба были знатными тусовщиками.
У Прады нет подруг, а Прады есть Этна. Прада не малохольная дурища, вроде обожаемых ими с Этной Джордан и Керр. Эти две дуры окружают себя сестрами, братьями, подружками по малохольности, подружками по тупости. Прада бы даже от сестры отказалась, потому что у нее была Этна, что уж говорить о том, чтобы завести каких-то новых подружек. Тупых проституток, которыми наполнен их город. Праде не нужен девичник, где она сидит как дура в фате и в майке с пошлой надписью «скоро жена», когда рядом с ней сидит сборище каких-то девиц в майках с надписями «подружка невесты». И все такие пьют и над ними танцуют стриптизеры. К черту похабщину. Прада обычно носит белье эротичное и спит или обнаженная или в сексуальных комбинациях, шелк которых так нравится Патрику. Но здесь она даже заморочилась и купила себе какую-то пижаму, потому что у них с Этной пижамный девичник. Да и макияж у Прады будет очень ярким во время свадьбы. Патрик не будет видеть ее вот такой, как сейчас увидит Этна, потому что Прада никогда не будет доверять Патрику так, как доверяет Этне. Патрик даже не узнает, что у Прады была такая уютная одежда. Она ее завтра же сожжет. Такая степень доверия только к Этне.
- От тебя спрячешься, дорогая, ты же из под земли достанешь. Но я успела отослать жирную задницу Присциллы. К черту ее, будет портить мне настроения своими жирами. Давай доставай, что ты там притащила, по лицу вижу, что тебе не терпится.
Прада улыбается, потому что ей и самой не терпится. Они с Этной всегда дарили друг другу подарки, это было их ритуалом. Если Прада шла одна по магазинам и покупала себе черное белье, то брала такой же комплект, но белого цвета для Этны. Не потому что они должны быть похожи, они любили разные вещи, но Этна всегда была в мыслях Прады. Без соплей тупиц вроде, сами понимаете и знаете кого.
- Слава Богу у Хайдена есть друзья, к которым он так же мчится на всех порах. Не представляю, как кого-то может возбуждать лузер, который бросил всех своих друзей ради влагалища.
Прада гордилась популярностью Патрика. Как среди дешевок, так и среди тех, кто желал с ним дружить. Он дерьмовый друг, такой же дерьмовый молодой человек. и все же люди дают ему шансы, а значит он не безнадежен. Сама Прада дает ему шанс.
Прада разбирает подарки, тут же макает палец в торт, чтобы со смаком его облизать. Прада рассматривает с восхищением те самые соблазнительные вещи, которые должны ввести Патрика в экстаз, целует Этну в знак благодарности.
- Разве могла бы я сомневаться в том, что ты всегда выбираешь то, что нужно.
Прада снова макает палец в торт, который, конечно, не очень хочется портить, но, признаться, Прада страшно голодна.
- Скоро привезут еду, а ты давай рассказывай мне про своего волка.
Прада разливает по бокалам вино, которого сегодня будет достаточно и достает сигареты, чтобы тут же ее зажечь. Она обычно не курит. Но сегодня слишком уютный девичник.

 Отправлено: 16.03.17 01:12. Заголовок: Этна смешливо целует..

Этна смешливо целует Праду в ответ, такой сущей девчонкой она может быть только со своей Великолепной. Если Прада с подругой приоткрывала свою эдакую тягу к домашнему уюту безо всякого глянца и излишнего пафоса, от которого даже такие гламурные сучки, как они, порой устают, то Этна также могла расслабиться и побыть ребёнком, который обожает уминать крем с торта и пошловато слизывать его с губ языком. Хотя, можно подумать, она церемонно вытирала их салфеткой хоть когда-нибудь. По крайней мере, мама не так давно отчитывала Этну за то, что та вся в своего папеньку и позорит её хуже Везувия, для которого ничего не стоит в приличном обществе рыгнуть после пары бутылочек пива. Этна же, как и положено, превзошла своего родителя, и, когда какая-то великосветская кошёлка, называющая себя маменькиной подружкой и самозабвенно обсирающая ту у неё за спиной, увидев, как Этна подскочила, как торпеда, чтобы поскорее ответить на звонок своей любимой, попыталась её притормозить с назиданием, что девушкам не следует вести себя так громко и мешать покою других, язвительно заявила, что она непременно выпьет слабительного, чтобы соблюсти тишину и не слишком пыжиться в туалете.
-Эта бурёнка умудрилась разжиреть ещё? Как только своего мужика раздавить своим выменем не боится. Хотя, всё лучше, чем быть сушёной воблой, как эта идиотка Кеерри. - Этна закатывает глаза и громко хохочет, её смех может сотрясать стены особняка соседей Бредшоу, но когда наших милых подружек это волновало. Пусть попробуют устроить им под окнами забастовку, Итна проявит доброту и будет методично швырять им на головы из холодильника всё, что попадётся под руку, а то мало ли, проголодаются, несчастные уродцы. Она противно протягивает это «Кеерри», Итна очень прямая и наглая девица, у которой чувства такта отродясь не было, да и в кого бы, уж не в отца ли, который может неделями не менять свои отнятые у любимых баскетболистов потные майки, их же всё равно не видно под дорогими пиджаками, без которых эта его Маями, надо думать, отказывалась раздвигать перед ним ноги. И это было то немногое, в чём Этна даже могла её понять, как баба бабу. Не то, чтобы Этна была помешана на деньгах, но совсем уж бомжатскую небрежность в мужиках не переваривала, её не возьмёшь всеми этими рвотными тирадами, что настоящие мужики должны быть как обезьяны, а волосы из задницы должны у них доходить до ушей. Этна не приличная, нежная барышня, которая будет рассыпаться комплиментами, она сплетница, безобразница и та ещё зараза, которую никакая зараза не берёт, если верить последним, сделанным Фрэнки, анализам, которые показали, что её почти можно выпускать пинком под зад в космос. И многие, не сомневайтесь, не отказались бы. В том числе бедная Присцилла, вынужденная выслушивать, как эти две подружки перманентно над ней издеваются, передразнивая рекламу про идеальную фигуру и жир, который её скрывает. Впрочем, эта жиробасина одна из немногих, кого они больше шутливо подкалывают, да и она давно привыкла к их причудам.
-И не говори, разве что этих двух куриц наших любимых. Нормальные дружки сами свалят подальше от тех психов, которые могут на них западать. Если бы я иногда не сдавала Граффада его придуркам приятелям на временное хранение, то судьба моего волка была бы незавидна. - Этна подмигивает Праде и следует её примеру, окуная пальцы в торт. Когда им приносят еду, она с энтузиазмом подскакивает на ноги и возвращается с кучей пакетов, за которыми саму Этну разглядеть можно с большой натяжкой. Они раскладывают бумажные тарелки на кровати, наваливают туда вперемежку бургеров, роллов, и прочую дрянь, конечно, побольше чипсов, пепси, и кормят друг друга, не как эти две ванильные дуры, Керри и Джорджи, а шутливо пачкая носы, что, конечно, закончится истинно бабской войной на подушках, пух из которых потом с недовольным ворчанием будет собирать по всему дому Присцилла, вместо того, чтобы объявить им благодарность за то, что помогают ей, ленивой корове, растрясти жиры.
-Главное, чтобы Хайден не прознал, а то как бы его не хватил кондратий, что я приложила к этому руку. Но мужики такие наивные, поверят любой лабуде, вроде того, что бельё помогает выбирать не подруга, а гомик консультант.
Этна разваливается на кровати Прады на животе, задрав кверху согнутые в коленях ноги и перекрестив их в районе лодыжек. Если думаете, что они с Прадой шутят, то паршиво вы знаете мужиков. Не зря так похожи слова мужики и мудаки. Они по интеллекту нечто между сливным бачком и комнатными растениями, хотя мнят себя тиграми и львами. И не надо втирать, что нет никого лучше, чем мужики, если бы у женщин так между ног не чесалось, они давно бы поубивали своих засранцев скалками, чтобы не помогали чесаться другим. И ни черта Этна не верит в то, что есть те, кто не изменяет. Слишком насмотрелась на своего отца, дурного примера которого с лихвой хватило бы ни на одно подрастающее поколение. Этна хмыкает, когда Прада спрашивает про Граффада. Она на него немного зла и ни черта не хочет звать его Леоном. Когда он её трахает, она не может собрать мозги в кучку и тает. Но потом мозги встают на место, и она снова и снова принимается рыскать в поисках всяких шлюх в его шкафу.
-Да что тут сказать, родная, мой, по ходу, решил заделаться бандитом. Фильмов про Клинта Иствуда что ли на пару с моим папашей пересмотрел. Пользуется, сволочь, что я вся в нашей свадьбе мыслями. Но ничего, пусть порадуется, я ещё ему устрою знатную взбучку и напомню, почему он зовёт меня чёртовой истеричкой. Кретин. Лучше скажи, твой засранец ведёт себя благопристойно, как я учила его, стоя над ним с кувалдой? - Наша свадьба, именно так, и пусть все удавятся, кто думает, что это сопли. Свадьбы созданы для невест и их лучших подруг, мужчины там так, как бесплатное приложение к платью. Не то, чтобы Этна так уж недооценивала мужиков, просто толку от них мало, а геморроя хоть завались. Пат уже чуть не довёл Праду до желания придушить его галстуком, пока он выбирал его, дольше, чем они платье для свадьбы, чёрт его дери. Это его дерьмовое качество могли выносить только Седрик и Нил. Но у этих совершенно нет нюха на галстуки, они бы точно выбрали самый плешивый, который бы постеснялся нацепить даже бухой в задницу Себастьян, обещавшийся устроить концерт под окнами ресторана, если его не соизволят пустить на торжество. И никакие обещания оставить для него горячительного и полить из окошка не могли погасить его прилива отцовских чувств. Она немного мнётся, как всякий раз, когда нужно заводить эту тему, но они не разводят ванильные сопли, вроде того, что перед свадьбой нужно говорить только о чём-то возвышенном и наряжаться в розовые бантики и рюшечки. И, если есть важные организационные вопросы, которые нужно обсудить, только конченые овцы скинули бы всё это на мужчин, которые ни на что, кроме как напиться и тупо пялиться на стриптизёрш, потому, что тупые дружки засмеют, не способны. Она подслащает пилюлю для Прады пирожным и кормит подругу с руку, заодно не давая той сразу начать возмущаться, потому, как хотят они или нет, но придётся что-то решать с этим пьяницей, который вдруг вспомнил, что носит гордое звание её биологического отца.
-Себастьян трезвонит по сто раз на дню, но, справедливости ради, иногда даже трезвый. Всё блеет, что имеет полное право вести тебя к алтарю. Я, как мы сговорились, посылаю его к Патрику. Но для тебя, родная, хоть удавить его могу. Тоже мне, выискался. Не лучше, чем мой.
К Патрику, это к отчиму Прады. Потому, как тот, который будущий муж, совсем поехал мозгом, видимо, переобщался с этим своим Седриком, который извращается тем, что любит романтику, и чуть ли не спелся с ним, развесив уши из этой тупой мужской солидарности. Но даже у Хайдена хватает мозгов не лезть к Великолепной с нотациями на этот счёт, у него голова не бетонная, большое дело её проломить. У него есть хоть какой-то инстинкт самосохранения, значит, не так уж он безнадёжен. Этну бесят все эти его взгляды из серии, но он же твой папаша, в конце концов. И что дальше, Прада как-то столько лет прекрасно жила вдали от него. И Себастьян как-то прекрасно обходился без того, чтобы менять ей памперсы и подтирать нос, когда у Прады началась аллергия на пыльцу. Не то, чтобы её отчим этим занимался, но, когда Праде, тогда ещё совсем девчонке, приспичило обзавестись пони, он купил его, прекрасно понимая, что это развлечение ей наскучит через день, но он не поленился выдержать суровый разговор с женой, о том, что должен быть для неё отцом, а не дружком, который всё на свете разрешит, лишь бы не услышать, как она ненавидит его. Мужики такие трусы, но, когда этот трус заменяет тебе отца, в этом есть что-то чертовски приятное. Этна прищёлкивает пальцами, вспомнив, что они ни черта не разобрали приглашения, и перетаскивает их все на ковёр, плюхнувшись рядом и почти сразу наткнувшись на парочку, о которой горячо спорили Прада и Пат, выбирая между видимостью дани приличиям и тем, чтобы послать неугодных в такие дали, куда не ходят такие приличные парочки.
-Насчёт этих Ричарда и Стефани, я так поняла, Артур не горит желанием ходить с братцем под ручку? Может, послать их к чертям? Или сделаем вид, что мы леди и не рвём приглашения у всего этого сброда перед носом? - Этна с шутливой томностью чокается с Прадой бокалами, и потягивает красное вино из соломинки, она обожает делать всё, что не принято, словно вредная девчонка, она обожает скандальные капризы, отмалчиваться в сторонке, это не про неё. Но сегодня настроение совсем не для того, чтобы орать на всех, кто попадётся под руку, и засовывать им в задницы каблуки, у них с Прадой друг на друга особый настрой. Этна берёт из рук подруги сигарету, чтобы тоже прикурить и снова просунуть Праде между губ. У них целая пачка этого хлама, но они близки настолько, что могут даже помаду друг у друга стрельнуть.
-А этот мой чокнутый братец, можешь себе представить, собрался позорить меня, явившись с какой-то метёлкой. С шампанским потянет, всё лучше, чем эта кудрявая дрянь моего папеньки. И чем этот его узкоглазый, а то я была уверена, что Малик притащит его.
Этна бодро хмыкает, продолжая одновременно уминать всякие вкусности и стараться не запачкать приглашения, хотя, можно подумать, если нужно, для них ещё не напечатают. Напечатают, как миленькие, розами высрут, и пусть попробуют сделать хоть что-то не так, как нарисовала Прада в голове. И, будьте уверены, там всё чётко и безо всякого идиотизма, вроде того, что выбрали бы Джордан и Керр, если бы какой-нибудь псих надумал свести счёты с жизнью, женившись на них.
-Великолепная моя, а твой братец разродился кого пригласить? Или всё телится, когда какая-нибудь резиновая шлюха из секс-шопа сама сделает ему предложение?
Уважение к родственничкам? Увольте, они никогда не утруждают себя тем, чтобы следить за языком, что уж говорить о том, когда они наедине и с чистой совестью могут прыскать ядом. Им то что, у них давно к такому иммунитет. Когда Этна решает вопросы, связанные со свадьбой её любимой, лучше отойти подальше и для верности прикрыть голову руками, она разнесёт всё, что посмеет стоять на пути выстраданному счастью её Великолепной. Всё должно быть идеальным, никаких узкоглазых, и пусть её волк попробует не купить тот чёртов пиджак, который выберет ему Этна и ткнёт ему носом в примерочную, чтобы не гнал потом чушь из серии, что заблудился.
-И что будем делать с мерзавкой Кэссиди? Предлагаю объявить бойкот стерве и сюсюкаться с Итэлией. Главное, не выдрать что-нибудь значительное этой стерве, ты знаешь моё отношение к Пату, но тут я всецело за Эмму и за него. Не перевариваю эту кобылу. Может, пургенчика ей подсыплем, чтобы потом просралась как следует на брачном ложе?

 Отправлено: 17.03.17 22:07. Заголовок: Да, когда Прада узна..

Да, когда Прада узнала, что эта мерзавка Джордан стала подкатывать к Патрику, то, пусть Прада тогда и не была вместе с Патриком, но она готова была расхохотаться, а потом убить эту малохольную. Рассмеяться по той причине, что ни одна сила в этом мире не могла бы заставить Праду поверить в то, что нормальному мужчине, пусть даже ублюдку и кретину, может понравиться кто-то вроде этой воблы номер два Джордан. а убить Прада хочет каждую, кто пытается своими клешнями подобраться к Патрику, даже когда он не был ее женихом и будущим мужем.
- Мой засранец никогда не будет себя вести благопристойно, вулканическая. Для души и настоящих трепетных отношений у меня есть ты. А он для того, чтобы я порой его ненавидела.
У Прады все просто и единственные отношения, в которых она доверяет полностью и знает, что они на века, это отношения с Этной. Исключает ли она возможность того, что Патрик снова облажается и изменит ей? Нет, не исключает, потому что все они одинаковые кобели. Так же она не исключает его смерти после того, как она снова сделает ей больно. Но и не исключает того, что просто выгонит его к черту и будет трепать за измену нервы так, что он сто раз пожалеет и далеко не от великой любви, а от того, что она мокрого места от него не оставит. Хотите верьте, а хотите нет, но при всем том, что у нее скоро свадьба, ее самым близким человеком, все равно останется Этна и доверять она может только ей. А Патрик и Кай это кретины. Которые и боль причиняют, но без которых было бы скучно. Да они их кретины. Но Прада действительно смогла бы пережить без Патрика, пусть и было бы плохо. А вот без Этны бы не смогла. И не надо соплей. Она не уверена, что в последнее время Патрик был сам не свой потому что просто потерял ее. она уверена, что он так же был не свой, потому что потерял Седрика и неизвестно, что больше оставило на нем отпечаток. И ей совсем не обидно, если больше он страдал по Седрику.
- Меня воспитывал Патрик. И именно Патрик дал мне все, чего мне не давал этот алкаш неудачник. С чего мне хотеть, чтобы к алтарю меня вел этот еле стоящий на ногах нищий? Только опозорит меня. Нет. моя семья это Патрик и он поведет меня к алтарю, точка.
Прада категоричная и превращается в сущую стерву, даже большую, чем обычно, когда речь заходит и биологическом отце. Пусть это звучит жестоко, но она не собирается менять своих принципов. Она машет рукой, показывая, что не собирается больше говорить о своем отце. У нее сердце не каменное, пусть она и стерва категоричная. Но она не собирается позориться из-за этого алкоголика, который и так позорит ее всю ее жизнь.
- Вот пусть Пат и подтирает сопли Артуру. Главное, чтобы Ричард не трахнул кого-нибудь прямо на моей свадьбе, я слышала, у него со Стефани совершенно свободные отношения. Только Стефани об этом не знает.
В голосе Прады нет презрения к Стефани, Прада сама могла бы не знать, что Патрик сопел над той мерзавкой Холден. И, пусть Прада выходит замуж, сопливо сказала «да» и так же сопливо подбирала себе платье и планировала свадьбу, это никак не меняет того, что мужчин она презирает.
- Я думала твой брат гей? Хотя я как-то видела, как он мацал какую-то щекастую блондинку, но у него было такое выражение лица, как будто бы он просто великим делом занимается. А мой, кажется, позвал какую-то шлюху. Вроде не резиновую, а там я уже ничему не удивлюсь.
Прада и Этна очень зловредные. С ними лучше не связываться, даже членам их семьи. Тем более, братьям, потому что им никто неугоден. Даже братья. Даже вся семья.
- Да пусть приходит. Пол все равно притащит ее с собой. Я люблю Пола, ты знаешь. Но не понимаю стенаний Итэлии по поводу этого подонка, что променял ее на молодую толстуху. Кэссиди просраться еще успеет. Твой папаша нашел себе молодую шлюху, папаша Патрика нашел себе молодую шлюху. Мой папаша нашел себе бутылку. Интересно, на кого променяют нас наши идиоты?
Прада смеется. Почему-то сегодня это ее даже не задевает. Она всегда будет в себе уверена, даже если Патрик через много лет притащит болонку на порог, которой едва стукнуло двадцать, единственное, что подумает Прада в этот момент, так это, насколько все мужчины жалкие.

 Отправлено: 16.04.17 01:31. Заголовок: Этна энергично кивае..

Этна энергично кивает и многозначительно закатывает глаза, давая понять, что полностью разделяет мнение подруги относительно бесполезности мужиков. Самое забавное, что они то считают себя самыми полезными существами на свете и ещё козыряют этой своей мужской логикой, которая на самом деле сосредоточена у них на конце, которым они так гордятся, когда неустанно меряются письками и спорят, кто засадил бабам больше голов. Хорошо ещё, если не холостых, придурки.
-И чтобы у нас всегда был лишний повод напиваться в хлам. Хоть от козла молока, точнее, от козлов, чтобы им не было обидно.
Этна вульгарно хохочет, делая ещё одну затяжку и очередной глоток вина, вперемешку с какой-то газировкой, на такие подвиги способен не каждый желудок, но она даже на желудок свой может наорать, если ему вздумается испортить им веселье. Можно подумать, им нужен повод, чтобы сквернословить, поносить всех, кто придётся к слову, и уж тем более пить в таком количестве, чтобы возмутились даже их не самые правильные мужики. Не потому, что они алкоголички, а просто назло им, нехрена командовать, они сами себе командиры. И, если превысят свою дозу, то дотащат друг друга на своём горбу, не переломятся и помощи у них выклянчивать не будут, хотя нет, пусть потрудятся, эти двое придурков, которые зовутся их мужчинами, будут у них шофёрами и пусть посмеют возразить. Не то, чтобы они относились к Пату и Каю презрительно, хотя те делали всё, словно по какой-то негласной инструкции клуба кретинов, чтобы нажить на свои задницы пару заноз, просто проще ждать конца света, чем любезности и ванильных признаний с трогательными придыханиями от Прады и Этны. Любят они своих кретинов и даже не стали бы возражать. Но про них это поговорка, что крепкая женская дружба это когда ты на себе тащишь пьяную после тусовки подругу до пятого этажа и сдаёшь на руки мужу, при том, что она живёт на первом и не замужем.
-Как скажешь, родная. Ты же знаешь, на свадьбе всё будет так, как тебе захочется, если, конечно, всем недовольным кретинам ещё нужны руки и ноги, которые я запихну им в задницы и подоткну каблуком, чтобы проложить туда же дорогу их языкам. - Этна делает понимающее, заговорческое выражение лица, мол, всё будет, как надо. Она даже не сомневалась в своей Великолепной, и Прада её мнение знает. Этна не из тех, кто постеснялась бы его выразить, и ей, и Патрику, и Себастьяну. Она бы и интервью могла дать, если этот Себастьян настолько оглох, что надо проорать ему в рупор, что он слегка припозднился с сопливыми признаниями. Но Этна, конечно, не будет. У неё нет чувства такта, но есть безмерное чувство любви к своей подруге, и всё равно она понимает, что отец, какой-никакой, важный человек, даже если ни черта не хочешь его видеть, и он вызывает единственное желание хорошенько облить его столь любимым им пивом.
-Главное, чтобы Ричард не трахнул Артура. Ну ладно-ладно, уж про Артура мы с тобой знаем, что он не гей. Чёрт возьми, надеюсь, не провалюсь при виде него сквозь землю, как тогда. А то ещё мой волк заметит и ноги мне повырывает для профилактики.
Ну, конечно, Прада знает о том позорном случае, когда Этна с Артуром изображали секс. Этна и матери могла бы о той истории рассказать и похихикать над ней, но только Праде призналась, что ей стыдно так, что при виде Артура хочется остановить землю и временно сойти. Что же до Кая, если бы он надумал психануть, она бы не расстроилась. Не то, чтобы он имел на это право, они тогда были не в отношениях, и чёрт знает, кого он там трахал, но, чёрт возьми, ей было бы даже приятно, если бы он волосы ей повырывал и размазал по стенке её наглые рыжие мозги. Но, чёрт возьми, не на свадьбе. Она может чувствовать себя не пойми за что виноватой сколько угодно, но, если он хоть что-то испортит её Великолепной, Этна поотрывает ему всё, что шевелится. И пусть не обольщается, что она пожалеет себя при мысли, как потом без всего этого обходиться. Итна уж точно не предусмотрительная.
-А что, были сомнения? С этим его узкоглазым кретином он точно трахается, а, когда у них нелады, присовывает тому, который жирдяй. Фу, ещё татушек на себя налепил, чтобы его отвисшие бока были заметнее. - Прада с Этной чудесные сестрёнки, и Лиаму с Дереку достаётся ничуть не меньше комплиментов, чем этому мелкому гомику. И с чего бы её не бесил этот красавчик с ресницами, которых не досталось Итне? Не то, чтобы она докатилась до того, чтобы завидовать мужикам, но кого бы не взбесило, когда у твоего братца задница смазливее твоей физиономии. Этна никогда не заморачивалась над тем, что не уродилась красоткой, но Малик этой своей красотой её раздражал. Был бы поуродливее, может, к нему бы хоть прилипла хоть какая-нибудь баба, а не этот узкоглазый выпендрёжник, который трахает только каких-то малолетних куриц, видимо, своей недоразвитостью в определённых местах они напоминают ему мужиков. Но никто из этой компании не бесит её, как этот жирный, даже его имеющий наглость позорить рыжих братец не вызывает у неё такой стойкий рефлекс блевать. Если уж кого Торрес не переваривает, так это жирных, и плевать ей на сострадание и прочую чушь, которую нужно раздавать на листовках всяким Джорджи и Керри, но эти овцы и так занимаются благотворительностью, одна подпихивает себя нищеброду, а вторая маньяку, который каким-то чудом ещё её не пришиб. Хотя Этна тоже не стала бы марать руки об эту смазливую пакость и скрывалась бы от этой убогой за надёжной решёткой.
-Каллуму не осточертело ещё в супермена играть? Если он надумает с боевым кличем выброситься в окно при гостях, я сначала его подберу из лужи крови и мозгов, а потом сама скину обратно. Всё должно быть идеально, чёрт бы их всех побрал. - Этна невраистеничка, которая головы всем готова откусить, кто смеет даже в мыслях не так отозваться о свадьбе её Прады. Она маленькая мерзавка, но хорошая подруга, которая первым делом проорала охране, оглушив несчастных, видимо, на всю жизнь, своим ультразвуком, что если они пропустят хоть кого-то по фамилии Холден, то заработанных непосильным трудом центов им на лекарства не хватит. И, не сомневайтесь, если бы эта дрянь вздумала мозолить Праде глаза, Итна бы и приблизиться ей к её подруге не позволила и прибила бы с особой жестокостью, головой в сортир и делов. И не стоит думать, что она шутит. Итна перед свадьбой Прады хуже, чем людоед во время месячных. И, чем слушать её визги и истерики, лучше сразу удавиться, целее будете.
-Как и я не понимаю, как моя мамочка могла так набухаться, чтобы залезть под такого страшилу, как мой папаша и аж троих детей настрогать. Вот как получился этот противный Малик как раз понятно. Я бы тоже эту красотку Сельму трахнула, если бы не хотела выцарапать ей глаза. И если бы Граффад не трахался так, что я потом стоять ни черта не могу, не то, что ноги раздвигать.
Этна грубовато смеётся в который раз, своим звонким и громким хохотом, от которого Присцилла каждый раз подпрыгивает, как неродная. Со стороны крайне сложно было бы предположить, что у них девичник, а не слёт ведьм, но когда их волновало порицание каких-нибудь сопливых дур, вроде их любимой парочки конченых идиоток. Этна хмыкает, продолжая разбирать приглашения, когда Прада толкает теорию о Патрике и Кае, которые точно однажды бросят их ради каких-нибудь туповатых баб. И почему бы нет, Кай бросил эту свою Джоану с ногами от ушей ради её, между прочим, не самой выдающейся задницы. И даже в лоб имел наглость сказать, что трахает только её, до тех пор, пока она ему интересна. Безмозглый кретин, которому надо вырезать на лбу фразы, которые нельзя говорить своим женщинам. Пусть оттачивает мастерство быть подонком на своих туповатых дружках или хотя бы на Пате, который соизволил сам позвать его на свадьбу, расщедрился, ещё один кретин. И ничего, что этот кретин жених. Это никак его не оправдывает.
-На Кееери и Джоооорди. После таких женщин, как мы, они идут зализывать раны к сопливым курицам, которые будут трястись над ними и подтирать им задницы розовой в сердечках бумагой. Принцессы долбанные, возомнили о себе, сучки недоделанные. - Итна прищёлкивает пальцами и встряхивает волосами, кое-что вспомнив. Ей чертовски любопытно, что там за история, потому, как её Великолепная, при всей их с ней вздорности, на которую они, как «все мы бабы стервы» имеют все права, никогда не относилась к тем, кто кого-то отодвигал со сцены просто так.
-Слушай, насчёт группы, которую мы пригласили, ну, этого белобрысого гомика, девицы в платьях мечты педофила и их подпевал. Почему ты турнула этого Эдди? Вроде, этот ещё не успел накосячить или я что-то пропустила? Только не говори, что у тебя с ним был тайный роман, и он облажался по полной программе.
Этна задорно подмигивает Праде и снова смакует торт. Какая, к чёртям, диета, но, если они не залезут в платья, всем портным придётся удавиться своими сантиметрами и раком встать, но сделать с этим что-нибудь.

 Отправлено: 19.04.17 15:18. Заголовок: Прада кивает, уж она..

Прада кивает, уж она доверяет Этне на сто процентов, что та костьми ляжет, но у Прады будет лучшая свадьба. Прада знает точно, что, если в какой-то момент она решит, что свадьбе не бывать, то ей стоит просто подмигнуть Этне и они убегут вместе. когда Этна будет выходить замуж, Прада будет следить за каждым жестом подруги. и, если она заметит, что вулканическая растерялась прямо у алтаря и хочет уйти, Прада подойдет, возьмет ее за руку, пошлет всех к чертям и уведет Этну. Прада знает, что пока рядом Этна, все будет так, как должно быть. А, если что-то и пойдет не так, то с Этной ничего не страшно.
- Артур придет с невестой. Ты вообще можешь себе это представить? Я бы тебе предложила довести с ним дело до конца, но он придет с невестой. Ни за что не поверю, что Лондон решил жениться.
Прада улыбается, они с Этной могут шутить над не самыми приятными ситуациями, куда попадали. И Прада знает, что Этну до сих пор немного задевает та неудавшаяся ночь «любви и страсти» с Лондоном. Они умеют говорить откровенно. На людях Прада держалась молодцом, когда Патрик ей изменил. С Этной она могла позволить себе жевать сопли и вопрошать, что с ней не так, что он пошел трахаться с другой, как только Прада просто отвернулась. Более того, с Этной она могла себе позволить на секунду усомниться в себе. И решить, что она сама могла быть виновата. Она могла побыть с Этной слабой, потому что Этна быстро наполняла Праду силой.
- Твой брат играет в педика ловеласа, мой в долбаного супермена. Мужчины часто остаются детьми. хотя что это я несу? Ну какие они, к черту, мужчины?
Прада смеется, конечно, она относится к Каллуму тепло, он все же ее брат, хоть и с придурью и не родной. Прада с Этной перемывают косточки абсолютно всем, в том числе и своим собственным братьям. Педику – ловеласу повезло, что он был выходцем из другой семьи. Потому что Лиам и Дерек, кажется, порой задерживались на тренировках или еще где, чтобы не заходить в дом, где находились Прада и Этна, понимая, что они обязательно найдут что-то, по чему можно было бы пройтись своими ядовитыми языками.
- Везувий в молодости был ничего. от твоего папеньки хотя бы несет сигарами. От моего несет дешевым портвейном и я ума не приложу, что моя мать когда-то в нем нашла.
Они постоянно поносят своих отцов. Они могут и про матерей сказать нечто едкое, но как-то в них куда больше развита женская солидарность, поэтому больше всего достается братьям, отцам, да, так называемым, возлюбленным. Все шишки летят на них. Прада затягивается сигаретой, так плевать, что комната скоро будет вонять, словно логово ее биологического отца. у нее сегодня девичник, черт дери. Она напьется, накурится и наестся так, что придется тошнить три дня, чтобы влезть в платье.
- Кери и Джорди будут старыми с отвисшими задницами, они же ни черта не делают, кроме как пукают пирожными. Кого-то помоложе найдут себе. Молодых Кери и Джорди, меня сейчас вырвет.
И что так не нравится Праде и Этне в этих двух лапушках, которых вроде как должны любить все. Прада скажет, что они обе просто проклятые лицемерки без мозгов. Если Прада и Этна причиняют кому-то боль, то они это принимают. Они такие. А вот эти две сопливые куклы причиняют боль, а потом делают вид, что страдают, что не хотели и что они ангелы с крыльями, который подставили демоны. Мерзавка Джордан умудрилась хлопать своими глазами и лезть к Патрику, святая нашлась. А потом она могла бы легко извиниться перед Прадой и распинаться, какая Прада и Патрик красивая пара и как она за ним счастлива. Нет, у нее мозгов ни черта.
Прада поднимает одну бровь.
- Дорогая, разве для того, чтобы кого-то не пригласить на свою свадьбу, мне обязательно иметь с этим человеком роман в прошлом?
Она даже издает легкий смешок. Прада вредная девушка, она не лапочка и не милашка, так уж получилось и такой она уродилась.
- Он просто мне не нравится. И поэтому я не хочу видеть его на своей свадьбе. Я и гомика видеть не хочу, но пусть уж пищит противным голосом и валит.
Прада иногда бывает внезапной и взбалмошной и, если ей шлея под хвост попала, то пиши пропало. Ей попала шлея под хвост, что не нравится этот Эдди и она, скорее тварь Холден бы позвала, чтобы заставить выпить ее серную кислоту, чем впустила бы Эдди. Может, он и неплохой парень. Но Прада не неплохая девчонка.

 Отправлено: 09.05.17 01:55. Заголовок: Они долго и ядовито ..

Они долго и ядовито перемывают косточки своим мужикам, закатывая глаза, на все лады интересуясь друг у друга, как их ещё носит земля и не надломилась. Хотя, если говорить про надломы земной коры, наводнения, кратеры и прочие буйства стихий, это скорее к этим двум, у которых даже девичник не может обойтись без того, чтобы пройтись по тому, какие сволочи у них мужчины, что только и заслуживают, чтобы целыми днями только об этом слушать. Ну ещё иногда их иметь, чтобы не запылились. У Кая и Пата наверняка уши бы просто сгорели в этом адском пламени бабьего бунта, если бы они не раздобрились настолько, чтобы опомниться и решить, что слишком много внимания их кретинам. Пусть заткнутся и не выступают, у них вообще девичник. И ничего, что никто им ни черта и не говорил, когда их смутят такие мелочи. Просто они недостаточно пьяны для того, чтобы названивать своим кретинам и смахивать на своих любимых соплежуек Джорди и Керри. До того момента, как откроют рот и не начнут на них шипеть и вопить, это как повезёт, но разница невеликая.
-Так всё проще пареной репы, моя любимая. Как говорится, на безрыбье. Мы же не позволим ему просочиться под ручку с этим его бомжеватым дружком, в помойке и то почище, чем то гнездо, что у него на башке. Ещё чего, будет возбуждать его своими чавканиями, а нам слушай. Где этот Лонгфорд ещё увидит такую чёртову кучу деликатесов. Хотя, откуда ему знать, как выглядит чёрная икра, подумает, это дерьмо мух.
И это ещё к Артуру она вполне благодушно относится. Вон, его братец знает, как она бывает мила и любезна с мужиками, которые чем-то ей не угодили. Как этот придурочный Ричард, которому вздумалось вытряхивать их из постели, словно они его берлогу разнесли. Артур сжал кулаки, но это не потребовалось. Потому, что грубо разбуженную Этну не остановить. И этому придурку повезло, что она оставила на его сраном лбу всего лишь какой-то небольшой порез от своего каблука. Он так противно хлопал своими глазюками, как недоенная корова, не ожидал, папенькин сыночек, мозгов которого только и хватило на то, чтобы назвать её проходимкой и ухватить за волосы, что девка может взять и стащить с себя в туфлю, чтобы вдарить ей по наглой физиономии. Правда то, что их практически разнял Артур, Итна запамятовала. Может, этот Ричард бы её отделал, но она бы переехала его на мусоровозе, если бы причёску ей испортил, мерзкий задира. А то, что она с тем же энтузиазмом его задирала, переживёт, рыжим всё можно, если этот придурок не в теме, ей то что. По Маю она тоже лайтово, между прочим, проезжается, не танком ведь, пусть радуется её рыжей милости. Да и нечего пугать ежа голой задницей, на Мая этого им пофигу. И бесит их не столько его дружба с Артуром, и что он смеет позорить своей несостоятельностью золотую молодёжь, срать им и на молодёжь, и на золото, если они в настроении. Но вот что он мужик этой Джорди это даже хуже, чем лысая Холден. Даже у этой мерзкой пацанки есть шанс перестать ползать по чужим мужикам, может, на неё бы кто-нибудь и польстился после того, как ей Прада бы наглую физиономию своим хищным маникюром расцарапала. Но кто стал бы подбирать мужика после этой его соплежуйки. Хуже, в понимании Этны, только вторая сопливая девица, которая умудрилась даже собственную свадьбу сорвать. Этна точно не знает, что там у них приключилось с Арчибальдом, но когда ей было нужно в чём-то разбираться, чтобы обвинять эту лохушку во всех смертных грехах. И Этну бы ни черта не удивило, если Арчи даже в кому впал, лишь бы избавиться от этой дуры, которая по-нормальному не желала от него отлипать. Как банный лист на заднице.
-Но всё-таки интересно, что это за невеста у него. Я тоже не могу представить, от кого он мог не сбежать из-под одеяла после того, как увидел не накрашенную. Хотя, что это я, может, он просто пока и не видел, а мы тут гадаем, как дуры. - Всё равно, какими бы стервозными они порой не были, до настоящих, прожжённых и циничных стерв им далеко. Да они и не претендуют. Кому не нравится, могут выйти, желательно, через окно или в унитаз головой. Этна подстёбывает Артура совершенно беззлобно, в своей неповторимой, рыжей манере, к которой нужно привыкнуть, чтобы не запивать её тоннами валерьянки. Её туповатые братцы до сих пор не научились, но им можно сделать скидку на то, что они мужики. Мужики не умеют быть умными, когда дело касается женщин. Не зря эту важную истину вдалбливают в наивные бабские башки ещё в школе, что мозг у мужчин примитивнее и короче, и поэтому не стоит на них обижаться, что они из стадии младенцев плавно перетекают в маразм. Этна снова запускает шаловливые пальчики в торт, они с Прадой безнадёжно испортили этот шедевр, но пусть эти две соплежуйки трясутся над жрачкой и облизываются над красотами пирога, Прада с Этной всё попробуют и не подавятся. Если надо, не постыдятся хорошенько просраться и сблевать. А, если уж на них нахлынет приступ эстетизма, нафаршируют Присциллу кулинарными книгами, чтобы сотворила нечто большее, чем то, что обычно откладывается в её безразмерную пятую точку. И как ещё все стулья не расплющила, обжора. К слову, Этна даже немного любит её.
-Думаешь, они играют? Но для этого же нужны мозги. Хотя, может, Малик успешно скрывает свои в своём начёсе, разукрашенном, как у долматина. Где скрывает мозги этот его узкоглазый, для меня тайна. Он настолько безнадёжен, что у него волосы, по-моему, растут только на башке. Что взять с несчастного, не человек, а пародия на бабу. Да уж, мужчинами там даже не подванивает. Малолетние придурки.
Прада и Этна вполне могли бы открыть свою школу злословию, которая бы побила рейтинги всех этих затрапезных учителей по пикапу и прочего бреда, потому, что мужской мозг способен выдавать только бред, и это наши подруги готовы доказывать с пеной у рта каждому, кто бы как не пытался заткнуть уши затычками. Если им шлея попала под хвост, бесполезно. Если им хочется орать под музыку и беситься, то соседям лучше тихо, мирно застрелиться и не досаждать им своим недовольством, потому, что рискуют узнать о себе много нового, а музыка от этого не станет тише. Этна не может оставить в покое Малика, можно подумать, папаша заделал ей недостаточно братцев, что решил заделать и этого. Спасибо и на том, что не притащил его Этне под нос, не хватало ей тусоваться с этими его чукчей, страшилой, заикой и жирным пришельцем. Хотя, этот противный недоросль вызывал в Этне противоречивые чувства. Они могли облить друг друга помоями, но она могла раздражённо схватить его за руку и завязать галстук по-человечески, а не так, как принято в тусовке растоманов. Малик всегда следил за своей внешностью, а она не умела завязывать галстуки, хотя бы потому, что Кай их не особо жаловал, и не давал ей набить руку, паршивец. Зато она прекрасно умеет душить ими тех, кто пробует возникать и противиться ей, но Малик возникает. И тогда она даже может припомнить, что он что-то вроде её брата. Как и что-то вроде брата Лиам с Дереком и супермен у Прады.
-Твой хотя бы не жирный, хоть и ходит в каком-то рванье. Рвань можно снять, а быть жирным, старым засранцем и сластолюбцем это диагноз. Мог бы найти себе швабру и получше, моя мать этой его меркантильной мерзавке и в свои сто миллионов лет фору задаст.
Этна скорее поцелует в жопу Холден, чем будет с терпимостью и миролюбием смотреть на жирных. Впрочем, если поцелует, Прада поступит гуманно и пристрелит подругу, у которой поехала крыша. Потому, что, в противном случае, всё, что сделала бы Этна с костлявой задницей этой занюханной обольстительницы ей бы точно не захотелось повторить. И пусть не обижается, нечего было прыгать на Патрика, если не умеешь пить, так не пей, зараза. Почему все такие тупые. С Каем и Патриком во главе. Что, впрочем, не мешает выходить за них замуж. Кай Этне предложения не делал, но начал жевать сопли, что завидует Хайдену. Этна демонстративно фыркнула, что флаг ему в руки, и его, между прочим, никто сильно не останавливает, да, она может быть гордой, а может быть глупой, наивной девчонкой, которая скажет ему в глаза, а какого, собственно, чёрта, он не зовёт её замуж и не охренел ли он часом так, что давно не получал в глаз. Подумаешь, раздвоение личности, если у него двоится в мозгах, значит, у неё будет два мужика, и пусть уживаются, как хотят в его бестолковой башке. Она не из тех, кто будет проявлять такт, чего-то выжидать и скромно ждать в сторонке, пока её заметят, она приложит, чем покрепче, чтобы мозги на место встали. И иногда её клинит. Она, если подумать, не так уж и стремится замуж, сам факт сознания своей пусть и немного мнимой свободы, вполне её устраивает, да и накушалась она семейного счастья по-торресовски. Но ей из принципа хочется услышать, что она единственная и такая-сякая для своего придурка, а не что он там ещё надеется найти себе получше вариант. Пусть не тратит силы, всё равно она переорёт всех шлюшек, которые потянут свои загребущие ручонки к его брутальным, стальным глазам. Он её мужик, пусть клуши разбегаются в разные стороны.
-Сопливые пустышки. Наверняка, жуют сопли, как это ты их не пригласила. Мы же с ними такие хорошие подружки.
Если Джордан она с трудом ещё могла выносить, с пивком, не иначе, то Керр вызывала в ней стойкий рвотный рефлекс, со своими причитаниями, что все должны быть друзьями и друг друга любить. Этна ревностно относится к слову подруга, и им не разбрасывается, а эти две девицы только и порхают в каких-то своих пришибленных облаках и забавляются безумными романами, одна роняет слюни на этого нищего, Мая, играя в Жасмин, которую устраивает милый в лачуге, а вторая и того хлеще, ошивается в компании маньяка, а потом бегает, роняя сопли, за своим женихом, которому повезло приложиться головой достаточно, чтобы одуматься и уносить от неё ноги, пока не заразила его своим сахарным сиропом в малохольном взгляде.
-Ты про которого из гомиков, моя Великолепная? Их там завались, хоть жопой жуй. Этна та ещё заноза в заднице. Она громкоголосая, наглая, бестактная и вздорная. Она не просит, а со скандалом требует у отца лучшие шмотки и сдать хоть кого-то из её братцев на опыты. Она, ему назло, демонстративно курит травку и не принимает таблетки, что для неё подсовывает Везувию Фрэнки, зная, что только он своей твёрдой рукой может затолкать их в эту истеричку, которая из вредности будет гробить своё здоровье, лишь бы сказать слово против. Но в последнее время Этна просто образец прилежания. Ей нужно выглядеть не квёлым овощем, а быть при полном параде на свадьбе её Великолепной. Загрузить себя проблемами, чтобы хотелось лечь и сдохнуть, это к доходяге Керр, Этна хорошая подруга. И будет рысью, готовой расцарапать любому незадачливому гостю глаза, следовать за Прадой в её важной день, даже если ей сломают обе ноги. Ползти, если потребуется, и не портить свадебные фотографии разнывшейся миной. На пути к счастью её Прады мало что способно её остановить. Даже танку лучше не пытаться урезонить этот рыжий снаряд.

 Отправлено: 10.05.17 01:25. Заголовок: - Если бы Джордан ус..

- Если бы Джордан услышала, что ты такое тут говоришь про ее возлюбленного, она бы рухнула без чувств. Кстати, прекрасный был бы подарок. Да невеста это сто процентов переодетый в бабу Лонгфорд, помяни мое слово. Эти два гея даже больше привязаны друг к другу, чем твой таджикский брат и его узбекская зазноба.
Всем городом переживали, когда между ними случилась ссора. Каждая собака знала, что Май и Артур рассорились и больше не ходят друг с другом, как парочка твикс. Все, кто оставался равнодушным к этой «проблеме» вселенского масштаба считались бессердечными и бездушными. Лондон разве что слезы по ресторанам не лил, рассматривая фото собак на день святого Валентина. Прада не слишком прониклась этой историей любви.
- Мой был бы таким же сластолюбцем. Просто у него денег ни черта нет, чтобы на него позарилась хотя бы такая дешевая шлюшка, как любовница твоего отца. на моего может только бомж с вокзала повестись.
Отношения у Прады с отцом были сложными. Она любила его, конечно, потому что в детстве он катал ее на спине, когда ей это было нужно и даже защищал от более строгой матери. Но потом она стала сложной девочкой и ей уже не нужно было, чтобы ее таскали на спине. Себастьян, как человек понимающий, наверное, не слишком ее донимал. Однажды Прада зло обронила матери, что отец ее никогда не любил, не любил ни мать, ни Праду. Мать мудро ответила, что любил и любит. Прада спросила, почему он тогда не звонит. Мама ответила, что понимает, что жизнь другая и ему в ней места нет. и Прада не хотела, чтобы он лез. Она стеснялась его и считала, что отчим дал ей гораздо больше, чем ее собственный отец. Пусть даже ее сердце порой сжималось, когда Себастьян, к примеру, поздравлял ее с днем рождения, своим пьяным и прокуренным голосом. В отличие от холеного Патрика, тезки ее Патрика. Они с Этной постоянно говорят гадости про своих отцов и можно закатывать глаза и говорить, что они неблагодарные дочки. Только вот кто будет отрицать, что их отцы сами сделали все, чтобы Прада и Этна относились к ним пренебрежительно.
- Ага, Джордан бы виляла своей плоской задницей перед Патриком, вешалась бы ему на шею и пищала своим ртом, как она за нас рада. Рядом бы, наверное, Керр повесилась на твоего волка и говорила, какие вы с ним замечательная пара, лицемерки пустоголовые.
Они для Прады и Этны словно красные тряпки для быков. Причем, если Прада ненавидела Холден за Патрика по понятным причинам, тут еще была причина, что Холден, наверное, могла бы понравиться ее придурку. Она дерзкая, смелая, отвратительная шваль, но дерзкая. А вот то, что ему бы понравилась Джордан, даже по пьяни… в это Прада бы не поверила никогда, поэтому тупица малохольная просто ее бесит одним своим глуповатым видом.
- Да про певца этого гамадрила. А, впрочем, ты права. Но какая свадьба без гомиков? Не солидно.
Почти на всех гостей, что будут на ее свадьбе, Праде откровенно плевать. Просто она не будет лицемерить и говорить, что ей не нужна пышная свадьба, а просто достаточно расписаться с любимым. Нет, Прада весь город, как котят ткнет мордами в свою роскошную свадьбу. А, если через какое-то время, какая-нибудь девица сыграет лучшую и более шикарную свадьбу, чем была у Прады, то Прада закатит новую, в качестве годовщины свадьбы и снова будет лучшей. Прада не обидится, если кто-то сочтет это глупым тщеславием. Она тщеславна и она должна быть лучшей, тем более, после того, как простила Патрика за самый огромный косяк, который он совершил в своей жизни. Когда разбил ей сердце. и однажды он снова сорвется и она его пришибет к чертям. Пойдет мацать задницу какой-нибудь Джордан и Прада его убьет. Но пока ее свадьба будет самой лучшей и самой роскошной. И, если ей придется закрыть вход собственному отцу, чтобы он ничего не испортил, то она это сделает. И да, она чертова стерва и плохая дочь. Но одевал, кормил и поил эту стерву и плохую дочь ее отчим Патрик. а вечно пьяный Себастьян таскал ее на спине и защищал от справедливых обвинений матери.
- Тут какая-то группа корейская приехала в город на гастроли, там один из них говорят в психушке лежит, как думаешь звать их выступить? Они популярные, но я терпеть не могу азиатов. Но иначе их перехватит толстая Маршетт на свою свадьбу и, ей Богу, я сдохну, что не успела первая.
Прада бывает неподражаемой, когда говорит, что может позвать петь на свадьбу тех, кто ей не мил только ради того, чтобы их не перехватили.

 Отправлено: 06.06.17 00:03. Заголовок: -Родная, я тебя умол..

-Родная, я тебя умоляю. Делаем ставки, как быстро она, поджав хвост, сбежит от него к Брюсу, который подонок, какой даже нашим придуркам не снился, но с ним хотя бы не придётся скитаться и бомжевать.
Этна насмешливо закатывает глаза, когда Прада толкает вполне правдоподобную теорию о степени гееватости всех этих юродивых, некоторые из которых, чисто по недоразумению, ещё и зовутся их братьями.
Ни черта она не верит в любовь в шалаше и на расстоянии, не даром же потащилась отскабливать своего волка от шалав в этой его школе, где кантовались старикашки вроде её отца и роняли слюни на развратных бабёнок. Может, они с Прадой и неповторимые занозы, но ведут себя куда достойнее, хотя на воспитанниц института благородных клуш не претендуют. Прада может надеть вызывающе открытое бельё под спокойный, сдержанный наряд, Итна может нацепить на себя чулки с подтяжкой и украсить всё это экстремальной мини-юбкой, но пусть кто-нибудь посмеет попытаться хлопнуть их по заднице. Руки им ещё пригодятся, а Прада с Этной не гордые, когда дело касается нанесения увечий непонятливым похотливым утыркам. У них есть свои мужики, чтобы их лапать, а, даже если и они подадутся в гомики, они им назло подадутся в лесбиянки и будут спать только друг с другом, потому, что есть они и всякие безмозглые овечки вроде их приторных любимиц, которым они способны перемывать косточки, даже если вокруг будет буйствовать холера.
И ещё меньше Этна верит в рай с милым в шалаше. Что за сказочки для прожжённых идиоток. Она бы даже не посмотрела на Кая, если бы у него не было, где опустить свою задницу и не бояться провалиться оттого, что его сбережений хватило на жалкую рухлядь. И не потому, что она такая меркантильная и даже не потому, что с детства привыкла к комфорту. А потому, что мужик без амбиций просто не мужик и всё тут. Этна была бы не собой, если бы в который раз не зацепилась за имя Малика.
-И как он смеет на каждом шагу верещать, что у нас с ним один папаша. Вот уж этот малолетка позор на мою рыжую голову. Спасибо, хоть красавчик, хоть что-то, за что можно оставить его тщедушную задницу целой. Ещё бы не бесил меня своим чучмеком в обмороке, цены бы ему не было. В отличие от Лиама и Дерека, этим уже ничто не поможет.
Нет, ну а что она, спрашивается, хотела. Если красивый, не Пат и не Кай, значит, понятное дело, гомик. У них логика проста, стара как мир и вполне справедлива. То, что Этна может посоперничать с Маликом за звание позора рода Торрес и полноправно вырвать этот завидный титул из его холёных ручонок, ничего. Мелкий придурок маникюр делает чаще, чем она. Причём, её не удивит, если ему его делает этот его узкоглазый прораб всея гомиков.
-Да эти старые извращенцы что с деньгами, что без них одинаковые, хуже горькой редьки. Мой своими баксами на унитазе подтирается, но в нём такое же дерьмо, и наливается он тем же пойлом за пару центов. Интересно, они, часом, не лучшие дружки. Точно ведь бы спелись.
Они не добрые девочки, но их немало побили по жизни, прежде чем они превратились в конченых стервозин без намёка на благородство и снисходительность. И их папеньки особенно отличились. Вряд ли бы их удивило, что их дочери не столь высокого мнения о них, как те, кому посчастливилось не лицезреть их во всей красе и думать, что они не безнадёжны и с ними можно иметь дело. Наивные.
-Ты что, эта малохольная бы даже не додумалась повторить за своей подружкой, до того она тупая. У Джорди хотя бы есть то место, где обычно предполагается мозг. А тупица Керр рядом с придыханием заламывала бы руки, хлопала глазками и делала жуть какие интересные фото на память. Хотя нет, я не удержалась бы, и запихнула бы ей фотик в задницу, чтобы зря не расходовала кадры.
Что поделать, эти две ну просто их любимая тема. Этна может облизнуться на торт и пододвинуть его матери, когда сидит на диете за компанию со своей Великолепной, хотя терпеть не может ограничивать себя в наслаждениях, Прада в этом смысле более стойкая, но чтобы отказать себе в удовольствии проехаться танком по сомнительным мозгам этих соплежуек, на такие подвиги Этна не способна. Ну не могут же они с Прадой во всём быть примером, не бывает совсем идеальных людей.
-Если в психушке, то наш контингент, можно даже простить им, что азиаты. Пусть порадуются. Маршетт обойдётся хором дворовых котов, хотя не вижу разницы. Но мы то с тобой знаем, что такое престиж, в отличие от этой пухлой козявки. По крайней мере, мы ни слова не поймём, что они там будут балалакать, что не может не радовать. В отличие от бардов этих гомиков.
Этна не в своей немного пафосной манере, а расслабленно и озорно потягивается, словно ленивая домашняя кошка, которой хвост прищемили, но и хрен бы с ним, вот ещё, утруждать себя и вытаскивать его из двери. Она порой до ужаса вздорна и ленива. Причём, второе даже чаще побеждает.
-Как это утомляет, соответствовать. Но мы не виноваты, что лучшие. Не хватало нам ещё праздника, который оценили бы наши папаши с их страстью к дешёвой выпивке и таким же курицам.
Надо признать, Прада порой удивляет даже свою виды видавшую с ней подругу. Чего они только вместе не творили, но чтобы Прада позволила просочиться на свою свадьбу людишкам азиатской наружности, это что-то новенькое. Может, это тот самый мандраж невесты? Итна не знает, но притащит этих выскочек на аркане, если это будет на руку их торжеству, который они не посмеют испортить отказом. Она бы так дала им просраться, что им даже кастратами стать бы не пришлось, чтобы пищать своими и без того визгливыми голосами на радость фанаткам. И, если эти фанатки попытаются испоганить им праздник, то пожалеют, что научились включать пульт своими такими же, как они, туповатыми и бестолковыми пальцами. Когда дело касается свадьбы её любимой, с Этной лучше не шутить, не тот случай, где она оценит юмор. Если Прада захочет, чтобы ей притащили хрустальные туфельки Золушки, Этна пройдётся по Золушке бензопилой, но желанные туфли будут красоваться на ножках её Прады. Если Праде испортит настроение вид бесполезных цветочков, что вдохновенно разводит Присцилла в саду перед домом, Итна со страстью их повыдёргивает, как сорняки, и запихнёт их Присцилле в безразмерную попу. Она вряд ли заметит, там даже слон рисковал бы потеряться, с её необъятными габаритами.
Итна вертит в руках очередное приглашение, не забывая тут и там вставлять свои ценные комментарии, вроде того, что на хрена им сдались какие-то Вернон и София, и кто они, чёрт возьми, такие. Если Прада и Этна не знают их, это уже само по себе им не в плюс. Это дурной тон, отбирать то, что уже подарено, тем более, столь почётное и важное, как приглашение на главную свадебную тусовку мироздания? Они законодательницы тона, как дурного, так и расчудесного, и пусть все удавятся, кто завидует и срётся от их уверенности в себе.
-Охренеть не встать. Дарси собрался явиться с этой выдрой Джанин. Совсем что ли рехнулся. Это ему не проходной двор, надо потолковать с его братом, чтобы вправил его пару извилин. Если не хочет лишиться своего такого же жалкого мозга, мало ли, у них это семейное. Хотя нет, он идёт с Кэролайн. Фуф, прямо слегка отлегло от сердца.
Они не трогательные кошечки, которые будут обволакивать Дарси любезностью и вешать ему на уши, какие они красивая пара с этой нищебродкой. Этна обоим в таких выражениях в лицо скажет, да ещё фыркнет, что Дионис козёл. Потому, что только у козла брат может быть таким бараном. Не вина Диониса, он хоть не бесит их и умеет выбирать девиц, которых можно вытряхнуть на свет и не делать фейспалм. На лице Этны появляется задорное выражение, разумеется, с нотками ядовитости, куда без этого. Как она могла забыть сообщить Праде о том, что даже Патрик ещё не пронюхал, не подозревая, какой сестрица приготовила ему сюрприз. Вот уж подарочек на свадьбу. Он не был ревнивым братом, но Кейси не выносил. И любого, даже братца Этны, обязан воспринимать, как подарок.
-Чёрт, совсем забыла. С моим склерозом не удивлюсь, если растолкала тебя среди ночи, спихнула с кровати Патрика, чтобы плюхнуться рядом и поведать новость века. Знаешь, что учудил Дерек? Этот придурок додумался приударить за сестрой Патрика, да не какого-нибудь, а твоего. Надеюсь, они не устроят драку. Эмма и Патрик, имею в виду.
Этна предусмотрительно наливает им ещё вина, или они пили шампанское? Да один чёрт, главное, у них море фаст-фуда и сладкого. Предусмотрительно, потому, что в заморочках таких, как Дарси и этого сборища азиатских идиотов без ста грамм не разобраться. Ста грамм в несколько заходов.