Отправлено: 13.11.09 20:01. Заголовок: Особняк Бредшоу

 Отправлено: 14.11.09 00:55. Заголовок: Будь же проклят. Ни ..

Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь,
И ночей наших пламенным чадом -
Я к тебе никогда не вернусь. (с) Анна Ахматова

Она даже ничего не отвечает на его «верю в любовь» и только внутренне морщится. Она на самом деле верит в чертову любовь. хотя очень сильно сопротивляется этому. Она часто говорила Этне, что любви нет и та как истинная подруга просто кивала и делала вид, что верила Праде, хотя это, конечно же было не так. как можно говорить, что не веришь в любовь, когда еще совсем недавно, все знали, что ты была готова на все ради одного человека? Но все молчат, потому что Прадка может взорваться сразу же. может начать орать, доказывать, что она не верит в любовь. она внутри верит в то, что для нее любви не существует. Она внутри верит в то, что любви нет. и она верит внутри в то, что слова Де Мили вызывают у нее ничего кроме некоторой жалости к тому, что он отдал свое сердце не той женщине. Сердце это ведь очень горячий орган. Оно должно быть в надежных руках. У мумии этой высокопарной руки слишком холодные для горячего сердца виконта. это ведь опасно. он может потерять эту свою особенность. Виконт с горячим сердцем. Она ведь уверена. Что это он тот человек, который может как раз лечь по поезд. Он таким не был, а виконт таким был. И жаль было то, что виконт лег бы под поезд ради той женщины, которая ошибочно полагает, что леди и ледышка это синонимы. Праде вообще плевать на эмоции других людей по большому счету. А сейчас ей становится как-то противно и больно. Больно от того, что сейчас почти нет таких мужчин, которые готовы лечь под поезд, чтобы женщине, которая едет в этом поезде опоздать куда-то, куда она совсем не хочет идти. А она выйдет из этого поезда и переступит через лужу крови. Потому что истинным леди не пристало появляться в обществе в грязных туфлях. Про мумию много писали. Ей очень много восхищались. Так женщина, которая кроме того, что обладает совершенно потрясающей красотой, которой просто слагают поэмы. Эрудированность и прекрасные манеры. Она ни разу не была замечена ни в каких скандалах. Никогда про нее никто не мог сказать плохого слова. выдержанная, с прекрасными манерами, истинная леди. Все восхищались ей. она могла бы стать музой дома дом Ив Сен Лорана. В то время как Прада скорее бы стала музой великого Жана Поля Готье. Они были очень разными. Выдержанная леди. Но она не могла оценить виконта. а Прадка, которая уже прониклась к тому, когда тебя не любят и предают, могла бы оценить то, что ради нее лягут под поезд.
Право Виконт! Чтобы выглядеть неприбранной, откровенной и сексуальной, мне нужно встать на три часа раньше и изо всех сил постараться сделать этот образ. Но все равно спасибо за то, что вы в меня так верите.
Она смеется, обнажая ряд белоснежных зубов. Она старается быть остроумной и милой и у нее это сейчас уже даже стало получаться. Она как будто бы постепенно освобождается от этого своего амплуа стервы и становится просто девушкой с милой улыбкой с добрыми глазами и красивыми волосами. Она смеется достаточно громко. Запрокидывает голову и снова смотрит на него, встряхивает волосами и улыбается уже очень мило. Даже как будто бы смущенно. И после чего ловит его взгляд. мисс Бредшоу вообще не из стеснительных. Она решительная, она соблазнительная. Она пришла к нему, к незнакомому сюда, отправила домой чертову его невесту эту возможную, и она ничего не стеснялась совершенно. И сейчас почему-то улыбается немного смущенно, когда он так на нее смотрит. На нее уже давно так не смотрели. То есть на нее смотрели с вожделением, с желанием. К этим взглядам она привыкла. Но вот так на нее уже очень давно не смотрели. Ей даже подумалось в какой-то момент, что она сейчас ее поцелует. И она даже с силой взяла себя в руки, чтобы не вытянуть губки и не прикрыть глаза как Скарлетт О Хара в унесенных ветром. Прада даже на какое-то мгновение думает, что лучше отвернуться куда-нибудь в другую сторону. Но тут он начинает говорить и она как-то слишком быстро вскакивает. ну, конечно, ей примерещилось. Он даже не собирался ее целовать.
Он в кепке водителя и всю дорогу они просто так непринужденно шутят. И Прада почему-то чувствует себя так уютно. Она перепутала, кажется. Ей думалось, что она притворялась когда была с ним милой, а сейчас ей почему-то казалось, что она притворялась, когда была отъявленной стервой. Но, когда они подъезжают к ее дому, Прада снова становится Прадой. В голове ее зреет коварный план, поэтому она прикладывается губами к его рубашке, оставляя сочный след. Послание для мумии. Она не уверена, что та заметит этот след. Но попытка не пытка. Виконт уезжает, Прада достает свой телефон, чтобы позвонить Этне, но тут ее телефон начинает звонить. Она уже давно удалила этот номер, но помнит его наизусть. Он не хочет брать трубку, но берет.
Прада умная женщина. Она знает много языков. Поэтому ей не составляет труда сказать этим людям какие-то глупости, что эти двое белых очень влиятельные, сыновья каких-то людей, которые должны были поставить им оружие и приехали на осмотр. Она могла бы говорить еще много чего, но ей как-то быстро поверили. Хотя она в общем-то была готова придумать что-то еще. она кладет трубку и думает какого черта она вообще ему помогла? И ненавидит себя, но чувствует, что руки дрожат. Она не хочет больных отношений. Она спасла его, пусть спасет ее и больше не беспокоит ее. Прада входит в дом. Снимает кожаную куртку. Снимает очки и быстро включает автоответчик. Лицо ее тут же меняется. Прада сшибает рукой со стола телефон. Поднимает его и разбивает. Присцилла услужливо приносит ей стакан воды, который она разбивает тут же. и по щекам ее текут слезы, потому что она не хочет, не хочет! видеть его в своей жизни.

 Отправлено: 15.11.09 17:44. Заголовок: Когда хочется просто..

Когда хочется просто обнять. Просто прижаться к твоей щеке и остальное всё неважно.
Патрик с Артуром прощаются в зоне родного аэропорта, смачно хлопнув друг друга ладонь в ладонь. Пат едет домой и размышляет, чем лохматый друг Артура так ему приглянулся, что он вообще его до себя допустил. Патрик бы не позволил такому даже прикоснуться к полам своего пиджака. Да, он был снобом в некоторых вопросах. И если бы к нему подошёл такой лохматый без комплексов и предложил забить косячок на его средства, он бы брезгливо одёрнул пиджак. А почему? Потому, что Патрик не знал, что дружба сродни любви. Друзей не выбирают. Он знал, что если бы финансовое положение Прады пошатнулось, он никогда бы не стал относиться к ней по-другому. А вот сумел ли бы он, если бы она была бедной всегда? Пат скажет нет слишком быстро, а его сердце знает, что ответ на проклятый вопрос - да. Но женщина, это одно. А друзья должны быть на равных. Так думает Патрик. Он и не думал оскорблять слизняка прозвищем, просто неосторожно повторил за Артуром, потому, что имени лохматого не помнил, а надо же было его как-то обозначить. А может, Пат завидовал этому лохматому псу, что Артур, такой классный парень, так сумел его полюбить, когда Пат не умеет любить друзей. Которых у него и нет. Патрик дома первым делом проверяет все двери, не притаилась ли где его мать с расспросами, которая обожала открывать его двери своими ключами. Он отбирал их и велел звонить перед приездом, пафосно морщась, а она с маниакальной упорностью делала дубликаты и сюрпризы сыночку. Она не понимала, что он не был настолько соткан из лоска, как ей казалось. Ему было нужно уединение. Он может долго сидеть в своём офисе и никого туда не пускать. Но он ненавидит этот проклятый офис. Он не его. Потому, что отец не позволяет даже сменить там обои. Патрика раздражает отец и его трясёт мелкой дрожью после всего происшедшего так, словно дошло с опозданием. Он даже едва подавляет желание звякнуть Артуру, чтобы спросить – а что это было? Но телефон куда-то унесли черти, а Патрику немедленно нужно в душ. Он ненавидит подолгу валяться в ванной. Он тщательно моет и голову и тихо радуется, что на сушку нужно потратить лишь пару взмахов полотенцем. Он не берёт свою машину, а заказывает такси, сейчас ему хуже, чем если бы выпил сразу и много одним махом. Он едет к Праде Бредшоу. И если думаете, что делает это только, чтобы поблагодарить сердечно за спасение, то плохо знаете Хайдена. Он не зря оставил сообщение. Это значило, что он поехал бы к ней и никакие террористы бы не остановили. Легко быть смелым, когда опасность позади. Патрик поднимается по до боли знакомым ступенькам и чувствует, что оставляет на перилах мокрый след от ладони. Старая добрая Присцилла, над которой он обожал подшучивать. Он знает, что после рыжей истерички ей всё нипочём и не церемонится. А сегодня он на удивление вежлив. Так, что она его не узнаёт. Он не приторен, а рассеян. Или же не хочет добавлять поводов для головомоек со стороны Прады. Он бы на её месте точно бы остался дома, чтобы его дождаться. Чтобы запустить в него табуретку, едва заприметив на пороге, чтобы тот даже не смел его переступать. Заходит. Он понимает, что увидит в комнате её, но на самом деле не понимает ни черта. Он кладёт руку в карман, чтобы ущипнуть себя, заставляя говорить, хоть что-нибудь говорить. Его голос звучит, как записан на диктофон –незнакомый. Он старался вырядиться так, чтобы она решила, что он изменился. Что у него всё здорово, а на деле показывает, что он без неё потерялся.
-Привет, Прада. Ты получила моё сообщение? Вижу, что получила судя по приветливой улыбке. Ну я заехал сказать тебе спасибо. Ты мне жизнь спасла как-никак. Долго мы с тобой не виделись. Года два, да?
Года два?! Да он помнит, сколько они не виделись до секунд. Он помнит не только то, что она сказала ему и что он сказал ей при последней встрече, а даже то, как звучал удаляющийся звук её каблуков в последний раз. Но он пытается говорить нарочито безразлично. Гордость. Не получается. Срыв за срывом. Он говорит цинично, а проклятый чужой его голос дрожит. Губы дрожат. Что он несёт? Болван. Пытается казаться непринуждённым. У него ведь всё здорово. Конечно, так здорово, когда на ней платье кровавое и чёрный лаковый пояс под грудью. Он должен смотреть на это великолепие вызывающе, как будто его это не интересовало, да, чёрт возьми, пусть показал бы, что интересовало. Но только не так жалобно. Он ведь понимал, что платье того самого цвета, который он позиционировал как самый подходящий её пламенному темпераменту, она одела не для него. Она нарядилась в его любимый цвет для кого-то другого. От этой мысли ему делалось невыносимо, но он должен держаться и улыбаться своей улыбкой, которой улыбается на тусовках. Может, чуть более хищной, которой улыбался на совещаниях на работе, надеясь найти первый повод оттуда улизнуть. Он сейчас смотрелся перепуганным, словно это не он явился без приглашения, а Прада велела придти и он прибежал затем, чтобы быть изгнанным. Но Патрик не отступит. Просто он и не думал о том, что всё будет, как рана. Он ведь одна большая рана. Он проклинает свою гордость и проклинает решение приехать тоже. Он не знает, что проклинать и понимает, что нельзя было приезжать. Пусть она скажет ему сеть. Пусть скажет не уходить. Он тогда уйдёт ей назло. Он всегда делал назло, в отместку за то, что у неё такие волосы, что он помнит их запах и хочет, чтобы его мужской флакон для парфюма был до краёв наполнен её запахом. Он костерит себя на чём свет стоит, потому, что знает, что не уйдёт, что бы она не сказала. Он как алкоголик, который не способен удержать равновесие, он не может решить, броситься к дверью или спасение только в её объятиях. Прада была не его слишком долго, чтобы сейчас было так больно. А ему больно. Он помнил всё, что она любила. Еда, повадки, манера общения, цвет сумочки, шторы на окне в спальне, пододеяльник, вкус заварки на языке, аромат т помады, скрип паркета в углу, с какой стороны светит солнце, всё до мелочей. Он смотрит на неё, как маленький мальчик. Нашкодивший мальчишка, которому сказали, что из-за маленькой шалости кто-то умер. У него правда случились похороны. Его жизни. Без неё он давно мёртв. Патрик пытается взять себя в руки, но чёртовы руки тоже дрожат, хоть карманы пытаются эту оплошность прикрыт.
-Прекрасно выглядишь. Ты и сама это знаешь, дорогая. Давай от проклятий и пожелания мне проваливать к чёрту, перейдём к чаю, кофе и потанцуем. Не колоти меня сразу. Сначала надо накормить – напоить, расспросить дорогого гостя. Неужели ты не рада видеть меня живым и невредимым? Я вот так очень рад тебя видеть.
Он несёт острую чушь, оттого, что ему безнадёжно больно. Может быть оттого, что у него пересохло дыхание и понимает, что если замолчит на мгновение, она поймёт, что вульгаризмы лишь попытки скрыть стук сердца, которое разрывает на нём рубашку и кожу. Он рад её видеть. Чертовски рад. Хоть и боялся увидеть. Это стопроцентная правда. У неё щёки блестят и не зная Праду можно решить, что она просто умылась. А она плакала, он помнит, как блестят её щёки от воды, а как от слёз. Он не выдерживает и подходит ближе, чтобы его дыхание коснулось увлажнённой щеки. Он не может сейчас смотреть ей в глаза. Он срывается.

 Отправлено: 15.11.09 21:36. Заголовок: Плотно заперты ворот..

Плотно заперты ворота,
Вечер черен, ветер тих.
Где веселье, где забота,
Где ты, ласковый жених?

Не нашелся тайный перстень,
Прождала я много дней,
Нежной пленницею песня
Умерла в груди моей. (с) Анна Ахматова

И потом она садится на корточки. К черту дорогое платье, к черту макияж. У него прекрасно получилось испортить ей вечер. он не появлялся столько чертового времени с того момента, как она застала его с той шлюхой. И потом, когда он назначил ей встречу и она не пришла. А она стал играть в гордого, хотя он должен был ползать перед ней на коленях. Но он только один раз сказал ей, чтобы она приходила. и она, конечно же, не пришла. Потому что она Прада Бредшоу, потому что он не просто обидел ее и ее чувства. Он должен был думать о том, что он унизил ее. ее только с ним не интересовало, что о ней говорят люди. Он должен был задуматься, когда с пал с той шлюхой. Он должен был задуматься о том, что Праде будет сложно пережить, когда ее начнут жалеть все кругом. Он должен был подумать хотя бы об этом. И он должен был ползать переде ней на коленях и должен был понять, что она не придет. даже, если она хотела. Но Прада не умела переставать быть гордой. Она не умела совсем, это, возможно и было ее минусом, но она была такая, какая есть. И он тогда сказал, что никто и никогда не будет любить ее так, как любил ее он. но почему он не спросил у нее, а нужна ли ей такая, черт возьми, любовь? может быть она хочет, чтобы ее любили так, как любит виконт свою мумию? Конечно его любовь совсем не такая, какой была любовь у Него к Праде. Но может быть она тоже хочет, чтобы ее любили так как любят мумию? Может она не хочет демонстрировать перед объективами страсть? Может она хочет тоже быть сдержанной на фото, но чувствовать на себе влюбленный взгляд. может она тоже хочет быть вроде как спокойной, но быть полностью уверенной в своем мужчине. Она тоже хочет, чтобы за нее ехали в эту долбанную школу. Она тоже хочет, чтобы за нее дрались на дуэлях, не ухмылялись так, что можно сойти с ума. она циничная, но ей так нравится этот Де Мили. она никому не скажет, что он нравится ей так сильно. Она же должна быть такой циничной. А у него такие глаза аквамариновые. И он так похож с этой своей сестрой Дэстини, с которой была похожа даже сама Прада. И он ей нравился и она даже почти поверила в то, что она ему тоже нравится. Причем не так как нравилась всем. Он не хочет ее, не хочет просто затащить ее в постель. А он правда считает ее милой. И как раз в тот момент, когда на пути Праде встречается человек, который считает ее милой, Он все портит! Она ненавидит его, ненавидит его. Она рыдает горючими слезами. В тот момент, когда Присцилла сообщает Праде, что к ней какой-то молодой человек. Бредшоу почему-то думает, что это вернулся Де Мили, поэтому быстро стряхивает с щек слезы, машет на себя руками, чтобы высушить глаза. в этот момент думает, что вряд ли это Де Мили, потому что Де Мили слишком джентльмен, чтобы явиться к ней. Но кто бы это ни был, Прада должна выглядеть безупречно, как всегда.
Ты знаешь, Патрик, год не виделись, да еще пять бы не виделись. Кажется, я попросила меня больше не беспокоить. Я свою благодарность мог бы прислать мне в виде цветов, я бы не обиделась.
Она специально называет его по имени и говорит с ним нарочито равнодушно. И плевать, что у нее глаза красные от слез и что любой идиот догадается, что она плакала. а Он идиотом не был и прекрасно поймет, почему он плакала. но он лучше съесть свои очки от гуччи, чем признаться ему в том, что спустя столько времени ей все еще больно. Она смотрит на него холодно, внутреннее мучая себя и заставляя не отводить взгляда. Она ведь хочет отвести взгляд. хочет заорать ему, чтобы не смел сейчас портить ее жизнь. но ведь это Прада Бредшоу. Она гордая, она неприступная для него более. Поэтому она будет смотреть ему в глаза. она будет разговаривать с ним сухо. Не смотря на то, что сердце ее бедное готово из груди просто выпрыгнуть. Он стоит совсем рядом. Такой же родной. Сейчас он кажется ей примерно таким же, как когда умер его друг. не пафосный тусовщик, а маленький и такой растерянный мальчик. И ей бы правда хотелось бы протянуть руку и коснуться ежика его волос. Потому что он совсем родной сейчас. она делает шаг к ней. А она смотрит внимательно и даже не отшатывается. Хотя ей очень хочется. Прада очень сильная. и она умеет держать себя в руках. Ей сейчас очень нужна ее истеричная рыжая Этна. Потому что Этна была ее подругой и Этна ее понимала. Этна бы не задала ей ни одного лишнего вопроса. Не пыталась бы в чем-то ее уличить. Она ни разу за все время не спросила у нее, а любит ли она все еще Патрика. И Прада была за это ей очень благодарна. Потому что Прада не врала Этне. Но и правду сказать бы не смогла.
Патрик, ты что думаешь, что я попросила тебе не беспокоить меня больше из-за того, что у меня боли сердце и прочая чушь?
Она улыбается ехидно, а в глазах ее боль. Страшная боль, с которой она вообще не может справиться. Даже не смотря на что, что она сейчас храбрится. И она тянет к нему руку, чтобы типа снисходительно похлопать ему по плечу и улыбнуться.
Нет, дорогой мой. просто мне бы не хотелось, чтобы мой молодой человек меня ревновал. Тем более к такому как ты.
И она замирает на секунду, потому что зря она его коснулась. Потому что сразу в голове проснулись воспоминания, которые ей совершенно не хотелось вспоминать. Сразу же она понимает, что коснулась его намного дольше, чем следовало бы. Поэтому она резко разворачивается и отходит в сторону. Скрещивает руки на груди, чтобы не дрожать. Держит саму себя и заставляет себя гордо вскинуть голову.
Так что давай, Патрик. Поблагодарил, а теперь уходи. Ко мне с минуты на минуту должен приехать мой молодой человек. я уверена, что ему не понравится видеть тебя здесь.

 Отправлено: 16.11.09 16:45. Заголовок: А чего он ждал? Что ..

А чего он ждал? Что придёт, а она будет ждать его в том же месте и состоянии, когда видела последний раз? Сделает чашку его любимого чая и улыбнётся, а он поймёт, что она не забыла. А она ведь могла принести чашку. Только там плескался бы кофе и для другого. Она бы поцеловала Пата в висок и сказала, что не держит зла и что их отношения превратились в историю. Что он тоже часть её прошлой жизни. А потом бы вошёл тот, кто теперь имеет право быть рядом с ней и обнял бы её за талию, а она бы не смахнула его руку. И Пату стало бы больно, что не оттого, чтобы его позлить. Он бы пожал Патрику руку и Пат не смог бы ударить его по лицу, потому, что она смотрела бы на него так, как когда-то смотрела на Патрика. Она бы помнила, какой любимый сорт его кофе и когда Пат попросил бы налить ему чаю, не накричала бы, а почти виновато спросила бы, какой он будет. Он бы, глупый, ничего не понял. Даже того, что спросила бы не потому, что забыла. А испугалась бы, что его вкусы давно изменились.
-Цветов? Да брось, Пата, я прекрасно помню, что ты их терпеть не можешь.
Патрик, конечно, изображает циника нарочно. Он и правда прекрасно помнил, что Прада никогда не давала ему понять, что не любит цветы. Он прекрасно знал, какие больше всего ей нравились и какие подходили. Раньше он почти всегда дарил девушкам цветы, которые считал нужным. Которые попадались в лотках или которые он сам считал наиболее красивыми и ему было плевать, что думали девушки. А ей он выбирал только те, которые она любила больше всего, хотя ему они не нравились и он от них часто чихал. Он помнил всё, а вот сам не заметил, как назвал её Патой, поэтому резко замолчал, будто надеясь, что она не заметила. Это было интимным для них. Когда не было Прады и Патрика по отдельности, а было одно целое. Интимность заключалась не в том, что они называли так друг друга в постели. Просто это было их личным, то, что другие не знали. Они называли именами друг друга. Просыпаясь по утрам вместе, когда он раньше первого солнечного луча мог коснуться её не завитого локона. За завтраком, когда он пытался принести ей сок в прозрачном стакане, не заметив, что там уже маялся чайный пакетик и как шутливо она щёлкала его по носу, беззаботно смеясь. Он сейчас сглатывает нервный ком и проклинает себя за то, что не взял солнечные очки. И победоносно улыбается так, как будто он лицо какой-нибудь значимой международной конференции. Он не имеет права расклеиваться. Она видела, как он плачет. Однажды. Когда его друг погиб и у него жизнь почернела. Он сам почернел тогда. А сейчас ему наплевать на то, поздно уже или слишком рано, он хочет упасть на колени перед её ногами, обнять её щиколотки и почти беззвучно шептать – прости, просто прости. Но он гордый, не может справиться с этой гордостью, хотя он должен был победить её давно. Она ведь стояла между ними всегда. Проклятая гордыня, грех всего человечества и их несчастье. Почему он не привёз букет цветов? Это ведь был бы такой будничный жест, она знала, что для него подарить цветы не означало особенное. Даже более того, особенным было то, что он явился без них. В некоторых вопросах он был джентльменом. Очень мало в каких. Но в этом уж точно. А он будто боялся, что если что-то передаст ей из рук в руки, придётся коснуться кончиков её пальцев. Он понимал, что не сможет привезти ей просто что-то. Это будет только важное, что рассказало бы о них. Он пробует её имя известное только ему на вкус. Пата. Пата. Она говорит про другого. Он знает, что она понимает, что делает ему ещё больнее, но он в общем-то заслужил. Но ему больно оттого, что она говорит это не назло, а потому, что другой правда мог быть. У Патрика дрожат глаза и ему чертовски нужно зажмуриться, чтобы не вздрогнуть от её прикосновения. Но он не может раскисать. Понимает, что если развернётся и выйдет из комнаты, он не умрёт. Потому, что умер давно, когда она посмотрела на него с презрением. Он идиот, который не умеет признавать ошибки. Который готов себе и ей сломать жизнь, а потом перед самим собой хвастаться, что не извинился. Сам перед собой. У него ведь даже нет друзей. Он продолжает говорить совсем чужим голосом. Совсем глухим. Он старается, чтобы в нём звучали стальные нотки, но они, чёрт дери, дрожат.
-А я хочу, чтобы твой молодой человек ревновал. Ко мне. Что на это скажешь, Прада? Да плевать я хотел на него. Это не тот красавчик, которого я случайно переехал машиной возле твоего дома? Мы с ним даже успели поздороваться. Так что можешь считать, что он не приедет. Ты только не подумай, что говорю, потому, что ревную. Я просто забочусь, ты же не чужая мне, дорогая. Чтобы ты напрасно его не ждала.
Она пытается сделать вид, что у неё всё отлично, а он думает, чтобы достать телефон и набрать первый попавшийся номер и сделать вид, что говорит со своей девушкой, потому, что у него ведь всё ещё лучше. Что он не может удержаться, чтобы не тревожить её хотя бы раз в час. И неважно, даже если номерок будет Артура и тот не оценит его порыва. Ну конечно ни с кем Пат не столкнулся в её дверях и уж тем более никого не переехал. Он даже не пытался скрывать, что иронизирует. Особенно, произнеся фразу про «не подумай только, что я…» на её лад. Он хочет назвать этого ухажера заморышем, но одёргивает себя раньше, чем произносит, решив, что это явно покажет его обиду и жестокую досаду. Она знает, что говорить. То, что он не сможет простить ей. Он почему-то считал, что она должна прощать ему то, что он бы не смог простить никогда. Она с другим – он всегда говорил ей, что это всё для него. А сейчас. Почему-то он думает, что дело совсем не в этом. Есть что-то более важное. Она плакала и он скажет ей честно.
-Знаешь что? Я когда был на волосок от смерти, мысли выпали из головы. Сядь. Сядь рядом, чёрт возьми, я тебя не съем. Мысли крутились вокруг конца света, ядерных катастроф, разложенной плоти. Я даже запах её почувствовал, как будто скоро придётся гнить самому. А потом представил тебя возле гроба. Что ты смотришь на меня мёртвого. У тебя были красные глаза, как сейчас. Я не хотел, чтобы ты плакала из-за меня. Пата. Ты когда замуж соберёшься, пришли мне приглашение. Я приду. И даже поздравлю его. Он не виноват, что ему повезло больше, чем мне.
Патрик не сентиментальный и можно поклясться, что он никогда не говорил подобное. Он почти не говорил романтических слов. Он был страстным, но не романтичным. А то, что произносит сейчас, можно назвать слезливым бредом, потому, что в его глазах стоят слёзы, но только он говорит слишком искренне. Он правда думал о ней в ту минуту, когда почти смирился с тем, что умирал. Что она могла бы почувствовать. Он буквально заставляет её сесть рядом с ним на кровать, куда сам не заметил как приземлился. У него взгляд больной и горький, а руки в смятении. Он хватает её руку так быстро, что она не успевает сориентироваться. Он кладёт её руку себе на колени, а своё лицо в её ладонь. Возможно, ей больно немного, он не думает ни о чём, кроме её руки. Он не ревёт, но от этого выглядит более немощным. Он беспомощен. Они так долго не были вместе, но почему-то он не понимал того, что потерял её. Он не закрыл глаза, но она не может этого видеть. Он хочет сказать, что не даст ей быть ни с кем, потому, что она его женщина, что он любит её, дьявол всех раздери. Но у него ведь гордость.

 Отправлено: 16.11.09 22:49. Заголовок: Кое-как удалось разл..

Кое-как удалось разлучиться
И постылый огонь потушить.
Враг мой вечный, пора научиться
Вам кого-нибудь вправду любить.

Я-то вольная. Все мне забава,-
Ночью Муза слетит утешать,
А наутро притащится слава
Погремушкой над ухом трещать. (с) Анна Ахматова

Все меняется, Патрик.
Она вздрагивает, когда он так цинично называет ее так, как только тогда имел права называть. Он не имел сейчас никакого морального права называть ее Патой, так же как она никогда больше не назовет его Прадом. И она вздрагивает, но не морщится, а просто прислушивается к своему голосу, чтобы он не дай Бог не дрожал сейчас. и проклинает его за то, что он выбрал такое неудачное время для того, чтобы явиться на пороге ее дома. если ему так хочется портить ее жизнь и ее настроение, то он мог бы сделать это завтра. Когда она не была бы такой беспомощной и беззащитной. Но он специально выбирает такое время, чтобы ей было труднее быть равнодушной. И она за это его просто ненавидит. Она поджимает свои губы. Потому что они уже почти начали дрожать. Но она ведь умеет брать себя в руки. Она ведь Прада Бредшоу. Как там про нее однажды сказала Айлин Далглиш? Сказала, что Прада Бредшоу была глупой стервой. А глупые стервы остаются глупыми стервами даже в тот момент, когда им очень больно. Даже нет. это умные стервы остаются стервами. А глупые стервы становятся еще более стервозными. Он никогда не уважал ее и сейчас показывал сове неуважение. Он ведь прекрасно знал, что она будет на взводе после его этого сообщения, поэтому пришел сейчас. чтобы она не успела сориентироваться. Она в этом чертовом платье с открытыми плечами и ей почему-то так холодно. и в голове у нее такие глупые мысли, что у нее болела голова и она не пошла загорать, поэтому ее кожа кажется слишком бледной. И эти красные глаза, которые выдают ее, что она плакала. и, конечно же она хотела бы встретить его в совсем другом виде. Более шикарной, более здоровой, более счастливой. У нее должны были светиться глаза, а не быть красными от слез. Она должна была бы быть небрежно шикарной, а сейчас это платье кажется ей ужасным. Просто ужасным, вульгарным и кажется, что в нем она слишком бледная и у нее слишком выпирают ключицы. В то время как ноги могли бы быть и постройнее. И ей все в ней не нравится и ее это жутко раздражает. Потому что это все он виноват. Он делает ей больно, даже, когда прошло уже столько времени. он не появился ни разу за все то время, пока они не вместе и выбрал самый неудачный момент.
Красавчик? Это очередной поклонник. У меня после тебя аллергия на красавчиков и теперь я предпочитаю настоящих мужчин. так что спасибо, что избавил от назойливого поклонника, дорогой.
Она старается говорить все так же сухо и так же равнодушно. И даже силится и выдавливает из себя озорную улыбку. Она не очень хорошая актриса, это уже понятно, но ради того, чтобы он не делал ей больно, она постарается. Она постарается быть хорошей актрисой и сыграть полное равнодушие к нему и в его персоне. Она старается казаться озорной и не замечать боли в его глазах. и на понимает, что для того, чтобы он поверил ей окончательно, она должна сейчас предложить ему чаю, просто поговорить с ним, но у нее нет на это сил. Поэтому она давит на то, что сейчас придет ее молодой человек, что поэтому ему нужно срочно уходить. Она будет делать вид, что они просто знакомые теперь. они теперь чужие. Как будто бы тогда в тот злополучный вечер они расстались друзьями. А что значит расстаться друзьями? Это значит никак. Если бы тогда Прада была сильнее, то она, конечно же. сказала бы ему, что им нужно расстаться друзьями. Что значило бы, что он в ее жизни был просто пустяком и ей было плевать на то, с кем и в чьей он постели. Но она тогда орала ему, что ненавидит его, что презирает и не хочет его видеть. А это было не так больно, как расстаться друзьями.
Плакать из-за тебя? Господи, Патрик. Минус один знакомый. Разве я бы из-за этого плакала?
Она говорит такие жестокие слова и улыбается. плевать что в глазах у нее боль и что внутренне она почему-то ненавидит себя сейчас. но ее задача была сделать ему больно. Сделать ему так же больно, как он ей когда-то. сделать ему больнее, чем она ей когда-то. и она чувствует, что будет жалеть о том, что вела себя так. ее сердце ведь кричит ей о том, что нужно взять его лицо в свои руки, поцеловать его в полуприкрытые веки, сказать что она думала о нем. Она никогда не скажет, что скучала по нему, но она ведь могла бы сказать, что думала о нем. Сказать, что она рада, что он жив, потом улыбнуться так как она улыбалась только ему и сказать, что он всегда найдет приключений на свою пятую точку. А потом предложить ему чаю, потому что у него холодные руки и щеки. И не спрашивать какой он чай любит. Просто налить и попасть в точку. Но Прада не умеет слушать сердце. Поэтому она реет своими словами. своей улыбкой. Проклятая гордость. Она сейчас как будто бы держит дуло пистолета около своего виска. Потому что ей сказали, что ей слабо нажать на курок. И все уже верят в то, что ей неслабой. А ей нужно доказать. Игра в русскую рулетку. Ей уже верят. Ей нужно просто убрать пистолет. Но она гордая. У нее внутри все дрожит, но она ведь гордая. и она чувствует как дрожат ее руки, когда он касается ее, но заставляет себя верить в то, что это просто холод. И она хочет прижаться к нему. хочет всем сердцем. Но держит пистолет около виска. И нажимает.
Я пришлю тебе приглашение, Патрик. Обязательно.
И она не встает. Она должна сейчас встать, но она просто освобождает свои руки из его рук. Они оба слишком гордые. Они не созданы друг для друга. между ними гордость. Она не прощает, когда не просят прощения. Он слишком гордый. И им не по пути. Гордость разделила их. они не будут в этих отношениях.
Уходи, Патрик. Мой молодой человек любит, чтобы к его приезду я была уже в постели. Так что у меня мало времени.
Она говорит, а ей самой больно. Но ей так хочется причинить ему боль. Она, черт возьми так ненавидит его, что ее сердце готово выпрыгнуть из груди.

 Отправлено: 19.11.09 11:34. Заголовок: -Да, всё меняется, П..

-Да, всё меняется, Прада. А ты не изменилась совсем. И я не изменился. Но изменилось что-то, раз мы увиделись. Что-то важное. Или надломилось, я не разобрался пока.
В его словах горечь. Они оба были заправскими тусовщиками и сам бог велел пересекаться чуть ли не каждый день. А они за весь год не увиделись ни разу. Это со стороны выглядело случайностью, к которой они относились наплевательски. А на самом-то деле оба тщательно планировали графики так, чтобы не дай Бог не столкнуться. Причём догадываясь, что стараются в этом оба. То было единственным делом, в котором они могли объединиться заочно. Он мог бы сказать ей, что они не виделись вот уже целый год. Точнее, только год. Потому, что год это ничто по сравнению с целой жизнью. И ради чего им сейчас состязаться кто выдержит больше боли? Чтобы она потом рассказывала своим детям у камина, переживая оттого, что у них не его глаза, что она отчаянно ищет его даже в них и не находит. Прада не станет сидеть у камина даже в старости. Ради того, чтобы он держал за руку другую, потому, что так надо, а не оттого, что эту руку хочется взять. Чтобы он фотографировался со своей спутницей на каждом углу, как мальчишка, только затем, чтобы она решила, что он научился быть счастливым и без неё? А ведь он никогда не научится. Но он не благоразумен. Он не был тем, кто мог бы представить, что он не умный и сказать так, чтобы она прочувствовала и поняла, что все их конфликты не стоят их будущей жизни. Точнее её отсутствия. Что они должны забить на всё и плыть вместе. У них всегда течение было бурным и не всегда это нравилось. Но как она могла не понять, что если он уставал от её скандалов, он не мог устать от неё, как не пытался. Что если ему не хватало чего-то в ней, это было неважно, а важно было то, что она рядом. Чего ему могло не хватать? Он был придирчивым и ему могло не хватить её улыбок за вечер. Он как-то сказал ей об этом, а она велела ему найти себе улыбчивую, которая не перестаёт улыбаться вообще. Ведь это было логично. Такая могла бы дать ему море улыбок. Но ни одна из них не была ему нужна. Он бы даже не заметил её лица, потому, что смотрел бы на Праду. Даже если бы она перестала совсем улыбаться. Ему бы не хватало улыбки, но лишь потому, что она её. Все другие для него чужие.
-Считаешь меня красавчиком? Будем считать я польщён. Раньше ты этого не говорила. Хотя точно не помню, о чём болтали на досуге. Может, освежишь мою память?
Они как будто соревнуются, кто сделает больнее раньше и больше. Он ведь виноват, не она. Она имела право на то, чтобы вести себя с ним так, а он не имел. Но его заносило и он не умел себя останавливать. Она могла бы, но не хотела. А он слабо старался. Он срывается и то пытается приоткрыть завесу себя настоящего, то попеременно натягивает маску беспечного и довольного всем без неё. Он говорит так, словно она сделала ему одолжение, что ушла и ему нравится свобода. Его заносит, потому, что это наглая ложь. Её заносит, потому, что она уверяет, что не плакала. Все считали, они друг друга ненавидели лютой страстью, а когда Патрик увидел программу, где находчивый диктор вещал, что противоположность любви не ненависть, а равнодушие, а ненависть её закамуфлированная форма, он смёл со стола тарелку с блинами, которые собрался умять перед телевизором. Он терпеть не мог выпечку, но давился ей без конца только оттого, что Пата не готовила ему такого и он привыкал к жизни, где нет её. Поэтому он слушал выговор отца, что увольнение очередной секретарши по причине того, что у неё тёмный цвет волос, это безалаберно. Что ему пора взрослеть. А он можно подумать не мог придумать причину. Просто ему надоело стараться быть вежливым. Он говорит отцу, всё что хочет. И сейчас, точнее так думает. Он думает, что свободен, в то время как он пленник своей гордыни.
-Пата, ты играй, но не переигрывай. Давай не будем делать вид, что мы знакомые. Ты бы плакала, да. Скажи, а ты хотя бы помнишь, на что разозлилась? Или тебе так понравилось меня ненавидеть, что уже не вспомнишь за что?
Ему хочется схватить её за запястья и приказать, требовать, умолять стереть пафос с лица. Ему не хотелось, чтобы она от него закрывалась, как будто он бежал к спасительной двери, которая захлопывалась у него перед носом. Она так недавно была распахнута перед ним, что он не верил, стучал в неё и орал, чтобы она открылась, но не выходило. Замок глухо стонал, но не поддавался. А плохо стучал он, плохо. Он не скрывает агрессии, которая накатывает от одной мысли, что она рядом с другим, что её родные руки исследуют волосы какого-то мужчины, когда её руки принадлежат и ему, Патрику. Только ей и ему. Он знает, что то, что он сделал, забыть и исправить нельзя. Его поганый язык словно живёт своей жизнью и он не может его отругать, потому, что именно этот засранец несёт ответственность за речь. Ему хочется зажать её уши руками и закричать, чтобы не слушала. Он выпрямляется. Вся спина напряжена, как струна, он к ней ближе. Он резко кладёт руку на её плечо и притягивает её к себе. Он не может быть мужчиной и признать свою слабость. Свою неправоту. Но всё, что он может на данный момент, так молить её проявить женскую мудрость или просто сказать ему, что он, чёрт возьми, идиот.
-К чёрту твоего человека этого, Пата. Послушай, что я тебе скажу. Ты знаешь, что мне хватит сил, чтобы уйти. Это моя ошибка, признаю. Побудь сейчас со мной. Просто побудь рядом. Ты же меня знаешь, два раза предлагать не буду. Дай мне руку. Я тебя ни о чём не прошу. Ни к чему не склоняю. Не прошу слов или от чего-то отказываться…да ты сама всё понимаешь. Не надо мне обещаний. Просто вместе. Сейчас. Если захочешь, я тебя сам потом привезу по тому адресу, который ты назовёшь. К твоему молодому человеку. Просто дай мне пару часов.
Это Патрик. Он не мог похвастаться великим терпением. Он почти готов сказать ей то, что уже говорить поздно. Но она словно давала ему пощёчины, которые кровоточили, но он терпел кровь на лице, но не на своей гордости. Он делает первый шаг, но так косолапо, что идёт всё не в ту сторону. Если она попросит ещё раз, он правда уйдёт сейчас. Он выйдет за дверь и что дальше, не знал. Не знал, что сделает за пределами комнаты, где была его Великолепная жизнь, но знал, что точно выйдет тогда. Он молился. Он не молился, когда их с Артуром жизнь висела на волоске. А сейчас он молился, чтобы она его не гнала. Он не глупый маленький мальчик, который верит, что они возьмутся за руки и тот страшный год перестанет стоять между ними. Что она скажет, что всё забыла, даже если он попросит простить. Что её молодой человек исчезнет. Просто ему очень нужно, чтобы она дала ему пару часов своей жизни. Он готов был поклясться, что соберёт всего себя в кулак и привезёт её к тому, кому на слова «ты станешь моей женой» она однажды кинется на шею, счастливо визжа и не думая, как этот визг со стороны будет смотреться. Он умалишённый, если сам отдаст своё счастье в руки другому. У другого может быть более надёжные ладони, но они никогда не заставят её глаза так блестеть. Он не вздыхает. Никакие вздохи не смогут ни выразить ни простить ему боли, что рвётся наружу. Он кладёт указательный палец на её губы, предостерегая не отвечать быстро. Он смотрит прямо в глаза. Он смотрит на неё всегда, как в первый раз. Она его желанная, его единственная женщина. Она женщина его жизни. Он задерживает палец на её губах и прикрывает глаза на секунду. От ощущения, что он дрожит мелкой дрожью от кончиков пальцев. И снова взгляд в её взгляд. Он гордый, но ловит себя на мысли, что не сможет уже от неё отдалиться. Он хочет её ненавидеть, а сам любит в ней даже то, как она его задевает. Ни черта он никуда не уйдёт, пусть даже и не мечтает.

 Отправлено: 19.11.09 21:40. Заголовок: С тобою мне сладко и..

С тобою мне сладко и знойно,
Ты близок, как сердце в груди.
Дай руки мне, слушай спокойно.
Тебя заклинаю: уйди.
И пусть не узнаю я, где ты.
О Муза, его не зови,
Да будет живым, невоспетым
Моей не узнавший любви. (с) Анна Ахматова

Ничего не изменилось. Просто ты сюда явился. Не ищи во всем тех символов, которых нет, Патрик.
Она закатывает глаза и жеманно морщится. Она не раздражается, но ее раздражает его поведение. Она действительно изо всех сил весь этот год избегала с ним встречи. Она действительно кроме того, что тщательно изучала приглашение на какую-нибудь вечеринку, она еще и изучала списки приглашенных. И если вдруг там оказывалось его имя, то ни один мускул на ее лице не дрогнет, но тем не менее, эту вечеринку она или не посетит вовсе или посетит таким образом, когда ей скажут, что машина Патрика Хайдена уже отъехала в другое место. Однажды она встретила его на какой-то вечеринке. Точнее она его заметила издалека. Он стоял в окружении каких-то людей, о чем-то с ними разговаривал. И ей тут же становится все равно на эту вечеринку, потому что она тут же развернулась и уехала. А потом долго сидела в машине и смотрела куда-то в одну точку. Потому что на какой-то момент ей показалось, что она поступила неправильно, что убежала. Она не была той из них, которая должна прятаться и убегать. Она изо всех сил старается не замечать горечи в его глазах, в его тоне. Она сильная, но эта горечь может как-то ее тронуть. Чего ей не хочется совершенно.
Ммм.. дай-ка вспомню. Кажется я говорила тебе, что люблю тебя? Но точно я не помню. в общем совершенно неинтересные темы. Даже вспоминать не стоит.
Она старается снова говорить как можно более равнодушно. Старается показать ему, что она может спокойно говорить на темы их отношений прошлых. Может спокойно вспоминать то, что говорила ему, что любит его. Это ее тактика, которая в общем может показаться глупой и даже не мудрой. Просто говорить на эти темы. Хотя внутри ей больно. Ей больно вспоминать это. но это значит, что рана еще не зажила. А Патрик не должен знать о том, что ее рана еще не зажила. Поэтому она будет говорить на эти темы. Будет с равнодушием вспоминать о том, что говорила ему, что любит его. Это несложно сыграть. Она потто будет упиваться своей болью. А сейчас она хочет, чтобы он думал, что она может спокойно об этом вспоминать и ей уже все равно. спокойно сказать ему о том, что она любила его. И она совсем не понимает, почему он еще здесь. почему он не уходит, почему он так не уважает ее. что продолжает мучить ее.
Не называй меня, Пата. У меня есть имя. Да я помню, почему я на тебя разозлилась. А ты, кажется, не помнишь, что я просила тебя не беспокоить меня. и твой чертов цинизм.. меня тошнит от него и от тебя, Патрик.
И сейчас она говорит ему чистую правду. ее тошнит. Она очень гордая. но он более гордый, чем она. только вот у него не было права на гордость. Он не заслужил себе этого права, когда изменял ей с той шлюшкой. Он негодяй и что с того? забыть не можешь ты его. (с) он сейчас должен был ползать перед ней на коленях. Он сейчас должен был вымаливать прощение, а она бы просто говорила ему, что очень поздно. Но он должен был продолжать. Почему он решил, что его предательство должно пройти незамеченным? Если бы она поступила так, как поступил он. он бы не простил ее. только вот она не верит в теорию, что мужчины могут изменять, а женщины нет. она думала, что между ними была такая любовь, которая не позволяет изменять. Но он предал ее. унизил. И сейчас сидит с таким видом, словно она должна быть благодарна ему за то, что он просто пришел? Черта с два. Прада Бредшоу тоже гордая.
Она не вырывается, когда он кладет руку ей на плечо, но вздрагивает. Потому что ей хочется ударить его по лицу, рявкнуть, чтобы он не смел ее трогать. Причем она бы так точно сделала год назад. Она бы точно так сделала с кем угодно. но только не с ним. сейчас она должна быть холодная и сухая рядом с ним. ведь, если она рявкнет сейчас на него, то он поймет, что ей не все равно. она понимает, что для пущего эффекта, ей нужно сейчас еще и брезгливо поморщиться. Но на это она совсем не способна. Она слушает его внимательно и у нее одно желание. ударить его по щеке так, чтобы у него глаза вылетели к чертям. Встряхнуть его хорошенько. Проорать ему. Что он бесит ее, что она ненавидит его и что он должен ползать перед ней и тогда она, возможно, подумает над его прощением. Проорать ему прямо в ухо. Чтобы у него лопнули барабанные перепонки и полилась кровь. Чтобы он чувствовал как горячая кровь стекает по его шее, а она бы все орала ему, что ни черта он не понимает и что ему нужно просто просить прощения. Просить, просить и еще раз просить. и она будет думать, думать и еще раз думать. Но она этого не делает, хотя стоило бы. Потому что гордость.
Патрик. Я последний раз прошу тебя уйти. Я устала все это слушать. Хватит сил? Уходи, Патрик, пожалуйста. Возможно, еще встретимся.
Встретятся. Она теперь больше не боится. Он не изменился и бояться нечего. Вечеринка у Лондона, еще какая вечеринка. Она больше не будет избегать его. А сейчас ей хочется одного. Увидеть свою истеричку, рассказать ей о виконте. Рассказать о том. что виконт это тот мужчина, с которым спокойно и хорошо. рассказать о его аквамариновых глазах и добавить после этого, что он точно будет ее. а потом понизить голос и рассказать о том, как она чуть не потеряла свое сердце на ночь глядя. Потому что когда явился Он, она почувствовала вкус сердца где-то у себя во рту. Настолько сильно оно билось.

 Отправлено: 23.11.09 17:10. Заголовок: -Конечно, у тебя ест..

-Конечно, у тебя есть имя и фамилия, как у меня.
Патрик говорит колко и смотрит слишком смело, настолько перевирает свой взгляд, что очевидно, что он откровенно струсил признать себя неправым и вместо того, чтобы сделать это уже, усугублял ситуацию, мысленно костеря себя на все лады. Его фраза двусмысленна. Что инициалы вроде как есть у всех людей или фамилия на двоих. Как у супругов. Как будто она могла бы носить фамилию мужа. То есть его. У Патрика наглости не отнять. Он хочет орать, что, чёрт возьми, виноват, виноват, что был дураком. Но что Прада виновата тоже. Какого чёрта она не убила его тогда? Лучше бы убила его на месте, чем убивала целый год. Просто он не до конца готов признать, что прочувствовал – ему ведь казалось, что она перегнула палку, когда прогнала из своей жизни, что слишком его наказала. А сейчас он видел, что сделал слишком больно и мало ему того, что приходится переживать. Переживать, когда он слоняется по своему дому, заходит в ванную и вспоминает, как бился о стену её звонкий смех. Он скупает шампуни со всеми отдушками, кроме той, которую любила она, чтобы не вспоминать, а от этого вспоминает сильнее. Когда он пытался сварить на завтрак макароны, вспоминал, как она пыталась накормить его яичницей и немного испачкала свои волосы, а он весело подхватил её на руки и закружил. Чёрт, чёрт, чёрт. Ему нужно немедленно обхватить свою голову, но он не доставит ей такой радости. А какого дьявола? Неужели он может доставлять только страдания человеку, которого любит? Он пытается питаться неправильно для сердца и сосудов, чтобы чёртово сердце перестало так остро чувствовать, но она заставляет его мысленно биться в конвульсиях. У него есть в жизни всё, но всё не нужно. Нет только её, но только она ему и нужна.
-Ты любила меня. Если бы не любила, то быстро простила бы всё тогда. Ты помнишь, как меня завести. Чтобы я перевернул всё к чёртовой матери, это ты точно помнишь.
Патрик замечает, что Прада пытается его поддеть, она знает его слабые места. Она знает, какой он жуткий собственник, этим он не отличался от большинства мужчин. Вернее, это она называла собственничеством, а он просто не мог пережить мысль, что она может быть с другим. Он раньше встречался с девчонкой, имя которой напрочь вылетело из головы. Он помнил только, что у неё была зелёная шаль. Так вот он увидел её на вечеринке в обнимку с другим. Она покраснела и ойкнула, быстро сказала, что это её брат. Братья не обнимают за талию так яростно, а Пат зевнул и сказал ага. Он поверил ей, ему было плевать. Его не задевало это, не задевало даже пресловутую гордость. А Пата. С ней всё иначе. Праду он по-настоящему любил. Любит. Пат видит, что она пытается разложить перед ним подводные камни, а он вместо того, чтобы их обойти, раскладывает перед ней свои, хотя они также вызваны именно ответным желанием задеть. Кажется, они увлеклись. Так вот вместо того, чтобы вдуматься, почему она говорит ему это, он концентрируется на том, что кажется особенно обидно. Ниже пояса. Не называть её Патой? Патрик лихорадочно кусает губу, чтобы придти в себя.
-А от кого тебя не тошнит? От твоей рыжей устрицы? От этой идиотки, которая только и может, что крутить рыжим хвостом? У которой в голове взрыв мозга. Которая не смогла сама даже поступить в институт. Вот видишь, я тоже знаю, что тебя злит, Прада. Попробуй возразить, что хоть что-то из этого неправда.
Он знает, что может задеть Пату сильно, но вместо того, чтобы промолчать и никогда об этом не говорить, он начинает вываливать особое мнение о рыжей бабёнке. Прада и Этна скептически относились, что к высказываниям Пата, что Кая про них, они всегда приходили в бешенство, если это происходило и пресекали даже запрещёнными способами, но между собой посмеивались. Что те в этом вели себя как дети малые. Но сейчас Пат переплюнул даже сам себя. Да, он терпеть не может рыжую, но даже не знающему ему ясно, что он говорит о ней столько только затем, чтобы привести Праду в ярость, в котором он раз на раз пребывал сам.
-Хорошо, Прада. Я уйду. Но с условием. Я же всегда был мерзавцем. Через неделю намечается одна тусовка, я уйду сейчас, если ты там будешь. Плевать, кто там будет, главное, чтобы была ты. Если что, я буду являться тебе каждую ночь и отнюдь не в снах. Запру тебя тут и придётся тебе на меня любоваться. Что скажешь, ты же не боишься со мной встретиться снова, мы ведь, как ты утверждаешь, просто знакомые.
Хайден скрипит зубами. Снова чёртовы просто знакомые. Он акцентирует внимание на этих её словах второй раз, ненамеренно давая понять, что она больно отправила его в нокаут. Пат никогда не был тем, кто просчитывал. От которого ожидали подлянки. И если он хотел увидеть её на вечеринке, ясно, что он не пытается продумать планы кары для непослушной Паты. А что он задумал? Или просто ему как воздух нужны гарантии, что он скоро увидит её. Он знает, что если она даст ему слово, придёт туда. А не уедет на край света со своей чёртовой истеричкой. Патрик не пустит Праду заграницу, хватит уже путешествий им с Артуром. Он не пустит её или будет лететь с ней одним самолётом. Если на Праду бы кто-то направил пистолет, он бы выбил у рядом стоящего ружьё и пристрелил любого, кто бы ей угрожал. Пат не был пошлым. У него манера говорить немного вызывающая, но он не хам, как, скажем, Висконти, для которого в принципе нет ни одного святого слова, казалось бы.
-Может, подвести тебя, дорогая? А то твой молодой человек такой неторопливый. Ты бы нас познакомила. Уверен, мы с ним подладим.
Патрик откровенно ухмыляется, а сердце у него стучит и мрачнее тучи. Он не знает, что сделает, если чёртов молодой человек есть и он его увидит. Убьёт он его, её, себя или что, чёрт возьми, сделает. Он должен будет пожелать ей большого счастья и вернуться в машину, не показывать ревность. А он разнесёт чёртового ухажёра по камушкам, хотя сейчас пытается хоть напряжённо, но казаться спокойным. Он улыбается и жёстко, притягивает подбродок Паты ближе и нарочито равнодушным тоном интересуется будто между прочим,-
-Даже не укусишь меня?
И – поцелуй. Он пытается сделать его коротким и властным, но всё иначе. Он слишком давно не чувствовал её губ, её вкус кружит его сердце и он не может понять снаружи оно или ещё где-то внутри. Он чувствует каждый её миллиметр. Медленный поцелуй. И глубокий, как их боль, разлука и, чёрт возьми, чувства. Рука скользнула вниз к её шее и пальцы щекотливо обвели красную линию её декольте, залезли под лаковый пояс и провели вверх по её безупречному животику, мучительно сжимая тонкую ткань платья, но тут он отстранился так резко. Ударило током. Пат понимает, что если не сделает два шага назад, признает все ошибки прямо сейчас.
-Ну это, дорогая, считай, я тебе так говорю до скорой встречи.
Он пытается состроить самый невозмутимый вид, как будто он легко мог взять и оторваться и приблизиться к ней, хотя всё, что с ней связанно, для Пата нелегко.

 Отправлено: 23.11.09 21:11. Заголовок: Мы не умеем прощатьс..

Мы не умеем прощаться,-
Всё бродим плечо к плечу.
Уже начинает смеркаться,
Ты задумчив, а я молчу.

В церковь войдем, увидим
Отпеванье, крестины, брак,
Не взглянув друг на друга, выйдем...
Отчего всё у нас не так? (с) Анна Ахматова

А кто сказал, что я тебя не простила? Давно простила, но это не мешает мне испытывать к тебе неприязнь.
Она нарочно пытается сделать ему больно, она нарочно пытается сказать ему что-то, в чем максимально большое количество правды. Но снова не получается. Да она испытывает к нему неприязнь. То есть наполовину это было правдой. Он ей неприятен. Она не хочет, чтобы он находился у нее дома. но не потому что он опустился и просто противен, как ей бы хотелось думать. А как раз по той причине, которую она всеми силами пыталась отмести в сторону. А именно по причине того, что он его еще не простила. Прада не умеет прощать. По крайней мере она не плохая девушка и прощать на самом деле, наверное, может. Но она прощает в тот момент, когда у нее просят прощения. Это очень простая теория. У нее просят прощения, она вполне возможно, что прощает. Не сразу, может больше никогда не будет разговаривать, но прощает. А, когда человек, который перед ней провинился, человек, который причинил ей боль, приходит к ней с такой самодовольной физиономией. Когда он ведет себя так, словно она не Прада Бредшоу, а какая-то жалкая пародия на нее, типа всяких этих тупоголовых моделек. Или всяких тупых плагиатчиц, которые настолько глупые, что даже пытаются как-то скопировать манеру говорить, манеру одеваться. Но Прада ведь совсем уникальная. Это Прада Бредшоу и больше никто и никогда не будет похож ни на нее, ни на Этну. Как бы все эти идиотки не пытались. Как бы им не хотелось приблизиться. Даже если они выучать все те слова паразиты, которые употребляет Этна в своей речи, даже, если они будут одеваться так, как Прада, они все равно будут только пародиями. И вот с такой физиономией Патрик должен заявляться именно к таким дурам дешевым, а не к Праде. Дешевые дуры будут счастливы, что он только явил их глазам свой светлый лик. А Праде все равно. Прада не хочет его видеть в таком виде. Прада считает, что он предал ее слишком сильно.
А потом он делает свою роковую ошибку. Прада сильная женщина, поэтому она не вырывает ему его наглые глаза сразу. Поэтому она сжимает кулаки, но глаза ее наливаются кровью. Потому что она готова наброситься на него прямо сейчас. она готова разорвать его. И в этот момент она на самом деле больше не любит его. В тот момент, когда он попытался задеть святое, что было у Прады, она больше не любит его. Она не скучала по нему и она никогда не хотела его видеть. И она простила его за все то, что он сделала. У него очень мало святого в жизни, но сейчас он попытался задеть самое святое. И Прада не любит его. И прощает его и хочет только одного, чтобы он ушел, а уж она найдет способ отомстить. И она больше не боится видеть его на вечеринках. Она больше не боится сталкиваться с ним взглядом. Потому что он сделал все возможное, чтобы она стала его презирать. И Праде отчаянно хочется сказать ему, что его ангел погиб по своей глупости. Потому что она тоже знает те места, от которых ему будет больно до тошноты. Но она молчит. Он сейчас для нее чужой и она его больше не любит.
Я приду, Патрик. Я обещаю, что я приду.
Она даже сейчас не говорит ему ни одного ядовитого слова, потому что просто смотрит на него своими налитыми кровью глазами. Кажется, что сам Ян Мариотт сейчас бы позавидовал всей то злости, которая в ней. Сейчас сам Ян Мариотт сбежал бы, если бы Прада смотрела на него так. она не язвит больше. Она больше не пытается его задеть, хотя прямо сейчас могла бы сказать, что все вечеринки, где есть он, это притоны и не стоит ему так не уважать ее, чтобы звать на такого рода вечеринки. Но она не язвит, а просто смотрит на него. даже в тот момент, когда он снова пытается заговорить о ее молодом человеке, она просто твердо перебивает его
Я приду на вечеринку с ним, Патрик, там и познакомитесь.
И она клянется сейчас самой себе, что она правда придет на вечеринку с молодым человеком. пусть не со своим. Но с молодым человеком. и она сделает все возможное, чтобы Патрику было очень плохо, когда он увидит ее, счастливую под руку с кем-то, кто точно будет не таким как он. чтобы ему было еще больнее. Она точно будет улыбаться, она будет фотографироваться и выглядеть куда лучше, чем она выглядит сейчас. она будет в шикарном обтягивающем платье и у нее будет немыслимая прическа. И он поймет, что она счастлива без него. счастлива она может быть с тем, кто не говорит гадости про ее святое. Она докажет ему. Он берет ее за подбородок. Этот жест тут же кажется ей пошлым, но она не отстраняется от него почему-то. почему-то отвечает на его поцелуй, почему-то дыхание, ее ровное дыхание сбивается и она почему-то начинает как-то выгибаться словно маленькая змейка в его руках. Но наваждение заканчивается слишком резко и он может видеть ее припухлые губы и то, как она вожделенно смотрит на его губы. Секунда и она старается выровнять свое дыхание и отправляется куда-то к бару. Спокойной походкой. Наливает себе мартини в бокал и подходит к Патрику.
Никогда не смей целовать меня больше.
Прежде чем выплеснуть ему в лицо жидкость. Но это еще не все. она настолько сильно злится, что пальцами слишком сильно сдавливает тонкое стекло, которое тут же рушится в ее пальцах, впиваясь в нежную кожу. Она с размаху бьет его по лицу, осколок, который застрял в ее руке, рассекает ему кожу на щеке.
Никогда. Не. Смей. Говорить. Ничего. Про. Этну.
Он цедит эти слова и они сопровождаются ударами по его щекам, в плечо, куда попадет. У Прады рука в крови, в осколках, его белая рубашка и кремовый пиджак очень быстро покрываются кровавыми пятнами, а она все никак не может успокоиться. Она выталкивает его за дверь, все же разрывая ему кожу осколками, разрывая свою кожу осколками. Раны не глубокие, но неприятные. Каким-то чудом она не попадает ему в глаза. Присцилла прибежала очень быстро, дворецкий вывел Патрика, в то время как Присцилла пыталась найти бинты, глядя на содрогающуюся в рыданиях хозяйку, которая спрятала свое лицо окровавленными ладонями.

 Отправлено: 17.01.10 17:22. Заголовок: -Познакомимся, дорог..

 Отправлено: 27.03.10 12:25. Заголовок: Флешбэк. -Морган нос..

Флешбэк.
-Морган носа из дома не кажет, улитка. А Юпитер... Ба, точняк, да вы гляньте, с кем он решил затусить. Всё новые лица, хотя Юп полон сюрпризов. Да, буду бегать вокруг ёлки без куртки и пить меньше, а завтра закодируюсь. А вообще… Хайден неожиданно послушно берёт содовую, но она встаёт ему поперёк горла, когда чувствует жёсткое прикосновение самых главных рук и мягких губ его жизни. Он прикрывает глаза и жалеет, что не одел капюшон, он не готов собраться и воевать ил строить из себя того, кого она могла не затронуть. Он как послушный сынуля, которому папочка всунул безалкогольное шампанское и уже из-за этого ощущает себя идиотом. -Послушай. Ладно я ниже плинтуса. Но Лондон ни при чём, что ты без настроения.
Патрик заводится моментально. Причём злит не что усомнились в организаторских способностях, а что Прада держит рыжего щенка на руках, а его видеть не хочет. И Пат понимает, что надо что-то сказать, не дать застать себя врасплох. И он не находит ничего умнее, чем попытаться перенять её деланно – равнодушный тон. У неё получается, у него нет. Плевать, кто что подумает. Он знает, что она другая. И он не такой. Он хуже, чем равнодушный пацан. Она исчезает так быстро и он смотрит на подарок. Смотрит не мигая достаточно долго. Она умела выбирать то, что ему нравилось. И никогда не умела подбирать надписи, чёрт дери. Пат рывком достаёт ключи от машины, чуть не уронив на пол и порывисто перехватив налету.
-Лондон, ты ведь понимаешь. Ты справишься, мне правда нужно. Джул, бывай. Улетел.
Пат благодарен Артуру за то, что тот не даёт ему утопиться в забвении окончательно. Не потому, что они большие друзья, но сейчас неважно. Ему нужно уйти и его взгляд говорит больше слов. Все знают, что ещё недавно они с Прадой везде были вместе. Он приостанавливается и на лице решимость. Кажется, он пьян, как никогда в жизни, а он протрезвел в миг. Патрик на сцене вырубает музыку как заправской диджей и делает жест рукой для тишины. Он берёт микрофон в руки и начинает говорить. Это безумно пафосно и она могла не оценить. Именно потому, что пафосная обстановка. Но дело в том, что Патрик ломал свою гордость. Она знала, что ему было непросто признать ошибки, он в жизни их не признал бы при ком-то м. И тем более при всех. И сейчас он говорил не для того, что мог бы услышать от неё – я тебе всё прощаю, когда она не ушла бы, а выслушала, выскочила на сцену и все бы в приступе нежности защёлкали фотоаппаратами. Ему плевать, что попадёт в светскую хронику. Ему важно видеть её глаза. А может, ему страшно посмотреть в эти глаза близко? Он не сможет исполнить её просьбу и не поцеловать. Она просила так мало. А для него это было много. Не целовать её – значит, не жить.
-Ребят, минуту времени. Хотел сказать кое-что девушке, которая ушла. А я всё равно скажу. Я немного пьян, но хотел сказать ей, что я виноват. В том, что я последний трус. Эй, Малкольм, что уставился? Думаешь ты жалкий, потому, что не качаешься? Жалкий – я. Даже не нашёл смелости признать, что всё что хочу на долбанное Рождество, чтобы она была рядом. Прада, я урод. Но я без тебя не живу. Ты меня слышишь?!
Он слезает одним прыжком и уж точно не эффектным. Не оттого, что он пьян или неповоротлив. Просто для него кончилось рождественское шоу, для него она жизнь. Всё, что нужно Хайдену, не разбиться на шоссе до того, как увидит её. Он врывается в дом с такой скоростью, что чуть не сбивает Присциллу. Он бы даже вернулся поправить съехавший с подноса бокал, но ноги несут наверх. Кричит Присцилле с Рождеством и хочет обнять мир. Так странно, он логически должен ненавидеть. А у него щёки красные не от выпитого. У него красное сердце в крови и любви.
-Ты мне сделала большой подарок, даже не потому, что пришла без этого своего. А потому, что пришла. Я тебя ждал. И до сих пор жду.
С чего он только взял, что она отправится домой, а не к истеричке? Она ведь была её тылом. Но Патрик понимал, что в такие минуты Прада захочет одиночество. Он не подлец, который решил сделать ей больно за то, что она сделала ему. Он поступил так недавно, когда она чуть не разбила о его голову что-то тяжёлое. Сейчас это порыв, который он не может в себе задержать. У него слова резкие, а тон неожиданно мягкий. Ему казалось, что застанет Праду за вязанием, пытающуюся угомониться. Конечно, она не вязала, а он почти удивился. Пат серьёзен. С каждым словом приближается к ней, не крадучись. Он не был робким и интеллигентным. Но сейчас едва ли не первый день, когда не боится сделать неправильно. Он говорит сердцем и не ищет путей отступления, если она не оценит.
-Прости. Не говори, как тебе пофиг и всё такое. Прости меня. Сколько раз думал, что всё могло быть иначе. Только если бы не тот чёртов вечер, мы бы остались маленькими. Всё зависит от нас. Сможешь ли простить и смогу ли заслужить доверие. Мне не нужны ни друзья, ни семья. Без тебя я мёртвый. Ты сказала я не в себе, когда умер мой брат. Сейчас куда паршивее. Я мог сказать офигенно красиво. Что я тебя недостоин и, мол, будь счастлива с другим. Спросить, хочешь ли ты, чтобы я ушёл и свалить. Бред. Я дам тебе время, но никуда не отпущу, моя Пата.
Для Патрика вечеринки были многим, и Прада знала, как для него важно выскользнуть из бесившего его делового костюма и нацепить широкие штаны, скрыться в клубном шуме за дымовой завесой развлечений. Он старался сделать Рождественскую вечеринку незабываемой, а если уж работал не один, то в двойную силу, потому, что мог опозорить отца на совещании, просто не явившись, но не подпортил бы репутацию ни себе, ни Артуру. В том, что было ему интересно, выкладывался. И что он сделал? Напился и чуть не накинулся на Ковалли с кулаками. Да чёрт с ним. Вот если бы поставил фингал сестре Паты, тогда бы вряд ли его пустили на порог. Он дарит подарок, который приготовил для неё, они чувствуют друг друга, и это ведь украшение. Без надписи, но тоже из белого золота, которое так нравилось ей. Внизу небольшой кулон в форме тонкой пальмовой ветви – он когда-то сорвал ей такую на отдыхе и, сломав ногу, смеялся, что больше не тянет на подвиги. А его тянет к ней хуже магнита. Он одевает на её шею гладкую, как её кожа, подвеску, откинув назад волосы и прошептав еле слышно «красивая», глядя не на украшение вовсе. Её ключицы так близко и почти не подрагивают, а у него браслет с красной надписью на руке. И, несмотря на слова, он чувствует близость к ней. Она ведь его выбирала сама. И браслет и Пата. Он трепет щенка по умильной мордахе, когда тот смотрит на него бусинками и смущается. У Пата одна ладонь как вся его морда, а щенок виляет хвостом и стыдливо жмётся к хозяйке. Пат бы много отдал, чтобы оказаться на его месте.
-Давай на счастье лапу. Нас не представили. Я Патрик. Не убегай, Прада. Не убегай…
Он срывается. Он готов умолять её. Он касается её щёк губами и осторожно и непривычно ласково перебирает волосы на её затылке и настойчиво теребит пояс на её талии. Даже если она вцепится в щёки ногтями, Пата не остановит. Внизу голос Присциллы, ему кажется, из параллельного мира, Патрик не может обратить внимания, хотя смутно улавливает беспокойные нотки, что-то не так. Он обещал время. А разве, когда дают время, целуют так? Он не может остановиться. Он алчный до жизни – а значит – алчный до своей Паты.

 Отправлено: 27.03.10 21:54. Заголовок: Я улыбаться перестал..

Я улыбаться перестала,
Морозный ветер губы студит,
Одной надеждой меньше стало,
Одною песней больше будет.
И эту песню я невольно
Отдам на смех и поруганье,
Затем, что нестерпимо больно
Душе любовное молчанье. (с) Анна Ахматова

Пока она ехала домой, она не плакала. он ведь Бредшоу, а это значит, что она не будет плакать при каком-то таксисте, а два, что она уже устала плакать из-за этого лысого кретина. Она сегодня приняла решение, она отпустила, она устала уже думать о нем, не называть в свои мыслях его имени и все еще быть обиженной на то, как он с ней тогда поступил. Она такой человек, который может мало чего простить именно своим любимым людям. А он был ее любимым человеком. даже более чем. Она, стервозная, свободная и неприступная, хотела когда-то связать с ним свою жизнь. а он ее предал. А она читала, что предательство прощать нельзя. и еще читала, что тот человек, который предаст один раз, будет предавать постоянно. Ну или как минимум еще раз. А она больше не даст никому себя унизить, причем таким изощренным способом. Поэтому она отпустила, поэтому она сейчас чувствует, что ей стало легче. Она не хочет держаться более за него. теперь она снова начнет встречаться со многими, кого сочтет хотя бы немного достойными, она не будет думать о нем, а, если ей придется его вспомнить, то в своих мыслях она спокойно назовет его Патрик. И все будет в порядке. Она касается губами теплого носика своего щенка и даже улыбается. потому что впереди у нее новая жизнь.
Присцилла, никого не пускай, не зови мне к телефону, мне нужно отдохнуть. Клянусь, если ты позовешь меня к телефону, я тебя уволю к чертям.
Прада устало поднимается к себе наверх, держа на руках маленького щенка и думает сейчас о том, что на самом деле она просто чертовски устала. что она просто мечтает о том, чтобы скорее лечь в свою постель. И сама себе говорит о том, что она стареет. И в тысячный раз жалеет, что она слишком себя любит, чтобы прямо здесь и сейчас закурить. В последнее время у нее слишком много таких моментов, в которых очень удачно бы смотрелась крепкая сигарета. Именно крепкая. Прада садится на большой диван в своей комнате. Потирает виски. Играет с щенком какое-то время, даже не раздеваясь, а потом просто скидывает туфли. И она даже не успевает ничего сделать, как слышит голос. снова этот чертов голос, Прада вскакивает и дверь распахивается.
Какого черт.. Присцилла..
Она пытается крикнуть, она пытается выглядеть грозно, но ее уже, откровенно говоря, страшно раздражает, что он взял привычку заставать ее врасплох, причем как раз в те моменты, когда она собирается начать новую жизнь. Прада сжимает кулаки, готовая наброситься на него, избить так, чтобы он, черт возьми, вообще забыл путь к ее дому. Хочет остановить его взмахом руки, но у нее просто нет сил. Он пришел выговориться и она, как самая благородная на свете, даст ему этот шанс. прижимает к себе щенка, как спасательный круг, потому что ей кажется, что, если она сейчас отпустит своего щенка, то ей просто будет не за что уже держаться. Слушает его внимательно. Даже взгляд у нее сейчас мягкий. Покорно принимает его подарок и все время молчит. Потому что сейчас чувствует, что у нее голос дрогнет в том случае, если она заговорит прямо сейчас. ей пока просто нельзя говорить. потому что ей совсем не нужно, чтобы голос ее дрожал. Прада касается пальцами кулона. У Прады губы дрожат, у нее мир останавливается, когда она упирается кулаками ему в грудь. Собирает пальцами ткань его толстовки, словно кошка пытается процарапать чертову ткань. она совсем не помнит, когда щенок уже оказался около ее ног, радостно виляя хвостом и смотря на хозяйку снизу вверх. А она сейчас просто отталкивает его. Руки дрожат, но она ведь сильная. она отталкивает.
Ты какого черта издеваешься надо мной?
Она шипит, она готова вырвать ему глаза своими острыми ногтями и одному Богу известно, насколько сильно сейчас она его ненавидит. Она бы так хотела сейчас красиво говорить ему, чтобы шел к черту, красиво позвать охрану, чтобы его вывели и забыть. Только вот у нее не получается. И она нервно улыбается.
Что, дорогой? Добился своего? А теперь смотри, смотри и наслаждайся, как срывается Прада Бредшоу. Ты ведь этого какого-то черта добиваешься все время?
Прада на самом деле может себе позволить небольшую истерику. В конце концов ее руки в крови из-за него. ее руки сейчас в бинтах и так жгут, потому что в последнее время ему стало так страшно скучно, что он решил ее доставать. Ежедневно. И ей плевать, что он решит, что она жалкая, потому что она срывается. Потому что сейчас она ведет себя не так как та Прада Бредшоу, которая всегда готова была держать марку. Она слишком сильно на него злится, слишком сильно хочет разбить об его голову все, что есть в доме.
Послушай меня внимательно, дорогой. Я эти слова хотела услышать в тот вечер. через неделю после того вечера. вчера. Поздно, Патрик. Пойми, что поздно. Я устала ждать. У нас с тобой разные часовые пояса.
Она сейчас ростом намного ниже, чем он. и такая трогательная без каблуков, маленькая, с растрепанными волосами с растерянными глазами. Только вот нет ничего хорошего в этой трогательности, она не хочет быть трогательной. Но голос у нее все равно твердый. Она может поставить себе твердую пятерку. Когда так больно в груди, а голос все равно твердый. Присцилла поднимается по лестнице.
Спасибо за подарок, Патрик. Имей уважение, черт возьми. Я и так сказала тебе много лишнего. Ты хочешь услышать люблю ли я тебя? Люблю. привыкла тебя любить. Позволь мне отвыкнуть. Уходи.

 Отправлено: 01.05.10 12:49. Заголовок: И в отблесках уставш..

И в отблесках уставших фонарей, меня накроют тени городских легенд. Я знаю, точно будет дождь идти, мои шаги под каплями сольются с ритмом уличной тоски. Я буду чуть небрежно скрывать все то, что знаю, когда-нибудь ты вспомнишь обо мне, услышав тот же дождь под песню капель засыпая. Я буду также как и ты совсем недавно, искать в себе разрушенные схем и под неспящим оком городской системы буду дарить тебе любовь несмотря на дрожь. Я буду слышать как ты дышишь в тишине квартир, я буду слышать даже если вдруг исчезнет мир. Я буду слышать слышишь дождь, я буду слушать ночь. Ты не со мной, только дождь расставит точки на стекле. Ты не со мной, ночные улицы мне шепчут о тебе. Ты не со мной, пустые окна отражают образ твой. Ты не со мной, и всё вокруг мне говорит - ты не со мной..(с)

Флэшбек.
Она сегодня чертовски трогательная. Такая маленькая, вся из щипящих и незащищённая. Такая подрагивающая и родная. Он был тем, на кого она могла если не опереться, то по крайней мере знать, что с ним она в безопасности. А кто заслонит её от него. Пат не сомневается, что охотники найдутся. Но он не скиснет и пересчитает им все их вышколенные зубы. А если у неё будет новый мужчина он, наверное, не простит. Но если однажды Прада придёт к нему посреди ночи без сумки, косметики, наспех и скажет, что этот мужчина его ударил, он напоит её самым горячим чаем и будет рядом, пока она не уснёт, а потом пойдёт и убьёт его. Придушит своими руками. Почему-то, когда перебирает её нервно дрожащие пряди у самой шеи, мимолётно касаясь кожи, такой раскалённой, что хочется прикоснуться к ней языком и холодным кончиком носа, Патрик вспоминает, как они были в центральном парке и он показывал ей какие-то дурацкие трюки на скейте. У него получалось довольно сносно, но не шло ни в какое сравнение с теми фортелями, что выделывали ребята на соседних периллах. А Пата тогда так громко хлопала ему, что заслонила от его раненного слуха их ироничные переговоры. Он тогда не то, чтобы не ценил эти моменты, Патрик ценил Праду. Просто считал, что то, что они вместе в порядке вещей и не остановится никогда. И всё же Прада умеет жать на рычаги, которые приводят в действие механизмы его выбешивания. Двум вспыльчивым людям, которых ещё и отходчивыми не назвать, чертовски сложно заключить хотя бы временное перемирие. Он при всей своей спеси должен идти на попятный. Но Пат как не умел себя сдерживать, так и не научился. А она ведь смотрит на него тёмными глазами удивительно светло во все глаза и ловит слова.
-А с чего ты решила, что всё в мире происходит тогда, когда ты этого ждёшь? И что если что-то случилось позже или раньше, то уже ничего не значит и ничего не стоит? Так что лучше скажи, какого чёрта ты издеваешься над собой? Надо мной ясное дело. Я тут даже поднял бы белый флаг. Ты меня спасла, чтобы убить.
Их тела сопротивляются напору их глупых слов, которые кажутся такими бессмысленными. Ведь тела лучше знают, как им поступить, а человек всегда недооценивает свою физиологию, считая примитивным инстинктом. Но что отличает друзей от любовников и любимых? Физиология, дети мои. Их ломает, лихорадит и заносит. Они пытаются обидеть друг друга, оттолкнуть, а сами стоят в обнимку, потому, что Пат не выпускает её из рук. Он целует её щёки и шею, но не может сдержать горьких слов. Он не может не сказать гадость и удержаться от поцелуев. Она сводит с ума, до психушки, для чего нужна чёртова любовь, если от неё столько боли и непонимания?! Но любовь не спрашивает. И она перед ним с самыми каштановыми волосами.
-Давай, будь эгоисткой. Какая ты правильная. Я гад, пусть. Тебе только от этого легче, да? Что я плохой, а ты такая правильная и чертовски счастливая. С этим щенком на руках. На руках у того, кто будет пытаться сделать для тебя всё. Только когда тебе это всё не будет нужно, не удивляйся. Знаешь, почему, Пата? Потому, что ты моя женщина.
Патрик всегда был самоуверен до колик в животе. Или это только поверхностное суждение. Он ведь никогда не сказал бы с уверенностью практически ни о чём, чего не знал. Сколько пробок поймает по дороге на совещание и не зарулит ли попутно в клуб вместо него. Что он конкретно хотел бы поесть на ужин или ограничиться минералкой. Зачем манекены в витринах магазина такие правдоподобные и сколько сейчас градусов в машине. Но зато он с уверенностью мог сказать то, что сказал ей сейчас – она его женщина и сама это знает. У них будет любовь до гроба или они друг друга убьют. У него по щекам течёт влага раскаяния, он даже не чувствует, что рыдает по полной программе, он этого даже не замечает, щёки увлажняются с невиданной скоростью, а Пат думает только о том, как сильно хочет не отпускать свою девочку. Ещё сильнее, отчаяннее прижать её к сердцу, поцеловать в висок и так спокойно сказать, что у них всё наладится, чтобы его миротворческая уверенность передалась ей. Но они оба не умеют мириться. Он знает, что должен быть сильнее – не оттого, что мужчина, а потому, что он разбил всё. Даже её нежные руки. Его язык молит всякую чушь, слушать нужно лишь его руки, которые нежно и осторожно поглаживают замотанные ладони Прады, поднося их к своим щекам, положив свои сверху. Он даже через бинты чувствует её пульс. И свой собственный тоже. Они могут разговаривать и биться головой о стену, но у них пульс на двоих.
-Нет, дорогая, не добился. Добьюсь, не сомневайся. Ты сказала самое важное. Хочешь оттолкнуть, а сама даёшь сил. Я тебя не разлюбил, а ты не разлюбила меня. И можешь сколько угодно открещиваться от нас. Только зачем, Пата. Может мы и не созданы друг для друга. Но лично мне плевать. Я хочу быть с тобой, а ты боишься. Идеальных людей не бывает, и ты не идеал. То ты нужна мне и всегда будешь нужна любой.
Патрик выходит за дверь, не закрывая её за собой. Так странно, речь оказалась словно оборванной. Он выходит на крыльцо её дома и мощно затягивается быстро тлеющей сигаретой. Пепелище их отношений. Только он, весь холёный и клубный мальчишка, не боится испортить свой ультра – модный прикид и, засучив рукава, разгрести это, чтобы найти свежие ростки на выжженной земле. Он не может знать толком, какого чёрта сбежал сейчас, поджав хвост как трусливый шакал. Просто на глаза навернулись слёзы, зато они готовы были дрожать в его голосе. Он готов ползать перед ней на коленях, но, наверное, ещё не готов перед ней плакать. Значит, пока рано. Просто он всё явственнее стал понимать, заводя свою тарантайку, что никто никогда не займёт в его сердце её места. Что её лицо всегда будет у него перед глазами. Что если он когда-нибудь женится на какой-то девице, то никогда не захочет от неё детей и – особенно – девочку. У его детей должны быть её глаза, волосы, губы и голос. Чёртова жизнь. Он обязательно женится. Но только на ней. Отец, наверное, бы им гордился. Но на это Пату уж точно плевать. Пат рассеянно думает, что если не впечатается в поворот, у них ещё всё наладится. Тот, кто всю жизнь смело всматривается во мрак, первым увидит проблески света (с).

 Отправлено: 03.05.10 17:26. Заголовок: - Я решила, потому ч..

- Я решила, потому что я вся такая правильная, да! Потому что я тебе не изменяла с какой-то шлюхой. Потому что я тебя не предавала никогда!
Она срывается, у нее сносит голову. все ее деланное спокойствие улетучивается куда-то вмиг. Пытаешься быть холодной, пытаешься быть равнодушной и делаешь вид, что даже можешь обсудить то, какая была фигура у той, с которой он изменил. Пытаешься изо всех сил, забываешь его так долго, встречаешься с другими мужчинами, заводишь какие-то новые интересы, долго учишься спокойно на людях произносить его имя, хотя про себя все равно еще называешь его только Он. но стараешься постоянно, а ради чего? Чтобы потом он снова явился в твою жизнь, снова все испортил. Когда-то он испортил жизнь Прады, когда изменил ей, а она даже собиралась за него замуж. А сейчас он снова портит ей жизнь, потому что она уже почти научилась жить без него. и еще больше ее раздражает то, что она взрывается, то, что она не может вести себя холодно. и у нее даже не вовремя проскальзывает идиотская мысль о том, что возлюбленная виконта Де Мили, эта холодная леди, точно не выразила бы ни единой эмоции и ей бы точно поверили в то, что ей все равно. и еще одна мысль, что виконт никогда бы не изменил своей этой мумифицированной красавице. А, если бы изменил, то ты ба не пустила его на порог и, если бы он посмел явиться, то она точно бы с совершенно бесстрастным лицом заявила бы ему, чтобы он уходил вон. Потому что истинные леди не опустись бы до разговоров с червями. А вот Прада опустилась. А вот Прада ни черта даже и не леди. И он даже не просто разговаривает с ним, но еще и кричит, показывая всем своим видом, что она как последняя идиотка, его еще ни черта не забыла.
- Я не хочу быть с тобой, ты что не слышишь меня? и мне плевать на все то, что ты говоришь, я не хочу с тобой быть!
Это она кричит ему уже вслед и борется с желанием швырнуть что-то в стену. Потому что она в бешенстве. Но раны на ее руках говорят ей о том, что она должна быть куда как более сдержанна в проявлениях своих эмоций и чувств вообще. Злится на Присциллу, которая вовремя не принесла ей чаю, чтобы успокоить ее мятежную душу. И злится на него. злится за то, что он пришел и испортил снова ее жизнь своими громкими словами. злится на то, что он тогда переспал с какой-то тварью. Злится на него, что он все испортил тогда, злится на него, что он все испортил снова и сейчас. а еще больше она злится на то, что он снова ушел. Снова испугался, снова от нее сбежал. Она считает, что лучше просто лечь спать и обещает себе, что больше не будет плакать, что не заплачет, черт возьми. Обещает себе не плакать, когда около нее вертится рыжий щенок и обещает себе не плакать, когда подставляет лицо теплым струям душа. И обещает себе не плакать, когда по щекам все же текут слезы. Она не бьется в истерике больше. У нее просто по щекам текут слезы, а от этого ей еще хуже. Она не может оставить слезы. И ложится спать. намочив свою подушку своими же слезами.
Она просыпается немного разбитая, принимает холодный душ, чтобы хоть как-то взбодриться. Разговаривает по телефону с ненавистным ей Граффадом, который впал в панику из-за Этны. Потом позвонила в больницу, накричала, кажется, на всех кто там подходил к телефону. Так и не сказала Граффаду, где находится Торрес, довела до состояния паники всех тех, кто был в больнице и, кажется, что постепенно начала приходить в себя. успокаивается немного, одевается, даже немного взбивает волосы и накладывает совсем легкий макияж. И берет свой телефон, который уже с трудом работает. И все из-за чертового Патрика. Все равно смотрит в телефонной книжке. А вот и тот номер, который она искала. Пару минут просто смотрит на телефон, думает. Откладывает телефон в сторону, а потом вспоминает, что вообще-то она не какая-то трусиха, черт возьми. Она буквально недавно в алом платье ехала на встречу к виконту Де Мили, у которого точно есть невеста и который в общем-то не особенно заинтересовался Прадой. Так что тут ничего страшного. А что, если он не узнает ее и своим холодным и спокойным голосом спросит у нее сначала «а кто это?», а потом, когда она чуть севшим от волнения голосом скажет ему «Прада.», он подумает меньше мгновения и спросит «какая Прада?». Унижение страшное. Но это ничего. Она скажет ему «всего доброго», повесит трубку. И никому необязательно будет знать о том, что ее даже не узнали. А она уж точно больше просто не позвонит. Унижений она не боится, она достаточно уверена в себе, чтобы убедить себя, что он просто женился на какой-то мыши и теперь боится сделать ей больно, поэтому даже удалил все номера телефонов.
- Тодд, это Прада.
Он ее узнал, значит половина дела сделана. Она даже закидывает ногу на ногу. Он не видит ее через телефон, но она все равно всегда должна выглядеть шикарно, она ведь Прада великолепная. Она даже поднимает одну бровь.
- Быть может встретимся? Давно не виделись, я успела соскучиться. Оу. Хорошо.
Прада кладет трубку, улыбается самой себе. он приедет к ней. Как всегда в своем репертуаре. Мужественный.
- Присцилла, сейчас ко мне приедет один человек, будь добра не очень маячить тут своей неуклюжей тушей. Нет, черт тебя дери, не мистер Хайден. Еще одно слово и ты будешь уволена.

 Отправлено: 10.05.10 03:21. Заголовок: Никто не знал, где ж..

I'm hopin' the sun will never come up
And there'll be no compromise again.


Никто не знал, где живет Тодд Пэтман. Ни то чтобы все желали это выяснить(скорее наоборот, большинство желало ,чтобы глаза их его не видели, не то что любопытничало, где обитает этот гадальщик), но даже если бы такое желание возникло, оно бы сразу встретилось с препятствиями. У Пэтмана по этому поводу был пунктик. И он основывался не только на соображениях безопасности . Хоть и это не в последнюю очередь. Дом Пэтмана располагался на краю острова. Ехать туда приходилось окольными запутанными путями. Сам дом был небольшой, но Торвард купил еще окружающую его территорию, сделав тем самым своего рода буфер, позволяющий в любое время покинуть точку размещения или, по крайней мере, не дать врагу так просто ее найти. Но помимо безопасности тут имели место быть и отдельные качества Тодда. Например, трепетное отношения к личному пространству. Дом его таковым и являлся. Он не водил туда даже женщин, предпочитая встречаться то ли у них, то ли на нейтральной территории. Он все про всех знал, но не допускал, чтобы кто-нибудь знал о нем что-то. А в его доме было слишком много Тодда Пэтмана: начиная от дизайна и мебели и заканчивая правилами поведения и досугом в этом доме проводившемся.
Этим утром он вышел на небольшой балкон в своем дорогом халате и вдохнул свежий воздух. На улице моросило, и он пробыл там недолго поэтому. Он спустился в столовую на завтрак, приготовленный его кухаркой. Обслуживающего персонала в доме было по минимуму.
Тодд Пэтман ел омлет и читал утреннюю газету, выглядя так же заносчиво как ройбуш в специальном чайнике привезенный откуда-то там из африканской африки. Кухарка предложила ему сигару, Тодд надменно посмотрел на нее, закатив глаза. Ведь такая крепкая сигара совсем не сочеталась ни с этим утром, ни с этим завтраком, ни с этими новостями в сегодняшней газете. И почему это не понятно? Не смотря на светлое, пусть и пасмурное утро в кухне за счет тяжелых штор было темновато, как и во всем остальном доме. Тодд любил полумрак и чувствовал себя в нем очень комфортно.
После завтрака, Тодд посидел на веранде с чашкой кофе, дочитывая газету, а потом отправился к себе в кабинет. Ему вспомнился презабавный момент из папки с личным делом «Джонатан де Мили»,27-ой папки из его картотеки им же самим собранной. К тому же нужно было придумать какую-нибудь хлесткую клевету на одну из бывших учениц школы. Торвард никогда ничего не делал спешно. Движения его были плавными и его даже можно было бы, казалось, назвать медлительным. Но поскольку он не позволял себе лишних траекторий, то делал все, ка кни странно, во время. Все он делал четко, пусть и не спеша. Открыв сейф с картотекой, он достал вышеупомянутое дело и, присев прямо на край стола, пролистнул пару страниц, натянув ухмылку. Вдруг из кармана халата раздался звонок телефонной трубки. Торвард взял телефон и посмотрев на экран едва заметно удивленно повел бровью. Но не медля, ответил.
- Бредшоу? Какими судьбами?
Он всегда звал ее по фамилии. Может она злилась. Может, нет. Но он всегда звал ее так. Немного дразня как будто бы. И в то же время это был знак некоторой близости ими обоими пережитой. Тодд не позволял себе фамильярностей и во всем был верх приличия. Грязный шантаж Тодда Пэтмана был чистым шантажом. Клевета была клеветой первосортной. Донос обязательно свежим, как свежевыжатый сок. А вот Праду Бредшоу он позволял себе звать по фамилии. Потому что было. И он не собирается этого отрицать. Наоборот.
Вот только ее звонок его действительно удивили. Они негласно договорились больше не видеться. Не звонить друг другу. Не пытаться найти повод для встречи. Ему давалось это крайне трудно. Он привык получать все, что захотел. Тем более это балует, когда у тебя нет ничего святого и ты не вгоняешь себя не в какие рамки. А Тодд был таким. Он до последнего думал, что после того, как скажет ей «Хорошо. Договорились. Прощай.», он приедет домой, закажет золотую клетку, а затем вернется за Бредшоу и украдет ее. И ему все равно, что она будет чувствовать. Все равно до ее мечт, желаний и амбиций. Главное, что хочет он. А он хочет Бредшоу. Но он пересилил себя. Сам как будто бы запер себя в золотую клетку, пока не пройдет ломка по этому телу, запаху, глаза, волосам,голосу. Когда она прошла, он вышел из клетки еще более ожесточенным и еще более бескомпромиссным. Попросту настоящим ублюдком. А теперь?
- Что ж. Я подъеду.
Он вешает трубку и озадаченно смотрит куда-то в глубь комнаты. Размышляет то ли над тем, что побудило Бредшоу позвонить ему, то ли над тем, какую рубашку лучше всего надеть в таком случае. А еще он почувствовал некоторую дрожь. Мурашки по спине. Так всегда от этой женщины.
Торвад принял душ, оделся и вышел в небольшой, но очень красивый садик. Это могло бы показаться смешным, но Тодд сам в свободное от работы время за ним ухаживал. Он подошел к кусту бордовых роз, мгновение и в его руку оказался нож.
Черная машина припарковалась во дворе дома Прады Бредшоу. Из нее вышел мужчина с бордовой розой на очень длинном, прочном стебле. Он был здесь не первый раз, но и не в ближайшее время. Тодд с удовольствием ехал по незабытому пути к этому дому. Прислуга проводила его туда, где ждала его хозяйка дома.
Тодд вошел в комнату.
- Великолепно, - сказал непонятно про что он, ехидно смотря на Праду и поцеловав ей руку. Он положил розу на столик и , после позволения дамы, сел. Но сел довольно вальяжно. Казалось, он полностью расслаблен и ничем не обременен. На самом же деле так ему проще было скрывать свое непреодолимо растущее желание. Она не была девушкой его мечты, не была возлюбленной или идеалом. Правда Бредшоу была его зависимостью.
- Нужно быть идиотом, чтобы подумать, что ты пригласила меня, просто не справившись с утренней меланхолией, - Торвард продолжал ухмыляться. – Что, конечно, не отменяет моей благодарности за это приглашение. Потому что я, безусловно, бесконечно рад тебя лицезреть.,- Тодд оглядел эту комнату. У западной стенки…на подоконнике…на полу…потом ,конечно и диван… и снова на полу. Все эти места ему были знакомы буквально таки спиной. Хорошие были времена! И все-таки три раза на полу. – И все-таки скорее признайся, в чем цель моего визита, пока я тебя не разорвал, -продолжал он своим проникновенным голосом.

 Отправлено: 10.05.10 17:37. Заголовок: Прада уже раза три п..

Прада уже раза три поменяла положение своих ног. Потому что все время ей казалось, что она должна сегодня выглядеть как-то по особенности выгодно. Она ведь Прада великолепная и она должна поддерживать свой имидж. Изо всех сил. Тем более в тот момент, когда сюда зайдет этот мужчина. Прада никогда не была обделена вниманием мужчин. она красивая, она умная, она стервозная, таких женщин обычно любят. Нельзя сказать, что долго, потому что долго их выдерживают. Сказать, что Прада долго была одна можно. Но сказать, что она страдала от того, что у нее долго не было внимания – нельзя. она все равно порой соглашается с кем-то отправиться на свидание, с кем-то даже идет на второе свидание. Ее не так просто уговорить на свидание, но еще сложнее сделать так, чтобы Прада в чем-то заинтересовалась. Она ведь интересуется только собой, еще Этной и иногда тем, чтобы прибить к чертям Граффада. И еще иногда она заинтересована в том, чтобы чертов Хайден уехал куда-нибудь и больше ее не мучил. Но это в последнее время. Когда его вечеринки пошли куда-то на спад и ему стало скучно. Потому что раньше он все же ее не трогал. Так что Прада не заинтересована в отношениях. но почему-то все равно она уже три раза поменяла позу, глядя на себя в большое зеркало, которое стоит прямо напротив дивана. Одна поза показалась ей слишком скованной, в то время как она должна выглядеть очень свободно. Другая поза показалась ей слишком вульгарной, а она не какая-то дешевка, которая выглядит так, словно готова зацепиться уже за любого мужчину и которая изо всех сил демонстрирует свои чулки. Прада всегда одета дорого, она одета шикарно и в тоже время спокойно. Ее не хочется тут же одеть. Такую как она хочется раздевать. Наконец, Прада выбирает позу, достаточно свободную, кладет ногу на ногу. Как раз вовремя, потому что дверь тут же распахнулась и вошел виновник ее нервозного состояния. Прада щурит свои глаза.
- Благодарю.
Она будет играть по его правилам. И неизвестно поблагодарила она его за это непонятно к чему или к кому относящееся «великолепно» или же розу. Кажется, что никто кроме него никогда не дарил ей цветов. в этом тоже была причина ее нервозности. Прада ведь не похожа на стеснительную глупышку, которая краснеет от комплиментов. Но все поклонники Прады были маленькие мальчики, которые даже не носили цветов. могли дарить какие-то браслеты. А Тодд он был гораздо старше, чем все те, кого она знала. только настоящие мужчины дарили цветы. поэтому она несколько порой на начальных этапах их встреч, даже робела. Потом, конечно, не до робости, когда он в общем-то знает тебя вдоль и поперек. И даже стоя и лежа и сидя. В общем он хорошо ее знал. Но все равно он совсем не был похож на всех этих мальчишек, которые разваливались на диванах в дорогих ресторанах и думают, что раз они ездят на дорогих машинах, то они уже все из себя такие зрелые. А Праде с ними откровенно скучно. Она из тех женщин, у которых эрогенная зона это мозг. Она возбуждается только тогда, когда ей интересно. и однажды у нее спросили, чем тогда ее так сильно привлекал этот балбес в широких штанах и в кепке на бок, тусовщик и любитель повыпедриваться Хайден. А она тогда на этого кого-то зашипела словно змея и сказала, что его просто никто не знает. и все судят по его оболочке балбеса. А на самом деле он гораздо глубже и умнее, чем все вместе взятые. Но это, конечно, было очень давно. а потом он показал, что на самом деле ума у него как у лампочки. Когда изменил Праде Великолепной. Потому что изменить такое женщине как она, может только конченый тупица.
- Ты неисправим. Всегда человек дела. Даже не хочешь ничего выпить?
Ему она даже не говорит это свое фирменное «дорогой». Не так уж часто они встречаются, чтобы она его еще и награждала этой пошлостью. Она отпивает глоток своего свежевыжатого сока. Бросает взгляд на свои руки в перчатках и чувствует себя просто небезызвестной Скарлетт О’Хара, которая пришла к Рету Батлеру, чтобы просить о помощи в шикарном платье, но с мозолями на руках. Так и Прада. Шикарная и с ранами на руках. Еще подумает, что она какая-то истеричка. Хотя она и есть истеричка. А потом она думает, а зачем она ему на самом деле позвонила? Любит ли она его? Нет, конечно. Хочет ли она его? Да конечно. А кто его не хочет? он сам по себе такой райский, что просто смотреть на него сложно, без мыслей о том, как красиво на его спине будут смотреться царапины. А уж, если ты его однажды пробуешь, то точно никогда не забудешь. Он с кровью никотином по венам врывается. Хочет ли она отомстить Хайдену? А что ему мстить? У него своя жизнь, а у нее своя. Уже давно.
- Я же сказала, что соскучилась. Ты что мне не веришь?
Она щурится и облизывает губы. Она, конечно же, умеет быть очень соблазнительной. Облизывать губы, вести плечиком и перебрасывать красивые волосы с плеча на спину. Или наоборот. Улыбается хищно.
- А кто тебе сказал, что целью твоего визита не является разорвать меня?
смотрит на него хитро, улыбается хитро. Наклоняется слегка к нему, чтобы оказаться примерно на одном уровне с ним. кладет руку ему на ногу и слегка сжимает.
- Или я просто хотела узнать скучал ли ты по мне. представляешь? Я просто хотела узнать скучал ли ты по мне и поэтому позвонила. И все. Ты ведь никогда по мне не скучаешь, правда?
и снова сжимает слегка его ногу, словно держится и улыбается.

 Отправлено: 27.05.10 02:05. Заголовок: Он всегда все анализ..

Он всегда все анализировал, считывал информацию со всего. Он думал о ее комнате, о том, что изменилось в ней с тех пор и о чем это может говорить. Он обратил внимание на то, что она в перчатках. Странно. Может просто баловство, девичьи игрушки. Может, нет. Ему почему-то не нравилось. Он любил ее руки, ее кисти, пальцы…Но он никогда бы не позволил себе снять их с нее самовольно. Он ведь джентльмен. Он может самовольно разорвать на ней блузку. Но снять перчатки – нет.
Она предлагает выпить, он слегка качает головой. Им обоим неинтересно выпьет он или нет. Он за рулем. Здесь хватает того, что может вскружить его голову и без алкоголя. Она спрашивает, верил ли он, что она соскучилась. А он просто подвигает ее кресло к себе вместе с ней, резко даже по варварски. Теперь они совсем близко друг к другу. Теперь говорить можно совсем тихо. Как он любит. Теперь он чувствует ее запах. Как акула ,которая почувствовала вкус крови в океане. У него бы расширились зрачки сейчас.
- А кто тебе сказал, что целью твоего визита не является разорвать меня?
- Мм, мальчика по вызову нашла, Бредшоу, - он улыбается. У него всегда такая хитрая улыбка.- Знаешь, почему медведь самый страшный зверь? Никогда не знаешь, разорвет он тебя или просто поиграет, - цитирует он одну фразу. Его руки на подлокотнике ее кресла. Его лицо так близко к ее, что когда он говорит, то касается ее своим теплым дыханием. Он как будто бы гладит ее кожу им. Он как будто бы вот-вот поцелует ее. Или укусит. Но он не делает этого. Они ведь просто беседуют.
Он, конечно, не мальчик по вызову. И она, конечно, не думает так. И он знает, что она так не думает. Он вообще не мальчик. Мужчина. В отличие от ее мальчиков. Он догадывается, что это привлекло ее в нем. А что привлекло его? Когда у него был первый секс, маленькая Бредшоу училась завязывать шнурки на розовых кросовочках. Когда у нее был первый секс, он был уже в нем был весьма искушен.Достаточно чтобы эта девушка стала для него глотком свежего воздуха. Да и потом. Вы видели Праду Бредшоу? Тогда все вопросы должны отпасть. В общем, ему было много чему научить ее. Но и она открыла для него некоторые иные грани наслаждения. И все таки они оба помнят, почему решили разойтись. И почему наложили табу друг на друга. Они бы ведь и правда разорвали друг друга. И почему она позвонила?
Она трогает его за ногу. Электрический ток. Он опускает взгляд на ее руку, а потом снова поднимает на нее. Играется. Доиграется.
- Ты ведь никогда по мне не скучаешь, правда?, -спрашивает она. Он улыбается и молчит, смотрит ей в глаза. А потом мотает головой и наконец, произносит, все так же улыбаясь, - Никогда.
Он говорит это так, чтобы четко читалось «Конечно, я скучал». Так чтобы не нужно было даже читать между строк, чтобы это было очевидно. Так как будто бы «никогда» и не повисало в воздухе. Просто дразнит ее. А еще. Еще он никого не любит и не по кому не скучает. Скучать…Это ведь когда чувства, не так ли? У него была ломка по Бредшоу.
Он смеется своим сипловатым смехом.
- Бредшоу, если ты когда-нибудь повзрослеешь …,- не договаривает. Может быть, Прада когда-нибудь и остепенится. Может ей когда-нибудь захочется сменить клубных мальчиков на опору и поддержку. Но станет ли он когда-нибудь таким? Сможет ли он ей ,да и вообще кому-нибудь что-нибудь дать? Вряд ли.
- Знаешь, чем я сейчас занимаюсь?, - он немного откидывается вперед, как бы облокотившись на спинку дивана, но одновременно с тем, берет ее руку в свои и гладит. Пусть даже в перчатке.- Хочу украсть какую-нибудь женщину, - он перестает улыбаться и продолжает задумчиво. – Я проснулся однажды, прошелся по дому, по саду и остановился в гостинной. Там пустующая стена. Я все думал, что туда больше подойдет. Импрессионизм смотрится нелепо бардовом фоне. Ренессанс наскучил. И тогда я захотел женщину. Это любопытно, не так ли? Эта идея взволновала меня. Я поиграл на фортепьяно несколько часов, но это не прошло. Я перечитал Фаулза и многое другое…- Он усмехнулся, - впрочем, я утомил тебя. Я это к тому, чтобы ты была осторожна, - Он снова приблизился к ней. Ему всегда сложно было отказывать себе самому, ограничивать себя в своих желаниях.

 Отправлено: 27.05.10 17:27. Заголовок: Он резко пододвигает..

Он резко пододвигает ее кресло к себе и в ее глазах явно читается удовольствие. Она даже улыбается как-то особенно хищно. Она не дурочка уже давно, поэтому в какой-то момент поняла, что с этим мужчиной ей нужно быть особенной, ей нужно быть умнее. Его интерес стоил дорого. Его интерес стоил гораздо дороже, чем интерес клубных мальчиков, которые даже порой не отличали Праду от Этны. И это было не потому что они были похожи, потому что похожего в них на самом деле было мало. Но просто потому что для всех этих клубных мальчиков в общем-то все равно Прада Бредшоу или Этна Торрес. Но для того, чтобы их заинтересовать, стараться не нужно. сначала просто нужно сделать вид, что ты в них очень заинтересована и что он особенный, а уж потом можно уже включать саму себя. а именно не подходить к телефону, закатывать глаза. они сначала пытаются чего-то добиться, а потом горделиво рассказывают всем, что Праде Бредшоу просто был нужен подкаблучник, а он таким подкаблучником не оказался. Что у самой Прады вызывало только усмешку. Но плевать на всех этих молокососов. Пэтмен был совсем другим мужчиной. Тем мужчиной, именно мужчиной, которому было можно вот так резко ее пододвигать к себе, вот так ухмыляться. И кто, более того, видел, что ей это нравится. Кому она позволяла вести себя подобным образом.
- Мне нравится непредсказуемость. Я думала, что ты это уже выучил.
Она не отстраняется, когда его лицо оказывается так близко к ней. она даже не опускает взгляд на его губы, хотя, конечно же, очень хочется. Она стойко держит его взгляд. может быть этим его и привлекала? Потому что кто она такая в конце концов для такого как она? да она была гораздо умнее своих лет, более зрелой в некотором смысле. Но для него? она была единственной, наверное, девушкой ее возраста, которая могла не отвести взгляд, когда он так смотрит. Не смутиться, не испугаться и не попытаться убежать от его взгляда. Напротив. Она наслаждалась тем, что он был таким опасным. Наслаждалась тем, что он действительно мог ее просто разорвать, мог просто поиграть действительно. Мог сначала поиграть, а потом разорвать. Прада, перед встречей с ним, превращалась как будто бы в ребенка. В крови которого резко поднимается адреналин перед аттракционами. И даже несколько страшно, но ты все равно буквально дрожишь от предвкушения. Она вся словно кошка, игривая, коварная и хитрая. Рука. которой она сжимает его ногу поднимается все выше. Она облизывает губы, внимательно смотрит ему в глаза. даже кокетливо, словно она маленькая девочка, которая совсем не понимает, что делает. А. между тем, ее рука все выше и выше. Уже критически высоко. И чем выше ее рука, чем более настойчиво она сжимает его ногу, тем более невинное у нее выражение лица. И, когда рука находится уже критически высоко, она просто отпускает руку и откидывается на спинку своего кресла, забрасывая ногу на ногу.
- Я так и думала. Потому что это называется по-другому.
Теперь уже у нее не такое игривое выражение лица и она даже смотрит какую-то секунду куда-то в сторону. Размышляя о том, что конечно же он скучал по ней. только это действительно называлось по-другому. Так же как у нее. Она скучала по Хайдену, становилась глупой девчонкой сопливой, которая вспоминала, что он называл ее «счастье мое». Вот это называлось скучать. А что с Тоддом? Она не скучала, не думала о нем сопливо. Он не называл ее «счастье мое» и никогда не предавал. И когда она думала о нем, то у нее не было желания, чтобы он как можно быстрее исчез из ее жизни. Когда она вспоминала о нем, у нее не было боли. Только как будто бы что-то начинало жить внизу живота. Как, когда ты совсем маленькая девочка и тут самый красивый старшеклассник при всех говорит тебе «красавица, а как пройти к кабинету?». И все слышали, а ты ложишься вечером спать и постоянно прокручиваешь у себя в голове этот эпизод. И все у тебя внутри как-то приятно и сладостно сжимается. Прада уже не маленькая девочка. поэтому у нее все внутри сжимается гораздо сильнее, серьезнее и с вполне конкретными желаниями, которые как раз и есть причина этого возбуждения.
- … ты состаришься.
Заканчивает она предложение за него и улыбается ему белозубой улыбкой. Ей нравится как будто бы играть с огнем. в нем ее очень сильно привлекает опасность. Если бы вдруг он пришел бы к ней с плюшевым медведем и сказал бы, что это будет он и каждую ночь он будет напоминать ей о нем, то она бы только поморщилась. Если бы он пал перед ней или вообще перед кем-то на одно колено и предложил стать его женой, то тут два вариант развития. Если бы он попросил ее, то она бы поморщилась и разочаровалась. Если бы предложил кому-то другому, то она бы поморщилась и разочаровалась и методичной вбила осиновый кол в грудь этой девице. Чтобы уж наверняка.
- Мне нравится эта идея. Она пугает ровно так же как и интригует. И зачем же тебе женщина? Чтобы она танцевала тебе по щелчку, словно заводная статуэтка? Нет, Тодд. Тебе нужна женщина свободная. Тебе нравятся свободные женщины. Но сам ты не сможешь дать свободу женщине. Замкнутый круг, Тодд. Так что оставь эту идею. Хотя я могу помочь найти тебе женщину. Если уж очень хочется. Мы же друзья.
улыбается хищно. Подруги никогда так не улыбаются. И взгляд подруг не говорит так красноречиво, что, если она увидит с ним какую-то женщину, то гореть ему в аду. Пусть заводит кого хочет, но чтобы Прада этого не видела и не слышала.

 Отправлено: 11.06.10 00:17. Заголовок: How much in blood? H..

How much in blood?
How much in gold?
What volume of tears will suffice?
What is the index price of life?
And did it fall or rise today?

We'll laugh at your name
And dance on your grave
And laugh at all you held dear

Мне нравится непредсказуемость. Я думала, что ты это уже выучил, - говорит она. И кажется они могут разговаривать так вечно. Перебрасываться фразами, колкостями и одновременно знаками восхищения. А Тодд действительно восхищался ею. Только это опасно. Когда вами восхищается Тодд Пэтман.
- Хочешь поучить меня?,- его улыбку лучше назвать оскалом. Хитрым, почти звериным.,- Наши уроки так резко закончились, не правда ли?,- изображает он жалость в интонации, вспоминая момент, когда они решили, что им лучше разойтись. Недолго продержались. И в какой-то степени Пэтман был рад, что первый шаг сделала Прада. Потому что прошла бы еще секунда и его бы сделал Тодд. А так он может наказать ее за ее проступок. Накажет, обязательно. Это только вопрос времени.
Только Прада не так проста. Конечно, иначе Пэтману нечего было бы здесь делать. В ее руках столько же власти, сколько и у Торварда. И она умело их использует. Она гладит его ногу все выше и выше и тем самым обезоруживает его на некоторое время. Ему приходится тратить все силы на то, чтобы держать себя в руках, а не сокрушить противника. Жестоко Прада заканчивает свою атаку. Он припомнит ей эту жестокость. Тодд резко хватает ее за руку, когда она откидывается и кладет ее себе на жилетку, -Расстегни!,- выпаливает он повелительным тоном. Он не улыбается. Наоборот, его глаза наполнены какой-то яростью. Вот почему он бы никогда не смог быть с Прадой. Его страсть слишком смешана с агрессией, яростью. А его любвоь – желание обладать. Но эта девчонка не должна победить. Во всяком случае, так скоро вывести его из игры,- Мне жарко,- добавляет он несколько мягче.
Он ухмыляется, услышав ее иронию. Острая на язык Прада Бредшоу.За то он ее и любил. За то он ее, точнее, хотел. Что до своего возраста, в случае их отношений, он не чувствовал какой-то несовершенности в этом плане. Он знал, будь он помладше, понеопытнее, Праде и дела не было бы до него. Нет, он никогда не был таким как парни, которые окружают ее. В их годы Торвард бегал с солдатской винтовкой по разрушенным деревням. Все это: сережки в ушах, проколы, дорогие модные вещи, ноутбуки, плеера, даже блестящие машины, клубы. Все это кажется смешным после этого. После того, как ты выстрелил в лоб паре десятков людей. Просто так. Потому что приказ. Потому что иначе ты сам получишь пулю в затылок.
Прада спрашивает, зачем ему женщина. Он берет ее ноги и кладет на свои, а сам снова откидывается на диван. Это выглядит даже уютно – они оба сидят рядом, он гладит ее ноги, беседуя. Если только наблюдатель не знает, кто они такие, на чем строятся их отношения и о чем они говорят.
- Мне скучно.- отвечает он просто,- Да нужно же куда-то вымещать свою энергию. Это вам, молодым просто,- усмехается он, - А нам старикам нелегко. Проституток я не люблю, от них много грязи, а слушать глупую болтовню женщин каждый раз, чтобы потом затащить ее в постель ,каждый раз когда я захочу секса это выше моих сил.,- Тодд говорил так, как будто рассуждал кухонный комбайн какой фирме практичнее и лучше.- Да и где мне стрелять этих барышень на одну ночь? В театре что ли?
Он спокойно слушал ее диагноз по поводу его личной жизни. Замкнутый круг. Тешил ли себя Тодд какими то надеждами по этому поводу? Нет. И уж конечно не думал, что когда –нибудь ему светит какая-то великая или не очень история любви. Ему не было больно от слов, которые она говорила. Ему вообще очень трудно сделать больно. Зато он может сделать больно легко. Торвард резко схватил Бредшоу за горло. Потом подтянул к себе. Его глаза снова наполнились яростью. Он уткнулся в ее шею и вдыхал ее запах, раздувая ноздри.
- Хищников нельзя сажать на овощную диету, Бредшоу. Мне нужна плоть. По-моему, ты забыла, с кем имеешь дело, - он немного ослабил руку, но продолжал держать ее за горло. Он гладил ее горло своей щекой, губами, даже кусал ее слегка за ухо и шептал немного самому себе, - Свободные женщины да?...очень хорошо..очень хорошо,- Тодд нюхал ее волосы,- высший сорт. Он отпустил ее, но продолжал быть слишком близко, так чтобы чувствовать ее тепло. Сам же он уже горел внутри. Он закрыл глаза. Он кака питон медленно но настойчиво окутывал ее своей энергетикой и постепенно душил,- Лучше то, к чему уже привык, не так ли? То, что уже проверено. С моей-то придирчивостью, - Торвард посмотрел в глаза девушки. Теперь он был спокоен..Дыхание уравновешено. Зрачки сужены до нормального размера. - Тебе есть что терять, Бредшоу?

 Отправлено: 11.06.10 01:40. Заголовок: - Мне казалось, что ..

- Мне казалось, что ты любишь, когда резко.
Улыбается ему Прада своей фирменной улыбкой, которая говорит «я все помню, Пэтмен» и как будто бы она его знает очень хорошо. хотя на самом деле она совсем его не знает. потому что их отношения нельзя было назвать какими-то доверительными, к примеру. Когда они решили, что им пора прекратить те отношения, Прада даже не могла сказать, что она вообще знает об этом человеке. И, если бы у нее спросили, что она успела о нем узнать, она бы точно не смогла даже сказать о нем пару предложений. И ей это нравилось на самом деле. В нем ее привлекала его опасность, его таинственность и то, что он вроде как и близко, но все равно. он не из тех мужчин, о которых думаешь, что с ним можно прожить всю жизнь. он такой этап в жизни, который заставляет тебя трепетать. Но, если ты думаешь о том, что с ним могли бы быть какие-то серьезные отношения, то ты только улыбаешься потом этим мыслям и все равно даже в этих мыслях расстаешься с ним. но ей нравится, что он есть в ее жизни. И когда он хватает ее руку и кладет себе на жилетку, то Прада только улыбается хищно и непокорно. У нее взгляд остается всем ем же взглядом Прады Бредшоу, которую не так-то просто сломать и которая не сломится, а будет просто стоять до конца. До победного. Которая любит себя, любит себя очень сильно. За свою силу, за то, что она может использовать свою силу. И взгляд у нее все такой же свободный, все такой же непокорный. И на полных губах играет все та же несколько ядовитая усмешка. Но она покорно расстегивает ему жилетку, смотря прямо в глаза. ее глаза как будто бы говорят ему, что она не собирается выполнять его приказы. В то время как ее руки уже аккуратно расстегнули ему жилетку и она уже провела кончиком языка по своим губам. И вместо того, чтобы сразу убрать руку, когда жилетка уже расстегнута, она задерживает свои пальцы на какую-то долю секунды, чтобы еще и мягко провести ими по грудной клетке Тодда. Как будто бы снова его немного дразня. Долю секунды.
Всякий раз, когда он ее касается, у нее по телу проходит такая дрожь. Несколько даже девчачья, наверное. вроде как «смотрите, какой со мной мужчина, какой мужчина меня касается». Поэтому она ему не сопротивляется. Она может ему отвечать как-то ядовито, колко. Но как только он касается ее, она себе просто не сможет позволить сказать ему, к примеру, «не трогай меня». он тот человек, с которым она просто не видит своего будущего. Тот человек, которого она не видит рядом с собой. но в то же время он является тем человеком, которому можно нарушать ее личное пространство. Он тот человек, с которым у нее все время хорошее настроение, идеальный макияж, высокие каблуки и никогда не болит голова. А уж расценивать это как везенье или же наоборот, это уже его дело. И совсем не ее. но одно она знает точно. что даже если она будет умирать, то, если поблизости будет он, она все равно будет выглядеть шикарно.
- Не смеши меня, Пэтмен. Не думаю, что для того, чтобы женщина легла к тебе в постель, тебе вообще нужно с ними разговаривать и слушать их. поверь мне. у тебя есть и другие таланты кроме как слушать. Так что я до сих пор не вижу проблемы.
Выражение лица у нее очень скучающее, хотя она практически пытается его убедить в том, что ему не нужна женщина. И что после этого он может сказать, что у них все случилось слишком резко? Что слишком резко они прекратили свое «общение». Их уже давно вроде как ничего не связывает, а она все равно не даст ему даже говорить в ее присутствии о других женщинах. Если он не хочет, чтобы она откусила ему ухо. Прада умеет быть совершенно дикой и неуправляемой. Это у них в общем-то семейное. Наверное. или только Прада отличается вспышками гнева.
А когда его рука ложится ей на горло, Прада даже на какое-то мгновение пугается. Она все время забывает о том, что он слишком непредсказуем. Не то, чтобы забывает. Но истинная опасность и непредсказуемость на то и истинные, чтобы она не могла этого ожидать. Прада пальцами держит его руку, но не пытается вырываться и не сверкает в него своими глазами. Просто держит его руку, как будто бы для того, чтобы просто нащупать и почувствовать его пульс. И не говорит ему, чтобы он отпустил ее. и сдерживается, чтобы не просить его, чтобы он ее не отпускал. Потому что даже так. она даже слегка запрокидывает голову и прикрывает глаза. у этих двоих были странные отношения и странное отношение друг к другу. Но они определенно знали, что такое истинная страсть. Не такая, про которую кричат. А истинная.
- А у тебя есть что-то к чему ты привык, Пэтмен?
Она почти хрипит этот вопрос, глядя ему прямо в глаза. ей нравится его тяжелая энергетика. Он относится к тому типажу мужчин, которые пахнут древесными запахами. От которых потом болит голова, которые как будто бы слишком терпкие. Но все равно таким запахом очень сложно надышаться. Истинно мужской и древесный запах. Даже скорее ближе к табачному. Прада делает глубокий вдох.
- Я – нормальный человек, Пэтмен. И мне есть что терять. Не находишь ли ты, что это великое счастье, когда тебе есть что терять? Или ты не понимаешь этого?
она не подкалывает его. Просто внимательно смотрит прямо в его завораживающие глаза. и касается пальцами своей шее. А потом подносит пальцы к своим губам. Как будто бы целуя его прикосновение.

 Отправлено: 27.07.10 20:58. Заголовок: Прада Брэдшоу. Идеал..

Прада Брэдшоу. Идеальная женщина для Тодда Пэтмана. Женщины и Пэтман. Некоторые (большинство) боялись его так, что это переставало заводить. Их крики, сопли, уговоры, мольбы раздражали. От них хотелось массировать виски, закрывать глаза и запрокидывать голову. Но и это не помогало. Таких женщин Тодд не любил. Другой случай это этакие высокомерные смелые женщины, которые строили из себя не весть что, могли даже плюнуть в лицо или выкинуть еще что похлеще. Они просто упивались своей якобы независимостью. Такие Тодда смешили. Потому что все равно боялись и смешнее выглядели, потому что отрицали это. А потом становилось скучно. Прада Брэдшоу не была скучной. Она была достаточно независимой, чтобы держать отпор и достаточно искренне, чтобы Торвард иногда читал страх в ее глазах. Такой страх, который как растворенная кровь в воде манила акулу. Такой страх заводил его. Он как любой мужчина любил владеть. Но и как любой мужчина в тайне ему нравилось, когда с ним играют. Как аморфна любовь без ревности, как приторно наслаждение без боли, так же и скучна власть без сопротивления. Прада умела сопротивляться. Она знала в этом меру, иногда поддаваясь, иногда дразня его. Тодд не знал точно: то ли она было слишком умной женщиной, то ли слишком чувственной. То ли она слишком хорошо подходила ему. Во всяком случае она всегда держала его в узде в каком –то смысле. Это было причиной, по которой они сошлись. Это было причиной, по которой они расстались. Этот зверь привык быть диким.
- Ты всегда была большой ценительницей этих моих других талантов,- ухмыльнулся Пэтман. Ему было удобно – ему никогда ничего не нужно было доказывать. Ему было выгодно как хорошее мнение других о нем, так и плохое. Он жил в первую очередь для себя и в этом они с Бредшоу были похожи.
Она знает, чем можно выбить его из колеи. И это уж точно не угрозы, не попытки убрать его руку или крики. Это простые вопросы о его жизни. Однажды вся его прежняя жизнь взорвалась, оставив после себя лишь прах воспоминаний. И он построил свою новую, идеальную казалось бы жизнь. Убрав все лишнее, все то, что может приносить боль, или какой либо другой дискомфорт – все эмоциональное. Только оказалось, что все это, что приносит боль, с обратной стороны как раз и делает человека счастливым. Этот тот самый ингредиент, которого не хватало в его новой жизни. Да не хватало так, что она становилось слишком вычурный, слишком неживой. Но Торвард не был тем, кто тосковал и роптал на судьбу. Он предпочитал обманывать себя и продолжать натирать свою жизнь до лоска, отметая все то, что может разрушить этот порядок. Например, отказаться однажды от такой, как Прада Бредшоу. С ней он терял самообладание, а самообладание он терять не терпел. Все в ней было идеально для него и ничего не хотелось менять. Кроме разве что ее фамилии. Прада Бредшоу, не Пэтман. Боже упаси ему желать сделать ее своей женой. Но это чертово Бредшоу. Это как зеленый свет. Как знак .что когда-нибудь она станет какой-нибудь Смит или Браун. Самый дорогой лот аукциона достанется не ему, а какому-то Брауну. При том, что никто лучше него не сможет оценить всю красоту этого экземпляр. Бээ. Сколько раз он наблюдал, как произведения искусства достаются богатеньким сынкам или тупым толстосумам, которые украшали им свою безобразную гостиную. Тут же дело обстояло даже хуже - Праду Бредшоу никто не выставлял на аукционе.
- Я много к чему привык, и много в чем мне трудно себе отказать,- убрав руку от ее горла, он впивается в подлокотник дивана на котором сидит. Смотрит на нее и ,конечно, именно ее имеет в виду, - многие из привычных вещей до сих пор сводят меня с ума.
Как бы ему хотелось, просто взять ее сейчас и увезти к себе, запереть, разорвать, не знаю что. Он не знал что нужно сделать с человеком ,чтобы он навсегда стал тебе принадлежать. Это просто с вещами. Но как поступают с женщинами? Как она его злит своей от него независимостью. Как ее за это хочется ударить по щеке. За это хроническое предательство – родиться такой, какой ему нужно, но ему не принадлежать. Черт, как же она его этим злит.
- Не понимаю. И не нахожу. Все что мне было дорого, я уже когда-то потерял. Теперь я свободен. Ты знаешь ,что такое свобода, Бредшоу? Ты знаешь, что такое никогда не плакать по ночам из-за кого-либо?, - он смеется своим сиплым смехом. Берет ее за подбородок и смотрит в глаза, как будто ищет в них те самые слезы из-за какого-нибудь молокососа. Наверное, ведь когда-то эта сильная женщина именно так и поступает. Когда никто не видит. – Расскажи мне о нем. О ком ты пыталась забыться, позвонив мне?,- Он продолжает рассматривать ее лицо. Сколько мужских рук касалось его после него? Сколько еще коснется?,- Или же все гораздо грустнее и ты совсем одна? Мне трудно в это поверить Бредшоу. Итак, расскажи мне, возможность потери кого делает тебя такой счастливой, такой нормальной?
Расскажи мне, и я дам тебе шанс это потерять. Показать тебе все прелести твоей нормальности. И уж ,конечно, все достоинства моей свободы.

 Отправлено: 28.07.10 21:12. Заголовок: - Для многих из прив..

- Для многих из привычных вещей привычно сводить с ума.
Как бы невзначай говорит она, при этом улыбаясь хищно и даже хитро. Очаровательно самонадеянно. Она вообще самонадеянная, самоуверенная, эгоистичная и самовлюбленная. Она действительно может сводить с ума, хотя бы тем, что все при ней. у нее есть красивое лицо, хорошая фигура и у нее есть мозги, которые помогают ей грамотно пользоваться тем, что подарила ей матушка природа. Она совсем не глупышка, которая думает, что смазливое личико откроет перед ней все двери и она не настолько тупа, чтобы думать, что она самая красивая. Оставьте это Фиритае. Она же прекрасно знает, что ей нужно делать, чтобы быть лучшей. Поэтому она может быть очаровательно самонадеянной. Пусть кто-то потом за ее спиной говорит, что она слишком много о себе мнит и еще кучу всего, что вызывает у нее только улыбку. Ей идет ее самовлюбленность, ей идет ее эгоизм. И ей очень нравится дразнить Пэтмена. Она умеет чувствовать ту грань, когда ей нужно прекратить, она умеет чувствовать ту грань, когда может немного поиграть. Она ведь не говорит ему ничего криминального. Просто закидывает ножку на ножку, хищно облизывает губы и дает ему понять, что она Прада Бредшоу. На тот случай, если он забыл, у кого дома он сейчас находится. Она маленькая девочка, которая знает, насколько она может иметь власть и которой просто нравится дразнить взрослого мужчину. Нравится дразнить того, кого она даже боится.
Он тот мужчина, которого она не может себе позволить слушать в пол уха. И жадно ловит каждое его слово, хотя после того, как он начинает говорить, у нее даже руки холодеют. Потому что, черт возьми, она, конечно, должна была вспомнить, что Пэтмен это самый проницательный мужчина из всех ее знакомых мужчин. Что она кого угодно может провести, потому что она хитрая и она умная. Но только не его. Он видит ее насквозь, хоть и не знает ее почти. Она борется с желанием, чтобы огрызнуться ему и сказать, что она не плачет не из-за кого по ночам. Потому что такие женщины как она не плачу. Ведь плачут из-за таких женщин, как она. Только вот он сразу поймет, что она лжет. Потому что в ее безупречности есть большой пробел, который она никак не может заполнить. В ее идеальности, в ее железности, в ее стервозности и мерзости есть пробел. У которого даже есть не менее мерзкое имя. Только вот какая разница считает ли она его имя мерзким? Она все равно плачет из-за него, она все равно ненавидит его и никак не может заставить себя относиться к нему равнодушно. И это точно написано будет в ее глазах, если она сейчас попытается от этого откреститься.
- Нет, я не знаю, что такое свобода, Пэтмен. Но мне нравится быть несвободной. Я вижу перед собой свободного человека сейчас и не вижу, что он счастлив. Тогда зачем мне эта свобода?
Она сильная, поэтому она даже улыбается ему дерзко и горделиво. Когда он касается ее подбородка, она уже готова растаять. Потому что его прикосновение.. это трудно объяснить. Но в тот момент, когда он касается, по телу проходит ток и хочется только открыть губы и умолять о том, чтобы он целовал ее. Говорят, что именно такие мысли должен вызывать настоящий мужчина? Ну в настоящести и мужественности Тодда она не сомневалась. И в том и в другом вместе тоже. Она не отводит взгляд и даже не щурит глаза, а стойко выдерживает его взгляд. по крайней мере старается выдержать его взгляд. он словно гипнотизирует ее.
- Пэтмен. Не узнаю тебя. Так просто говоришь о том, что я тебя пытаюсь использовать?
Она заигрывающее улыбается ему, понимая, что рискует, произнося такие слова. произнося даже в вопросительной форме такие слова как «использовать». Потому что он не относился к тому типу мужчин, которых можно было использовать. Даже такой как Прада Бредшоу. Прада обхыватывает тонкими пальцами его руку и все так же стойко смотрит ему в глаза. улыбается.
- Ты иногда ошибаешься, Пэтмен. У меня есть тот, о ком я хочу забыть. Но тебе я позвонила не для того, чтобы использовать тебя таким образом. Я просто соскучилась.
Она дает ему какое-то время держать ее в своих руках, держать ее лицо в своих руках, словно в тисках. Не давай ей отвести взгляд, не давай ей даже свободно вдохнуть, потому что от его прикосновений – дрожь по телу. А потом она плавно выскальзывает из его руки. Убирает руку. Она всегда такая. Она дает ему власть над собой, чтобы потом снова ускользнуть от него. Она не подчиняется ему полностью. Но подпускает его к себе. причем, подпускает очень даже близко порой. Улыбается на его вопрос. Пододвигается ближе, губы к губам. Опускает взгляд на его губы.
- Да даже возможность потери тебя. Мне будет не хватать мыслей, что ты есть на этом свете. Еще имена?
И она не отстраняется. А все так же почти касается своими губами его губ. Он обезоружил ее. Она стала беззащитной на какое-то мгновение, а это ей совсем не нравится, поэтому она обезоружит его.

 Отправлено: 11.09.10 00:13. Заголовок: - Нет, я не знаю, чт..

- Нет, я не знаю, что такое свобода, Пэтмен. Но мне нравится быть несвободной. Я вижу перед собой свободного человека сейчас и не вижу, что он счастлив. Тогда зачем мне эта свобода?
Легко ли Тодда Пэтмана выбить из колеи? Практически невозможно. Однако в лазейку слова «практически» входит все-таки маленькое количество людей. И одна из них именно Прада Бредшоу. Так что он даже на мгновенье прищуривает глаза и как-будто с любопытством смотрит на нее – он так делает, когда задумывается. И все-таки через его скорлупу очень сложно пробиться. Потому что с годами скорлупа, маска, заменила собой всего человека. Можно пытаться понять – что там внутри? Но вас может постигнуть разочарование. Внутри Тодда Пэтмана пустота. Или...все же нет?
- Да, Брэдшоу. А я не знаю, что такое счастье. Но моя свобода мне дороже, чем неизвестное счастье. Потому что я вижу перед собой несвободного человека и не вижу, что он, - Тодд замолкает на секунду. Он говорил строго, даже как будто зло. А потом он смеется. Он смеется сквозь открытый рот, но из-за этого его смех кажется еще пронзительнее. Он не громкий, но окутывает какой-то тревогой. Он по своему трепетно относится к Брэдшоу, но это один из тех моментов, когда он предоставлен сам себе и никому не делает скидок. Через смех он продолжает, - …что он…Брэдшоу, ты-то сама веришь в то, что ты счастлива?
Он раскрывает карты. Верит ли он, что женщина, что звонит ему после стольких недель молчания и отказывается от свободы, счастлива? Вряд ли. Да он вообще слабо верит в эту субстанцию. Что это счастье? Это часть характера? Привычка? Может быть, хобби? В таком случае Тодд предпочитает коллекционировать картины. И вообще ценности. И вот перед ним сидит самый редкий, самый нужный ему экспонат. И он может украсть ее. Он и порывается: поэтому то и дело крепко держит ее за запястье, то сжимает ее шею. Он хорошо и просто это представляет – увезти ее отсюда, связать. Чтобы только ему она принадлежала. Но проблема в том, что ее уже до него украли. Вся она перед ним сейчас такая красивая, такая возбуждающая, страстная. И вся такая украденная. От этого ее хотелось оттолкнуть. И когда-то он так и сделал. Они оттолкнули себя друг от друга. Он не знал, была ли она украдена уже тогда, но знал, что ему-то она точно принадлежать не будет. Всей собой, всей своей шикарностью, хитрым взглядом, жестами, что заводят , она как будто говорила: « Я слишком хороша дл твоей коллекции. Для тебя». А ему не нравилось быть недостойным. Она говорит, что слово «использовать» с ним несовместимо. Он разводит руками – почему бы и нет? Вся его работа - это использование его качеств. Весь социум – это использование друг друга, это уж он знал наверняка. Ты мне, я тебе. Вот и вся любовь. А ведь он не брезговал самой грязной работы. Его работа по определению была грязной. Но все он делал с чувством собственного достоинства. С гордо поднятой головой. И ему не нравилось, что он не достоин, а какой-то молокосос достоин. Тодд почему-то был уверен, что он скорее ее ровесник, чем его. Нет, в его возрастной категории Прада бы ни на кого Торварда не поменяла. Какой-то паренек лишил ее свободы, а не он. И знаете в чем разница? Такие как Пэтман(а их немного) всегда выглядят шикарно, элегантно и всегда гладко выбриты. А те, что крадут сердца взъерошены и помяты часто…они могут не бриться. От их щетины остаются едва заметные ссадины на лицах девушек. Их не видно глазом, чувствуешь, только если провести подушечкой большого пальца. Они спрашивают,- Не больно? Девушки всегда мотают головой. Иногда они не спрашивают вовсе . Но они всегда что-то оставляют. Даже если это всего лишь ссадины на подбородке, маленькие точечки. От Тодда Пэтмана остается лишь древесный запах и разбитые зеркала.
А он уходит с царапинами на спине. Потому что она любит царапаться. Она оставляет ему что-то после себя, поэтому ему, наверное, так тяжело иной раз. И поэтому тоже они порвали их отношения когда-то. Он ни к кому не должен привязываться, ведь это потеря его свободы – всего, что у него есть.
Она почти касается губами его губ. Он даже дышит неровно, он даже закатывает глаза, потому что по телу пробегает электрический ток как будто. Она обезоруживает его. И он в этот момент думает, против чего они борются? Если оба друг друга хотят. Он запускает руку в ее волосы и жадно впивается в ее губы. Долгий, сильный поцелуй. Она должна принадлежать ему хотя бы какие-то мгновения. Должна. Он то оттягивает ее нижнюю губу, то снова впивается. Как изголодавшийся хищник в плоть. А по этой плоти он, действительно, сильно изголодался. Она знает, что теперь пути к отступлению нет. Он не знает, что она хотела, но то, что она обязана была это предусмотреть, он уверен. Потому что он редко уходил от нее вот так, лишь побеседовав. Да, вообще-то никогда. Даже в самый последний раз.
Тодд запускает руку ей под майку и гладит ее гладкую, теплую спину, не отрываясь от ее губ. Второй рукой он уже расстегивает свою рубашку. Психология зависимого: если я смог это бросить, почему бы мне не сделать это еще один последний раз? Он проводит рукой по ее руке : от локтя до кисти. Натыкается на перчатку и снимает ее. Он ведь вообще-то людбит, когда она царапает его спину.
Он даже не сразу заметил, так лишь когда открыл глаза на секунду посмотреть на ее глаза. Но когда заметил, резко хватит ее за запястье .
- Это что?, - строго спросил он, едва кивнув на ее раны. Он даже не смотрел на них. Смотрел ей прямо в лицо. Тодд много всего повидал в этой жизни. Его не интересуют формы. Его интересуют причины и следствия. Следствие – на его бесценном экспонате царапины. Ну так и в чем же причина?

 Отправлено: 12.09.10 17:26. Заголовок: Он спрашивает верит ..

Он спрашивает верит ли она в то, что она счастлива. И так смеется. Она всегда хорошо владела собой. Да она достаточно эмоциональная. Прада не холодна королева вроде проклятой мумии, от которой так сходил с ума виконт Прады Бредшоу. Она не может быть такой холодной. Прада эмоциональная, Прада горячая. Просто ее эмоции.. она не показывает их на людях. она относится к тем девушкам, которые скривятся от чего-то, но попытаются сохранить лицо. она из тех девушек, которые будут изо всех сил пытаться улыбаться, разговаривать на отвлеченные темы, даже если очень сильно чем-то задеты. Кто-то думает, что Прада Бредшоу железная, что ее невозможно задеть, что ей невозможно причинить боль. Что даже после той измены Патрика, об отношениях ее с которым знали буквально все, она уже на следующий день в обнимку со своей Этной фотографировалась на какой-то вечеринке. И более того. выглядела достаточно счастливой. Правда она была в черных очках. Но ведь на ее губах играла улыбка. более того, она демонстрировала свои белоснежные зубы. Обнимала свою подругу, держала в руках бокал с кампари и улыбалась. Постоянно улыбалась. Никто бы не усомнился в том, что у нее действительно были чувства к Хайдену. Почему тогда она улыбалась? Потому что она была железной, потому что она была непрошибаемой. А Праде только и нужно было, чтобы все считали ее железной и непрошибаемой. Когда утром в тот день к ней пришла Этна и просто села рядом с ней на постель, Прада представляла собой жалкое зрелище. Спутанные волосы, заплаканные глаза, полное осознание того, что больше ничего не хочется. И она плакала, все время плакала. Этна все это время была рядом с ней. А Прада все плакала и ныла. Никто не видел Праду Бредшоу в таком ужасном состоянии. Если бы увидели, то Праде пришлось бы их убить. Этна тогда непривычно робко сказала Праде, что будет какая-то вечеринка вечером, на которой их будут ждать. Прада сказала, что она поплачет еще час, а потом будет собираться. Когда прошел час, Прада встала, расчесала волосы, сделала прическу, макияж, одела очки, потому что заплаканные глаза не скроешь. Этна тоже одела черные очки. Они оделись в одинаковом стиле и потом куча девушек постоянно носили темные очки на вечеринках. Прада сделает все, чтобы казаться железной, чтобы казаться совсем непробиваемой. И сейчас. он так проницательно спрашивает ее про счастье и губы ее на мгновение одно искривляются как будто бы. Он конечно же заметил. От его взгляда не может ускользнуть ничего. Даже то, что она замешкалась на секунду, а потом снова нацепила свою хищную улыбку. Она пытается быть железной. Но сейчас как-то не получилось, потому что она замешкалась. Потому что его смех дал ей повод вспомнить, что она ни черта не счастлива.
- Я настолько не свободна, что несвободна со всех сторон. С одной стороны я счастлива. С другой не очень. Но я определенно выбираю быть несвободной.
Может быть она саму себя пытается убедить в том, что хорошо, когда ты несвободна. Когда у тебя есть, за кого бояться, за что держаться. Прада Бредшоу не свободна ни от чего. От мнения общественности, она не ходит на улицу без тщательно распланированного имиджа. И она будет бороться за свою Этну, потому что она не свободна от дружбы и верит в то, что дружба женская бывает. У нее есть сестра, брат. Родители. Мама и отчим. И ее непутевый отец. Который даже не звонит ей. и который уже давно спился где-то на помойке и злые языки могут спросить у нее, где ее отец и она сразу же ужасно теряется. Потому что он не подходит к ее имиджу. Но он ее отец. И сердце. В дурацком сердце сидит Хайден. Оно не свободно.
А потом этот поцелуй. который снова не делает ее свободной, а делает ее только еще более зависимой. Она теряет голову, когда улыбается сквозь поцелуй, когда рукой касается его плеча, как будто бы для того, чтобы оттолкнуть, но словно в последний момент сдается и просто сжимает рукой кожу на его плече. Она в этот момент совсем несвободна. Она прогибает спину, когда его рука касается ее кожи. Она даже не думает пытаться его остановить, потому что она этого не хочет. потому что сейчас она зависима от него. она свободной никогда не была. Она всегда была привязана к кому-то. и будет привязана. Но в данный момент, черт возьми, она так сильно зависима. Этот человек пытался ей доказать, что свободна лучше, чем быть несвободной. Она не хочет быть свободной от его древесного запаха, от его сильных рук. И если Прада наркоманка, то она знает вкус и запах своего наркотика. Настолько хорошо знает этот запах, что даже позволяет снять ему с себя перчатку. Теряет бдительность от того, насколько сейчас она зависима. Касается рукой его щеки, улыбается, а он хватает ее за запястье. А она словно под воздействием наркотика. Хотя почему словно? Она под наркотиком. Отдергивает руку так резко. Очнулась, как будто бы на нее вылили ведро воды. Меньше всего ей хотелось, чтобы он это видел. чтобы он задавал эти вопросы. Прада вырвала руку. тут же одела перчатку. Поправила волосы, попыталась привести в порядок дыхание.
- Я думала, что твоя свобода заключается в том, что тебя не интересуют такие мелочи. У меня вчера разбился бокал, я порезалась. Тебе лучше уйти.

 Отправлено: 09.04.11 13:17. Заголовок: -Активным малышам ну..

-Активным малышам нужна особая забота…
Эта реклама очень быстро закончилась – как только Итна с досадой швырнула в переклинивший на этом бреде экран увесистым пультом. Она прижала ноги к груди и покосилась на своего зайца, которого никогда далеко от себя не отпускала. Разве не был он идеальным мужчиной – всегда рядом, всегда в рыжем настрое, никогда не ускользает из объятий, молча сносит все твои крики и слёзы и вообще постоянно держит рот на замке. Этна паршиво спала – всё-то ей было не так. И кровать у неё слишком горячая, и подушка отдавила всю шею. Она давно уже пристально не рассматривала свою подушку по утрам, потому, что на ней оставались клоки ей теперь светлых волос. Она стала даже меньше причёсываться, и всё чаще забирать волосы заколками, которые драли их ещё сильнее. Ну и пусть хоть проплешины будут! И, вообще, их садовник не мог найти другое время для того, чтобы что-то там делать с их газоном, да кому этот газон нужен? Итна ведь почти заснула и нестрашно, что день уже начался, пусть он подождёт. Она выскочила на участок и завопила недоумевающему, какой на него движется ураган, мужчине, что и ноги у него козлиные и сам он козёл. Этна, в общем-то, никогда и не претендовала на то, чтобы считаться благовоспитанной деточкой, которой бы милый папочка хвастался перед своими друзьями, а мудрая мамочка бы считала просто образцом женственности и идеального представления о том, какой должны быть дочка. Но у Этны нет милого папочки, да и мудрой мамочки тоже. Так что раз они вляпались, вот теперь пусть сами и кушают. Пусть мать хлопочет над любовницей своего мужа, которую они ещё смеют выставлять сестрой Этны. Она не её сестра, у неё не тёмные волосы и не пронзительные глаза. Она просто не Прада. Да и вообще, пусть мать теперь сама возится с этой девицей, пусть хоть удочерит её. Итна тогда подаст в суд на эмансипацию, вот и всё. Хотя, она давно уже практически поселилась у Прады и тусила у неё, даже когда подруги не было дома. Да и знала Прада прекрасно, что глаза её рыжей блондинки давно бы не видели свой собственный дом.
-Что уставилась?! Вон отсюда все!!! Пошла вон, я сказала, катись к чёрту. Да хоть на рога, хоть куда, эту ухмылку можешь запихнуть себе…а теперь читай мои мысли. И точно узнаешь, куда. Тварь.
За что Этна орёт на свою «сестрицу»? Да ни за что, в самом деле. Она ведь не сделала ничего. Только родилась. А это уже беда. Этна накидывает на плечи кожаную яркого цвета куртку, а сестрица, которая среди бела дня никак не может проснуться, лениво замечает, что снова Этна вырядилась как на панель. На что Этна говорит, что она, по крайней мере, выглядит, как шлюха, а не является ей, как некоторые, и, даже не прихватив сумку и не сменив туфли на хоть какие-нибудь сапоги, выбегает из дома. Она не водит машину и сегодня очень долго ловит такси, успев продрогнуть и как следует покрыться мурашками. Она не выговаривает водителю и не срывает на нём своё настроение, не потому, что он не их служащий, а простой таксист. Просто у Итны нет настроения капать другим на мозг, и она просто втыкает в уши наушники от i-phone. Она должна биться в истерике и ненавидеть Граффада, она должна поехать к нему и убить его, чтобы он не смел обращаться с ней, как с малохольной покорной девчонкой. Она бьётся в истерике и не может его ненавидеть. Потому, что и он – её судьба. Человек с глазами и повадками волка. Но она ведь совсем не волчица – только деталь – на это плевать. Уже через пятнадцать минут Этна растягивается на кровати Прады, умирая от нетерпения. Где её драгоценная Бредшоу шляется, да ещё в такое время, когда на улице и вообще где бы то ни было делать нечего совершенно. Время тянется, как жвачка, но, наконец, внизу хлопает двери , и Этна срывается с места, чтобы кинуться на шей любимой подруге.
-Ну куда ты пропала, моя Великолепная? Я уже вся извелась и мозг съела Присцилле, хотя последнее – её работа. Страшно, что ты бледная, как я в кресле зубного. Что случилось? Немедленно рассказывай мне, что произошло! Где ты была всю ночь? Я уже готова была поднимать панику и ломать кости всем нашим врагам!
Почему нашим? Да просто даже враги у них были общие, сумасшедшая идиллия. Итна всегда реагировала аномально и была рада её видеть так, будто они не виделись с прошлой жизни как минимум. Этна осторожно берёт в руки лицо своей дорогой девочки и мягко целует её. Поразительное дело, но если на кого-то и могла Торрес действовать как успокоительное – так только на Праду и то, в редких случаях типа этого. Итна не может даже предположить, что могло настолько выбить подругу из колеи. И давно уже так не беспокоилась за свою Великолепную. Со времён её болезненного разрыва с Хайденом, по всей видимости.
-Я угроблю того, кто сделал это с твоим выражением лица, любимая. А потом мы потопчемся на его костях своими самыми высокими каблуками, поплюём на его яму для верности, и свалим из этой бредовой страны в Милан. За обновками!

 Отправлено: 09.04.11 15:49. Заголовок: Прада просыпается ут..

Прада просыпается утром. Сказать, что всю ночь она спала хорошо? Нет, это будет неправдой. Она спала очень плохо, среди ночи проснулась, посмотрела на него, мирно спящего, провела рукой по стенке, потому что она спала около стенки. Представила, что утром скажет ему, что все было ошибкой, что этого не должно было произойти. От этого у нее в груди так больно защемило, что Прада невольно смахнула с щек слезы и быстро отвернулась, чтобы он не проснулся и не увидел, что она плачет ночью. А она плакала. Половину ночи плакала, они занимались любовью, не сексом. Она не могла унять дрожь, когда он во сне обнял ее и поцеловал ее в плечо. А потом все же заснула. Под утро, наплакавшись вдоволь и чувствуя себя совсем вымотанной. Почему вымотанной? Потому что когда долго пытаешься сдержать слезы и не плакать громко, чтобы его не разбудить, то ощущение такое, что тебя били балками и не давали плакать. Она устала и она вымоталась. Ей было страшно и ей было больно. Она была Прадой Бредшоу, одной из самых стервозных девушек во всем городе. Истеричных, противных. Да сколько угодно плохих эпитетов. И столько слез было в ее глазах в эту ночь.
Прада проснулась утром, испуганно посмотрела на него. Он все еще спал и казался таким трогательным. Со всеми своими татуировками, со всеми своими пафосными выражениями лица. А сейчас он казался таким трогательным. А у нее так сильно гудела голова. Прада прикладывает кулак к своим губам, чувствует, что глаза ее снова наливаются слезами. Черт возьми, даст ей сегодня кто-нибудь спокойно заплакать? Ей это нужно, ей это необходимо. Она дает себе установку, что заплачет в такси. Наплюет на то, что водитель будет на нее смотреть любопытно, попросит его поставить песню послезливее. И будет плакать, рыдать и биться в истерике. Но это все, конечно, шутки. Она, конечно не заплачет. Прада быстро встает, быстро в спешке одевается. Не идет в ванную, не умывается. Ей как можно быстрее нужно сбежать из этого дома, сбежать от него. Сбежать от себя, наверное. Прада отключила телефон и не включает его. Без телефона невозможно жить, еще сложнее жить без Патрика Хайдена. Она быстро ловит такси, не оборачивается. Садится в такси, одевает очки, просит включить музыку, чтобы была очень слезливой. Поджимает губы и терпит. Хочется разрыдаться от своей слабости, от того, что не сумела быть гордой, от того, что обещала себе, что ни за что и никогда и не выдержала. Сравнивает себя с глупой Скарлетт Джордан, от которой ее бомжеватый паренек бегал, а она за ним. Принцесса такая вся из себя и бежит за эти псом и ноет, что он ее не любит, но она его любит, поэтому все вытерпит и будет его ждать. И как все смеялись над глупой Джордан, потому что думали, что это наркотики ей в голову дали, а она твердила, что любит его и никому его не отдаст. И Прада всегда думала и говорила Этне, что никогда не будет вроде этих двух дур Джордан и Керр, которых можно отшвырнуть ногой, а они потом к ноге прицепятся и все простят. Вот уж верно, что не стоило других судить и зарекаться. Потому что сама она оказалась ничуть не лучше и такой же слабачкой. Чем она лучше их в конце концов? На одну из них поспорили, а она обивает пороги его больницы, вторую постоянно посылали к черту, а она все бегала и бегала. Праде изменили, а она отдавалась ему целиком и полностью. Мерзость.
Прада как-то особенно тихо заходит к себе в дом и даже не орет, чтобы Присцилла сделала ей сок, наплевав на то, что она совсем не хочет этот сок. А потом видит Этну. И понимает, что вот оно. Вот сейчас Прада сможет. Она молчит, не может выдавить из себя ни слова, а когда Этна ее целует, то Прада тяжело вздыхает и говорит
- Черт, наконец-то я поплачу.
И ее словно прорывает. Она буквально падает на диван и рыдает. Такими горькими слезами, которые из нее не смогли вылиться там, дома у Патрика Хайдена. Она из себя выплескивает все. Ей нужно выплакаться, ей сейчас это очень нужно. Присцилла попыталась сунуть нос, но как-то быстро ретировалась. Наверное, Этна взглядом красноречиво дала ей понять, что сейчас ей тут не место. Прада плачет минут семь, не переставая. Поднимается, пытается как-то утереть слезы.
- Мы такие глупые женщины, Вулканическая. Все женщины одинаковые идиотки. У меня был такой ужасный день вчера. Сначала я спасала Хайдена, когда он собрался прыгать с крыши, а потом поехала к нему. И.. ты понимаешь. Я спала с ним. Этна, я клялась себе, что никогда больше у меня с ним ничего не будет. Я верила в это. Но я не могу, Этна. почему он не может просто уехать в другой город и дать мне его забыть? Зачем маячит здесь? Я тебя учила не поддаваться твоему бешеному волку. Но как я могла тебя чему-то учить, если я сама не умею быть сильной?
Плачет, горючими слезами. Успокоиться не может. Когда Прада Бредшоу любит, то до умопомрачения, до слез. До хрипоты.

 Отправлено: 01.06.11 17:23. Заголовок: -Иди сюда, моя любим..

-Иди сюда, моя любимая. Плачь и не останавливайся. Это поможет, не быстро, но поможет, я обещаю. Так что поплачь хорошенько, родная моя.
Этна забирается на кровать к Великолепной и ложится верхом тела поверх неё, пытаясь укрыть ото всех мирских бед, от слёз, которые правда помогут со временем. Впроч только в чём. Этна сама проверяла. Когда Кай уехал, она рыдала в подушку, пока эта подушка не задолбала её, насквозь промокнув мыслями о её волке, и став такой холодной, что она ногами швырнула её на пол и пошла пить горячий чай. В дурацком журнале было написано, что травяной чай успокаивает. Он бы её успокоил, если бы она вылила его на голову своей «сестры». Так что в общем-то журналы не врут. Итна чистила зубы и плакала, раздирая дёсна буквально до крови. Причёсывала волосы и, снимая очередную отмершую прядь, плакала ещё сильнее и была бы счастлива, если бы плакать пришлось по волосам. Она плакала от безнадёжности, а когда по ТВ наткнулась на сериал «я люблю тебя», то швырнула пульт прямо в экран и закрыла лицо руками. Так что слёзы действительно помогли, действуя, как наркоз для лица, когда переставляешь его чувствовать. Если бы также просто было разобраться с сердцем. Невыносимо больно от мысли, что её Великолепная будет также слоняться по дому и пытаться отвлечься на всякую ерунду. Прада могла пытаться отвлечься на мужчин, хотя получалось паршиво. Эта пыталась отвлечься на больницу и семейные склоки, потому, что её это бесило, а, значит, давало жизненную энергию. Но у неё получалось не лучше. Патрик и Кай, которые друг друга не переваривали, словно сговорились. Они всё же вернулись, хотя должны были дать научиться без них дышать. Этна не была уверена в том, что это вообще возможно.
-Он не уедет, Великолепная моя. В этом весь Хайден. Скотина, которому за счастье надраться в клубе всем, что есть в баре. Который не умеет ценить и уважать сокровище, каким ты являешься. Вообще ни черта не умеет, кроме как просиживать штаны, которые купил ему папочка. И он тебя любит. Так, что ему самому больно. Если бы он не был таким придурком, если бы он только купил себе мозг.
Этна гладит волосы своей любимой, начиная от висков и заканчивая самыми кончиками прядей, прижимается к ней лицом. Снова этот проклятый Хайден разбивает жизнь её Великолепной. Его словно так и подмывает появляться в ней, когда у неё начинает налаживаться. Итна было поверила, что у Прады и Виконта что-то может срастись. Пусть он занудный, но зато он – не Патрик. И он не посмеет так поступить с её подругой. Но в том-то и проблема, что ей нужен этот Хаден, который ни черта не умеет и просиживает брюки. И который, как оказалось, ещё и решил шантажировать Праду – или что он там задумал – попытками суицида, вот негодяй! Мало того, что натворил, он решил довести её до нервного срыва. В глубине души Торрес понимала, что у него сейчас не лучший период. Но она не делала ему никаких скидок. Подонок.
-Великолепная, почему мы? Почему не Присцилла? Она бы справилась лучше.
Этна, свирепо зыркнула в сторону попытавшейся просочиться служанки, которая ретировалась, не дожидаясь её предсказуемого ора. И всё же не выдержала, сорвалась и тоже расплакалась, остервенело обнимая свою Великолепную со спины, прижимая, пытаясь утешить и утешиться, ощущая душевную боль её и свою. У них даже боль на двоих – всё, как у истинных подруг.
-Кай приехал. Сказал, что я глупая, что он меня не бросал. А мне хотелось кинуться ему в ноги и орать, чтобы он остался. Но я не могу его удержать, не могу заполнить его, не могу сделать счастливым. Я чувствую, что ему не хватает чего-то со мной.
У неё ком в горле от этих мыслей и даже тошнит по утрам, впрочем, как дням и вечерам. Ей бы хотелось верить, что у Кая нарисовалась какая-то дрянь, которую ему хочется пару раз поиметь. Она выдрала бы ей волосы и расцарапала бы ему всё лицо и ещё кое-что и даже ради такого дела нарастила бы себе ногти. Она уже молилась, чтобы всё было так просто – но в душе Этна знала, что всё не так. Она не считала, что Кай – образец верности. Но он словно метался быть с ней или нет. Она должна быть гордой, чтобы все его друзья, когда он её потеряет, покрутили у виска пальцами и назвали бы его сумасшедшим. Этна обязана выкинуть его из головы и устроить с кем-нибудь секс по дружбе. Выкинуть все их фотографии, воспоминания из головы, сжечь дотла вещи, с ним связанные, а потом…начать новую жизнь и стать абсолютно несчастной. Но разве была она счастливой от мысли, что он любит её и что она ему не нужна.
-Знаешь, любимая. Я не подойду к телефону и не позвоню. Если я нужна ему, он поймёт, что должен рассказать мне правду. Да будь он хоть ганнибалом, это чище, чем грязь ото лжи. Я люблю его, и чувствую, что он любит меня. И что я ему ни черта не нужна. Я не могу больше так, если бы я его так не любила, смогла бы. Но беда в том, что я люблю его и себя изнутри сжигаю. Нужно, чтобы он доверился мне.
А внутри пусть оттого, что ей не хватает его обниманий и как его губы щекочут ей нос по утрам. Ей, несобранной, порывистой и свободной не хватает его постоянства. Она с ним как любовная сирота. Эта, выпрямившись, оперевшись рукой о покрывало, села на кровати, с мрачной решимостью вытерев слёзы, чтобы те не смели думать о Кае в этот момент. Её сердце будет любить его всегда. Она не требует невозможного, даже не требует любить себя в ответ. Она хочет того, что исполнимо. Знать ту причину, которая мешает ему остаться. Почему-то от этой решимости стало легче. Они с Каем по-настоящему не уважали друг друга – но так больше нельзя – им нужно учиться. И Этна верила, что он сможет сказать ей всё так, как есть. Она посмотрела на свою дорогую подругу и задумчиво произнесла то, что думала – Итна не так уж классно знала Хайдена, но в этом была уверена целиком и полностью.
-А Патрик…он полный гад. Но я уверена, теперь он не отступит. Когда он снова почувствовал, как это больно тебя терять.

Но под утро приснится, что ты приехал, мне не сказали,
И целуешь в запястье, и вниз до локтя, легко и больно
И огромно, как обрушение бастиона.
Я, понятно, проснусь с ошпаренными глазами,
От того, что сердце колотится баскетбольно,
Будто в прорезиненное покрытие стадиона. (с)

 Отправлено: 01.06.11 18:39. Заголовок: И она послушно плаче..

И она послушно плачет, снова и снова, думая, что вроде бы уже все, но нет. Слезы так и льются из глаз Прады Бредшоу. Ей кажется, что это был последний всхлип, ей кажется, что вроде бы все, а потом она вспоминает и ее снова заполняет изнутри боль, которая выливается во все эти горючие слезы. Бывает ли такое, что человек устает плакать, что ему хочется успокоиться, что ему хочется, чтобы эта соленая влага больше не касалась щек, губ. Больше не касалась кожи, оставалась внутри. Пусть лучше боль остается внутри, потому что Праде совсем не идут красные щеки, ей совсем не идет плакать. Но сейчас можно, сегодня можно. Она устала, она уже почти захлебнулась в своих слезах, захлебнулась от слез и от своей боли. Устала плакать. Но, как только пытается что-то сказать, то слезы невольно продолжают ее душить и мучить. И на слова Этны про то, что Патрик никуда не уедет, она пока может из себя выдавить только «я его ненавижу». Правда эту фразу она уже умудрилась сквозь слезы сказать раз двадцать. Ее было трудно разобрать и никто бы не разобрал. Но Этна разберет. Она знает Праду наизусть и поймет те слова, которые так же душат Праду, как и горючие слезы, которые выжигают на ее щеках красные полосы и имя Патрика на ее сердце.
А Прада даже не смотрит на Присциллу, хотя раньше бы рявкнула на нее так, что та бы забыла на секунду свое имя – это точно. Но сейчас Прада занята совсем другим. тем, чтобы выплакаться, тем, чтобы успокоиться. Ей плевать, почему не Присцилла. Потому что Присцилла не делала столько гадостей, не была такой интриганкой. И, наверное, Патрик Хайден был пожизненным наказанием Прады. Раз с ней такое происходит, раз он ее тогда предал и не выкинулся из головы, значит она каким-то образом это все заслужила. Неужели из-за той истории с Бритни? Неужели из-за ее интриг, сплетен и того, что она вела себя так высокомерно. В святых ручьях придется отмывать грехи, но забыть Патрика Хайдена. Забыть и начать жить сначала, потому что не хочется больше этой боли. А потом Прада поднимается, тяжело поднимается и обнимает свою Этну. Наверное, Присцилла скоро вызовет скорую, потому что вой двух подруг ее серьезно пугает. Двух зловредных, неприятных девиц, которых хлебом не корми, дай на кого-нибудь поорать, кого-нибудь унизить. А сейчас они воют так, словно им обеим вырвали сердца. Присцилла даже пытается закрыть свои уши, потому что это на самом деле пугает. Она никого из этих двух девиц никогда не видела в таком состоянии. И даже при всем том, что они обе и каждая по отдельности попортили ей немало крови, сейчас их отчего-то было жаль. Прада обнимает свою подругу, воет вместе с ней. Они уже даже не плачут, а как будто бы завывают.
- Я сейчас скажу тебе кое-что. Ты же знаешь, как я не перевариваю твоего волка. Как я всегда тебе говорю, что нужно найти что-то лучше. Но. Он любит тебя. Я видела его взгляд, когда он смотрел на тебя. И, если этот подонок сейчас запутался, то это только на время. Время пройдет и он приползет к тебе. Главное, что он тебя любил. Дорогая, - Прада улыбается и в этой улыбке можно увидеть ту высокомерную и ехидную Бредшоу, - У вас ведь был волшебный секс. Он соскучится хотя бы по сексу и придет к тебе. А, когда придет, то уже никуда не уйдет. Он просто должен соскучиться по чем-то, чего у него нет без тебя. Ты просто подожди и я клянусь тебе, что на твоей свадьбе я скажу тост и буду ему улыбаться.
Потому что Кай вызывал у Этны эти чувства. И Прада хотела его разорвать с одной стороны. Но с другой стороны, ей больше хотелось, чтобы ее подруга была счастлива. И наплевать на то, что этот урод делал ей больно. Прада лично с ним поговорит, влезит в его жизнь и скажет ему, что за слезы Этны ему теперь нужно будет делать ее счастливой до конца жизни. И умереть с ней в один день. Потому что, если он умрет раньше, то Этне снова будет больно. а, если умрет позже, то он не заслужил жить дольше, чем ее вулканическая. Прада немного успокаивается. Совсем чуть-чуть. А потом тяжело вздыхает. Обхватывает себя руками, вытирает слезы с щек, слезы все капают из глаз и она понимает, что это бесполезное дело.
- Я ведь могла бы быть счастливой без него. У меня была возможность быть с мужчиной, который был.. который мне подходил. Он не был глупым мальчишкой, который еще и умудрился меня предать. У меня была возможность быть с кем-то, с кем я могла бы себя чувствовать женщиной. Не глупой влюбленной девчонкой, а женщиной. А я все это потеряла. Я все потеряла ради кого? Ради того, кто за моей спиной спал с какой-то шлюхой, а потом забыл обо мне. На долгие месяцы. Даже не звонил.
И Прада снова плачет как ребенок и тут сложно понять, что ее больше расстраивало. Что она потеряла Пэтмена так бездарно, что Патрик когда-то давно ее предал или что он даже не пытался ее вернуть, когда ее предал. Или все вместе. Во всяком случае, она плачет как ребенок. И в ее слезах нет ни капли игры или лицемерия. Сейчас у нее все по-настоящему.

 Отправлено: 08.09.11 13:19. Заголовок: Они обнимаются так, ..

Они обнимаются так, что уже не понятно, где чьи руки, ладони и волосы не смотря на разный их цвет, текстуру и даже количество. Слёзы блестят так одинаково, потому, что вызваны болью под названием мужчины. Любимые и единственные в сердце. Те, которые так любят за какие-то грехи баловать их сердечной болью. Итна смотрит через плечо Прады на замершую в недоумении прислугу, чтобы резко бросить ей, -
-Ты собираешься делать фондю или мы должны сдохнуть от голода?!
Этна почему-то, находясь в доме подруги, брала себя в руки легче. Видимо, потому, что тут не было вздорной матери Торрес, которая корчила из себя интеллигентку, не было отца, который смотрел на всех снисходительно и делал вид, что всё зашибись, и этой паршивки – его малолетней подстилки. Конечно, у Прады в семье были свои пироги – и Итна знала о них лучше прочих и об одном из таких пирогов ей предстояло рассказать своей лучшей подруге сегодня, как бы ей не хотелось будоражить её и без этих новостей расшатанные нервы. Она качает головой в полной прострации. Этна совсем потерялась на своих перекрёстках без Кая.
-Моя мать мечтает, чтобы я вышла замуж за сыночка друга отца. Согласиться что ли? Устала ожидать, когда снова буду несчастной. Я лучше точно буду знать, что несчастна и, может, успокоюсь. И я пойду на работу, мне не нужны его грёбанные деньги и деньги моих грёбанных родителей. И ещё я не хочу видеть этого "сынка". Знаешь, мне даже плевать, будет этот тип моим мужем или кто другой, на кого тыкнут пальцами родители. Мне важно, чтобы моей свидетельницей была ты. Я думаю, нам стоит вместе сбежать в свадебное путешествие, а "сынок" пусть бухает с шлюхами типа Бритни.
Торрес говорила уже бесцветным и безразличным тоном. Даже Праде, наверное, трудно было предугадать в такие моменты, высшая ли сиё степень её истерии или она впервые в жизни говорит более, чем серьёзно, принимая самое важное решение между прочим. От большого ума? Итна им не страдала. От большой боли и от невыносимой истеричности, которая мешает ей не делать глупости и просто ждать достойно, даже если волк не заслужил. И волчьих страданий по не её её волку. Она не могла выполнить данное Каю обещание – и оставаться сильной во всём. Она могла бы, если бы он был с не рядом, не помогал, просто присутствовал в е жизни, если бы она знала, что наберёт его номер, и он прилетит к ней среди ночи. Этне сложно привыкать в новой жизни – той, в которой она не могла позволить себе привычную импульсивность. Ту, в которой она, раз перекрасив волосы перекисью, снова травить их и возвращать свою девственно – рыжую краску, если вообще хотела остаться с хотя бы каким-то количеством своих волос на макушке. Не то, что в былое время, когда она могла истерично сунуть голову прямо под кран, долбанувшись об раковину и совсем наплевать, что слегка раскроила себе затылок. Фрэнк, конечно, прекрасно её подлатал, но теперь она должна была отвечать за себя и учиться быть взрослой. И не могла.
-Тодд – шикарный мужчина, родная моя. Он опасный. Если бы он был с тобой рядом, я бы сдохла от беспокойства и дежурила бы возле вашего дома с топором. На случай, если ему вдруг что-то не понравится и он решит тебя придушить. Он ведь такой – придушит и скроет следы так, что даже я тебя не найду. Но если бы он сказал, что тебя любит, то не причинил бы тебе такой боли такой глупостью, как это сделал Хайден. Но он ведь мальчишка, ты знаешь. И он тот кто нужен тебе, и это я знаю. Только он глупый, потому, что не может понять, что ему делать, считая, что спиться - лучший из выходов, хотя именно это привело его к полному краху.
Почему-то только сейчас Итна, чуть отстранившись, небрежно смахнула внешней стороны запястья слёзы со своих щёк, после чего мягко поцеловала Праду в висок, и принялась бережно вытирать её слёзы – она тряслась над любимой подругой гораздо больше, чем над собой. Она уже собиралась приобнять её плечи, накинуть на коленки обеих плед и просидеть так, тесно прижавшись, всю ночь, но последняя фраза заставила девушку поперхнуться. Ведь пару часов назад она услышала, что, оказывается, у господина его величество придурка Хайдена всё это время был корреспондент. О чём тот и сообщил. И имя тому – Себастьян Шелдан. Этна притихла, припомнив, что заставило её измерить шагами всю комнату подруги. Ещё днём, пока она тут валялась в трансе пытаясь отрыть свою Праду к Этне вошла Присцилла, сжимающая трубку в руке, сообщив, что звонит какой-то Себастьян и спрашивает, есть ли дома хотя бы кто-нибудь. Этна уже готова была съязвить, что номеров телефонов Себастьянов у них нет, а значит это очередной ботаник, который не стоит внимания, как вдруг в голове что-то торкнуло. Шелдан! Она выхватила из рук прислуги трубку со скоростью света, вытолкнула её, закрыла двери на все запоры, потом, подумав, для верности выскочила на балкон, и выслушала монолог законченного пьяницы. И вот теперь ей предстояло передать его слова Праде. Впрочем, кое о чём стоит и умолчать. Например, что Себастьян снова был пьян в стельку – очевидно, ежедневно он выпивал столько, сколько не снилось обеим даже в похмельном сне. Этна многозначительно посмотрела на подругу. Они мало говорили о человеке, который биологически помог произвести Праду на свет, но если речь о нём заходила, договорились обозначать его по имени. Да Этна давно привыкла к тому, что отец её подруги –Патрик Бредшоу. Да, у них не были идеальные отношения с дочерью, но разве были идеальные отношения между Этной и папой? Да они жили в двух параллельных мирах, которые не пересекутся. Но ведь он не переставал быть отцом. А сколько раз они – было время – шутили, что суженого Прады зовут также, как её отца. Отца, а не отчима.
-Хайден звонил, родная моя. Я..я узнала об этом сегодня. Только он какого-то дьявола звонил не тебе, а Себастьяну.
Этна не может рвать и метать до конца, и ядовито отметить, что оба сошлись на нездоровой страсти к спиртному. Потому, что какой-никакой, а он отец её Великолепной, и она не уважает его, может быть, зато слишком уважает свою любимую, чтобы высказать вслух то, о чём, вероятно, думали обе сейчас. Итна чуть закусила губу, но затем решительно тряхнула головой, положив ладонь Праде на плечо. Возможно, момент был не лучший, но – как знать – вдруг именно он отвлечёт их от мерзких страданий по тем, кому эти страдания вообще не нужны?
-Прада, меньше всего мне хочется говорить это, когда ты в таком состоянии, но пусть лучше я - Себастьян собрался сюда припереться. Бред чистой воды, но он сказал, что твой отец здесь нас двоих не оставит. Они с твоей матерью собрались поехать рассекать на горных лыжах и оставить за старшего Себастьяна.
Прада решит, что у Итна жар – она и сама слабо верила, во что говорила. Что они будут сидеть с этим пьяницей по доброй воле четы Бредшоу. Итна скорее оставит её наедине с вошедшем в раж Хайденом, чем с этим им обеим совсем непонятным мужланом и нерадивым папашей.
Скрытый текст

так на заднем плане внизу уже слышится какой-то шум и копошения в виде вошедшего в раж Хайдена, пусть Прадулька имеет в виду

 Отправлено: 08.09.11 20:47. Заголовок: Наверное, Присцилла ..

Наверное, Присцилла никогда не понимала, почему кроме своей хозяйки она должна была слушаться еще и рыжеволосую бестию, которая периодически меняет цвет волос, что кричала даже громче самой Прады Бредшоу. И, наверное, в первые недели своей работы, она даже возмущалась. Но потом привыкла. Потом поняла, что бесполезно спорить и что Этна Торрес в этом доме у себя. поэтому сейчас она послушно и даже без «кривого» лица, отправилась на кухню, чтобы сделать желаемое Этной Торрес фондю. И Этна уже себя в руки взяла, а Прада все еще всхлипывала, словно ребенок в объятиях своей подруги. Прада понимает, что от слез ее уже даже подташнивает, она вообще-то не позволяет себе такие истерики, это не о ней. И она потихоньку успокаивается. Когда слышит про какого-то «жениха» своей вулканической, ей в голову приходят мысли, которые сейчас кажутся ей спасительными. Прада приподнимается даже на подушках, чтобы коснуться своим пальцем губ подруги, заставляя ее замолчать.
- Не говори так, Этна. Я знаю, что мы с тобой сделаем. Мы не должны сейчас просто согласиться быть несчастными. Мы не будет встречаться с теми, кого нам навязывают. Мы с тобой найдем двух молодых людей, юных и влюбленных в нас. Они точно будут друзьями и будут нас на руках носить. Они будут друзьями и будут понимать нашу дружбу. И мы позволим им сделать нас счастливыми. Слышишь меня?
и это звучит так наивно, но она и в правду верит в то, что это возможно. В то, что они встретят каких-то двух мальчишек, которые будут дружить с самого детства. Которые будут понимать их дружбу, которые влюбятся в зловредных Праду и Этну. Будут стараться изо всех сил, чтобы сделать их счастливыми, не будут их трогать по пустякам и будут только радости приносить. И самое страшно, что сейчас Прада и правда верит в то, что и у нее и у Этну получится впустить к себе в сердце кого-то еще. Это ведь так.. нормально. Когда ты расстаешься, потом забываешь человека, находишь нового, влюбляешься и больше не вспоминаешь того. Прежнего. Почему, черт возьми, у всех получается, а у этих двух стерв, которых ненавидит половина города, ничего не выходит? Все у них получится. Получится встретить хороших мальчиков и даже влюбиться в них. Пусть не так сильно, но это не страшно. Наоборот хорошо, больше никаких сильных влюбленностей, впереди только счастье.
- Тодд бы никогда не полюбил меня.
машинально говорит Прада, не совсем отдавая себе отчет в том, что сейчас сама расписалась в том, что любовь Патрика Хайдена, какой бы болезненной она ни была, но ей нужна. Зато с Тоддом.. она бы не смогла устроить истерику, если бы застала его с другой. А в том, что застала бы, она была уверена. Возможно по той причине, что после предательства своего татуированного мальчишки, она больше никому не верила. Тодд всегда был бы сильнее, чем она. Он никогда бы не стал общаться с ней на равных. Он всегда был бы опаснее, всегда был бы от нее далек. Они бы не смогли стать парой, нет. Праде слишком хочется, чтобы ее любили. Но почему-то при мыслях о Тодде и о том, как бездарно она упустила того, кто вызывал в ней страстную бурю эмоций, ей хотелось рыдать снова и снова. Может быть просто день плохой. А может ей и правда было жаль, что все так вышло.
Но порыдать Этна ей не дает, когда сообщает ей одну за другой «замечательные» новости, от которых сначала Прада просто замирает и не знает, что сказать и что ответить. А потом вскакивает на ноги. Так резко, что начинает кружиться голова.
- Какого черта?? Он должен был меня забыть! Меня не должно было существовать в его жизни? Ему что мало, что я его с днем рождения поздравляю?
И сейчас понятно, что бешеная фурия Прада Бредшоу говорит вовсе не о Патрике Хайдене. А о своем отце. О своем родном отце. Ей ужасно от одной мысли, что этот человек будет жить с ней в доме. Тот человек, который брал у нее деньги на выпивку, когда она была еще маленькой. Тот человек, из-за которого ей было стыдно приводить в дом приятелей, потому что он опасалась, что он напьется и украдет у ее друзей деньги себе на добавку. Тот человек, который портил всю ее репутацию. Да она понимала, что нельзя так думать и нельзя говорить об этом вслух. Но с Этной она может быть собой, даже если быть собой – означает быть стервой и вести себя некрасиво. И говорить правду, что ее устраивает, что ее отец далеко. Она ходит по комнате, стучит каблуками, заламывает руки, злится. Вряд ли сейчас что-то может ее успокоить. И…
- Присцилла! Черт возьми, что там за шум, ты что в двери не пролезаешь уже и ломаешь углы? Учти это будет вычтено из твоей зарплаты.
Прада прислушивается. Какой-то странный шум не умолкает, словно Присцилла с кем-то разговаривает.
- Я сейчас спущусь и жизнь тебе малиной не покажется, не нервируй меня, Присцилла, немедленно прекрати этот шум, у меня голова болит, ты что не знаешь?
У Прады болит сердце. Но всякий раз, когда оно болит, она жалуется на мигрень.

 Отправлено: 30.09.11 20:02. Заголовок: Пат просыпается позд..

 Отправлено: 05.02.17 01:04. Заголовок: Легко сказать, поста..

Легко сказать, постарайся доверять мне, умный нашёлся. Она бы, может, постаралась, если бы не одна маленькая мелочь, а точнее две. Он, чёрт возьми, не просто сбежал от неё, а отправился в школу, где все эти шлюхи только и думали, как бы потянуть руки к её мужчине, как будто у них много этих рук. Да нет, он ничего такого не сделал, подумаешь, притащил какую-то бабу к себе и позволил ей разложить в его шкафу её вещи. Итна не успокоится, пока он не поменяет этот дурацкий шкаф. И он не смел так спокойно смотреть на неё, словно у неё нет повода дать ему по башке так, чтобы она встала на место. Но Итна старается, она напоминает себе, что Граффад – невозмутимая сволочь, жизненные ценности которого сводятся к тому, чтобы довести её до умопомрачения и взять на душу грех в виде его убийства с особой жестокостью. Он тот, кто будет пялиться на задницы всех этих шлюх и плевать ему на её слёзы. Но она была бы не Этной Торрес, если бы сложила лапки и предложила расстаться тому, кого любит так, что у неё крышу сносит, чёртас два, не дождётся он такой милости. Она будет бороться за него, за них, за те моменты, которые были у них с Леоном и даже за гадости, что они выплёвывают друг другу с Каем. И пусть весь мир будет говорить ей, что она перед ним унижается, что она ему не нужна, и он не хочет ничего серьёзного. Она чувствует, что он запутался, но у него горят на неё глаза, а не на всех этих, к которым он от неё не сбежал, хотя, если честно, с её милым характером его можно было бы понять. И всё-таки Граффаду удалось пробить её броню, как бы Этна не старалась не вешать нос, предательские слёзы потекли по её щекам против воли. Нет, он мастерски умеет поднять настроение и знает, что сказать женщине. Может, она вздорная и истеричная, но его женщина. Она ведь не полная идиотка и понимает, что иногда чувствам приходит конец, но обсуждать это также абсурдно, как на свадьбе заводить разговор о разводе или всю жизнь только и ждать смерти, ну зачем он это говорит. Знает ведь, поганец, как ей больно даже предположить, что он может оставить её ради другой, что зажжёт его сердце. А у неё сердце сжимается так, что дышать тяжело, но она старается себя не выдать, но выдаёт тем, что молчит. Он даже не понимал, как больно сделал ей своими словами, насколько сильно он её задел. Она слишком любит его, чтобы выслушивать такие откровения, которые пусть он втирает в уши своим таким же развратным дружкам, для чего все эти его дружки и созданы, потому, что больше толку от них нет. Он не понимает, что она каждый день смотрела на то, как плевать её матери, что отец привёл эту чёртову белобрысую дрянь в их дом, а ей хотелось всё крушить и орать на них, что они ненормальные и так не должно быть. Она ненавидит его за эти его слова, настолько, что хочется залепить ему пощёчину и вложить в неё всё то отчаяние и все те слёзы, что она выплакала по нему. Но она молчит и слушает его, в кои-то веки. А ещё думает, что всё-таки не в её стиле унывать, да и у любой правды есть свои стороны. Разве не сказал он ей, что, раз ему нужна она, то не нужны другие? Пусть выразил это так, что хотелось пройтись каблуками по его голове, но как умел, он донёс до неё это. Как у него всё просто и сложно так, что руки опустились бы у любой, только не у девушки с характером вулкана. Она поднимает на него глаза.
-Я постараюсь, но и ты постарайся и выкинь этот чёртов шкаф.
Покладистость и Торрес несовместимые вещи, но она не может бороться со своим мужчиной во всём. Она при всей своей независимости не добивалась партнёрских отношений в их паре, ей нравилось, что её волк по жизни опытнее и умнее. Но и она уже не та юная и взбалмошная девчонка, которая начинала встречаться с ним, она взбалмошная молодая женщина, которая искренне старается ценить то, что он поболтал с Хайденом по человечески. И ей тоже хочется идти ему навстречу и искать компромиссы, пока они не пришибли друг друга. Но этот негодяй умеет её отвлечь, коснувшись того места, которое и без того мешало ей сосредоточиться на чём-то. В её глазах загораются чёртики, но вот только она даже через их страстный поцелуй, который вытесняет из головы все её глупые сомнения, не может перестать рыдать, уже потому, что он снова недооценил её умение быть с ним рядом, а не убегать при первых трудностях. Почему он просто не мог ей рассказать, что у него там с этим Фаустом? Да ясно как день, её мужчина влип в какое-то дерьмо, он не жеманный и не упрямый просто ради того, чтобы вынести ей мозг, раз он так не хочет ничего ей говорить, у него есть причины. Но неужели так сложно понять, что нормальные люди имеют привычку волноваться за своих близких? И она выяснит, что он там неуклюже старается скрыть, даже если он потом придушит её или скажет, что ей плевать. Она помнит, как отец ей говорил, что Мариотт и Торстон последние люди, с которыми стоит пересекаться, но куда деваться, Фауст, значит Фауст. В конце концов, она ведь просто хочет осторожно поинтересоваться у отца, нет ли проблем у Кая. Мало ли, проигрался в казино и решил теперь скрываться от этого Торстона. Только вот то, что они с ним спелись, у Итны даже мысли не возникает.
-Какого чёрта ты делаешь? - Такой уж она человек, она может искренне целовать и так же искренне посылать к чёрту, она не играет, просто она нелогичная истеричная рыжая женщина, которая вечно орёт, чтобы он не смел даже трогать её в тот момент, когда сама на него и запрыгивает. Когда она чувствует своего волка всем телом, ей становится не до мыслительного процесса, с её губ срывается стон и уж точно последние, о ком бы она позаботились, были его соседи. Он сжимает её шею и мешает дышать, и она прикрывает глаза, яростно выгнув спину под ним, чтобы прижаться к нему ещё крепче, ещё сильнее обхватить его спину ногами и схватить его за запястье, что удерживает её шею, сладко его поцарапывая. Он не отпускает её шею, и она чувствует его губы, начинает немного задыхаться и умирает от того, насколько он её мужчина. В такие моменты она верит, что ему не нужны никакие шлюхи. Она шепчет ему сквозь слёзы «Леон» и удивляется, почему раньше ей было сложно их различать. Её свободная рука трепет его волосы и сметает какой-то стакан со стола, вода оказывается на её волосах, на его коже, на которой она оставляет подушечками пальцев и ногтями красные следы. Только с ним она ощущает одновременно и нежность и агрессию, с ним она словно дикая кошка, и потом она уже, вполне в задорном настроении, удивляется, как они умудрились не сломать стол. Они проводят вместе весь день, и он даже позволяет ей пожужжать в его уши по поводу их с Прадой свадебного шока и не слишком злится, когда они с подругой трещат по телефону целый час. Она готовит ему салат, не прикрываясь тем, что это полезная пища, а честно признавая, что это всё, на что она способна, и они выбирают, какой посмотреть фильм. И, когда она кладёт голову ему на плечо, то с улыбкой вспоминает, что Лиам даже не знает, кого, свою сестру или её парня не переносит больше, а Дерек утверждает, что очарован Каем и тем, что тому нужно дать медаль за то, что взял миссию невыполнима по приструнению Этны.

Но, конечно, с утра и ноги её нет в его доме, она умеет время от времени быть с ним ласковой кошечкой, и с ним она совсем не циничная девица, которая, уходя, бросит «клёво потрахались». Потрахались они, конечно, лучше не бывает, так, наверное, и её папаша не отжигал, ну если только по молодости и пьяный в задницу. И в этом мире мало такого, что может вытряхнуть её из его постели и заставить оставить ох какое достоинство её любимого, и плевать ей, как это сопливо звучит, мужика в покое. Но, конечно, девичник с её любимой возглавляет список подобных чудес света. Ради этого Этна послала бы кого угодно, и отправила бы Кая, вместе со своим папашей и братьями глазеть на отвисшие сиськи стриптизёрш, чтобы не чувствовали себя брошенными. Потому, что, когда она со своей Великолепной, она отключается ото всего мира и посылает всех к чёрту, и даже на дорожку может подкинуть пару матерных фразочек в их семейном стиле. Просто папочкина гордость, не иначе. Но это ничего, порой миру просто необходимо отдыхать от такой, как эта рыжая бестия, которая, отложив все неугодные для них с Прадой грузные мысли относительно желания её чокнутого волка поиграть в бандита на «подумаю об этом завтра», уже на всех парах летит к особняку семьи своей подруги, которая, к слову, наверняка вытурила свою семью погулять или ещё куда подальше, чтобы не мешались под ногами. Им просто нужно давать премию «две мисс очарование», одна краше другой, но плевать они хотели. И Итну ничуть не смущает прямо в такси переодеться в пижаму, шокируя несчастного престарелого водителя видом своей задницы в стрингах, переживёт, она оставит ему на валерьянку чаевые, а ей чертовски неймётся начать их пижамную гламурную вечеринку на двоих, и где найти такого ненормального, кто взялся бы останавливать Этну на пути к её Праде? Она даже не поносит водителя последними словами, за то, что чуть не обосралась от его вялой езды, сгребает любовно и лично упакованные для Прады подарки в охапку, в кои-то веки Лиам даже не слишком выпендривался, когда она чуть ли не связала его со словами, что если он не поможет ей отрезать ленту для банта, она поможет ему отрезать ненужный ему член. Этна вся горит от предвкушения, и проскальзывает в дом лучшей подруги через заднюю дверь, они друг у друга чувствуют себя, как дома, и ориентируются, словно рыбы в воде, и ей хочется слегка напугать свою Великолепную и свалиться на её голову чуть раньше, чем она ожидает. Правда, так мило не подумав, что Прада знает её, как облупленную. Словно на одном горшке срали. Она влетает в комнату Прады ураганом, закрывая её глаза ладонями, а потом и вовсе чуть её не придушив в объятиях, обвив руки вокруг шеи, Этна умеет навести такой шум и бедлам, что соседи давно даже не вешаются, надоело им это занятие.
-Уж не удумала ли моя невеста спрятаться от своей судьбы в лице моей разожравшейся физиономии? И как ты тут только без меня справляешься, моя любовь? Что копаешься, ещё не разгребла приглашения, я смотрю? Почему ты у меня такая бестолковая, сколько раз тебе говорить, звони мне хоть среди ночи, хоть когда я на толчке сру, прилечу к тебе отовсюду. Ну и что, что я теперь, вроде как, стюардесса. Если надо, из самолёта выпрыгну! - Эта выпрыгнет и будет счастье, если целым останется хотя бы несчастный, ни в чём неповинный самолёт. Этна слегка закатывает глаза, вспомнив, как папаша отмочил перл относительно того, что все стюардессы шлюхи, на что Этна язвительно посоветовала ему не столь рьяно их перебирать, чтобы в этом удостовериться. К чёрту этого жиробаса с его страстью к этой кудрявой блондинистой лохудре, из-за имени которой Этна даже люто возненавидела некогда облюбованное ими с Прадой место отдыха. Вот же сучка крашеная, но сегодня эта Маями не испортит им настрой. Скорее Этна сожжёт её патлы, и Маями вместе с ними, чем позволит хоть чем-то покуситься на их такой девчоночий день, последние глотки свободы и полной независимости от мужиков для её самой красивой невесты.
-Не представляю, как тебе удалось выпихнуть Хайдена, устроишь мастер-класс? Надеюсь, ему не пришлось полетать из окна или ты хотя бы раздобрилась и швырнула ему вслед парашют?
Итна движением фокусника достаёт вожделенную ими дозу, нет, не того, что вы там подумали тем, что называете мозгами, а сладкого, торт* с изображением сумки, до сраного умиления напоминающей ту парочку одинаковых дизайнерских творений, что когда-то свела вместе наших бессмертных подружек, ко всеобщему неудовольствию, и дюжину капкейков с именем её Великолепной**. Она весело хохочет и от души целует свою девочку в макушку, погребая её под тоннами столь пошло любимого ими фаст-фуда, ванильных, но, не сдохните от зависти, брендовых, бабских вкусностей*** и, как ни странно для этих двух стерв, милых девчачьих подарков (только тшшшш, никому не слова!), самый главный**** из которых вкладывает ей в руки с заговорческим, невинным видом. Они с Прадой накупили чёртову прорву красного, крышесносящего белья, томных и дразнящих пеньюаров для того, чтобы Патрик получил нервные судороги и вспоминал их первую брачную ночь, как сказку, которая будет ему иногда перепадать в семейной жизни, если научится опускать за собой крышку от унитаза, больших подвигов не стоит ожидать от мужчин. Но шалостей для медового месяца много не бывает, вот Этне и захотелось разбавить их покупки иссиня-чёрной сексуальной классикой, даже несколько пошловатой и возбуждающей этим, правда, как бы бедный Пат не помер от зависти к саму себе, что такая красота, как её любимая женщина, досталась ему, и пусть только рискнёт здоровьем её не ценить.
Скрытый текст

* - http://funkyimg.com/i/2ode1.jpg ** - http://funkyimg.com/i/2ode3.jpg *** - http://funkyimg.com/i/2oddX.jpg http://funkyimg.com/i/2ode2.jpg **** - http://funkyimg.com/i/2oddY.jpg http://funkyimg.com/i/2oddZ.jpg

 Отправлено: 11.02.17 22:26. Заголовок: Многие переживают пе..

Многие переживают перед свадьбой, нервничают и не находят себе места. Прада переживала, совсем немного, что кто-то может облажаться, к примеру и музыканты опоздают и она сорвет голос, когда будет громко орать. Что же касается самой свадьбы, то никаких причин для волнения она не видела, откровенно говоря. Она выходит замуж за Патрика, что было логично. Она, когда его встретила, сразу решила, что он будет ее мужем. Конечно, после его измены, она желала ему смерти. причем, кровавой. Она не переставала его любить, но ей казалось, что будет проще, если предатель сдохнет. Поэтому она не нервничала и не собиралась рыдать, когда произносит клятву. Свадьба в ее голове уже давно состоялась, а торжество было так… для того, чтобы потусоваться и заставить всех завидовать, а не чтобы лить сопли на подол белого платья. Кольцо на ее пальце сияет уже давно, Патрик давно обосновался в ее постели, что изображать из себя невесту, когда она уже давно жена? Она готовится к тусовке века, которая будет принадлежать только ей и Патрику. Что здесь нервничать, они оба были знатными тусовщиками.
У Прады нет подруг, а Прады есть Этна. Прада не малохольная дурища, вроде обожаемых ими с Этной Джордан и Керр. Эти две дуры окружают себя сестрами, братьями, подружками по малохольности, подружками по тупости. Прада бы даже от сестры отказалась, потому что у нее была Этна, что уж говорить о том, чтобы завести каких-то новых подружек. Тупых проституток, которыми наполнен их город. Праде не нужен девичник, где она сидит как дура в фате и в майке с пошлой надписью «скоро жена», когда рядом с ней сидит сборище каких-то девиц в майках с надписями «подружка невесты». И все такие пьют и над ними танцуют стриптизеры. К черту похабщину. Прада обычно носит белье эротичное и спит или обнаженная или в сексуальных комбинациях, шелк которых так нравится Патрику. Но здесь она даже заморочилась и купила себе какую-то пижаму, потому что у них с Этной пижамный девичник. Да и макияж у Прады будет очень ярким во время свадьбы. Патрик не будет видеть ее вот такой, как сейчас увидит Этна, потому что Прада никогда не будет доверять Патрику так, как доверяет Этне. Патрик даже не узнает, что у Прады была такая уютная одежда. Она ее завтра же сожжет. Такая степень доверия только к Этне.
- От тебя спрячешься, дорогая, ты же из под земли достанешь. Но я успела отослать жирную задницу Присциллы. К черту ее, будет портить мне настроения своими жирами. Давай доставай, что ты там притащила, по лицу вижу, что тебе не терпится.
Прада улыбается, потому что ей и самой не терпится. Они с Этной всегда дарили друг другу подарки, это было их ритуалом. Если Прада шла одна по магазинам и покупала себе черное белье, то брала такой же комплект, но белого цвета для Этны. Не потому что они должны быть похожи, они любили разные вещи, но Этна всегда была в мыслях Прады. Без соплей тупиц вроде, сами понимаете и знаете кого.
- Слава Богу у Хайдена есть друзья, к которым он так же мчится на всех порах. Не представляю, как кого-то может возбуждать лузер, который бросил всех своих друзей ради влагалища.
Прада гордилась популярностью Патрика. Как среди дешевок, так и среди тех, кто желал с ним дружить. Он дерьмовый друг, такой же дерьмовый молодой человек. и все же люди дают ему шансы, а значит он не безнадежен. Сама Прада дает ему шанс.
Прада разбирает подарки, тут же макает палец в торт, чтобы со смаком его облизать. Прада рассматривает с восхищением те самые соблазнительные вещи, которые должны ввести Патрика в экстаз, целует Этну в знак благодарности.
- Разве могла бы я сомневаться в том, что ты всегда выбираешь то, что нужно.
Прада снова макает палец в торт, который, конечно, не очень хочется портить, но, признаться, Прада страшно голодна.
- Скоро привезут еду, а ты давай рассказывай мне про своего волка.
Прада разливает по бокалам вино, которого сегодня будет достаточно и достает сигареты, чтобы тут же ее зажечь. Она обычно не курит. Но сегодня слишком уютный девичник.

 Отправлено: 16.03.17 01:12. Заголовок: Этна смешливо целует..

Этна смешливо целует Праду в ответ, такой сущей девчонкой она может быть только со своей Великолепной. Если Прада с подругой приоткрывала свою эдакую тягу к домашнему уюту безо всякого глянца и излишнего пафоса, от которого даже такие гламурные сучки, как они, порой устают, то Этна также могла расслабиться и побыть ребёнком, который обожает уминать крем с торта и пошловато слизывать его с губ языком. Хотя, можно подумать, она церемонно вытирала их салфеткой хоть когда-нибудь. По крайней мере, мама не так давно отчитывала Этну за то, что та вся в своего папеньку и позорит её хуже Везувия, для которого ничего не стоит в приличном обществе рыгнуть после пары бутылочек пива. Этна же, как и положено, превзошла своего родителя, и, когда какая-то великосветская кошёлка, называющая себя маменькиной подружкой и самозабвенно обсирающая ту у неё за спиной, увидев, как Этна подскочила, как торпеда, чтобы поскорее ответить на звонок своей любимой, попыталась её притормозить с назиданием, что девушкам не следует вести себя так громко и мешать покою других, язвительно заявила, что она непременно выпьет слабительного, чтобы соблюсти тишину и не слишком пыжиться в туалете.
-Эта бурёнка умудрилась разжиреть ещё? Как только своего мужика раздавить своим выменем не боится. Хотя, всё лучше, чем быть сушёной воблой, как эта идиотка Кеерри. - Этна закатывает глаза и громко хохочет, её смех может сотрясать стены особняка соседей Бредшоу, но когда наших милых подружек это волновало. Пусть попробуют устроить им под окнами забастовку, Итна проявит доброту и будет методично швырять им на головы из холодильника всё, что попадётся под руку, а то мало ли, проголодаются, несчастные уродцы. Она противно протягивает это «Кеерри», Итна очень прямая и наглая девица, у которой чувства такта отродясь не было, да и в кого бы, уж не в отца ли, который может неделями не менять свои отнятые у любимых баскетболистов потные майки, их же всё равно не видно под дорогими пиджаками, без которых эта его Маями, надо думать, отказывалась раздвигать перед ним ноги. И это было то немногое, в чём Этна даже могла её понять, как баба бабу. Не то, чтобы Этна была помешана на деньгах, но совсем уж бомжатскую небрежность в мужиках не переваривала, её не возьмёшь всеми этими рвотными тирадами, что настоящие мужики должны быть как обезьяны, а волосы из задницы должны у них доходить до ушей. Этна не приличная, нежная барышня, которая будет рассыпаться комплиментами, она сплетница, безобразница и та ещё зараза, которую никакая зараза не берёт, если верить последним, сделанным Фрэнки, анализам, которые показали, что её почти можно выпускать пинком под зад в космос. И многие, не сомневайтесь, не отказались бы. В том числе бедная Присцилла, вынужденная выслушивать, как эти две подружки перманентно над ней издеваются, передразнивая рекламу про идеальную фигуру и жир, который её скрывает. Впрочем, эта жиробасина одна из немногих, кого они больше шутливо подкалывают, да и она давно привыкла к их причудам.
-И не говори, разве что этих двух куриц наших любимых. Нормальные дружки сами свалят подальше от тех психов, которые могут на них западать. Если бы я иногда не сдавала Граффада его придуркам приятелям на временное хранение, то судьба моего волка была бы незавидна. - Этна подмигивает Праде и следует её примеру, окуная пальцы в торт. Когда им приносят еду, она с энтузиазмом подскакивает на ноги и возвращается с кучей пакетов, за которыми саму Этну разглядеть можно с большой натяжкой. Они раскладывают бумажные тарелки на кровати, наваливают туда вперемежку бургеров, роллов, и прочую дрянь, конечно, побольше чипсов, пепси, и кормят друг друга, не как эти две ванильные дуры, Керри и Джорджи, а шутливо пачкая носы, что, конечно, закончится истинно бабской войной на подушках, пух из которых потом с недовольным ворчанием будет собирать по всему дому Присцилла, вместо того, чтобы объявить им благодарность за то, что помогают ей, ленивой корове, растрясти жиры.
-Главное, чтобы Хайден не прознал, а то как бы его не хватил кондратий, что я приложила к этому руку. Но мужики такие наивные, поверят любой лабуде, вроде того, что бельё помогает выбирать не подруга, а гомик консультант.
Этна разваливается на кровати Прады на животе, задрав кверху согнутые в коленях ноги и перекрестив их в районе лодыжек. Если думаете, что они с Прадой шутят, то паршиво вы знаете мужиков. Не зря так похожи слова мужики и мудаки. Они по интеллекту нечто между сливным бачком и комнатными растениями, хотя мнят себя тиграми и львами. И не надо втирать, что нет никого лучше, чем мужики, если бы у женщин так между ног не чесалось, они давно бы поубивали своих засранцев скалками, чтобы не помогали чесаться другим. И ни черта Этна не верит в то, что есть те, кто не изменяет. Слишком насмотрелась на своего отца, дурного примера которого с лихвой хватило бы ни на одно подрастающее поколение. Этна хмыкает, когда Прада спрашивает про Граффада. Она на него немного зла и ни черта не хочет звать его Леоном. Когда он её трахает, она не может собрать мозги в кучку и тает. Но потом мозги встают на место, и она снова и снова принимается рыскать в поисках всяких шлюх в его шкафу.
-Да что тут сказать, родная, мой, по ходу, решил заделаться бандитом. Фильмов про Клинта Иствуда что ли на пару с моим папашей пересмотрел. Пользуется, сволочь, что я вся в нашей свадьбе мыслями. Но ничего, пусть порадуется, я ещё ему устрою знатную взбучку и напомню, почему он зовёт меня чёртовой истеричкой. Кретин. Лучше скажи, твой засранец ведёт себя благопристойно, как я учила его, стоя над ним с кувалдой? - Наша свадьба, именно так, и пусть все удавятся, кто думает, что это сопли. Свадьбы созданы для невест и их лучших подруг, мужчины там так, как бесплатное приложение к платью. Не то, чтобы Этна так уж недооценивала мужиков, просто толку от них мало, а геморроя хоть завались. Пат уже чуть не довёл Праду до желания придушить его галстуком, пока он выбирал его, дольше, чем они платье для свадьбы, чёрт его дери. Это его дерьмовое качество могли выносить только Седрик и Нил. Но у этих совершенно нет нюха на галстуки, они бы точно выбрали самый плешивый, который бы постеснялся нацепить даже бухой в задницу Себастьян, обещавшийся устроить концерт под окнами ресторана, если его не соизволят пустить на торжество. И никакие обещания оставить для него горячительного и полить из окошка не могли погасить его прилива отцовских чувств. Она немного мнётся, как всякий раз, когда нужно заводить эту тему, но они не разводят ванильные сопли, вроде того, что перед свадьбой нужно говорить только о чём-то возвышенном и наряжаться в розовые бантики и рюшечки. И, если есть важные организационные вопросы, которые нужно обсудить, только конченые овцы скинули бы всё это на мужчин, которые ни на что, кроме как напиться и тупо пялиться на стриптизёрш, потому, что тупые дружки засмеют, не способны. Она подслащает пилюлю для Прады пирожным и кормит подругу с руку, заодно не давая той сразу начать возмущаться, потому, как хотят они или нет, но придётся что-то решать с этим пьяницей, который вдруг вспомнил, что носит гордое звание её биологического отца.
-Себастьян трезвонит по сто раз на дню, но, справедливости ради, иногда даже трезвый. Всё блеет, что имеет полное право вести тебя к алтарю. Я, как мы сговорились, посылаю его к Патрику. Но для тебя, родная, хоть удавить его могу. Тоже мне, выискался. Не лучше, чем мой.
К Патрику, это к отчиму Прады. Потому, как тот, который будущий муж, совсем поехал мозгом, видимо, переобщался с этим своим Седриком, который извращается тем, что любит романтику, и чуть ли не спелся с ним, развесив уши из этой тупой мужской солидарности. Но даже у Хайдена хватает мозгов не лезть к Великолепной с нотациями на этот счёт, у него голова не бетонная, большое дело её проломить. У него есть хоть какой-то инстинкт самосохранения, значит, не так уж он безнадёжен. Этну бесят все эти его взгляды из серии, но он же твой папаша, в конце концов. И что дальше, Прада как-то столько лет прекрасно жила вдали от него. И Себастьян как-то прекрасно обходился без того, чтобы менять ей памперсы и подтирать нос, когда у Прады началась аллергия на пыльцу. Не то, чтобы её отчим этим занимался, но, когда Праде, тогда ещё совсем девчонке, приспичило обзавестись пони, он купил его, прекрасно понимая, что это развлечение ей наскучит через день, но он не поленился выдержать суровый разговор с женой, о том, что должен быть для неё отцом, а не дружком, который всё на свете разрешит, лишь бы не услышать, как она ненавидит его. Мужики такие трусы, но, когда этот трус заменяет тебе отца, в этом есть что-то чертовски приятное. Этна прищёлкивает пальцами, вспомнив, что они ни черта не разобрали приглашения, и перетаскивает их все на ковёр, плюхнувшись рядом и почти сразу наткнувшись на парочку, о которой горячо спорили Прада и Пат, выбирая между видимостью дани приличиям и тем, чтобы послать неугодных в такие дали, куда не ходят такие приличные парочки.
-Насчёт этих Ричарда и Стефани, я так поняла, Артур не горит желанием ходить с братцем под ручку? Может, послать их к чертям? Или сделаем вид, что мы леди и не рвём приглашения у всего этого сброда перед носом? - Этна с шутливой томностью чокается с Прадой бокалами, и потягивает красное вино из соломинки, она обожает делать всё, что не принято, словно вредная девчонка, она обожает скандальные капризы, отмалчиваться в сторонке, это не про неё. Но сегодня настроение совсем не для того, чтобы орать на всех, кто попадётся под руку, и засовывать им в задницы каблуки, у них с Прадой друг на друга особый настрой. Этна берёт из рук подруги сигарету, чтобы тоже прикурить и снова просунуть Праде между губ. У них целая пачка этого хлама, но они близки настолько, что могут даже помаду друг у друга стрельнуть.
-А этот мой чокнутый братец, можешь себе представить, собрался позорить меня, явившись с какой-то метёлкой. С шампанским потянет, всё лучше, чем эта кудрявая дрянь моего папеньки. И чем этот его узкоглазый, а то я была уверена, что Малик притащит его.
Этна бодро хмыкает, продолжая одновременно уминать всякие вкусности и стараться не запачкать приглашения, хотя, можно подумать, если нужно, для них ещё не напечатают. Напечатают, как миленькие, розами высрут, и пусть попробуют сделать хоть что-то не так, как нарисовала Прада в голове. И, будьте уверены, там всё чётко и безо всякого идиотизма, вроде того, что выбрали бы Джордан и Керр, если бы какой-нибудь псих надумал свести счёты с жизнью, женившись на них.
-Великолепная моя, а твой братец разродился кого пригласить? Или всё телится, когда какая-нибудь резиновая шлюха из секс-шопа сама сделает ему предложение?
Уважение к родственничкам? Увольте, они никогда не утруждают себя тем, чтобы следить за языком, что уж говорить о том, когда они наедине и с чистой совестью могут прыскать ядом. Им то что, у них давно к такому иммунитет. Когда Этна решает вопросы, связанные со свадьбой её любимой, лучше отойти подальше и для верности прикрыть голову руками, она разнесёт всё, что посмеет стоять на пути выстраданному счастью её Великолепной. Всё должно быть идеальным, никаких узкоглазых, и пусть её волк попробует не купить тот чёртов пиджак, который выберет ему Этна и ткнёт ему носом в примерочную, чтобы не гнал потом чушь из серии, что заблудился.
-И что будем делать с мерзавкой Кэссиди? Предлагаю объявить бойкот стерве и сюсюкаться с Итэлией. Главное, не выдрать что-нибудь значительное этой стерве, ты знаешь моё отношение к Пату, но тут я всецело за Эмму и за него. Не перевариваю эту кобылу. Может, пургенчика ей подсыплем, чтобы потом просралась как следует на брачном ложе?

 Отправлено: 17.03.17 22:07. Заголовок: Да, когда Прада узна..

Да, когда Прада узнала, что эта мерзавка Джордан стала подкатывать к Патрику, то, пусть Прада тогда и не была вместе с Патриком, но она готова была расхохотаться, а потом убить эту малохольную. Рассмеяться по той причине, что ни одна сила в этом мире не могла бы заставить Праду поверить в то, что нормальному мужчине, пусть даже ублюдку и кретину, может понравиться кто-то вроде этой воблы номер два Джордан. а убить Прада хочет каждую, кто пытается своими клешнями подобраться к Патрику, даже когда он не был ее женихом и будущим мужем.
- Мой засранец никогда не будет себя вести благопристойно, вулканическая. Для души и настоящих трепетных отношений у меня есть ты. А он для того, чтобы я порой его ненавидела.
У Прады все просто и единственные отношения, в которых она доверяет полностью и знает, что они на века, это отношения с Этной. Исключает ли она возможность того, что Патрик снова облажается и изменит ей? Нет, не исключает, потому что все они одинаковые кобели. Так же она не исключает его смерти после того, как она снова сделает ей больно. Но и не исключает того, что просто выгонит его к черту и будет трепать за измену нервы так, что он сто раз пожалеет и далеко не от великой любви, а от того, что она мокрого места от него не оставит. Хотите верьте, а хотите нет, но при всем том, что у нее скоро свадьба, ее самым близким человеком, все равно останется Этна и доверять она может только ей. А Патрик и Кай это кретины. Которые и боль причиняют, но без которых было бы скучно. Да они их кретины. Но Прада действительно смогла бы пережить без Патрика, пусть и было бы плохо. А вот без Этны бы не смогла. И не надо соплей. Она не уверена, что в последнее время Патрик был сам не свой потому что просто потерял ее. она уверена, что он так же был не свой, потому что потерял Седрика и неизвестно, что больше оставило на нем отпечаток. И ей совсем не обидно, если больше он страдал по Седрику.
- Меня воспитывал Патрик. И именно Патрик дал мне все, чего мне не давал этот алкаш неудачник. С чего мне хотеть, чтобы к алтарю меня вел этот еле стоящий на ногах нищий? Только опозорит меня. Нет. моя семья это Патрик и он поведет меня к алтарю, точка.
Прада категоричная и превращается в сущую стерву, даже большую, чем обычно, когда речь заходит и биологическом отце. Пусть это звучит жестоко, но она не собирается менять своих принципов. Она машет рукой, показывая, что не собирается больше говорить о своем отце. У нее сердце не каменное, пусть она и стерва категоричная. Но она не собирается позориться из-за этого алкоголика, который и так позорит ее всю ее жизнь.
- Вот пусть Пат и подтирает сопли Артуру. Главное, чтобы Ричард не трахнул кого-нибудь прямо на моей свадьбе, я слышала, у него со Стефани совершенно свободные отношения. Только Стефани об этом не знает.
В голосе Прады нет презрения к Стефани, Прада сама могла бы не знать, что Патрик сопел над той мерзавкой Холден. И, пусть Прада выходит замуж, сопливо сказала «да» и так же сопливо подбирала себе платье и планировала свадьбу, это никак не меняет того, что мужчин она презирает.
- Я думала твой брат гей? Хотя я как-то видела, как он мацал какую-то щекастую блондинку, но у него было такое выражение лица, как будто бы он просто великим делом занимается. А мой, кажется, позвал какую-то шлюху. Вроде не резиновую, а там я уже ничему не удивлюсь.
Прада и Этна очень зловредные. С ними лучше не связываться, даже членам их семьи. Тем более, братьям, потому что им никто неугоден. Даже братья. Даже вся семья.
- Да пусть приходит. Пол все равно притащит ее с собой. Я люблю Пола, ты знаешь. Но не понимаю стенаний Итэлии по поводу этого подонка, что променял ее на молодую толстуху. Кэссиди просраться еще успеет. Твой папаша нашел себе молодую шлюху, папаша Патрика нашел себе молодую шлюху. Мой папаша нашел себе бутылку. Интересно, на кого променяют нас наши идиоты?
Прада смеется. Почему-то сегодня это ее даже не задевает. Она всегда будет в себе уверена, даже если Патрик через много лет притащит болонку на порог, которой едва стукнуло двадцать, единственное, что подумает Прада в этот момент, так это, насколько все мужчины жалкие.

 Отправлено: 16.04.17 01:31. Заголовок: Этна энергично кивае..

Этна энергично кивает и многозначительно закатывает глаза, давая понять, что полностью разделяет мнение подруги относительно бесполезности мужиков. Самое забавное, что они то считают себя самыми полезными существами на свете и ещё козыряют этой своей мужской логикой, которая на самом деле сосредоточена у них на конце, которым они так гордятся, когда неустанно меряются письками и спорят, кто засадил бабам больше голов. Хорошо ещё, если не холостых, придурки.
-И чтобы у нас всегда был лишний повод напиваться в хлам. Хоть от козла молока, точнее, от козлов, чтобы им не было обидно.
Этна вульгарно хохочет, делая ещё одну затяжку и очередной глоток вина, вперемешку с какой-то газировкой, на такие подвиги способен не каждый желудок, но она даже на желудок свой может наорать, если ему вздумается испортить им веселье. Можно подумать, им нужен повод, чтобы сквернословить, поносить всех, кто придётся к слову, и уж тем более пить в таком количестве, чтобы возмутились даже их не самые правильные мужики. Не потому, что они алкоголички, а просто назло им, нехрена командовать, они сами себе командиры. И, если превысят свою дозу, то дотащат друг друга на своём горбу, не переломятся и помощи у них выклянчивать не будут, хотя нет, пусть потрудятся, эти двое придурков, которые зовутся их мужчинами, будут у них шофёрами и пусть посмеют возразить. Не то, чтобы они относились к Пату и Каю презрительно, хотя те делали всё, словно по какой-то негласной инструкции клуба кретинов, чтобы нажить на свои задницы пару заноз, просто проще ждать конца света, чем любезности и ванильных признаний с трогательными придыханиями от Прады и Этны. Любят они своих кретинов и даже не стали бы возражать. Но про них это поговорка, что крепкая женская дружба это когда ты на себе тащишь пьяную после тусовки подругу до пятого этажа и сдаёшь на руки мужу, при том, что она живёт на первом и не замужем.
-Как скажешь, родная. Ты же знаешь, на свадьбе всё будет так, как тебе захочется, если, конечно, всем недовольным кретинам ещё нужны руки и ноги, которые я запихну им в задницы и подоткну каблуком, чтобы проложить туда же дорогу их языкам. - Этна делает понимающее, заговорческое выражение лица, мол, всё будет, как надо. Она даже не сомневалась в своей Великолепной, и Прада её мнение знает. Этна не из тех, кто постеснялась бы его выразить, и ей, и Патрику, и Себастьяну. Она бы и интервью могла дать, если этот Себастьян настолько оглох, что надо проорать ему в рупор, что он слегка припозднился с сопливыми признаниями. Но Этна, конечно, не будет. У неё нет чувства такта, но есть безмерное чувство любви к своей подруге, и всё равно она понимает, что отец, какой-никакой, важный человек, даже если ни черта не хочешь его видеть, и он вызывает единственное желание хорошенько облить его столь любимым им пивом.
-Главное, чтобы Ричард не трахнул Артура. Ну ладно-ладно, уж про Артура мы с тобой знаем, что он не гей. Чёрт возьми, надеюсь, не провалюсь при виде него сквозь землю, как тогда. А то ещё мой волк заметит и ноги мне повырывает для профилактики.
Ну, конечно, Прада знает о том позорном случае, когда Этна с Артуром изображали секс. Этна и матери могла бы о той истории рассказать и похихикать над ней, но только Праде призналась, что ей стыдно так, что при виде Артура хочется остановить землю и временно сойти. Что же до Кая, если бы он надумал психануть, она бы не расстроилась. Не то, чтобы он имел на это право, они тогда были не в отношениях, и чёрт знает, кого он там трахал, но, чёрт возьми, ей было бы даже приятно, если бы он волосы ей повырывал и размазал по стенке её наглые рыжие мозги. Но, чёрт возьми, не на свадьбе. Она может чувствовать себя не пойми за что виноватой сколько угодно, но, если он хоть что-то испортит её Великолепной, Этна поотрывает ему всё, что шевелится. И пусть не обольщается, что она пожалеет себя при мысли, как потом без всего этого обходиться. Итна уж точно не предусмотрительная.
-А что, были сомнения? С этим его узкоглазым кретином он точно трахается, а, когда у них нелады, присовывает тому, который жирдяй. Фу, ещё татушек на себя налепил, чтобы его отвисшие бока были заметнее. - Прада с Этной чудесные сестрёнки, и Лиаму с Дереку достаётся ничуть не меньше комплиментов, чем этому мелкому гомику. И с чего бы её не бесил этот красавчик с ресницами, которых не досталось Итне? Не то, чтобы она докатилась до того, чтобы завидовать мужикам, но кого бы не взбесило, когда у твоего братца задница смазливее твоей физиономии. Этна никогда не заморачивалась над тем, что не уродилась красоткой, но Малик этой своей красотой её раздражал. Был бы поуродливее, может, к нему бы хоть прилипла хоть какая-нибудь баба, а не этот узкоглазый выпендрёжник, который трахает только каких-то малолетних куриц, видимо, своей недоразвитостью в определённых местах они напоминают ему мужиков. Но никто из этой компании не бесит её, как этот жирный, даже его имеющий наглость позорить рыжих братец не вызывает у неё такой стойкий рефлекс блевать. Если уж кого Торрес не переваривает, так это жирных, и плевать ей на сострадание и прочую чушь, которую нужно раздавать на листовках всяким Джорджи и Керри, но эти овцы и так занимаются благотворительностью, одна подпихивает себя нищеброду, а вторая маньяку, который каким-то чудом ещё её не пришиб. Хотя Этна тоже не стала бы марать руки об эту смазливую пакость и скрывалась бы от этой убогой за надёжной решёткой.
-Каллуму не осточертело ещё в супермена играть? Если он надумает с боевым кличем выброситься в окно при гостях, я сначала его подберу из лужи крови и мозгов, а потом сама скину обратно. Всё должно быть идеально, чёрт бы их всех побрал. - Этна невраистеничка, которая головы всем готова откусить, кто смеет даже в мыслях не так отозваться о свадьбе её Прады. Она маленькая мерзавка, но хорошая подруга, которая первым делом проорала охране, оглушив несчастных, видимо, на всю жизнь, своим ультразвуком, что если они пропустят хоть кого-то по фамилии Холден, то заработанных непосильным трудом центов им на лекарства не хватит. И, не сомневайтесь, если бы эта дрянь вздумала мозолить Праде глаза, Итна бы и приблизиться ей к её подруге не позволила и прибила бы с особой жестокостью, головой в сортир и делов. И не стоит думать, что она шутит. Итна перед свадьбой Прады хуже, чем людоед во время месячных. И, чем слушать её визги и истерики, лучше сразу удавиться, целее будете.
-Как и я не понимаю, как моя мамочка могла так набухаться, чтобы залезть под такого страшилу, как мой папаша и аж троих детей настрогать. Вот как получился этот противный Малик как раз понятно. Я бы тоже эту красотку Сельму трахнула, если бы не хотела выцарапать ей глаза. И если бы Граффад не трахался так, что я потом стоять ни черта не могу, не то, что ноги раздвигать.
Этна грубовато смеётся в который раз, своим звонким и громким хохотом, от которого Присцилла каждый раз подпрыгивает, как неродная. Со стороны крайне сложно было бы предположить, что у них девичник, а не слёт ведьм, но когда их волновало порицание каких-нибудь сопливых дур, вроде их любимой парочки конченых идиоток. Этна хмыкает, продолжая разбирать приглашения, когда Прада толкает теорию о Патрике и Кае, которые точно однажды бросят их ради каких-нибудь туповатых баб. И почему бы нет, Кай бросил эту свою Джоану с ногами от ушей ради её, между прочим, не самой выдающейся задницы. И даже в лоб имел наглость сказать, что трахает только её, до тех пор, пока она ему интересна. Безмозглый кретин, которому надо вырезать на лбу фразы, которые нельзя говорить своим женщинам. Пусть оттачивает мастерство быть подонком на своих туповатых дружках или хотя бы на Пате, который соизволил сам позвать его на свадьбу, расщедрился, ещё один кретин. И ничего, что этот кретин жених. Это никак его не оправдывает.
-На Кееери и Джоооорди. После таких женщин, как мы, они идут зализывать раны к сопливым курицам, которые будут трястись над ними и подтирать им задницы розовой в сердечках бумагой. Принцессы долбанные, возомнили о себе, сучки недоделанные. - Итна прищёлкивает пальцами и встряхивает волосами, кое-что вспомнив. Ей чертовски любопытно, что там за история, потому, как её Великолепная, при всей их с ней вздорности, на которую они, как «все мы бабы стервы» имеют все права, никогда не относилась к тем, кто кого-то отодвигал со сцены просто так.
-Слушай, насчёт группы, которую мы пригласили, ну, этого белобрысого гомика, девицы в платьях мечты педофила и их подпевал. Почему ты турнула этого Эдди? Вроде, этот ещё не успел накосячить или я что-то пропустила? Только не говори, что у тебя с ним был тайный роман, и он облажался по полной программе.
Этна задорно подмигивает Праде и снова смакует торт. Какая, к чёртям, диета, но, если они не залезут в платья, всем портным придётся удавиться своими сантиметрами и раком встать, но сделать с этим что-нибудь.

 Отправлено: 19.04.17 15:18. Заголовок: Прада кивает, уж она..

Прада кивает, уж она доверяет Этне на сто процентов, что та костьми ляжет, но у Прады будет лучшая свадьба. Прада знает точно, что, если в какой-то момент она решит, что свадьбе не бывать, то ей стоит просто подмигнуть Этне и они убегут вместе. когда Этна будет выходить замуж, Прада будет следить за каждым жестом подруги. и, если она заметит, что вулканическая растерялась прямо у алтаря и хочет уйти, Прада подойдет, возьмет ее за руку, пошлет всех к чертям и уведет Этну. Прада знает, что пока рядом Этна, все будет так, как должно быть. А, если что-то и пойдет не так, то с Этной ничего не страшно.
- Артур придет с невестой. Ты вообще можешь себе это представить? Я бы тебе предложила довести с ним дело до конца, но он придет с невестой. Ни за что не поверю, что Лондон решил жениться.
Прада улыбается, они с Этной могут шутить над не самыми приятными ситуациями, куда попадали. И Прада знает, что Этну до сих пор немного задевает та неудавшаяся ночь «любви и страсти» с Лондоном. Они умеют говорить откровенно. На людях Прада держалась молодцом, когда Патрик ей изменил. С Этной она могла позволить себе жевать сопли и вопрошать, что с ней не так, что он пошел трахаться с другой, как только Прада просто отвернулась. Более того, с Этной она могла себе позволить на секунду усомниться в себе. И решить, что она сама могла быть виновата. Она могла побыть с Этной слабой, потому что Этна быстро наполняла Праду силой.
- Твой брат играет в педика ловеласа, мой в долбаного супермена. Мужчины часто остаются детьми. хотя что это я несу? Ну какие они, к черту, мужчины?
Прада смеется, конечно, она относится к Каллуму тепло, он все же ее брат, хоть и с придурью и не родной. Прада с Этной перемывают косточки абсолютно всем, в том числе и своим собственным братьям. Педику – ловеласу повезло, что он был выходцем из другой семьи. Потому что Лиам и Дерек, кажется, порой задерживались на тренировках или еще где, чтобы не заходить в дом, где находились Прада и Этна, понимая, что они обязательно найдут что-то, по чему можно было бы пройтись своими ядовитыми языками.
- Везувий в молодости был ничего. от твоего папеньки хотя бы несет сигарами. От моего несет дешевым портвейном и я ума не приложу, что моя мать когда-то в нем нашла.
Они постоянно поносят своих отцов. Они могут и про матерей сказать нечто едкое, но как-то в них куда больше развита женская солидарность, поэтому больше всего достается братьям, отцам, да, так называемым, возлюбленным. Все шишки летят на них. Прада затягивается сигаретой, так плевать, что комната скоро будет вонять, словно логово ее биологического отца. у нее сегодня девичник, черт дери. Она напьется, накурится и наестся так, что придется тошнить три дня, чтобы влезть в платье.
- Кери и Джорди будут старыми с отвисшими задницами, они же ни черта не делают, кроме как пукают пирожными. Кого-то помоложе найдут себе. Молодых Кери и Джорди, меня сейчас вырвет.
И что так не нравится Праде и Этне в этих двух лапушках, которых вроде как должны любить все. Прада скажет, что они обе просто проклятые лицемерки без мозгов. Если Прада и Этна причиняют кому-то боль, то они это принимают. Они такие. А вот эти две сопливые куклы причиняют боль, а потом делают вид, что страдают, что не хотели и что они ангелы с крыльями, который подставили демоны. Мерзавка Джордан умудрилась хлопать своими глазами и лезть к Патрику, святая нашлась. А потом она могла бы легко извиниться перед Прадой и распинаться, какая Прада и Патрик красивая пара и как она за ним счастлива. Нет, у нее мозгов ни черта.
Прада поднимает одну бровь.
- Дорогая, разве для того, чтобы кого-то не пригласить на свою свадьбу, мне обязательно иметь с этим человеком роман в прошлом?
Она даже издает легкий смешок. Прада вредная девушка, она не лапочка и не милашка, так уж получилось и такой она уродилась.
- Он просто мне не нравится. И поэтому я не хочу видеть его на своей свадьбе. Я и гомика видеть не хочу, но пусть уж пищит противным голосом и валит.
Прада иногда бывает внезапной и взбалмошной и, если ей шлея под хвост попала, то пиши пропало. Ей попала шлея под хвост, что не нравится этот Эдди и она, скорее тварь Холден бы позвала, чтобы заставить выпить ее серную кислоту, чем впустила бы Эдди. Может, он и неплохой парень. Но Прада не неплохая девчонка.

 Отправлено: 09.05.17 01:55. Заголовок: Они долго и ядовито ..

Они долго и ядовито перемывают косточки своим мужикам, закатывая глаза, на все лады интересуясь друг у друга, как их ещё носит земля и не надломилась. Хотя, если говорить про надломы земной коры, наводнения, кратеры и прочие буйства стихий, это скорее к этим двум, у которых даже девичник не может обойтись без того, чтобы пройтись по тому, какие сволочи у них мужчины, что только и заслуживают, чтобы целыми днями только об этом слушать. Ну ещё иногда их иметь, чтобы не запылились. У Кая и Пата наверняка уши бы просто сгорели в этом адском пламени бабьего бунта, если бы они не раздобрились настолько, чтобы опомниться и решить, что слишком много внимания их кретинам. Пусть заткнутся и не выступают, у них вообще девичник. И ничего, что никто им ни черта и не говорил, когда их смутят такие мелочи. Просто они недостаточно пьяны для того, чтобы названивать своим кретинам и смахивать на своих любимых соплежуек Джорди и Керри. До того момента, как откроют рот и не начнут на них шипеть и вопить, это как повезёт, но разница невеликая.
-Так всё проще пареной репы, моя любимая. Как говорится, на безрыбье. Мы же не позволим ему просочиться под ручку с этим его бомжеватым дружком, в помойке и то почище, чем то гнездо, что у него на башке. Ещё чего, будет возбуждать его своими чавканиями, а нам слушай. Где этот Лонгфорд ещё увидит такую чёртову кучу деликатесов. Хотя, откуда ему знать, как выглядит чёрная икра, подумает, это дерьмо мух.
И это ещё к Артуру она вполне благодушно относится. Вон, его братец знает, как она бывает мила и любезна с мужиками, которые чем-то ей не угодили. Как этот придурочный Ричард, которому вздумалось вытряхивать их из постели, словно они его берлогу разнесли. Артур сжал кулаки, но это не потребовалось. Потому, что грубо разбуженную Этну не остановить. И этому придурку повезло, что она оставила на его сраном лбу всего лишь какой-то небольшой порез от своего каблука. Он так противно хлопал своими глазюками, как недоенная корова, не ожидал, папенькин сыночек, мозгов которого только и хватило на то, чтобы назвать её проходимкой и ухватить за волосы, что девка может взять и стащить с себя в туфлю, чтобы вдарить ей по наглой физиономии. Правда то, что их практически разнял Артур, Итна запамятовала. Может, этот Ричард бы её отделал, но она бы переехала его на мусоровозе, если бы причёску ей испортил, мерзкий задира. А то, что она с тем же энтузиазмом его задирала, переживёт, рыжим всё можно, если этот придурок не в теме, ей то что. По Маю она тоже лайтово, между прочим, проезжается, не танком ведь, пусть радуется её рыжей милости. Да и нечего пугать ежа голой задницей, на Мая этого им пофигу. И бесит их не столько его дружба с Артуром, и что он смеет позорить своей несостоятельностью золотую молодёжь, срать им и на молодёжь, и на золото, если они в настроении. Но вот что он мужик этой Джорди это даже хуже, чем лысая Холден. Даже у этой мерзкой пацанки есть шанс перестать ползать по чужим мужикам, может, на неё бы кто-нибудь и польстился после того, как ей Прада бы наглую физиономию своим хищным маникюром расцарапала. Но кто стал бы подбирать мужика после этой его соплежуйки. Хуже, в понимании Этны, только вторая сопливая девица, которая умудрилась даже собственную свадьбу сорвать. Этна точно не знает, что там у них приключилось с Арчибальдом, но когда ей было нужно в чём-то разбираться, чтобы обвинять эту лохушку во всех смертных грехах. И Этну бы ни черта не удивило, если Арчи даже в кому впал, лишь бы избавиться от этой дуры, которая по-нормальному не желала от него отлипать. Как банный лист на заднице.
-Но всё-таки интересно, что это за невеста у него. Я тоже не могу представить, от кого он мог не сбежать из-под одеяла после того, как увидел не накрашенную. Хотя, что это я, может, он просто пока и не видел, а мы тут гадаем, как дуры. - Всё равно, какими бы стервозными они порой не были, до настоящих, прожжённых и циничных стерв им далеко. Да они и не претендуют. Кому не нравится, могут выйти, желательно, через окно или в унитаз головой. Этна подстёбывает Артура совершенно беззлобно, в своей неповторимой, рыжей манере, к которой нужно привыкнуть, чтобы не запивать её тоннами валерьянки. Её туповатые братцы до сих пор не научились, но им можно сделать скидку на то, что они мужики. Мужики не умеют быть умными, когда дело касается женщин. Не зря эту важную истину вдалбливают в наивные бабские башки ещё в школе, что мозг у мужчин примитивнее и короче, и поэтому не стоит на них обижаться, что они из стадии младенцев плавно перетекают в маразм. Этна снова запускает шаловливые пальчики в торт, они с Прадой безнадёжно испортили этот шедевр, но пусть эти две соплежуйки трясутся над жрачкой и облизываются над красотами пирога, Прада с Этной всё попробуют и не подавятся. Если надо, не постыдятся хорошенько просраться и сблевать. А, если уж на них нахлынет приступ эстетизма, нафаршируют Присциллу кулинарными книгами, чтобы сотворила нечто большее, чем то, что обычно откладывается в её безразмерную пятую точку. И как ещё все стулья не расплющила, обжора. К слову, Этна даже немного любит её.
-Думаешь, они играют? Но для этого же нужны мозги. Хотя, может, Малик успешно скрывает свои в своём начёсе, разукрашенном, как у долматина. Где скрывает мозги этот его узкоглазый, для меня тайна. Он настолько безнадёжен, что у него волосы, по-моему, растут только на башке. Что взять с несчастного, не человек, а пародия на бабу. Да уж, мужчинами там даже не подванивает. Малолетние придурки.
Прада и Этна вполне могли бы открыть свою школу злословию, которая бы побила рейтинги всех этих затрапезных учителей по пикапу и прочего бреда, потому, что мужской мозг способен выдавать только бред, и это наши подруги готовы доказывать с пеной у рта каждому, кто бы как не пытался заткнуть уши затычками. Если им шлея попала под хвост, бесполезно. Если им хочется орать под музыку и беситься, то соседям лучше тихо, мирно застрелиться и не досаждать им своим недовольством, потому, что рискуют узнать о себе много нового, а музыка от этого не станет тише. Этна не может оставить в покое Малика, можно подумать, папаша заделал ей недостаточно братцев, что решил заделать и этого. Спасибо и на том, что не притащил его Этне под нос, не хватало ей тусоваться с этими его чукчей, страшилой, заикой и жирным пришельцем. Хотя, этот противный недоросль вызывал в Этне противоречивые чувства. Они могли облить друг друга помоями, но она могла раздражённо схватить его за руку и завязать галстук по-человечески, а не так, как принято в тусовке растоманов. Малик всегда следил за своей внешностью, а она не умела завязывать галстуки, хотя бы потому, что Кай их не особо жаловал, и не давал ей набить руку, паршивец. Зато она прекрасно умеет душить ими тех, кто пробует возникать и противиться ей, но Малик возникает. И тогда она даже может припомнить, что он что-то вроде её брата. Как и что-то вроде брата Лиам с Дереком и супермен у Прады.
-Твой хотя бы не жирный, хоть и ходит в каком-то рванье. Рвань можно снять, а быть жирным, старым засранцем и сластолюбцем это диагноз. Мог бы найти себе швабру и получше, моя мать этой его меркантильной мерзавке и в свои сто миллионов лет фору задаст.
Этна скорее поцелует в жопу Холден, чем будет с терпимостью и миролюбием смотреть на жирных. Впрочем, если поцелует, Прада поступит гуманно и пристрелит подругу, у которой поехала крыша. Потому, что, в противном случае, всё, что сделала бы Этна с костлявой задницей этой занюханной обольстительницы ей бы точно не захотелось повторить. И пусть не обижается, нечего было прыгать на Патрика, если не умеешь пить, так не пей, зараза. Почему все такие тупые. С Каем и Патриком во главе. Что, впрочем, не мешает выходить за них замуж. Кай Этне предложения не делал, но начал жевать сопли, что завидует Хайдену. Этна демонстративно фыркнула, что флаг ему в руки, и его, между прочим, никто сильно не останавливает, да, она может быть гордой, а может быть глупой, наивной девчонкой, которая скажет ему в глаза, а какого, собственно, чёрта, он не зовёт её замуж и не охренел ли он часом так, что давно не получал в глаз. Подумаешь, раздвоение личности, если у него двоится в мозгах, значит, у неё будет два мужика, и пусть уживаются, как хотят в его бестолковой башке. Она не из тех, кто будет проявлять такт, чего-то выжидать и скромно ждать в сторонке, пока её заметят, она приложит, чем покрепче, чтобы мозги на место встали. И иногда её клинит. Она, если подумать, не так уж и стремится замуж, сам факт сознания своей пусть и немного мнимой свободы, вполне её устраивает, да и накушалась она семейного счастья по-торресовски. Но ей из принципа хочется услышать, что она единственная и такая-сякая для своего придурка, а не что он там ещё надеется найти себе получше вариант. Пусть не тратит силы, всё равно она переорёт всех шлюшек, которые потянут свои загребущие ручонки к его брутальным, стальным глазам. Он её мужик, пусть клуши разбегаются в разные стороны.
-Сопливые пустышки. Наверняка, жуют сопли, как это ты их не пригласила. Мы же с ними такие хорошие подружки.
Если Джордан она с трудом ещё могла выносить, с пивком, не иначе, то Керр вызывала в ней стойкий рвотный рефлекс, со своими причитаниями, что все должны быть друзьями и друг друга любить. Этна ревностно относится к слову подруга, и им не разбрасывается, а эти две девицы только и порхают в каких-то своих пришибленных облаках и забавляются безумными романами, одна роняет слюни на этого нищего, Мая, играя в Жасмин, которую устраивает милый в лачуге, а вторая и того хлеще, ошивается в компании маньяка, а потом бегает, роняя сопли, за своим женихом, которому повезло приложиться головой достаточно, чтобы одуматься и уносить от неё ноги, пока не заразила его своим сахарным сиропом в малохольном взгляде.
-Ты про которого из гомиков, моя Великолепная? Их там завались, хоть жопой жуй. Этна та ещё заноза в заднице. Она громкоголосая, наглая, бестактная и вздорная. Она не просит, а со скандалом требует у отца лучшие шмотки и сдать хоть кого-то из её братцев на опыты. Она, ему назло, демонстративно курит травку и не принимает таблетки, что для неё подсовывает Везувию Фрэнки, зная, что только он своей твёрдой рукой может затолкать их в эту истеричку, которая из вредности будет гробить своё здоровье, лишь бы сказать слово против. Но в последнее время Этна просто образец прилежания. Ей нужно выглядеть не квёлым овощем, а быть при полном параде на свадьбе её Великолепной. Загрузить себя проблемами, чтобы хотелось лечь и сдохнуть, это к доходяге Керр, Этна хорошая подруга. И будет рысью, готовой расцарапать любому незадачливому гостю глаза, следовать за Прадой в её важной день, даже если ей сломают обе ноги. Ползти, если потребуется, и не портить свадебные фотографии разнывшейся миной. На пути к счастью её Прады мало что способно её остановить. Даже танку лучше не пытаться урезонить этот рыжий снаряд.

 Отправлено: 10.05.17 01:25. Заголовок: - Если бы Джордан ус..

- Если бы Джордан услышала, что ты такое тут говоришь про ее возлюбленного, она бы рухнула без чувств. Кстати, прекрасный был бы подарок. Да невеста это сто процентов переодетый в бабу Лонгфорд, помяни мое слово. Эти два гея даже больше привязаны друг к другу, чем твой таджикский брат и его узбекская зазноба.
Всем городом переживали, когда между ними случилась ссора. Каждая собака знала, что Май и Артур рассорились и больше не ходят друг с другом, как парочка твикс. Все, кто оставался равнодушным к этой «проблеме» вселенского масштаба считались бессердечными и бездушными. Лондон разве что слезы по ресторанам не лил, рассматривая фото собак на день святого Валентина. Прада не слишком прониклась этой историей любви.
- Мой был бы таким же сластолюбцем. Просто у него денег ни черта нет, чтобы на него позарилась хотя бы такая дешевая шлюшка, как любовница твоего отца. на моего может только бомж с вокзала повестись.
Отношения у Прады с отцом были сложными. Она любила его, конечно, потому что в детстве он катал ее на спине, когда ей это было нужно и даже защищал от более строгой матери. Но потом она стала сложной девочкой и ей уже не нужно было, чтобы ее таскали на спине. Себастьян, как человек понимающий, наверное, не слишком ее донимал. Однажды Прада зло обронила матери, что отец ее никогда не любил, не любил ни мать, ни Праду. Мать мудро ответила, что любил и любит. Прада спросила, почему он тогда не звонит. Мама ответила, что понимает, что жизнь другая и ему в ней места нет. и Прада не хотела, чтобы он лез. Она стеснялась его и считала, что отчим дал ей гораздо больше, чем ее собственный отец. Пусть даже ее сердце порой сжималось, когда Себастьян, к примеру, поздравлял ее с днем рождения, своим пьяным и прокуренным голосом. В отличие от холеного Патрика, тезки ее Патрика. Они с Этной постоянно говорят гадости про своих отцов и можно закатывать глаза и говорить, что они неблагодарные дочки. Только вот кто будет отрицать, что их отцы сами сделали все, чтобы Прада и Этна относились к ним пренебрежительно.
- Ага, Джордан бы виляла своей плоской задницей перед Патриком, вешалась бы ему на шею и пищала своим ртом, как она за нас рада. Рядом бы, наверное, Керр повесилась на твоего волка и говорила, какие вы с ним замечательная пара, лицемерки пустоголовые.
Они для Прады и Этны словно красные тряпки для быков. Причем, если Прада ненавидела Холден за Патрика по понятным причинам, тут еще была причина, что Холден, наверное, могла бы понравиться ее придурку. Она дерзкая, смелая, отвратительная шваль, но дерзкая. А вот то, что ему бы понравилась Джордан, даже по пьяни… в это Прада бы не поверила никогда, поэтому тупица малохольная просто ее бесит одним своим глуповатым видом.
- Да про певца этого гамадрила. А, впрочем, ты права. Но какая свадьба без гомиков? Не солидно.
Почти на всех гостей, что будут на ее свадьбе, Праде откровенно плевать. Просто она не будет лицемерить и говорить, что ей не нужна пышная свадьба, а просто достаточно расписаться с любимым. Нет, Прада весь город, как котят ткнет мордами в свою роскошную свадьбу. А, если через какое-то время, какая-нибудь девица сыграет лучшую и более шикарную свадьбу, чем была у Прады, то Прада закатит новую, в качестве годовщины свадьбы и снова будет лучшей. Прада не обидится, если кто-то сочтет это глупым тщеславием. Она тщеславна и она должна быть лучшей, тем более, после того, как простила Патрика за самый огромный косяк, который он совершил в своей жизни. Когда разбил ей сердце. и однажды он снова сорвется и она его пришибет к чертям. Пойдет мацать задницу какой-нибудь Джордан и Прада его убьет. Но пока ее свадьба будет самой лучшей и самой роскошной. И, если ей придется закрыть вход собственному отцу, чтобы он ничего не испортил, то она это сделает. И да, она чертова стерва и плохая дочь. Но одевал, кормил и поил эту стерву и плохую дочь ее отчим Патрик. а вечно пьяный Себастьян таскал ее на спине и защищал от справедливых обвинений матери.
- Тут какая-то группа корейская приехала в город на гастроли, там один из них говорят в психушке лежит, как думаешь звать их выступить? Они популярные, но я терпеть не могу азиатов. Но иначе их перехватит толстая Маршетт на свою свадьбу и, ей Богу, я сдохну, что не успела первая.
Прада бывает неподражаемой, когда говорит, что может позвать петь на свадьбу тех, кто ей не мил только ради того, чтобы их не перехватили.

 Отправлено: 06.06.17 00:03. Заголовок: -Родная, я тебя умол..

-Родная, я тебя умоляю. Делаем ставки, как быстро она, поджав хвост, сбежит от него к Брюсу, который подонок, какой даже нашим придуркам не снился, но с ним хотя бы не придётся скитаться и бомжевать.
Этна насмешливо закатывает глаза, когда Прада толкает вполне правдоподобную теорию о степени гееватости всех этих юродивых, некоторые из которых, чисто по недоразумению, ещё и зовутся их братьями.
Ни черта она не верит в любовь в шалаше и на расстоянии, не даром же потащилась отскабливать своего волка от шалав в этой его школе, где кантовались старикашки вроде её отца и роняли слюни на развратных бабёнок. Может, они с Прадой и неповторимые занозы, но ведут себя куда достойнее, хотя на воспитанниц института благородных клуш не претендуют. Прада может надеть вызывающе открытое бельё под спокойный, сдержанный наряд, Итна может нацепить на себя чулки с подтяжкой и украсить всё это экстремальной мини-юбкой, но пусть кто-нибудь посмеет попытаться хлопнуть их по заднице. Руки им ещё пригодятся, а Прада с Этной не гордые, когда дело касается нанесения увечий непонятливым похотливым утыркам. У них есть свои мужики, чтобы их лапать, а, даже если и они подадутся в гомики, они им назло подадутся в лесбиянки и будут спать только друг с другом, потому, что есть они и всякие безмозглые овечки вроде их приторных любимиц, которым они способны перемывать косточки, даже если вокруг будет буйствовать холера.
И ещё меньше Этна верит в рай с милым в шалаше. Что за сказочки для прожжённых идиоток. Она бы даже не посмотрела на Кая, если бы у него не было, где опустить свою задницу и не бояться провалиться оттого, что его сбережений хватило на жалкую рухлядь. И не потому, что она такая меркантильная и даже не потому, что с детства привыкла к комфорту. А потому, что мужик без амбиций просто не мужик и всё тут. Этна была бы не собой, если бы в который раз не зацепилась за имя Малика.
-И как он смеет на каждом шагу верещать, что у нас с ним один папаша. Вот уж этот малолетка позор на мою рыжую голову. Спасибо, хоть красавчик, хоть что-то, за что можно оставить его тщедушную задницу целой. Ещё бы не бесил меня своим чучмеком в обмороке, цены бы ему не было. В отличие от Лиама и Дерека, этим уже ничто не поможет.
Нет, ну а что она, спрашивается, хотела. Если красивый, не Пат и не Кай, значит, понятное дело, гомик. У них логика проста, стара как мир и вполне справедлива. То, что Этна может посоперничать с Маликом за звание позора рода Торрес и полноправно вырвать этот завидный титул из его холёных ручонок, ничего. Мелкий придурок маникюр делает чаще, чем она. Причём, её не удивит, если ему его делает этот его узкоглазый прораб всея гомиков.
-Да эти старые извращенцы что с деньгами, что без них одинаковые, хуже горькой редьки. Мой своими баксами на унитазе подтирается, но в нём такое же дерьмо, и наливается он тем же пойлом за пару центов. Интересно, они, часом, не лучшие дружки. Точно ведь бы спелись.
Они не добрые девочки, но их немало побили по жизни, прежде чем они превратились в конченых стервозин без намёка на благородство и снисходительность. И их папеньки особенно отличились. Вряд ли бы их удивило, что их дочери не столь высокого мнения о них, как те, кому посчастливилось не лицезреть их во всей красе и думать, что они не безнадёжны и с ними можно иметь дело. Наивные.
-Ты что, эта малохольная бы даже не додумалась повторить за своей подружкой, до того она тупая. У Джорди хотя бы есть то место, где обычно предполагается мозг. А тупица Керр рядом с придыханием заламывала бы руки, хлопала глазками и делала жуть какие интересные фото на память. Хотя нет, я не удержалась бы, и запихнула бы ей фотик в задницу, чтобы зря не расходовала кадры.
Что поделать, эти две ну просто их любимая тема. Этна может облизнуться на торт и пододвинуть его матери, когда сидит на диете за компанию со своей Великолепной, хотя терпеть не может ограничивать себя в наслаждениях, Прада в этом смысле более стойкая, но чтобы отказать себе в удовольствии проехаться танком по сомнительным мозгам этих соплежуек, на такие подвиги Этна не способна. Ну не могут же они с Прадой во всём быть примером, не бывает совсем идеальных людей.
-Если в психушке, то наш контингент, можно даже простить им, что азиаты. Пусть порадуются. Маршетт обойдётся хором дворовых котов, хотя не вижу разницы. Но мы то с тобой знаем, что такое престиж, в отличие от этой пухлой козявки. По крайней мере, мы ни слова не поймём, что они там будут балалакать, что не может не радовать. В отличие от бардов этих гомиков.
Этна не в своей немного пафосной манере, а расслабленно и озорно потягивается, словно ленивая домашняя кошка, которой хвост прищемили, но и хрен бы с ним, вот ещё, утруждать себя и вытаскивать его из двери. Она порой до ужаса вздорна и ленива. Причём, второе даже чаще побеждает.
-Как это утомляет, соответствовать. Но мы не виноваты, что лучшие. Не хватало нам ещё праздника, который оценили бы наши папаши с их страстью к дешёвой выпивке и таким же курицам.
Надо признать, Прада порой удивляет даже свою виды видавшую с ней подругу. Чего они только вместе не творили, но чтобы Прада позволила просочиться на свою свадьбу людишкам азиатской наружности, это что-то новенькое. Может, это тот самый мандраж невесты? Итна не знает, но притащит этих выскочек на аркане, если это будет на руку их торжеству, который они не посмеют испортить отказом. Она бы так дала им просраться, что им даже кастратами стать бы не пришлось, чтобы пищать своими и без того визгливыми голосами на радость фанаткам. И, если эти фанатки попытаются испоганить им праздник, то пожалеют, что научились включать пульт своими такими же, как они, туповатыми и бестолковыми пальцами. Когда дело касается свадьбы её любимой, с Этной лучше не шутить, не тот случай, где она оценит юмор. Если Прада захочет, чтобы ей притащили хрустальные туфельки Золушки, Этна пройдётся по Золушке бензопилой, но желанные туфли будут красоваться на ножках её Прады. Если Праде испортит настроение вид бесполезных цветочков, что вдохновенно разводит Присцилла в саду перед домом, Итна со страстью их повыдёргивает, как сорняки, и запихнёт их Присцилле в безразмерную попу. Она вряд ли заметит, там даже слон рисковал бы потеряться, с её необъятными габаритами.
Итна вертит в руках очередное приглашение, не забывая тут и там вставлять свои ценные комментарии, вроде того, что на хрена им сдались какие-то Вернон и София, и кто они, чёрт возьми, такие. Если Прада и Этна не знают их, это уже само по себе им не в плюс. Это дурной тон, отбирать то, что уже подарено, тем более, столь почётное и важное, как приглашение на главную свадебную тусовку мироздания? Они законодательницы тона, как дурного, так и расчудесного, и пусть все удавятся, кто завидует и срётся от их уверенности в себе.
-Охренеть не встать. Дарси собрался явиться с этой выдрой Джанин. Совсем что ли рехнулся. Это ему не проходной двор, надо потолковать с его братом, чтобы вправил его пару извилин. Если не хочет лишиться своего такого же жалкого мозга, мало ли, у них это семейное. Хотя нет, он идёт с Кэролайн. Фуф, прямо слегка отлегло от сердца.
Они не трогательные кошечки, которые будут обволакивать Дарси любезностью и вешать ему на уши, какие они красивая пара с этой нищебродкой. Этна обоим в таких выражениях в лицо скажет, да ещё фыркнет, что Дионис козёл. Потому, что только у козла брат может быть таким бараном. Не вина Диониса, он хоть не бесит их и умеет выбирать девиц, которых можно вытряхнуть на свет и не делать фейспалм. На лице Этны появляется задорное выражение, разумеется, с нотками ядовитости, куда без этого. Как она могла забыть сообщить Праде о том, что даже Патрик ещё не пронюхал, не подозревая, какой сестрица приготовила ему сюрприз. Вот уж подарочек на свадьбу. Он не был ревнивым братом, но Кейси не выносил. И любого, даже братца Этны, обязан воспринимать, как подарок.
-Чёрт, совсем забыла. С моим склерозом не удивлюсь, если растолкала тебя среди ночи, спихнула с кровати Патрика, чтобы плюхнуться рядом и поведать новость века. Знаешь, что учудил Дерек? Этот придурок додумался приударить за сестрой Патрика, да не какого-нибудь, а твоего. Надеюсь, они не устроят драку. Эмма и Патрик, имею в виду.
Этна предусмотрительно наливает им ещё вина, или они пили шампанское? Да один чёрт, главное, у них море фаст-фуда и сладкого. Предусмотрительно, потому, что в заморочках таких, как Дарси и этого сборища азиатских идиотов без ста грамм не разобраться. Ста грамм в несколько заходов.

 Отправлено: 09.06.17 00:21. Заголовок: Прада кивает, она со..

Прада кивает, она совершенно согласна с Вулканической и готова уже принимать ставки, когда эта Джордан побежит, роняя сопли, к Брюсу. Наверное, прижмется к его груди могучей и начнет всхлипывать, как Май ее обижал и как жестоко она ошиблась. Проклятая лицемерка и сама в это поверит. А Керр будет гладить ее по голове и гордиться своей малохольной конопатой подружайкой, что та попробовала, но Май оказался не героем ее романа. Прада сразу посылала к чертям тех, у кого со счетом были проблемы. Как видно, против мажоров она ничего не имела. И не лицемерила, что ей не плевать, откуда у Патрика деньги и то что, при их знакомстве, у него были только деньги его отца, ее вообще не волновало. Были же.
- По-моему, Лиам и Дерек куда симпатичнее этого чумазого Малика. Он похож на пакистанского ребенка, и что твоего отца тянет на диковинки все. Моего бы тоже тянуло, только все эти холеные толстухи из Пакистана не обратили бы внимания на бомжа.
Разве может Прада простить отцу, как однажды он ждал ее около дома, мама только стала крутить роман с Патриком. Прада ехала с вечеринки, с ней было много знакомых и Этна. И Себастьян с бутылкой встретил их всех, пьяно протянул к ней руки с этим «доченька». Ужасный позор, Этна ее тут же увела. И таких эпизодов было достаточно и Прада не могла простить ему, что он постоянно ее позорил. И ее раздражало, что ее волновало, что и кто подумает о ее отце. В остальном ей на все было плевать, Прада вообще не слишком уважительно относится к людям и ей плевать на их мнение. Но ее раздражало, что над ее отцом смеялись и обзывали алкоголиком.
- Нет ни черта у Джорди, кроме идиотских веснушек на длинном носу.
Прада машет рукой, мол, что вообще говорить об этих идиотках, с ними и так все давно ясно. Малохольные тупицы, которых лучше даже самим обходить стороной, чтобы не сойти с ума от раздражения. Носатая и тощая. Две подружки. Какая из них тупее даже спорить нет смысла. Ни та ни друга мозгами не блещут.
- Господи, дорогая, держи меня, чтобы меня не вырвало от узких глаз этих уродов. Отвернусь, когда они будут кривляться на сцене. Но пухлая козявка не должна заметить их первой. Хотя, как она заметит? У нее на свадьбе точно будет 10 видов тортов, чтобы она нажралась, наконец.
Есть вообще в этом городе кто-то, по кому эти две зловредные девицы не проходились танком? Доставалось и пухлой козявке, которой хотелось засунуть бантики в жопу и ее занудному бойфренду, от которого и мухи дохнут, стоит ему только рот открыть.
- Я не понимаю, с какого черта Дарси тащит эту бомжиху? Он бы еще отца моего прихватил. Если его бомжиха оденется прилично, пусть приходит. Может, хоть поест. Но, если будет вонять как бомж, я ее лично выставлю со свадьбы и плевать, что там будет думать обо мне это семейство аристократов.
Прада бы позвонила Дарси и высказала бы ему все, что она думает про то, что он перенял у Лондона моду везде таскать с собой бомжа. Но у нее слишком хорошее настроение, у них много еды, выпивки и сигарет и с ней рядом ее Этна. Да, это так выражается хорошее настроение Прады. Да иногда во время хорошего настроения она становится еще более стервозной. Вот такая вот история. Что за мода. Может и Праде с Этной сходить на помойку и найти своего бомжа. Может, так нынче модно себя вести, когда ты из приличной семьи. Да черта с два.
- Патрик с Эммой и так устроят драку. Она и так-то была злющей, а сейчас после того, как свадьба ее расстроилась, вообще на ведьму похожа. Так что ты скажи своему придурку братцу, пусть бежит к чертям. Она мужчин ненавидит. Этот ее актер с прической леголаса ей изменил. Уж я знаю, как начинаешь ненавидеть весь мужской род после измены.
Прада научилась не звучать грустно, вспоминая об измене Патрика. Она встречалась с Эммой у них дома. Сначала она была заплаканная, Прада по себе знает, что брюнеткам слезы не идут. Она постоянно теперь огрызается Патрику. Праде было бы плевать, если бы она сама не проходила измену.

 Отправлено: 16.08.17 02:34. Заголовок: -Это какими надо быт..

-Это какими надо быть неприхотливыми, чтобы стояло на толстух. Хотя, о чём я, на фоне нашего бегемота, Везувия, эта Сальма просто Дюймовочка с ляжками. Мои братцы могли бы сойти за людей, если бы жрали поменьше. А Малика надо сдать гастрабайтерам, может, примут за своего и приставят к делу этого лентяя.
Этна так щедра на ядовитые комплименты, что уши вянут только у тех, кому повезло не слишком часто с ней сталкиваться, остальные, кто смирился, кто удавил себя, она не уточняла. Они запросто поливают своих отцов и братьев, имея некоторое уважение разве что к матерям и то, больше из женской солидарности. А всех этих уродцев они полили бы не только гадостями, но и помойное ведро нацепили бы им на безмозглые головы. А что церемониться, всё равно у них там такой же мусор.
Этна порой неподражаема. Она клеймит Малика лентяем, хотя сама ничуть не отстаёт от него в умении пинать балду, пинать, это у неё врождённый талант, и не суть, балду или всяких придурков. Уважать Сальму? Да пусть скажет спасибо, что Этна не вырвала ей патлы за то, что со своей сладкой, стервозной улыбочкой влезла своими наращенными потасканными когтями в её семью. Не могла что ли переспать с Дереком и с Лиамом за компанию. Может, эти двое перестали бы дурить, и стервозине всё не такие жирные старпёры. К слову, Итна ничего против наращенных ногтей не имеет. Она против матери её чумазого братца, которого она не заказывала даже спьяну.
-Главное, чтобы за ними не пролезли такие же уродливые узкоглазые фанатки. Впрочем, любимая, пусть лезут, и щели у них будут не только вместо глаз. Вот точно, как, точнее, чем. У неё долбанные маффины вместо глазёнок.
Что такого особенного сделала Маршетт? Родилась, да ещё и в пелёнках из леденцов, можно подумать, кто-то просил её. Этна противно, слащаво передразнивает Маршетт и с видом куклы Баааарби хлопает глазками. Ну а что хочет эта приторная девица, которая обожает все эти блевотные кокетливые платья в цветочек, достойные звания «прощай, молодость» и щёки себе отрастила такие, что даже белка, сделавшая запасы на зиму, охренела бы от её прожорливости. Они добрые девочки, с которыми так приятно иметь дело, что те, кто имел, обычно обходил их за километр. И с чего бы им волноваться об этом, пусть не мешаются под ногами, когда они дружно и вдохновенно ломают каблуками асфальт.
-С Дарси не станется заделаться гомиком. Я только не пойму, перед кем он кривляется. Кому он сдался, кроме этой его бомжихи. Наверное, хочет познакомить её с Лонгфордом, чтобы ей было не так одиноко без привычных алкоголиков под боком.
Этна проходится по всем, по кому не лень, и по кому лень тоже. И, всё же, она старается немного мягче обходить Себастьяна на поворотах, как бы Прада его не стебала. Отец всё-таки. Правда, это никак не мешает Торрес вопить ему в ухо, чтобы проспался, прежде чем требовать запоздалого внимания единственной, неповторимой доченьки. Надо думать, он ещё и окосел от пьянства, если ему потребовалось, чёрт возьми, двадцать лет, чтобы заметить, как великолепна его дочь.
Этна старается не мусолить больную для её любимой тему, также, как и тему измены Патрика и прочих кобелей, коими является всё их мужское племя. Мужики ни черта не умеют без того, чтобы трахаться с тем, кто им даже не нравится. Этна бы не удивилась, если бы Кай, когда спал с ней и водил хороводы с Джоаааани, даже не думал, что попадёт в рыжий плен и что Итна ему тогда даже не нравилась. Все они кобели и обожают лапать всё, что ни черта им не нужно. Ну, разве что подонок Хайден немного взялся за ум, раз додумался своими двумя извилинами сделать предложение той единственной Великолепной женщине, которая рискнула сделать его, придурка, счастливой.
-Они и дня не могут без того, чтобы грызть друг другу глотки, и откуда только берётся энтузиазм. Ведут себ, как престарелые супруги в хреновом климаксе. Ненавидит мужиков? Отлично, Великолепная моя, я лично подоткну Дереку бабочку и засуну туда, куда надо. Надо бы сфотографировать его физиономию, когда Эмма ему её расцарапает. Какая свадьба без шута?
С Итны не станется отдать Дерека на растерзание Эмме, пусть его помнёт, не жалко, лишь бы не учинила на свадьбе скандал. Рыжие нервы Этны трепать не стоит, в её разъярённых руках даже свадебный торт может стать оружием массового поражения. Они с Прадой могут быть мстительными сучками и пришибить даже сестру жениха тоннами сладкого. Разумеется, тортом-дублёром, они же не какие-то сопливые идиотки, чтобы портить себе веселье и ещё тратить на всех этих крыс любовно заказанный торт. Они, между прочим, сидели на снотворных, пока выбирали его и не давали друг другу спать, пока не определились, какой вариант заставит как можно большее число гостей удавиться от зависти. Гостей на подобные сугубо интимные мероприятия приглашают исключительно в этих целях, и ваши проблемы, если вы ни хрена этого не знали.
Этна откровенно закатывает глаза от тупости Джорджи и Керри, у них есть свой лимит выносливости, сколько они могут выносить этих слащавых селёдок без того, чтобы выблевать весь фаст-фуд в навороченный унитаз Великолепной, а они их не для этого поглощали. Если уж блевать, то чтобы влезть в платья, а не на радость пигалицам, думающим, что их писк смахивает на человеческие фразы. Не хватало им тратить время на всех этих маленьких швалей. Они больше нервничали, когда новенькая, с пылу с жару, коллекция их любимого дизайнера какого-то чёрта временно выпала из продаж.
Этна хмурится, вертя в руках очередное приглашение, подсовывая его под нос Праде, они обе уже слегка расслабленны. Сладости и бургеры пьянят куда быстрее каких-то там слабых настоечек, вроде виски с колой или прочей дряни. Они могли бы стать заправскими алкоголичками со своей вседозволенностью и вздорным нравом. Но им хватает Себастьяна с его стремлением выпивать в обнимку с бомжами.
-Слушай, а что это ещё за Девье? Не тот психованный художник, с выставки которого мы сбежали? Спасибо, хоть не поседели сгоряча. Чёрт, если Итэлия хотела утереть Полу нос, эффектнее было бы разве что явиться под ручку с Де Шанелом.
В Итэлии можно было не сомневаться. У тихони, под которую она косила, не родился бы Хайден. Но этот чокнутый художник одним взглядом мог сделать так, чтобы дрожали коленки. Этне точно бы не хотелось быть его музой и его вдохновлять. Он постоянно рассуждал на какие-то жуткие кровавые темы и не гнушался делиться своими мыслями с журналюгами, готовыми схавать любую дрянь.
Нервы Этны сдают окончательно. Все приглашения оказываются хаотично разбросанными по полу и пусть радуются, что она ещё ногами по ним не прошлась, впрочем, как и по приглашённым. Они доводят их специально, словно только и поджидали момента, когда Прада соберётся с духом стать женой Патрика. А ведь требуется немало храбрости, чтобы не прибить его в первую же ночь, призванную быть брачной. Этна бы не была уверена в своей стойкости, если Граффад усыпил бы её бдительность роскошной свадебной гулянкой, а потом она снова нашла бы в его шкафу дешёвые шмотки каких-то его бывших швалей, вроде той, которая, к слову, подсуетилась, и легла под Де Шанела, чтобы Этна и Прада не достали её. Чёртова дрянь, ещё бы явилась на свадьбу, подстилка, под ручку с такой же подстилкой, Холден.
-Чёртовы ублюдки издеваются! Они нарочно хотят испортить свадьбу! Мерзавец, Ковалли, просиживает зад в тюрьме, не мог найти другое время, придурок. Погулял бы на свадьбе и сидел бы на зоне, сколько влезет, хоть курорт бы там открывал. А шлюха, Катрина, с каким-то новым хахалем. Мало этих слухов, что она даёт всем, кто предлагает, так она решила всем продемонстрировать свою натуру. Надеюсь, додумается нацепить трусы и не светить мягким местом на фотографиях.
Когда она заведена, трещит так, что сложно понять хоть слово, и этот скромный факт ещё больше выводит её из себя и превращает лёгкий ветерок в бушующий ураган. Прада спокойно переносит приливы её настроения. Этна же ещё молчит про всяких незначительных мошек, вроде юной певички, Искры, что решила притащить с собой грязного индуса, а всем известно, эти пришибленные не моют ноги и везде шляются босиком, или доходягу Маккензи, который бы лучше притащил свою наркоту, чем непонятную шмару, даже в самом стыдливом наряде смахивающую на шлюху.
Этна невыносимая истеричка, после её гневных тирад не страшна никакая турбулентность в самолёте, по крайней мере, Присцилла их уверяла, что раньше боялась летать, но после рыжих концертов подруги её не менее зловредной хозяйки, у неё даже не заложило уши. Этна миролюбиво бросила, что не стоит рассыпаться в благодарностях, они свои люди, хоть у Присциллы и жутко жирная жопа, и она мстит им тем, что так обалденно готовит, устоять шансов нет, только два пальца в рот после припадков обжорства. Этна делает глубокий вдох и выдох, пока ещё дышать огнём не принялась.
-Всё, я спокойна, родная. Глубоко дышу. Вот вдарю колу и уйму свои рыжие нервы. Ты же знаешь, как благостно на меня действуют пузырьки от газировки.

 Отправлено: 16.08.17 14:36. Заголовок: - Даже за Присцилой ..

- Даже за Присцилой ухаживает садовник из соседнего дома, а ты говоришь толстухи.
Они обе зловредно смеются. Если не Керр и Джордан, если не пухлая козявка и прочие с ними, то они, конечно, начинают издеваться над несчастной Присциллой, которой стоит отдать должное. Она ни черта на их издевки не реагирует. Поэтому это даже не всегда интересно, хотя реакция не является для них первостепенным. Эта парочка прет как танки на всех, кто им не по душе и даже немножко на тех, кто по душе.
Праде хочется было сказать, что обычно от узкоглазых фанатеют вполне себе глазастые идиотки. Видела она в городе парочку таких «парочек». Она не понимала наплыва азиатов в город и, признаться, он ее раздражал. Азиаты чувствовали себя королями мира и Прада, которая по праву считала себя королевой, думала, что им уж точно не место на одной земле. Иногда ей хотелось высунуться из машины и закричать, чтобы валили к чертям из ее города. Но Праде хотелось так сделать и тогда, когда она видела индусов и малохольных кукол.
- Дарси может понравиться многим. Бомжихам, конечно. Но даже его бомжиха не переплюнет Лонгфорда. Тот, так сказать, первооткрыватель движения «как пожрать на приличных мероприятиях, если ты сам воняешь как псина».
Да и, наверное, этот Лонгфорд не такой уж плохой парень и, пусть Прада сторонилась его, но не тех же мероприятиях он порой отпускал такие шутки, от которых забавно вытягивались морды таких, как Маршетт, которые пукают бабочками и срут зефирками. Жаль, у Джордан морда не вытягивалась. Но, во-первых, ее морда и так была вытянутой. Во-вторых, она вроде как текла по этому Лонгфорду и, кстати, орала об этом зачем-то на каждом повороте. Спасибо, что майку себе не сделала с изображением бомжа и не ходила так по улицам. Кого вообще волнует, в кого там влюблена эта малохольная дурища? Она что боялась, что их счастье бомжей кто-то разрушит?
- Вообще, да. Пусть ведьма Эмма веселится, может, хотя бы на свадьбе не будет дергать Патрика и переключится на Дерека.
Прада ничего не имеет против того, чтобы Эмма постоянно доставала Патрика. Их постоянные ссоры просто ее даже забавляли. Эмма редкая стерва. Ей достался стервозной характер, а Патрику досталась яркая внешность. Эмма никогда не была такой красоткой, наверное, поэтому особенно больно выносить измену. Но Праде нравилось, как они постоянно грызлись. Признаться, им это даже шло. Но не на свадьбе. Иногда Патрик так увлекается, чтобы мог бы даже забыть произнести клятву любви и верности, когда поливал бы помоями свою дражайшую сестру. Так что пусть удар на себя возьмет несчастный Дерек, который, как и все представители слабого пола – заслужил. Именно слабого пола, Прада не оговорилась.
Прада перехватывает приглашение у Этны и изучает.
- Видимо, тот самый Девье. Мне кажется, что он маньяк убийца и Итэлия намылилась убить жирную Кэссиди вместе с Полом и создать выставку вместе с этим художником. Пол не так уж плох, за исключением того, что драный кобель. Но я не против мести, главное, не на моей свадьбе.
Прада иногда проявляет замечательную циничность. Из родителей Пата ей больше по душе был Пол, не смотря на то, что вроде как по женской солидарности, она должна больше питать симпатии к Итэлии. Но Праде никогда не нравилась эта мужеподобная женщина с большими тайнами. Пол, конечно, ужасный кобель, но обаятельный. А кто не кобель? Прада сама выходит замуж за главного кобеля. Но чертовски обаятельного.
- И с кем там идет эта белобрысая роковуха? Насчет Ковалли не переживай, этот жук вылезет из тюрьмы. Хотя, интересно, что натворил этот слащавый принц? Украл гель для волос из супермаркета?
Прада протягивает Этне колу, она прекрасно знает, что успокаивает вулканическую. К тому же, Этна так кричит, что ей обязательно нужно смочить горло. Она уже почти осипла, так ее взбудоражило то, что Ковалли в тюрьме, а Катрина Фишер с новым ухажером.
- Не с Лиамом ли белобрысая роковуха придет? Готова поспорить, что он со школьной скамьи на нее запал.

 Отправлено: 26.09.17 00:56. Заголовок: -Я бы на её месте би..

-Я бы на её месте била тревогу. Может, он каннибал. Хотя, о чём я вообще. Чтобы кого-то избить, нашей Прис надо сначала отрыть руки среди залежей жирка и сала. Не пойму, за каким чёртом ей такой боевой камуфляж. Запасы она, что ли, делает на голодные времена.
Этна само очарование и умеет говорить приятное о людях. И неважно, за спиной или в глаза. В глаза бы им всем она сказала ещё что покрепче и показала бы средний палец. Заметьте, это она о Прис отзывается беззлобно и подкалывает её без мысли сказать гадость. И у неё хватает окаянства утверждать, что она совсем не похожа на Везувия, который может прожить день без матерной брани только в том случае, если храпит во всё брюхо, в стельку бухой, у этой своей Мальвины, волосы которой Этна проредила бы с огромным удовольствием.
Не то, чтобы она переживала за мать, которая и сама горазда покрутить хвостом перед любовничком. Хотя, она переживает, чёрт дери. И, как маленькая, глупая девчонка, отчаянно цепляется за брак родителей, который давно существует только на бумагах, которые им лень порвать и покончить с этим фарсом. Этна весело хохочет, показав своей любимой большой палец, слегка перемазанный шоколадом, и со смаком его облизнув. Всё-таки швейцарский шоколад то, что надо. В отличие от Лонгфорда, который только тем и занимается, что шастает там, где его уж точно не ждут с распростёртыми объятиями и тарелкой со шведского стола.
-Не проще было бы Дарси замутить с Лонгфордом, раз ему так нравится шокировать приличное общество своей страстью к бомжам и жуть какой оригинальностью. Ах да, запамятовала. Лондон с Джанин так зальют всё соплями, не говоря о Джорди, что гости рискуют поскользнутся, а ведь добрая половина будет на каблуках.
Этна, благодарно ухватив протянутую Прадой колу, делает пару жадных глотков, чтобы хоть немного унять рыжие нервы из-за происков всех этих извращенцев и дегенератов. Она бы запихнула им эту бутылку в задницу, чтобы знали, как им досаждать. И то, что никому к чертям не нужно досаждать им, меньше всего её заботит. Всё равно бы запихнула для профилактики.
-Точно, пусть и мой братец просрётся. А то что-то он отбился от коллектива и не огребает ни черта. Девчонки его обожают, он для них такая подружка с наивными глазками. Но Эмма покажет засранцу, почему все бабы стервы это не для красного словца.
Этна даже в ладоши хлопает, так её воодушевляет перспектива представления, что Эмма учинит Дереку, как только он расслабится и подумает, что она милашка и непонятно как затесалась в семейство Патрика с этой её обманной ласковой улыбочкой. На самом деле, Эмма ещё лучше Патрика. Она, как хищный цветок, который красиво цветёт и заманивает на свои лепестки мошек, а потом пожирает. Дерек и есть мошка и нагло мозолит им с Прадой глаза. Этна не станет заламывать руки, если сестрица Пата сожрёт Дерека с потрохами. Разве что поинтересуется, не передать ли ей перчика или водички, а то жевать всухомятку такого кретина как-то не сподручно.
-Пусть хоть в свадебный торт Пола вместе с его кишками замуровывают, только не в наш торт и не на нашей свадьбе. Кишки с тем, что мы выбрали, не сочетаются. Пусть идут к Маршетт и разбавят их с Калебом маршмеллоу начинкой из мозгов и сырого мясца.
Говорит Этна, без зазрения совести отправляя в рот маршмеллоу и, вслед за ним, маффин. Этна порой проявляет чудеса обжорства и наивности. Если Прада интуитивно ощущает какую-то опасность от Девье, то Этну не смущают его полотна, от которых её блевало в туалете даже дольше, чем после того, как она от души нажралась чёрной икры. Она не задумывается над тем, что нормальные люди подобное искусство бы не выставили. Если бы ей намекнули, что он маньяк или, того лучше, вампир, она бы рявкнула, что ей плевать, пока он не их с Прадой жрёт и режет. А остальным даже полезно, они все сами напрашиваются. И она правда не имеет ничего против, если они с Итэлией устроят резню, лишь бы на свадьбе Маршетт в стиле приторных конфеток баунти. Тьфу ты.
-Не шути так, родная. Если Лиам заявится с этой белобрысой, я от него отрекусь. После того, как прикончу его с особой жестокостью и помогу ему поискать лбом роковухи выход на улицу, чтобы воздухом подышал и проспался.
Этна, не поверите, бывает нормальной. Но не когда дело касается грубого покушения на свадьбу её Великолепной. Тем более, после того, что Пат так облажался с мерзавкой Холден, что из-за него пришлось повременить с торжеством, которое могло бы погреметь гораздо раньше, если бы он не мешался у них под ногами со своим умением знатно косячить.
В Лиаме она тоже не сомневается. И в Патрике. И в Кае. Её ничуть не удивит, если, после страстного секса, он ей заявит, что вздыхает по Дэстини Мили, и Этна нафиг ему не сдалась и осточертела со своими рыжими скандалами. Она безумно его любит, но ни черта ему не доверяет и готова учинить ему взбучку на пустом месте, чтобы даже не думал засматриваться на чужие сиськи и задницы. Её, Итны, задница, может и тощая, сисек нет даже в зародыше, и у неё есть скверная привычка подозревать его в том, что он мечтает трахнуть всех, кто попадается ему на глаза, но она никуда его не отпустит от себя. Пусть мучается, и вообще нефиг всяким там Джоани облизываются на её мужика, точнее, она ни Кая, ни Леона ей вовек не отдаст. Джоана, вроде, и не думает лезть к обоим его ипостасям, но Этну это не смущает, она её не переваривает, и, едва услышав это имя, капризно и истерично топает ногами.
-Кстати, и правда любопытно. Видимо, Ковалли решил устроить себе тёмный пиар. Не поможет. Он такой слащавый, что ему нужно прирезать какого-нибудь чокнутого маньяка, чтобы хоть немного разбавить сахарную вату, которая у него вместо мозгов. Иначе бы подумал, прежде чем нарываться и, когда его не просят, сбегать в тюрьму. Я бы, на месте Дэстини, послала его к хренам и заявилась под ручку с кем-нибудь порасторопнее.
Этна нежно «обожает» людей и готова делать ехидные комплименты всем без разбора. Но против Дэстини ничего не имеет. Она даже могла бы ей нравиться, если бы, конечно, не дружила с белобрысой роковухой. Вторая белобрысая, Натали, на фоне этой Фишер ещё ничего, удобоварима. Роковуха же просто диагноз, Этна бы усыпила её из гуманных соображений в отношении всё того же Лиама. Она не такая уж паршивая сестра и по-своему за него переживает. Он бестолковый настолько, что ему вполне хватило бы ума запасть на эту глуповатую лохудру и, если её Великолепная поймала его на этом, то нет дыма без огня. Надо готовить огнетушитель, чтобы помочь братцу остудить пыл или, на крайний случай, огреть его им по башке, чтобы пришёл в себя и подбивал клинья хотя бы к этой его подружке Лолите.
Забавно, эту Фишер, вроде, тоже называли Лолитой, правда, радости Итне это не прибавляло. Потому, что репутация девицы говорила за себя, и не хватало ей только невестки, на которой пробы негде ставить. Если Лиам притащит в дом эту стерву, она переезжает к Праде. И меньше всего их будет волновать, если Пат попытается подать голос, что он, вроде как, мужик в семье.
-Белобрысая, кстати, собралась заявиться с Рэем. Ну этот, помнишь, с фамилией, как у белобрысого клоуна из мультика со взрывом макаронной фабрики на голове, он ещё просрал в казино все свои деньжата и, по ходу, мозги, раз идёт с этой стервой.
Чёртов Лиам. Вот с чего она предалась наивному убеждению, что он чем-то лучше Дерека. От её братцев, кретинов, даже кола не является панацеей, он пускает слюни на Фишер, а ей, Этне, мучиться мигренью и припадками истерики по его милости, будто ей мало Малика, который, если шибко захочет, чтобы её от злости хватил удар, притащится на свадьбу со своим узкоглазым узбеком.
Но да ладно, главное не это, а чтобы этот дружок Пата, Седрик, не сцепился с ухажером белобрысой. Пусть только попробует забить на доверенную ему роль свидетеля, и Этна покажет ему, что такое ультразвук и что против него нет спасения. Все эти его проблемы с Катриной и Бет покажутся ему милым, невинным недоразумением, когда она окунёт этих мартовских котов в унитаз из шампанского, если придётся, и заставит своего волка ей помогать, чтобы в сторонке не прохлаждался. Она благодушно относится и к Седрику и к Рэю. До той поры, пока им не придёт в голову пустить насмарку их с Прадой труды и хоть немного выбиться из их девчоночьего представления об идеальной свадебной тусовке.

 Отправлено: 30.09.17 00:52. Заголовок: - Джанин сопли пуска..

- Джанин сопли пускать не будет. Такие, с позволения сказать, дамы, сразу дерутся.
Как будто бы Прада чем-то отличалась и была эталоном нежности и женственности. Как она вообще умудряется морщить носик от того, что бомжеватая лошадь Джанин не слишком женственна, хотя, скорее Прада начнет махать кулаками, если вдруг что-то ее не устроит. А Прада ведь может. она до сих поражается себе, как тогда не придушила Патрика, когда застала его с другой и как та другая еще жива. Наверное, Прада была слишком молоденькой и ее сердце было разбито слишком уж серьезно, что у нее не было сил мстить и проявлять какую-то агрессию. Ей хотелось спрятаться и пускать сопли с втиле Джордан, да Керр. Сейчас Прада другая, и сейчас, случись такая ситуация, живыми бы не вышел ни Патрик, ни та мерзавка.
- Я очень надеюсь, что Эмма не перейдет на сторону соплей и даст всем просраться. Иногда я видела, что глаза у нее были красные. Но злющие. Видимо, рыдала и злилась. Если еще учесть, что на свадьбе будет ее бывший, похожий на бабу, да еще и с этой Накказой или как ее, черт.
Прада усмехается, но не очень злобно. Потому что помнит, что сама была такая же. зареванная и злющая и Этна ее успокаивала. У Прады есть человек, с которым она может быть злющей, зареванной и сомневающейся в том, что надо было отказываться от любви. Прада не знает, что там у Эммы, но держится стерва отлично. Даже не похудела. Прада помнится на какое-то время превратилась почти в модель. Этна забила тревогу и заставила Праду буквально поедать пирожные. И да. Если честно, то Дерека откровенно жаль. Он не был самый противным из братьев Этны. Самым противным был таджик. Потом шел пришибленный Лиам. И только потом Дерек. Конечно, он тоже был мерзким, но не таким, как остальные. А Эмма мужчин ненавидит. Это будет прекрасным зрелищем. За не самой яркой внешностью сестры Пата скрывается ведьма с разбитым сердцем.
- Да ну эту сопливую Маршетт. Она и кишки может сожрать, решив, что это деликатес. Кстати, о жирных, матушка и Патрик уже спрашивали, что насчет Везувия. Ты же знаешь, матушка души не чает в твоем папочке. Я сказала, что, если ты не захочешь его видеть на свадьбе, то ему там и не бывать и пускать сопли рядом вместе с моим отцом.
Этна не была просто подругой Прады, она была членом ее семьи и ничего удивительного в том, что Джина и Патрик прекрасно общались с Везувием и распивали порой спиртные напитки. Так же ничего удивительного, что матушка сообщила Праде, что можно было и пригласить Везувия. Джина была той еще стервой и сообщила, что Прада могла бы и уважить человека, благодаря которому на свет появилась ее вторая половина. Впрочем, если он притащит свою вонючку болонку, то Прада лично заставит его сожрать ее поганые кудри и плевать ей будет на то, как недовольна будет ее матушка.
- Да нет. я, кажется, начинаю понимать слащавого Кавалли. От этой Дэстини никуда не денешься, вот он и решил сбежать в тюрьму. Она такая же мерзопакостная, как белобрысая роковуха. Честно, не знаю, кто из этих крыс хуже.
Дай Праде волю, она бы вообще никого не звала на свою свадьбу. Кто-то может пошутить, что она бы даже Патрика могла умудриться не позвать и, возможно, в этом бы даже была своя истина. Но ей нужно торжество. Она сама не мечтала о какой-то там супер торжественной свадьбе. Она была не из тех девочек, что представляли себя в платьях и с голубями. Но Патрик сам виноват. Он ее предал, она его простила и должна доказать всему миру, что ее свадьба это событие века, а не сопли Маршетт и ее докторишки.
- Лиам собрался заявиться со своей подружкой. Он у тебя, часом не импотент? Что за мода водить дружбу со смазливыми блондинками? Говорю тебе, он вздыхает по роковухе. Кстати, зря ты так с ней. Эмма покажет Дереку, где раки зимуют, а уж поверь, Лиаму тоже пора бы показать. Роковуха самый вариант. Я бы с радостью отдала Каллума на растерзание второй крысе Дэстини, чтобы повзрослел наконец. Только этот… прости, господи….
Прада прижимает руку к груди, словно у нее приступ, и шепчет, чтобы никто не услышал, кроме Этны
- Этот кретин кудрявый, что братом моим зовется, кажется, запал на какую-то… азиатку.
Даже слово «проститутка» звучит в устах Прады не так страшно. у Прады везде есть свои уши. И как бы она ни говорила гадости о Каллуме, она все равно старается контролировать, что происходит в его жизни. Мало ли западет на азиатку.

 Отправлено: 06.12.17 22:01. Заголовок: -Ну или такие дамы, ..

-Ну или такие дамы, с позволения сказать, дерутся.
Этна расслабленно, слегка истерично хохочет, запрокинув голову и снова и снова заливаясь колой по самые уши. Она обожает этот вредный напиток и почти не пьёт не потому, что Фрэнки читал ей на эту тему проповеди. Она любит Фрэнка, но ещё больше любит колу. И всерьёз считает, что в виски-коле всё портит виски, а не газировка, от которой, как известно, возникает дырка в желудке. Но зараза не берёт заразу, так что Этне можно не беспокоиться.
Она смешливо прищёлкивает пальцами, встряхивает волосами и не ведёт себя слишком уж суетливо лишь потому, что немного пьяна. Да, с Этны не станется опьянеть от пузырьков колы и перепить Кая литрами проспиртованного бухла.
-Она не посмеет перейти за сторону зла хотя бы из женской солидарности. Я бы вообще устроила ведьминский флешмоб на Хэллоуин и отрубала члены всем этим подонкам вместо того, чтобы клянчить конфетки.
Они не добрые девочки, которые будут, заламывая руки, восхищаться мужиками и держаться на штаны. Мудаки, то есть, пардон, мужики…впрочем, какая разница, в своём роде созданы, чтобы бабам жизнь мёдом не казалось. Мало им месячных с тем, чтобы запихивать во все дыры куски драной ваты под бодрым названием «Тампакс» и прочих радостей, вроде родов, разрывов и отвисшего живота. Но, при всей своей ненависти к людям в общем и мужикам в частности, они всё же умею горячо любить своих идиотов и прощать им даже вещи шлюх в шкафах и засранок в тёмном баре. Этна бы тоже просила Кая и Леона с ним за компанию, если бы он кого-нибудь спьяну поимел. Спустила бы его с лестницы и утопила в лаве, а потом простила бы. И не доставила бы ему удовольствия ныть, что он бедный брошенный рыжей стервой мальчик. Она бы осталась с ним, вышла замуж и отравила ему жизнь своей вулканической страстью.
Впрочем, не так уж плохо её угрозы звучат. Пату вон понравилось, когда Прада, любя, так и решила ему насолить. Прада уж точно не будет с ним церемониться и ещё даст ему просраться и понять, что яйца в доме не на сковородке только у хороших мальчиков. Но он не шибко возражает и выбирал свой свадебный костюм подольше, чем они искали платье.
-Это ещё что. Ты видела, кого собрался притащить Грин, тот, который старший из этих пафосных физиономий? Я даже говорить это вслух отказываюсь, вот, полюбуйся. Надеюсь, мы не заразимся пошлостью от этой страхолюдной бабы через фотографию.
Этне, в общем, плевать, где там сверкает голой задницей эта Эм-Джи, Итна и сама, по юности, сверкала стрингами в каких-то клубах и ещё чёрт знает чем сверкнула бы, если бы её вовремя не утягивала в машину Прада. Но эта Мэри что, не могла свои патлы подкрасить и хотя бы сбросить пару килограмм? Им же ещё на это любоваться, а от такого зрелища можно выблевать все чипсы и пирожные, что они успели слопать, а они, между прочим, не так часто такую роскошь себе позволяют.
К слову, для них вообще не проблема уминать пирожные и поносить малышку Маршетт за ту же страсть. Им не обязательно изводить себя диетами, хотя и это на раз два, но, если их в себе что-то не устроит, два пальца в рот никто не отменял. И плевать, что это не полезно и прочее бла-бла-бла. Они живут в современном мире, где стыдно быть жирным, а не делать себе липосакцию. Когда Итну перестанет устраивать её задница, она откачает себе жир хоть огородным шлангом и не будет причитать.
-Любимая, пусть этот жиробас напивается под ручку с Себастьяном. Ещё не хватало терпеть эту его белобрысую. Хотя, я даже ей восхищаюсь. Надо быть сущей стервой, чтобы терпеть этого старого жирдоса. А Джину умаслит Каллум, должна же и с мелкого козла быть хоть какая-то польза. Ты же знаешь, это у него даже порой получается.
Этна не выносит жирных людей, а уж то, что её папаша так разожрался, оскорбляет её рыжее достоинство. Посмотрит на него Кай и ещё, чего доброго, подумает, что она отрастит себе такие же бока. От таких перспектив всё опустится даже у её неутомимого волка, и ей не на что будет пенять. Лучше бы Везувий жрал поменьше и бухал с селёдкой Себастьяном. Правда, у того свои пироги. Он вечно одевается так, словно делит свои шмотки с молью в шкафу, и от его пиджака в нос бьёт противным запахом нафталина.
Но это Итна готова стерпеть ради Прады. Он ведь её отец, каким бы алкоголиком себя не выставлял. Другое дело Везувий. Терпеть его наглую физиономию она не намерена. Ей ни черта не стыдно выуживать из него жилы вместе с деньгами. Чем она хуже этой его блондинистой девицы, которая, надо думать, не стесняется, когда ей хочется кутаться в меха. Этне плевать на то, что заставило Маями запрыгнуть на её папашу, её волнует то, что у её матери были больные, покрасневшие глаза, когда она ещё думала, что, может, он перебесится и снова будет под боком. Подушку он ей, что ли, заменял своими мягкими телесами. Другого применения ему Этна не могла придумать. Она отвратительная дочь, даже хуже, чем сыночек Малик. Но, надо признать, она его по-своему любит. И поэтому так бесится, когда ей говорят, что она вылитый папенька.
-Да ответ очевиден, эти выдры хороши обе. Не зря же они подружки.
Да Этна ни черта не гордая. И её не задеть тем, что кто-то также бы сказал, что они с Прадой выдры. Дальше что? Им обосраться и подтереться шёлковыми ленточками Джорджи и Керри? Такими уж они уродились злословными, но они себя мёдом не мажут и никому не предлагают носить их на ручках и любить. Они есть друг у друга и им не нужны все эти приятели и прочая чушь, которой обычно заполняют себя те, кто не встретил свои половинки. И их половинки не Патрик и не Кай, как бы сильно они своих подонков не любили. Они половинки друг друга. И только сопливые дуры слепо верят в то, что половинкой женщины может быть мужчина.
-Спешу тебя утешить, моя Великолепная. У меня более новая информация. Каллум окучивает какую-то девицу с замашками Дэстини. Как по мне, это не худшая новость, да что там, даже белобрысая роковуха всё лучше, чем узкоглазая. Ты же знаешь, узкоглазые всё детство мучили меня в кошмарах.
Не проболтайся ей Каллум, Этна, от переизбытка чувств, свалилась бы в обморок. С Каллума не сталось бы устроить им такую подлянку, не зря у него имя говнистое. Если они с Прадой готовы вытерпеть компанию азиатских идиотов, визжащих чукотские барды, ради того, чтобы обойти сладость Маршетт с её занудным женишком, это не означает, что они будут сидеть за одним столом с кем-то с косыми глазами. Да и как понять, где у них эти очи находятся? Не зря во всех этих мультиках их рисуют такими, будто они всю жизнь только и делали, что кантовались у пластического хирурга и теперь не могут захлопнуть свои щёлки на том месте, где у людей обычно глаза.
-Поверить не могу, что наши братцы дохляки такие дебилы, что запали на чертовок с закосом под Дэстини и белобрысую роковуху. Вот пропащие душонки. Им же ни черта не светит, убогим. Может, ты и права. Просрутся и подрастут. Чего не скажешь о Малике. Мой братец только и делает, что позорит и бесит меня то под ручку с кудрявым жирдосом, то с рыжим амбалом, то с азиатским придурком. Хоть бы с бабой замутил для разнообразия.
Этна омерзительная сестра, но всё равно, в глубине души, ей бы хотелось пристроить всех своих олухов братцев в хорошие руки, которые дали бы им просраться. Хуже азиатской бабы только азиатские мужики. Этна бы с таким не смогла, даже если бы ей страшно захотелось дать просраться Каю.
Но у Малика вкусы другие, и, если его рыжее пугало Этна ещё как-то могла терпеть, тот порой даже неуклюже пытался хлопнуть её по заднице и отпустить не самую туповатую шуточку, и даже жирного хрюнделя, вечно то ли укуренного, то ли в хлам обожратого, то этот его узкоглазый доходяга в немыслимых шапках и капюшонах, сверкающий своими дорогущими часами, так и напрашивался получить кирпичом по физиономии. А звук его голоса столь противный, что она лучше пихнула бы себе визжащий будильник в задницу, чем слушать его азиатское блеяние.

 Отправлено: 09.12.17 00:20. Заголовок: - Не надо отрубать и..

- Не надо отрубать им члены. Меня учили с детства, что нельзя обижать слабый пол.
Прада противно хохочет. И это ведь не шутка. Она действительно считает мужчин скорее слабым полом. Конечно, она не считает, к примеру Керр и Джордан, эти две не могут даже называться женщинами. Но, если брать нормальных девушек, то они уж точно сильнее, чем мужчины. По крайней мере, не Прада напившись в слюни пошла изменять Патрику. Если Прада напивалась в слюни, то или дома вдвоем с Этной или Этна потом тащила ее на себе домой. Но у Прады было достаточно силы, чтобы не подумать о том, чтобы лечь под кого в смердящей комнатушке клуба. Ее лысому кретину возлюбленному хватило пары стаканов и «страшной» ссоры с Прадой. И кто после этого слабый пол, черт возьми?
- Что у этих всех кретинов за страсть к бабам, от которых несет вульгарностью?
Морщит носик Прада, когда смотрит на фотографию сопровождающей Грина. Она мало чем отличается от сопровождающей Дарси. Это даже не бабы, а, в общем-то, бабищи. Прада и сама не ангел, но относительно вульгарного внешнего вида, это точно не о ней. по крайней мере, сейчас. Нет, ну нравится этим принцам недоделанным высшего общества таскать с собой бабищ, которые могут глазом открыть бутылку пива, то Праде плевать. Она уже давно ни во что не ставит мужчин. Если когда-то и ставила, то потом застала Патрика со спущенными штанами внутри вульгарной особы с огромной челюстью и поняла, что всем мужчинам нужно катиться к черту.
- Я надеюсь, что умаслит. Видеть недовольное лицо Джины на протяжении всей свадьбы, выше моих сил.
Не стоит понимать превратно. У Прады прекрасные отношения с матерью, куда лучше, чем отношения с отцом сейчас уже. Но властность Джины порой не знает границ и они, конечно, обе обладают очень упрямыми и сложными характерами. И порой, если что-то их обеих не устраивает, просто вазы летают по всему дому. Но Прада надеется, что Джина проявит не слишком свойственную ей мудрость, и смирится с тем, что ее пышного дружка Везувия
не будет на свадьбе ее дочери.
- С замашками Дэстини? Имеешь в виду ее в губы тоже пчелы покусали что ли? У Каллума всегда было паршиво со вкусом. Но раз не узкоглазая и то хорошо. а то я серьезно думала о том, чтобы подделать подписи Джины и Патрика на документах об отказе от сына.
Проблема в том, что какой бы заразой Прада ни была, но она питала некоторые теплые чувства по отношению к своему балбесу брату и, конечно, весть о том, что у него что-то с азиаткой, ее просто повергла в ужас. Представить даже на секунду, что ее брат породнится с какой-то азиатской семьей и она вместе с ним, Праде было невыносимо. Поэтому сейчас она вздыхает с облегчением. Девицы вроде губошлепки и роковухи, Праде никогда не нравились, но она может их пережить хотя бы. Так что она может сказать, что есть и неплохие новости во всем этом свадебном хаосе.
- Да ладно, дорогая, не переживай. Я видела, как твой братец таджик зажимал в углу какую-то бурундучью девицу. Да нет, я уверена, что он гей, но пока пытается прикрыться. Не очень умело. На своих дружков он куда больше слюней напускал, конечно.
Прада быстро копается в приглашениях и списке гостей, чтобы протянуть
- Вот смотри, младший твой чернявый идет с какой-то Соледад Коста. Соледад это вообще мужское имя что ли? Кто там из его дружков Соледад?
Прада хмурится, как будто бы пытается вспомнить, кто из компании действительно звался этим именем. Прада многих не знает, потому что просто не запоминает. Не стоит ее винить в том, что она чертовски циничная по отношению к большинству людей.
- Глаза бы мои их всех не видели. И какого черта нам нужно было родиться такими великолепными и яркими, чтобы делать все эти свадьбы? Вон Джордан нормально бы закатывала глаза на помойке.
Она смеется. С чего Праде не считать себя и Этну великолепными? Пусть кому-то как бельмо на глазу их самоуверенность. Им всегда было плевать. Ни секунды не может пройти, чтобы Прада не прошлась по этой нахалке, которая тоже подбивала клинья к ее Патрику.
- Ты бы еще видела с какой женщиной придет на свадьбу Нил. Сиськи, губы, и ноги. Все. больше ничего.
Прада с притворной болью касается своих висков, чтобы тут же отправить в рот кусок пирожного и запить шампанским.

 Отправлено: 23.01.18 02:33. Заголовок: -Повезло нашим братц..

-Повезло нашим братцам, что мы с тобой столь добродетельные девушки. Но эти кретины ни черта не ценят своего счастья. Я вот Лиаму с Дереком даже песни в детстве распевала, из серии «а потом пошёл дождик, и смыл моего противного братца».
Этна, ничуть не смущаясь, хохочет в унисон с Прадой. Как там говорится? Чем унитаз отличается от унисона? Там, что в унитаз проще попасть. А вот ни черта. Великолепной и Вулканической ничего не стоит в унисон издеваться над своими братцами, которые должны прыгать от радости, что они танком по ним не проехались, чтобы не бесили их своим безнадёжным видом. Из всех их братцев Этна считает Лиама самым удобоваримым. Как однажды она почти ласково ему заявила «я тебя ненавижу чуть меньше других». И это вам не какое-нибудь сопливое признание в любви в стиле Керри, а настоящие, глубокие чувства сестры.
Этна лениво поднимается на ноги, до того она пригрелась, валяясь на ковре, но это дело ни черта не терпит отлагательств. И вот уже фотография с этой Мэри-Джейн с трясущимися сиськами дефилирует из окна куда-то в сад. Надо будет потом напомнить Присцилле, чтобы нашла и подтопила камин. Им неуместно заниматься каким-то шаманством, у них девичник и пусть найдутся возражающие.
-Вот там ей самое место. Фу. Ещё заразимся от этой девицы вульгарщиной, а это неизлечимо. Таких, только пристрелить и не заморачиваться.
Ну что поделать, милый папенька невольно приучил свою рыжеволосую дочурку к подобному жаргону. Этна на пару секунд подставляет лицо ветреным порывам, слишком сильно, но ей нравится, они такие же, как она, неуёмные и строптивые, но потом прикрывает окно, чтобы не дуло на них с Прадой. Да, они, чёрт возьми, привыкшие к комфорту и не имеют ни малейших намерений от него отвыкать.
-Если Джина не смирится с этим, Великолепная моя, я лично растолкаю всех гостей и притащу Везувия на аркане. Но перед этим получу медаль от всех вытрезвителей за то, как быстренько заставлю папеньку оторвать от дивана его пьяную задницу.
Да не такая уж Этна отчаянная. Она всё больше за глаза поносит папашу, чем всерьёз с ним препирается. Но дело касается свадьбы её Прады. И, даже если бы Прада хотела видеть на ней хоть самого чёрта, Этна бы сдохла ради того, чтобы выжить его из ада и чтобы тот готов был на всё, лишь бы Этна от него отвязалась. Если дело касается свадьбы её Великолепной, Этну не запугают никакие кипящие котлы. Она сама, кого хочешь, там сварит и поддаст огоньку.
Над своей свадьбой Этна бы и не подумала так трепетать. Она опасается брачных уз. Конечно, по юности, были такие мысли, чего греха таить. Как бы её волк её не бесил, она упрямо его любит, и всех шалав из его шкафов выметет вместе с молью. Но, если когда-то она думала, не воткнуть ли ему шило в задницу, чтобы сообразил подарить ей кольцо, то, насмотревшись на переживания мамы, и сама параноит, что, стоит немного расслабиться, и Кай также, как и её папаша, начнёт бегать по бабам, задрав хвост. Этна ни черта не доверяет мужчинам, и Пату тоже не доверяла бы, но он уже сделал грандиозную ошибку с этой мерзавкой Холден и понял, что за это бывает. Мужчин нужно тыкать в их косяки, как малолетних котят носом в дерьмо. Иначе то, в чём они облажались, до них доходит со скрипом.
-Да уж лучше покусанные губы, чем эта роковуха белобрысая. Видимо, она стащила у своей прабабушки пудру с запахом нафталина и везде щеголяет своей мордой выбеленной. Типа «ой-ой-ой, я вся такая тургеневская барышня».
Белобрысой повезло, что Этна на дух не выносит узкоглазых, иначе роковуха была бы первой в её списке нежелательных особ. Ой, то есть второй, пальму первенства безоговорочно делят Джорджи и Керри, у этих двух есть все шансы даже узкоглазых обойти. Стало быть, роковухе отведено аж третье место. Так что может смело закатить вечеринку, что Итна не орёт на каждом углу про неё комплименты и делится лишь с Прадой своими наблюдениями.
-Родная, а ты уверена, что эта бурундучья девица не его кудрявый дружок? У него такая фигура расплывшаяся, что мужик или баба ни черта не разобрать.
Этна хмыкает. Ну а что, она не стеснительная, находись Малик с ними в комнате, она бы не постыдилась сказать это погромче, чтобы он не упустил ничего. Хотя, будь он здесь, то получил бы по ушам за то, что их девчоночьи секреты подслушивал. Каллум как-то попытался этим страдать. Потом страдал ушами, отвисшими до колен, которые, к тому же, отчаянно горели от сестринской любви Великолепной.
-Что ещё за Соледад? Неужели он ещё и подцепил какого-то испанца. Чтобы черти меня драли, если я без валерьянки это зрелище переживу. Но ничего, Великолепная моя, я взяла себя в руки и даже бровью на свадьбе не поведу. А уж после поддам всем этим мелким засранцам огоньку вперемешку с порохом.
Этна уже более расслабленно хохочет, когда Прада вновь проезжается по их излюбленным соплежуйкам. К слову, они бы ничуть не удивились, если бы помоичная свадьба у Джорди была с Керри, потому, как, что является слепым убеждением Этны, только эти двое способны выдержать сахар друг друга. Она, к слову, не считает этих двух такими уж паршивыми подругами. Друг для друга они в самый раз. Они подходят друг другу ничуть не меньше, чем Прада с Этной. Но Прада с Этной ведь не виноваты, что они великолепны и вулканически, и от помоичной романтики их отнюдь не розами тошнит.
-Малышке Джорди светит лишь помоичная свадьба, а от этой её пересахаренной Керри слинял жених. Даже не знаю, что хуже, но в самый раз для этой парочки сопливых куниц.
Этна закатывает глаза от того, как вообще можно вынести этих их двух любимец. И чего они, спрашивается, прицепились к этим малышкам, которые разве что не прячутся от них по углам, боясь лишиться волос? А нечего Джорди было ошиваться рядом с Патриком, и Этну бы ничуть не удивило, если в это время эта её Керри также нагло строила глазки Каю.
-Я вообще поражаюсь, как Пату удалось его распинать. На моей памяти, проще сдвинуть с места слона, чем сподвигнуть шевелиться Нила. Думала, он так и будет сидеть за границами с этой своей зазнобой до старости.
Нил тот ещё лежебока и лентяй, в чёрт знает каком поколении. Этна не представляет, что у него там за женщина с сиськами, но её энтузиазму она уже поражается. Это надо быть почти великой, чтобы заставить этого увальня сдвинуться с места, да тем более утащить его в чужую страну, а потом ещё каждодневно терпеть его нудёж на тему страстной тоски по Седрику и даже немножко по Пату.

 Отправлено: 24.01.18 23:46. Заголовок: Прада рьяно кивает, ..

Прада рьяно кивает, когда Этна говорит о том, что они могут заразиться вульгарщиной, хотя, следует отметить, что очень многие обвиняли в излишней вульгарности и Праду с Этной. Можно подумать, что Прада и Этна никогда не выходили из дома в таких коротким юбках, что рисковали отморозить придатки. Можно подумать, что не напивались. А уж какие они устраивали скандалы, тут любая Джанин с ЭмДжей могли бы сначала заткнуть уши, потом покраснеть, а потом и вовсе разрыдаться от восхищения. Но Прада и Этна считали себя великолепными и свои поступки ассоциировали с тем, что им все можно. А остальные – вульгарные деревенщины.
- Пусть Джина сама выходит замуж и туда зовет, кого хочет. а это моя свадьба. Я не планирую выходить замуж два раза. Если, конечно, Рассел Кроу, наконец, не очнется и не начнет меня преследовать.
Они снова хохочут. Они сущие стервы и от них лучше держаться подальше. Но одно о них можно сказать очень точно. Они безумно преданные. Они преданы друг другу, они преданы своим мужчинам, хоть эти подонки ни черта этого не заслуживают. Прада и Этна не флиртуют направо и налево даже с самыми привлекательными красавчиками города. И, если их сердца заняты, то они честно говорят «да пошел ты к чертям». Прада не собирается выходить замуж огромное количество раз, Прада собирается прожить жизнь с одним мужчиной и лучше прибить его к чертям, если что, а потом спокойно жить вдовой и развлекаться как ей хочется. А Рассел Кроу, кстати, уже старый.
- Роковуха изображает тургеневскую, а покусанная не выходит из дома без жутких стрелок на глазах. Честное слово, она без этих стрелок на моль похожа. С покусанными губами. Видимо, они обе разорили старые сундуки своих бабок. Одна белит физиономию, вторая мажет ретро стрелки.
Главное, что этих двух вредных девиц, Праду и Этну, можно искренне ненавидеть. Если бы они на свадьбе, к примеру, улыбались роковухам, а потом перемывали бы им кости. Но ни Прада ни Этна не будут себя утруждать и кому-то там улыбаться противной улыбкой. Они, скорее всего, даже сделают вид, что просто их не заметили, а может и правда не заметят. И практически все, кому они перемывают кости, прекрасно понимают, что Прада и Этна их не выносят.
- Не знаю, дорогая… может тот буруднук белобрысый и есть крашеный испанец… кто эту молодежь разберет. Раньше геем было быть постыдно, а сейчас они гордятся и меняются партнерами.
Да пусть какая-нибудь такая пара только попробует явиться к ней на свадьбу. Прада не из тех, кто будет пускать сопли от счастья и ничего не замечать. Можно быть уверенным на сто процентов, что она в любом случае заметит «лишнего» азиата.
- Не переживай за Керри, дорогая. Она найдет себе азиата и будет жить счастливо. С трудом представляю, какими писклявыми кривляками будут их спиногрызы.
Праду даже немного и очень натурально передергивает. Даже не театрально, как обычно, в ее стиле. Что ей остается делать, если она не выносит добрую половину города, а другую половину и вовсе не замечает? Хотя, конечно, кто угодно предпочел бы, чтобы Прада и Этна их не донимали и лучше уж чтобы не замечали. Уж малохольные Джорди и Керри точно. Как бы они там ни вещали, что всем и все прощают и что их не трогают чужие зловредные замечания. Может, замечания и зловредные, но уж точно правдивые. Что одной, что второй плевать на их семьи и вообще на все, кроме своих персон. Прада не относится к ним лояльно, как Этна и не считает, что они хорошие подруги друг для друга. они могут предать всех на свете.
- Да с этой вульгарной девицей, он стал очень ловким. Наверное, все время норовит сбежать, но ни черта не получается. она вцепилась в него мертвой хваткой. Хотя, может, так и надо. Не вцепишься, он пойдет трахать какую-то девицу с челюстью Вин Дизеля. Но это какой надо быть бестолочью, чтобы всю жизнь цепляться за какой-то член.
Прада сама бестолочь и в ее жизни не так много полезных действий. Но даже она бы не променяла, к примеру, вечер с Этной на то, чтобы бегать по городу и смотреть, не спит ли с кем-то Патрик. Сейчас уже. Она бы отключила телефон, чтобы он думал, что она умерла и спокойно бы смотрела фильмы ужасов с кино и с вулканической под боком. Фильмы ужасов, в которых режут молодых красавцев в именем Патрик.

 Отправлено: 15.04.18 20:38. Заголовок: Этна хохочет в унисо..

Этна хохочет в унисон своей Великолепной, дерзко прищёлкнув пальцами, жестом волшебницы, словно приманивая пресловутого Рассела, причём, желательно, в годы его бурной молодости, на черта им обременять себя старой развалиной, будто им их папаш недостаточно. Этна лукаво улыбается Праде и целует свою подругу в щёку сладкими губами, перепачканными то ли в пирожных, то ли в маршмеллоу. Они, по настроению, бывают непосредственными и могут тоннами поглощать таблицу Менделеева из излюбленного десертного меню Кьяры Маршетт, а иногда вопить на Присциллу и швыряться в неё капкейками, чтобы этой непонятливой клуше было неповадно превращать их задницы в такое же безобразие, как у самой Присциллы. Они бывают ужасно вредными и невыносимыми в своих капризах, но Присцилла должна исправно молиться на их доброту, ведь не уволили же её до сих пор, к чертям, несмотря на то, что её занудное брюзжание хуже потопа и ремонта в одном флаконе.
-Сжалься над Патриком, куда ему до Рассела Кроу, моя родная. Ты же знаешь, все эти мужские понты работают только в боевиках, а на проверку им лишь бы отсиживаться под кроватью.
Этна будет топать ногами и распекать мужиков в их недостатках и ничего, что у женщин их не меньше. Если вы думаете, что она постесняется проорать это в лицо Патрику, то вы не знакомы с Вулканической. Если же её волку придёт в голову шальная мысль проявить мужскую солидарность и заступиться за несчастного, Этна, со всей своей яростной любовью, опрокинет на его бедовую голову шкаф, в котором она нашла вещи какой-то шалавы, той, что он за каким-то чёртом пустил пожить у себя. Стерве повезло, она свалила так быстро, что Этна махнула рукой и не потрудилась узнать её имя. А то бы она поплясала, причём, на раскалённых углях. Этна не доверяет Каю и не поверит, что он с той шалавой не спал. Но учится доверять Леону, понимая, что другая рыжая, да и блондинка вместе с брюнеткой, нафиг ему не сдалась.
Этна, мечтательно надкусывая очередное пирожное вперемешку с бургером, думает, что делать, чтобы Джина не устроила им небо в алмазах, с её папенькой, которому, видимо, мало его кудрявой любовницы, он надеется подцепить на свадьбе какую-нибудь молодуху, чёрт бы его побрал. У него ещё хватило окаянства пригласить мать Этны в какой-то там ресторан. Да даже если бы этот потаскун с пивным пузом купил бы ей этот ресторан, Этна бы спустила его с лестницы, чтобы хорошенько прочувствовал всю степени своей вины. Но, злясь на себя и коря за мягкотелость, она, как глупая курица, держит за них кулачки, думая, что, может, у родителей что-то да склеится. Главное не дать им наделать ей новых братишек. Ей по горло хватит и тех, что есть, и у неё не так много каблуков, которые не жалко ломать об их непонятливые задницы. Лиам ещё ничего, когда помалкивает в тряпочку, Дерек и Малик же безнадёжные засранцы, в её рыжем представлении.
-Эти мелкие извращенцы доведут меня до греха. Но любой суд оправдает и выдаст почётную премию их киллеру. Уж больно у них о словосочетании «голубая кровь» свои голубые понятия.
Этна злорадно кивает в ответ на рассуждения Прады о «прелестях» роковух и их сундуках, и если с темноволосой Итна ещё худо-бедно мирилась, то блондинистую ей хотелось вышвырнуть из окна, чтобы Лиам перестал позорить Этну и откровенно пялиться на эту пигалицу, стащившую чью-то нафталиновую красную помаду и думающей, что это модный писк. Причём, именно в такой, писклявой, интерпретации.
Что же касается остальных их братцев, то тут хоть за голову хватайся, хоть изобретай механизм, способный надавать им всем разом по ушам и по задницам для верности, чтобы голубые мысли выпали из их пресыщенного сумеречной сагой молодёжного сознания. Этна с Прадой достаточно циничны, чтобы удивиться, если Каллум и Малик однажды заявят им о своей трепетной любви. И они же нормальные девушки, а не какие-то засранки, и непременно бы им помогли. В смысле, придушили бы на радостях.
-Хотела бы я посмотреть на камикадзе, который заделал бы писклю нашей Керри с улыбкой сиропа из сахара. Конечно, смеяться над юродивыми некрасиво, но пусть миром во всём мире проникаются Джорди с Керри, а мы ещё повоюем.
Ну отсутствуют в их желудках ферменты, благодаря которым можно было бы переварить их любимиц для битья. Они дружно не выносят этих сладеньких подружек и перемывают им косточки с такой завидной регулярностью, что у них не то, что горят уши, а рискую отвалиться напрочь.
-Члены так и норовят насадить на себя побольше всякой дряни, а нам, несчастным, отбивайся от этой дряни, как от надоедливой мошкары.
Мужики они такие, им только волю дай и хоть на минуту ослабь железный кулак. Этна нелогичная и никогда не предугадаешь, когда может накрыть волной её негодования, и разрушения будут почище, чем после шторма или урагана. Она почти забыла Каю ту девицу. А теперь взяла и вспомнила, но ему повезло, он отвлёк её привычным для них способом, а именно диким сексом, да так, что у неё почти выпали из головы неутомимые поиски шлюх в его шкафах. Она никогда не будет доверять ему в плане верности, папаша её убедил - мужчин обделили генами моногамности. Прада никогда не будет доверять Хайдену, потому, что все мужики чёртовы подонки и изменники. И вряд ли Прада и Этна когда-то изменят свой взгляд на мир и станут восторженными лапочками, в духе Джорджи и Керри. Ну, разве что, их мозги самосвал переедет, но мечтать вредно, а иногда и чревато травмами, так что гораздо лучше даже не начинать.

 Отправлено: 16.04.18 02:14. Заголовок: - Да, признаться, мы..

- Да, признаться, мы с Расселом оба не молодеем, а время идет.
Прада может цинично рассуждать о том, как ее душе мил Рассел Кроу, хотя на самом деле это даже не самый любимый ее актер. Она может даже цинично рассуждать о том, что тренер в фитнес клубе, куда он ходит, тоже вполне неплох. Более того, она может накрутить кудри для того, чтобы он ее заметил и пал к ее ногам, только лишь для того, чтобы ее послать. И дело тут и в том, что Прада любит только Патрика и всегда его любила, хоть этот подонок вероломно переспал с другой. И тогда ей было так больно, что казалось, что сердце вырвали. Она до сих пор не знает, как пережила тот момент. Если бы у нее не было Этны, то она бы умерла и это не для красного словца. Но сейчас она уже относится к этому проще. Еще одной измены она никогда не простит. Но и рвать на себе волосы не будет. Она осознала, что рвать волосы надо было ему, а не себе.
- Сейчас все так пекутся о правах геев, что боюсь, стоит нам с тобой высказать свое единственное справедливое мнение, как нас распекут за это. Впрочем, нам не привыкать.
Прада смеется и поднимает бокал за то, что они любят говорить правду. А их в городе вообще не любят. Можно пересчитать по пальцам тех людей, которые относятся к Праде и Этне с терпением, во многом по той причине, что Прада и Этна могут с радостью пройтись по любому жителю города. Им всегда было плевать. Для Прады дикостью было даже то, что у Эммы было две подруги. Ей всегда казалось, что подруга должна быть одна и на всю жизнь. А с любовью уж разобраться можно. Главное, найти свою подругу, а с мужчинами все куда сложнее. Или проще, тут как посмотреть.
- Ой, камикадзе хоть отбавляй. Правда, среди люмпенов, но, если посмотреть на Джорди, так она писается кипятком, когда люмпены обращают на нее свое драгоценное внимание. Хотя, если честно, то тут мне даже скорее жалко люмпена. Кому можно пожелать это восторженное существо, которое плюет на своих родителей и живет в палатке. Прекрасная мотивация для бомжей, чтобы он своровал ветчину.
Ни Керри ни Джордан не кажутся Праде девицами достойными внимания, но они с Этной просто постоянно перемывают им кости. Они сами виноваты на самом деле. Может быть, Прада и Этна и не заметили бы их, что было бы для малахольных счастьем. Но Джорди подкатывала свои малахольные телеса к Патрику. И к нему даже почти нет претензий. Он мужчина, который думает членом и умудрился трахнуть Холден. Но Джорди. Тьфу на нее.
- Если Патрик еще раз насадит на себя какую-нибудь дрянь, то я больше не буду такой доброй. Но я больше не буду плакать. Давай договоримся. Больше никогда не плакать из-за мужчин. Перед моей свадьбой, я хочу произнести клятву.
Прада достает еще бутылку шампанского и разливает его по бокалам, почти торжественно, разве что между ними столько домашнего, что сложно быть официальной. Но она наполняет бокалы и протягивает один Этне. Между ними никогда не было клятв. Им не нужно было бить себя в грудь и сопливо говорить, что они лучшие подруги, потому что лучшими подругами они никогда не были. Они были чем-то большим, что объяснить было нельзя. Им не надо было сопливо говорить «я всегда буду рядом», потому что они знали, что именно так и будет. Прада поднимает бокал.
- Клянусь, больше не плакать из-за мужчин. Клянусь, что самую сильную связь в своей жизни я уже встретила. И это ты. Клянусь поддерживать любой твой выбор. И клянусь, что в старости от всех выборов мы избавимся и улетим умирать на необитаемый остров.
И, пусть Прада улыбается, но в ее словах в последних есть доля правды. Кто-то не может жить без мужчины рядом. А Прада бы смогла. Она любит Патрика и он является любовью ее жизни, он причинил ей немало страданий, но остается тем, кого она действительно любит, она хочет за него замуж и хочет с ним просыпаться. Ей повезло и она не испытывала большей боли, чем та боль, когда Патрик ей изменил. И она всегда это будет помнить. Но в тот момент она так же осознала, что с мужчинами каши не сварить. Может и стоит поблагодарит даже эту страшную Вивиан за то, что она смогла показать Праде, что есть важное на самом деле. А важное это Этна, которая держала ее за руку и вытаскивала из депрессии. Важное это Этна, которую она не застанет за шоппингом с другой, потому что доверяет только ей. И именно за это Прада поднимает тост. За то, что в жизни и в мире все может поменяться. Кроме их дружбы.
- Клянусь.
Она торжественно произносит клятву и ждет, пока Этна произнесет такую же. они чокаются бокалами и опустошают их залпом. Этна больше любит колу или фанту, а Прада наполняет свой бокал еще. И включает комедии, ужастики. У них вся ночь впереди, а, если они захотят, то сдвинут занавески и не выйдут еще два дня, будут просто заказывать еду, скидываюсь на то, что выбирает на сей раз. Кому нужен девичник с огромным количеством друзей, когда они смотрят старые комедии и делятся тянущимся сыром на пицце?

 Отправлено: 08.02.24 01:08. Заголовок: Засранцы дружки-подк..

Засранцы дружки-подкаблучники (впрочем, не большие подкаблучники, чем, блин, и сам Пат!) - вполне справедливо достали его своим гоготом, мол, куда им деваться от синдрома трепетной невесты с перепадами настроя да истерическими заламываниями ручонок в стиле "ааааа, вдруг моя любовь в последний момент передумает и пошлёт меня к чёрту". Правда, крошечное уточнение - синдромом невесты со всей очевидностью позорно страдал Патрик. Он, сквозь зубы, беззлобно подтрунивал над Седом в ответ, якобы, ещё посмотрят на его синдром, когда тот сам предстанет в окаянной роли женишка. Ибо эта его блондинка, надо отдать Катрине должное, не шибко уступает самой Праде в природной невозмутимости во всяческой мало-мальски экстремальной ситуации. Куда, ясный перец, относится и брак - это вообще стихийное бедствие, вы чего, ребята. Короче, спасибо хоть их апатичному лежебоке Нилу, что он тактично отмалчивался в сторонке. В него порой стоило приличия ради потыкать палкой, а то мало ли он там тихонько себе помер в уголочке и, откровенно сказать, вряд ли смерть бы сильно поменяла вечно одинаковое выражение мальчика дауна. Ница, конечно, бой баба, молодец, и тормошила своего "героя" неустанно. Иначе б Нил, пожалуй, забывал – иногда нормальные люди отрывают пятую точку с дивана - а то, следуя его задротичной логике, зачем подниматься, если вечером снова ложиться в кровать. Ну окей, Прад кается, что немноооожко зубоскалит. Да ладно вам. Простите уж мистера Женишка с его ошалевшими нервишками. Друзья же вон подшучивают, что, коли Прада забеременеет, они уже загодя приготовят Патрику витамины для будущих мам, с его склонностью к трагикомично концертным истерикам да переживаниям что будет и как. А в том, что тут скорее Прада будет строгой матушкой, в то время как Патрик - кудахтающей наседкой папаней, из коего малышня сможет легко вить верёвки, не приходилось сомневаться. Хотя, на лице, по крайней мере Седрика, возникала мелодичная улыбка, стоило представить этого брутального да иногда не в меру хамоватого пижона ночных клубов, покрытого татуировками, который бы отменно сюсюкал с маленьким человечком и умилялся бы тому, как бы, к примеру, лапочка дочка с характером его любимой занозы бы радостно разрисовала его кожу, пока тот бы дрых, несмываемыми маркерами да попутно заплела бы на волосах нерадивого папки хвостики.
В целом же, Патрик не грёбанный романтик, тут спасибо Полу, все претензии, как говорится, к долбанному производителю. Забавно, что Прада, с одной стороны, даже ценила суховатую неспособность чрезмерно сопливиться Пата (не считая пресловутого синдрома невесты Патушки, но и на солнце случаются пятна, его можно простить, такой момент в жизни мужчины случается не каждый уэкенд, понимаете ли) – с другой, распекала своего сухаря на чём свет стоит, не капризно, скорее ядовито прицеливаясь скалкой ему по башке. Ну или не скалкой, ибо, рискни бы Пат предложить своей девочке встать у плиты, она расчётливо спустила бы его с лестницы, придав острым каблучком ускорения и, спустившись, свернув ему шею как неразумного курёнку, для железобетонной уверенности. Так вот, забавным было, пожалуй, то, что все противные качества в Поле Прада принимала как нечто само собой разумеющееся и запросто пропускала с его противным папашей бокальчик-другой. Пат в отместку наматывал сопли на кулак своему тёзке старшему Бредшоу, но тот отчего-то миролюбиво и не думал распекать его! Даже больше, умудрялся наматывать и сопли блудного Себастьяна на второй кулак…интеллигентно так и благостно. Хм…появись в жизни его Прады этот её бывший, Пэтмен-хретман, блин, да Пату срать, что там этот за криминальная шишка, он бы нахрен ползал в ногах у дружка своего деловитого папаши азиатского, чтобы тот Хретмана расчленил. Ну а чего нет, ему же не сложно, а Патрик бы век был благодарен! Сам он расчленять людей не умеет, а научиться бы не помешало. Ибо ухажёров у его роковой красотки при всей её лютой способности отбривать всех весьма хлёстко, всегда было, есть и будет немерено, а Пат неизменно будет звереть от их гомона да попыток коситься на его любимую даму сердца. Надо им, что ли, сгоряча скооперироваться с Граффадом, с коим они по-прежнему то дерутся до фингалов под глазом, то напиваются в хлам, да в обнимку пошатываясь горланят пошлые песни. Как-никак, Граффад трётся в страшной «Чёрной Орхидее». Прада не смущает, что он сам с детства имеет тенденцию валиться в оборок от вида крови из-за вырванного зуба, ничего, как-нибудь переживёт. Что поделать, уж такой уродился Пат, не умеет сначала думать. Он предпочитает думать и действовать одновременно, как пить дать. Седрик бы точно с лёгким вздохом сердобольно подсунул бы Пату валерьяночку в стакане да понимающе похлопал по плечу. Ну или похлестал по щекам, чтобы ревнивец-подкаблучник уж пришёл в себя.
Итак, Патрик лихо подруливает к дому своей крошки – а вот неа, ни фига не угадали, на сей раз не на своей серебристо-голубой спортивной щёгольской тачке, куда с его ростом, чтобы сесть, нужно чуть ли не забраться на корточки, но когда такие мелочи останавливали лихого Прада. А на стильной красной красотке, что приготовил для своей стильной красотки Великолепной. Патрик за практичные подарки, да, за украшения, машины, а не все эти разудалые причитания на крыше под луной о красе звёздного неба. С крыши он однажды чуть не навернулся, и с него такой паршивой сомнительной забавы хватило с лихвой.
Он с утра заказал своей крошке букет, что уже красовался в гостиной на столе – он ни хрена не экстрасенс, просто узрел через стекло и, мать вашу, чертовски умилился. Его девочка с характером, если бы сей веник показался ей недостаточно роскошным, то могла бы по башке отходить им Патрика. Прада у него не терпеливая курочка, что готова гладить по головке женишка за любую малость. Она не станет мило улыбаться от подаренной дохлой розочки в целлофане. И для неё не является чем-то из ряда вон, что Патрик, пока она в большей степени занимается организацией свадьбы – вовсю строит их будущий совместный особняк. Они так рационально да честно поделили обязанности, без всех этих тем, мол я мужик, а ты баба. При этом, Пат сразу успокоил свою крошку, что он не собирается обращаться в тирана и останавливать, если вдруг его жёнушке захочется провести время в своём родовом гнёздышкой наедине с Этной или родителями, отдохнув от него. Быть может, кому такой расклад покажется циничным – а им двоим, откровенно, чужое мнение до лампочки. Пат аналогично не скрывает, и ему порой может потребоваться отдохнуть от семейного быта, и он тогда благостно завалится в дом старого засранца Хайдена со своим истинно мужицко-подкабручным коллективом, где они запросто на пару-тройку деньков выстроят в его комнате глухие баррикады, чтобы не дай Бог их не надумывали подслушивать в брутальных мужских диалогах о соплях!
Так вот, о чём он там глаголил с манией молодого, но заправского склеротика? Ну да. Прад – не романтик. И не станет с трогательной тупостью швыряться ракушками своей Пате в окно, а просто спокойно набирает её номер. Который выбил татуировкой на своём сердце и каждой жиле, но это ни черта не романтика, не обзывайте его! Едва завидев Праду, томно выходящую из дома, он, вульгарно присвистнув в своём стиле неизменного паршивца, тут же так почти по-детски принимает размахивать руками, мол, эй, красавица, я здесь. Типа, знаю, вашей маме зять не нужен, а вот хрен вам в сумку, придётся смириться!
-Малышка, я тут галантно пригнал к воротам твой свадебный подарок. Смотри, какой я охрененный джентльмен! Давай, хищным взглядом, смотри-осматривай, может, я не заметил какой косяк. Я ж не сопливый лох, вручать подарок в день нашей свадьбы. Мало ли, не понравится, или чего... но, можно подумать, я твой вкус не знаю!
Он со своей пафосной харей улыбчиво опирается на новехонькую машинку, призывно приоткрыв для Прады дверь, даже с эдакой галантностью. Сиденья там благородно приглушённого красного цвета, он чуть не рехнулся, пока собачился с ушлыми продавцами до сорванного голоса, мол, ему надо именно такие, под цвет обожаемых туфлей его женщины, или она потом их проклянёт до пятого каления, разве ж не кошмар?!
-Надеюсь, эта красная детка - самое то. Я маниакально проверял по всем параметрам, чтоб тебе на ней было удобно. Аааа...ещё, в ней нам будет классно трахаться, когда устанем от семейного чинного будуара. А то в моей тачке места разве что для грёбанной прелюдии насекомых. Нам нужен простор для воображения.
Хмыкнув, поддразнивает свою девочку, ласково, но собственнически привлекая её к себе ближе за талию, да покрывая горячими поцелуями её шею. Задержавшись губами на её таких желанных губках – пока тех, что на личике, но и ведь ещё не вечер… Впрочем, он хоть и всегда охвачен пожаром в душе и штанах каждый раз при одном только взгляде на неё, старается в этот момент не наседать. Надо же, право слово, дать Праде для начала, кроме шуток, рассмотреть авто да примерить к рулю свои изящные пальчики с самым хищным обожаемым им маникюром. Красная. Огненно Великолепная, у него она ассоциируется только с этим цветом - пылкой, жаркой любви. Впрочем, коли у Пата было бы много здоровья, он мог бы шуткануть да подарить розовую крошечную машинку для барби. Прада бы ему улыбнулась да радостно бы переехала бы, а потом бы с глумливыми слёзками, в назидание подрастающему поколению, насмешливо уложила незадачливого почти что мужа в кричаще розовом костюме в мега гламурный розовый гроб.

 Отправлено: 09.02.24 00:19. Заголовок: Прада уже умудрилась..

Прада уже умудрилась разругаться с очередным салоном живых цветов, когда они пытались навязать ей свое мнение, относительно того, какие цветы по их мнению лучше будут смотреться на ее… на ее, черт дери, свадьбе. Все крупные цветочные салоны города мнят себя великими. И наталкиваются на величие Прады Бредшоу, которая такого дерьма не потерпит. Поэтому она спокойно признала, что со всеми крупными цветочными она находится в контрах, что гордость не позволит ни к кому из них обратиться. И цветы на свадьбу так и не выбраны. Как раз в момент того, когда она раздраженно плеснула себе в бокал вина, ей доставляют букет от Патрика. Прада всегда принимает букеты и подарки от него… как нечто обыденное. Само собой разумеющееся. Она и раньше-то скромностью не страдала, а после его измены с дохлой курятиной и того, что Прада его простила вроде как, она и вовсе дала ему понять, что подарками и цветами осыпать – обязательно. Она согласилась ему остаток жизни портить в качестве жены. Разве не заслуживает Великолепная красивых бриллиантов? Вулканическая вот считает, что Прада заслуживает даже больших бриллиантов, недавно рассматривая кольцо, усыпанное камнями, подаренное Патом, Этна сообщила, что камней мало. А ведь Этна врать не будет. Прада и так в себе весьма уверена, но Этна настолько верит в нее, что у Прады за спиной вырастают платиновые крылья.
Поэтому сейчас Прада не зарывается носом в цветы, не пищит мышью, как «обожаемые» Керр, да Джордан, которые, видимо, цветов в жизнях своих не видели никогда. Прада видела и видела букеты шикарные. Она просто ставит букет в вазу и осматривает его критически. Ей нравится. В ее стиле, а не тупые нежные букеты, которые ей предлагали крупные салоны со своей страстью к нюду. Фу, мерзость. Прада – великолепная и ей нужны великолепные цветы. Прада ищет записку, не потому что ей не терпится прочесть что-то от Патрика, обычно он просто говорит тем, у кого заказывает цветы, накалякать сердечко, он не из тех, кто распинается в записках. Но Прада знает, что в букеты все равно кладут эти бумажки, на которых есть и название магазина. «Цветочный магазин Нимы Уиттрок». Что ж. Прада не из тех, кто долго думает, она тут же набирает номер некой Нимы и сообщает ей, что той бы набрать себе помощников, ибо именно она будет отвечать за все цветочное оформление Прады Бредшоу и Патрика Хайдена. И, если незнакомую пока Праде Ниму Уиттрок новость и не обрадовала, то та все равно с честью выдержала напор и согласилась.

На его звонок она просто выходит, и, конечно, тут же замечает машину, сначала вопросительно подняв бровь. Ее суженый такой, что может и себе купить тачку и явиться хвастаться. А ей плевать, пусть тратит деньги, хвастается, лишь бы ей не пришлось тратить меньше от его трат. Прада не прижимистая, она привыкла жить на широкую ногу. И от других, в общем, ждет того же.

- Ты что хочешь сказать…? – щурит Прада глаза, как змея, - что в день свадьбы у меня не будет никакого подарка? Что ты меня так опозоришь? Ты чертова свинья, Патрик Хайден.

В машину, однако, она тут же забирается, стоит ему только приоткрыть ей дверь, даже передав бокал ему, чтобы ненароком не испачкать новый салон. И уж Патрику знать лучше всех, что Прада в восторге. Она не из тех, кто принимает подарки, что ей не по душе, и из вежливости и благодарности распинается в добрых словах. Если Патрик дарит откровенную фигню, она просто вручает ему подарок обратно. Да и он лучше всех знает, когда у нее горят глаза. Это не сложно. достаточно увидеть тот взгляд, которым скандалистка, грубиянка и стерва Прада смотрит на него самого. Вот это и есть «глаза горят». На машину Прада смотрит почти как на Патрика.
И да, она стерва. Но не такая уж бесчувственная. Она любит получать подарки, но так же любит их дарить. На запястье Пата красуются Адемары, которые просто понравились Праже и уже на следующий день просто лежали у изголовья его кровати. Прада, как Патрик больше человек действия, чем слов. Ее язык любви это дорогие подарки, а не громкие слова, которые однажды с ними вообще вот никак не сработали, когда он вколачивался в дохлую тварь.

И ее руки отлично смотрятся на руле. Прада не визжит от счастья, но подарок ей явно по душе. Визжать от счастья она будет, когда переедет на этой тачке дохлую воблу Вивиан Холден. А пока просто улыбается, когда вылезает из машины и перехватывает у Патрика свой бокал с вином.

- Мне нравится, - выносит она вердикт, - у тебя хороший вкус на машины. На женщин паршивый, потому что Великолепная только я, остальные вообще ни о чем.

И Прада целует его жадно. Ее слова часто бьют наотмашь, но целует она всегда яростно, с любовью, со всеми невысказанными «ты тот самый, только ты». Никто и никогда не занял бы его место, даже если бы их история сложилась иначе, сложилась по раздельности.

- Если ты намекаешь сейчас на то, чтобы мы потрахались в моей машине, то даже не надейся, ты испачкаешь мою крошку, - снова притягивает его к себе, касаясь губами губ, - мне сейчас вообще не до секса, я тебя кобеля перед свадьбой проверяю.