Отправлено: 06.05.19 15:17. Заголовок: Charmed.

Участники: Вейланд и Лютиэн Ольстерские.
Время действия: некоторое время назад, вечер.
Место действия: приморские владения на юге Авалона, банкетный зал для пышных пиршеств.
Событие: свадебная церемония, но вот только отчего не светятся ожидаемым счастьем очи прелестной невесты? Неужто дело в обходительном и импозантном женихе, помыслы коего, впрочем, от празднеств далеки - ибо когда самовлюблённый Вейланд лицезрел что-либо дальше собственного носа?
Статус: играется.

 Отправлено: 06.05.19 15:46. Заголовок: Вэйланд, в своей ста..

Вэйланд, в своей ставшей обыденной манере, скучающе раздражён и ничуть не взбудоражен. Он настолько пресыщен женским вниманием фрейлин, что скорее пронзил бы себя, между прочим, любимого и неповторимого, коим он себя мнит, шпагой, нежели признал бы, что хоть самую малость взволнован предстоящим бракосочетанием. Право, оставим тургеневские обмороки его златовласой даме - Лютиэн. Он, к слову, даже потрудился не запамятовать её имя, хотя обыденно не утруждал себя, силясь попусту не напрягать свои сугубо королевские извилины по пустякам. А разве женщины не есть пустышки? Только и способны, что ворковать любовные ласки на ушко и противно заламывать руки в притязаниях на его неповторимые чувства. А он такой у себя один, ещё не хватало отдавать себя в лапы омерзительной слабости под названием чувства.
Впрочем, надо отдать этой дерзкой деве Праймор должное – она вполне отвечала взаимностью на его холодность и бездушие. И, разумеется, к подобному проявлению стойкости со стороны пола сугубо слабого Вэйланд не привык и был немало уязвлён отменным самодурством своей невесты. Конечно же, это нисколько не покоробило его решимости жениться – он вынес свой вердикт, и ей надлежит биться в восторгах и приступах экстаза при его появлении, ну или по крайней мере усиленно делать вид. Только она отчего-то имеет наглость не потакать его самолюбию и не услаждать его королевский взор слезливыми глазками, коими дамы, как правило, провожали с завороженными вздохами Его Высочество. Ах, он определённо не понимает этих каверзных чаровниц – после церемонии ему страсть как необходимо расслабиться, и, при всех их невинных препирательствах с Баррой, Вейланд напросится составить брату компанию за чаркой-другой эля. С Финваррой он, пожалуй, не осмелится оказаться с глазу на глаз – тот ведь наверняка подозревает в некоторых интригах и Вейланда и Барру, и оба не настолько вероломны, чтобы это отрицать, предпочитая тактично отмалчиваться. Хотя..иногда Вейланду кажется, что они вступили в эту незримую битву за трон по одной единственной причине, и причина эта отнюдь не жажда власти. Это – скука, страшная, смертная, а точнее – бессмертная. Ведь волшебный народ обречён на сиё непоправимое страдание, кое чудаки смертные полагают счастьем. Для него вечность – это слишком долго. И за это время Вейланд обучился стольким разномастным искусствам, что уже позабыл, с чего начал.
Он с ленной грацией кидает взгляд на старинные часы, висящие посреди его опочивальни, где он всё также неторопливо собирается, поправляя свой сюртук и кружева на рукавах. Обычно вокруг него хлопочут фрейлины, пытаясь то бедром, то плечиком хоть на секунду прижаться к его нарциссично прекрасным золотистым волосам. Но намедни он немного омрачён, и потому, с несвойственной ему нехваткой привычного обаяния, разогнал всех этих, с позволения сказать, дам. Половина которых преподнесло ему отпрысков, но к чему принцу бастарды? Он, так уж и быть, оцените его милость по достоинству, готов снабдить их золотом, дать путёвку в волшебную жизнь, но о титулах и тем паче отцовском внимании даже речи не шло. Вейланд просчитанный и прожжённый циничный эгоист, для коего потомство – всего лишь шахматные фигуры, и он запросто отрекается от тех, которые кажутся Его Высочеству не значимыми. Он извлекает выгоду буквально из всего и не разменивает себя на то, что не приносит пользы и навара. А как же, скажете вы, светлые порывы и то, что за деньги купить нельзя? О, Вейланд лишь беспечно рассмеётся. За свою бесконечно долгую жизнь судьбе ещё не удалось столкнуть его с феноменом, который не продаётся. Ибо продаётся решительно всё. В том числе его строптивая невеста, что-то там лопочущая о том, что он сорвал её брак с неким рыцарем без кола, без двора и без почестей.
И всё же, он высокопарно соизволит выйти из своих покоев и блистать во всей своей солнечной красе в главном зале, крайне раздосадованный тем, что златовласая девица всё ещё не появилась пред его светлы очи, когда все гости уже заняли отведённые оным места с полной готовностью лицезреть захватывающее их души представление под названием брачная церемония. Для Вейланда это – очередная выгодная сделка, одна из самых важных, ибо принесёт ему значительные козыри в лице законных наследников. И ему нет чаяний до того, сколь разделяет или осуждает его чванливые стремления новоиспечённая супруга. Согласия которой он не намеревается спрашивать, ибо не позволит какой-то женщине баламутить воду, пытаться ставить палки в воз его, между прочим, скромных королевских амбиций и омрачать его лик не должными слетать с уст благопристойной девы выражениями.
-О, моя возлюбленная свита – узрите леди Лютиэн, что соблаговолила озарить сиё празднество своим чудодейственным появлением. Нет, моя леди, оправдания того не стоят – не станем предаваться праздности и не позволим себе более заставлять гостей томиться ожиданием.
Когда она всё же оказывается в его непревзойдённом обществе, он весьма нетерпеливо и жёстко сжимает её запястье, резко притянув к себе, и лишь для вида церемонно приложившись холодными губами к её руке – но колким и насмешливым в своих стремлениях взором ясно давая понять – своим опозданием она его прогневила, и более он не намерен терять время на красивые поклоны и лицемерные улыбки, столь обыденные при дворе.

 Отправлено: 21.06.19 10:52. Заголовок: Движения служанки не..

Движения служанки неторопливы, но сноровисты. Даже раздражённая на всё и вся невеста, которая сидит сейчас перед зеркалом в своих покоях, вынуждена это признать. Вэйла тщательно расчёсывает пушистые золотые волосы своей госпожи до блеска. По традиции они останутся распущенными, символизируя непорочность невесты. Голову Лютиэн будет венчать лишь венец из золотых роз. Он лежит тут же, на зелёной бархатной подушке. Торжественный и отвратительный, как и всё, что теперь окружает деву Праймор.
До сей поры она не допускает до себя мысли, что вот-вот станет супругой Вейланда Ольстерского — самовлюблённого наглеца, решившего, что боги наградили его правом управлять чужими судьбами. Принимая горячую ванну, натирая волосы вересковым мылом, влезая в тонкий батист нижней сорочки Лютиэн не верила в то, что ещё чуть чуть и она станет собственностью чужака. Она лишь готовится к летнему балу. Она будет слушать менестрелей и танцевать под луной. Никакой свадьбы не будет. Это невозможно. Но то была, своего рода, самозащита от ужаса неизбежного.
Ещё недавно Лютиэн ждала свою свадьбу. Когда её женихом был Гильем Гарет, рыцарь из Поддубных земель. Она мечтала о том, как будет счастлива рядом с тем, кто казался ей таким прекрасным и отважным, пусть даже правда жизни была несколько иной — как бывает всегда, когда невинное девичье сердце сжимается от поцелуев первой любви. Сейчас рыцарь Гарет казался Лютиэн ещё более прекрасным, ещё более отважным. Особенно в сравнении с наглецом, который мнил о себе невесть что, требуя от девы Праймор покорности приличествующей будущей королеве.
Лютиэн жила в век, когда браки совершались по воле родителей или короля, и, конечно же, понимала, что когда-нибудь с ней произойдёт тоже, что и с другими женщинами. Но привыкшая к отцовской доброте, она пользовалась несколько большей свободой, нежели чем иные юные эльфийские леди. И эта свобода, в свою очередь, позволила ей думать, что она выйдет замуж по любви, как о том поют менестрели. Наивная глупышка! И ещё больше наивная оттого, что чувствовала себя оскорблённой от того, что с её мнением не посчитались. Учитывая нравы лордов по отношению к своим дочерям и жёнам — поразительно, что в этой золотой головке ещё остались какие-то иллюзии. Воистину — лишняя свобода губительна для женщин, особенно знатных и красивых. Она заставляет их желать слишком много при полной невозможности получить.
Вэйла отложила щётку в сторону и надела на голову невесты венец. Она вся сияла от довольства, так как дева Праймор была чудо как хороша — и стараниями служанки в том числе. Затканный бледно зелёным лунный шёлк верхнего платья мягко переливался при каждом движении, широкие рукава были оторочены нежнейшим мехом, а на узких рукавах нижнего платья оттенка травы мягко поблёскивали пуговички из драгоценных камней. Золотые волосы рассыпались атласным потоком пл плечам, спине и бёдрам девы, ещё больше украшая её, нежели чем все ухищрения портных вместе взятые. Самая прекрасная невеста во всех островах. Так сказала служанка, любовно оправляя складочки шёлка на юбке Лютиэн. Та лишь гневно повела плечами. Она не желала ничего слышать о свадьбе. Хотя бы оставшиеся жалкие минуты девства, которые, надо сказать, дева Праймор совершенно дерзким образом растягивала. Не желая просыпаться, затем — лезть в слишком холодную воду, а после — горячую. В её молоке было слишком много мёда, а в новой порции сладости было чересчур мало. Одним словом, когда, наконец, Лютиэн покинула свои покои и вышла к ожидающей её свите из фрейлин она порядком опаздывала. Её статус не позволял ей бежать куда бы то не было. Тем лучше. Не спеша маленькая процессия двинулась в сторону главного зала. Девицы щебетали словно неразумные птахи, пытаясь хоть как-то разбавить сумрачность своей госпожи. Тщетно. Она лишь тогда соизволила улыбнуться, когда ступив за порог главного зала, оказалась перед свои будущем мужем. Но улыбнулась язвительно и снисходительно, будто то был не властитель приморских земель Авалона, а камешек в её башмачке.
— Время бежит слишком быстро в ожидании счастья, господин мой и жених. Я не поспела за ним.
Она слегла склонила голову перед Вейландом, будто в почтительном поклоне, но когда рука Вейланда больно сжала её запястье, Лютиэн одарила его таким взглядом, что разве, что глупцу было не понятно сколько в деве Праймор почтения к будущему мужу. Впрочем для гостей и свиты на губах невесты сияла благостная улыбка. Внешние приличия требовалось соблюдать.
— Ваше лицо раскраснелось, господин мой и жених, — шепнула Лютиэн, когда, рука об руку с женихом, двинулась в сторону часовни. Их окружала свита, но за разноголосицей и звуками лютни и флейт, вряд ли кто-то мог их услышать. — Вы так гневливы? Или зной мучает Вас? Быть может приказать подать воды?