Отправлено: 09.06.07 08:57. Заголовок: Коридор

 Отправлено: 05.11.08 20:07. Заголовок: Она смеялась, отпуск..

Скрытый текст

Она смеялась, отпускала колкие фразы. Кого-то это могло оскорбить, кого-то разозлить, но во взгляде Эдмонда мелькала только снисходительность к такому поведению. На самом деле его не так просто было вывести, вернее, вывести его можно было только одной темой, во всех остальных случаях он скорее играл гнев, чем испытывал его. Была одна девушка, кажется какая-то начинающая актриса. Так вот она была уверена в своей уверенности. Да именно так, она считала себя уверенным человеком, которого ничто не сможет сломить, считала что прекрасно знает все свои недостатки и достоинства, что ее трудно задеть словами или поступками, что она может дать отпор. Какое прекрасное заблуждение и очень опасное. В нашей жизни ни в чем до конца нельзя быть уверенным даже в себе. Иногда человек способен совершать поступки, которые по его мнению был бы не способен сделать, просто все зависит от ситуации и именно он властительница и повелительница, а не человек. Человек может бороться до конца, но в итоге сдастся и поступит так как угодно ситуации, если она милостиво его не пожалеет. Так вот та начинающая актриса. Ей удалось получить одну роль второго плана в сериале, но вела она себя так будто предложили главную роль и была уверена, что так и будет, а это всего лишь мелкие неприятности. Они как то с Эдмондом оказались на одной вечеринке и немного поболтали, поэтому он и знал это ее отношение к нынешней роли, а так же знал, что эта особа пойдет по головам, чтобы добиться своего, наверное, в этом они с Фронсаком были чем-то схожи. Потом он как-то потерял ее из виду, так как совершенно не было интересно, что там с этой мадмуазель. А через год увидел ее всю такую жалкую и потрепанную в баре, куда заглянул дабы попросить телефон, так как его как раз сломался, а нужно было сделать срочный звонок. Он ее даже и не узнал и ушел бы. Если бы она сама не окрикнула его. В результате Эдмонду пришлось потратить целых пять минут своего драгоценного времени, дабы выслушивать с какой ненавистью, с какой желчью она говорит об актерах, о тех с кем столкнула ее судьба. Она смеялась, она фыркала, она говорила, что все вокруг глупцы, что они смешны, но она была такой жалкой. Весь ее смех, ее злоба, ее гордыня – это всего лишь результат отчаяния в котором она пребывала, она казалась еще более жалкой, чем когда была уверенной. Вот и это белокурая ненормальная она точно казалось такой же отчаянной. Она смеялась, что-то говорила, пытаясь сострить, но Эдмоду казалась просто жалкой. Жалкая блондинка что может быть хуже? Фронсак даже чуть поморщился. Нет, для начала надо ее сделать все-таки брюнеткой, а потом может не такой жалкой. Хотя ему, конечно, наплевать, но ведь развлекаться тоже надо. - Блондинка, ты себя явно льстишь…Если бы ты и была Гердой, то явно в сказке для взрослых, - усмешка. Он провожает ее взглядом, потому как она наивное создание думает, что сможет убежать. Конечно, Эдмонд не побежит за ней следом. Он вообще никогда и не за кем не бегает, разве что если захочет кого-то непреодолимо убить, но сейчас не тот случай. Он слышит ее пререкания с охранником. Сам же подзывает другого охранника и говорит, чтобы отвели эту блондинку в салон красоты, до этого заведя в комнату, дабы она прикрыла свое тельце какой-нибудь тряпкой, под которой подразумевается одежда. У Эдмонда возник уже план, который заключался далеко не в перекрашивании Блондинки, точнее не только в этом. Пока охранник потащил Блондинку в комнату, он отправился сразу в салон красоты, заявив, что сейчас приведут его ученицу и сказав весь комплекс мероприятий, которые стоит проделать с ней. Естественно сам Фронсак собирался наслаждаться предстоящим действом и поэтому вольготно расположился в одном из кресел. На губах играла легкая улыбочка, пока она курил сигарету. Конечно, он не знал что тут бывает если ты солжешь и присвоишь себе ученицу. Точнее Эдмонд еще сам не подразумевал какую большую свинью уготовила ему судьба или жизнь. Но то все будет дальше, а сейчас он сидел и предвкушал свое торжество, хорошо маленькое такой веселье.

 Отправлено: 24.02.09 00:52. Заголовок: Словно ангел, возмут..

Словно ангел, возмутивший воду,
Ты взглянул тогда в мое лицо,
Возвратил и силу и свободу,
А на память чуда взял кольцо.
Мой румянец жаркий и недужный
Стерла богомольная печаль.
Памятным мне будет месяц вьюжный,
Северный встревоженный февраль. (с) Анна Ахматова

Дэстини смотрит вслед Джолин. Ее не раздражает эта школа. Она уже к ней привыкла и что было страшно, свыклась с мыслью, что она может провести здесь еще немало времени. Она умела любить. Она умела любит так самоотверженно, что ей бы позавидовал любой. Она раньше и не подозревала, что когда она любит, то ей не нужен никто. Если она сейчас вернулась бы домой, то ей было бы сложно начать новую жизнь. ей было бы сложно посмотреть в глаза Тиму, посмотреть в глаза Натали. Или же посмотреть в глаза сразу им двоим. Посмотреть в глаза Тиму, сказать ему, что он предатель, а потом признаться в том, что она тоже предала его. Дэстини сейчас не была готова к этому всему. Герри Осборн. У него волосы такие непослушные и глаза такие бархатные. Дэстини не была взрослой и в некоторых моментах была просто ребенком. Но она все равно была более взрослой, чем ее демон с бархатными глазами. Когда Дэстини уходит, ей просто нужно, чтобы ее не отпускали. Дэстини была слишком запутавшейся. Она так привыкла к тому, что ее жизнь расписана до мелочей. Дэстини не привыкла к такому состоянию, когда ты не можешь думать. Когда не можешь думать рационально. Она не могла сейчас держать ситуацию под контролем. Она сейчас не могла контролировать эмоции. Чем было хорошо с Тимом, так это тем, что они оба с ним умели контролировать себя. они могли спокойно держаться за руки и сердце бешено не билось. Ни у Дэстини, ни у Тима. И тогда ей было легко. Она не смотрела сейчас вот так обеспокоено на часы, думая о том, почему он ее не ищет. Она просто никогда не боялась потерять Тима. Поэтому она спокойно относилась к тому, если бы он не перезвонил вовремя. Просто Тим всегда перезванивал. Дверь распахивается. Она не поворачивается резко у нее совсем другие мысли сейчас. и ей все равно, кто вошел сюда. Джолин здесь. Жюли здесь. здесь Джонатан и Лорейн. Здесь ее любимый человек. охранник. Дэстини поднимает на него аквамариновые глаза и взгляд ее становится закрытым, а оттого как будто бы высокомерным. Ее часто обвиняли в высокомерии. А на самом деле она просто была очень закрытой. Охранник обращается к ней по имени. Она кивает. Ей кажется, что сейчас он должен сказать, что Герри просил ее найти, что он хочет ее видеть. И тогда она бы тут же к нему примчалась. Потому что она не должна была его оставлять. Но какая-то необъяснимая тревога начала зарождаться в ее сердце, даже прежде, чем охранник заговорил своим официальным тоном. таким циничным.
Мисс Мили, спешу сообщить Вам, что Вы свободны. То есть уже завтра Вы отправитесь в город. Так что можете собирать свои вещи и ликовать. Так как Ваш учитель уехал из школы, об этом сообщаю Вам я. это не шутка. Вы можете собираться. Уже завтра Вас здесь не будет. Ваш брат обо всем договорился.
Дэстини ничего не понимала. Столько информации сразу, что она даже не успела задать ни одного вопроса. Да в общем-то вопроса было всего два. «это шутка?» и»а где Герри?». На первый вопрос охранник ей и так ответил, на второй.. его не стоило задавать. Смешанные чувства. Дэстини так хотела вырваться из этого места. Она так мечтала. Она угрожала Герри, что Тим убьет его, что она лично уничтожит всю эту школу. Это было совсем недавно. Тогда почему сейчас она так растеряна. Она же должна быть рада. Дэстини растерянно смотрит на книгу. И чувствует запах духов своей сестры. Она чувствует Жюли, ей даже не нужно отрывать взгляд от обложки книги. Она поднимает глаза на сестру. Жюли обеспокоенная и кажется, что у нее даже более румяные щечки на бледной коже. Жюли была всегда фарфоровой. У нее была светлая кожа и величественный взгляд. У нее были черные волосы и капризная верхняя губка. Она была такой красивой. Она как будто бы ожила. Она часто казалась, словно немного холодной. Снежной королевой. не такой как Лорейн, которая в своей холодности была столь естественна, что ее невозможно было представить другой. Невозможно было представить иначе. Жюли же могла представиться улыбающейся смущенно. Только она всегда была отстраненной. Выше многих. Ее тоже называли высокомерной. Дэстини обнимает свою сестру. Она улыбается. Как-то умиротворенно.
Жюли, дорогая моя. я завтра буду дома. ты представляешь? Я завтра буду дома.. а он не умер, Жюли..
Она смотрит на сестру и трудно понять, что ее радует больше то, что она будет дома или то, что она сейчас могла сообщить Жюли, что он не умер. Наверное, Дэстини сейчас нужно было побыть одной. Наверное, сейчас она не может думать о чем-то одном. Ей нужно сосредоточиться на том, как повести себя в этой ситуации. Ей сказали, что Герри уехал. Как он мог уехать? Он же только вчера уезжал. Здесь точно должна была быть какая-то ошибка. Он бы точно не оставил ее тут, не предупредив. Он ведь должен знать, что завтра ей уже можно будет обнять маму. Джонатан. Ее любимый брат. Он был настоящим мужчиной. Рыцарем. Он спас ее. и спасет Лорейн. Джонатан такой человек, который всегда своего добивается. Благородными методами. Дэстини ведь изначально знала, что ее спасут, что она уедет из этой школы. Просто она не знала, что в какой-то момент, ей будет даже не так хотеться возвращаться из этой школы домой. То есть она конечно же не расстанется с Герри. Они же теперь вместе? Она точно знала, что была вместе с Тимом и так же знала, что не любила его никогда. А сейчас она уверена, что любит, но в душу закрадываются сомнения, а достаточно ли любви для того, чтобы быть вместе. Нет, это все мысли от того, что сердце бьется не так, как нужно было. не так ровно. А слишком учащенно. Она не расстанется с Герри. Точнее сказать, что она его не оставит. Но, если бы она была в этой школе, то они бы виделись всегда. Каждый день, каждый час. А там.. они буду видеться реже. Она будет по нему скучать. Еще сильнее. сейчас она не видела его всего лишь полдня, а скучает так, что сердце готово вырваться из груди. А что гадать в конце концов? Еще немного мыслей и она правда подумает, что она никуда не хочет из этой школы. Тут ее Джолин. Тут Жюли. Лорейн. Джонатан. Ее спаситель, ее изумительный брат. Ее Герри. Дэстини точно не захочет их оставлять. А ей нельзя допускать даже таких мыслей. Она секунду смотрит на Жюли, после чего улыбается и хватает сестру за руку. Ничего не объясняя тащит ее по коридорам. К комнате Герри. К чему нужны слова, когда она просто может все показать? Они останавливаются у двери, Дэстини заносит руку, чтобы постучать, но внезапно опускает руку и смотрит внимательно на сестру. В аквамариновых глазах отпечаток тревоги.
Так странно, Жюли. Почему-то страшно туда входить. Такого быть не должно, а сердце все равно вот-вот выпрыгнет из груди. Мне как будто бы страшно, что если я постучу это значит, что я боюсь, что он там не один.. а, если открою дверь сама, то боюсь увидеть, что он не один. И я никак не могу выбрать, что страшнее.

 Отправлено: 20.03.09 16:10. Заголовок: Жюли нежно целует в ..

Жюли нежно целует в щёчку сестру, прежде чем та начинает говорить и голос её отражает возбуждённость сознания. Её мысли сотканы убранством шёлка. Они столь же пластичны и динамичны. И они столь же видимо легки и ранимы и при том непрорываемы. Джульетта смотрит на Дэстини во все глаза и внемлет ей синим взором. Этот синий стал в сто карат ярче, будто бриллиантовым сердцем океана, который озарила самая главная для его глубины звезда космического происхождения, которая не может жить в его глубинах, но способна озарять его размеренность таинственным и желанным свечением. Они две брюнетки. Яркие, но не вызывающие. Шокирующие и ослепляющие. В прошлой жизни они могли быть дамами сердца, ради которых совершались бессмертные подвиги рыцарей, имена коих бесславно канули в лепту веков. У Жюли чёрная гладь. У Дэсти гладь шоколадная. Когда они ещё жили неподалёку друг от друга, часто писали совместно повествования. Они хорошо чувствовали стиль одна другой и их произведения получались чувственными и проникновенными, их языки, их стили и их слова словно поняли смысл друг друга, обогащали его и проникались их разномастной чувственностью и темпераментом. Они никогда не издавали то, что писали. Они практически никому и не показывали. Очень много личных историй, эмоций и переживаний вложено туда. То, чем можно поделиться с близким, но никогда нельзя делиться со всем миром. Наверное, по этой причине в частности сестра предпочитали вести письменную переписку. Они так привыкли друг другу писать, что это словно помогало сохранить существующую между ними духовную связь в первозданном варианте даже на расстоянии. Джульетта говорила Дэстини, что однажды напишет историю про неё. Этого не поймёт никто, но непременно поймёт Дэс. Она ещё не написала такую историю. Наверное, она была слишком впечатлительной натурой, несмотря на внешнее и в цельной степени внутренне спокойствие, и ей было сложно жить душой в этой комфортабельной, но клетке, куда они попались теперь. А в заточении не умела творить. Она уже забыла о том, что её пальцы ещё помнили, как играла когда-то на скрипке. Её разум забыл все ноты и покрылся свежим слоем инея. Однако, что бы не пыталась писать Жюли позднее, многие героини получались вялыми. Они получались недостаточно продуманными и не достаточно морально изящными. Но с тех пор, как она была жестоко отрезана от Дэс, в каждой новой девушке было вложено что-то от сестры. Но это было не личное. Потому, что такое не верно переносить на бумагу. Это ощущения. Это видение каждой многогранной стороны Дэс в её интерпретации. Героиней могла быть соломенная блондинка в очках в чёрной оправе. И на её губах проскальзывает алый оттенок помады, а на ногтях – сочного лака – того самого, что так любит её Дэс. Хотя, кажется, она давно так не красила ногти. А в тот раз, когда ей удалось постичь некий искромётный, не затяжной, но лояльно ёмкий, жанр авантюры, это был её единственный опыт демонстрации творчества мужчине. Шон опубликовал свой неоконченный эпос в одной маститой газете. Жюли прочла и подивилась тому, насколько их сюжеты походили один на другой и при небольшой разработке складывались в единую картину. Она прислала ему бандероль со своим произведением. Они виделись с мистером Кенсингтоном всего только раз, но общение равномерное и ни к чему не обязывающее поддерживали. Джульетте очень хочется, чтобы Дэс почитала тот рассказ. У самой Жюли он не сохранился. Он давно похоронен не в том доме, где обрели вечное беспокойство её родители, а в безликом и чуждом ей интернате. Джульетта как будто бы чувствовала возможную кончину того произведение. Она всегда свято хранила всё то, что связывало её с сестрой. И она будто бы не зря, интуитивно направила иной экземпляр мистеру Кенсингтону, предчувствуя, что сама его сохранить не сумеет. Хотя причиной послужила ситуация, живоописанная чуть выше, интуицию всё же никто не отменял. Синьорина Манчини предчувствовала смерть литературного рассказа, но совершенно не предугадывала гибель родителей. Отчего же она не отправила Дэсти сама те испещрённые ювелирным почерком бумаги? Потому, что к тому моменту Дэстини уже бесследно исчезла.
-Дэс, какое счастье, что ты покинешь это место. Пребывать здесь опасно. Может грезиться, что жить можно, но одолевает беззащитность. И от нас зависит малое. Дэсти, я скоро найду способ и сразу приеду. Мы долго жили вдали. Почему-то потребовалась эта школа жизни, чтобы понять, что не желаю жить вдали от моей дорогой сестры. Если получится, в городе съезди к моему знакомому – он живёт в районе не отдалённом от твоего и его имя Шон Кенсингтон. У него на руках мой роман, что он обещал сохранить. В главной героине ты сумеешь узнать себя. Ты всегда была и остаёшься моим вдохновением.
Её голос журчит слегка прерывистыми мыслями. Ибо в этой школе никогда не знаешь, когда разговор будет немилосердно прерван. Хотя Джульетта бы не растерялась, как в прошлый раз, проблем неповиновением она бы не посмела Дэс доставить. Но чувствовала – сейчас охрана не посмеет нарушить их личное пространство. Её ладонь порхнула к плечу Дэс и обвела его линию. Кожа Дэс зачарована. Она ощущает её аромат кончиками пальцев. Даже через сгустки одежды. Ей нужно уместить в избытке предложений то основное, что сказать необходимо. А далее речь может позволить себе расплавиться и плыть по спокойному течению. Джульетта сравнивала себя мысленно со спящей красавицей. А они с Дэстини сёстра. И Дэстини тоже была спящей красавицей. Только между ними одна существенная разница. Сердце Джульетты сейчас не наполнено любовью к мужчине. И оно спало тихим сном. А Дэстини спала раньше, а теперь пробудилась. Она спала, когда держала Тима за руку. Её ладонь не сжимала его ладонь судорожно, ощущая биения пульса и жилок, робея и боясь, что та может нечаянно выскользнуть прочь. Быть может, она не узнала бы ладонь Тима из тысячи. А Тим не мог показать Дэстини настоящую любовь пока. Он заботился, по канонам. По правилам, писанным различно для дневного и вечернего распорядка. Надо накинуть шаль на её плечи. Не потому, что они чуть дрогнули. Просто на улице вечереет и термометр зашкаливает вниз. И она принимает это как должное. Её глаза не увлажняются слезами умиления. Тим мог хорошо чувствовать колебания погоды, но совершенно не чувствовал её погоду внутри. Джульетта считала, что основная проблема Тима скрывалась в избалованности. Дэстини часто баловали. Но она была девушкой. И она быть капризной порой. Не идти на компромиссы. И даже казаться немного заносчивой в незнакомых глазах. Это предавало ей очарование и желание непременно постичь эту девушку. Дэстини умела вести светские беседы. Она знала, что когда и как именно уместно. Когда нужно улыбнуться, что сказать, как склонить голову набок и когда правильнее прищуриться и изобразить негодование или любую другую эмоцию. Всё это знала и Джульетта – она родилась в этом мире – и ей следовало придерживаться тех же правил – но так случилось, что выпала из него. Выпала и не пожалела. Никто не мог запретить ей возвращаться в тот мир лоска и роскоши. Но всегда была дорога в уютную тихую гавань. Дэс была любезной девушкой, если к тому располагала ситуация. Но многие неверно приравнивали любезность к общительности и потому, когда она выказывала нежелание морально открываться, казалась тем высокомерной. А поведенческая особенность означала ровно то, что она не могла найти слов, как сказать об этом иначе. Менее откровенно. А более откровенно она позволять бы себе не стала. И потому можно счесть за благо щекотливую тему не развивать. Она умела смущаться, как никто. И как никто умела то скрывать. Когда же леди Мили казалась немного сконфуженной вопросом, её пристальный взгляд не всегда означал повышенное внимание и проявление интереса к неаккуратному словесно индивиду. Она говорить не желала. А сейчас щёчки Дэстини пламенели. Сердечко билось так сильно, словно не могло дожить до того, как они приблизятся к двери. Такие одинаковые двери с типовыми табличками. Но когда они замерли подле одной из них, руку Дэстини бросило в жар. Дэстини с Тимом говорили на одном языке. А у них с нежданно встреченным и обретённым здесь мужчиной мог случиться истинный Вавилон. Они жили разными жизнями, но именно тем его мир и манил страсти Дэс. Дэсти любила стихи и часто читала их на досуге. Она могла разыскать невероятно проникновенных и малоизвестных ещё авторов, не затронутых бюрократической волокитой. Эти стихи подходящи к образам их новых знакомств или настроениям, что рождали в душе настоящую бурю симфонии музыкального обволакивания. Но случались средь них и известные авторы. Поэзия и нетленное «Мне снилось, что ты умер». Дэс декламировала это неповторимыми интонациями. И она добавила после, что ей не снилось такое про Тима, ведь она не задумывалась об этом. А её любимый отныне. Когда то случилось, она была готова отдать себя, лишь бы то стало сном. И им оставили шанс шагать по одной земле и ходить одними дорогами и переулками.
-Мне кажется, стоит зайти ровно тем способом, коим ты позволяла себе и ранее. Но Дэсти, постой. Прежде поведай, не может ли подвоха в отъезде, как такое вышло? И собираешься ли ты переговорить с Тимом после?
Она перешла на полутон шепота и ощутила тревожность сестры, как свою. Если Дэстини скажет, что не желает обсуждать более с Тимом личную жизнь, потому, как тот более в неё не входит, Жюли примет как должное. Но знала, что Дэс основательна. И если начинала историю, то непременно подведёт её к логическому завершению. Она не любит зависших воздухе решений. Тим всегда был импозантным и даже на фотографиях выглядел раскованным. Он мог выглядеть озадаченным. Скучающим. Возбужденно – весёлым. Он мог выглядеть пафосным. Но не наигранным. Если он не курил, сложно было представить его, ютившимся с сигаретой в углу. Он не был весь напоказ, но чувствовалась, что там была и изнанка. Переживал ли он потерю своей невесты? Смотрел ли часами в ночное стекло, которое ничего не могло рассказать о ней. Если бы заплатил выкуп за освобождение, оберегал ли Дэстини или же свою неумолимо повязанную с нею честь? Много вопросов, столь запоздалых. Теперь ведь не важно. Казалось бы. Иногда Дэсти излишне бодра. Она могла сказать, что ей грустно и тяжело, но оставалась пугающе бодрой. Жюли пугалась в такие моменты за её душевное состояние, гораздо больше, чем когда лицо Дэстини затрагивала печаль. Демонстрация слабости не так влияет на собственную карму. Но отсутствие выражения слабости точно повлияет на собственные нервы. Джульетта выглядела слегка озадаченной. Словно сценарий будущего ближайшего развития событий, который узрела, выбился из колеи. Дэстини уезжает. А её мужчина не знает об этом? Жюли была уверена, что выехать Дэс сумеет именно по его протекции. Но всё оказалось более непростым. Дэс словно не доверяла тому, кого любила. Неужто успел предоставить повод для беспокойства? Скорее всего иное. Он для Дэстини всё равно был новым пока человеком. Дэс не привыкла доверять слепо. И у неё потрясающе развитая интуиция. Однажды она наотрез отказалась проследовать на презентацию, на которую готовилась весь день пойти. Она не могла объяснить причину, когда не села в машину. В тот вечер на дороге не было скользко. Ни упоминания о гололёде. А машину занесло. И хвала господу, что никого не было на переднем сидении подле водителя. А когда же всё складывалось безупречно в жизни, начинало настораживать. Дэс непривычно задумываться о том, что может делать её мужчина. Сестра писала ей, что не задумывалась, чем занимает себя Тим в часы одиночества. Ей не слишком то интересно. А сейчас всё иначе. Жюли приободряющее кладёт руку на ладонь Дэстини. Кожа Джульетты спокойная и она словно одаривает спокойствием Дэстини. Её руки спокойны, а взгляд очень тёплый и полон сосредоточенной сердечности. Когда у Дэс тяжёлое сердце у Жюли не может быть лёгкое. Когда замерзает солнце. Когда покрывается испариной воздух.

 Отправлено: 30.03.09 22:21. Заголовок: Чего-то жаль мне... ..

Чего-то жаль мне... И не знаю я
Наверное чего... Опять его ли,
Кого безумно так любила я,
Так долго и с такой упрямой волей?..
Или тебя, пора моей весны,
Отцветшая пора младых стремлений,
Желаний и надежд и вдохновений...
Той грустной, но все милой старины!..

О нем зачем жалеть?.. Ведь счастлив он,
Своей судьбой доволен и спокоен,
Минувшего забыл минутный сон...
И, счастия оседлого достоин,
Рассудку подчинил свой гордый ум,
Житейских благ всю цену понимает...
Без детских грез, без лишних страстных дум,
Живет... и жизни смысл и цель уж знает! (с) Евдокия Ростопчина

Дэстини прекрасно знает, что Жюли найдет способ выйти из этого места. Жюли всегда была очень сильной. Она была королевой Эльфов. Так даже Тим звал ее, когда они разговаривали, а Натали и вовсе восхищалась Джульеттой. Жюли умеет заговаривать траву и умеет заговаривать воду. Но больше всего ее слушается ветер и воздух. И уж конечно такой, как Жюли всегда удастся быть сильной. Она бы никогда не пала духом, как еще совсем недавно Дэстини. Дэстини могла рыдать и биться в какой-то непонятной истерике, потому что Дэстини всегда пыталась казаться сильной. Она всегда пыталась, а, когда у нее не получалось, то она срывалась и рыдала от того, что на экране котенку на голову упало немного снега. Дэстини не была сильно противоречивой. Она всегда старалась быть рациональной и всегда пыталась быть сильной. Она считала, что сильной быть очень важно. Важнее, чем быть доброй. Дэстини старалась быть сильной, а Жюли была сильной. Дэстини была глупо гордой, а Жюли была истинно гордой. Дэстини не знала, что делать, когда попала в это место. Жюли же вела себе спокойно и находила в себе силы утешать Дэстини, которая просто испытала весь спектр чувств. А Дэстини. она была еще таким ребенком. Пусть даже очень гордым. Пусть она была королевой. но она еще была ребенком. Который запутался в сетях, который утонул в бархатных глазах. Жюли не была такой безумной как Дэстини. Жюли бы не сумела влюбиться в своего насильника и, конечно, она бы никогда не сожалела о том, что ей нужно отправиться обратно в город. А Дэстини этого ужасно боится. Она стала противоречивой. С ним.
Жюли.. Джонатан.. он поможет тебе. Герри. Мой Герри. Он тоже поможет тебе. Ты понимаешь.. у меня же тут связи. Не зря же я тут столько была.
Пухлые губы Дэстини растягиваются в улыбке. Странная шутка для этого места. Словно она сейчас говорила о каком-то новомодном клубе. Словно она говорила о том, что в клуб можно прийти даже в джинсах и кроссовках, а у нее связи. В любом случае будет зеленый коридор. У нее было чувство юмора. Она не была королевой, которая обожала саму себя и даже не могла посмеяться над собой. Дэстини была умной девушкой. И она была сильной. Поэтому она могла как-то отнестись и к себе и к какой-либо ситуации с юмором. Дэстини слушает сестру заинтересованно. Она даже склоняет голову набок
Жюли, дорогая… твой роман.. ну, конечно я найду мсье Кенсингтона.
Она говорит это все, а сама смотрит на сестру. У нее взгляд сейчас такой, словно она смотрит на Жюли с новой стороны. Она знала свою сестру. Знала ее сильной и умной девушкой с потрясающе идеальной красотой. Дэстини помнила ее как творческого человека. Жюли всегда была такой. она была неотделима от искусства. Она была сама словно создана для искусства. Нежная музыка. Красивые песни. Дэстини помнила, что Жюли говорила, что напишет рассказ про нее. Но Дэстини. она такая своевольная. Такая свободная и такая эмоциональная. У нее всегда так много дел. Одеть красивые туфли от маноло и сказать Тиму, чтобы он ее немедленно поцеловал. Она обо всем забывала. Ей сейчас было стыдно. Она стала взрослее. Она стала мудрее. Она стала такой, благодаря тому, из-за которого по идее она должна была сломаться. Он сделал ее лучше. И за это Дэстини была благодарна и любила его. Она теперь совсем другая. Она щурится, слыша голос своего бывшего молодого человека. Своего жениха. Она думала, что любила его, а сейчас в сердце не было ничего, кроме того, что она совсем не знает, что сказать. она отомстит. Не потому что она его любила и чувствовала себя преданной. Она отомстит, потому что он не имел права предавать королеву. Она открывает рот, чтобы сказать Жюли о том, что Тим после встречи с ней не выживет, но в этот момент к ним подходит мужчина. У него лицо скрыто за капюшоном и он быстро протягивает Дэстини конверт. Она смотрит на него спокойно. Берет из его рук конверт и не задает ни одного вопроса. Просто ждет, когда он уйдет. Она даже не смотрит на Жюли, когда забирается на подоконник. Окно открыто и ветер играет с ее темными волосами. Аквамариновые глаза бегают по строчкам. Сначала она хмурится. У нее очаровательное выражение лица маленького обиженного ребенка. Дэстини как будто бы бледнеет. Можно бросить один только взгляд на ее тонкие пальцы, чтобы увидеть, что ее руки тронуты дрожью. По ее щеке пробежала слеза и осталась на полных губах. она облизывает губы. У нее слезы соленые. Такие же как у всех и совсем не королевские. Она вся дрожит. На улице не холодно, она в теплом свитере, но она вся дрожит. Она даже не может спокойно отдать листок своей сестре. Она касается пальцами пальцев Жюли, чтобы словно успокоиться.
Дорогая Дэстини. теперь ты свободна. Мы всегда играем на кончиках пальцев, сквозь которые сыплется песок. У любой монеты есть обратная сторона. Иной раз выпадает орел, другой – решка. Ты единственная женщина в этом мире, которая заставила меня испытать нечто большее, чем доступно мужчине. Ты возвысила меня над рамками бытия. Я не мгу выкинуть тебя из своих мыслей или вычеркнуть из сердца. Ты оставила вечный след в моей душе. Ты моя единственная женщина, моя королева. Теперь ты свободна. Я не могу обрекать тебя на ту жизнь, которой ты жила в последнее время. Такая женщина как ты, достойна воистину чего-то шикарного и роскошного. Ты достойна свободы. Теперь она всецело принадлежит тебе. Обратная сторона нашей монеты – это пропасть. Ценой твоей свободы стала цена моей любви. Я вынужден остаться в школе навсегда. я больше не могу с тобой видеться или встречаться. Я женюсь на Камилле, на той самой Камилле, про которую я рассказывал тебе раньше. Таким образом я подтвержу преданность этой проклятой школе, которая соединила нас и разлучила. Прошу не искать со мной встреч. Я вынужден был заплатить слишком много. Нельзя позволить, чтобы ты вновь потеряла свою свободу. навеки твой. Герри. (by Herry Osborn)
Дэстини смахивает слезы с глаз. она не должна снова плакать из-за него. он сделал свой выбор. она должна его уважать. И она уважает его. Просто ей сейчас очень больно и очень холодно. она обхватывает руками свои плечи. Она словно стала совсем хрупкой. Аквамариновые глаза наполнены слезами, а она изо всех сил пытается не зарыдать в голос. он бросил ее. какими бы ни были его причины. Он бросил ее.
Сейчас мне очень захотелось домой, Жюли. Он у меня был таким ребенком. С такими бархатными глазами. Наверное, мы оба с ним не смогли быть сильными. Он отказался от меня. а я.. а я выполню его просьбу и не буду его искать. Он же просил.
На последних словах из ее глаз почти было брызнули соленые слезы, но она тут же сдавила виски и поднялась с подоконника. Ноги почти не слушались. Ее пошатнуло, но она облокотилась о стену и улыбнулась сестре. Она не должна заставлять Жюли переживать. Скоро она увидит свою маму. Своего папу. Странно. Даже расхотелось мстить Тиму. Захотелось умереть. Но она будет держаться. Но она ведь сильная. И какая, к черту разница, что она никогда и никого не полюбит так же как его? У нее ведь остались воспоминания. Она будет их хранить. А больше ей ничего и не нужно. она все так же дрожит.

 Отправлено: 15.04.09 13:00. Заголовок: Шаги. Конни не была ..

Шаги. Конни не была инфантильной, глупой, или наивной. Но ей нравилось ходить вот так вот, переступая через трещинки на асфальте, и играя с самой собой в шутливую игру – если пройдет до вон того дома и не наступит ни на одну черточку, одно желание исполниться. И каждый раз загадывала что-то глупое и нереальное: что бы вернуться домой, в Канаду, к давно потерянным друзьям. Что бы хоть немного узнать маму – она никогда этого не показывала, но очень сильно скучала по женщине, которую, по сути сама убила. Она ведь умерла в результате родов… рассматривая фотографии матери: живые, лукавый глаза, задорная улыбка, прекрасное лицо, которое, в ее варианте оказалось искаженным отцовскими генами, стройная фигура – она понимала, за что заслужила такую ненависть со стороны папочки. Если бы все можно было исправить. Или что бы бабушка с дедушкой вернулись – с их смерти прошло почти пять лет и сейчас могло показаться, будто бы ей все равно, но она очень их любила, до определенного возраста и вовсе считая своими родителями. Именно поэтому она всегда и ошибалась – что бы не расстраивать себя мыслью, что желания не исполнятся.
Именно так – переступая через черточки – она шла домой из школы. Наверное, иди она быстрее, не отвлекайся на глупости, все закончилось бы хорошо. Но последнее, что она помнила, прежде чем провалится куда-то в черную дыру – звук шин за спиной.
Она не испугалась, открыв глаза. Комната, ну да. Ее что, похитили? Наверное. Ну и дураки. Отец им ни цента не заплатит, что бы вернуть «единственную и любимую дщерь». Наоборот, радоваться будет, что избавился от противной девки. Она встала, осмотрелась. Комната, самая обычная, почти такая же, как и ее, но более светлая и меньше. Она не нашла своего рюкзака – а жаль, там книжки были – и торопливо дернула ручку двери. Открыто. Из горла вырвался победный клич…
Но это все было пару минут назад – сейчас же она шла по коридору, ловко осматриваясь по сторонам и вспоминая, что им там говорили на уроках самообороны по поводу похищения.
1)Доверие не покупается и не продается. Это бесценный дар, делающий того, кто его дал беззащитным, а того, кто принял – всесильным. Стокгольмский синдром – половина проигрыша.
2)Не действуй сгоряча. Наблюдай. Анализируй. Размышляй. Решай на холодную голову, время потом не вернешь.
3)Страх смертельно опасен. Со страхом ты – жертва, животное. Но не борись, а жди, пока уйдет.
4)Соблюдай мелкие правила, если хочешь играть по крупному. Не переходи на красный свет дорогу, когда идешь грабить банк.

 Отправлено: 15.04.09 17:49. Заголовок: Впервые за последние..

Впервые за последние несколько месяцев Пайпер чувствовала себя относительно свободной. Почему относительно? Ну, лишь потому, что абсолютной свободы даже при всем желании она здесь не добилась бы – повсюду ее «контролировал» невидимые глаза «горячо любимых» педагогов. Сначала Джулиан, потом Марк. Оба они видела в ней, прежде всего, объект для исполнения своих низменных желаний, а уж только потом видели в ней человека и девушку. Пай, конечно, мечтала о свободе. Да и кто здесь о ней не мечтал! Любому человеку нужна мечта для того, чтобы продолжать существование и искать смысл жизни. А если нет мечты? Ну и для чего тогда бороться, для чего существовать?
У Пай была цель в жизни. Ну, по крайней мере, она так думала. Она мечтала стать певицей. Голос у нее был замечательный – этому очень поспособствовал отец, отдавший дочку в музыкальную школу без согласия на то ее матери. Она великолепно играла на гитаре, писала песни, танцевала латиноамериканские танцы и готова уже была бросит училище, в которое поступила из-за серьезного давления мамочки на музыкальный университет, как на ее судьбе было ляпнуло яркое черное пятно, словно какой-то начинающий недотепа-художник случайно ткнул кисточкой в гладь полотна, испортив тем самым всю картину.
Сейчас, сидя на подоконнике и закурив уже вторую сигарету (пачку сигарет и зажигалку она попросила у своей соседки по комнате, потому что всегда, чтобы снять напряжение или депрессию, девушка курила по нескольку сигарет подряд), она наслаждалась легким ветерком, что дул из окна. Одиночество так же необходимо разуму, как воздержание в еде - телу, и так же губительно, если оно слишком долго тянется. Так сказал когда-то давно французский писатель-моралист Вовенарг Люк де Клапье. Что касается одиночества, то оно уже явно зашкаливало за меру. Ванна терпения перелилась через край и залила соседей. Пайпер необходимо было с кем-то поговорить. С кем-то нормальным, не зацикленным на… Кхм, кхм… Ну, понятно… Ну вот! И подвернулась подходящая кандидатура – молодая девушка, примерно ее возраста, шла по коридору, уткнувшись глазами в пол и словно переступая через каждую черту на полу. Пай в детстве тоже любила так делать. Они с сестрой часто играли как-то вроде «кто наступит на черточку, тут и проиграл».
- Bonjour, ma cher*, - ласково пропела Пайпер, восседая на подоконнике и выпустив изо рта клуб сигаретного дыма.

Скрытый текст

Оффтоп: * (фр.) Здравствуй, моя дорогая

 Отправлено: 15.04.09 18:29. Заголовок: Французская речь! Эт..

Французская речь! Это стало бальзамом на душу девушки: она слишком хорошо помнила нежное воркование бабушки, по вечерам рассказывающей ей сказки на языке Бальзака и Бардо.
Нет, конечно, она изучала французский и в Индии, в частной католической школе, куда отдал ее отец – сейчас она была как раз в форме, длинной, ниже колена, серой юбке, белой блузке с крошечной нашивкой – названием учебного заведения. Только на ногах были не аккуратные туфельки, а серые замшевые – в них и в жару очень комфортно – сапоги на шпильке. Она купила их на зарплату в клубе и одевала, когда никто не видел – в рюкзаке же лежала обычная обувь. Но только вот их преподавательница была женщиной простой и грубоватой, и в ее воспроизведении французский язык казался стучанием крошечных камешков друг об друга, а не журчание лесного ручейка, с которым у девушки ассоциировался настоящий французский язык.
Она повертела головой по сторонам и требовательно подошла к молодой девушке, той, что с ней и заговорила, быстро, четко, но было ясно, что язык ей не родной – звучал легкий акцент, да и небольшие ошибки присутствовали.
-Что это за место? Где я? Почему я? Зачем? Кто вы такая? Учтите, выкуп за меня платить не будут.
Она не выглядела испуганной и подавленной. Нет, спокойная, слегка высокомерная, и явно способная постоять за себя.
Вот она то мне и объяснит все.
-Где мои вещи? И кто вообще здесь главный?
Теперь она совсем не напоминала ребенка, как это было, когда она переступала через черточки. О нет, это была королева... впрочем, довольно часто королева становилась читым ребенком.

 Отправлено: 15.04.09 19:11. Заголовок: Вот чего-чего, а рез..

Вот чего-чего, а резких речей только не хватало сейчас Пайпер для полного счастья. Она ненавидела подобного рода тон, особенно, когда «к тебе с миром, а ты с топором». В любом случае, оппонент нарывался на грубость в его адрес, если ему удавалось разозлить Пайпер Холмс. А здесь она выходила из себя на редкость быстро. Девушка выбросила в окно окурок, достала из кармана пачку сигарет, достала еще одну и ловко подожгла одним щелчком зажигалки. Глубоко вдохнув никотин и выдохнув облако дыма, Пай перевела суровый взгляд на «гостью».
–Так, - Пайпер выдержала значительную паузу. - Подожди, подожди, дорогая! – одернула она свою случайную собеседницу. Клин клином вышибают. – Что-то, а деньги твои мне точно не нужны! – эту фразу Пай произнесла настолько надменно, что даже мурашки по коже побежали. – И поверь, если бы в этом дерьме были замешаны деньги и была бы возможность выкупа, меня бы здесь давно не было! – снова многозначительная пауза. – Как ты могла бы заметить, если бы немного трезвее оценила ситуацию, то я здесь ровно на таких же правах, что и ты, как это не прискорбно.
Пайпер резко подняла руку вверх, призывая девушку замолчать.
- Кто я? Мое имя Пайпер Холмс. Я дочь нью-йоркского банкира Теодора Холмса, - девушка смотрела на собеседницу строго и в то же время понимающе. – А где твои вещи я понятия не имею. Я уже месяца два не могу выяснить, куда они задевали мой новый мобильник. Кто здесь главный я тоже тебе не скажу, ибо сама не знаю, - девушка глубоко вдохнула и снова выдохнула дымом. – Если ты успокоишься и будешь готова спокойно слушать, то я отвечу на все твои вопросы. Компрэндэ?

 Отправлено: 15.04.09 19:59. Заголовок: Девушки из богатых с..

Девушки из богатых семей делятся в большинстве своем на две группы: либо это не обязательно глупые (чаще всего, как раз наоборот), но умело играющие в дурочек, даже если не красивые, то очень ухоженные, знающие что, где и когда, а так же свое место (но всегда играющие на его повышение), очень популярные it-girl, либо - воспитанницы частных пансионов, спокойные, выдержанные, слишком умные подчас девы, которые выйдут за сыновей отцовских парнеров и друзей и будут потом всю жизнь несчастны. Девушке стало интересно, к какой группе относится ее новая знакомая - на спокойную и послушную та походила мало. Скорее уж строптивица...
Строптивых женщин легче переносить, чем спокойных. Их, правда, иногда убивают, зато никогда не бросают
Она усмехнулась и кивнула головой:
-Констанция МакКей, дочь Рашида Кхана, бизнесмена из Мумбаи - она ненавидела называть так Бомбей и не понимала смысл в сей глупой смене названия, но в разговоре использовала именно это название. Она вообще любила Индию: яркие базары, красивые ткани, смесь нищеты и блеска. Там все - красиво, изящно, тонко. Только вот с методами воспитания некоторые подкачали.
Она знала, что мало походит на индианку - светлокожая, веснусчатая, а еще сейчас волосы выкрашенны в необычный золотисто-русый оттенок с легкой рыжиной, в котором впрочем уже видны черные корни.
-Давай рассказывай - подумала и добавила - если тебе не трудно, Пайпер.
Она села на подоконник. Девушка не курила, а вот от выпивки бы сйчас не отказалась

 Отправлено: 28.04.09 17:34. Заголовок: Джульетта слушает Дэ..

Джульетта слушает Дэсти и видит, как дрогнули её запястья. Её сестра пошатнулась будто невольно. Записка, что трепетно сжимали её тонкие пальчики, приблизилась к рукам Джульетты. Жюли споро пробегает глазами по тексту - она не может сейчас отвлекать внимания от сестры, оно возвращается только к ней. Она ведь не знала её возлюбленного. Но она видела, как сердце Дэс стремилось к нему. Однако, он сделал свой выбор и выбор достойный. Только на губах дрожал единственный вопрос. А задумывался ли он, нужен ли Дэстини этот достойный выбор. Джульетта ведь никогда не видела свою сестру горящей буквально в чувствах к мужчине. Нет, она не считала, что союз Дэс и Тима – её эмоциональный предел. Просто Жюли знала, что жизнь Дэстини вовсе не столь идеальна, как могли завистливо вздыхать все другие. Дэс доверительно тянет пальцы к сестре и та нежно проводит по ними своими, по её ладошке. И более руку сестры не отпускает. Ласково. Нежно. Её сестра подросла, а Джульетта ещё осталась немного в детстве. Она не переживала того, что довелось переживать Дэсти сейчас. Её любимая Дэс стала резко большой. Она рассуждала сейчас как мудрая женщина. Любящая. Которая готова принять даже мнение близкого человека так, как тот того желает. Она не станет топать ножкой и заставлять время поворачивать вспять. Джульетта знает, что Дэс выстрадала своё счастье. Это страшно, когда ещё рано для счастья. И рана. Но она знает, что её Дэсти будет счастливой. Не потому, что такие, какие как Дэс рождены для счастья. Ведь таких, как Дэс, больше нет в целом мире. Она будет счастливой. Жюли точно знает. Жюли долго молчала и гладила каштановые локоны сестры. И в этом жесте было гораздо больше красноречия. Она говорила словно, что всё ещё будет. Она не позволит отчаянию съесть без остатка блеск её глаз. А потом блеск поймёт и сам.
-Дэсти, родная моя. Я отправлюсь с тобой. Во что бы то ни стало. Ты же знаешь, я никогда не обещала невозможного. И мы уедем вместе.
Жюли приближается к сестре, словно подплывая к ней по воздуху и целует её слезу. И снова невесомое движение руки, она умастила ладошку на щеке Дэстини и чуть приспустила её голову себе на плечо, прикоснувшись губами к её волосам. Она не видела сейчас аквамариновый взор блестяще застывших глаз, но знала, что в нём отражается боль. Её родная Дэсти. Она так выросла за это время. Она как будто бы оставила ту немного капризную, но столь очаровательную принцессу за спиной, не желая к ней возвращаться. Джульетта была поражена, как Дэс отреагировала на столь тяжёлое для неё признание. Жюли знала, что Дэс тяжело, она всегда чувствовала её настроение. Дэсти столько пришлось пережить. Смерть любимого человека и его воскрешение. Но теперь она знала, что тот, кого она так полюбила, дышит и дышит ради неё. Никто не мог сейчас сказать, совершил ли он главную ошибку в жизни или же самый верный поступок. Быть может он смотрел дальше. Быть может, он испугался того момента, когда эти стены заставят их возненавидеть друг друга. Сестры сидели на подоконнике тесно прижавшись друг к другу и по их лицам мелькали трепетные огоньки несносных лучей. Дэсти умела грустить, когда погода радовалась. А Жюли готова была управлять погодой, лишь бы только капли дождя стекали по щекам любимой сестры, а не слёзы отчаяния. Она знала, что её Дэсти очень сильная, но никогда этого не приветствовала. Даже если Дэс решит справится со всем сама, Джульетта будет с ней рядом. Они настоящие сестра. И это не просто слово. Это их судьба.
-Дэс, ты только представь себе, как будут счастливы родители увидеть тебя целой и невредимой. И ты, наконец, сможешь прикоснуться к маминой щеке. А Тим… если ты не захочешь общаться с ним… помнишь, у вас была небольшая размолвка, а Крейвин увёз тебя туда, где Тим не нашёл бы точно?
Только Дэстини, пожалуй, могла понять истинную глубину мыслей Жюли относительно родных людей. Ничего не значащая казалось бы фраза. Мама и её щека. Но Дэсти знала, что Джульетта уже никогда не сумеет поцеловать в щёку свою маму. Потому, что она уже давно мертва. И у Джульетты по сути, не было никакой возможности вернуться в дом, потому, что этот дом давно ушёл с молотка. Её ведь просто ограбили тогда, обвели вокруг пальца и заперли в том ужасном приюте, что стал для неё тюрьмой. Она немного запуталась и теперь уже мысли текли немного в другом направлении. Джонатан. Так значит он тоже здесь. Джульетта была поражена его доблести и отваги. Не каждый день встретишь человека, который грудью ляжет на защиту пусть даже и родной сестры. Жюли понимала, что возможно он сумел договориться о скором отъезде Дэс. Джульетте, конечно, явно будет непросто выбраться отсюда. Но она поняла одну вещь. Раньше у неё не было столь сильного стимула. Ей, по большому счёту, было всё равно в школе она или же в большом мире. Но тогда, после встречи с сестрой в этом месте, что-то словно перевернулась. Она поняла, что придумает нечто и отправится вместе с Дэстини, даже если ей придётся жизнь на то положить. Джульетта подумала о том, что ей хотелось бы попрощаться с Сетом. С его нежным каштановым взором, который с первых секунд умел ласкать её кожу. Но она не сумеет. Но она знает, как поступить. Письма. Джульетта ведь так любила писать. Она знала, что не забудет о Сете назавтра, как это было с многими юношами, с которыми ей доводилось заводить шапочные знакомства. Потому что это знакомство было не шапочным. Оно было сердечным. Она знает, что Сет её не осудит. Что он сумеет понять, как решительно много значит для Джульетты родная сестра. У него ведь тоже сестричка есть. Джонатан. Он был таким замечательным братом, что Джульетта всегда была спокойна за свою Дэсти, хоть они в то время и находились часто вдали друг от друга. Потому, что он был настоящим защитником и опорой. У них не было того возрастного барьера, что всегда порождает конфликт поколении и у них всегда была большая привязанность друг у другу. Жюли знала, что с некоторых пор у Джонатана появилась невеста – практически мраморная блондинка с величественным именем Лорейн. Жюли знала, что Дэс приняла бы любой выбор брата и дело было не в титулах и манере общения. А в его счастье. Если Дэс видела, что его глаза блестели, она бы приняла любую невестку. Крейвин. Он всегда был серым кардиналом в их сложившемся молодом, но вполне полноценном обществе. Он всегда был со всеми и ни с кем. Он был молодым человеком подруги Дэстини Джолин Паркер – яркой с картинно чудесными матовыми глазами девушки, и близким другом Джонатана – кажется, они вместе учились раньше. Потом они с Джолин расстались – в принципе, этим никто удивлён не был, потому, что они совершенно не сочетались как пара. Это был из тех союзов, которые на плаву не может удержать одни лишь эмоции. Расставание было безболезненным и, казалось бы, пути – дороги должны были разойтись окончательно. Но, однако, Крейвин вовсе и не исчез с горизонта. У них были странные взаимоотношения. С Джолин они продолжали общаться, постигать интересы друг друга, но уже как друзья. Крейвин любил повторять, что дружба между мужчиной и женщиной может существовать только тогда, когда между ними что-то да было. Или же будет, но тогда это только пародия на дружбу. С Джонатаном они вообще представляли собой странную пару. Крейвин постоянно пытался подбить его на какие-то авантюры, не потому, что ему так уж все эти встряски были нужны. Просто он был уверен, что они требовались почище воздуха Джонатану. Потому, что иногда его белоснежные с правильной отточкой рубашки будто давили. Но ведь это были каноны, которое должно было соблюдать их общество. И Крейвин к нему относился тоже. Он ведь никогда не был бунтарём. Он всегда приходил везде вовремя. Он мог вести себя безукоризненно. Он умел говорить галантные фразы и правильно целовать ручки. Именно поэтому в тот день случился страшный переполох. Крейвин и Дэстини молниеносно куда-то исчезли. В то время как раз Жюли гостила у сестры и места себе найти не могла. Джолин подняла на ноги всех их общих знакомых, Натали сходила с ума от беспокойства и практически не выпускала из рук руки миссис Мили, которая относилась к скорополительному бегству Дэс куда более взвешенно. Наверное, в отличии от троих сходящих с ума девушек, она понимала, что юность диктует свои каноны. Правда, она переживала об ином. Она могла понять, что её дочь захотела бы устроить себе прогулку под лунной с Тимом. Но у неё совершенно не укладывалось в голове, куда она могла запропаститься с Крейвином. А потом Дэстини вернулась и как ни в чём не бывало присела перед своей тумбочкой, рассматривая своё личико в зеркало. Жюли обняла её плечи и мягко спросила, где же сестра пропадала. А она тогда улыбнулась, блеснула аквамариновым взором и рассказала, что с Тимом у них вышла ссора. Это было практически невозможно, ведь у них совершенно не было поводов для размолвок. Но в тот вечер Тим умудрился приревновать Дэсти. Дэстини не могло это не оскорбить, потому, что при всей своей привлекательной эффектности она всегда вела себя достойно. Она не позволяла давать ни единого повода вот так про неё подумать. Она знала, что Тим будет звонить ей к вечеру, выдержав привычную паузу. И почему-то в тот момент та рутина так захватила её, что пришлось сжать виски. Она уже не понимала, будет ли Тим звонить потому, что он этого хочет и ощущает свою вину или лишь оттого, что так принято – мужчине проявить инициативу. И если бы первой была она то расценивалось бы ещё хуже, чем признак ревности. А Крейвин заехал за Дэстини и сказал, что Тим попросил отвести её на их встречу, так, как будто и не ссорились они вовсе. Дэс решила не обострять тот конфликт и отправилась с Крейвом, но глаза её не метали молний. Они были словно потухшие. Но каково было её удивление, когда Крейвин развернул руль не в том направлении. Он подмигнул Дэс и просто сказал, что если уж её глаза решили смириться со скучающим бытом, то надо как следует хлопнуть дверью. Он отвёз её на какой-то пустырь. Дэстини не выходила из машины и ёжилась от пронизывающего ветра. Она смотрела на молодого человека непонимающе. Он совсем не похож на Тима. Он был из их стаи, но как будто отбившийся лебедь. Он сел на капот, скрестив ноги. Они не сказали друг другу ни единого слова, хотя казалось это был феноменальный момент, чтобы открыть души. Молчание. Она знала, что их хватилось уже и уж точно не знала, как объяснить всю эту канитель. А он тогда просто улыбнулся и сказал, что она и не должна ничего пояснять и каждый верит лишь в то, во что хочет верить. Странное дело, но после того случая никаких скандалов со стороны жениха Дэс не последовало. И она божилась Жюли, что тогда, на том пустыре, она видела самый аквамариновый на свете закат. Жюли улыбнулась мыслям о Крейвине. Он был таким человеком, который так странно влиял на её Дэсти. Она чувствовала себя с ним проще. Без затруднений. Без гула толпы. Вне всей суеты и трудностей. Крейвин так влиял. Удивительно.
-Если хочешь, немедля пойдём собираться в дорогу. Вместе. Или, может, пройдёмся по свежему воздуху, дорогая моя? А помнишь, в детстве закопали секреты? И решили тогда, если вдруг потеряем себя, сумеем по ним заново разыскать.
Они были совсем маленькие и у них тогда состоялся такой детский, но такой странный разговор. Жюли говорила о возможности смерти родителей. О том, что она никогда не чувствовала такой привязанности к ним, что готова была последовать за ними на следующий свет. Но что это так страшно, хоронить тех, кто дал тебе жизнь. А Дэсти тогда шепнула, что ещё страшнее хоронить собственные чувства. Но тогда она ещё сказала одну очень важную вещь, которую Джульетта напомнила на всю свою жизнь. Пережить можно всё, кроме собственной смерти. Они решили закрепить тот день в памяти. И никогда о нём не вспоминать. Только если у них случатся потери, которые не захочется никогда забывать, они смогут открыть свои тайны. Потому, что эти тайны из детства. То, что всегда было им дорого. То, что навечно их связывает с дорогими и близкими. Их родными. Их память.

 Отправлено: 10.06.09 17:13. Заголовок: Я только уснула на п..

Скрытый текст

Я только уснула на песке прибрежном, Я не забыла, не забыла ничего, В сверкающей выси и в прибое нежном Слышу все то те, все о том те, что прошло. На солнце рука моя лежит, разжата, Камни горячие блестят на берегу, И все, что случилось, ты безвинно свято, Знаю, что зла не причинила никому. Большое страданье я прошла до краю, Все будет живо, ничего не пропадет, Вот только я встану, и наверно знаю — Всех я утешу, кто захочет и поймет. Я только уснула, на песке, случайно, В солнечной чаше пью забвенья игру, И неба лучистость и лазури тайна Нежат доверчиво усталую сестру. (с) Аделаида Герцык Так странно, когда все меняется в одночасье. Она безумно верила в его слова. что? так нельзя сказать. да ей плевать, если она безумно верила в его слова. и вроде бы это было совсем недавно, а ей кажется вечностью. Она как будто бы на секунду перестала верить в то, что это было. ей нужно совсем немного времени, чтобы взять себя в руки. Это ведь так нестрашно. Она едет домой. Она придет к себе в дом. Она обнимет маму, обнимет папу. А потом. потом у нее есть целая вечность, чтобы прорыдать у себя в комнате. Нельзя делать так, чтобы Жюли всегда видела ее только в слезах. Дэстини прижимается к сестре. Сестра всегда была очень проницательной. Она сама дала время Дэстини. ведь Жюли знает, что Дэстини всегда храбрится. Дэстини словно стесняется того, что она иногда может быть очень слабой. Жюли дает слезам Дэстини время заблестеть в аквамариновых больших глаза. она пытается подавить предательские всхлипывания. Дэстини отстраняется от Жюли на какую-то секунду, чтобы взять дрожащими пальцами из пальцев Жюли записку от Герри. Ее ведь сейчас должны одолевать противоречивые чувства. Она тут же рвет записку и выбрасывает ее в окно. Она хочет оставить о нем как можно меньше боли, а в этом коротком письме столько боли, что ей кажется, словно она постарела. Жюли.. родная моя Жюли.. ты так меня опекаешь.. вместе.. Дэстини улыбается. у нее на глазах нет больше слез. Глаза ее только блестят. Никто, наверное, сейчас не знает сколько сил она положила на то, чтобы не разрыдаться сейчас в голос. она совсем не стеснялась своих слез, когда думала, что Герри покинул ее навсегда. а сейчас.. стыдно и больно было признаваться в том, что, когда она думает о том, что рядом с ним скоро будет другая, то у нее в груди что-то щемит. Там, где должно быть сердце. А сейчас.. что там? Просто какие-то сосуды, которые поддерживают в ней жизнь. она старалась не думать о том, что его будет целовать другая женщина. Та другая не знает о нем ничего. И никогда не узнает, что, когда он морщится утром, это не значит, что светит солнце в глаза. а это значит, что он просто притворяется, что он спит. Она хочет в отчаянии просто упасть с этого подоконника, сдавить свою голову, чтобы она просто лопнула к чертям. Потому что голова теперь не нужна. ни сердце, ни голова. Ничто уже не нужно. она кусает губы. Ей сейчас стыдно, словно. Словно стыдно от того, что от нее так просто отказались. Она не хотела представлять как он писал ей это письмо. Потому что чертово сознание не верило больше в то, что он ее любил. И постоянно рисовало картинку того, что он писал письмо ей на спине у другой женщины. Как в «опасных связях» Шодерло Де Лакло. И ей от осознания того, что это могло быть так, становилось очень больно. Не было так больно, когда она знала, что Тим отказался от нее и стал вместе с Натали. С ее такой близкой девушкой. С ее такой близкой подругой. А сейчас очень больно. Она верила ему. Сейчас ей это письмо казалось просто тем.. он был хорошим. Очень хорошим и с такими бархатными глазами просто нельзя быть плохим человеком. и она бы просто не стал ее унижать, зная, что однажды он уже и так ее слишком сильно унизил. А сейчас.. он просто понял, что все слишком трудно. но Дэс так свято почему-то верила в то, что не отрекаются, любя.. что думала, что он думает так же. Мои родители.. так стыдно, Жюли.. я словно забыла о том, как они, должно быть, не находят себе места. Он сделал все, чтобы я забыла об этом.. а сейчас сделал все, чтобы я снова вспомнила, что мой дом все равно там. Я совсем не умею его винить, Жюли. Тим. Он пройденный этап. Уверена, что он не посмеет сунуться ко мне. Она говорит уверенным голосом свои последние слова. она пытается быть той Дэстини, которую поймали на улице. Которая шла с курсов японского и думала о том, каким красивым будет ее платье на ее свадьбе. И о том, какая она все же была счастливая. У нее плохо получается. У нее голос надтреснутый и она совсем не хочет вспоминать о том, что родители Жюли умерли. Потому что она никогда об этом не разговаривала с сестрой. Потому что она бы ни с кем не смогла разговаривать об этом. Она бы рада была сказать Жюли что-то утешающее. Но вот только сейчас было поздно. А когда Жюли, возможно, нужны были эти слова, она не сумела их вымолвить. Крейвин. Молодой человек Джолин. Для Дэстини он всегда таким и оставался, хотя она к нему не относилась серьезно. Джолин вообще никогда не влюблялась и никого не любила. Для нее отношения всегда были какой-то забавной игрой. Она игралась, но никогда не игрались с ней. Наверное, Джолин продолжала общаться достаточно адекватно с Крейвином, потому что он не ненавидел ее, как остальные. Ее ненавидели, потому что она так и не смогла выбрать для себя того единственного, коим все мечтали стать. Ее ненавидели, потому что желали. А Крейвин. Он, наверное, просто понял строптивый нрав Джолин. Просто понял, что он не тот, кого она могла бы полюбить. Да в общем-то не срослось, видимо. Дэстини знала, что, если Джолин когда-нибудь влюбится, то с первого взгляда. Как и Дэстини. она ведь влюбилась в своего бархатного с первого взгляда. Нельзя думать, черт возьми. Крейвин, Крейвин. Дэстини была хорошей подругой и верной женщиной. Крейвин был привлекательным брюнетом. Очень привлекательным с завораживающим взглядом. Когда он тогда ее увез, она смотрела на него долго и пристально. Просто молчала. Она бы не позволила себе даже сказать, что у него, например, красивые глаза. у нее был Тим. Дэстини встает. Страшно немного возвращаться домой. Как будто бы куда-то в совсем чужое место. Как будто бы она уже отвыкла от того, как это жить нормально. Собираться в дорогу? А что собираться, родная? Все мои вещи они у меня дома. здесь нет ничего, что было бы мне важно. Из вещей. Она улыбается своей немного надтреснутой улыбкой. Она правда не берет совсем ничего из вещей. Она прощается с Жюли. Она найдет способ передать письмо для Джолин, для Лорейн и поговорить с Джонатаном. Она найдет способы. И они поймут ее. она больше не хочет оставаться в этих стенах ни минуты. Дэстини обнимает Жюли. Не в последний раз, потому что она знает, что уже очень скоро она увидит свою сестру. Но сейчас Дэстини очень важно побыть немного одной. Хотя кто знает, насколько немного. Сейчас ей очень важно было обнять свою маму и папу. Она так скучала по ним. От этой мысли влажные губы трогает улыбка. она любила его, а он ей просто врал (с). И ей сейчас очень очень больно. И она не хочет обсуждать это ни с кем. она просто очень хочет вырваться. Она не любит долгих прощаний и верит в то, что она скоро увидит всех. А потом она стоит на пороге своего дома. она такая печальная и немного осунувшаяся. Но это все та же Дэстини, которая пропала такое долгое время назад. Дверь открывается. Без лишних слов ее мать просто обнимает ее и в этот самый момент Дэстини дает волю слезам. Но это ведь уже совсем другая история.

 Отправлено: 10.02.10 07:22. Заголовок: Злата ложится спать ..

Злата ложится спать рано, надеясь так спрятаться от головы и воспоминаний. Она засыпает с позитивными мыслями. Они с Беа душевно поговорили и Беатриче показалась ей такой приятной. Просто есть люди, к которым тянешься. Ты понимаешь, что не можешь стать им другом, потому, что не дотягиваешься до их уровня, но тебе было бы интересно быть рядом. Ты не чувствуешь себя рядом ущербной, потому, что Беатриче та женщина, рядом с которой ощущаешь себя тоже женщиной. Потому, что понимаешь, что женщины созданы для того, чтобы ими быть. Быть собой. Беа роскошная. У неё отличный вкус и для этого ей совершенно не нужно выглядеть кричаще, чтобы это бросалось в глаза. Она бросается в глаза своим существованием. Она умеренная во многом. Но она не стесняется своей красоты. В то время как Злате неудобно улыбнуться лишний раз. Она не боится, что на неё не обратят внимания. Она не боится, что обратят. Она скорее понимает, что не сумеет придумать, что с вниманием делать. Ей нужно разобраться с отчётами, которые уже заботливо умастили в её корреспонденции. Она очень ответственный человек и не прикрыла бы глаза, пока не закончила бы дело до конца. Но сегодня у неё совсем нет сил. День был слишком насыщенным. А завтра Рождество. Праздник волшебства, она должна быть рада. Только не знает этого. Она спит беспокойно и в её сне девушка в дорогом платье, мирно сидящая на кровати. Никаких рюшечек в комнате, всё достаточно просто, со вкусом. Не армейский порядок. Наверное, каждая девочка мечтает об этом. Такая изысканная явно не с чужого плеча одежда. Иметь возможность купить всё, что нравится. Сидит и пишет что-то в личный дневник с обложкой. Странно, но Злата видит словно её глазами, что именно пишет. В её дневнике ни слова о том, что она что-то купила. Для неё это было так буднично, наверное, что она не предавала этому значения. Девушка поворачивается и Злата может разглядеть собственное лицо. Она просыпается с ощущением, что и не спала вовсе. Голова прошла, но лучше бы она продолжала болеть. Только бы не болели мысли. Злата чувствует, что это был не просто пустой сон. Это отрывок из прошлой жизни. Правдивый ли? Через некоторое время, ближе к вечеру, Злата, сложив стопки разобранных папок на полку с чувством выполненного долга, которое тешит её самолюбие, спускается на этаж ниже, чтобы попасть в зал, где подготовлено всё для торжества. Вдруг совсем рядом она видит того, кого успела узнать. Милан, тот, кому неожиданно для себя открыла душу. Ту её часть, которую помнила. И он пытался вспоминать вместе с ней, хотя не мог знать того, что звалось её жизнью. Злата смотрит на него украдкой. Она давно разучилась смотреть мужчинам в глаза. Ведь там, далеко на востоке, это считалось позором. А она не могла вести себя так, чтобы её поведение назвали позорным – так странно. Может быть, в той прошлой жизни она старалась держаться достойно? Злата понимает одно – а зачем это нужно и для кого? Зачем нужно сдерживать себя, когда не хочется. Она вспоминает ту девушку в дорогом платье из сна. Ей она незнакома. И не очень-то хочется узнать. У неё лицо, словно каменное изваяние. Почти без эмоций. И она пишет дневник. А потом проводит холодными пальцами по одному имени на той странице – Дионис. И пальцы её дрожат. Хотя лицо не изменилось, словно она пыталась казаться не собой, даже когда оставалась одна. Злата не помнит, кто это Дионис, но он, видно, был той ей прошлой дорог. Даже сейчас от мыслей о его имени внутри становится странно. Как будто он тот, кого она не могла забыть. Не имела права. Не позволила бы себе и вцепилась бы в воспоминания мёртвой хваткой. Но она не могла вспомнить сейчас. Та прошлая будто тащит её прочь от Милана. Как будто Злата делает непозволительное. Та прошлая даёт ей понять, что не с ним она должна говорить, должна думать совсем о другом. Но она не учла - Злата другой человек. И она прекрасно помнит Милана. Помнит, как он сказал, что устал от её рассуждений и ей почему-то это задело. Как он дотронулся губами до её крови и её это почему-то не просто смутило. И то, как оставила лист в его руке. Она ведь для этого его догнала. Хотя это было таким порывом, который ей был не свойственен. Наверное. Она была слишком скромной для того, чтобы догнать мужчину. Не гордой, а именно скромной. Но недостаточно скромной для того, чтобы с ним не заговорить. Так странно помнить хоть что-то о том, что делала в прошлом. Пусть таком близком к сегодня.
-Милан, с Рождеством. Я подумала, неплохо посмотреть, есть ли тут где-нибудь целая ёлка. Здесь столько деревьев и ни одной ели. Наверное, занятно её наряжать.
Злата всегда теряется, ей тяжело начинать мысль и заканчивать. Ей тяжело добавить –люблю её наряжать. Потому, что она точно не знала, нравилось или нет. Ей подумалось, что та девушка в красивом платье не стала бы тратить на это время. Она скорее потратила бы его с больше пользой и сделала бы высокую причёску. А Злата распустила в Рождество кремовые волосы и дала им свободу, которой так долго не хватало ей самой. Охранник, который разговаривает по телефону. Произносит одно женское имя, обращаясь, видимо, к собеседнице. Злата настораживается и её брови старательно напрягаясь в нелепой попытке вспомнить. Она знает, что у неё выражение очень сухое и вздрагивает, вспомнив лицо той из прошлого. Оно не сухое, пожалуй. Высокомерное и бессмысленное. Не то, ради которого стоит её вспоминать. И Злате не хочется выглядеть сухарём. Но природа, когда её делала, Злату не спрашивала.
-Вивиан..Вивиан. Это такое знакомое имя. Загадаю на Рождество встретить её.
Ей хочется сказать, что она произносила его раньше часто, так вольготно оно чувствовало себя на её языке. Она не знает кто Вивиан. Возможно мать или сестра. Хотя ощущение другое. Словно та девушка внутри подсказывает, что надо испытать сильное раздражение. Вот только Злата его не испытывает. У неё эмоции не совпадают с той из прошлого. Ей кажется, что этому имени подошли бы каштановые локоны. Она морщит лоб, но даёт себе зарок, что не будет больше грузить проблемами никого, тем более она не может их даже сформулировать. Она смотрит, как за окном пошёл снег и это заставляет её притормозить. Злата не видела. На Востоке так жарко, что ей делалось не по себе. Но это нормально. Милан же сказал, что она осень. Осень должна уступать законное место зиме и уйти по-английски. А Злата вместо этого протягивает Милану еловую ветку и сдержанно улыбается, грустная оттого, что сдержанная улыбка - привычка той прошлой.

 Отправлено: 10.02.10 22:37. Заголовок: Люди — странные созд..

Люди — странные создания. Все, до чего мы дотрагиваемся, мы оскверняем, при этом в душе у нас есть все задатки для того, чтобы стать святыми. (с)

Ареала ругает его за завтраком. Говорит, что он слишком категоричный, что ему нужно быть мягче с людьми и что он может остаться один. А Милан пьет свой очень крепкий кофе, курит очень крепкую сигарету и даже не смотрит на нее, а смотрит куда-то сквозь нее. Она вздыхает и продолжает смотреть на него. просто буквально испепелять его взглядом. Смотрит и говорит снова о том, что нельзя было так обращаться с девушкой с глазами цвета теплой карамели. Потому что она была такой, какой была. Потому что он на самом деле сам ее разозлил, а он должен понимать, что не все люди были таким как он. и что иногда даже лучше выпустить пара как девушка с глазами цвета теплой карамели, чем как Милан просто забывать людей. Ареала говорит, что он не умеет прощать, а он говорит, что не умеет обижаться. Она говорит, что никто в его сердце не занимает слишком много места и снова повторяет, что он останется один. Она очень волнуется за него. она никогда не повышает голос, потому что просто не умеет. Но она волнуется. Ему уже двадцать три года. И у него нет друзей, нет даже каких-то постоянных приятелей. Да что уж там говорить? у него нет даже врагов, потому что он никогда не задерживается на одном месте и просто не находит никого, кто мог бы привязаться к нему в положительном или отрицательном смысле. У него нет лучшего друга, с которым он мог бы поговорить обо всем и обсудить фигуру какой-нибудь девушки в баре. У него нет приятелей, с которыми можно куда-то сходить. У него нет родителей практически, потому что он уже давно решил их оставить и, если честно, он вчера забыл как зовут его отца и как зовут его мать. не потому что он такая свинья, что не может их любить. Он любит. Просто он совсем не умеет долго быть привязанным. У него нет девушки, которую он даже мог бы признать. Просто сказать «да она мне нравится». Точнее он может так сказать, даже про многих, а на следующий день он уже забывает имя. И она волнуется из-за этого. беспокоится. Беспокоится, что однажды он поймет, что совсем один. И тогда ему будет плохо. А ей совсем не хочется, чтобы ему было плохо. Она не хочет, чтобы он потерялся, а ему ведь так просто потеряться. Потому что он не ценит..
Зачем мне остальные, если у меня есть ты?
Он задумчиво размешивает ложкой сахар в своем кофе и она совсем не находит что ответить. Потому что он всегда говорит такие вещи, которые заставляют растеряться даже ее. что уж говорить о тех людях, которые его окружают.
Тебе ведь понравился тот, кто охраняет девушку с карамельными глазами, правда?
Он улыбается одними глазами, потому что ей ему не нужно улыбаться губами. все равно она поймет его улыбку. И что он видит? что она начинает смущаться. Ее щечки, бледные щечки покрываются румянцем. И она отворачивается. И Милан улыбается уже губами и снова курит. Ему вообще не идет курить, но он курит. Сам не знает почему. Допивает свой кофе и Ареала напоминает ему о том, что сегодня Рождество. но Милана это совсем не интересует. он спокоен и у него нет мандража по поводу такого праздникам. он все так же спокойно допивает свой кофе и докуривает сигарету.
Выходит в коридор и подходит к подоконнику, чтобы тут же забраться на него и посмотреть в окно. Было уже темно и шел снег. он любуется снегом, склонив голов на бок, Ареала просто стоит за его спиной и тоже смотрит на снег. а потом его отвлекает нежный женский голос и он медленно поворачивается и взгляд его встречается с грустным взглядом девушки с такими же светлыми глазами как у его Ареалы. Он не осматривает ее. и не отвечает ей. она кажется ему смутно знакомой, он уверен, что где-то уже ее видел, но никак не может вспомнить. когда он уже было собирается отвернуться раз и навсегда, Ареала ладонями задерживает его лицо и шепчет ему на ухо, чтобы он просто посмотреть в глаза девушки с золотыми волосами. И он замирает и поворачивается снова. Щурит свои почти прозрачные глаза и очень пристально заглядывает в глаза златовласой девушки с хитрыми чертами милого лица.
Разве осенью бывает Рождество?
Он ее узнал. Ареала улыбается. а Милан смотрит на девушку и не отводит своего взгляда. У него взгляд как будто бы испытывающий, а на самом деле он не испытывает ее. и даже не рассматривает. У нее вид какой-то слишком растерянный. А ее ангел потерялся где-то между двух миров, но уже спешит к ней. Милан знает.
У тебя глаза все еще грустные. Твой ангел спешит к тебе, он задержался. Тебе повезло. ты не как девушка, от которой ангел отказался и ушел. А тебе осталось подождать немного. А той девушке. У нее никогда не будет счастья, если он не вернется. Но пусть лучше не вернется вообще, чем вернется падшим.
Он говорит странные вещи, а Ареале не нравится, что он снова показывает себя странным. Он берет веточку от елки и кладет ее рядом с собой и взгляд его теперь прикован к этой тоненькой веточке. Ареала думает, что Милан нравится этой девушке с золотыми волосами, а он отпугивает ее, как отпугивает от себя всех. И она снова качает головой.

 Отправлено: 24.04.10 09:57. Заголовок: Флэшбэк. Злата сильн..

Флэшбэк.
Злата сильно смущается от взгляда Милана. Он не смотрит раздевающе, нельзя даже сказать, что смотрит внимательно. Но в нём настолько нет никакого смущения, что рядом с ним она чувствует себя закомплексованной. Ей хочется отвести глаза, но она обещала себе не отводить. На Востоке у женщин формируется типовой комплекс неполноценности. Когда вдалбливают кнутом без пряника мысль о том, что твоя жизнь ничтожна и существует лишь для того, чтобы облегчить мужскую. Злата помнит, как девушку заживо похоронили за то, что она посмела сойти с порога отчего дома и, заговорив с незнакомцем, улыбнуться. Да там не нужно было ждать и улыбки. С тех пор у Златы мимика суховатая. Она вернётся домой, когда осенью наступит Рождество.
-Иногда. Когда осенью идёт снег.
Злата уже успела заметить, что Милан рассуждал необычными образами, и её не удивило, что он относится к Рождеству без особого энтузиазма. Она могла органично представить, как он устроил бы день уходящего лета или день японского чаепития, потому, что праздники надо устраивать под настроение и по настроению. Но она всё равно поздравляет его, как это сделала бы та она прошлая. Только совсем не церемонно и для проформы, а от души. Но тем не менее поздравляет ведь. Но уже следующие слова вызывают в ней взрыв эмоций из прошлого. У неё ангелоподобное личико, наверное. Рядом с ней мог бы быть ангел, но его нет.
-Я бы хотела познакомиться со своим ангелом. Это, наверное, трудно, оберегать кого-то, кто тебя даже не замечает. А ты не знаешь, почему ангелы теряются или не приходят?
И снова несчастья и снова заготовленные для девушки, как под копирку. Злата испытывает непонятное сочувствие к совершенно незнакомому человеку - девушке, о которой сейчас ей рассказал Милан. Но Злата знает, чем она отличается от несчастья той. Ели у Златы и был падший ангел, то у той неё прошлой. Несмотря на то, что та прошлая смотрелась достойной.
-У той твоей знакомой случилась беда?
Она не может с точностью сказать, спрашивает его об этом, потому, что действительно хочет знать о незнакомке, о которой он выразился так загадочно, или скорее здесь другое. Он говорил своими особенными понятиями, и ей хотелось удостовериться, что поняла Милана правильно. Для неё почему-то это важно. Она не боялась не понять. Просто Злате было бы приятно осознавать, что они могут общаться на одном языке. Совсем не нужно одними словами.
-Милан, скажи, а если меня нарядить в красивое платье и навесить лицо без выражения, это всё равно буду я или как будто кто-то другой? Та, к которой ангелу бы не хотелось спешить. Если бы я была не осенью, а зимой.
Злата подумала, что зимой была та девушка из её прошлого. Её лицо не выражало сильных эмоций и находилось в состоянии покоя, она так держала в руках ручку и писала дневник, что, казалось, ей безразлично какого цвета будет эта ручка и не будет ли это, скажем, столовый прибор вместо той. У неё на ресницах не было инея, но она была вся замороженная. Злате казалось, что у неё было холодное дыхание и она не боялась холода и не куталась в тёплые шали. Знала, что линия декольте - её выигрышная зона и она не стала бы лишний раз прикрывать свои плечи. Только разве могла быть девушка настолько холодная, когда у неё внутри сердце билось и болело. Не мучилось, она не корчила из себя страдалицу. И вообще ей казалось, что слово корчит плохо звучит. У неё стройная и изящная фигура, ей было не всё равно, отложились ли лишние сантиметры на талии, она не брала пояс свободнее. Она велела бы прислуге выкинуть свои вещи неугодного размера и не даст себе распуститься. Именно велела - она привыкла распоряжаться. Но её нет уже два года, она не станет пытаться вернуться, осталась только память о ней. Та девушка с высокой причёской и молодой человек с волосами почти белого цвета идут по аллее. Они идут рядом, но даже не держатся за руки. Он смотрит куда-то на дерево, которое занимает его значительно больше, чем спутница, а она кидает на него украдкие взгляды, в них есть какой-то внутренний молящий даже призыв, но нет теплоты. И поэтому ему было бы радостнее смотреть на солнце, если бы у него не была такая бледная кожа. Злате подумалось, что от солнца у него случится раздражение. У той девушки тоже бледная кожа и это заставляет Злату обратить внимание на свою. Не зря она на Восточной палящей равнине не покрылась ровным цветом загара и научилась обгорать. Порыв зимнего ветра распахивает окно с одной стороны, впуская в помещение холодное Рождество. Злата хватает руками оконную раму и пытается вернуть окно на место, не боится сломать ногти - их нет. Сегодня Злата слышит особенно смутно, ей кажется, что слуховой аппарат барахлит или же это просто мороз. Мягкие снежинки падают на её ресницы и волосы, делая её больше похожей на ту прошлую, но только внешне. Она не вернётся назад. Та девушка умерла два года назад и ей предстояло с этим смириться - жить может только одна. Снег отчётливо очерчивает тёмные волосы Милана и попадает на его губы и крылья носа. На ладони и на колени. На улице воет метель. Злата смотрит в окно, перевешиваясь через подоконник. Так манит снег, который сугробами лежит совсем близко от них. Та девушка из прошлого, которую точно не звали осенью, равнодушно проходила мимо своей зимней стихии и не наступала аккуратной закрытой туфлёй, сразу шла в тепло, не оттого, что замёрзла, просто она жила по правилам и никогда не стала бы вести себя как ребёнок, который радуется снегу. Злате жалко, что та умерла, но не со зла забрала жизнь той. Злата не помнит, как близко выглядит снег и, глядя на него, хочется счастливо рассмеяться. Злата теперь другой человек и у неё другой день рождения. В тот раз с ней и Миланом была алая кровь, а теперь снег с синевой.

 Отправлено: 24.04.10 17:43. Заголовок: Флэшбек. – А я дейс..

Флэшбек.

– А я действительно похож на галлюцинацию. Обратите внимание на мой профиль в лунном свете, – кот полез в лунный столб и хотел еще что-то говорить, но его попросили замолчать, и он, ответив: – Хорошо, хорошо, готов молчать. Я буду молчаливой галлюцинацией, – замолчал. (с)

- Если ты хочешь, то ты познакомишься. Как в маленьком принце. Зорко одно лишь сердце и самого главного глазами не увидишь.
он прикладывает свою ладонь к своему сердцу и слушает его стук. Может показаться, что Милан тот человек, который просто не от мира сего. Который даже не знает, что на свете есть книги. Его часто пытались даже обвинить в том, что он был недостаточно умен. Вроде как он был слишком увлечен самим собой, чтобы думать о таких глупостях, как образование. Потому что уже было просто не счесть учебных заведений, которые он бросал просто на пол пути. Он столько всего испробовал. Он ходил в художественную школу и ему пророчили будущее художника. Он рисовал самозабвенно, все думали, что он, наконец, нашел свое призвание. А потом была выставка и его картины были там на почтенных местах. Его все ждали, а он так и не пришел. Потому что просто сказал, что более ему это неинтересно. Ему сказали, что на него ведь возлагали такие надежды, а Милан просто пожал плечами и сказал, что ему пора искать что-то новое и что это неправильно заниматься чем-то, от чего устал и что уже не интересно, только потому что это у тебя получается. И что он делал потом? потом он стриг газоны и, когда ему пытались заплатить просто спокойно качал головой и никогда не брал деньги. Он мел дорожки от осенней пыли и играл в театре. И ему не нравилось ровным счетом ничего. Точнее ему нравилось максимум две недели, а потом он уставал, терял интерес, становился рассеянным, если его пытались удержать. А так он просто уходил. Так же было с друзьями, с отношениями с девушками. он эгоист, совершенный эгоист. Который впрочем совершенно не пытается никого к себе привязать. И он много читал. Когда-то. и что-то даже помнит. Он скорее будет помнить книги и цитаты из книг. Да что там говорить. он скорее запомнит всю книгу наизусть, чем лицо стоящей перед ним девушки. какой бы привлекательной она не была. У него под рукой бьется его сердце.
- Почему беда? Она ведь не виновата, он сам отвернулся от нее. Беда была бы, если бы она сделала что-то такое, почему он вынужден был от нее отвернуться. А он просто ее бросил. А это совсем не беда. Она ведь чиста перед ним.
он смотрит на девушку во все свои почти прозрачные глаза и даже несколько удивленно, но в тоже время снисходительно. Его так многие не понимали. Точнее, наверное, в этом мире не было никого, кто понимал бы его. Его даже считали слишком пафосным и что он изо всех сил старался, чтобы его не поняли. На самом деле нет. то есть ему, конечно, совсем было не нужно, чтобы его понимали, но с другой стороны он не пытался никого запутать. Его не понимали люди. Точнее его могли понять, но буквально две минуты. Один день общения. а потом снова переставали. Милан такой человек, который станет другом скорее незнакомцу и совсем ненадолго, чем будет общаться с кем-то долго, чтобы доверять и быть истинными друзьями. И его не понимают и он не понимает совершенно. Потому что ему кажется, что она задает совсем глупые вопросы, потому что тут ведь все очевидно. А она как будто бы правда не понимает. Он искренне удивлен. Он ведь такой человек, что он не видит ничего страшного в несчастьях. Более того, они порой его просто завораживают. И в них нет ничего страшного. И, если он сказал, что та девушка больше никогда не будет счастлива, то это совсем не значит в его голове, что с ней случилась беда. Но вряд ли это может кто-то понять, впрочем он никому ничего и не пытается навязать. У него свое мнение.
Осень задает ему вопрос и он несколько секунду, может быть даже целую минуту просто смотрит на нее, не отрывая взгляда. В какой-то момент может даже показаться, что он вообще забыл о том, что она спросила у него.
- Ты такая странная. Взрослая, а волнуешься как ребенок. Ангелы не отрекаются из-за таких глупостей. И, если ангел к тебе уже спешит, то он не свернет с пути.
Ареала качает головой, потому что чувствует, что Милан начинает холодеть. Очень сложно держать его внимание долго. Ареала верит в то, что Милану нужно заводить друзей, нужно заводить девушку и вообще жить так, как живут все молодые люди. И пусть он доказывает, что ему достаточно и одного друга, а именно Ареалы, но ее ведь задача как ангела огородить его от горестей. Задача ее сделать его счастливым. А она такой ангел, который просто не видит счастья в одиночестве. они с ним все время спорят. Потому что он говорит, что ему хорошо и так, а она все время переживает, что будет поздно. Поэтому старается изо всех сил, когда он в очередной раз отворачивается от кого-то, кто мог бы стать с ним рядом.
Окно резко распахивается, осень начинает страшно суетиться, а он просто откидывается назад и закрывает глаза. а Милану сегодня так нравится снег. и он спокойно останавливает ее, чтобы окно оставалось открытым. Холодный воздух и он и она очень быстро замерзнут, а он поворачивается к ней и на его губах появляется даже улыбка. не широкая, а такая спокойная. Улыбка того, у кого все хорошо.
- Вот так не стоит закрывать окна, когда ангел уже будет совсем близко. Ты это почувствуешь. Не теряйся даже если сначала будет жечь как от снега. и постарайся не закрыть окно.

 Отправлено: 13.05.10 06:43. Заголовок: -Кажется, одна девуш..

Флэшбэк.
-Кажется, одна девушка мне говорила, что у неё есть любимый человек. И что он её ангел. А потом оставил её. Ты тоже мог бы быть ангелом, Милан. Я раньше думала, что ангелы никогда не покидают и это что-то вроде главного отличия от людей, но это было раньше. Мне хочется тебя поблагодарить, ты помогаешь увидеть новые стороны.
Она не знает точно, что это была за девушка. Наверное, подруга той зимней. Если у такой вообще могли быть друзья. Слишком большая притвора, которая слишком сильно привязалась к конкретному человеку и этот человек вовсе не женщина. Но у неё ведь было такое горячее сердце, перешедшее по наследству Злате, с которым та, наверное, не могла толком справиться, её придирчивая натура отторгала его, словно чужеродные и трансплантированный от доброй фее Круэлле. И которое с такой лаской и трепетом готова была Злата принять и взрастить в себе, хоть сама доброй феей совсем не была. Феи ведь тоже ангелы. А она человек. Зимняя красавица точно читала Экзюпери, просто оттого, что не знать его в светском мире смешно. А Злата не помнит его содержания, у неё провальная фаза, но просто одна цитата заставила её мир перевернуться. Слушать своё сердце. Даже если оно чужое.
-Как я узнаю, что ангел уже рядом?
Злата обрывает мысль на полуслове. Тут дело не в том, что она глупая или же чего-то не понял Милан. Просто проблема в том, что она сама считает, что то, что она говорит – странно. Как себя преподнесёшь, такой тебя и увидят, всё просто. А Златы ещё просто нет. Она как будто слеплена, но не до конца. Зачем же она спрашивает о том, во что сама не верила всё своё прошлое? Чтобы показаться с Миланом на его волне и строить умную в том, во что она по большому счёту не то, чтобы не верила…не задумывалась. Нет. Злата не была человеком, который будет пытаться говорить языком другого, чтобы стало проще в общении, ей надо хотя бы вспомнить свой родной. Просто сегодня она верила во всё. И ей хотелось поверить в ангела.
-Нет, не говори. Я узнаю сама. Ты не представляешь, что для меня сделал, Милан.
Злата, достаточно спокойная девушка, достаточно забитая, которая всегда поднимает глаза на собеседника, но это доставляет ей изрядные страдания, обнимает Милана порывисто и отчаянно. Настолько неожиданно, что от неё можно отшатнуться уже только из-за этого. У неё ледяные руки и очень холодная щека, которую заморозил рождественский воздух, вот только она уже не обращает внимания ни на окно, ни на снег за его пределами. У неё горит не лицо, а глаза.
-Я вспоминаю. Её зовут Вивиан Холден. И у неё шоколадные волосы в завитках. А у моей мамы самые красивые на свете глаза. Жаль, я не помню, как её имя.
Вся жизнь перед глазами – конечно, так память не возвращается. Но из айсбергов подсознания выплывает один эпизод – последнее Рождество той самой девушки – зимы. Она рядом всё с тем же молодым человеком с практически белыми волосами в ресторане. Она улыбается очень сдержанно, её рука горделиво привычным движением откидывает лёгкий локон назад к шее – по всей видимости она до автоматизма часто отрекалась от обрамляющих прядей лицо, не любила, когда они щекотали ей щёки. Молодой человек смотрит сквозь неё и только когда она произносит какие-то слова, отвечает ей нейтральное. Злата чувствует, что у неё горит рука от бокала с шампанским, а он лениво перекатывает свой бокал в руке. Странно, эта зимняя девушка, которая сосредоточила на нём всё внимание, тщательно выбирала цвет платья и украшений для того, чтобы не разочаровать его, хотя у неё от белого золота просто болели уши, но он сказал, что он ей к лицу, поглощена им настолько, что не может оценить адекватно. Злате же хватает короткого взгляда, чтобы заметить, как сильно он с ней заскучал. Так странно заглядывать в свои воспоминания в душу девушки с твоим же лицом. Но самое страшное, что она ничего там не видела. От неё не осталось ничего. Только сердце подрагивало при взгляде на этого человека с белыми волосами, потому, что у зимней оно пылало. Наверное, этот жар её и поджёг, ей нельзя так резко чувствовать, слишком холодной и слишком недоброй. Если бы она играла в театре, то точно бы злобную мачеху Белоснежки – статную и молодую, но готовую ради призрачной цели отравить полкоролевства. Эта девушка бы не поняла, отчего Злате понравился Милан и его рассуждения, отчего она продолжает о нём размышлять, но она уже ничего не сумеет ей доказать. Её нет. От неё остались воспоминания. И Злата с чувством, что у неё есть родные, которые должны стать родными мисс Форман. Злата улыбается, но уже не надтреснуто, а полноценно и, как раскрасневшийся на морозе ребёнок, машет Милану рукой. Ей нужно скорее в свою комнату – она уже знает, что за любой вспышкой памяти следует мучительная головная боль, которую нужно переживать в одиночестве и темноте. В этот раз она не станет баррикадироваться и откроет окно, чтобы и в этот момент ловить пальцами крупинки снежинок. И не дать прошлому ускользнуть сквозь тонкие пальцы. Они остались так же изящно изогнутыми. Хотя сама она расплылась. У неё уже не безупречные формы и страх перед новостями о террористах. Она помнит женщин с лицом, закрытых повязками и мало кто знает, что лицо часто покрыто рубцами – побоями мужа, как мало то знает, что эти женщины могут словно животные удушить своего новорожденного подушкой за то, что первенцем появился не мальчик.
-Я не закрою окно, Милан, не закрою.
Она идёт по коридору, почти срываясь на бег. Вряд ли Милан слышит, её голос уже далеко, но она ещё дальше, она мысленно бежит по маршрутам бывших дорог. Если у неё ангел, точно Милан. Она обладала обычным мышлением и думала ангела нельзя увидеть, а если он станет видимым, будут крылья, а если не будет, он представится ангелом. Но она ошибалась. У ангелов на земле крыльев нет и они не будут стремиться не осудить. И этим спасут. Злата ещё зыбкая, для того, чтобы назвать свою личность скроенной заново. Но она уверена, что её маму зовут Виктория. Начало.

 Отправлено: 23.05.10 01:32. Заголовок: Дэвиду порядком стал..

Дэвиду порядком стало надоедать это место. Не потому что он привередливый, не потому что ему быстро все наскучивает, а просто потому что изо дня в день он видел полуголых девиц. Само по себе это было прекрасно, но Дэвид был известным ценителем женских тел и красоты, а это значило, что он любил сам выбирать на что ему смотреть, а не глазеть на полуголые зачастую еще не оформившиеся груди. Просто мечта педофила, а не остров. К сожалению, Дэвид никогда не был педофилом. Он любил женщин. Хотя бы 25 лет - большего он не просил. Он хотел женщину, которая умеет трахаться и при этом не краснеет. Которая умеет соблазнять, которая умеет по-настоящему хотеть мужчину.
Марла вызывала у него похожие чувства, но сейчас он себя скорее чувствовал ее старшим братом. Особенно, с того момента, как узнал, что у него есть дочь и что Марла ее сестра. Что он чувствовал по поводу того, что у него есть дочь? Уже ничего. Он точно не боялся отцовства. Он все чаще начинал чувствовать себя папашей большего семейства - Прада, Этна, Марла... Одним ребенком больше, одним меньше - ему уже казалось не так важно. К тому же вероятность того, что он увидятся равна... Дэвид был бы не Дэйвом, если бы удивился сейчас. Когда увидел, что его дочь целенаправленно идет по коридору куда-то. Он видел ее лишь на одной фотографии, но у нее были такие яркие черты лица, что не узнать было невозможно. Это точно была Вивиан Холден.
Чем отличался Дэйви ото всех обычных людей? У него не было цели, он не искал любви, он скорее просто как-то жил и ни о чем думал. Никуда не стремился, никуда не торопился и не терял времени. Наслаждался тем, что есть. Какие чувства вызывала у него его дочь? Никаких. Он явно не мог полюбить существо, которое видел впервые в жизни, с которым даже не разговаривал. Но, он совершенно точно не хотел видеть это существо в этом месте, а особенно в качестве ученицы. Он бы точно убил человека, который прикоснулся к ней. Просто потому что, это его дочь. Трудно объяснить - он ее не любил, не испытывал к ней эмоций, но допустить чтобы с ней случилось что-то здесь он не мог.
- Хэй, девочка, стой! У тебя свитер задрался и трусы видны! - когда она обернулась, он улыбнулся своей лучшей улыбкой. - Я тебя обманул. Скажи мне, ребенок, что ты ищешь и я тебе помогу.
Ему не было все равно. Если бы это был обычный мир, просто город, он бы скорее всего просто позволил ей пройти. Но это была его дочь, которую он зачал когда был младше ее. Ему было любопытно - какая она - ребенок, который имеет к нему какое-то отношение. Какая она - ребенок той женщины. Если она окажется скучной, неинтересной - он разочаруется. Да, она красивая и даже очень. Наверняка умеет привлекать мужчин. С таким папочкой, как он, просто стыдно не иметь такое в генах.
- Я тебе помогу не потому что я бесплатная консультация или потому что решил, что твоя попка стоит моего внимания. Отнюдь, поверь мне. Ты еще слишком тощая, чтобы претендовать на такого мужчину, как я. Я тебе помогу, потому что тебе явно нужна помощь, а единственный здесь, кого можно назвать не старым извращенцем. Я буду твои Гудвином, моя милая Элли. Хотя, подозреваю, что он-то как раз был извращенцем. Правда точно не знаю - то ли он любил маленьких девочек, то ли уродливых старушек, которые не любят мыться. Ну, так что?
Он еще раз улыбнулся ей своей обаятельной улыбка хитрого кота. Даже если она его сейчас пошлет, она от него не избавится. Потому что он твердо решил, что его дочери здесь делать нечего.

 Отправлено: 23.05.10 02:18. Заголовок: Вив кажется, что это..

Вив кажется, что этот молодой человек совсем не хочет ей помогать. Он помог ей добраться сюда, а вот довести дело до конца он не может. Пока она сидит на подоконнике и сушит свои мокрые волосы, а так же поедает какой-то не очень вкусный сэндвич. Она не особенно сейчас чувствует вкус, потому что мысли ее очень далеко. ей бы сейчас можно было предложить устрицы или просто лист бумаги, для нее было бы неважно. Она смотрит в окно, не внимательно, а так.. рассеянно. Злится на Бена, очень сильно злится на Бена. На то, что он не пытается ей помочь. Вивиан не умеет быть благодарной. Она еще слишком маленькая, слишком эгоистичная. Она даже не может подумать немного и понять, что вот только что он рисковал ради нее жизнью, ради того, чтобы помочь ей оказаться в этом месте. Она ведь была ему никто, они увиделись впервые и вот уже он ей помогает, они ведь оба могли бы уже умереть. А что? он мог бы сказать, как любой нормальный человек, что это не его проблемы. Почему ее проблемы вообще должны были стать его проблемами? Но он ей помог, он проникся к ней, он сочувствовал ей, он помог ей оказаться в этой школе. если бы не он, то она бы не смогла сюда прорваться живой. Но она этого не понимает. Ей кажется, что он ничего такого не сделал. Ей кажется, что сейчас он просто трусит и что буквально недавно он был ей интересен, а сейчас он для нее просто обыкновенный трус. Она доедает свой сэндвич, еще раз касается рукой своих волос, которые сейчас уложены.. да совсем не уложены, а просто лежат в каком-то беспорядке по ее худым плечам. Смотрит на Бена.
- Ты трус. Сиди тут и упивайся своей трусостью, а я пошла искать свою сестру.
Он, кажется, даже не успевает ничего сказать, да что там сказать? он не успевает даже ничего подумать, потому что он бы точно ее остановил. Он ведь на самом деле совсем не был трусом. Он сам верил в то, что он трус, а сейчас от ее слов ему точно будет еще дальше казаться, что он трус. А на самом деле.. зачем прислушиваться к словам какой-то глупой и эгоистичной девчонки. Но он ведь прислушается. Хорошие люди всегда прислушиваются к словам таких как она. она уходит, громко хлопнув дверью и в коридоре быстро торопится завернуть за угол, чтобы он не смел ее догнать. Потому что она, эгоистичная девчонка обиделась на него. а он даже не успел сказать, что ей не стоит выходить в таком виде. Он бы ведь не позволил ей, потому что он не трус и он правда ей помог, правда позаботился о ней. но она ведь этого не умеет ценить. У него в ушах еще долго будет звенеть ее грубый голос, что он всего лишь трус. А она через секунду забудет об этом, а потом обидится еще больше, что его больше нет рядом. И вот на этом и заканчивается та история, которая могла бы так красиво закончиться. Потому что так необычно началась. Он снова будет пить. И найдет себе женщину, которая будет его третировать. А он не сможет даже понять, что заслужил большее. Потому что у него в ушах будет стоять то, что он трус. От одной грубой и эгоистичной девчонки. Немного сумасшедшей и совсем чуть-чуть истеричной.
Она специально очень громко топает каблуками, когда идет по коридору. Злится и поэтому кажется, что она вот-вот просто сломает свои каблуки, настолько силен стук. Она бесится и уже собирается достать сигареты как вдруг слышит, что кто-то к ней обращается. К ней ли? она все равно оборачивается и щурится. Перед ней стоит человек. в общем-то ему в таком возрасте нужно не ее рассматривать, а уже давно в кресле качалке курить бамбук. Ну или.. она внимательно и очень беззастенчиво в него всматривается.
- А что секретные материалы еще идут? Где Скалли потерял? Вот на ее трусы и смотри.
Она огрызается ему, но почему-то все равно не уходит. А внимательно на него смотрит. Сходство с занудой, который постоянно бегал за НЛО было просто поразительным. А она не хамит ему. Просто она общается так почти со всеми. Она грубая, она все время огрызается, она очень колючая. И да. Она хамка. И она будет хамить всем, кого она знает и кого она не знает. она ведь предала мир. У нее нет интереса к этому миру. Вив смотрит на него с ног до головы. так внимательно. она понимает, что он вдвое старше, чем она и что такой ее взгляд по меньшей мере может выглядеть странно. Она ведь ему в дочери годится. Вив вертит в руках пачку сигарет и слушает его. А потом усмехается. Ее усмешка даже чем-то похожа на эту его хитрую улыбку.
- Нет уж. Я хочу называть тебя «старый извращенец» и никак иначе. ну давай. Найди мою сестру, старый извращенец. И дай мне закурить. Я не гордая и просить буду о многом.
На самом деле нельзя сказать, что Вив не была гордой. Она была непредсказуемой, она была своеобразной. Просто она когда-то бывала очень гордой, когда-то совсем забывала, что такое гордость. Она верит в тонких пальцах сигарету и ждет, когда он уже даст ей прикурить. Если он начнет к ней приставать, то она выжжет ему глаза этой самой сигаретой. Но с другой стороны вдруг он правда знает где Марла.

 Отправлено: 25.06.10 17:32. Заголовок: - Мы поговорили со С..

- Мы поговорили со Скалли и решили,что она для меня старовата. Ну, понимаешь, я красивый мужчина в расцвете лет, у меня должна быть цыпа помоложе, - улыбнулся Дэйв.
Эта школа сотворила с ним что-то ужасное, подумалось ему. Все здесь становятся извращенцами, а он испытывает отцовские чувства. От себя Дэйв такого не ожидал, не дай бог, кто узнает - засмеют ведь. Дэйв и отцовские чувства - это просто бред! Но тем не менее, от обилия малолетних девиц, которых ему приходится здесь постоянно выручать у него видимо крыша съехала и он чувствовал умиление. Дэйв не было трусом и не боялся того, что он вдруг стал отцом. Нет, безусловно он был рад, что ребенок свалился на него уже в возрасте семнадцати лет, но даже если бы кто-нибудь сообщил, что у него будет мелкий крикун, он бы не испугался. Он даже может быть бы женился (если бы не считал женщину полной кретинкой), но от ребенка бы не отказался, платил бы деньги и даже навещал его. А может даже клеил дамочек с помощью ребенок. Вивиан в этом плане, конечно, бесполезна. Он будет скорее смотреться рядом с ней, как извращенец с девочкой помоложе, чем как заботливый папа.
- Такая молодая,а куришь. Ай-яй-яй, отца на тебя нет. Не то, чтобы я против курения, но в таком юном возрасте и с такой красивой внешностью, можно было найти другие пути самоутверждения, цыпа.
Про себя подумал, что она прямо как Марла. Та тоже сразу же стала требовать от него сигареты.
- Но прости, цыпа, я не курю сейчас. Но мы что-нибудь придумаем. Старый извращенец поможет цыпе найти сестру. Только после плотного обеда,ужина или что там у нас сейчас по расписанию. Пошли, расскажешь о сестре.
Дэйву подумалось, что даже если бы они жили вместе и она знала, что он ее отец, она бы скорее всего тоже звала его старый извращенец. По крайней мере, Прада постоянно обзывала его всякими обидными словами, разве что старым не называла. Но это понятно, ведь он еще очень молодой и красивый. Дэвиду подумалось, что из него вышел бы отличный отец теперь. Жаль, что Прада уже взрослая, а Вив он только увидел. Вот будь они обе сейчас мелкими, они бы любили такого классного папу, как он. Он представил себе двух миленьких малышек рядом...они бы подрались, подумалось ему. Не поладят точно. Разве что от большой любви к Дэйву. Прада бы на эту фразу расхохоталась, а Вивиан...вообще не знает, кто он такой.
Он усмехнулся и повел ее в сторону столовой. Там она сразу же натаскал себе и девушке кучу еды и принялся есть.
- Ты рассказывай, не стесняйся.

==> столовая